Какая разница

1. Отпуск

Наконец-то летние каникулы!

Это не могло не радовать: впереди двухмесячный отпуск – можно отдохнуть и расслабиться, насладиться тишиной вдалеке от докучливых коллег.

Попрощавшись с пятым классом, в котором она была классным руководителем, Гордеева Наталья Александровна – женщина, тридцати пяти лет, – поспешила в учительскую. В нос тут же ударил запах выпечки, и Гордеева едва заметно поморщилась.

– О, Наталья Александровна, вы вернулись, – радостно воскликнул математик Анатолий Степанович – сорокатрёхлетний розовощёкий и мамина гордость, с заметным брюшком и сияющей залысиной на макушке. Наталья вежливо улыбнулась и прошла к своему столу.

– Да, я закончила.

– У вас салфетки не найдётся? – Просиял Анатолий Степанович, улыбаясь сквозь густые чёрные усы. Она окинула взглядом математика, топтавшегося рядом с объёмным тёмным пакетом в руках.

– Для каких целей? – опасливо спросила Наталья, глядя на пакет.

– Мама пирожков напекла, а я вот хожу тут, всех угощаю в честь окончания учебного года.

Дверь учительской снова открылась.

– Ох уж эти спиногрызы! Ещё век бы их не видать, – переваливаясь на коротких толстых ножках, прокряхтела полная седая женщина и повела носом на запах сдобы.

– Анатоль, ты пирожков принёс?! – неожиданно, от её угрюмой мины не осталось и следа. Толстушка подошла к своему столу, что находился по соседству со столом Натальи, и, кряхтя, присела на стул. Достала из кармана брюк скомканный носовой платок и вытерла лоб.

– Давай, скорей, чайку попьём! Пахнет-то как! – нетерпеливо хлопнула в ладоши седая Мария Алексеевна и посмотрела на Наталью, та натянуто улыбнулась в ответ. – Ну что, Наташа, тебя и пирожками угощают, и цветы дарят. Оттай уж, сходи на свидание-то, пожалей Анатоля, – вещала Мария Алексеевна, словно и не было рядом Анатолия Степановича.

Математик с ног до головы зарумянился и, нервно прокашлявшись, хохотнул.

– Что вы, что вы, совсем не то подумали. Я всем принёс. Мама напекла, велела угостить всех, – почесав макушку с проплешиной, сказал он.

Седовласая, похожая на комод, Мария махнула рукой. Мол: ай, кому ты врёшь вообще? Будто кто-то ещё не в курсе.

И правда: вся учительская и дети старших классов были в курсе, что Анатолий Степанович – учитель математики, по уши влюблён в учительницу ИЗО – Наталью Александровну. И это служило поводом для неисчерпаемых смешков и сплетен, ведь неказистый математик, в свои сорок три года, до сих пор жил с мамой. И, ну никак, не дотягивал до Натальи – красивой, белокурой ухоженной молодой женщины, пять лет назад переехавшей в их город из столицы и устроившейся работать в школу. На свою беду, она, как и он, была холоста, и это не давало покоя Анатолию. Уже пятый год тот не оставлял неловких попыток привлечь внимание Натальи. Но, увы…

– Всё в порядке, – сказала Гордеева и посмотрела на мужчину, вежливо улыбнувшись. – Простите, Анатолий Степанович, я выпечку не ем. Можете мою долю другим раздать. Но спасибо.

Пожилая женщина рядом хохотнула.

– И правильно. А то, вон – у Анатоля живот уже в штаны не влазит. Тоже бы поменьше выпечки-то трескал.

– А я и не ем много, – покраснел математик, – мама напекла просто. Ладно, пойду дальше предлагать.

– Мне-то дашь? Я уже за фигурой не слежу, терять нечего – троих родила, больше не надо.

– Да, конечно, – просиял он и подошёл к её столу.

Наталья решила воспользоваться моментом: быстро собрала свои вещи в элегантную сумочку и встала.

– Ладно. Хорошо вам отдохнуть. До следующего учебного года.

– Вам того же, – кивнула Мария Александровна, Анатолий же с досадой проводил её взглядом и вздохнул.

– Эх ты, Анатоль. Набрался бы мужества, да съездил в гости, позвал в кино там. А, нет – в театр, она у нас птица гордая, да благородная. Театр да ресторан. И на букет роз раскошелься, а то вонючие хризантемы даришь. Тьфу, да я бы, в своё время, на такие ухаживания плюнула бы, да пошла дальше.

– Думаете, сработает, Мария Алексеевна? – неуверенно спросил математик.

– Поломается, да примет. Вариантов-то нет у неё, а возраст уже приличный. И чем ты не мужик? Подумаешь, лысина с пузом. Сама через пару лет седеть и толстеть начнёт. Так что, думаю, всё у вас получится.

Анатолий Степанович просиял:

– Вы правы. Надо хоть попробовать.

– Угу, – уплетая пирожки, закивала пожилая женщина.

Наталья облегчённо выдохнула, наконец-то благополучно доехав на автобусе до своей остановки – жила она на окраине города, в частном секторе, поэтому ещё минут пятнадцать шла пешком по спокойной тихой улице, пока не добралась до своего уютного домика. Проверила почтовый ящик, открыла высокую металлическую калитку ключом и зашла на участок. Щёлкнула задвижкой, словно отгородившись от городского шума, извечной учительской болтовни, галдящей толпы учеников, и улыбнулась: листья векового клёна приятно шелестели над головой.

– Наконец-то.

Молодая женщина посмотрела на окно, из-за стекла на неё уставились две пары кошачьих глаз.

– Филя, Веня, – радостно улыбнулась Наталья и быстро пошла к крыльцу. Не успела отпереть дверь, как на неё набросились два меховых шара – коты радостно потёрлись о ноги.

– Мои хорошие, скучали? Я вернулась.

На кухне насыпала корма в металлические миски. Рыжий и чёрный котики жадно захрустели рыбными шариками, сама же она поспешила к шкафу: хотелось поскорее снять костюм и надеть домашние шорты и майку – на улице было довольно жарко. Женщина переоделась, выпила воды из фильтра и, прихватив соломенную шляпу с вешалки, поспешила на свежий воздух – в огород. На участок выходило огромное окно соседского дома, и жалюзи в нём были слегка приоткрыты, но Наталья не обратила на это внимания – дом уже два года пустовал. До этого в нём жила одинокая старушка, но умерла, а наследники выставили жилье на продажу. Домик был изрядно потрёпанным и при этом продавался по довольно приличной цене, поэтому так и стоял в запустении. Так что Наталью перестало смущать это огромное окно, из которого просматривался весь её участок.

2. Во всей красе

На часах не было ещё и половины шестого, а Наталья уже была готова: надела белые брюки и тёмно-синюю рубашку в белый мелкий цветочек, застегнув пуговицы до самого горла. Старательно зачесала волосы в пучок, чтоб ни одна прядь не торчала, слегка подогнула зажимом ресницы и накрасила их. Села на диван, закинув ногу на ногу, и стала дожидаться, когда стрелки часов на стене развернуться в прямую вертикальную линию. Коты мирно сопели рядом. Хотелось, конечно, взять их на колени, но шерсть могла налипнуть на светлую ткань брюк, а неопрятно выглядеть для Натальи было сродни преступлению. Ведь людей, как говорится, встречают по одёжке. Она и сама так делала. Всегда.

Звонок в дверь застал врасплох. Женщина дёрнулась от неожиданности, спугнув сонных котиков, встала и подошла к зеркалу. Оглядев себя и, убедившись, что выглядит прилично, улыбнулась. Подобрала бумажный пакет с гостинцами, надела белые босоножки на невысоком каблучке и пошла к калитке. Открыв дверь, застыла в удивлении – вот уж кого она не ожидала увидеть раньше первого сентября.

– Здравствуйте, Наталья Александровна, – нервно выглядывая из-за букета, сказал Анатолий и приосанился.

Уголки губ машинально опустились, но женщина быстро взяла себя в руки, натянув приветливую улыбку.

– Здравствуйте, Анатолий Степанович.

– Это вам, – мужчина протянул порядком растрёпанный букет красных роз с гипсофилой, завернутый в шуршащую плёнку. Наталья машинально забрала его, мысленно подбирая подходящий повод избавиться от нежданного визитёра. Грядки неполиты? Коты недоены? Сериалы недосмотрены?

– Спасибо.

Анатолий залился румянцем, дёрнув пышными усами, отвёл смущённый взгляд в сторону и набрался решимости.

– Я приглашаю вас…

– Извините, боюсь, сегодня я не смогу, – перебила его Наталья.

Брови мужчины расстроенно сошлись на переносице, и Наталья поняла, что повела себя неприлично грубо.

– Меня сосед на новоселье пригласил, и я дала согласие. Простите.

– А можно с вами? – восторженно выдохнул Анатолий.

Наталья аж растерялась, кажется, и сам мужчина тоже.

– Ну, я… – она забегала взглядом в поисках спасения, некстати вспомнила о том, что Данил сказал приходить с семьёй, а семьи у неё нет. Наталья окинула строгий костюм и галстук Анатолия оценивающим взглядом. Ну, сойдёт…

– Хорошо.

Впускать в дом мужчину желания не было от слова совсем, поэтому Наталья вежливо попросила подождать её снаружи. Мол, зайду, чисто букет убрать, чтобы не завял. Он кивнул и послушно подождал её за забором, на улице.

Они вместе пошли к дому Данила. Анатолий расправил плечи, выкатив грудь колесом, и победно сверкал глазами, Наталья же уже мысленно жалела о своём приглашении – представила, как позже придётся избавляться от прилипчивого ухажёра. Звонка на соседской калитке не нашлось, и Гордеевой пришлось несколько раз постучать, прежде чем их услышали.

– Иду! – раздалось из глубины дома, дверь, неприятно скрипнув, открылась.

Глаза обоих гостей расширились в изумлении – перед ними возник Данил, одетый, господи прости, в одни серые труселя. Наталья быстро прикрыла глаза ладонью и нервно рассмеялась.

– Здравствуйте, проходите, – как ни в чем не бывало сказал парень.

Анатолий, красный, как помидор, смотрел то на смущённо хихикающую Наталью, то на бессовестно-шикарного Данила. Да ещё и пах этот полуголый наглец восхитительно, явно дорогущей туалетной водой. Анатолий плохо разбирался в этом, но запах был потрясающим, это точно.

В неловком молчании они прошли к дому.

– Вы рано. Сейчас оденусь, минутку, – выпалил Данил и скрылся за ближайшей дверью, оставив их посреди захламлённой комнаты. Наталья наконец-то выдохнула и убрала руку.

Огляделась. Вокруг царил какой-то хаос из вещей: пыльный хрусталь в доисторическом серванте, разбросанные по полу старые пожелтевшие книги и журналы, выцветшие шторы и скатерти, сложенные стопкой на колченогом стуле. Старьё и безвкусица, одним словом, явно оставшееся от предыдущей владелицы. А посередине всего этого – на краю стола – ноутбук с обкусанным яблоком на крышке.

– Что-то грязно тут, не находите? Хоть бы убрался, – заворчал Анатолий, ревниво глядя на профиль изумлённой женщины.

Той сказать было нечего, и так всё на лицо. Женщина оглядела кучу сумок у стены, из которых торчала одежда. Море одежды. Наталья сама любила наряжаться и такие вещи замечала сразу. Взгляд зацепился за фуражку, похожую на полицейскую. Та проглядывалась из-под брюк, только выглядела как-то странно и по-гламурному, словно была украшена стразами и пайетками. Но подходить, чтобы рассмотреть детали, она, естественно, не стала.

– А вот и я, – послышалось позади.

Гости обернулись. Если честно, стало ненамного лучше: майка и брюки в обтяжку всё так же бессовестно подчеркивали красивую фигуру. Во второй раз Наталья уже не стала прикрывать глаза, это было бы неприлично – парень всё-таки оделся.

– Скоро роллы подвезут, так что поедим, – садясь за стол, сказал Данил. – Вы присаживайтесь.

– Да, спасибо, – Наталья отряхнула стул, опасаясь за белизну брюк, Анатолий нехотя присел рядом за небольшим столом.

Радушный хозяин улыбнулся, оперся руками на стол и посмотрел на мужчину.

– А вас как зовут?

– Гусев Анатолий Степанович, – дёрнув усами, по-деловому представился тот.

– Котов Данил Михайлович. Можете, называть меня просто Данил или Даня, – протягивая ему руку, сказал парень, и Анатолий пожал её.

Данил посмотрел на женщину, мило улыбаясь.

– А у вас какое полное имя, Наталья?

– Гордеева Наталья Александровна, – ответила она.

Данил протянул руку и ей, Наталья, соблюдая приличия, сделал то же самое. Парень ловко и нежно подхватил узкую ладошку и неожиданно встал, навис над столом.

Наталья удивлённо вскинула брови, Данил же, глядя ей прямо в глаза, поцеловал руку.

– Можете называть меня Дэн. Мне будет приятно.

Гордеева нервно сглотнула, отчётливо ощущая, что что-то пошло не так, и быстро одёрнула руку. Сжала челюсти, заиграв желваками и отвернувшись. Данил сел на место и насмешливо посмотрел на охреневшего, мягко говоря, Анатолия.

3. Беседа у окна

Внутри у Натальи всё просто кипело – давно она не чувствовала себя настолько раздражённой.

– По-ша-лить? – прошипела женщина. Рывком сняла с себя рубашку и повесила на плечики. – Невоспитанный, малолетний… Хм. Сколько там ему вообще?! Никакого уважения к старшему поколению. Ремня бы по попе. Ух…

Стянула с себя штаны, аккуратно сложила и убрала в шкаф, оставшись в одном нижнем белье. Рыжий Веня подошёл к хозяйке и ласково потёрся о ногу.

– Ой, не до тебя. Видишь, я не в духе? Предатель, – она быстро наклонилась к коту, опустившись на корточки. – Постыдился бы.

Ещё свежа была в памяти картинка льнувшего к Дане кота. Веня продолжал тереться о ногу и урчать, и взгляд женщины постепенно смягчился. Наконец она не выдержала и взяла котика на руки, поднимаясь.

