Капкан для Кобры

Глава 1

В день, когда истинные хозяева Земли явили себя миру, начался отсчет Новой Эры. Кто-то сравнивал их прибытие со вторым пришествием, кто-то настаивал, что это падшие ангелы, несущие смерть, и пока народ был занят кухонной политикой, самые ушлые продолжали жить и, извиваясь как уж на сковородке, искали лазейки, как бы нажиться на «событии тысячелетия».

Одним из таких ужей был чиновник высшего ранга Кобуров. Не было ни одного дела, куда он бы не сунул свой нос, выискивая, чем поживиться. И, всегда находил. И, конечно же, не в его правилах было упустить такой шанс – выдать дочь, пусть и приемную, за Члена Совета Конфедерации, человека, самого близкого к шайке пришлых богов, намеревающихся править их миром.

Потирая пухлые ладошки, Кобуров, ликовал. Наконец-то и его вложения в нагулянную братом девицу окупятся! Не зря он удочерил ее, красивая девка выросла, только уж больно своевольная. Но ничего. И не таких ломали. С этим браком перед ним откроются новые двери в бесконечное пространство денег и власти.

— Выйдешь! — чиновник гневно свел седые брови, пытаясь запугать строптивую девицу. Ох, сколько нервов потрачено на нее, сколько сил!

— Не выйду! — зашипела девушка. Ее полные губы сжались в узкую полоску, а ноздри затрепетали. Она всегда стояла на своем до последнего, и теперь, видя, что отец не отступится от затеи, не была намерена отступать.

Подхватив куртку с кожаного кресла, она бросила последний взгляд на самодовольное уверенное лицо с мерзкой ухмылочкой и, хлопнув дверью, покинула кабинет своего папаши.

— Иди-иди, проветрись! Глядишь, полегчает! — вдогонку послышалась насмешка, которая взбесила еще сильнее.

Да кто он такой, чтобы распоряжаться ее судьбой? Времена, когда женщины были бесправны, давным-давно кончились, и она не позволит, чтобы отец решал, за кого ей выходить.

Широкими шагами она миновала длинный коридор, заставляя посетителей министерства расступаться перед Фурией, как воды Красного моря перед Моисеем. Секретарши, зная нрав дочери Кобурова, привычно хватались за стены, чтобы та не снесла их малахольных, едва держащих равновесие в своих чересчур узких юбках и на высоченных каблуках.

— Кобра! — беззвучно шептали ей вслед, завидуя участи богатой наследницы и будущей жены самого влиятельного политика Конфедерации.

— Дура! — язвили другие, не понимая, чем девица не довольна.

Надев на ходу куртку пилота, Оля застегнула молнию до самого подбородка, широким шагом пронеслась мимо лифтов к лестницам и, легко преодолев пять этажей, оказалась на самом верху башни Солярис, где припарковала свою виманику.

— Хватит! — возмущенно крикнула девушка, активируя очки для полета, — я ему не кукла, которую можно обменять на машинку.

Издав глухой щелчок, двери виманики распахнулись перед хозяйкой, и та, не медля, заняла место капитана.

— Карту Луны, — Оля дала команду, и пока данные загружались, скосила взгляд на свободное кресло.

Мэла, ее возлюбленного, очень не кстати отправили на стажировку в Лунные шахты, как раз перед тем, как объявить о грядущем бракосочетании. И надо быть идиотом, чтобы не понять, что сделано это только для того, чтобы разлучить их.

Девушка рассудила, что ресурса ее малышки должно хватить, чтобы добраться до Мэла и вернуться на Землю. А потом они просто исчезнут, благо она успела перевести часть денег на тайные счета, и ее кошмар закончится…

— Разрешение на вылет получено, — сообщила система, и Оля нажала «пуск».

Оторвавшись от поверхности, виманика взмыла в небеса. Отключив очки, чтобы бесполезная информация не мельтешила перед глазами, Оля провожала взглядом стеклянные башни, реку, изгибающуюся в форме подковы, тонкую линию набережной и бесконечно длинную дорогу с обычными пробками в восемь баллов. И надеялась, что видит все это в последний раз.

Выдохнула и, переведя взгляд на монитор управления, задала режим ручного контроля, сжала штурвал и резко потянула на себя.

Виманика послушно ускорилась. Но через пару секунд привычного чувства невесомости, Оля почувствовала толчок, и даже пристегнутую ремнем безопасности, ее резко отбросило в сторону. Адреналин тут же прыснул в кровь, стирая появившиеся на секунду отголоски боли, но от хруста в районе шеи ее все же пробрало.

— Какого черта? — Оля поспешила активировать очки, и перед глазами тут же замигал сигнал тревоги.

— Столкновение с силовым полем, — белые буквы на красном фоне мигали, раздражая зрение, и Оля сорвала очки, чтобы не мешали, — передаю управление.

Система продолжила изводить нервные клетки девушки уже звуком, и штурвал заклинило. Чего и следовало ожидать. Виманики были быстры и сверхманевренны, и поймать пилота, нарушившего правила почти не представлялось возможным. Поэтому каждый летающий корабль был оснащен системой, передающей право управлять ею автоматику – аналогу патрульной службы на земле, или кораблю, на борту которого находился старший по званию пилот.

— Папочка…— сквозь зубы прорычала Оля, и нажала секретную кнопку.

Мэл давно оснастил виманику своей девушки тайной функцией, которая позволяла при надобности, возвращать управление капитану судна. И вот, спустя два года, она наконец, пригодилась.

Тревожные звуки мгновенно затихли, и Оля облегченно выдохнула. Теперь ее планам точно никто не посмеет помешать. И только она откинулась на сиденье, перед лобовым стеклом ее корабля стало темнеть.

— Здесь не должно быть людей! — нахмурилась девушка.

Оля была уже слишком далеко от поверхности земли. Виманики чиновников не занимают эту высоту. А автоматики не имеют права подниматься сюда без особых указаний полетного центра, а тот работал не так споро, чтобы через минуту ее сверхскоростную виманику могли догнать. На согласования порой уходили часы, а тут…

Черная махина, пыхающая сизым паром из-под днища, преградила Олин путь, зависнув прямо над густым облаком. И, казалось бы, все небо открыто, лети, но перед такой громадиной затряслись колени, и мысли о побеге начали казаться безумием.

Глава 2

Легкую виманику затрясло, и невидимая сила полностью блокировала корабль, вынуждая зависнуть в более мощном поле. Все системы мгновенно отключились. Стало так тихо, что Оле казалось, будто она нырнула под воду. Хотя в небе бывало так же тихо, Оля не раз прыгала с парашютом и знала об этом не понаслышке. Но та густая тишина, что окружала ее сейчас, создавала ощущение подводного пространства.

Время застыло. Пространство застыло. И Оля застыла.

А перед глазами ее был все тот же огромный космический корабль, только за штурвалом пусто.

— Три…— горячее дыхание коснулось ее ушка, и, захватив крупными пальцами локотки девушки за спиной, Кан заставил ее прогнуться, — пуск?

Насмешливая улыбка тронула его лицо, и нарочно он коснулся нежной щеки своей колючей бородой. Оля дернулась в попытке освободиться, но вместо того, чтобы отпустить, Кан обнял ее второй рукой. Только спереди.

Во рту пересохло, и Оля тяжело сглотнула. Она водила глазами, пытаясь рассмотреть наглого типа, что посмел не то что прервать ее полет, но и руки распускать. Его необычно большие габариты, как и чрезмерная уверенность в себе, внушали подозрительное чувство, что она что-то не так поняла. Но тушеваться было не в ее правилах.

— Руки убрал! — зарычала Оля, жалея, что вряд ли зубами дотянется до руки, что удерживает ее в районе груди. Да и не прокусит она ткань – слишком уж плотная, почти что броня, хоть и мягкая.

— Какая дерзкая птичка, — усмехнулся Кан и неосознанно нырнул носом в распущенные волосы.

Его будто вихрем снесло и потащило за собой в далекий солнечный край, о котором он мечтал с детства. Видел его во снах и каждый раз не понимал, какой смысл спрятан в этом. И вот сейчас ему казалось, что он, наконец, там. Пришел туда, куда стремился всю свою долгую жизнь. Вот только, что это за место, и какова цель, так и не понял.

Оля, замершая в его руках, подрагивала от злости, но не решалась на попытку вырваться. Впервые в жизни ей хотелось закричать: «Ты вообще знаешь, чья я дочь?», но никогда она не ступит на эту скользкую дорожку кумовства и блата. К тому же, если это действительно человек, отправленный любимым папочкой, разве стал бы он так нагло себя вести?

