Кадриль с выходом, или Проклятущий принц

1 Не шутите с незнакомцами "при исполнении"

— Ты на отбор, что ли?

— Какой догадливый! — Юлянка смерила взглядом нагловатого парня, перегородившего ей путь. — Дай пройти! Некогда мне тут с тобой!

— Прыткая, смотрю, — недоверчиво прищурился охранник. — Что-то на принцессу не больно похожа!

— Должна? — Юлянка пожала плечами, хитро подмигнула: — Корону из кармана достать?

Напор заставил парня стушеваться: кто их знает принцесс этих чужестранных, может и правда объявилась непохожая на остальных: ни кареты, ни слуг, да и одета по-простому: в штаны и рубаху подпоясанную. Да ещё сумкачудна´я на лямке! Внешняя охрана пропустила её, значит, правду говорит. А ему что, больше всех платят? Нет, не больше. Княгиня экономит, вон и отбор сыночку затеяла скромный, без лишнего шума.

— Ладно, иди уже, — охранник сделал шаг навстречу и легко коснулся лба девушки ладонью.

— Ты чего? — возмутилась она, трогая зудящее место.

— Печать. Это чтобы не потерялась, — парень, улыбнувшись, продемонстрировал широкиебелые зубы. — Тут у нас непросто.

— Не лес! Не потеряюсь!

Бравада, конечно. Без Гоши девушка чувствовала себя беззащитной. Дракон с его необыкновенным чутьём и грозным видом — что тоже не лишнее — придавал уверенности. Увы, копотчане драконов не жаловали. Своих извели ещё лет десять назад. За «братца» Юлянка переживала больше, чем за себя, поэтому велела сидеть в пещере и носа оттуда не высовывать до её возвращения.

Гоша сердито пыхал дымом из ноздрей, сверкал изумрудными искорками по чешуе, выражая неудовольствие, но Юлянка благополучно сделала вид, что не понимает намёков.

— Ничего особенного в этом замке нет, — игнорируя беспокойство дракона за неё, свела спор к пустой болтовне. — Про здешние чудеса много что лишнего придумали. А схватить тебя могут. И на цепь посадить. Как в таком случае мне домой возвращаться? А? Тот-то! Подожди в пещере денёк другой. Надеюсь, в замке не сильно задержусь.

Вообще-то Юлянка рассчитывала обернуться за день. Отправилась в путь на заре. Летели ночью, чтобы не попасться на глаза недобрым людям —вКо´поте до сих пор не отменили указ прежнего правителя о награде за голову дракона. Да ещё колдуны втридорога платили за чешую и внутренности. Так что, поймай кто Гошу, разбогатеет до четвёртого колена. Как устоять перед таким искушением? «Братец», понятное дело, без боя не сдастся, но убивать людей он не приучен, в то время как его любители лёгкой наживы не пощадят.

До поры всё складывалось удачно. Девушка по каменистой тропке спустилась в ущелье, прошла вдоль прозрачного как слеза самой матушки Зимы ручья и, миновав редкий лесок, попала на просёлочную дорогу. Здесь ей попался обоз спешащих в столицу торговцев. На одной из телег нашлось местечко для симпатичной попутчицы. От возчика, всю дорогу дарившего ей двусмысленные взгляды и улыбки, Юлянка узнала, что принц Эсмонд по слухам никуда не отлучался, и трудностей с доставкой послания возникнуть не должно. Её высочество Танисия приказала вручатьприглашение претендентам, дожидаться ответа и только тогда возвращаться. С предыдущими принцами возникали заминки. Кто на охоте, кто болен, кто путешествует… Юлянку не могло не радовать, что поручение она успеет выполнить в срок.

Первая препона ждала её у ворот. В замок не пропускали никого.

— Да мне в канцелярию только попасть, — жалостливым голосом пела письмоносица. — Смилуйтесь, дядечка.

— Не велено. — Тяжело отдуваясь отказывал сержант, вызванный стражниками по её просьбе. — Только принцесс ожидают нынче. Давай сюда свой пакет, я его доставлю.

Девушка помялась, с сомнением глядя на усача: выполнит ли он обещание? Какое дело здешнему служаке до поручения Луаринской принцессы! Путь Юлянке достались самые дальние и неперспективные холостяки, но потому как она выполнит поручение, глава королевской почты будет судить о её способностях. Письмоносица вздохнула и отрицательно покрутила головой.

— Я сама должна. Что не так сделаю, заругают, — она нацепила на себя личину простоватой недалёкой девицы: с наивным выражением округляла глаза, поднимала брови домиком и жалобно шмыгала носом. Это возымело действие:

— Ладно, — по-отечески улыбнулся сержант, — на следующем посту говори, что госпожу на отбор сопровождаешь. Канцелярию-то сама найдёшь?

— Найду, — обрадовалась Юлянка, — мне всё-всё объяснили. Там направо, по боковой аллее…

— Иди уже! — фыркнул сержант и кивнул стражнику.

Тот убрал алебарду, давая дорогу, и тоже заулыбался. Что ни говори, пришлая девица скрасила своим чудаковатым поведением унылые часы службы.

Ещё два поста преодолела с ходу. На первом, как и велели, сказала:

— Её высочество на отбор сопровождаю. — На втором и того проще: — На отбор.

На третьем толстый с нездоровым румянцем на щеках парень оказался не таким доверчивым. Или заскучал. Вернее, пожалуй, что заскучал. После начала отбора невест, жизнь в замке замерла, на внешних постах происходило хоть что-то, промежуточные охранники маялись от безделья, жары и надоедливых насекомых.

Метка на лбу, хоть и невидимая, причиняла неудобства. Юлянка почувствовала это сразу, как только свернула в нужную сторону. Ноги не шли. Подламывались в коленях, дрожали, немели с каждым шагом всё больше. Не успела сообразить, что происходит, как оказалась на центральной аллее.

— Хм… не очень-то и хотелось, — она посмотрела на видневшееся вдалеке здание канцелярии. —Я должна передать письмо принцу, метка к нему и приведёт! — Хлопнув себя по лбу, точно вспомнила что-то важное, уверенно зашагала туда, куда её и тянуло: во дворец.

Хотелось задержаться, рассмотреть возвышавшуюся над верхушками деревьев парка легендарную башню, но стоило Юлянке замедлиться и повернуть голову в сторону, как слабость снова навалилась, напоминая, что первым делом нужно избавиться от печати, а потом уж любоваться здешними диковинками. Помянув недобрым словом инициативного охранника, девушка прибавила шагу и скоро достигла правого крыла роскошного дворца. Неведомая направляющая сила потянула за коллонаду к дубовой, украшенной резьбой двери. Вынырнувший откуда-то сбоку швейцар молниеносным движением схватился за ручку, распахнул створку и с удивлением воззрился на «гостью». Ни остановиться, ни расспросить удачно подвернувшегося слугу Юлянка не смогла, её как ветром несло дальше, дальше, дальше по ступеням на второй этаж, потом по длинному коридору мимо запертых дверей в арку и… девушка оказалась в комнате с огромным покрытым зелёным сукном столом. Сидевший там старик медленно поднял голову, оторвавшись от амбарной книги:

2. Иногда соперницы становятся вернейшими подругами

Покои — две комнаты плюс миниатюрная купальня — Юлянке понравились. Жалела она только о том, что не может привести сюда Гошу. Он бедный скучает в тёмной необжитой пещере. Мысли то и дело возвращались к «братцу». Не высунется ли, не подставится под удар? Она, конечно, всю дорогу долдонила об опасностях, поджидавших дракона в Копоте, но Гоша такой любопытный! Одна надежда, что устал в пути и проспит сутки напролёт. А там, глядишь, Юлянка распрощается с чересчур гостеприимным княжеским замком и вернётся в пещеру.

— Всё! Хватит маяться! — сказала самой себе, прервав бесцельные хождения по комнатам. — Есть возможность отдохнуть, надо отдыхать!

Приняв разумное решение, разделась и нырнула в чан, наполненный подогретой водой. Плавать здесь не получалось, но поплескаться — вполне. Смыв пот, пыль и усталость, Юлянка выбралась на бортик и обернулась мохнатым полотенцем. Приподнятое после купания настроение испортилось ровно в тот момент, когда вытираясь ощутила под пальцами бугорки. Опять?

 Поднесла руку к глазам. Так и есть: на запястье выступили знакомые плотные наросты. Пока они были маленькими и бледными, но, если сразу не сковырнуть, разрастутся в золотистые приплюснутые чешуйки. Что за напасть? Хотя, Юлянка знала, что это за напасть. Сыпь появлялась, стоило ей понервничать.

Минут пятнадцать девушка сидела у чана, методично разыскивая и сколупывая зародившиеся наросты. Кое-где сочились крошечные алые капельки, так что приходилось слизывать. Дома бы она обработала содранную кожу припрятанным для такого случая самогоном, или хотя бы соком подорожника, но здесь довольствовалась слюной. Чуть не расплакалась от обиды. Как всегда в такие мгновения мысленно перенеслась в тот день, когда впервые обнаружила сыпь на коже. Точнее, не она обнаружила, а парень, считавшийся её кавалером.

Талий — сын отцовского компаньона. Ярко рыжий, веснушчатый, весёлый. Он часто смешил Юлянку, ей было с ним очень легко. В тот вечер случился их первый поцелуй. Талий мягко коснулся губ девушки, потом поцеловал в щёку, потом за ухом… Нега разливалась по её телу, и вдруг:

— Что это? — Парень отшатнулся. — Бородавки?

Юлянка схватилась за шею, нащупала шершавые уплотнения. Молча открывала и закрывала рот, хватая воздух, хлопала глазами. Даже теперь спустя пять лет не могла забыть перекошенного лица Талия.

Тогда она убежала. Заперлась в комнате и до крови сцарапывала все бугорки, что только смогла обнаружить. А потом долго болела.

Наивная распорядительница уговорила случайно попавшуюся девчонку участвовать в отборе невест для наследника престола! Видела бы она коросту, которой та покроется, если и дальше будет психовать по каждому поводу. Юлянке совсем не нравилась такая перспектива, твёрдо решила: один разговор с принцем, и домой! Нужно только добиться, чтобы Эсмонд распечатал конверт. На этом миссия будет выполнена.

Вернувшись в комнату, застала там служанку. Невзрачная девица — единственным ярким впечатлением от неё был розовый фартук —сообщила, что стол накрыт, а наряды висят в шкафу. Юлянка не привыкла общаться с прислугой и стояла в растерянности. Не дождавшись реакции, девушка бесцветным голосом предложила:

— Меня зовут Луиса. Позвольте, я помогу вам одеться.

— А… нет! — испуганно замотала головой Юлянка, одёргивая и без того длинные рукава банного халата. — Я сама.

— Советую поторопиться, сюда могут заглянуть ваши соседки. Они уже спрашивали.

Едва заметно поклонившись, Луиса выскользнула из комнаты, а Юлянка, наконец, обратила внимание на стол. Там стояло большое блюдо с пирогами, самовар, над которым вился парок, пузатый чайник и шесть чашек. Шесть? Она ждёт гостей? По всей видимости, прибывшие раньше неё «принцессы» желают познакомиться с конкуренткой. А у самой новенькой не надо спросить?

Раскрыв створки шкафа, заглянула и сразу захлопнула. Платья! Притом, открытые. Демонстрировать ранки на шее и руках вовсе незачем. Юлянка достала из собственного мешка сменный комплект одежды, вздохнула: мятый как будто штаны и рубаху использовали вместо подушки. В обычное время достаточно было сбрызнуть водой и попросить Гошу дохнуть легонько, складки мигом бы разошлись. Теперь же… Служанка ушла, где искать утюг неизвестно. Что ж, придётся принимать гостей в затрапезном виде.

Едва успела одеться и заплести косу, в дверь постучали. Не дождавшись приглашения войти, в комнату вплыла пышнотелая шатенка в длинном шёлковом платье свекольного цвета. За ней ввалилась худосочная брюнетка с землистым цветом лица, ещё больше оттеняемым тёмно-зелёным бархатным нарядом.

— Лефтина, — назвалась толстуха, одарив хозяйку комнаты скупой улыбкой.

— Гребека, — хмуро отрапортовала вторая гостья. — Ты Юлиания.Мы слышали.

— Признаться, я не ожидала… — пролепетала Юлянка. — Право, неловко…

— Не тушуйся! — более приветливо успокоила её Лефтиния. — Мы все в одном кузовке. Самую удачливую выберет принц, остальных кто-то из придворных холостяков, каждой найдётся место во дворце. Имеет смысл заранее подружиться.

— Всем двадцати? — удивилась Юлянка.

— Зачем же, — дёрнула костлявым плечом Гребека и двинулась к столу. — Принцессы не опустятся до дружбы с нами, ну да ладно!

— Посмотрим, чья возьмёт! — согласилась толстуха, тоже занимая стул. — Ты, смотрю, без горничной приехала? — вопрос был больше похож на утверждение. Обе девушки с показным сочувствием посмотрели на новую знакомую.

— Мышке надо было приказать, чтобы в порядок тебя привела, — строго заметила Гребека.

— Какой мышке? — удивилась Юлянка.

— Мы так между собой Луису называем, —сдерживая смешок, хрюкнула Лефтина.

Ответить Юлянка не успела. В дверь поскреблись.

— Легка на помине! — заметила Гребека, решив, что пришла Мышка, но вместо служанки пожаловала ещё одна соседка.

Лефтина обреченно вздохнула:

— Белетта. Без тебя не обойтись.

— Здравствуй! — Миниатюрная рыжуха с карими внимательными глазами и вздёрнутым носиком протянула Юлянке руку и приблизившись шепнула: — с этими грымзами особо не откровенничай. — Вслух, усаживаясь за стол, добавила: — Что же это вы, девочки, остальных не дождались и уже чаёвничаете?

3. Сумма монологов ещё не диалог

Новоявленная подружка тараторила не переставая. Беспорядочные сведения о соперницах хлынули как селевой поток после двухнедельного ливня. Воспринимать неудержимую лекцию было сложно, Юлянка то и дело отвлекалась, разглядывая других девушек, но Эсма настойчиво возвращала внимание к себе:

— Эй! Ты здесь? — теребила она слушательницу. — Так вот… иностранки живут отдельно от нас, на третьем этаже. К ним запросто не попадёшь. Пост. Представляешь? Будто мы на них ночью нападём! У лестницы три охранника стоят, настоящие богатыри. Я ходила, видела.

— Зачем это ты ходила туда?

— Интересно же! Хотя понятно, почему высочеств так пестуют. Всё-таки, настоящие принцессы, не то что остальные.

— Из настоящих, наверное, выберут жену для принца.

— Ты думаешь? — огорчилась Эсма. Секунду помолчав, с новой горячностью затараторила: — Одна только симпатичная. Две вообще страшненькие, остроносые, с тяжелыми подбородками… Другие так, средние… Вряд ли Эсмонд на них клюнет. Он эстет.

— Дело не только во внешности. Образование, воспитание, ум, наконец.

— Да прям! Самые завалящие согласились приехать к нам. Даже языка никто не знает. Вот ты из Луарина, так? А по-нашему говоришь, как на родном. Можно подумать, тебя в посольские жёны готовили.

Юлянка с удивлением воззрилась на собеседницу. Привыкнув к тому, что в любой стране сразу начинает понимать речь, а через минуту и говорит вполне сносно, она полагала, что остальные тоже владеют лингвистической магией.

