Как выйти замуж за друида

Глава 1

…в которой я прибываю в Ловенхольмскую академию, скучаю безмерно и строю планы получше.

Если кто-то из юных девушек в моей ситуации испытывал бы трепет, восторг или благоговение, я выражаю этим особам глубочайшее сочувствие, потому что единственное чувство, поселившееся в моей груди при виде башен магической академии «Ловенхоль», — это скука смертная, завернутая в изумительную обертку безразличия.

Высоченные шпили, кованые ворота, барельефы с угрюмыми лицами великих магистров… Прекрасно, конечно. Если тебе семь лет, и ты веришь в сказки о принцах в плащах цвета ночи. Мне же уже двадцать — пора заняться делом.

А дело мое — удачно найти жениха. Никаких ваших «постижений тайных искусств», «величия фамилии» и «ответственности перед родом». Род Тенебрисов уже достаточно велик и ответственен, чтобы позволить своей младшей дочери поступить в академию вовсе не ради древних знаний, а ради перспектив. И пусть мама причитала, мол, «доченька, ты должна продолжить дело семьи», я вежливо улыбалась, мысленно примеряя фамилии потенциальных претендентов на мою руку и сердце.

Ниатта Ашер? Нет, не то. Ниатта де Клаверон? Неплохо. Ниатта Рювальд? М-м-м… слишком пафосно.

С этими возвышенными мыслями я вышла из кареты, изящно оправила юбку миртового цвета и окинула взглядом территорию будущих поисков. Да, негусто.

Зайдя внутрь, пропихнулась сквозь толпу взбудораженных студиозов и подошла к окошку в стене.

— Первокурсница? — спросила меня полная дама.

Я одарила ее самой вежливой улыбкой из своего обширного арсенала.

— Она самая. Ниатта Тенебрис, дочь магистров Эшлена и Ронары Тенебрис из Норвалля.

Услышав фамилию, дама даже не подобралась, как кот перед миской со сливками, а мрачно фыркнула:

— Ваше расписание и ключ от комнаты, леди Тенебрис.

Я взяла в руки бумажный свиток и присмотрелась к расписанию: «Основы природы», «Геомантия», «Феменология»… И тут же мысленно перестала читать. Все это, без сомнения, интересно, как свежескошенная трава в ноябре.

Общежитие оказалось вполне приличным: башня с витражными окнами, запахом старых пергаментов и кучей чопорных девиц, уже мечтающих о том, как они перевернут мир своими способностями. А я мечтала о зеркале побольше.

— Ты тоже первокурсница? — спросила одна из таких энтузиасток, когда я шла по коридору. Рыжеволосая, с веснушками, глаза блестят, как две новенькие монетки. Надо же, еще и с бантиком на мантии.

Я вздохнула.

— Да, Ниатта. А ты?

— Фарелия Морган. Поступила, чтобы изучить древние обряды разрыва стихийных связей. Хочу потом работать в Королевском совете!

Она сияла, как люминарий в тумане, а я из вежливости кивнула, мысленно делая пометку держаться от нее подальше. С такими потом вечерами читают трактаты и обсуждают свойства магических полей, вместо того чтобы устраивать вечера на лужайках с симпатичными старшекурсниками.

— Очаровательно, — произнесла я самым доброжелательным тоном. — Я же надеюсь найти здесь… свое предназначение.

Фарелия кивнула с видом вселенского понимания.

— Тоже хочешь в лесное сообщество?

— Что-то вроде того, — улыбнулась я, думая о том, что уж мое-то место будет куда уютнее — где-нибудь в особняке с собственным садом, а не в захудалой библиотеке с пыльными манускриптами.

Когда я наконец добралась до своей комнаты, первое, что сделала, — развесила на ширме ожерелья, серьги и браслеты. Потом поставила на комод несколько флаконов духов и, конечно же, повесила портрет идеального мужчины. Правда, пока на нем был Серджо Алый, но это пока.

В отличие от других, Серджо я любила с детства. Он — звезда номер один магического телевидения и певец, который в одночасье стал лицом новой модной магической продукции, а его фраза для новой помады «Сладкий вкус морошки!», как вирусная цитата, с легкостью собирает десятки тысяч просмотров на заклинаниях и чарующих клипах.

