Изверг

1. Ничего не изменится

Просыпаться утром было очень сложно. Сегодня первое сентяб­ря, придется поднимать свою тушу с кровати и ковылять в школу. Только бы все прошло хорошо. Я еле оторвалась от кровати и пошла на кухню.

— Доброе утро, — улыбнулась мне мама.

— Для кого как, — усаживаясь за стол, пробормотала я.

— Тебе бы стоило поторопиться, уже тридцать минут восьмого, — говорила мама, собираясь на работу, на ходу доедая свой завтрак.

— Что? Как? В смысле? — я вскочила с места и побежала в ванную. Быстро почистила зубы и умылась, расчесала волосы и вышла на кухню. Глянула на часы и простонала:

— Мам, ты издеваешься? Только пятнадцать минут! Я могла бы еще полчаса поспать! — недовольно кричала я из кухни, садясь за стол и принимаясь за завтрак.

— Всегда нужно иметь пять минут в запасе! Как ты собираешься работать, если постоянно будешь опаздывать? — мама вышла на кухню, поцеловала меня в щеку и, попрощавшись, выпорхнула из квартиры на работу.

— Пять, но не пятнадцать, — пробурчала я ей вдогонку.

Собираясь на линейку, я воображала новый учебный год. Хотя, скорее всего мечтала о нем. Сейчас все придем в класс, нас рассадят по местам, а дальше... а дальше начнется: либо все снова забудут про меня, либо я опять стану школьной популярностью и выбьюсь в ряды самых прославленных учеников. Ах, ну да, забыла. Все это зависит от Кирилла Ворошилова. Одноклассника из параллели, благодаря которому я была популярна на всю школу.

Стояла я, крутила кудри, никого не трогала, только краем глаза посмотрела на время, а там уже сорок минут! Быстро докрутила последние пряди и стала одеваться. Выбор предстоял нелегкий, нужно было выбрать между прямым сарафаном и юбкой карандаш, кеды или босоножки, рубашка с длинным или коротким рукавом. Пока я придумывала считалочки и подбирала красивое сочетание, прошло еще двадцать минут. На улице уже играла музыка. На ходу подкрашивая ресницы, я все-таки надела кеды. В итоге из зеркала на меня смотрела девушка, одетая в рубашку с длинным рукавом, юбку-карандаш и кеды. По плечам рассыпались легкие кудри светло-русого цвета. На удачу улыбнувшись себе, я вышла из дома.

Выйдя на улицу, я краем глаза заметила вдалеке знакомую фигуру. Кирилл. Из-за того, что мы жили на соседних улицах, когда я шла в школу, то часто сталкивалась с ним. Может, кому-то это покажется романтичным, любовь с детского сада и все такое, но не для меня. Для него же это еще более простой способ задеть меня.

Я постаралась успокоиться и спокойно пошла по дороге в школу.

— Ты мне чужой и не чужой... — бормотала по пути.

— Родной и не родной, — услышала я голос издалека. — Куда идешь? — спросил подошедший Кирилл.

— Тебе я буду говорить в последнюю очередь, — пожала плечами я.

— Все ясно, Томочка сегодня не в настроении, — улыбнулся он, поравнявшись со мной. — Видимо, не судьба.

— Не для тебя уж тем более теперь, — пробурчала я, ускоряя шаг. Его компания сейчас еще больше неприятна, чем когда-либо. Не хотелось портить первый день в школе.

— Не будь букой, нам все равно по пути, — он знал, что бесит меня, и пользовался этим при любом удобном случае.

— НАМ теперь никогда не будет по пути. У нас с тобой разные жизненные цели, в отличие от тебя, я хотя бы знаю, чего хочу от жизни, — протараторила я, быстрее подходя к калитке школы. На часах было уже 9:20. Через десять минут начнется линейка, и мне не хотелось проводить ее за беседой о жизненных целях Ворошилова.

— Какое тебе дело до моих жизненных целей? — изумился парень.

— Никакое. Я просто предположила, — сказала я, закрывая калитку перед ним, он просто перепрыгнул через нее. — И судя по всему, оказалась права, — улыбнулась я.

