Карамыш

Пролог

Пролог С каждым новым вздохом пыль, казалось, оседала на легких. Она была тяжелая, старая и окутывала собой каждый уголок помещения. Толстым серым слоем лежала на отсыревших деревянные полках. Проведя по ним указательным пальцем и раскатав о большой, можно было с легкостью превратить ее в плотный комок. У такой пыли всегда свой специфический запах, его не спутаешь ни с чем. Такой запах бывает в давно забытых домах, где раньше в ночном окне всегда мерцал уютный мягкий отсвет лампы, который в одну теплую бархатную ночь погас и не проснулся. Запах тоски по давно ушедшим беспечным дням. Вдыхая, ты чувствуешь сердцем эту неуловимую, великую грусть. Фигура человека в полумраке медленно продвигалась по прихожей комнате, аккуратно ступая на старые облупленные половицы, которые натужно скрипели. Человек внимательно осматривался, но пока не решался ни к чему прикоснуться. Нарушить этот мрачный покой. Он потер вспотевшие ладони о свои джинсы, вытащил из кармана складной швейцарский нож и с щелчком открыл его. Его интересовало нечто весьма особенное. Он желал найти вещь, давно оставленную здесь. Спрятанную хозяином много лет назад. Отыскать и забрать ее не составит труда. Но проблема в том, что хозяин дома никуда не ушел. Он спит, и горе тому, кто пробудит его. Сгущались сумерки. Высокая трава шелестела под рваными порывами прохладного ветра. Размашистые тени деревьев раскачивались на стенах комнаты, искажаясь в потрескавшихся стеклах окон. Неизвестные шорохи, хлопки и скрипы сбивали нежданного гостя. Покинутый дом, казалось, жил своей 5 Пролог отдельной жизнью, от этого человека сковывало гнетущее чувство тревоги, граничащее с паранойей. Подойдя к единственной закрытой двери, он украдкой оглянулся и аккуратно толкнул ту от себя. Дверь почти бесшумно открыла перед ним темный проём. Дневной свет едва проникал в мрачное помещение небольшой комнаты. Немногочисленные оконца были заклеены пожелтевшими газетами, и только в местах, где они отходили, свет просачивался и кидал броские мерклые лучи, которых чрезвычайно не хватало. Желание зажечь фонарь отпало сразу, ведь яркие блики из заброшенного дома смогли бы запросто привлечь стороннее внимание. Едва ли он чувствовал себя в безопасности в этом месте, от этого беспрекословно соблюдал все меры предосторожности. Сделав пару шагов внутрь комнаты, мужчина подождал с минуту, прежде чем зрение привыкнет к темноте и он сможет разобрать обстановку вокруг. Темным грузным силуэтом вздымался у стены высоченный массивный шкаф. Пространство по центру комнаты неравномерной кучей было завалено разнообразного вида электронным оборудованием и расходными деталями к нему. Некоторые крупногабаритные радиопередатчики были завернуты в рваные целлофановые пакеты. Также повсюду лежали небольшие емкости, жестяные коробочки и малолитражные банки, до краев напичканные гвоздями, винтиками и болтами. Мужчина осторожно продвигался в дальний конец комнаты, аккуратно переступая раскинутые препятствия, стараясь ничего не задеть. Периферийным зрением он уловил мимолетное движение где-то справа, резко повернулся в этом направлении, выставив перед собой острие ножа. Приглядевшись, разобрал очертание кровати в углу. На ней небольшой горкой было навалено отсыревшее и разложившееся от времени постельное белье 6 Жирнов Михаил. Карамыш и пузатые соломенные подушки. Дыхание участилось само по себе. Организм нутром почувствовал явное присутствие чего-то. Мужчина попятился в сторону окна, не сводя глаз со сгорбившейся кровати. Ногой зацепился за что-то тяжелое и твердое. Железный короб с лязгом упал на пол, предварительно задев еще несколько ему идентичных. Не удержав равновесие, человек повалился назад, напоровшись руками на острую угловатую конструкцию, с оглушительным грохотом ударился спиной об пол. Падая, он заметил, как тень, перекрывшая собой все, что можно было разглядеть, пронеслась над ним со странным звуком, будто бы кто-то еле слышно вдохнул полную грудь воздуха. Входная дверь с негромким щелчком затворилась. Оцепеневший от страха, ножом рассекая воздух