Достав расписание, я попыталась представить себя на уроке «Алхимии основных стихий» в восемь утра. Эта мысль едва не испортила мне настроение, но я вовремя вспомнила, что утро — лучшее время для случайных встреч. Никогда не знаешь, кто спешит на занятия. А я уже знала, что буду спешить куда угодно, если там окажется кто-то достойный.

Что ж, Ниатта Тенебрис прибыла, и ни одна голова, особенно мужская, не останется незамеченной.

Оставшись наедине со своим отражением в зеркале, я почти поверила, что жизнь здесь может быть терпимой, но, как обычно, счастье не длилось долго.

Я спустилась на первый этаж в комнату, в которой, по подсказкам студентов, сидела заведующая. Заведующей не оказалось, зато была крепкая женщина с руками, которыми вполне можно было вырвать дерево с корнем. Судя по мантии цвета куриного бульона и связке ключей на поясе, это была легендарная кастелянша, в чьих руках находились все подушки, одеяла и тайная власть над общежитием.

— Ты еще без белья? — рявкнула она так, будто я умудрилась нарушить одиннадцать правил академии одним своим существованием.

— Без постельного, да, — на всякий случай уточнила я.

Глава 2

…в которой я знакомлюсь с деканом,
обдумываю трагедию в шелковом банте и открываю
для себя стратегически важные маршруты.

Если вы думаете, что самое сложное в магической академии — это лекции, зачеты или риск взорвать лабораторию, то вы точно не пробовали найти укромное место, где можно поправить макияж без посторонних глаз.

На второй день пребывания (сразу после лекции «История магии») я твердо решила: прежде чем устраивать охоту за перспективными женихами, нужно изучить архитектуру Ловенхоля так, чтобы ночью я могла пройти от спальни до южной башни с закрытыми глазами и на шпильках.

Мое исследование началось с карты академии. Она висела почти у входа в здание, но, как выяснилось, к ней лучше приложить лупу, компас, трех магистров-наставников и личного путеводителя. К счастью, у меня была внутренняя мотивация, а она, как известно, сдвигает горы. Или хотя бы заставляет их приоткрыть одинокую дверь в сторону уютного сквера.

Первые маршруты я проложила между спальней, столовой и аудиторией магистра Мервана. Последняя, разумеется, была приоритетной: если уж падать в обморок от академических знаний, то хотя бы под его хмурым взглядом.

Фарелия предлагала составить расписание самостоятельных занятий. Я вежливо кивала, мысленно прикидывая, в какой день лучше всего устроить «случайную» встречу у фонтана. В среду — слишком очевидно. В пятницу — попахивает отчаянием. А вот вторник… Вторник — день намеков. Но ни стратегический план, ни списки симпатичных преподавателей не спасают от одной беды — бюрократии.

— Леди Тенебрис, вам нужно пройти к декану, — сообщила мне та самая полная дама из окошка.

Кажется, она всегда говорит так, будто выносит тебе приговор. Видимо, прошлым летом ей недопекли пирог.

Встреча с деканом! Я представила себе сухощавого старца в балахоне, который будет читать мне нравоучения, а я тем временем буду пытаться разглядеть крупицы его совести.

Кабинет находился в самой высокой башне. Конечно же. Где еще мог жить человек, обожающий официальные беседы и ступеньки?

Дверь открылась, и я вошла, приготовившись скучать, но тут увидела его. Нет, не жениха №1. Но, скажем так, он определенно вошел бы в мою десятку. Декан академии оказался мужчиной средних лет с лицом, которое подсказывало, что в юности он наверняка разбивал сердца, а сейчас разбивает календарь для учебных планов.

— Леди Тенебрис, — сказал он, глядя на меня так, будто я — новый загадочный ингредиент в его эксперименте с зельями. — Садитесь.

Я села, изящно закинув ногу на ногу. Он долго смотрел на меня. Потом взял бумагу и, к моему ужасу, произнес:

— Вы указали, что хотите пройти курс «Сравнительная алхимия». Ваша подпись?

Я посмотрела. Моя. Почерк тоже мой. Но писала не я. Не-а. Старшая сестра, которая отправляла за меня бумаги перед вступительными экзаменами.

— Это какая-то ошибка, — сказала я самым милым тоном. — Я хотела записаться на «Сравнительное поведение представителей флоры и фауны лесов Межмирья».

Он приподнял бровь.

