Капкан на "Медведя"

Пролог

Осень захлестнула город безжалостной петлей - и город сдался. Съежился в преддверии холодов и слишком длинных, слишком темных ночей.

- Куда? -спросила Ольга, остановившись у кромки тротуара. Под ноги ей плавно опустился еще один лист клена, присоединился к своим бурым, скукоженным, превращающимся в прах собратьям.

Куда? Не все ли равно? Уберечься от этого сырого, холодного вечера, от равнодушия алчущего города, в пасть которого сегодня была брошена очередная жертва.

- Я разобрал “Ямаху”. На запчасти, - сказал Кирилл, с неудовольствием отметив - голос звучит почти простуженно, особенно глухо, хрипловато, - Еще месяц назад.

Она молчала, кажущаяся слишком бледной в мертвенном свете уличных фонарей. В ее глазах было ожидание. Она знала, что он произнесет... и ждала.

- Но мы еще успеем на последнюю электричку...

По ее губам скользнула улыбка - настолько слабая, что он усомнился -возможно, это ему просто померещилось?

В следующую секунду она спросила:

- Чего же мы ждем?

Тогда он поймал частного извозчика. Мужик скользнул взглядом по его долговязой фигуре в черных джинсах и черной же куртке-ветровке, потом его равнодушные глаза остановились на Ольге и утратили свое равнодушие. Заломив цену едва ли не вдвое выше положенной, он сально ухмыльнулся. Кирилл вяло подумал, что не мешало бы съездить по его широкой морде, и он с удовольствием сделал бы это...

Но не здесь. Не сейчас. Не в присутствии тоненькой девушки в пальто цвета “беж”. Девушки, чей взгляд на мгновение сделался беспомощным, таким же, как четверть часа назад, когда Ольга открыла ему дверь, и он переступил порог, глупо спросив:

- Я тебе не помешал?

Но ему необходимо было ее увидеть. И сейчас он больше всего боялся, что она передумает, уйдет, оставит его наедине с этой промозглой ночью, рваными серыми облаками, сквозь которые проглядывал бело-голубой лунный диск, черными скелетами стремительно теряющих свою листву деревьев...

Наедине с навязчивой мыслью о том, как дико и бессмысленно все, что он сегодня сотворил.

...Грязный вагон электрички был пуст, если не считать пары бомжеватых личностей, от которых отчетливо разило дерьмовым спиртным.

Ольга устроилась в конце вагона, у окна. Кирилл уже собрался сесть напротив, по привычке, но что-то заставило опуститься на ту же скамью, рядом с ней. Может, снова ее взгляд, почти зеркально отразивший его ощущения - неуверенность, опаску, желание... какое? Избавиться от одиночества? Хоть на один вечер вернуть часть прошлого? Или просто согреться в предчувствии надвигающихся холодов?

Ему страшно захотелось придвинуться к ней вплотную, обнять за плечи, может, зарыться лицом в ее волосы...

...и разреветься как мальчишке.

Потому, что она знала. Наверняка знала. Иначе и не согласилась бы уйти с ним в осеннюю сырую ночь, оставив матери коротенькую записку - “Я с Кириллом”.

Он подумал, с кем она сейчас в действительности. Вспомнил виденное месяц назад - остановившийся у портика драмтеатра темно-вишневый “Вольво”, вышедшего из машины очень высокого мужчину с седеющими висками, который, распахнув дверцу с противоположной стороны, подал руку девушке, годящейся ему в дочери... но для дочери слишком красивой.

- Как долго нам ехать? - ее негромкий голос оборвал болезненное воспоминание.

- Минут двадцать пять.

Он не придвинулся к ней ближе, но своими холодными пальцами коснулся ее теплых, с которых она стянула перчатку.

Руки она не отдернула. Он подумал, как неуместна его ревность вообще, сейчас же - в особенности.

Ступив на платформу, с обеих сторон окруженную черным, зловещим частоколом ельника, она поежилась.

-Безумие... мы заблудимся.

-Нет, - он чуть сильнее сжал ее ладонь, - Мы пойдем по широкой просеке. Тут недалеко.

Она издала немного нервный смешок.

- К тому же, тьма не кромешная... полнолуние...

