Капкан для Викинга

Глава 1. Девушка и Викинг

Это была любовь. Та самая, про которую говорят «на кончиках пальцев». Любовь искренняя, чистая, всепоглощающая. Девчонке стоило мельком его увидеть, вздрогнуть под суровым взглядом, вдохнуть густой воздух, вмиг пропахший его одеколоном, чтобы юное сердечко до боли сжалось, а потом забилось с новой силой. Она не могла оторвать от него взгляда, в то время как он не замечал ее присутствия. Высокий, широкоплечий, со светлыми, слегка непослушными волосами — самый настоящий скандинавский Викинг.

Лето, 2009

Для своих шестнадцати Мила Красовская была достаточно развитой девочкой… Она прекрасно знала, что нравится парням, и даже умела отлично целоваться, как сказал Дима из одиннадцатого «Б». Ее фигура, еще не до конца потерявшая детскую угловатость, начинала расцветать юной женственностью. Тонкая талия, небольшая, но вполне заметная грудь и округлая попка привлекали внимание не только сверстников, но и ребят постарше. Только единственный мужчина, который интересовал Милу, видел в ней ребенка.

Константин Воронов был сыном владельца известного московского адвокатского бюро, но своим положением не пользовался. Учеба в Лондоне, юрфак МГУ, красный диплом, магистратура, успешно сданный экзамен на адвоката — все это было результатом упорства и долгой работы. Еще будучи школьником, Костя в будущем видел себя состоявшимся адвокатом, лучшим юристом Москвы.

До последнего месяца жизнь Кости шла по четко намеченному им самим плану — карьера шла в гору, и любимая девушка согласилась стать его женой. Но в один миг все провалилось в тартарары. Ее бывший парень, любовь юности, измена, терзания совести и разорванная помолвка. Костя позволил ей уйти, с достоинством принял ее выбор и с головой ушел в работу. Не привыкший демонстрировать эмоции Костя выглядел так, словно ничего важного не произошло, и только шестнадцатилетняя Мила не верила его равнодушию. Она знала, что в глубине души прекрасный Викинг страдает, и старалась всеми силами его поддержать. Она навещала Костю на работе, приносила безумно вредный, но вкусный фастфуд, выдумывала мелкие шалости, на которые иногда удавалось подбить Викинга, просила помочь с домашним заданием для многочисленных репетиторов, с которыми она занималась даже в летние каникулы, и находила еще миллион и один повод отвлечь Викинга от работы.

Один раз Мила купила в автомате шарик-попрыгунчик, забавную детскую игрушку, и предложила Косте запустить его из окна. Не думая о последствиях, Викинг согласился. Адвокатское бюро, где он работал, находилось на двенадцатом этаже, а окна кабинета выходили на проезжую часть. Только когда Мила протянула руку с мячиком на улицу, Костя сообразил, что при падении прыгучая резина разовьет такую скорость, что отдача будет слишком сильной. Он рванул к девчонке, но она уж разжала кулак. Мяч приземлился на асфальт посреди дороги, подпрыгнул на десяток метров и резво поскакал по машинам, припаркованным на улице. Звук сигнализации смешался с громкой руганью водителей, и Костя дернул Милу за руку, чтобы ее не заметили в окне его кабинета. Они оба перепугались и долго молча смотрели друг на друга, пока одновременно не начали смеяться.

К двадцати четырем годам Костя научился распознавать влюбленных девушек. Он отлично понял, какие чувства питает к нему малявка, но продолжал эгоистично пользоваться ее вниманием. Делал вид, что принимает ее внимание только за дружбу, но на самом деле упивался ощущением своей значимости. Не признаваясь в этом даже себе, он наслаждался ее сбивчивым дыханием в ответ на улыбку, хвалил за хорошие отметки в школе и любовался ее легким румянцем. В конце концов, каждому человеку приятно знать, что в него кто-то влюблен.

Этим утром Мила Красовская решила действовать. Насмотревшись романтических фильмов, она удумала показать Викингу, что уже не ребенок. Взрослого мужчину можно искусить невинным телом. Да и разве так велика разница между ними, тем более что она вошла в возраст согласия? Каких-то восемь лет — ерунда для настоящей любви!

План Милы был прост, и она принялась за его исполнение. Она знала, что мама никогда не откажет в просьбе дать денег на новый гардероб. Конечно, она не уточнила, что именно собирается покупать, поэтому мамочка со спокойной душой протянула ей несколько крупных купюр на новое платье, туфли и кофточку для школы.

Равнодушно прошагав мимо любимых магазинов яркой молодежной одежды, Мила зашла в салон нижнего белья. Ей не понравились комплекты, что были на витрине — слишком «монашеские» для ее плана, а вон тот, на манекене в конце зала, показался очень даже ничего.

Продавец-консультант Наталья, холеная, с затянутыми в тугой хвост волосами, смерила девочку недовольным взглядом. Подобный контингент не соответствовал их салону, и требовалось поскорее выпроводить девчонку. Она подошла к Миле и, опустив руку на обтянутую кружевом грудь манекена, сказала, что, скорее всего, юная клиентка ничего для себя не найдет.

— Мне нравится этот комплект, только лифчик, пожалуйста, единичку, — в тон ей ответила Мила.
— Не уверена, что у этого комплекта есть такой маленький размер, — не двинувшись с места, заявила продавщица.

Мила тут же смекнула, в чем дело, и решила разыграть момент из «Красотки», любимого фильма своей мамы.

— Вы работаете за процент от продаж?
— Хм… Да.
— Так вот… Будет очень большой ошибкой, если вы не сумеете найти мой размер, — доставая из сумочки деньги, проговорила Мила, копируя Джулию Робертс.
— Попытаюсь помочь, — процедила Наталья. — Пройдите в примерочную.

Мила походкой победительницы прошла в примерочную и уселась на бархатный пуфик, а Наталья высокомерно ухмыльнулась ей вслед. Она тоже вспомнила Вивьен из «Красотки», только в Миле увидела не голливудскую Золушку, встретившую принца, а обычную содержанку. Наверняка богатый «папик» сунул этой малолетке деньги, чтобы та приоделась. Может быть, следовало обратиться в полицию или соцслужбу, все-таки девочка явно несовершеннолетняя, но Наталья быстро отогнала эту глупую мысль. В конце концов, она действительно работала за процент от продаж.

Глава 2. Две невесты

Я бережно храню каждую слезинку
За каждый день, который судьба
Разделяет нас с тобой. 

Лето, 2017

Жарким августовским днем в подмосковном дачном поселке собрались десятки гостей. Участок у дома был украшен воздушными шарами, на большой старый дуб повесили тарзанку, у забора надули огромный батут, а праздничный стол оформили атрибутикой Человека-паука*. К празднованию готовились долго и старательно, ведь маленькому Димочке Суворову исполнялось пять лет. Совсем большой мальчик.

