Кальцифер не умеет летать

Пролог

Вода заливается в горло, выходя белой пеной через нос. Я в первые мгновения своего беспорядочного барахтанья не в состоянии определить: свалилась в кипяток адского котла или вода попросту столь ледяная, что кожа горит пламенем от боли.

И кроме брызг вокруг себя ничего не вижу. Отчаяние буквально перерастает в бешенство, я, словно дурная версия гидроэлектростанции, бездумно молочу воду руками.

Ногами, кажется, касаюсь наконец неведомого дна; чуть приходя в себя после приступа совершенно осатанелого ужаса, снимаю с лица склизкие волокна, запоздало обнаружив, что это лишь пожелтевший кленовый листок, а затем и вовсе понимая, что билась в агонии в уличном бассейне.

Не дав осмыслить, меня за шкирку грубо выволакивают из персональной канавы. Спиной ощупав край бассейна, пока чьи-то настойчивые руки уже за рёбра тащили мое сложившееся пополам тельце на сушу, вновь пытаюсь закричать во всю мощь глотки, но удаётся лишь издать на вздохе глухой хрип.

- Как она сюда попала? - вопрошает со стороны высокий тенор.

Разглядывая жёлтый кирпич дорожки, на котором помощь в виду крепкой хватки оставляет меня, я наконец различаю лёгкие детские всхлипы со спины. Три пары обуви, если бросить взгляд через собственные расставленные колени.

- Не хочу удручать вас, Шайя, но обратите внимание на её внешний вид. Судя по-всему, ваш дом посетил засланец.

Головокружение и тридцать секунд лёжа на холодном кирпиче, - обещаю себе, что не отключусь. Я словно чертова Элли современного мира, заплутавшая на жёлтой дорожке в поисках новой частоты на своем радиоприёмнике.

Действительно, как я сюда попала?

***

Мы отплясывали на рождественском вечере у близнецов Пангборн, выходцев журфака и старых друзей моей Пэнни в одном флаконе. Нечто вроде чарлстона или линди-хопа, от самой барной стойки до панорамы с выходом на террасу. Я не пью, а вот Пэнни влила в себя не меньше галлона отвёртки, выбивая ритм шпильками диковинных бирюзовых сабо.

Запомню эти туфли в свете праздничной иллюминации до тех лет, пока меня не сломит деменция: фактически из-за них меня забросило на другой конец паутины мироздания в тот вечер.

Пэнни подвёл каблук, - подруга прошлась хмельным шагом по моим разбитым временем кедам.

Наблюдая, как окончательно отслаивается подошва родных жёлтых, мы решаемся на формальный перекур в саду Пангборн, куда сквозь массы преимущественно окрыленных юностью студентов выходим сквозь зев террасы.

Ночь встречает морозом и парой дивных фонарей подле декоративного пруда. Семья близнецов - зачинщиков рождественской поэтичной катастрофы, - педантично относятся к лоску, царящему в родовом гнезде, в частности, за счёт положения фамилии. Потому вид дома и изысканного садового рельефа кажутся в отзвуках молодёжного джаза инородными.

- Жаль кеды, - Пэнни присела на ближайшую скамью, в эйфории откидывая рыжую голову на витые края спинки. Она накинула на шею перед выходом лишь тяжёлый шарф с хозяйской вешалки, оставляя зимней ночи тело в коктейльном платье, - Но это того стоило. Ты ведь останешься здесь на ночёвку?

- Нет. Планирую после полуночи уже крепко обнимать подушку, - из заднего кармана брюк выуживаю мобильник, поминутно всё крепче осознавая, что нужно было одеваться теплее, - И тебе рекомендую.

- Чем ты старее, тем больше тратишь прежние интересы. Я не сомкну глаз ближайшие сутки, даже если за проказы близнецы отправят меня посылкой к родителям.

Пэнни смеётся. Воздушная девчонка, - ажур на голубом платье, цветы и бусы в сложной ржавой конструкции на кукольной голове. Вне зависимости от состояния, родители её любят исключительным теплом и светом. А Пэнни просто любит всех.

Я молчу, бегло просматривая рабочую почту. Отмечаю закреплённые аудио-записи от Mr. Циммерман. Он часто отправляет поручения более частного характерна в вечерние часы, но праздник, мне казалось, должен был стать исключением.