Он обнял ее за талию, притянул к себе. Ее губы были холодными, но не вялыми. Через несколько мгновений он ощутил ее тонкие пальцы на своем затылке, потом она несильно оттолкнула его.

- Идем туда, где можно согреться. Идем... быстрее.

Через двадцать минут они свернули с просеки и через довольно широкий луг вышли, наконец, к деревне, на отшибе которой и стоял покосившийся домишко - наследство его давно умершего деда.

- Пожалуйста, посвети, - он протянул Ольге зажигалку, сам достал из кармана куртки связку ключей.

Она провернула крошечное зубчатое колесико и в свете язычка пламени он легко повернул ключ в тяжелом висячем замке, на который запирался домишко, откуда, собственно, и красть-то было нечего - разве что ветхую мебелишку да потертые половики?

В нос ударил приятный, щекочущий обоняние аромат свежих яблок.

- Урожайный год, -пояснил он, подал Ольге огромное розовобокое яблоко из холщового мешка, стоящего в сенях.

Приблизившись к печному зеву (крошечную комнатушку освещала шестидесятиваттная лампочка под старым абажуром), присел на корточки, стал закладывать в печь поленья.

Ольга присела на старенькую тахту, не раздеваясь. Он повернулся к ней, когда в печи разгорелся огонь, едва не сказав: “Сейчас будет тепло”, его остановил ее взгляд, он вдруг испугался, что в следующую секунду Ольга расплачется...

Но она не расплакалась. Через минуту он выключил свет.

...Зарывшись лицом в ее густые волосы, проваливаясь в сладкую дремоту, он внезапно словно воочию увидел заново освещенную мягким осенним светом улочку, выходящего из черного БМВ мужчину в дорогом пальто, лицо этого мужчины, повернувшееся к нему и понимание того, что случится в следующую секунду... очень отчетливое понимание в блекло-голубых глазах, завороженно уставившихся на предмет, извлеченный им из внутреннего кармана мотоциклетной кожанки.

- Ложись, шеф! - раздался вопль другого мужчины, водителя черного БМВ. Истошный визг какой-то женщины...

Глава 1.

1.

...Серый день. Серый дождь над серым городом. Мрачная серая осень.

“Вот дерьмо, - крутилось в мозгу, когда Северов ехал в больницу, - Дерьмо... Именно в мое дежурство! Неудачник, неудачник хренов...”

Дело о наезде. Северов некстати вспомнил, что так вроде назывался один из бульварных романчиков -”Дело о наезде”. Кажется, Чейза. Там, в этих детективах, все кажется простым и одновременно - намеренно усложненным. Запутанным. “Закон жанра”...

А тут куда уж примитивнее? Человек переходит улицу на зеленый свет, но не успевает. Зеленый огонек сменяется тревожно желтым, одновременно с места на полной скорости срывается машина...

Результат закономерен, не так ли?

- Ну, я бы сказал - парнишке еще повезло, - бубнит эксперт Кравцов, - Тот подонок мог бы его в лепешку, а так может отделаться...

- Чем? Инвалидной коляской? - Северов раздраженно трет ладонью лоб - похоже, приближается очередной приступ мигрени... Дерьмо... Случаен данный наезд или это попытка преднамеренного убийства? Если б удалось обнаружить машину... куда там? Вам бы, дорогой, фантастику писать, а не милицейские протоколы... Свидетели? Какая-то бабка полуслепая, дама нервная (похоже, истеричка) да мужичонка средних лет подозрительного бомжеватого вида. Плюс школьник, десятиклассник. Вот ему-то Северов больше всего склонен был верить. “Это был БМВ, точно! Черный БМВ, верняк! И номер... последняя “пятерка”, точно, а вот первые...” Шмыгает носом (обычная осенняя простуда) и виновато смотрит на Северова. Но вообще молоток пацан. Осталось убедиться в том, что он действительно способен отличить БМВ от “Мерса” или “Вольво”, или “Фольксвагена”. Смешно, но не одни дамочки “ни бум-бум” в подобных вещах. Хотя Северов встречал дамочек, которые очень даже “бум-бум” в подобных вещах.

Прочие свидетели могли лишь промямлить, что это была “черная вроде бы иномарка”. Что ж, за неимением лучшего... хотя что тут вообще хорошего?

