Как любит Альфа

1 Мышонок влюбился

— Эй, мышонок, куда спешишь? — слышался не совсем трезвый голос парня, точнее, для меня лично, настоящего взрослого мужика.

Шли следом за мной, прямо от самого университета.

А я их не сразу заметила. Ещё по глупости решила срезать путь, и пошла по этим тёмным улочкам исторического центра, где старые дома.

Деревянное зодчество без освещения крайне опасно для девушек.

И хотя сердце города, никого в округе не было.

За моей спиной раздался пронзительный свист. Они продолжали идти следом.

— Да, не спеши ты!

Совершенно неожиданно, один из них пробежал мимо меня. Я вздрогнула,

вросла в землю своим кроссовками, и почти сразу на глаза накатили слёзы.

Незнакомец меня обогнал и перегородил дорогу.

С двух сторон стены невысоких деревянных домов с табличками, и окна, закрытые ставнями.

Я готова была разреветься от страха. Горло сковало. Дыхание спёртое, словно засунутое в лёгкие и застывшее там ледяным камнем. Ужас, похожий на раскалённые иглы, заставлял трястись.

Пахнуло спиртным. Похотливые глаза высокого парня, которому я до груди макушкой еле доставала.

Здоровые такие!

И это не факультет физического воспитания. Экономисты или лесоинженеры, я их не помнила, университет большой. Они мне не знакомы.

— Ты куда от нас спешишь? Мышонок, ну, типичный мышонок, — с восторгом усмехнулся впереди стоящий парень, расправляя руки в стороны, готовый поймать меня, если вздумаю бежать.

Двое других подходили сзади, и я заныла, полностью осознавая, что не будет у меня сил крикнуть и позвать на помощь.

Не смогу я этого сделать, так сильно испугалась.

Только скулила жалобно, оглядываясь по сторонам.

Текли слёзы по щекам и скатывались на мои полные губы.

— Мужики, а ей точно восемнадцать исполнилось? — склонился надо мной один бугай.

— Точно, — потирал ладони другой.

Ну вот оно, то о чём я мечтала долгое время – мужское внимание. Аж, целых три пацана и всем я в этот момент нравилась, все меня в этот момент хотели.

Но что-то никакого удовольствия я не получила.

Скорее мне было плохо от происходящего и очень-очень страшно.

****

Мама меня «пасла» до окончания школы, а потом вдруг перестала блюсти.

Отправляя в университет, сказала: «Всем парням от тебя только одно и нужно».

Я отчаянно пыталась найти хоть одного парня, которому от меня только это и нужно, но всё четно.

От меня шарахались как от огня.

Только ближе к Новому году, я узнала, что обо мне ходили неправдоподобные слухи.

Просто мой отчим моложе мамы, он каждое утро подвозил меня до университета. И все видели, что я на хорошей машине с мужчиной приезжала.

Я мало с кем общалась, ну, не нашла контакта, бывает. Если только с нашей старостой, Лерой. Она мне, собственно, это и рассказала, что весь университет считает меня содержанкой богатого женатого мужчины.

По какой-то глупой сплетне, я возненавидела отчима, и отказалась ездить с ним каждое утро.

Мама очень сильно переживала, как я буду ездить на общественном транспорте. Ничего, нормально ездила, а чаще всего ходила пешком. Пятьдесят минут до университета по улицам города.

И вот в ожидании, что хоть кому-то от меня только это и нужно, я получила новую порцию славы.

Меня стали считать брошенной содержанкой.

И видимо на лице у меня написано, что нравятся мне исключительно взрослые мужчины. Поэтому на Новый год меня пригласили будущие выпускники магистратуры. А я первокурсница.

Жаль, я бы со сверстником связалась.

Не пошла я тогда на вечеринку, мне не было восемнадцати.

Уже смирилась, что никому собственно не нужна. Ростом не удалась, худая, русо-пепельные волосы. Мышь, одним словом. Если бы не пухлые губы…

Ну, я же симпатичная!

Бросили слух, что я шестилетка, и поступила в университет гораздо раньше, чем большинство первокурсников.

Поэтому магистратура тоже начала меня обходить стороной. И хотя в семнадцать лет уже всякое можно, на личном фронте у меня только мама, отчим и два младших брата. Зато все свои силы я кинула в учёбу и получила повышенную стипендию. Маме было чем гордиться… Мне, от чего впасть в отчаяние.

****

И вот моя личная интимная жизнь предстала передо мной в полной красе, в виде трёх страшных, потенциальных насильников. И выражение «Всем парням от тебя только одно и нужно» приобрело зловещий смысл. Как предупреждение о настоящей гибели и смерти.

Я попыталась взять себя в руки, у меня вполне получилось. Заставляла собрать последнюю силу воли, начать кричать и сопротивляться. Совсем рядом парк, там горели фонари, скорее всего, ходили люди.

Они меня услышат.

Не всё потеряно.

А между этими старинными постройками темно и пусто.

Это очень хороший урок для меня. Я больше никогда не попаду в такую ситуацию.

Открутить бы время на пятнадцать минут назад…

— Вот ведь мышка!

— Утю-тю!

— Как тебя зовут? — поинтересовался один из парней.

— Поехали.

— Поехали, мышонок, с нами, — один из них протянул ко мне страшную руку.

Я подумала, что это конец моей жизни. Просто упаду в обморок, а где очнусь, страшно представить.

— Отойдите от девушки! — раздался суровый голос.

Я почему-то подумала, что это один из преподавателей университета. Именно так многие обращались к аудитории, очень жёстко.