- Я отписала дюжину статей в своей захудалой типографии, чтобы в законные выходные забыть о работе и учёбе, - подруга прикрывает рукой глаза, выдыхая клубы пара, - У меня каждый день расписан пошагово. И половина расписания отведена близнецам, - как по мне, так они лучший способ санкционированно забыться.

- Всё суетишься, - хмыкаю. Ветер подозрительно крепчает. Хочу отправить поздравительные сообщения Циммерману, вместо привычных отметок о начале работы, но отвлекаюсь на изнывающую девушку.

- Хочу всё успеть, пока не сыпется песок. Ещё будет время зачитать лекции по истории Древнего мира.

Хочу всё успеть. Верно подмечено, пилигрим от кафедры философии. Я с теми же словами ютилась у жилистых рук Циммермана - решающего лица в директории научного центра "Эпифанио", занимая место старшего лаборанта его группы.

Все же прослушиваю первое из закреплённых аудио, с пометкой "Важно до 26.12". Немеют пальцы. Профессор убедительно просит выйти в лабораторию на смены с двадцать шестого по двадцать девятое декабря. По личным причинам, он на рабочем месте будет отсутствовать.

Я морщусь. Представляю, как прошу у Эллады, - администратора в сетевой и личной помощницы Циммермана, - оставленный последним план и неограниченный доступ к кофейнику.

На вопросы Пэнни я отмахиваюсь, предлагая вернуться в дом. Ещё минуту мы смотрим на рябь водной плёнки пруда, переливающуюся в охре света фонаря подобно рыбьей чешуе, пока подруга параллельно поправляет застёжки на лифе.

Она чуть оступается, неловко толкая меня в бок. Зачарованно глядя на её ломанные движения, я улыбаюсь.

В следующую секунду меня прошивает электрический разряд приблизительно тридцать килоампер. По крайней мере, так подсказывает мне память, в чьей правоте я не могу быть уверена.

1.1

Кирпич дорожки и кеды символично жёлтые. Обувь разваливается на глазах: левый желтик просит каши, правый даёт плешь в области шнурков. Я смотрю на них, свесив ноги с сиденья авто, пожимая плечами в чужой дубленке от холода. Вид у машины странный - отдалённо напоминает автомобили порше тридцатых годов, но, впрочем, я не мастак.

Это чужбина. Молодая супружеская пара с годовалым ребёнком на руках, в чьем бассейне я едва ли не утопилась, смотрит с нескрываемой враждебностью, пока несколько мужчин, - аналог полиции, судя по всему, - осматривают территорию.

Их особняк схож с домом Пангборн, отличаясь лишь более утончённым фасадом. Сад в жёлтой плитке и вечнозелёных кипарисах. Я ещё пыталась орать фактически на разрыв аорты, пока мужчина, одолживший свою дублёнку, лёгкими пощечинами приводил меня в сознание, называя иномирянкой.

Я согласна с тем, что, возможно, в одночасье слетела с катушек, перегрелась, в первые за долгое время выбравшись на студенческую вечеринку. Что-то в мысли приходит об ударе молнией. Может быть, я просто сплю.

- Собралась с мыслями? - голос всё тот же. Несколько полный молодой человек в чёрной рубашке, лицо с красными на фоне общей бледности щеками, поросшее каштановой бородкой. Он наклоняется ко мне, упираясь руками в колени, - Я понимаю, что ситуация кажется невозможной. Чуть позже отвечу на все интересующие вопросы, - а их у тебя точно не мало. Но сейчас ты сама должна меня посвятить в некоторые моменты.

Я молча смотрю на него, болтая ногами в воздухе. Поодаль замечаю, что к супругам-хозяевам участка приблизился один из мужчин, до того на корточках осмотривающий бассейн, из которого в срочном порядке ранее откачивали цветущую воду.

Как чудесно, что я приземлилась именно в лягушатник, а не на черепицу крыши или, например, парапет.

- Ладушки. Я Ру Тадеуш, здесь от частной охранной организации. Как мне тебя называть? - Ру улыбается добрейшим образом.

Я молчу. Царапаю руку с удвоенной силой, смотря, как на предплечье среди багровых отметин выступают капли крови.

- Тебе всё равно придётся представиться, чтобы я мог оформить дело.