Мила обожала своего племянника, поэтому активно помогала брату и его супруге устраивать сногсшибательную детскую вечеринку, тем более после окончания магистратуры и успешной сдачи адвокатского экзамена у нее была масса свободного времени. Денис и Алиса, родители Димочки, сначала хотели отметить праздник в семейном кругу, а потом сводить сына и его друзей в детский центр, но Красовская пришла в ужас от такого решения. Она заявила, что ее племянник уже большой и прекрасно все понимает, а значит, должен как следует оторваться на первом в жизни юбилее. Суворовы сдались под ее напором.

Денис и Мила были единокровными братом и сестрой по отцу. Они не жили одной семьей, не воспитывались вместе и даже носили разные фамилии: она Красовская по отцу, он Суворов, взял девичью фамилию матери. Мила и Денис сблизились несколько лет назад, но обожали друг друга. А вот с Алисой все было куда интереснее… Именно она была той самой невестой Викинга, которая ушла от него через месяц после официальной помолвки, и ушла как раз к Денису. Тем не менее, с Костей она не просто сохранила хорошие отношения, но и продолжала дружить. «Настоящая Санта-Барбара», — про себя усмехалась Мила каждый раз, наблюдая, как брат ревнует супругу к другу семьи, от которого он бы с радостью отделался. Так было и на дне рождения Димочки, ведь прекрасного Викинга тоже пригласили.

Для взрослых был накрыт фуршетный стол в дальней части сада, остальное пространство отвели под детские развлечения. С раннего утра Мила с Суворовыми готовились к приему гостей, но в полдень Красовская упорхнула в Москву. В отличие от Алисы, она не могла себе позволить явиться на праздник без прически, макияжа и еще одной крайне важной детали, о которой решила не распространяться раньше времени.

С часу дня начали собираться гости. Аниматоры развлекали детей, а взрослые поздравляли родителей с днем рождения сыночка. Воронов, обычно пунктуальный, в этот раз задержался, правда, не по своей вине. С самого утра у Кости была масса дел. В десять — встреча с проблемным клиентом, в одиннадцать тридцать — поздний завтрак с отцом, потом нужно было заскочить в суд, где специально для него в свой выходной выходила Марина, чтобы без записи оформить документы для важного слушания. Разделавшись со всем этим, Костя поехал на другой конец Москвы, чтобы забрать с работы свою невесту и вместе с ней отправиться на детский праздник.

С Жанной Смирновой, очаровательной двадцатисемилетней галеристкой, он познакомился чуть больше года назад, и почти сразу они начали встречаться. Девушка влюбилась в Воронова с первого взгляда. В этом не было ничего удивительного, Костя всегда умел произвести впечатление. Жанна ему тоже сразу понравилась, но не настолько, чтобы отказаться от образа жизни заядлого холостяка. Какое-то время он держал девушку на расстоянии, изредка приглашая на прогулки или в ресторан, а после свиданий со спокойной душой отправлялся к любовницам. Спустя несколько недель такого легкого подобия романа Воронов все же принял решение именно с Жанной попробовать завязать серьезные отношения.

После неудачной помолвки Костя избегал серьезных романов, предпочитая короткие связи. Воронов с ледяным спокойствием наблюдал, как бывшая невеста живет новой жизнью, он достойно исполнял роль друга семьи и Алисиной жилетки, если требовалось, обожал забавного Димочку и даже терпел Дениса. Костя не мог упасть в глазах окружающих, хотя в глубине души завидовал Суворову. За все эти годы он так и не смог найти достойную замену Алисе.

Жанна оказалась отличным кандидатом на роль жены одного из лучших московских адвокатов — прекрасное образование, хорошая семья, безупречная репутация. Да и Кириллу Олеговичу Воронову, отцу Кости, давно мечтавшему подобрать сыну выгодную партию, Жанна пришлась по душе.

Девушка не была похожа на тех, с кем обычно проводил время Костя. Ее нельзя было назвать сногсшибательной красоткой и даже просто яркой личностью. Будь Жанна героиней фильма, то стала бы подружкой главной героини или ее правильной старшей сестрой, но никак не той, о ком шла бы речь в сюжете. Зато покладистый характер, искренность и некоторая наивность делали ее похожей на Алису. Ту Алису, на которой Воронов мечтал жениться. Может быть, поэтому девушки легко нашли общий язык и быстро подружились.

Полгода назад Костя и Жанна съехались, а в июле на берегу Останкинского пруда Воронов встал на одно колено и попросил ее руки. Жанна сразу же ответила «да» и пообещала, что сделает любимого самым счастливым на свете. Он улыбнулся и, заключив невесту в объятья, невинно поцеловал в губы. Костя действительно считал Жанну чудесной девушкой, достойной самых нежных чувств, была лишь единственная проблема: она не Алиса.

В жарком воздухе витал аппетитный запах шашлыка. Денис снял с мангала первую партию, а Алиса, аккуратно разложив мясо на блюдо, поспешила к детскому столу.

— Могла бы и нам что-нибудь оставить, — недовольно бурчал Андрей, глядя, как жена его лучшего друга старательно раскладывает на тарелки кусочки курицы и индейки.
— Ты все равно бы не стал это есть. Курица, индейка, овощи… Без маринада, диетическое для мелких, — усмехнулся Денис.
— Фу, — поморщился Андрей.
— Расслабься, сейчас нам пожарим, — Денис достал из-под стола миску с нарезанным мясом и стал насаживать его на шампур.
— Эй, смотри, твой ненаглядный приехал, — похлопав друга по плечу, Андрей указал на Костю и Жанну.
— Скорей бы он женился, — пробормотал Суворов.

Глава 3. Скелеты в шкафу

Нас с детства учат, что обманывать плохо, одна известная сказка говорит, что у врунишки может вырасти огромный нос. А еще родители наставляют быть благоразумными и жить по совести. Но случаются ситуации — и с годами все чаще, — когда благоразумнее соврать, чем говорить правду. У Кости была репутация честного человека. Его ценили друзья, уважали коллеги, обожала невеста. Но вот незадача: никто из них не знал Костю по-настоящему. В нем боролись два начала, и не всегда побеждало лучшее. Но даже с самыми темными мыслями он в глазах других оставался благородным мужчиной.

— Дядя Костя, ты чего не идешь с нами? — подбежал к нему Димочка и потянул к тарзанке. — Ты же обещал покатать.
— А Мила обещала прыгать с тобой на батуте, почему не зовешь ее? — перевел тему Костя. Он играл с детьми всего минут двадцать, но успел устать, тем более что отвлечься от мыслей о Малявке так и не вышло.
— Мила?! — тут же воодушевился Димочка. — Мила приехала?! Где она?
— Вон там, со взрослыми, — махнул рукой Костя. — Беги, приведи ее на батут.