И не только парни всполошились, я сама вытянулась по струнке.

В нашу сторону приближался мужчина в пальто. Я его не узнавала. Возможно, это действительно кто-то из преподавателей, потому что парни стушевались и отошли от меня.

— Я что сказал?!

Ледяные мурашки побежали по спине от грозного, властного голоса.

Подвыпившие студенты стали переглядываться.

— А ты кто такой? — спросил самый наглый из них и загородил меня своей спиной. — Это студентка первого курса, — заявил он незнакомцу. — И мы за неё в ответе.

2 Соседская собака

Если прогуливаться по парку, то наверняка обязательно его встречу. Спрошу его имя, наберусь смелости, обязательно признаюсь, что хочу познакомиться.

Я надела белую блузку и чёрные широкие брюки с высокой талией, чтобы выглядеть старше. Волосы распустила, они упали по пояс.

Вряд ли мужчина откажет мне в простом знакомстве. Главное вытащить из него телефон или страничку в соцсети. Я бы ему писала. Может, стану для него другом для начала.

Ресницы накрасила, на полные губы нанесла блеск.

Размечталась так, что самой стало хорошо. Казалось, что он уже есть среди моих знакомых, и что в любой момент можно его позвать или позвонить, поболтать о чём-нибудь.

Чем интересуется такой взрослый мужчина?

Главное, чтобы женщинами!

Я покрасовалась перед зеркалом.

У меня даже бельё нижнее красивое, и на трусики духи брызнула.

А мамка как будто знала об этом, улыбалась и глаза прятала. Только злила этим.

Я на каблуки встала. И опять посмотрела на себя в зеркало уже в прихожей.

Наверное, влюблённые девушки видят себя совершенно другими. Впервые за долгое время я нравилась сама себе.

День был невероятно тёплым, и мама открыла окно.

Отчим уже уехал, увёз братьев в школу, а мы вышли вместе с мамой. Она работала недалеко от дома.

— Сонечка, не хочешь к бабушке съездить на праздники?

Она закрыла квартиру, взяла меня под руку, стали спускаться по ступенькам.

— Нет, мам, не особо хочется, — поморщилась я, красиво держа курточку на локте.

Старалась не упасть на каблуках, выпрямилась.

Лишь бы он подумал и вернулся, нашёл меня…

Я ведь так хочу познакомиться ближе, особенно после вчерашних порно-картинок перед сном.

Мы спустились на лестничную площадку первого этажа, и тут же открылась дверь лифта.

К нам вышла рыжеволосая девушка. Я её, кстати, сразу приметила, как только она появилась в нашем доме. Очень симпатичная, у неё раньше волосы были заплетены в длинные косички. А теперь она их расплела, и казалась очень смешной, с пушистым комом огненного цвета на голове. Она немного старше меня, видимо снимала со своим отцом квартиру этажом выше.

У меня было желание познакомиться с ней, но… Не хватало мне чего-то, чтобы со всеми познакомиться. Смелости внутренней. Но я кивала этой девчонке, и она приветливо отвечала.

Можно сказать, уже дружба.

У этой рыжей девушки была старая собака. Необычная, очень высокая. Я бы даже сказала, что собака похожа на волка своей серой шкурой. Мальчик или кобель, я не собаковод, не знала, как правильно. Добрый, большой пёс. Он смотрел большими светлыми глазами, совершенно умными.

Девушка всегда водила его на поводке и в наморднике. Но в этот раз, она видимо забыла надеть, и только раскрылась дверь лифта, как пёс подлетел ко мне, виляя тяжёлым хвостом. И улыбнулся, да, у него была улыбка на морде. Прильнул к моей груди.

Я ошарашенно отшатнулась, просто он очень высокий и крупный.

Пёс не дал мне упасть, но это я так рассудила, что он не дал мне упасть, ухватился за мою грудь зубами и удержал на месте.

От резкой боли я взвизгнула. Заорала моя мама, начала бить пса сумкой.

— Простите, пожалуйста, он не хотел, — жалобно начала тараторить рыжая девчонка.

Я посмотрела на свою белую блузку. Мало того, что она была вся в слюнях, ещё и проткнута клыками, и пахла почему-то гречневой кашей с молоком.

Мама выбежала следом за девушкой на крыльцо подъезда, а я осталась стоять одна.

Боль куда-то пропала.

— Мам, — жалобно позвала я.

Мой голос необычно отразился от стен глухим эхом, и почему-то я услышала его внутри себя…

— «Мам», — прозвучало где-то в моей голове, а точнее и в груди.

В этот момент осознала, что внутри меня целый мир, огромная вселенная, куда можно просто заглянуть.

Я закрыла глаза и увидела тёмный тоннель. Это было похоже, будто в коридоре на лестничной площадке выключили свет.

Видимо от укуса такие странные ощущения.

Я распахнула глаза и, задыхаясь, наконец-то услышала голос мамы, которая кричала в открытую дверь подъезда:

— Сонечка, иди домой, обработай рану!

— Да, мама, хорошо.

Она очень сильно кричала, громко материлась на соседку.

Наваждение моё спадало, и я побежала обратно на третий этаж в нашу квартиру.

Руки немного тряслись, но я смогла открыть замок.

Вбежала в прихожую и прислонилась спиной к двери, прислушиваясь к себе.

Дышала я, дышало во мне нечто ещё.

По квартире гулял приятный сквозняк, я хотела насытиться свежим воздухом, но у меня не получалось этого сделать. Дышала глубоко, полной грудью, но при этом задыхалась.

