Капли дождя. Академия Пяти Стихий

Пролог

Первые капли дождя упали на землю. Порыв ветра, что налетел неожиданно, точно разбойник, заломал ветви кустарников, пригибая их к земле, грубо рванул плащ молодой женщины, да так, что она споткнулась и едва удержалась на ногах. Она прижимала к груди сверток и с трудом сохраняла равновесие, больше заботясь о ребенке на руках, чем о себе. Ее светлые волосы разметались, пряди закрыли глаза, а она даже не могла убрать их: руки заняты. Она очень торопилась, почти бежала по лесной дорожке, с ужасом поглядывая вверх.

— Стой! — окликнул мужской голос. — Марион, стой! Куда ты несешь нашего сына! Ты не видишь, что начинается дождь!

Но та, кого назвали Марион, притормозила на секунду, а потом снова, собравшись с духом, поспешила прочь, не оглядываясь, прижимая к груди сына, только крикнула:

— Оставь меня в покое, Рос! Меня и моего сына! Ты нас больше не увидишь!

Ветер неистовствовал, листья метались, как потревоженные души, в их шелесте Марион чудился шепот: «Уходи, уходи». Но она не могла, ни за что не вернулась бы в замок с этим человеком, которого до сегодняшнего дня называла мужем. Небо набрякло лиловыми тучами, мелькнули молнии.

— Марион, еще немного — и будет поздно! Бестии…

Бестии. Да, опасность их появления существовала, хотя сейчас, осенью, они приходили реже, чем весной. Марион надеялась, что в этот раз ей повезет. Должно ведь хоть в чем-то повезти.

Она упрямо, молча продолжала идти вперед. Ребенок на ее руках не издавал ни звука: наверное, спал или, быть может, чувствовал, что мать нельзя сейчас беспокоить.

— Марион! — Рос догнал жену и попытался удержать ее за руку. — Прошу тебя!

По лесу прокатился гул, такой яростный, будто само небо гневалось. Но вот гул стих, и установилась мертвая тишина. Листья поникли, словно отчаявшись докричаться до молодой женщины, травы, напротив, распрямились, встали, точно воины перед битвой, гордо подняв головки соцветий. Тучи клубились, набухая тьмой.

— Рос… — выдохнула женщина, осознав вдруг, что совершила страшную ошибку.

Она — маг-водница — не впервые видела грозы, сулящие появление бестий. И как бы она ни надеялась, как бы ни обманывала себя, она уже видела, что столкновения не избежать. Марион знала, что на бегство из замка ее толкнула серьезная причина, но стоила ли она жизни их сына?

— Забирай сына и уходи, — произнесла она побелевшими губами, понимая, что даже двое водников недолго продержатся против бестий без отряда, да к тому же пытаясь защитить ребенка.

— Я поставлю щит, — сказал Рос. Он казался спокойным, но уже осознавал, что битва будет проиграна, едва начавшись. — Встань рядом.

Марион подошла ближе. Она кусала губы, по лицу текли слезы, перемешиваясь с дождевыми каплями. Как глупо, как неправильно все получилось. Еще сегодня утром она считала себя счастливой женщиной — любимой женой и матерью. А теперь… Неужели они погибнут все трое?

Небо лопнуло, как перезревший плод, исходящий соком и мякотью. Только мякоть была черной, точно прогнила насквозь. Темные сгустки падали на землю, и уже скоро можно было рассмотреть смертельно опасных тварей: полиписы, скримеры, злозубы, топперы — пространство кишело ими. Кто же мог знать, что последняя осенняя гроза принесет с собой гибель…

— Отступаем к деревьям! — отрывисто сказал Рос, сцепив зубы: удержание щита требовало массы сил.

Сколько они продержатся под защитой леса? У них с собой не оказалось даже мечей.

— Рос… — всхлипнула Марион.

Ей многое хотелось сказать мужу. Накричать на него, может быть, даже стукнуть кулаком в твердое плечо. А потом… Когда-нибудь потом, возможно, простить… Но времени оставалось слишком мало.

Ребенок на ее руках вдруг громко расплакался, точно почувствовал смертельную опасность, грозящую им. Рос усадил жену у корней дерева, в ложбинку — хоть какое-то укрытие. Сам встал над ней, защищая. Сжал кулаки. Сила водников хороша для того, чтобы создавать щиты, но убивать бестий — топить их силой водной стихии — трудно и долго.

Твари не заставили себя ждать, вынырнули из-за стволов деревьев. Они шли на человеческое тепло, ощущая его за много шагов. Даже погибая, они не остановятся — будут наступать, в стремлении дотянуться. Никто никогда не понимал их жажды убийства.

Смял кусты, продираясь сквозь ветки, огромный жашник. Скример, переступая тонкими ногами, брел вперед — он не казался опасным, но один его крик приносил мгновенную смерть. Полиписы темными клубками плыли по воздуху. Бестий было так много, как не всегда бывает даже в первые весенние грозы.

— Спрячь сына, — бросил Рос, не оборачиваясь к жене, понимая уже, что им с Марион предстоит погибнуть. Но, возможно, хотя бы мальчик уцелеет…

Марион голыми руками принялась разрывать твердую слежавшуюся почву у корней дерева. Та едва поддавалась ее усилиям — спрессованная, переплетенная корнями, высохшая без влаги: дождей давно не было. Но отчаяние придавало Марион сил. Обдирая пальцы до крови, она все же смогла сделать небольшое углубление, положила в него сына, укрыла веточками и листьями. Наклонилась и несколько раз быстро поцеловала нежную кожу. Карие глаза смотрели на нее. Мальчик будто бы понимал что происходит что-то страшное.

*** 1 ***

— Элиза! Элиза! Доченька! — раздался на лестнице голос мамы. — Где ты? Повозки скоро приедут, а ты не позавтракала!

— Сейчас, мам!

Я попыталась вылезти из-под стола, треснулась головой и зашипела сквозь зубы. Вот вечно так, стоит немного поторопиться, как тут же влипаю в неприятности. Вообще-то, если честно, влипаю я в неприятности всегда. Привыкла уже за семнадцать лет. Я быстро встала на ноги, отряхнула от пыли дорожное платье и разжала кулак — на ладони лежало колечко, за которым я полезла под стол: собирала саквояж, когда оно укатилось. Обидно, что в Академию первокурсникам можно привезти с собой только три вещи. Ведь их так много! Украшения, например. Пудра, ароматное мыло, блеск для губ, мазь для рук, чтобы кожа не была грубой. Вышитый кружевной шарфик. Дневник, который я веду вот уже четыре года. Книги — все любимые, и я не могла выбрать, какую из них хочу взять. Да просто уйма самых необходимых вещей. И это я еще сразу отсекла все свои любимые наряды, все равно в Академии нельзя надевать одежду, привезенную из дома.

Со вчерашнего вечера я никак не могла определиться: то выкладывала какую-то вещь, то добавляла. В конце концов решила немного схитрить и выбрала четыре вещи. Дневник, пудру, шарфик — он мне был дорог как память, а на средний палец надела тонкое колечко. Оно такое маленькое и незаметное, и, думаю, его никто не посчитает. Колечко непростое — с камешком-амулетом.

Вздохнув, я поспешила вниз по лестнице. Внизу ожидают родители. Совсем скоро приедут повозки земляных магов, что забирают студентов-водников. Придется несколько часов трястись в дороге, прежде чем я окажусь в Академии Пяти Стихий. В такие моменты я завидовала огневикам: они перемещались с помощью порталов в мгновение ока. Приеду пыльная, уставшая, брррр! Я остановилась на середине лестницы, быстро вернулась в спальню, выложила пудру и закинула в сумку мыло: оно явно нужнее.

— Элиза! — теперь уже папа присоединился к поискам пропавшей дочери. — Повозка во дворе!

Ох, светлые боги! А я так и не позавтракала! Скатилась по ступенькам, почти упав в объятия родителей. Все слова, наставления и пожелания сказаны были еще вчера на прощальном ужине, осталось только в последний раз посмотреть на моих любимых, поцеловать и прижаться крепко-крепко. Как же я стану по ним скучать! Но в то же время радостное волнение переполняло сердце. Наконец-то я еду в Академию! Я так мечтала об этом, так стремилась!

Я росла одна в семье, и, хотя мое детство можно назвать безоблачным, наполненным заботой и вниманием, очень часто спутником моих дней становилась скука. Иногда я чувствовала себя ужасно одинокой. Ближайшие окрестности исхожены вдоль и поперек, книги прочитаны по десятку раз.

Когда я была ребенком, то любила играть с девочками-сверстницами из близлежащей деревни, водила с ними хороводы, купалась в озере, ловила лягушек. Но чем старше я становилась, тем глубже делалась пропасть между нами. Я замечала, что мои недавние подружки сторонятся меня, и я, хоть и пыталась всеми силами сохранить наши добрые отношения, в конце концов сдалась. Ничего здесь не поделать — я наследница, маг воды, будущая защитница замка. Наши пути разошлись.

С тех пор моими друзьями стали книги. Но я мечтала о живом общении! Те дни, когда в замок приезжали редкие гости, казались мне самыми счастливыми и яркими. Теперь я понимаю, что моя наивная влюбленность в Холгера — результат моего одиночества. Повезло, что в тот день, когда я ждала его на берегу озера, он так и не появился. Боюсь, ничем хорошим для меня это не кончилось бы. Зато Викар оказался вовсе не таким плохим парнем, хотя поначалу напугал меня до колик.

Я улыбнулась, вспоминая тот долгий и невероятный день. Тогда мне точно было не скучно. Я знала, что Вик этой осенью тоже вернется в Академию. Несмотря на то, что он много пропустил, его все же вернут на второй курс факультета огня. Наверное, мы даже увидимся как-нибудь, посмеемся, вспомнив то происшествие на озере. К счастью, мое болезненное увлечение Холгером как рукой сняло.