— Ты умеешь улыбаться? Похоже я стал первооткрывателем, — воскликнул он, обгоняя меня и удаляясь к своему классу.

— Ты потерял этот статус очень давно, а меня рассмешила твоя предсказуемость, — пробурчала я воздуху. Выдохнув, пошла к своему классу и встала около кустов. Тут мне хоть никто листья подкладывать в голову не будет.

Началась торжественная часть. Директор — Ольга Николаевна — вышла под аплодисменты учеников и четко проговорила заученные уже, наверное, наизусть слова в микрофон:

— Здравствуйте, ребята! Вот и закончилось лето, и мы все снова возвратились в школу. Я надеюсь, в этом году вы настроились на хорошие оценки и будете хорошо учиться. Нашим выпускникам я желаю отлично закончить одиннадцатый класс, — и все остальное. И еще всякую болтовню про школьную форму, правила поведения и прочую чушь я решила прослушать. Дальше первоклассники рассказали стихотворения, а потом один из выпускников должен был пронести на плече девочку первоклассницу по кругу.

— Первый школьный звонок даст ученица первого «А» — Куркова Варвара и ученик одиннадцатого «Б» класса — Ворошилов Кирилл! — громко сказала директор. Даже здесь засветился, не могли выбрать Демьяна Орлова. Он намного лучше и красивее Кирилла. Симпатичный, высокий, голубоглазый, хорошо и стильно одевается. Что еще нужно? Да, он не такой популярный, но он лучше. Если бы мое мнение хоть где-то учитывалось, то на место «короля» школы я бы выбрала Демьяна. Но пока. Пока я одна из многих, в чьем мнении нуждаются в последнюю очередь.

Улыбаясь всем ученикам, Кирилл прошел по кругу мимо всех кучек классов. Но мне показалось, что именно у нашего класса он остановился, ухмыльнувшись, посмотрел на меня и, улыбнувшись еще шире, пошел дальше.

2. Отвлечение

Почему мне нравятся книги и музыка? Это что-то вроде отвлечения от реального мира — можно погрузиться в книгу, представить себя наблюдателем, а реальность как-то сама собой останется на втором плане. Когда маме что-то не нравится в моем поведении, и она начинает отчитывать меня, а это происходит довольно часто, я начинаю читать, погружаться в книгу, и проблемы уходят или остаются, по крайней мере, только в голове, не более. Музыка. Мелодия разливается теплом по телу, окутывает сознание, ты чувствуешь ее. Грустная песня, тебе будет хуже, если же мотивирующая, танцевальная, твое настроение поднимется так быстро, что ты снова забудешь о проблемах.

Утром я собралась за полчаса, накрасилась, надела свое любимое черное платье и, закинув рюкзак на плечо, вышла из дома. Оказавшись на улице, я осмотрелась. Кирилла не видать, видимо, сегодня и правда все изменится. Улыбнувшись, я пошла по дорожке в школу.

Сегодня стояла отличная погода. Легкий ветерок раздувал волосы, несмотря на вчерашний дождь. Солнце грело, и я подставила лицо его лучам, наслаждаясь этим днем. Надеюсь, так хорошо и легко будет как можно дольше, до того, как случится еще одна стычка или неприятность в школе. В школе я не всегда была тенью. Раньше со мной дружил весь класс, я спокойно ела в столовой, а мальчики из старших классов не смотрели на меня как на полоумную. Но так было до одного момента. Пока Кирилл Ворошилов не опозорил меня, сказав, что...

— Тамара! — мужской голос вырвал меня из размышлений. Я повернулась и увидела Сашу, своего одноклассника. Что ему понадобилось в первый день учебы?

— Ты даже помнишь мое имя? — изумилась я. — Думала, все знают меня только по кличкам прошлых двух лет, — добавила я, морщась.

— Я хотел спросить... это... тут просто такое дело...— Саша что-то мямлил, но я не могла понять, что он хочет до меня донести.

— Говори прямо, я спешу, — закатила глаза я, ускоряя шаг.

— Я просто хотел поболтать с тобой, — улыбнулся он, на что я никак не могу ответить взаимностью. — Что ты делаешь после школы? — спросил он, а я аж споткнулась и полетела прямо в клумбу с цветами рядом со школой.