вокруг себя, он неуклюже, на карачках, пополз в сторону окна, несколько раз больно порезавшись о выступающие острые углы радиопередатчиков. Уперся в стену. Испуганно завопил. – Кто, мать твою, здесь?! К пугающему удивлению, своего голоса он не услышал. Звук будто исчез. Крикнул еще раз и еще, чувствовал, как напрягаются голосовые связки, как летит слюна, но кроме плотной и вязкой тишины не было слышно абсолютно ничего. Широко раскрыв рот, человек вставил указательные пальцы в уши и поводил ими вниз-вверх. Не помогло. Доселе сосущая под ложечкой паника в полной мере разразилась в пронзительном приступе. Он необычайно быстро для себя вскочил, понесся в ту сторону, где, по его мнению, располагалась входная дверь, но, пробежав, по ощущениям, метров пять, остановился и замер. Ничего не помешало ему. Никакого громоздкого хлама на полу. Он обернулся. Отовсюду на него наступала непроглядная тьма. Бесконечное пространство, которое, казалось, проникает внутрь него через каждую клеточку тела. Расщепляет его на атомы. Растворяет в себе. 7 Пролог Вновь раздалось знакомое натужное дыхание, на этот раз намного отчетливее и громче. Височные доли черепа резко свело с невообразимой силой, будто голову зажало в тисках. Ноги подкосились, отчего мужчина повалился на колени. Казалось, что кости в черепе перекручиваются вокруг своей оси несколько оборотов подряд. Язык сам по себе вывалился изо рта. От испытываемой нечеловеческой боли он схватился руками за голову. Вцепился пальцами под корни волос. Взвыл. После щелкнули челюсти. Откусанный ошметок языка с шлепком упал на пол. Теплая жидкость потекла по подбородку. Зубы так сильно вжались друг в друга, что некоторые не выдержали и с хрустом треснули. Челюсть свело сильнейшей судорогой. Он даже не мог представить, что организм может испытывать такое разнообразие боли одновременно, за одно мгновение. Это длилось несколько секунд, но для него точно прошла целая вечность. Тьма отступила. Распластанный на полу человек мычал и булькал. В бреду губы нашептывали что-то нецелесообразное. Сознание и тело поддалось настолько невыносимой пытке, что он испражнил все свои отходы жизнедеятельности под себя. Затем отключился. Вечер сменился ночью. За окном зашелестел моросящий промозглый дождь. Еще какое-то время человек надрывно вздыхал и выдыхал, выпуская кровавые пузыри. Непроизвольно вздрагивал и кряхтел. Ближе к полуночи душа покинула тело. Навсегда отдавая себя в службу новому хозяину

Часть 1(1)

Часть 1(1) – Не мое это дело, но зачем вам понадобилось туда лезть? Места эти нехорошие. Мужчина с видимой проседью, что кучно покрывала его жесткие темные волосы и запущенную щетину, раздумчиво курил в раскрытую форточку. Он выверено задавал важные вопросы, не оглядываясь на компанию людей за столом. Глубоко и не торопливо затягивал приятный ему никотиновый дымок в легкие. В утомленном взгляде его открыто читалась удрученная тоска. В небольшой кухоньке хозяина квартиры собралось необычайно много народу. С тех пор как он стал вдовцом много лет назад, мужчина вел затворнический образ жизни. Гостей не жаловал и избегал, ровном счетом из-за накатывающих воспоминаний о былых временах и шумных застольях. Также он был не в силах адекватно воспринимать любые расспросы о своей покойной супруге, в связи с этим старался как можно меньше разговаривать с незнакомыми ему людьми. Все, кто когда-то знал его раньше, прекрасно всё понимали и сперва не навязывались. Вскоре и вовсе пропали в бескрайнем океане жизни. Так он остался один. – Вы правильно сказали, это не ваше дело, – скабрезно ответил крупный мужичина восточной наружности в черной кожаной куртке, видок у которой, к слову, был весьма потасканный. Он расположился в углу Г-образного стола и пристально, изучающе смотрел на хозяина квартиры. Тот, намерено игнорируя нелицеприятного гостя, не обернулся к нему и продолжал задумчиво смотреть в окно. За столом сидело еще двое мужчин. Первый выглядел совсем молодо. Откинувшись на спинку стула, то и дело по- 9 Часть 1(1) правлял спадающие на лицо светло-каштановые волосы. Перекидывал