Капкан на прокурора

Глава 1. Саша

Аннотация к книге "Капкан на прокурора"

– Саш, ты как?
– Как я? Я познакомилась с мужчиной, мы целовались, чуть не переспали, а потом я встретила его в суде. Только я свидетель, а он прокурор. Как думаешь, как я?
– И что? Общее дело сплачивает.
– Сплачивает, но не тогда, когда я хочу, чтобы отец избежал тюрьмы, а гособвинитель мечтает его туда посадить.
Мне “не посчастливилось” встретить этого мужчину. В одном лице это был адвокат моих желаний, судья моих страхов и прокурор моих решений. Но когда на чашах весов любовь и свобода моего я отца, я выберу второе.

Зал суда наполняется людьми, кто-то переговаривается, шуршит, смеется. Когда тебя это не касается лично, можно позволить себе разные эмоции. Когда на скамье подсудимых отец, которого любишь больше всех на свете, хочется приказать всем заткнуться и не обсуждать это. Не сейчас. Не при нас.

Человеческая фантазия противная вещь на самом деле. Она рисует худший исход. Адские варианты того, чем все закончится. Тюрьма, срок, колония.

Я не хочу об этом думать. Отгоняю настырные мысли.

Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох.

С огромным усилием возвращаюсь во вчерашний вечер, поездку домой, поцелуй на прощание. Там было то чувство безопасности, спокойствия, своеобразной нежности, которого сейчас так катастрофически не хватает. Я бы урвала оттуда кусочек и перенесла сюда.

Вчера меня познакомили с шикарным мужчиной. Я слышала, что такие есть, но найти самой не получалось. И дело не в деньгах. Манеры, умение себя держать, заступиться и решить проблему. Кожа на губах еще долго покалывала от поцелуев, а мягкость, кажется, чувствую до сих пор.

Если бы не поздний звонок, Юра бы остался у меня. Он свободный, я тоже. Он предложил, я согласилась. Это как над покупкой. Иногда раздумываешь неделю, брать или не брать. А иногда покупаешь спонтанно в три раза дороже и кайфуешь от этого, наполняешься.

Но случайный звонок по работе прервал наше свидание. Я думала он напишет вечером, но он не написал. Может, и не напишет.

Я так погружаюсь в воспоминания, что кажется оказываюсь во вчерашнем вечере. Будто слышу его голос, вдыхаю парфюм, не хочу возвращаться в реальность, на этот суд.

Плечи передергивает, по коже мурашки неконтролируемые. И аромат знакомый. Вчерашний. Щекочет в носу.

– Юрий Александрович, на секунду.

– Иду, – из фантазий вырывает мгновенно, когда слышу знакомый голос в ответ.

Нафантазировала… Я открываю глаза и поднимаю голову. И тут же зажмуриваюсь.

Сознание уговаривает, что показалось, но тело трясет. Боюсь в ту сторону посмотреть. Такого не может быть. Просто кто-то похож.

Выдыхаю, перевожу взгляд и всматриваюсь в черты. Сердце на разрыв. Вчерашний шикарный мужчина, сегодня в синей прокурорской форме. Быстро расписывается в документах и садится за стол напротив отца.

Он прокурор?! Мужчина, с которым вчера познакомилась, прокурор? Это шутка, что ли? Или он специально подстроил?

Он сосредоточен, просматривает дело. В этой форме он еще строже и интересней. В ней какая-то сила чувствуется, подчеркивает внутреннюю харизму. А может, это знак? Ради меня? Поможет отцу?

Начинается суд, но я все пропускаю мимо, только на него смотрю. Хочу, чтобы меня заметил. Чтобы ради меня не выносил обвинение. Сказку хочу с хэппи-эндом.

– Слово предоставляется государственному обвинителю Домбровскому Юрию Александровичу.

Прокурор поднимается и берет в руки папку, которую до этого изучал.

– Ваша честь, участники процесса.

Разворачивается к залу, приветствуя, и уже собирается продолжить, как натыкается на меня. Я поджимаю губы, чтобы не улыбнуться и не бросится к нему, умоляя спасти отца. У него на лице маска оцепенения. От вчерашнего Юры ничего нет. Быстрым движением переворачивает лист, что-то перечитывает. Возвращается к залу и, прищурившись, замораживает взглядом.

– Взятка – наиболее типичное и характерное проявление коррупции – опаснейшего криминального явления, которое подтачивает основы власти и управления, дискредитирует и подрывает авторитет должностных лиц в глазах населения, остро затрагивает права и законные интересы граждан. – Начинает говорить быстро, четко, не запинаясь и даже не заглядывая в свои бумаги.

Меня сейчас, как Саши, для него тут нет. Есть он и его работа – сажать преступников. Но мой папа не преступник. Прокурор зачитывает до конца материалы дела, так и не взглянув ни разу на меня.

– Учитывая изложенное, прошу суд признать Елисеева Сергея Евгеньевича виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б», «в», части четыре статьи двести девяносто УК РФ, и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества. В качестве дополнительного наказания в соответствии со статьей сорок семь УК РФ применить к Елисееву лишение права занимать должности на государственной службе в течение трех лет.

Семь лет? Семь лет?! Это мой папа. Какие, к черту, семь лет? Как можно поступить так бесчеловечно? Вчерашний вечер что, ничего не значит?

А как же свадьба друзей, на которую нас вчера пригласили и предложили быть свидетелями?

Глава 2. Юра

Накануне суда

Как жаль, что любовь не поддается законам и правилам, ведь тогда, все могло быть гораздо проще.

Щелкаю правой кнопкой мышки по папке с подписью “Ю” и веду вниз до пункта меню “Удалить”. За три года я не открыл эту папку ни разу. Материалы дела давно в архиве, прошлое не вернуть и не исправить. Неприятно, но это напоминание о прошлых ошибках: лучше не иметь отношений с женщинами, которые хоть раз оказались в здании суда.

Но со звонком мобильного, сдвигаю мышку в сторону и щелкаю в свободном месте.

– Да, - принимаю вызов.

– Юрий Александрович, на работе еще?

– Здравствуйте, Сергей Иванович, уже собираюсь, уходить. Что-то случилось?

Мой хороший друг и наставник из генпрокуратуры.

– Нет, хотел узнать, как у вас обстановка.

– Смотрю, что последнее время в нашем районе много строительства началось, хотел проверить, но начальник говорит, что он контролирует, там все законно.

Я выключаю компьютер, так и не удалив папку “Ю”.

– Не веришь?

– Когда кто-то другой уверен больше, чем я, это настораживает. Я за справедливость всегда и во всем.

Свободной рукой складываю папки и документы.

– Вот как раз по этому поводу есть информация. У вас намечаются кадровые перестановки. Скоро у тебя появится возможность это контролировать самому. Прокурор района собирается на пенсию и место освобождается.

– Он уже несколько лет собирается. – Надеваю пальто, но возвращаюсь в свое кресло, чтобы договорить.

– На этот раз действительно собирается. Я видел заявление. У вас в отделении два заместителя прокурора. Ты и Антонов. Будут выбирать из вас, так что прояви себя чуть больше.

Бросаю взгляд на статуэтку Фемиды, являющуюся продолжением подставки часов. Идеальная женщина. Справедливая, честная, правильная. Невольно усмехаюсь ей.

– Мне б это место, я бы проверил каждый объект строительства. Но… не хочу идти по головам. Антонов не менее опытный, квалифицированный, не думаю, что захочет уступить.

С Антоновым мы заканчивали один ВУЗ. Он на три года раньше. Ближе, чем рабочие отношения не заходило, но и врагами никогда не были.

– Да списывал твой Антонов постоянно. Еще тогда хотел халявы. Смышленый, но будь с ним осторожен.

Когда я учился, Сергей Иванович вел у нас один предмет. Именно на тех лекциях мы и могли увязнуть в споре до конца пары.

– Сергей Иванович, в чужой жизни мы всегда судьи, а в своей адвокаты.

– Юр, тебе двадцать восемь, если упустишь место прокурора, следующий раз оно освободиться лет через двадцать. Когда Антонов будет уходить на пенсию. Так и будешь в замах ходить? Я знаю тебя, твои способности и навыки, на этом месте я вижу тебя.

– Спасибо за доверие, но я смотрю объективно. Антонов мне помог на днях. Ткнул, как первокурсника туда, где я просмотрел. И он был прав. А теперь мне руководить им?

– Думаешь мастер на заводе знает больше, чем рабочий, который с этим работает постоянно? Мастер должен знать процесс работы и организовать ее. Тонкости ему знать не обязательно.

– В нашем деле желательно знать все.

– Уверен, Антонову тоже есть, чему у тебя получится. Ты столько получал знания и так много добился не для того, чтобы быть всю жизнь заместителем прокурора. Ты должен идти дальше по службе.