— Смотри, что ты наделал! — возмутилась я, осматривая свое Любимое платье! Коленки в земле, а ткань испорчена. — Теперь мне придется весь день ходить в грязном платье! — продолжила я.

— Это была не моя идея, — пожал плечами Саша, улыбаясь как ни в чем не бывало. А у меня глаза становятся размером с блюдца. Решаясь воздержаться от выражений, я вдохнула и выдохнула. А как же хотелось сказать ему и автору идеи пару ласковых. Скрипнув зубами, я быстро зашла в школу и направилась в женскую уборную. С платьем можно было еще что-то сделать, и я решила не падать духом и держаться весь день. Хотя бы не говорить пакости людям, которые там и просят меня об одолжении.

Протерев подол платья водой с мылом, я посмотрела в зеркало. В зеленых глазах девушки с русыми волосами металась надежда. Надежда на удачный последний учебный год. Надежда на то, что кое-кто образумится и перестанет ее доставать по всем имеющимся поводам. Надежда на то, что я наконец...

Дверь открылась, и в уборную зашла Вика, разговаривая по телефону. Она меня будто не заметила, просто прошла в кабинку. Я разобрала часть разговора:

— Да, я знаю...— говорила Вика. — Мне нужно немного времени, и я сделаю это... У меня еще недостаточно информации... Тогда она поймет, что...— она запнулась, думаю, прислушивалась, нет ли кого в уборной. Так и не договорив, она сбросила вызов. Я услышала звук с ее мобильного и поспешила выбраться из туалета, пока она не застала меня с подслушиванием.

В классе я уселась за последнюю парту, выбранную вчера, и стала наблюдать. Саши в классе еще не было, наверное, решил рассказать автору идеи, что же он провернул. Ведь Тамара упала в клумбу. Вот смеха будет. Виолетта Королева подкрашивает губы, глядя в маленькое зеркальце, нервно поправляя волосы, о чем-то волнуется. Артур Грачевский с Лешей Мироновым пробуют новую игру на телефоне, постоянно пиная друг друга локтями, перебрасываясь угрожающими фразами: «Ты жульничаешь», «Дай мне пройти», «Я тебя замочу». Остальные были где-то в школе, кто-то гулял, кто-то охмурял мальчиков из параллельного, я сижу в классе и наблюдаю за людьми, анализируя и предугадывая их действия. Интересно, сегодня будут еще сюрпризы для меня и моей подпорченной репутации. Очень сильно надеюсь, что нет.

Прозвенел звонок, и все двадцать два человека, не считая меня, ввалились в класс. Но я до сих пор не видела Вику после того случая в туалете. С кем же она разговаривала, и какую информацию ей нужно еще узнать? А главное, о ком?

Демьян сел на ту же третью парту на втором ряду. Вчера не было нескольких человек на линейке, поэтому он сел один, но сегодня все двадцать три лба, вместе со мной, расселись по местам. Раньше около меня всегда было свободное место, но сейчас ко мне мог кто-то подсесть, как бы этого не хотелось. С Демьяном села Арина Родионова, и я мысленно напряглась. Не собирается ли она охмурить его? А вдруг он начнет с ней встречаться? Тогда и он будет на их стороне. Стороне, противоположной мне.

Я не заметила, как в класс зашла Вика — и никто ее, понятно дело, не узнал. Она очень изменилась. И только с первых секунд вчера я смогла понять, что это она. Только та ли эта Вика, которую знала я два года назад. Она подошла к парте Демьяна и что-то сказала ему, попытавшись прислушаться, я придвинулась к ним, но так и не смогла ничего услышать. В следующую секунду Демьян встал со своего места и направился к моей парте. Мое сердце пропустило удар и забилось со скоростью 150 ударов в минуту. Врачи в шоке, я в панике. Он сел за мою парту и спокойно повернулся ко мне, спросив:

3. Я не удивлена

Еще одно паршивое утро, похожее на предыдущее. Я опять просыпаюсь с ужасным настроением и опять с надеждой. Иронично — кажется, если сегодня что-то пойдет не по плану, завтра я снова буду надеяться на лучшее. И так будет продолжаться еще очень долго. Но что-то мне подсказывало, что сегодня все точно должно измениться. Может, и в худшую сторону...