— Элиза, ну где же ты пропала! — мягко укорила меня мама и тут же засуетилась, покрыла поцелуями мои раскрасневшиеся щеки, сунула в руки корзинку: из-под матерчатой салфетки выглядывали пирожки.

Конечно, разве мамуля позволит, чтобы ее любимая девочка в дороге проголодалась? В глазах мамы заблестели слезы, я тоже хлюпнула носом.

— Ну-ну, любительницы разводить сырость! — папа, увидев, что его жена вот-вот расплачется, попытался разрядить обстановку неловкой шуткой.

Он и сам волновался, впервые отпуская меня так далеко от дома. Но ничего не поделать, папуля! Птенец вылетел из гнезда!

Он прижал меня к груди, потом отстранил на ширину вытянутых рук, пристально оглядел — так, словно старался навеки запечатлеть в своей памяти мой образ.

— Совсем взрослая! Моя дочь! Учись достойно! Не подведи фамилию Илмари.

— Па-ап, — сморщилась я. — Ну сколько можно! Я только об этом и слышу последний месяц! Наш род даже не принадлежит к Дюжине силы! Подумаешь!

Мама покачала головой, и мне стало стыдно. Папа всегда мечтал о наследнике, а родилась девчонка, которая к тому же однажды уйдет из семьи, и род Илмари может прерваться… Что же, я постараюсь не подвести тебя, папа.

В дверь постучали. Вернее сказать, загрохотали. Словно какой-то великан со всей мощи обрушил свои кулаки на деревянный косяк.

*** 2 ***

Я пыталась познакомиться, но повозка так тряслась и гремела, что в этом шуме едва удалось представиться. Не уверена, что я правильно расслышала имена, но переспрашивать стало неудобно. Мою будущую однокашницу звали Ароникой, ребят-водников — Балдер и Пирс. А земляной буркнул что-то неразборчивое, он явно не стремился вступать в разговор. Так что большую часть времени я просидела, судорожно вцепившись в сиденье, утратив половину задора.

Наконец, когда я уже совсем потеряла счет времени, земля исторгла повозку на поверхность. Я почти вывалилась из шаткой колымаги — хорошо, что Балдер успел поймать меня за руку и не дал упасть.

— О, — простонала Ароника, безуспешно пытаясь отряхнуться. — Что же теперь, в Центральный корпус в таком виде идти?

Я пожала плечами: выбора-то нет. Знаю, многие студенты — водники и земляные — приезжают в Академию загодя, на день раньше, чтобы успеть отдохнуть и привести себя в порядок перед общим собранием. Что же, впредь будет мне уроком.

— Вас проводить, девочки? — спросил Пирс. Как оказалось, он уже перешел на второй курс и потому чувствовал себя самым взрослым в нашей компании.

Мы шагали по территории Академии, и я, хоть устала, не переставала вертеть головой, пытаясь разглядеть и запомнить все-все. Вот те строения из красного кирпича — это спальные корпуса огневиков. На горе, что высилась в центре, жили воздушники. Вдалеке виднелось поле с вытоптанной травой, я знала, что это полигон, на котором проходят тренировки. А черные приземистые здания — теплицы, где держат бестий. Жуткое местечко! После прошлогоднего происшествия, когда с одной из теплиц кто-то снял печати, позволив бестиям выбраться наружу, я их стану за сто метров обходить.

Мы шли по дорожке, усаженной по обеим сторонам деревьями. Я знала, что если идти по ней в противоположную сторону, дорога выведет к озеру и к корпусам водников, где я поселюсь уже очень скоро. Сердце вздрогнуло от приятного волнения, когда я вспомнила, что началась моя самостоятельная жизнь, и усталость после поездки почти перестала ощущаться.

Я взбежала по широким мраморным ступеням, что вели в Центральный корпус. Кроме меня поднимались десятки стихийников. Радостное оживление витало в воздухе. Все — знакомые и незнакомые — улыбались друг другу. Девчонки взвизгивали, увидев подружек после долгой разлуки, и бросались обниматься. Пирс, довел нас до места и отстал, повстречав своих друзей, только рукой указал вверх и прямо, мол, теперь не заблудитесь.

Я ухватила тихую Аронику за руку и поволокла за собой. Мне не терпелось оказаться в просторном круглом холле, где с минуты на минуту появится директор Терран Аквидус, поприветствует нас и представит кураторов.

Мы ворвались в зал, заполненный шумом, смехом и гулом разговоров. Внезапно я ощутила робость: вокруг было столько незнакомых лиц. Мы с моей попутчицей невольно прижались друг к другу, а потом я заметила, что других первокурсников легко можно определить по таким же растерянным взглядам. Они стояли либо поодиночке, либо сбивались в группки.

— Не волнуйся, — сказала я Аронике. — Мы скоро привыкнем! Куратор отведет нас в корпус. Потом нам выдадут форму, расписание, покажут, где столовая…

— Ты меня уговариваешь или себя? — хихикнула Ароника, и мы обе рассмеялись.

— Девочки, нельзя ли потише? — спросил воздушник, расположившийся прямо на полу.

Он лежал, положив под голову свою сумку, и морщился, как от головной боли. Воздушники считают себя такими утонченными созданиями, а на самом деле — невыносимые, высокомерные снобы. Я фыркнула на него и утащила свою новую знакомую ближе к балкону, на который должны выйти директор и преподаватели.

Не знаю, сколько еще придется ждать. Я хотела отдохнуть и проголодалась. Однако теперь я чувствовала себя уже не такой потерянной и с любопытством оглядывалась по сторонам.

— Элиза, посмотри! — Ароника дернула меня за руку, подбородком указывая куда-то мне за спину. — Это же Кора Флогис!

Я обернулась и увидела Кору, а рядом с ней Рана. Незамедлительно захотелось похвастаться, что Ран мой троюродный брат, что я присутствовала на помолвке и на свадьбе тоже, думаю, побываю. Но я заметила, с каким восхищением смотрит на Кору моя новая подруга, и мне сделалось неловко — будто я незаслуженно пытаюсь присвоить часть славы нашей героини, избавившей мир от танатосов.

Вместо этого я вместе с Ароникой залюбовалась на эту пару. Если честно, я терпеть не могу, когда парень и девушка, даже если они жених и невеста, поминутно держатся за руки, целуются и милуются, всем своим видом показывая, что они друг без друга жить не могут. Ран и Кора просто стояли рядом, лишь иногда их взгляды пересекались, но и этого было достаточно, чтобы понять, как сильно они любят друг друга. «Ты мой», — говорил взмах ее ресниц. «Ты моя навсегда», — отвечала его улыбка. Даже завидно стало. Где найти такую любовь, чтобы один раз и на всю жизнь? Хотя, возможно, это только мое воображение разыгралось? Просто стоят рядом два стихийника, а моя фантазия дорисовала все остальное. Но в этот момент Ран бережно заправил Коре за ухо выбившуюся прядь, а Кора едва уловимо коснулась его руки, и стало понятно, что никакое это не воображение, а самая настоящая любовь.

*** 3 ***

Каждый из нас издал невольный вздох. Уверена, каждый думал, что его не услышат, но мы вздохнули в едином порыве, и словно шелест ветра пронесся по залу.

Аларис Вайс. Мы все слышали это имя. С момента трагедии прошло двадцать три года, за это время она обросла легендами и слухами, но на самом деле никто точно не знал, что произошло тем вечером, когда погибли супруги Вайс. Почему Марион убежала из замка, куда она направлялась вместе с маленьким сыном, почему бестии убили родителей, но Аларис остался жив, хотя был беззащитен перед тварями, — ответить на эти вопросы не мог никто. Маленького Алариса нашли в лесу его бабушка и дедушка, которые бросились на поиски после того, как закончилась гроза.

Говорили, что мальчик изувечен до такой степени, что его даже не отправили учиться в Академию Пяти Стихий, как других молодых стихийников. Он обучался дома, и, по слухам, одним из преподавателей был сам Терран Аквидус.

Если я не путалась в годах, то Аларису Вайсу было сейчас чуть больше двадцати трех лет, а значит, по возрасту он выпускник Академии. Возможно, директор решил дать ему шанс проявить себя и взял куратором первокурсников факультета воды.

Мне стало стыдно за наше поведение. Мы, взрослые люди, разглядывали куратора самым бессовестным образом. Я попыталась опустить глаза, но как завороженная продолжала смотреть на его удивительное, пугающее лицо, чья правая половина напоминала причудливую маску.

Мастер Вайс ничем не выдал своих истинных чувств, и можно было только догадываться о том, что он ощущает на самом деле, когда двадцать пар глаз так беззастенчиво его изучают.

Он развернулся и ушел с балкона, но лишь для того, чтобы через минуту появиться в холле.

— За мной! — бросил он и пошел вперед, не оглядываясь, уверенный в том, что мы послушаемся беспрекословно.

Я оказалась права насчет дорожки через парк. Она вывела наш небольшой, запылившийся и уставший отряд сначала к озеру, а после по берегу к светлым зданиям, сделанным из песчаника. У зданий оказались широкие окна и балконы: мы, водники, любим свет и простор, и строители Академии позаботились о том, чтобы мы чувствовали себя здесь комфортно.

Под поверхностью озера нас ждет точная копия надземного строения — там мы станем иногда отдыхать и набираться сил. Не реже трех дней в месяц, чтобы восстановить магию. Наверное, куратор составит нам график?

Куратор... Я невольно подняла голову и вновь посмотрела на его стройную, подтянутую фигуру. Мастер Вайс не казался искалеченным, если не считать, конечно, шрамов. Он держался очень уверенно. Но кто знает, может, у него внутри все изранено?

Из последних сил держась на ногах, мы заползли в корпус. По закону подлости, вернее, по традиции, принятой в Академии, первокурсников всегда селят на верхний этаж. После четвертого лестничного пролета я решила, что в запрете брать с собой больше трех вещей, вероятно, есть смысл: даже пустой саквояж оттягивал руку. Сбоку от меня пыхтела Ароника. Парни не подавали вида, что едва переставляют конечности, но видок у них был взмыленный. А мастер Вайс просто шел вперед, даже не оглядывался на нас, бессердечный!