ногу на ногу. Вертелся. Всячески невербально демонстрируя свою обеспокоенность происходящим. Второй же был много старше, сидел тихо, неторопливо похлебывал предложенный хозяином квартиры чай. Крепко сбитые кулаки и запятнанные примитивными татуировками костяшки пальцев выдавали его нелегкое прошлое. – А что, по-вашему, там такого страшного? – внезапно, звонким голосом спросил молодой, от большого желания сважничать немного дав «петуха». Здоровяк в кожаной куртке, сидевший по центру в углублении стола, медленно перевел на него тяжелый осуждающий взгляд, но промолчал. Хозяин квартиры щелчком вышвырнул добитую сигарету в открытую форточку и с железным лязгом затворил ее. Затем сосредоточено оглядел компанию людей, собравшуюся за его столом, спросил: – Вы мародеры, ведь так? Впрочем, я не осуждаю. Мужчина с тюремными наколками на перстах хотел было что-то возразить, но сидящий по центру бугай жестом остановил его. – Я сделаю себе чаю, кто-нибудь хочет? – равнодушно предложил хозяин квартиры и через секунду, не дождавшись ответа, чиркнул спичкой над газовой плитой. – Ну так что? – молодой заискивающе поворотил свой вопрос. – А это не мое дело, – ответил хозяин квартиры. Колким взглядом окинул того, что был в затертой кожанке. Тот криво усмехнулся в ответ. Мужчина с татуировками, что был постарше всех, искоса взглянул на него и еле заметно одобряюще кивнул. Молодого же такой ответ, по всей видимости, совершенно не устроил. – Если мы расскажем вам правду, нам придется вас убить, – изучая пар над дымящейся чашкой с чаем, спокойным голосом 10 Жирнов Михаил. Карамыш сказал мужчина с татуировками, будто бы для него такие громкие слова являлись обыденностью. – Но мы не мародеры, можете не сомневаться. Мы люди порядочные. Хозяин не ответил. Засвистел чайник. Обстановка начала принимать нехороший оборот. Закипать, точно вода на плите. Затянулось напряженное молчание. Все это почувствовали, уловили звенящий нерв в затхлом воздухе кухоньки. Мордоворот в кожаной куртке понимал, что надо срочно выкручиваться, разряжать, и заговорил первый. – Один наш знакомый оказался крысой. Угнал нашу машину и сбежал. И мы уверены, что искать его нужно именно там. – Вот как!.. – иронично ответил хозяин квартиры. – Тогда я совершенно не понимаю, для чего вам ехать туда. Если, как вы сказали, он поехал один. Мужчины за столом напряженно переглянулись. Хозяин явно что-то знал и намеренно скрывал это. То, что необходимо было знать и им самим. Теперь уже не выдержал человек с татуировками. – Что ты имеешь в виду? Мы уже и так рассказали то, чего не следовало. – Он в проброс окинул осуждающим взглядом бугая в углу. Хозяин подставил хлипкий табурет и присел за стол к остальным. – Вы же знаете, что участок железнодорожной магистрали, проходившей в Карамыш, законсервировали. С двух сторон разобрали полотно на въезде и на выезде, а ту, что внутри, не тронули, так и оставили. Повели дорогу в обход, за многие километры. Мне кажется, это о чем-то да говорит. Эту информацию не освещали нигде. Город просто стерли с карт, а жители пропали. Принудительно поменяли прописки. Это я вам говорю как знающий человек. Если вы знаете об этом городе, значит, намеренно искали информацию, так как в открытую вам никто ее не предоставил бы. Об этом знают очень немногие, 11 Часть 1(1) и те, кто знают, болтать точно не станут. В такую глушь просто так никто не поедет. Хозяин поставил локти на стол, подался вперед и перешел на звучный полушепот: – Вы думаете я вас пригласил к себе переночевать по доброте душевной? Он оглядел всех троих тяжелым взглядом. Голос сделался серьезным. – У меня есть свои основания посетить тот город. Возьмете меня с собой. Молодой тотчас фальшиво расхохотался в голос. Затем ехидно спросил: – И зачем же нам это делать? – Затем, что у меня, в отличие от вас, есть машина. И я знаю то, что поможет вам не сдохнуть. Хозяин говорил твердо, не давая усомниться в правдивости его слов. Молодой осел и принялся взглядом искать поддержки у своих старших товарищей, те в свою очередь внимательно смотрели на хозяина и, видимо, не собирались его, Молодого, поддерживать. – Бред какой-то, – вполголоса, раздраженно буркнул молодой. – Там, на вокзале, я слышал ваши разговоры, – продолжил хозяин квартиры. – Местные знают, что туда путь заказан. Я сразу понял, что к чему. Хозяин отпрял с локтей и отхлебнул из дымящейся кружки. Сделал свой ход. – Мы же не собираемся брать его? – с надеждой в голосе выпалил молодой. Однако его мнением решили пренебречь и оставили вопрос без внимания. – Нам наперво надо обмозговать твое предложение, – сказал мужчина с татуировками. – Для начала представимся. 