Поднявшись с кровати, я поплелась на кухню, шаркая ногами по ламинату. Но, как ни странно, мамы там не обнаружила — возьми обычный день, она бы сидела и наблюдала за мной, доказывая вчерашнюю ложь, но вместо этого на столе лишь лежала записка.

«Тамара, я ушла гулять с подругами по работе, ты тогда еще букет покупала, помнишь? Буду поздно, а может, останусь ночевать в ресторане, тут на втором этаже отель. Так что к ужину не жди.»

Я еще раз прочитала записку, убедившись в сотый раз в том, что слава богу, мама уже забыла про вчерашний разговор, а может, и нет. Она смирилась с тем, что я справляюсь сама, и перестала докучать меня расспросами про школу и отношение одноклассников ко мне. А уж на разговоры по поводу Кирилла вообще стояло табу.

Выбирая одежду на сегодня, я думала о словах Вики. Почему она так резко захотела узнать, что произошло тогда? Почему разозлилась, когда я не захотела ей рассказывать? Хоть это и казалось мне странным, моя бывшая лучшая подруга изменилась. Я отвыкла от нее уже очень давно. Привыкла быть одной, незамеченной — если бы мне пришлось убить человека, никто бы и не подумал, что это я. Разве что Кирилл бы направил всех против меня. Всю школу, по крайней мере.

Видимо, я слишком много думала, потому что когда посмотрела на часы, то отчаянно застонала, стоя перед шкафом. Я опаздывала. Снова. Быстро запихнув в рюкзак все учебники, я надела джинсы, из дома выбежала в десять минут девятого. Первый урок уже начался.

Я не пожалела, что надела футболку с джинсами, так как солнце пекло как летом. Два дня подряд дождь, а днем солнце. Удивительно и странно одновременно. Пока я бежала по дороге в школу, несколько раз спотыкалась об собственные ноги, чуть не проехавшись носом по асфальту. Волосы, собранные в хвост, растрепались и спутались.

Вбежав в двери школы, я со скоростью молнии проскользнула мимо дежурных, которые кричали мне вдогонку угрозы записи в «журнал непослушных учеников». В первый раз я так себя повела. После произошедшего два года назад я не испытывала никаких эмоций, кроме злости и грусти, даже книги не действовали. Но теперь к ним добавился страх, причем еще вчера. Когда, лежа на земле, я не могла пошевелиться — Кирилл крепко удерживал мои запястья, прижимая весом своего тела к земле — и у меня отчасти началась паническая атака.

Я уже очень сильно опоздала на первый урок, поэтому решила отсидеть до его окончания в библиотеке. Как раз забрав свой листок с текстом. Вернувшись на свое любимое место с зарубежной классикой, я стала искать, где он мог выпасть. Но когда не смогла его найти, посмотрела на книгу Джейн Эйр, будто что-то так и говорило мне взглянуть туда. И, о Боги, мой тетрадный листок с оборванными краями торчал из страниц книги. Я открыла ее и прочитала первые строки: «Уважай себя настолько, чтобы не отдавать всех сил души и сердца тому, кому они не нужны...

(Уважай себя настолько, чтобы не отдавать всех сил души и сердца тому, кому они не нужны и в ком это вызвало бы только пренебрежение.)». Я задумалась о том, что, может быть, кто-то читал и использовал мой листок как закладку. Но только развернув его, я поняла, что это не так. Так как там был ответ:

Я думаю, твое везение связано либо с твоей судьбой, которая так и норовит свести с кем-то, либо тебе просто кажется, что ничего не изменить, потому что в жизни и так очень много нечисти. Почему слушаешь именно эту песню? Думаю, у кого-то такой же необычный вкус, как и у меня...

У меня открылся рот от удивления. Кто-то не только прочитал мои слова и текст песни, которую я написала, но и ответил. А вдруг это библиотекарь прочитала и подумала, что какая-то мечтательница сидела тут и воодушевленно писала неизвестно кому. И решила поиздеваться. А может быть, это кто-то из школы? Я быстро пролистала в начало книги и посмотрела историю. Последний раз ее брали в прошлом году. Значит, кто-то просто сидел тут же и читал. А может, читала? Я вышла из своего «убежища» и пошла к Марии Ивановне — нашему библиотекарю.