Два раза просить не пришлось, и Димочка припустил в сторону взрослых, а Костя с нескрываемым удовольствием предвкушал, как у Антона уведут его невесту. В конце концов, пора и честь знать: это не помолвка, а день рождения Алисиного сына, племянника и крестника Малявки, между прочим. Она не имела права портить праздник, перетягивая внимание на себя.

Димочка подбежал к Миле и обхватил ее голые ноги. Костя даже почувствовал на своей щеке холодную коленку Красовской, к которой прижался личиком малыш. Дима что-то сказал, и все взрослые засмеялись, тогда Мила подхватила племянника на руки и усадила себе на поясницу. Денис сделал ей какое-то замечание, наверное, что ребенок тяжелый, но Красовская только отмахнулась и поспешила с племянником к батуту. Поравнявшись с Костей, она опустила Диму на землю и деловито уперла руки в бока.

— Значит, сдал меня этому маленькому тирану? — наигранно строго вопросила она.
— Сама пообещала с ним прыгать, — пожал плечами Костя.
— Хм…

Красовская протянула руку Диме, тот ухватил ее ладошку, и они направились к батуту. Костя с интересом наблюдал, как она снимает кеды, неуклюже залезает в надувной замок и помогает забраться племяннику. Будь это кастинг на эротический фильм, Малявка, несомненно, получила бы роль. Она скинула с себя рубашку и теперь демонстрировала весьма округлившиеся формы, особо заметные в прыжке. Костя почувствовал себя неловко оттого, что наблюдает за Малявкой. Будто бы он подсматривал за ней в замочную скважину раздевалки. Костя достал сигарету, но, вспомнив, что зажигалку кинул в сирень, пошел в дом за спичками.

Когда к вечеру почти все маленькие гости и их родители разъехались, остались только друзья Суворовых. Алиса уложила уставшего Димочку и принялась за уборку. Мила тут же вызвалась помочь и, глядя на Жанну, сказала, что чем больше рук, тем быстрее управятся. Жанна поняла намек и, чмокнув в щеку Костю, присоединилась к уборке.

— Ой, девочки, какой хороший праздник! — улыбнулась она, составляя в мойку грязную посуду.
— Димка в восторге! А мы-то как… — радостно заметила Алиса и обняла Милу за плечи. — Тем более, праздник двойной!
— Мил, я могу тебе дать контакты наших организаторов. Отличные ребята! — предложила Жанна.
— Правда? Я думала про зимнюю свадьбу… Белое платье, белые лилии, белый снег…
— Красиво, — мечтательно произнесла Жанна. — А мы с Костей сделали ставку на золотую осень. Он совсем не хочет ждать. Дай волю, сегодня бы в ЗАГС потащил.
— Вот как? — Мила сжала пустой стакан, который собиралась поставить в мойку. Еще чуть-чуть, и стекло бы треснуло, но, опомнившись, она расслабила руку и натянуто улыбнулась. 

Жанна этого не заметила, продолжая радостно тараторить:

— Говорит, что пора уже нормальную семью, детей… Он прав конечно. Вон как Димку любит.
— И вы что, сразу о детях думаете?.. — процедила Красовская.
— Ну да… Ему тридцать два, мне двадцать семь.

Жанна отвернулась к мойке. Ей совсем не понравился тон Милы, только она не поняла, чем именно вызвала недовольство. Все ведь было хорошо? Интуиция подсказывала, что Красовская относится к ней настороженно, а Жанне хотелось, чтобы они подружились. Легко найдя общий язык с Алисой, Денисом, Костиными коллегами, друзьями и даже самим Кириллом Олеговичем, девушка надеялась, что и с Милой они поладят, тем более, слышала, с какой теплотой ее жених отзывался о Красовской.

— Извини, я не хотела тебя задеть, — Мила почувствовала, что перегнула палку. — А давай ты возьмешь меня в свои помощницы? Тут двойная польза, я тебе помогу с твоей свадьбой и попутно буду присматривать что-нибудь для себя.
— Мил, я не думаю, что это хорошая идея, — вмешалась Алиса.
— Почему нет? — нахмурилась Красовская и снова обратилась к Жанне: — Только подумай, как будет здорово.
— Девчачьи штучки? — подхватила Жанна, радуясь, что лед тронулся. Или, может быть, первоначальная холодность Милы ей только показалась?
— Ага…
— Давай! Я как раз во вторник вечером встречаюсь с ведущим и забираю пригласительные. Можем вместе…
— В понедельник созвонимся!

Алисе, которая была в курсе прежних чувств Милы к Косте, совсем не понравился такой расклад. Она переживала, что Мила разбередит старые раны, и что тогда? Снова собирать по крупицам ее разбитое сердце? Улучив момент, когда друзья были заняты разговорами, Алиса умыкнула Милу в сторонку:

— Ты что творишь?
— Алис, о чем ты? — Мила сделала вид, что ничего не понимает, хотя ждала этого разговора. Как бы она ни любила жену брата, иногда Алиса бывала такой занудой со своей излишней правильностью. Мила не сомневалась, что и в этот раз не избежать ее нотаций.
— Жанна может узнать о твоей прежней симпатии к Косте — это раз. Ты выходишь замуж за другого — это два.
— Послушай меня, я была влюблена в Викинга, это так… Страдала по нему, сохла, но это в прошлом, — Мила положила руки Алисе на плечи, игриво теребя ее рыжие локоны, улыбнулась. — Да, Костя замечательный, и я все еще люблю его, но совсем не так, как раньше. Неужели ты думаешь, что я согласилась бы стать женой Антону, если бы все еще что-то испытывала к Викингу?
— Прости… Я нисколько не сомневаюсь в твоих чувствах к Антону, но все же меня беспокоит, что прежняя влюбленность…
— Нет никакой прежней влюбленности. У меня есть Антон, только он! С ним я поняла, что такое настоящая взрослая любовь.
— Хорошо, — Алиса обняла Милу в ответ и довольно улыбнулась. — Уверена, вы будете так же счастливы, как мы с Денисом. Кстати, может быть, останетесь до утра?
— Нет, извини. Мы бы с радостью, но Антону завтра на работу.
— Жаль…
— Как-нибудь в другой раз.

Глава 4. Даже на солнце есть пятна

Даже на солнце есть пятна, пусть и незаметные нашему глазу за ярким светом. Если мы не видим изъяна, это не означает, что его нет. То же относится и к людям — идеальных нет, у каждого имеется свое темное пятно. Для многих друзей, коллег и знакомых Константин Воронов был примером для подражания. Красавец мужчина, талантливый юрист, верный друг, справедливый начальник, внимательный жених… Никто не знал, что у Кости была грязная тайна — на протяжении нескольких месяцев он изменял своей невесте.