– Понял вас, Сергей Иванович, спасибо.

– Какие у тебя дела интересные?

– Крупная взятка, госслужащий. Двести девяностая статья. Завтра будет рассмотрение.

– Коррупция это плохо, но в твоем деле – хорошо. Надо по максимуму его посадить и осветить в прессе это.

– Я вас понял.

– Ладно, Юр, шесть уже, не буду задерживать. У нас всегда есть выбор, но не всегда мы делаем его правильно. Не ошибись. Всего доброго.

– Рад был вас услышать.

Прикрываю глаза и представляю себя в кресле прокурора района. Рано еще мечтать, но так заманчиво. Долго шел к этому. Уверенно. Осталось пару шагов.

Наклоняюсь к статуэтке. Резким одиночным выдохом сдуваю пылинки и подмигиваю ей.

Это шанс, малышка, показать, что все было правильно.

Через полчаса торможу перед рестораном, где встречаюсь с одним из лучших друзей – Егором. Раздеваюсь в гардеробе под приятную, легкую музыку, окончательно переключаясь с работы на отдых.

– Здорово, - жму руку другу и усаживаюсь за стол по диагонали от него.

– Привет.

- У нас стол на четверых? Будет кто-то еще?

Он молча кивает и улыбается. Хм. Усмехаюсь в ответ.

– Раз молчишь, значит, это кто-то, кого я не знаю. – Расслабленно улыбается в ответ, давая мне время. – И, судя по твоей загадочной улыбке, это кто-то женского пола. Или мы все-таки знакомы, и я должен угадать?

– Я бы удивился, если бы твои следовательские замашки в прошлом не отзывались сейчас. Скорее, вы не знакомы.

– Вряд ли бы ты занимался моей личной жизнью, когда все силы надо пустить на свою.

– Домбровский, остановись. – Усмехается мне. – Дай хоть создать видимость интриги.

– Все, – поднимаю руки в жесте капитуляции. - Что за девушка хоть?

- Александра. Лучшая подруга моей Онежи.

Онежа – девушка Егора, пару месяцев назад нам пришлось ее спасать. Спасли. Правда, друга я стал видеть реже. Но его довольный вид все компенсирует.

Улыбается постоянно, как мартовский кот, хотя за окном еще конец декабря. Рановато в этом году гормональный выброс. Календарь сбоит, когда рядом оказывается одинокая, симпатичная девушка с ребенком.

– Будете что-то заказывать? - девушка-официант появляется рядом и открыто смотрит на меня, держа в руках небольшой блокнот с ручкой.

Я пробегаю взглядом по меню.

– Да, салат по-сицилийски и драники со сливочно-грибным соусом.

Егор заказывает себе кофе и смотрит в сторону выхода, высматривая там незнакомую мне Александру.

Пока жду свой заказ, рассказываю, что как продвигается дело его Онежи. Преступник сам себя наказал. А я еще немного добавил.

Глава 3. Саша

Машина и вправду шикарная. Госслужащий, который не берет взятки и столько зарабатывает, сомнителен. Да точно у него есть подработка или у него дома растет денежное дерево.

Юра расстегивает пальто и садится в автомобиль. Включает свет в салоне.

– На одну зарплату госслужащего на такую машину не заработаешь.

На меня смотрит и усмехается загадочно уголком губ.

– Не волнуйся, тут все законно.

Достает телефон и спрашивает мой адрес. Пока что-то в телефоне настраивает, рассматриваю сосредоточенный профиль. Чуть смуглая кожа, на лице небольшая щетина, но одновременно видно, что ухаживает за ней. Аккуратная стрижка, дорогие часы.

Он точно начальник какой-то или руководитель. Повадки, манеры, воспитание. Не помню вообще, чтобы кто-то мне отодвигал стул и мужчины редко поднимаются из-за стола, когда к ним подходит женщина. Этот образован и начитан. Стремится к статусу "идеальный".

Цепляюсь взглядом за мочку уха, там точка, как от прокола серьги и небольшой шрам вниз. Невольно улыбаюсь, представляя мужчину с серьгой в ухе. Сейчас нравы, конечно, те еще, но с ним это не вяжется. Юра на ауди и сережка в ухе.

– Так, маршрут до твоего дома проложил. Поехали?

– Поехали.

Юра выключает свет в салоне, отъезжаем. Уверенно ведет автомобиль, плавно крутит руль, изящно переключает поворотники. Одни его руки уже чего стоят. Сильные, наверное.

– Девушки друзей это под запретом. А если бы надо было выбирать между другом и девушкой, тогда как?

– Друг.

– Почему? А девушка? – Ответ расстраивает или даже снижает самооценку.

– Девушки приходят и уходят. Настоящие друзья навсегда.

– Даже, если сильно любишь?

– Точно мимо. Или я один, или без меня. Дело не в друге, дело в девушке. Если у нее появился кто-то еще, значит, первый ее не устраивает.

С Юрой интересно, но сложно. Он поднимает такие темы, на которые так сразу и не ответишь. Надо подумать, осознать. Представить себя на месте другого. Так писатели могут. Держать в голове несколько героев и постоянно занимать место главного. Я не писатель, я всего лишь медсестра.

– Лучше тут свернуть, – подсказываю дорогу, – так будет короче.

– Я сам решу, как ехать удобней и безопасней.

Я затихаю, и не возразить.

Кто-то не любит, когда ему указывают что делать. Как папа. Скажи только, как надо сделать, так сразу ответочку получишь, что он сам знает. Хотя это не мешает мне его очень любить.

Папа. Как-то надо пережить завтрашний день. За одно заседание все не решится, но надеюсь, что наметится какой-то выход.

– Чего вздыхаешь?

Я и не заметила. Возвращаюсь в реальность, поворачиваюсь к Юре. Он заинтересованно рассматривает. Такой мне нравится больше.

– О папе подумала.

– А что с ним?

Рассказать-не рассказать? Портить мнение о себе? Кто знает, каких он принципов… Яблоко от яблони или мы не отвечаем за поступки наших родителей? Может, уляжется еще все?

– Ничего, просто… не важно в общем.

Говорю с улыбкой, папа мой лучший друг и лучший образец мужского рода. Были бы все такими, мир был бы добрее.

Юра собран. Губы сжаты, взгляд вперед. Эту тему он не продолжает и не поддерживает, хотя другие до этого ему были интересны. С отцом у него, видимо, не так, как у меня.

– По навигатору это твой двор. Мы приехали.

– Твой навигатор не обманул, можешь на свободном месте остановиться, я дойду.

Но мы тормозим возле моего подъезда. Еще бы. Сам знает, где и как лучше. Юра глушит машину. Надо уходить, но как будто какую-то точку надо поставить в этом разговоре, в сегодняшней встрече.

– Может, обменяемся телефонами? – предлагаю сама.

– Диктуй, – достает мобильный и записывает номер, следом сбрасывает мне неотвеченный.

Теперь все. Вроде как точка поставлена.

Поворачиваюсь, чтобы отстегнуть ремень, но назад уже вернуться не могу. Его рука на моей шее, удерживает так, что… не хочется, чтобы убирал ее. Большим пальцем не спеша ведет по щеке. Я невольно подставляю шею, чтобы там коснулся.

Прикрываю глаза от удовольствия. Хоть и в темноте сидим. Аромат его туалетной воды будоражит рецепторы. Это противозаконно так пахнуть. Да, я как одержимая выдыхаю и вдыхаю глубоко.

Взрослые люди, не спрашивать же разрешения друг у друга? Губам щекотно от частого дыхания. Но я все же люблю, когда мужчины делают первый шаг, когда берут ответственность на себя…

Поцелуй. Напористый, ни фига не игривый, разогревающий до сотни за пару секунд.

Дальше мысли останавливаются и плавятся, как масло на сковороде. Растекаются приливами теплоты в область груди и низ живота. Сжимаю коленки, а кончиками пальцев обвожу его лицо. Колючая щетина приятно щекочет. Еще раз провожу по лицу, капец как волнительно. Как будто первый раз на свидании.

Сама подставляю лицо, шею, чертовски приятно, как касается, как показывает силу.

Что делает, поганец?!

– Может, пригласишь на утренний кофе? – шепчет в губы и не спеша ведет по нижней чувствительной губе и касается кончика языка.

Это что, предложение остаться у меня?

- Приглашаю.

Если это проверка, то я ее не пройду, если не пройду - так мне и надо. Повелась на красивого мужика.

Юра довольно улыбается в губы. Пожалею же. Хотела отдохнуть, подготовится к завтрашнему дню… Но как отказаться? Это для женского здоровья очень полезно.