— У нас нет такого курса.

— Тогда, боюсь, я случайно перепутала формы.

Пауза затянулась.

— Хорошо, что я у вас это уточнил. Полагаю, вы найдете себя в чем-то другом, — наконец сказал декан и поставил напротив моей фамилии странную руну. Возможно, магическую. Возможно, означающую «неблагонадежна, но забавна».

Покидая кабинет, я решила, что в следующий раз перед заполнением документов надо все же смотреть, что пишут за меня.

После злополучных лекций преподавателей, фамилии которых я даже не смогла выговорить, наступил вечер. И вечер был полон… Лисетты. Кто бы мог подумать, что человек может задавать такое количество вопросов, не моргая? Она была как волшебный артефакт с функцией «прямого эфира».

— Тебе не кажется, что магистр Мерван какой-то… опасный? — спрашивала она, заплетая себе третью косу за вечер. Видимо, это был ее способ справляться с тревогой — один вопрос, один виток косы.

— Опасный? Он — материал для романа. И не какого-нибудь «Травник и его зелья», а «Грех среди мха», — мечтательно вздохнула я, просматривая список факультативов, на которые можно записаться «по желанию».

Фарелия в этот момент сидела на подоконнике и рисовала пальцем на стекле формулы манатечения. Она выглядела сосредоточенной, как алхимик, запертый в комнате с перегретым тиглем и криками с улицы.

— Он не просто строгий. Он… какой-то темный. Я спрашивала у старшекурсников, и никто не знает — откуда он взялся. Просто появился два года назад и сразу получил кафедру.

— Еще один плюс в копилку. Таинственность всегда сексуальна, — отозвалась я. — Это как мужчина с прошлым. Или без него, что еще лучше.

— Ниатта, — подала голос Лисетта, с опаской глядя на меня. — Ты же не собираешься… ты же не…

— Что? Влюбиться в преподавателя? — я игриво приподняла бровь. — Ну уж нет. Это было бы слишком очевидно. Я просто рассматриваю варианты. Академически, так сказать. Мне вообще срочно нужен доступ к факультативу «Травничество».

— У тебя уже есть обязательные курсы, — буркнула Фарелия. — Куда еще ты это впихнешь?

Глава 3

...в которой неделя проходит уныло,
как лекция по травничеству, и даже свидание с
симпатичным парнем не спасает ситуацию.

Учебная неделя в Ловенхоле тянулась как холодный овсяный отвар без меда. Сначала я думала, что это временно. Ну подумаешь, пара по геомантии с магистром, который разговаривает так, будто ссорится с самим воздухом, потом семинар по трактовке женской магической идентичности (спасибо, я свою уже трактовала у зеркала) и, конечно же, вечерняя медитация с кристаллом. Один кристалл, пятьдесят студентов и ни капли успокоительного.

Даже новизна атмосферы начала исчезать. Башни, мантии, завывающие по ночам совы — все это уже не казалось таинственным. Кстати, однажды совы подрались прямо за окном. Оказалось, из-за корма. И это был самый захватывающий момент за весь вторник.

Лисетта, кстати, продолжала сиять энтузиазмом, как ночной фонарь на складе зелий. Она радовалась каждой новой лекции, знакомилась с однокурсниками и даже начала коллекционировать амулеты «на удачу». Я же коллекционировала тетрадки с почти пустыми страницами — иногда писала в них цитаты из модных журналов. Особенно мне понравилась фраза: «Настоящая ведьма никогда не повторяет макияж — она повторяет мужчин».

Тем не менее, как истинная оптимистка (в смысле: не сдаюсь, пока не найду мужа), я решила дать шанс новому знакомству. Ведь если оказалась в академии, полной молодых и (теоретически) амбициозных магов, почему бы не попробовать хоть раз сходить на свидание?

Выбор пал на Арвена Ланцера. Второкурсник с факультета стихийников. Высокий, в меру задумчивый, в меру загорелый — даже уши, что редкость. Как-то раз мы вместе оказались в теплице, пересаживая гремучие луковицы. Он заметил, как ловко я с ними обращаюсь, и сказал, что «у меня руки как будто для балета», что было довольно мило, учитывая, что в тот момент у меня под ногтем застрял кусочек земли.

