Как приручить соседа

Глава 1. Знакомство

На часах уже почти полночь, а за стеной то и дело слышится звук дрели.

Проворочавшись час, все же встаю с кровати. Нет, я, конечно, очень терпеливая и два месяца стойко сносила все издержки ремонта в соседней квартире, но сегодня рабочие что-то совсем увлеклись.

Накидываю халат и выхожу на лестничную площадку, звоню в соседнюю дверь.

Через несколько секунд ее открывает мужчина и молча смотрит на меня с пристальным вниманием.

– Извините, вы могли бы не шуметь? – улыбаюсь ему, смущаясь от тяжелого взгляда.

Впервые вижу нового соседа. Красивый. Высокий, мускулистый. Мышцы натягивают белую футболку, выделяя рельеф спортивного тела: массивные грудные плиты и широкие плечи. Зависаю взглядом на руках. Это мой фетиш.

Загорелые мощные предплечья с красивыми изгибами выступающих вен и темными волосками. Большие кисти и длинные крупные пальцы. Такой как сожмет!..

– Так, пошла нафиг отсюда.

И голос краси… Чтооо?

Вскидываю ошарашенный взгляд на лицо мужчины, но дверь уже закрывается перед моим носом. Ах, ты, гад!

Я к нему, значит, по-хорошему… А ведь могла бы сразу орать начать, как соседка снизу.

Обидно до слез. С виду такой солидный, а на самом деле хамло трамвайное. Повезло так повезло с соседом, ничего не скажешь!

Пытаюсь уснуть, но это невозможно. И шумно, и он еще нервы поднял. А у меня завтра очередная проверка на работе.

Не выдерживаю, беру в руки телефон. Уже голова трещит от бесконечного шума за стеной. Такое ощущение, что он приехал в квартиру и решил за один день весь свой ремонт обратно переделать.

Ладно, я пыталась по-человечески, но с такими козлами только на их языке можно. Увы, проверено на личном опыте.

Набираю полицию.

– Дежурный…

Я вообще неконфликтный человек. Со всеми пытаюсь сохранять если уж и не приятельские, то хотя бы нейтральные отношения. Но когда вот так, с порога начинают с оскорблений… ответка за мной не заржавеет.

Попивая ромашковый чай с мятой, со злорадством наблюдаю в глазок, как в дверь соседа звонят представители правопорядка. Ухмыляюсь и со спокойной душой ложусь спать.

Понятное дело, что до штрафа дело дойдет вряд ли, но хотя бы сделают внушение и этот высокомерный павлин прижмет хвост и начнет вести себя поспокойнее.

Закрываю глаза. Спать осталось всего несколько часов. Буду завтра опять целый день на нервах пить кофе литрами, а потом мучаться с тахикардией.

Слышу, как шум замолкает. Улыбаюсь, плавно проваливаясь в сон. Тишина… Наконец-то…

Когда звонит будильник, едва получается разлепить глаза и оторвать голову от подушки. Чувствую себя размазанным по кровати желе. На улице еще так хмуро, что хочется впасть в спячку до весны. Ладно, на неделю хотя бы.

Со стоном тянусь на кровати и лежа делаю зарядку – несколько простых упражнений для ленивых, чтобы разогнать кровь и немного поднять давление.

Наконец, встаю. Ставлю чайник и плетусь в душ. С удовольствием бы пропустила все и поспала еще часок, но, боюсь, станет еще хуже. Да и проверка, опять же. Не дай бог просплю.

Кофе – макияж – укладка. Время хватило с запасом, но все же приеду-ка я на работу пораньше, чтобы было время перепроверить, все ли готово.

Обуваю сапоги, пуховик и снуд. Беру сумку и ключи от машины. Поворачиваю дверной замок.

Не поворачивается.

Застываю на секунду в удивлении и снова пробую. Нет результата.

Дергаю дверь за ручку. Не поддается. Закрыта. И замок заклинило.

– Да твою ж мать! – шиплю, скидывая куртку и с усилием пытаюсь повернуть замок. Аж пот проступает на лбу. Нет, не получается.

Делать нечего – звоню в МЧС. Умоляю приехать побыстрее. Диспетчер сообщает, что в течение часа бригада будет.

– У меня сердце больное, – сообщаю телефону. – А лекарства закончились.

Врать, конечно, грех, но для меня сейчас вылететь с работы гораздо страшнее того, что я не попаду в рай.

Обреченно раздеваюсь и ложусь на кровать. Пишу начальнику сообщение, что у меня ЧП. Минут тридцать спустя слышу суету за дверью и громкий стук.

– Да? – подбегаю к выходу.

– МЧС, – отзывается мужчина снаружи. – Тут у вас замок запенен. Вскрывать будем?

Глава 2. Лифт

– А как вы думаете? – смеюсь, слыша истеричные нотки в своем голосе.

Это у кого же такая богатая фантазия? На ум приходит только мой сосед. Стал бы он так мстить за наряд полиции? Ну, не конченный же он, в конце концов.

– Ну, можете попробовать растворителем монтажной пены обработать для начала. А если не поможет…

– Нет, – перебиваю своего собеседника. – Вскрывайте меня быстрее, а то я на работу опаздываю.

– Это вам к патологоанатому, – хохмит весельчак снаружи.

– Благодарю за минутку юмора, – бурчу, одеваясь, чтобы не терять времени. – Но давайте уже приступим?

Сидя на банкетке и обреченно глядя на часы, слушаю методичные удары по замку и громкие ругательства снаружи. Начальник отписался, что я рискую остаться без новогодней премии, если не явлюсь на работу.

Наконец, раздается щелчок и дверь открывается. Подскакиваю и бросаюсь к своим освободителям. Смотрю на раскуроченный замок с остатками белой пены и вздыхаю.

– Вот гады.

– Да мы-то причем? – хохочет мужчина.

– Да причем тут вы? – улыбаюсь ему кисло. Настроение не располагает к шуткам.

– Справку дать? В полицию пойдете?

– Давайте, – приглашаю его пройти. – Да не разувайтесь, я тороплюсь.

Нетерпеливо жду, пока он заполняет бланк.

– Хорошо, что хотя бы верхний не тронули, – с жалостью смотрит он на меня. – Дорого менять.

Киваю, забирая бумажку. Прощаемся.

Голова начинает адски раскалываться. Задерживаюсь на две минуты, выпиваю таблетку. Торопливо выхожу из квартиры и моя дверь сталкивается с дверью соседа.

– Аккуратно, – слышу его грозное рычание. – Она стоит как твоя квартира.

– А что вы тогда охрану возле нее не поставили? – бурчу под нос, протискиваясь в щель. Закрываю дверь на верхний замок.

Кто вообще так придумал их расположить? Могли бы подальше друг от друга сделать.

Вызываю лифт. Сосед выходит, закрывает дверь и с интересом оглядывает мой замок. На лице абсолютно невозмутимое выражение.

– Ваших рук дело? – смеряю его презрительным взглядом.

– Делать мне больше нечего, – усмехается он. – Видимо, ты не только со мной такая противная.

Теряю дар речи.

– Мы с вами на брудершафт не пили, чтобы мне “тыкать”. – повышаю голос. – И, раз уж это не вы, я попрошу у вас запись, – киваю на потолок над его дверью, где висит круглая камера. – Для полиции.

Сосед оборачивается на свою дверь, затем поворачивается обратно и ехидно улыбается.

– А она не подключена. Не успели вчера доделать охранку из-за чьей-то жалобы на шум.

Вот гад!

Двери лифта с тихим гулом открываются. Захожу внутрь. Сосед заходит следом, заполняя собой все пространство. Разворачивается ко мне спиной, не намереваясь дальше продолжать разговор. А мне тоже не очень-то хочется.

Стою, разглядывая широкую спину в кожаной модной дубленке и коротко стриженный затылок. Мужик – залюбуешься. Холеный, породистый! Это явно управленец в какой-то крупной фирме. Отсюда и пафоса с гонором столько. Зажравшийся, наглый, богатый мудак.

Вздрагиваю от громкого звонка его телефона.

– Да, – отвечает он отрывисто. Смотрит на часы. – У меня рабочий день через тридцать минут. Перезвоните позже.

Собеседник что-то пытается сказать в трубку, но он уже сбрасывает вызов и убирает телефон в карман.

И на уступки не пойдет ни-ког-да. Проще смириться с шумом, если я не хочу раз в неделю менять замки. Угораздило с таким рядом поселиться.

Лифт останавливается и мы по очереди выходим.

Сосед идет размашистым шагом, будто сваи ногами забивает. Мощь в каждом движении.

Семеню следом за ним.

Он толкает дверь и выходит. Я едва успеваю увернуться от того, чтобы не получить ей в лоб. Даже вскрикиваю от неожиданности. Думала, он придержит ее немного, но видимо, воспитание этого мужлана обошло стороной. Дикарь.

Иду на стоянку. Наш квартал построен совсем недавно, но имеет удобную транспортную доступность до центра и большую стоянку с распределенными местами.

Уверена, у соседа огромный черный дорогущий внедорожник, который занимает по два парковочных места. К нам такие, как он, приезжают в контору, пальцы гнут.

И, конечно же, наши места рядом. И, конечно же, на месте соседа стоит огромный черный сарай. И, конееечно же, он такой здоровый, что влез на мое парковочное место и оставил такое узкое пространство между машинами, что я, несмотря на свой хрупкий размер, не пролезу.

– Твою мать, – рычу в воздух от безысходности. Изо рта вырывается облачко пара. – Взяла ипотеку на двадцать лет…

Сосед заводит свою машину и остается курить на улице. Чувствую ароматный вишневый дым в немного морозном воздухе.

– Извините, – зову его, подходя ближе. – Вы мне прижали машину.

– С другой стороны залезь, – бросает он на меня короткий взгляд и переводит его на небо, что-то увлеченно там разглядывая.

А глаза-то у него очень красивые. Глубокого серого цвета, как свинец.

– Там щитовая, я не пролезу. – усмехаюсь. – Неужели так трудно отъехать на двадцать сантиметров?

– Погреюсь – уеду.

– Я тороплюсь, – повышаю голос и, чувствую, как он срывается от напряжения.

– Тогда через багажник, – хмыкает он, опуская на меня взгляд, разворачивается… и уходит.

Визуал 1

Степан Ракитин, 37 лет

Генеральный директор одной из крупнейших транспортных компаний страны.

Мужицкий мужик. Все, что вы себе представите под этим словосочетанием, - все про него.

Лыжи, коньки, футбол? Да! Охота, рыбалка? Два раза "да"!

Только вот один минус - характер гов... ну, вы поняли. НесГОВорчивый, я имела ввиду.

Визуал 2

Анастасия Рыбина, 32 года

Бухгалтер-аудитор в крупной аудиторской фирме.

Целеустремленная, справедливая, женственная.

Муж отобрал у нее ребенка и теперь это она "воскресная мама".

Но, Настя не сдается и делает все, чтобы вернуть свою дочь, потому что очень любит ее.

Глава 3. Стоянка

– Эй, вы куда? – впадаю в ступор от неожиданности.

– На Кудыкины горы, – бросает нахал через плечо и продолжает идти в сторону дома.

Смотрю на широкую спину. Есть желание какой-нибудь кирпич в нее запульнуть.

Время поджимает. Оглядываю свою машину. Реально только через багажник.

Снова бросаю взгляд на соседа, который уже почти скрылся в подъезде.

Озираюсь по сторонам, как вор, и медленно тянусь к ручке двери его сарая.

Открываю, забираюсь на сидение как неуклюжая панда и растерянно смотрю на рычаг.

Механика. Я не умею ездить на механике, потому что училась на машине с автоматической коробкой. Но через багажник не полезу из принципа.

Замерзшими пальцами набираю в поисковике запрос и быстро просматриваю видео, как водить такую машину.

По видео – не сложно. Выжимаю сцепление, тормоз, перевожу рычаг на первую скорость. Отпускаю педали, пытаясь переставить ногу на газ. Машина дергается и тут же глохнет.

Завожу машину заново. Она снова глохнет.

– Да блин! – шепчу, хватая телефон.

Гуглю. Ага, скорость не переставила.

Это не утро, а просто остросюжетный боевик какой-то. Угнать за полтора часа.

Творю дичь, прекрасно это осознаю. Но бесит этот зажравшийся гад. Комок высокомерия.

Завожу. Выжать сцепление, тормоз. Передача. Опять путаница ног на педалях, но в этот раз машина взвывает двигателем и дергается вперед.

Выворачиваю руль и с каким-то странным скрежетом отъезжаю на несколько метров. Не чувствую габаритов сарая, поэтому притормаживаю посередине парковки. Забываю про третью педаль и машина тут же глохнет.

Ладно, и так сойдет. Рычаг вернуть в середину и ручник…

Ручник! Боже, я ехала на ручнике! Так вот, что это был за звук!

Выбираюсь из машины и, озираясь, бегу в свою. Быстренько завожу двигатель и сразу же блокирую двери на всякий случай.

Устало выдыхаю и закрываю глаза. В машине холодно. Чувствую, что все тело бьет мелкая дрожь. Сегодня были первые заморозки.

Хотя бы две минуты прогреть машину нужно. Подпрыгиваю от тихого стука.

Сосед стоит, склонившись к окну, и неторопливо курит, глядя на меня. Прищурив свои злые глазищи, манит меня пальцем.

Что-то мне совсем не хочется к нему выходить. Такому, наверное, и ударить женщину не заржавеет.

Отрицательно мотаю головой.

Кажется, он вздыхает и снова стучит пальцем по стеклу.

Да, блин! Переключаю скорость на драйв и, игнорируя наглого хама, трогаюсь с места.

И, твою мать, непрогретый двигатель тут же глохнет! Замки разблокируются.

Не знаю, что я слышу первым – щелчок открывшейся двери или свой писк, но через секунду уже стою на мысочках перед соседом, который держит меня за шкирку одной рукой, как котенка.

Он с невозмутимым видом вглядывается в мое лицо и лишь по глазам понятно, что злой, как черт.

– Ты охуела? – ровным голосом спрашивает он у меня, чуть встряхнув для убедительности.

– Вы первый начали! – пищу и всячески пытаюсь выкрутиться. Но, когда вижу, что его это лишь забавляет, прекращаю сопротивляться. – А у меня проверка!

– Подождет твоя проверка. Мы сейчас с тобой в ГАИ поедем. – улыбается он широкой голливудской улыбкой. – Покажем им видео, как ты насиловала мою машину.

– И то, как вы меня приперли! – парирую.

– А там камеры не достают, – усмехается гад.

– Вы сами виноваты! – задыхаюсь от возмущения. – Думаете, что вам все можно? И прекратите мне тыкать, в конце концов!

– А то что? – понижает он голос, наклоняясь ближе. Заглядывает в глаза и вдруг тыкает мне пальцем в ребра. Уворачиваюсь, потому что это грубо и щекотно. Чувствую себя мухой в руках злого ребенка. – Ментов опять вызовешь?

– Вызову! – вскидываюсь и пытаюсь пнуть соседа по ноге, но не дотягиваюсь.

– Ты дура? – он разжимает ладонь и я едва ли не теряю равновесие от неожиданности. – Ты мою машину угнала.

– А вы меня били, – бросаю зло и вижу, как его брови удивленно ползут вверх. – Здесь-то, наверное, камеры достают?

Тут же хватаюсь за живот и морщусь.

– Ооо, как больно. Теперь вас точно в тюрьму посадят. – иду, согнувшись, к машине.

Глава 4. Первый снег

– Ненормальная, – доносится вслед.

– От ненормального слышу. – огрызаюсь. В кармане начинает вибрировать телефон. Начальник.

Закатываю глаза, отвечаю на вызов.

– Анастасия Сергеевна, мы вас ждем, – ледяным тоном произносит он. – Вы где?

– Леонид Владимирович мне еще… – кошусь на соседа, который сверлит меня недобрым взглядом, но остановить не пытается, прыгаю за руль и захлопываю дверь. – минут двадцать добираться.

– Плохо.

Сжимаю зубы. Это его “плохо” звучит столько раз в день, что уже сразу вызывает тошноту. Плохо у нас все. И всегда.

– Понимаю, – вздыхаю, – если нужна справка из МЧС, я вам предоставлю.

Скидываю вызов и завожу двигатель. Мозгоклюй. Уже бы уволилась сто раз, но найти такую зарплату, как в нашей фирме, не так-то просто. А у меня ипотека.

Снова кидаю взгляд на соседа. Не уходит. Не садится в свою машину. Подозрительно как-то.

Трогаюсь с места, оставляя его позади. А в мыслях крутится подозрение – что он задумал? Может, все-таки решил вызвать ГАИ? Скажет, что я скрылась с места ДТП… И меня лишат прав.

Выезжаю со двора… И что делать? Барабаню пальцами по рулю и со вздохом делаю петлю вокруг дома. На повороте нос к носу сталкиваюсь с его машиной. Он как раз выезжает с дворовой территории. Должен меня пропустить по правилам, но вместо этого разжопился на всю дорогу и остановился.

Сталкиваемся с ним взглядами. Смотрит на меня сверху вниз. Усмехается.

Его веселит, что я вернулась? Да и фиг с ним, может, я что-то дома забыла? Но уступать мне он, похоже, не собирается.

Включаю заднюю передачу и сдаю назад. Хрен с тобой, проезжай.

Стоит.

Качаю головой и, ловко развернувшись на своем “жучке”, уезжаю. И так времени на него потеряла сколько.

На работе девчонки встречают меня сплетнями, что начальник орал, как потерпевший. Вздыхаю. Орет он редко, чаще просто методично выносит мозг. Видимо, нервничает, потому что, уверена, что проверяющим он преподнес все так, будто отчет – это его рук дело. А я рядом сижу чисто потому что поговорить люблю.

Быстро скидываю пуховик, переобуваюсь в туфли и стучу в кабинет руководства. Захожу, здороваюсь. За столом сидят мужчины представительного вида и Леонид Владимирович с натянутой улыбкой.

– Здравствуйте, прошу прощения за задержку. – невозмутимо киваю и присаживаюсь к ним за стол.

– Такая красивая девушка стоит того, чтобы ждать, – улыбается один из них, красавец с восточной внешностью и карими глазами. Начинаем разбираться в документах. То и дело ловлю на себе его заинтересованные взгляды. Невольно начинаю обращаться при разговоре к нему. Он молча кивает, улыбается.

Ближе к обеду, наконец, заканчиваем с основными вопросами. Мелкие нюансы будут решаться по ходу дела. Прощаемся.

Тот, с которым мы играли в гляделки, Саид, галантно приглашает меня поехать с ними, выпить кофе, но я отказываюсь. И так опоздала на работу, еще и кофе уеду пить. Не хватало мне еще одной порции претензий.

Мужчины уходят, а я сажусь за свой стол и продолжаю работу.

– А с нами кофе попьешь? – хмыкает Юлька, моя подружка, и подмигивает мне. – Мы тортик купили.

Тортик это прекрасно. Особенно сейчас, после стрессового утра.

Встаю, отрезаю себе кусок. Наливаю чай.

– Ты только из дома пришла, а уже чаи гоняешь, – усмехается начальник, закрывая свой кабинет. – Переработалась?

Ни тебе “молодец, Настя”, ни “спасибо”, ничего.

– Леонид Владимирович, глаза уже в кучу от цифр. – отшучиваюсь.

– Плохо.

Закатываю глаза, отвернувшись к окну и разглядывая улицу. С неба повалил снег. Улица на глазах становится все белее с каждым мгновением. Интересно, растает или уже нет? На дворе ноябрь. До нового года осталось совсем немного. А еще в ноябре у меня день рождения и надо бы отметить с девчонками где-нибудь в кафе, но настроения что-то совсем нет.

– Смотрите, девчонки, снежок, – задумчиво вздыхаю, глядя в окно.

Они тут же начинают обсуждать, что снова будут коллапсы на дорогах, а я с грустью думаю о том, как бы было бы здорово, если бы он не растаял до выходных. Так хочется покататься с дочкой с горки. Слепить снеговика.

К сожалению, Стешу я вижу только по воскресеньям, потому что она живет со своим отцом. Он отобрал ее у меня.

Сначала выкрал, когда узнал о ее существовании, потом подкупил судью и опеку. И теперь я вынуждена играть по его правилам, боясь лишиться единственной возможности видеть своего ребенка.

Богатый беспринципный ублюдок. Ненавижу.

– Насть, тебе опять парковку чистить, – вырывает меня из раздумий звонкий голос. – Может, ну ее, эту машину? Зачем она, когда есть метро?