- Вы же понимаете, насколько бредово звучит ваш монолог о попаданчестве? - отмираю, заслышав соскальзнувшую пружиной ноту разочарования в его тембре, - Как, по-вашему, это возможно? Я больше склонна верить, что меня отравила молоденькая секретарша моего начальника.

Замолкаю, чуть не выдав: "Моего Циммермана". У Ру те черты лица, по которым я не могу считать намёки на истинные мысли. Он терпеливо вздыхает и отходит в сторону молодожен, забирая из рук беседующего с ними коллеги папку-регистратор. Пока возвращается, я рассматриваю белую юбку сорочки женщины, столь длинной, что подол скрывает лодыжки. Её супруг в синем кителе.

Нестандартно.

- Ознакомься, - Тадеуш, (так, кажется, звучит фамилия), грубо всучил мне папку, поторапливая, когда я мешкаюсь, - Ты на Антитерре. Если будешь чуть более коммуникабельна, нам проще будет разобраться в случившемся. А в твоих руках домовая книга.

Я потрясенно изучаю содержимое макулатуры. Письменность схожа с родным языком, можно в общих чертах догадаться о содержимом строк. На каждой из толщи страниц изображения, обозначенные каллиграфией, предположительно, азиатской языковой семьи.

- Зачем вам сейчас домовая книга этих людей?

- Сюда вносятся все возникающие на территории аномалии, как, например, плевок попаданцем, - Ру пытается шутить, но меня только крепче сжимает очередная подступающая горячка. Забирая документы, пока я давлюсь отнюдь не здоровым тихим смехом, он встряхивает меня за колени.

- И часто вы сталкиваетесь с пришельцами?

- Единичные случаи. Ты можешь не волноваться: для иномирян у нас выработана своя система.

- И что вы планируете предпринимать? - смаргиваю слезы, всё ещё содрогаясь на каждом глотке воздуха.

- Завтра зарегистрируем тебя как гражданку, подадим заявление на выплату пособия...

- Вы не понимаете. Я хочу знать, как мне попасть домой из этого мракобесия, - раздражённо перебиваю, и Ру первые мгновения имеет абсолютно потерянный вид.
Он проводит рукой по идеальной стрижке, видимо, борясь с желанием огреть меня дверцей автомобиля. Я улыбаюсь, чувствуя себя девиантным ребёнком под взглядами собравшихся.

- Никак, - Тадеуш даёт понять, что разговор на ближайшее время окончен. Запирает меня в салоне машины, - я покорно и медитативно пялюсь в бежевую кожу сидений, анализируя вечер накануне.
Всё слишком стабильно. После смены в лаборатории я около часа откисала в старенькой душевой в квартирке, которую мы вот уже второй год снимаем с Пэнни. Позднее была только праздничная суета и танцы. Очевидно, это не рождественское чудо, и не продукт шаманского трипа в наших плясках на паркете Пангборн. Как и нельзя связать происходящее с лабораторным электрофорезом.

Но в чем причина?

В окно пробивается невесомое постукивание ноготков. Женщина с ребёнком в люльке из шали и серебристой горжетки на плече неожиданно приветливо улыбается, прощально помахивая ладонью. Обескураженная увиденным, я даже не сразу замечаю, как на водительское сиденье опускается Ру, захлопывая за собой дверь.

- Не хочешь всё же поговорить, пока не выехали на автостраду? Я предпочитаю тишину во время вождения.

От педантичной прихоти буквально свело зубы.

- Куда мы едем?

- Ко мне домой. Ещё нет и пяти утра, до полудня можешь отдохнуть. Потом в министерство - чем раньше решим вопрос с регистрацией, тем проще. Может, всё же представишься? - повторяет просьбу, но я только поджимаю губы, не желая участвовать в абсурде, - В таком случае я буду вынужден называть тебя так, как вздумается. Зачем это детское упрямство?

- Представьте, уважаемый, себя на моём месте. Для меня всё случившееся - галлюцинации на фоне усталости или отравления. Может быть сон или розыгрыш, - подавшись вперёд, между передними сиденьями, я не позволяю себя перебить, попутно рассматривая устаревшую приборную панель, - Что за "Антитерра"? Какой статус, вы, Ру, имеете в своей частной охранной организации? Сколько длился процесс моего кочевания между мирами, если вы вытащили меня из бассейна, насколько я могу судить, в первые же минуты моих попыток не стать подводным жителем? Не тратьте нервы и время на сожаления, а лучше выдайте объяснение, хоть на толику похожее на правду.

