Кактус, Единорог и маффины.

1

Запах свежеиспеченного маффина всегда был для меня лучшим барометром настроения. Сегодня барометр показывал шторм. Нос улавливал только едкий запах горечи, которая, по-видимому, исходила от моей жизни, а не от духовки. Забытая на плите сковорода с остатками чего-то подгорелого, оставленного впопыхах, едко напоминала мне о моей нынешней ситуации. Я стояла на кухне, опустошенная, с трубкой телефона, приклеенной к уху, слушая монотонное жужжание после гудков. Это был четвертый звонок бывшему арендодателю. Четвертый игнор. И каждый игнор был как удар под дых. Почему я, Лена, человек, способный справиться с самыми сложными кулинарными заказами, оказалась в такой беспомощной ситуации?

-Выселение… через неделю.- глухо пробормотала я, обнимая себя за плечи. Мой маленький, уютный мирок, выстроенный годами с таким трудом, рушился буквально по кирпичикам, точнее, по невыполненным квартирным платежам моего бывшего. Почему я так слепо поверила ему на слово? Наивная, Лена, просто наивная дурочка. Он клялся, что все уплатит, что это его ответственность, а я, погруженная в новые рецепты и мечты о собственной кондитерской, махнула рукой. А теперь я расплачивалась за его недобросовестность. Ик!

Я потянулась за своей старой толстовкой, которая пахла ванилью и корицей, и натянула ее на себя. Это был мой боевой раскрас, мой щит от мира. Прошла к окну. За стеклом тянулась знакомая улица, по которой я ходила последние три года. Улица, которую я знала как свои пять пальцев: кофейня «У Совы» с ее вредным, но обаятельным баристой , книжный магазинчик, где я часами листала кулинарные книги, и сквер, где я любила кормить голубей и наблюдать, как они дерутся за крошки. Теперь все это уходило в небытие, как и мой привычный режим дня. Мои планы на кондитерскую, мои мечты о маленьком уютном кафе, где пахнет свежей выпечкой и счастьем, казались такими же иллюзорными, как и обещания моего бывшего.

Паника подкрадывалась медленно, сначала как легкий зуд под лопатками, потом как нарастающий ком в горле, горький, как пережаренная карамель. А потом… Ик! Я вздрогнула. Ик! Точно. Икота. Мой верный спутник во всех стрессовых ситуациях, моя безошибочная лакмусовая бумажка нервов. Начиналась она всегда неожиданно, как электрический разряд, пронизывающий тело, и сопровождала меня, пока источник нервозности не был устранен или хотя бы не отодвинут на задний план. Ик! Ик! Ик! Она била меня, словно молоток, по диафрагме, вырывая из легких последние остатки воздуха.

-Спокойно, Лена.- пробормотала я себе под нос, пытаясь задержать дыхание. Пыталась использовать все известные мне народные средства: выпивать стакан воды вверх ногами, задерживать дыхание, пугаться, но ничего не помогало. Икота лишь усиливалась. -У меня есть неделя. Семь дней. Это очень много! Целых сто шестьдесят восемь часов!- я попыталась убедить себя, что это серьезный срок, целая вечность для решения любой проблемы, но внутренний голос, ехидный и беспощадный, тут же ехидно заметил, что за сто шестьдесят восемь часов можно разве что слопать весь свой запас печенья и впасть в еще большую депрессию. Ну, или освоить новый язык. Или просмотреть все сезоны любимого сериала. Но точно не найти себе новый дом.

Тело затряслось, и икота усилилась, превращая меня в некое подобие вибрирующего механизма. Я схватила свой старенький, видавший виды ноутбук, на котором я создавала свои первые кулинарные шедевры, открыла агрегаторы объявлений об аренде и принялась лихорадочно листать. Один вариант был хуже другого: то бабушкин ремонт стоимостью как крыло самолета, с обоями в цветочек и коврами на стенах, то крошечная студия на другом конце города, куда даже мой миксер не влезет, не говоря уже о моих формах для выпечки, которые занимали половину моей нынешней кухни. Ик! И снова этот звук, который вырывался из меня, словно паровозный гудок, принося не только физический дискомфорт, но и моральное унижение.