12 Жирнов Михаил. Карамыш Я Марат. Это Карим, все зовут его Карый, – он кивком указал на здоровяка в кожанке. – А его кличат Сенькой, он же Семен. Сенька недовольно глазел на Марата и явно хотел выговориться насчет сложившейся ситуации, но держался. – Иван, – представился хозяин квартиры. Руки жать не стали. – Мы знаем месторасположение Карамыша из надежных источников, – сказал Карый, – Зачем нам ты? Или ты хочешь сказать, что такую огромную территорию охраняют по периметру? Не поверю. – Город не охраняют люди, – неоднозначно ответил Иван. Карый задумчиво замолчал. Он прикинул, что Иван специально набивает себе цену и хочет запутать их, сбить с толку, но до конца в этом уверен не был, выжидал. – А кто тогда охраняет город? – с издевкой спросил Сенька. Иван холодно посмотрел на него, сцепился глазами, выдержал паузу. Не ответил. Сенька поморщился презрительно и откинулся назад. – Он брешет, мужики, – заключил Семен. – Понял, что привел в дом не тех и теперь выеживается. – Помолчи, – оборвал его Марат. Сенька недовольно хмыкнул. – Иван, не против, если я покурю за столом? – продолжил Марат. – Против, курите в окно. Марат понимающе кивнул и грузно вылез из-за стола. Сенька сверлил хозяина квартиры недобрым взглядом. Карый занимался тем же, но менее показательно и открыто. – Что скажете, парни? – произнес Марат, затягиваясь едкой папиросой. – Я против, – моментально ответил Сенька, скрестив руки на груди. Карый еще какое-то время неотрывно сканировал взглядом Ивана. В душе он тоже был против, но что-то его останавлива- 13 Часть 1(1) ло. Непонятное чувство беспокойства. Он понимал, что Иван сыграл в отличную партию, посеяв сомнение в успешности их дела и их необходимости в нем. Иван смотрел на него так, что за его взглядом невозможно было прочесть ничего, не отыскать единственно правильного решения. О чем он думал, на что рассчитывает. Это еще больше «закручивало руки» Карому. – С другой стороны, – наконец осмыслив решение, начал Карим с полфразы, как бы продолжая цепочку размышлений в своей голове, – у него есть колеса, нам они необходимы. Есть также возможность, что он говорит правду и может быть нам полезен. В противном случае, сам понимаешь, ничего личного… Иван одобрительно кивнул, давая понять, что полностью осознает свое шаткое положение. – Мысль здравая, – подхватил Марат. – Ты нам не кореш, и, если обманешь, наткнешься на перо. – Идет, – ответил Иван и с мимолетной ухмылкой посмотрел на Сеньку. Тот с отвращением отвел взгляд и скорчил недовольную гримасу. *** В электричке было душно и неприятно пахло. Будто бы мокрой шерстью дворовой собаки. Семен прижался лбом к заляпанному бог знает чем стеклу и пытался уловить свежий воздух, изредка долетавший из узкой щелки в приоткрытой форточке. Его товарищи как ни в чем не бывало раскинули на коленях игральные карты и шумно обсуждали какую-то Наташу. Про то, как она портит жизнь и вообще последняя шалава. Семена это совершенно не интересовало, и он старался отстраниться в свои мысли, бесцельно считая проносившееся за окном один за другим столбы. 