— Меня никто не учил языкам.

— Да-а-а? — Эсма отстранилась, словно искала в лице собеседницы что-то особенное. — У тебя в роду были драконы? У летучих ящериц есть такое свойство.

— Нет! — испугалась Юлянка. — В Луарине никогда не селились драконы!

От новых расспросов спас камердинер.

— Ваше высочество, — обратился он к Эсме, — изволите пройти на разговор?

Девушка побледнела и вцепилась в скамью:

— Уже? Так быстро? А можно, сначала она?

Отай перевёл взгляд на Юлянку, та проворно поднялась, схватила чуть не соскользнувший на траву пакет:

— Я пойду. Мне чем скорее, тем лучше.

Не меняя отстранённого выражения лица, красавец-блондин отступил, указывая на нужную дорожку. Нырнув в просвет между кустами, обрамлённая желтыми гелениумами и фиолетовыми цветками шалфея тропа тянулась к белой деревянной беседке. Лёгкая рябь уплотнённого воздуха между украшенными резьбой столбиками выдавала присутствие магической завесы. Такое же как в алькове, где Юлянка встретила распорядительницу.

Не дойдя до беседки шагов пять, Отай сделал знак подождать. Юлянка замерла, борясь с волнением. Эсма своими неуёмными эмоциями взвинтила и взбудоражила. Общая соревновательная атмосфера тоже вносила нервозность. Пришлось напоминать себе, что Эсмонд ей нужен вовсе не как выгодная партия, он всего ли адресат, которому необходимо вручить послание хозяйки. Отдать и забыть! Придётся подождать ответа, но это не займёт много времени, Эсмонду незачем придумывать оправдания отказа, достаточно извиниться и сообщить, что он сам проводит отбор.

Стараясь успокоиться, Юлиана отвлеклась и не заметила, как истончилась завеса. Визгливый голос Лефтины заставил вздрогнуть:

— Это мерзко! Мерзко! — едва не спихнув с дорожки, стоявшего у неё на пути камердинера, толстуха бросилась прочь, удивляя проворностью, не свойственной людям её комплекции.

Отай проводил претендентку взглядом и едва заметно шевельнул бровью. Не то чтобы удивился, скорее посочувствовал.

— Прошу проходить, — повернулся он к Юлянке, — его высочество свободен.

Сказано это было так, словно Эсмонду предстояло совершить очередной подвиг.

Обмахиваясь пакетом словно веером, письмоносица шагнула за искрившуюся магией завесу и встала на пороге. Принц встретил её невероятно обаятельной улыбкой. Он был хорош! Не просто красив, Юлянка почувствовала что-то родное в этом незнакомом юноше, будто выросла с ним в одной деревне. Как такое может быть? Невероятно!

— Наконец-то нормальный человек, — продолжая улыбаться, сказал принц, у Юлянки по коже мурашки побежали от нежности его баритона, тоже как будто знакомого. — Тебя я так быстро не отпущу. Садись.

Девушка прошла в глубину беседки, опустилась на одну из лежавших на скамье бархатных подушек, устроила руки с письмом на коленях, совершенно позабыв о настоящей своей цели, восхищённо разглядывала принца. Одетый в чёрный с изумрудным отливом костюм юноша скрестил руки на груди, привалившись плечом к столбу, и словно бы гладил девушку ласковым взором. Он казался совершенством.

— Как твоё имя, милая? Откуда приехала? Я не встречал тебя раньше, но чувствую родственную душу. — Юлянка не могла отвечать, она беззвучно шевелила губами, чувствуя непривычную сухость, и почти не дышала. Эсмонд, не теряя улыбки, указал на пакет: — Что ты принесла? Подарок? Не стоило. Мне радостно уже от того, что ты согласилась участвовать…

Подчиняясь его взгляду, Юлянка опустила глаза. Конверт? Зачем? В глубине сознания, порабощённого восторгом от встречи с мужчиной мечты, сверкнула слабая искра: поручение принцессы, путь в Копот, полёт на драконе… Гоша! Она должна вернуться к брату!

Стремительно вскочила на ноги, потянулась к принцу:

— Ваше высочество, я здесь, чтобы передать приглашение на отбор.

Эсмонд перехватил едва не упавшее письмо, не отводя взгляда от лица девушки:

— Приглашение? В каком это смысле? Мне?

Ответить Юлянка не смогла. Мысли путались, сердце скакало вырвавшимся из стойла жеребцом. Сделав усилие, закрыла глаза. Образ прекрасного принца остался перед ней, но несколько потускнел. Да что за наваждение! Нужно вырваться из замка, пока Гоша не отправился на поиски! Не открывая глаз, она проговорила заготовленную речь:

— По поручению её высочества герцогини Луаринской Танисии вам доставлено приглашение участвовать в отборе женихов. Прошу вскрыть конверт. Пока не сломана магическая печать, моя миссия не считается выполненной.

4. Даже камни способны петь о любви

Далеко не каждому доведётся побывать в мастерской талантливого скульптора. Юлянка посетила десяток дворцов, прогуливалась в галереях и парках, видела помпезные памятники, изящные скульптуры, оригинальные композиции. Не так просто её удивить. Однако оказавшись в необъятной мастерской с прозрачным сводом, сквозь который лился естественный свет, не знала куда смотреть. Всё пространство было заставлено. Здесь и глыбы мрамора, которых ещё не касался резец, незавершённые и готовые, но требующие шлифовки, работы.

Массивная композиция, даже сдвинутая в сторону, привлекла внимание. В мраморной фигуре нетрудно было признать Эсмонда. Прикрытый лишь короткой туникой принц стоял в горделивой позе, поставив ногу на поверженного дракона. Длинное копьё в его руке указывало на основание подломленного крыла, целясь в сердце врага, другую руку мраморный витязь прижал к груди, давая клятву верности долгу.

Скользнув взглядом по мужественному лицу, крепкой шее, развёрнутым плечам, рельефному торсу, по искусно выполненным складкам одеяния и мускулистым ногам скульптуры, Юлянка уставилась на постамент, выполненный в виде лежащего дракона. В глазах защипало, так он был похож на брата! Разве что мельче. Гоша ещё не достиг размеров взрослого ящера, но даже такой «постамент» забирал бы внимание на себя, поэтому мастер взял для образца ребёнка. Дракоше, сердце которого собирался пронзить Эсмонд, по человеческим меркам не исполнилось и семи лет.

Почувствовав движение рядом, Юлянка обернулась. Темий замер за её спиной и грустно смотрел на скульптуру.

— Зачем? — спросила она, голос дрогнул: — Это бесчеловечно!

— Работа моего учителя, — вздохнул юноша. — Ваятель скончался, не успев завершить.

— Она почти готова! — девушка указала на обёрнутый вокруг тела дракона хвост. — Разве что здесь не хватает чешуи.

— Дол Юджин намерен подарить скульптуру невесте внука, поэтому велел мне продолжить работу, придав драконоборцу черты Эсмонда. — Темий отводил взгляд, поручение бывшего правителяему не нравилось.

— Черты переданы поразительно, — отметила Юлянка, но…

— Вам неприятен посыл? — прямо взглянул на неё скульптор.

— Будь я невестой принца, отказалась бы от такого дара.

Из глубины мастерской раздался звонкий голос Лефтины:

— Идите сюда! Где вы застряли? — Как только Юлянка и Темий приблизились, она метнулась к скульптору: — Хочу заказать статуэтку типа этой в подарок матушке, пойдём, обговорим детали. Подарив красноречивый взгляд Юлянке, толстуха увела Темия в дальний угол к заваленному бумагами столу.

Дельфия не шелохнулась, она и сама была похожа на кариатиду, случайно оказавшуюся в центре зала. Взгляд девушки застыл, обращённый к стоявшей на высоком табурете мраморной миниатюре. В ней без труда можно было узнать саму Дельфию, изображённую с лютней в руках. Платье, словно тревожимое ветром, соблазнительно облегало фигуру. Из поднятых в высокую причёску волос выбивались кокетливые локоны. Чуть приоткрытые губы словно бы шептали слова нежного романса.

Девушки хранили молчание. Дельфия была огорчена недавним объяснением, Юлянка никак не могла побороть шок от «Драконоборца». Из дальнего угла до них доносились обрывки фраз, Лефтина, обсуждая контракт, старалась воздействовать и на подруг, так не вовремя впавших в сонное, как ей казалось, состояние. Первой заговорила Дельфия:

— Тебе нравится?

— Очень, — призналась Юлянка.

— Батюшка заказал статуэтку Эвтерпы[1]. Не предполагал, что она будет похожа на меня. Это… это так…

— Это любовь. Не верится, что камень. Мрамор просто дышит чувствами.

Дельфия повернулась. В глазах у неё блестели слёзы, губы дрожали. Юлянке остро захотелось обнять несчастную девушку, прижать к себе, погладить, утешить. Еле сдержалась.

— Темий влюблён, это так, но я не могу ответить, — Дельфия зажмурилась и потрясла головой. — Раньше мне казалось, что я тоже люблю. Даже на отбор согласилась ехать, чтобы чаще видеться с ним.

— Что же случилось на отборе?

— Мне вдруг открылось… прежнее чувство было наивным, теперь я испытала другое: мощное как извержение вулкана! Оно затопило, опалило, потрясло меня до… — Дельфия закрыла лицо, уткнувшись в ладони. — Ты не поймёшь.

— Отчего, — довольно холодно возразила Юлянка, — вполне представляю. Во время беседы с его высочеством со мной творилось то же самое.

— Ты… — Дельфия убрала руки, подалась вперёд, вглядываясь в лицо Юлянке, — любишь Эсмонда?

— Готова была отдаться ему прямо там. Едва не сорвала с себя одежду.

— Ю-у-у! — отшатнулась собеседница, лицо её приняло брезгливое выражение.

— Пошутила! — Засмеялась Юлянка. — Хотя, если честно, меня тянуло к принцу, хотелось, чтобы он целовал меня, такой я испытывала подъём, каждой клеточкой кожи тянулась к нему. Сравнение с вулканом очень подходит.

— Как-то ты об этом говоришь… смеёшься…

— Про послание хозяйки совершенно забыла. Хорошо, что опомнилась. Вот был бы фокус, если бы не вручила то, ради чего летела сюда.

— Опомнилась? Что ты хочешь сказать? — Дельфия прищурилась и смотрела на Юлянку, закусив губу.

Слова о магическом воздействии Дельфия выслушала недоверчиво. Неужели Эсмонд влюбляет в себя всех участниц? Принимая это, нужно не только обвинить принца в мошенничестве, но и признать собственную глупость. Девушка молчала, слушая рассуждения соперницы, и посматривала на своего бывшего возлюбленного. Теперь её взгляд не казался виноватым, скорее заинтересованным. Хитрая Лефтина примеряла на себя роль обольстительницы. Она громко восторгалась талантом Темия, игриво закатывала глаза и, подаваясь всем телом вперёд, грудью касалась его локтя. Юноша, занятый обсуждением будущей работы, делал наброски и не замечал усилий девицы. В отличие от Дельфии. Её ревность вызвать получилось.

— Хочешь сказать, — обратилась она к Юлянке, не отрывая взгляда от Лефтины, — я поспешила отказать Темию?

5. Тени прошлого живы

Действительность просачивалась в заполнявшую сознание черноту запахом лекарств, поскрипыванием старого табурета и возбуждённым шёпотом служанки. Мышка уговаривала кого-то не беспокоить госпожу. Госпожу! Думала ли письмоносица, что её будут так называть! Она разлепила веки и пыталась собрать расползавшееся изображение в цельную картинку. Фигура Луисы троилась, а в дверях бесформенным пятном колыхалась целая толпа.

— Пора? — удалось-таки сфокусироваться на лице служанки. — Сегодня первое испытание?

Луиса открыла рот, испугавшись чего-то, потом прерывисто вздохнула и выпалила скороговоркой:

— Прошло испытание, ваше высочество! Запамятовали?

— Прошло? А-а-а… — Юлянка откинулась на подушку и снова закрыла глаза: — Не помню. Что со мной?

— Печать! Зачем ты к воротам потащилась, скажи на милость! — недовольный знакомый голос. А… это толстуха, кажется. Взглянув на говорившую, Юлянка подтвердила свою догадку, Лефтина согнала с табурета служанку, уселась сама и наклонилась, говоря огорчённо: — Попросила распорядительницу развеять, она не смогла.

— Почему?

— Эсмонд возражает. Ты в числе тех, кто допущен к следующему испытанию.

— Я не хочу! — Юлянка приподнялась. — Мне нужно возвращаться домой.

Луиса помогла сесть и подложила подушку. Лефтина дождалась, когда Мышка отойдёт в сторону и недоверчиво прищурилась:

— Домой? Что-то не похоже. Так ловко привлекла внимание его высочества!

— Чем же? — Юлянка дёрнулась и поморщилась от накатившей тошноты.

— Ну как же! Все эти дуры под заклятьем чуть не передрались, а ты решила благородно покинуть отбор! Выделилась.

Облизнув пересохшие губы, Юлянка умоляюще посмотрела на Луису, та, сообразив что хозяйку мучает жажда, налила воды и поднесла стакан:

— Маленьким глоточками пейте, а то вырвет.

Хорошо, что предупредила! Юлянка готова была осушить стакан в один миг. Осторожно отпила, подержала воду во рту, проглотила. На языке остался вкус валерианы. Вопросительно посмотрела на Мышку, та виновато поморщилась.

— Не бойся, — хмыкнула Лефтина. — Лекарь успокоительных накапал в графин. Мы все пили. Как видишь, никто не умер.

На пороге по-прежнему маячили соседки. Тревожить больную им не позволили, но любопытство трудно было преодолеть. Юлянка подняла руку в приветственном жесте. Пальцы заметно подрагивали, зубы стучали о край стакана.  Мышка набралась смелости и стала выпроваживать непрошеных гостей:

— Будьте добреньки, дайте госпоже отдых!

Умоляющие нотки её голоса возымели действие. Лефтина встала и, криво улыбнувшись на прощание, пошла к выходу. За порогом сказала:

— Сомневаюсь, что она сможет участвовать завтра!

Бурно обсуждая это, девушки покинули спальню, осталась одна Белетта. Когда гвалт стих, она приблизилась к постели, велела Луисе забрать стакан и сходить за свечой. Мышка присела в неловком реверансе и убежала.

— Печать не развею, а сил прибавлю, — ответила ученица ведьмы на недоумённый взгляд больной.

Юлянка обречённо вздохнула и прикрыла веки: да делайте, что хотите! Чиркнула спичка, послышался запах тлеющего фитиля и потрескивание огня. Белетта зашептала заклинание. Вот сейчас превратит соперницу в лягушку, никто и не узнает! Юлянка отогнала глупую мысль: не хотелось верить в предательство Луисы. Хотя…

— Что здесь творится? — строгий, но всё-таки певучий, баритон. Чёткий стук каблуков.

Принц! Надо попросить освободить её от участия в отборе!

Юлянка подалась вперёд, оторвавшись от подушек, спустила ноги на пол и встала, даже не покачнувшись. Белетта, хмуро глянув на неё, отступила в сторону, задула свечу и помахала, развеивая белёсый дымок. Эсмонд подошёл ближе, остановился. Он переводил взгляд с одной девушки на другую, ожидая ответа. Мышка успела выскользнуть из комнаты.

— Ваше высочество, — сипло начала Юлянка. Прочистила горло и более уверенно продолжила: — Прошу исключить меня из числа претенденток. Я не могу остаться.