-Ничего. Ничего. Я справлюсь.- повторяла я, как мантру, пытаясь убедить себя, что я сильнее этой ситуации, сильнее икоты, сильнее всех проблем мира.

Прошел день. Два. Три. Список подходящих вариантов уменьшался с катастрофической скоростью, превращаясь в призрачный пунктир, который вел в никуда. Я спала урывками, в перерывах между поиском и нервными приступами икоты, которая теперь уже стала постоянным фоном моей жизни. Мой холодильник, обычно забитый свежими сливками, маскарпоне, фруктовым пюре и самыми разнообразными ингредиентами для кондитерских шедевров, сиротливо хранил лишь пачку забытого творога и засохшую ягоду. Готовить в таком состоянии я не могла- вдруг горечью пропитается? Вдруг мои маффины теперь будут пахнуть не ванилью, а отчаянием?

На шестой день, когда до выселения оставались считанные часы, а в моем распоряжении не было ничего, кроме пары чемоданов, набитых одеждой, пары коробок с моими любимыми формами для выпечки и двух больших пакетов с кулинарными книгами, я почувствовала себя опустошенной. Руки опустились. И даже икота, видимо, устав от моей безысходности, временно отступила, оставив после себя лишь глухую тоску. Я просто сидела на полу посреди разобранных вещей, среди которых выделялась лишь одинокая фигурка единорога, моего талисмана, и смотрела в одну точку. В потолок, в никуда, в пропасть.

И именно в этот момент, когда последняя надежда, казалось, испарилась, растворившись в воздухе, словно дым от потухшей свечи, зазвонил мой телефон. Незнакомый номер. Я взглянула на него с подозрением. Может, это опять бывший, который решил напомнить о себе после недель молчания?

-Слушаю.- голос осип от недосыпа, от икоты, от нервов.

-Здравствуйте, Лена? Вы интересовались квартирой на Кленовой, 14?.- прозвучал бодрый женский голос, такой же свежий и звонкий, как утренняя роса на траве. Я на секунду задумалась. Кленовая, 14? Я отправляла запросы на такое огромное количество адресов, что уже забыла их все. Мой мозг, измученный поиском, отказывался складывать пазлы.

2

Наутро я проснулась еще до будильника. Недосып последних дней давал о себе знать тяжестью в голове, будто там устроили массовый забег единороги, но адреналин гнал меня вперед. После вчерашнего судьбоносного звонка из агентства я провела остаток вечера, упаковывая оставшиеся вещи и проверяя все документы с придирчивостью инспектора кондитерской фабрики. Спала всего несколько часов, но зато проснулась без икоты. Это был хороший знак, словно Вселенная подавала мне зеленый свет.

К девяти утра я была у дверей агентства. Подписание бумаг прошло на удивление быстро, словно по взмаху волшебной палочки. Женщина-агент, бодрая блондинка лет сорока, щебетала без умолку, явно радуясь успешной сделке и уже предвкушая свою комиссию. Я слушала вполуха, перебирая в голове предстоящие расходы, прикидывая бюджет на новые формы для выпечки и и как буду печь следующий торт для важного клиента. Когда мне вручили ключи, тяжелый, толстый железный ключ от входной двери, будто от старинного замка, и три поменьше, я почувствовала, как руки задрожали. Вот оно. Новый дом. Мой кусочек счастья, пусть и пока невидимый.

Я вызвала такси, предвкушая предстоящие открытия. Минут через двадцать я уже стояла перед подъездом дома на Кленовой, 14. Сердце колотилось, словно отбойный молоток, от волнения и ожидания. Четырехэтажный старинный дом, утопающий в зелени подмерзших пока еще плющей, казался сошедшей со страниц романтичной сказки. Кованые ограждения балконов, причудливая лепнина на стенах, величественные окна, манящие своим застекленным блеском. Моя мечта о жизни в историческом центре, рядом с любимыми местами, теперь становилась реальностью!