— Совсем спятил? — не выдержала она и, замахнувшись, влепила нюхачу темечком в самый нос, — а-а-ай!

Девушка застонала, чувствуя, как ноги слабеют от боли. Внутри головы зазвенело, будто она была из меди, а тому хоть бы что!

— Пусти! Идиот! — Оля заерзала, мечтая свернуться в клубочек, чтобы перетерпеть боль.

— Заметь, не я головой машу без разбора, — поучающим тоном ответил Кан, с трудом сдерживаясь, чтобы не приложить руки к больному месту и снять ее боль. Пусть помучается немного, может поумнеет.

— Да кто ты вообще такой? Киборг титановый!

Только произнеся это вслух, Оля подумала, что может быть очень близка к правде. Новые хозяева планеты не скупились на высокотехнологичные разработки, и все может быть.

— Ох, детка, тебе лучше не знать. А вот кто ты такая? М?

Кан переместил руку, которой удерживал Олю, чуть ниже, чтобы открыть личный номер пилота, выгравированный на грудном кармане куртки, но взгляд, будто предугадав события, застыл на холодном металле застежки.

Молния коротко хрустнула, и натянутая до блеска ткань разошлась в стороны, открывая полную грудь блондинки, скрытую лишь тонким слоем белоснежного хлопка.

Неудержимое желание прижать к себе девушку, обнять и больше не отпускать, вечно вдыхая аромат ее волос, накрыло Кана так внезапно, что он сам испугался свое реакции. И будучи созданием божьим с натренированной способностью держать себя в руках и не давать волю эмоциям даже в самых патовых ситуациях, он сумел взять себя в руки и сейчас.

— Вы задержаны за нарушение границ воздушного пространства, — буркнул под нос и, убрав руки, нацепил на Олю наручники, — вперед!

Он легко подтолкнул ничего не понимающую девушку к шлюзу, стараясь совладать с собой.

«Прав был медик. Надо выспаться, совсем мозги поплыли», — настроил себя на серьезный лад и, стараясь не пялиться на изгибы девичьей фигурки, повел ее в камеру своей виманы. Конечно, он мог бы посадить ее рядом, ничего бы она не сделала, тем более, закованная в наручники, но находиться рядом с девушкой Кану было невыносимо.

Но и это не помогло.

Даже заперев ее в камере дальней части корабля, он все равно чувствовал ее аромат, который как Лезей* растекался по крови, подчиняя себе носителя. Ему точно нужно было выспаться.

Лезей – герой мифов и легенд древних народов планеты Сааб. Вирус, обладающий разумом, который попадая в кровь человека, подчинял его себе.

Глава 3

Полное непонимание ситуации выводило Олю из себя. Она привыкла держать все под своим контролем. Даже папочка зачастую сдавался под ее давлением, но этот…Да кто он вообще такой?

Запер ее в каком-то ящике и света не оставил. Такого отношения к себе Оля простить не могла. Ей было очень жаль, что она так и не смогла хорошенько разглядеть лица этого хама, чтобы потом, когда окажется на свободе, отомстить подлецу за грубое обращение. И за то, что помешал ее полету, ведь она была уверена, что никаких правил не нарушала. Он сам, взявшийся из ниоткуда, создал аварийную ситуацию, и как бы она не старалась его обойти, все равно препятствовал ее движению. И вот теперь из-за него ей придется торчать в участке и ждать, когда приедет папаша с очередной порцией нравоучений.

Пространство дрогнуло, и Оля почувствовала движение. Он что, так и повезет ее в металлическом боксе для заключенных? Девушка с трудом удерживала равновесие в темноте. Да еще и наручники эти, будто она особо опасна.

— Эй! — стукнула кулаками по холодной пластине, являющейся стеной ее камеры, и скривилась от боли.

— Осторожнее! Переломаешься вся, — снаружи послышалось недовольное хмыканье.

«Какой заботливый», — подумалось девушке.

— Выпусти меня! Я ничего такого не сделала! — крикнула, и уши заложило от чрезмерной громкости в замкнутом пространстве.

— Ага. Не сделала. На Саабе за такое…— Кан заворчал и остановился, не решаясь посмотреть на глухой металлический бокс, в котором вез нарушительницу своего покоя.

Он старался держаться от него подальше, но это не помогало. Мышцы подрагивали, будто ими управляло существо, сидящее в его мозге, так и подначивая, освободить девушку, чтобы…

Кан втянул воздух через зубы и, зарычав, быстро зашагал к двери участка, где его уже встречала толпа дежурных полицейских.

Мужчины в форме замерли с раскрытыми ртами, рассматривая необычного вида виманику, севшую прямо на территории участка. Кан особого внимания не привлекал, потому что на Земле старался выглядеть как обычный житель планеты. Правда все же отличался необычайно высоким ростом и мощной комплекцией. Ну и слегка чудаковатым вкусом в одежде.

— Кто старший? — Кан мазнул взглядом по кучке стоящих полицейских, но зацепило каждого. Парни, оказавшись в поле этого фрика, почувствовали необъяснимое желание по-рабски склонить головы. И, не дыша, указали кивком головы на старшего.

— Нарушение воздушных границ, — рявкнул Кан, с разворота подкатывая к нему бокс с Олей, — головой отвечаешь за нее. Ясно? — добавил, вспомнив, как местные обращаются с заключенными, и пошел прочь.

Старший медленно моргнул и, трясущейся рукой открыл дверцу, откуда на него смотрела сама Кобра.

— Ольга Вит-тальевна? — заикаясь, произнес полицейский и отошел, освобождая выход из узкого бокса.

Оля лишь гневно фыркнула, решительно шагнув наружу. Она мечтала увидеть того, кто посмел так издеваться над ней, но после темноты яркий уличный свет слепил, мешая рассмотреть негодяя. Вместо черт – лишь плавающие разноцветные пятна.

— Сними! — Оля повернулась спиной и протянула руки полицейскому, громко пыхтя от обиды. Ее, грозу неба, которая еще ни разу не уступила первенство в гонках на виманиках, привезли в участок, как какую-то…

Она топнула, злясь на обстоятельства. Ведь не навредила никому, ничего не испортила. Откуда он только взялся, этот гад!

— Давай быстрее! — дернула руками, поторапливая парня в форме.

— Т-таких к-ключей нет, — шарахнулся от разгневанной дочери министра, чтобы не схлопотать от нее по шее, хоть та и была почти обездвижена.

Извернувшись, она увидела, что наручники на ней не стандартные. Черные, матовые, будто резиновые, и замок в них специфический…с голограммой. И судя по тому, с каким интересом служивые рассматривали бокс и наручники, видели они это впервые, и что со всем этим злом делать, не знали.

— И что делать? — растерянно спросил старший, топчась на месте.

— Ну ты же тут начальник! — вызверилась на него девушка, понимающая, что все ее планы рухнули как карточный домик.

— Пусть сидит! — из динамика телефона послышалось рявкание Кобурова, — в следующий раз головой думать будет, а не…тем самым местом.

Старший участка пожал плечами, как бы извиняясь перед дочерью министра, и покосился на сейф, в котором хранились запасы коньяка. Сам бы он с удовольствием выпил, но предложить Ольге не осмелился.

— Вам, может, чаю? — отвлек девушку, гипнотизирующую общую фотографию членов Совета Конфедерации, висящую под гербом на стене.

Вот только их почему-то было шесть, по количеству материков, а Совет состоял из семи. Седьмым был посланник хозяев Вселенной, который никогда не показывался людям. Многие считали, что возможно и нет его, что правительство Земли придумало очередную аферу с инопланетянами-захватчиками, но технологии, далеко шагнувшие за какие-то десять лет, говорили об обратном. И главным изобретением, за которое она была благодарна пришельцам, были виманики. Только ради этих летающих пташек, можно было терпеть их на своей планете. Но какой-то урод посмел отобрать ее малышку, и подобного обращения она не простит!

— Послушай…— Оля окинула взглядом форму, ища нашивку с именем, — Василий! Скажи мне, кто это был? — улыбнулась, а полицейского опять перекосило. Улыбка ее не обещала ничего хорошего.

— Не могу знать! — отчеканил тот, пятясь от нее подальше.

— А что же ты слушаешь не бог весть кого, задерживаешь людей…Он меня похитил, заточил в железный ящик, здоровью моему угрожал, между прочим…Виманику мою угнал! — надавила последней фразой так, что Вася покрылся испариной, — а ты его не задержал.