– Ладно. Ты же ничего не понимаешь, так что обвинять тебя было бы несправедливо. – К ногам подошёл чёрный Филя и так же ласково потёрся о них. Наталья подобрала и его, подхватив на другую руку. Присела на небольшой диван и поймала своё отражение в выключенном телевизоре – взъерошенная женщина с двумя котами на руках. На душе стало хорошо и спокойно. Животные урчали, успокаивая заполошённо бьющееся сердце. И всё было бы идеально.

Но.

Взгляд случайно зацепился за тёмное пятно в окне, Наталья вытянула шею вглядываясь. По коже побежали мурашки – за окном не росли деревья, и на пустом подоконнике нечему было отбрасывать тень.

Сердце вновь гулко забилось. Наталья быстро отпустила котов и замерла. Тень тоже замерла. В голове даже промелькнула мысль о том, что может она всё-таки что-то туда поставила и забыла... Шуршащий букет? Наталья осмотрелась и отчетливо вспомнила, что поставила его на кухне.

Краем глаза уловила движение в окне и содрогнулась. Вспомнились образы из ужастиков, просмотренных в юности: женщины в длинных ночнушках, спускающиеся в тёмный подвал в свете мигающего фонарика. Или поднимающиеся по скрипучей лестнице на заброшенный чердак. Или...

Но тут до неё дошло, что это. Точнее даже: кто это. Гордеева за секунду побагровела от злости. Резко встала, накинула халат и подошла к окну, решительно раздвинула штору. Данил даже с места не шелохнулся: стоял с наглой улыбочкой и смотрел прямо в глаза.

Наталья глубоко вдохнула через нос, стараясь восстановить сбившееся дыхание, но пульс продолжал биться в сумасшедшем темпе, и ладошки вспотели, теперь уже не от страха, а от...

Она приоткрыла окно на микро-проветривание и прикрикнула:

– Мне полицию вызвать?

Данил изумлённо выгнул бровь и невинно улыбнулся.

– Нет, что вы, не надо никого вызывать...

– Вы без разрешения зашли на мой участок и… подглядывали.

– Я собирался постучать.

– Для этого существует парадная дверь и звонок. А то, что вы сделали, называется несогласованное проникновение на чужую территорию.

– Вы бы мне не открыли.

– И имею на это полное право, а то, что делаете вы, как минимум незаконно.

Даня вздохнул и почесал затылок. Опустил голову, пряча улыбку.

– Вы такая строгая.

– М-м-м?

Парень едва заметно прикусил нижнюю губу, но быстро взял себя в руки. Выпрямился и застенчиво улыбнулся, глядя на Гордееву.

– Наталья, вы сходите со мной на свидание?

Женщина открыла рот от изумления, но спохватилась и прикрыла, поджав губы, Данил же понял, что пора включать всё своё обаяние – оперевшись одной рукой о внешний подоконник, демонстративно играя мышцами, слегка наклонил голову на бок и стрельнул взглядом.

Гордеева сглотнула, сама того не замечая, зато заметил Данил:

– Вы мне очень понравились. Я бы хотел встречаться с вами.

– Что вы несёте? – в гневе сказала женщина. Для неё эта тема была серьёзной, щепетильной и, самое неприятное – болезненной.

– Я зову вас на свидание.

– Нет!

– Почему? – продолжая улыбаться, спросил Даня, хоть отказ его не особенно удивил.

– Мы только сегодня познакомились. Я вас знать не знаю.

– Свидания для того и нужны, будем знакомиться.

Гордеева чуть глаза не закатила, но воспитание не позволило, вот только раздражению не было предела.

– Сколько вам лет?

– Двадцать пять, – спокойно ответил Котов. – А вам?

Снова эта юношеская самодовольная наглость…

– А мне тридцать пять, – понизив голос и вскинув подбородок, отчеканила Наталья, надеясь на то, что возраст парня отпугнёт. Десять лет разницы, это не шутки: различие поколений – вещь серьёзная.

Но, увы, и ах… Лицо Данила буквально просияло, глаза заблестели, улыбка расширилась от уха до уха.

Наталья нахмурилась и скривила губы, не веря собственным глазам.

– То-то в вас столько... шарма, – покачав головой, многозначительно сказал Данил.

– Бо-о-же... – одними губами простонала Наталья, хлопнув ладошкой по лбу и прикрывая, закатывающиеся в возмущении, глаза.

– Хорошо. Давайте тогда назовем это не свиданием, а знакомством?

– Я никуда с вами не пойду, – уже повысив голос, сказала Гордеева, однако окно не закрывала и прочь не уходила. И Данил это подметил.

– Тогда, можем у меня посидеть: позавтракать, пообедать или поужинать?

– Нет.

– Понимаю, у меня там ещё не убрано. Тогда у вас?

– Я же сказала – нет! Что непонятного? Уходите с моего участка.

– Ну, Наташа… Можно на ты?

Наталья второй раз подхватила отваливающуюся челюсть и постаралась вернуть изумлённые брови на место.

– Так. Всё. Я иду звонить в полицию.

– Нет, так нет, всё. Я понял, – сияя улыбкой, Данил отступил на два шага. – Можно, ещё кое-что скажу?

Наталья многозначительно посмотрела на него, Котов же сделал серьёзное выражение лица и мягко улыбнулся.

– Я ведь не вру и не пытаюсь разыграть вас. Мне правда нравятся женщины постарше. По одной простой причине, – Данил игриво изогнул брови. – Потому, что они обладают опытом и житейской мудростью, с ними хорошо не только в постели, но и в общении.

4. Мотоцикл

С утра, едва умывшись и позавтракав, Наталья насыпала корма котам, проверила, всё ли выключила, взяла свою сумочку и пошла на выход. Стоило поторопиться – скоро должен подойти нужный автобус.

Но, едва выйдя из дома, услышала из-за соседского забора шум мотора мотоцикла. Поморщилась от раздражения, но решила, что поздоровается мельком, а затем просто пойдёт к автобусной остановке, решительно игнорируя поползновения соседа. Поправив кремовую рубашку, Наталья взглянула, всё ли в порядке с белыми брюками и босоножками, выдохнула и вышла за калитку, быстро, но делая вид, что нет, заперла входную дверь.

Звук мотора стих.

– Доброе утро!

– Доброе, – Наталья неохотно посмотрела в сторону распахнутой соседской калитки и жизнерадостного голоса, и на секунду окаменела.

– «О-о-ох, ты ж…» – пронеслось в голове.

Гордеева постыдилась даже в уме продолжать фразу: Данил стоял в одних коротких шортах, да и те намокли и прилипли к телу. Наталья с трудом отвела взгляд в сторону от длинных стройных ног, и решила, что теперь-то ей точно пора!

Но не тут-то было.

Позади послышались шаги – Данил нагнал её на дорожке, развернулся лицом и стал идти задом наперёд.

– А куда вы собрались? На работу?

– Нет. По магазинам, – неохотно ответила женщина, старательно глядя вперёд. Но взгляд, то и дело, непроизвольно дёргался в сторону молодого поджарого тела, литых мышц груди, чётко прорисованного пресса. Конечно, и ниже хотелось, но это уж совсем разврат какой-то! Да ещё и дурманящий запах туалетной воды в лёгкие проникал…

О-о-ох, бо-о-же! Это как голодного возле мангала с шашлыком поставить… Но Наталья – кремень матёрый, так что неплохо держалась.

– Давайте, подвезу, мне будет приятно, – сказал Данил и резко заступил дорогу, так что Наталья врезалась в живое неожиданное препятствие.

Руки легли на тёплое, твёрдое и рельефное тело. Женщина сглотнула и быстро убрала ладони, пока те не зажили свой жизнью и не начали скользить по горячей коже. Отступила на пару шагов, скрестила руки на груди и зыркнула на Котова.

Данил, не моргая, наблюдал за ней с интересом энтомолога и улыбался.

– Нет, спасибо. Я на автоб…

– В такую жару? Духота и теснота же, как в консервной банке. Давайте подвезу, в оплату за причинённые неудобства. А то я себя со вчерашнего дня неловко чувствую, – Даня виновато почесал затылок, ненавязчиво играя бицухой. – Хотелось бы как-то исправить. Мы же теперь соседи, давайте жить дружно...

И говорил он то, что хотела услышать Наталья. Она задумчиво покосилась в сторону, уговаривая себя, что парень всё-таки не так уж плох, и глупости вчера натворил по молодости. В конце концов, каждый заслуживает второго шанса. Иначе было бы не справедливо…

Котов, продолжая вежливо улыбаться, задумчиво таращился на стройное тело Натальи, думая: «М-м-м-м, точно, раздену и выебу…»

– Хорошо, уговорили, – выдохнула Гордеева и развернулась к дому.

Котов прикусил нижнюю губу, вперившись в обтянутую тонкой белой тканью задницу – согласие женщины прозвучало как ответ на его мысли, и тело затопило жаркой волной возбуждения. Аппетитную попу из-под рубашки было видно не так хорошо, как вчера, в огороде, но воображение мастерски дорисовало детали, да ещё и запах духов сейчас чётко читался.

Данил, раздувая ноздри, жадно вдыхал его. И он был одурманивающе притягателен… Ну ещё бы! У такой женщины и аромат должен быть соответствующим.

– Можете меня минуту подождать, я переоденусь? – севшим хрипловатым голосом проговорил Котов, продолжая улыбаться и указывая взглядом на мокрые шорты со стремительно наливающимся бугром в паху.

– Конечно, – отозвалась Гордеева, всё так же старательно глядя в сторону, пока парень живо забежал в дом.

Наталья покосилась на мотоцикл: диски и колеса были ещё влажными после мытья, и она поморщилась, взглянув на свои белые брюки. Хотя сиденье выглядело сухим, но она решила на всякий случай проверить – подошла и провела ладонью по нагретой солнцем коже.

– Нравится?

– М-м?

Гордеева быстро убрала руку и повернулась, сразу же немного расслабилась: Данил и правда оделся – и слава богу! – в широкую футболку и такие же шорты.

Парень улыбнулся и подошёл, протянув Наталье шлем. Гордеева забрала его, неловко повертела в руках примериваясь.

– Давайте помогу.

– Нет, спасибо. Я справлюсь, – буркнула она, надела шлем и, прихлопнув сверху, застегнула.

– Хорошо, – улыбнулся Данил. Надел свой шлем, отставив ведро с водой и щёткой к забору, запер дверь. Запрыгнул на мотоцикл.

– Садитесь.

Гордеева сглотнула, подсела сзади и положила сумочку между телами.

– Обхватите меня, я быстро езжу. Можете выпасть.

– А вы медленно поезжайте.

– Но вы всё равно можете не удержаться на повороте. Это опасно, я буду переживать.

Наталья, краснея от гнева и смущения, взялась за футболку парня.

– Ой, нет. Растянете, – Данил резко схватил её за руки и опустил их на свой твёрдый живот, заставив сцепить пальцы.

Гордеева смутилась окончательно, ощутив волнующий жар чужого тела. Но руки, всё же, не убрала, хотя сама не могла сказать, отчего. Возможно, запах парня голову вскружил… Данил ухмыльнулся и завёл мотоцикл.

– Куда вас отвезти?!

– В торговый центр Берёзка!

– Понял!

Мотоцикл тронулся с места. Наталью тряхнуло, и она живо прижалась плотнее. Лицо Котова озарила довольная лыба, глаза заблестели.

Он прибавил газа, мысленно прикидывая самый длинный и, забитый дорожными пробками, маршрут.

5. О прошлом

Когда они наконец-то остановились на парковке перед торговым центром, Гордеева слезла с мотоцикла, размяв подрагивающие от напряжения ноги, и сдёрнула с головы шлем, отчаянно надеясь, что вспотевшие волосы не сбились в воронье гнездо. Нервно подправила рубашку, забрала с сиденья сумочку.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Вас подождать? – улыбнулся Котов, не снимая шлема.

– Нет! Не нужно, поезжайте, – быстро сказала Наталья и пошла во внутрь, чтоб избежать продолжения диалога. Даня ухмыльнулся, проводив взглядом гибкую фигуру, и прикусил нижнюю губу, с трудом подавив торжествующую улыбку. Всё шло замечательно: он всё ещё ощущал тепло рук на своём теле, и уже не сомневался, что сможет сломить сопротивление упрямой женщины. Завёл мотоцикл, опустил стекло шлема и дал по газам.

Гордеева прошла сразу в огромный хозяйственный магазин, что находился на первом этаже. Редкие посетители уже слонялись между рядами, но толпы выходного дня ещё не было, так что она спокойно направилась в нужный отдел. Увидела огромный стеллаж, возле которого застыла молодая беременная женщина, лет двадцати с лишним, и думала. Наталья неохотно подошла и встала рядом. Нужно было выбрать жалюзи, желательно нейтрального цвета, и самые плотные, чтобы даже силуэт не читался.

– Тоже по утрам свет мешает? – неожиданно раздалось рядом.

– Что, простите? – не расслышав, спросила Наталья.

Молодая женщина улыбнулась, сложив руки на круглом животе.

– У нас старший малыш нормально спать не может из-за того, что солнышко ярко светит. Решили с мужем, что сон для ребёнка важнее уюта в комнате.

– А, ясно, – Наталья ломано улыбнулась.

– У вас такая же проблема?

– Нет, – занервничала Гордеева. – Да. Тоже из-за него.

– М-м-м? – собеседница не поняла.

Наталья выдохнула и постаралась взять себя в руки.

– Хочется выспаться, а солнце, действительно, мешает.

Молодая женщина улыбнулась и посмотрела на жалюзи.

– Казалось бы, мелочь такая, а столько нервотрёпки, – женщина тихо посмеялась и посмотрела на Наталью. – Иногда даже жалею, что вообще замуж вышла и ребёнка родила. Вас никогда не посещали такие мысли?

– Нет. Ни разу, – вымученно улыбнулась Гордеева, похолодев.

Не глядя, взяла ближайшие светлые жалюзи и практически побежала на кассу. Молодая мамочка скривилась ей в след, возмущённая чужой бестактностью, но промолчала.

Наталья выложила покупку на дорожку кассы, скрестила руки на груди, нервно поколачивая пальцами по предплечью. Внутри всё кипело и скребло, вызывая раздражение и невыносимую обиду…

Обратно она доехала уже на автобусе, поджимая подрагивающие губы и борясь с подступающими слезами. И только встретив котов у порога, вяло улыбнулась. Настроение было окончательно испорчено: всю дорогу домой она в голове прокручивала этот дурацкий разговор. Ностальгия по несбывшемуся навалилась на плечи.