Я поднялась на третий этаж, вдохнула полной грудью, пытаясь унять стук в висках, словно они тоже предвкушали что-то грандиозное, и, наконец, вставила ключ в замочную скважину. Повернула. Дверь отворилась со скрипом старинной мелодии, заставляя меня вздрогнуть. Первое, что я увидела, была огромная прихожая, кажется, размером с мою предыдущую кухню, с высоким потолком, украшенным лепниной, и старинной вешалкой причудливой формы. Пахло деревом, старой мебелью и чем-то неуловимо домашним. Или, возможно, это я так сильно хотела, чтобы пахло домом. Я сделала несколько шагов вперед, оборачиваясь. На стенах висели какие-то старинные гравюры, пол устилал потертый, но явно дорогой ковер с причудливым восточным узором. Все было до того чисто и аккуратно, что казалось, здесь только что закончили уборку. Никаких личных вещей, ничего лишнего. Ни одного следа предыдущих жильцов. Идеальная чистота.

-Вау.- выдохнула я, и этот выдох был наполнен искренним восторгом. Впервые за долгое время я почувствовала себя по-настоящему счастливой, словно попала в свой собственный мир, где не было места проблемам.

Я прошла дальше, на кухню. Она была именно такой, как на фото, и даже лучше: большая, светлая, просторная, с огромным окном, откуда открывался вид на уютный, заснеженный пока еще внутренний дворик. Рабочая зона была оснащена столешницей из светлого дерева, а посреди стены стоял настоящий старинный буфет из темного дуба. Здесь я буду творить. Моя кондитерская мечта обретала новые, совершенно четкие очертания. Я открыла холодильник - он был пуст, но слепяще чист. Осмотрела плиту, духовку, микроволновку. Все работало идеально, блестя огнями индикаторов, будто только что из магазина. Максимальная чистота, ни одной пылинки, ни одного пятнышка жира - все сияло.

Следующей была гостиная. Тут же стояла пара массивных кресел, небольшой диван, книжный шкаф, доверху забитый книгами с корешками на иностранном языке, и камин, выложенный красивой плиткой ручной работы. Все было обставлено со вкусом, немного старомодно, но очень уютно и… пусто. Нет, не пусто в покинутом смысле, а именно обезличено. Не было ни единой кружки, забытой на столе, ни смятого журнала, ни чьей-то книги, случайно оставленной на полке. Ни одной фотографии или сувенира. Будто квартира ждала своего первого, настоящего жильца, который вдохнет в нее жизнь.

Мой оптимизм по отношению к этой квартире зашкаливал. Я присела на диван, погладила мягкую, велюровую обивку и представила, как вечером буду читать здесь книгу, удобно устроившись под пледом, попивая горячий шоколад с корицей. Где-то в глубине души, должно быть, пряталось легкое, едва уловимое беспокойство - слишком уж безупречной казалась квартира для такого спонтанного съема, слишком все шло гладко. Но я смахнула его, как пылинку с белоснежных полок, решив, что это просто моя паранойя.

Часы пролетели незаметно, словно сладкий сон. Я разобрала половину своих коробок, расставила в гостиной свои немногочисленные книги по кулинарии и художественную литературу, на кухне - любимые формочки для выпечки, коллекцию посыпок, и, конечно же, свой верный миксер. В одной из комнат, которая, очевидно, была спальней, расстелила постельное белье на огромной, мягкой кровати. Развесила свои толстовки, джинсы и пару нарядных платьев в просторном шкафу. Квартира медленно, но верно наполнялась моими вещами, моим запахом ванили и моей энергией, которая витала в воздухе. Я чувствовала себя дома.

Наконец, к вечеру я почувствовала, что смертельно устала, но эта усталость была приятной, окрыляющей. Заказала доставку с едой из ближайшей пиццерии, с удовольствием съела огромный кусок горячей пиццы с грибами и сыром прямо из коробки, сидя на полу в гостиной, и решила принять душ, чтобы смыть с себя усталость и напряжение этого долгого дня.