Комнаты парней располагались в правом крыле, девушек — в левом. Я уже не чаяла дождаться, когда смогу сбросить мантию, тяжелые туфли и растянуться на постели. Но с моим везением… ничего удивительного, что моя комната оказалась одной из последних — в самом конце коридора.

Куратор встал напротив двери, ожидая, пока я зайду.

— Расписание на столе. Время ужина в нем указано, — произнес он. Я уже поняла, что мастер Вайс изъясняется короткими, рублеными фразами.

— А?..

Я не успела задать вопрос, как куратор уже ответил на него:

— Отдохнете и приходите в Центральный корпус за формой.

Точно мысли мои прочел!

Я попыталась повернуть ручку, но ее, как назло, заклинило. Я нажимала изо всех сил, толкала дверь, но все без толку. Мастер Вайс, глядя на мои мучения, шагнул вперед и оттеснил своей рукой мою ладонь.

А я… Не знаю, как так получилось. Вроде бы даже успела привыкнуть к его лицу, но сейчас, когда он оказался так близко и я отчетливо разглядела черные шрамы, я, не осознавая, что делаю, шарахнулась в сторону. Да так, что приложилась затылком о косяк.

Ойкнула, покраснела от смущения, растеряла все слова. Всё, теперь мой куратор решит, что я невоспитанная девица. Я не могла ничего придумать в свое оправдание и, как это всегда бывало со мной в минуты ступора, только смотрела на него и моргала.

«Ну, и что вы теперь смотрите на меня такими большими глазами, юная леди? — говорил всегда папа, когда я, нашкодив, хлопала ресницами. — Имейте мужество отвечать за свои поступки».

Такими же «большими глазами» я смотрела сейчас на мастера Вайса. А он, открыв дверь, отошел. Он казался все таким же бесстрастным, но все же на его лице промелькнул отголосок какого-то чувства.

— Не нужно меня бояться, — негромко произнес он.

А я подумала, сколько раз за его жизнь ему приходилось произносить эти слова…

Я скользнула внутрь, прикрыла дверь и спрятала горящее лицо в ладонях. Какой позор! Чтобы отвлечься, принялась изучать расписание. У первокурсников всех четырех факультетов расписание похоже: дисциплины одинаковые с поправкой на то, что каждый факультет специализируется на своей стихии. История происхождения магии. Практическое применение водной магии. Боевые заклятия. Теория ведения боя. Введение в Бестиарий. Практика мечевого боя.

*** 4 ***

— М-м? — промычала я, ошеломленная появлением такого неожиданного гостя.

Вик меж тем осторожно оттеснил меня в сторону и, не дожидаясь специального приглашения, зашел в комнату и уселся на кровать. За тот месяц, что мы не виделись, он, кажется, стал еще шире в плечах и выше ростом: даже сидя он был почти вровень со мной.

— Я про ночь Встречи, — ухмыльнулся он, глядя на мое ошарашенное лицо. — Привет, Лиззи.

«Лиззи». Я невольно улыбнулась. Только Вик мог назвать меня так, ведь именно этим именем я представилась, когда пыталась изображать обычную деревенскую девчонку.

— Привет, Вик, — отмерла я наконец.

А потом спохватилась, что до праздника надо успеть переделать кучу дел.

— Ой! Мне ведь еще форму забрать, а потом на ужин, а я… кажется, плохо помню дорогу.

Викар рассмеялся.

— Ты совсем не изменилась, Лиззи. Пойдем, я помогу тебе перенести форму, потому что ты за один заход не справишься.

Отказываться я не стала. Хотя я была немного смущена и не вполне представляла, о чем с ним разговаривать, но все еще помнила, как мы сидели в темноте у костра, который Вик сотворил, чтобы согреть меня, как он потом проводил меня домой, а после растворился в огненном портале. В тот момент я точно знала, что Викар вовсе не такой дебошир, каким его все считают. Вот и сейчас он вызвался помочь и, кажется, был искренне рад меня видеть.

Он нагрузил на себя целый ворох одежды, так что с трудом видел дорогу, мне доверил нести только пару накидок и сапожки. Мы шли бок о бок и неловко молчали.

— Ну… Ты как?.. Снова в Академии? — выдавила я, пытаясь начать разговор.

— Да, на втором курсе, как и прежде. Экстерном сдал экзамены, — Вик старался говорить непринужденно, однако, по-моему, тоже чувствовал себя неловко.

Он сгрузил форму на кровать в моей комнате, распрямился и посмотрел на меня.

— Лиззи, я думал пригласить тебя провести со мной ночь Встречи, но если ты не хочешь водиться с бастардом, к тому же пользующимся дурной славой в Академии, то так и скажи. Я не собираюсь потом гоняться за тобой с угрозами, поверь.

Водиться с бастардом, пользующимся дурной славой. Вот, значит, как он расценил мое смущение от встречи. А я ведь не думала его обижать, просто растерялась.

— Что ты, Вик! — запротестовала я. — Я буду очень рада, правда! Я почти никого здесь не знаю, а ты мой друг, и…

Он широко улыбнулся, услышав, что он мой друг, и неуклюже потрепал за плечо, будто я была парнем, а не девчонкой. Я чуть на пол не села от его дружеской трепки.

— Отлично! Пошли тогда на ужин, а то голодными останемся — скоро все начнется.

Викар проводил меня в столовую. Я издалека разглядела Аронику, которая помахала рукой, приглашая сесть рядом. Я, кажется, пришла самой последней, и некоторые первокурсники уже заканчивали обед. Наш куратор, что сидел за соседним столом вместе с преподавателями, посмотрел на меня пристально и, как мне показалось, недовольно. Ох, чувствую, он уже себе галочки ставит рядом с моим именем: «Элиза Илмари — непочтительна, непунктуальна и даже дверь не может открыть без посторонней помощи!»

Я быстренько скользнула на свое место и уткнулась в тарелку с овощами, которые начала заглатывать, почти не жуя, так что Ароника удивленно наблюдала за мной.

— А мы здесь ночь Встречи обсуждаем, — проговорила она наконец.

— Да? И что?

— Ты знаешь про посвящение первокурсников?

Я замерла с вилкой в руке. Нет, про посвящение я ничего не знала.

— Говорят, это очень опасно! Бывали даже смертельные случаи! — продолжила Ароника, заметив мой интерес, а сидящие рядом однокашники согласно закивали, поддерживая ее.

— Смеетесь, да? — улыбнулась я.

Смертельные случаи, ага, как же! Да если бы произошел хоть один смертельный случай, Террану Аквидусу ой как не поздоровилось бы! И все же под кожей пробежал холодок, точно в кровь плеснули ледяной воды.

— Это просто одна из студенческих баек! — сказала я, храбрясь.

— Кто знает! — подал голос Балдер, наш попутчик. — Возможно, опасность посвящения преувеличена, но весьма реальна. Нам нужно быть очень осторожными.

Аппетит пропал. В этот момент я даже обрадовалась, что рядом окажется Вик. Он, конечно, не первокурсник, но ведь не выгонят его? Или выгонят?

Мастер Вайс отставил тарелку, закончив ужин, и подошел к нашему столу.

— После ужина не расходимся. Жду всех у входа, скоро начнется посвящение.

— А обязательно участвовать? — прошептала хорошенькая белокурая девочка. Она, кажется, была сильно впечатлена разговором о предстоящем посвящении.

— Обязательно! — строго сказал куратор, но на долю секунды мне показалась, что улыбка тронула его губы.

*** 5 ***

Довольно скоро наша команда свернула с дороги и углубилась в парк. Огненные шары, что освещали путь, остались позади, превратившись в блеклые пятнышки света. Смех и песни веселившихся студентов стали едва слышны. Я знала, что совсем рядом Центральный корпус и жилые корпуса, а вон и гора Воздушников — на ней алые точки костров, значит, стихийники уже собираются там, чтобы отмечать праздник. И все равно казалось, что мы перенеслись на десятки километров от цивилизации. Под ногами хрустели веточки, разговоры стихли, я слышала только шум наших шагов да наше дыхание. Мастер Вайс темной тенью, почти не различимой в сумерках, шагал вперед.

Вдруг он обернулся и поднял руки, делая знак остановиться.

— Впереди ждет первое испытание. Я прошу всех оставаться на месте, а с собой возьму…

Он замолчал, всматриваясь в наши хмурые и напряженные лица. Капюшон скрывал его взгляд, но мне показалось, что какое-то время он смотрел на меня.

— Со мной отправится Лори.

Он смотрел на девочку - водницу, ту самую, которая надеялась, что можно отказаться от посвящения.

— Ну же, Лори, смелее!

Лори явно было не по себе, но она хихикнула, точно хотела этим сказать: «Да ладно, вы меня не напугаете!» Мастер Вайс ободряюще кивнул ей, и уже скоро оба скрылись с глаз — ветви кустарников сомкнулись за их спинами.

Оставшись без руководителя, мы какое-то время обменивались недоуменными взглядами.

— И что теперь? — высказал наши общие мысли парнишка-воздушник. — Я, знаете ли, на это не подписывался. Это не учебная дисциплина, и оценок за это никто не выставит!

— Струсил, так и скажи! — ухмыльнулся Вик.

Он стоял, с интересом вглядываясь в темноту. Его, похоже, происходящее действительно забавляло. А мне отчего-то вовсе не было весело. Невольно я отступала все ближе к центру нашей небольшой группки, и Вик, заметив это, приобнял меня за плечи.

— Так, Большеглазка, я с тобой.

В этот миг раздался душераздирающий девичий крик. Кричала Лори, никаких сомнений. Девочки, не сговариваясь, зажали рты ладонями, парни напряглись. Даже с лица Вика исчезла ухмылка.

— Что за?.. — выругался он.