Эсмонд сдвинул брови, недовольно хмыкнул, потом повернулся к Белетте:

— Ты владеешь лекарской магией?

Она отрицательно покачала головой:

— Юлиана здорова. Обморок случился из-за попытки покинуть замок, печать…

— Мне доложили, — сердито оборвал её принц. — Иди к себе! Готовься к испытанию. У тебя фокусы, насколько я помню?

Белетта шумно вздохнула и направилась к дверям.

— Спасибо! — крикнула ей в спину Юлянка.

Ответа не последовало.

— Итак, — Эсмонд окинул девушку оценивающим взглядом, — желаешь сбежать. К жениху?

Юлянка огляделась, ища что набросить на себя. Она стояла в одной сорочке и мёрзла. Босым ногам холодно на полу. К счастью, в спальню забежала Мышка и, спросив разрешения у принца, подала халат и туфельки. Эсмонд, сохраняя недовольное выражение, наблюдал за суетой. «Невеста», пока служанка одевала её, с упорством, достойным лучшего применения, упрашивала избавить от необходимости участвовать в отборе. Исчерпав все возможные аргументы, девушка замолчала и замерла, плотно запахнув полы халата. Повисло молчание. Юлянке подумалось, что примени сейчас Эсмонд очаровывающее заклинание, она не сможет устоять. Так и бросится ему на шею! Даже без волшебного внушения, её тянуло к этому мужчине. Хотелось прильнуть, провести пальцем по сердитой морщинке между бровями, прижаться щекой к плечу… Или всё-таки колдует?

— Пожалуй, отпущу тебя, — принц, в миг изменившись, игриво подмигнул: — Если твой жених явится ко мне сам и попросит.

— Ка-а-ак же? В замок никого не пускают!

— Если любит, прорвётся. А если не сумеет, зачем тебе такой слабак? — Резко развернувшись на каблуках, Эсморд вышел из комнаты.

Юлянка, после воздействия Белетты чувствовала себя лучше, но от огорчения чуть не опустилась на пол. Добрела до кресла и упала туда, застонав:

— Тупой упёртый баран!

Смешок, донёсшийся из-под потолка, заставил посмотреть вверх.

6. Ещё неизвестно, кто кого испытывает

Отправляясь на очередное испытание, Юлянка надела свой форменный костюм и слышать ничего не захотела о других нарядах. Мышка робко вздыхала и жалась у стены с несчастным видом. Ещё бы! Холл, расположенный за сценой, где участницам предстояло демонстрировать свои способности, напоминал пышно цветущий розарий. Принцессы-иностранки сверкали изумрудами, жемчугом и бриллиантами. Представительницы копотской аристократии, затянутые в корсеты, старались выделиться яркостью тканей, откровенными декольте, вычурными причёсками. Юлиана в кожаных брюках и жилете, с распущенными по плечам волосами, выглядела сорняком, ожидавшим прополки. Луиса, приложившая немало сил, чтобы переубедить госпожу, была очень расстроена и готовилась к выволочке от распорядительницы отбора.

Саму Юлянку тревожило другое. Она мысленно проговаривала просьбу освободить её от испытаний и отпустить домой. Получалось плохо. Со сцены доносилась музыка — Гребека мучила арфу. Лефтина распевалась, готовясь выступать следующей. Кто-то бубнил под нос, нарезая круги, кто-то совершал прыжки и развороты, громко отсчитывая ритм. В этой кутерьме спокойствием отличалась только Белетта. Юная ведьмочка, облачённая в шёлковый красный плащ, из-под которого виднелось чёрное кружевное платье, привалилась плечом к стене, обхватила себя руками и направила взгляд в неведомую даль. Юлянка даже позавидовала. Саму трясло, будто она и впрямь надеялась пройти отбор.

Шум не позволял сосредоточиться, а ведь именно сейчас есть возможность обратиться сразу ко всем. Зал, как Юлянка успела выяснить, не слишком велик, его использовали во время семейных представлений для ближайшего круга. В глубине установлен трон для правительницы, принца и его деда. За этой группой амфитеатром располагаются кресла придворных. В первом ряду сидят муж Рианы, Забина, советник, казначей — он же отец Гребеки, несколько фрейлин и вельмож. Из-за отбора отменили привычные для здешних обитателей развлечения, поэтому зрителей, желающих развеять скуку, собралось предостаточно. Конечно, принцессы уступают в талантах настоящим лицедеям, менестрелям и прочим паяцам, но то что претендентки на роль жены принца будут стараться, никто не сомневался.

Наконец, стенания арфы смолкли. В один миг наступила тишина, потом из зала донеслись нестройные аплодисменты. Девушки прекратили хождения и замерли, всматриваясь в лицо Гребеки. Арфистка ковыляла, опираясь на руку камердинера. Отай передал её служанкам и обернулся к Лефтине:

— Ваше высочество…

Лицо толстухи превратилось в помидор — так она покраснела:

— Я?

Куда делась привычная уверенность девушки? На негнущихся ногах Лефтина пошла по узкому коридору, ведущему на сцену. Притихшие участницы отбора услышали, как Отай объявляет:

— Её высочество Лефтина исполнит арию магиссы из оперы «Магия власти».

За вступительными аккордами — певицам аккомпанировал придворный пианист — зазвучал довольно сильный голос. Меццо-сопрано низкого грудного наполнения как нельзя лучше соответствовало выбранной арии. Лица остальных участниц погрустнели. Соревноваться с Лефтиной по части пения никто бы не взялся.

— Она пройдёт, — озвучила общее мнение Эсма.

— Здесь не театральную труппу набирают! — зло ответила ей Гребека, ещё не успевшая покинуть холл.

Юлянка почувствовала движение, обернулась. К ней, неслышно ступая, подошла Христа:

— Как ты? — внимательно вглядываясь в лицо, улыбнулась: — Полегчало?

— Всё хорошо, спасибо. Белетта помогла вчера.

Христа ободряюще тронула Юлянкино плечо:

— Не волнуйся, я слышала: ты понравилась принцу.

— Где это ты слышала такое?

— Отай проговорился. — Христа снова улыбнулась и лёгким движением взбила свои спадающие свободной волной сиреневые волосы. — Я следующая, а ты за мной.

— Танцуешь? — предположила Юлянка, на юной фее были балетные туфли, газовое платье нежно-голубого цвета. Та кивнула и пошла к дверям в кулисы. Её грациозной поступью невольно залюбовались все остальные девушки.

Разговор с Христой должен бы успокоить, но Юлянка разволновалась ещё сильнее. Что значит, она понравилась Эсмонду? Разве можно сравнивать простую деревенскую девчонку с изнеженными, привыкшими к роскоши конкурентками? Неужели её так и не отпустят с этого злосчастного отбора! Стараясь вернуть бойцовский настрой, закрыла глаза — пёстрая картинка слишком отвлекала — и зажала ладонями уши. Шевелила губами, чуть слышно произнося: «Ваша светлость, произошла ужасная ошибка! Я не имею права участвовать в отборе невест. Меня взяли для численности. Отпустите, умоляю!» Задумалась: надо ли говорить, что она не хочет находиться среди драконоборцев? Как бы ни был симпатичен Эсмонд, его неприязнь к другим расам отталкивала. Это может задеть присутствующих, ну так что же? Лишь бы выгнали! Начала подбирать новые слова, но пришлось отвлечься, её грубо толкнули:

— Оглохла? Тебя приглашают!

Юлянка открыла глаза, рядом гневно сверкала глазами, незнакомая девушка. Чуть дальше, обмахиваясь веером, вытирая лоб и шею огромным платком, стояла Лефтина, её окружили остальные девушки, расспрашивая о реакции зрителей.

— Но ведь… — затаила дыхание Юлянка, — очередь Христы.

— Она ногу на лестнице подвернула, — зло ухмыльнулась незнакомка, — последней будет выступать, если сможет.

Что ж, надо идти. Раньше начнёт, раньше освободится! Решительно двинувшись к выходу на сцену, Юлянка заметила феечку, поддерживаемую Отаем, и присевшую около них Белетту. К ним уже спешила Луиса с зажжённой свечой. Ученица ведьмы шептала заклинания, пытаясь отвести боль. За Христу можно не волноваться. Камердинер растерянно взглянул на проходившую мимо Юлянку, она отмахнулась:

— Сама справлюсь, помогай пострадавшей.

Взлетела по ступенькам, ставшим непреодолимой преградой для предыдущей участницы, пронеслась по коридору и, словно наткнувшись на невидимый барьер, застыла в центре сцены.

— Наконец-то, — послышался откуда-то сверху недовольный шёпот, — заждался тебя.

7. Спасение отравляемых дело рук самих отравляемых

В коридоре едва не столкнулась с Белеттой, у той в руках была чашка с чаем и блюдце с пирожными.

— Я как раз к тебе иду, — с улыбкой сообщила ведьмочка, — не хочу одна трапезничать.

— Выбрось! Они могут быть отравлены.

— Да? — Белетта сощурилась: — То-то я чувствую магический фон, решила, что вкус подправили, чтобы сахара было меньше, а казалось сладким.

Юлянка поскребла ногтями шею, где успела наметиться надоедливая сыпь, и с сомнением сказала:

— На всякий случай, давай не будем их есть. Наших предупреди, а я побегу к принцессам.

Не дожидаясь реакции подруги, она устремилась к лестнице на третий этаж. Свернув за угол, зашептала летящему следом Айну — тот успел обернуться зверьком:

— Веди, я не знаю дороги.

— Зря ты… — ворчал спутник. — Не стоит помогать соперницам.

— Смерти им желать прикажешь? — девушка запыхалась, но тон её оставался колючим.

— Савка не решится на убийство… Не во дворце! Так, навредить, но без особых последствий.

Юлянка сбавила шаг:

— Что значит, без последствий? Как навредить?

— Ослепить на время, чтобы девушка не могла на балу хорошо показаться. Или слуха лишить. Без музыки танцевать трудно.

— Ей-то зачем?

— Злая.

Вот так объяснение! Неведомая Савка в отборе не участвует, устранять принцесс она может лишь в чью-то пользу. Вот в чью? Выяснения пришлось отложить, впереди показалась арка, ведущая к выделенной иностранным высочествам части крыла. Дорогу перегородил дородный охранник.

— Прошу простить, госпожа, не могу пропустить. — Серьёзное лицо мужчины показывало, что уговорить его не получится.

Юлянка стояла, потирая зудящую шею, и вглядывалась за спину охранника. По коридору семенила горничная с кувшином в руках.

— Эй! — закричала Юлянка, — подойди, мне надо сказать что-то важное!

Девушка на один миг остановилась, испуганно посмотрела на нарушительницу тишины и бросилась бежать к ближайшей двери. К Юлянке шагнул второй охранник — плотный парень, показавшийся знакомым:

— Чего шумите, госпожа? Лучше бы вернуться к себе.

А! Так это тот самый, кому она обязана печатью отбора на лбу! Обратилась к нему:

— Пирожные отравлены, скажи принцессам, что бы не ели их.

Парень растерянно оглянулся на напарника, а тот грозно свёл брови:

— Почём знаешь? А? Отравила, а потом испугалась? Ну-ка, пойдём к начальству! — Он схватил девушку за руку, та от неожиданности вскрикнула. Заметив бинты на её запястье, мужчина оторопело на них уставился. — Это чего это?

— Пустите! — Юлянка выкрутив, освободила руку и отступила на два шага. — Говорю же! Предупредите принцесс! Каждая минута дорога!

Охранники переглянулись. Молодой, повинуясь условному знаку, заслонил путь к лестнице, старший вытащил из ножен шпагу:

— Пройдёмте к советнику, ваше высочество. Ему будете объяснять кого и зачем собирались травить.

— Беги! — крикнул Айн, всё это время висевший в проёме арки, он раскинул крылья, потряс ими. От кожистых наростов потянулись прозрачные нити, паутиной оплетая застывших с немигающими глазами охранников.

Юлянка крадучись обошла парня — тот даже не покосился, спал с открытыми глазами — и бросилась вниз по ступеням. Чего-чего, а объяснений с чопорным советником она не желала. Слишком хорошо помнила его ненавидящий взгляд в зале испытаний после прочтения стихов. Она не сомневалась, что сторонники Дола Юджина воспользуются поводом упрятать нарушительницу за решётку.

Добежав до знакомой части дворца, пошла спокойнее. Несколько раз оглянулась — преследования не заметила. Айн летел позади и непрерывно бубнил, мол, непослушная девчонка ищет себе приключений, нет бы сидеть тихонько в комнате и ждать, когда остальные претендентки свалятся с какой-нибудь болячкой.

— Не подумал, — заговорила Юлянка, как только оказалась у себя, — что это будет подозрительно выглядеть?

— О чём ты? — Обернувшись человеком, Айн уселся в кресло и забросил ногу на ногу.

— Если отравятся все кроме меня?

Призрак покачал ногой, покрутив ступнёй, и довольно хмыкнул:

— Сразу понял, что ты достаточно умна, чтобы победить в отборе.

Юлянка подошла ближе и наклонилась, нависнув над Тенью:

— Мне нужно свалить отсюда! Это понятно? Я не собираюсь ни в чём побеждать!

— Понятно, — печально пожал плечами призрак. — Жаль. Я к тебе привык.

Хмыкнув, девушка распрямилась и посмотрела на потолок.

— Как это у тебя получилось?

— Отключить парней? Хозяин снабдил меня кое-какими способностями. Арсенал невелик, но остановить убийц хотя бы на несколько минут и привести помощь я сумею.

— Интересно… — Юлянка уселась в кресло и вытянула ноги, скрестив их в голенях, — как приведёшь помощь, ведь тебя никто не слышит?

— Могу внушать мысли. Человек воспринимает их как собственную интуицию.

— Мне, надеюсь, ничего не внушал?

— Нет! — Айн засмеялся. — Это чересчур затратно. Видишь, каким я стал иллюзорным? Всё от того, что пытался переубедить папашу Рианы. Он, бедолага, решил, что заболел. Раздвоение личности и всё такое. Одна из причин, почему уступил трон дочери.

Замолчали. Юлянка покусывала губы, глядя на опустевший стол. Чай вместе с пирожными унесли в её отсутствие. Наверное, Белетта подняла шум. После беготни по коридорам и лестницам страшно хотелось пить. Налить себе воды из графина? А не отрава ли там? Кто знает, может, Савка подговорила или обманула Луису? Словно в ответ на её мысли дверь отворилась, впуская Мышку с подносом. За ней шла ведьмочка.

Луиса, побледнев от волнения, лепетала:

— Госпожа, простите мою нерадивость! Так хорошо, что вы определили магию в угощении! То всё выкинули. Я принесла чай и пироги. Пирожных больше нет.

— Думать о них не хочу! — Юлянка встала и прошла к столу. — Пироги, надеюсь…

— Я проверила, — подмигнула Белетта, усаживаясь. — Мы с девочками договорились: никто не станет есть, пока не запущу заклинание-антидот.

8. Новые опасные знакомства

Кабинет советника находился в левом крыле. Отай предложил пройти через парк, девушки не стали спорить, хотя познакомиться с основным зданием изнутри было любопытно. Довольствовались рассматриванием дворца издали.

Восхититься было чем: колонны, каждая из нескольких тонких, гермы в виде сатиров, цветочные корзины, полуциркульные окна с вычурными украшениями, изогнутый декоративный фронтон, под ним гербовый картуш[1].