Скинув туфли, откинув сумку и куртку, метнулась в ванную комнату, чтобы обработать рану перекисью водорода.

Встала у раковины, над ней овальное зеркало. Расстегнула блузку, оттянула кружевной лифчик, разглядывая вверху правой груди укус.

Смоченным ватным диском начала стирать кровь. А это оказалось вовсе не кровью. Красная рана от укуса аккуратно расположилась на моём белом полушарии груди в виде замысловатого рисунка.

Я даже усмехнулась.

— Как странно…

— «Как странно» — отозвалось внутри меня, будто я глубокий колодец, в который улетали мои слова и отражались от каменных стен.

Обработала укус, посмотрела на дверь ванной комнаты, закрылась на замок.

Сняла бюстгальтер, и увидела себя голой.

Красивые вздёрнутые груди с небольшими сосками.

Посмотрела в профиль.

Такая красота! Неужели никто не увидит? И не оценит?

Неожиданно я заметила возле соска серый волосок.

Перепугавшись, опустила взгляд и стала рассматривать груди.

Прямо из кожи один за другим вылезали волосы.

Я не могла в это поверить!

Распахнула глаза, а потом заверещала от страха, пытаясь скинуть эту гадость с себя.

Но ничего не получалось.

Хуже того, прямо на тыльной стороне ладони тоже начали расти волосы, точнее шерсть.

3 Попаданка с талантами

Наверное, это самая яркая часть путешествия до бабушкиной деревни, когда автобус заскакивал на паром. Тревожно немного, страшно. Транспорт покачивался, потом заезжал по железным щитам чуть дальше, и начиналось настоящее речное путешествие. Большинство пассажиров всегда выходили из автобуса. Кого укачивало и нужен свежий воздух, кому нужно поглазеть на просторы.

Я – пацан, забившийся в угол, тоже аккуратно пропустила всех вперёд. На нос натянула горло, шапку нахлобучила до бровей и вышла следом за всеми.

Жарко и неудобно в этой одежде, шерсть чесалась под ней. Голой бы ходила.

Было немного обидно за всё происходящее. И противно, что солнце ещё не село, и меня могли разглядеть. С другой стороны, может у меня глаза в темноте светятся, откуда я знаю, это ещё больше людей напугает. Лучше так – скрючившись, в капюшоне прятать лицо.

Представляла ужасную картину из какой-то чёрной комедии, где внучка приезжает к бабушке в гости, скидывает куртку и тут же вызывает скорую, потому что у бабушки сердце не выдержало.

И смешно и до слёз жалко себя.

А воздух такой чистый!

Я подальше от транспорта на пароме отошла, местечко себе выбрала, чтобы поменьше народа.

Вдохнула полной грудью запах леса и на берега посмотрела. Высокие сосны стояли, с тонкими серо-оранжевыми стволами. Между ними деревья с распускающимися листьями, и где-то в глубине, дымчатой, скалы, полностью покрытые малахитовыми мхами.

И ясное синее небо, по-настоящему весеннее, счастливое и весёлое.

Запах цветущей воды и аромат хвои – мой нос улавливал сотни запахов.

Я менялась.

Странно немного, но при этом ощущение сродни тому, когда автобус заезжает на паром: тревожно и волнующе. Но почему-то в этот момент я была уверена, что всё будет хорошо… Ну или частично.

— Слышь, пацан, прикурить не найдётся? — услышала я хриплый, неприятный голос.

Сунув руки в карманы, нахохлилась и отрицательно покачала головой.

— А что так? Не куришь? — приставал незнакомец.

Я подняла глаза, но моего взгляда хватило только до плеч этого мужчины. Он, наверное, в возрасте, по рукам сухим с наколками видно. И выпивший.

— Что такой стрёмный-то? Ты не бандит? А может ты террорюга? Всю дорогу не колыхнулся. Больной что ли? Немой? Что молчишь-то?

И хотел сорвать с меня капюшон, но я резко перехватила его руку. Сама испугалась своего действия. Он рявкнул, потому что я очень сильно сжала.

Девушки маленькие с весом небольшим так сильно ухватить не могут, это уже ненормально.

Тут же отпустила человека.

А мужик наклонился и заглянул мне под капюшон.

У меня горлышко чёрное спало до подбородка, я прикрыла лицо руками, а из перчаток когти торчали.

Мужчина онемел ненадолго, рот приоткрыл, и выпала сигарета. Он округлил страшные глаза и сделал шаг назад.

И совершенно неожиданно заорал:

— Оборотень! Оборотень! Смотрите!

Он кричал так пронзительно, так напряжённо и жутко, что я испугалась и стала метаться, тем самым напугав других пассажиров парома.

Зачем он так? Нет, чтобы циркачкой назвать, аниматором, косплей там всякий. Как можно сразу оборотнем в современном мире?

Но видимо я его до животного ужаса напугала, и этот кошмар распространился на рядом стоящих людей.

Если бы я сдержалась, махнула на него рукой или ещё что-нибудь в этом роде, может быть, все восприняли его слова за пьяный бред. А я схватила…

«Потому что нельзя ко мне прикасаться. Я не разрешала себя трогать!»

Человек отходил, спотыкаясь, потирал больное запястье.

На меня смотрели теперь все.

Я кинулась в одну сторону, постаралась не столкнуться с людьми, но нарвалась на каких-то смелых мужчин, которые выловили меня и посмеялись. В следующую секунду, заглянув мне под капюшон, сами онемели, лица их вытянулись.