— Так, я ухожу! — буркнул воздушник, тот самый, что возмущался по поводу оценок.

И он действительно развернулся и очень быстро направился в сторону едва различимых огней, обозначающих дорогу к центральному корпусу.

В эту секунду Лори закричала снова. У меня мороз пробежал по коже. Хотелось зажать уши и бросится наутек следом за воздушником. Вик стиснул мое запястье. Наверное, пытался поддержать, но я даже зашипела от боли: Вик явно перестарался, теперь точно синяки на руке останутся. Наверное, он и сам испугался, только старался вида не показывать.

— Да ну… Ерунда… — неуверенно сказал первокурсник-земляной. — Не режет же он ее там?

Я представила мастера Вайса, который проводит лезвием ножа по тонкой коже бедной Лори, и сглотнула.

— Уходим? — спросила девочка-воздушница.

Лори закричала снова.

— А! Пропади все! — процедил сквозь зубы Вик. — Оставайтесь на месте, малышня.

И пошел вперед туда, куда куратор увел нашу однокашницу. Я несколько секунд смотрела на его удаляющуюся спину, а потом бросилась догонять. И не только я. Оказалось, что «малышня» вовсе не собирается слушаться приказов какого-то второкурсника.

— Вместе справимся, — мрачно сказал земляной, сжав огромную пятерню в кулак, напоминающий молот.

Наша команда продралась сквозь пышные, еще не тронутые осенними заморозками, ветви и очутилась на небольшой полянке, на которой обнаружилась живая, невредимая и чем-то явно довольная Лори. Напротив нее стоял мастер Вайс, сжимающий в руках амулет огневиков. Из-за капюшона я не могла разглядеть выражения его лица.

— А я его погасила! — сообщила нам Лори, но тут же стушевалась, увидев наши суровые лица. — Ой, а что случилось?

— Тебя хотелось бы спросить, что случилось! — ответил за всех Вик.

— Мисс Тилимар должна была криком загасить огневик, — невозмутимо объяснил куратор, продемонстрировав открытый амулет.

Так вот что это было! Кто-то из нашей команды принялся нервно хохотать, и вскоре мы уже все смеялись над своими страхами и над тем, как всего минуту назад цепенели от ужаса. Едва смех стихал, как мы замечали изумленное лицо Лори, и все начиналось заново.

— Но испытание состояло не только в этом, — произнес мастер Вайс, и мне показалось, будто его голос чуть смягчился. — Придет ли команда на помощь тому, кто попал в беду, или бросит на произвол судьбы? Должен признать, что вы с честью выдержали первое испытание. Все пришли?

— Нет, Ависс ушел, — сказала девочка-воздушница.

— Отлично, — помолчав, ответил наш руководитель. — Думаю, ему интересно будет узнать, что его общая оценка за первый семестр будет снижена… А теперь двигаемся в сторону горы Воздушников.

*** 6 ***

К концу посвящения мы с трудом переставляли ноги, но, должна признать, я отлично повеселилась. Мы все время смеялись, вспоминая наши маленькие подвиги и досадные упущения.

— Так, признавайтесь, наконец! Кто зачаровывал мой пузырь? — который раз за вечер восклицал мокрый, хоть выжимай, Толл — маг земли. Его воздушный пузырь лопнул под водой раньше положенного срока. — Кто эти неумехи?

Мы с Динесс, девочкой-воздушницей, заговорщически переглянулись. Это мы недоработали, но признаваться в этом парню, похожему на ожившую гору, не собирались.

— А помните, как я подхватил наше деревце, когда оно заваливаться стало?

— А вы видели, какую я воздушную стрелу сотворил? Она на два метра улетела!

— Ха! На два метра! Да тебе за такое на зимней сессии даже «приемлемо» не поставят!

Мы шли и разговаривали о всякой ерунде. Мастер Вайс не вступал в беседу, все такой же молчаливый и бесстрастный. Интересно, другие кураторы ведут себя так же? Наверное, да. Ведь не зря они нарядились в черные плащи — специально, чтобы сделаться как можно менее заметными.

— Пришли, — внезапно сообщил он, обрывая наш треп.

Мы стояли в круге высоких деревьев. Какой-то незнакомый вид, в других частях парка я таких не встречала. Голые гладкие стволы, и лишь у самой верхушки ветви, что расходились веером. Даже без лишних объяснений стало понятно — надо найти то, что спрятано в кронах. Нам, очевидно, нужно изобрести способ, как взобраться по стволу, такому гладкому и блестящему, точно смазанному маслом. Но я не видела, в чем проблема: у нас ведь есть воздушники!

Впрочем, я в любом случае не волновалась. Никто не знал, а я мысленно ликовала. Мне казалось, что настал мой звездный час! Дело в том, что я всегда отлично лазила по столбам. Двор, где проходили тренировки, был оборудован самыми разными приспособлениями, в том числе толстым, в полтора обхвата, бревном, на которое нужно было забираться без помощи магии. Моя водная магия в этом, конечно, все равно бы не помогла. Отец научил меня, что нужно делать, и я, едва достигнув десятилетнего возраста, повисала на столбе, обхватив его руками и ногами, и, медленно подтягиваясь, добиралась до самого верха.

Я оглядела деревья и пришла к выводу, что по ширине они отлично подходят. Я смогу забраться без помощи воздушников. Покажу всем, что я важный член команды и способна не только негодные пузыри творить. В это время мастер Вайс что-то говорил, но я слушала невнимательно.

— … как смола. Их еще называют «гасители магии». Амулеты, изготовленные из их древесины, и бесценны, и опасны одновременно. Деревья эти встречаются крайне редко, и каждое на вес золота.

«Гасители магии»? Я обратила мысленный взор на клубок синих нитей, расположенный в районе солнечного сплетения. Но сейчас нити моей магии словно застыли, я не могла выдернуть ни одну, как ни старалась. Судя по напряженным лицам парней и девушек, они сейчас пытались сделать то же самое, но магия стала им неподвластна.

Мы с Виком переглянулись, видимо, одновременно вспомнив тот день на озере, когда я, ненамеренно, правда, лишила его дара огня. Так вот что он чувствовал. Жутко!

Выходит, задание придется выполнить, не прибегая к магии. Что же, мои умения как раз пригодятся!

Не говоря ни слова, чувствуя себя героиней, почти такой же, как Кора Флогис, я подошла к ближайшему стволу, обхватила его руками и, раз-два, оказалась в паре метров над землей.

— Элиза! — крикнул мастер Вайс.

Надо же, какой у него испуганный голос. Я и не думала, что наш хладнокровный куратор умеет волноваться. Вот только волноваться не о чем!

— Держись, Лиззи, — как-то особенно спокойно и тихо произнес Вик. От вспыльчивого Вика я тоже не ожидала такой сдержанности.

Несколько голосов приглушенно охнули. Что происходит? Что я пропустила?

— Мисс Илмари, вы, очевидно, не услышали предупреждение, — куратор смог взять себя в руки, но я все равно слышала напряженные нотки.

Я зависла на дереве, сама себе напоминая белку-переростка. Руки, вцепившиеся в ствол, уже начинали болеть, а я не понимала, что делать дальше. Лезть наверх? Спускаться?

— Вы должны были придумать способ добыть кое-что, не прибегая к магии и не поднимаясь по стволу, — сдержанно, но быстро объяснил мастер Вайс.

Только теперь я краем глаза заприметила моток веревки и груду камней, что лежали у корней дерева, видимо, приготовленные заранее. Испытание бестолковым студентам всячески старались облегчить, однако я умудрилась всё усложнить.

— И что же? — крикнула я. — Я просто спрыгну сейчас!

— Не смейте! — глухим, грозным и ледяным голосом произнес мастер Вайс.

Признаюсь, ему удалось меня напугать.

— Дерево уже почувствовало вашу магию. Вы еще не поняли, но сейчас вы муха, попавшая в смолу. Дернетесь — и нити вашей силы вас же разорвут, — жестко и прямо сказал куратор. — Спускайтесь очень-очень медленно, стараясь не упасть. Буквально по сантиметру в минуту.

*** 7 ***

Открыла глаза и долго не могла понять, где я и что произошло. Створка шкафа приоткрыта, оттуда выпирает сваленная грудой одежда, ветер колышет занавески. Мастер Вайс сидит за столом, полуобернувшись к окну, я вижу половину его лица, ту, что не тронута шрамами. Не случись того происшествия в детстве, наш куратор, несомненно, был бы очень красив. Черная накидка расстегнута, под ней строгий темно-серый костюм. Плечи мастера Вайса расправлены, будто даже сейчас он помнит о том, что нужно служить примером для своих подопечных. А ведь ему, должно быть, тоже досталось…

Только в эту секунду я вспомнила все, что случилось, рывком села на кровати и тут же вскрикнула, схватившись за живот. Внутри все пекло огнем. С опаской я присмотрелась к клубку магии и с облегчением поняла, что нити хоть и истончились, но на месте, никуда не делись.

— Элиза, — мастер Вайс мгновенно оказался на ногах и у моей кровати. — Как вы себя чувствуете?

Голос строгий, лицо хмурое. Ясно, что наказание последует, но, возможно, к умирающей будут снисходительны?

— Ужасно, — прошептала я, почти не лукавя. — А вы?

Куратор, не ожидающий такого вопроса, растерянно моргнул, но тут же вновь посуровел.

— Возможно, вам лучше провести несколько дней в озере, чтобы восстановить силы?

Я покачала головой, отказываясь: не хотелось пропускать первые дни занятий. Мастер Вайс вздохнул.

— Отдыхайте, Элиза. Занятия начнутся после обеда. Когда вы полностью придете в себя, я вынужден буду назначить наказание за ваш проступок. Вы нужно понять, что Академия — опасное место, студенты должны всегда оставаться внимательными и собранными.

Ну и зануда мой куратор.

— Наказывайте! — произнесла я с некоторым вызовом. — Я согласна!

