Калитки для Ареса

Из-за какой-то дурацкой любви

Началось все с того, что Женька Шувалов ушел из “Айриш Данс” и танцевальная программа поставленная на него — рухнула. Елка первая узнала про решение Шувалова. Сначала не поверила. Она ведь знала его, хорошо знала! Пусть Женя больше не жил на съемной квартире, за которую они платили пополам — он еще весной переехал. Но на репетиции приходил, жаловаться было не на что. Как партнер по танцам Шувалов был и оставался для Елки лучшим! А где он и с кем — в конце концов какое ей дело! К тому ж Елка знала, сама ему собираться помогала. И что? Все равно не ее это дело. Шувалов не брат и не жених. Присмотреть за ним теперь есть кому. Ревность колола, но не больно. Потому, что любви между ними никогда не было. Ничего не было, даже не целовались ни разу. Только на сцене. Дружба — это да. Елка Женю считала другом. Он и оставался им, всегда бы помог, в этом Елка не сомневалась. Значит, и она должна ему помогать. Несмотря ни на что.

И вот, вчера к ней среди ночи заявился белобрысый мужик. На ломаном русском стал допытываться, где Женя. Даже если бы Елка знала — не сказала бы. Ежику понятно, что в жизни Шувалова произошло что-то нехорошее.

Мужика она послала лесом и тут же стала звонить Женьке — тот не отвечал. И так недели две.

Его нигде не могли найти, с работы уволился, в студии не появлялся. Решили, что уехал. Вернулся также внезапно. На себя не похож, постригся коротко, ухо проколол. А главное — отстраненный стал, молчаливый. Это и в танце проявлялось. Равнодушие, что ли. Но такого солиста, как Женя, было поискать. Объявился партнер, и слава богу, репетиции возобновились. В марте “Айриш Данс” должен был всем составом ехать за границу, принимать участие в Оупен*. И вдруг! Как гром среди ясного неба.

Возвращались вечером после танцев. Женя провожал. Остановились у подъезда.

— Ну, пока. До завтра, — попрощалась Елка.

— Лиза…

Елка сразу насторожилась. Шувалов называл ее по имени крайне редко, только в исключительных случаях. А обычно, как все — Елка. С чьей легкой руки, вернее языка вспомнить уже было невозможно, но производное от Елизавета оказалось на редкость живучим.

— Что, Женечка?

— Я ухожу из студии. — Женя сказал это так просто, как будто не про них было.

— А что случилось? — Елка не могла поверить! Чтобы Женька вот так их кинул? Ну ладно её, может, чем-то обидела, мало ли… Но ребят, Илью Андреевича?.. — Ты к матери, что ли, ездил? — Она нарушила их негласное правило ни о чем друг друга не расспрашивать.

— Нет. На новой работе занят. Времени не остается на степ.

— Ушел из “Северной Звезды”? С шефом своим разругался? — В это тоже слабо верилось. Во все перипетии дружбы Шувалова с генеральным Лиза была посвящена.

— Напротив. Я же совладельцем стал, руководителем филиала. С танцами это не совмещается.

— Но раньше-то ты совмещал…

— Я уезжаю из Питера. Может быть навсегда.

— Постой… Что ты говоришь такое? Как это уезжаешь? — У Елки в голове не укладывалось. — Ты же всех подставишь! Как мы на фестиваль поедем без тебя? — Она не хотела верить в откровенное предательство Шувалова. Ну кто угодно, только не он. Женя на такое не способен! Обида и возмущение закипели в ней. Хотелось стукнуть его чем-то по башке, чтобы одумался. А еще заплакать.

— Прости. Завтра я Илье скажу. Он еще не знает. Понимаешь… мне пришлось выбирать. Тут не в работе дело.

— А в чем? — Она пыталась найти объяснения, хотела его оправдать.

— В любви.

Вот так! Из-за какой-то дурацкой любви…

Где Карелия, и где Питер!

Елка простила Шувалова. Не сразу, но простила. Перед новым годом они помирились, и девушка поняла, что он и в самом деле должен был выбирать. То положение, которое Женя теперь занимал, не предполагало занятий ирландскими танцами.

А ей-то что теперь делать? Без партнера осталась. В последний раз они с Женей станцевали под елкой. Странно это вышло. Шувалов по старой дружбе её на новый год пригласил в Карелию поехать. Ну а почему нет? На базу отдыха. Елка даже обрадовалась. Откуда ей было знать, что познакомится там с человеком, из-за которого вся её с таким трудом налаженная в Питере жизнь пойдет наперекосяк. Тоже из-за любви!

Арсений… Арес — иначе его не называли, а Елке все хотелось отчество прибавить. И не потому, что он владелец базы отдыха, директор. Он…оказался слишком большим для просто “Ареса”. Никогда Елка не встречала таких, как он! Добрый, сильный, скромный. Темноволосый, чернобородый, высоченный и могучий. Голос низкий. Внешность необычная: крупные черты, нос картошкой, брови густые. Если честно, то устрашающая внешность. А взгляд открытый. И улыбка заразительная до безобразия, она преображала лицо Арсения, делала моложе. Хотя Елке он всякий нравился, даже когда хмурился, или на собак своих орал.

Те несколько дней, что она провела в Карелии, были не похожи ни на что другое из её прежней жизни. Лиза растерялась. Она не знала как быть! Никаких причин встречаться с Арсением не находилось. При прощании они обменялись телефонными номерами, но ни разу так и не позвонили друг другу. Ёлка не представляла, о чем бы она стала с ним говорить. Об ирландских танцах? Вряд ли ему это интересно. Так и откладывала на завтра-послезавтра. И обижалась, что Арес не догадывался позвонить сам.

Отгремели салюты нового года, завершились каникулы, все вернулись к нормальной жизни. Елка продолжала заниматься в танцевальной студии, готовилась к выступлению и напряженно работала над сольными номерами. Надо было как-то выходить из положения. Илья обещал другого солиста, пытался переманить из Самары, но все не получалось.

На основной работе все свернули в дистанционку, и это высвобождало много времени. А не то пришлось бы увольняться. Она и так собиралась — совмещать работу и танцы не получалось, а из “Айриш Данс” Елка уйти не могла. Тогда точно ребята на Оупен не поедут. А так еще можно положение спасти, если Илья Андреевич нового солиста найдет. Елка с ним станцуется! Она сможет…

Про Арсения девушка думала часто. Даже мечтала. Вот закончится фест, вернется “Айриш” в Питер… может быть, тогда они встретятся… Если все правда, если не сочинила она себе эту дурацкую любовь. Да еще со взрослым мужиком. Который понятия не имеет, что Елка только о нем и думает.

Вернее… она не знала, с чего начинать думать! То ей казалось, что жизнь рухнула и все прошлое обесценено. То начинала надеяться на лучшее.

Почти пять лет они танцевали в паре с Женей. Это не были романтические отношения, даже на публику. Ребята в студии сами надумали. Потому, что в танцах Елка и Женя становились как одна душа. В степе иначе и не получается, даже если кейли на восемь человек — все равно как один все дышат и входят в ритм… Но в танцах же другое. Наверно, это и вправду лучше, что Шувалов ушел из коллектива, не надо было ей к Жене так привыкать. Лучше уж к Арсению. Только Елка боялась надеяться.

Она всего боялась. Потому что если вдруг правда… то это страшно! Съездила на новый год называется. Нет, её никто не обижал там на базе. Да разве Арсений позволил бы? В этом и загвоздка. После нескольких дней общения Елке захотелось, чтобы он рядом был. Всегда. Легко сказать… Где Карелия, и где Питер!