– Люблю водить. – улыбаюсь и оборачиваюсь.

Машина – это моя маленькая свобода. Когда совсем накрывает, уезжаю кататься куда глаза глядят.

Сажусь за свой стол и со вздохом запихиваю в рот кусок торта. Вкусный.

Раздается стук в дверь.

– Курьерская служба, – заглядывает к нам молодой парень. – Анастасия Сергеевна здесь работает?

– Это я, – удивленно наблюдаю, как он несет мне огромный букет цветов. – Это мне?

– Вам. Там открытка. Всего доброго.

– От кого, Насть? Красивый какой! – девчонки тут же суют свои длинные носы в открытку.

Саид. Благодарности за великолепную работу и номер телефона.

Приятно.

– Звони, – шипит Татьяна. – Такой мужик видный!

Отрицательно качаю головой и бросаю открытку в сумку. Вот не до него сейчас. Ничего не хочу.

– Ой, глупая! – закатывает она глаза и снова нюхает мои цветы. – Знаешь, как красиво кавказцы ухаживают? И звезду с неба тебе достанет. И цветами завалит. А темперамент!..

– Даже не связывайся, Насть, – громко парирует ей моя Юлька. – А потом будешь: шаг влево, шаг вправо – расстрел.

Усмехаюсь.

– Мне и одной хорошо, – повторяю свою любимую фразу. – Никто носки не разбрасывает, не храпит.

Глава 5. Животное

К слову сказать, кидать снег на машину соседа оказалось не так-то уж просто. Буквально спустя пять минут у меня устали руки, потому что его сарай огроменного размера и лопату приходилось задирать высоко.

Вспотев, как лошадь, я все же накидала ему на капот горку снега. Остальное сгребла в сторону газона.

В этот раз места припарковаться мне хватило. Видимо, он влез своей махиной на чужое место с другой стороны. Интересно, это потому, что понял, что со мной лучше не связываться, или потому, что так сложились звезды?

Забрав пакет с продуктами и натянув капюшон, чтобы хоть немного укрыться от колючего ветра, я, то и дело скользя в осенней обуви, кое-как добираюсь до подъезда по свежему снегу. С такими темпами до завтра наметет столько, что нужно будет доставать зимние сапоги и шубу.

Захожу в лифт и, доставая ключи, вспоминаю, что нужно найти мастера и поменять замок на двери. Это же надо было до такого додуматься – запенить дверь. Козел бородатый. Как бы не запенил мне и второй. Вот веселье-то будет на ночь глядя…

К счастью, замок оказался не тронутым и я беспрепятственно захожу домой.

В нос тут же ударяет запах вишневого табака.

В первую секунду кажется, что у меня в квартире курил сосед, но такого же не может быть? Не может. Включаю свет и иду в комнату.

Все ясно. У меня приоткрыта дверь на балкон. А наши с соседом балконы находятся достаточно близко, чтобы его дым попадал ко мне.

Выглядываю наружу, но на его балконе пусто. Закрываю дверь и иду за освежителем воздуха.

Видимо, он здесь не жил до вчерашнего дня, потому что запаха сигарет я никогда не чувствовала.

Приняв душ и приготовив ужин, накладываю себе в тарелку мясо с салатом, наливаю бокальчик вина и залезаю в кровать, включив на ноутбуке романтический сериал.

Страсть есть в постели у меня с детства. Помню, как мама ругалась, находя огрызки и фантики за моей кроватью, но искоренить эту привычку так и не смогла. Только с появлением Стеши я стала есть на кухне, а теперь…

Сглатываю комок в горле и переключаюсь на фильм.

Из-за стены слышатся голоса. Мой сосед с кем-то разговаривает. Если прислушаться, то можно разобрать целые фразы. А говорят собеседники не громко.

Когда в его квартире шел ремонт, я, конечно, слышала, как переговаривались рабочие, но думала, что это связано с тем, что в комнатах нет отделки и мебели, а теперь понимаю, что на слышимость в монолитных домах люди жалуются не просто так.

– Оооо, – слышится внезапно из-за стены громкий женский стон и я давлюсь глотком вина.

Закрываю рот, чтобы не закашлять, и вино идет носом. Давлюсь еще сильнее и понимаю, что не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

С силой втягиваю ртом воздух и, закрывая лицо одеялом, кашляю.

– Да, Степа, да, – снова слышится из соседней квартиры и я замираю, слушая с выпученными глазами, как в стену начинают раздаваться методичные стуки. Похоже, Степа так старается, что его кровать сейчас продолбит дыру между нашими квартирами.

– Давай, малышка, – слышу хриплый от возбуждения голос Степы, – поори, как шлюшка.

Малышка слушается и стоны становятся чаще и громче.

– Господи, хоть бы это была не жена, – сердито шепчу, вставая с кровати и забирая тарелку на кухню, – а то каждый вечер слушать эту порнуху я не выдержу.

Доев, допив и досмотрев сериал, я возвращаюсь в комнату в надежде, что все закончилось и я лягу спать. Но нет.

Там то ли второй круг, то ли продолжение первого. Не знаю, как не стерлась еще дамочка. Но я, похоже, скоро не только есть на кухне привыкну, но и спать.

Ухожу на кухню, наливаю себе еще бокал вина и достаю с полки электронную сигарету.

Не курю в принципе, но иногда, когда приходит подруга или на душе тоска, могу побаловаться.

Накинув куртку, выхожу на балкон и надеваю капюшон. Отпиваю глоток вина, затягиваюсь клубничным дымом.

– Фу, бля, ты еще и куришь? – раздается неожиданно.

– О, боже!

Подскакиваю и оборачиваюсь. Сосед курит, облокотившись локтями на подоконник и пристально смотрит на меня. Голый. На улице метет снег, а он неторопливо затягивается, будто бы ему совершенно не холодно.

– Мне нравится. – ухмыляется он открыто.

Глаза закатываются сами собой от такой самоуверенности.

– Я надеюсь, вы уже там закончили? – тоже наклоняюсь и опираюсь локтями на кирпичную кладку. У меня пока не застеклено. – Я заснуть не могу.

– А что так? К нам хочешь? – лениво, как сытый тигр, рычит сосед и пока я задыхаюсь от возмущения, добавляет: – Или завидно просто?

– Чему завидовать? Так орут, когда симулируют. – усмехаюсь, отпивая вино. – Вам корона не жмет?

– Неа, – невозмутимо отзывается он и выпрямляется, чтобы затушить сигарету.

Взгляд непроизвольно скользит по его телу. От мощной груди по кубикам пресса, узкой талии и темной дорожке волос, уходящей вниз к…

Резко отвожу глаза в сторону, потому что сосед голый полностью. И, хотя за перегородкой ничего не было видно, все равно неловко.

– Часика два еще потерпи, – доносится до меня прежде, чем слышу хлопок двери.

– Что это за животное, которое трахается несколько часов подряд с перерывом на перекур? – бурчу под нос, возвращаясь в комнату и зябко ежась. – Прям не мужик, а киборг… Да конечно она симулирует. – отвечаю вслух на свои мысли.

Лезу в сумку за наушниками. Ждать, когда соседи устанут, я уже не в состоянии. Вторая ночь без сна сделает из меня завтра вареный овощ. Надеюсь, я не просплю будильник.

Натыкаюсь на открытку от Саида. Немного посомневавшись, пишу ему сообщение, в котором благодарю за цветы. Все же, мне было приятно.

Откладываю телефон, надеваю маску для сна и устраиваюсь поудобнее.

Благодаря вину и спокойной музыке вырубаюсь достаточно быстро. Снится какая-то передача из мира животных, где сношаются все подряд. Просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь.

Глава 6. Яблоко раздора

– Насть, ты чего такая задумчивая? – Юлька отрывается от компьютера и подозрительно смотрит на меня.

– Думаю, что мне делать с соседом, – вздыхаю и перевожу взгляд от окна.

– С красивым? Кадрить, конечно же, если не женат.

– С мерзким. – усмехаюсь. – Он решил отравить мне жизнь.

Юлька внимательно слушает мой рассказ и хрюкает от смеха в кулак.

– Тебе смешно? – смотрю на нее с осуждением.

– Не, конечно, он сволочь, – пытается она сдержать улыбку. – Но почему-то мне кажется, что он просто так чувства проявляет. Знаешь, как мальчишки девчонок за косички дергают?

– Сравнила, – закатываю глаза, – у меня машина до весны будет под сугробом стоять, что он на нее нагреб. Гад. Придется еще одну лопату покупать, чтобы до нее добраться.

Юлька снова хрюкает.

– Ну тебя, – отворачиваюсь к окну.

– Да ладно тебе. Ну, произошло недопонимание. Не задалось знакомство. Так всегда не поздно все исправить… Какой-нибудь пирог ему испечь и подарить.

– С крысиным ядом, – буркаю.

– Или, там, в халатике коротком зайти и попросить банку помочь открыть. Или сахара в долг взять.

– Чтобы он МНЕ в него крысиного яда подсыпал, – снова язвительно комментирую. – Ты так рассуждаешь, потому что не представляешь, что это за человек.

– Ну, зови меня в гости, посмотрим на твоего монстра.

– Приходи, как сможешь. Ты же знаешь, что по будням я свободна и всегда рада тебя видеть.

С Юлей мы знакомы ещё по прошлому месту работы. Не дружили, но отлично работали в команде. Потом она ушла и потихоньку переманила меня за собой, соблазнив хорошей зарплатой. У нас много общего.

Например, она тоже в разводе. И у нее тоже есть ребенок. Только, в отличии от моего бывшего, ее о сыне даже не вспоминает. Ни алименты не платит, ни одного подарка на день рождения не передал. Та ещё сволочь, короче. Но я бы лучше согласилась на такого, чем своего.

Вечером возвращаюсь на метро и обдумываю слова подруги. Ну, на самом деле, с вызовом полиции я, конечно, погорячилась. Могла бы и наушники одеть. Просто, видимо, сильно нервничала из-за проверки и боялась проспать. Да и он со своим языком поганым масла в огонь подлил.

Может, и правда попробовать что-то сделать для соседа? В качестве эксперимента… Он же не просто так такой… нервный. Может, его в детстве недолюбили и он обижен теперь на всех женщин? Должна же быть причина.

Уговариваю себя, да. Потому что я не представляю, как мы будем жить рядом в таких условиях. Соседи это же почти как родственники. Их не выбирают. Мне вот попался отбитый, увы. Но, ведь даже диких зверей приручают. А я что, мужика не смогу?

Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а это значит, что совет подруги не так уж и плох. Попробую зайти с пирога. Пусть будет песочный пирог с яблоками и корицей.

Возле нашего дома располагается супермаркет, в который и захожу по пути. Вечером здесь всегда проблема с хорошими продуктами – слишком много жильцов заселилось за последнее время, поэтому я стараюсь закупаться в другом месте. Но, так как я сегодня без машины, тащить пакет издалека было лень.

Беру муку, сливочное масло, корицу и иду за главным ингредиентом.

С фруктами в этом сезоне беда какая-то. И ассортимент меньше, и на вид… ну, прямо скажем, так себе. Зелёных яблок вообще осталось всего штук шесть.

Отбираю четыре самых лучших и откладываю их в сторонку. Отхожу на шаг за фасовочным пакетом, а когда оборачиваюсь, чья-то огромная лапа утягивает два моих яблока.

– Эй! – тянусь и успеваю выхватить одно. – Это мое.

Поднимаю глаза и замираю. Сосед. Стоит, держит в руке яблоко и хмуро смотрит на то, как я прижимаю другое к груди.

Сверлим друг друга глазами.

– Опять ты? – выдыхает с раздражением.

– Вы что, не видели, что я их отложила? – сердито запихиваю свои яблоки в пакет. – Дайте сюда.

Тянусь за последним яблоком в его руке, но сосед отводит ее в сторону.

– Не видел. И на них не написано, что это твои. – цедит сквозь зубы.

Смотрю на него с осуждением.

– Вы издеваетесь? Выберите себе другие.

– Да тут ничего не осталось, ты все захапала.

– Возьмите другой сорт. Вон, красные красивые.

– Ну вот и возьми красные, если тебе без разницы. – фыркает он. – Мне нужны зеленые.

– Тогда едьте в другой магазин и покупайте, – возмущаюсь и снова пытаюсь выхватить яблоко из его руки. – Что вы вообще со своими царскими замашками забыли в нашем плебейском супермаркете? Элитный гастроном закрыт на ревизию?

Нахал закатывает глаза. Хватаю его за запястье и пытаюсь вытащить яблоко. Хрен ему, а не пирог! Но яблоко из принципа отвоюю.

Крепкие пальцы сжимают фрукт, не давая возможности вырвать его. Вишу на руке соседа, а он смотрит и ухмыляется, будто не испытывая никакого дискомфорта. Здоровый лось!

– Не устала?

– Вам не стыдно? Вообще-то, девочкам нужно уступать!

– Девочка? – удивленно вскидывает брови он. – Серьезно? Что, совсем с мужиками плохо? Так ты от недотраха такая бешеная?

– Вот вы хам! Отдайте МОЕ яблоко! – рычу, не выпуская его руку.

– Ну так попроси, как девочка, – расплывается в ядовитой улыбке сосед. – Или отними.

Задыхаюсь от возмущения. Потешается надо мной, зная, что у нас не равная весовая категория.

Со злости цепляюсь зубами в яблоко в его руках насколько могу глубоко. Так, что сок брызжет в разные стороны. Кажется, хруст стоит на весь магазин. Челюсть тут же сводит. От фрукта отламывается огромный кусок и я понимаю, что он просто застрял у меня во рту. Не могу ни выплюнуть, ни сжать зубы. Чувствую, как по подбородку течет сок. Стою, беспомощно вытаращив глаза.

– Охуеть… “девочка”, – весело констатирует сосед и с восторгом смотрит на меня, отряхивая руку от яблочного сока. – Вот это потенциал! Его бы в мирное русло.

Он пихает мне в руку мое откусанное яблоко, отворачивается и уходит.

Глава 7. Сугроб

– Вот мудак, – бурчу себе под нос, потирая ноющую челюсть и скользя по свежему снегу в своих осенних сапогах. Проспала с утра и не успела достать зимнюю обувь. И тоже, кстати, из-за соседа Степана. Теперь еще яблоки эти, нафиг мне не нужные, волоку. А могла бы на машине до дома доехать, если бы ее не закопал… СТЕПАН.

В очередной раз поскользнувшись, останавливаюсь и рычу в небо. В воздух вырывается облачко пара. Магазин в двух шагах от дома, а я уже устала идти по заснеженному тротуару. Снег валит с ночи, не прекращая. Холодно. Будто зима решила прийти на несколько недель раньше и оторваться за все три месяца вперед.

Попытка наладить контакт с соседом провалилась на корню. В зародыше. Видимо, это мой крест – иметь в своем окружении мужчин, с которыми у меня ну никак не складывается.

Может, меня прокляли? Сглазили?

Ведь, если так разобраться, меня всегда окружают очень статусные мужчины. Тот же муж…

Мы познакомились, когда я еще работала обычным бухгалтером в небольшой фирме. Виталий был финансовым директором большой транспортной компании, с которой наша заключила договор на поставку запчастей. И, как я поняла, что-то намутили они между собой, провели левую сделку, потому что главбух даже не подпускала меня к документам. А потом наша фирма резко прекратила свое существование.

Внезапно оставшись без работы, я судорожно начала искать новую. Устроилась в другую фирму, где снова столкнулась с Виталием. Он пригласил меня на кофе и как-то быстро закрутился настоящий любовный роман. Красивые ухаживания, дорогие подарки, отдых вместе. Нам было хорошо.

Несмотря на то, что мы почти ровесники, он всегда казался мне гораздо умнее и серьезнее других мужчин. Виталий мог решить любую проблему, как я думала. И лишь устроившись к нему в офис, когда и вторая моя контора закрылась, я поняла, что он может не только решать проблемы, но и создавать их. Другим.

Окунувшись в бухгалтерию, я увидела, что их компания ведет нечестные игры. Главбух была настолько талантлива, что грамотно скрывала все косяки, подбивая цифры в отчетах, а Виталий имел родственные связи в налоговой. Этого хватало, чтобы проверки проходили спустя рукава.

Деньги. Там крутились огромные суммы. Я как-то попыталась завести разговор о том, что это не правильно, но мой жених тут же осек меня, чтобы я не совала свой нос не в свое дело. И я не совала. Но иногда мне приходилось помогать главбуху и я не могла не замечать того, что творилось.

Один раз прямо перед внеплановой проверкой она попала на операцию и всю документацию пришлось подготавливать мне. Кажется, я постарела в ту неделю на несколько лет. Виталий орал на всех и психовал по любому поводу и я понимала, что в этот раз “спустя рукава” не будет.

Не поднимая головы, я сидела над отчетами, сверяя, сводя, подбивая там, где не сходилось. Обосновала все. И проверка прошла успешно.

Помню, как восторженно смотрел на меня мой жених после этого. Это было так странно. Я одновременно испытывала чувство гордости и презрения к себе. Но то, что Виталий тут же сделал мне предложение руки и сердца, вышибло оставшийся мозг.

Окрыленная, я плясала под его дудку и делала все, что он говорил. Правда, он старался не окунать меня слишком глубоко в свои дела, чтобы я не мучилась совестью так уж сильно. И в то же время, достаточно, чтобы я с легкостью научилась обходить запреты, помогая главному бухгалтеру.

А потом… а потом розовые очки разбились в одночасье, когда я летела к задержавшемуся мужу поздно вечером рассказать о беременности, а получила хороший урок.

Думала, застану его в кабинете за работой, а застала за интересным занятием с главным бухгалтером. Они меня не услышали, а вот я из приемной отлично расслышала дифирамбы сексуальному таланту Виталия, а потом и ленивое обсуждение, как он провернет очередную аферу, а всех собак повесит на меня.

Я оказалась просто очередным расходником в идеальной схеме великого махинатора.

Я не смогу передать словами тот шок, что я испытала тогда вечером. Выбежав из офиса, я мысленно металась от суицида до жуткой мести.

Заехав домой, позвонила Юльке и выла в трубку, собирая вещи. Она-то меня и остудила. Привела в чувства. Задала такие вопросы, от которых волосы встали дыбом и я будто отрезвела.

Я не могла уйти, громко хлопнув дверью. На многих документах была моя подпись. Мне нужно было обезопасить себя, а уже потом бежать без оглядки.

Чтобы на меня не могли надавить, мне пришлось еще с месяц делать вид, что ничего не происходит. Перешагивая через себя, хитростью уходя от близости с мужем, я глотала ночью слезы, а днем потихоньку незаметно заменяла документы, которые могли как-то компрометировать меня.

Закончив с этим, сказала, что заболела, отпросилась у мужа с работы, заехала в ЗАГС и подала заявление о разводе. А потом собрала свои вещи и исчезла из его жизни.

– Ай! – в очередной раз подскальзываюсь, уже подходя к подъезду. Дворники чистили наспех, оставив после себя большой снежный сугроб с краю от крыльца, но уже снова намело порядочно.

Вижу, как со стоянки в сторону подъезда направляется сосед, отряхиваясь от снега. Пытаюсь успеть вперед, чтобы не ехать с ним вместе в лифте.

Опережаю его на несколько метров. Ускоряюсь, огибая кучу снега. Радуюсь своей удаче, как вдруг ноги разъезжаются в разные стороны и я, нелепо взмахнув пакетом с продуктами, плашмя падаю в эту самую кучу, сразу проваливаясь глубоко. Страдальчески мычу и стону, потому что сверху мне в лицо сыпется рыхлый снег, залепляя глаза и нос.

Пытаюсь встать, но как неуклюжий жук, упавший на спину, вожусь и беспомощно пытаюсь зацепиться за что-нибудь. Но ни зацепиться, ни оттолкнуться не от чего. Руки не находят опоры.

– Вот она, моментальная карма, – слышу снисходительную усмешку над головой.

Чувствую, как на лицо сыпется еще больше снега.

Он что, закапывает меня?! Я же задохнусь!

Глава 8. Не рыцарь

Начинаю активнее мычать и барахтаться. Позорная смерть в грязном сугробе совсем меня не устраивает.

Вдруг резкий рывок за шиворот придает мне вертикальное положение. Взвизгиваю, теряя ориентацию. Потом понимаю, что стою на ногах. Хватаю ртом воздух, ошарашенно глядя на Степана, который медленно опускает руку от моего капюшона и пристально смотрит на меня с легким прищуром.