Созданные до развала царства скульптуры символизировали единство союзных княжеств: феи, люди, драконы, нимфы и фавны стояли в одном ряду. Их позы не излучали агрессию и были одинаково величественными. Удивительно, как это Дол Юджин не приказал сбросить напоминание о ненавистных драконах наземь. Юлянка хмыкнула, вспомнив слова Тени о внушении бывшему правителю правильных мыслей. Наверное, развенчанный царь чувствовал тогда, что сам «без царя в голове».

Пока шли, Отай рассказал о последних событиях. К сожалению, зарубежные принцессы пострадали, две из них успели съесть пирожные и теперь мучились желудочными спазмами. Третьей, как и Гребеке, вовремя оказали помощь. Все иностранки, включая не угостившихся счастливиц, отказались участвовать в отборе и готовятся к отъезду. Неизвестно, какую цель преследовал злодей, но главных претенденток на руку копотского принца он устранил.

— Жаль, что я прибежала слишком поздно, — посетовала Юлянка.

Отай улыбнулся краешком губ и покачал головой:

— Это не ваша оплошность, принцесса. Стражники не отважились действовать самостоятельно, доложили сержанту, а тот отправился за разъяснениями к начальству. Момент был упущен. Повезло ещё, что пострадали только две участницы.

— А что с ними сейчас?

Камердинер повёл бровью, не желая раскрывать подробности, Белетта засмеялась, запрокинув голову:

— Что-что! На горшках сидят. Бедняжкам теперь не до балов.

— Боюсь, что так, — подтвердил Отай. — Её светлость хотела отложить третье испытание, но её отговорили, иностранки отказались участвовать, а остальные в порядке.

— Уже известно, кого допустили к третьему испытанию? — посерьёзнев спросила Белетта.

— Первоначальное решение изменили, — он поклонился ученице ведьмы, — фокусницу, например, собирались отчислять, но известные события сыграли в вашу пользу. Уйдёт пять принцесс, оставшиеся одиннадцать попадут на бал.

— Фокусницу! — фыркнула Белетта. — Мой главный номер сорвался, в этом всё дело! — Она подхватила подол платья и ускорила шаг, бормоча: — Ну, ничего! Я ещё исполню его!

Юлянка молча радовалась тому, что никто из подруг не покинет дворец. Не хотелось и на день оставаться здесь без поддержки.

«Консилиум», собравшийся в кабинете советника обескураживал. Даже скептически настроенная Белетта притихла. Девушкам предложили сесть. Заняв стоявшую у стены софу, они взялись за руки, прижались друг к другу плечами, хотя места хватало на пятерых.

Советник — абсолютно лысый, затянутый в чёрный сюртук немолодой мужчина — сидел за столом, вертя в пальцах самопишущее перо. За его спиной около окна, скрестив руки на груди, стоял казначей. Юлянка узнала его ещё во время испытания, Гребека была очень похожа на него, разве что не могла похвастать козлиной бородкой. В затенённом углу в кресле скучал принц. Он-то зачем сюда притащился? Троих вельмож, сидевших на парной софе у другой стены, девушки видели впервые. Во всяком случае, не запомнили их среди зрителей в зале. Лекарь скромно мялся у дверей. Там же застыли два стражника.

Все взгляды скрестились на Юлянке. Она подумала, что через минуту-другую в ней прожгут дыры. Наконец, советник заговорил. Голос у него оказался тихий, вкрадчивый, немного хриплый.

— Ваше высочество, потрудитесь объяснить, каким образом вы догадались, что пирожные… м-м-м… не свежие.

Говорить правду Юлянка не собиралась. Она и сама не могла понять, почему видит и слышит Тень дракона. Со слов Айна, этого быть не должно. Известно присутствующим об Искарском шпионе или нет, выдавать этот источник не стоило.

— Мне было видение, — тихо ответила девушка.

Её услышали. Советник кивнул и сделал пометку на лежащем чуть в стороне листе бумаги.

— И часто у вас бывают видения, принцесса?

Ничего, казалось бы, не произошло, но Юлянка рассердилась. Она встала и посмотрела на Эсмонда:

— Я не принцесса, а письмоносица! Оставаться на отборе не имею ни желания, ни возможности. Прошу отпустить меня сегодня же!

Все снова уставились на неё, отнюдь не приветливо. Теперь заговорил Эсмонд:

— Рад бы помочь, Юлиания. Однако развеять печать, пока не завершится следующее испытание, никто не в силах. — Он встал и прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги. — Бал придётся посетить.

— А как же другие принцессы? Они должны были остаться, но отказались и теперь уезжают. Почему я не могу?

— Иностранным принцессам печатей не ставили, неужели не понятно?

Теперь и Белетта поднялась:

— Она тоже из Луарина, между прочим.

Юлянка повернулась к ней сказать об ошибке, благодаря которой она удостоилась столь сомнительной части, но тут ожил казначей. Он выступил вперёд и, тряся бородкой, запричитал:

— Они обе самозванки! Обе эти девицы. Гнать их с отбора! Гнать! А лучше в тюрьму! Прав был его вели… светлость!

— Имейте совесть, господин Гербер! Благодаря этим девушкам ваша дочь избежала отравления, — покачал головой советник.

— Да знаю я, знаю, но ведь они и сами не хотят…

Казначей в сердцах махнул рукой и вернулся на прежнюю позицию.

— Итак, видение… — не отступался советник, — расскажите подробнее, что за видение?

Вот пристал! Юлянка огляделась и только теперь заметила, что один из вельмож держит на коленях стеклянный куб. На гранях с короткой периодичностью вспыхивало сияние. Похожий артефакт ей демонстрировала Танисия. Хозяйка распаковала подарок сразу как получила. Очень радовалась возможности поймать на вранье будущих женихов. Значит, советник не просто опрашивает свидетелей, намерен выяснить, кто из девушек лукавит!

9. Танцы-шманцы

На третье испытание претенденткам следовало одеться одинаково — девушки должны выделяться из толпы. Пришлось Юлянке облачиться в изумительное платье василькового цвета с немного расклешённым подолом и обтягивающим лифом. Не слишком откровенное декольте открывало ключицы, чуть-чуть показывая ложбинку между грудями. Пришлось мысленно поблагодарить ведьму Аделайду за целебную суспензию: ни на шее, ни на запястьях и следа не осталось от сыпи. Как бы Юлянка не стремилась покинуть отбор, привлекать внимание посторонних чешуйками на теле не хотела. Правда, волнение может спровоцировать болезнь, прыщи появятся снова, предусмотрев это, девушка попросила Луису спрятать в бальном зале палантин, при случае можно будет прикрыться, сославшись на зябкость.

Красивые платья шли всем, и всё-таки участницы были недовольны, каждой хотелось выглядеть непохожей на остальных. В ход пошли причёски. У Лефтины на голове цирюльник выстроил увитую жемчужными нитями башню из волос. В центре каждой ячейки сверкал сапфир, гармонируя с цветом платья. Белетта подозревала, что хитрая соперница замаскировала среди синих камней Рагнарок[1], запрещённый в Копоте, и шепнула Юлянке:

— Постарайся не привлекать к себе лишнего внимания, с Лефтиной лучше не тягаться!

— Может, надо предупредить остальных?

— Вот ещё! Пускай перегрызутся, интересно будет посмотреть.

Не очень-то понравился возможный поворот Юлянке, но спорить не стала — сама она не чувствовала магии камня, утверждать с уверенностью не могла, да и потом… у неё свои заботы: пока девочки борются за принца, ей проще оставаться в тени. Хотя, выбор Эсмонда, как показали предыдущие испытания, непредсказуем. В первом Юлянка смогла противостоять его чарам, и её не выгнали. Во втором вообще отличилась так, что чуть не угодила за решётку — тот же результат!

Участницы отбора оформляли себя с той или иной степенью рвения.

Гребеку завили как ягнёнка. Сбрызнутые лаком с золотыми блёстками угольно-чёрные кучеряшки сияли точно звёздное августовское небо. Воздушная причёска отвлекала внимание от узкого бледного лица и производила весьма приятное впечатление. Принцу должно понравиться.

Христа и Дельфия ограничились изысканными гребешками в гладко расчёсанных и уложенных волной распущенных волосах. У первой украшение сияло янтарём, у второй перламутром.

Голову Эсмы украшали бесчисленные дреды, в некоторые косички были вплетены розовые, малиновые или серо-голубые атласные ленты.

Четыре участницы, желая польстить княгине, использовали живые цветы. Одна напоминала розовый куст, другая — букет оранжевых герберов. Ещё две походили на праздничные икебаны, составленные умелым флористом.

Юлянке, распорядительница предложила серебряную диадему с вязью из символов правящего дома. Белетта отказалась от такой же, водрузив себе на голову чёрную кружевную вуаль с изумрудной брошью.

В бальную залу их вели по двое. Во главе шли Гребека и Лефтина, за ними «клумбы». Белетта замыкала шествие в одиночестве. Ведьмочка успела намекнуть подруге, чтобы та на всякий случай держалась подальше. Юлянка огорчилась, но старалась сохранять спокойствие, дабы раньше времени не выдать себя. К ней в пару встала Эсма, и это был не худший вариант.

Заполненное придворными пространство уже не казалось огромным. Толпа делилась на пёструю часть — левой стороны держались дамы, и неброскую — справа расположились одетые в форму мужчины. Мундиры были преимущественно бежевые, хотя попадались зелёные и горчичные. Эсмонд, стоявший напротив дверей, через которые заходили участницы отбора, в синем мундире с золотыми эполетами смотрелся по-царски. Платье княгини — полностью закрытое светло-серое — напомнило облака на горных вершинах.

Выход участниц отбора сопровождал торжественный туш в исполнении оркестра, расположившегося на балконе. Звенели литавры, грохал барабан, гудели валторны, горланили трубы, и всё это многообразие звуков сплеталось в общую гармонию благодаря струнным.

Девушки, ведомые камердинером, достигли центра и замерли, точно класс гимназисток. Отай отошёл в сторону и примкнул к группе мужчин. На первый план выступила распорядительница. Она осталась верна своему вкусу и сияла всеми оттенками золота. С достоинством поклонившись княгине, она получила разрешение начинать и обратилась к подопечным:

— Сегодня самый важный день в вашей жизни, дорогие мои. Поздравляю всех, проделавших сложный путь к нему. Лишь одна станет женой наследника, другие получат возможность обрести счастье и остаться при дворе либо как супруги достойных кавалеров, либо как фрейлины принцессы.

Эсмонд хлопнул несколько раз, зал поддержал аплодисменты. Княгиня подняла руку, призывая к тишине, и сказала:

— Огласите условия, Забина.

— Разумеется, — откликнулась распорядительница и снова обернулась к участницам: — Не ждите приглашения, действуйте сами. Его высочество подарит танец каждой. Имейте ввиду, что вы не обязаны приглашать Эсмонда, можно выбрать кого-либо другого. Советую прислушаться к велению сердца.

— Не нужно советов, — принц недовольно приподнял бровь. — Переходите к сути.

Распорядительница опустила глаза, пряча в улыбку, и продолжила речь:

— Суть проста. По итогам бала его высочество назовёт три имени. Это будут главные претендентки на его руку. А уже послезавтра её светлость объявит свой выбор. — Она взмахнула рукой, давая знак дирижёру, в зал полилась нежная мелодия вальса. — Забина подошла ближе к девушкам, смешавших первоначальный строй и превратившихся в стайку испуганных птичек: — Приглашайте! Ну! — Она легонько подтолкнула Лефтину.

Гребека сориентировалась раньше. Грациозно приподняв пальчиками подол платья, она устремилась вперёд. Толстухе пришлось догонять. Она заметно отстала, но либо спрятанный в причёске артефакт помог, либо Гребеке просто не повезло, она поскользнулась на паркете и замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Лефтина подобно тяжелой барже обошла её как севший на мель парусник.

10. Во дворце жить — ловчить и хитрить

10. Во дворце жить — ловчить и хитрить

Пока Юлянка и Белетта прятались на веранде, Эсмонд успел потанцевать со всеми девушками, что его пригласили. Он был любезен, не скупился на комплименты, и каждая теперь надеялась услышать своё имя среди выбранных принцем счастливиц.

Его высочество не казался довольным, сохранял сосредоточенное лицо, глядя поверх голов участниц отбора. Гребека и Лефтина стояли в центре, словно находясь в цветочной раме — их окружали претендентки, с намагиченными, а потому сохранявшими свежесть бутонами в причёсках. Христа и Дельфия держались в стороне, к ним примкнули Юлянка и Белетта.

С балкона раздалась барабанная дробь, после неё наступила особенно густая тишина. Придворные затаили дыхание, устремив на принца взгляды. От выбора тройки победительниц зависело не только, кто станет женой будущего правителя, были заключены десятки пари, на кону стояли внушительные суммы. Из последних рядов послышался нетерпеливый возглас:

— Ну же!

Эсмонд встрепенулся и, опустив веки, начал речь:

— Прежде всего, хочу поблагодарить участниц отбора. Все вы достойны стать частью правящей династии. В каждой есть достоинства, импонирующие мне. Но я обязан сделать выбор, назвав лишь три имени, — он покосился на стоявшую в шаге от него мать и нахмурился. — Остаётся порадоваться тому, что окончательное решение не за мной.

Эсмонд замолчал, повернувшись к девушкам. Ноздри его трепетали, словно он и сам не знал, что услышит сейчас. Одна из «клумб» покачнулась. Соседка — с икебаной в причёске — поддержала подругу, растерянно огляделась. Многие из присутствующих чувствовали дурноту от сгустившегося, перенасыщенного ароматами духов, смешанных с запахом пота, воздуха. Пользуясь паузой, Белетта скользнула вдоль ряда «невест», подхватила нетвёрдо стоявшую девушку с другой стороны и зашептала укрепляющее заклинание.

— Откройте окна! — крикнул Отай и сам бросился к ближайшему.

Через минуту по залу прошёлся сквозняк, дышать стало легче. Придворные загомонили, но почти сразу смолкли. Наконец, принц возобновил свою речь:

— Не буду испытывать терпение участниц. Вот мой выбор, — он провёл взглядом по лицам притихших девушек, на секунду задержался на Белетте и повторил: — Мой выбор: Гребека, Дельфия, Юлиания. Остальные должны покинуть замок уже завтра.

Замолчав Эсмонд по-военному щёлкнул каблуками, развернулся и направился к выходу.

— Как? — визгливо понеслось ему вслед. Лефтина прыжками догнала принца, продолжая кричать: — Как же я? Ваше высочество! Подождите, как же я?

Удивлённый взгляд Эсмонда заставил её покрыться багровыми пятнами.

— Что-то не так? — спросил он, ядовито усмехнувшись.

— Как же! Мне обещали… его милость… — толстуха зыркнула в сторону, где застыли в немом изумлении Забина и Пит Юджин. Собравшись, Лефтина снова взглянула на принца: — Но ведь Юлиания хочет покинуть отбор, зачем вы её оставляете?

— Позвольте мне самому решать, кого оставить, — едва слышно сказал принц, отводя в сторону руку, которую пыталась схватить девушка.

Он отступил, отвернулся и быстро зашагал прочь. Лефтина, едва сдерживая рыдания, закричала Забине:

— Мама! Ты говорила, что всё получится!

Распорядительница поджала губы, зло посмотрела на Пита Юджина, тот выглядел жалким и только беспомощно разводил руками.