А я ещё ощерилась, показала зубы. Не знаю, почему так получилось.

Я наполовину зверь. Возможно, поэтому какие-то животные замашки проскакивали во мне.

Верещала какая-то женщина, плакали дети.

— К чёрту урода, за борт, — заорал вдруг один из мужиков и, присев, поймал меня за ногу.

Не успела ничего сделать, сама испугалась. А они напали со всех сторон. И тот, который за ногу держал, резко встал и выкинул меня прямо с парома.

— Что вы делаете? Отпустите человека! — возмущённо кричала какая-то женщина…

Я больше ничего не услышала, погрузилась под воду.

****

Представляла, что скажет мама, когда узнает, как её дочь выкинули с парома.

Какой кошмар! Это же ужас! Проведут расследование… И не найдут.

Первое мгновение, когда я нырнула, холодно было только носу, а потом вода пропитала всю мою одежду и потащила на дно.

Как бы я ни старалась, как бы я не пыталась всплыть, рюкзак мой наполнялся водой и теперь был похож на камень. Холод сжёг меня тысячами ледяных иголок. Я почти ничего не видела, вода была мутная и неприятная.

Поняла, что плохо всё кончится, я просто утону, и так-то плавала с большим трудом. Тогда я решилась… Воспрять что ли. Позволить себе стать другой. Именно в этот момент я прежняя исчезла навсегда.

Первым делом сняла куртку вместе с рюкзаком, стало легче, но чтобы всплыть, ещё требовалось избавиться от кроссовок. Зажмурилась и на ощупь порезала когтями шнурки, скинула кроссовки и носки.

По всем законам физики я должна была направиться в обратную сторону тонущему рюкзаку, но меня по инерции потянуло следом. На дно, но при этом я всплывала в обратную сторону.

Мир перевернулся с ног на голову.

Я догнала рюкзак, и он поплыл от меня вверх… вниз… Одним словом, круговерть, тёмная мельтешня.

Надо выплывать из последних сил!

Я в полной темноте пыталась плыть, воздух заканчивался. Неожиданно из холодной воды я попала в тёплый поток, ощутила поверхность реки.

Выплыла, жадно глотнула воздух со стоном. Вдохи один за другим.

С трудом отдышалась.

Плавала на месте, крутилась на воде. В изумлении выпучила глаза.

4 Одержимая волчица

Он ещё раз обернулся, когда я пересекла его колдовскую линию. На его волчьей морде ухмылка. И промелькнуло нечто… Отечественное? Забота и ласка старшего?

Но… Но он был отвратителен мне.

— Смотри, поймаю, — утробно пригрозил он, продолжая улыбаться.

Но ловить меня не стал, последовал дальше. А я за ним, но не прямиком, а обошла.

Всё равно знал монстр, что я привязалась, возможно, понял, что совсем маленькая по сравнению с ним. Опасности никакой.

И вот увидела я, что горел костёр и не малый, поднимался кверху танцующими языками пламени. Стреляли искры в ночной пустоте, улетая высоко, и таяли на фоне чёрно-фиолетового неба.

А у костра светлее, чем днём.

Блики танцующего пламени и отблески света луны ярко отражались на узких, заточенных до блеска клинках. Это были мечи, которые он нес в сумке. Теперь вытаскивал и втыкал их в землю.

Между мечами, то есть в круге лежала на кочках связанная молодая женщина. Потрёпанная одежда, не было обуви, длинные волосы. Сложно различить: то ли лохматая она, то ли волосы чуть завивались. Хрупкая, достаточно высокая.

В ошейнике, руки за спиной связаны и ноги в местах колен.

— Ненавижу! — закричала она. — Проклятый урод! Я ненавижу тебя, Зима! Все проклятия матерей на тебе…

— Больно голосистая, — утробно прорычал волк-оборотень. — Каков смысл сопротивляться тебе, Лада Кветень? Сама прыгала через мои мечи, я не заставлял. Нет у тебя ни детей, ни мужа.

— Есть! — отчаянно закричала женщина. — У меня есть и муж, и дети.

— Муж откажется от тебя и убьёт, если ты попадёшься ему. Сын никогда не простит за это отца, вот какую суматоху ты устроила.

— Я не устраивала, это…, — рыдала она отчаянно и безнадёжно. — Ты адский колдун. Но я верю, что есть другая сила, которая однажды свернёт тебя, и ты сдохнешь!

— Нет такой силы, Ладушка, — он воткнул последний меч в землю и навис огромной, ужасный тварью над несчастной женщиной.

Она долго ругалась, долго причитала, потом расплакалась. Не разобрать, что она говорила, видно уже для себя выговаривалась.

Большой волк-оборотень натачивал кол, чтобы воткнуть его в землю. Женщина замолчала ненадолго, когда он размахнулся этим колом. Видимо она была готова умереть, даже не дрогнула.

Но монстр не убил её, он воткнул этот кол в землю. Взял несчастную за волосы, она брыкалась и дёргалась, а волк её к этому столбу, вбитому в землю, привязал. Я так поняла, что бы смотреть на женщину, не сильно нагибаясь.

Волк согнул страшные, волосатые лапы и нагнулся, глядя на жертву из-под бровей.

Непокорная пленница плюнула ему в лицо.

— Проклинаю! — закричала она хрипом. — Гореть тебе в аду при жизни, Зима Духович!

А волк начал хрипло выть:

— Я изгоню Кветеня из Круга зенитного. Погибнет семья, злая, повинная.

Не будет ни рода, ни вашего племени,

Следа ваше имя не оставит на времени!