– Спасибо, – немного отдышавшись, выдыхаю хрипло. Чувствую, как снег начинает таять на лице и сползать по щекам.

– Не обольщайся, – хмыкает он. – Тут просто камера. Не хотелось, чтобы меня притянули за бездействие, если бы ты околела.

Глаза закатываются сами собой. Да уж. Не рыцарь.

Сосед разворачивается и уходит к двери. Поднимаю с земли пакет и понимаю, что пирог все же придется приготовить. Делаю шаг за ним и вскрикиваю от боли в щиколотке. Машинально вздергиваю ногу, пытаясь перенести вес на другую, подскальзываюсь и снова падаю. В этот раз уже на задницу. В щиколотку снова стреляет. Бросаю пакет с сумкой, подтягиваю колени к груди и начинаю тихо выть.

Ну почему так? Почему все через жопу-то у меня? Еще и при этом… Стыдобища!

– Блядь, – слышу негромкий недовольный выдох и, всхлипнув, резко поднимаю голову.

Не веря своим глазам, наблюдаю, как Степан, который еще не успел уйти, ставит свой пакет с продуктами на скамью. Подходит ко мне и присаживается на корточки.

Пристально смотрим друг другу в глаза. Из груди снова вырывается судорожный всхлип.

– Мне кажется, ты своей смертью не умрешь, – усмехается сосед, будто сбросив оцепенение, встаёт и подхватывает меня под подмышки.

Шиплю от боли и тут же повисаю вниз головой, потому что он перекинул меня через плечо, присел за пакетом и теперь идёт к подъезду.

– Мне надо в больницу, – тихо подвываю у него на плече в лифте. – А вдруг там перелом?

– У меня футбол через пять минут начинается. В твоих интересах, чтобы это был не перелом, – ровным тоном отвечает он, придерживая меня за ноги.

Чувствую как его сильные пальцы то и дело подрагивают глубоко между бедер и сгораю со стыда. Вот прям очень близко к опасному моменту. Очень!

Наверное, со стороны это выглядит унизительно. Слава Богу, что никто не видит.

– Степан, давайте я дальше сама, – прошу его севшим голосом.

– Ого, ты уже и имя мое разузнала? – бурчит он, поднимая руку с сумками к моему лицу. – Ключ ищи.

– Я ничего специально не узнавала, – кряхчу, выуживая связку из бокового кармана. – Просто вашу “шлюшку” было очень хорошо слышно.

Сосед усмехается. Молча, но я это чувствую по тому, как дрогнуло его тело.

Когда лифт открывается, сосед отворяет мою дверь и заносит меня внутрь темной квартиры. Безошибочно щелкает выключателем. Готовлюсь к тому, что сейчас окажусь на полу, но он не разуваясь несёт меня на кухню.

Снова включает свет, быстро сгружает меня на стул. Открываю рот, чтобы поблагодарить и попрощаться, но он отворачивается и идёт к холодильнику. Распахивает морозилку и выдвигает верхний ящик. Зависает на секунду, потом достает мою гелевую маску для лица, которую я положила охлаждаться на минутку и забыла, и оборачивается на меня.

– Это все? Ты не жрешь что ли?

Снова открываю рот, чтобы ответить, но он опять отворачивается и открывает второй ящик. Замирает.

Оборачивается и сверлит меня взглядом.

– Подожди, ничего не говори, – усмехается. – Это очень увлекательно.

Закатываю глаза. В этом ящике стоят мои новые туфли, в которые я положила пакеты с водой и заморозила, чтобы немного разносить.

– Бля, да ладно? – ржёт он басом, открыв третий ящик. – Ты заморозила ящик огурцов? Я тебя боюсь!

Меня угостили пакетом салатных огурцов. Я столько не ем, но по утрам пью смузи. Заморозила, чтобы не испортились. И на масочку, опять же, можно.

Степан достает один огурец и измеряет его размер по длине ладони.

– Это что-то по Фрейду? – усмехается, оборачиваясь и держа овощ, как эстафетную палочку. – Может, я зря тебя из сугроба достал? Ты Снегурочка? Любишь холодных мужчин?

– Я их ем, – рычу, но чувствую, что краснею. – Это у вас что-то там по Фрейду.

Сосед хмыкает, убирает огурец и достает из туфли пакет со льдом.

Расстегивает куртку, скидывает ее на стол и снова взваливает меня на плечо.

– Степан, – сдавленно стону, – мне достаточно сломанной ноги. Можно вы отпустите меня? Мне уже ребра больно.

Он ничего не отвечает, заносит меня в спальню, сгружает на кровать и садится в ногах. Расстёгивает сначала сапог на здоровой ноге и скидывает на пол. Потом аккуратно снимает сапог с травмированной ноги, но мне все равно ужасно больно.

Стону и ахаю.

– Не верю. Тебе бы потренироваться. – отзывается сосед с абсолютно серьезным видом, чем жутко раздражает.

– Вы и не Станиславский, – стону, дотрагиваясь до пульсирующей набухшей костяшки.

Степан приподнимает мою ногу, быстро оглядывает и вдруг, зацепив пальцами, с треском и легкостью рвет толстый капрон моих плотных колготок.

Я аж подпрыгиваю, вскрикивая от испуга.

Он стягивает с моей ноги обрывок ткани с таким невозмутимым лицом, будто постоянно рвет белье на женщинах, и ещё раз более тщательно осматривает мою ногу.

– Вы доктор? – уточняю на всякий случай. Меня терзают смутные сомнения, но мало ли…

– Ага, гинеколог. На дому прием веду. Все талоны заняты.

Закатываю глаза. Боже, какое самомнение! Хочется корону лопатой поправить.

Сосед внезапно покачивает мою ступню и крутит, отчего я сжимаюсь в ожидании боли, но его манипуляция не приносит значительного дискомфорта.

– Не перелом. Растяжение. – он встаёт и идёт к комоду.

– Туда нельзя, – взвизгиваю, но Степан уже открывает верхний ящик, где лежит нижнее белье. – Закройте немедленно!

Глава 9. Катастрофа

– Мммм, с вибрацией, – тянет Степан с садистским удовольствием и издевкой в голосе. – Маленькая шалунья.

Зажмуриваюсь, сгорая со стыда, потому что да, там лежит коробка с фаллоимитатором. А, так как прятать мне его не от кого, лежит он вполне на видном месте.

Чувствую, будто по спине медленно катится волна кипятка.

– Носки где? – слышится смешок.

– А? – поднимаю на него затравленный взгляд. – Во втором ящике.

Сосед открывает нужный ящик, невозмутимо ковыряется в носках, достает пару.

Возвращается и снова садится у меня в ногах. Не очень бережно натягивает на травмированную стопу носок, отчего я шиплю, как масло на сковородке. Затем натягивает на него же второй и вкладывает между ними лед.

– Ооо, стону от боли и облегчения одновременно. – Спасибо.

Степан что-то неразборчиво хмыкает и встает. Уходит на кухню, возвращается с курткой в руках и молча выходит из квартиры. Пытается захлопнуть дверь, но без нижнего замка она снова открывается.

Собираюсь встать с кровати.

– Сиди, блин. – рыкает он и берет мои ключи с комода. – Через двадцать минут лед убери, а то некроз заработаешь. Я в перерыве между таймами приду, открою тебя.

Дверь снова захлопывается. Офигеваю от такой заботы. Слушаю, как проворачивается ключ и прикладываю ладони к горящим огнем щекам.

Боже, как же стыдно-то…

Снимаю с себя пуховик, падаю на кровать и стону в ладони.

С одной стороны, сосед повел себя очень достойно, но то, как он это делал… впечатляет. Как дикий, честное слово.

И с моим “альтернативным мужчиной” некрасиво вышло. Я же теперь не оберусь подколов и говорящих взглядов… А еще что-то на его громкую даму наговаривала…

Позор…

Сверлю глазами часы на стене. Телефон в сумке, сумка в коридоре вместе с пакетом из магазина. Ноутбук на кухне. Поэтому я скучаю и считаю круги, которые наворачивает минутная стрелка.

– Твою мать! – слышу над головой и, вздрогнув, подрываюсь на кровати.

Надо мной нависает что-то большое и черное. Я в ужасе одергиваю ноги и брыкаюсь здоровой в попытке отбиться.

– Твою мать! – опять рычит нечто и распрямляет широкую спину, оборачиваясь и прикладывая ладонь к губам. Это Степан.

Огромный, как медведь. Одет в черные спортивные штаны и свободную черную футболку.

– Ой, – выдыхаю, понимая, что попала ему по лицу, спросонья не разобрав, что происходит, – простите. Я, кажется, заснула. Что же вы так подкрадываетесь и пугаете?

– Ты дура? – зло щурится сосед, доставая из моего носка пакет с подтаявшим льдом и прикладывая к своей губе. – Ты ногу себе чуть не отморозила. Надо было не приходить, чтобы отморозила.

Округляю глаза, испуганно глядя на часы. Но прошло не сильно больше получаса. Получается, я заснула совсем недавно.

– Извините, – шепчу пристыженно. Ну, правда, носится со мной несмотря ни на что, а я ему ногой в лицо. – Я не специально. Вам очень больно? Давайте… подую.

– Поцелуй еще, – закатывает глаза сосед и встает. Убирает лед от губ, слизывает кровь. – Носок снимай. Я посмотрю и пойду. Реклама вот-вот закончится.

Стаскиваю носок и грустно вздыхаю, глядя на припухшую и красную от холода костяшку.

Степан быстро окидывает ее взглядом и кивает.

– Нормально. Жить будешь. Закройся.

Хромаю за соседом, стараясь поменьше опираться на больную ногу. Смотрюсь как бомжиха в этом оборванном чулке. Надо было снять колготки как только он ушел, а я что-то под впечатлением забылась.

Замечаю на комоде чек за ремонт его машины.

– Подождите, – зову Степана, когда он открывает дверь.

Он оборачивается, недовольно глядя на меня, потому что я конечно же отнимаю его драгоценное время, а там матч и реклама заканчивается.

– Секунду. Пока вы тут. – Хватаю с пола сумку, неловко балансируя на одной ноге, достаю кошелек и вытаскиваю несколько пятитысячных купюр.

– Ты что, головой приложилась? – приподнимает он бровь.

– Это за колодки, – поясняю, тряся рукой и пытаясь ему впихнуть деньги, но он отталкивает мою руку.

– Бля, иди спи, катастрофа.

Устало потерев лоб ладонью и тяжело вздохнув, будто я сморозила несусветную глупость, сосед уходит, оставляя меня одну, растерянную от самых противоречивых эмоций.

Закрыв дверь, подхватываю пакет и скачу на кухню, чтобы убрать продукты. Выкладываю яблоки, смотрю на них и внезапно начинаю хохотать, вспоминая, как отвоевывала их у Степана. Ржу до слез.

Наверное, эта истерика – следствие перенапряжения последних нескольких дней. Если я не смогу выйти завтра на работу, мне ещё и от начальства влетит!

“Плохо” же!

С трудом отдышавшись, скачу в ванную.

– Мама дорогая, – выдыхаю испуганно, потому что от снега и слез вся моя тушь осыпалась с ресниц и из зеркала на меня смотрит женщина с огромными синяками под глазами. Уставшая и припухшая от слез.

– Царица, – усмехаюсь, доставая мицелярку. Тщательно умываюсь и, как каракатица, неловко лезу в душ.

Вот это приключения у меня сегодня. Угораздило же.

Айкаю, пока прыгаю обратно в комнату. Забираюсь прямо в полотенце под одеяло. Нога ноет.

Включаю телефон и вижу сообщения от бывшего мужа.

По спине пробегает холод. Я совсем потерялась во времени. Уже как час назад должна была поговорить с дочкой, как раз, когда Степана провожала.

Перезваниваю.

– Нашлялась? – слышу вместо привета раздраженный голос.

– Виталь, у меня ЧП произошло. Только до телефона добралась. Дашь Стешу?

– Что случилось? – перебивает он.

– Ногу подвернула. С трудом до дома добралась.

– Почему мне не позвонила?

– Сама справилась. – выдыхаю, скрывая раздражение и мысленно извиняясь перед Степаном.

– Фотку пришли.

Мой бывший муж очень любит меня контролировать и делать так, чтобы я от него зависела. И вообще, делать вид, что это не я от него сбежала, а он меня выгнал, непутевую жену и мать, которая ничего без него не может.

Глава 10. Бабочки

Утром встаю по будильнику и осматриваю ногу. Опухла, болит. Иду в ванную, переваливаясь, как хромой голубь. Умываюсь, понимая, что дорога до работы будет целым квестом.

Вздыхая, набираю начальника, чтобы отпроситься.

– Анастасия, у вас то дверь, то другие неприятности. Попахивает обманом. – высказывает он мне в своей бубнящей манере.

– Леонид Владимирович, я могу вам прислать фото, – вздыхаю.

– Справку из травмпункта мне принесите, – хмыкает он.

– Если я доберусь до травмпункта, то тогда уйду на больничный, – фыркаю в ответ. – Если бы я могла до него дойти, я бы и на работу прихромала.

– Ладно, – радраженно бросает мне в трубку начальник. – Главное, чтобы на работе не отразилось. Успеете все сделать во время?

Кладу трубку и хромаю варить себе кофе.

Приходит сообщение от Саида с пожеланиями доброго утра самой прекрасной женщине. Улыбаюсь и пишу ему ответ. Все же мужское внимание – это приятно. Особенно, когда ты после развода поставила крест на мужчинах и долгое время была одна.

С одной стороны, предательство оставило неизгладимый отпечаток на душе. С другой – нет-нет, да и просыпается женское начало, которому очень хочется теплых обнимашек в кровати по утрам, ленивых поцелуев перед сном и ощущения, что тобой восхищаются и тебя хотят. Завязывается переписка.

Пью кофе, зависая в телефоне за приятным ненавязчивым диалогом. Да и как мужчина Саид симпатичный. Статный, галантный. Предлагает выпить кофе сегодня в обед, но я с сожалением отказываюсь, ссылаясь на травму. Тогда он уточняет, не нужна ли мне какая-нибудь помощь, и я, конечно же, говорю, что мне ничего не нужно, а у самой по телу разливается приятное тепло.

В перерывах между перепиской ищу мастера по ремонту дверей и жду, когда ко мне приедет некий Сергей для консультации.

Ближе к обеду раздается звонок в дверь, но, открыв и ожидая увидеть мастера, я удивленно смотрю на курьера с большой корзиной белых роз.

– Анастасия?

– Да.

– Распишитесь.

Слышу, как открывается входная дверь соседа и он выходит наружу. Скептически оглядывает курьера с цветами и бросает короткий взгляд на меня. Ни “здрасьте”, ни “как самочувствие”. Даже легкого кивка головы в мою сторону. Будто не носился со мной вчера, как с писаной торбой.

Но, чему я удивляюсь? Это вчера меня от шока чуть не парализовало, когда он заботился обо мне. А сегодня это нормальный, высокомерный Степан. Может, вчера буря магнитная была или вспышка на солнце?

Отдаю курьеру планшет с ручкой и он уходит следом за соседом, успевая забежать в лифт. Я бы так не торопилась на его месте.

Закрываю дверь и осматриваю корзину в поисках открытки. Нахожу. От Саида, конечно же.

Улыбаясь, ставлю корзину на кровать и ложусь рядом. Пишу сообщение с восторгом и благодарностью, потому что в душе трепещут бабочки от заботы.

Все же, сильной женщиной быть не просто.

Я всегда была девушкой, за которой ухаживали. Парни встречали меня после учебы с цветами, провожали после кино и, даже ни на что особо не рассчитывая, всегда приходили на помощь просто, чтобы побыть рядом. Женихи попадались состоятельные, с машинами, а я, мелкая зараза, вертела ими, как хотела и нос воротила, если что-то было не по-моему.

Как меня угораздило влипнуть в Виталия – до сих пор ума не приложу.

Зацепил своей властностью. Покорил меня своей уверенностью в себе. Я, наверное, впервые оказалась в состоянии, когда не я выбирала, а меня выбрали. Добились, окутали, как мне казалось, заботой, оградили от всего мира.

Это теперь я понимаю, что он просто стал контролировать каждый мой шаг и принимать решения за меня, а тогда мне казалось, что это другое. Что он взял на себя ответственность за нашу жизнь.

Гулять с подружками – нельзя. Краситься – зачем тебе это нужно, ты и так красивая. Всех знакомых мужчин – вон из жизни. Оказывается, для такого поведения придумали слово “абьюз”. Но я о нем раньше не слышала и даже не задумывалась, что что-то идет не так.

Поняла, как крепко встряла, только когда развелась. Приступы ревности, ночные звонки, угрозы. Он отстал от меня только тогда, когда увидел с ребенком.

Переобулся на ходу и стал пробивать почву. Выяснил, что моя дочь от него и начал умолять об общении со Стешей. Пускал скупую слезу от любви и невозможности быть вместе с ребенком.

Поверила на свою беду.

Вздрагиваю от звонка в дверь. Выныриваю из болезненных воспоминаний и иду открывать. В этот раз все же пришел мастер-ремонтник.

С удивлением осмотрев замок с остатками пены и тяжело вздохнув, он принимается за работу, а я предлагаю ему чай. Дождавшись тактичного отказа, ухожу в комнату, чтобы не мешать.

Спустя час мне торжественно вручают ключи от нового замка. Я проверяю. Все работает. Расплатившись, захлопываю дверь и замок защелкивается автоматически. Очень удобно. Теперь не нужно перепроверять, закрыла ли я дверь перед выходом.

Завожу себе будильник на вечер, чтобы не пропустить звонок дочери, и ложусь подремать на правах больного человека. Все же, последние несколько дней я прям конкретно так недосыпала. Нужно восполнить, пока есть такая возможность. А то, кто его знает, чем в очередной раз вечером меня удивит Степан.

Кажется, только закрыла глаза, как тут же вздрагиваю от звонка в дверь. Но по сумеркам в комнате понятно, что я все же проспала несколько часов.

Кого, интересно, на этот раз принесло?

– Иду, – кричу, неловко вставая с кровати. Ковыляю к двери. Открываю и застываю в удивлении.

Глава 11. Фотография

Курьер с букетом цветов. Неужели, снова Саид?

– Анастасия?

– Да, – тяну руку к планшету с ручкой.

Слышу, как открываются двери лифта и раздаются тяжелые шаги. Сосед. Видимо, возвращается с работы.

Он хмуро окидывает взглядом курьера с цветами, который стоит на его пути, и тот быстренько отступает в сторону.

И снова никакой реакции на меня. С одной стороны – и фиг бы с ним, с другой – царапает. Ну, хотя бы поздороваться можно ради приличия?

– Здравствуйте, Степан, – решаю первая нарушить это странное молчание.

– Угу, – хмыкает он, обогнув курьера и щелкая ключом.

– Угу, – передразниваю и прикусываю язык, потому что он выглядывает из-за моей двери, приподняв бровь.

Степан две секунды смотрит на меня пристально, потом снова исчезает.

– Тут еще пакет, – тянет мне курьер бумажный пакет с логотипом известного итальянского бренда белья, и все становится ясно. Это от бывшего мужа. Хочу поговорить с дочерью – высылаю ему фотографию в “подарке”.

Мудак.

Закрываю за курьером дверь, швыряю букет в угол на пол. Цветы, конечно, не виноваты, но и смотреть на них, как на символ своего унижения, у меня нет желания.

Ползу на кухню ставить чайник. В холодильнике – шаром покати. Обычно обедаю в кафе возле работы и сразу беру там же порцию на вечер, чтобы не готовить, а тут форс-мажор.

Смотрю на яблоки. Надо приготовить пирог соседу и из остатков муки хотя бы блинов, что ли, пожарить?

Достаю продукты и понимаю, что забыла про яйца и разрыхлитель.

Все. Я умру голодной смертью. На одних яблоках и замороженных огурцах долго не протянешь.

Пью чай и, вздохнув, ползу собираться в магазин. Допрыгаю уж как-нибудь. Можно было бы заказать доставку, но сколько ее ждать и что привезут?

Достаю зимние сапоги и пытаюсь впихнуть ногу, но распухшая щиколотка не помещается. Нахожу широкие унты и втискиваюсь в них. Выхожу, закрывая дверь. Вызываю лифт. Слышу щелчок соседской двери и усмехаюсь. Сегодня у нас день встреч со Степаном.

Сосед, видимо, думает о том же, увидев меня, потому что закатывает глаза.

Красивый, зараза! Одет сейчас в спортивный костюм и легкую пуховую куртку, а все равно выглядит лакшери.