— Не будем устраивать семейных разборок на потеху публике, — размеренно бросая слова, заговорила княгиня. Поднявшийся в зале шум мгновенно стих. — Забина, займитесь своими прямыми обязанностями. Успокойте участниц и отведите в покои. — Взглянув на Гребеку, потом на Юлянку и Дельфию, она добавила: — Поздравляю победительниц отбора. Послезавтра я сообщу, кто из вас станет моей невесткой.

Риана удалилась, за ней суетливо побежал муж. Распорядительница обнимала рыдающую Лефтину, не торопясь выполнять приказ княгини. Гребека оглядела бывших соперниц с победным видом и, твёрдо ступая, направилась к сияющему словно солнце отцу.

Молодые люди стали подходить к расстроенным девушкам. Те, печально улыбаясь, выслушивали комплименты. Юлянка с удовольствием отметила, что каждая из бывших претенденток на принца вполне может найти себе другую вполне подходящую пару. Дельфия тихо плакала, рядом с ней, подбирая слова сочувствия, стояли Христа и Отай. Темий тоже был тут и сам нуждался в утешении, настолько несчастным было его юное лицо. Юлянка тоже хотела бы подойти к Христе или к Белетте — ведьмочку окружили сразу шесть кавалеров — но никак не могла смирить вихрь чувств, вызванный решением Эсмонда.

Что это было? Неужели глаза не обманывали её, и принц всерьёз заинтересовался луаринской письмоносицей? Она — простая девушка из купеческой семьи, к тому же совершавшая необъяснимые выходки — обошла воспитанных, образованных, достойных во всех отношениях соперниц! Юлянка была далека от мысли, что Эсмонда поразила её красота. Да, хорошенькая, милая, задорная, но не более того. Быть может, его высочеству пришлись по душе доброта и отзывчивость? Или всё-таки тяга, которую чувствует сама Юлянка, не односторонняя? Что если их союз предопределён свыше? В таком случае противиться ему невозможно.

— Поздравляю. Счастлива? — знакомый голос вывел из задумчивости. — Не ожидала, наверное.

— А? Ладлен? — слабо улыбнулась Юлянка. — Да. Неожиданно.

— Там эта… с косичками, — парень наклонился к самому уху, будто секретничая, — в обморок грохнется сейчас.

Эсма! Как можно забыть о беззаветно влюблённой в наследника подруге!

Эсма нашлась за толпой. Около неё тоже вились два кавалера, напоминавшие красующихся павлинов. Молодые люди щеголяли выправкой, наперебой сыпали остротами в адрес соперника и хвалебными фразами для девушки, не замечая, что та совершенно не реагирует. Эсма удручённо смотрела прямо перед собой, и даже косички с разноцветными лентами не торчали так весело как раньше.

Ладлен бесцеремонно растолкал незадачливых ухажёров, освобождая путь Юлянке. Эсма отмерла, заметив подругу:

11. Дракон в копотском замке? Какой скандал!

На фоне усеянного звёздами неба темнел крылатый силуэт. У Юлянки перехватило дыхание. Она узнала бы Гошу среди сотни парящих драконов! Братец не выдержал неопределённости, примчался на выручку.

— Зачем? Зачем ты прилетел, глупыш… — бормотала Юлянка, трясущимися руками дёргая щеколду чтобы распахнуть окно.

Белетта помогла, вдвоём они развели створки. Айн скрестил руки на груди и глубокомысленно изрёк:

— Дракон в родне. Так я и предполагал.

Юлянка не отреагировала на это замечание, перевесилась через подоконник и закричала в небо:

— Гоша! Улетай! Со мной всё хорошо, улетай! Я завтра вернусь!

— Поздно, — хмуро сообщил призрак.

Действительно, внизу слышался топот, хладнокровные голоса отпускали короткие команды. Нарушителя успели заметить.

Испуганная девушка набрала в лёгкие воздуха, собираясь закричать громче, но Айн остановил её:

— Не услышит. Далеко. А себя выдашь. Что передать? — Он запрыгнул на подоконник и приготовился обращаться.

— Скажи: сестра велит лететь в пещеру, — слёзы навернулись на глаза, Юлянка шмыгала носом и, сдёрнув кружево, скребла ногтями шею.

Тень летучей мышью устремилась в небо, и скоро маленький силуэт потерялся на фоне дракона. Обе подруги всматривались в небо, вздрогнули одновременно: неподалёку раздался жуткий грохот. В тот же миг рядом с парящим драконом вспыхнул огненный шар. Гоша дёрнулся в сторону, успев уйти от снаряда, но второй разорвался рядом, словно предугадав, траекторию нарушителя.

— О-у-у… — застонали девушки.

Белетта подняла руки, растопырила напряжённые пальцы и начала произносить длинное заклинание. Юлянка обхватив подругу за талию, кусала губы и смотрела, как брат мечется между взрывами, то камнем падая вниз, то взмывая вверх. От Белетты к нему потянулись прозрачно-серебряные нити.

— Пожалуйста, пожалуйста, Бель, спаси его! — шептала Юлянка, искренне веря в могущество юной ведьмы.

Магические сигналы тонкими змейками ползли в небо, сплетались в паутину, образуя коридор, куда не проникали посылаемые с земли снаряды. Дракон устремился по единственно возможному пути, рядом, то появляясь, то исчезая на его фоне, мельтешила летучая мышь. Айн проводил незваного гостя до крепостной стены, но возвращаться не спешил. Девушки оставались одни, продолжая всматриваться в небо. Взрывы смолкли. Снова послышались топот и команды. Можно было не сомневаться, что охрана замка собирается в погоню.

Ночная прохлада проникала в комнату, принося запах пороха. Белетта очнулась первой. Закрыла окно и повела подругу к дивану. Сели, прижались друг к другу, каждая чувствовала себя несчастной и одинокой и нуждалась в поддержке.

— Спасибо тебе, — Юлянка с благодарностью посмотрела на ведьмочку. — Твоё колдовство помогло ему уйти. Ты очень сильная.

— Да, — кивнула Белетта, — сильная. И самонадеянная. Знаешь, Юлян, — отправляясь на отбор, я не сомневалась, что сбегу, отомстив Савке. Теперь я не так уверена.

— Тебе нельзя возвращаться к Аделайде.

— Мы всё обо мне… — горько усмехнулась Белетта. — Может, объяснишь, что это за «брат» тебя навестил?

Изворачиваться не было никакого смысла. Белетта стала свидетельницей их разговора с Тенью, слышала, как Юлянка кричала Гоше. Этих фактов достаточно, чтобы заподозрить избранницу принца в связях с драконами. Захочет ли ведьма выслужиться перед Эсмондом в надежде, что тот поможет в борьбе с его тёткой? Донесёт? Часто моргая и снова шмыгая носом, Юлянка комкала воротничок, рискуя порвать кружево. Хотелось всё-таки верить, что Белетта, раз уж она помогла дракону выбраться из-под обстрела, не побежит сдавать его сестру.

Юлянка глубоко вздохнула и, оставив, наконец, в покое воротник, заговорила.

Всё началось с того, что на крыльце купеческого дома кто-то оставил корзину с новорожденным дракончиком. К тому моменту не очень молодые супруги успели смириться с бездетностью, находке обрадовались и стали растить Гошу как родного. Через пять лет Пресветлая Нимфа подарила им дочь. Юный дракон трогательно заботился о ребёнке, под его присмотром девочку оставляли без всяких опасений. Деревенская ребятня жутко завидовала Юлянке. Ещё бы! Ни у кого не было такого смелого и любящего брата.

Она была непоседой и девичьим играм предпочитала опасные вылазки с мальчишками. Гоша, разумеется, всегда был рядом. Однажды шебутная компания, возглавляемая сыном старосты, отправилась к реке. Деревня стояла на высоком берегу, но дети почему-то не свернули к проезжей дороге, которой пользовались верховые и пешие односельчане, где съезжали и поднимались повозки, а пошли по краю оврага.  Летом и осенью узкая тропа не таила угроз, но тогда стояла очень снежная и холодная зима: резкий спуск на дно глубокого заросшего деревьями отрога занесло, образовался широкий козырёк.

Что за мысль осенила беспечную семилетку, Юлянка уже не помнила, быть может, заиндевевшие кроны привлекли внимание сходством с узорами на окнах избы. Оставив спутников, девочка побежала по снежному «балкону». Старшие ребята кричали, чтобы она вернулась. Не послушала. Почувствовав, как земля уходит из-под ног упала, цеплялась за ползущую корку наста, потеряла варежки, содрала кожу на ладонях, но не смогла остановить опасного движения. Снежная лавина ускорялась и, не подоспей вовремя брат, девочку изломало бы, протащив сквозь ветви, и завалило толщей снега.

Дракон ринулся за ней, успел подхватить, взмыть в воздух. Они пересекли овраг и опустились на другой стороне. Это был их первый полёт. Гоша ещё недостаточно окреп и не переносил на дальние расстояния ничего тяжелее двух вёдер с водой.

Напуганная до икоты девчушка, обняла шею дракона, прижалась к нему и только теперь почувствовала, что он ранен. Стараясь нести Юлянку так, чтобы её не задевали ветви, Гоша не беспокоился о себе и содрал с крыла ещё недостаточно окрепшую чешую. Кровь сочилась, собираясь в капли и стекая на снег. В блестящем насте прожигались чёрно-красные прогалины. Девочка зажала рану ладонью, держала её, пока кровотечение не остановилось. Через несколько минут Гошины раны затянулись. Не это было удивительным, у драконов быстрая регенерация, странно, что Юлянкины ладони по возвращении домой имели не содранную, а вполне целую розовенькую кожу. И ещё… с того дня девочка стала «слышать» мысли брата.

12. Без расставаний не было бы встреч

В гостиной витал аромат горячего шоколада. На завтрак подали пшённую кашу в маленьких горшочках прямо из печи. В нежной как цыплячий пух желтизне сияло золотое солнышко растопленного сливочного масла. Тут же стояли розетки с малиновым конфитюром и большие кружки с какао. Можно было слюной захлебнуться, глядя на это великолепие.

Девушки расселись, приступили к еде. Луиса, сложив руки на животе, с умильной улыбкой наблюдала за бывшими принцессами. Юлянка опустила глаза. Неуютно становилось от присутствия за столом «двойника». Белетта не подавала никаких признаков смущения. За обе щеки уплетала кашу и мычала от удовольствия: как же вкусно!

— Вы очень стали похожи, — продолжая улыбаться, сообщила Мышка, — прямо сестрёнки. — Она достала из кармана розового фартучка такой же розовый платочек и промокнула уголки глаз, покачивая головой: — Буду скучать. Хорошо, что госпожа Юлиания задержится, а то прямо не знаю, как если бы обе сразу ушли…

— Похожи? — угрюмо уставилась на служанку ведьма. — Чем это?

— Вот вы, ваше высочество, прежде всё в штаны рядились, а теперь платьишко достали из тех, что я принесла. А госпожа Белетта… — Луиса посмотрела на Юлянку, — такая резкая всегда, прямо сжимается всё внутри, молнии ждёшь. А теперь стала нежная, утончённая, словно вы поделились мягкостью своей.

Вот так откровение! Девушки переглянулись. Быстро их служанка раскусила, иллюзии мало, надо и поведение подправлять. Юлянка вздохнула, успокаивая себя: ей-то недолго, а Белетта как-нибудь справится, поколдует в крайнем случае.

Едва закончили трапезничать, за отставной участницей отбора пришёл Отай.

— Время покидать дворец, — сообщил он той, которую принял за ученицу ведьмы. — Где багаж? Я помогу донести.

Он потянулся за саквояжем, но Юлянка указала на свою почтовую сумку, изрядно распухшую, от двух убранных в неё костюмов и ботиночек, с которыми тоже не хотелось расставаться.

— Вот. Это.

— А разве не… — камердинер изумлённо посмотрел на Белетту, которую принял за Юлианию.

— Мы поменялись. На память.

Юноша кивнул, снова приняв безразличный вид, подхватил сумку и двинулся к выходу.

— Прощайтесь, я подожду в коридоре.

— Можно проводить? — вскочила Белетта.

— Нет, ваше высочество, вам не велено покидать покои.

Как только за Отаем закрылась дверь, подруги обнялись.

— Будь осторожна, — шептала ведьмочка на ухо Юлянке, — не забудь сразу избавиться от моей внешности.

Мышка тоже предупредила, скромно потупившись:

— Берегите себя, госпожа Белетта. Слуги говорят: кое-кто во дворце очень сердит на вас.

Юлянка обняла и её:

— Не встретимся больше, будь счастлива, Луиса.

— И вы, — всхлипнула девушка, — и вы будьте счастливы, госпожа.

Как-то всё быстро произошло. Каждый день Юлянка мечтала сбежать отсюда, но теперь чувствовала необъяснимую грусть. Хотелось ещё разок взглянуть на Эсмонда, однако камердинер сообщил, что его высочество занят, он простился с участницами отбора ещё вчера. Ну, с ней он, положим, не прощался… Одно лишь утешало: скоро она встретится с Гошей и отведёт от брата смертельную опасность. Эта мысль помогла смириться с тем, что никогда больше не придётся увидеть принца.

Проходя по портретной галерее, задержалась у портрета. Теперь поза Эсмонда не казалась горделивой, статный молодой человек с достоинством смотрел ей в глаза. Будущий правитель. Что у них может быть общего? Да ничего! Напридумывала себе глупостей! Воздух здесь что ли отравлен спесью и тщеславием?

Двинулись дальше. Вот и знакомая арка, за которой кабинет старика-клерка. Оттуда вышла Эсма. Печально улыбнулась, демонстрируя расшитый бисером мешочек.

— Здравствуй! Вот, его высочество всех снабдил на прощание, — она тряхнула мешочек, внутри звякнули монеты. — Я отказывалась, но старик убедил, что дар Эсмонда непременно принесёт удачу.

Она опустила голову и покорно пошла за ожидавшей её дамой. Хотелось догнать, прижать к себе, утешить, но Эсма с Белеттой не были близки, Юлянка опасалась выдать себя.

Ей тоже предложили кошелёк. Отказываться не стала: кто-то должен заплатить за дни, проведённые в неволе.

— А печать? — спросила, когда старик жестом предложил удалиться.

Клерк хитро улыбнулся:

— Печать развеяна после бала. Разве тебя не предупредили?

Может быть Белетте и говорили, но не ей.

— У всех? — сомневалась Юлянка. Не хватало упасть по дороге к воротам, тем самым показав, что она не та, за кого себя выдаёт.

— Испытания завершены, — скучным голосом объяснял старик, — надобности в печатях больше нет. Вряд ли избранницы принца захотят убыть до решения её светлости. — Он покачал головой, видя недоверчивый взгляд девушки, и с нажимом добавил: — У всех! Изначально печати были рассчитаны до момента объявления победительниц отбора.

У Юлянки ноги подкосились от этой новости. Она могла ещё вчера убежать, Гоше не пришлось бы прилетать ночью и подвергаться опасности. Вот дурында, как не сообразила?!

Девушка сделала неловкий реверанс и бросилась к выходу, будто могла нагнать вчерашний день. Едва выскочила на крыльцо, натолкнулась на Савку. Та, в обычном своём чёрном костюме пряталась за колонной.

— Не спеши, обезьянка, — схватила за локоть, притянула к себе и дохнула в лицо перегаром: — навстречу позору летишь.