— Так он бугай какой! — вырвалось из полицейского, но он тут же притих, — уже работаем! — подтянулся и рванул из своего кабинета. Видимо, искать коньяк в сейфах других сотрудников.

— Придурки! — застонала Оля, тяжело вздыхая. Похоже, что сидеть ей в наручниках тут до вечера.

Глава 4

— Почему вы не повернули? — возмутилась девушка, заметив, что водитель проехал мимо нужного поворота.

Тот виновато пожал плечами, а сидящий впереди охранник равнодушно отрапортовал, что так приказал господин Кобуров. А это значило, что Олю везут не в ее съемную квартирку в центре, а в родовое имение за городом, где состоится серьезный разговор с отцом.

Но Оля не собиралась уступать. Даже лишившись виманики и попав в участок, она не чувствовала себя виноватой, потому что была уверена, все подстроено.

Дома ее уже ждали. Тяжелые взгляды, сопровождающиеся гнетущим молчанием, красноречиво объясняли отношение матери и старшего брата к ее проступку.

— Привет, Оль! — младший из братьев был единственным, кто обнял ее.

— Долго ты мотать нервы нам будешь? — ледяной тон матери ничуть не смутил девушку. Она привыкла к ее строгости, к тому же, знала, что та полностью зависима от отца и будет петь ту песню, которую он закажет.

— Вы сами удерживаете меня здесь. Отпустите, и проблемы исчезнут вместе со мной! — Оля изо всех сил старалась выглядеть равнодушной, но пальцы подрагивали. Ей было так обидно, что люди, которые назывались семьей, могут настолько легко лишить ее нормальной счастливой жизни. Чтобы не расплакаться, девушка подхватила зеленое яблоко из вазы, сразу же откусывая побольше. Не в ее правилах показывать слабость.

Ада, супруга Кобурова, чье имя прекрасно характеризовало свою носительницу, мягкой поступью обошла диван и пригладила бархатистую обивку. К вещи, стоимостью с квартиру в пригороде, она относилась более трепетно, нежели к приемной дочери.

— Не умничай! Зря столько сил на тебя потрачено? Пора и тебе на благо семьи послужить, — мать продолжала давить, глазами ища поддержки у сыновей.

Но старший молчал, предпочитая не высовываться и во всем соглашаться с родителями. Эд был полностью зависим от отца и любил деньги настолько, что, сцепив зубы продолжал плясать под его дудку, даже тогда, когда дело касалось его собственных интересов. Младший же был слишком свободолюбив, чтобы ввязываться в эти игры, и будучи смышленым парнем, иногда притворялся недалеким, ведь с дурачков взятки гладки. А по-другому в этом жестком мирке Кобуровых было не выжить. Вот и сейчас Дэн укоряюще покачал головой в сторону матери и поспешил удалиться.

— Когда отец вернется, ты скажешь, что согласна. Поняла? — Ада с выражением мучительной скуки на подтянутом пластикой лице, лениво взяла глянцевый журнал и откинулась на подушку.

От несправедливости глаза Оли защипало. Она скривилась, будто яблоко было невозможно кислым, и, ничего не ответив, поднялась к себе. Пусть делают, что хотят. Она найдет способ сбежать к Мэлу.

Поднявшись на третий этаж родового дома Кобуровых, Оля остановилась перед белоснежной дверью своей детской комнаты и зажмурилась. Она ненавидела ее из-за обилия розового и бесконечных рюшей, но мать будто не слышала девочку и игнорировала ее просьбы хотя бы перекрасить стены. Когда Оле исполнилось 17, она, не захватив ни одной вещи, переселилась в университетскую общагу, и даже обшарпанные стены ее не смутили. Правда, потом отец-министр все-таки выделил деньги на ремонт здания, якобы очередь подошла, и Оле дали лучшую комнату всего с одной соседкой и без единого розового пятна.

Дежурный свет, автоматически зажегшийся над кроватью, тускло осветил царство розовых пони. Не снимая берцев, Оля прошлась по пушистому ковру, и сев на край кровати, потянулась к рамке, стоящей на тумбе. Совместное фото семейства Кобуровых: счастливая Ада, обнимающая сыновей, и отец, неуклюже положивший руку на плечо приемной дочери.

Девушка открыла ящик, небрежно смахнула в него рамку с ненавистным фото, но достала другое. То, на котором юная светловолосая девушка со счастливой улыбкой и глазами, полными любви, держала на руках крошку. Забавные кудряшки и губки бантиком делали ее похожей на большую куклу.

— Мама, — грустного лица коснулась легкая улыбка, и Оля бережно поставила фото, оперев его о серебристую ножку настольной лампы.

Эта была тихая война, длящаяся всю Олину жизнь. Ада убирала старый снимок поглубже в ящик, прикрывая его бесполезным хламом, вроде записных книжек и рекламных листовок, ставя на видное место фото клана Кобуровых, а Ольга меняла его на потрепанный снимок с матерью. Уничтожить память о той мачеха не решалась, и за это Оля ей была благодарна. Но только за это.

Сбросив подушку в розовом чехле с кровати, Оля села на нее, вытягивая гудящие ноги, устало облокотилась на кровать и нащупала в набедренном кармане телефон.

«Мне плохо» — отправила сообщение Мэлу, наблюдая за тем, как синеют галочки.

«Скучаю» — добавила вдогонку.

«Я тоже» — пришел ответ от Мэла, вызывая улыбку на печальном лице.

«У меня забрали виманику. Теперь отец знает, что она немного усовершенствована. Сегодня я не подчинилась автоматику и меня доставили в участок»

«Малыш, придумай что-нибудь» – ответил Мэл, — «Ты же у меня умница»

«Отец настаивает на свадьбе» — продолжила жаловаться девушка, надеясь, что Мэл напишет что-то вроде «я не допущу» или «я не отдам тебя никому».

«Верни виманику! И все будет хорошо» «Жду от тебя новостей»

Оля шмыгнула носом, глядя на себя в зеркальное отражение дверцы шкафа. Чувствуя себя тряпкой, она поспешила отвести глаза и еще раз проверила входящие. Но экран был пуст. Никаких нежностей на прощанье.

Швырнув телефон на кровать, Оля стащила обувь, отбрасывая ее куда-то за спину, избавилась от одежды и, шаркая по полу, поплелась в душ. Растирая мыльную пену по рукам, она пыталась понять, когда же успела так сильно привязаться к Мэлу, что теперь, когда он обделял ее своим вниманием и заботой, она ухитрялась находить ему оправдания, даже, если была очень обижена. Вот, например, как сейчас. Сухие указания и это ледяное «я тоже» никак не вязались с образом мужчины, которого она полюбила.

— Просто он занят. Да еще и давление со стороны властей угнетут кого угодно. Он очень устал. Я заберу его с шахт, мы улетим на острова, и тогда все изменится, — пыталась убедить себя Оля, сглатывая горечь, — и где ты только взялся, летающий дьявол!

Глава 5

Мэл больше на связь не выходил, а Оля каждый раз, как только руки тянулись написать ему «привет», щипала себя за плечо. «Обойдется! Пусть помучается, погадает, что со мной!» — думала она, надеясь, что подобной манипуляцией добьется его внимания. И вроде бы понимала, что глупо себя ведет, но поделать с собой ничего не могла.

Ровно сутки она сидела взаперти. Выходить из дома ей не запрещали, но за пределы усадьбы было не проникнуть. Оля проверила это, когда вышла на пробежку в лес, часть которого так же принадлежала ее семье. Охрана старалась не раздражать своим присутствием, но упускать из виду девушку не имела права именно потому, что были уверены – попытается сбежать.

Сумерки сгущались, опускаясь душным маревом на землю. Оля бодрым шагом возвращалась к дому, разгоряченная после длительной пробежки. В голове пульсировало, щеки пекло от прилившей к ним крови. Во рту пересохло, заставляя ее жадными глотками осушить бутылочку с изотоником.

Женственные формы никак не желали превращаться в спортивную фигуру, как бы Оля не изводила себя тренировками. «Еще пару дней взаперти, и я начну заедать стресс пирожными в прикуску с бургерами и картошкой фри. И пивом…», — подумала она, сглатывая голодную слюну. И чувствуя, что близка к срыву, решила, что войдет в дом с черного входа, чтобы не слышать ароматов готовой еды. Примет душ и ляжет спать, чтобы опять же не сорваться. Потому что Мэлу нравятся узкие бедра.

— Загоняла парней! — в темноте блеснула лысина Олега, и он тут же вышел на свет.