Все началось, когда их с Жанной отношения перешли на новую стадию. Как только они съехались, Костя, мечтавший наконец остепениться, вдруг почувствовал удавку на шее. И дело было не в Жанне. Напротив, она делала для возлюбленного все: создавала уют в квартире, готовила ужины, носила завтраки в постель, отдавала всю себя ночью, но Косте чего-то не хватало. Он никогда не отличался постоянством в любви, но когда полюбил Алису, и думать забыл о других женщинах. Костя думал, что с Жанной будет так же, а вышло с точностью до наоборот.

Связь с Лидочкой началась практически сразу, как от него ушла Алиса, и все эти годы с переменным успехом Костя и его секретарша сходились и расходились. Секретарша полагала, что Косте нужно просто нагуляться, она чувствовала себя его полноправной женщиной, ведь рано или поздно он возвращался. Именно поэтому она прощала его многочисленные измены, принимала в свои объятия, как только он появлялся на пороге ее квартиры, и терпела расставания.

Костя ничего не обещал Лиде, с ней он оставался предельно честным и сразу дал понять, что дальше секса у них не зайдет. Ему нравилась страстная натура секретарши, и устраивало, что она может по первому зову удовлетворить его потребность в женской ласке. Он дарил ей украшения, духи и приятные безделушки, помогал с оплатой квартиры и безвозмездно добавил на новую машину, но никогда между ними не было ничего мало-мальски похожего на отношения. Костя не приглашал Лиду в рестораны, не ездил с ней отдыхать и даже не разговаривал ни о чем, кроме незначительной ерунды.

Известие о том, что им нужно прекратить связь, Лидочка приняла со стойкостью британского караульного и даже отшутилась по поводу того, что будет ждать Костю, когда Жанна ему надоест. Первый тревожный звоночек прозвучал, когда на Лидин день рождения он ограничился премией, не прибавив к ней милого браслетика или кулончика. Потом был Новый год, который Костя провел с невестой на Багамах, и затем известие, что они живут вместе. Лидочка ночами плакала в подушку, понимая, что на этот раз все серьезно. И она поняла, что будет сражаться за своего начальника.

Лидочкины методы соблазнения были весьма примитивными, но на Костю сработали безотказно. Как-то вечером задержавшийся допоздна начальник попросил секретаршу принести документы по делу, над которым работал. Лидочка аккуратно положила на стол папку и нежно поинтересовалась, не нужно ли Косте еще что-нибудь. Дальше свое взяла природа, адюльтер случился прямо на рабочем столе.

Когда в тот вечер Костя вернулся домой, ему повезло, что Жанна уже спала. Всю дорогу в машине он чувствовал на себе запах Лидочки и не сомневался, что его невеста обо всем догадается, как только приблизится, чтобы его поцеловать. Приняв душ и бросив в стирку свой костюм, Костя тихо зашел в спальню, забрался под одеяло и нежно обнял свою Жанну. Он ждал, что его начнут мучить угрызения совести, но вместо этого заснул сном младенца.

Неделю Костя сохранял дистанцию между собой и Лидочкой. Он практически ни о чем ее не просил и даже сам варил кофе, а дома старался окружить еще большим вниманием свою девушку. Он действительно считал, что Жанна способна сделать его счастливым. Но хватило Кости ненадолго, и на этот раз не было никаких Лидочкиных поползновений, он просто понял, что хочет расслабиться после работы со своей давней любовницей. Костя забронировал номер в гостинице и поставил секретаршу перед фактом, что у них планы на вечер.

Удивительно, но связь с Лидочкой ни в коей мере не мешала развитию отношений Кости и Жанны. Он познакомил свою девушку с друзьями и представил отцу, с ней он видел свою будущую семью и только ее представлял в роли матери своих детей. Понимая, что ему все равно придется порвать с любовницей, он сразу оговорил с Лидой, что как только женится, их связь прекратится. Конечно, она не поверила, но ничего не сказала возлюбленному боссу и приняла такие условия. Но чем ближе был день свадьбы, тем напористее становилась Лидочка.

— Кость, завтра увидимся? — натягивая чулок, сладким голоском спросила Лидочка.
— Нет, у меня дела, — сухо ответил Костя. Он был уже одет и злился, что любовница так копошится.
— Дела?.. Я в курсе твоих дел, так что вечер у тебя свободен, — усмехнулась она и снова завалилась на кровать, пытаясь еще ненадолго задержать Костю.
— Дела не по работе. Мы с Жанной завтра встречаемся с организатором, — недовольно кинул он, чувствуя, что Лидочка снова переходит черту.

Его всегда раздражало, когда Лида лезла в его дела. Круг ее интересов, по его мнению, не должен был распространяться дальше постели. Да, он поступал как последняя сволочь, да, он нисколько Лидочку не уважал и тем более не думал о ее чувствах, но она сама согласилась на такие отношения. Костя не принуждал секретаршу к связи, не пользовался своим положением, а, скорее, позволял себе быть соблазненным. Это было его оправданием, это лишало Лиду права голоса.

— И зачем ты лезешь в эту кабалу? Все равно ко мне прибежишь, — недовольно пробормотала Лидочка.
— Не прибегу. С тобой мы просто проводим время. Когда у меня будет семья, все будет по-другому, — Костя шагнул к ней, и Лидочка тут же поднялась, вставая на кровати на колени, чтобы смотреть ему в глаза.
— Да? И что изменит кольцо на пальце? — она ухватила Костю за галстук и притянула его лицо к себе, продолжая говорить ему в губы: — Ты точно так же будешь приходить домой к Жанне, и она точно так же будет тебе надоедать. Ты не хуже меня знаешь, что она не может дать тебе и половину того, что даю я! — она яростно отпустила галстук и толкнула любовника в грудь. — У нас с тобой страсть… Настоящая! Восемь лет, Костя! Восемь лет!
— Лид, хватит, мы с самого начала договаривались!
— Да, хорошо, — Лида откинулась на кровати и стала рассматривать свое отражение в зеркальном потолке. — Просто подумай: то, что между нами происходит, длится уже восемь лет, ты всегда возвращаешься ко мне, я тебе не надоедаю. А с Жанной ты всего год и уже устал от нее. Что дальше? Будешь заставлять себя хранить ей верность только из принципа? А как же чувства?
— Я люблю Жанну, — разделяя каждое слово, процедил Костя.
— Чем такая любовь, лучше никакой! — рассмеялась Лидочка, чем разозлила Костю еще сильнее.
— Вот как? А что же ты тогда со мной? Или считаешь, мое отношение к тебе лучше, чем к Жанне?
— Лучше! Мне ты не врешь! — она снова приподнялась и решительно взглянула в глаза мужчине, которого по глупости считала своим.
— Не вру. Я прямо говорю, что ничего к тебе не чувствую и люблю другую. Меня влечет к тебе, но не больше.
— Сволочь! Говоришь так, словно я твоя шлюха! — Лидочка была готова пустить слезу, но только чтобы разжалобить Костю. За столько лет ее уже не трогали его грубые слова. Цирковые животные тоже привыкают к побоям, а к хозяевам все равно привязаны.
— А разве не так?! И тебя, моя дорогая, эта роль всегда устраивала! — повысил голос Костя; Лидочка сейчас не вызывала в нем ничего, кроме раздражения.
— Ошибаешься, просто я знаю, что между нами нечто большее, чем секс. И ты это знаешь, но признать боишься, — она решила сменить тактику, изображая королеву положения, но ничего не вышло.
— Ты готова?
— Да, — вздохнула Лидочка.
— Тогда вставай, и пошли.