— Пусти! — пыталась вывернуться Юлянка.

— Знаю, что колдовала, — не отступалась Савка, дыша зловонием. — Не поможет, у меня теперь защита от чужих чар! — Злые глаза приблизились, заглядывая прямо в душу. — Скажи спасибо, что заступилась за тебя, а то торчала бы сейчас у советника на допросе.

— Спасибо! — Юлянка вскинула голову и дерзко посмотрела Савке в лицо. Разумеется, на допросе у советника не так страшно, как в лапах у этой демоницы, но теперь ей Белетту не достать, хоть она пока об этом и не догадывается. Удалось, наконец, вырваться и девушка, перепрыгивая через ступеньку, спорхнула с крыльца, вслед ей неслось:

13. У вас гениальный план? Забудьте!

Благодаря подсказке Отая Юлянка добралась к предгорьям быстро и с относительным удобством. Пустые бидоны — холодные, так что не прислониться, и позвякивающие на колдобинах — не в счёт. Тереса оказалась простой весёлой женщиной, встретила попутчицу радушно, от платы отказалась и полдороги выпытывала, кто же назвал девушке её имя. Отвечать на расспросы Юлянке не хотелось. Из осторожности. Строго говоря, камердинер беседовал с Белеттой, а не с ней.

Сидели на твёрдой скамье, протянувшейся вдоль борта фургона. Тереса, делилась подробностями своей жизни, выгодного дела, оставшегося от почившего мужа. На козлах сидел её деверь, помогавший торговать молоком. За детьми, которых у Тересы было двое, а в семье кучера шестеро, присматривала его жена. На ферме трудились жители соседней деревни. Коровы у Тересы удойные, крепкие — слава Премудрому Дракону — не болеют. Травы в предгорьях такие, что молоко самое вкусное в Копоте!

Юлянка смотрела вперёд, выискивая взглядом долгожданные снежные пики, немного мешала сгорбленная спина кучера. Услышав оброненную молитву, встрепенулась:

— У вас драконов почитают?

Весёлость мигом слетела с лица собеседницы, она пристально посмотрела на Юлянку и со вздохом призналась:

— Как не почитать страдальцев? Сколько их с привычных мест спугнули? Каково там, — она махнула в сторону горной гряды, — живётся, мы ж не знаем.

— А вам без них лучше?

Тереса покачала головой, отвела глаза и не ответила. Спустя недолгое время кучер обернулся:

— На тракте высадить, или с нами на ферму?

— Здесь сойду! — ответила девушка, хватаясь за ремешок сумки.

Простились сухо. За драконов обиделась молочница, или не понравилось ей то, что Юлянка помалкивала всю дорогу, не понятно. Поблагодарила ещё раз и спрыгнула на дорогу. Фургон попылил дальше, свернув с тракта в сторону.

Быстро идти не могла, мышцы в дороге затекли, разошлась только у лесочка, куда и свернула на тропу к ущелью. Там пройти вдоль ручья, подняться в гору, и наступит долгожданный конец копотским похождениям. Только бы Гоша был на месте! Юлянка немного волновалась, но уговаривала себя, что брат не должен летать днём, знает же, что опасно!

У прозрачного, журчавшего по камням ручья присела отдохнуть. Зачерпнула в пригоршню ледяной воды, выпила маленькими глоточками. Вкусная! Рассиживаться некогда, пошла дальше. Теперь тропа вела вверх. Уже на середине подъёма колени заныли от нагрузки. Однако крики, доносящиеся сверху, заставили забыть о боли и прибавить шагу.

Разгорячённая, задыхающаяся, в мокрой от пота рубахе, с прилипшими ко лбу волосами девушка взобралась на знакомую площадку и едва не получила удар локтем от стоявшего на караю воина. Форма выдавала сержанта из гарнизона замка, он руководил нападением на дракона!

Юлянка увернулась, присела, осматриваясь. Гоша пытался взлететь, но его крылья спутала намагиченная сеть. Концы её с трудом удерживали четверо. Командир, рядом с которым оказалась девушка, страшно ругался недовольный нерасторопностью подчинённых. Юлянку он пока не заметил. Не раздумывая девушка схватила камень и с размаху ударила по ногам. Удар пришёлся в колено. Мужчина охнул, покачнулся и, не удержав равновесия, съехал вниз по склону. Мельком взглянула ему в след. Насмерть там не разбиться. Хотя приятного мало: случился небольшой камнепад, и скатившегося довольно далеко сержанта засыпало.

Воины отвлеклись от дракона. Гоше удалось высвободить одно крыло.

— Жги! — закричала Юлянка, поднимая оброненную сержантом шпагу. — Жги их!

Она хотела напугать солдат, прекрасно знала, что брат не станет плеваться огнём в человека. Противники, похоже, успели это выяснить. Двое всё ещё держали сеть, третий пытался поймать свой край, а четвёртый развернулся к Юлянке:

— Шла бы ты, девка, отсюда, а то как бы под раздачу не попала!

На него-то и кинулась со шпагой. Воин отреагировал рефлекторно, успел отразить выпад. Девушка наступала. В ней бушевала ярость: как они нашли брата? Как посмели набросить на него заколдованные силки?

Противник был, несомненно, опытней, однако не ожидал от девчонки такого напора и умения. Пригодились уроки охранника из почтовой королевской службы. Парень симпатизировал Юлянке и пытался привлечь её внимание, а она и не возражала. Навыки владения оружием всегда могут пригодиться. Девушка проводила один приём за другим, продолжая теснить солдата, тот парировал, губы его растянулись в улыбке. Это не могло не злить: какие могут быть шуточки!

Товарищи её противника отвлеклись на поединок, это позволило Гоше высвободить второе крыло. Разворот, удар… воины свалились навзничь, окончательно потеряв сеть. Артефакт стал неторопливо сворачиваться в тугой кокон.

«Улетай! — мысленно приказывала брату Юлянку, — улетай, я их задержу!»

«Здесь колдун, беги!» — возник в голове ответ.

Он не улетал. Её несносный брат не улетал! Продолжая сражаться, девушка осматривалась. О каком колдуне говорит Гоша? Пользуясь ослаблением её внимания, противник стал теснить к краю площадки. Тогда она и заметила, стоявшего в стороне мага. Тот был одет в серый балахон с низко надвинутым на голову капюшоном, из-под которого виднелись спадавшие на грудь седые вьющиеся волосы и такая же серебристая борода. Колдун рылся в котомке выискивая там что-то, как можно догадаться, не полезное дракону и девушке.

«Улетай! Меня не тронут!» — настаивала Юлянка, хотя не была в этом уверена. Упрямый дракон метался над площадкой, расшвыривая пытавшихся подняться солдат. Досталось и противнику девушки. Гоша схватил его сзади за мундир, приподняв, оттащил в сторону и сбросил на камни. Ей бы сразу бежать, но страшно уставшая девушка, уронив шпагу, тёрла залитые потом глаза. Она успела заметить, как старик в балахоне нацелил на дракона чёрную трубку, похожую на те, из которых стреляют горохом деревенские ребятишки.

— Осторожно! — закричала что было сил.

«Сзади!» — одновременно с этим возникло в голове.

14. Ловушка она ловушка и есть, хоть золотая клетка, хоть серебряный капкан

Ночь не принесла удачи. Летели вдоль границы, пытаясь прорваться сквозь преграду то на одном, то на другом промежутке. Тщетно. Юлянка старалась не смотреть вниз. Она с детства поднималась в небо, но лишь сегодня по-настоящему боялась тьмы под крылом брата. Слишком рваным был его полёт. Уже хотела предложить спуститься и поискать место для отдыха, когда Гоша признался: «Не могу лететь в эту сторону, меня как вожжами тянет обратно». Что за наваждение такое! Юлянка крепче ухватилась за гребень, хотя, казалось бы, крепче уже невозможно, руки окоченели, суставы ныли, ей тоже требовался отдых. Увы, дракон и слышать не хотел об отступлении. Тогда она предложила: «Вернёмся и попробуем обогнуть стену с другой стороны».

Стоило сменить направление, как стало легче. Гоша заметно измучился, но хотя бы не срывался в воздушные ямы и не натыкался на вязкие уплотнения воздуха. Всадница немного расслабилась: потрясла руками, подула на пальцы, согревая. Получалось не очень. Чем ближе были горы, тем уверенней летел дракон. Однако пересечь границу Копота не получалось и здесь. Юлянка уловила смятение среди эмоций брата. «Что такое?» Он ответил не сразу: «Меня притягивает Искарский хребет».

— Что значит, притягивает? — скорее рассуждала, чем спрашивала девушка.

«Туда легче лететь».

Посетить драконье княжество? Юлянка никогда не слышала, чтобы кто-либо отправлялся туда из Луарина, о гостях из Искарии тоже. Возможно ли будет выбраться, если перемахнуть на ту сторону? Что если горы простираются далеко, а до обжитых мест и к следующему вечеру не долететь? Дракон слишком утомлён, может свалиться на острые камни.

Занимался рассвет. Юлянка вгляделась в пробегавшие внизу картины, различила полоску тракта, неподалёку от него деревню и чуть в стороне ферму. Вот где можно отдохнуть! Помня разговор с молочницей, девушка надеялась, что Тереса спрячет их на день-другой. А там Гоша восстановится, и можно будет решать, что делать дальше. Юлянка даже не успела сформулировать предложение, брат уловил намёк на её мысль и повернул к ферме. Взмахи крыльев стали как будто легче, но реже — силы оставляли дракона. Он сумел перелететь довольно большой дом, чуть не коснулся крыши коровника и упал на тропе, разделявшей огород и кукурузное поле. Не смог отпружинить лапами, как обычно. Распластался на земле и замер. Юлянка скатилась по крутому боку, опустилась на колени: «Гошенька! Ты жив? Гоша!» Гладила его лоб, пальцами пыталась приоткрыть веки, целовала прохладную чешую. «Как приятно, — откликнулся дракон, — продолжай».

— Проказник! — возмутилась девушка, вскакивая. — Зачем пугаешь меня?

Сердилась она не всерьёз, надеялась строгостью скорее привести брата в чувство. Гоша пошевелился, но так и не смог приподнять голову: «Молочка бы сейчас… Молоком вкусно пахнет». Юлянка ничего такого не чувствовала, совсем не аппетитно тянуло от ямы с перегноем.

Осмотрелась. С другой стороны коровника заметила движение. Вероятно, работницы Тересы готовились к утренней дойке. Подходить к ним за молоком поостереглась, уж лучше обратиться к самой хозяйке. В её лояльности к драконам Юлянка была уверена, а как поведут себя другие, не могла знать.

— Слушай, если кто-то покажется на тропинке, отползи в кукурузу. Хорошо?

«Никого нет, не волнуйся»

В чувствительности брата к малейшему движению в радиусе километра Юлянка не сомневалась, но ведь подпустил он драконоборцев к пещере! Вряд ли проспал, значит они использовали магический камуфляж. Оставалось надеяться, то преследователям не придёт в голову искать Гошу на ферме. Решила действовать быстро. Надо попросить Тересу спрятать их, а если не согласится, искать другое убежище. Пока брат не восстановился, даже думать о полётах не следует.

К счастью, Тереса оказалась ранней пташкой. До того, как отправиться в город со свежим молоком, она успевала переделать сотню дел. Увидев на пороге знакомую девушку, удивилась, но довольно быстро вникла в ситуацию.

— Брат, говоришь. Дракон, говоришь. Как же тебя угораздило?

— Нам бы только спрятаться. Хотя бы до вечера. И ещё… молока просит.

Юлянка зашла в сени, огляделась. Довольно просторное помещение было занято стеллажом с хозяйственной утварью и объёмным, будто покрытым изморозью коробом. В углу пристроился ящик с мётлами и лопатами. Крючки для одежды и обувница лепились к противоположной стене. Свет сюда попадал из узкого окошка над дверью, поэтому было сумрачно, однако Тереса ориентировалась превосходно.

— Оно и понятно, — засуетилась она, — чем ещё после полёта силы восстанавливать? Парного не обещаю, — Тереса открыла холодильный ларь и вытащила оттуда бидон, — ждать придётся. Вечернего пусть выпьет. Оно даже и приятней.

Вручив Юлянке бидон, хозяйка достала с полки широкую миску и махнула, призывая поторопиться. К полю пошли не через огород, а кругом, по проезжей дороге. Получилось даже быстрее, потому что Тереса почти бежала, удивив девушку своей шустростью. Дело было не только в нуждавшемся в помощи драконе, нужно было успеть до прихода деверя.

Гошу нашли всё в том же положении, однако, учуяв Юлянку и её спутницу, он приподнял голову и облегчённо вздохнул. Первую порцию молока осушил одним глотком. Вторую растягивал, смакуя. Выпив всё, встряхнулся и чуть пошатываясь встал. Лапы ещё дрожали, но дракон с каждой минутой чувствовал себя всё лучше.

— Он вас благодарит, — сообщила Юлянка.

Тереса кивнула и деловито осмотрела ящера:

— Молоденький. — Покачала головой: — Где ж вас прятать?

— Может, он тут, в кукурузе отлежится?

— Нет! Пойдем! — молочница поманила Гошу. — Можешь идти-то? Летать не нужно, вдруг увидит кто.

Спорить с этим было сложно. Спотыкавшаяся от переутомления девушка и обессиленный дракон поковыляли за хозяйкой фермы. Та привела их к торцу коровника и кивнула Юлянке, призывая помочь отодвинуть дощатую створку.

— Доярки его не увидят? — кряхтя от натуги, спросила девушка.

15. Уйти, чтобы вернуться, или вернуться, чтобы уйти

Долгие ночные споры ни к чему не привели. Без Юлянки брат отказывался улетать. Уносить её в чужую страну, о которой никто толком ничего не знал, тоже не хотел. Упрямо твердил, что сдерёт с себя гадких слепней хоть вместе с чешуёй, но вернёт Юляну домой.

Именно это заявление натолкнуло девушку на мысль о ведьме. Аделайда готовила лекарство от наростов, с которыми не справился ни один луаринский лекарь, есть вероятность, что сумеет и от чёрной заразы средство найти. Одно плохо: Гоше в столицу лететь нельзя, а ведьма, по словам Белетты, не любит путешествовать.

Задумчивый вид Юлянки не понравился дракону: «Что ещё? Уж не собираешься ли сбежать?» Разумеется, он решил, что девушка тайком уедет в Луарин, тем самым вынудив его лететь за Искарский хребет.

— Что ты! — обиделась она. — Я бы никогда так с тобой не поступила! Просто хочу посетить одну могущественную ведьму, надеюсь, она поможет нам.

 «Где живёт эта ведьма? Я отнесу тебя».

— Недалеко. Завтра поеду с Тересой, а тебе лучше не показываться никому на глаза. Во всяком случае, до тех пор, пока не окреп.

Дракон обиженно засопел, но вынужден был согласиться.

***

Молочница удивилась, увидев гостью умытой и одетой в дорогу. Возражать не стала, спросила лишь: надолго ли та собирается в город и зачем.

— Надеюсь уговорить ведьму осмотреть Гошу.

— Не слышала я, чтобы кто-то избавился от чёрных слепней, — с сомнением покачала головой Тереса. Улыбнулась, заметив, как погрустнела девушка: — Всё правильно. Если Аделайда не поможет, никто не поможет. Поехали. Попытаться нужно.