— Мария Ивановна, а вы не видели, никто вчера не приходил в библиотеку после третьего урока? — я мялась на одном месте, не зная, куда деть глаза. Спрятав листок за спину, разглядывала корешки книг на гигантских полках.

— Нет. А тебе что-то нужно? — подняла она на меня карие глаза. Я нахмурилась и ответила:

— Нет, просто интересовалась, может, кто-то еще читает книги в нашей школе. Особенно зарубежные, — если это был намек, то очень плохой. Я быстро взяла портфель и пошла на следующий урок, так как скоро должен был прозвенеть звонок. Теперь, выходя из каждого кабинета, будь то библиотека или спортзал, оглядывалась. Так как после вчерашнего я решила избегать Кирилла. Снова. Моя гордость пошатнулась до этого только один раз, но теперь это был второй рывок в отрицательную сторону. Пусть думает, что я просто не хожу в школу. А хотя, какое мне дело до того, что он подумает. Достав листок из кармана, я написала туда еще один ответ:

У тебя такой же хороший вкус, если ты слушаешь Ruelle, у них очень чувствительные песни. Слушала «War of hearts» в акустической версии? Если да, то ответь, как тебе?

4. Бог любит троиться

Бог любит троиться, ведь так?

Кто-нибудь мне объяснит, почему я до сих пор надеюсь на удачный исход? Пора бы уже забросить все это и жить как раньше. Но я не могла провести еще один год в тени, притворяясь, что все так плохо (куда уж хуже). Почему все так пессимистично? Да потому что я опять статуя свободы, Ворошилов еще больше меня ненавидит, а мама нашла себе ухажера. А где же мой отец, на разговоре о котором мама вежливо уходит от темы? Вдруг у меня есть брат или сестра? Может быть, он уже давно мертв, а мама боится мне об этом сказать? Ответы на эти вопросы знает только она сама, и, видимо, мне в ближайшем времени не удастся узнать их.

Я с серьезным видом собирала утром портфель в школу. Запихивая очередную тетрадку, подумала о письмах. После долгих раздумий я решила называть эту, еще не начавшуюся, переписку письмами. Сегодня определится, буду ли я с радостью просыпаться последние месяцы этого года или нет.

Надевая черную футболку и джинсы, я улыбнулась. В первый раз по-настоящему.

— Мам, я ушла! — крикнула я, открывая входную дверь.

Погода оставляла желать лучшего — солнца не было, но жара, как и вчера, стояла адская. Осмотревшись, я побрела по дороге в школу.

Ученики, словно очередь на поезд, шли кучками в школу. Пятиклассницы обсуждали новые дорогущие телефоны, восьмиклассницы — сколько парней успели поменять за лето, и, конечно, смогут ли они понравиться одиннадцатиклассникам.

Я усмехнулась. «Уж у них-то точно нет шансов» — подумала я, смешиваясь с потоком людей около ворот в школьный двор.

А сами одиннадцатиклассники выглядели так, несмотря на третий день учебы, будто прошли ядерную, третью мировую войну и революцию. Все еле передвигались, засыпая на ходу. Ни за что не поверю, что кто-то из них чего-то не успевает. Учителя еще даже не успели ничего задать.

Мартинск[1] тускнеет. Осень полностью высасывает краски из оставшейся после лета природы. Несмотря на то, что только начало сентября, холода нет, а листья уже окрасились в коричневый и желтый цвета.

Удивительно, но сегодня на меня почти никто не обращал внимания. То ли им дела не было до моей персоны, то ли это затишье перед бурей. Надеюсь, не второе. Я уверено шла в библиотеку, не обращая внимания на все-таки устремленные на меня взгляды. Дернуть не успела за ручку, как кто-то оттолкнул меня плечом.

— Ты читаешь? — послышался голос Вики, и я вздрогнула.

Я ответила ей:

— Ты даже не могла никак знать об этом.

— Да? — она изогнула бровь.

— Да.