На следующий день он подошел ко мне после лекции:

— Слушай, в эти выходные в амфитеатре будет концерт Броси Мосейнова. Пойдешь?

Я даже на секунду зависла.

— Ну можно, — пожала плечами.

Броси Мосейнов — певец, икона, ходячий фейерверк. Его клипы сопровождались заклинаниями, от которых у бабушек расцветали фикусы, а у девушек — фантазия. Его коронное «Голубое солнце. Голубое!» стало крылатым, как и я, повторяющая свою фамилию.

Свидание, как ни странно, началось неплохо. Арвен пришел вовремя, в сером жакете с вышивкой в виде огненного вихря — скромно, но с намеком. Я выбрала легкое платье с декоративной брошью в виде цветка.

Мы шли по аллее к амфитеатру, под светом фонарей, вокруг парочки, листва, аромат осеннего воздуха и чуть-чуть моего парфюма «Прелесть ночной нимфы». Красота, в общем.

И тут начался концерт.

Я надеялась услышать что-то вроде «Поцелуя под заклятьем» или хотя бы «Моя душа — артефакт твоей любви». Но Броси, видимо, решил, что публика жаждет чего-то нового. Сцена вспыхнула зеленым пламенем, и из дыма появился он — в плаще, усыпанном звездами (в прямом смысле — магические искры летели зрителям в лицо).

— Вы готовы?! — заорал он. — ГОЛУБОЕ СОЛНЦЕ!!!

Я с сомнением подняла ресницы, глядя на исполнителя. Нет, я ничего не имела против Броси, но пасть до уровня оров на площади не собиралась. Особенно когда взрослый мужчина в сверкающем плаще из, простите, светящихся амулетов, заикаясь в рифму, пытается ритуально соблазнить толпу песней под названием «Огонь в сердце, вода в руке».

— ЭТО МОЙ ЛЮБИМЫЙ КУПЛЕТ! — завопил Арвен вместе с ним с выражением лица фанатика, увидевшего свою секту.

Я медленно повернулась к спутнику, как стрелка часов во время зачарованной медитации, чтобы убедиться, что он не шутит.

Он не шутил.

— Ты серьезно?

— Конечно! — Арвен уже подпрыгивал на месте, хлопая в ладоши. — Брось, это же легенда! Слушай, сейчас он скажет свое коронное «Молния — это ты, а я — заземление»! Это шедевр!

О нет. Только не это.

— М-О-Л-Н-И-Я! ЭТО ТЫ! — заорал Броси со сцены, одновременно бросая в толпу горсть искрящихся лепестков, которые, видимо, должны были символизировать что-то романтичное, хотя пахли они скорее дешевой ванилью вперемешку с перегаром от эльфийского сидра.

Толпа визжала. Кто-то в заднем ряду уже упал в обморок. А Арвен… Арвен в этот момент хлопал в такт и подпевал так вдохновенно, словно его одухотворяли десять муз сразу. Я же стояла рядом, чувствуя себя ученым на шабаше ведьм: наблюдать интересно, но участвовать категорически противопоказано.

— Слушай, — крикнула я Арвену, пытаясь перекрыть звуки чего-то, что, возможно, было магическим диджей-сетом на базе артефакта. — А что это за жанр?

— Это же магический поп-фолк! Он просто переосмысливает традиции ментального транса через призму архетипов! — восторженно объяснил парень.

Я моргнула.

— Это ты сейчас пошутил?

Он засмеялся, хлопнул меня по плечу, и я чуть не свалилась от крепкой мужской силы в вечное разочарование.

— Давай, расслабься! Это весело! Хочешь, покажу фирменный танец фанатов Броси?

Глава 4

…в которой магистр Мерван проявляет принципиальность,
а я — любопытство в особо раздражающей форме.

Магистр Мерван шел рядом. Точнее, двигался в идеальной академической манере: прямо, четко, с такой выправкой, что казалось, будто дорожки под ногами спешат выпрямиться, лишь бы соответствовать.

Я же с трудом сдерживалась, чтобы не ткнуть его локтем в бок. Чисто в научных целях. Интересно, выдаст ли этот человек хоть какое-то человеческое движение? Или даже в бою его мимика строго соответствует уставу?

— Скажите, магистр, — начала я доверительно, почти по-секретному, — а правда, что у вас есть волшебный кот, который предсказывает погоду?