День обещал быть жарким, но пока солнце не успело высушить утреннюю росу, дорога не пылила, воздух был прозрачным и свежим. Юлянка печально размышляла о том, что не случись нападения драконоборцев, они с братом сейчас могли лететь, с каждым взмахом крыльев приближаясь к дому. Вместо этого она катит в противоположном направлении. Желая приободрить девушку, Тереса обняла её и прошептала:

— Он жив, вот что важно. Я была бы счастлива, сумей Брюс улететь в Искарию. Пускай, мы никогда не увиделись бы — это горько, но знать, что он умер — невыносимо.

Юлянка до боли сцепила пальцы. Она пока не свыклась с необходимостью расстаться с братом, и посеревшее от страшных воспоминаний лицо спутницы не добавляло оптимизма.

— Вы видели как… — она хотела спросить, видела ли Тереса, как убили её друга, но не смогла договорить. Молочница отрицательно покачала головой:

— Через деревню шёл обоз. Соседка стукнула в окно и крикнула, что везут мертвых драконов. Я выскочила на улицу как полоумная. Неслась от одной телеги к другой. Кто-то лежал без чувств, кто-то шевелился, а кто-то и в самом деле был похож на мертвеца. Всех, независимо от ипостаси, опутывала магическая сеть. Я металась вместе с другими людьми, искавшими знакомых, и чуть не задохнулась, когда увидела его…

— Брюса?

— Нет. Его брата. Они были близнецами. Сначала я подумала, что это… — она всхлипнула, не справляясь с нахлынувшими эмоциями, — … потом разглядела: Вилис. Он лежал в телеге и смотрел в небо. Связанный, почерневший… подавленный. Я закричала: «Где Брюс? Где Брюс? Скажи мне, где Брюс?» — В глазах Тересы застыл ужас, как будто она снова десятилетней девочкой оказалась около вереницы телег с пленными драконами. Юлянка пожалела, что затеяла разговор, но не решалась остановить его. Молочница опустила голову, стиснула пальцами виски и выдохнула: — Вилис очнулся, посмотрел на меня и сказал, что Брюс погиб. Я не поверила. Переспрашивала снова и снова. Но он твердил своё: «Брат погиб на моих глазах». Потом охранники оттащили меня и бросили в толпу. Они погоняли лошадей, стараясь поскорее проехать деревню.

Теперь Юлянка обняла женщину, обе заплакали, прижавшись друг к другу. Нет, она не может потерять брата! Всё сделает, чтобы выручить его из беды!

Сразу же, как фургон остановился на базаре, и деверь Тересы занялся разгрузкой, Юлянка побежала к дому ведьмы. Найти его было проще простого, любой прохожий охотно объяснял, где живёт Аделайда. Судя по тому, что никто не выказывал страха, можно было рассчитывать на помощь доброй колдуньи.

Улица, куда вывели подсказки горожан, оказалась довольно симпатичной: булыжная мостовая, кованые ограды, за ними постриженные кусты, яркие клумбы. Жители разделяли любовь княгини к цветам. Дома были, в основном, двухэтажные, реже встречались каменные строения в три или четыре этажа. Таким оказалась гостиница «Дэла тут», как раз напротив неё жила ведьма. Юлянка подумала, что предприимчивый человек нарочно построил гостиницу здесь, ведь к Аделайде тянулись со всех концов Копота. Приезжие плохо ориентировались в городе, а тут и здание приметное, и остановиться на ночлег можно. Гостиничное дело, судя по ухоженности участка и красочно выполненной вывеске, процветало.

В отличие от базарной площади этот район был немноголюдным. Редкие прохожие не обращали внимания на незнакомку, привыкли встречать здесь кого угодно. Юлянка прошла мимо двух беседующих мужчин, те замолчали и проводили её взглядами. Чуть дальше у ворот гостиницы стояли ещё двое. Неподалёку от калитки дома ведьмы вышагивал молодой парень, нарочито разглядывая полупрозрачное облачко.

Эти люди были одеты одинаково: в новые штаны из небелёного льна и сатиновые цветастые косоворотки, тоже недавно из торговой лавки. Девушка внутренне напряглась. Не нравилась ей эта компания! Прошла мимо, сделав вид, что ей сюда не надо. Остановилась чуть поодаль, оглянулась. Мужчины снова стали беседовать, парень присел на корточки, прислонившись спиной к забору. На военных они не похожи: ни выправки, ни стати, так… жители окрестных деревень, отправившиеся на заработки и поджидающие хозяев. Чего она испугалась? Никто не может знать, что вступившаяся за дракона девушка рискнёт приехать в столицу.

Дом ведьмы выглядывал из-за разросшихся кустов сирени, подмигивая солнечными зайчиками в окнах. Юлянка переминалась с ноги на ногу в растерянности. Чего она испугалась? Ничего плохого не делает, к ведьме ходить не запрещено, так что же? Закусила губу, сжала кулаки и пошла обратно. Ей надо к Аделайде!

16. Опять двадцать пять

Аделайда выглядела внушительно: высокая, почти с принца ростом, седая — не потерявшие жёсткости короткие волосы лежали красивой волной на макушке и сходили на нет к вискам и затылку. Ярко синие глаза, опушённые тёмными ресницами, смотрели остро. Длинная слегка расклешённая внизу фиолетовая юбка, сиреневая кофточка и серебристая шаль смотрелись концертным нарядом, а не домашней одеждой. Ведьма в любой момент была готова встретить клиентов и не позволяла себе распускаться.

Она стояла в центре комнаты, служившей приёмной. Вдоль бревенчатых стен тянулись отполированные многочисленными гостями лавки, в углах под белёным потолком мерцали плоские светильники. Позади Аделайды на массивном комоде были разложены многочисленные колдовские предметы, служившие, скорее, антуражем. Вряд ли опытная магиня выставляла напоказ настоящие средства, но не отказывала себе в удовольствии поразить неискушённых посетителей.

— Где моя ученица? — низкий, с лёгкой хрипотцой голос звучал строго. Глаза ведьмы впились в лицо Эсмонда. — Что вы с ней сделали, ваше высочество?

Принц встретил упрёки, сохраняя спокойствие. Юлянка подумала, что упала бы в обморок, обратись Аделайда к ней так же.

— Белетта в безопасности, не беспокойтесь за неё, — ответил он и указал на спутницу. — Благодарите Юлианию, она помогла.

Юлянка украдкой посмотрела на принца. Его высочеству известно об их трюке?  Ведьма же взглянула на девушку:

— Чем же?

К счастью, Юлянка не успела выложить свой секрет, Эсмонд опередил:

— Моя невеста вступилась за подругу. Она была очень убедительна, я не сумел отказать.

— И-и-и? — ведьму не удовлетворяли куцые заверения.

— Я предоставил Белетте убежище, она будет жить там, сколько пожелает. Простите, обещал скрывать её местонахождение. Никто, кроме меня не имеет представления, где искать вашу ученицу. Вот разве… — он повернулся к Юлянке, — …письмоносица прочла послание, прежде чем передала подруге.

Суровый взгляд ведьмы заставил девушку стушеваться. Ни о каких посланиях она ничего не слышала. Могла только предполагать, что Белетта под видом луаринской гостьи обратилась к Эсмонду, а тот думая, что перед ним Юлянка передал через неё письмо самой Белетте. Принц смотрел испытующе, Аделайда хмурилась. Надо было что-то говорить.

— Не имею привычки читать чужие письма, — сказала она, глядя в сторону. — Одно могу утверждать с уверенностью. Здесь Белетта не появится, пока за ней охотятся люди Савки.

Аделайда огорчённо покачала головой:

— Сбежала, значит, девчонка. Жаль. Способная была ученица. — Она приосанилась, с вызовом взглянула на принца: — Зачем пожаловали, ваше высочество. Не для того же, чтобы успокоить старую ведьму.

Эсмонд указал на Юлянку:

— Моя невеста надеется на исцеление. У неё проблемы с кожей на запястьях.

Брови Аделайды удивлённо изогнулись. Юлянка, не выдержав, возразила:

— Не нужно называть меня так, ваше высочество. Мы не обручены, и вряд ли это случится.

— Ну… между собой вы позже разберётесь, — ведьма красноречиво взглянула на принца, а потом на дверь. — А сейчас я бы хотела осмотреть пациентку.

Эсмонд кивнул и отступил к выходу. Прежде чем скрыться заверил, что будет ждать во дворе.

Аделайда приблизилась и сама схватила Юлянку за руку. Поддёрнув рукав, провела пальцами по затвердевшим бугоркам и кивнула своей догадке:

— Белька сказала, что у меня есть нужное снадобье?

Юлянка покачала головой.

— Я не для этого здесь. — Она высвободила руку, прижала ладонь к груди, стараясь говорить как можно жалобнее: — Умоляю, найдите возможность избавить дракона от «чёрных слепней».

— Вот, значит, как. — Аделайда запахнула концы шали, будто зябла, прошлась по комнате и выглянула в окно. Увидев стоявшего с камердинером принца, покачала головой: — Не этот жених. Другой. — Повернулась и посмотрела на Юлянку испытующе: — Где же это ты дракона-то нашла? Ладно, не говори. Не нужны мне чужие тайны. Дам средство, но учти, мазаться надо в человеческой ипостаси.

— В человеческой?

— С чешуи не убрать слепней, а с кожи можно. Готовой мази нет. Много надо. Через три дня приходи, будет.

— В человеческой… — простонала Юлянка. — А если не получается обращаться?

— Как же ты полюбила ящера? — искреннее удивление преобразило Аделайду, сделав моложе. Она тут же оборвала себя: — Не моя забота. Говорю: средство дам. Обратится в человека, намажется. Слепни исчезнут. Не обратится, пусть летит в Искарию. Там ему помогут.

— Спасибо, — Юлянка раскрыла кошелёк. — Я приду через три дня. Сколько надо заплатить?

Аделайда заглянула в мешочек и хмыкнула насмешливо:

— Так исцелю дракона твоего. Ты Белетку выручила, я добро помню. Самой-то ничего не нужно?

— Нужно, — Юлянка коротко вздохнула. — Эсмонд не отпустит, в замок заберёт. А меня на базаре ждут. Можно молочнице Тересе весточку послать, что я задержусь немного? Пусть брату скажет, я лекарство через три дня привезу.

— Так и быть, — согласилась ведьма, — как раз к зеленщику собиралась. Он мне редкую траву обещал достать. Найду молочницу, предам, не сомневайся. — Она снова смерила девушку пронзительным взглядом: — Брату, говоришь? Как же тебя угораздило?

— Долгая история…

— Иди. Заждались тебя. — Аделайда улыбнулась на прощанье: — Чешуйки исчезнут, не печалься. Сразу, как только с «братом» у тебя всё наладится.

Прощалась Юлянка с ведьмой совсем в другом настроении. В сердце затеплилась надежда, хотелось петь. Понятно, что трудностей полно впереди, но раз намечен путь, надо по нему шагать с верой в успех. Всё получится! Даже в том, что придётся вернуться в замок, девушка видела выгоду. Она попросится в библиотеку и найдёт книги о драконах, здесь их должно быть куда больше, чем в Луаринских запасниках. За три дня вполне можно разобраться в Гошиных проблемах. Всё-таки очень хотелось, чтобы брат научился менять ипостась. Не только для того, чтобы избавиться от чёрных слепней. Это была их общая, ещё детская, мечта.

17. Всё не плохо, а очень плохо

Над книгами засиделась до вечера, даже ужинала, просматривая очередной фолиант. Айн недовольно бурчал, пугая страшными карами за испорченную страницу. Стоит капнуть чаем или схватить уголок жирными пальцами, Гном стразу же это заметит. Юлянка старалась перелистывать аккуратно, руку с чашкой отводила в сторону, с Тенью не пререкалась, слишком уж интересным было чтение. Ах! Сколького они не знали! В Луарине о драконах и половины не известно из того, что ей сегодня открылось. Она ещё большим уважением и доверием прониклась к этой расе. К сожалению, вчитываться было некогда. Многое пропускала в поисках главного: смена ипостаси.

— Вот, — вскрикнула ликуя, — нашла!

Потёрла уставшие глаза, потянулась, предвкушая радость раскрытия тайны. Айн, разгуливавший до этого по гостиной, подошёл ближе. О способностях драконов менять облик он имел лишь общеизвестные представления:

— Нужны родичи. Это аксиома. Всё что может предпринять твой Гоша — лететь в Искарию и разыскивать родных, рискуя потратить на это годы, ведь папаша-дракон, скорее всего, не знает о его рождении, а проживать может в любом из трёх княжеств.

— Вот, смотри! — Юлянка зачитывала абзац, водя пальцем по строчкам: — проблемы со сменой ипостаси имеют, как правило, дети, рождённые человеческими женщинами.

— Понятно, что твой брат рождён человеческой женщиной, — фыркнул Айн, — Драконихи своих малышей не подбрасывают чужакам.

— Особые трудности, — продолжала читать девушка, — возникают у близнецов. В этом случае ипостаси делятся между ними. Первенец остаётся драконом, второй ребёнок человеком.

— Ну-ка, ну-ка, забавно! Я никак не мог уяснить, почему Эсмонд не ящером родился. Неужели Риана выносила двоих?

— Уж кто-кто, а ты бы знал, — уверенно заявила Юлянка. — Ты же вездесущ!

Айн с огорчённым видом покачал головой:

— Дол отослал наследницу из города, как только пронюхал о её связи с драконом. Вернулась она с мужем и ребёнком только через год. Я довольствовался подслушиванием разговоров, из них и узнал тщательно скрываемую тайну: брак фиктивный, ребёнок зачат вовсе не Питом.

— Хм-м-м… — огорчённо протянула девушка, дойдя до следующего абзаца, — Опять всё упирается в родственные связи. Где же мне искать Гошиного отца?

— Что если… — лицо Тени приобрело мечтательное выражение, — …это брат Эсмонда? Когда, говоришь, его подбросили твоим родителям?

— Двадцать пять лет назад, — Юлянка вытаращила глаза, боясь поверить в такое совпадение. — Неужели ты думаешь, что Риана могла отказаться от своего ребёнка?

— Об этом лучше спросить у неё самой. Жаль, что это затруднительно.

— Почему? Я как раз собиралась с ней поговорить.

— Княгиню заперли в её покоях. Мне туда ходу нет, тебя не пустят, сама она тоже не может выйти.

— Погоди-ка, что значит, заперли? Мне сказали, Риана не здорова.

Новость не укладывалась в голове. Кто посмел ограничивать передвижения правительницы? Это заговор? Савка мутит или, может быть, Эсмонд? Чего от княгини добиваются?

— Здорова, нет ли, не могу утверждать, не видел. А на совете только и разговоров, как заставить упрямую мать назвать Гребеку невестой принца. —  Айн невесело усмехнулся: — Ты их видите ли не устраиваешь!

— Тогда мне как можно скорее надо увидеться с её светлостью! Она примет их условия, если узнает, что я… я…

— Любишь другого.

Юлянка не подтвердила, но и не опровергла этого утверждения. Она готова сказать именно так, в надежде, что Риана примет как довод. Айн посмотрел вверх, изображая сожаление:

— Мне бы хотелось оставить тебя во дворце. Лучшей жены Эсмонду не сыскать, но раз ты намерена покинуть нас…

— Намерена. Более чем когда-либо.

— Попробую организовать встречу. Хорошо бы тебе попасть в центральное здание. Слишком много постов на пути, если я буду внушать всем подряд, что они ничего не видят, испарюсь, не добравшись до покоев княгини.