И я – в старой шапке с помпоном и замотанная по глаза шарфом. Пришлось так экипироваться, потому что я не укладывалась сегодня и выгляжу, как домовенок из мультика. А еще бы несколько лет назад я даже мусор не вышла выкидывать ненакрашенной.

Прихрамывая, захожу в лифт первая.

– И куда тебя прет в таком состоянии? – хмыкает сосед, заходя следом.

– В магазин, – разворачиваюсь к нему и задираю голову, поправляя шапку с помпоном. Вдруг на ум приходит гениальная мысль.

– Степан, а вы, случайно, не в магазин?

Он приподнимает бровь и молча ждет продолжения.

– Мне хотя бы яйца и разрыхлитель. – добавляю.

– Я хуею, – вздыхает он и вытаскивает телефон.

– А просто “нет” сказать нельзя? – обиженно дую губы и перевожу взгляд на кнопки.

– Номер диктуй, – слышится ухмылка.

Возвращаюсь домой, пребывая в тихом шоке от того, что он согласился. И сказал, чтобы я скинула ему список продуктов.

Пишу по минимуму, чтобы не напрягать. К яйцам и разрыхлителю прибавляю сыр и шоколад. Все остальное потом куплю сама.

Минут через тридцать слышу, как дёргается дверная ручка, но мой новый замок не пускает Степана в квартиру. Усмехаюсь мысленно, потому что он собирался вломиться, как к себе домой.

Звонок начинает настойчиво трезвонить.

Открываю дверь.

Степан молча вручает мне пакет и уходит обратно к лифту.

– Эээ, – растерянно тяну вместо благодарности, потому что осознаю, что он не в магазин собирался изначально.

– Мужикам своим намекни, – оборачивается он ко мне, – что цветочки это хорошо, но иногда нужно не подкатывать яйца, а их покупать.

Он заходит в лифт, оставляя меня стоять с раскрытым ртом.

Под впечатлением иду на кухню, ставлю пакет из элитного гастронома, между прочим, на стул и вытаскиваю из него продукты.

С удивлением кручу в руках стейк из мраморной говядины. Перепутал пакеты что ли? Заглядываю внутрь. Достаю сыр, шоколад, йогурты, индейку в вакууме. Яйца и разрыхлитель тоже на месте.

Это он что,.. мне все купил? Ну, не дурак же он, чтобы забыть, что в пакете и его продукты?

“Большое спасибо. – пишу сообщение. – Чека в пакете нет. Сколько я вам должна?”

Вижу, что сообщение практически сразу прочитано, но Степан ничего не отвечает.

– Ладно, потом с этим разберемся. – шепчу, откладывая телефон. А пока надо все же приготовить пирог.

Замешиваю песочное тесто, выкладываю в круглую форму. Сверху выкладываю яблоки с корицей и сахаром и украшаю сеткой из теста.

Ставлю в духовку и включаю таймер.

Время близится к созвону с дочерью, но я-то знаю, что бывший даже не ответит. И белье прислал не просто так.

Достаю из пакета красный комплект с чулками и поясом, переодеваюсь. Достаю из угла подвявший букет. Со вздохом залезаю в кровать и делаю несколько фотографий в игривой позе с букетом в обнимку так, чтобы не было видно лица. Отправляю козлу и отшвыриваю телефон. Встаю, стягиваю с себя чулки, запихивая обратно в пакет, и вдруг замираю.

– Боже, – вскрикиваю и бросаюсь к телефону, забыв про больную ногу.

Кажется, я отправила фотографию не бывшему мужу, а Степану.

Глава 12. Экземпляр

Падаю животом на кровать, хватаю телефон. Трясущимися руками с третьего раза ввожу пароль. Открываю мессенджер. Ну, точно, отправила соседу! У них с бывшим мужем аватарки в одном стиле, черно-белые. Сердце замирает. Фотография хоть и доставлена, но не прочитана. Выдыхаю и, тщательно контролируя каждое свое действие, удаляю фото.

Все. Позора удалось избежать.

Скрипя зубами, пересылаю фотографию бывшему мужу и три раза перепроверяю, что точно ему.

Переодеваюсь обратно в розовый домашний комбинезон.

Раздается звонок. Бывший гад.

– Да, – зло бросаю в трубку.

– Мама, – раздается звонкий лепет моей крошки. – Пивет!

– Привет, моя радость, – выдыхаю с облегчением. – Как твои дела?..

Проболтав с моим маленьким ангелом, наверное, минут тридцать и с вниманием выслушав ее ещё неразборчивые рассказы про киску, бабушку и зайку, почитав ей стишки и спев песенки, с сожалением прощаюсь, так как слышу команду бывшего отдать телефон. Именно команду. Холодную, отрывистую.

– Юбью, мамуй. – бросает мне Стеша в трубку и посылает воздушный поцелуй.

– И я тебя, мое солнышко. Скоро увидимся. – выдыхаю и чувствую, как щемит сердце.

Виталий не любит Стешу. Я слышу это по его интонации, вижу по его взглядам. Нет, он не обижает ее, но и родительского тепла не даёт. Наша дочь – лишь изощрённый садистский способ мстить мне. Сама по себе она ему не интересна.

Когда я заменила все документы и сбежала от него, у него были большие проблемы с проверкой. Помню, как он зажал меня в подъезде тогда ещё съемной квартиры и орал, что я отработаю ему каждую копейку, которую он потратил, чтобы прикрыть свою жопу.

Не знаю, как не ударил меня, лишь держал за горло брызгая слюнями в лицо.

А у меня тогда уже срок был порядочный, хоть и живота особо не было видно, потому что я поправилась немного. Я очень перепугалась, но почему-то не стала писать заявление. Хотя, не почему-то, а потому что “нет тела – нет дела”.

Передергиваюсь от воспоминаний.

Хотя, теперь ситуация не менее страшная.

Я иногда думаю, что было бы, если бы я перестала плясать под его дудку? Да, я потеряю возможность видеть и слышать Стешу на какое-то время, но и ему она уже будет без надобности. Если этот рычаг давления по итогу окажется нерабочим, возможно, он вернёт ее?..

А если нет?

Меня снова передёргивает. Я не могу так рисковать. Маленькое сердечко и так рвется от разлуки, когда мы прощаемся в конце моего законного выходного с ней.

Мы обе страдаем друг без друга. Единственное, что хотя бы немного меня успокаивает, – свекровь. Сейчас она живёт у Виталия дома и занимается со Стешей.

Закалённая работой воспитателем в детском саду, она спокойно находит с внучкой общий язык. А может и любит всё-таки, потому что Стеша всегда с удовольствием рассказывает о бабушке.

Про папу просто молчит.

Слышу громкий писк и понимаю, что сработал таймер. Хромаю к духовке. Ещё ни разу не пользовалась ей на новой квартире. Надеюсь, что не подведёт.

Достаю румяный пирог и с удовольствием вдыхаю аромат яблок с корицей. Даже слюни скапливаются во рту от желания попробовать кусочек. Но, это – презент для соседа. А делать второй у меня уже совершенно нет настроения.

Оставляю пирог остудиться и выглядываю на балкон. В комнате у Степана горит свет. Наверное, он уже вернулся домой, хотя его, на удивление, сегодня не слышно.

Аккуратно переплетаю растрепавшийся пучок, чтобы не выглядеть, как пугало, и выкладываю подстывший пирог на красивую тарелку, нарезаю на кусочки.

Выхожу в подъезд, прикрывая дверь так, чтобы она не захлопнулась. Две секунды борюсь с робостью, боясь, что сосед снова пошлет меня в жопу, и все же звоню в звонок.

Жду.

За дверью тишина. Может, Степан просто не выключил свет перед тем, как уйти? Звоню ещё раз и с опозданием думаю о том, что если вдруг он заснул, то я его сейчас разбужу.

– Иду я! – слышится недовольный басовитый рык и, спустя минуту, дверь открывается.

Я чуть не роняю пирог от неожиданной слабости в руках и ногах, потому что сосед стоит передо мной голый. Ну, не совсем голый. В полотенце. Таком маленьком по сравнению с его медвежьими габаритами, что оно даже и в глаза-то не бросается.

Судя по тому, что по мощной груди стекают капли воды, я выдернула Степана прямо из ванной. Они медленно скользят вниз по темным влажным волоскам к кубикам пресса, и я отлично помню, что дальше идёт брутальная блядская дорожка.

– Извините, – выдыхаю, пряча взгляд, и пихаю ему в руки тарелку с пирогом. – Это вам.

Собираюсь с позором бежать от этого реактора с тестостероном, потому что иначе упаду в голодный дофаминовый обморок одинокой женщины.

– Стоять, – доносится вслед с такой властной интонацией, что ноги тормозят сами, слушаясь не команды моего мозга, а звука его голоса. – Это что?

– Давайте вы оденетесь и мы поговорим? – старательно разглядываю плитку на полу.

– Мне и так нормально, – резко отрезает Степан. – Да и ты на монашку не похожа.

Не монашка, да. Но таких… экземпляров ещё ни разу в жизни не встречала.

– Это пирог. С яблоками. Зелёными. – блею, поднимая взгляд на его лицо.

Сосед с сомнением смотрит на выпечку, приподнимая бровь, а я подвисаю на его необхватной шее.

– Ты меня травануть решила? – он резко поднимает взгляд обратно на меня. – Или пургена подсыпала?

Очарование начинает спадать. Закатываю глаза.

– Еще пару дней назад именно так бы и сделала, но вы же мне жизнь спасли.

– Как пафосно, – усмехается Степан и подозрительно нюхает пирог. – Спасибо, не стоило. – тянет мне обратно тарелку.

– В смысле? – аж подпрыгиваю от возмущения. – Я для вас его готовила!

– Я не ем незнакомую еду. Поэтому, пробуй первая.

– Вы что, серьезно мне не доверяете? – укоризненно щурюсь и качаю головой.

Глава 13. Пирог

Судорожно вдыхаю от услышанного. Кусок пирога встает комом посреди горла и я давлюсь. Не могу вдохнуть и хватаюсь за стену, пытаясь проглотить его или глотнуть хоть каплю воздуха. Хлопаю себя по груди.

– Ты чего, отравленный кусок сожрала? – хмыкает сосед, но я слышу его голос будто на отдалении.

Меня накрывает волной ужаса и я беспомощно хватаюсь за горло, испуганно глядя на Степана. Нужно сказать ему, что я не могу дышать, но я не могу.

– Твою мать! – вижу, как он швыряет тарелку с пирогом на комод.

Секунда – и сосед уже затягивает меня в свою квартиру, прижимает спиной к себе, наклоняет вперед, больно стучит ладонью между лопаток. Перед глазами начинает плыть, а Степан, кажется, решает меня добить и с силой жмет на живот. Из моих легких вырывается судорожный хрип.

Степан наклоняет меня ниже и снова хлопает между лопаток.

Из моего рта на дорогую плитку вываливается кусок недопекшегося яблока, а я хватаюсь за мощные предплечья и начинаю безудержно кашлять.

В глазах пляшут черные мушки, а горло дерет.

Выпрямляюсь, шумно втягивая ртом воздух и продолжая кашлять от раздирающего ощущения в гортани, ошарашенно оборачиваюсь на соседа. Ноги подкашиваются.

– Рот закрой, – говорит он спокойно, пристально глядя на меня, и вдруг вытирает мне губы ладонью. От неожиданности захлопываю приоткрытый рот.

Что он мог вытирать с моих губ? Слюни? Боже, какой позор!

– Молодец. А теперь дыши носом. Медленно и глубоко. Давай.

Чувствую, как его огромная медвежья ладонь ложится мне поверх груди и сильнее прижимает к его телу.

– Дыши, – повторяет он и я глубоко вдыхаю. – Медленнее.

Замедляюсь на вдохе и так же медленно выдыхаю.

– Молодец. Еще раз. Вдыхаем. – грудь соседа мерно вздымается, заставляя меня следовать его примеру.

Начинаю осознавать, что стою, прижимаясь к обнаженному мужику в его квартире, судорожно вцепившись в его руку, лежащую у меня на талии. Чувствую под пальцами мягкие волоски. Смущенно одергиваю руки.

– Отлично, – Степан тут же выпускает меня из своих объятий. – Паничку купировали. Ты жива?

Состояние странное, но я киваю.

– Идти можешь?

Это намек, чтобы я проваливала побыстрее? Что ж, спасибо и на том, что спас меня.

Киваю и поворачиваюсь к двери. Делаю шаг и слепо шарю руками по стене, потому что в глазах темнеет и все пространство кренится.

– Куда? – слышу голос над ухом и теряю равновесие.

Видимо, на несколько секунд все же перестаю себя осознавать, потому что зрение возвращается уже тогда, когда я лежу на диване в гостиной.

Озираюсь и пытаюсь сесть. В комнату заходит Степан со стаканом воды в руках.

– Да что ж ты неугомонная-то такая? – хмыкает и садится рядом, протягивая мне воду. – Пей.

– Спасибо, – шепчу ему в ответ и принимаю стакан. Руки слабые, но сосед будто чувствует это и поддерживает его под дно, пока я медленно пью воду. Глотать больно.

– Полегчало? – уточняет сосед с некоторой заботой в голосе, что с его хмурым видом ну никак не вяжется.

Киваю.

– Тогда пойдем, я тебя домой провожу, и так на тренировку опоздал.

Степан встает и протягивает мне руку. Вкладываю в нее свою ладонь и ловлю странное ощущение беззащитности, потому что моя рука кажется детской по сравнению с его лапой. Замечаю, что сосед тоже с интересом разглядывает наши руки, прежде, чем сжать и потянуть меня к себе.

– Это не вам, – шепчу, поднимаясь с дивана и виновато глядя на него.

– Ты о чем сейчас? – хмурится он, приобнимая меня за талию и придерживая, чтобы я не завалилась ненароком, но я чувствую себя вполне сносно.

– Фотография предназначалась не вам, – говорю громче чуть подсевшим голосом и прочищаю горло.

Сосед лишь молча усмехается и кивает.

– Это я уже понял.

Иду на нетвердых ногах к выходу, но рука Степана на моей пояснице страхует меня от падения. Собираюсь притормозить на пороге, чтобы попрощаться, но сосед подталкивает меня дальше и сам идет следом.

Доводит до спальни, косится на корзину с розами.

– Часок полежи. – он смотрит, как я усаживаюсь на кровать, неловко поджимая больную ногу, потом идет к коридору, но останавливается в проеме двери. – Что ты за баба такая? Сама спокойно жить не умеешь и другим не даешь?

– Это вы меня заставили пробовать пирог. – бурчу, опуская глаза, как провинившаяся школьница.

Еще ни с одним человеком рядом я не чувствовала себя такой бесполезной. Он меня спасает как безмозглую лягушку, которая то и дело выпрыгивает обратно под колеса машины.

– А я не про пирог, – хмыкает Степан и снова идет к двери.

– А про что? – удивляюсь.

– Про жалобы твои… – он не оборачивается, но я слышу ядовитую усмешку в его голосе. – А могли бы дружить.

– Да было-то… – кричу вдогонку, но дверь за соседом уже закрывается. – … Один раз…

Тоже мне, человек с тонкой душевной организацией. Камеры ему в двенадцать ночи не дали подключить. Зачем спасал тогда, если его это так задело?

Глава 14. Утюг

Наверное, полночи ворочаюсь, пытаясь уснуть. Голова пухнет от разных мыслей. В голову лезет все подряд, начиная с дочери и бывшего, заканчивая Степаном, отчетами, размышлениями о приближающихся праздниках. Я мечусь от одной мысли к другой, будто играю сама с собой в пинг-понг.

День рождения праздновать или нет? Просто в ресторанчик после работы с коллегами зайти, поужинать. С одной стороны, деньги тратить жалко, лучше отложить на Стешу, с другой стороны – проставиться нужно.

Никто не в курсе, что я готовлюсь к войне с мужем. Не за чем никому об этом знать. А, так как зарабатываю я хорошо, со стороны будет выглядеть так, будто я зажала праздник. Да и есть-то нас пять человек. Ладно, не разорюсь уж. С новогодней премии добавлю потом…

Виталий вряд ли отдаст мне Стешу на новый год. Он еще ни разу не оставлял ее со мной на ночь после того, как забрал. Идти никуда не хочется. Наверное, закажу роллы и буду смотреть сериал. Хотя, Юля звала к себе. Шампанского выпить, погулять…

У соседа, наверное, соберется компания друзей и будет орать до утра, не давая мне спать. Может, есть смысл уйти в гости, чтобы не чувствовать себя… одиноко?

А меня этот мудак меня премии обещал лишить… Интересно, срежет или нет? Он у нас сам решает, кому сколько давать, но мы, конечно же, в курсе обычно. Если срежет… уволюсь. А идти куда? Везде такие же козлы работают, а тут коллектив хороший…

Отчет надо сдать до конца года.

Незаметно засыпаю.

Просыпаюсь разбитой. Голова вообще не отдохнула за ночь. Даже когда у соседа активно ремонт шел, удавалось отключиться. А сейчас что-то нахлынуло. Бури магнитные, может? Или на стрессе так?

Нога болит уже поменьше. Направляюсь в ванную. В коридоре кажется, что слышу мяуканье котенка. Прислушиваюсь, но больше ничего не слышу.

У соседей, может. Хотя я ни одних соседей, кроме Степана, не слышу. А у Степана животных я вчера не приметила.

Возвращаясь из душа снова слышу какой-то писк. Притормаживаю возле двери, но не голой же выходить. Приоткрываю, “кыскаю”. Никто ко мне не бежит.

Вытаскиваю чистое белье из комода, костюм из шкафа. Блузка замялась, нужно погладить. Включаю утюг и снова слышу отчетливое “мяу”.

– Блин, – бросаю утюг, – если сосед услышит, то точно выкинет этого бедолагу на мороз.

Все же распахиваю дверь и выхожу на лестничную клетку в полотенце и чалме. Холодно.

Выглядываю из-за стены на лестницу, снова “кыская”, но никого не вижу.

Все, я пыталась.

Оборачиваюсь ровно в тот момент, когда открывается дверь соседа и толкает мою. Я даже вскрикиваю от осознания, что сейчас будет.

Хлопок. Щелчок. Все.

Степан с удивлением оглядывает меня, замерев на пороге. Одетый в классику, дубленку, с портфелем в руках.

Вижу, как между его ног выбегает мелкий рахитный котенок камышового окраса и скрипуче орет, глядя на него и тряся хвостом.

– Бля, ты заебал, – вздыхает сосед и берет его на руки, сажает в огромную ладонь и гладит. Кот устраивается в ней, как в колыбельной, и громко тарахтит.

– Это ваш кот орал? – выдыхаю, обхватывая себя за голые плечи.

– А что? Ментов вызовешь за нарушение тишины?

– Очень смешно. У меня дверь захлопнулась.

– Ммм, – как мне кажется, без капли сочувствия качает головой Степан. – Опять МЧС? Подсказать фирму оптовую с замками?

Закатываю глаза.

Неужели, даже помощь не предложит? Видит же, что я почти голая тут стою.

– Телефон дать спасателям позвонить? – добивает меня.

– У меня там утюг включен. – щурюсь. – Пока МЧС приедет, сгорит и моя квартира, и ваша.

– И что ты предлагаешь? – вздыхает сосед, прикрывая глаза ладонью. Вижу, как его губы растягивает улыбка, но он сдерживается, чтобы не заржать. – Счетчики в квартирах. Если только общедомовой вырубать. Все равно в службу спасения звонить.

– У нас балконы рядом. – рассуждаю, чувствуя, что меня уже потряхивает от холода.

– Иии? – Степан убирает руку от лица и с интересом ждет продолжения.

– Там всего метр расстояние. – шмыгаю носом.

– Там метра полтора и пятнадцатый этаж, – усмехается он, доставая телефон из кармана. – МЧС быстро приедет, если реально утюг. Зайди.

Сосед пропускает меня в свою квартиру. Проходим в гостинную.

– Здравствуйте. Помогите неадекватную женщину спасти. – дружелюбно басит он в трубку. Вскидываю на него возмущенный взгляд. На себя пусть посмотрит! Степан усмехается, глядя на меня, и отворачивается к окну, сажая котенка на плечо.

Обиженно ухожу в комнату, где должен находиться балкон. Открываю дверь и замираю на пороге.

На контрасте с гостиной в светлых тонах, эта комната напоминает комнату мистера Грея. Не хватает только плеток. Черные с красным стены, черная кровать с красной подсветкой по кругу, черные шторы.