14 Жирнов Михаил. Карамыш – Эй, Сенека, – ткнул его в плечо Карый, – сыграй с нами, мы как раз раскидываем по новой. Семен сдержал свое раздражение, вызванное беспардонным и неприятным пинком в плечо, и сухо ответил: – Не хочу, может, позже. Карый замолчал на мгновение, оглядел товарищей и, не дав тому сообразить ответ очередной туполобой остротой, его опередил Семен: – Пойду выйду покурю, уж больно тут воняет. Сенька поднялся с места и поймал на себе непонимающие взгляды подельников. – Вы что, не чувствуете? – удивился он. Все отрицательно закивали и переглянулись, будто Сенька и не стоял перед ними вовсе. Семен, неаккуратно распихав рассевшихся на две скамейки троих человек, поспешил выйти в тамбур. Запах там тоже стоял не из приятных, но, по крайней мере, не вызывал вяжущую горло тошноту. Сенька выудил из пачки папиросу и закурил. Сквозь стеклянные створы раздвижных дверей, отделявших тамбур от вагона, он уловил взглядом компанию людей, которые шумно обсуждали что-то и заливались хохотом. «Весело вам», – раздраженно подумал он. Семен был по натуре своей скорее флегматик, но с одной яркой особенностью – порой необоснованной вспыльчивостью. В своем деле он был хорош как никто, поэтому его старались лишний раз не трогать, дабы избежать конфликта на пустом месте. Сенька выдыхал терпкий дым через ноздри и изучал людей в дальнем конце вагона. Что-то казалось ему очень странным, но он никак не мог понять, что же его смущало. Левую руку он, незаметно для себя, начал тереть о штанину брюк. Старик, сидевший совершено неподвижно, прямо по центру шумной компании, смотрел на него не отрываясь. Вокруг него рукоплескали и шумели люди, буквально перед лицом, но он сидел, не шевеля не единым мускулом. 15 Часть 1(1) Его лицо было изрыто глубокими морщинами и щербинами. Неопрятные седые волосы, спортивная темно-зеленая куртка. Все это создавало образ уставшего и потрепанного жизнью человека. Но его зеленые глаза казались необычайно ясными и направленными прямо на Сеньку, что вызвало полнейший диссонанс. Точно в теле старика скрывался некто иной. Это выглядело настолько странно и абсурдно для Семена, что он почувствовал необъяснимую тревогу, мурашками ползущую по затылку. Он, не в силах прервать зрительный контакт, попятился чуть дальше от двери, сильно затянулся, ощутив колкий жар на пальцах, скинул «бычок» на пол. Электричка с воем пронеслась под мостом, так что Семен от неожиданности вздрогнул и рефлекторно отвел взгляд от старика. Когда он, через мгновение, посмотрел снова, старика уже не было на месте. В тамбуре резко повеяло тем самым смрадным запахом, напоминающем мокрую шерсть животного. Будто вонь явилась за Сенькой из вагона. В животе у него стало неприятно зябко, сердце участило биение. Раздался оглушительный грохот. Семен резко очнулся, сидя на заднем сидении автомобиля, но мыслями он еще цеплялся за свой странный сон. Затем, полностью осознав, что все происходило в его воображении, с облегчением откинулся на спинку кресла. За окном было солнечно, за небольшой полосой лиственных деревьев виднелось просторное поле. – Приехали, – на выдохе обреченно произнес сидевший за рулем Иван и свернул на обочину дороги. Автомобиль прошуршал по гравию и со скрипом остановился. Марат, расположившийся подле водителя, сразу же вышел, не закрыв двери. Немного рассеянный Семен посмотрел на сидящего слева от него детину Карима. Тот застегнул молнию куртки и последовал примеру Марата. Тем самым Сенька остался единственным пассажиром в салоне автомобиля. 16 Жирнов Михаил. Карамыш – Колесу хана, гляди, как разорвало, прямо-таки лопнуло, – послышался голос за окном. – Запасное доставай. Открылся багажник. Семен по-прежнему оставался недоуменно прикован на своем месте, что-то тревожило его, смутные образы нервозного сна таяли перед глазами, и он уже не мог точно вспомнить события. Раздались железный лязг и скрежет со стороны багажника. Марат и Иван громко спорили о чем-то. Наконец перепалка стихла. Семен непроизвольно прислушался. Слух безошибочно распознал еще какой-то сторонний голос, ему не знакомый. Он привстал на сидении и взглянул в торцевое окно. Затем сел обратно с ошарашенным видом. Он совершено растерялся от увиденного, набрал полные легкие воздуха и шумно выдохнул, пытаясь успокоить мысли. – Я был как раз неподалеку, видел, как вы проезжали. Услышал хлопок, что-то случилось? – Да, старик, как видишь, колесу нашему пришел кирдык. Старик в спортивной темно-зеленой ветровке отступил на пару шагов в сторону и