Оставив свёрток с покупкой в прихожей, она прошла к рабочему столу, что находился в комнате, присела и открыла нижний ящик, достала небольшую обувную коробку. Давно бы следовало заменить её на что-то более приглядное, но Наталья просто не хотела этого делать, ведь даже она являлась частью воспоминаний. Она сглотнула и свела брови от обиды, подрагивающими руками открыла крышку, отложила её на стол.

Внутри лежали: пакет на застёжке, с россыпью фотографий внутри, и пара коробочек, одна из которых от обручального кольца.

Наталья – молодая ещё в сущности женщина, на которую многие и сейчас ещё мужчины заглядывались, а иногда их навязчивое внимание даже серьёзно мешало – сразу как-то сдулась и потускнела. К горлу подкатил ком, сердце болезненно сжалось, нос и глаза покраснели от невыплаканных слёз.

Она уже год не открывала эту коробку и не доставала её. Успешно держалась, думая, что ей получилось преодолеть эту боль. Но вот опять: из-за какого-то глупого и абсолютно невинного разговора с посторонним человеком, рана открылась.

Пять лет уже прошло с момента развода. Она сменила квартиру на дом, переехав из столицы в небольшой город. Уволилась из престижной галереи и стала работать простым школьным учителем. Но почему? Почему ей никак не удаётся всё перечеркнуть? Всё забыть и не думать больше об этом, оставить в прошлом, отпустив обиды?

Ресницы стали влажными. Гордеева решительно вытерла глаза, спохватившись, что уже и так слишком много воли дала своей слабости, вновь рискуя провалиться в затяжную депрессию. Быстро закрыла коробку, так ничего и не достав. Убрала её на место. Встала и подправила рубашку.

– Нужно заняться делом. Итак достаточно много времени потратила, – скомандовала она себе и пошла переодеваться. Посмотрела на короткие домашние шорты и майку, засунула их поглубже в шкаф – больше она их в жизни не наденет, даже если придётся обуглиться от жары.

Достала широкие шаровары из лёгкой ткани и просторную футболку, переоделась. Видок в отражении зеркала, конечно, был неприглядный, но зато всё закрыто, так что Наталья осталась довольна: грядки – не подиум, там шикарно выглядеть не требуется.

Надела свою дурацкую соломенную шляпу, чтоб у Котова, уж наверняка, полностью отпало всякое желание заигрывать. Удовлетворённо кивнула своему отражению и пошла в огород – сорняки сами себя не прополют. Выпустила котов погулять, включила музыку на телефоне и убрала его в тень. Перед грядкой предусмотрительно встала на корточки, погружая руки в сухую землю. Машинально отметила, что надо бы полить – так корни выдёргиваются легче, но легче не хотелось – хотелось борьбы, конфликта, преодоления...

Не прошло и пяти минут, как огромное соседское окно открылось.

– Вы вернулись? – улыбнулся Данил и надкусил яблоко.

Наталья даже головы не стал поднимать, продолжала упёрто полоть и смотреть строго на грядку. И поля шляпы весьма удачно закрывали обзор, предупреждая от искушения.

– Как видите.

– Что купили? – полюбопытствовал Котов и сделал очередной укус.

6. Трофей

Часов в девять вечера Наталья услышала, как сосед завёл мотоцикл и уехал. Она в это время как раз докрутила последний шуруп, крепя жалюзи. Выглянула в окно и увидела, что свет в доме соседа выключен. Вышла на свой участок и подошла к забору, прислушалась. Тишина.

В голове промелькнула шальная мысль: может, стоит хоть одним глазом взглянуть, что там? В конце концов, тот же Данил с наглой мордой подглядывал в её окно… Тем более, раз молодой человек работает барменом, как он сам сказал, то уехал до поздна. Да и попасть в дом Наталья не сможет. И это тоже хорошо.

Короче, бес попутал…

Гордеева сглотнула и, пока не передумала, подошла к ограде. Кряхтя и отдуваясь, перелезла через неё и по вытоптанной тропе подкралась к дому: на цыпочках, замирая чуть ли не через метр и прислушиваясь. Сердце в груди бешено стучало, но желание разузнать как можно больше о соседе не давало покоя. Ведь что этот малолетний наглец себе позволяет вообще? Надо поставить нахала на место, ради справедливости: тот даже про развод уже догадался, а Наталья о нём не знает абсолютно ничего. Разве это справедливо? Нет, конечно.

Женщина подошла к плотно прикрытым тёмным окнам и разочарованно выдохнула – ни щёлочки – зря по заборам скакала. Решила обойти с другой стороны, вдруг повезёт больше, и там окажется открытая створка. Но открытой оказалась входная дверь! Она и дёрнула-то за ручку машинально, а оказалось – дом открыт! Наталья даже хотела повернуть назад, вдруг хозяин там, поджидает её, чтобы посмеяться, но упрямо сжала кулаки.

– Ну уж нет. Кто он такой, чтоб его бояться?

Женщина аккуратно приоткрыла дверь и прислушалась.

Тишина.

По коже даже мурашки пробежали: вспомнилась бабуля, что жила здесь до Котова, и тут же привиделся злой ворчливый призрак, выскакивающий из затхлой темноты – запах старого деревянного дома не изменился с тех времён.

Наталья встряхнулась, вдохнула в лёгкие воздух и включила фонарик на телефоне. Проникла в чужой дом. Вот она и героиня триллера – женщина, сующая нос в тёмные углы, вот и фонарик в руках... Нахмурилась: в коридоре всё так же валялись неразобранные сумки.

– Неряха… – возмущенно выдохнула она.

Посветила вперёд и прошла в гостиную, старательно глядя под ноги, опасаясь запнуться за разбросанные вещи. Там был бардак ещё хуже: большинство сумок выпотрошены, зато вещи валялись на полу и стульях. На столе – куча какой-то макулатуры и контейнеры из-под роллов. «Вот оно» – промелькнуло в голове. Гордеева быстро подошла к столу в надежде увидеть хоть какие-то документы. Или письма.

Нет, не письма – фотографии...

Глаза едва из орбит не выпали, рот раскрылся в изумлении, сердце застряло в горле и взгляд забегал от фото к фото.

– Что за... – поражённо выдохнула Наталья, сбрасывая оцепенение.

Все фотографии были формата А4, с весьма эротическим содержанием: Данил в трусах, которые едва ли можно назвать трусами, так – тряпочка на ниточке.

– Господи, ужас какой… Что это за бесстыдство? Зачем оно? – зашептала Наталья, сдвигая одно фото с другого, чтобы рассмотреть все. Ей было мучительно стыдно за то, что она смотрит на обнажённое тело молодого мужчины, но ничто на свете сейчас не заставило бы её остановиться – рука жадно скользила по глянцу, касаясь то симпатичного лица, то рельефного торса, то длинных стройных ног.

И телефон едва не выпал из дрожащей руки, когда она докопалась до вишенки на торте: Данил лежал, его эрегированный толстый длинный член стоял. Наталье стало воистину жарко. Она, помедлив, подобрала фото. Приблизила его, подсветив фонариком, и словно заворожённая уставилась на бессовестно шикарный агрегат. Влагалище поджалось, обильно выделяя смазку, соски затвердели и зазудели – ткань одежды болезненно натирала, её хотелось сбросить, облегчить горячечный зуд. Низ живота скрутило мучительным возбуждением.

– Господи! Что я делаю?! – краснея всем своим существом, опешила женщина.

Задышала, отбросила фотографию на стол, словно обожглась. Та плюхнулась на баночку открытого соевого соуса, опрокинув её, и жидкость потекла, пачкая обнажённую красоту.

– Нет, нет, нет, – засуетилась Гордеева. Схватила фото. Бросила. Поставила баночку, начала краем футболки вытирать соус со стола. Затем принялась за фото, но увы – жидкость впиталась, и изображение было безнадёжно испорчено.

– О-о, бо-о-же, – прошипела она.

Из приоткрытой на микро-проветривание форточки послышался дверной звонок. Наталья содрогнулась, схватившись за сердце. Несколько секунд ушло на то, чтобы понять, что звук идёт от её собственной дверной калитки. Ещё раз прозвенело: длинно и настойчиво. Женщина разозлилась: не так уж много людей могло прийти к ней – жила он уединённо. А кто бы мог прийти так поздно, вариантов и вовсе не было.

– Чёрт подери! – прорычала она и выключила фонарик на телефоне.

Суетливо посмотрела на фото. Если Данил найдёт его таким, то поймет, что кто-то залезал в дом… Уж лучше пусть вообще не найдёт. Она зашипела разъярённым котом, сунула фотографию под футболку и метнулась на выход, пару раз споткнувшись в темноте захламлённого дома.

Вмиг преодолела территорию чужого участка, но едва не упала на попу, пока перелезала в спешке через ограду. Пригладила взъерошенные волосы, одёрнула тёмную заляпанную футболку и подошла к калитке.

– Кто там?

– Д-добрый вечер, Наталья Александровна! Это Анатолий Степанович! – засуетился Гусев за калиткой.

Гордеева едва не поперхнулась от возмущения.

– Вы чего так поздно и без предупреждения? – Скрестив руки на груди, нахмурилась она, даже не собираясь двигаться с места.

– Извините. Я не хотел… Точнее хотел, но пораньше, но не смог пораньше. Маму надо было спать уложить. И я вот... За вчерашнее извиниться пришёл… Хотел вас увидеть, – пыхтел и блеял за дверью мужчина.

– Я уже собираюсь идти спать. Пожалуйста, Анатолий, приходите в другой раз, а лучше позвоните, – холодно сказала Наталья, хоть и чувствовала лёгкую вину за собой. Вот только видеть Гусева сейчас не хотелось. Совсем.

7. Ночной гость

Котов вернулся часа в три ночи. Вошёл в дом и, включив свет, стащил с себя всю верхнюю одежду, оставшись в одних белых боксерах – нестерпимо хотелось раздеться и смыть с себя усталость и грязь чужих липких взглядов, но голод победил. Он присел за стол и достал из рюкзака шаурму. Та уже остыла, да и горячей могла сгодиться только как спасение от острого голода, но он механически жевал, практически не чувствуя вкуса. Взгляд упал на фотографии. Усмехнулся, вспомнив в каком восторге была последняя клиентка, когда Данил в качестве бонуса дал ей фото, после того, как оттанцевал положенные полчаса.

– Котик, ты великолепен, – томно выдохнула женщина, касаясь его торса.

– Надеюсь, это не последняя наша встреча, – склонившись, на ушко прошептал ей парень, обдав тонкую кожу шеи горячим дыханием.

Женщина сглотнула, тяжело дыша.

– Конечно, мой хороший, – выдохнула она и опустила руку ниже. Но Данил перехватил её, приподнялся и заглянул в глаза.

– Ты знаешь расценки, Маша.

– Хорошо. Как-нибудь в другой раз, – обречённо выдохнула клиентка.

– Конечно, – просиял профессиональной улыбкой Данил. Он умел держать постоянных клиентов на крючке – дразнить, но не подпускать ближе допустимого.

Котов ухмыльнулся, возвращаясь мыслями обратно. Взгляд зацепился за пустую баночку с соусом:

– Что за?..

Он нахмурился и наклонился к столу, присматриваясь. Не показалось. Соевый соус он не особо любил и обычно макал в него один-два ролла, на пробу, а после оставлял не съеденным. А тут... Странно.

Данил встал, продолжая жевать шаурму. Присмотрелся к фотографиям более внимательно, ведь куда-то же должен был дется соус. Раз нет, значит пролился. Раз пролился, значит, что-то запачкал. Но, осмотревшись, понял, что стол и все фотографии чистые. В голове промелькнула мысль: а не заходил ли кто-то в дом?

Он быстро развернулся и пошёл к сумкам – проверить, на месте ли деньги. Сумки лежали в том же состоянии, следов копошения в них не обнаружилось – не создавалось впечатление, что кто-то рылся и что-то искал, но деньги он на всякий случай проверил. Всё было на месте, да и ноутбук так и лежал на полу.

Данил нахмурился и снова посмотрел на стол. Может мыши или кот соус пролили или выпили? Хотя, второе маловероятно, конечно. Парень приблизился к столу и ещё раз внимательно взглянул на фото. В голове промелькнула мысль: а, может, соседка?.. Он вскинул брови и начал шарить по фото, проверяя, все ли на месте, ведь каждая из них предназначалась определённой клиентке, и он прекрасно знал сколько их, и какого содержания.

Проверив все, понял, что одной не хватает. Данил сияя улыбнулся.

– А губа у тебя не дура, – выдохнул он с облегчением и положил последний кусок шаурмы в рот. Стянув с себя трусы, пошёл в душ мыться и чистить зубы. Наспех вытер волосы полотенцем, надушился и накинул серый махровый халат на голое тело. Покинув дом, легко перемахнул через забор и подошёл ко входной соседской двери. Убрал волосы назад отработанным жестом, постучал в дверь.

Наталья вынырнула из тревожного сна, включила прикроватную лампу и вслушалась. Стук повторился. Она сразу поняла, кто это может быть. Полностью пробудилась, когда вспомнила о фото, и что она забралась по дурости в чужой дом.

– Господи, – запаниковала Гордеева. Живо вылезла из кровати и, накинув на себя халат, туго завязала его.

Вдохнула, выдохнула и подошла к двери, прислушалась.

– Кто там?! – громко сказала она, не открывая. Запас храбрости героя триллера на сегодня закончился, и она была совсем не готова встречаться нос к носу с разъярённым соседом. Ночью, наедине.

– Данил, – послышалось из-за двери. Бодренько, но не зло.

– Вы видели который час? – постаралась сказать как можно строже Наталья, скрестив руки на груди. Опыт школьного учителя научил её управлять голосом.

– Да. Знаю, – мягко сказал парень, и сердце в груди женщины ёкнуло. – Но мне нужна моя фотография.

– Не понимаю, о чём вы.

– Не переживайте, я не ругаться пришёл. Просто верните фотографию, и всё. Она мне, правда, очень нужна, – ещё мягче, с улыбкой в голосе, сказал Данил, – Пожа-а-алуйста.