Горячая вода смыла напряжение дня, расслабив каждую мышцу. Я достала свою любимую пижаму - мягкий, флисовый комбинезон с капюшоном, украшенным, конечно же, рогом единорога. В ванной было огромное зеркало в полный рост, и я, улыбнувшись своему отражению, поправила капюшон, чтобы рог торчал строго вверх. Дома, где меня никто не видит, я могла быть собой - наивной девочкой, любящей сказки и комфорт, несмотря на всю свою бойкость, независимость и умение стоять за себя. Этот единорог был моим воплощением.

3

Парень был первым, кто очнулся от ступора. Его глаза, прежде расширенные от неожиданности, сузились до щелочек, словно он пытался сфокусироваться на невероятной картине, представшей перед ним. На его гладко выбритом лице, казалось, выступили желваки – признак глубокого недовольства, едва сдерживаемого. Он бросил свою дорогую спортивную сумку, кажется, из последней коллекции какого-то известного бренда, на отполированный до блеска пол, даже не удосужившись поставить ее аккуратно, как, я уверена, он делал всегда. Это был первый признак того, что его мир дал сбой. В его глазах я увидела что-то, что ясно читалось как крайняя степень возмущения, легкого шока и, возможно, даже отвращения.

-Что. Здесь. Происходит? – его голос был низким, спокойным, но в нем чувствовалась такая мощь угрозы и скрытой ярости, что я поперхнулась воздухом. Ик! Этот звук вырвался из меня, словно аварийный сигнал, прозвучавший в полной тишине.

-Я… я Лена. – прохрипела я, чувствуя себя невероятно глупо и неуместно в своем единорожьем обличье, среди его, как оказалось, безупречного порядка. – Я… сегодня сюда заселилась. А вы кто?- Мой голос дрожал, а щеки предательски покраснели. Его взгляд медленно скользнул по моей пижаме, задержался на ярком роге единорога на капюшоне, потом вернулся к моим глазам. Кажется, он пытался понять, не разыгрывают ли его, не попал ли он в какой-то сюрреалистичный фильм. Он выглядел, как человек, который только что обнаружил розового слона в своей спальне.

-Я Макс. И это моя квартира.– отчеканил он, поднимая ключ, который до сих пор сжимал в кулаке, словно оружие. – И, по-моему, я тут вижу единорога… который утверждает, что заселился в мою квартиру.

Ик! Ик! Ик! Моя икота, казалось, вышла на пик активности, полностью заглушая все попытки адекватно поговорить, превращая мои слова в бессвязное мычание.

-Не может быть! – наконец вырвалось у меня, словно последний вздох. – У меня договор и ключи есть!- Я судорожно зашарила в кармане своего пуховика, пытаясь найти доказательство своей правоты. О, чудо! Там был ключ, точно такой же, как у него. Я протянула его Максу. Он удивленно взял ключ из моей руки, словно это был артефакт из другой галактики. Наступила неловкая тишина, которую заполняли только мои сбивчивые .Ик! и громкое биение моего собственного сердца.

Макс внимательно осмотрел ключ. Затем достал свой. Они были идентичны, до мельчайших деталей. Его брови изогнулись в идеальную дугу, выражая крайнюю степень недоверия и замешательства. В его глазах читалось глубокое, почти космическое недоверие.

-Покажите ваш договор. – потребовал он, и в его голосе только чистый, неразбавленный, кристальный гнев. Я, повинуясь его командному тону, поковыляла к расставленным на полу коробкам, нашла папку с документами, которая теперь, по-моему, казалась совершенно нелепой, и протянула ему. Он с сосредоточенным видом стал читать, перелистывая страницы, вникая в каждую букву. Пока он это делал, я старалась взять себя в руки, сцепить зубы и не расплакаться.

-Что значит его квартира? – лихорадочно прошептала я. – Арендодательница же ясно сказала, что квартира моя! Или… моей будет?- За эти несколько минут, пока он изучал бумаги, я успела продумать с десяток вариантов развития событий. От жестокого розыгрыша до тщательно спланированного мошенничества. Моя параноидальная часть сознания сработало по полной программе, выдавая одну за другой возможные катастрофы. Вот тебе и идеальное жилье, Лена! Вот тебе и новый дом!