Я даже теряю дар речи, почему-то смущаясь того, что попала сюда. Слишком интимная атмосфера. В мыслях мелькают картинки, как сосед шлепает какую-нибудь деваху со страпоном во рту. С его характером, мне кажется, он может.

– Наташ, перенеси партнеров часов на десять… Ну, значит в жопу пойдут со своим недовольством. У меня форс-мажор… Голая женщина и кот… Нашел.

– О, господи, – шепчу сердито.

Через час весь город будет знать, что я была у Степана почти в чем мать родила.

– Как печально, – доносится снова его голос, но в нем не слышится и грамма печали. – Придется отдать в добрые руки… При чем тут кот? У кота нет аллергии. Тебя.

Усмехаюсь.

Ну, хоть не только со мной он такой грубиян – мелькает мысль и я решительно шагаю внутрь. Открываю балкон, покрываясь мурашками от резкого перепада температур. Выхожу, спотыкаясь о какие-то огромные спортивные баулы, сгруженные на полу, и открываю окно.

Ну, метр же! Ну, может чуть больше. Что я, метр не перепрыгну? Я альпинизмом в юности занималась, высоты не боюсь. Главное, оттолкнуться получше.

Глава 15. Принцы

На секунду кажется, что падаю, но еще спустя пару мгновений чувствую, как прижимаюсь к горячему, мощному телу.

– Ты ненормальная? – орет сосед, и я могу поклясться, что вижу в его глазах испуг.

– В-в-вы меня так заикой оставите, – возмущаюсь, заикаясь от того, что меня колотит. – Я п-просто прикинула.

– Ага. Ты уже для прыжка сгруппировалась. – Степан заносит меня в комнату и плавно опускает на… кровать.

Я чувствую, как мое полотенце задирается, цепляясь за его одежду. Судорожно расправляю его обратно.

– Д-да я с-слезала! – возмущаюсь трясущимися губами. Зуб на зуб на попадает. Пытаюсь встать с кровати, но тяжелая рука вмиг нажимает на мое плечо и я плюхаюсь обратно.

Сосед наклоняется ближе и я вижу, как его пристальный взгляд скользит по моим плечам.

– Ч-что вы делаете? – испуганно выдыхаю, отшатываясь назад.

Степан отстраняется и я вижу, что он тянет на меня одеяло и заворачивает в него.

– Сиди, блин. Так от тебя вреда меньше. – рычит тихо, щурясь.

– Мяяя, – раздается из двери. Оборачиваемся одновременно. К кровати, покачиваясь, идет котенок. Подходит к хозяину и, цепляясь за его брючину, карабкается по ней вверх.

– О, на, – снимает с себя малыша и сажает мне на колени. – Грей. Такая же ненормальная, как и ты.

Открываю рот и молча закрываю обратно, не находя слов. Он с кошкой сейчас говорил или со мной?

– Утюг, – шепчу ему.

– Разберемся, – усмехается сосед, забирает мои тапки с балкона и снова подходит ко мне. Смотрит пристально. – Знаешь, у меня есть одно правило: если женщина попала в мою спальню, значит, я ее трахаю. Этой участи избежала только дизайнер. Так вот…

Вижу, как взгляд Степана падает на мои приоткрытые от шока губы, и испуганно сжимаю их.

– Так вот, если хочешь выйти отсюда, сохранив честь и достоинство, то сиди тихо, как мышь. – продолжает он абсолютно спокойно. – Слезешь с кровати – пеняй на себя. Я не собираюсь ментам объяснять, почему из моего окна баба вывалилась. Ясно? – хмурится.

Осторожно киваю. Он же не серьезно?

Степан лишь хмыкает на это и выходит из комнаты. Котенок мурчит у меня на коленях. Машинально глажу его, настороженно принюхиваясь к воздуху. Запаха гари не чувствую. Озираюсь по сторонам. Вижу на стене розетку. Она расположена симметрично с моей. Но далековато от кровати.

Кусаю губу. Я слышала, что от соседей тараканы и клопы могут по розеткам друг к другу перебегать. А, значит, там есть отверстие. Возможно, я почувствую запах гари…

Ссаживаю котенка с колен и, озираясь, как вор, ползу на четвереньках по огромному траходрому к своей цели.

Да на этой кровати можно заблудиться и искать друг друга полночи. И не найти в итоге.

Подползаю к изголовью. Опираюсь ладонями о прикроватную тумбочку, подаюсь корпусом вперед, но не дотягиваюсь до розетки. Оборачиваюсь на дверь и прислушиваюсь. Степан что-то делает в другом конце квартиры. Снова кошусь на розетку.

Переставляю колено на тумбочку и, балансируя, как эквилибрист, тянусь к розетке. Если я сейчас упаду, это будет фиаско.

– Анастасияяяя, – слышу громкий голос издалека.

Вздрагиваю и начинаю крениться в сторону. Машу руками, пытаясь схватиться за воздух и удержать равновесие.

Чудом не падаю. Со скоростью болида влетаю обратно на кровать, ползу обратно. Наступаю коленом на улегшегося на моем пути котенка. Он испуганно орет, выпрыгивая из-под меня. Вскрикиваю от неожиданности. Хватаю его на руки.

– Ты жива? – заходит Степан в комнату в тот момент, когда я сижу в центре его кровати и прижимаю к себе животинку.

Он несколько секунд сканирует взглядом пространство, будто пытаясь предугадать, что тут могло произойти, затем снова смотрит на меня.

– Ммм, – усмехается и кивает на кровать, – исследуешь территорию? Пошли.

– Домой? – подпрыгиваю от счастья.

– Чай пить, – отмахивается он.

Вздыхаю, пытаясь выдавить улыбку, встаю с кровати. Для такого чудовищно высокомерного типа, он очень… гостеприимно себя ведет.

Надеваю тапки и сильнее затягиваю на груди полотенце. Оборачиваюсь на свою не достигнутую цель, а потом снова на соседа.

– Степан, а можно я розетку понюхаю? – уточняю виновато.

На обычно непроницаемом лице мужчины мелькает тень удивления. Он сначала замирает, хмурится, а потом вскидывает брови и, оперевшись плечом о дверной косяк, кивает.

Оббегаю кровать и, сняв чалму, как можно ближе наклоняюсь к розетке и втягиваю носом воздух. Пахнет цементом и пластиком. Запаха гари нет.

– Забавная ты, конечно, – слышу серьезный голос без тени улыбки и оборачиваюсь к соседу. – Вкусно? Хочешь еще чего-нибудь дам понюхать?

– Да я дым пытаюсь учуять, – закатываю глаза. – А то вы не поняли?

– Да вырубили уже твой счетчик, не переживай, – усмехается. – Электрик в нашем доме живет. Осталось домушника дождаться.

– Кого? – округляю глаза.

– Медвежатника. – поясняет Степан.

– Это вора что ли, который квартиры грабит? – прижимаю руки к груди.

– Ну, да. Или тебе лучше опять замок ломать?

Молчу, переваривая. Ну, ладно, медвежатник… Но, у этого человека откуда его контакты?

– Что молчишь?

– Думаю.

– О чем? – с интересом уточняет сосед.

– О том, что вы тоже… забавный.

Степан усмехается и, отталкиваясь от стены, не спеша идет к шкафу. Открывает его и достает с вешалки женский белый халат, тянет мне.

– Ой, нет, спасибо, – отшатываюсь, как от огня, – боюсь представить, кто его носил.

Тут уже брови соседа поднимаются так высоко, что выдают крайнюю степень его… озадаченности, как тогда, с туфлями в морозилке.

Не говоря ни слова, он вешает халат обратно и достает другой, огромный. Видимо, свой.

Не спрашивая, накидывает мне его на плечи. Открываю рот, чтобы поблагодарить, но сосед внезапно прижимает мне палец к губам и я так и замираю от неожиданности.

Глава 16. Логика

– Эээ, – тяну, потому что из головы вмиг вылетают все мысли.

Его крепкие объятия и тихий напряженный шепот действуют на мое сознание как гипноз.

– Красноречиво, – усмехается Степан и отпускает меня.

Снова разворачивается и невозмутимо продолжает идти дальше. Я медлю пару секунд, ощущая, как щеки заливает румянец, а сердце бьется немного быстрее обычного.

– До завтра доберешься? – хмыкает сосед, бросив на меня короткий взгляд.

Прихожу в сознание. Быстро иду за ним, приподняв полы огромного халата.

– Присаживайся, стихийное бедствие, – кивает Степан мне на стул и достает прозрачные чашки. Разливает в них янтарного цвета чай, ставит передо мной на стол и я чувствую сладковато-свежий аромат липы. На столе стоит мой пирог. С удовольствием отмечаю, что кусков стало меньше, а значит выпечка пришлась соседу по вкусу.

Обнимаю чашку руками, вдыхаю горячий ароматный пар и делаю аккуратный глоток.

– Да я тебе разбавил, как ребенку, чтобы не ошпарилась не дай бог, – усмехается мужчина и отпивает из своей чашки.

– Спасибо, – проглатываю колкость.

Мне кажется, я могу пить кипящую воду прямо из горла чайника и моюсь при такой температуре, что черти бы сварились. Я мерзлявая. И зиму не очень-то и люблю. Особенно, когда сильные морозы или влажность и ветер.

Сосед странный. Я впервые встречаю такого мужчину. Я даже не знаю, как его охарактеризовать… Тот же разбавленный чай… Это ведь тоже забота в какой-то мере. Странная, конечно, грубая и немного унизительная, но забота.

Он… мужлан. Грубиян, хам и смотрит на меня, как на глупую лягушку, повторюсь, но… одновременно с этим заботится.

Я даже представить себе не могу, что было бы, если бы я позвонила, например, своему еще тогда мужу. Да Виталик бы мне мозг выжрал вместе со спинным. А потом уже вызвал спасателей. Еще бы обиделся и не разговаривал неделю. Может, я ошиблась и Степан какой-нибудь детский врач или тренер, поэтому такой терпеливый?

– Степан, а вы детей любите? – перевожу взгляд с кружки на него?

Рука соседа с чашкой останавливается в нескольких сантиметрах от его губ и возвращается обратно на стол.

– Это деловое предложение или намек? – выгибает бровь. – Предохраняюсь.

Давлюсь чаем и сдавленно кашляю.

– Слушай, ну давай не будем повторять вчерашний день? Удивляй меня и дальше. – вздыхает Степан.

– А что вы мне под руку вечно всякие гадости говорите? – выдыхаю, вытирая слезы с ресниц.

– Нет, давай вернемся к детям. Хочу понять логику вопроса. – откидывается мужчина на стуле и скрещивает руки на груди. – Развивай мысль.

– Да просто хотела узнать, не доктор ли вы?

Степан щурится, пристально сканируя меня взглядом, будто пытается прочитать мысли.

– Я похож на человека, который любит детей? – наконец, усмехается.

Ну, с условием, что он холостяк, а ему уже явно за тридцать, видимо, сосед не торопится строить семью.

– Не очень, – качаю головой.

– Так… я похож на врача?

– Нет.

Я не знаю, сколько зарабатывают врачи, но явно не на дизайнерский ремонт и куртку за пол ляма.

– Угу, – кивает Степан. – То есть, логически рассуждать ты все же умеешь? Что тогда натолкнуло тебя на эту светлую мысль о детях?

– Вы… терпеливый. Я подумала, что раз вы терпеливый и умеете оказывать первую помощь, возможно, работаете с детьми.

– Бабская логика, – качает головой сосед, снисходительно улыбнувшись. – Я терпеливый, потому что терпеливый, и просто умею оказывать медицинскую помощь. Так нормально?

– В смысле? А что не так с… “бабской” логикой?

– Она нелогичная.

– А мужская – логичная? – скептически поджимаю губы. Что это за сексизм?

Степан кивает.

– Ну, приведите тогда примеры. Давайте про меня.

– А не обидишься? – усмехается Степан.

Ну, что он может ляпнуть более обидное, чем это принижение женщин в общем? Отрицательно качаю головой.

– Ну… – сосед снова сканирует меня взглядом и мне хочется сильнее запахнуть и так запахнутый халат. – Живешь ты в элитном районе. Но без мужика. Квартира в собственности, иначе бы ты не скандалила. Машина… простенькая, но не ведро с болтами. В ценах на ремонт не разбираешься, значит, сама на ТО не возишь.

Нифига себе! Мой жук, хоть и не самой свежей модели, но все же не так уж и мало стоит! Правда, я купила его еще тогда, когда не считала деньги и теперь, конечно, не всегда могу себе позволить вовремя его обслужить или отдать на полировку и детейлинг.

– Дома жратвы нет, а это значит, что ужинаешь чаще в ресторанах. – продолжает перечислять Степан, а у меня вытягивается лицо от удивления. – Натура скандальная, однако, когда видишь выгоду, переобуваешься и играешь скромную овечку. Разбираешься в брендах, поэтому сразу просекла мой уровень доходов. Одеваешься незамысловато, косишь под простую девочку. А бельишко любишь дорогое. – вот тут я краснею как помидор. – Знаешь, чем заинтересовать папика. У тебя их, видимо, два. Один побогаче. Букет подарил попроще, потому что считает цветы ненужными вениками и бабскими штучками. Другой пускает пыль в глаза красивыми жестами. Возможно, ты решила переключиться на меня, как на более перспективного. Обязан предупредить, что я не плачу за секс. Мне он достается даром по первому требованию. Хотя, губы у тебя, конечно, просто созданы для минета. Короче, ты – содержанка. Угадал?

Смотрю на соседа во все глаза, не мигая. Поджимаю губы, чтобы он на них не пялился.

Он думает, что я… проститутка? Вот спасибо!

Мысленно пытаюсь подобрать аргументы, но он так логично все разложил, что я бы, наверное, и сама поверила в содержанство, если бы мне рассказали про такую девушку.

– А зачем же вы мне помогали, если были уверены, что это для того, чтобы вас соблазнить? – задаю единственный вопрос, который могу выдавить из себя.

– Интересно было, что еще ты можешь придумать. Вот с фоткой и полотенцем вообще огонь.

Глава 17. Лев и лань

– Д-да, д-да… – встаю и пячусь, заикаясь и пытаясь выдавить из себя что-то типа “да вы охренели совсем”, но получается невнятное мычание. Мы сейчас и правда как лев и лань, которые встретились нос к носу. Как бы… шансов маловато на благополучный исход.

– Дважды согласна? – улыбается Степан и неторопливо идет следом за мной.

Делаю еще шаг назад и мы оба подпрыгиваем от истеричного “МЯ!”

Котенок пулей вылетает из-под моих ног, а я чуть не валюсь с сердечным приступом от испуга. Зато это немного прочищает мне мозги. Разворачиваюсь и бегом лечу к выходу.

Хватаюсь за ручку входной двери и толкаю ее. Но внезапно мою руку накрывает огромная рука и плавно тянет дверь обратно, а я оказываюсь прижата за талию к телу соседа. И что-то мне подсказывает, что мне в поясницу сейчас упирается не пряжка ремня.

– Отпустите! – взвизгиваю, когда он разворачивает меня к себе и прижимает к двери. Замахиваюсь, чтобы залепить пощечину по наглой морде, но Степан ловко перехватывает руку и приподнимает у меня над головой.

– Хочешь сказать, что ты… – возбужденно рычит он, склоняясь надо мной.

– Не содержанка! – выдыхаю с облегчением. Теперь-то он отвяжется?

Степан чуть дергает бровью и внезапно закусывает зубами мою нижнюю губу.

Я перестаю дышать от неожиданности и страха, а он сжимает ее на грани с болью и медленно поглаживает языком.

Всасывает, перехватывая губами, и тягуче-медленно отпускает.

– Я… – задыхаюсь и пытаюсь вдохнуть поглубже, потому что все плывет от того, как бешено сердце качает кровь. У него в глазах какая-то безумная чернота. Я будто в космос смотрю.

– Больная? – хмурится сосед.

– Нет! – возмущаюсь.

– Девственница?

– Да! – вскрикиваю согласно, потому что он снова приближается.

– Вау, – ровным голосом произносит Степан и, сжав мои скулы так, чтобы я приоткрыла губы, впивается в них яростным поцелуем.

Теряю ориентацию. Чувствую только горячий язык, который хозяйничает в моем рту. Мягкий и теплый, он нагло исследует пространство, заставляя меня непроизвольно отвечать на безумную ласку.

Ноги подкашиваются сами собой, а волоски на руках встают дыбом от мурашек.

Господи! Ну разве нормальные люди делают так, даже не дождавшись согласия?!

Стону ему в губы, когда тяжелое тело припечатывает меня к двери, обжигая своим теплом. Наглая рука скользит по пояснице вниз, пробираясь к заднице.

Животное. Самое настоящее дикое животное!

Горячая огромная ладонь накрывает мою ягодицу, оглаживает, сжимает. От этого по телу пробегает внезапная судорога и я ахаю, вздрогнув.

– Охренеть, – выдыхает мужчина не отрываясь от меня и скользит пальцами под полотенце.

Внезапный звонок в дверь заставляет Степана резко оторваться от моих губ. Но он не спешит открывать дверь, а пристально смотрит на меня, пока я хватаю ртом воздух и дышу так, будто эстафету бежала.

Наконец, разжимает свои объятия, больше похожие на капкан, и открывает дверь.

– Здравствуйте, Степан Николаевич. – заходит к нему в квартиру мужичок и они крепко жмут друг другу руки. – Не помешал?

Вижу на себе заинтересованный взгляд. Ну ты-то куда? Ты старше раза в два!

Здороваюсь, но отступаю немного назад, чтобы сильнее скрыться за соседом.

– Ты давай не на баб моих заглядывайся, а делом занимайся, – усмехается Степан, показывая мужчине на мою дверь. – А то знаю я тебя: только отвернись, ты уже и ее попытаешься вскрыть.

– Эта ваша претензия не подкреплена аргументами, Степан Николаевич.

– Я свои аргументы на работе в шеренгу построю и жене твоей фотографию отправлю. – бухтит сосед, прикрывая дверь и оставляя меня в своей квартире в одиночестве и возмущении.

– Мяя, – доносится с кухни.

– Да иди ты уже сюда, – закатываю глаза и смотрю на котенка, выползающего из-под разделочного стола. – Кыс-кыс-кыс.

Он бесстрашно бежит ко мне, несмотря на то, что я уже дважды его чуть не раздавила.

Поднимаю малыша на руки и прижимаю к груди. Он такой маленький и жалкий, что сердце сжимается.

– Бедненький, – глажу его, – кто же тебя такого выкинул?

Котенок даже трясется от того, как громко мурчит. Снова мявкает, глядя на меня. Прижимаю его к щеке, целую в нос.

– В жопу его еще поцелуй, – доносится бас Степана из распахнувшейся двери. – Все, ты свободна.

– Уже? – удивляюсь, ведь и минуты, наверное, не прошло.

– А что, понравилось? Можем продолжить. – хищно улыбается сосед и я отрицательно машу головой.

Отпускаю котенка на пол и быстро выхожу из квартиры на лестничную клетку.

– Спасибо, – успеваю пискнуть домушнику, который уже заходит в лифт и оборачиваюсь к соседу. – И вам большое спасибо. Я вам буду должна.

– Ага, – хмыкает мужчина. – Пошли утюг проверим.

– Все еще не верите? – вздыхаю, но не препятствую тому, чтобы Степан вошел.

Он проходит в комнату и поднимает мой утюг. Ткань на тонкой блузке сморщилась от долгого нагрева, но не прогорела. Однако, это не спасло ее. Вещь испорчена.

– Убедились? – оборачиваюсь к соседу и вдруг охая подлетаю в воздух, оказываясь на одном уровне с его лицом. Степан сажает меня к себе на талию и всматривается в мои глаза жадным взглядом. Снова каменею в его руках.

– Девственница, значит? – щурится сосед.

– Д-да, – не очень убедительно выдыхаю.

– Надо проверить.

Глава 18. Физиология

– Не надо! – воплю, падая на кровать, а Степан нависает сверху. – У меня СПИД!

– Прекрасно, – хмыкает чудовище из соседней квартиры, – у меня тоже.

Он резко подтягивает меня своими ручищами за бедра ближе к себе.

– Я беременна! – визжу уже срывающимся голосом. – Мне нельзя!

– Хм… Это второй в истории случай непорочного зачатия? – снисходительно улыбается Степан и, сжав мои ладони в своих, разводит их в стороны, вжимая в матрас. – Тогда можем не предохраняться.

– Степан, – дышу так, что полотенце медленно разъезжается на груди. – Отпустите меня, пожалуйста.