По кругу, между мечами стала плясать какая-то странная сила: зажигались огни разноцветные, бегали молнии. Тени, что откидывало пламя, словно плоть приобрели, стали плясать вокруг кола, на котором была привязана женщина. Она заверещала, поджимая ноги, не давала теням к себе прикасаться. А они, бесформенные, мотались из стороны в стороны, водили жуткий хоровод.

Волк, действительно адский, продолжал говорить. И от хрипа его волосы дыбом вставали, а у меня их было теперь очень много на теле.

— Чем меньше племён в Круге зенитном,

Тем слабее хищники в роде зверином.

Защитники слабнут, двуликие гибнут.

Я сделаю так, что оборотные сгинут!

Это было страшно. Даже от слов.

Я только в оборотня превратилась, а они тут уничтожать нас собрались.

Так расстроилась, что чуть себя не выдала.

А он словно знал, что я рядом, и усмехался. Хитро щурясь, скалился в мою сторону.

— Коти-Коти. Подойдёшь? — хрипло поинтересовался волк.

Опять вздрогнула моя волчица, но я её остановила.

Осталась стоять на месте, не подошла к нему. И не собиралась этого делать.

Монстр хотел убить женщину. Жуткий, колдовской и страшный ритуал, на который я попала. А ещё обещал, что нас, хищников уничтожит.

И, похоже, это не сон.

****

В момент, когда происходил этот ритуал, я испугалась за оборотных. А в частности, за волков. Я вот сделаю всё, что от меня зависит, лишь бы оборотни-волки жили в спокойствии, и был порядок. И ни в коем случае не погибли.

И тут неожиданно всё изменилось.

Я бы в жизни не подумала о том, что происходило нечто, просто монстр сам выдал. Морда его стала ещё более страшной, покрылась жуткими складками. Оголились дёсны, показались клыки. А зубы у него, как осколки, острые и жёлтые, а некоторые даже совсем тёмные. И от этого чудовищный оборотень становился жутким. Глаза засияли алым пламенем, он изогнулся, и стал похож на скелет, обтянутый кожей и мехом.

Сделал несколько шагов от костра.

— Ну, кто же на меченосца нападает? — усмехнулся он.

Я никого не видела. Возможно, они были именно такими, как и я сейчас, могли прятаться.

Это хорошо, что у них такие способности, кажется, нас хотят убить.

В воздухе запахло грозой, а потом начали сверкать молнии, пламя невероятное. И в темноте это всё так ярко видно, что глаза слепило.

Волк уже забыл о своей пленнице.

А вокруг мечей бегала энергия, страшная она, собиралась, крутилась, вертелась. Даже ветер поднялся. Я видела её какие-то мгновения, это было похоже на зарождающиеся смерч.

Пленница уже не могла кричать, она страдала молча. И время от времени поднимала голову, с надеждой смотрела туда, где происходила битва.

— Уар! — хрипло позвала она.

Я не видела участников, кроме этого большого монстра.

— «Она понимает, что пришли наши», — рассудило моё второе я.

Раз так, я должна помочь. Ну, в меру своих возможностей. А мои возможности только прятаться.

Монстр возможно забыл обо мне, это было бы прекрасно.

5 Лютый брег

Река была настолько широкой, что казалась мне каким-то озером. Другой берег только вдали. А этот возвышался надо мной, то есть здесь были горы. Хотя нет, горы выше, это высокие скалы.

И город стоял, но немного дальше. Его с пристани было видно. Там уникальные, красивые дома, в основном из белых и серых камней, вытянутые такие, с окошками арочными.

И всё это тонуло в лиственных и хвойных деревьях. И город, словно по скалам стекал.

А мы приплыли на старинную, каменную пристань, поросшую мхом и лишайником, от этого она казалась разноцветной.

К пристани пришвартованы несколько лодок и большой катер.

Женщины ушли вперёд, волоча за собой Одержимую волчицу. А я отстала, во все глаза разглядывая берег.

Вначале я подумала, что пристань заканчивалась грубой каменной оградой, но присмотревшись к старинным камням, которые в некоторых местах крошились, увидела символы в рост человека.

Не поняла, что написано. А потом разум словно прояснился, и я смогла чётко прочитать: «Лютый брег. Ступени клана Лютень».

Почему именно ступени, сразу стало понятно, потому что город на ступенях скал стоял.

И вот эти скалы великолепные, потрясающие, поросли лесом. Но самое восхитительное, что не в стороне города, а там, куда вели тропы, шумели водопады, тоже по ступенькам падали с верхнего леса прямо в реку.

Надо мной возвышался невероятный сказочный лес больших деревьев.

И голову пришлось закидывать, чтобы рассмотреть эту необычайную красоту.

Отошла от каменного названия и сразу попала под сень деревьев, скрывающих тенью протоптанную широкую дорожку.

Тропинка неровная лесная усыпана прошлогодней пожухлой хвоей, которая имела охристый оттенок. Корни деревьев торчали. То там, то здесь валялись тёмные шишки, но это только на дорожке. Справа и слева возвышались высокие сосны, с раскидистыми лапами, а под ними деревья лиственные, полностью одеты зеленью. А ещё ниже кустики, и сама земля усеяна маленькими белыми цветочками.

Я присела возле этих цветочков, лапой когтистой собрала себе немного их круглых тройчатых листов. Это заячья капуста или кислица. В рот сунула, пожевала.

Кисленькая, прямо как щавель.

Улыбнулась и ещё себе немного насобирала, витаминно и полезно.