— Ничего! Им полезно! — улыбнулась девушка, со стоном присаживаясь на низкое крыльцо.

— Десяточку давно не гоняли, — охранник сел на корточки рядом, отключая наушник.

— Хоть я потренирую папину охрану. Привыкли на вертолетах, расслабились.

Олег кивнул, и пауза начинала становиться неудобной. Хотя Оля ее не замечала, обращая внимание лишь на приятную боль в усталых мышцах.

— Оль…

— М..? — открыв один глаз, Оля глянула на Олега, не решающегося начать разговор, и поняла все без слов, — не начинай, а!

Больше всего она не любила, когда друзья начинали лезть в душу со своими советами. И не важно, что чаще всего они оказывались правы, но Оля предпочитала лучше сделать и пожалеть, чем не сделать. И если она ошибется в своих надеждах на этот раз, пусть в этом будет только ее вина.

— Лучше скажи, что с виманикой. Ты узнал?

Тот лишь покачал головой, и Олю, конечно, такой ответ не устроил. Она любила делать все быстро, сию минуту, и от других ждала такой же скорости.

— Как думаешь, Мэл сможет вычислить, где она?

Надежда на то, что ее прекрасный принц явится и решит проблемы, ни в какую не хотела исчезать из ее прекрасной головки. Оля осознавала, что совершает ошибку, но сила мечты была мощнее каких-то там доводов здравого рассудка.

Олег поднялся, нервно поправил портупею и взглянул на растекшуюся по крыльцу девушку с высоты своего исполинского роста.

— Оль, ну не стоит Емеля тебя…

Он прикусил губу, понимая, что зашел на тонкий лед. Но больше не мог молчать. Слишком хорошо знал он своего бывшего сослуживца. И если бы он не уважал Олю, возможно и не стал лезть со своими советами. Он давно работал на Кобуровых и изучил характер каждого члена семьи лучше, чем личный психолог. В подразделении, где служили Олег и Мэл, которого раньше звали Емельяном, второй специализацией была психология, и парни были натасканы в этом деле не хуже, чем в десантировании. Именно эта уникальность дорого ценилась на рынке, потому что мало кто сочтет громилу-бодигарда за смышленого парня, читающего людей как книжки.

Олег был свидетелем того, как Мэл добивался Олиного внимания несколько лет, но она даже не смотрела в его сторону. Да и чем он, простой инженер и бывший десантник, мог удивить дочь министра, родившуюся с золотой ложкой во рту? Когда он понял, что подарками и ухаживаниями девушку не возьмешь, Мэл зашел с другой стороны.

Парень знал о ее страстном увлечении, на этом и сыграл. Именно Мэл стал организатором нелегальных гонок на виманиках, он же стал ее инструктором по прыжкам с парашютом. И когда в день рождения «золотой малышки» Мэл подарил ей вингсьют, стены ее крепости пали. И тут уж ушлый дружок и начал использовать типичные приемчики, крепко привязывающие женщин, делающие из них безвольных, подчиняющихся существ, которые после всей причиненной им боли еще и сами оправдают своего любимого манипулятора.

И Оля, как и большинство женщин, попавших в подобную ситуацию, предпочитала закрывать на это глаза, продолжая любить придуманный образ, не имеющий ничего общего с реальностью, что невероятно бесило Олега, и на то были свои причины.

— Он не такой, Оль. Он не рыцарь!

— А кто рыцарь, может быть Крал? — она почти выкрикнула фамилию мужчины, навязываемого ей в мужья, и скривилась.

Собирая остатки сил после долгой пробежки, Оля с трудом поднялась со ступеней, делая вид, что Олег пустое место. Кровь с новой силой ударила в голову, заставляя чувствовать себя разъяренной буйволицей.

— Он любит меня! — огрызнулась, мазнув взглядом по краю мужских ботинок, и толкнула дверь.

— Он любит деньги, Оль.

— Иди работай, Олег! И хватит лезть не в свое дело.

Дверь закрылась с такой силой, что черенки садового инвентаря дружно звякнули в темном углу коморки. Девушка гнала от себя любые мысли, заставляя слышать лишь пульсацию в висках, так и добежала до своей спальни. И даже розовый цвет ни чуточку не беспокоил. Перед глазами плыл красный.

Прохладная вода немного остудила пыл и придала сил подумать о том, как же ей выбраться из заточения. Она наказана, и папа решил поиграть в «кто тут главный». Отец ее игнорировал, сославшись на чрезмерную занятость, а обсуждать проблемы с остальными родственниками Оля не собиралась. И поскольку пока лишь старший Кобуров мог повлиять на ход событий, Оля собиралась притвориться хорошей девочкой, как и полагается в этой игре, а дальше, как обычно, сделать так, как нужно будет ей.

Глава 6

С приходом утра город медленно просыпался, входя в привычный ритм мегаполиса, а над ним, на высоте нескольких километров, сна, как и не было. Кан, бодрствующий несколько суток подряд, и его секретарь Нуб готовились к сложному дню, уточняя детали. Но среди рутинных дел, касающихся жителей Земли, было единственное, которое волновало Кана больше всех.

— Ты должен сделать все, чтобы эта девчонка не получила лицензию.

— Не хочу лезть не в свое дело, но…

— Вот и не лезь! — рявкнул советник Сааба, погружаясь под воду.

Нуб засек время и, постукивая ногой стал дожидаться, когда же его нервное высочество закончит тренировку. Он знал, что успеет позавтракать за это время, потому что Кан мог задерживать дыхание на долгие минуты, но решил все же попытаться уговорить своего принца не зверствовать.

— Кан, тебе не кажется, что это слишком жестоко по отношению к женщине? — Нуб подловил советника сразу, как тот вынырнул.

— Женщина сама лезет в мужские игры. Здесь суровые правила, и никто не станет давать поблажек только потому, что у нее два икса.* Давай, Нуб, действуй! Землянки же боролись за равноправие?

— Боролись, — понимая, что не переубедит Кана, секретарь сник.

— Вот, — Кан подтянулся на руках, усаживаясь на край бассейна, провел ладонями по волосам, приглаживая их назад, и, подхватив полотенце, ушел в раздевалку.

— А если она все-таки выдержит все твои издевательства? — злорадно хихикнул Нуб, в глубине души надеясь, что так и будет.

Очень уж ему понравилась Оля. Таких решительных, сильных, и все же женственных, носительниц «ХХ» не было на Саабе. К тому же он видел, что Кан весь искрит, когда дело касается Кобры. Не зря же он две ночи подряд торчит над их имением и изучает личное дело девчонки.

— Обяжешь ее подчиниться мне!

— Что? — Нуб подавился воздухом, замирая от неожиданности.

— Если эта птичка хочет летать, то она будет летать под моим присмотром. Так что, сделай так, чтобы ее лицензия имела вторую степень.

И это означало, что гражданский пилот по требованию властей обязан примкнуть к армии Конфедерации, соответственно, беспрекословно подчиниться своему адмиралу, то есть Кану. Необходимости в этом не было. Сааб отлично справлялся с защитой галактики без сил землян. Но личные интересы никто не отменял, особенно, если она касались таких высокопоставленных особ, как Советник Сааба.

— Я не понимаю. Ты просил сделать так, чтобы она больше не поднялась в небо!

— Чтобы не мозолила мне глаза! — Кан наскоро облачился в одежду для заседания в Совете Конфедерации, стянул длинные волосы резинкой, и вышел из жилой части виманы, чтобы отправиться на заседание совета.

— Так это же ты торчишь над ее домом вторые сут…

Нуб замолчал, так и не договорив, потому что взгляд Кана был красноречив, обещая оставить секретаря без языка, если тот продолжит.

— Зачем тебе это? — несмело поинтересовался Нуб, следуя за своим принцем.

— Она хочет летать, а я хочу ее.

— Ну хотя бы честно…— пожал плечами Нуб, подходя к шлюзу, — ну есть же и другие способы, Кан.

— Я имел в виду, хочу себе в подчинение отличного пилота, Нуб. А не то, что ты подумал, — рявкнул Кан, одергивая ворот куртки.

— Ну да…конечно…— пожал бровями секретарь, окончательно убеждаясь в том, что его принц помешался на земной женщине и сам не понимает, чего хочет. Такого в их истории еще не случалось.

К учебному центру Оля подъезжала в приподнятом настроении, абсолютно уверенная в себе. Вместо завтрака она отлично размялась на спортивной площадке за домом, а поесть так и не смогла, решив, что пообедает в столовой центра с друзьями, заодно и отметит получение лицензии. Но Кобру ожидало разочарование.