Звонок мобильного врывается в наш поцелуй, как третий лишний.

– Извини, – Юра отстраняется, проверяет телефон. – Мне надо ответить, - киваю и принимает звонок.

Момент упущен. Или нет? В любом случае, он не просил меня выйти, поэтому сижу на своем месте.

– Когда… – осекается, не продолжает, – и Антонов там? – сжимает руль, – почему раньше не позвонил? … Я понял… – Взгляд скользит по моим коленкам, выбирает между ними и каким-то Антоновым. – Я буду скоро. – Завершает разговор.

Все накопленное ожидание с шумом выходит из легких.

Глава 4. Саша

“Елисеев Сергей Евгеньевич, занимая должность заместителя начальника управления жилищной политики, получил взятку. В силу своего должностного положения он должен был дать разрешение на строительство новой школы, но на деле раздал земли, предназначенные под государственные нужды, коммерческим застройщикам.

Семнадцатого октября Громов Игорь Григорьевич пришел к Елисееву с предложением выкупить свободный участок под строительство школы частного типа для детей с особенностями развития. Елисеев отказал, но озвучил сумму в пять миллионов, за которую может выполнить просьбу Громова.

Громов обратился в прокуратуру, написав заявление о вымогательстве.

Двадцать пятого октября Елисееву были переданы деньги. Сразу же после передачи денег в служебном кабинете Елисеева был произведен осмотр места происшествия, в процессе которого был изъят пакет с деньгами в сумме пяти миллионов рублей. При осмотре денежных купюр с помощью специальной техники было выявлено свечение слова «Взятка». Номера купюр совпали с номерами банкнот, выданных в УБОП Громову.

Указанные обстоятельства были подтверждены показаниями свидетелей Зацаринина А.А. и Зацарининой О.С., участвовавших в качестве понятых при осмотре места происшествия – кабинета Елисеева, а затем прибывших вместе со следователем в прокуратуру.

Подсудимый Елисеев по месту жительства и месту работы характеризуется положительно, награжден орденом «Знак Почета».

Учитывая изложенное, прошу суд признать Елисеева Сергея Евгеньевича виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б», «в», части четыре статьи двести девяносто УК РФ, и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества. В качестве дополнительного наказания в соответствии со статьей сорок семь УК РФ применить к Елисееву лишение права занимать должности на государственной службе в течение трех лет.

Вещественные доказательства по делу – дипломат с отпечатками пальцев Громова, денежная сумма в размере пяти миллионов рублей подлежит перечислению в УБОП.”

Юра заканчивает зачитывать и садится на свое место.

Гад. И я еще целовала этого человека?! Вот она маска, вот она бессердечность. Может, сначала надо было разобраться, что к чему. На семь лет он посадит!

В мыслях проносится сто вариантов, как его убить и одновременно переубедить не выдвигать такое жесткое обвинение и наказание. Семь лет с конфискацией? Он серьезно?! Его бы на семь лет с конфискацией.

Папа же уже не мальчик. Куда ему семь лет?

Нельзя сейчас плакать, потом может быть, но не сейчас.

Прокурор в мою сторону даже голову не поворачивает. Открывает какой-то документ и что-то проверяет. Глубоко выдыхает. Для всех незаметно, я чувствую, что связано как-то со мной.

– Подсудимый, встаньте, – приказным тоном объявляет судья. Отрываюсь от изучения этого идиота. Все равно не посмотрит на меня. – Вам понятно предъявленное обвинение? Вы признаете себя виновным?

Папа поднимается.

– Нет, не признаю. Я не вымогал эти деньги, меня подставили.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Слово предоставляется адвокату Макаренко. Пожалуйста, Евгений Валерьевич.

– Уважаемый суд, защита намерена доказать, что мой подзащитный не виновен в инкриминируемом ему деянии. Моего подзащитного подставили.

– Суд переходит к допросу потерпевшего. Потерпевший, пожалуйста, пройдите к трибуне. – Мутный тип Громов поднимается и идет. – Представьтесь, - обращается к нему судья.

– Громов Игорь Григорьевич, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения.

– Где и кем работаете?

– Заместитель коммерческого директор ЗАО “Стройгород”.

– Пожалуйста, Юрий Александрович, ваши вопросы, - судья обращается к прокурору.

Тот разворачивается к Громову, задевая меня взглядом. Не больше доли секунды, будто и не знакомы.

– Потерпевший, вы знакомы с подсудимым?

– Да, знаком.

– Вы присутствовали при передаче денег Елисееву? - четко, по делу, без эмоций. Вот эта маска. Еще раз убеждаюсь, что идеальных людей нет, а некоторые умеют пустить пыль в глаза. Но вчера это был совсем другой человек.

– Да, присутствовал.

– Каким образом вы передали денежные средства?

– Я передал их в рабочем кабинете, деньги лежали в дипломате.

– Кто назначил встречу?

– Елисеев сказал в разговоре утром, что целый день будет на рабочем месте.

– Ваша честь, – прокурор поднимается и обращается к судье, – прошу учесть, что распечатки телефонных звонков между Громовым и Елисеевым зафиксированы. – Показывает соответствующие документы.

– Протестую, – поднимается адвокат. – Содержимое этих разговоров не зафиксировано.

– Протест принимается.

– Что предшествовало встречам? – обращается Домбровский к Громову. – Смотрит на него, но, не удерживаясь, взгляд соскальзывает на меня. Понять, что у него на уме, не могу. Может… Может, все-таки он не может сейчас изменить обвинение?

– Семнадцатого октября я пришел на прием к Елисееву в приемные часы, чтобы узнать состояние земельного участка. Елисеев сказал, что вопрос еще решается, но за определенную сумму может решиться в мою пользу.

Я поднимаю руку с часами к лицу и пальцем второй руки стучу по часам. Если не дурак, то поймет, что я прошу время все объяснить.

– Что конкретно предложил? – прокурор переводит с меня взгляд на того, кого допрашивают.

– Елисеев сказал, что может подсказать, как оформить документы, чтобы это выглядело как государственное строительство.

– Что было дальше?

– Дальше мы обратились за консультацией к юристу, выяснилось, что этот вопрос можно решить легально. Мы отказались от услуг Елисеева, но он сказал, что уже подключил связи и мы должны заплатить.

– После этого оперативники выдали вам денежные средства, которые были помечены и вы передали их подсудимому лично? - подытоживает Юра.

Глава 5. Саша

Теперь не уснуть. Аррр. Капец.

В суде уже, может быть, будет поздно выслушивать. Надо раньше с ним встретиться.

Так, сегодня у меня смена, завтра тоже, а послезавтра надо будет его навестить. Например, обсудить свадьбу. Никуда ты не денешься, Юрочка. Выслушаешь меня.

– Ахилл, есть будешь? - запускаю в шерсть коту пальцы.

– Мау.

– Мау. Пойдем. Сна уже все равно нет. – Поднимаюсь и иду на кухню. – Вот объясни мне? Почему мужчины такие принципиальные тугодумы? Увидел, решил для себя, выслушать даже не попытался? Я думала, он захочет уточнить все, узнать подробности, а, оказывается, ему все равно. Лишь бы выслужиться и засадить кого-то. – Насыпаю коту корма, меняю воду.

– Мау, – благодарит.

– Я понимаю, что у него такая работа. Но он должен сажать преступников, а папа – не преступник.

– Мау, – кот садится возле пустой тарелки и смотрит в глаза.

– Хорошо, что я тебя Прокурором не назвала в свое время, а то сейчас пришлось бы давать тебе другую кличку. А потом тебя к психологу вези, решай эту проблему.

– Мау.

– Мау тебе.

Хоть бы коты нас не понимали…

Через полчаса добираюсь до работы, приезжаю на раньше начала рабочего дня. Перед входом в здание клиники отрясаю снег с опушки куртки, стучу ногами. Снегопад сегодня очень сильный. К зданию подъезжает такси, оттуда выходит женщина в возрасте, держится за голову и хромает. С ней никого нет.

– Давайте я вам помогу, – спускаюсь со ступенек и подаю ей руку, – сегодня скользко.

– Спасибо, – сдержанно благодарит и соглашается на помощь. – Я вот поскользнулась на ступеньках. Сын сказал надо сделать снимок приехать.

Скользкий вопрос, почему этот сын сам не привез маму, опускаю.

– Тогда вам в хирургию надо. – Открываю ей дверь, пропускаю внутрь.

– А вы тут работаете?

– Да, медсестрой, меня Александра зовут.

– Александра, может, вы проводите меня к Валерию Доронину?

– Конечно.

Показываю, где гардероб и помогаю раздеться. Женщина вдруг хватает меня плечо и закрывает глаза.

– Вам плохо?

– Голова закружилась.