— Так почему ты не сказала, что каждый день ходишь в библиотеку? — Вика театрально приподняла брови.

— Ты не спрашивала, — сказала я и попыталась отодвинуть ее от двери. Тщетно.

Она прищурилась.

— Как ты это делаешь?

Я удивленно посмотрела на нее.

— Что?

— Не тупи, ты знаешь, о чем я, — она цокнула языком, рассматривая свои ногти и ожидая от меня ответа.

— Иногда тупить — для умного человека — нормально; хуже, когда глупый постоянно умничает, — проговорила я и направилась к лестнице, отказавшись от сильного желания заглянуть в книгу «Джейн Эйр» и по находке там ответа предложить переложить письмо в другую.

— Ты считаешь меня тупой? — рассмеялась она в конце коридора.

Отвечать на это я не хотела и не стала.

━━━━━━･❪☪❫･━━━━━━

Отсидеть первый урок и не думать о предстоящем, несостоявшимся походе в библиотеку было сложно. Все 45 минут я рисовала языки пламени в тетради. Они были широкими в самом низу страницы и, приближаясь к верху, истончались и становились еще более разветвленными, что вскоре мне начало казаться, что это ветки толстого дерева или черного существа, тянущего ко мне свои темные-темные щупальца с множеством разветвленных конечностей.

Я встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли.

Вскоре, когда урок закончился, я спокойно пошла в библиотеку. Тогда мне уже никто не мешал зайти туда. Войдя внутрь, я огляделась и тихонько прошла к своему месту.

И только оказавшись там, выдохнула. Все помещение казалось мне неимоверно душным, и только тут я чувствовала слабый поток прохладного воздуха (чем вскоре оказалась дырка в стене размером с кулак, располагавшаяся за полкой с книгами, через которую дул воздух из класса физики, в котором всегда было прохладно).

Сердце готово было вырваться из груди, пока я протягивала руку и доставала «Джейн Эйр». И только открыв нужную страницу, я радостно вдохнула и выдохнула. На том самом месте лежало «письмо» и, очевидно, с ответом.

Я осторожно развернула бумагу и прочитала:

Она прекрасна, идеальна и волшебна, могу перечислить еще, но я не думал, что кто-то до сих пор их слушает. Сейчас все ограничиваются Элджеем или Ники Минаж. Видимо, в этой школе еще остались люди с отличным вкусом. И это ты. Как насчет «Meet me on Battlefield», я знаю несколько групп и исполнителей похожих на Ruelle. Могу подсказать, чтобы вечерком не было скучно.

У меня покраснели щеки от «Я не думал». Это все-таки парень. Я уж-то надеялась, что это будет девушка. Но чем это факт был плох? Тем, что ему может не понравиться, когда он узнает, кто я? Или то, что мои ожидания могут не оправдаться?

5. Не безнадежность

Я шла по школьному коридору в наушниках, наступая на каждую плитку на полу. Не ожидать какой-нибудь выходки было странно. Поэтому я, запасясь терпением, спокойно шла в класс. Первым уроком, как и следовало ожидать, была химия. Пока что в классе сидели только три человека: Королева, Демьян и Вика. Артем Олегович что-то печатал на клавиатуре, хмурясь, когда смотрел на экран компьютера. Солнце только начинало подниматься, озаряя лучами верхнюю часть класса, подсвечивая портреты химиков, будто божеств. Я села на свое место, Демьян спокойно повторял материал. Теперь я уже смотрела на него не как на объект, поддавшись чьей красоте, влюбилась, а просто на первого человека спустя два года, который сидел со мной за одной партой. Это было выгодно. Его будто там вообще не было — вот таким он был незаметным. Мне это и нужно было. Нужно было ни на кого не отвлекаться.

— Никто не забыл, что в конце учебного года состоится последний звонок? — Артем Олегович, не отрываясь от экрана компьютера, обратился к нам четверым.

— Что вы хотите этим сказать? — подала голос Королева.

— От 11 класса должен будет поставлен вальс.

— Господи, — я опустила голову на парту, прошептав про себя.

— А.