Длинная очередь из желающих пройти экзамен рассосалась, оставляя девушку одиноко стоять под дверью экзаменационной комнаты. Ее фамилию так и не назвали.

— Пять вечера! Почему так долго? — отчаянно топнув ногой, Оля прислонилась к стене, тяжело выдохнула и набрала Олега, — они издеваются, да?

— Оль, я не знаю. Жди!

— Чего? Второго пришествия? Одна я осталась. И спросить не у кого, персонал здесь не появляется, только автоматические службы. Мое имя было во второй десятке. Но его почему-то так и не назвали.

— Ты хочешь летать? — раздраженно рявкнул парень, что заставило Олю подобраться.

— Хочу! — Оля обиженно поджала губы, понимая, что друг прав. Нытье и пилотирование дела не совместимые.

— Вот и жди!

Купив себе очередную порцию кофе, Оля сделала глоток и тут же скривилась от отвратительного вкуса напитка.

— Такое количество кофе вредно для здоровья, — явившийся из ниоткуда парнишка легкой поступью прошел мимо Ольги, не задерживая на ней взгляда.

Оля проследила взглядом за худощавым и необычайно высоким подростком, излучающим уверенность и спокойствие. Он был одет в шелковое кимоно цвета вечернего неба, полы которого летели так плавно, будто тот не шагал, а парил. Черные смоляные волосы, прикрывающие шею идеально ровными прядями, блестели даже в тусклом освещении холла.

— Простите? Это вы мне?

Обратиться к нему на «ты» не рискнула. Он хоть и выглядел максимум на 16, королевская стать и излучаемая мощь сбивали с толку. Оля вспомнила, что азиаты тоже часто выглядят младше своего возраста, к тому же носят похожие кимоно, но судя по тому, что она успела мельком заметить, азиатом он не был.

Парень не удостоил ее ответа, только приложил ладонь с тонкими длинными пальцами к сканеру двери в экзаменационную комнату. Та послушно отъехала в сторону, моргнув лампочками, и изящные кисти сцепились в замок за спиной этого странного человека.

— Посмотрим, на что вы сгодитесь, Ольга.

Теперь же девушка обратила внимание на его голос: мягкий, мелодичный, хоть и с долькой жесткости.

Не понимая ровным счетом ничего, Оля швырнула картонный стаканчик, полный кофе, в урну, подхватила рюкзак с пола и ворвалась в узкий коридор со множеством дверей, о существовании которого даже не догадывалась.

Глава 7

Без четверти десять Оля топталась у порога медцентра, чтобы получить допуск к полету.

— Вашей фамилии нет в списке! — регистратор повторяла фразу пятый раз, едва сдерживая себя, чтобы не отправить подальше дочь министра, — мне очень жаль.

Оля чувствовала, как ее дыхание становится огненным. Еще не остывшая от вчерашних издевательств, сегодня она получала новую порцию «положительных» впечатлений. А ей еще лететь!

Звук входящего подействовал, как иголка, загнанная под ноготь.

«ГДЕ ВАС НОСИТ?»

Читая сообщение, она слышала надменный голос вчерашнего высокомерного экзаменатора, и ощущала, как волоски на ее теле поднимаются от бешенства.

«Экзамен на симуляторе начнется через 5 минут»

Щеки девушки вспыхнули, и, скривив улыбку, полную ненависти, она рванула в корпус. Ее, опытного пилота, отправили на какой-то симулятор!

— Еще минута, и вас бы не допустили, — злорадно улыбнулся уже знакомый экзаменатор, надменно поглядывая на Олю с высоты своего роста.

Но Кобра всегда принимала вызов, и подобное отношение к себе не могла не оставить без ответа. К тому же, она помнила слова из той записки, врученной ей в отделении: «… место женщин не за штурвалом», и они служили отличным топливом в ее желании доказать свое право быть той, кем хочет быть она. Оля отчетливо осознавала, что весь этот цирк устроен отцом и его дружком нарочно, чтобы унизить ее, лишить права голоса, заставить подчиниться, и она была готова биться за себя до последнего. А если все же проиграет, то статус жены не остановит ее. Она будет свободна. Она будет с тем, кого любит.

Любезно оскалившись в ответ экзаменатору, Оля вошла внутрь ангара, где располагались учебные копии виманик.

— Удачи! — будто издеваясь снова улыбнулся тот, и закрыл за ней дверь, оставаясь снаружи.

В полумраке ангара пытливый взгляд девушки мгновенно нашел нужный тренажер. Но в груди ничего не всколыхнулось. Ускорить сердцебиение мог только настоящий полет. И Ольга была твердо уверена, что вернет свое право пилотировать лучший корабль.

Метнув взгляд на тень в окне диспетчера, Она широким шагом добралась до трапа, через ступеньку взлетела к шлюзу и, еще раз покосившись на невидимого диспетчера, вошла внутрь тренажера.

— Жалкий суррогат. Даже пахнет студенческим страхом и волнением, а не жаждой скорости и высоты, — скривилась девушка, надевая очки.

Пропустив приветственные речи робота, Оля с трудом дождалась задания, и как только система вывела на экран показатели, запустила двигатели.

— Готова начинать, — бесстрастным голосом сообщила Оля, надеясь не уснуть от скуки.

Первые минуты она и правда с трудом подавляла зевоту, настолько легкими были задания, но внезапно ее виманику затрясло, а системы не сообщали ни о каком сбое.

«Ну хоть что-то интересное!» — подобралась Кобра, абсолютно уверенная в том, что любая проблема ей подвластна.

— Диспетчер!

Но на линии молчали.

Оля включила круговой обзор, и сначала камеры показывали пустое небо, а через секунду отключились. Она пыталась вспомнить, чтобы кто-то из знакомых рассказывал о подобном сценарии учебного полета, но в голову ничего не приходило. И, решив, что сложное задание было предназначено лишь для лучших, почувствовала себя увереннее.

— Атака сверху! — запищала система, и Оля машинально увернула виманику в сторону от огня.

— Какая атака? Я гражданский пилот! — закричала в микрофон, боясь, что с военной программой полета точно продует.

Кобра проходила подобные программы, но не профессионально, лишь для интереса, и даже не знала, как правильно вести себя в подобных случаях.

— Сбой системы заряда. Необходимо срочно посадить судно, — очередная команда вывела девушку из размышлений, вынуждая переключиться на выполнение задачи.

Адреналин гонял кровь. Оля забыла, что находится в экзаменационном центре, полностью погруженная в пусть и не настоящий, но все же полет. Такие задания ей были по вкусу.

Почти час девушка в экстремальном режиме пилотировала, на лету чинила виманику, перепрограммировала вышедшие из строя программы, и лишь, когда система сообщила, что экзамен завершен, с довольной улыбкой откинулась в кресле, вытирая испарину со лба.

— Хорошая девочка! — Оля погладила пульт управления, довольная виманикой, и запросила результат.

— Тридцать и ста, — сухо ответила система.

Оля только и смогла рот раскрыть от возмущения. Она же сделала все! Ее ни разу не подбили! Да и программа была заведомо не для гражданского, в конце концов!

— Пересдача экзамена возможна через месяц.

Сердце ударило по ребрам, и, сорвав с себя очки, Кобра рванула прочь из дурацкой имитации летательного корабля, чтобы лично разобраться с диспетчером, который явно что-то напутал.

Грохот металлической лестницы эхом разносился по ангару, пока Оля бежала наверх. И только она схватилась за ручку двери, как свет в окошке погас.

— Эй! — со всей злости Оля впечатала ладони в двери.

— Экзамен окончен! — из-за двери послышался пугающий рев, и Оля инстинктивно шагнула назад.

— Я могу поговорить с вами? — уже более любезно поинтересовалась она, пытаясь представить, какой он, обладатель этого страшного голоса. Но навязчивое ощущение, что этот голос ей кого-то напоминает, засвербило в груди.

— Через месяц поговорим, — ответил диспетчер, явно раздраженный надоедливой студенткой.

— Дьявол! — теперь рычала Оля, — это отец тебя нанял, да?

Она пнула ногой дверь, прислушиваясь, к тому, что происходит внутри. Оля была абсолютно уверена, что никуда этот экзекутор не ушел, слышит ее прекрасно, но ответить, что он нанят отцом духа у него не хватит.

— За сколько тебя купили? А?

Отчаяние начинало душить, мешая девушке нормально дышать. Но Оля продолжала кричать, уже скорее от боли, а не возмущения.

— Из-за денег все! Столько жизней рушится! Ненавижу деньги! Ненавижу власть!

Горячие слезы потекли по щекам, и Оля поспешила вытереть их, коря себя за слабость.

Глава 8

— Что у нас есть на Крала? — Кан бережно повесил кожаную куртку на вешалку, что со стороны смотрелось странно и даже вызвало у Нуба опасения. Будто принц сдерживал себя. Сдерживал, чтобы не разнести здесь все к адовым сущностям.

— Формально чист, — Нуб довольно хмыкнул, в очередной раз убедившись, что знает своего принца лучше, чем кто-либо, — но, если вас интересует более личная информация…

— Именно! — рявкнул Кан, забирая из изящных пальцев секретаря планшет.

Нуб опустил голову, чтобы не взбесить брата правителя своей улыбкой. Если бы кто-то из близких людей был в курсе происходящего, Нуб с удовольствием поспорил бы, на сколько хватит Кана. Лично он давал не больше недели до того, как его высочество заявит свои права на девчонку. И пусть все происходящее было странным, в случайности Нуб не верил.

Еще никогда потомки Богов с планеты Сааб не вступали в связь с землянами. Причин было несколько: во-первых, уровень развития их цивилизации значительно уступал, во-вторых, славные дикари были слишком слабы, ну и в-третьих, истинные пары рождались лишь на одной планете.

То, что Кан появлялся перед землянками, выдавая себя за низшего, не означало, что он имел с ними связь более глубокую, чем принято на Саабе. Да, он старался играть по земным правилам и ему это откровенно нравилось, но, чтобы спать с чужими женщинами! Такого грехопадения Кан не мог представить в самом страшном сне.

Тем более странным выглядело происходящее с Ольгой. Сомнений в природе влечения принца не осталось бы, если бы на нем появилась метка истинных, но ее не было. И в чем причина такой необычной реакции на земную женщину придется разобраться. Вел он себя так, будто им руководят инстинкты, вынуждая совершать всякие глупости. Например, история с экзаменом.

— Аренда дворца и гостиницы, стоимостью в месячный бюджет города? — Кан нахмурился, не сводя глаз с экрана.

Нуб пожал плечами, соглашаясь с тем, что это безрассудно.

—Банкет, перелеты гостей частными бортами и…что? Кальян с бриллиантовой крошкой? Это особый вид извращений? Я не понимаю!

Кан, не глядя пролистал несколько страниц подобной информации, пытаясь сообразить, смысл трат. Для их системы правления это было не то что непозволительно, никто даже и подумать бы не мог, что все это необходимо. Тем более за средства граждан государства. Нет, безусловно, и народы Сааба делились на классы, была разница в достатке, но никто, даже сам правитель, не тратил на подобную ерунду деньги народа. Да и свои. Они предпочитали вкладывать средства в восстановление других планет, нанимали лучших изобретателей, насаждали леса, строили храмы богам и науке. Бессмысленным тратам предпочитали покупки со смыслом. Поэтому все, что вытворяли земляне, особенно, имеющие доступ к ресурсам, для Кана было непонятно. Он не был консерватором и всегда пытался вникнуть в суть чужих традиций, но, когда дело доходило до абсурда, предпочитал объяснять, чем грозят подобные выходки. Особенно за чужой счет.

— И все это вполне официально обеспечивают налогоплательщики. Там все документы.

— Вижу, — хрустнув шеей, Кан вернул глаза на экран.

— Из личных трат только…— Нуб притих, видя, что его принц уже и сам дошел до нужной страницы, которая, вероятно, впечатлит его больше остальных.

— Вижу! — от его рыка пространство заныло.

Кан впечатал планшет в грудь помощника и, сорвав первое попавшееся кимоно с вешалки, исчез из комнаты. Нуб еще раз взглянул на экран с изображением помолвочного кольца с редким бриллиантом и поспешил за принцем.

«Пять дней! Неделя все же многовато», — подумал секретарь, глядя на то, как ходят желваки Кана. Только вот как мы все это объясним правителю?

— О чем думаешь? — Кан сел на любимое место у штурвала и посмотрел так сурово, будто уже успел поковыряться в голове у своего секретаря и просто требовал подтверждения прочтенным мыслям.

— Уверен, вы догадываетесь, ваше Высочество!

— Давай без официоза, — скривился Кан, глядя на младшего брата, — ты о таком читал где-нибудь?

— Нет, но я могу связаться со жрецами, наверняка, они поймут, в чем дело. Естественно, без имен.

— Не стоит. Пока.

— Думаешь, временное помешательство? — ирония в голосе Нуба не задела брата.

— Я похож на существо, живущее инстинктами?

— Сейчас да. Сожалею.

Кан кивнул, будто соглашаясь со своими мыслями, распахнул полы кимоно, спуская его с плеч, и развернулся спиной к брату.

— Смотри внимательно!

Нуб уже смотрел. Много раз. При любом удобном случае смотрел, как только голову его старшего брата пронзила стрела безумия. Но ничего особенного не видел.

Вот и сейчас заглянул, в надежде, что хотя бы блеклое сияние появится. Но нет. Подтверждения надежде Кана так и не проявилось.

Нуб молча похлопал принца по плечу. Оля не была его истинной парой, как бы тому не хотелось.

— Может, все-таки к жрецам? — Нуб хоть как-то хотел поддержать брата.

— Подождем немного.

— Она замуж выходит, Кан. За Крала. Чего ждать?

Кан ничего не ответил. Молча перешел в виманику для отстыковки, чтобы скорее лично увидеться с человеком, которому Оля не хочет быть женой. Узнает все из первых уст. Заодно, спросит за трату казенных денег.

Черный летательный аппарат внезапно появился в небе, зависая над зданием Совета Конфедерации, и медленно спланировал на крышу. Будто из драконьей чешуи, он сиял влажным блеском на солнце.

Как обычно, к прибытию представителя Сааба готовились: часть чиновников составляла отчеты о реальных результатах проведенной работы, а другая – к пусканию пыли в глаза. Крал был как раз из разряда вторых, но заменить его было пока некем, и пыль он производил весьма усердно, так, что не подкопаешься.

Кан взглянул на новые кадки с цветами, которые зачем-то опять выставили под палящее солнце, мазнул взглядом по столику с напитками и разноцветным канапе и шагнул на идеально чистую ковровую дорожку, которую обновляли каждый раз к его прибытию.

Глава 9

Кан впервые возвращался домой с таким нетерпением. Сааб с его размеренным ритмом жизни, устоявшимися традициями вызывали у непоседливого вояки смертную тоску. Поэтому он обычно считал часы до отбытия на какую-нибудь очередную космическую заварушку. Но теперь все было по-другому. С точностью до наоборот. Минуты текли бесконечно долго. Знакомая дорога казалась унылой и отчего-то тягостной, будто его корабль попал во временную ловушку, которую иногда ставили на подлетах к особо охраняемым объектам. Кан успел проштудировать данные об истинных парах, обитаемых вселенных, и хоть подобных своему случаю так и не нашел, сомнений в природе его тяги к земной девушке у него не возникло.

Кан ерзал в кресле пилота, закрывал глаза, мысленно считая звезды, мерял шагами кабину и, припадая лбом в холодной обшивке, наблюдал, как тепло его тела мелкими каплями оседает на супер-гладком материале. И чем ближе к Саабу он подлетал, тем меньше терпения в нем оставалось.

Раньше он никогда бы не подумал, что какая-то чужеземка смогла бы довести его до такого состояния. И ни за что не поверил бы тому, что один только ее аромат въестся под кожу так глубоко, что без него мир станет казаться блеклым и унылым. А ведь он ее совершенно не знает. Ничего, кроме сухой выжимки из досье. Но нечто общее между ними все же было ­– неудержимая страсть к небу! И это давало надежду верить, что все не так безнадежно. Оставалось получить подтверждение у жреца, тогда и вовсе можно будет со спокойной совестью отдаться порыву души, забрать девчонку себе, и любить, пока вечность не разлучит их.

О прибытии Кана не знал никто. Чего уж! Несколько часов назад он и сам не думал, что примчит на родную планету. Но желание разобраться в случившейся с ним странности, не давало спокойно жить дальше. К тому же, если Оля станет чужой женой, Кан, как бы трудно ни было с этим смириться, ни за что не позволит себе влезть в их отношения. Пусть девушка и не горела желанием выйти замуж. Земные женщины Кану вообще казались странными и нелогичными. Говорят «нет», имея в виду «да, но позже», и попробуй их пойми…Так может и с бракосочетанием та же история, своего рода ритуал, любовная игра? И на самом деле, Оля вовсе не против…

Чтобы не привлекать внимания, Кан пересел с адмиральской виманы на легкий корабль и уже в нем спустился в ущелье, где находилась пещера Шемая.