– Постойте тут, я сейчас.

Выкатываю кресло-каталку и помогаю женщине сесть. Не надо ей ходить в таком состоянии. Может, там сотрясение.

Пока женщина отвечает на входящий звонок телефона, я надеваю ей и себе бахилы. Переодеваться некогда.

– Да, сынок, я уже в клинике. Нормально, не переживай, - успокаивает своего сына. – Хорошо, я тебя жду. – Отключается. – Это сын, приедет за мной с работы.

– Правильно, не надо одной ездить.

Я везу женщину по коридору, здороваюсь по дороге с персоналом.

– Не подскажете вашу фамилию? Я поищу Валерия Андреевич.

– Домбровская Ирина Анатольевна.

Твою ты баламошку. Сожги меня, испанская инквизиция. Почему со мной-то? Сынок - это Юра что ли? А может у нее несколько сыновей? Или просто совпадение? Она давно его знает, это точно он.

Сейчас прокурор сюда явится? Не самое лучшее место для встреч. Еще решит, что я тут специально поджидала его? И не слишком ли много совпадений для одного дня?

Стучу в кабинет к доктору, проверяю дверь. Закрыто.

– Его нет, наверное, вышел. Подождите тут, я поищу Валеру.

– Спасибо большое, - сдержанно отвечает.

Сразу иду в операционную, Валера там. Быстро переодеваюсь, закалываю волосы и возвращаюсь к женщине.

– Валерий Андреевич еще на операции, скоро должен освободиться. Как вы себя чувствуете?

– Голова сильно болит. – А сыну сказала, что все в порядке. Вот же материнская любовь.

Мы разговариваем ни о чем. О клинике, о недавнем ремонте, о новом оборудовании. Я волнуюсь за нее и не хочу оставлять одну.

Женщина смотрит мне за плечо и улыбается.

– Юра, я тут, – окликает его и машет рукой.

Ну, вот и встретились.

– Мам, привет, ты как? – слышу за спиной, но не оборачиваюсь. Выжидаю. Говорила же, что выслушаешь.

Прежде, чем прокурор замечает меня, наклоняется и целует маму в щеку. Несмотря на все его тараканы, нет, не тараканы, а чертята-прокурята в голове, этот жест выглядит милым, заботливым. Без масок.

– Да упала все-таки на тех ступеньках, – отвечает Ирина Анатольевна.

– Я с этим разберусь, – но отвечает уже на автомате, потому что замечает меня и медленно поворачивает голову.

Я зачем-то вдыхаю глубоко воздух, и в носу тут же щекочет приятный, знакомый со вчерашнего вечера аромат. Родинка над правой бровью ползет вверх, а взгляд сканирует, как на допросе. А если бы сейчас при его маме поцеловала? Выслушал бы интересно и помог? Или топил бы дальше?

– Здравствуйте, Александра, – проявляет жест уважения первым.

– Мы же разговаривали уже сегодня, Юрий.

Между бровями тут же возникает морщинка, надо бы молчать при его маме.

– Вы знакомы? - она вклинивается между нами.

– Вчера познакомились. – Юра быстро отвечает, – Мам, а где Валера? – И тут же меняет тему разговора.

Они знакомы?

– У него заканчивается операция, сейчас придет, - поясняю сама.

– Мам, я отойду с Александрой на пару слов.

– Конечно, – кивает нам и прикрывает глаза.

– Что ты хотела от моей матери? – Теплый тон к маме сразу меняется на прохладный. Ежусь от взгляда, но отвести глаза не могу. Хочется смотреть в них, чертят-прокурят там разглядеть поближе. Насколько выдержаны, когда мы не в суде, а из свидетелей только его мама, которая явно видела сына любым.

– Я тут работаю и сегодня у меня смена, я, ваша честь, вас предупреждала.

– Не слишком ли много совпадений для одного дня? – Вскидывает бровь и ухмыляется.

– Ты на что намекаешь?

– Решила через маму ко мне подобраться?

– Хах, – вырывается само, – я твою маму первый раз вижу. Так что, это домыслы обвинения, ничем не обоснованные. – Прокурор невольно усмехается, дает слабину на пару секунд. – И, прежде, чем обвинять меня в том, что это я насыпала вам на порог снега и залила это все водой, чтобы потом Ирина Анатольевна подскользнулась и упала, проверьте камеры видеонаблюдения на подъезде.

Глава 6. Саша

Смена проходит отвратительно.

Очень много травм, зав недоволен, что не справляемся, но новых людей при этом брать не хочет.

Два сложных пациента в реанимации после аварии. Устала морально и физически, но радует то, что они живы и еще увидят своих близких.

Домой добираюсь к девяти вечера. Мечтаю только об одном – отдохнуть, а потом уже подумать обо всем.

Не просто так мы с Домбровским встретились. Не просто так он прокурор в деле моего отца. Да, случайность, но это знак какой-то. Нас сталкивает судьба в таких противоречивых обстоятельствах. Хочет что-то показать или ткнуть носом туда, где я не вижу.

– Мау, – Ахилл натирает головой мне ноги, здоровается, ластится.

– Привет.

– Мау, – спинкой трется и обнюхивает.

– Соскучился?

– Мау.

– Или тарелка пустая?

– Мау.

– Знал бы ты, в какой я ситуации оказалась. Может, совет бы дал, этот мужчина такой невозможный, знаешь, что вчера случилось…

– Мау, - перебивает кот. Плевать он хотел, что у меня там происходит. Разворачивается и идет на кухню. Делает несколько шагов и оборачивается. Ждет меня.

Что делать… Иду за ним на кухню. Ахилл демонстративно нюхает пустую тарелку и с укором заглядывает в глаза.

– На тебя уходит треть зарплаты. Если твой аппетит не уменьшится, то перейдем на гречку скоро. – Молчит. А в глазах одна мысль: “Ты в ответе за того, кого приручила.”

Насыпаю ему в тарелку корм. Сама быстро принимаю душ, закрываю плотно шторы в комнате и ложусь в кровать. Проверяю телефон, там уже с утра тридцать сообщений в рабочем чате, у меня начался выходной. Ставлю «режим полета» и убираю телефон.

Как же. Тихие аккуратные шаги по паркету направляются в мою сторону. Меховой мешок запрыгивает на кровать и аккуратно переступая, теснится ближе ко мне. Ложится на бок, подставляя живот. Интересно даже, чем он всю ночь занимался, что сейчас укладывается спать со мной.

– Наелся?

– Мау.

– Хоть у кого-то аппетит есть. – Запускаю руку в шерсть на животе и начинаю поглаживать. Ахилл расслабляется и опускает голову на кровать. – Меня такая злость разбирает! Вот как, скажи, можно быть один вечер таким милым, а потом холодным и жестким. Он даже не выслушал меня. Даже не попытался.

– Мау.

– И я не знаю. Чего-то думаю о нем много...

Ахиллес включает режим тарахтения. Засыпает.

– Сухарь, – убираю руку, – я тебя накормила, душу раскрываю, а ты наелся и храпишь. Будешь так себя вести, отправлю жить к прокурору. Будете вдвоем храпеть и вспоминать меня.

Разворачиваюсь и тут же засыпаю.

Просыпаюсь от того, что кот скребет в туалете. Шесть утра. Надо вставать, убирать лоток, не успокоится же. Включаю телефон, с вечера висит сообщение в непрочитанных с незнакомого номера. Опять мошенники что ли…

Неизвестный номер: “Саша, привет. Это сестра Егора, Варя. Ты же в курсе, что будет тридцать первого?”

Саша: “Да”.

Абонент не спит, набирает ответ. Я пока заношу Варин номер в телефонную книжку.

Варя: “Супер. Саш, нам надо определиться с нарядами на свадьбу, чтобы в одном стиле было. Я все продумала и нашла несколько вариантов, но нам троим надо встретиться, примерить, чтобы смотрелось гармонично, и заказать”

Саша: “Третий кто?”

Несколько путаюсь, потому что для Онежи это, вроде как, будет сюрприз.

Варя: “Юра)) Егор сказал, что познакомил вас”

Мы втроем пойдем? Я и боюсь этого и хочу. Это и шанс подружиться, узнать меня лучше, и поговорить.

Саша: “Хорошо, я свободна днем, вечером у меня смена на работе. Или завтра, я целый день свободна”

Варя: “Я с Юриком поговорю. Он, наверное, только вечером сможет. В общем определимся”

Мейн-кун Ахиллес

Лифт остановился на моем этаже. Прислушиваюсь. Шаги, характерный звон ключей, моя пришла. Потягиваюсь, бросаю взгляд на пустую тарелку. Естественно, насыпать некому. Больше сыпануть с вечера нельзя?! Оказывается, у меня диета.