На несколько секунд повисла гробовая тишина. Наталья вновь ощутила жгучий стыд и чувство вины, лицо раскраснелось.

– Подождите минуту.

Данил победно улыбнулся, прикусывая губу. Дверь наконец открылась, и в проеме возникла Наталья в белом махровом халате. Данил окинул её взглядом, зацепившись взглядом за тонкие щиколотки стройных ног. Жадно вдохнул – Наталья сейчас не пахла парфюмом или кремами, от неё исходил лишь её собственный запах. Потрясающе приятный: тёплый и нежный.

Гордеева протянула фото, трогательно хмурясь.

– Не подумайте, я просто случайно пролила соус. Искала кота, думала, может, он у вас. И… – начала на ходу сочинять она, но Данил неожиданно шагнул ближе.

– Мне всё равно, зачем вы были в моем доме, – улыбнулся он.

Наталья нервно сглотнула и нахмурилась пуще прежнего. Вновь воцарилась тишина, в воздухе повисло странное волнение. Их запахи сплелись, тая в ночной летней прохладе. Приглушённый на крыльце свет тепло окутывал силуэты.

Сердце женщины застучало: Данил так пронзительно и томно смотрел прямо в глаза, что по коже Натальи побежали мурашки. Парень аккуратно забрал фото из её руки, огладив холодную ладонь тёплой рукой. Гордеева нервно поёжилась, отшатнулась и скрестила руки на груди.

– Рада, что недоразумение исчерпано. Тогда покиньте, пожалуйста, мой дом.

– У меня сердце стучит, – шёпотом выдохнул Данил.

– Что? – К ушам и лицу Натальи прилила кровь, и её сердце тяжело застучало в ответ.

Выражение лица парня было таким волнующим. И его внешний вид. И его запах. И томный шёпот…

– Вы мне нравитесь… очень, – прошептал Данил, заблестев потемневшими от желания глазами.

Низ живота женщины туго потянуло. И стыд накрыл с головой.

– Что вы себе... позволяете? – Наталья нервно улыбнулась, попятилась назад.

8. Соседские посиделки

Наталья проснулась вся в испарине: лоб, спина, ягодицы. Перед глазами ещё стояли пошлые картинки, как молодой горячий сосед ласкает её, сунув руки под домашнюю одежду. Целует пошло по-французски.

– Господи… – выдохнула женщина, присев на кровати. Ощущения жадных рук на, ставшей чувствительной, коже никак не отпускали. Зудели соски, приятно тянуло низ живота и ныло влагалище, желая ласки.

Вокруг начали виться коты, требуя еды, но ей сейчас было не до них. Наталья потёрла бедра, глядя на комод – на ящик с бельём, под которым был спрятан вибратор.

Женщина сглотнула, бессильно откинув голову на влажную подушку. Огладила бёдра руками, запрещая себе большее. Она не доставала эту штуку уже полгода – мужественно держалась, но, чёрт побери, как же хотелось снять напряжение. Йога! Гордеева откинулась назад, ложась на спину в позу савасаны, расслабила тело и прикрыла глаза. Нужно вернуть самообладание.

Но, как назло, перед глазами возник источник всех бед. Точнее, фото с ним. Его потрясающе сексуальное тело, его красивый и соблазнительный член. Женщина нервно прокашлялась и раскрыл глаза.

– О чём я думаю?! Он младше меня на десять лет. Чёрт побери, Наташа, ты с ума сошла?

Гордеева быстро встала с кровати и пошла принимать холодный душ, чтоб всю дурь из головы смыть. Весь день занималась генеральной уборкой, чтобы не выходить на участок. Дочитала роман, позанималась йогой. И вот, ровно в шесть часов вечера, раздался звонок в дверь. Она крайне недовольно поморщилась, вспомнив про Анатолия. И да, её предположение оказалось верным.

Математик радостно улыбался, протягивая букет белых роз и коробку конфет. Наталья вежливо приняла дары и пропустила Гусева в дом, провела его на кухню, усадив за стол. Тот весь зарумянился, оглядываясь с любопытством, ведь он впервые был в доме женщины.

Выбеленные стены, белого цвета кухня и столешница под цвет фасада ему показались маркими и скучноватыми. Но зато чисто, хотя, он бы, конечно, обои в цветочек поклеил – так веселее.

– Чай, кофе? – спросила Гордеева.

– Можно чай. Или кофе. Я всё буду.

– Ладно. Чай, – сказала женщина, скрывая раздражение. Чая было больше, так что менее жалко.

Наталья положила пакетик в кружку и наливала кипяток, когда в окно комнаты требовательно постучали. Кипяток выплеснулся на стол и забрызгал одежду в области живота, так что Гордеева отшатнулась и прошипела от боли.

– Ох! Кто там? – переполошился Анатолий и вскочил с места.

– Не знаю, – сквозь зубы сказала Наталья, глядя на пятно на животе. – Идите, прогоните, пожалуйста. Я пока одежду поменяю.

– А… Ладно.

Гордеева ушла в комнату, искренне надеясь, что, увидев Гусева, настырный сосед не станет проситься в дом. Ага, как бы не так. Уже через пару секунд из коридора донёсся голос Котова.

– Анатолий, рад вас видеть! Штопора нет, забыл купить. А тут вы. Вот это удача. Сейчас будем пить, а то в прошлый раз нормально посидеть не удалось.

– Да и не говорите, – нервно отозвался Анатолий.

– Вы, конечно, молодец, что меня не послушали. Надо брать быка за рога, – доверительным театральным шёпотом похвалил Данил.

– Да я как-то подумал и решил, что…

– Что? – холодно спросила Наталья, войдя на кухню. Оперлась плечом о дверной косяк и скрестил руки на груди, очень недовольно уставилась на сидящую за столом парочку.

Данил улыбнулся и окинул женщину взглядом: гибкую стройную фигурку облегали бежевые брюки и кремовая рубашка, заправленная в них. Всё сидело идеально по фигуре. Красота.

– Что если человек нравится, то надо брать, – мило улыбнулся Котов и, несколько секунд спустя, многозначительно добавил: – Инициативу в свои руки.

– Мгм, – пробубнил рядом Анатолий, вжавшись от стыда в стул.

Гордеева возмущённо надула ноздри и скривила губы, но промолчала, чтобы не давать повода развивать скользкую тему. Посмотрела на пакет с бутылками вина, поставленный на стол.

– Вы ко мне пить пришли? – спросила она, не двигаясь с места.

– Да. Мне вино подарили, вот и решил с вами поделиться. А тут к вам ещё и Анатолий в гости пришёл, вообще красота. Посидим, пообщаемся, как следует. Нас ведь покормят?

Наталье неистово хотелось остаться в одиночестве: то ли выставить незванных гостей, то ли самой сбежать. Она отчётливо понимала, что Данил явился медленно и с наслаждением отыгрываться на ней за вчерашнее. И за незаконное проникновение в дом, и за её любопытство, и за отказ ему. Но это всё же лучше, чем оставаться с Гусевым наедине – вдруг ещё и этот признаваться начнёт. Так что прогонять Котова с его вином она не стала, в глубине души надеясь, что две эти проблемы взаимоустранятся.

Молча прошла к шкафу, достала штопор, положила его на стол и полезла в шкафчик за бокалами. Те, как назло, стояли на верхней полке. И она попой ощутила плотоядные взгляды на себе, когда тянулась за ними.

Но держалась женщина достойно: на отлично делала вид, что не замечает красных щёк и масляных глаз Анатолия, и пристального, раздевающего взгляда Данила на своей груди, в области сосков. Нарезала и разложила на тарелки овощи, сыр и ветчину. Пить без закуски – последнее дело: кто знает, как поведут себя опьяневшие мужчины, но и удерживать гостей долго желания не было. Так что Наталья решила обойтись лёгкими закусками, а через час-другой выставить визитёров за дверь.

Они уселись за стол и начали пить.

Данил настойчиво и дотошно расспрашивал Гусева. Что тот делает? Чем занимается? Просил рассказать, желательно в деталях. И подливал вино ему и себе. Со стороны выглядело это так, словно к родителям на выходные приехал сын или незамужний племянник.

Гордеева же взяла себе персональную бутылку и просто пила. Сначала по глотку, наслаждаясь вкусом, потом начала хлестать стопками – скучные рассказы Гусева уже в печёнке сидели, и возникло острое желание нажраться, чтоб хоть немного скрасить вечер. Ей резко и всеобъемлюще стало всё равно.

9. Разговор с мамой

Около получаса Гордеева металась по комнате из стороны в сторону, то и дело нервно потирая лоб и лицо тонкой подрагивающей ладонью. Холодный душ, несколько чашек крепкого кофе и пара таблеток аспирина прогнали остатки похмелья, но постыдные воспоминания о недавнем происшествии, словно заевшая пластинка, всплывали в памяти вновь и вновь.

– Какая же я, чёрт побери, дура. Настоящая...

Наталья тяжело осела на диван и уставилась в тёмный экран телевизора, на отразившийся смутный силуэт с уродливо искривлённым бледным лицом.

– Мне нужно отвлечься. Да. Нужно.

Несколько раз она глубоко вдохнула и выдохнула, прикрыла глаза, пытаясь помедитировать. Достала из кармана телефон, открыла список номеров. Хотелось отвлечься от навязчивых воспоминаний, услышать слова поддержки, да просто поговорить... Взгляд зацепился за номер мамы. Женщина глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и нажала кнопку вызова.

– Алё, – послышался нервный голос родителя на том конце.

– Привет, мам. Не спите ещё?

– Нет. Что-то случилось?

– Ничего, просто звоню. Давно не общались. Решила узнать: как ваши дела?

– Хэ, – пренебрежительно выдохнула Мария. – Ну, нормально всё у нас. Живём потихоньку.

– Хорошо, – сказала Наталья и нахмурилась. Она была рада слышать мамин голос: родители – последний якорь стабильности в её жизни. Пять лет она пыталась собрать себя из руин, и, казалось, ей это удалось, но одно нелепое дурацкое происшествие расшатало нервы, вернув к исходным позициям. Она вновь – сбежавшая от родительской опеки, капризная дочка, с неудачной личной жизнью, отсутствием карьеры, семьи и перспектив в дальнейшей одинокой жизни... Наталья сунула свободную руку под подмышку, словно пытаясь отгородиться от всего мира.

– Твои как? Нашла себе кого-нибудь в своей глуши?

– Нет.

– Что и следовало ожидать, – неожиданно резко сказала мама.

– Я же не для этого сюда переехала, мам.

– Можешь мне не рассказывать о своей глупости. Я уже наслушалась, – раздражённо сказала Мария. Она всё ещё злилась и не могла простить дочери поспешного развода. И не упускала возможности напомнить об этом.

Наталья поджала губы, ощущая колющую обиду, но постаралась взять себя в руки.

– Я в отпуск вышла.

– Ну хорошо, съезди на море, если зарплата позволяет.

– Я к вам в гости в следующем месяце хотела приехать.

– М-м. Ну ладно, мы не против. На сколько?

– На несколько дней. У меня коты и огород, не могу их надолго оставить.

– Ах-ха-ха-ха. Слышал, отец, что говорит твоя дочь?

В груди неприятно кольнуло. На том конце послышался звук перекладываемой посуды и приглушённый голос отца:

– Говорил тебе второго рожать, сама отказалась, так что не мути теперь воду.

– Ой, да ну тебя, – раздражённо бросила мать и переключилась на дочь. – Послушай меня, Наташа. Коты, это, конечно, замечательно, но ты же сама понимаешь – да? – что надо не котов заводить, а мужа? И как можно скорее! Тебе уже тридцать пять, скоро станешь совсем неприглядной. Мало того, что детей рожать не можешь, ещё и на вид станешь непрезентабельной. Сколько можно тянуть-то? Уже пять лет прошло, пора бы уже найти мужчину, который на бесплодную женщину согласится, и начать строить семейную жизнь, понимаешь? Даже если дети у него будут, или старше окажется, ну и ладно. Чего тебе терять-то? Не то у тебя положение и возраст, чтобы носом воротить, Наташа.

– Мам...

– Мы с отцом уже смирились, что без внуков останемся. Но вот то, что ты уехала в такую дыру и никого себе не ищешь…

– Хватит уже, ма...

– Ну-ну...

– Это моя жизнь и мой выбор. И я не собираюсь заводить отношения ради галочки, только из-за того, что вам бы этого хотелось.

– О, господи! – повысив голос, выдохнула Мария, – Довыбиралась уже! Замечательного мужчину до измен довела, и до развода! Столицу на вшивый городишко променяла! А галерею – на «завидную» должность учителя рисования, бестолковая дочь! И сидишь теперь, про котов рассказываешь. Да тьфу на твоих котов и огород. Кому они нужны вообще?!

На глаза навернулись слёзы, но Наталья их сморгнула, продолжая сдерживаться из последних сил. Голос не дрогнул и не повысился.

– Ты мне всё это уже говорила, и не раз. Поэтому нужды повторять нет. Это моя жизнь, и право выбора остаётся за мной.

– Ох, боже! Твой, так твой. Тогда не жалуйся, что нам с папой твой выбор не по душе, ведь этот выбор наш.

– Согласна.

– Вот и отлично. Если новостей больше нет, давай закругляться. Мы уже спать собирались ложиться.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной, – отозвалась мама и сбросила вызов.

Рука с телефоном опустилась на диван, и из глаз покатились слёзы.

Ноги сами понесли к рабочему столу. Наталья достала из шкафчика потрёпанную коробку и присела на стул, достала фотографии. Разложила их. Слёзы капали прямо на столешницу, губы мелко задрожали и потекло из носа.

– П…П… Почему я?.. Почему со мной?.. За что? – с затопившей сердце горечью и тоской зашептала она, закрыв лицо руками. Сгорбилась и поджала заледеневшие босые ступни под стул.

Она чувствовала себя ненужной, ущербной, раздавленной. Когда приехала сюда, думала, что сможет преодолеть всю ту боль, что тянула вниз. Думала, что сможет начать всё с чистого листа. Ведь тут всё по-другому. Другая жизнь, работа, люди и атмосфера. Так почему ничего не выходит? Почему всё внутри продолжает ныть? Почему эта рана никак не затягивается?

Родители? Но она же уже решила, что больше не станет слушать их.

Свобода выбора, возможность определять своё будущее? Но она же решила, что лучшего будущего для неё не существует – не отсыпала ей судьба лучшего.

Чувства к Андрею? Их ведь уже давно нет, и она больше не жалеет о разводе.

Так в чём же дело?..

– Мяу, – послышалось под ногами.

Наталья ощутила, как коты стали настойчиво тереться, выпрашивая внимания. Или еду. Она опустила руки и покосилась вниз: Филя и Веня, задрав хвосты, жалобно смотрели на неё. В груди стало теплее. Наталья шмыгнула носом и наклонилась, бережно погладила пушистые спинки, трогательные ушки, и постепенно горечь обиды и разочарования отступила.

10. Как мама

Следующий день прошёл, на удивление, очень спокойно – Наталья даже смогла прополоть и полить огород, а после полежала под двумя старыми яблонями в гамаке, наслаждаясь шелестом листвы, жужжанием насекомых и пением птиц, перекрывающими приглушённые звуки города. Облаками, плывущими по чистому голубому небу. Тёплым ласковым ветром, доносящим отголоски запаха цветов и скошенной травы.

Поймала себя на мысли о том, что лежит и сравнивает этот дом с квартирой в столице. И перевес явно не в пользу квартиры, что вызвало умиротворённую улыбку на её лице.

– Они просто не понимают, – прошептала она и прикрыла глаза.

Полежав так ещё около получаса, с лёгким сердцем вернулась в дом – захотелось принять ванну с морской солью. Понежившись в тёплой воде, заварила себе чай с мятой, распахнула все окна, чтобы проветрить дом, и развалилась на диване.

Но, едва она успела задремать, как ухо уловило рычание мотора мотоцикла.

Бровь нервно дёрнулась, а звук мотора всё нарастал, и в итоге стал оглушающе громким и раздражающе монотонным. Наталья горестно вздохнула – внутренняя гармония, тщательно создаваемая и лелеемая весь день, улетучилась.

Она открыла глаза и встала. Неохотно подошла к окну, одним пальчиком аккуратно приоткрыла жалюзи. Ясности это не прибавило, и раздражающий звук не прекратился. На улице светило солнце, соседский участок пустовал и дом не подавал признаков обитаемости. Мотор ревел. Наталья обулась в летние сандалии и пошла к калитке.

Прямо возле забора увидела опрокинутый мотоцикл: колесо крутилось на холостых, а рядом лежал Котов и тяжело дышал. Гордеева бросилась к нему, подняла стекло шлема и ужаснулась открывшейся картине: заплывший глаз и, кажется, сломанный нос, глубокая ссадина на щеке. И всё это в потёках крови.

Наталья бережно сняла шлем, опасаясь лишний раз шевелить Данила – мало ли какие травмы, как и когда, тот получил. Котов открыл правый – не заплывший – глаз, увидел Наталью и вяло улыбнулся разбитыми губами, обнажая окровавленные зубы.

– Надо выключить! – громко сказала Наталья и низко склонилась над ним, чтобы услышать ответ.

– Ключ. Поверните, – выдохнул Котов.

Гордеева кивнула и заглушила мотор.

– Господи, скорую надо вызвать... – засуетилась Наталья, хотела уже побежать в дом за телефоном.

– Нет! – неожиданно крикнул парень, схватив её за руку.

Женщина остановилась и хмуро уставилась на Данила, тот умоляюще смотрел на неё.

– Я… работу потеряю… не надо.

Гордеева поджала губы.

– Ладно, – выдохнула она. – Дело ваше, но вам нужна помощь.

– Да. Помогите, пожалуйста.

– Да я трогать вас боюсь! Это же не авария? Вас не сбили? – Воображение рисовало Наталье сломанный позвоночник, раздробленные ноги и прочие ужасы травматологии со слайдов курсов по оказанию первой помощи пострадавшим.

– Нет, всё не так страшно, как выглядит.

Рядом по тротуару прошла парочка, офигевая от увиденного. Гордеева нервно прокашлялась, перебросила шлем через забор, не особо заботясь о его сохранности – всё равно весь в крови, подняла мотоцикл и закатила к себе во двор, так как это было ближе. В голове даже вопроса не промелькнуло, почему парень рухнул возле её, а не своего, дома.

Вернулась и протянула руки Данилу, помогая подняться. Тот, скрепя зубами, оперся на подставленное плечо и захромал, поддерживаемый Натальей.

Женщина довела его до дивана в комнате, осторожно усадила на него.

– Подождите, сейчас аптечку принесу.

– Угу.

Наталья быстро вернулась, прихватив с кухни лёд, засыпанный в пакет.

Вернулась и замерла – коты уселись рядом с Даниилом, удовлетворенно урча, тот же – даром, что пострадавший – сидел довольный и гладил их рукой со сбитыми костяшками.

– Ладно, – тихо, но ревниво выдохнула Наталья и подошла к парню. Присела рядом на диван, раскрыла аптечку и взглянула на разбитые губы.

– Кто вас так? – смачивая ватку спиртом, спросила она.

– На работе… Пофлиртовал с чужой девушкой, ну её парень мне и навалял, – с усмешкой ответил Котов, разглядывая лицо Натальи. Оно сейчас было так близко, что достаточно руку протянуть. Он сглотнул, задержал взгляд на нежных губах, а после снова посмотрел в такие красивые, но холодные глаза.

Гордеева нахмурилась.

– Будет больно, – сказала она и не церемонясь прижала ватку к разбитой губе.

Котов дёрнулся, сморщившись от боли.

– Ух, ёб... лки, – выдохнул он.

– Терпите, вы же мужчина, – отчеканила Наталья и снова ткнула ваткой в ранку.

– Не-не-не. Давайте, лучше я сам, – занервничал Данил, отстраняясь.

Женщина вздохнула:

– А вы ждали, что я нежничать буду? Вас лечить надо, и лучше бы в больнице: возможно у вас сотрясение. Но раз уж туда не хотите, теперь не жалуйтесь.

Она настойчиво подалась вперёд, метясь в глубокую ссадину на щеке. Котов отстранился, откинувшись на спинку дивана и спугнув котов. Умудрился при этом одной рукой скользнуть по плечу Натальи, огладить по-хозяйски, как Филю пару минут назад. Наталья зашипела возмущённо, откинув наглую руку.

– Та-а-ак, давайте, я отдам вам аптечку, а вы пойдёте домой и там спокойно полечитесь.

– Я? Нет-нет. Извините. Я больше не буду. И сопротивляться тоже.

Парень посмотрел уже более заторможено, присел и зажмурил глаза.

– Лечите меня.

Наталью формулировка покоробила, но от комментариев она воздержалась. Начала тыкать ваткой в лицо, но из-за того, что парень перестал смотреть на неё, переключила внимание на раны. И её движения смягчились: она бережно смыла кровь – всё-таки побои были довольно жёсткие, это отрицать глупо, а когда смазывала ссадины заживляющей мазью, была уже максимально нежна и аккуратна.

Данил всё это время сидел и осторожно вдыхал, ловил каждую нотку запаха Натальи: цитрусовый запах геля для душа, морская соль, мятные нотки крема и… такой тёплый и дурманящий запах самой женщины.

Вспомнилось детство – как мама точно так же бережно обрабатывала ссадины на лице, после падения с велосипеда: русые волосы аккуратно зачёсаны назад, в карих глазах теплится огонёк нежности, а на лице замерла мягкая и сочувственная улыбка.

11. Вот засранец

– Вот и замечательно, – строго сказала Наталья. – Где ещё обработать нужно?

Данил нервно улыбнулся и жалобно вскинул брови. На лице так и отпечаталось: мол, если скажу, точно не станете.

– Ну раз нигде, тогда я… – начала вставать Наталья, но парень перехватил её за запястье. Гордеева укоризненно сверкнула глазами, но присела обратно.

– Ещё… бока и… низ спины, – пытаясь удержать прорывающуюся улыбку, очень осторожно сказал Данил и поджал разбитые губы.

Женщина сделала глубокий вдох, отчаянно желая сказать «нет», но фингал на лице парня уже побагровел.

– Ладно, раздевайтесь, – скомандовала Наталья, стараясь не смотреть на жалобную моську и краснея ушами.

Парень осторожно потянул вверх край футболки. В чём в чём, а в этом Данил был профи – издержки профессии, так сказать. Настолько сексуально ни один мужчина перед Гордеевой ещё не раздевался… Глаза женщины невольно скользнули по крепкому поджарому телу: широкие плечи, плоский живот с рельефными кубиками пресса, блядская дорожка, убегающая в пах... Наталья одёрнула себя, стараясь сглотнуть заполнившую рот слюну, и сжала дрогнувшие пальцы, едва удержавшись от желания провести ими по горячей коже. Вскинула взгляд и наткнулась на торжествующую улыбку самца, отлично знающего себе цену.

– Я весь ваш, – полушёпотом томно выдохнул Данил, поднял руку, давая доступ к боку, который пестрил синяками.

Гордеева нахмурилась так, словно ей в автобусе на новые туфли наступили. Быстро выдавила мазь на пальцы и безжалостно шлёпнула ими прямо по наливающейся кровью гематоме.

– Ой-ой-ой! Подождите! Ух, больно-то как! – тут же растеряв всю самцовость, заверещал Данил. Отстранился, прижал руку к боку и состряпал страдальческое выражение лица.

– Сидите ровно, – отчеканила Наталья. Женщине стало стыдно за свою реакцию на близость горячего тела, за то, что принятое решение держаться от соседа подальше трещало по швам, за то, что эта её непозволительная слабость была для парня видна, как на ладони. Хотелось уже поскорее закончить и выпроводить гостя.

– Извините, – виновато улыбнулся Котов и снова поднял руку, но уже менее уверенно.

Гордеева, скрипя зубами, постаралась успокоиться – аккуратно приложила пальцы к обжигающей коже соседа и начала её мазать.

Данил постепенно расслабился и уставился в лицо Натальи, та, конечно же, заметила это, но упорно прятала взгляд. Просто продолжала мазать, искренне желая поскорее закончить начатое.

Закончив с одной стороны, Гордеева пересела и начала обрабатывать другой бок. Несколько секунд они сидели молча, но потом Котов не выдержал и заговорил.

– Вы очень напоминаете мне маму.

Наталья недоверчиво посмотрела на него. Ведь, во-первых, они едва знакомы, а люди на первых порах обычно не склонны к излишней откровенности. А во-вторых: ну и что?

– Она умерла в вашем возрасте, – добавил парень и с грустью улыбнулся.

Наталья замерла растерявшись.

– Соболезную.

– Угу… Мне было десять, когда я попал в детдом, – продолжил Данил. – Так там до совершеннолетия и проторчал…

Гордеева молчала, не зная, что сказать. Она к таким разговорам по душам не привыкла, особенно с посторонними людьми. Это было как минимум странно.

– Мы с ней жили в частном доме, поэтому у меня и была мечта купить себе дом. И я это сделал, – Котов широко улыбнулся, сияя глазами. Глазом – правым – второй уже не открывался.

– Вы молодец.

– Спасибо. Расскажите что-нибудь о себе.

– А… Нет. Извините, – выдохнула Наталья и отвела взгляд в сторону.

– Почему? – растерялся Данил, ожидая взаимной откровенности.

– Потому что мы едва знакомы, и вы абсолютно посторонний для меня человек, – ответила Гордеева.

– А вот с этим я не согласен, – возразил Котов, – Мы соседи. Вы уже видели меня голым. Мы пере… Ладно. И вы лечите меня. И я рассказал вам о себе. И…

– Хватит. Это дела не меняет, – отрезала Гордеева и встала. Скрестила руки на груди.

Котов встал вслед за ней и ломано улыбнулся.

– А, так, значит, я не в вашем вкусе?

– Что? – опешила Наталья, не веря собственным ушам.

– Вам более взрослые и солидные нравятся? – Данил отвёл расстроенный взгляд, – Я-то решил после того… что у меня есть шанс.

– Что вы несёте вообще? – отмерла Гордеева, краснея от раздражения и смущения. Перед ней стоял полуголый накачанный парень, но при этом говорил и вёл себя с абсолютной то ли наглостью, то ли детской непосредственностью.

Котов посмотрел на неё и умоляюще изогнул брови.

– Ну... Я говорю, что вы мне нравитесь, и я бы хотел с вами… – взгляд на автомате поплыл в сторону, ведь в голове вспыхнуло ясное и конкретное слово –трахаться, а оно категорически не подходило, – …встречаться.

Гордеева всё прочитала по мимике.

– Так, молодой человек, я думаю, вам пора идти домой.

– А по...па?

Данил невольно запнулся – выражение лица Натальи не предвещало ничего хорошего. Как раз таки на то самое место.

– Ладно. Я понял, – виновато улыбнулся Котов. Подобрал и надел футболку, боковым зрением примечая то, что Наталья поспешно отвернулась.

Парень быстро выпрямился, сделал к ней шаг, схватил за затылок. Лицо Гордеевой вытянулось в изумлении, а перемазанные мазью, разбитые губы скользнули по щеке, дурманящий запах парня, вперемешку с запахом медикаментов, проник в лёгкие женщины.

Данил отпрянул, очаровательно благодарно улыбнулся и выдохнул:

– Спасибо.

Убрал руку и быстро пошёл на выход, словно опасаясь передумать. Хлопок двери, и брови Натальи сошлись на переносице, сердце отчаянно затрепыхалось в груди, к щекам прилила кровь.

Она обернулась, погладив кончиками пальцев след поцелуя.

– Вот… засранец, – сорвалось с недовольно искривившихся губ.

12. Цветочки

Ранним утром у дверей нарисовался Котов и забрал свой мотоцикл. Широкая улыбка на его отёкшем, поцарапанном лице выглядела сюрреалистично, почти зловеще. Гордеева любезно поздоровалась, но выпроводила парня за ворота своего участка. Судя по обиженно поджатым губам, тот огорчился – явно рассчитывал на приглашение разделить завтрак, как минимум. Наталье же было откровенно всё равно на соседские обидки, когда прозвенел вызов с рабочей симки телефона. Все общешкольные вопросы она предпочитала решать по этому номеру, ну а личный знали единицы – Наталья решительно отрезала от себя столичное прошлое, обрубив все связи, включая странички в соцсетях.

Женщина нахмурилась от раздражения, увидев высветившееся имя, но не принять вызов не могла.

– Здравствуйте, Мария Алексеевна, – с напускной радостью поприветствовала она.

– Ох, Наташа, здравствуй! – отозвалась пожилая женщина. – Мне тут завуч позвонил. Мы же-шь с тобой цветочки с подоконника рассадить забыли совсем! Так нас отругал! Ух как отругал-то! Бес будто вселился, ей-богу! Тьфу!

– Чёрт, – вспомнив о навязанных обязанностях штатного школьного садовода, выдохнула Наталья.

– Вот и я о том же! Приезжай скорее, бесится проклятый! Клумба у него, говорит, плешивая стоит, а на днях комиссия из администрации – опять будут тыкать мордой и требовать благоустройства территории!

– Я поняла. Сейчас соберусь и подъеду, – смирилась Гордеева, кривя губы.

– Ой, да. Поспеши. Я ж старая уже, ноги больные. Тяжко одной-то.

– Да я скоро, – сказала Наталья и сбросила вызов.

Живо переоделась и отправилась в школу, в душе проклиная чёртовы чахлые цветы в вытоптанной курящими лбами-переростками клумбе: гоняй нарушителей дисциплины, не гоняй, а в начале сентября вновь всё перетопчут, хоть камеру наблюдения над ними вешай.

Примерно через тридцать минут она прибыла на место. Мария Алексеевна радостно улыбнулась, вставая со скамьи, Гордеева же окинула взглядом ящик с цветами и клумбу, недовольно поморщилась. Коллега до сих пор палец о палец не ударила и, судя по всему, просто сидела и ждала Наталью.

– Говорите, ноги у вас болят? – вежливо улыбнулась женщина.

– Ой, ещё как болят, Наташа. Мочи нет, – тут же жалобно ответила старшая.

– Ну что ж, тогда сидите. Я сама всё сделаю.

Мария Алексеевна просияла и живо приземлила широкую попу обратно на скамью, не забыв при этом горестно ойкнуть.

Наталья вздохнула, надела перчатки, предусмотрительно привезённые из дома, и взялась за грабли. Монотонный физический труд не был ей в тягость – Наталья с удовольствием возилась в своём саду, но обязаловка ей претила. Однажды неосмотрительно предложенная помощь незаметно вменилась ей в обязанность, и отказаться без скандала теперь уже вряд ли выйдет.

Не прошло и минуты, старшая женщина начала болтать, пристально глядя на неё.

– Наташа, вы с Анатолем-то на свидание сходили?

У Гордеевой нервно дёрнулась бровь, она замерла на мгновение, а перед глазами промелькнули постыдные картинки: пьянка, секс и хлопнувшая за Гусевым дверь.

– Нет.

– А чего так? Отказала, что ль?

На несколько секунд воцарилась гробовая тишина. Женщина, поджав губы, мысленно подбирала, как же вежливо ответить на бестактность коллеги, с грацией слона, сующего нос в её личную жизнь.

– Мария Алексеевна, я считаю, что мы с Анатолием Степановичем друг другу не подходим. Соответственно, не вижу смысла…

– Ой-ой-ой. А вот это ты брось. Наташа-а, тебе ж уже под сорок. Как это не подходим? Ерунда какая. У-ух, морочишь сама себе голову. Принца что ли ждёшь? Не пойму, – возмущалась старшая, размахивая пухлыми ручками. – Одна же-шь останешься. Обвиснет всё, и конец. Нечем будет мужиков-то заманивать.

– Обвиснет... – нервно хохотнула Гордеева.

– Не глупи: уж ты умная, вроде, такая. Анатоль-то приличный мужик. Не пьёт, не курит. Своя квартира есть. Образование высшее, зарплата стабильная. Отцом, поди, неплохим бу…

И тут Гордеева не выдержала.

– Мария Алексеевна, – более резко, чем хотела, сказала Наталья и посмотрела на старшую, и та обиженно замерла, поджав губы. – При всём уважении, Мария Алексеевна, но я думаю, что это наше с Анатолием личное дело.

Наталья выдохнула и повернулась к клумбе, разбивая ссохшиеся комья земли с остервенением.

Старшая попыхтела и скрестила руки на груди, её полные щёки раскраснелись, а губы недовольно заблямкали.

– Помянешь ещё мои слова, Наташа, да поздно будет!

Гордеева рыхлила, копала, высаживала и поливала цветы под громкое сопение Марии Алексеевны, а после они вежливо попрощались и разошлись.

Домой Наталья вернулась в отвратительном настроении: в голове на автомате прокручивались слова коллеги. Наталья боялась одиночества, но категорически отказывалась признавать жалкого лысеющего маменькиного сынка в качестве своего последнего шанса. Уж лучше пара котов в постели, чем такое «счастье». Но на этом неприятные сюрпризы не закончились. Ближе к вечеру снова зазвонил телефон, мелодией, установленной на маму. Наталья тяжело вздохнула и приняла вызов, морально готовясь к худшему.

– Привет, мама.

– Привет. Хорошие новости! – с непривычным воодушевлением затараторила та, и сердце сжалось в дурном предчувствии.

– Слушаю.

– Ты же к нам в гости собиралась, верно?

– Да, верно, – насторожилась Наталья.

– Я хочу, чтобы ты приехала на следующей неделе. Сможешь?

– Не понимаю, к чему такая спешка?

– К тому, что я ходила в гости к коллеге и там познакомилась с её сыном! – на эмоциях сказала мать, – Ох, какой молодой человек! Ему тоже тридцать пять. Холостой, образованный и интеллигентный. Очень воспитанный. И такой приятный, ну просто красавец!

Наталья сжала свободную руку в кулак, едва сдерживая желание сбросить вызов, накрыться подушкой и послать весь мир к чертям.

– Ты меня сосватать решила? – не выдержала она.

– Не сосватать, а познакомить! Я ему твоё фото показала, и, кажется, ты ему понравилась! Глаза у него точно заблестели!

13. Сама пришла

Гордеева была в той шальной стадии опьянения, когда хочется творить глупости и всё кажется по плечу: и вершина Эвереста, и покорение Ниагарского водопада. Она пафосно распахнула халат и сбросил его на пол.

Котов плотоядно огладил взглядом стройную гибкую фигуру: красивые упругие груди, плоский и даже слегка рельефный живот, аккуратно подстриженный пушок зоны бикини. И божественный аромат духов, слегка разбавленный запахом сладкого вина, дурманил голову... Парень шумно сглотнул, член его мгновенно окаменел. Давненько он такой зрелой чувственной красоты не видал, а у женщин за тридцать и подавно. Данил наклонился, подхватив Наталью под задницу, и уже мысленно примеряясь с какой позы начнёт, но перебитые бока будто током шибануло.

– Ух, ёлки, – выдохнул он, поспешно поставив женщину на место.

– Что такое? – пьяно спросила Наталья, вскинув брови и пытаясь сфокусировать взгляд на чужом лице.

Парень широко улыбнулся.

– Ничего, – женщину хотелось хватать, валить и трахать, а из всего перечисленного, пока светило только второе, собственное тело давало сбой и это ни фига не брутально. – Пойдёмте в комнату.

– Угу, – качнулась на месте Гордеева и зашагала в сторону кровати, светя голой задницей. Она часто захаживала к бабуле, что жила тут до Котова, поэтому хорошо ориентировалась в доме.

Данил пошёл следом, пожирая взглядом охуенную попу, при этом на автомате потирая занывшие бока. Наталья рухнула плашмя на кровать, подогнула ноги, задирая сливочно-белые половинки, поманившие ярким цветком половых губ, блестевшим выделившейся смазкой, на аккуратно и коротко подстриженном пушке волос. И выдохнула, встав в самую блядскую позу. Мол, ебите меня семеро. И только от этого зрелища можно бы было обкончаться. И будь Данил помоложе, уже спустил бы в штаны, но он же уже не сопливый пиздюк… Лихо стянув с себя остатки одежды, пристроился промеж упругих булок, передавил основание, стоявшего колом, члена и раскатал презерватив – благо недавно пополнил стратегический запас в тумбочке у кровати. И накрыл собой желанное тело, жадно забивая лёгкие женским ароматом.

Как только голова Натальи коснулась мягкого матраца, женщину закружило и потянуло в сон. Рот широко раскрылся зевая.

– Ну что там… копаешься? Вставь уже, – сонно пробубнила она.

Внутри у Дани булькнуло хриплым смешком, и член парня одним слитным движением вошёл в горячее влажное влагалище.

Глаза женщины расширились, рот раскрылся в немом крике, кажется, даже немного трезвости накатило.

Внушительный член ощутился всеми фибрами пьяной души. Пальцы Натальи заскребли по постели и сжали плед.

– Да-а-а! – послышалось сзади хриплое победное рычание.

Котов на сей раз осторожничать с ней не стал, ведь второй раз – не первый. Да и Наталья сама пришла, а значит понравилось и хочет повторить. И парень засадил член, вбиваясь до самого паха. Шлёпнул мощными яйцами о промежность, резко вынул его и засадил ещё раз. Ударился тазом о чужой.

– Да-а-а!

Глаза Натальи закатились от накатившего наслаждения, соски женщины окаменели и груди качнулись, скользнув по ласковому ворсу пледа, из влагалища обильно выделилась смазка, её густой запах проник в лёгкие парня.

И кабель ебливый сорвался с цепи, прикусил разбитую губу, обнажая ряд передних зубов. Сжал бёдра Натальи, наверняка оставляя синяки, и, словно ошалелый, начал трахать.

– О-о-о, бо-о-о-же мо-о-ой! – заходилась криком женщина.

– М-м-м-м! – срывалось с губ парня.

Кровать пошла ходуном, закачалась на, как оказалось, хиленьких ножках. Гордеева, трезвея с каждым толчком, верещала всё громче, забывшись напрочь. Не так уж много мужчин побывало в её постели, и таких, щедро одарённых, точно не было! Она словно постигла новый уровень секса и познала при этом дзен. Ощутила себя вожделеющей блядью – это возбуждало ещё сильнее.

– Кайф! – выгибаясь навстречу, констатировала Наталья.

Данил, услышав это, не сдержался, вынул член. Размахнулся и от всей души звонко шлёпнул по Гордеевской булке.

– О?! – в шоке выпучилась Наталья. Хотела развернуться, состряпав грозную мину, но член парня снова вбился в растраханное влагалище.

– А-а-ах! – женщина от удовольствия вновь закатила глаза, на лбу и шее вздулась вена, лицо зарумянилось. Волнующая дрожь разлилась от влагалища. Тело затрепетало в оргазме, заставив Наталью громко простонать.

Толчок. Толчок. Толчок.

Данил быстро вынул член, стянул презерватив, додрачивая. Сперма хлестнула на женскую спину. Наталья вскинула брови, краем сознания сообразила, что это – горячее и влажное – попало на кожу промеж лопаток и вдоль позвоночника. Женщина растеклась лужицей по кровати, стараясь собрать стремительно трезвеющие мозги в кучку и осмыслить произошедшее, но туша Данила без разрешения накрыла её и пошло задышала возле уха.

– Слезьте с меня, – прошипела заметно протрезвевшая Гордеева.

– Дай полежать, а... – невнятно пробубнил парень.

– Что? – захлебнулась от возмущения Наталья и попыталась скинуть Котова со своей спины, но Данил был в благодушном настроении, перехватил тонкие руки, пригвоздил их возле головы Натальи. И только женщина собралась отчитать зарвавшегося парня, как тот наклонился и шепнул на ушко, включая самца:

– Ведь после такого, Наташа, я хочу насладиться тобой подольше.

Лицо Гордеевой предсказуемо закаменело, затем перекосилось и побагровело.

– Чего?! – пробуждаясь вулканом, гаркнула Наталья, ощутив себя до глубины души использованной и оскорблённой, напрочь забывая, что сама пришла к этому парню, в эту кровать.

Данил тяжело вздохнул, закатив глаза. Похоже, последняя фраза была лишней, ведь кто разберёт этих женщин, что за каша у них в голове: сама пришла, сама трахнула, сама обиделась.

14. Е*учий случай

Данил едва заставил себя отлепиться от горячего желанного тела, напоследок одним долгим слитным движением потеревшись о Наталью, и растерянно улыбнулся.

– Извините, сорвалось.

Гордеева, красная как помидор, встала с кровати. Во влагалище пошло хлюпнуло и приятно потянуло от недавнего секса, но она, естественно, вида не подала и нахмурилась словно коршун. Прикрыла руками грудь и зону бикини, практически отрезвевшая, пошла на кухню за халатом. Хотелось, конечно, высказаться и отчитать по полной, но не собственная ли жопа ее в этот дом привела? И в этой ситуации мудрее промолчать, вдруг Котов перестанет симулировать раскаянье и ткнёт ей именно в это постыдное обстоятельство.

– Да погодите вы, – бросился за ней вдогонку парень, покачивая ещё не опавшим членом, блестящим смазкой.

У Гордеевой глаз дёрнулся, когда она увидела это великолепие. Наконец осознавая, что натворила, живо подобрала халат, замуровавшись в нём, и требовательно посмотрела Данилу в глаза.

– Забудьте, ясно? – отчеканила она голосом учителя, тоном: «Завтра с родителями в кабинет к директору!»

– Нет.

Брови Гордеевой выгнулись в изумлении, Котов же скрестил руки на груди и обиженно насупился. Словно подросток.

– Что, простите? – рассерженным котом зашипела Наталья.

– Что слышали, – нахмурился Данил.

– Вы... Да вы..! Как это, нет?

– Вот так. Не собираюсь я ничего забывать. Вы уже во второй раз подкатили ко мне, это что-то, да значит. Так что – нет. Вы мне тоже понравились, я говорил. И, похоже, это взаимно. Никто же не станет во второй раз прыгать в постель к человеку, который не нравится. Так что, может, всё-таки попробуем?

– Тоже?.. Попробуем?.. – на автомате переспросила Наталья.

– Ну-у-у... замутить, – мило улыбнулся Даня.

Тонкая ладонь звонко шлёпнула по щеке. Голову парня тряхнуло, и смех растаял в голубых глазах. Гордеева замерла, испугавшись: перед ней совсем не нашкодивший двоечник, а вполне себе огромный – во всех отношениях – молодой мужчина. Да она и сама от себя такого не ожидала, и нервно откашлялась.

– Вы сами меня спровоцировали. Так что… Я пойду домой.

Женщина заторопилась к окну, суетливо открыла его, уже собиралась закинуть ногу на подоконник, но широко раскрыла глаза – ладонь парня смачно шлепнула по откляченной заднице.

– Ох, – вырвалось из самых глубин возмущённой души.

И только Гордеева хотела развернуться, как парень вжал ее в подоконник, давая прочувствовать каменную твёрдость вновь голодного члена.

По телу вмиг ослабевшей женщины пробежала волна мурашек, в низу живота потяжелело, влагалище сжалось, выделяя смазку.

Наталья оперлась руками о подоконник и, глядя на окна своего дома расфокусированным взглядом, расставила ноги. Замерла, сама не понимая чего хочет больше в эту бесконечно тягучую минуту: оттолкнуть или поторопить. Мелко вздрогнула, когда ощутила, как горячие ладони нежно легли на талию.

– Что вы… – выдохнула она, но закончить не смогла.

По шее пробежала волна мурашек, ощущая горячий выдох, а после сладкое прикосновение мягких губ. Ресницы женщины затрепетали. Телу стало невыносимо жарко в халате.

– Если не хотите встречаться, настаивать не буду, но… – Горячий язык обвёл мочку заалевшего ушка, скользнул в раковину, словно трахая её, Гордееву передёрнуло от удовольствия. Данил глубоко вдохнул и прошептал:

– Если возникнет желание утолить телесный голод, просто постучитесь в моё окно.

Тело парня отпрянуло, и Наталья, почувствовав свободу действий, помедлила несколько секунд, приходя в себя, а после, не оглядываясь, забралась на подоконник и спрыгнула.

Данил закрыл окно, опустил жалюзи и, уткнувшись в них лбом, выдохнул.

– О-о-о, да! Как же охрененно, а-а-а! – Вскинул победно кулаки, содрогнувшись всем мощным телом. Член стоял колом, но ему было хорошо, как никогда.

Помчался в комнату и плюхнулся на кровать, уткнулся во влажное пятно, оставшееся от потёкшей женщины, шумно вдохнул и смял покрывало.

– О-о-о да-а-а-а, как же ты пахнешь… – смакуя, шептал Данил, перевернулся на спину и огладил напряжённый член. Воображение подкидывало яркие картинки с тем, как он ставит Наталью на колени, задирает халат и шлёпает по попке, потом разводит сладкие бедра, трахает пальцами хлюпающее от желания влагалище. А после уже вставляет член. Как вылизывает и посасывает сладкие половые губки. И усаживает Наталью на себя, тискает упругие груди и затвердевшие соски, любуясь, как та раскачивается верхом, прикусывая губу. И стонет... Хотелось перепробовать в общем-то как можно больше.

Гордеева не помнила как добралась до дома – ноги сами донесли. Тяжело дыша, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и дрожащей рукой схватилась за сердце. Второй потёрла зад, до сих пор ощущая шлепок.

– Что… О, господи, Наташа! Что ты вытворяешь? Ты снова легла под… – не в силах больше подбирать приличные слова, крепко подытожила Гордеева. – Да ебучий случай, честное слово!

15. Помощник

До конца недели Наталья только и делала, что пряталась по углам. Словно ниндзя, кралась на цыпочках, перебежками перемещалась по собственному участку, лишь бы не привлечь внимание соседа. Пусть думает, что Наталья уехала, далеко и надолго. Навсегда! Ведь какой позор... Позорище!

Господи, прости душу грешную…

Отпуск пущен псу под хвост: спокойный холостяцкий отдых с бессмысленным времяпрепровождением теперь может только сниться. И ладно бы сосед только днём покоя не давал, так ведь нет! Засранец чуть ли не каждую ночь снится – демонстрирует уверенное знание камасутры и дерёт как сидорову козу, Наталья аж трусы стирать устала. Так что к концу недели начала перед сном вибратором баловаться. Чисто в практических целях, чтобы хоть ночь проходила без сюрпризов – боялась сорваться и очнуться скребущейся в соседское окно.

Наступила суббота. Гордеева подорвалась в четыре утра, чтобы полить огород. Закуталась по самые брови, около минуты пялилась в окно, слегка сдвинув жалюзи. Убедилась, что соседский дом признаков жизни не подаёт, вышла на цыпочках и ещё раз посмотрела прислушиваясь.

Чисто. Путь открыт. Подключила шланг, полила первую – дальнюю – грядку. Минут через десять наконец расслабилась и стала вести себя чуть смелее, ведь всю неделю стратегия работала безупречно, возможно, и сегодня прокатит. Но…

– Доброе утро! – Данил сонно широко зевнул и приветливо махнул рукой.

Гордеева подпрыгнула на месте, поджав зад, словно на него кто-то покусился. Лихорадочно обернулась и уставилась на забор.

– Здравствуйте, – холодно сказала Наталья, глядя на улыбающегося парня. – Что стоите? Идите по своим делам.

– Я и пришёл. Помощь нужна?

– Ха! – вылетело у Натальи, – Нет, конечно.

– А если помогу? – продолжая задорно улыбаться, сказал Данил, облокотился на ограду и уложил подбородок на перекладину.

– Вы это о чём? Сказала же, в помощи не нуждаюсь, – нахмурилась женщина, и щека её нервно дёрнулась. Лицо парня сияло в предвкушении – соседские игры в ниндзю его забавляли. Кайфовее любой ролевушки.

– Чего в такую рань подорвались? Плохо спится? – игриво спросил он.

Брови Натальи сошлись на переносице. Она глубоко вдохнула, пытаясь сдержать раздражение.

– Это. Не. Ваше. Дело.

Котов понимающе закивал и сжал губы, пряча усмешку, мол: всё ясно.

Гордеева же резко выдохнула носом и продолжила поливать. Игнорировать. Нужно просто игнорировать.

Но не тут-то было: Данил перемахнул через забор, Наталья только охнула и зыркнула на него, глядя, как тот семимильными шагами идёт в её сторону. Нахмурилась.

Три метра.

Два.

Гордеева в панике подняла шланг, и струя воды с напором ударила в ухмыляющееся лицо.

Даня содрогнулся от холода и едва не навернулся, подскользнувшись на мокром резиновом тапке.

– Бля-я-я! – заверещал он отскакивая.

Наталья, осознав комичность ситуации, не удержалась и зашлась в истерическом смехе.

Данил отлепляя майку от тела, хмуро посмотрел на неё. Гордеева же помахала ладонью – мол, ничего такого, но перестать ржать не получалось.

– Ха-ха-ха-ха! Простите! Ха-ха-ха!

– Пф. Пх. Аха-ха-ха-ха! – захохотал вслед за ней Данил. И в этот момент тапок и сырая земля окончательно подвели, он оступился, замахал руками и шлёпнулся в лужу.

Краснея лицом и обливаясь слезами, женщина хрипела от хохота, выронила шланг и схватилась за живот. Данил, продолжая смеяться, поднялся на ноги и сократил дистанцию. Резво подобрал шланг, направив его в лицо Натальи.

Гордеева взвизгнула, подставила ладони и зажмурилась, скользнула назад, заваливаясь на спину. Данил бросился к ней, стараясь удержать Наталью, но оба повалились прямо на грядку с салатом. Котов, оказавшись сверху, всей своей накаченной массой вдавил Гордееву в землю, ударился головой о грудь.

– О-ой! – вскрикнула женщина от боли.

– М-м! – выдохнул парень, скатился с чужого тела и схватился за щёку.

Наталья прижала руки к груди и сморщилась.

– Я, кажется, щёку прикусил, – приложив пальцы ко рту, выдохнул Данил. Кровь.

– О-о. Да чёрт с ней, с вашей щекой. М-м-ои рёбра, – страдальчески сморщилась Гордеева. Тяжело вдохнула от боли и поднялась. Шлёпая по луже, зашагала к запорному вентелю.

– Куда вы? – забеспокоился Данил и встал вслед за ней.

– Куда-куда? Воду выключать, – раздражённо ответила она. – Помощник!

– А-а. Ясно, – продолжая идти следом, сказал парень и виновато улыбнулся. – Извините. Неловко вышло… Я просто был не готов к тому, что вы меня водой окатите.

Губы Натальи дёрнулись, и она едва не улыбнулась в ответ, но быстро одёрнула себя.

– А нечего по чужим участкам без разрешения шастать, – сбавив тон, ответила она.

– Зато я увидел, как вы смеётесь, – блеснул взглядом парень и добавил, – задорно так.

К лицу Гордеевой прилила кровь. Она растерянно покосилась в сторону, чувствуя смущение.

– Так. Вам уже пора идти. Покиньте мою территорию.

– Ладно, но с одним условием.

Брови Гордеевой изогнулись в немом изумлении: ещё и условия ставит?

– Обещайте, что больше не будете избегать меня, – очаровательно улыбнулся Котов.

– Идите к себе. Живо, – отчеканила Наталья, краснея всем лицом. Махнула в сторону ограды.

– Иначе я буду вас у окна караулить, – подливая масло в огонь, добавил Данил.

– Это уже уголовное дело.

– Не-а. Чисто соседское любопытство.

– Всё! – выдохнула Наталья. Шлёпнула ладони на чужую спину и начала толкать.

– Да ухожу уже, хожу!

– Слишком медленно! Живее!

Данил, летящей походкой, подошёл к ограде и, перемахнув через неё, развернулся, отправил воздушный поцелуй и подмигнул. Видя стремительно багровеющее лицо Натальи, парень крутанулся на пятке и исчез в зарослях.

– Вот... засранец, – проскрипела зубами Гордеева.

А у самой сердце в груди от волнения едва не выпрыгивало. Как-то чересчур романтично и по-юношески всё это…

16. Романтика

Едва наступил обед, зазвонил телефон.

– Мама… – женщина вспомнила об их последнем разговоре и с неохотой приняла вызов: – Привет.

– Здравствуй, Наташа, – с энтузиазмом отозвалась Мария, и попа Гордеевой учуяла неприятности. И не ошиблась. – Приезжай завтра.

– Что? Почему завтра?

– Антон во вторник, оказывается, уже уедет, так что нужно успеть вас познакомить.

– Его Антон зовут? – хмуро спросила Наталья.

– Да. Громов Антон Романович. Очень красивое имя, правда? А сам как хорош! Ох, видела бы ты его: высокий, статный и такой интеллигентный.

Наталья скривила лицо от недоверия, но всё-таки у мамы был хороший вкус – фотографии отца в молодости яркое тому подтверждение. Губа, как говорится, не дура…

– Ладно. Посмотрю, есть ли билеты и перезвоню тебе.

– Да. Сижу и жду у телефона, – сказала мать и сбросила.

Гордеева тяжело вздохнула и полезла смотреть билеты. Минут пять ковырялась в поисковиках и таки нашла билет на поезд на ближайший, самый ранний, рейс.

Её не покидало дурное предчувствие, но это же всего лишь невинное, ни к чему не обязывающее, знакомство. Плюс немного от мыслей о соседе отвлечётся, а то уж чересчур много их стало. Так что эта поездка даже на пользу. Ну и вдруг этот мужчина – Антон – и правда так хорош? И, самое главное, они одного с ним возраста. Это и правда стоит того… наверное.

Так что Гордеева купила билет на шесть утра. Набрала маме и сообщила об этом, та от радости едва не взвизгнула. Они попрощались, женщина положила телефон на стол и продолжила обед, но, ощутив ногой ласковое прикосновение, уставилась на Филю.

– Чё-ё-ёрт, – Наталья сморщилась, вспомнив о котах, но через секунду голову озарила мысль.

Через минуту она уже стучала в соседское окно. Постучала и замерла в ожидании. Ничего. Постучала во второй раз. Наконец увидела силуэт – Данил, раскрыв окно, широко зевнул.

– Что-то случилось?

– Здравствуйте, ещё раз, – отчеканила Гордеева, окинув голый рельефный торс мимолетным взглядом.

– Добрый день... или вечер. Я как-то…

– День. Не важно, – помахала рукой Наталья, – У меня к вам небольшая просьба...

– О-о-о. Какая? – оживился парень.

– Вы сможете присмотреть за моими котами? Корм подсыпать и воды наливать. Можно без выгула, если времени нет.

– А вы куда-то уезжаете?

– Да, – и тут Гордееву понесло. Куда-то не туда, от слова совсем. Будто ставки решила поднять на своё женское достоинство, – Еду к родителям, давно не виделись. Ну и с одним молодым и красивым мужчиной познакомиться. Он – сын маминой коллеги. Очень интеллигентный, образованный и воспитанный молодой человек. Одного со мной возраста. И имя крайне звучное – Громов Антон Романович.

Лицо Данила закаменело, черты лица заострились, и улыбающийся соседский юноша вмиг преобразился в хмурого мужчину.

– На свидание пойдёте?

– Возможно. Если предложит, не откажусь, – гордо заявила Наталья и ухмыльнулась.

На щеках Котова проступили желваки.

– То есть, вы хотите сказать, что я должен за котами вашими присматривать, а вы на свидание пойдёте?

Гордеева вернулась в реальность. Запаниковала, ведь она шла сюда с определённой целью – котов пристроить, а сама в итоге…

– Нет, погодите. Всё не так. Мы же соседи, и коты вас приняли, судя по всему. Я лишь хотела попросить вас помочь по-дружески.

– Так мы уже друзья?

– Что? Нет. Мы соседи. По-соседски. Я денег заплачу, разумеется.

– А если я откажусь?

– Ну, ладно. Найду другого. – отрезала Наталья, а после просияла. – Анатолия, например. – Данил не удержался и хохотнул, Гордеева раскраснелась от злости. – Что смешного?

– Ой. Ничего, – широко улыбнулся Данил и облокотился на подоконник, уложил подбородок на ладони. – Я присмотрю за котами. И деньги ваши мне не нужны.

Сердце Натальи странно застучало: парень сейчас выглядел так мило и… О чём она думает вообще?! Наталья прокашлялась и расправила плечи.