Всем было не особо интересно. Ну как всем — четверым. Королева точно захочет танцевать и будет в первом ряду, я уверена. Вика... Уже не знаю, чего от нее ожидать. А Демьян, наверное, просто не будет против.

Скоро все начали подходить к началу урока. Вскоре класс наполнил гул голосов, обсуждающих новый маникюр, игры и, конечно же, дело дошло и до меня.

— А Богоевская продолжает кадрить парней, а потом кидать их? — очень отчетливо послышалось со стороны третьего ряда. Я попыталась держать себя в руках, чтобы не сказать что-нибудь в ответ. Сегодня нужно быть спокойной.

— На нее до сих пор кто-то смотрит, как на девушку? — я даже не разбиралась, кто это говорил. Так как просто зажала руками уши, пытаясь спокойно считать до десяти. Один...

— Я уж точно нет.

Два...

— Да после этого с ней никто не хочет встречаться! — второй голос.

Три...

— А я слышал, что у них снова что-то с Киром происходит, ты видел их около библиотеки? — заинтересованно спросил третий голос.

Четыре...

— Это ненадолго!

Пять.

— Я вообще-то тут! — громко сказала я, встав.

— Ой, прости, мы тебя не заметили, — на лицах Твердохлебова и Мирвелова растянулись улыбки. Они ждали этого. Все, кто знал сплетни, ждали, пока я отреагирую.

— Так купи себе очки, чтобы видеть, кто есть в классе, а кого нет. И научись говорить все в лицо, а не за спиной, — я обращалась ко всем, кто был причастен к распространению сплетен.

— Спасибо, что посоветовала! — сказал Мирвелов, и все засмеялись. Только мне уже было далеко не до смеха.

— Кто гадость говорит другим, потом поймет, что все вернется бумерангом. И он ведь будет побежден своим же бранным словом, — сказала я, не сводя глаз с противника. С лица Мирвелова потихоньку начала исчезать улыбка, и он отвел взгляд. Я победоносно уселась на свое место.

— Тамара начала говорить стихами или подобием их? — мне показалось, что я ослышалась.

— А ты так сильно хочешь узнать ответ на этот вопрос? — спросила я у Вики, прищурившись, но не смотря в ее сторону.

— Д...

— Так, хватит! — сказал вдруг Артем Олегович. Я попыталась вспомнить, когда все забыли, что он присутствует в классе. Ничего не вышло. Я пропустила этот момент.

— Мне надоели постоянные ваши скандалы! Неужели нельзя не болтать всякую эресь про других, чтоб потом самим же не получать от них? — он оглядел всех присутствующих, остановив свой взгляд на мне. Я прекрасно осознавала, что он имел в виду меня. Так как уже неоднократно слышал, как многие говорят про меня гадости.

Начался урок.

— Ты можешь просто игнорировать их, не воспринимай все всерьез, — прошептал Демьян, наклоняясь ко мне, чтобы учитель не услышал.

— Я пыталась, но не могу ничего с собой поделать.

— Не считай до десяти, а вспоминай какое-нибудь стихотворение или строки из песни, — я посмотрела на него совсем по-другому. А вдруг он был тем, кто каждый день отвечал на мои письма? Что будет, если он узнает, что это я писала? Он удивился тому, как я на него глядела. Вернувшись к теме химии, Демьян больше не говорил ничего по этому поводу.

По окончанию урока я быстро собрала вещи и отправилась в библиотеку. Слава богу, пока вдали никто не намечался, иначе пришлось бы задержаться еще на урок, так как сегодня я пошла не перед первым уроком, чтобы немного растянуть время, ведь придется снова ждать целый день.

В другой книге, конечно же, был ответ:

В моей жизни было очень много неудач: в любви, в семье, в отношениях с другими людьми. Я уже привык, что мне подходят все, а я — в свою очередь — никому. Поэтому тут та же ситуация. Ты можешь мне идеально подходить, в то время как я(тут должен быть вздох обреченности). А я нет. Немного депрессивная информация. Я живу с отцом, мать совсем не помню, кажется, она умерла от какой-то болезни. Папа вырастил меня, воспитал, дал все необходимые знания и уроки жизни. Но главный я вынес сам. Любой может уйти. И в моей жизни это происходит слишком часто.