Среди кислицы валялись веточки, упавшие с деревьев, на них седой лишайник, и они будто снегом припорошены. Кусты черники и брусники кругом.

Красиво очень.

Шла вперёд поднимаясь выше. Скалы казались мягкими из-за обильного мха, малахитового цвета. Я сошла с тропинки и направилась между деревьев, чтобы взглянуть на водопад, он рядом.

Пришлось подняться между высохших маленьких сосен, которым не суждено было выжить среди больших собратьев.

Лапы мои проваливались, почва мягкая.

Вышла на площадку. Корни сосен за скалы отчаянно цеплялись, выгибались змеями, обвивали камни.

И чудеснейший водопад, который спускался со ступеней, падал в реку шумным бурлящим потоком. Разносилась водная пыль, образовалась рядом со мной радуга.

В этом месте стало мне хорошо. Я рассмеялась, как ребёнок, глядя на водопад.

Просто, никогда не видела. Энергетика у этого места необыкновенная! Фантастическая… Даже плакать хотелось от счастья и от такой красы.

Я под мышку сунула меч, закутанный в мои вещи, и полезла по скале выше. Петляла между деревьев. Достигла следующей ступени.

Падающая вода на плато образовала небольшое озерцо.

Лапу протянула и потрогала шумную воду.

Тёплая!

Отличное местечко я себе присмотрела для купания. Пусть мохнатая, но я тоже люблю купаться.

Я оглянулась, реку и пристань отсюда увидеть не удалось, кроны деревьев заслоняли пейзаж. Только немного другой берег, теряющийся в голубой дымке.

Пели птицы в лесу, журчала и звенела вода, шумели кроны деревьев. Весеннее солнце заливало золотистым светом ярко-голубое небо надо мной.

Жалко город с этого места не видно, зато виден замок частично и волчицы, которые тащили несчастную Ладу за собой. Они поднимались по тропинке выше.

Дочь Лады, Мила остановилась, прищурилась и помахала мне рукой, маня за собой.

Прихватив свою ношу, я быстро побежала следом за Милой, на ходу срывая кислицу и запихивая себе в пасть.

Всё цвело буйным цветом, летали насекомые. Я шла по опавшим почкам небольших деревьев, внимательно всё рассматривала и запоминала дорогу. Хотя тут не заблудишься.

Вот поднялись мы ещё выше.

Вторая ступень, третья ступень – откуда падала вода.

Поднималась я по каменной лесенке, которая петляла серпантином рядом с очень высоким водопадом.

Наконец-то выбралась на самую вершину.

С неё ещё краше предстала передо мной река, великолепнейший пейзаж.

Бурный ручей звенел в небольшом горном желобе , и через него перекинут изогнутый мост, достаточно широкий и надёжный.

Я вступила на него, посмотрела через перила на воду, которая уносилась вперёд и падала со скалы по ступеням.

И побежала дальше.

Открылась взгляду большая лужайка, на которой паслись козы, они крупные и рыжие. Я не задержалась, поспешила вперёд.

Было несколько дорожек. Одна очень широкая, на ней стояла машина, самый настоящий современный грузовик. Как из человеческого мира.

А другая тропинка узкая, и по ней прошли волчицы, я чувствовала их запахи.

Ветки деревьев склонились над тропинкой, выложенной камнями, и я бежала по ней достаточно долго.

Совсем неожиданно выскочила во двор замка. Вся придомовая территория камнями выложена, и медленно вливалась в поляны и настоящие луга. Вдоль всех дорожек фонари, пока не работали… На чём?

Я прислушалась, шум странный. Похоже, ветряки. У них электричество имелось, раз катера и лодки были, значит тащили цивилизацию к себе по полной.

Замок клана Лютень зарос плющом, и деревья росли так близко к фасадам, что некоторые прямо ветками залазили в открытые окна.

В замке четыре этажа, на крыше росли кусты. Имелся парадный вход с двустворчатыми воротами, одна створка открыта. На широком крыльце, где росли ярко-красные цветы, стояли какие-то люди… Точнее здесь все оборотни.

6 Убийца

У Милы был драндулет, иначе я назвать не могу это транспортное средство. Впереди два сиденья, руль, имелась крыша, но она складывалась. Кузов, как у грузовика. И всё это убожество на трёх колёсах, ещё гремело, рычало и пыхало.

Как раз для двух девушек и десятка килограмм капусты.

Мы выехали от замка по широкой дороге, той самой, на которой стоял настоящий грузовик. Трясло сильно.

Ворот у замка не было, точнее они когда-то существовали, от них остались столбы и воспоминания.

Замок располагался на самой высокой ступени скал. А мы спускались ниже, по змейке дороги, петляющей из стороны в сторону.

И где-то через пару километров стали появляться домишки, в основном из камня, но были деревянные новостройки, брёвна ещё не потемнели.

Но те, что из камня, древние, невероятной красоты. Я сразу заметила, ещё издалека, в архитектуре присутствовала изящество. Вытянутые формы, я бы не сказала что готический стиль, хотя опять же, я не специалист. Но эти узкие арочные окна, башенки, белый камень, серый камень, просто поражали воображение.

У домиков солнечные батареи, огороды с автоматическим поливом, автотранспорт современный. И вообще цивилизация мира людей сильно переплеталась с этим сказочным, чудесным и фантастическим городком.

Смотрела во все глаза по сторонам, не могла насладиться этими изумительными видами.

Мы спустились на плато, но ступенька прямо на отвесной скале тоже была населена. Домики словно прилипли к скалам, и были частично выбиты в них.