Глава 5. Предательство

На что готова женщина, вступая в войну за сердце мужчины? На все, если этого мужчину любит по-настоящему. Так думала Мила совсем недавно. Ради завоевания Викинга она решилась на обман, втерлась в доверие к Жанне, подобралась близко к Косте и сумела расположить к себе и его, и его невесту… Мила одерживала победу за победой, но только с каждым днем это приносило все меньше радости.

Незаметно для себя Мила не просто перестала недолюбливать Жанну — умирая от ревности, она умудрилась проникнуться искренней симпатией к невесте своего возлюбленного. Когда они обедали втроем, и голубки обсуждали свадьбу, медовый месяц и свое счастливое будущее, Мила была готова наложить на себя руки прямо в ресторане!

В бюро она тоже не находила спасения: все только и обсуждали Жанну и то, как изменился Костя с ее появлением. Некоторые помнили его давнюю любовь к Алисе и отмечали, что сейчас Воронов стал таким же, как тогда. Даже Костин отец, совсем недавно вернувшийся из длительного отпуска, умудрился обронить, что доволен выбором сына. Имела ли Мила право все это рушить? Доселе уверенная в том, что сможет осчастливить Викинга, если он выберет ее, теперь Мила стала в этом сомневаться. Возможно, будет лучше уйти в сторону? Не брать на себя ответственность за разрушенные жизни и радоваться издалека за любимого и женщину, которую Мила теперь считала подругой? Она развязала священную войну за Викинга, разработала тактику, вооружилась всем мыслимым оружием, но оказалась не готова к тому, что захочет уступить его другой.

До их свадьбы оставалась неделя, и на завтра была запланирована последняя примерка подвенечного платья. Жанна позвонила Миле и попросила пойти в ателье вместе с ней и со стороны посмотреть на наряд. Мила согласилась, но как только положила трубку, горько пожалела о своем решении. Она понимала, что не выдержит, если увидит Жанну в прекрасном белом платье, сорвется, признается во всем и станет слезно молить о прощении. Но нужно ли это, если Мила и так решила оставить Костю ей? Уж лучше стать другом семьи Вороновых.

Мила умылась ледяной водой, чтобы немного успокоиться, и дрожащими пальцами набрала номер Жанны. С каждым долгим гудком в трубке казалось, что силы ее покидают. Еще чуть-чуть, и она точно потеряет сознание…

— Алло!
— Жанн, привет. Я по поводу примерки… — нерешительно начала Мила.
— Да, что такое? — Мила по голосу догадалась, что Жанна хмурится.
— Прости, я не смогу завтра пойти с тобой в ателье, — виновато проговорила она и прикрыла глаза, стараясь остановить непослушные слезы.
— Мил, что-то случилось? — заволновалась Жанна.
— Ничего… Просто не могу пойти с тобой завтра. Позови Алису, она с радостью согласится.
— Да, об Алисе… Она мне очень нравится, но ты же знаешь, какие у них с Костей были отношения. Мне неудобно просить ее об этом.
— Конечно, — грустно улыбнулась Мила.

Знала бы Жанна о том, какие отношения у Кости с Милой… Хотя какие отношения? Безответная любовь, разве это считается?

— Жанн, правда, прости…
— Скажи честно, у тебя что-то случилось? — голос Жанны стал строже, но так она выражала заботу. От этого Миле стало только хуже.
— Нет… Ничего серьезного. Ничего такого, что тебя должно волновать. И извини, что звоню в такое время, наверное, я помешала вам с Костей, — на последней фразе Мила была готова разрыдаться, но все же сдержалась.
— Ты не помешала. Кости все равно еще нет. Знаешь, это его дело…

Мила не знала, о каком деле идет речь, потому что только сегодня по просьбе Викинга убрала в архив все по работе с Копаевыми. Это было длительное разбирательство по поводу наследства, которое блестяще закрыл адвокат Воронов. Ни за что другое он пока не брался, и только на завтра была назначена встреча с новым потенциальным клиентом.

— Ты о Копаевых? — все же уточнила Мила.
— Да, Костя сказал, что там возникло какое-то обстоятельство, которое может грозить апелляцией, и он решил остаться поработать.
— Ясно… Ладно, Жанн, еще раз извини, что так вышло.

Жанна попыталась сказать что-то еще, но Мила разъединилась. Ей показалось странным, что Костя упустил нечто настолько важное, что может стать поводом к апелляции. Мила слишком хорошо знала Викинга и понимала, что такого просто не могло случиться. Она наспех оделась, схватила ключи от машины и поехала к бюро.

Этим вечером Костя и Лидочка отправились в отель на ее машине. С его внедорожником возникли проблемы, а застрять где-нибудь по пути от гостиницы до дома Косте совершенно не хотелось. Лидочка хорошо водила, но сегодня была сама не своя. Это свидание с Костей должно было стать последним, и она никак не хотела признавать, что их связь закончится вот так просто. Уговоры не помогли, любовник остался непреклонен. Она яростно стирала слезы, катившиеся по щекам, и не заметила, как нагло вклинилась перед машиной на светофоре, и тем более не обратила внимания на то, кто был за рулем.

Мила уже подъезжала к бюро, как ее подрезала белая мазда. Обычно в таких случаях она себя не сдерживала: опускала окно и громко кричала все, что думает об идиоте, который посмел поиграть в «шашечки». На сей раз Мила этого не сделала. Она сразу узнала машину Лидочки и решила поравняться с ней на следующем перекрестке и кинуть в лицо, что у этой кретинки нужно отобрать права. Мила нажала на газ, но стоило ей чуть ближе подобраться к мерзавке, как она увидела своего Викинга на пассажирском сиденье.

Сначала Мила подумала, что обозналась, но это был точно он. Ей не хотелось верить в очевидное, но было слишком поздно жать по тормозам. Чуть снизив скорость, она пропустила пару автомобилей, чтобы Лидочка не заметила ее. Белая мазда еще чуть-чуть проехала и за несколько десятков метров до бюро остановилась. Мила на свой страх и риск не остановилась и проплелась мимо, в зеркало заднего вида она прекрасно видела, как ее Викинг поцеловал Лидочку и потом вышел из машины.