— Это я могу. Отай предлагал переехать туда.

— Вот и славно! Встречаемся через час. Я на разведку! — повеселевший Айн обернулся мышью и вылетел из комнаты.

Юлянка позвонила Луисе, приказала доложить камердинеру, что приняла приглашение княгини. Сама же стала собирать вещи. В очередной раз.

Все — и слуги, и камердинер — обрадовались переезду, им казалось, что Юлиания принимает решение княгини, переселяясь ближе к ней, и намерена стать супругой Эсмонда. Она не разубеждала. Чем меньше людей догадываются о её истинных мотивах, тем лучше.

Процессия оказалась внушительной. Три горничные несли платья, Отай взялся за книги, Юлянка не стала сдавать их, надеясь ещё разок более внимательно просмотреть. Ей же достались кое-какие мелочи из брошенных Белеттой: косметика, украшения, шпильки-заколки. На шум выглянула из своих покоев Гребека. Не поздоровалась, промолчав в ответ на приветствие. Проводила соперницу сердитым взглядом и прошептала проклятье себе под нос. Юлянка пожалела, что не успела объясниться с бывшей подругой, но не остановилась: тратить время на девичьи разборки было жалко. Успокоила себя тем, что уже завтра Риана отменит первоначальное решение, и дочь казначея успокоится.

Главное здание дворца немного разочаровало луаринскую гостью. Она ожидала увидеть анфиладу пышных комнат, а её вели какими-то узкими коридорами. Догнала Мышку, спросила у неё весь ли дворец такой невзрачный.

— Что вы, госпожа! — хихикнула Луиса, — мы идём чёрными ходами, как и положено слугам. — Она кивнула на камердинера; — Отай уверен, что не стоит дразнить вельмож. Завтра поставит их перед фактом.

Миновав три поста со скучающими охранниками, переселенцы остановились у высоких резных дверей. Камердинер постучал условным ритмом. Бас из-за двери потребовал назвать пароль.

— Скоро свадьба, — ответил Отай.

Юлянка поморщилась. Не слишком ли торопятся вояки?

Больше на их пути никто не встретился. Девушку провели через оформленный в золото холл и распахнули перед ней двери новых покоев. У неё дух захватило от красоты интерьера. Именно в эту минуту Юлиания Луаринская почувствовала себя наглой самозванкой, вломившейся в чужую жизнь и собравшейся всё поменять в чужом семействе. Отступать, однако, было поздно.

18. Надо соответствовать своему статусу, как бы окружающие не сомневались в нём

Юлянка вышла из кабинета с двойственным чувством: вроде добилась желаемого, донесла до княгини своё мнение, но положение так и не прояснила.

— Наивно было надеяться, что Риана сразу пообещает что-либо. Она достаточно опытная правительница и не совершает необдуманных шагов. — Призрак, вылетевший следом за девушкой, угадал её мысли.

— Жутко устала, — вздохнула Юлянка, глядя на ряд кожаных кресел, — кажется, усну прямо здесь, в приёмной.

— Мне велено проводить тебя до покоев, — возразил Айн.

Представив удобную кровать, мягкую перину, шёлковые простыни, Юлянка немного приободрилась. Стоит, пожалуй, доплестись до спальни. На разговоры сил не было. Тень, заметно потерявшая прежнюю плотность, пустых слов не произносила, лишь изредка подсказывала дорогу. Наверное, тоже мечтала о своём чердаке, где могла немного подпитаться энергией.

Приближаясь к переходу из правого крыла в центральное здание, девушка услышала далёкие крики, шум и запах гари. Что-то случилось? Охранников на посту не было. Что-то случилось! Побежала.

Холл, объединявший покои правительницы и комнаты, выделенные луаринской гостье, был заполнен военными. Лица их частично скрывали мокрые тканевые повязки, на свободных участках кожи темнела сажа. По цепи передавали вёдра с водой, и тянулась эта цепочка в покои Юлянки.

— Кажется, тебя подожгли, — растерянно пробормотал призрак.

— Книги! — завопила девушка и бросилась к дверям, из которых валил дым.

Путь ей преградил, вынырнувший из-за спин стражников Эсмонд:

— Юляна! Цела! — Он обхватил девушку, прижав к разгорячённому, пахнущему потом телу. Рубашка была расстёгнута. Принца подняли из постели, одевался он впопыхах. — А кто тогда в лазарете?

— В гостиной книги, — Юлянка попыталась вырваться из объятий, но через секунду осознала услышанное: — В лазарете?

Эсмонд остановил пробегавшего мимо человека, приказал найти книги, оставленные принцессой в покоях, взял её за руку и повёл к лестнице на первый этаж.

— Вовремя подоспели. Ещё немного и пострадавшая задохнулась бы. Так мне сказали. Я подумал, что это ты. — Он с улыбкой взглянул на спутницу: — Мог бы догадаться, что Юлиания Луаринская не станет сидеть в покоях и ждать, когда её подожгут. Знала о покушении?

— Каком ещё покушении? Это несчастный случай, наверное. Там камин горел…

— Камин безопасен. Нет. Злой умысел. Поймали поджигателя. Допрашивают.

Девушка пошатнулась, едва не соскользнув со ступеньки. Твёрдая рука принца оказалась надёжной опорой. Эсмонд обнял принцессу, крепче прижимая к себе. Спускались молча, оба прислушивались к шуму за спиной. Юлянка была благодарна принцу и за надёжную поддержку, и за молчание, и за вновь разбуженные ощущения, словно родной человек рядом. Что если, Эсмонд, в самом деле, близнец её Гоши? Не потому ли она чувствует к нему расположение?

Лазарет оказался просторным помещением, разделённым на «соты» белыми матовыми ширмами. За тумбой у входа сидела женщина в серо-зелёном сарафане с белым передником и такой же косынкой на гладко убранных волосах. Услышав шаги, она поднялась и присела в неловком реверансе:

— Ваше высочество… госпожа…

— Ты кто такая? — довольно резко спросил Эсмонд. — Где лекарь?

— Так… ему и помогаю, — смутилась женщина, — фельдшерица я. Пэлла, с вашего позволения. Господин Пилиний к стражникам пошёл. Обожжённых много. Мне за пострадавшей велел присматривать.

— Что ж не присматриваешь? Где она?

— Там… — фельдшерица засеменила к ближайшей «соте». — Спит. Угрозы жизни нет.

Юлянка прошла следом за женщиной и наклонилась над кроватью. В приглушённом свете трудно было рассмотреть забинтованную пациентку.

— Что с ней?

— Дыма наглоталась. Господин Пилиний детоксикацию провёл, успокоительных дал. Всё будет хорошо.

Юлянка осмотрелась и заметила сложенную на стуле одежду. Поверх стопки розовым лепестком сиял фартук Луисы.

— Мышка! — Схватившись за локоть стоявшего рядом Эсмонда Юлянка покачнулась. — Это моя горничная!

— А-а-а-а… — протянул он, вглядываясь в лицо служанки, — вот кто поднял тревогу! И зачем только сунулась в огонь?

— Меня хотела разбудить, наверное.

— Госпожа, — засуетилась фельдшерица, — как побледнели! Сейчас, нюхательную соль надо… вот! — Она вытащила из кармана пузырёк, откупорила и поднесла Юлянке к носу.

— Спасибо, мне уже лучше, — отвернулась та.

— Вам бы здесь остаться, — предложила фельдшерица, — хоть по соседству. Постели свежие, не сомневайтесь. Господин Пилиний освободится, осмотрит вас.

— Хорошая мысль! — поддержал её Эсмонд. — Пока мы не обезвредили злоумышленника, тебе лучше не показываться никому на глаза.

— А как же Луиса?

— Как только проснётся, я вас позову, — заверила фельдшерица.

Никуда не нужно идти, как же здорово! Юлянку шатало от переутомления. Принц довёл её до соседней «соты» и оставил на попечение помощницы лекаря, заверив, что вернётся минут через десять.

— Не нужно. Зачем? — пыталась протестовать девушка, но её, кажется, не услышали.

Едва она успела умыться, переодеться в больничную пижаму и забраться под одеяло на довольно жёсткой кровати, за ширмой раздались быстрые шаги. Вернулся принц, принёс почти не пострадавшие от огня книги. Он тоже привёл себя в порядок и успел разузнать кое-какие подробности о случившемся пожаре. Фельдшерица организовала чай с мятой и смородиной, подала к нему сушки, орехи, сушёные абрикосы и финики.

Перед пациенткой поставили поднос на выдвижном кронштейне, принц расположился за тумбочкой, пил чай и просматривал Юлянкины фолианты. Пэлла, подав им всё, сослалась на необходимость проведать больную и ушла.

Воцарилась тишина, изредка нарушаемая хрустом сушек и шуршанием перелистываемых страниц. Юлянка впервые за долгий день почувствовала умиротворение. Наверное, действовали какие-то снадобья, или фельдшерица владела нужными заклинаниями. «Зачем он вернулся? — размышляла Юлянка, отхлёбывая горячий терпкий напиток, — Хочет поговорить? Рассчитывает с моей помощью что-то выяснить?»

19. Обратная сторона обмана

Послание Эсмонда

Мама. Ты позволишь так тебя называть? Оставим в стороне придворный этикет, все эти условности, придуманные лишь для того, чтобы изображать из себя тех, кем мы не являемся.

Должен признаться, хотел уехать тайно. Испытывал наслаждение, представляя, какой переполох поднимется в замке. Не сомневался, что в подвалах и на чердаках будут искать моё тело. Разумеется, фантазия придворных разыграется, выдавая самые кровавые версии. Нет, я пожалел не тебя. Прости. Уже собравшись в дорогу, подумал, что смешной девчонке из Луарина придётся рассказать о нашем ночном свидании, и её обвинят в том, в чём она не виновата. Все решат, что причина моего отъезда в раскрытии старой тайны, а это не так.

Да, теперь знаю, что ты родила меня не от Пита Юджина.

Когда собиралась сообщить мне об этом?

Ты хоть представляешь каково считать себя потомком ничтожества?

Знаешь, мама, я огорчён не тем, что ты не любишь меня. Успел привыкнуть к этой мысли за двадцать лет. Как ты позволила мне возненавидеть драконов?

Детская ревность, скажешь? Допускаю. Во мне жила уверенность, что мать слишком сильно обожала своего ящера, это чувство испепелило сердце, там не осталось огня ни для мужа, ни для сына. И всё-таки ревность не главное. Дед. Год за годом он внушал мне, что все беды Копота начались с вашей связи. Не повстречайся царевне Райнер Голден Хорст, союз княжеств процветал бы как раньше. Дол Юджин намеренно упускал в своих рассуждениях факт, что скалы поднялись вовсе не от любви Рианы и Райнера, а от ненависти царя к драконам.

Справившись с эмоциями, я взялся за книги. Не впервой, но теперь воспринимал тексты иначе. Раньше меня интересовали только негативные моменты, а теперь я увидел какие благородные и великодушные создания мои родичи. Не тех я ненавидел, мама!

Знаешь, что я понял? Не хочу править этой страной. Измени её! Надеюсь, ты сумеешь перевернуть позорную страницу в истории Копота. Странно надеяться, что княгиня совершит, наконец, то чего не смогла сделать за двадцать пять лет, но я предоставлю тебе эту возможность. Скажешь: давай сам! Уступишь, как и собиралась, трон и отправишься в дальний монастырь плакать о своей загубленной молодости. Нет! Прежде я должен разобраться в себе. Слишком всё сумбурно в мыслях и в сердце. А ты ещё в силах, не так ли? Женщины, породнившиеся с драконами, живут долго. Я в тебя верю, мама.

***

Иллюзорный Эсмонд замолчал и едва заметно улыбнулся. Юлянку переполнял такой восторг, что она готова была броситься с объятьями к магическому изображению. Какой он всё-таки чудесный принц! Успела шагнуть и потянуться руками вперёд, столб света свернулся в жемчужину. Образ исчез, но голос всё ещё отзывался в голове, радость пульсировала в висках.

— Спасибо, что дали послушать, — обернулась к Риане девушка. — Он такой… такой… Кто достоин любви, если не Эсмонд?

Княгиня спрятала «письмо» в перстне, кивнула соглашаясь и спросила:

— Куда он мог уехать?

— Вернётся! — горячо заверила её Юлянка, — обязательно вернётся, теперь, когда вы всё так круто изменили…

— Я бы подумала, что к отцу, но это невозможно, Искарский хребет ему не преодолеть. — Риана нахмурилась, сожалея о своей излишней откровенности. — Ты вернёшься в Луарин?

— Ага, вы ведь не возражаете?

— Не возражаю. Завтра утром тебя отвезут, куда скажешь. — Риана сделала несколько шагов к выходу и обернулась к идущей следом девушке: — Надеюсь, не собираешься удирать на ночь глядя?

Юлянка с готовностью кивнула. Ей, действительно, незачем было отправляться в дорогу прямо сейчас. Аделайда просила заглянуть через три дня, Гоша предупреждён.

— Я дойду, везти меня незачем.

— Позволь мне решать, как провожать одну из победительниц отбора. Пусть и неудачного. Выделю тебе экипаж. Править будет Ладлен. Вы ведь знакомы?

— Честно говоря, предпочла бы Отая. Привыкла к его серьёзности, знаете ли.

Риана усмехнулась:

— Эсмонд тоже предпочёл Отая. Они уехали вместе.

Ах да, ведь это камердинер принца! Было утешением думать, что его высочество отправился в путь не один.

Вернувшись в свои прежние покои в левом крыле дворца, Юлянка обнаружила там Луису. Девушка стараниями лекаря почти поправилась. На руках и лице остались небольшие покраснения от залеченных ожогов, в остальном Мышка чувствовала себя прекрасно и наотрез отказалась валяться в лазарете, тогда как её любимая госпожа собирается навсегда покинуть замок. Прощальный ужин посетили Дельфия и Темий. Ещё одной приятной новостью в этот день оказалась их скорая помолвка. Теперь, когда отбор невест для принца окончательно провалился, ничто не мешало счастью влюблённых.

Долго чаёвничали, жалели, что рядом нет Белетты, Христы, Эсмы, других девочек, обсуждали испытания отбора. Темий подтрунивал над невестой, вспоминая, как она поддалась магическому привороту и объявила, что по-настоящему любит одного принца. Дельфия не обижалась, хитро подмигивала Юлянке, говоря, что просто проверяла чувства своего жениха.

Пришлось узнать кое-что о Лефтине. Бедняжку заподозрили в причастности к отравлению соперниц. Более детальное расследование показало, что девушка ничего не знала о планах матери, та вела закулисную игру и вступила в сговор с виконтессой. Савка сочла забавным помочь толстухе. Как-никак Лефтина тоже бастард.

К сожалению, уличить Савку не удалось, она благодаря унаследованной от матери магии умело путала дознавателей. Дело закончилось тем, что Забину с дочерью выслали из столицы. Они, по слухам, отправились в поместье опального Юджина. Туда же собирается уехать и Пит.

— Пит намерен покинуть двор? — удивилась Юлянка.

Луиса, которую тоже усадили за стол, прикусила губу, понимая, что проговорилась.

— Мы никому не скажем, — заверила её Дельфия, — можешь смело довериться. Ну? О чём болтают слуги?

Мышка вздохнула и призналась, что случайно подслушала, как горничные одной из фавориток его милости сокрушались о скором отъезде благодетеля: