Какого цвета твоя душа?

А вчера была гроза

А вчера была гроза, — 
разрывали вспышки Вечность!
И усталые глаза
устремились в бесконечность.

Музыкой небесных сфер
нам казался грохот адский,
в суете рутинных дел
он помог не затеряться.

Власть и яростность стихий,
мощь энергий, капель блестки
показали: наша жизнь —
театральные подмостки.

Мы — нелепы и пусты.
Для развития событий
Вездесущий Режиссер
просто дергает за нити.

А оборванная нить —
это эпизод печальный…
Что такое «жить — не жить»?
Для Него ведь нет здесь тайны.

Наше тело Кукловод
за ненужностью отбросит.
Душу, впрочем, подберет, —
на небесный бархат бросит.

Вот и станешь ты звездой!
Не об этом ли мечталось?
Не об этом?! Боже мой!
Ну прости... Какая жалость!

* * *

А звёзды падали в ручей...

А звёзды падали в ручей,
Свеча дрожала на ветру,
И мы затеяли игру
В самозабвенности своей…

Игра без правил: чья возьмёт?
Чёт или нечет? Сыплют кости
Нам Жизнь и Смерть без всякой злости,
Все цифры зная наперед.

А мы — просчитываем ход,
И «зебру» из полос рисуем,
Все ставим на кон и рискуем,
И начинаем вновь отсчет…

Судьба моя, кончай лукавить!
Все игры сыграны давно.
Жизнь, точно старое кино —
Плохую съёмку не поправить…

Но, чтоб не потерять лица,
Мы все играем до конца!

* * *

Ангелы ночи похожи на птиц

Ангелы ночи похожи на птиц, —
Черных, как сумрак той ночи.
Нет у них чувств, мыслей и лиц,
Погасшими звездами очи.

Ангелы ночи бесшумно скользят,
Тенью, касанием, вздохом…
И убежать от Крылатых нельзя, —
Жизнь, она ведь, с подвохом.

Ангелы ночи уносят нас ввысь,
Чтобы швырнуть в бездну.
Ангелы ночи чувствуют крыс, —
Подлость не скроешь лестью.

Черные крылья — как черная дверь,
Свет отсекают нам резко.
Ангелы сумрака — сгусток потерь.
Коварных. Бессмысленных. Мерзких.

* * *

Аромат ванильной булки... (Июльская ночь)

Аромат ванильной булки: 
Мак, изюм, чуть-чуть корицы… 
Я иду по переулку — 
Ночь темна, а мне не спится. 

Месяц на небе зевает, 
Прикорнув в перинах-тучках. 
Солнце где-то засыпает, 
Погасив последний лучик. 

Не слышны гудки трамваев — 
Только тихий шорох листьев. 
И над городом порхая, 
Кружит стайка снов и мыслей. 

Ночь сладка — в разгаре лето, 
И томит, манит куда-то, 
От заката до рассвета 
Рассыпая звезды златом.

* * *

Белая, кружилась белая

Белая,
кружилась белая.
Смелая,
как птица, смелая!
Белая,
вся в пене кружева,
Белая,
почти замужняя…

Малое,
случилось малое —
алое
всю жизнь сломало ей.
Алое —
пунктир по белому
Алое…
Что ж ты наделала?

Черная,
как ночи ужаса.
Черная —
уже не кружится…
Черная,
с вороньим профилем.
Черная,
и сердце по ветру…

* * *

В зеркале Души — тьма (В Коридоре из Зеркал)

В зеркале Души — тьма…
В зеркале Любви — блик.
В зеркале Мечты — стон.
В зеркале Судьбы — крик!

Как бы не сойти с ума,
Закружившись меж Кривых Зеркал…
Захлебнется тишиной Тьма,
Льдом сковав страстей накал.

Как бы не сойти с ума,
Не изрезать свое тело в кровь.
Но безумно манят зеркала,
И теряешься в них вновь и вновь…

* * *

В ночи сгущаются кошмары

В ночи сгущаются кошмары,
внушая ужас добрым людям.
Не умереть ли нынче ночью,
став компонентом в этом блюде?

Терпеть и жить уже нет мочи,
а без терпенья — нет победы.
Не каждый, кто смеется — счастлив,
но смех — приправа для беседы.

Спасая всех — идешь к Голгофе.
Спасет ли кто тебя? Не знаю…
С тоскою шепчешь на прощанье:
«Прости, тебя я покидаю…»

И твой уход — как выстрел в спину,
стал неожиданно-бесчестным.
А я несла тебе малину,
мечтам отдавшись бесполезным.

И повзрослеть придется быстро —
совсем растеряна малышка…
Про смерть и боль познанья мира
не пишут в милых детских книжках.

И нет защиты от желаний,
и монстры просятся наружу…
Не умереть ли нынче ночью,
отправив к звездам свою душу?

* * *

В сотый раз

В сотый раз начать сначала —
закружиться и забыться…
В сотый раз поверив в сказку,
как обычно — ошибиться!

В сотый раз, расправив крылья,
потягаться с мрачной тучей,
Разозлившись от бессилья,
понадеяться на случай.
В сотый раз стучаться в двери,
что открылись лишь однажды.
В сотый раз считать потери,
и печалиться над каждой.

В сотый раз…
Да сколько ж можно
биться головой о стены,
Проклиная все на свете
и желая перемены?!

В сотый раз, начав сначала —
обмануться и забыться…
И однажды ранним утром
просто взять —
и застрелиться!

* * *

В твоих глазах такая боль...

В твоих глазах такая боль,
в твоих глазах такая нежность!
Нет, не разрушена любовь,
хотя пугает неизбежность...

К чему условности границ?
Нам нипочем любые дали, -
лишь бы увидеть взмах ресниц,
услышать то, о чем мечтали.

Застыл в глазах вопрос немой,
и мы вальсируем по кругу:
я не с тобой, ты не со мной,
и даже не протянешь руку...

Ах, наша жизнь - безумный фарс,
в котором мы - всего лишь маски.
И горечь нерожденных фраз
заменят нам чужие ласки.

Да, покоримся мы судьбе,
но где-то на границе ночи
по облакам приду к тебе, -
ведь знаю, ты скучаешь очень.

* * *

В этом мире слишком много монстров

В этом мире слишком много монстров,
эти монстры мне запали в душу.
Как прекрасно было жить без солнца,
но светило выползло наружу.

Я в луну влюблен, но вдруг исчезла
та луна с ночного небосклона.
Я рыдаю: что ж это за место,
где колодец мрака столь бездонный.

Что такое жить в плену мечтаний?
Что такое плыть в волнах иллюзий?
Ворон — вестник бед, и среди маний
Множество — последствия контузий.

Может быть мне сердце заморозить?
Закатаю чувства в лёд и спрячу.
Не поэт я, но заворожённый
жду, ищу, люблю, молюсь и плачу…

Помоги, о Боже, помоги мне,
умереть, чтоб справиться с любовью.
Раненое сердце тихо гибнет,
слёзы уж давно смешались с кровью.

Ты пошли мне ангелов и бесов,
сам я разберусь, кто из них круче.
Веришь ли ты в ангелов, принцесса?
А из бесов я, конечно, лучший.

В этом мире слишком много монстров,
эти монстры мне терзают душу.
Нам с тобой на маленький бы остров,
где еще плод Рая не надкушен…

* * *

Вечная любовь? Это просто сказки!

Вечная любовь? Это просто сказки!
Верим мы в нее наивно, без опаски.
Бродим в темноте на границе лета,
Страстно ждем лучей первого рассвета.

Огненным цветком солнце расцветает,
Нас поток любви нежит и ласкает.
Поднимает ввысь — вырастают крылья,
И душа поет от счастья эйфорийно.

Кажется что день будет длиться вечно!
Кружим мы меж чувств лихо и беспечно,
Обещает быть сердце с сердцем рядом,
Этот ведь в любви — высшая награда!