Сухой, с сероватого цвета кожей старик, показался у входа в свой каменный дом, будто знал о прибытии гостей. Хотя, этот знал все…

Не дожидаясь, когда гость поднимется по отвесной скале к его келье, жрец кивнул головой, призывая следовать за ним, и исчез во тьме.

Поправив гловелетты, Кан зачерпнул в ладонь каменной пыли, растер ее по изношенной коже перчаток, припудрил кончики пальцев и, откинув назад длинные волосы, посмотрел наверх. Скала резной кромкой нависала над мужчиной, скрывая за собой белое небо. Кан дунул на ладони и легкое облачко пыли медленно опустилось вниз, частично оседая на его потертых штанах, которые и без того выглядели откровенным старьем.

Легко подпрыгнув, будто не было в нем веса гиганта, Кан легко подтянулся на руках, нашел выступы, чтобы опереться ногами, и, перераспределив вес тела, точно муравей, легко взобрался наверх, прямо к жилищу Шемая.

Теплый воздух и горьковатый аромат курительных трав, привычно обдали лицо, зазывая внутрь. Кан прошел по узкому ходу, местами поворачиваясь боком, иначе его широкие плечи царапали острые камни, торчащие по сторонам. Чем дальше он погружался в нутро священной горы, тем более душным становился воздух. От насыщенного запаха даже у него, привыкшего ко всякому, и даже к газовым атакам, кружилась голова, а кожа на теле покрывалась испариной.

Жрец, живущий в полутьме, освещенной единственным костром, сидел на берегу божественной реки, что тысячи лет неспешно несла свои воды сквозь гору. Голубоватый пар клубился над нею, изредка окрашиваясь в оранжевый от всполохов огня. И в эти мгновения, сами боги показывали будущее, которое мог прочесть лишь избранный. И он читал, не обращая на гостя никакого внимания.

— Я нашел свою женщину, — чуть хрипловатый голос Кана нарушил тишину пещеры, напоминая о том, что разговоры здесь мало уместны. И Шемай, будто сроднившись с этим местом, потерял дар речи и тоже молчал.

Это молчание заставляло чувствовать себя идиотом. Кан обычно смотрел так на людей, которые не понимали элементарных вещей. Смотрел и молчал, давая время подумать, догадаться, стать выше в своих же глазах. И Кану казалось, что и жрец ждет от него прозрения, которое так и не наступало.

— Она чужая… — поймав в тумане взглядом очередной всполох огня, заговорил старец.

Кан моргнул, нетерпеливо дожидаясь продолжения. Но Шемай не спешил, будто издевался или проверял на стойкость его нервы.

— Мы дети Творца! — наконец, не выдержал Кан, сдерживаясь, чтобы не встряхнуть жреца, может, тогда бы из него посыпались нужные слова.

— Разные…— продолжал равнодушно он, смотря сквозь пар, поднимающийся над вечной рекой.

— Я понял это! Что делать? — терпение лопнуло, и Кан уже, не скрывая раздражения, нависал над старцем, которому, впрочем, было все равно.

— Что душа подскажет. Но здесь ее не примут, как твою истинную пару.

— Из-за метки? — Кан сел на корточки перед жрецом и вгляделся в стеклянные глаза старца, ища в них хоть толику надежды. Нельзя же быть таким равнодушным, когда сообщаешь подобные новости!

— Ты наместник своего брата на Земле. Сами Боги послали тебя туда, где воплотилась отрада души твоей. Так почему ты продолжаешь жить по законам Сааба?

— У них по-другому все…— отчаянно выдохнул Кан, осознавая, что хоть и изучил землян хорошо, но этого было не достаточно, чтобы принять.

— Они живут чувствами. Метка явится только, если чувство возникнет. Если она твоя истинная, конечно.

Жрец усмехнулся, и это было первой эмоцией, промелькнувшей на расслабленном умиротворенном лице старца.

— Я уверен.

Глава 10

На другом конце вселенной, правда, уже ради своей мечты, суетился Крал. Будучи весьма неглупым человеком, к тому же обладая чутьем, которое не раз сохраняло в целости шкуру продажного чиновника, Крал продумывал план по своему спасению. То, что сам Советник Сааба точит на него зуб, после сегодняшнего совещания у Крала сомнений не осталось. Поэтому, нужно было подготовить отходные пути. Вернее, готовы они были давно, оставалось лишь немного ускориться.

— Завтра ужин по случаю открытия кинофестиваля, предлагаю объявить о помолвке с главной сцены города, — тоном, не терпящим возражений вроде бы как спросил совета Крал.

— Отличная идея, дорогой будущий зять! Чего тянуть! — залебезил Кобуров, на ходу делая пометки в ежедневнике.

— Организацию беру на себя.

— Ну что ты! Позволь и мне поучаствовать! — министр пытался умаслить будущего родственника, готовый отдать последние штаны, лишь бы заручиться его поддержкой.

Хотя в этот момент даже не догадывался, что эта самая поддержка понадобится самому великому Кралу. Чуя конец своего «царствования», тот спешил жениться на дочери министра, чтобы в случае чего не остаться с голым задом, потому что своих не бросают.

Вот так и готовились воспользоваться друг другом двое шакалов. И пусть бы творили, что хотели, но они ввязывали в это дело сторонних людей, а Оля, так вообще была в этом действе разменной монетой. Впрочем, и она, поняв, что с волками жить, по-волчьи выть, тоже решила обыграть всех в свою пользу.

Чтобы убедиться, что невеста не выкинет на людях что-нибудь порочащее репутацию Члена Совета Конфедерации, Крал решил лично встретиться с девушкой и заткнуть ей рот какой-нибудь бирюлькой. Заодно заставить подписать некоторые документы ее папашу, а по-простому, подстелить себе соломки на случай, если чертов инопланетянин начнет действовать против Крала.

Глядя, как Ада наматывает круги по гостиной, проверяя расстановку столовых приборов и пересчитывая лепестки в букетах, Оля не смогла удержаться и зевнула.

— Для тебя стараюсь! Но ты все равно не оценишь, — съязвила матушка, косясь на приемную дочь.

— Вот такую неблагодарную тварь вырастили, — промычала себе под нос Оля, и щелкнув по бутону крашеной розы ногтем, вышла из комнаты.

— Стерва…— послышалось вдогонку, но Оле было плевать.

Ничего хорошего от Ады она давно не ждала. И теперь, когда ее мечта покинуть отчий дом навсегда была так близка, воевать и подавно смысла не было. Оля твердо решила сделать все возможное, чтобы из этой гнилой истории со свадьбой выйти победителем.

Весь вечер девушка терпела сальные шуточки старшего поколения. В их круге не считалось зазорным обсуждать постельные подвиги мужчин, и даже Ада, как могла, поддерживала мерзкие обсуждения того, как долго и как часто нужно «молодым» заниматься любовью, чтобы у Кобуровых появились внуки.

— Оленька! — Жених протер жирные губы салфеткой и кивком подозвал одного из своих людей, дежуривших за каждой стенкой.

Оля залпом допила вино, пытаясь выдать отвращение к мерзкому мужичонке за нелюбовь к кислому напитку, и натужно улыбнулась.

«Терпи, Оля. Терпи!» – уговаривала сама себя, сжимая кулачки под столом.

— Это не стоит твоего внимания, Оленька, — Кобру передернуло от этого противного «Оленька», — но не мог же я прийти к будущей жене с пустыми руками.

Помощник советника ловко подсунул под нос девушке кожаную коробку с золоченой надписью знаменитого ювелирного дома и с позволения хозяина открыл крышку.

Сияние россыпи бриллиантов отразилось на Олином лице, но не вызвало у девушки абсолютно никаких эмоций. Красиво. Не более.

— Благодарю. Не стоило, — механически ответила она, в ту же секунду понимая, что все же стоило. Во всяком случае, колье всегда можно продать, а деньги им с Мэлом ой как понадобятся.

— Я для тебя весь мир куплю. Только пальцем покажи, что хочешь! — шепнул ей на ухо Крал, когда надевал подарок на тонкую шейку. Да так долго надевал, что девушке казалось, кожа сейчас огнем вспыхнет.

«Покажу, не сомневайся» — думала Оля, продолжая делать вид всем довольной невесты.