Мила на автомате добралась до ближайшей парковки, вышла из машины и опустилась прямо на землю. Она не чувствовала холода осеннего вечера и не думала о том, что сидит на грязной земле. Сердце рвало на части, хуже было, только когда умерла мама. Мила чувствовала себя преданной, растоптанной, униженной и всем своим существом ненавидела Викинга. Скольких трудов ей стоило попробовать его отпустить, и единственная причина, по которой она готова была так поступить — его любовь к Жанне. Любовь?.. Какая, к черту, любовь?! Миле было больно и за себя, и за подругу. Казалось, что у нее из-под ног выбили землю. Она достала из кармана мобильный и нажала на кнопку быстрого набора Антона.

Глава 6. Важные открытия

В тридцатых годах двадцатого века американская писательница Маргарет Митчелл* создала один из наиболее известных женских образов американской литературы, ставший символом предприимчивости, темперамента и умения выживать. Скарлетт О`Хара**, героиня романа «Унесенные ветром»***, не раз проявляла твердость духа, взваливала на свои хрупкие женские плечи казавшиеся непосильными проблемы, неуклонно шла к своей цели, а заодно к статусу любимой книжной героини многих девушек. Многих, но не всех.

Миле было семнадцать, когда она взяла из маминой библиотеки «Унесенные ветром», устроилась в своей комнате на подоконнике и начала читать. В отличие от своих сверстниц, восхищавшихся находчивостью прекрасной Скарлетт, она заключила, что миссис О’Хара Гамильтон Кеннеди Батлер — конченная эгоистка, беспринципная стерва и самовлюбленная особа, не знающая, что такое настоящая любовь. Мила не поверила, что в финале книги Скарлетт осознала истинное чувство к Ретту, а любовь к Эшли, длившаяся четырнадцать лет, — ошибка юности. «Либо автор запудрил нам мозги, либо читатели не поняли романа, — подумала она, ставя книгу обратно на полку. — «Фу такой быть!» Вот только спустя семь лет Мила почувствовала себя нелюбимой Скарлетт, когда сидела в аэропорту рядом с убитой горем Жанной. Она ведь была ничем не лучше…

— Мил, спасибо тебе… За все спасибо… если бы не ты, — прошептала бывшая невеста ее возлюбленного и обняла Милу.
— Жанн, все будет хорошо… Обязательно. А эту Лидочку я со свету сживу! — процедила она. — Обещаю, что недолго ей в бюро осталось.
— Не надо. Костя сделал свой выбор. Если он оставил эту даму своей секретаршей…

Жанна не договорила, потому что по громкой связи объявили, что регистрация на ее рейс заканчивается. Она посмотрела на Милу, грустно ей улыбнулась и еще раз оглянулась на центральные двери Внуково. В глубине души Жанна надеялась, что Костя появится. Но его не было, а регистрация подходила к концу.

— Я побежала. Пока. Спасибо за все!
— Жанн… — Мила замялась, чувствуя невыносимый груз вины, но, переборов себя, улыбнулась, — отдохни как следует и позвони, когда вернешься.
— Хорошо.

Девушка подхватила свой чемодан и засеменила к стойке регистрации. Только когда Жанна скрылась в зоне паспортного контроля, Мила направилась обратно к стоянке. Сейчас у нее было одно-единственное желание — приехать домой, упасть в кровать и проспать сутки, только бы заглушить разъедающую ее изнутри ненависть к самой себе. Последние несколько дней были слишком тяжелыми, она сама не ожидала, что ей будет так больно. Мила переживала предательство Кости, как если бы он изменил ей, и ненавидела Лидочку за себя и за Жанну. Она старалась поддержать подругу, но в то же время была готова на все, лишь бы Костя не помирился с невестой. Мила помогла Жанне съехать из Костиной квартиры и нашла временное жилье, уговорила одной полететь в свадебное путешествие и позаботилась о том, чтобы Викинг не попытался ее остановить. С Костей они виделись дважды: в первую встречу разругались, потому что он заявил, что не уволит Лидочку из бюро, во вторую — помирились. В бюро Мила взяла несколько отгулов, в которых Костя не мог отказать, зная, что это время она проведет с Жанной.

Костя не мог найти себе места. Он проклинал себя за то, что поддался соблазну провести последнюю ночь с любовницей в отеле. И надо же было такому случиться, что именно там оказалась его невеста! Он догадывался, что все произошло не случайно, и через Алису попытался выяснить, почему девичник был организован именно там. Но подруга рассказала, что это была идея инициативной Вики, с которой Косте нечего было делить. Действительно, страшное совпадение.

От Малявки Костя узнал, что его невеста нашла временное жилье и не хочет его видеть. Конечно, он наплевал на ее желание и бросился к ней, но Жанна ему не открыла. Просидев три часа на голом полу под дверью, Костя решил поступить как обычный брошенный мужчина — ушел в бар и напился. Не помогло.

На следующий день в час их с Жанной ждали в ЗАГСе, но никто из молодоженов не удосужился известить гостей, что свадьбы не будет, и эту задачу взвалила на свои плечи Алиса. Костя не интересовался, отменили ли его свадьбу, сам он не смог поговорить даже с отцом. Тот сам вызвал его на разговор, когда Костя явился на работу.

— Гаденыш! — рассвирепел Кирилл Олегович, громко хлопая дверью, как только сын зашел в его кабинет. — Ты представляешь, как меня подставил? А гости?
— Пап, не кричи, — простонал Костя, хватаясь за больную голову.
— Чтобы до конца недели в бюро не появлялся! Проспись, протрезвей и помирись с Жанной. Делай, что хочешь, но чтобы в крайнем случае через месяц был на ней женат!
— Она не выйдет за меня, и ты это знаешь.
— Меня не волнует, как ты этого добьешься, — отчеканил Костин отец. — А теперь иди с моих глаз!

Костя не стал спорить с отцом, но к Жанне не поехал. Вместо этого он вернулся домой, по пути купив бутылку «Курвуазье»****. Сидя в пустой гостиной, выпивая коньяк прямо из бутылки, он вдруг осознал, что как бы сейчас ему ни было больно, это чувство не сравнится с тем, что он пережил, когда ушла Алиса. Тогда ему словно вырвали сердце и оставили медленно и мучительно умирать. Алисой он дышал, именно поэтому, превозмогая боль и плюя на гордость, стал ей другом… только чтобы не задохнуться от одиночества. Почему сейчас этого не было? Костя любил Жанну, вот только ей удалось подчинить себе лишь часть души, в то время как Алиса смогла забрать себе всю. Ему дико захотелось услышать ее голос. Она, как и остальные, злилась на него, но все равно оставалась его другом. Костя потянулся за телефоном и только сейчас увидел сообщение от Малявки:

«Жанна улетит в ваше свадебное путешествие. Это поможет ей пережить твое предательство. Пожалуйста, если в тебе осталось к ней уважение, и если она тебе все еще дорога, отпусти ее. Не пытайся остановить».