Медленно скользит Ра по небосклону,
Злато колесниц желтит лесную крону.
Властная рука тянет покрывало,
Чтоб над Миром ночь звездами сияла.

Но в ночной тиши просто заблудиться!
Лунный свет с небес нам меняет лица,
Кривизна зеркал обращает в маски,
И сердце холодят призрачные ласки.

Где же ты, любовь? Прахом стали крылья,
Летит во тьму с небес Святая Эскадрилья.
И бредем опять в поисках рассвета
Сквозь туман и мрак на границе лета.

* * *

Двадцать лет я смотрю в календарь (Вечный февраль)

Двадцать лет я смотрю в календарь,
И на каждом листочке — зима.
Белый снег заметает алтарь,
Что ж... сезон выбирала сама.

Жду когда же наступит весна,
Жду когда расцветет первоцвет,
Но зима, все зима и зима,
И надежды по-прежнему нет…

Ну и черт с ней, с проклятой зимой!
Вот пойду, заварю крепкий чай,
А потом я тебе позвоню:
Приезжай поскорей, выручай!

Мы подбросим дровишек в камин,
И разрежем с корицей пирог…
Где же ты, дорогой пилигрим, —
Неужели добраться не смог?

Двадцать лет я смотрю в календарь,
Двадцать лет я весны прождала…
Но за окнами вечный февраль,
И пурга все пути замела.

* * *

Войди туда, где красок нет

Войди туда, где красок нет,
Где не закат, и не рассвет,
Не день,
не ночь,
не явь,
не сон,
Где не услышишь перезвон
Бубенчиков своей души…
Войди сквозь страх.
Но — не спеши…

* * *

Вороны разные бывают...

Вороны разные бывают - 
Кому-то лесть лохматит перья. 
Их жизнь напрасно поучает, 
От лохотронов шля похмелье. 

Другие же мудры и строги - 
Блюдут устав и чтут законы. 
Такие сыра не обронят - 
Не жди - и даром, что вороны. 

А третьи веселы и добры - 
По миру носятся с приветом. 
Они с тобой и сыр разделят, 
И хлеб, и ночь, и сигарету. 

Как много птичек есть на свете! 
Ведь разница порой в полтона - 
И сразу не всегда заметишь 
Кто в перьях: ворон иль ворона? 

* * *

Все говорят держись! Спрашиваю: зачем?

Все говорят — держись! Спрашиваю: зачем?
В мире, где властвует зло, слишком много проблем.
И уходя в туман, прячу в ресницах грусть:
Давно не верю в обман, что снова сюда вернусь.

А череда зеркал скрыта вуалью тьмы,
Яростный Зверя оскал — чучелом со стены.
Шелест мерных шагов — обувь скрипит по костям.
Демоны призрачных грез безумно рады гостям!

Звезды летят с небес — угли древних костров.
Где же ты бродишь, бес? Крест мой давно уж готов.
Со злобой следит в прицел мертвая бирюза —
Ангел меня не хранит — смолой застыла слеза.

К черту весь этот мир, сказки про добрый рай!
Ад для меня открыт — давай же, свирель, играй!
Правит бал Сатана, танцует Смерть менуэт.
Где скрылся возлюбленный мой — дай мне, Мессир, ответ.

Может он просто устал барахтаться в мареве слов?
Воздвиг для себя пьедестал, забыв про основы основ.
Но постамента гранит придавит могильной плитой —
От мира навеки укрыт под жухлой гниющей листвой.

Время пронзая метлой, уж новая ведьма спешит,
В камине пылает огонь, бокал темно-красным горит.
Ложится стежок за стежком — игла рисует кресты.
Рождается новый узор, и Мастера мысли чисты.

Расколется снова стекло — масло кропит чью-то жизнь,
И месиво на мостовой — давно никакой не сюрприз.
Так в круговерти земной плетется сюжетная нить,
И нам невозможно порой от правды ее отличить.

* * *
Но среди тысяч миров и миллионов лет
Грезится мне порой призрачный твой силуэт…

* * *