Сосед явно наслаждается своим превосходством, медитируя на узел полотенца. Стараюсь унять дыхание, но оно то и дело срывается.

– Только если ты пообещаешь хорошо себя вести. Ты же хорошая девочка? – облизывает он нижнюю губу так красноречиво, что я задыхаюсь от лицезрения этого жеста.

– Отличная просто! – неистово киваю.

– Ну смотри,.. Анастасия… – рычит он, вызывая по телу волну мурашек. Касается носом щеки и задевает губами мочку моего уха, отчего волосы на затылке шевелятся. – Еще одна жалоба из-за какой-нибудь фигни, и я тебя трахну. Договорились?

– Да я не собираюсь на вас больше жаловаться, – шепчу ему.

– Точно? – киваю снова. – Ладно. Поцелуй, тогда отпущу.

Заливаюсь краской и, чуть приподняв голову, касаюсь его губ. Степан не спешит отвечать и я неловко прижимаюсь к ним.

– Походу и правда девственница, – фыркает сосед, отстраняясь и отпуская мои руки. – И сиськи маленькие.

Вскрикиваю, хватаясь за съехавшее полотенце. Но тихо радуюсь, что, может, у него пропадет желание, раз я не в его вкусе.

– Прям как я люблю, – подмигивает он и не спеша направляется к выходу, лишая меня надежды. Тормозит возле гладильной доски, подцепляет на палец мои кружевные трусики. Сжимает их в кулаке и подносит к носу, шумно втягивая запах.

– Ч-что вы делаете? – теряю голос от неожиданности. – Верните.

– Это мне за моральный ущерб, – Степан кладет мои трусы в карман пиджака и невозмутимо идет дальше.

– Да они стиранные и не подходят для всяких извращений! – кричу в след.

Сосед оборачивается на ходу и лишь хитро щурится.

Как только за ним закрывается дверь, я снова падаю на кровать и стону в ладони.

Что это было? Он вел себя как дикий человек! Нюхал мое белье! Грязно домогался меня! Извращенец!

Хотя, на что я рассчитывала, заявившись голая к этому неандертальцу?!

А что мне было делать, с другой стороны?

Звонит телефон и я тут же сажусь на кровати.

– Что на этот раз, Анастасия? – голос начальника не предвещает ничего хорошего.

Смотрю на часы и понимаю, что на стрессе совсем забыла про время. Рабочий день начался уже полчаса назад.

Корчу несчастную гримасу. Ну, не рассказывать же ему, в самом деле?

– Проспала, – вздыхаю.

Несмотря на то, что опаздываю, снова иду в душ, потому что, к своему стыду, я мокрая и скользкая между ног.

– У меня давно не было секса. Это просто физиология, – уговариваю себя, подкручивая волосы. – Просто реакция организма… На красивого, наглого мужика-ааа!

С огромными ручищами, широченными плечищами и такого бесяче-самоуверенного, что…

Стону в потолок и хнычу.

У меня сейчас такое состояние, что впору не на работу собираться, а брать своего альтернативного мужчину и идти сбрасывать напряжение.

Но если мое тело голосует за этот вариант, то мой мозг исключительно против.

Потому что он мне не нравится, Степан этот. Как человек он отвратительный. Фу! Просто… внешне в моем вкусе. Но, ведь люди тем и отличаются от животных, что имеют возможность анализировать и делать выбор не по зову своих инстинктов. И я выбираю не хотеть соседа. Все.

Застегиваю сапоги, поправляю платье и выхожу из дома. Особо ни на что не надеясь, прохожу мимо стоянки, но вижу свою машину. И возле нее нет никакого сугроба. И она сама, и место вокруг аккуратно почищено.

Степан? Дворники? Дорожная служба? Кто этот герой?

– Насть, – Юлька ловит меня на входе в кабинет. – Наш Леопольд тааак орал. Ты лучше к нему не ходи пока.

– Да пусть орет, – вздыхаю. – Сам в новом году свои отчеты будет делать.

– Что случилось-то у тебя?

– Дверь захлопнулась и я куковала на площадке.

– А позвонить?

– С чего? Я в одних тапках и полотенце была.

– О, господи. И как же ты попала внутрь?

Медлю, размышляя, стоит ли рассказывать мой позор.

– Сосед помог. – ограничиваюсь минимумом информации. – Вызвал мне медвежатника.

– И даже к себе не пустил? – громко ахает Юлька.

Подруга даже шепотом разговаривает громко. С ее голосом нас услышат и на другом этаже, и на другом конце света.

– Потише, – шепчу. – Пустил. И чаем напоил.

– Ну, вот, а говоришь, что он козел. Нормальный мужик.

Качаю головой. Наивная до невозможности, несмотря на то, что в разводе.

Юля, в отличии от меня, видит во всем положительное и никогда не теряет оптимистичного настроя.

По крайней мере, я никогда не слышала от нее жалоб на что-то глобальное, не считая бытовых вопросов. Любую проблему она переживает спокойно и быстро отпускает.

На бывшего зла не держит, с соседями не воюет. Всегда придет на помощь. И если я в юности была заносчивой овцой и хотя бы могу представить, за какие грехи мне воздается, то за что Юльку судьба так повозила лицом об асфальт, я понятия не имею.

Вот тут бы я смело сказала, что жизнь – несправедливая штука. Но подруга не жалуется и не унывает, чем вызывает у меня искреннее восхищение.

– Ладно, пошли работать, пока этот мудак не выполз из своего кабинета, – бурчу, открывая дверь и нос к носу сталкиваюсь с начальником.

Замираю. Несмотря на его непроницаемое лицо, мне кажется, что он все прекрасно расслышал.

Глава 19. Бьютифул лайф

– Доброе утро,.. Анастасия. Пойдемте, побеседуем о вашем графике.

Юлька провожает меня тоскливым взглядом и вздыхает, когда я захожу в кабинет на взбучку.

– Присаживайтесь. – Леонид Владимирович садится в свое кресло, а я устраиваюсь напротив. – Я возмущен, Анастасия Сергеевна. Ваше поведение не лезет ни в какие ворота. Вы всю эту неделю бессовестно прогуляли!

– Я не прогуливала! – хмурюсь. – Опаздывала, отпрашивалась – да, так сложилось. У меня заселились новые соседи и они мешают мне спать.

“ И жить” – хочется добавить, но я замолкаю.

– И что же произошло сегодня? Другая нога? Рука? Кто виноват? – начальник открыто потешается, пытается поймать меня на лжи и пристыдить. Но я не боюсь его давления.

К войне с мужчинами я уже привыкла. Я, наоборот, отвыкла получать от них заботу, поддержку и искреннюю заинтересованность. Поведение Степана куда больше выбило меня из равновесия, чем то, что происходит сейчас.

– Кот, который орал на лестнице. – пожимаю плечами.

– Кот? – усмехается он, всем видом показывая, что не верит.

– Ну да. Он орал, я вышла его искать. Дверь захлопнулась. Я ждала, когда мне снова вскроют замок.

– И что, снова справка от спасателей есть?

– Нет, – качаю головой. – Справки в этот раз нет.

– Плохо… – бубнит Леонид Владимирович. – Почему?

– Замок домушник вскрывал. Он справок не выдает.

– Бред какой-то…

Да не то слово. Сама бы не поверила.

– Вот вы же понимаете, Анастасия, что я не могу оставить все это без внимания. Сначала вы, потом кто-то другой так начнет делать. Я уж тут подумывал лишить вас новогодней премии, но мне искренне жаль портить вам праздник.

Ага, конечно. Святой просто.

– Леонид Владимирович, – вздыхаю и встаю с кресла, – можете лишить меня премии, но тогда делайте свои отчеты сами. А я буду работать строго по своим должностным обязанностям и трудовому кодексу.

– Я вам напомню, Анастасия, что при трудоустройстве мы с вами договаривались о дополнительной нагрузке.

– Да. И я ее беру. – оборачиваюсь возле двери. – И за это вы мне платите премию: за удачно сданные отчеты. И, наверное, забыли, что я тут и ночами, и по выходным, когда нужно, сижу.

– Мы так ни до чего не договоримся, – подносит он телефон к уху, теряя ко мне интерес. – Больше не опаздывайте.

Что ж, никто не любит проигрывать.

Выхожу обратно к девчонкам. Три пары глаз молча смотрят на меня. Отмахиваюсь и иду налить себе кофе, потому что кроме чая с липой и адреналина, в моем организме больше ничего нет.

– Есть у нас что-нибудь сладенькое? – лезу в тумбочку и нахожу конфеты и зефир в шоколаде, выбираю зефирку, сразу откусываю кусок. – Мне нужно заесть стресс.

– Тебе кавказец-то пишет? – шепотом спрашивает Зоя, заговорщицки подмигивая.

– Пишет, – пожимаю плечами, – цветы прислал с курьером. А что?

– Да мы все спорили, будешь ты с ним общаться или нет.

– Переписываемся, – неопределенно машу рукой в воздухе и облизываю губы от зефира.

Перед глазами тут же встает образ Степана и его настойчивый поцелуй. На секунду кажется, что я вновь ощущаю вкус его губ и дыхания.

– А че покраснела-то? – хихикает Татьяна, подаваясь вперед.

– От чая жарко, – расстегиваю верхнюю пуговку на платье.

Вот гад, честное слово! Мне как теперь работать? А домой как возвращаться? Мы же то и дело с ним сталкиваемся. Стыдно будет…

– Настяяя. – зовет Юля.

– А? – выныриваю из воспоминаний.

– Что с днем рождения?

– Давайте как обычно? Отпросимся на пару часиков пораньше, сходим в ресторан.

– Ой, только давайте в какой-нибудь новый, а? – морщится Зоя. – Последний раз в “Палермо” так невкусно было.

– У меня дочь, – понижает голос Таня и загадочно улыбается, – ходила на свидание с богатеньким мальчиком в какое-то французское кафе на Тверском бульваре. Сказала, там ТАКИЕ крутые мужики обедают и ужинают, что глаз не оторвать. Правда, там очень дорого, Насть. Вино от пяти тысяч. Но, я вот думаю, может, скинемся, да и посмотрим, как живут богатые?

Снова пожимаю плечами. Я-то знаю, как они живут, и их жизнь, в принципе, ничего интересного из себя не представляет. Но тому, кто не видел эту кухню изнутри, богачи кажутся какими-то божественными идеалами.

Таня старше нас всех. Ей сорок и она тоже в разводе. Муж изменил ей после пятнадцати лет брака и одним днем ушел к молодой любовнице, оставив долги по кредиту и дочь-подростка.

И, несмотря на то, что Таня хорошо выглядит и следит за собой, мужчин рядом почему-то нет. Думаю, что она сама боится все начинать сначала. А вот посмотреть на этих “богатых и знаменитых” и их бьютифул лайф хотя бы одним глазком и потом пофантазировать все-таки хочется.

У нас только Зое повезло. В двадцать пять она еще живет с родителями и чихать хотела на замужество и детей. Умная, короче.

Сколько же боли в этом кабинете на один квадратный метр? Три четверти столкнулись с предательством.

– А давайте сходим, – усмехаюсь, переводя взгляд в окно. – Что мы, в конце концов, не заслуживаем?

– Ой, не, Насть, прости, я не пойду, это очень дорого, – машет руками Юля. – Я лучше ботинки ребенку куплю.

– Да не переживай ты, – улыбаюсь, пряча тяжелый вздох, – я у бывшего мужа денег возьму. Уверена, он не откажет. Ну, а если откажет, выберем что-нибудь попроще.

Пожалуй, съем-ка я еще зефирку.

Глава 20. Хороших выходных

Кто бы видел, как я кралась домой – умер бы от хохота. Купив продукты в магазине возле работы, я припарковалась рядом с машиной Степана и шла к подъезду то и дело оглядываясь по сторонам. А потом вышла этажом ниже и кралась по лестнице, чтобы не дай бог не столкнуться с ним.

Уже оказавшись в квартире перевела дыхание. Завтра суббота. Можно вообще не выходить из дома. Нужно сделать генеральную уборку и поработать немножко. А в воскресенье увидеться с моей роднулькой.

Ужинаю и слушаю, как за стенкой басит Степан и даже содрогаюсь от ярости в его голосе. Там явно что-то произошло и я бы на месте его собеседника мечтала исчезнуть с лица земли. И, нет, сосед не орет, просто звучит так устрашающе, что даже мне не по себе.

– Найди. – доносится из-за стены громче. – Да мне плевать, где. Мне нужен лучший специалист, понятно? Любые деньги. Срок тебе – до понедельника. Я не собираюсь новый год в СИЗО отмечать.

Боже мой, что же у него случилось? Может, избил кого-то? Мне кажется, с его характером, мог.

Быстренько поужинав и приняв душ, я залезаю в кровать и открываю ноутбук. У меня есть небольшая подработка – я удаленно веду бухгалтерию в маленькой строительной фирме. Но сейчас я понимаю, что мне нужно еще немного напрячься, поэтому лезу на сайт поиска работы.

Во-первых, я не собираюсь брать у бывшего козла деньги на свой день рождения. Это слишком много чести ему сделает. Но девочек порадовать хочется, вот я и ляпнула для отвода глаз про Виталика.

Как только загружается страница, я сразу натыкаюсь взглядом на свежую вакансию аудитора. Контора ищет специалиста для срочной проверки. Невероятное везение.

Не успеваю нажать кнопку “откликнуться”, как мне звонит начальник. С трудом борю желание не брать трубку, потому что, если уж по трудовому кодексу, то мой рабочий день давно закончился и можно было бы пойти на принцип, но в то же время моя “хорошая девочка” твердит, что это может быть что-то срочное. И что так нельзя.

– Да, Леонид Владимирович, – вздыхаю в трубку.

– Настя, – проникновенно начинает он. Ого, что-то крайне важное сообщит, раз по имени. – На меня вышел представитель большой транспортной компании. Им срочно нужна аудиторская проверка.

– Ну, хорошо. А в чем проблема? Во вторник у нас…

– Завтра, – перебивает меня начальник. – Нужно завтра, Настя.

– Да блин, у меня дела, Леонид Владимирович, – возмущаюсь.

– Настя, там очень большие деньги. Тебе большой процент будет.

– Ага, а потом снова будете думать, лишать меня премии или нет. – усмехаюсь. Нет сил, как хочется его подковырнуть.

– Деньги сразу. Пятьдесят.

Вскидываю брови. Неплохо. И на ресторан хватит, и еще останется.

– Ладно, хорошо. Пишите адрес. Так как объем работы может быть большой, приеду рано. Договоримся на семь утра.

– Все, отлично. Спасибо, Настя, ты настоящий профессионал.

Льстит, гад. Но приятно.

Как удачно все совпало. А генеральную уборку можно сделать и в другой раз. Губы растягиваются в дурацкой улыбке.

Приношу с кухни салатник с мандаринами и включаю сериал о любви. Погружаюсь настолько, что забываю про время. Услышав за стеной голоса, отрываюсь и смотрю на часы – уже двенадцать. Ох, блин! Выключаю ноутбук, убираю салатник на пол и ныряю под одеяло. Быстрее спать. Завтра нужна ясная голова.

Непроизвольно прислушиваюсь и понимаю, что один голос женский.

О, боже!

Закатываю глаза и тянусь к наушникам. Нужно уснуть быстрее, чем начнется выстанывание премии. Я ведь правильно поняла по его телефонному разговору с утра, что он трахает свою помощницу?

Закрываю глаза. В мысли, как назло, лезет всякая хрень. Про работу, про ресторан, про Степана… С утра меня зажимал, а ночью помощницу… Ненасытный зверь какой-то.

Музыка потихоньку размывает яркие образы в голове и я проваливаюсь в дрему, из которой меня вырывает громкий стон. Я аж подпрыгиваю от возмущения.

Ну зачем так орать, что даже через наушники слышно?

Снимаю наушники и слушаю всякие “Ааааа”, “Оооо”, “Даааа”, будто в тройничке участвую.

Сердито смотрю на стену. Беру в руки телефон.

“Степан, доброй ночи. Это Настя. Простите за нескромный вопрос: а это первый заход? Если да, то рекомендую вам немножко придушить партнершу. Женщинам это нравится. И мне будет не так громко слышно. Можно подушкой.”

Отправляю, откладываю телефон. Спустя секунду слышу, как пиликает телефон за стеной.

На несколько секунд становится тише.

– Анастасия, хватит завидовать! – слышится громкий бас Степана. – Завтра выходной!

Хватаю телефон. Не буду я с ним перекрикиваться.

“Это у вас выходные, а мне завтра на работу! Давайте по-человечески? У вас же есть другие комнаты! А у меня одна!”

Жду ответа, прислушиваясь к тишине и кипя от злости.

“Выходи, покурим.” – приходит в ответ.

Скидываю одеяло, надеваю тапки и куртку. Иду на балкон.

Степан, как обычно, топлес, курит и хмыкает, увидев меня. Спустя пару секунд вспоминаю, что, вообще-то, должна смущаться сейчас после утренних домогательств, но я настолько зла, что мне уже не стыдно.

– Мне вставать в пять утра. – возмущенно смотрю на него.

– А ты пожалуйся на меня, – лениво усмехается сосед и я замираю с открытым ртом. – Слушай, тебе не угодишь. Я целибат держал до выходных, чтобы тебе не мешать.

– Ооо, два дня воздержания! Вот это самопожертвование! Спасибо, Степан! – язвительно улыбаюсь. – А можно вас попросить еще один подвиг ради меня? Пожалуйста. Не думаю, что вам есть большая разница, на кровати или столе.

Степан присвистывает одобрительно.

– А где бы ты хотела? На столе или в ванной?

– Мне нужно выбрать, и тогда вы продолжите там? – недоверчиво смотрю на него. Кивает. – В Рязани.

Вижу белозубую улыбку, мелькнувшую на суровом лице. Сосед распрямляется и я быстрее отвожу глаза в сторону, а он молча уходит.

Глава 21. Изюминки

– Твою ж мать! – бью по рулю.

И это за месяц до нового года! И ведь, что самое интересное, это первая неделя за всю мою работу, когда я вот так опаздываю и отпрашиваюсь.

До этого я болела на работе, сидела сверхурочно с документами, приходила в выходные, когда это требовалось. И что? Незаменимых людей не бывает. И всем, по факту, плевать на твои проблемы.

Возможно, к понедельнику Леопольда отпустит и его слова – всего лишь способ сбросить раздражение, но почему-то мне от этого не легче.

Я устала! Я устала, что все, кому не лень тыкают меня носом, а я проглатываю.

Я вообще могла уйти на больничный со своей ногой, а не рваться через день на работу. И вот этого он почему-то не захотел замечать.

А, значит, пошел он в жопу! Уволюсь. Найду поспокойнее место и больше подработки на дому возьму.

Но, я терпеть не могу подводить людей, поэтому все же паркуюсь возле большого бизнес-центра и поднимаюсь на нужный этаж.

– Здравствуйте, – улыбается мне секретарша, когда я прохожу в приемную директора. – У нас сегодня не приемный день.

Ее, кажется, украли с конкурса красоты “Мисс Вселенная”. Чувствую себя Золушкой, которая не дождалась фею и поперлась на бал в чем была.

– Я знаю, – улыбаюсь ей в ответ. – Я аудитор, меня ждали с утра. Передайте, пожалуйста, директору, что я хотела бы поговорить.

Секретарша встаёт и с сомнением оглядывает меня. На каблуках она выше меня на голову.

– Мы думали, вы не придёте. У вас что-то случилось?

– Да, – отмахиваясь смущённо, – соседи шумные попались. Проспала.

Секретарша открывает рот, чтобы ответить, но тут же закрывает его, глядя в сторону.

– Ах они негодяи, – слышу знакомый бас за спиной и резко оборачиваюсь.

Сосед Степан стоит в дверях кабинета, запихнув руки в карманы брюк. Я аж икаю от неожиданности.

– Кофе нам сделай, – командует он секретарше и кивает головой на кабинет. – Ну, проходите, Анастасия.

Иду к нему, почему-то испытывая мандраж.

– Здравствуйте, – говорю севшим голосом, когда мы заходим в кабинет. Степан останавливается и молча смотрит на меня. И я стою, не понимая, что он стоит. Мы в дверях будем разговаривать?

– Я приехала извиниться.

– Раздевайся.

– Зачем? – отступаю, когда он тянет руку.

Степан замирает и смотрит на меня с недоумением.

– Ты куртку снимать не будешь? – уточняет, приподняв бровь.

– А, да, – соображаю, что он хотел помочь и взять у меня верхнюю одежду.