Щелчок замка.

Явилась моя Санечка любимая с работы.

– Привет, - кидает мне и раздевается.

- Мау, мамми, мау! Может, поедим?

– Соскучился?

– Еще бы. У тебя кишки бренчать будут, тоже соскучишься. – Глажу ножки, целую пяточки.

– Или тарелка пустая?

– К чему эти вопросы, маман? Сама же знаешь все. – Ушко потираю, словно массаж ей делаю, – миленькая, ну пойдем уже на кухню.

– Знал бы ты, в какой я ситуации оказалась. Может, совет бы дал, этот мужчина невозможный, знаешь, что вчера случилось…

– Ты хочешь поговорить о прокуроре с черствым сердцем, – перебиваю ее, – но моя миска совсем пуста... я вижу дно, мау.... Мамми, это конец... холодная рука голода хватает меня за пушистую жоппи... хватит пустых бесед, наполни миску, женщина! И да узри истину!

Да! Идет на кухню, берет пакет с кормом. Облизываюсь, вытираю рот перед едой.

– На тебя уходит треть зарплаты. – О стенки тарелки уже приятно стукаются нежнейшие подушечки со вкусом курицы. — Если твой аппетит не уменьшится, то перейдем на гречку.

– Вот тааак… Дааа… моя коброчка. Можешь, излить на меня свой яд. Я весь во внимании, - и начинаю хрустеть подушечками.

Все, оставляет меня, идет тратить воду. Сколько раз порывался вылизать ей лицо и волосы. Не хочет, глупая. Я, вон, сколько лет уже по такой методике, и шерсть у меня блестящая и объемная без кондиционеров и шампуней, у нее же тысяча пятьсот бутылочек, а все равно периодически нахожу в корме ее волос.

Поел. Жду, когда выйдет из комнаты пыток. Кто придумал мыться? Еще и водой? Брр. Передергивает от одной мысли.

Наконец-то вода затихает. Санечка моя, чистая и ароматная, как люблю ее. Запрыгиваю за ней следом на кровать и ложусь рядом. Аккурат, чтобы она доставала до живота. Настало время предварительных ласк...

- Воооот теперь давай, Сашка! Жалуйся на эту баламошку юридическую. Я слушаю!

– Хоть у кого-то аппетит есть. Меня такая злость разбирает? Вот как, скажи, можно быть один вечер таким милым, а потом холодным и жестким. Он даже не выслушал меня. Даже не попытался.

Глава 7. Саша

В чем пойти на встречу с прокурором?

На жалость его не пробить, можно попробовать на мужские слабости давить. У всех есть уязвимые места. Надо только их нащупать.

Выбираю обтягивающие джинсы, свитшот на одно плечо. Все как бы закрыто, но при этом то, что надо, выделяется.

Перед выходом бросаю взгляд на фотографию с папой. Снимок сделан на телефон, но очень дорог мне. Это наша с ним история. Мне на ней тринадцать. Я так плакала, испугалась. Он успокоил и рассказал, что такое месячные и со мной все в порядке. На ней мы праздновали то, что я стала девушкой. Маме в это время было откровенно плевать на меня.

Мысль о том, что его когда-то может не стать или он окажется в тюрьме, как катастрофа для всей моей жизни. Собой готова пожертвовать, но его спасти. Он не должен там оказаться.

Через час встречаемся с Варей, сестрой жениха, в торговом центре. Приятная, красивая блондинка, как с обложки журнала. Первая замечает меня, зовет и знакомится. Быстро рассказывает о планах и ведет в нужный нам магазин. Спросить, где Юра, неудобно. Не хочется, чтобы подумала, что я излишне им интересуюсь. Да и об их отношениях я тоже не в курсе.

Варя за пять минут выкладывает все, что будет на свадьбе, ее план, место, сценарий. Мне выдает дополнительное задание подобрать с невестой платье Снежинки. На самом деле, это должно быть что-то белое, свадебное.

– Где этот Юра?! - спрашивает Варя то ли у меня, то ли у Вселенной. – Обещал же приехать вовремя. Тебе ничего не говорил? – Машу головой. Варя ругается про себя, набирает его. – Юрик, ну ты где?

Юрик. Невольно усмехаюсь. Юрик-дурик.

– В какой пробке, Юр? Долго тебе еще? Ты нас подвел… Меня и Сашу, свидетельницу твою… Да, а что? – бросает на меня взгляд и, прищурившись, рассматривает… Ну, теперь говорю. Костюмы должны быть в одном стиле… Ладно. Езжай домой, без тебя выберем. Будешь в костюме цыпленка… Шутка, Юр. Я к тебе приеду, сама покажу, что нам понравится, потом выберем.

Варя отключается.

– Что? – Интересуюсь у нее, но догадываюсь по обрывкам разговора, что мы с ним не встретимся сегодня.

– Он стоит в пробке, будет минут через сорок, не раньше. Мы выберем несколько вариантов из того, что понравится нам, Юрку поставим перед фактом. – Завидую их простому и легкому общению. – Я возьму напрокат на костюмы, пусть примерит.

– Хочешь, я могу к нему съездить? Занимайся остальным. – Произношу это максимально равнодушно, чтобы она не подумала, что у меня там свой интерес.

– Правда? Саш, супер. Ты очень меня выручишь. А то я уже заманалась.

Мы перебираем кучу нарядов для свадьбы в разных стилях. Откладываем несколько вариантов, которые нравятся нам обеим. Саша загружает меня в такси с костюмами, открывает тайну тайную – адрес прокурора. Грех не воспользоваться случаем. На его территории опасней, но наедине даже лучше. Я же обещала к нему домой заявиться, Саша свои обещания выполняет.

Настроение растет в геометрической прогрессии.

Прокурор живет в новостройке. Ладно, квартиру можно построить в ипотеку, но машина? Откуда такая? Что это, если не взятка? Может его припугнуть этим? Хотя такие как он, знают закон и знают лазейки. Тут без доказательств надо молчать. Да и все равно мне, откуда у него все это. Заработал? Молодец. Деньги не пахнут.

Из нужного подъезда кто-то выходит, мне придерживают дверь. Застать прокурора врасплох - то еще удовольствие.

Нужный этаж, еще раз сверяюсь с тем, что написала Варя. Вот она, нужная квартира. Выдыхаю, успокаиваю ритм в венах. Спокойствие, уверенность, цель. Все должно работать на это.

Поднимаю руку и нажимаю кнопку звонка. Если в глазок посмотрит, может и не открыть. Да нет. Откроет. Не маленький же. Умеет разруливать конфликты, а не сбегать от них. Заодно и проверим.

Щелчок дверного замка, задерживаю дыхание. Не сбегает от проблем.

Встречаемся взглядами. Охренеть. Вот так выглядят прокуроры дома. Свободные спортивные брюки, темная футболка, даже аромат геля для душа еще не выветрился. Живот начинает приятно щекотать от такого обвинителя.

Юра осматривает коридор и кивает мне.

– Где Варвара?

– У нее дела, она отправила меня.

Складочка между бровей углубляется. Похоже, выстраивает обвинение, а у меня из аргументов только приказ Вари, который кровь из носа надо выполнить.

– Ясно. – Смотрит, не приглашает. Сейчас, как захлопнет дверь.

– Я могу зайти? Я все привезла. – Показываю несколько комплектов, упакованных в чехлы.

Кажется, он сдерживает ухмылку, но открывает дверь шире и приглашает в прокурорскую берлогу.

В квартире аккуратно, чисто, с такой работой и мусорить-то некогда. Но кто-то должен убираться.

– Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? – Обвинение всегда выступает первым.

– Непрофессионально, ваша честь, опираться не на факты, а на ваши фантазии.

– “Ваша честь” обращаются к судье. – Бог мой. Закатываю от придирки глаза.

– А к прокурору как? Господин прокурор?

– Участники процесса не могут обращаться к прокурору ни в уголовном, ни в гражданском процессе. Только судья имеет такое право.

Заткнул. Так что, если ты не судья, то лучше по имени, это тоже прописано в законе.

Я будто на гвоздях стою, а они все сильнее в меня впиваются. Надо бы вытянуть, но не хочется показать слабость.

– Хорошо, Юрий Александрович, Так нормально? – в другом ключе, так в другом. – Подержите. – Я передаю ему костюмы, сама раздеваюсь. – Куда мы можем пройти с этим? Надо все перемерить.

Юрий молча кивает на одну из комнат и идет туда первым. Ну, или демонстрирует затылок, широкие плечи и ягодицы. Невольно вздыхаю. Теперь уже стриптиз под одеялом нам не светит.

– Как мама? – Отвлекаюсь от разглядывания мистера Задницы.