Когда ужин, наконец, подошел к концу, и все семейство Кобуровых вышло, чтобы проводить «дорогого гостя», Оля решила начать действовать.

Скрепя сердце, Оля выдохнула и поймала пальцами потную ладошку жениха. Даже в сумерках, пусть и освещенных садовыми фонарями, от глаз остальных членов семьи сей факт не ускользнул, и одобрительно играя бровями и даже присвистывая, те поспешили вернуться в дом. А следом и охрана рассосалась.

Сердце Оли выпрыгивало из груди, она едва стояла на ногах, и вовсе не от волнения. Отвращение, вот, что вызывало в девушке столь бурные эмоции.

И Крал, приняв взбудораженность Оли за возбуждение с особенным подтекстом, нагло притянул ее к себе, прижимаясь к ней твердым как барабан пузом.

— Есть одна просьба! — Оля старательно маскировала свою ненависть, ругая себя за то, что не умеет как «нормальные женщины», вить из мужиков веревки.

— Все, что угодно, для моей женщины! — Крал потянулся губами к обнаженной шее, вынуждая девушку прогибаться до боли в пояснице, чтобы отстраниться.

— Моя виманика…— Оля закрыла его рот ладошкой, обозначая границу, — я бы хотела ее назад…в качестве подарка в честь помолвки.

Немного поразмыслив, представляя, как бы себя повела любая другая просящая на ее месте, скорчила огорченную гримасу.

Крал немного осел и даже выпустил девушку из стальных объятий. Осмотрелся, будто их могли подслушать, а потом пожал плечами.

— Твоя выходка стоила лицензий доброй половине пилотов.

Оля непонимающе моргнула. То есть, ее еще и виноватой пытаются сделать?

— Не знаю, на кого ты нарвалась там в небе, но догадываюсь.

— Стоп! Так это были не вы? — вырвалось из Оли, прежде, чем она могла подумала, что говорить, — то есть папа…— добавила в свое оправдание.

— Нет. Не мы.

Оля шагнула дальше, будто это могло бы повернуть время вспять, к тому моменту, пока она не дала своего согласия на брак. Но похоже, было поздно. Она поставила не на того, и теперь…

Глава 11

Утро Оли началось не с кофе и даже не с пробежки, а с неприятных хлопот по приготовлению к помолвке. Хотя она с удовольствием рванула бы в лес, чтобы чувствовать усталость, а не горечь от предстоящих событий, неотвратимость которых пугала. Четкого плана побега у нее не было, приходилось надеяться на случай и удачу. Вера в Мэла еще теплилась, но здравый смысл все чаще прорывался сквозь пелену глупой влюбленности, надоедливо зудя о том, что Мэл по факту просто сложил руки, переложив ответственность на нее.

Оля ненавидела себя за эту слабость, не понимала, почему она все время думает о человеке, недостойном ее внимания, злилась, но поделать с собой ничего не могла. Эта зависимость разрушала ее изнутри, а понимание сего факта делало еще больнее. И все же это не мешало искать Мэлу оправдания, чтобы возвысить мужчину в своих глазах. Трудно поверить в то, что человек так долго добивавшийся ее внимания, теперь просто переложил все на ее плечи. Ведь не могла она влюбиться в негодяя! Заставить себя верить в придуманного принца было легче, чем окончательно раскрыть глаза на правду.

Примеряя длинное золотое платье, что соблазнительно обтягивало изгибы фигуры девушки, Оля грустно рассматривала свое отражение в зеркале.

— Тебя ведь создавали для счастливого вечера…А надеваю тебя я. Прости, — девушка провела ладонями по паеткам, мягко царапающим кожу, и совсем невесело улыбнулась.

Еще раз извинившись, будто платье было живым, сняла наряд, бережно уложила его на спинку кресла, и бросила взгляд на телефон, в надежде увидеть сообщение от него…И Мэл, будто чувствуя, что его ждали, написал в ту же секунду.

«Малыш! Как ты?»

Оля засияла под стать платью и, вцепившись в телефон, тут же стала набирать ответ.

«Скучаю. Ты готов меня украсть?» — написала, мечтая, что все произойдет в лучших традициях фильмов про героев, что он ответит, что будет ждать ее в полночь, а после они убегут ото всех туда, где будут счастливы до конца своих дней.

Она прикусила палец, нервно ожидая ответа и не сводила глаз с экрана, пока тот не пришел.

«Я очень стараюсь. Ты раздобыла виманику?»

«Ее забрал не отец»

«Какая разница, Оля! Как ты предлагаешь нам улетать?»

Даже не слыша его голоса, Оля прекрасно поняла, что Мэл злится. Она представила, как он кричит и смотрит на нее гневным укоряющим взглядом, и губы девушки задрожали.

Чтобы не расплакаться она залпом осушила стакан воды, повторяя про себя то, что должна принять как истину: «Он не принц. Он не спасет.»

«Благодаря твоему папе я здесь, если ты не забыла. Найди виманику, если по-настоящему любишь меня!» — пришло вдогонку.

Одинокая слезинка все же потекла по щеке девушки. Мэл отлично знал Олю и сыграть на чувстве вины не стоило труда. Мэл действительно отправился в лунные шахты благодаря стараниям Кобурова. И теперь парень не преминул напоминать об этом девушке при любом удобном случае. Сейчас же дело начинало приобретать совсем кислый привкус, и Мэл опасался того, что Оля забудет о возлюбленном, и ему придется торчать вдали от планеты долгие годы. Покинуть шахты не представлялось возможным, но это официально. Как обычно, всегда находились обходные пути и люди, с которыми можно договориться. Мэл был из тех, что ради своей выгоды хоть черта уговорит, и Оля надеялась, что именно это качество парня позволит им бежать, не веря в то, что для нее он делать ничего не собирается. Его заботила лишь собственная жизнь. И если в ней будет Оля и проблемы, значит он избавится от обеих сразу.

Внезапно, Оле это стало так понятно, будто она вышла из затхлого помещения на свежий воздух. Даже чувствуя то, что ее жизнь катится под откос, Оля расправила плечи.

Хватит! Если она нужна Мэлу, пусть докажет это. Иначе…

Чувствуя невероятный прилив уверенности, Оля быстро написала ответ и решительно нажала «отправить».

«А если ты любишь меня, то не допустишь, чтобы Крал объявил меня своей невестой, Мэл. Действуй. Или прощай.»

Выключив телефон, Оля швырнула его под подушку и взглянула на платье, отливающее золотом в луче солнца.

— Ну что ж, я тебя не подведу! — подмигнула золотым паеткам, и отправилась в душ, чтобы привести себя в порядок перед важным вечером.

— Дамы, господа, я прошу минуту вашего внимания!

Олю передернуло от голоса будущего муженька, звучащего со всех колонок дворца приемов. Она залпом осушила бокал с шампанским и сквозь толпу попятилась к выходу, вжав голову в плечи, чтобы стать не такой заметной. Девушка хотела исчезнуть, потеряться по дороге в дамскую комнату или попросту потянуть время, внутри себя все еще надеясь на то, что спаситель придет.

Шум в зале постепенно стих. Лишь редкий звон бокалов и покашливания напоминали о том, что на мероприятии собралась не одна сотня приглашенных. Взгляды присутствующих приклеились к сцене, и гости, готовые внимать речам главы Совета Конфедерации, льстиво заулыбались.

Оля застряла между плотно стоящих гостей у распахнутых дверей золотой гостиной, с горечью наблюдая, как толстый мерзкий старик поднимается на сцену, чтобы всем объявить об их помолвке. Еще минута, и назад дороги не будет. «Мэл! Где же ты!» — словно молитву шептала девушка, зажмуривая глаза.

Крал медлил, старательно пытаясь восстановить дыхание, сбившееся после подъема на сцену, и как только открыл рот, чтобы продолжить, от громкого свиста микрофона заложило уши. Торжественный зал мгновенно погрузился во тьму, поглощая блеск бриллиантов и сияние неискренних улыбок гостей. Словно по команде приглашенные издали разочарованный вздох, замирая на местах.

— Эй, что происходит? — возмущенно крикнул со сцены будущий муж Кобры, пока организаторы суетливо включали фонарики, а гости пытались подсветить пространство экранами мобильных.

Оля всматривалась в темноту, пытаясь понять, чем вызвано случившееся происшествие, но горячее дыхание, коснувшееся макушки, вынудило замереть.

— Тихо! — массивные ладони легли на плечи девушки, заставляя съежиться от неожиданного шквала ощущений, — идем.