— Вашего согласия, мисс Илмари, никто не спрашивает.

Мастер Вайс распрямился и поморщился. Я увидела, что у него на миг перехватило дыхание от боли. Он, в отличие от меня, не лежал в постели, а караулил студентку, за которую несет ответственность.

— Простите… — прошептала я, устыдившись.

— Верю, что впредь вы будете внимательнее, — кивнул куратор и направился к двери.

— А Вик? Где он? — спохватилась я.

Мастер Вайс приподнял бровь, точно удивился моему вопросу.

— Там, где ему положено быть — в корпусе огневиков.

Вот как… Видно, не слишком он беспокоился за меня… Наверное, огорчение отразилось на моем лице, потому что куратор добавил куда более мягким тоном:

— Рвался дежурить у вашей постели. Пришлось воспользоваться своей властью и отправить его отдыхать перед началом занятий.

Рвался дежурить у моей постели! Я откинулась на подушку и улыбнулась. Все-таки переживал!

***

К обеду мне удалось подняться на ноги. Ежесекундно охая и хватаясь за живот, я все-таки кое-как нацепила форменное платье, причесалась и поползла в сторону Центрального корпуса. Пожалуй, я сама себя так наказала, что навсегда запомню этот урок.

Порадовалась, что не нужно нести с собой учебники: сегодня вводные занятия по итории магии.

Я передвигалась со скоростью черепахи и понимала, что в столовую снова приду последней. И тут услышала позади топот: кто-то догонял меня.

— Ну, Большеглазка, напугала! — громко произнес Вик, а после, несмотря на мои протесты и попытки вырываться, поднял на руки. — Так быстрее получится.

— Поставь на землю! Уронишь!

— Не-а, я уже наловчился девчонок таскать. Ты бы посмотрела на себя — ползешь, как улитка.

— Вик, — прошипела я, — что о нас подумают!

Я начала замечать удивленные взгляды.

— Не все ли равно! — отрезал мой друг.

Я сдалась: сил спорить не было. Вик вдруг хохотнул каким-то своим мыслям.

— Ты чего?

— Вспомнил, как ты вчера висела на стволе. Извини, Лиззи. Вчера было не смешно, но сейчас...

Он расхохотался, и я хотела было обидеться, но представила, как я болталась там, обхватив ствол руками и ногами, и сама не удержалась — захихикала. Но все же шутливо стукнула Вика по груди: мол, ничего смешного!

— Что это?

Улыбка стерлась с его лица. Он заметил синяки на моем запястье, которые сам и оставил, слишком сильно схватив за руку.

— Ну, это ты… Когда Лори закричала.

Вик выругался, сжал губы. Он был ужасно зол. Оставалось надеяться, что не на меня.

— Это больше не повторится, — произнес он спустя какое-то время.

— Да ладно… — я растерялась даже. — Ты ведь не специально.

*** 8 ***

На второй день погода испортилась, а следом — и настроение. Территория Академии надежно защищена заклятиями, купол, укрывший ее, пропускает лишь водяные струи, но не бестий. К тому же осень почти не несет угрозы. И все же любой житель нашего мира, увидев нахмурившееся небо, испытывает тревогу и чувство опасности. Хотя я любила ощущение, которое оставляют на лице дождевые капли — ласковое прикосновение, будто небо дотрагивается до моей кожи прохладными, но нежными пальцами. И это все вместе — ощущение надвигающейся беды и одновременно удовольствие, которое могут понять только водники, — беспокоило и томило.

Я отправилась к Центральному корпусу по расхлябанной дороге, прижимая к груди холщовую сумку с книгами. Пряди волос прилипли ко лбу мокрыми сосульками, но ставить защитный экран я не хотела. Честно, я бы еще побродила одна в этой сырой и прохладной дымке, стелющейся над землей. Мне хотелось привести в порядок чувства и мысли, а в том гвалте, что ждет в аудитории, невозможно сосредоточиться.

Свершилось то, чего я так долго ждала: я в Академии. У меня появились друзья, и в целом все идет именно так, как я себе представляла. Но восхищение первого дня схлынуло, а я почувствовала себя маленькой потерявшейся девочкой. Я вдруг поняла, что не смогу вернуться домой тогда, когда захочу. Всё серьезно. Теперь мне придется приложить все силы, чтобы достойно учиться. Надеюсь, куратор не успел нажаловаться моему отцу? Папа просил не подвести род Илмари, а я… Да еще непонятное наказание маячит впереди, что тоже радости не прибавляло.

— Элиза! — это Ароника догнала меня и взяла под руку. — Я тебя ждала у крыльца, а ты уже убежала. Что-то случилось?

— Нет-нет, ничего! — я улыбнулась подруге, прогоняя печаль. — Все хорошо.

Все действительно было не так уж плохо. По крайней мере до тех пор, пока в аудиторию, где расположился наш курс, не заглянул мастер Вайс.

— Мисс Илмари, пройдемте со мной, — спокойно сказал он, но я сразу поняла, что совсем скоро меня настигнет заслуженное наказание.

Мастер Вайс ни разу не обернулся, пока вел меня к двери преподавательской комнаты. Сейчас преподавательская была пуста.

— Присядьте.

Я притулилась на краешек мягкого дивана и тут же почти провалилась в него. Такой диван отлично подходит для отдыха, но не для серьезной беседы. Даже выпрямиться не получалось, но я, как смогла, расправила плечи.

— Не бойтесь, Элиза, я вас не съем.

Мастер Вайс не садился, стоял напротив.

— Дайте мне вашу руку.

— Мою руку?

Не могу объяснить, с чем был связан мой страх. Я понимала, что опасность мне не грозит, но… Мы вдвоем в комнате, и шум дождя за окном, а мастер Вайс возвышается надо мной и зачем-то просит мою руку…

Волнуясь, я протянула ему ладонь, а мастер Вайс быстро коснулся ее тыльной стороны своей здоровой рукой. Так быстро, будто ожидал, что лишнее промедление вызовет у меня гримасу ужаса.

Я ощутила мурашки на коже, и легкий холодок пробежал по венам.

— Что?..

— Моя печать, мисс Илмари. Мне жаль, что я вынужден применить это дисциплинарное средство. На две недели вы под домашним арестом, а я слежу за каждым вашим шагом. Учебные аудитории, столовая, библиотека и спальный корпус — это теперь ваш маршрут на ближайшие дни.

Страх как рукой сняло, на его место пришла обида. Две недели! Никаких посиделок с друзьями, никаких прогулок, никаких вечеринок!

— Но!..

— Вы что-то хотите сказать в свое оправдание?

— Нет.

Я опустила голову: что тут скажешь.

— Возвращайтесь на занятия.

Голос его звучал уже не так сурово, мне даже почудилось в нем участие. Он явно не получал удовольствия от того, что ему приходилось поступать со мной так сурово.

Я вдруг подумала, что он, возможно, понимал меня как никто. Мне казалось, что у Алариса Вайса не было друзей, и, в отличие от меня, не было даже надежды их завести. Наверное, он очень одинок. А тут еще орда бестолковых первокурсников, так и мечтающих угодить в переделку. Я хотела было сказать своему куратору что-нибудь ободряющее, но вовремя прикусила язык: еще решит, что я пытаюсь смягчить наказание.

Я представляла себе грядущие две недели как две бесконечности, заполненные тоской и одиночеством. Но уже вечером первого дня выяснилось, что я сделалась невольной героиней и едва ли не мученицей. Все сочувствовали мне и старались поддержать. В корпус проводили огромной толпой, где были не только первокурсники-водники, но и стихийники, с которыми я познакомилась на посвящении. Вик, конечно, тоже был тут как тут.

Довели до двери, замешкались, подыскивая подходящие слова для прощания. Сейчас они уйдут, а я останусь одна. Я и учебник «Введение в Бестиарий». По крайней мере, начну писать первую главу своей исследовательской работы.

— Послушай, — встрепенулся Вик. — Он как сказал, ваш зануда: ты не можешь покидать вечером комнату?

*** 9 ***

Утро встретило сухой и солнечной погодой, для начала тренировок самое то. Вероятно, мне не раз сегодня придется поваляться в пыли, так хотя бы не в грязи.

Вик, как и договаривались, ожидал у сторожки, где свален был спортивный инвентарь. В груде хлама мы едва отыскали два деревянных меча, таких жалких, что бестии умерли бы от смеха, доведись им увидеть наше убогое оружие.

Мы явились на полигон одними из последних, многие стихийники уже вышли на занятия. Я огляделась, выискивая удобное местечко, где еще не успели вытоптать всю траву: все же падать на мягкое куда удобнее, и заметила неподалеку пару, что так грациозно и смело бились на настоящих мечах, что я невольно залюбовалась. И только потом заметила, что у девушки черные волосы, собранные в пучок на затылке. Кора! И Раннитар рядом с ней.

Кора выбила из рук жениха меч, рассмеялась, бросила свой рядом и обвила Рана руками за шею. Они не думали, что на них кто-то смотрит, и выглядели абсолютно счастливыми.

— Пойдем отсюда, — процедил сквозь зубы Вик. — Туда, ближе к теплицам.

Ему, вероятно, все еще тяжело видеть девушку, в которую он был влюблен, в объятиях другого, поэтому я не стала возражать.

У теплиц в радиусе нескольких десятков метров образовалась пустота: желающих тренироваться рядом с этими мрачными темными строениями не нашлось. Кроме нас, конечно. Была в этом и положительная сторона: никто не станет смеяться, когда я раз за разом стану втыкаться носом в землю или упускать из рук меч.

Вик расставил ноги на ширину плеч, уперся, присел, делая вид, что он заправский воин. Огневик он, конечно, сильный, но вот меч держал неправильно, даже я это видела.

— Нападай! — сурово сказал он.

Я и напала. И тут же выбила из руки Вика его деревянный меч, который, описав дугу, воткнулся в кочку.

— Я встал неудачно! — пробормотал мой друг, стискивая челюсти. — Давай еще раз.