1.2.

Циммерман - гениален в своей отрасли.

Я лишь варюсь в протеомике количество лет, которое сейчас мне было сложно назвать с достойной внимания точностью.

Удача на пороге научного центра меня встречала оплеухами, ибо я шла туда самонадеянным студентом, аппелируя перед руководством лишь папкой с кашей из проштампованных проектов и рекомендациями индивидуумов от кафедры.

В стенах "Эпифанио", видимо, я быстро состарилась, - так утверждала Пэнни, а ей на слова я склонна была верить.

Что из анализа событий?

Антихон, фактически отражение привычной Земли. Словно меня действительно против воли запульнули в космическое путешествие к точке Лангража, в мечты древних пифагорейцев. Пространство, клон или копия кода привычного мирка. Практически идентичная география, этническая картина и даже схожа на первый взгляд история.

Уровень научно-технического прогресса не до конца мне понятен. На первый взгляд, та же линия развития, что и земная, но транспорт и иллюминация городов...

Только, к чему приурочить имеющееся?

Я на софе в сумрачной квартире Ру, разглядываю чужой потолок. Ещё вчера разбивала по фракциям белки юной Стю, - уже покойной пациентки Циммермана.

Может быть, её тоже занесло в рождественскую ночь в параллельное пространство?

- Сан? - Тадеуш, органы из плюша. У него дикий и свободный вид ровно до того момента, пока на собственной кухне он не занимается нарезкой цитрусовых. Сейчас лениво шагает из ванной комнаты, шаркая домашними сланцами, ошарашено жмурясь в мою сторону, - Вселенная считалась с твоим мнением, вышвыривая к нам ещё до первых петухов. Ты страшнее любого жаворонка в шесть утра.

Почти удаётся выдавить улыбку. Новое имя, (вздор, но уже закреплённое в местном удостоверении личности), режет слух. Растрепанный Ру не вызывает радости утреннего приветствия. Не слишком хотелось ночевать у него, из перспектив на тёплую койку вторым вариантом был ночлег в отеле, но провожатый в дубленке убедительно настоял на более комфортных условиях.

А я пожалела своё финансовое положение, ограниченное открытым ежемесячным пособием на первый год жизни.

- Акклиматизацию сложно пережить, - прочищаю горло, перебивая попытки Ру вклиниться в юмор, - Надеюсь, не я тебя разбудила.

- Привыкнешь. Хотя биоритмы вполне могут сбоить, - мы слишком мало знаем о переходах, чтобы предугадать реакции организма, - мужчина присел рядом, плотнее стягивая полы махрового халата, - Разбудили звонком из академии. Через час выезжаем в комиссариат Ты ведь уже определилась с тем, что будешь доносить? Не хотелось бы проблем.

Проблем. Этим все и сказано. Доброта все еще в рамках полномочий Ру, которому так неповезло угодить после стажировки (Где он учился? Не уточнила.) в отдел по делам иномерян, которых с четкой эпизодичностью забрасывает к ним на земли. На попечительстве Тадеуша я вторая.

Что доносить? Я четырежды за последние сутки пред лицами чинов разной степени нажористости объясняла, как меня угораздило расщипиться на элементарные частицы, и мимикрировать в то же тело, отнюдь, не в своей квартирке под надзором тараканов и вахтерш.

Хотя объяснением это было назвать невозможно. Жалкое блеяние клонированной с земного оригинала барашки. Я даже для себя не могу найти истину. Тому более - отвечать за свой подбитый от суеты и неизвестности черепной короб пред консилиумом государственного управления, милитаристов, теоретиков...

- В академии есть кто-нибудь, или что-нибудь, что хотя бы в теории поможет мне с возвращением домой?

- Ты не вернешься домой, Сан. Извини, - он неожиданно коснулся пальцами моих колен, так и не дав осмыслить контакт, вновь сразу же отстранившись, - Не зарегестрировано ни единого случая.

- Не знаю, как с моралью на Антихоре, но в моем мире...

- Именно, - перебил мужчина, - Может быть дело в разнице. У тебя остался кто-нибудь на Земле?