Расстегиваю куртку и протягиваю ему. Конечно же, нужно было это сделать в приемной, но я от неожиданности растерялась.

Степан кладет ее на диван и кивает мне на стол.

– Ложись, извиняйся.

– Очень смешно, – бурчу, садясь в кресло возле стола. – Вообще-то, я из-за вас проспала.

Степан садится напротив и прикуривает, сканирует меня взглядом.

– Когда мне сказали, что нашли лучшего аудитора в городе, я не поверил. И, видимо, правильно сделал.

– Не удивительно, что у вашей компании проблемы, – усмехаюсь.

– Почему? – щурится он и я понимаю, что таким образом пытается скрыть удивление.

– Ну, если вы судите о профессионализме людей по каким-то косвенным признакам, а не по работе, это не дальновидно. Ладно, не буду вас переубеждать. Всего доброго. Посидите на новый год в СИЗО. Вам полезно. – упираюсь руками в подлокотники.

Степан усмехается и встаёт следом за мной, подходит сзади. Давит мне на плечо и я снова плюхаюсь в кресло. Его рука медленно перетекает мне с плеча на шею и чуть приподнимает за подбородок.

Смотрю на него снизу вверх, прижатая затылком к каменному прессу. В мысли лезет всякая пошлятина и, судя по хищному блеску в наглых глазах, Степану тоже.

– Давай заключим пари. – облизывает он губы и я невольно зависаю на них на несколько секунд. – Решишь проблему – я тебе в два раза больше заплачу. Если нет…

Теперь сосед зависает на моих губах и я прекрасно догадываюсь, чего собирается требовать. Ага, разбежался!

Щелчок двери вырывает нас в реальность и Степан убирает свою горячую лапищу с моей шеи, а я, кажется, иду пятнами от ощущения, что нас застукали за чем-то горячим.

Заходит секретарша, поглядывает на нас подозрительно, но молча ставит кофе и уходит.

– Оксана, – зовёт он ее и она тормозит в дверях. – Скажи Михаилу, что другого аудитора не нужно искать.

Так это, похоже, его “шлюшка”?

– А если “нет”, – щурюсь, – то вы мне ничего не заплатите, а не то, что себе там напредставляли.

Степан довольно хмыкает.

– Нет, так не интересно. У тебя никаких рисков.

– Я не люблю риск, – беру чашку кофе и делаю глоток. Вкусный.

– Да конечно. Как с голой жопой с моего балкона сигать…

– Хватит, – возмущаюсь, краснея. – Давайте ближе к делу. Что у вас произошло?

– Удиви меня своей прозорливостью. – Степан тоже берет чашку и откидывается на кресле.

– Ну, если речь уже идет о задержании, то, скорее всего, ваша компания попала в преступную схему.

– Бинго. Пришло налоговое требование о доплате НДС. И наш новый бухгалтер проебал сроки по незнанию. Нам во вторник уже нужно предоставить доказательства, что мы не при чем.

– А вы не при чем? – с язвительной улыбкой смотрю на соседа.

– Анастасия, у меня НДС в миллиардах исчисляется. Мне совершенно не интересно рисковать своими доходами ради каких-то мутных схем.

Миллиардами. Охренеть!

– Если это действительно так, то это прекрасно и вам не о чем волноваться. Если нет, то я все равно увижу и тогда не буду вам помогать. Пойдете по этапу.

Степан искренне хохочет. У него мелодичный, глубокий смех.

– Договорились. – тянет мне руку. Подаю свою, но вместо рукопожатия сосед целует ее, обжигая кожу губами.

Прокладывает дорожку из поцелуев, глядя на мою реакцию. А я как назло заливаюсь краской. Да что ж это такое?!

– Д-давайте уже начнем. – тяну на себя руку.

Глава 22. Стечение обстоятельств

Закатываю глаза. Господи, кажется, я уже привыкаю к его пошлым шуточкам.

– Возвращайте свою Сальму Хайек обратно. Здесь работы до ночи.

Обычно мой начальник любил использовать фразы, типа “а что так долго?” или “да там нечего делать”. С условием, что он и близко не знал, сколько “там” делать, чтобы сделать все по уму, все равно умудрялся обесценить чужой труд. Жду похожей реакции от Степана.

– Помимо нее еще кто-то чем-нибудь может помочь? – уточняет он, моментально переключаясь на рабочую волну.

– Пока не знаю. Посмотрим. Если вы хотите домой, можете ехать.

– Как ты себе это представляешь? – усмехается сосед. – Ебитесь, девочки, а я пошел?

– Ну, – пожимаю плечами, – а как?

– У нас команда, Анастасия. Странно, если у вас не так.

Вздыхаю. Наш Леопольд вообще крайне не любит дополнительную нагрузку. Мы привыкли справляться без него.

Когда возвращается юный бухгалтер, прошу ее дать доступ к интересующим меня документам. Проверяю финансовые отчеты, задаю Элеоноре уточняющие вопросы. Девочка явно плавает, но старается делать вид, что что-то понимает.

– Хотите кофе? – виновато смотрит на меня, когда я со вздохом сама ищу документ.

– Если тебе не трудно, – отзываюсь, не глядя, и она с радостью сматывается из кабинета.

Не знаю, сколько она отсутствует, потому что в тишине и одиночестве концентрируюсь гораздо лучше. Когда дверь открывается, не поднимаю головы, сверяя цифры.

– Анастасия, – раздается голос Степана.

Поднимаю глаза и вижу, что он практически нависает надо мной, а я даже не заметила, как подошел.

– А? – отшатываюсь.

– Что вы едите, помимо мозга? – смотрит на меня серьезно сосед.

Хмурюсь, не понимая, о чем он. Нужно вернуться в реальность, но переключиться получается не сразу.

– А, – усмехаюсь, – спасибо, я не голодная.

– Понятно, – вздыхает Степан и выходит.

Перевожу взгляд на чашку кофе на своем столе и делаю глоток. Уже остыл. А я даже не помню, как девочка возвращалась.

Пробегаю глазами строчки, вспоминая, где остановилась, и продолжаю проверять отчет за отчетом.

– Ты, может, поешь? – басит Степан сбоку.

– Да-да, конечно, – соглашаюсь, не отрываясь от монитора.

– Настя, – настойчиво зовет он меня.

– Да, сейчас, досчитаю, чтобы не сбиться, – киваю.

Досчитываю очередной многомиллиардный отчет и перевожу взгляд на Степана. Что он хочет-то?

– Моргни, – просит он.

Моргаю, не понимая, что происходит. Сосед двигает к себе стул от второго стола, берет в руки пластиковый контейнер и накалывает на вилку кусок красной рыбы в каком-то соусе.

– Рот открывай.

– Вы что? – возмущаюсь. – Я сама поем.

– Сколько время? – хмурится Степан.

– Ммм, не знаю. – перевожу взгляд на телефон. Оказывается, уже почти шесть вечера.

– Рот открывай.

– Да некогда мне! – возмущаюсь, когда сосед тянет мне вилку ко рту, как маленькой, но понимая, что он не отстанет, открываю рот.

Рыба такая нежная, что тает во рту. Невразумительно мычу от удовольствия.

Кажется, со стороны мы выглядим очень странно.

– Давайте, я сама, – тянусь к контейнеру, но Степан отводит руку в сторону.

– Сама ты уже два раза обещала поесть. – усмехается он и накалывает на вилку овощи. – Давай, Анастасия. Не вредничай.

– Да я не вредничаю, – усиленно жую новую порцию. – Просто здесь еще работы много.

– Успеешь, – Степан снова тянет мне кусок рыбы, щедро макая его в соус.

Снимаю кусок губами с вилки и ловлю на них заинтересованный взгляд темных глаз. Вот опять о пошлятине какой-нибудь думает, не иначе.

– Все, спасибо, я наелась. – беру кофе и делаю несколько глотков, больше пытаясь скрыть за чашкой покрасневшие щеки.

– В смысле? – смотрит на контейнер сосед. – Тут еще половина.

– Больше не лезет, – развожу руками.

– У меня кот больше ест. – Степан встает и забирает пустую чашку.

– Спасибо, было вкусно, – кидаю в след и отворачиваюсь к монитору.

Отвлекаюсь от отчета, когда звонит будильник. Пора разговаривать со Стешей.

Встаю из-за стола, разминая затекшие мышцы. Выхожу в темный коридор. Набираю Виталия и спустя несколько секунд слушаю лепет моей крошки.

– Привет, мое солнышко, – чувствую, как улыбка непроизвольно растягивает губы.

Хожу туда-сюда, болтая с моей девочкой про все подряд. И вот, вроде, дел срочных много, работа встала, но я ни минутой общения с ней не пожертвую.

Те полчаса, что нам отведено, пролетают незаметно.

– Завтра увидимся, котенок, – шлю воздушные поцелуи в тот момент, когда в кабинет заходит Степан. – Спокойной ночи… И я тебя люблю.

Сосед скептически приподнимает бровь, но ничего не говорит. Молча ставит чашку на край стола.

– Тебе точно помощь не нужна? – уточняет возле выхода из кабинета.

– Да нет, тут уже только мое внимание нужно, – отмахиваюсь. – Можете отпустить сотрудниц домой.

– Да я их уже давно отпустил. – усмехается Степан. – Остались ты да я. Поэтому, если я что-то могу сделать…

– Нет, не переживайте, я сама. Если все хорошо, скоро закончу.

Формирую пакет документов и устало откидываюсь в кресле. Жду, пока выключится компьютер. Время – почти полночь. Все нормально у Степана и его миллиардов. Новый год будет встречать дома, с друзьями. Закрываю на минуточку сухие от напряжения глаза и зеваю.

Суммы в отчетах какие-то феерические. Я в разных компаниях работала, да и бывший муж – не простой. Но не до такой степени. Теперь фраза Степана “моя дверь стоит как твоя квартира” заиграла новыми красками. Еще удивительно, что он вообще с людьми здоровается и хоть как-то взаимодействует.

– Ты спишь, что ли? – доносится будто сквозь вату, и я чувствую внезапную легкость в теле. Вздрагиваю и вскрикиваю, хватаясь за мощную шею соседа. Ошарашенно смотрю на него, замерев в крепких руках.

Глава 23. Мать + визуал Стеши

Что это за перепады настроения? Вздыхаю и сажусь в свой жучок, завожу двигатель. Читаю сообщения в мессенджерах. Саид писал несколько раз, предлагал встретиться, а я даже не видела, поглощенная работой. Отвечаю ему, что сегодня работала, и желаю доброй ночи.

Юлька предлагает завтра вместе с детьми погулять. Отличная идея. Неожиданно приходит сообщение о зачислении денег. Смотрю на нее и тру глаза, потому что нули двоятся. Пятьсот.

Оборачиваюсь на машину Степана в тот момент, когда она отъезжает. Звоню. Сбрасывает. Пишу ему сообщение, что он ошибся. Не читает.

Отправляю четыреста пятьдесят тысяч обратно и тоже трогаюсь в сторону дома.

Спустя минут пять опять приходит сообщение. Деньги вернулись с подписью “Не ошибся”. Растерянно хлопаю глазами. Это что за аттракцион невиданной щедрости?

Возвращаюсь домой раньше соседа, так что задать ему этот вопрос пока не представляется возможности, но нужно обязательно уточнить при встрече.

Приняв душ, тут же залезаю под одеяло и вырубаюсь, кажется, едва коснувшись подушки.

Снится ночь, город, и я все еду куда-то. Понимаю, что опаздываю, нарушаю. Врезаюсь в непонятную машину и прячусь от ее водителя. Просыпаюсь в холодном поту от звонка будильника.

Пью кофе, укладываю волосы, делаю макияж и собираюсь за Стешей. Машины Степана на парковке нет и я почему-то волнуюсь. Нормально ли доехал вчера?

Еду в пригород. У Виталия коттедж в двадцати километрах от Москвы. Поселок богатый, дороги вычищены до асфальта. Без проблем паркуюсь и звоню в домофон на калитке. Спустя пару секунд замок срабатывает и я захожу внутрь.

– Мама! – из двери дома навстречу мне бежит дочка. – Мамоська!

Сажусь на корточки и хватаю ее в объятия. Сжимаю крепко, жмурясь от нахлынувших эмоций. Каждый раз одно и то же. Сердце кровью обливается, как после долгой разлуки.

Следом за Стешей из двери выходит бабушка, кутаясь в пуховик. Впервые вижу ее с момента развода.

Поднимаюсь на ноги, подхватывая дочь на руки. Свекровь обнимает меня коротко. Обнимаю ее в ответ.

– Здравствуйте. А где Виталий? – уточняю. Обычно, он сам всегда меня встречает.

– Поехал в больницу со своей… этой. – понижает она голос и я понимаю, что речь про любовницу. – Насть, она, кажется, беременная.

– Так это же хорошо, – вздыхаю.

Может, отстанет от меня и вернет Стешу?

– Да что хорошего-то? Перевезет ее сюда, она родит. Будет Стешеньку обижать. Не родная же мать. Мачеха.

Хмурюсь.

– Я ему говорю: отдай Стешу Насте, а он упрямый, как бык! – повышает голос свекровь. – Может, тебе выкрасть ее?

– Тише! – шепчу, испуганно озираясь. – А если услышит кто? Он же ни мне, ни вам не даст с ней быть. Так хоть с вами она точно под присмотром. А если он разозлится…

– Да я уже не знаю, сколько выдержу в чужом доме жить. Только ради нее и держусь.

Вот тебе и сын.

– Мамоська, – Стеша поворачивает меня за щеки к себе и целует. – Юбью тебя.

– И я тебя, моя радость, – прижимаю ее крепче и пристально смотрю на свекровь. – Инна Игнатьевна, потерпите, пожалуйста. Я постараюсь решить этот вопрос как можно быстрее. Просто… у Виталия слишком хорошие юристы. Ко мне в суде заломили очень высокие требования: доход, квартира. Нужно было время, чтобы все это организовать. А выкрасть и прятаться… Найдет ведь.

– Ох, Настя, – качает головой она. – А тягаться с ним ты сможешь? Он же раздавит тебя одним пальцем. Проще спрятаться получше.

– Ну, до этого же не раздавил, – улыбаюсь. – Я попробую. Ну, а если не получится… – смотрю на нее с робкой надеждой и замолкаю. Поможет ведь?

Свекровь кивает мне коротко. Потому что она – МАТЬ. Обнимаю в ответ и чувствую, как по щеке бежит слеза.

– У меня есть твой номер. Но я тебе специально не звоню, чтобы он ничего не понял, – шепчет она мне на ухо горячо. – Как скажешь, я тут же Стешу соберу и тебе отдам.

Киваю, давясь слезами.

– Ладно, мы поедем, а то нас друзья позвали гулять. – улыбаюсь, шмыгая носом.

– Давайте, девочки, с богом.

Еду за рулем, разговариваю с дочкой, а сама погружена в свои мысли. А что, если и правда, сбежать, куда глаза глядят? В другую область. Я не смогу незаметно продать квартиру. У Виталия и тут все схвачено. Он легко просчитает любой мой ход. Поэтому бежать придется сразу, как только я решусь на это. Бежать, путая следы, бросив все. А он будет искать. Потому что закон на его стороне. Сколько мы так продержимся? До первого обращения в больницу? Или похода в школу? Да, до этого еще несколько лет, но мы будем каждую ночь вздрагивать от страха.

Нет, сейчас мне нужно заработать много-много денег и доказать, что ребенок должен жить со мной. А если не выйдет, тогда уже решаться на радикальные методы. Потому что я не живу сейчас. Это лишь имитация.

Доезжаем до дома. Вижу, что машина соседа уже на месте. А сам он – достает с заднего сидения пакеты с продуктами. Бросает на мою машину короткий взгляд и теряет всякий интерес.

Паркуюсь. Отстегиваю Стешу из детского кресла, ставлю на землю.

– Мамоська, паси колее! Ифт! – тянет она меня за руку. Очень любит кататься на лифте. Нетерпеливо отпускает руку и бежит между машин.

– Стеша! – захлопываю дверь и бегу следом.

Дочь оборачивается на меня и со всего размаху влетает в выросшего из ниоткуда Степана.

– Ой, – плюхается она на мягкую точку и поднимает на него взгляд.

Я даже останавливаюсь от неожиданности.

Сосед возвышается огромной скалой над моей крохой и пристально смотрит на нее. Медленно присаживается на корточки, ставя пакеты на снег, и поднимает Стешу на руки.

– Ой, ой! – причитает дочь, обернувшись на меня, и снова глядя на Степана из-под съехавшей на глаза шапки. – Не папа?

Бывший муж тоже высокий и с бородой.

– Не бойся, милая, это не папа. – выдыхаю, а у самой от этого зрелища сердце в пятках. Такие они… контрастные.

Глава 24. Дядя Степа

– Никто маму не обижает, – выдыхаю и подхожу к ним. – Нам пора.

– Погоди, девственница. – отворачивается от меня сосед, не отдавая дочь. Вздыхаю. – Мы еще не познакомились. Как тебя зовут, колобок?

– Стеся.

– Стеша, – хмыкает Степан и с любопытством разглядывает Стешу, вертя в руках влево-вправо. – Это Степанида?

Он напоминает мне льва, который впервые увидел детеныша и теперь принюхивается к нему.

– Стефания, – поправляю его.

– А я – Степан. – сосед сажает Стешу на руку и поправляет ей шапку.

– Дядя Степа – веикан! – выдает дочь, аккуратно дотрагиваясь до его бороды и глядя круглыми глазами. – Не папа.

Видно, что она все еще взволнована. Конечно, ведь она вряд ли видела других здоровых бородатых мужиков, сидя с бабушкой в доме.

– Нам пора, – тяну руки к дочке и она тут же перебирается ко мне.

– Вы домой? – уточняет сосед, поднимая свои пакеты и забирает у меня из руки мой. – Пошли, провожу.

– Дядя Степа с нами? – смотрит на меня Стеша.

– На лифте покатаемся вместе, – киваю ей.

Идем втроем к подъезду. Степан идет рядом, молча, то и дело поглядывая на Стешу.

Наверное, у него в голове сейчас много вопросов. Например, почему моя дочь живет отдельно. Обычно же у нормальных матерей не забирают детей.

– Степан, вы перечислили слишком большую сумму, – обращаюсь к нему, когда заходим в лифт и дочка с восторгом смотрит на закрывающиеся двери.

– Я перечислил столько, на сколько мы договорились с твоим начальником. Но, раз уж ты увольняешься, думаю, он перебьется.

Ах, он жук! То есть, на тебе, Настя, пятьдесят тысяч, а остальное собирался зажулить себе?!

– Дочь на тебя похожа, – сосед смотрит на нас со Стешей без тени улыбки, но я начинаю видеть в его хмуром взгляде не холод, не высокомерие, нет. Почему-то мне кажется, что где-то в глубине, за напускным равнодушием, скрывается… тоска.

– Пиехали! – лепечет дочка, когда лифт останавливается. – Дяяй есе!

Кряхчу, подкидывая ее поудобнее, потому что руки уже затекли.

– Давай дядю Степу выпустим. Ему, наверное, не очень интересно кататься туда-сюда.

Сосед лишь молча нажимает кнопку верхнего этажа и вдруг забирает Стешу с моих рук.

– А у меня есть котенок. – выдает как можно мягче своим басом напрягшейся Стеше и она тут же с интересом смотрит на него. – У тебя есть котенок?

– Неть. Папа не юбит.

Папа не любит, а под осуждающим взглядом Степана краснеет мама.

– Пойдешь ко мне в гости?

– С мамоськой? – оборачивается на меня дочка.

– Конечно. И мама посмотрит.

Офигеть! Степан украл у меня дочку! Точнее, ее драгоценное внимание!

Но, ей и правда будет интересно поиграть с живым котенком. Я на площадках от нее постоянно кошек спасаю. Любит их, тискает.

Только не понимаю. Зачем соседу нужна моя дочь? Что он так вцепился в нее?

Возвращаемся на наш этаж.

– Пойдем, разденемся, – тяну руки к Стеше.

– У меня разденетесь, – Степан ставит пакеты на плитку и достает ключи.

– Там котенок? – с восторгом смотрит на него дочь.

– Ага.

– Как его зовут? – Стеша коронным движением поворачивает Степана к себе за щеки и смотрит глаза в глаза, а он, кажется, не дышит в этот момент.

– Эмм… – сосед пожимает плечами. – Я бы назвал его всадником апокалипсиса, но можешь назвать, как тебе нравится.

– Снезёк? – предлагает Стеша.

– Отлично. Пусть будет Снежок.