Тренировкой, сказать по правде, это можно было назвать весьма условно. Все наше занятие сводилось к тому, что либо я, либо Викар лишались своего оружия. Были, однако, и плюсы. Я поняла, что не такой уж я никудышный боец, есть и хуже меня.

— Вик, — сказала я наконец, опуская изгвазданный в грязи меч. — Давай честно. Ты не Ран и никогда им не будешь. Не надо пытаться его заменить. И… ты мне нравишься таким, какой есть.

Я, как могла, попыталась подсластить пилюлю, но тут уж ничего не поделать: мы оба оказались скверными вояками.

Вик отшвырнул меч и уселся прямо на землю. Я едва успела высушить под ним участок почвы. Сама тоже присела. Мы долгое время молчали, разглядывая теплицы. Я бездумно наблюдала, как к ближайшему строению подошли двое преподавателей в синем и красном плащах. Оба одновременно соткали узор из магии, переплетая нити. Я поняла, что они создают магический ключ, который позволит отпереть двери. И действительно, заклятие, вспыхнув, рассеялось в воздухе, и магистры зашли в теплицу.

— Вик… Викар…

Он никак не реагировал на то, что я его зову, сидел, глядя перед собой.

— Ну и обижайся! А я, между прочим, хотела предложить продолжить тренировки вдвоем. Тебе тоже нужно готовиться к Турниру, не только мне. Только попросим кого-нибудь из старшекурсников нам помочь. Не Раннитара, так и быть…

— Тссс, — оборвал меня вдруг Вик.

Кажется, он даже меня и не слушал. Я оторопела и замолчала, а мой друг указал на теплицу, из которой как раз выходили магистры.

— Ты видела? Двери закрыты только на две печати вместо семи. Видимо, полностью их закрывают только на ночь. А запечатаны они как раз магией огня и воды.

— Видела.

Я не понимала, к чему он клонит.

— А ты бы смогла повторить узор ключа?

Я попыталась представить переплетение синих нитей и кивнула.

— Ну да. А что?

Вик поднялся на ноги, отряхнулся, немного удивившись тому, что брюки совершенно сухие, но даже «спасибо» не сказал и без лишних разговоров протянул мне руку, помогая встать.

— Пойдем посмотрим! — бодро сказал он, точно предлагал полюбоваться на цветочки в оранжерее, а не на бестий.

Я попятилась.

— С ума сошел? Зайти в теплицу? Ни за что! Если нас бестии не сожрут, так потом мастер Вайс точно сожрет.

— Подавится, — усмехнулся Вик. — Лиззи, ну подумай! Я ведь о тебе в первую очередь думаю! Кто взялся писать научную работу о полиписах? А ведь у тебя даже не было возможности рассмотреть их как следует! Теперь появится! Тем более, все бестии там сонные, заторможенные и наверняка укрыты защитными экранами. Считай это безопасной экскурсией.

Он сделал шаг в сторону теплиц, я как зачарованная — за ним. Меня раздирало любопытство, перемешанное со страхом. Но вот магистры зашли, а потом тут же вышли, и ничего плохого с ними не случилось. Даже не вспотели! Значит, дела действительно обстоят так, как говорит Вик: бестии сонные и вялые. Он ведь уже на втором курсе учится, ему ли не знать таких вещей.

*** 10 ***

— Сама передашь! — рявкнул куратор. — Вместе с официальным письмом, что из Академии ты исключена!

Я задохнулась уже не только от жара и гари, внутри все сжалось. Но тут же сделалось смешно и горько: исключат меня, похоже, посмертно.

— Викар, — крикнул мастер Вайс. — Что с твоей магией?

— Есть пока… чуток…

Вик, не поворачивая головы, продолжал выпускать в бестий потоки огня, но я видела, что струи становятся тонкими, словно вот-вот иссякнут.

— Мы с тобой создадим ключ! Готовься!

Я боялась, что пластины незнакомого черного металла — своего рода гасители магии, видно, так оно и было. Нити водяной магии просачивались сквозь них неохотно. Должно быть, мой куратор тоже был сильным магом, раз сумел преодолеть преграду.

Вику нужно отвернуться от наступающих бестий, чтобы сплести свою часть ключа, но если он отвернется… Я стояла без сил, прислонившись к двери, и по его растерянному взгляду поняла, что он не сможет разорваться пополам — создавать заклинание и защищаться от тварей. Вздохнула, распрямляясь.

— Я продержусь, — прошептала я, стараясь, чтобы Вик не почувствовал моей неуверенности.

Не нужно ему знать, что у меня ноги дрожат, а в груди пустыня: магия исчерпана почти полностью, только какие-то жалкие капли плещутся на дне. Но достаточно, чтобы продержать щит несколько секунд.

Он кивнул и отвернулся, оплетая алыми нитями синие. Я еще успела услышать треск открывающейся двери, а потом потеряла сознание.

Очнулась от ощущения прохлады на своих щеках. Свежий воздух наполнял легкие. Веки казались тяжелыми, словно каменными, но я все же открыла глаза. Надо мной склонился мастер Вайс. Это он едва ощутимо дотрагивался до моего лица левой рукой, и я чувствовала прикосновение его водяной магии: он делился ею со мной, ведь поблизости не было ни озера, ни реки, которые могли бы восполнить резерв.

— Как вы, Элиза? — спросил он и тут же убрал ладонь. Я увидела тревогу в его карих глазах.

— Я… Нормально… Вик! — я попыталась привстать, отыскивая взглядом моего друга, и тут только сообразила, что не только мне грозит исключение. — Не говорите про него директору! Прошу вас!

Куратор поднялся на ноги.

— Поговорим об этом позже. Сейчас не время.

Сейчас не время? Не понимая, я огляделась. Разве опасность не миновала? И тут увидела, что мы натворили.

Бестии вырвались на свободу и теперь разбредались по полю, отыскивая новых жертв. Тварей осталось не так много, но на полигоне тренировались неопытные первокурсники, которые еще плохо умели сражаться. К счастью, сегодня на поле вышли и старшекурсники, их было немало. Они, не раздумывая, кинулись в бой. Я увидела Вика, который хоть и выглядел утомленным и едва держался на ногах, почти полностью потратив свой магический запас, продолжал жечь бестий.

Мастер Вайс бился рядом, умудряясь одновременно закрывать меня защитным полем.

А потом я увидела Кору и Рана. Ран рубил мечом направо и налево, не подпуская к своей невесте ни одну тварь, а Кора… Она просто протянула руку, и сила пятой стихии мгновенно подчинила топпера. Он так шустро бежал к ней навстречу и вдруг остановился, потоптался на месте и побрел обратно в теплицу, точно пристыженная собачонка. Следом за ним потянулись злозубы, а после — и все остальные. Кора навела порядок буквально за пару минут. Какая она невероятная! А я… Причина произошедшего несчастья. Ужасно это осознавать.

Когда все было кончено и дверь в теплицу вновь запечатали, куратор помог мне подняться. Он отстранил Вика, который тоже бросился ко мне, не дал ему коснуться меня.

— Я ничего не скажу Террану Аквидусу, Элиза, — в голосе мастера Вайса звучал металл. — Но с этого дня Викар держится от тебя на расстоянии.

— Что? — я задохнулась от возмущения и тут же закашлялась: обожженные легкие горели и кололи тысячами игл. — Но так нельзя!

Вик тоже обомлел, но я уже заметила признаки просыпающейся в нем ярости: он сжал кулаки, желваки ходили на щеках. Если он совершит необдуманный поступок — закричит на куратора или, еще хуже, попытается ударить, то всё, никакой надежды остаться в Академии!

— Хорошо, я согласна, — прошептала я.

Кинула на Вика быстрый взгляд, надеясь, что он поймет: я соглашаюсь только ради него.

— Я провожу вас в корпус, Элиза. Вам нужно как следует отдохнуть.

Мастер Вайс попытался поддержать меня за локоть, ведь меня шатало из стороны в сторону, но я сердито вырвала руку. Я его просто ненавидела в этот момент! Чопорный сухарь! Ледышка без сердца!

Через несколько шагов я обернулась и посмотрела на Вика. Он стоял такой растерянный, опустив руки, и тоже глядел мне вслед.

Лишь закрыв дверь в свою комнатушку, я дала волю слезам. Я довольно редко плачу, но и такие дни, как сегодня, случаются нечасто. Куратор настоятельно просил не ходить на занятия, я и сама понимала, что в моей пульсирующей голове едва ли уместятся хоть какие-то знания, но чисто из упрямства стянула с себя перепачканную, пропахшую гарью спортивную форму, надела платье, кое-как расчесала запутавшиеся волосы, взяла сумку, даже не заглянув, какие в ней учебники, и нетвердой рукой повернула ручку.

*** 11 ***

Выбор я, конечно, сделала в пользу учебы. Именно за этим я приехала в Академию. Чем я только думала, когда позволила Вику уговорить меня взломать теплицу? Очень ведомая… Правильно сказал обо мне мастер Вайс.

Я все же надеялась, что сумею добиться расположения куратора, что он снимет печать и перестанет следить за мной, как коршун. Признаться, такая опека даже унизительна. Но потом я вспомнила бестий, которые вырвались на волю… Увы, недоверие ко мне мастера Вайса вполне объяснимо.

Мы иногда виделись с Виком в столовой, но все его попытки приблизиться я пресекала. Качала головой и отступала, давая понять, что пока видеться нам не следует. Он ведь должен понимать. Но с каждым днем Вик становился все мрачнее, уже не улыбался, увидев меня, а в последнюю нашу встречу посмотрел так хмуро, сжав губы, что мне сделалось не по себе. Я могла только надеяться, что когда-нибудь наши добрые отношения наладятся, но пока в это верилось с трудом.

Зато к учебе я приступила со всем рвением. Преподаватели, очевидно, не ждали от меня каких-то выдающихся успехов, но, возможно, я постепенно смогу убедить их, что из меня еще выйдет толк.