– Легкое сотрясение. – Юра отвечает через плечо и включает в комнате свет. Пока идет к дивану, я мельком осматриваю просторную гостиную. Для одного слишком много места. Все в дорогих серых тонах, немного грустно, но с другой стороны стильно. Отделка деталями в черном, белом и золоте.

Глава 8. Юра

Я не знаю звуков лучше возбуждающих любопытство, чем стук в дверь.

– Войдите, – отрываю взгляд от бумаг и смотрю на дверной проем. Там появляется макушка моего помощника Евгения. Сообразительный, ответственный, дотошный, далеко пойдет. Главное, чтобы не по головам. В частности, не по моей.

– Юрий Александрович, вас Сан Саныч вызывает.

– Понял, – киваю и откладываю документы. Начальство не должно ждать.

Беру ежедневник, в котором распланирована треть моей жизни и выхожу из кабинета, сразу сворачивая в сторону лестничного пролета.

– Юра, приветствую, - на ступеньках встречаю Антонова.

– Добрый день, спешу к начальству.

– Слышал, что он на пенсию собрался?

– Слышал.

Киваю и скрываюсь на втором этаже. Он тоже в курсе. И, вероятно, знает, что нас двое претендентов, если, конечно, кого-то еще не пришлют со стороны.

Иду по узкому коридору, сворачиваю в приемную.

– Елена, Сан Саныч вызывал. Я зайду?

– Сейчас уточню. – Набирает не спеша номер прокурора и поднимает на меня взгляд, - Юр, а ты случайно сегодня не домой едешь? Мне в твою сторону надо, к родителям хочу съездить.

Вот так однажды подвез, теперь это периодически повод прокатиться со мной и, возможно, выпить утренний кофе. Не хочется ее расстраивать, но чтобы это случилось, кому-то из нас придется уволиться.

– Пока не знаю, наверное, домой.

– Александр Александрович, к вам Юрий Александрович. – Елена вежливо представляет меня, кивает и кладет трубку. – Заходи.

Берусь за ручку и тяну дверь на себя. Не стучу. Чтобы не смущать начальника, будто я думаю, что он решает личные проблемы вместо рабочих.

Захожу в кабинет и присаживаюсь на стул напротив него.

– Сейчас, Юрий, – пока он что-то доделывает в компьютере, я осматриваю интерьер. Хоть тут все и давно не видело ремонта, но это моя мечта – занять кресло прокурора. Чтобы о прокуратуре нашего района говорили с гордостью, а не откашливаясь в кулак, скрывая насмешки.

За последний год столько спорных дел закрыто за “недостаточностью” улик. И, что удивительно, что их все вел Антонов. У меня преступники там, где им положено быть. Мою принципиальную позицию боятся, уважают и при этом обходят стороной. Чтобы совсем не погрязнуть во лжи и коррупции.

– Юрий Александрович, – Сан Саныч отрывается от мыслей, – тут суд вернул одно дело, которое ты вел. – Перебирает не спеша пальцами бумаги и ищет нужную.

– Какое?

– В отношении Синицына, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пунктом «в» части второй статьи сто пятнадцатой и, - тянет долгое “и”, пропуская перечисление всех статей. – Так вот, суд вернул дело, потому что ни в обвинительном заключении, ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого в формулировке предъявленного обвинения отсутствуют указания. Этот недостаток, как выявил суд, является неустранимым и не позволяет вынести решение по существу, а также лишает обвиняемого возможности реализовать свое право на защиту.

– Где они это выкопали?

– Там, где ты хотел зарыть улики, там и выкопали. На, ознакомься, – передает мне бумагу и кивает.

– Я никогда не скрываю улики. – Жестко отрезаю и пробегаюсь взглядом. Да как отсутствует-то? Куда они делись? Ничего не понимаю.

– Как ты со следаком проверял, Юра?

Твою мать. Хотел бы знать, как. Место прокурора растворяется, как сон под утро. За такое звездочку не дадут.

– Адвокат должен был указать. Он нарушил права обвиняемого на защиту из-за ошибок следователя и прокурора.

– Жалобу на адвоката напишешь? Насмех всех подымешь? На прокуратуре пятно.

– Да на нас уже столько пятен, что не один фэйри не вычистит. - Отмахиваюсь рукой. – Последнее дело с депутатом хотя бы.

– Ты тему-то не переводи, но там хорошая и грамотная защита адвоката.

– Вы как будто гордитесь этим. Он вор, у него на лбу написано, а вы ему подарили возможности воровать дальше.

– Юрий Александрович, вы забываетесь.

– Мы прокуратура, должны таких лиц сажать.

– Тебе бы только посадить. А если человек не виновен?

– Этот виновен.

– Обвинение без доказательств – это клевета. Мне кажется или тебя надо на переаттестацию отправить. Ты не объективен. – Сука. – Выговор тебе, на первый раз. Свободен, Домбровский.

Вот поэтому и хотелось занять это место, чтобы таких разговоров больше не было. Если это место займет Антонов, меня подставят пару раз, подведут под статью и уберут, как самого принципиального. Теперь еще дело Елисеева. Не удивлюсь, что он из той же компании, “не виновных”.

Я поднимаюсь и покидаю кабинет начальника. Внутренности колючей проволокой стягивает. Именно сейчас надо было допустить такую ошибку. Дать возможность подставить мне подножку и вылезти за этот счет.

– Юра, – окликает Лена.

– Да, – верхняя пуговица ее рубашки расстегнута, губы подкрашены, а кончик ручки зажат игриво между зубами, - я тогда позвоню вечером?

В любой другой день - возможно, но сегодня лишний щебет–утешение не хочу слышать.

– Нет, мне не по пути сегодня.

– Эм… жаль, - правда расстроилась, – может, до метро хотя бы?

– Нет. До завтра, Елена.

Отрезаю и отключаюсь. Объяснять ей ничего не обязан, как и делать так, как мне не удобно.

С тяжелыми мыслями покидаю кабинет, здание прокуратуры, эту вселенную.

Пока грею автомобиль, в зеркало заднего вида вижу, как выходит Лена и мешкает на ступеньках. А вдруг что-то поменялось… Нет.

Выезжаю с парковки, включаю музыку. Салон заполняет спокойная классика, обычно успокаивает мысли после работы. Скорее хочется домой. Там тихо, спокойно, одиноко…

Набираю скорость и еду по городу. Кожаный руль приятно греет ладони. Управлять качественным, дорогим автомобилем одно удовольствие.

Бросаю взгляд на пассажирское сидение. Последний раз там Саша ехала. Потом с нее все началось. Суд, обвинение, попытки воздействия на меня. Со всем этим справиться на раз-два могу. Но приходится тратить много сил, чтобы скрывать то, что внутри.

Глава 8. Саша

На столе уже остывшая кружка с чаем. И вылить жалко, и пить не хочется. В планах было почитать новый роман, отдохнуть под пледиком с Ахиллом. Вынырнуть из реальности и окунуться в мир, где заранее знаешь, что будет хэппи-энд.

Вечер должен был оказаться предсказуемым, пока стиральная машинка не завела странную мелодию и не остановилась. Вот так наполненная водой и бельем. Просто остановилась. Сервис обещал приехать оперативно, но это оперативно уже никак не проявляло себя полчаса.

Завтра мне на работу, вернусь после восьми вечера. Отпроситься днем нереально. С наступлением зимы травм и обращений гораздо больше.

Поэтому, услышав звонок в домофон и не сомневаясь в том, что там мастер по ремонту стиральных машин, нажимаю кнопку на трубке от домофона и впускаю службу спасения стиралок.

– Наконец-то, – поднимаю глаза к потолку и благодарю высшие силы за помощь. Сразу же щелкаю замком, приоткрываю дверь и иду к шкафу, чтобы найти пару бахил. Редко кто из обслуживающего персонала переобувается, поэтому у меня всегда есть парочка на такие случаи.

Лифт по звуку движется вверх

Ахилл величаво выходит в коридор. Ну, царь, не меньше. При всем своем весе, на комод он запрыгивает с легкостью и занимает место наблюдения.

После того, как однажды, он развернул и разбил бутылочку дорогих духов, я убрала оттуда все и освободила там местечко.

Ахиллес нервно дергает хвостом. Чует, что кто-то посторонний идет, но прятаться не в его стиле. Любопытная морда что-то там себе думает. А в прошлой жизни был охранником?!

Мастер за дверью отряхивает ноги о коврик. Культурный какой. Плюсую ему к карме. И открывает дверь.

– Ой, – говорю вслух неожиданно громко даже для себя. На пороге прокурор. Неожиданно. Темные волосы припорошены снегом, как и верх черного пальто. В руке портфель. Сомневаюсь, что он там инструмент для починки машинок носит, но мало ли… Такое совпадение. – Ты подрабатываешь по вечерам?