Он не моргнул. Даже взгляд не дрогнул.

— Ложная информация, — произнес мужчина ровным голосом. — В общежитии преподавателей нет котов.

Что ж, один миф развеян. Но кто сказал, что я остановлюсь?

— А среди ваших знакомых есть духи-помощники? Например... дух чайника? Или колдовской подсвечник, который по ночам шепчет вам рецепты?

— Леди Тенебрис, — его голос стал еще суше, чем библиотечная пыль, — предметы обихода не разговаривают. Если, конечно, речь не идет об алхимической лаборатории на третьем этаже. Там действительно происходят... сбои.

Подумала: «Записать и выяснить, что за сбои. Может, оттуда и новые духи для косметички пойдут». Но вслух сказала другое:

— А вам часто приходится провожать студенток до общежития, магистр? Или я в вашем расписании — особая графа?

На этот раз мужчина задержал на мне взгляд. Ненадолго, ровно настолько, чтобы в нем мелькнул намек на мысль: «Когда же эта девка угомонится?». Или мне показалось?

— Леди Тенебрис, — ровно, словно диктуя список запрещенных зелий, — мой долг как преподавателя — обеспечивать безопасность студентов. Ваши намерения, какими бы они ни были, не входят в перечень угроз.

Ах, как жаль. Я-то надеялась попасть хотя бы в список потенциально опасных.

— Значит, я могу спокойно гулять по ночам в садах без сопровождения? Или вы все-таки предпочитаете лично убеждаться в моей «нравственной безупречности» при каждом выходе за порог?

Пожалуй, в этот момент что-то дрогнуло в воздухе. Может быть, его бровь? Или мне просто показалось, что свет фонаря качнулся.

— Академия не поощряет ночные прогулки. Особенно без разрешения. Особенно с теми, кто не является частью учебного или преподавательского состава академии.

— Вы такой... — я наигранно задумалась, — правильный. Как трактат по симбиотическим культурам.

Магистр Мерван не ответил. Молчал, как хранитель древних знаний. Или как зеркало без отражения. Даже на намек о «культурах» не хмыкнул.

Мы шли дальше молча, пока я не выдержала:

— Магистр, а правда, что вы тайно женаты на ведьме из Сумеречного леса? Ходят слухи, что она заколдовала ваше сердце так крепко, что вы навсегда остались холодны, как ледяной кварц.

Молчит.

— Или вы сами оборотень? Ледяной элементаль, принявший облик преподавателя?

— Я друид, леди Тенебрис, — глухо произнес он, — вопреки некоторым слухам.

«В отличие от некоторых девушек», — мысленно добавила я, но вслух решила больше не испытывать судьбу.

Мы подошли к общежитию, и мужчина остановился.

— Ваше место назначения.

— Спасибо, магистр. До встречи, магистр. Не скучайте.

Он кивнул и удалился, а я стояла у дверей и смотрела ему вслед. Определенно, этот… друид — лучший кандидат в коллекцию. Холодный, недоступный, упрямый, как каменная саламандра. В общем, идеальный.

Я открыла дверь в комнату и как только вошла, в нос ударил запах лавандового крема. Конечно же, Лисетта, как всегда, с энтузиазмом стояла у зеркала, втирая крем в локти с выражением лица, которое я бы назвала выражением жрицы на весеннем обряде плодородия.

— Ты вернулась! — радостно воскликнула соседка.

— Как видишь, — тяжело вздохнула я, прислоняясь к дверному косяку. — Магистр Мерван не превратил меня в жука, хотя я подозреваю, что у него было такое желание.

Лисетта прыснула в подушку, но тут же подняла голову и сказала с блеском в глазах:

— Кстати, тебя искал Арвен.

— Кто?

— Арвен Ланцер! Помнишь, тот парень с факультета стихийников, с которым ты ходила на концерт?

Ах, этот бедолага…

— И что ему было нужно? — зевнула я, перебирая браслеты в шкатулке.

— Он заходил, спрашивал, пойдешь ли ты с ним на концерт Броси в пятницу. Сказал, что уже заказал два места поближе к сцене и, если что, готов купить тебе сахарную вату с розовой пылью!

Я медленно подняла голову.

— Сахарную вату? Он серьезно?

Лисетта виновато улыбнулась.

— Он сказал, что это «традиция всех великих магических концертов».