И Костя ее отпустил. Он даже не мог предположить, что Жанна до последнего будет стоять перед стойкой регистрации и мечтать только о том, чтобы он появился. В тот момент она бы простила ему все, только за одно мимолетное «люблю». Жанна прошла регистрацию и паспортный контроль, направилась к выходу на посадку и только тогда разрыдалась.

Глава 7. Открой глаза, и полетим в небо

Люди часто не замечают того, что находится рядом. Протяни руку и обретешь счастье, но нет, ты скорее отправишься на другой конец света и, возможно, вернешься ни с чем. А ведь нужно только притормозить и оглянуться… Так случилось и у Кости. Он восемь лет общался с Милой, любил ее как подругу, заботился, как о сестре, и снисходительно терпел влюбленность, при этом в упор не замечая, что она стала женщиной. Ухоженной, с точеной фигурой, длинными черными волосами, огромными глазами в обрамлении густых ресниц и пухлыми губками, навевающими греховные мысли. Мила давно ловила на себе жадные взгляды, даже в бюро мужчины с желанием смотрели на юную адвокатессу, только ее возлюбленный Викинг этого не видел. Косте потребовалась шоковая терапия, чтобы осознать: Малявка уже давно не Малявка, более того, она может привлекать его как женщина.

Мила приходила к Косте каждый день, пока он был в вынужденном отпуске. Они разговаривали о всякой ерунде за ужином, смотрели фильмы, а иногда по-детски дурачились. Костя вел себя как строгий взрослый, когда Мила превращалась в настоящую проказницу. Им было так хорошо вдвоем, что весь мир на несколько часов сосредотачивался в обычной московской квартире. Но один раз Мила заставила Костю напрячься, когда спросила, есть ли у него презерватив.

— Не думаю, что это хорошая идея. Мы не должны переходить черту! — строго сказал Костя, но его маленькая подружка только рассмеялась:
— Дурак, я не собиралась делать это с тобой. Во-первых, не люблю резину и я на таблетках, а во-вторых, у меня есть Антон. Он полностью меня удовлетворяет.

Отчего-то Косте не понравился такой ответ. Он окинул Малявку взглядом, отмечая, что этим вечером она выглядит особенно привлекательной, а потом представил, как у них это могло бы быть. С таким характером Мила наверняка очень страстная любовница. Косте вдруг захотелось оказаться на месте Антона и почувствовать, как под ним извивается его маленькая бестия. Но для Кости подобные фантазии были чем-то на грани извращения, словно он представил себя с родной сестрой.

— Кхм… Так зачем тебе резинка? — прогоняя непрошеные мысли, вопросил он.
— Ты живешь хрен знает на каком этаже, только подумай, как весело с твоего балкона пустить капитошку!
— Капитошку?
— Вот ты темный человек… Гони презерватив, я покажу!

Костя пошел в ванную и взял целую упаковку «Дюрекс». Он догадывался, что задумала Малявка, и должен был ее остановить, но сам захотел пошалить подобным образом. Мила взяла два презерватива, наполнила их водой и один всучила Косте.

— Идем на балкон! — скомандовала Мила.

Под Костиным балконом был палисадник, в котором соседка с первого этажа разбила цветник. На долю секунды Костя пожалел, что пошел на поводу у Малявки, но было поздно. Ее капитошка уже неслась к земле.

— Черт! Не докинула! Я хотела на тротуар, — расстроилась Мила. — Давай ты кидай дальше.
— Все-таки ты такое дите, — улыбнулся Костя и, размахнувшись, бросил свой презерватив с балкона.

Костиной силы хватило, чтобы докинуть капитошку до асфальта, и презерватив приземлился с водяным взрывом. Однако в этот момент по улице шла та самая соседка с первого этажа. Она как раз возвращалась с прогулки со своим псом, когда увидела, как в ее цветы приземлился презерватив с водой. Женщина подняла голову, чтобы рассмотреть, кто там балуется, и заметила еще одну капитошку, пикирующую с балкона.

— Эй! А-ну прекращайте! — грозно закричала она. — Я все родителям расскажу! Они вам уши надерут.

Костя и Мила со смехом ввалились обратно в комнату. Больше всего позабавило, как соседка обещала пожаловаться их родителям. Правда, не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. Для Антона было еще слишком рано, а значит, их «запалили».

— Не открывай! — прошептала Мила, ухватившись за Костину руку.
— Неужели боишься? — удивился Костя.
— Нет, но все равно не открывай.

Тем временем неугомонная соседка перешла на стук. Она решила, что подростки-хулиганы затаились в квартире. Но сдаваться она не собиралась, ведь по их вине на кусту редкой голубой гортензии висел бесстыдный резиновый предмет!

— Немедленно откройте! Я знаю, что вы дома, и не уйду, пока уши не надеру! — прокричала женщина.
— Ну вот, Красовская, доигрались. Сейчас надерут уши и поставят в угол. А тебя, как затейницу, еще и без сладкого оставят, — рассмеялся Костя.
— Да ну тебя… Раз так хочешь, то открывай, но я спрячусь, — Мила показала ему язык и юркнула в шкаф в прихожей.
— Точно ребенок, — пробормотал Костя, открывая дверь.
— Здравствуйте, — растерялась соседка, увидев перед собой серьезного мужчину лет тридцати. Она не была знакома с Костей, видела его лишь мельком и даже не была уверена, что он живет в ее доме.
— Добрый вечер. Чем могу помочь? — учтиво поинтересовался Костя, с трудом сдерживая смех. Он не мог не заметить, как пыл соседки сходит на нет.
— Я… я, видимо, ошиблась. Какие-то сорванцы проказничали, мне казалось, что это с вашего балкона.
— Сорванцы? Но я дома один. Если не верите, можете проверить, — Костя отступил в приглашающем жесте, чем окончательно смутил соседку.
— Нет-нет, что вы! Простите за беспокойство. Я действительно обозналась.
— Бывает. Ничего страшного. Доброй ночи.
— И вам доброй ночи.

Как только за женщиной закрылась дверь, из шкафа вылетела Мила. Она кинулась на Костю с объятьями, хваля, что он так стойко держался, хотя на самом деле ей просто хотелось почувствовать его близость. Костя не признался себе, но ему понравилась эта выходка. Он подхватил Малявку на руки и понес в гостиную, где повалил на диван и стал щекотать, якобы наказывая за трусость.

— Мила, я буду скучать по нашим вечерам, — вздохнул Костя, давая Малявке отдышаться.
— Почему так говоришь? Ты что, планируешь куда-то сбежать? — отшутилась она, хотя внутри все сжалось от страха.
— Нет, конечно. Просто с понедельника снова на работу, все вернется в прежнее русло. К тому же, ты скоро выйдешь замуж, — последняя фраза далась ему с трудом, и Мила это заметила. Было приятно, что Викинг не хочет ее отпускать, но она понимала, что пока еще рано переходить к активным действиям. Блюдо подрумянилось, но не успело пропечься изнутри.
— Нам никто не мешает видеться и дальше. Если ты не будешь занят каким-нибудь делом, и у меня вечер будет свободен, то я с радостью проведу время с тобой.
— Это как-то неправильно. У тебя есть жених.
— Не тебе судить, что правильно, а что нет, Викинг. Сам дров наломал…
— И не хочу портить жизнь тебе.
— Не испортишь. Я же говорила: Антон полностью мне доверяет, он знает, как я его люблю.
— И как?
— Что как?
— Как ты его любишь?