- Остался, - я зажмурилась, заламывая пальцы под покровом пледа на плечах. Краткий экскурс уже состоялся, и мне приходилось лишь вникать словам Ру для большего убеждения, что я не в плену собственного бреда или сна. Стыдно признаться перед собой, словно после этих мыслей мне собственные пальцы автономно снимут скальп, но впервые мне было неинтересно. Безвкусно, пресно и пусто. Будто на Земле остался мой персональный романтично-духовный спин, сплюнов одни косточки да монохромные воспоминания в плаванье по неизвестным стежкам мироздания, - Я смогу получить доступ к информации в академии?

- На попаданцев не полагаются санкции. Но от себя советую задуматься над тем, как устроить быт здесь, на новой родине.

- Ты антонимами меня отфутболил. Давай не будем говорить о родине, у нас разные представления о ней.

- Хорошо, не родина, так новый дом, - Ру глядел серыми глазами человека, глубоко утомленного фантазиями ребенка. В сумраке комнаты кроме слабости на его лице отразилось еще нечто неопределенное, - Всего лишь пытаюсь облегчить тебе, как ты выразилась, оклиматизацию. Некоторые, если тебе даст это хотя бы какую-то пищу для размышления, мечтали бы оказаться на твоем месте.

- В квартире небритого лейтенанта с прошлым рок-звезды? Действительно, может показаться соблазнительным.

Мужчина ошалело откинулся на спинку софы. Облик с виду стал еще более помятый, хотя Тадеуш в утреннем микромире выглядел напорядок моложе.

Я не сдержала скрипучий смех человека прожженного, откашлявшись, как при сухом кашле. Только сейчас до скупого в познании социальной этики мозга дошли мысли о том, что нормы поведения в наших мирах могут отличаться. Судя по всему, границы я нарушаю повсеместно.

- На месте человека, получившего шанс на новую жизнь.

***

У академии есть чудесная аббревиатура, которую я не удосужилась запомнить.

Не интересны кафедральные постройки, центральный городской собор с витражами, в коем вера запечатана ввиду естественных наук и наследиях искусства гравюры, на которые опиралась систематика всего развития Антитерры.

Ру - 1.

Ру нравятся руки пришельца-Сан. Он рисует их в записной книжке, пока девушка корпит за столом напротив над очередным тестом.

Прошло чуть больше трех недель с тех пор, как он выловил ее из пространственного раскола на территории семьи Пратт. Доктор Лоу, активно опекающая иномерянку, с гордостью крестной матери говорит о трудоголизме и способностях девушки.

До зачисления Сан в академию, формально она остается под его протекцией. А он из интереса не отказывает себе в удовольствии чаще наносить ей визиты, несмотря на неодобрение старых кашелок на вахте, надзирающих за пространством кампуса.

Девушка, кажется, тоже не против встреч. Хотя Ру, будучи человеком с явными зачатками мифического эмпата, (или просто опытный), замечал за ней лишнюю тоскливость.

Еще он не мог игнорировать ее гибкий силуэт. Неприлично короткая стрижка темных волос, с неравномерно искромсанной, отросшей до подбородка челкой, придавал ей иной раз вид болезненного мальчишки. Янтарный взгляд был подстать - скучающий, о чем-то явно умалчивающий.

У Ру неприятная работа. Хищное начальство. И последние недели он ловит себя на лукавой мысли, что часы в академии приносят ему большее удовольствие, нежели здоровый восьмичасовой сон или сахар в кофейнике.

- Чертовы протуберанцы на Солнце, - шипит сквозь зубы Лоу, опуская на столешницу лиловый кисет и добротную связку методички из отдела истории, расфасованную по архивным папкам, - Не сплю третью ночь: голова скоро взорвется от мыслей об очередном засланце.

Тадеуш не успевает отреагировать. Сан, так естественно игнорировавшая окружающую библиотечную обстановку, вскинула голову от планшетки с тестом.

Вся внимание.

- Вы верите в их взаимосвязь? - хмыкнул Ру.

- Не знаю, во что верить, господин Тадеуш. Сейчас, пожалуй, воздержусь от комментариев. Все мы озабочены природой аномалий под конец рабочего дня, кроме того, рационально мыслить мешает бессогница, а мне на лапы взвалили еще два дополнительных семинара.

- Несчастная, - он бегло бросил взгляд на Сан, вновь окаменевшей над своим заданием, - Может быть, вас встретить вечером? Выкрою час, чтобы подвести вас домой. Вы ведь все еще живете у рощи?