— Я бы не сказал, мисс Илмари, что вы слабый маг, — признал на занятии по практическому применению водяной стихии магистр Тарквин, — но заметно, что вы очень не уверены в своих силах.

Мы с Ароникой как раз творили одно заклинание на двоих, пытаясь создать водное лассо, а преподаватель остановился рядом, наблюдая. От волнения стало получаться еще хуже, чем раньше. Лассо рвалось. Хорошо, что тренировались мы пока без бестий: такое хлипкое лассо ни одну не сумело бы удержать.

Научная работа пока застопорилась. Я прилежно переписала все сведения о полиписах, которые нашла в учебнике, но магистр Корр остался недоволен.

— Я не прошу у вас невозможного, мисс Илмари, — морщась, как от мигрени, пробормотал он, разглядывая мои каракули. — Но это не научная работа. Это даже не введение к научной работе. Переписать — не значит приложить усилия.

— И… Что же мне делать? — растерялась я, действительно не понимая, чего он от меня хочет.

— Попытались бы заглянуть в библиотеку для начала. Вот в прошлом году Кора Флогис…

Я не стала дослушивать, сделала вид, что страшно занята, попрощалась и убежала. Кора Флогис, Кора Флогис… Любимая всеми. А я жалкая неумеха, никогда мне даже не приблизиться к ее успехам.

А тут еще магистр Сверр не оставлял в покое.

— Вы договорились с кем-то, кто сможет тренировать вас? — резко спросил он на очередном занятии, когда мой меч снова улетел в сторону, выбитый из руки, кем бы вы думали — Ароникой! Подруга посмотрела виновато, но извиняться ей не за что: это я, лентяйка, так и не начала толком заниматься.

— Нет.

— Чего ждете? Второго пришествия танатосов? Вот когда они начнут садиться вам на голову, тогда, уверен, вы задумаетесь о необходимости уверенно держать меч.

— Разве у нас нет Коры Флогис? — запальчиво возразила я. — Как раз на такой случай!

Но мне тут же сделалось стыдно, особенно когда преподаватель покачал головой и сказал:

— Завидуете, мисс Илмари? Едва ли бы вы поменялись с ней местами в прошлом году. Да и этой весной будете рады тому, что у нас есть Кора. Поверьте, ей куда тяжелее, чем вам, но я никогда не видел, чтобы эта девушка унывала… Видно, придется рассказать куратору Вайсу о том, что мой предмет дается вам с трудом. Время ежегодного Турнира наступит так быстро, что вы глазом моргнуть не успеете.

Расскажет куратору? О нет. Я представила, как мастер Вайс закатит глаза, едва услышав мое имя. Хорошо хоть действие печати, в этот раз установленной на три недели, вот-вот закончится, и я снова буду свободна.

Однако после разговора с магистром Сверром я совершенно не удивилась, когда мастер Вайс вызвал меня с последней лекции. Я едва не застонала. Как же они все замучили меня своей опекой! А я-то надеялась, что, вырвавшись из дома, стану полностью самостоятельной. Нет же, спокойно вздохнуть не дают.

— Элиза… — он на секунду опешил, сообразив, что назвал меня по имени, и тут же исправился. — Мисс Илмари, я знаю, что у вас проблемы с мечевым боем. Уверен, Раннитар Маринер не откажет в помощи. Я с ним уже переговорил и…

— Нет! — ответила я резче, чем хотела: такого предательства Вик точно не заслужил. — Только не Ран.

Мастер Вайс внимательно посмотрел на меня, но возражать не стал, кивнул.

— Тогда… Выхода нет, мне самому придется стать вашим наставником.

Такого поворота я не ожидала. Мой куратор сам будет меня тренировать?

— М-м-м? — проблеяла я что-то нечленораздельное. — А-а-а?

— Да, это тоже входит в мои обязанности, — мастер Вайс очень старался удержаться от улыбки, такой редкой на его всегда серьезном, бледном лице, но все же ее тень тронула губы. — Увы, так просто вы от меня не избавитесь, мисс Илмари.

И сам понял, как двусмысленно это прозвучало. Тут же вернул себе суровый, холодный вид строгого куратора.

*** 12 ***

Темные деревья расступились передо мной, принимая меня в свои прохладные объятия. Я оглянулась, выискивая укрытие, где могла бы спрятаться ото всех — я знала, что Ароника отправится меня искать, наверное, уже торопится следом.

Я побежала по тропинке, едва различимой на примятой траве, вертя головой, но уже понимала, что в причесанном, ухоженном небольшом парке спрятаться негде. Ненадолго прислонилась к стволу, переводя дыхание, и почти сразу услышала позади голоса.

— Элиза! — кричала Ароника, а следом мое имя повторили Бадлер и Тим, которых моя подруга, видно, позвала для поддержки.

— Да брось, — через какое-то время сказал Тим. — Оставим ее. Что с ней случится? Наверное, Элиза хочет, чтобы ее оставили одну. Вернется, когда сочтет нужным.

Да, Тим, да. Оставьте меня одну! Я никого не хочу видеть!

Я не слышала, что ответила Ароника, но звать они меня перестали и, наверое, ушли, потому что больше я не слышала ни голосов, ни шагов. Я опустилась на корточки и села, прижавшись щекой к шершавой коре дерева. Наверное, будь вечер сегодня не таким морозным, я дождалась бы окончания вечеринки, а потом попросила бы кого-нибудь из воздушников спустить меня вниз, но уже спустя несколько минут руки и ноги заледенели, не спасала даже теплая накидка, зачарованная магией. Я хотела сейчас только одного — оказаться в своей комнате под одеялом.

Но придется снова пройти мимо костров, а там все эти взгляды — сочувственные, насмешливые, любопытные… И Вик…

Я встала, попрыгала, разминая затекшие ноги. Говорят, что можно спуститься по пологому склону горы. Дорожка — отвесная, опасная, но все же существует. Я потихоньку и очень аккуратно спущусь с горы и уйду никем не замеченная.

Сказано — сделано. Я побрела по краю, осторожно заглядывая вниз и пытаясь понять, где удобнее всего начать спуск. В темноте мало что удалось разглядеть, кустарники и камни сливались в одну серую массу. Но вот мне показалось, что я увидела тропинку, и, держась за склонившуюся над обрывом ветку, я сделала первый шаг.

Камни под ногой тут же поехали, тонкая ветка оборвалась в руке, и я, вскрикнув, полетела вниз. Лишь теперь я поняла, какой это был опрометчивый поступок: я не знала горы, я не видела ничего дальше пары метров. Пока я кувырком катилась со склона, мысленно успела попрощаться с жизнью и попросить прощения у родителей. И даже у мастера Вайса: попадет ему из-за меня…

И вдруг, когда я меньше всего этого ожидала, падение прекратилось. Каким-то чудом я задержалась на узком каменном козырьке, под которым чернел провал. Еще немного — и я бы рухнула в пропасть, а теперь стояла на четвереньках прямо над ней, тяжело дыша. Я будто заглянула в глаза самой смерти. Медленно-медленно я распрямилась и встала на ноги, прижалась спиной к камням. Над головой росли чахлые кустики, пробивались стебельки травы, а чуть выше виднелись наклоненные над пропастью деревья — они словно намеревались упасть, но в последний момент передумали, ухватившись корнями за скалу.

Я отдышалась, а потом четко осознала две вещи: это была не та тропа… И домой я, похоже, попаду еще нескоро. Всхлипнула, запахнула накидку, нахлобучила на голову капюшон, руки спрятала в рукава. Что же, Элиза, готовься провести здесь ночь! Хорошо, если утром хватятся! Как я пожалела в этот момент, что печать мастера Вайса уже выветрилась.

Я совсем закоченела, стоя на ветру, и перестала на что-либо надеяться, когда услышала над головой взволнованные голоса.

— Элиза! Элиза Илмари!

Меня искали! Меня звали! Ночь еще не закончилась, но, видно, Ароника подняла тревогу, когда я не вышла к кострам спустя час. Я открыла рот, чтобы крикнуть, но из горла вырвался лишь сип — я так продрогла, что потеряла голос. О нет! Когда же закончится мое проклятое невезение!

Оставалось только стоять, глядя вверх, и надеяться на чудо. Первая группа ушла вперед, их голоса стихли.

— Элиза! Мисс Илмари! Отзовитесь! — мне почудилось, что я слышу голос мастера Вайса, может быть, это и был он, но я, сколько ни силилась крикнуть, раздавался только придушенный писк.

Из глаз хлынули злые слезы. На этом узком козырьке я чувствовала себя мышонком, попавшим в ловушку. Впрочем, в ловушку я сама себя загнала, обижаться не на кого.

— Лиззи! — прямо над головой раздался такой знакомый громкий голос. — Где ты, Большеглазка?

Вик… Я больше не замечала злости в его голосе, только испуг. Выходит, он тоже ищет меня! Волнуется…

— Вик! — позвала я, уверенная, что он, конечно, не услышит.

Но, наверное, ветер именно в этот момент изменил направление и донес мой хриплый шепот до его ушей.

— Лиззи! — заорал он. — Держись, я сейчас!

Куда ты сейчас, глупый? Позови воздушников, они справятся лучше! Но бесполезно произносить это вслух: моего осипшего голоса он все равно не услышит.

Затрещали ветки, и спустя секунду я увидела, что Вик быстро спускается параллельно курсу, которым я летела вниз. Оказывается, тропинка располагалась совсем рядом, я лишь немного не дошла до нее.

*** 13 ***

Напрасно мы надеялись проскользнуть незамеченными. Едва мы вышли из-за деревьев, как оказались окружены студентами.

— Элиза! Вик, где ты ее нашел? — слышались радостные и одновременно встревоженные голоса.

Я хотела попросить Вика опустить меня на землю, но не успела. Растолкав толпу, перед нами вырос мастер Вайс — бледнее обычного, губы сжаты.