Глава 8. Сделка с совестью

Профессия адвоката, как медаль, имеет две стороны. Одна из них благородная — помощь невиновным и ложно обвиняемым, борьба за справедливость, поиск истины. Но другая, защита преступников и коррупционеров, совершенно безнравственна. Адвокатское бюро Воронова считалось одним из лучших в Москве и специализировалось на разных юридических направлениях, объединяя под своей эмблемой лучших адвокатов всех областей. Пока бюро управлял Воронов-старший, Костя не вникал в суть дел, которые вели его коллеги, но как только отец объявил, что отныне руководство переходит к нему, решил пересмотреть политику.

— В первую очередь я хочу сказать о добром имени нашего бюро, — Костя встал во главе стола на место отца, которое отныне принадлежало ему. — Нас знают и уважают не только в столице, но и других городах. Количество выигранных дел — это то, чем мы можем гордиться. Но для меня важен не только успех, но и честное имя. Поэтому, прежде чем соглашаться на дело, я хочу быть уверенным, что благодаря нашим усилиям реальный преступник не избежит наказания.
— Предлагаешь проигрывать дела виновных? — ухмыльнулся Игорь.
— Предлагаю не вставать на защиту тех, кто заслуживает наказания, — ответил Костя.
— Ты приведешь наше бюро к банкротству. Прекрасно знаешь, что отказываться от лакомого куска, если платит какой-нибудь гад, — полнейшая глупость. На чем мы заработали деньги?
— Я сказал, что мы не будем рассматривать подобные обращения. Лучше потерять деньги, чем достоинство. Я не хочу, чтобы наше бюро упоминалось в прессе со скандальными делами.
— Кирилл Олегович, вы же понимаете, что мы не можем себе позволить отказываться от подобных дел, — обратился к бывшему боссу Игорь, но тот только развел руками.
— Игорь, напоминаю, что теперь бюро возглавляю я. И нет ничего предосудительного в том, чтобы отказать сомнительному клиенту.
— Между прочим, Лиза Блум* отказалась защищать Харви Вайнштейна** в деле о сексуальных домогательствах, — вмешалась Мила.

Мила не могла не встать на сторону Кости, и не потому, что любила его, а из-за своих собственных взглядов. Еще будучи студенткой, она заявила своему преподавателю уголовного права, что не собирается защищать преступников. Тогда над ней посмеялись и объявили, что с такой профессией придется пойти на сделку с совестью.

— Лиза Блум отказалась от дела только потому, что проиграла бы. Факты против Вайнштейна были слишком очевидными. К тому же, на нее со всех сторон давили…
— Неважно, какая была причина у Лизы Блум, но она поступила верно, приняв такое решение. Она выиграла больше, не пожелав защищать этого мерзавца, чем если бы все кругом говорили о том, что для нее деньги важнее чести. Наше бюро дослужилось до положения, в котором имеет право на обоснованный отказ. Наша задача сделать так, что уже одно то, что наши адвокаты взялись за работу, говорило бы о невиновности клиента. На этом вопрос закрыт!

Мила не сводила глаз с Кости все совещание. Она была настолько горда и рада за него, что даже известие о возвращении Жанны не портило ее настроения. Тем более, Викинг сдержал свое слово и поручил ей первое дело. Это была пустяковая работа о невыплате зарплаты сотрудникам. Все доказательства у клиента были на руках, так что осталось сформировать дело и выбить из зажравшегося работодателя законную плату.

Единственное, что действительно тревожило Милу, так это «пенсия» Кирилла Олеговича. После того, как она подслушала его разговор с Лидочкой, Мила стала интересоваться их темными делишками. Пока Кости не было в бюро, она почти все время посвятила поиску компромата на его папочку и бывшую любовницу и кое-что обнаружила. Воронов-старший был связан с иркутской компанией «Нексти», трудовые договоры на которую Мила нашла в Лидочкином столе. Кирилл Олегович через эту фирму нанимал рабочих в Москве и планировал переправить их в Иркутск, в чем ему помогала секретарша. Оставалось понять, почему они не нанимали местных, а тратились на проезд за четыре с лишним тысячи километров. Но главное — чем именно занимается «Нексти» и к чему такая секретность. Ни в Интернете, ни в бухгалтерских справочниках ничего конкретного про эту компанию не было. Когда Кирилл Олегович объявил, что оставляет дела в бюро, Мила решила, что это как-то связано с его деятельностью в Иркутске, тем более что он объявил о том, что на ближайшие пару недель планирует уехать из Москвы. Не в Иркутск ли случайно?

— Вот мой сын и вступил в управление, — поднялся с кресла Кирилл Олегович, с интересом наблюдавший за перепалкой Кости и Игоря. — Я сохраняю за собой право вернуться, но думаю, Константину моя помощь не потребуется.
— Спасибо за встречу. Теперь все могут вернуться к своим делам, — подытожил Костя.

Зал совещаний быстро опустел, только Костя не спешил уходить, а с ним осталась Мила. Она лично хотела поблагодарить Викинга за помощь, а заодно поздравить с назначением. Но первым заговорил он сам.

— Малявка, спасибо за поддержку. Мне это важно.
— Кость, ну что за чушь? Как я могла не поддержать, когда сама полностью с тобой согласна. Мне тоже не импонирует защищать разных засранцев, — Мила запрыгнула на стол и грациозно положила ногу на ногу; в разрезе юбки сверкнуло загорелое бедро, вызывая совершенно неприличные мысли у Кости.
— Все равно, спасибо тебе, — Костя подошел к ней и встал напротив, опершись обеими руками на стол так, что Мила оказалось между ними. Ему нестерпимо хотелось коснуться Малявки, но он знал, что не имеет на это права.
— Викинг, тут такое дело… — Мила опустила взгляд на его грудь и подцепила длинным ноготком пуговицу на его рубашке. Костя затаил дыхание. — Мне Жанна написала.
— Жанна?! — он отпрянул от Милы, и ей даже показалось, что побледнел.
— Она завтра возвращается домой. Сказала, что поменяла билет, — Мила хотела прикусить себе язык, что сама испортила такой момент, но чувствовала, что не может медлить с этой новостью.
— Завтра вечером к ней поеду, — решительно сказал Костя.
— Зачем?! Хочешь попробовать извиниться?
— Нет. Тут уже ничего не исправить. Но я должен поговорить с Жанной. Мы чудовищно расстались, а она этого не заслужила.