– Я рада. И благодарна. Уезжаю завтра в шесть утра, оставлю вам ключ. И не смейте рыться в моих вещах.

– Нет, конечно. Я не воришка, – вскинул брови Данил, а после добавил. – Только у меня условие есть.

– Какое? – с подозрением уставилась на него Гордеева.

– Ну… Просьба ведь у вас довольно непростая, поручение ответственное, плюс неожиданное. Поэтому я бы хотел немного благодарности.

– К чему вы клоните? – нахмурилась женщина.

Данил широко улыбнулся и блеснул глазами:

– Хочу поцелуй.

– Хм...

– В губы.

– Шиш вам, – отчеканила Наталья, багровея, то ли со злости, то ли со стыда.

– Ну за котиков: за Фильку и Веню.

Гордеева опешила. Ведь никто из тех, кому она имена котов называла, не запомнил их.

– Я клянусь, что буду хорошо за ними присматривать. Животных я люблю, так что можете за них не волноваться.

Наталья задумалась, Данил с самой очаровательной моськой уставился на неё.

– Ладно. Но только один, – женщина обречённо выдохнула, лучшего варианта пристроить котов всё равно не было, разве что отменить поездку.

– Хорошо. Согласна.

Данил свесился из окна и посмотрел в ожидании, Гордеева сделала пресловутый последний шаг, оказавшись лицом к лицу.

– Я нежно, – ласково прошептал парень, и мурашки у женщины аж до задницы добежали, протянул руку и запустил её в белокурые волосы.

Пальцы скользнули с виска к затылку и безумно приятно смяли волосы – Наталья едва глаза не закатила. Губы мягко коснулись губ. Сердце женщины пропустило удар, Данил углубил поцелуй – горячий язык обвёл край зубов, ворвался ей в рот. И в этот момент время словно застыло: стихли звуки, и всё вокруг испарилось, перестало существовать. Как в дешёвой мелодраме – парень словно закрыл собой весь свет, и только его лицо и сияющие голубые глаза были важны, нужны, нет – необходимы...

Одним словом, романтика…

Но Данил всё же отстранился, и мир вокруг ожил, как и сама Наталья – отрезвела и заземлилась.

17. Инструктаж

Данил прискакал минуты через три, надев первую попавшуюся футболку. Уже привычно перемахнул через ограду и постучал в окно. Наталья даже одежду со стула убрать не успела, просто свернула комом и затолкала её в шкаф. Наспех взглянул на себя в зеркало, поморщилась: щёки пылали, и даже уши зарумянились.

– Так, Наташа, всё хорошо. Это всего лишь малолетний сосед. Да. Именно так, – пробубнила она и быстро пошла открывать.

– А вот и я, – просиял Данил и поиграл бровями.

– Вижу. Проходите, – женщина быстро зашагала на кухню и начала говорить на ходу, – Корм в этом шкафу. Насыпайте, пожалуйста, понемногу три раза в день: завтрак, обед и ужин.

– Ясно, – улыбнулся парень, не сводя взгляд с её лица.

Наталья поморщилась, недовольная собственным смущением, но продолжила и подвела Данила к кормушкам.

– Воду я меняю раз в день. Наливаю просто из-под крана, предварительно сполоснув миску.

Котов кивнул.

– Выгуливать, думаю, не стоит. Так как я…

Неожиданно телефон в кармане запиликал. Гордеева нахмурилась и зависла, ведь это мог быть лишь один человек – мама. И наверняка опять по поводу знакомства.

– Не прочитаете? – прищурился парень, вытянув её из мысленного потока.

– Наверняка ничего важного, – ответила Гордеева, резче, чем позволяли приличия. – Пойдёмте в уборную. Лоток покажу.

Наталья быстро направилась в санузел, Данил – следом, нога в ногу.

– А вдруг важное?

– Нет. Более чем увер…

Телефон снова запиликал.

– О. Ещё одно сообщение, – констатировал Котов, скрестив руки на груди, – Это вам уже Антон пишет?

Гордеева замерла и вскинула брови.

– Даже если он, вас это не касается.

– Я могу отвернуться, – натянуто улыбнулся Данил. Наталья скривила губы, Котов же игриво подмигнул и развернулся к женщине спиной. – Читайте, я не смотрю.

– Что за дурость? Сказала же, ничего важного.

Телефон снова запиликал.

– Чёрт... Ладно.

Наталья быстро достала телефон из кармана и повернулась к Данилу спиной. Увидела в мессенджере сообщения от мамы с кучей фотографий. Она, помедлив, открыла первую и замерла. На ней красовался шикарный брюнет в строгом тёмно-синем костюме: загорелый, с красиво уложенной шевелюрой, с ухоженной щетиной на щеках и улыбчивыми карими глазами. Наталья невольно загляделась, любуясь сыном маминой подруги.

– Ого… Это вы к нему едете? – как гром средь ясного неба послышалось возле уха.

Гордеева вздрогнула и едва не выронила телефон.

– Что? Что вы...? Вы подглядываете?

– Простите, – виновато улыбнулся Данил и отступил. – Просто вы так тяжело задышали, что я… не удержался.

Наталья убрала телефон в карман.

– Вот лоток, лопатка, наполнитель – меняйте раз в день, – отчеканила Гордеева и вышла из уборной. Котов нахмурился и проследовал за ней.

– Тридцатипятилетний холостой красавчик, как такое возможно? – догоняя Наталью, засуетился Данил. – Может, у него уже кто-то есть?

– Если бы был, он бы не проявил желание знакомиться со мной, – холодно сказала она и достала из шкафчика в прихожей запасной ключ.

– Тогда, может, он женщин как перчатки меняет, и вообще – охотник по натуре?

Гордеева нахмурилась и протянула ключ.

– Так, хватит. Вот, это вам. Котов не выпускайте.

Данил расстроенно поморщился, но забрал ключ, засунул в карман.

– Продиктуйте номер, – потребовала Наталья, Котов без энтузиазма сделал и это. Гордеева набрала, сохранила чужой номер, подписав «сосед». – Вот и всё. Мне ещё нужно собрать вещи, всего доброго!

Данил, опустив плечи, пошёл на выход, а Наталья смотрела на поникшего соседа, и сердце в груди как-то странно стучало. Почему-то Наталья ощущала себя виноватой. Словно она… предаёт? Ерунда какая-то!

Котов неожиданно резко развернулся у самой двери.

– А если он вам понравится, вы уедете?

– Что? – опешила Гордеева.

Котов ломано улыбнулся.

– Бросите ради него всё, что у вас есть? – почесал затылок Данил, пристально глядя в чужие глаза.

– Что за странные вопросы? – растерянно спросила Наталья, не зная, как на это реагировать. – Я с ним ещё даже не знакома. О чём вы вообще думаете?..

На пару секунд повисла тишина.

– А я ради вас готов бросить, – грустно улыбнулся Данил.

Наталья растерялась, раскрасневшись как помидор. Ведь ей никто и никогда такого не говорил, даже бывший муж.

– Что вы бросить собрались? Мы же по соседству живём.

Котов на секунду завис, устремив взгляд в потолок. Гордеева заметила это и в подозрении свела брови.

– Это так, к слову... – наконец выдал Данил и мило улыбнулся, но зерно сомнения уже было посеяно в женскую голову.

– Неважно. Идите.

– Да. Пошёл, – радостно бросил Котов, выдохнув с облегчением от того, что Наталья не поймала его за язык, не начала расспрашивать, и тайна «не бармена» осталась тайной. И по-быстрому свалил из чужого дома.

Такие резкие перемены в поведении парня, Гордеевой, естественно, бросились в глаза.

– Хм… – задумчиво вдохнула она, закрывая дверь.

Что-то тут явно было нечисто.

18. С изъяном

Все пять часов в поезде и час на электричке, Гордеева крутила в голове слова соседа. Мозг едва не взрывался от различного рода теорий, поэтому она периодически отвлекалась – заглядывала в переписку с мамой и разглядывала фотографии Антона – тот был красив. Но даже тут нашлось свое «но» – мозг на автомате начинал сравнивать Антона с Данилом. Ставил рядышком и…

Внешность соседа не такая породистая: скулы широкие, как и само лицо, но тот временами бывает таким обаятельным и харизматичным... А каков в постели... Господи! О чём она думает вообще?! Десять лет – слишком много. И что он там готов бросить? И мысли снова поворачивали в прежнее русло. Что там сосед бросить-то готов? Что за секрет такой, что он смылся, когда речь об этом зашла. О-очень подозрительно! Может, наркотиками торгует вообще!? Ужас какой!

Наталья наконец добралась до родительского дома, отпустила такси и поморщилась, глядя на элитную новостройку: вылизанные газоны и гладью стелящийся асфальт. Наталья уже отвыкла от такой нарочитой ухоженности, после ухабов на дорогах и местами заросших бурьяном переулков своего города, распотрошённых собаками и бомжами мусорных контейнеров. И прочих прелестей провинциального города.

– Ладно, Наташа. Мужайся, – прошептала она и поволокла чемодан на колесиках.

– Здравствуй, дочка, – открывая дверь квартиры, улыбнулась мама. Наталья посмотрела на нее: слегка располневшая, но ещё сохранившая привлекательность и ухоженная на вид. Волосы, как всегда, подкрашены в тёмный, практически чёрный, цвет. Всё с таким же горделивым выражением лица.

– Привет, мама, – сказала Наталья и вошла. Мария окинула дочь оценивающим взглядом и удовлетворённо кивнула.

– Я уже боялась, что ты в своей провинции окончательно себя запустила. Но, нет. Отлично выглядишь.

– Спасибо, – заливаясь румянцем, сказала дочь.

– Голодная, думаю. Пойдём. Я там салат диетический приготовила, папа сегодня будет поздно, поедим без него. – сказала родительница на ходу, а после, добавила: – После этого знакомиться поедем.

– Что? – застыла на пороге кухни Наталья. Мать развернулась, одёрнула рубашку, вскинула брови и улыбнулась.

– Что: «что»? Я же сообщила тебе о том, что Антон вскоре уедет. Нам следует поспешить.

– Ма-а-а...

– Не мамкай! Скорее перекуси, сходи в душ и приведи себя в порядок, а потом поедем в гости. Нас ждут.

– Ладно.

Наталья окончательно сникла, ведь даже подготовиться морально не успела. Думала, что хотя бы сегодня отдохнёт.

На сборы ушло часа полтора. Мария вошла в её комнату и довольно улыбнулась – всё-таки Наталья была крайне привлекательной. Замечательно, что пошла в отца – высокая блондинка с голубыми глазами – тут можно только порадоваться.

– Хорошо выглядишь, думаю, ты ему понравишься.

– Посмотрим, – устало сказала Наталья.

Но, как назло, сосед снова всплыл в голове, и уши покраснели. Женщина посмотрела на свое отражение: белокурые волосы уложены в красивые локоны, делая лицо мягче и моложе, белое платье чуть выше колен сидит идеально, подчеркивая красивую стройную фигуру. В голове промелькнуло, что надо бы так волосы укладывать и дома, а то она обычно зализывает их назад, в хвост, чтоб ни одна прядь не торчала.

Женщины собрались и поехали в дом Громовых. Мама с энтузиазмом расписывала, какой Антон шикарный мужчина: сколько зарабатывает и где успел побывать в своих многочисленных путешествиях и командировках. Весь в делах. Поэтому, когда они добрались, Наталья уже прилично нервничала. Дверь квартиры открылась, и у Натальи перехватило дыхание. Нос уловил потрясающий запах туалетной воды, явно не дешевой, сердце невольно пропустило удар.

– Добрый вечер, – прозвучал бархатный голос Антона.

– Добрый... вечер, – заторможено ответила Наталья, уставившись в красивое лицо. В живую мужчина выглядел ещё привлекательнее.

– Проходите, – улыбнулся Громов, отступая и указывая им дорогу.

– Добрый вечер, Антон. Спасибо, – послышался рядом голос мамы, возвращая Гордееву в реальность.

Мужчина пригласил их в гостиную, где за накрытым столом уже сидели его родители.

– Ох, Наташа, какая ты красивая, – блестя глазами, сказала мать Громова.

– Антон тоже хорош собой, – отозвалась Мария присаживаясь.

– Спасибо. – молодой мужчина, отодвинул для Натальи стул, чтобы та присела. Она зарумянилась – давно уже за ней так галантно не ухаживали, и это смущало. Антон улыбнулся, присаживаясь рядом.

Дальше начались разговоры. Мама, то и дело смущая Наталью, задавала Антону вопросы. Какие страны посещал? Есть ли машина? Какой дом и как обставлен. И тому подобное. Один бестактный вопрос сменялся другим, но Громов и его родители вежливо, а иногда даже весело, отвечали на них, будто им это тоже чертовски нравилось – хвалиться сыном. И выглядело это так, словно молодые уже расписались и готовятся жить вместе долго и счастливо.

Похоже, единственной, кому это не нравилось, была сама Наталья. Она молча жевала фрукты и краснела от стыда за поведение своей матери. Образованная интеллигентная женщина, а ведёт себя, как торгашка с рынка…

Но, как оказалось, самое неприятное было только впереди. Едва приступили к чаю с тортом, как мама громко, доверительно шепнула:

– Антон, ты такой молодой, образованный, красивый, много зарабатываешь. И я прошу прощения за бестактность, но почему жены-то нет до сих пор?

Все, присутствующие за столом, стихли.

Наталье стало мучительно стыдно: за весь этот вечер, за маму, за своё безвольное молчание – её словно призового щенка пристраивали в добрые руки, а она...

– Мама… – укоризненно прошептала Гордеева, не выдержав унижения.

– Погоди, Наташа, пусть ответит. Ведь это же так важно.

Антон манерно вытер губы салфеткой и самодовольно ухмыльнулся.

– Потому, что я карьерист.

Мария вскинула брови и одобрительно кивнула.

– Для меня, самое важное – работа. Я практически сутками занят, дома бываю крайне редко, но решил, что пора обзавестись семьёй. Поэтому ищу, подходящий именно для этого, вариант. Малолетки меня не интересуют – мне нужна женщина, которой можно будет поручить быт и семейные заботы. И которая не будет шататься с друзьями по клубам от скуки и безделья, ведь моей женщине нет нужды работать – я в состоянии обеспечить свою семью всем необходимым, и даже более того.