— Упала? — быстро спросил он, увидев, должно быть, мои расцарапанные руки.

Он коснулся моего лба здоровой рукой, точно это могло ему подсказать, насколько сильно я пострадала.

— Упала, но невысоко, — угрюмо ответил Вик: он вовсе не был рад появлению куратора, и я даже знаю почему. — Я снял ее с выступа. Кажется, у нее жар.

— Да. Она вся горит. Элиза…

Мастер Вайс хотел что-то добавить, но понял, что нас окружают любопытные студенты, которые впитывают каждое слово, вовсе не предназначенное для их ушей.

Куратор пронзил взглядом толпу, точно высматривал кого-то. Так и было.

— Вы оба, поможете нам, — он кивнул двум студентам-воздушникам.

— Дай ее мне, — мастер Вайс протянул руки к Вику, нимало не сомневаясь, что тот беспрекословно подчинится, передав меня как ценный, но безмолвный груз. Однако Вик сжал челюсти, перехватил меня покрепче и вперил прямой и дерзкий взгляд прямо в лицо куратора.

— Нет. Я сам ее отнесу.

Несколько секунд они молча пялились друг на друга. Я себя чувствовала донельзя глупо, прижатая к груди Вика, словно охотничий трофей. Даже начала слабо трепыхаться, пытаясь сползти с его рук.

— Отпусти… Сама пойду…— хрипло прошептала я, и мастер Вайс, услышав, что мой голос теперь напоминает скрежет железа по стеклу, даже брови приподнял в немом изумлении.

Я уже начала опасаться, что они устроят перетягивание каната, то есть меня, но, к счастью, куратор оказался более мудрым.

— Сейчас не до споров, — сухо произнес он. — Элизе срочно нужно в постель.

Так и получилось, что Вик тащил меня всю дорогу, кроме того короткого промежутка, когда воздушники спустили нас с горы. Он, бедный, весь взмок, но упрямо не спускал меня с рук.

Мне очень хотелось задать ему вопрос, и я время от времени поднимала на него взгляд, видела его твердо сжатые губы, нахмуренные брови и открывала рот, чтобы спросить: «Что это было? Ты меня поцеловал? Почему?», но слова так и оставались непроизнесенными, ведь рядом шел мастер Вайс. Мастер Вайс, который строго-настрого запретил нам даже видеться, а я снова нарушила запрет. Так еще едва не поцеловалась…

Мой друг донес меня до верхнего этажа, ногой распахнул дверь в комнату, опередив куратора, который хотел открыть ее, и попытался осторожно опустить меня на кровать, но в последнюю секунду его уставшие руки разжались, и я повалилась на постель. И тут же, не выдержав, хихикнула над комичностью ситуации: оба всю дорогу до корпуса смотрели на меня с такими серьезными лицами, будто я уже при смерти, а потом Вик уронил меня, точно куль с мукой. Теперь они переглянулись, очевидно, решив, что у меня начинается бред, и я прыснула снова, а после закашлялась.

Похоже, весело здесь было только мне одной.

— Идите, Викар, — сухо сказал мастер Вайс. — Спасибо за помощь.

— Я бы хотел остаться, — буркнул Вик.

— Чего бы вы хотели? — ледяным тоном, четко разделяя каждое слово, произнес куратор, так что стало ясно: Вик о своем желании может немедленно забыть.

И тот — высокий, широкоплечий — вдруг стал казаться маленьким мальчиком рядом с мастером Вайсом, в котором сквозила неведомая, неопределимая, но мощная сила. Та самая, которая вызывала и во мне непонятный трепет, когда я находилась рядом.

Вик вздохнул, признавая правоту моего наставника. Как бы он ни хотел провести эту ночь рядом со мной, никто ему не позволит.

— Я позабочусь об Элизе, — сказал мастер Вайс уже не так резко. — А вы, если желаете помочь, нагрейте лучше воды перед уходом.

Он указал взглядом на металлический кувшин, что стоит на столе у каждого водника. Нам выдают только кувшины, мы сами должны наполнять их водой. Сейчас это сделал мастер Вайс, а Вик, положив ладони на бока кувшина, отполированные десятками ладоней прежних студентов-водников, вскипятил воду.

Признаться, я к тому моменту уже плохо понимала, что происходит. Я отогрелась и проваливалась то ли в сон, то ли в болезненное забытье. Кажется, лишь на секунду закрыла глаза — открываю, а в комнате нет ни Вика, ни мастера Вайса. Ушли, оставили меня одну. Ну и ладно. Повернулась на бок, кутаясь в одеяло и чувствуя, что даже сквозь дрему меня колотит дрожь. А потом…

— Элиза, откройте глаза. Элиза…

Мастер Вайс? Зачем вы мне снитесь? Я заворчала, но глаза, конечно, открывать не стала.

— Элиза, будьте умницей, откройте глаза и выпейте настойку.

Какой чудной сон! Мой строгий куратор зовет меня умницей? Послышится же такое!

*** 14 ***

К счастью, я скоро оправилась от простуды и нервного потрясения той ночи. Я ожидала, что уже утром следующего дня получу новую печать куратора, означающую, что я еще долгие три недели проведу под домашним арестом, но мастер Вайс лишь покачал головой.

— Мне кажется, это бесполезно, — туманно выразился он.

Я даже не знала, радоваться этому или огорчаться. Ведь это не означает, что мой строгий куратор поставил крест на своей незадачливой подопечной? Однако следующая фраза все объяснила.

— Лучше я так загружу вас учебой, что у вас не останется времени совершать глупости.

И действительно, мастер Вайс обошел вместе со мной всех преподавателей, узнав у каждого, нужны ли мне дополнительные задания. Как выяснилось, нареканий я не вызвала только у магистра Оротос — преподавательницы теории ведения боя, и то лишь потому, что наша преподавательница любила тишину, а я на ее лекциях сидела тише воды ниже травы.

Суровее всех высказался магистр Сверр.

— Я не допущу студентку Илмари к Турниру — об этом и речи быть не может. Боюсь, я даже не смогу поставить ей удовлетворительную оценку за экзамен: она очень слабо владеет мечом.

Но, услышав, что со мной станет заниматься сам куратор, строгий преподаватель сменил гнев на милость.

— Ты был одним из лучших моих учеников, Аларис…

Черты лица магистра Сверра смягчились в улыбке, но тут же он спохватился, вспомнив, что речь идет о кураторе.

— Кх-кх, мастер Вайс… — добавил он, прокашлявшись. — Вам повезло, мисс Илмари.

Уже к обеду я обзавелась длинным списком отработок и расписанием тренировок с мастером Вайсом. Я была готова к тому, что выйти на полигон придется уже утром следующего дня, но, изучив расписание, увидела, что куратор дал мне три свободных дня на то, чтобы прийти в себя.

— Не вздыхайте, Элиза, — сказал он, обгоняя меня по дороге к корпусу. — Вы привыкнете. И даже постепенно научитесь находить время на общение с друзьями. Сегодняшний вечер у вас, например, свободен.

Он произнес это совершенно спокойным, безразличным тоном, но я вся вспыхнула, глядя ему вслед. Значит ли это, что он снимает свой запрет на общение с Виком? Как понять?

Мастер Вайс оглянулся через плечо и улыбнулся уголком рта. Да! Это означало «да»!

Наверное, он понял, что в неприятности я отлично умею влипать и без посторонней помощи — Вик здесь ни при чем.

***

Я ждала Вика у корпуса огневиков. У второкурсников занятия заканчивались позже, я успела прочитать скучный, длинный параграф по истории магии, пока дожидалась его. Даже увлеклась, разглядывая карту битвы при Нарре, потому вздрогнула, услышав над ухом недоверчивое:

— Большеглазка? Ты что здесь?

— Тебя жду.

Судя по ошалевшему виду Викара, он явно не ожидал меня здесь увидеть, но не скрывал радости.

— Ледяная скульптура оттаяла и выпустила тебя на свободу?

Мне отчего-то стало неприятно слышать такое о мастере Вайсе, хотя раньше я, пожалуй, согласилась бы с Виком. Но теперь я знала, что он вовсе не бесчувственная ледышка. Он строгий, да. Но таким и должен быть наставник. Потому я ничего не ответила, а Вик уже оживленно болтал о другом:

— …сейчас, только учебники закину в комнату. Куда пойдем? Погуляем или в столовую? Я тебя угощу…

Студентам разрешалось иметь немного карманных денег и тратить их на мелочи: покупать заварные колечки в столовой или фрукты и орешки в лавочке, которую держала приятная пожилая женщина. У меня карманные деньги были, но вряд ли у Вика их было много.

— Погуляем, — улыбнулась я.

Мы шли по дорожкам парка, устланным опавшей побуревшей листвой. Я и не заметила, как наступила поздняя осень. Время пробежало так быстро: кажется, еще только вчера я прибыла в Академию, и вот уже пролетело почти два месяца. Со дня на день выпадет первый снег, и студенты разъедутся по домам отмечать праздник Примирения. Я вдруг поняла, что соскучилась по родителям, по их заботе и вниманию, иногда слишком надоедливым. Но сейчас я бы не отказалась проснуться в своей постели, выпить горячего пряного напитка, съесть булочку и думать лишь о том, какое платье надеть и какую прическу сделать. А вовсе не об истории магии, научной работе о полиписах, еще даже не начатой, и об экзамене у магистра Сверра, который я обязательно провалю.

— О боги, я провалю этот проклятый экзамен! — вздохнула я вслух. — Правда, мастер Вайс обещал помочь, но…

Мы дошли до озера и сели на скамейку. Молчали, глядя на воду. Как обычно, когда я смотрела на озеро или реку, в груди возникло ощущение странной тоски, которую можно заполнить, только окунувшись с головой в тягучую, живую воду. Уже скоро зов станет непреодолимым...

— Она тоже не умела биться на мечах, — тихо сказал Вик. — Ничего не умела…

«Кто?» — хотела спросить я, но и сама догадалась, о ком речь.