– Он не похож на Снежка, дочь, он не беленький. – зову сзади.

– Очень похож, – усмехается Степан. – Снежок с шоссе.

– Ну, если только, – соглашаюсь и прохожу следом за Степаном.

Он снимает со Стеши шапку и отпускает ее на пол как раз в тот момент, когда из спальни с протяжным мяуканьем появляется заспанный котенок.

– Какой миенький! Какой маенький! – тут же бежит к нему дочь, а котенок дыбит спину и боком уносится в комнату.

– Куда в обуви? – бросаюсь следом, но врезаюсь в мощную руку, преградившую мне дорогу. Сосед мягко возвращает меня ладонью обратно.

– Не трогай. – серьезно смотрит на меня. – Пусть играет.

– Да надо раздеть ее, жарко. – объясняю ему, как маленькому.

– Сейчас разденем. Только ты мне расскажи, Настя, почему твоя дочь боится отца? – Степан склоняется к моему лицу и долго всматривается в глаза.

Его тихий голос звенит как сталь и вибрирует от бешенства.

– И почему ты плачешь?

Глава 25. Настенька

– Стеша не боится отца, – отстраняюсь назад, вжимаясь в комод. – Просто… мы в разводе и приняли решение, что так будет лучше. Я работаю, моя дочь под присмотром бабушки. И ничего я не плачу.

Степан отстраняется, хмуро глядя на меня.

– И стоит оно того? – фыркает. Вижу в его взгляде непонимание и осуждение.

– Это временно, – медленно выдыхаю, стараясь унять подскочивший пульс.

Хочется… расплакаться у него на груди. Чтобы обнял крепко-крепко и просто гладил по волосам. Просто расслабиться в руках сильного мужчины и отпустить ту боль, что уже проела в душе огромную дыру. Но какой в этом смысл?

Он защитит меня от моего бывшего мужа? Вернет мне Стешу? Кто он нам? Никто. Сосед. Да и закон на стороне отца.

Сначала у меня не было квартиры, теперь есть квартира. Но еще теперь есть ипотека, а это высокая финансовая нагрузка. Дальше еще что-нибудь будут придумывать. И все, что мне сейчас нужно – грамотный адвокат, который сможет защитить мои права.

– Дядя Степа! – Стеша выбегает из комнаты и Степан тут же переключается на нее. – Котеносек под каватку пятался!

– Сейчас мы его оттуда выманим, – усмехается сосед и тянет моей дочери руку, а она без промедления тянет ему свою. – Только давай разденемся. Есть хочешь?

– Кафетьку? – смотрит на него Стеша, задрав голову.

– Кафетьку. – усмехается он.

Наблюдаю, как Степан сажает Стешу на стул и, присев на корточки, снимает с нее ботиночки. Они такие крохотные в его огромных ручищах, что кажутся игрушечными.

Когда дочка оказывается освобождена от верхней одежды, наверное, сосед и сам замечает то, насколько она маленькая, потому что внезапно ещё более аккуратно поправляет ее кудряшки и, разглядывая, молча вздыхает.

– Что стоишь в дверях как не родная? – встает и уточняет, не глядя на меня. – Доставай чашки.

– Котеносек, – напоминает Стеша.

– А, да. – хмыкает Степан и достает из шкафа пакетик корма. – Вот так делай.

Сосед трясет пакетом и он громко шуршит. Отдает Стеше. Она принимается им старательно трясти и через пару секунд с протяжным воплем на кухню влетает Всадник Апокалипсиса.

Он с лету запрыгивает ошалевшей дочке на руки и глядит ей в глаза, не прекращая орать.

– Он хосет кусять, – смотрит Стеша на соседа с восторгом.

– Корми, – кивает он с серьезным видом и достает из полки конфеты, пока Стеша с азартом выковыривает из пакета корм и дает котенку с руки.

Сидим втроем и пьем чай. Стеша болтает ногами и периодически подаёт Степану явно дорогущие шоколадные конфеты и он разворачивает их, сразу пихая ей в рот, потому что руки дочери заняты кормом и котенком.

Это выглядит для меня очень странно, потому что я никогда не представляла рядом с моей дочерью мужчину. Даже чисто гипотетически.

Я все это время жила только одной мыслью – я её отвоюю и мы будем жить вместе. То, что в моей жизни когда-нибудь появится человек, который будет жить с нами, и, например, мы сможем просто вот так сидеть на кухне и пить чай вместе, я даже не представляла.

Мечтала ли я после развода о крепком плече рядом? Мечтала, конечно же. Но никогда это у меня ни в одну картинку совместного быта не визуализировалось. Я и дочь в моих мыслях всегда были отдельно, я и мужчина – отдельно.

Я даже не думала, что мой ребенок может быть интересен кому-то, кроме меня.

Это подтверждали примеры моих девочек перед глазами.

– Степан, а почему вас заинтересовала Стеша? – смотрю на него.

– Люблю детей, – отвечает он, бросая на меня короткий взгляд.

А ведь до этого говорил, что не любит.

– А что не заведете? – не удержавшись, беру конфету.

Настоящий шоколад настолько нежный, что просто тает во рту.

– Ты психолог? – хмурится он.

– Да просто интересно. Обычно мужчины с вашим статусом и в вашем возрасте не бывают холостыми.

– Анастасия! – рыкает сосед и внезапно пихает мне в рот ещё конфету.

Пытаюсь увернуться, но ловлю испуганный взгляд дочери и, вздохнув, губами принимаю из рук Степана сладость.

– Иногда лучше жевать, чем говорить. – он, довольно ухмыльнувшись, слизывает с пальцев подтаявший шоколад.

– Дядя Стёпа, – зовёт его Стеша, аккуратно дёргая за рукав. – Не Анястясия… Нястенька.

– Настенька? – хмурится он снова, глядя в ее взволнованное лицо и пытаясь разобрать слова.

Дочка довольно кивает.

Сосед переводит на меня задумчивый взгляд и буравит им, отчего я даже жевать перестаю.

– Да что не так-то? – смущенно откашливаюсь и прикрываюсь чашкой.

– Интересные вы… Настенька.

Будто спаситель от неловкого момента, в кармане звонит телефон. Юля.

– Настя, ну что? Мы с Ромашкой можем выдвигаться. – слышу ее запыхавшийся голос в трубке. – Где встречаемся?

– Ой, Юль, – смотрю на время. – Давай минут через тридцать-сорок в кафе с игровой?

– А потом на мультфильм, да?

– Да, как и договаривались, – соглашаюсь и прощаюсь.

– Юя? – уточняет Стеша. – А котенок?

– Да, солнышко. Мы же договорились погулять с Юлей и Ромой. А котенок должен лечь спать после того, как покушал.

– А дядя Степа? – оборачивается на соседа дочка и я теряюсь. Ну не звать же его с нами, в самом деле?

– А я тоже посплю, – усмехается он.

– Устал? – вздыхает она.

– Устал, – хитро щурится Степан, глядя на Стешу, а она внезапно обнимает его за руку и, прижавшись к ней щекой, жалеет.

– Ладно, беги, отнеси Снежка на кровать и приходи одеваться. – гладит он ее по голове и помогает дочке слезть со стула.

Я встаю следом за дочерью и убираю чашки со стола, ополаскиваю их.

Чувствую тепло и благодарность к Степану, несмотря на то, что мы пробыли у него в гостях совсем недолго.

Слушаю, как он что-то тихо басит в другой комнате, а Стеша лепечет ему в ответ. Улыбка сама собой растягивает губы.

Это приятно, когда самый дорогой тебе человек важен не только тебе. Я прекрасно понимаю, что, если со мной что-то случится, мою дочь ждёт не самая завидная судьба и хорошо, если рядом с ней будет бабушка.

Глава 26. Снеговик

“А потом пришел поручик Ржевский и все опошлил”. Вот нельзя было нормально нас проводить? Такой трогательный момент испортил.

– Да что вы начинаете-то? – выдыхаю обиженно. – Мы вроде уже разобрались, что я не сплю за деньги.

– А-я-яй, – укоризненно тянет Степан, но смотрит на меня, как кот на сметану. – У кого чего болит, Анастасия. Я лично говорил про сотрудничество. У тебя нет работы, у меня – главбуха.

– Аааа, – заливаюсь краской.

Неловко вышло. Хотя, так интимно меня еще на работу не приглашали, положа руку на сердце.

Даже не представляю, как нам и работать вместе, и жить рядом. Да и плюс ко всему, я знаю про его развлечения с помощницами, а он видел меня в одном полотенце и… нюхал мои трусы.

– Спасибо, я подумаю. – опускаю глаза под его заинтересованным взглядом.

Степан тут же поднимает мое лицо за подбородок обратно и я краснею еще сильнее.

– Мне прям очень интересно, о чем ты сейчас думаешь. – тихо усмехается, и снова склоняется ближе, будто собирается поцеловать.

А я опять деревенею, чувствуя, как живот стягивает в тугой узел.

– Все, мам! – раздается голос Стеши и сосед отстраняется с тяжелым вздохом.

– Зайди, как будешь свободна, обсудим условия. – бросает он, когда мы с дочкой выходим.

Ага! Конечно! Что-то мне подсказывает, что следующая наша встреча наедине не закончится ничем хорошим.

И ведь я даже противостоять ему в такие моменты не могу – растекаюсь, как кисель. Очень напористый мужчина, очень темпераментный. И я уже могу поверить, что его дама кричит искренне, несмотря на то, что у меня самой так никогда не было.

Паркуюсь возле кафе и смотрю на себя в зеркало.

Вот, вроде, и девушка я симпатичная, и мужчинам нравлюсь. А в интимном плане как-то не сложилось. То ли я какая-то не такая, то ли мужчины попадаются не внимательные, но оргазм с мужчиной я испытывала всего несколько раз в жизни. А сказать партнеру вслух “я не кончила” у меня язык не поворачивается. Стыдно.

Так и хожу с языком в заднице. И после развода с мужем и родов я вообще на сексе крест поставила. Проще пару раз в месяц сбросить напряжение самостоятельно, чем перебирать варианты, которые не факт, что удовлетворят от и до.

Наверное, я слишком привередливая.

– Пошли, солнышко? – ловлю в зеркале взгляд Стеши и улыбаюсь ей.

Это мой единственный кайф от секса с Виталием. Он вообще только о себе думал. Но у него было много других плюсов… Я так считала… когда-то.

Беру Стешу на руки и мы идем в сторону кафе.

– А дядя Степа есе спит? – уточняет она.

Вздыхаю.

– Радость моя, давай договоримся? – смотрю на нее серьезно, останавливаясь возле двери. – Ни про дядю Степу, ни про котенка папе не рассказывай, пожалуйста. Хорошо?

Дочка послушно кивает. Но она слишком маленькая, чтобы контролировать свои мысли и эмоции. Хотя, мне кажется, что она взрослее, чем многие ее ровесники.

– Ромашка, а вот и тетя Настя и Стеша! – кричит Юля сыну, который кувыркается в бассейне с шариками.

Ромка выползает оттуда, машет нам руками, широко улыбаясь.

Подбегает, обнимает меня и Стешу, тянет ее за руку за собой. Смотрю, как помогает ей снять одежду.

Роме пять лет и он на два года старше моей дочери. Развитый мальчишка и очень красивый, но не говорит.

Юля долго искала причину и возила его к разным специалистам, которые после множества обследований поставили диагноз – аутизм.

Вот за что ей такое? Как она это тянет в одиночку?

Хотя, к слову, Рома ничем не отличается от обычных детей, кроме молчаливости. Вот и сейчас они играют со Стешей и вполне понимают друг друга. Она с ним разговаривает, он с ней общается жестами.

– У кого-то завтра день варенья, – хитро улыбается Юлька, отпивая кофе. Поди, подарок уже подготовила. – Как настроение? Леопольд, наверное, подарок припрет.

– Я увольняюсь, Юль, – вздыхаю и улыбка на ее лице сменяется хмурой складкой между бровей.

Рассказываю про вчерашние и сегодняшние приключения.

– Я хочу посмотреть на этого на твоего Степана, – хихикает она. – Так и замуж выйдешь.

– Это не мой Степан, – морщу нос, строго глядя на нее. – Если тебе нравятся такие мужланы, давай познакомлю.

– Нет уж, он на тебя запал. – усмехается она, корча мне рожу в ответ. – Тебе не пофигу, мужлан или нет? Богатый, помогает тебе. Работу предложил.

– Да у него на работе одни фотомодели, которые ему дают по первому требованию. Я не собираюсь быть в их числе. – усмехаюсь, забирая мороженное у официанта. – Можно подумать, что вот попадется тебе богатый, который дверь откроет и зажмет в углу – и ты прям побежишь к нему в объятия?

– Да, – кивает она уверенно.

– Ага, – усмехаюсь, – когда попадется, тогда и поговорим.

– Да не попадется мне такой, – вздыхает Юлька мечтательно и грустно, но потом показывает на себя руками, улыбаясь. – Я ж “неформат”.

– Я тебя сейчас голову откушу, – кровожадно киваю ей.

Юлька пышечка. С красивой внешностью, большой грудью и довольно узкой талией. И кучей комплексов, к сожалению.

– На тебя все наши мужики облизываются, – смотрю на нее. – А ты даже не замечаешь.

– Да кто на меня облизывается? – отмахивается она. – Пузатенькие, лысенькие. Старичкам еще очень нравится меня за щеки тискать. А мне, несмотря на мою толстую жопу, нравятся спортивные мужчины. И молодые.

– И чтобы член двадцать. – киваю и мы прыскаем от смеха.

– Ладно, ты мне лучше скажи: ты согласилась работать у своего Степана?

– Нет пока, – вздыхаю. – Я не уверена, что это хорошая идея. Мне кажется, мы долго вместе не проработаем. Я лучше что-нибудь другое поищу.

– Насть, ну ты хорошо подумай-то. А вдруг это судьба?

После кафе и кино, распрощавшись с Настей и Ромкой, мы со Стешей вздремнули дома в обед, наигрались в куклы, посмотрели вместе мультики и пошли гулять. Время близилось к вечеру, и за ней скоро должен был приехать папа.

Глава 27. Заявление

– И котенка слепим, да, – хриплю севшим голосом.

Господи, пусть муж подумает, что Степа – это кличка.

– Что за Степа? – хмыкает бывший, не оборачиваясь, а я прикладываю палец к губам, глядя на Стешу. – Ты себе кота что ли завела?

– Да куда мне кота? На улице живет.

– Не разрешай Стеше трогать уличных животных, они больные.

“Сам ты больной” – хочется ответить, но я лишь улыбаюсь.

– Да мы не трогали. Просто смотрели. – выдыхаю с облегчением.

– И котик Степа даял мне кафетьки.

Твою ж мать!

Беззвучно стону в темное небо. Инициативная моя ж ты девочка!

– Тебе понравилось так играть? – улыбаюсь дочке, опять прислоняя палец к губам.

Сама слышу, насколько мой веселый голос сейчас пропитан фальшивыми нотками.

– Дя! – кивает Стеша, а я молюсь, чтобы мы побыстрее дошли до машины.

Когда Виталий сажает Стешу в свой сарай и пристегивает в детское кресло, она начинает скулить, что не хочет уезжать.

Так бывает каждый раз, когда мы расстаёмся и каждый раз я потом долго не могу уснуть ночью, вспоминая ее грустные глазки.

– Ну все, солнышко, – целую ее ручонки. – Мама поработает недельку и мы снова увидимся. И будем долго-долго играть опять. Хорошо? Смотри, что у меня есть? – вытаскиваю из сумки мягкого плюшевого зайку. – Будешь обнимать его, когда соскучишься.

Стеша тут же душит в объятиях игрушку и я закрываю дверь.

Виталий курит возле водительской двери и глазами высверливает во мне дыру.

– Что? – вздыхаю, останавливаясь перед ним.

– Да я вот думаю, – он выкидывает сигарету под ноги и тушит ее ботинком. – А котик Стёпа кастрированный?

– Не знаю, – чувствую, как кровь отливает от лица и немеют пальцы. – А что?

– Кастрирую… если рядом с вами увижу. Поняла? Так и передай.

– Что ты себе позволяешь? – вздергиваю подбородок. – Я имею право на личную жизнь.

– Имеешь. – кивает бывший и открывает водительскую дверь. – Только тогда без Стеши. Ещё к ребенку ебарей таскать не хватало.

– Да нет у меня никаких ебарей! – выпаливаю я в отчаянии и запоздало прикусываю язык.

Все, это фиаско. Я ясно дала понять, что никому не нужна и защитника у меня нет.

Виталий лишь хмыкает и трогается с места.

Проводив взглядом машину, медленно бреду обратно, шмыгая носом. Завтра день рождения. А у меня на душе кошки скребут. И из-за этого подонка ещё сильнее. Тошно.

Возвращаюсь в пустую темную квартиру и устало сажусь на кровать. Нужно приготовить вещи для работы. Помыться. И лечь пораньше, чтобы выспаться наконец. А я ничего не хочу. Сижу и тихо ною от накатившего чувства безысходности.

Наверное, надо соглашаться на предложение Степана и не отдавать ему его деньги. Поработаю у него на время испытательного срока, а там видно будет. А, может, вообще приработаюсь, попрошу кредит от фирмы и устрою Виталику новогодний сюрприз в виде повестки в суд.

Сколько можно над нами издеваться уже?

Вытерев мокрые щеки, встаю с кровати и иду в душ в боевом настроении.

Сквозь шум воды слышу дверной звонок.

– Да блин, кого принесло-то? – шепчу, заматываясь в полотенце. – Иду!

В глазке темно и я открываю замок. В конце концов, у нас такие стены, что мои крики услышат и на пятом этаже.

На пороге стоит… бывший муж.

– Виталя, – выдыхаю, испуганно отстраняясь и давая ему войти. – Что-то со Стешей?

– Все нормально со Стешей, – усмехается он и достает из-за спины букет и пакет. – Заехал поздравить тебя с наступающим днём рождения.

– Спасибо, но мог бы курьером… – принимаю цветы и чувствую, как по спине пробегает холодок.

– А зачем курьером, если ты, оказывается, скучаешь без любви и ласки? – бывший муж снимает куртку и вешает ее в шкаф.

– Виталя, – отхожу на шаг, – не надо все воспринимать на свой счёт. Я не буду с тобой спать.

– Будешь, – вздыхает он, неторопливо оттесняя меня в комнату. – Я не позволю такой красивой женщине в день рождения страдать от одиночества.

– У тебя есть женщина, о ней думай, – выставляю вперёд руку с цветами, пятясь назад.

– Меня на всех хватит, – снова усмехается он. – Тем более, ты – моя бывшая жена. Это, можно сказать, не считается.

– Ага, конечно, – щурюсь. – Уходи.

– Смотри, – Виталий достает из пакета атласное красное платье в бельевом стиле и кидает его на кровать, а следом достает красивое массивное колье. – Я как увидел это, сразу тебя представил. Ты будешь очень красиво смотреться на коленях, в колье и моим членом во рту.

– Даже не надейся, – хмурюсь и демонстративно кидаю розы на пол. – Если тебе одной твоей бухгалтерши мало, найди ещё кого-нибудь, а меня оставь в покое.

– Зачем искать, когда есть ты? – он смотрит на цветы безразличным взглядом. – И ты мне должна.

– Я тебе ничего не должна! – повышаю голос. – У нас просто общий ребенок, которым ты пользуешься!

– Ну, что я могу поделать, если ты с катушек слетела? – пожимает он плечами. – Как тебя по-другому притормозить?

– Меня надо не трогать, – рычу. – Определился с отверстием для члена – и иди, живи свою жизнь. Из моей только исчезни!

– Только вместе с дочерью.

Глаза застилает влажная пелена. Этот аргумент мне нечем крыть.

– Допрыгаешься, Рыбин!

– Как страшно, – усмехается.

– Смешно? – шиплю. – Посмейся. Потом посмотрим, кто громче.

Хочу его обойти и открыть дверь, чтобы выставить за порог, но он ловит меня за руку и впечатывает в себя.

– Не дури, Анастасия. – обдает горячим дыханием мою шею. – Мы же оба знаем, что сейчас ты побрыкаешься, а потом приползешь как побитая собака. Неужели так трудно просто быть ласковой?

– С тобой? Ты меня подставить хотел! Ты у меня ребенка украл!

– Ну, так, может, верну? – шепчет он мне в губы и я замираю, не веря своим ушам. – Ты же никогда по-моему, по нормальному, не делала, сколько бы я не просил. Вот будешь хорошей девочкой и это я к вам буду на выходных приходить.