- Вы, - Лоу внезапно прицелилась выуженным из хлипкого пучка волос на затылке карандашом ему в незримую точку на груди, - Никакого свободного времени. Сиам требует отчет к завтрашнему дню за последний месяц контроля на частных землях.

- Сиам - бухгалтер. Я все чаще задаюсь вопросами иерархии в вашем центре: может, мне, как лейтенанту, тоже полагаются привилегии.

- Не бухгалтер, а финансовый директор, - возразила Лоу, - ЧОП в полном распоряжении академии и центра, к тому же, не забывайте, что мы создаем вам имидж.

Раздался скрежет стула. Сан отложила планшетку с завершенным тестированием, откинувшись на спинку насеста.

Ру впервые был рад ее безучастности.

Вспоминая того же вездесущего Сиама, желтоглазого манерного счетовода, пожирающего любую доступную информацию с видом дьявольского наперсня, пускающего слюни на выгоду, которую, собственно, был способен высосать из даже самой проржавелой щели. Тадеуш не удивился его интересу к иномерянке в первые дни ее адаптации, потому всячески припятствовал аудиенции Сан конкретно с руководством научного центра, где, по его насыщенному опытом представлению, затесалась хтонь Антитерры, и тому наглядное подтверждение - Сиам.

- Я ведь правильно помню, что послом от академии вы стали задолго до того, как финдиректором стал господин Кальцифер? Почему же вы лично транспортируете его поручения?

- Кальцифер, я правильно услышала? - вдруг подала голос Сан.

Ру глотнул кофе, - он уже позабыл, что явился в библиотеку с пластиковым стаканом. Сейчас холодная жидкость казалась успешной смазкой против першения в горле.

- Забавная фамилия, тебе тоже так показалось?

- Читала журналы из архивов. Имена доктора Лоу и Кальцифера упоминались чаще других в составе исследовательской группы в санаторном курорте на севере страны, - она накренилась на стуле, используя несчастную мебель как липовую версию кресла-качалки. Тадеуш часто отмечал ее неусидчивость.

- Как ты вообще добралась до архива? Мантикора Ирин на больничном?

- Ирин - самый милый работник библиотеки. Боюсь представить, благодаря чему она попала под твою немилость, Ру, - девушка вздохнула, поерзала бедрами, удобнее развалившись на мягком сиденьи, - Раз подняли тему, не расскажете о деле горнолыжки "Фрактал"? Давно хотела спросить у вас, Вивьен.

Мужчина пусто моргнул. Когда женщины успели сблизиться до личных обращений?

- Шесть лет назад, серьезная аномалия в прилегающей к курорту бальнеолечебнице, - Лоу вскрыла пачку салфеток; вытирая нос, гнусаво продолжила, - Я волонтер, записалась для статистики на нашей кафедре. По рекомендациям получилось после этого случая пройти в официальные представители от проекта.

- Что аномального?

- Биохазард.

- Не расскажите подробнее?

- Фатальный случай, Сан, - Вивьен пожала плечами, мол, оставлю при себе, - К тому же я не имею связи с исследовательской фракцией, мое дело в центре - общественные коммуникации.

2.1

Я устала от лучистой веры и флегматичности жителей Антихоры.

Даже к вопросам катаклизмов они относятся философски. Стало быть, в технически развитом мире физика, забрасывающая к ним попаданцев - не более чем воля высшего разума, ткача, плетущего полотно космогонии. Зато Антитерра лишена религиозного фанатизма в классическом земному человеку понимании.

В общаге утром тихо. Терпеливо натягиваю на себя вязаные серые колготки со стрелками - изысканная вещь, попавшая в руки неотесанной сонной тетке. Прохладно, и потому на аудиенцию к Вивьен Лоу надеваю их под брюки на подтяжках в качестве утепления.

Я битый месяц бродила по аудиториям академии, как неприкаянная душа. Изучила все витражи учебного корпуса, для себя среди них выделила изумрудную парсуну некой исторической личности на третьем этаже безразмерного помещения, близ дверей библиотеки.

Мое расписание удручало шестью лекциями в день, которые я посещала с группами адептов преимущественно первых курсов. Трижды в неделю мы занимались социальными науками с доктором Лоу, взвалившую на себя ответственность поработать над моей адаптацией.