Макс дочитал. Поднял на меня взгляд. Его глаза стали еще темнее и опаснее, словно штормовые тучи, предвещающие грозу.

-Вы в курсе, что я эту квартиру арендую уже полгода? – произнес он.

-Как полгода? Ик! – я снова начала икать, давясь словами. – В агентстве сказали, что она только освободилась!

-Какое агентство? – отчеканил он. Я назвала имя блондинки и название агентства, которое теперь казалось мне рассадником мошенников и злодеев. Макс достал свой телефон, ловко что-то нажимал, пока я продолжала икать, прикрыв лицо руками от стыда и смятения. Он приложил телефон к уху.

-Здравствуйте, это Макс Смирнов. У меня вопрос по квартире на Кленовой, 14…- Я слышала, как он говорил, его голос становился все более жестким, его тон – все более требовательным. Он называл имена, даты, суммы, номера договоров. Все звучало невероятно убедительно. И жутко. Он не просто говорил, он практически распинал кого-то на другом конце провода. Наконец, он отключил звонок, его палец резко нажал на кнопку. Он посмотрел на меня. В его взгляде теперь была смесь ярости, едва сдерживаемого бешенства и… безысходности.

-Похоже, нас обвели вокруг пальца. – сухо констатировал он, будто делился результатами очередного бизнес-анализа.

-Нас? – переспросила я, едва не плача от отчаяния.

-Да. Меня тоже. – он кивнул, и его взгляд скользнул по моим разбросанным вещам, а затем по его аккуратно брошенной спортивной сумке. – Какой-то гений сдал одну и ту же квартиру двум лицам.

Ик! Ик! Ик! Икота вернулась с такой силой, что я даже слегка подпрыгивала, словно от ударов током. Я чувствовала, как горячие слезы застилают глаза.

-Я… я не понимаю! – я чувствовала, как наворачиваются слезы, щеки горели от стыда и негодования. – Я всю жизнь коплю на свою кондитерскую, я так ждала эту квартиру! Мне некуда идти!- Мой голос сорвался на крик. Его взгляд смягчился. Всего на долю секунды, но я это заметила. Легкие тени чего-то человеческого проскользнули в его серых глазах. Затем он снова стал каменным, словно маска вернулась на место.

4

Ик! Ик! Ик!

Моя диафрагма устроила дискотеку, достойную хедлайнера рок-фестиваля, пока Макс оценивал не только масштаб бедствия в виде захламленного коридора, но и свои личные моральные потери в лице невинной толстовки с котиком в очках. Казалось, он не знал, смеяться или плакать, его лицо перекатывалось от едва сдерживаемой усмешки до глубокого, почти меланхоличного вздоха. Я же была готова и на то, и на другое, причем синхронно. Слезы подступали к глазам, горькие, как жженый сахар, но я отчаянно боролась с ними, сжимая кулаки. Не при нем. Не сейчас. Мое единорожье достоинство не позволяло мне распускать нюни перед этим воплощением холодного логического анализа.

Макс тяжело вздохнул, этот звук пронесся по просторному коридору, словно эхо разрушающейся вселенной. Он аккуратно, с какой-то почти мазохистской дотошностью, повесил толстовку обратно в шкаф. Ни один изгиб плечиков не остался без его внимания, ни одна складочка ткани не была проигнорирована. После этого он развернулся ко мне. Его взгляд был нечитаемым, но я чувствовала, как под этой завесой кипит нечто невообразимое.

-Так. Ладно. - начал он. Голос его был собранным, деловым, лишенным каких-либо эмоциональных оттенков, словно он начинал заседание совета директоров, а не разбирался с человеком-единорогом в своей квартире. -Очевидно, нам придется выяснить, что тут произошло. Проблема комплексная, и, судя по всему, решить ее в одночасье не получится. И, как следствие, жить мы будем здесь, пока мы это выясняем. Регрессия по аренде вряд ли будет возможна без юридической поддержки.