Отхожу на пару шагов назад, пропускаю. Юра заходит, а с ним и морозно-свежий дорогой аромат. Уже знакомый мне.

– Я нет, а вот тот, кто занимается грабежом и хищениями как раз пользуется такими ситуациями. В подъезд просто так впустили, дверь открыли, скрутить тебя и ограбить не составит сложности.

Невольно закатываю глаза. Прокурорская заноза. Когда возвращаю взгляд на него, Юра, прищурившись, смотрит на Ахилла.

– У тебя живет рысь? – с опаской становится боком. Готовится защищаться, если что.

– Это мэйн-кун. Такая порода. Мэйнский енотовый кот.

- То есть это кот-енот, похожий на рысь?

- Удивительно, как ты такой умный и не знаешь о них.

Ахилл настраивает ушки и слушает внимательно. Любое движение в его сторону и он ответит лапой с когтями. Не любит, когда чужие хотят его потрогать. Но прокурор тоже не особо-то стремиться сблизиться.

– Я вообще-то не тебя ждала, поэтому открыла. – Приземляю его величество гособвинителя на коврик.

– Я звонил, хотел предупредить, но ты не ответила.

– А адрес мой развешен на столбах? Или ты превысил полномочия?

А уголок губ дернулся в усмешке, но тут же растворился. Всем прокурорам запрещено улыбаться. Или ему доплачивают за серьезность?

- Я хотел поговорить. Лично.

От "лично" у меня дрожь пробегает по позвонкам. Последний раз «лично» еле-еле закончился прилично. Предпоследний меня чуть до инфаркта не довел, а перед этим почти закончился утренним кофе в постель.

Юра смотрит на меня, не раздевается, ждет разрешения войти.

– Если помешал, могу в другой раз заехать.

– Завтра утром, заодно на работу отвезешь. Меня бы устроило часов в семь утра.

Я сдаюсь первой и начинаю смеяться. Утром, конечно, чтобы я потом всю ночь мучилась, что он там придумал личного.

– Шучу, проходи, ты не помешаешь. Но помни про кота.

Он кивает и ставит портфель на пуфик. Точно доплачивают. Надо у кадровика спросить, может у нас тоже такое есть?!

Забираю у него пальто и тут же отворачиваюсь. Вешаю аккуратно на вешалку и сглатываю.

Саша, еще не поздно его отправить. Мне зачем двойное напряжение за вечер. Сиди теперь и глотайай слюну.

Выдыхаю и разворачиваюсь. Белоснежная рубашка подчеркивает оливковый цвет кожи, темные классические брюки добавляют сексуальности. Он в прокуратуре работает или на подиуме?!

Юра поднимается и мельком осматривает коридор. Для него, наверное, дом к Новому году украшен слишком пёстро и ярко. У него как будто даже мелькает улыбка в глазах, но тут же лицо снова становится равнодушным. За то, что порадуешься празднику, похоже, вообще штраф выписывают.

– Где я могу помыть руки?

– Там, – показываю на ванную комнату. – Может, кофе?

– Не откажусь.

Он скрывается в ванной комнате, там все идеально чисто. Я же жду мастера. А сердечко-то застучало предательски.

Тсс. Он хочет посадить папу в тюрьму. Ему доверять нельзя.

Ставлю чайник и прислушиваюсь к мужскому голосу.

– Тебя как зовут? – выглядываю, в дверях ванной комнаты торчит кончик пушистого хвоста. Так, если разговаривает с животными, то не все потеряно. Хорошо, что Ахилл не умеет говорить, а то сейчас бы выдал мои тайны.

Вода затихает. Сначала выходит Ахиллес, потом Юра. Рукава белой рубашки закатаны до локтя, обнаженные крепкие руки. Верхняя пуговица расстегнута. Пальчиками ног начинаю хаотично стучать по полу. «Лично » - это соблазнять меня, что ли? Хочется взвыть, а дергание ногой не помогает. Какого черта он приходит ко мне домой в таком виде?

Когда я ловлю себя на том, что он также смотрит на меня, как я на него, усилием воли останавливаю ногу.

– Присаживайся. – Я тактично киваю на свободный стул подальше от меня.

– Сначала ты, – указывает ладонью на стул рядом.

Боже, эти манеры. В сексе он такой же интеллигентный, интересно, или там границы размыты?

Стоп. О чем я думаю только. Но сажусь я на стул напротив. Надо подальше от него. Чтобы я не была доступна так быстро. А то неделю назад дело чуть до секса не дошло, и, если у него все потухло, то я что-то еще тлею походу.

Глава 9. Саша

Не стоит пытаться исправить проблему. Лучше изменить свои мысли. И проблема удивительным образом исправит сама себя.

Мельком смотрю на кота . Он в ответ на меня.

Будто что-то понимает и вот-вот заговорит.

– Надо убраться и спать. Завтра у меня смена.

Разворачиваюсь и иду на кухню.

Он кот и он ничего не понимает.

Запускаю руки под прохладную воду, остужаю лицо и губы. Мысли застывают в одном положении и крутятся вокруг одного единственного человека. Я не хочу этого. Сопротивляюсь. Отвлекаюсь на кучу важных, но не срочных дел. Мою посуду, развешиваю многострадальное белье, чищу зубы, собираюсь на завтра.

Но как только уставшая и выдохшаяся ложусь в кровать, все продолжается с того места ,где я поставила мысли на паузу.

Я ненавидеть его должна. Всего самого худшего желать, а не отвечать на поцелуй так, как будто на прошлый Новый год загадала и наконец сбылось.

Беру телефон и набираю папу. Он умеет дать совет, умеет поддержать. Он все умеет.

– Привет, малышка, – голос уставший. Со всей этой историей он словно постарел на пару лет.

– Привет, папуль. Ты как? Как здоровье?

– Давление в норме сегодня. Не волнуйся.

– Пап, я забыла тебе сказать. В этот Новый год мы не встретимся.

– С кем-то празднуешь? – заинтересованно-загадочно спрашивает.

– Меня пригласили на свадьбу тридцать первого декабря.

– Я знаю их?

– Онежа.

– Онежа выходит замуж?

– Да, только это секрет. Не проболтайся. Катя нашла себе папу, а маму он устроил.

– Рад за нее, как ее отец?

– Еще в больнице, но вроде бы уже лучше.

– А ты еще не нашла никого?

С папой легко. Я начинаю рассказ издалека. Про Онежку рассказываю, а он уже чувствует, к чему я все веду.

– Пап, мне нужен твой совет.

– Рассказывай, детка.

– Я тебе сразу не говорила, хотела сама разобраться. – Замираю. Собираюсь с мыслями. Они сейчас, как белье после стирки. Надо каждую достать, пару раз встряхнуть и расправить.

– Ты меня пугаешь.

– Пап, я буду на свадьбе свидетельницей...

– И?

– А свидетелем будет мужчина, который выступал прокурором по твоему делу.

Молчание. Мы оба сейчас похожи на тех, кто взял одну мысль за разные края и хорошенько ее встряхивает.

– Ты хочешь сказать, что знакома с прокурором?

– Если точнее, то он заместитель прокурора, но да, мы знакомы.

– Как близко?

– Дальше двух поцелуев дело не зашло.

– Саш…

– Мы познакомились раньше, чем был суд.

О том, что второй поцелуй был сегодня, умалчиваю. Втягиваю голову в плечи, хочется спрятаться, чтобы он не понял. Я предала его этим поступком. Целовалась с нашим врагом. Ногтем царапаю кутикулу. Только бы папа не расстроился.

– Ты сказала, что хотела сама разобраться. С чем?

– Пап, договориться с ним не получится. Он принципиальный и жесткий. Но, можно попробовать найти на него компромат и шантажировать. Я знаю, что он…

– Сашенька, не надо, – перебивает папа.

– Пап, это наш шанс.

– Саш, я не виноват. Мы докажем это и так.

– Если он восстановит записи, то не докажем.

– Саш, не связывайся с прокурором. Пострадать могу не только я, но и ты. Ты его не переиграешь, только пострадаешь. Сашунь, обещаешь?

Сжимаю зубы и губы. Я не могу это обещать. Папа не понимает, как просто мне будет это сделать. И это может его спасти.

– Саш?

– Обещаю, – и скрещиваю пальцы.

Как пойдет. Просто должен быть всегда запасной вариант.

– Что там у тебя за шум?

– Это Ахилл с чем-то в коридоре играет. Взрослый котяра, а как котенок иногда носится.

– Понятно, я бы на твоем месте и на свадьбу не пошел. Вам с ним лучше не пересекаться. И уж тем более, не целоваться. Он может точно также собирать ответный компромат, если ты захочешь его подставить.