— Здесь раньше ничего не было построено, — сказала мне Мила, перекрикивая шум драндулета, показывала мне настоящие гнёзда. — Раньше в этом городе жили только волки. Но волков сейчас очень мало, мы вырождаемся, и наши чудесные города заселяют другие племена. Это птицы выбили, лет двадцать или тридцать назад. Но их мало здесь. А в дальней части города гарпии живут. Они скандальные, по типу крылатых цыган, не могут ужиться с другими племенами, поэтому и заняли территории подальше отсюда. А совы нормальные. Мы сейчас в библиотеку сначала заедем, — она постучала одной рукой по сумке, перекинутый через плечо.

Она современно и шикарно выглядела. У неё короткий сарафан без лямок из тонкой ткани, так что грудь просто секси под ней. Сверху курточка короткая. Волосы распущены, при движении тарантаса развивались крупными локонами. И кроссовки на ногах, только у кроссовок не было носов. Я даже приблизительно знала, почему. Если она обернётся волчицей, носы не порвутся, и Мила останется в кроссовках на лапах.

Мне бы тоже такую подходящую одежду завести, хотя из-за серого меха, тело моё совершенно не видно.

— Начали заселять этот город, — продолжила Мила с большим сожалением. — По волчьим законам это запрещено – жить рядом с другими племенами, поэтому волки обитают на высоте, в замке. А здесь никто из наших не живёт. Но сюда мы только за покупками. Есть торговцы, которые в мир людей ездят. А дальше за городом поля, там зайцы живут, они все овощи выращивают. Ещё дальше сады плодовые. Так что яблоки у нас круглый год. Вишни много. К концу лета будем пироги с тобой делать. Ты любишь вишнёвый пирог?

Я кивнула и посмотрела уже на совершенно другие домики. Это не частный сектор, а многоквартирные дома. В открытых окнах лёгкие, разноцветные занавески и горшки с яркими цветами, от этого фасады зданий - такие мрачные, неожиданно приобретали невероятно торжественный, праздничный вид. Музыка слышалась, кто-то что-то вкусно готовил.

Появлялись машины. Улицы шире и они все мощёные, а некоторые гладкие, чёрные. Почему камень серый и белый, а дорога чёрная? И она ведь не асфальтированная.

Я морду скинула вниз, чтобы посмотреть на неё. Действительно, гладкая.

Вдоль дороги магазины, красиво оформленные. Народ оборотный в облике людей. Большинство в юбках, одежда специфическая, для оборота приспособленная.

Разные они. И мне казалось, я даже знаю, у кого какой зверь.

Вот девушки с большими жёлтыми глазами, это наверняка кошки, они изящные и худенькие. А вот те мужчины со смешными моськами – это зайцы. Те, кто не мог спрятать копыта, похоже, ориксы.

Уже встречалась с полукозлами.

И радостно мне почему-то стало. Да, конечно, обидно, что волков мало. Но с другой стороны, большое разнообразие двуликих. Разве плохо?

Я хотела спросить, кто и когда ходит в мир людей, и как они это делают. Но, к сожалению, речь у меня так и не открылась. Пока могла только рычать. Всё сильнее и сильнее оборачивалась в волчицу, а может, правильно сказать, погружалась. И Мила это заметила.

— Ты почти зверь уже, — сказала она мне, заворачивая по улочкам.

Транспорта было немного, никаких знаков на дорогах не стояло, и не было ни одного светофора. Так двигались: кто кого пропустит.

Движение неторопливое, никто не суетился. В основном пешком ходили, поэтому много народа на тротуарах.

День разгулялся, и стало жарко.

Я время от времени ловила себя на том, что дышу ртом и вываливаю язык.

Некультурно так, совершенно не хотелось быть животным. Но необходимо полностью стать волчицей, а потом полностью стать девушкой. Я не знала, как быстро оборачиваются, может быть мигом. Но не в моей ситуации, к сожалению большому, я действительно как-то застряла между животным и человеком.

Вот Альфа всех волков появится, и всё мне расскажет. А то его невесты уж больно суровые и ревнивые.

Мила завернула в тупик, заглушила машину и вышла.

Впереди возвышалась белая каменная ограда, и с неё вниз сползал плющ. Свисали изогнутые стебли, усыпанные острыми листочками. Они не дикие. Стояли горшки на верхушке стены, и плющи поливала старуха. Глаза прищурила на нас.

Я очень сильно стеснялась, а Мила нет. Она плечи расправила, высокая такая, гордая. Глянула на старуху зло, снизу вверх, исподлобья, фыркнула, приподняв верхнюю губу и показав белый клык. Пошагала походкой от бедра в сторону приоткрытой деревянной двери.

7 Альфа всах волков

Это был местный рынок.

Лавки деревянные в десяток рядов. Продавали всё: и одежду, и продукты, и строительные инструменты. В стороне стояли какие-то мужчины, торговали запчастями. А с другого края раскинулся птичий рынок, и мычала большая корова.

За рядами несколько больших зданий. Это склады, у домиков не было окон, а большие железные ворота открыты.

Именно к ним мы подъехали.

У склада с овощами стояли пятеро высоких парней. Вислоухие.

То есть парни человеческие, в волосах уши длинные. По пояс раздетые, загорали в жаркий день. Все в юбках, плечи у них покатые, руки жилистые.

Курили, но по запаху я поняла: не то они курили, что курят в мире людей. Что-то далеко от современных сигарет, больше на веники берёзовые похоже.