…- Да нам его буквально по частям пришлось собирать! - у дежурного врача усталое, немолодое, нездорового цвета лицо и очень умные темно-серые глаза. - Множественные переломы, сотрясение мозга средней тяжести... Даже если я разрешу вам с ним поговорить, что, вы думаете, он вам скажет? Обычно люди после таких аварий и собственное имя с трудом вспоминают...

- Знаю, - буркнул Северов. Но он знал и другое - со временем память восстанавливается. Не у всех, правда. И зачастую фрагментарно.

Развернул пакет, куда сунули обнаруженные в кармане куртки потерпевшего документы - паспорт, студенческий билет, проездной... Там же находился бумажник с весьма скудной суммой “деревянных”. Ничьей фотографии в пластиковом кармашке не оказалось. Так же, как и пресловутого штампа в паспорте. А ведь парень, судя по фотографии, был хорош собой - довольно тонкое, открытое лицо, выразительные темные глаза... Интересно, насколько повреждена его физиономия? Неумолимый эскулап даже не пустил Северова в палату интенсивной терапии, где находился потерпевший. Хотя Северов особенно и не настаивал - толку от этого все равно было бы чуть...

- Кирилл Смирнов? А что с ним? - узкоплечий, щуплый, но довольно высокий парень немного нервическим жестом поправляет очки в тонкой оправе. Выслушав ответ Северова, бледнеет.

- Вот гадство... и что, серьезно?

- В лучшем случае несколько месяцев проведет на больничной койке. Вы с ним, насколько мне известно, друзья?

Пожимает плечами.

-Приятели, скорее. Кирилл ни с кем по-настоящему не сближался. Он не то, чтобы скрытный... но дистанцию соблюдает. Я думаю, это оттого, что ему пережить пришлось - он же на Кавказе служил... считайте, на войне побывал...

- А как насчет девушки? Есть у него подруга?

Усмешка.

- Да тут вообще случай особый... Он же красавчик, девчонки таких любят, сами вешаются на шею... Помню, на одной тусовке выпили все лишнего, даже Кирюха, хотя он вообще-то непьющий. И непьющий, и некурящий... Короче, повисла на нем одна... между прочим, девочка хоть куда, все при ней... А он ее отшил и довольно-таки грубо. Я его тогда подколол: мол, принцессы Монако все равно не дождешься, а он так глазами сверкнул... типа, если б я видел девушку, на которой он вроде собирался жениться, о принцессах Монако и не заикался бы... Ну, я уже на взводе был, вы понимаете? Спрашиваю - что ж не женился? А он мне - не все, мол, от нас зависит, но кое-какой должок он еще намерен получить...

- А как насчет коммерции? Бедные студенты обычно подрабатывают...

Кивок.

- Знаю. И Кирилл подрабатывал, в одном супермаркете, в ночной охране. Если хотите знать мое мнение, нет в нем коммерческой жилки. Понимаете? Невозможно представить, чтоб он смошенничал. Даже на экзамене.

Северов усмехнулся.

- Простак, выходит? Вы у него, к слову, на спине крыльев не замечали? Все к тому, если вам верить.

Вспыхнул.

- Можете и не верить, но Кирилл - хороший парень. По-настоящему хороший. Есть в нем, как отец выражается, стержень. Вы не подскажете, в какой он больнице?

Отчего ж не подсказать? Северов подсказал...

* * *

Жил потерпевший в двухкомнатной “хрущевке” вместе с матерью, медсестрой одной из городских больниц, и младшей сестрой-школьницей.

С матерью сейчас было разговаривать заведомо бессмысленно - слишком была подавлена несчастьем.

Сестренка - хорошенькое четырнадцатилетнее голенастое создание с коротко подстриженными золотистыми волосами и огромными карими глазами (как у лани или газели) казалась скорее испуганной, нежели подавленной. Испуганной и растерянной.

- Враги? Какие у него могли быть враги? Друзья были... раньше. Когда он в “Фениксе” работал...

- “Феникс” это?..

Удивленный взгляд - как, вы не знаете?

- Охранное агентство. Кир говорил - это почти чудо, что его туда взяли. Ну, он же со школы борьбой увлекался, потом в десанте служил...