Пока весь наш компромат был в темноте и на ухо друг другу. Словить кого-то из нас получится, только, если что-то выйдет из-под контроля. Я знаю себя и немного его. Все, что у него “выходит из-под контроля”, исключительно его решение.

– Я не могу не пойти. Это же Онежа. Я хочу с ней быть в этот день. Подожди, - прикрываю динамик телефона, – Ахиллес, хватит носиться, уже ночь, люди спят. – Возвращаюсь к папе. – Кота успокаивала.

– Тогда не делай глупостей, Саш, и не давай ему повод быть зависимой от него.

– Ты же меня знаешь.

– Поэтому и говорю, дочка. Не надо пытаться исправлять проблему такими способами. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я тебя люблю, пап.

И я тебя, малыш. Мне главное, чтобы с тобой все было в порядке. Не надо импровизировать, хорошо?

– Да, папочка. Твоя девочка будет себя хорошо вести с товарищем прокурором.

– Сашка…

– Пап, все, пока, пойду смотреть, что там Ахилл творит, а то соседи вызовут участкового.

– Спокойной ночи, детка.

Отключаюсь и вылажу из теплой кровати.

– Ахиллес, может, спать?

Кот не реагирует, а продолжает в темноте по коридору с чем-то скакать. Подкидывая и запуская в разные стороны.

– Ахиллес, – включаю в коридоре свет, – я понимаю, что ты выспался и тебе хочется поиграть, но есть, знаешь ли, правила, и нам штраф выпишут за твои хотелки.

Кот замирает и на меня смотрит. Я иду к нему и, наклонившись, поднимаю то, с чем он играл.

Специфическую чернильную ручку узнаю сразу. Но от ее вида морозец по коже пробегает и передергивает.

– Ты где ее взял? – Повышаю голос на кота, как будто он ответит. – Ты что, хочешь, чтобы он меня в тюрьму посадил за порчу имущества, а тебя в приют для бездомных животных сдал? Ты зачем его ручку покусал и поцарапал? – Трясу предметом перед мордой кота.

Юра записывал этой ручкой что-то о мастере по ремонту. А потом я так быстро его вытолкала из квартиры, что он, вероятно, не успел ее забрать.

– Мау.

Кот садится и смотрит на меня снизу вверх.

Глава 10. Юра

– Юр, привет, – встречаемся с Леной на ступеньках прокуратуры.

– Доброе утро, – открываю ей дверь, пропуская первой.

– Спасибо, интеллигентных мужчин становится все меньше. Приятного дня. – Улыбается и оставляет меня. Подозрительно не настаивает ни на чем. Провожаю взглядом девушку, пока не скрывается за поворотом.

Может, зря я вчера так с ней?! Она не виновата, что у меня день не задался. Сам себе придумал, что она хочет познакомиться ближе. Не такой уж я и секс-символ.

Иду к себе в кабинет и закрываю дверь. Порядок на рабочем столе, определяет порядок голове и в делах. Переодеваюсь в рабочий костюм и достаю ежедневник.

Провожу пальцем по царапине и отметине, оставленной зубами кота-оборотня. Как будто специально поцарапал блокнот и скинул его именно тогда, когда я целовал Сашу. Но должен признать, что он поступил грамотно. Все могло зайти дальше, чем следовало бы.

С царапиной, при желании, можно было бы что-то сделать, но уже все равно конец года. Через пару дней, надо будет заказать новый ежедневник, если никто не подарит на Новый год. Пусть теперь этот останется, как напоминание о коте с именем древнегеческого полубога.

На дне рабочего портфеля нащупываю пакет, который Саша поспешно впихнула, перед тем, как сбежать. Достаю его и следом запускаю туда руку, нащупывая ручку.

Я держал этот предмет целый год, знаю, как он ощущается. Поэтому, еще не достав, понимаю, либо это не та ручка, либо с ней что-то произошло. Она не гладкая, не идеальная, но при этом как будто моя.

Выдыхаю, успокаиваясь, перед тем как взглянуть на нее.

Волна неконтролируемых эмоций зарождается под ребрами. Давит на сердце и легкие. Стягивает живот и передергивает плечи.

Бросаю ручку на стол. Моя. Только уже не идеальная.

Не гладкая, неровная, испорченная, как будто специально, небрежными царапинами. Знакомый почерк.

Это такой ответ на мое предложение “дружить”? На то, что прикрыл ее перед начальником? На то, что помог разобраться со стиралкой? Б***ь.

Я беру телефон и набираю Александру. Не люблю откладывать на потом решение важных дел. Звоню дважды, ни на один она не отвечает. Естественно. Делай людям добро, получишь его в таком же объеме, только с минусом.

Убираю ручку в стол. Мне надо успокоиться, придумать, как можно все исправить. Все эти мелочи, царапины очень раздражают и отвлекают. Не дают сосредоточиться и постоянно напоминают о своем несовершенстве. Ежедневник убираю туда же, к ручке.

Погружаюсь в работу на целый день, выныриваю только вечером. Елисеева так и не объявилась. И, наверное, для нее это лучше. Весь гнев спустил на суде, выигрывая у защиты три сложных дела. Убийство, две кражи. Один вор со стажем, второй - молодой парень. Воровал, чтобы прокормить себя и младшего брата. Жалко ли ребят? Нет. В городе есть куча мест, где можно найти подработку. Есть социальные приюты, если ты хочешь, тебе помогут. Но будь добр, в ответ тоже приложи усилия. Воровство – это никогда не выход. Он растил такого же халявщика, который вместо того, чтобы учиться и найти достойную работу, будет искать легкий заработок в виде воровства. Хочется верить, что там, куда попадет младший брат, его направят на истинный путь.

Хорошо, что Саша не ответила, я бы наговорил, она бы записала. Потом это можно использовать грамотно в суде. С ней только неожиданно и по моим правилам, чтобы не успела ничего предпринять.

Я переодеваюсь в джинсы и толстовку, в которой сегодня приехал. В тренажерный зал как-то неуместно в костюме.

– Юра, пока, – снова пересекаемся с Леной на выходе.

– Хорошего вечера, - придерживаю ей дверь.

– Ты такой необычный не в костюме.

– Это хорошо или плохо? – Выхожу следом на улицу и накидываю капюшон, чтобы прикрыться от метели.

– Просто необычный. Разный. Непредсказуемый, – заглядывает в глаза и стягивает на шее шарф, прячась ветра.

– Я понял, скорее это плюс.

Мы направляемся в одну сторону. Парковка за зданием, остановка, чуть дальше, на дороге. Может, она бы и хотела напроситься со мной, но я отвлекаюсь на звонок мобильного.

Уж подумал, что у кого-то совесть проснулась, но нет. Это Егор.

– Да, – тут же отвечаю.

– Привет, тебя ждать сегодня, погода капец?

– Да, я выезжаю с работы. Учитывая пробки, думаю, через полчаса буду.

– Отлично, я уже тут. Тогда жду тебя, как раз все соберутся.

– Кто еще будет?

– Вал, Ромыч и Варька.

– Ты решил провести мальчишник в тренажерке?

– Необычно же.

– Необычно, – усмехаюсь в ответ.

– Ты в прокуратуре проведешь, – шутит Егор в ответ. Это вряд ли. Я и свадьба, как обвинение и защита. Никогда не найдут компромисса.

– Скоро буду. – Отключаюсь.

– А в какой ты ходишь тренажерный зал? – Лена успевает поддержать разговор, пока мы не разошлись каждый своей дорогой.

– Атлетикс Джим.

– Ммм… Я слышала, он недавно открылся, да?

– Да, это моего друга зал.

– Уу, надо будет тоже тогда записаться. Я недалеко от него живу, кстати, может, подвезешь до зала? Мне там будет ближе до дома, чем отсюда с двумя пересадками? – Подловила-таки меня. – Но если другие планы и надо еще кого-то забрать, то я тогда лучше сама. Не хочу отвлекать. Ой, – девушка поскальзывается на бордюре, но я успеваю подхватить.

– Поехали, если устроит до зала. Не будем создавать дополнительную работу врачам.

– Спасибо большое, - искренне улыбается.

Она берет меня под локоть, чтобы снова не упасть. Направляемся к моей машине.

Придерживаю ей дверь, помогаю сесть. Сам обхожу машину и занимаю водительское сидение.

Девушка пристегивается, смотрит на меня. Под ее взглядом завожу автомобиль, жду, чтобы немного прогрелся и оттаяли стекла.

– У тебя такая крутая машина?

– Спасибо.

– Мне нравится. А подогрев сидений есть?

– Холодно?

– Да.

Включаю подогрев, добавляю температуру в салоне. Лена расстегивает пальто, не заметить то, что она хочет показать сложно.