Кампус был окрашен в охру верхнего освещения. Комната, определяемая мне как жилой угол, разделена ширмами из ротанга. В ней кроме меня затесались четыре девушки из старших курсов, с которыми общение ограничено взмахом ладони за секунду до падения лицом в старый матрас.

Тадеуш, часто сопровождавший меня в библиотеку, (слава всем святым, не донимающий разговорами, молча прихлебывающий из стаканчика с параующим содержимым), заверил, что после зачисления на обучение вполне возможно найти подработку, и при участии моего пособия самостоятельно снимать комнату, или даже полноценное жилье где-нибудь на окраинах, если позволит бюджет.

По коридорам плетусь в одиночестве. В учебное время здесь покой как в морфоцентре. Разглядывая башмаки с острым носком, купленные взямен несчастным желтикам, размышляю над тем, что за прожитые дни в академии ни единый кирпичик не стал роднее. Даже имена лекторов не вспомню, вздумай кто спросить вопрос рода счастливого билета из плохих анекдотов. Экзаменационная неделя, к которой допуск стал реален лишь после письменных рекомендаций нескольких из педагогов, завершилась еще два дня назад, потому крайние сутки на развлечение я была предоставлена самой себе.

И архиву. Но мы никому об этом не скажем без личины юмора.

На выходе из корпуса я столкнулась с доктором Лоу.

- Замечательно, очень замечательно, Сан, что ты вышла раньше! - будучи человеком весьма суровой закалки, Вивьен неожиданно бодро улыбнулась, не прекращая движения на ступенях и подхватывая меня под локоток.

- Утро доброе, - буркнула, осматривая ее болезненно-зеленый овал, - Вы все страдаете от бессонницы?

- Нет, сегодня выспалась. Хочу пройтись перед занятиями, разложить первые сплетни. Замечательный, повторяю - замечательный морозец сегодня! - она нацепила на нос выуженные из редикюля солнцезащитные очки, и поглядела на пасмурную дымку неба. По всем признакам сдурела на фоне зимнего недомогания, - Еще больше меня привели в восторг результаты твоей саббатины.

- Уже?

- Язык и филология подкачали, но на это меньшие ставки по понятным причинам. Почему ты не пляшешь, студент? У тебя превосходные баллы по естественно-математическому циклу. В восторге не только ректорат, но и директор Эпифанио.

Я не смогла подавить слишком явные мурашки. Точнее дрожь от этого ощущения фантастики или волшебства, когда упоминается столь родное слово.

- Полагаю, вопросы и восторг вызвали заметки на бланках по химии? У нас слишком различаются подходы, а в некоторой степени и познание во многих областях, я ведь уже говорила об этом. Нельзя было оставлять работу без пояснения.

- Может быть, - она мягко потянула меня в противоположную сторону от административного корпуса, вдоль кустов к островкам беседок в саду, - Официально тебе объявят в течении дня, будь готова к вызову. Я же кину затравку тебе заранее, как передовой корреспондент. Уже летом ты сможешь подать заявление на официальное поступление на первый курс, любое интересующее направление, за гос.бюджет. До этого времени при тебе остается расписание по гуманитарным наукам. Не спеши нервничать, Сан, дослушай. В научный центр тебя загребут с удовольствием, в особенности, если на стажировке тебе будет что предложить. Необходимо пройти собеседование с управлением, они, вероятно, назначат тестирование, но уже с середины февраля, по моим планам, ты будешь числиться как консультант и полноценный работник исследовательского отдела.

- При учете того, Вивьен, что я действительно смогу принести что-нибудь полезное. Или захочу. Результаты экзаменов говорят только о базе.

- В любом случае, ты сможешь остаться при Эпифанио. На это уже распространяется программа, предусмотренная для благоустройства иномерян.

- Находчивые плюралисты, - буквально скукожившись от бровей на взлете над приспущенными очками Вивьен, я, улыбаясь, оправилась, - Загоняете мою тушку не по правилам классической попаданческой литературы с бульвара. Дивные очки, доктор Лоу, при жизни у меня были похожие.

Женщина внезапно стянула объект моего внимания с лица, зацепив кольца в ушах витыми дужками. Остановившись, она вогрузила аксессуар мне на нос.

- Ты и сейчас не похожа на мертвую, не неси ерунды, - Вивьен снова подхватила меня под локоть, двигаясь дальше, по ипровизированному мостику через канаву, - Очки в подарок. Поздравляю с успешным устройством на чужбине.