-Жить… здесь? - мой голос предательски дрогнул, словно струна перетянутой гитары. Моя икота вновь дала о себе знать, прозвучав, как гудок паровоза.

-А куда, по-вашему, мы должны деться? Мои вещи здесь, что, к слову, абсолютно вписывается в мою концепцию порядка.- он открыл небольшой комод, который я до этого даже не заметила. В нем и правда были вещи. - Ваши, судя по всему, тоже, и они занимают неприлично много места. - он обвел рукой комнату, красноречиво указывая на мои коробки, которые казались ему, наверное, настоящим бедствием. -Или у вас есть запасной вариант в виде бездонных карманов и пятизвездочного отеля, который готов предоставить вам апартаменты на неопределенный срок?

Я только покачала головой, чувствуя себя еще более нелепо. Конечно, нет. Максимум, на что я могла рассчитывать, это ночевка у подруги, но ее крошечная студия и так трещала по швам от ее собственных вещей. И все мои коробки, все мое богатство туда точно не поместятся. Я представить себе не могла, как я буду впихивать свой миксер в ее крошечную кухоньку.

-Ладно. Значит, план такой. - Макс снова достал телефон, сверкнувший в его руке, словно дорогой гаджет из будущего. - Мы оба звоним нашему общему арендодателю, кто бы им ни был. Номер, который указан как контакт для связи - тот же, что в вашем договоре, и, подозреваю, тот же, что в моем. Вы, я так понимаю, к нему уже пытались достучаться? Удалось ли вам получить четкий ответ, или он применил тактику избегания?

-Да. - кивнула я, стараясь говорить четко, несмотря на легкое подрагивание голоса. Зачем этот вопрос? Ведь я набирала номер только что, в его присутствии. Ик! -Лично я звонила ему четыре раза. Четвертый раз подряд игнорирует. Кажется, он не желает общаться.

Выражение лица Макса не изменилось, но я уловила легкое сжатие челюстей.

-Ожидаемо. И абсолютно непрофессионально. Значит, он в бегах, или, по крайней мере, избегает ответственности. И наш единственный вариант - это агентство.

-Я только что оттуда. - напомнила я, чувствуя себя глупо. -Я же вам говорила, что мне там подтвердили, что квартира свободна и я могу заселяться.

-И что они сказали, помимо этого?- Макс вопросительно поднял бровь.

-Что квартира свободна и я могу заселяться. - повторила я, чувствуя, как краснеют щеки. -И что это идеальный вариант.

-Ясно. - он потер переносицу, словно пытаясь стереть следы отпечатка этой абсурдной ситуации. -Значит, имеет место быть двойная аренда. Тогда мы оба пойдем туда завтра утром. И не просто пойдем, а составим четкий алгоритм действий, чтобы разрешить этот вопрос без дальнейших потерь. А пока…- Макс оглядел меня, потом свой разбросанный рюкзак, который так явно портил строгий интерьер, потом снова меня, задержав взгляд на роге единорога. -Нам нужно как-то пережить эту ночь. В рамках минимальных неудобств.

Моя икота стихла, уступив место легкой панике, которая пульсировала в висках.

-Что, простите? Пережить как?

-Нам. Пережить. Эту. Ночь. - повторил он медленно, подчеркивая каждое слово, словно разъясняя особо непонятливому ребенку. -В одной квартире. В рамках текущих, крайне не оптимальных, обстоятельств. Так понятнее?

Понятнее-то понятнее было, но легче от этого не стало. Я смотрела на него - надменного стартапера, воплощение логики и порядка, человека, который в моем мире совершенно не должен был существовать, особенно в моей новой, идеально чистой квартире. А он смотрел на меня - девушку в пижаме с Единорогом, которая, очевидно, только что вывалилась из совершенно другой, сказочной вселенной, чтобы разрушить его размеренный, выверенный по секундам быт.

-Я… я могу спать на диване. - предложила я, указывая на то самое место, где еще пару часов назад мечтала читать книгу, укрывшись пледом. Теперь эта мечта казалась насмешкой судьбы. -Это, конечно, не оптимальное решение, но я вполне могу адаптироваться к изменяющимся условиям.