Мила заглушила машину, вышла такая красивая к зайцам. Я следом за ней, встала за её спиной, с опаской поглядывая на молодых мужчин.

Я улавливала каждое движение, их дыхание, их запахи. Запахи менялись в зависимости от эмоций. Их взгляды, взмах ресниц, подпрыгивания. Предполагала, что они могут сделать в ближайший момент.

Все они сейчас попытаются избавиться от сигарет.

Как только я подумала, один за другим, они стали тушить свои жуткие самокрутки. Улыбались молодой волчице.

Они хотели её, в сексуальном плане. Запах у них появился специфический. А так как это были молодые зайцы, со своими страстями они, похоже, не справились.

Я положила руку на плечо Милы, пытаясь её отодвинуть от мужчин, но она словно не чувствовала ничего. Вставала в разные позы , чуть-чуть подпрыгивала, и качались её большие упругие груди под тонкой одеждой.

Самцы на это щурили глаза.

Те, кто однозначно готовы совершить насилие, именно они, посмотрели ещё и на меня. Но так как я Милы была чуть ниже ростом, им так казалось, сильно на мне внимание не обострили.

А я горбилась серьёзно, и к земле присаживалась. На самом деле я теперь выше Милы и зайцев.

Они решили, что раз я такая маленькая, худенькая, то особой опасности не представляю.

Другие зайцы с восторгом смотрели на волчицу, открыв рты.

Это народ попроще. Они насиловать согласятся, если только под присмотром вот этих главарей – серьёзных таких, у которых намерения грязные. Так сказать, за компанию. Но сами весёлые. Игриво приставали к Миле и постоянно говорили комплименты, они более или менее не опасны.

Но ничего уже не исправить, двое других, которые стояли чуть поодаль, девушку присмотрели.

Они её утащат сейчас толпой и изнасилуют.

Видимо закон не спариваться с другими племенами, есть только у волков.

Раньше у меня не было таких талантов, иначе я бы не попала в похожую ситуацию в мире людей, когда меня выловили в тёмном парке трое подвыпивших парней. Но тогда я не флиртовала и повода не давала.

А Милу несло.

И та история, сделала меня осторожной ненавистницей насилия.

Прибавить к этому мой оборот, который имел профессию Убийцы, и кому-то крупно не повезло в этот чудесный жаркий день.

— Я за капустой, — смеялась ни о чём не подозревающая Мила.

А те двое, уже прикрывали ворота склада.

— Так мы тебе целую тележку отвалим, с такими буферами только к нам, детка.

— Какие вы противные.

— Какие есть. Зато ты красотка.

— У вас свои зайки.

— Зайки – редкость, в основном несуразные зайчихи.

Один из потенциальных насильников скрылся в тёмном помещении, другой оставил щель между двух створок ворот.

— Хватит трепаться, — сурово прикрикнул он. — Пошли.

И Мила пошла прямо на склад.

— Впервые такую молодую волчицу отправили, приятно будет тебе всё погрузить, — весёлый заяц хотел шлёпнуть Милу по попе, но она руку перехватила и откинула.

— Но-но! Без рук.

— А с лапами?

— Да, хватит уже, — закатила глаза девушка и пропала в темноте склада.

Тот который придерживал створки, пытался уследить за мной, но я исчезла в ярких лучах солнца.

Он прищурился, брови светлые съехали к переносице.

— Слышь, Кузьма, здесь походу Свет волчий.

Кричала Мила, потом огрызалась, видимо перекинувшись в волчицу.

И я кинулась ей на помощь.

— Оборот сними с неё, Кузя, ты можешь!

Волчица больше не рычала, я слышала только приглушённые девичьи вопли. Ей затыкали рот.

Я рванула вперёд прямо на того, кто стоял у ворот. Сжала кулак и снизу вверх ударила зайца со всей силы по подбородку.

От резкого удара голова его задралась, он не устоял на ногах. на время потерял сознание.

Я шмыгнула во внутрь помещения.

Миле закинули юбку и уже пристроились сзади. Держали всей толпой.

Я к ним. Напала на того, кто собирался войти в волчицу. Прыгнула, пригнув его к земле.

— Это Тень волчья!

Похоже, они меня в полутьме не видели.

Кузя. У него ножи и колдовство, он самый старший.

Метнул в меня нож, я… Само получилось, лапу за спину закинула, нащупала рукоять меча. Простынь и так порвалась об клинок, а теперь на лоскуты разлетелась. Меч в темноте засветился. Я мгновенно отбила летящий нож…

То есть моё время стало течь по-другому. Я быстрее, ловчее. Присела, отрубила одному из зайцев ногу. Другому заехала в лицо кулаком. Заяц орал, падал назад себя, а во рту полно крови и выбитых зубов.

Мне не особо понравилось, что я мясо развела и, сунув меч в землю, налетела на бойцов.

— «Надо до хруста», — сказала моя волчица в голове.

Надо, так надо. Я согласна, что нужно уродов покалечить. Руку зайца я вывернула, хруст прозвучал в районе плеча.

— Останови её!!! Милка, останови!!!

Мила, натянув на голую попу юбку, кинулась к мечу.

Я откинула от себя зайца и рванула следом, обогнав её.

Лапа удобно устроилась на рукояти, я с мечом за спиной отпрыгнула от Милы, у которой в темноте горели жёлтым светом глаза.

Показала ей клыки, напоминая, что до меча дотрагиваться нельзя.

— На нём написано: «Кветень»! — заорала она, пережив ужас. — Отдай мне этот меч! Я убью их всех!