внимательно, прищурившись, осмотрел поломку. – У нас есть запаска, – сказал Иван, опершись рукой о распахнутую крышку багажника своего автомобиля и внимательно изучая его содержимое. – Но, похоже, домкрат я отдал своему давнему знакомому и не забрал, – он пожал плечами и взглянул на Марата. – Есть здесь что-то поблизости, деревня там или, может, городишка какой? – спросил у старика Марат. – Ты сам откуда едешь? – Я как раз от супруги еду, она там живет, – слегка хриплым голосом сказал старик. Он криво улыбнулся и, указав рукой куда-то в сторону от дороги, сказал: 17 Часть 1(1) – Вы проехали поворот, с полкилометра назад и налево, не пропустите. Сенька сидел, пригвожденный к своему месту, и боялся оглянуться. Так прошло несколько долгих для него минут. Затем он заметил силуэт, промелькнувший слева, и уезжающего вдаль по дороге человека на велосипеде. Дверь резко открылась, и от неожиданности он чуть не вывалился на пыльную обочину. – Ты что расселся? Дело есть, – бросил ему Карый и сразу же зашел за машину. Семен, немного придя в себя от поглотившего его ступора, вышел на воздух, где его уже ждали товарищи, окружившие открытый багажник подержанной иномарки Ивана. – Расклад такой, – начал командовать Марат, – ты и Карый пойдите посмотрите, есть ли там кто-то, кто сможет нам помочь, мы с Ваней будем ждать здесь, голосовать, вдруг кто-то остановится. Марат просмотрел на уходящую за горизонт в обе стороны пустующую полосу асфальтированного полотна дороги. Вдоль нее, по одной из сторон, до самого края, густо росли лиственница и березы. По другой же, за редким переплеском, раскинулось поле, на окраине которого виднелась высоченная стена лесополосы, преимущественно состоящей из сосен. Не смотря на середину ноября, солнце еще грело, а в воздухе стоял приятный запах, точно призрак давно прошедшего лета. – Я не пойду, – внезапно отрезал Семен. Он выглядел пришибленным и чем-то весьма озабоченным. Все в недоумении посмотрели на него. – Я останусь здесь, с Иваном, – добавил взволнованный парнишка. Если учесть, как проходило их знакомство, и то, что в течение всего пути от города они не проронили друг с другом ни 18 Жирнов Михаил. Карамыш слова, это прозвучало, как минимум, странно. Иван удивленно поднял брови, слегка запнулся, но ничего не сказал. Марат большим и указательным пальцем сжал нижнюю губу, слегка оттянул ее и отпустил. Ему не хотелось вступать в полемику с Семеном, времени на это совершенно не было. – Пошли, Карый, – сказал он, кивком зазывая подельника за собой. Иван, немного ошарашенный таким раскладом, развел руками и молча направился к водительской двери. Семен, в свою очередь, напряженно сверлил спины удалявшихся от него подельников. В душе он порывался рассказать им про свой сон и про то, что его на самом деле так гложет, про то, что видел этого странного старика секундой ранее, за мгновение до того, как тот подъехал к ним из ниоткуда. Будто вышел в реальный мир прямиком из Сенькиного кошмара. Однако, поразмыслив с минуту другую, хорошенько все взвесив, дабы не выставить себя дураком, отбросил эту мысль. *** – Гляди. Вот она, – Карый указал на дорожное ответвление, уходящее вбок, за деревья. Марат кивнул в ответ, давая понять, что уже заметил его ранее. Дорога, у самого края обвенчанная ржавой железной аркой, на вершине которой, по идее, когда-то размещалась приветственная надпись или название, уносилась вдаль сквозь живой тоннель из сильно разросшихся над ней деревьев По едва прокатанной колее было понятно, что заезжают туда крайне редко. Трава слабо поросла на месте, где обычно всё выминают протекторы шин. Карый на мгновение замер и оглянулся. По дороге за все это время не проехал ни один автомобиль. 19 Часть 1(1) – Пошли! – громко окликнул его Марат, уже вошедший под проем безымянной арки. Какое-то время они шли молча, прежде чем Карим не решил скоротать время беседой. – Как думаешь, мы уже въехали в так называемую Карамышскую область? Ведь если те координаты, что нам дали, достоверны, мы должны быть в радиусе двадцати – тридцати километров от его исторического месторасположения. Марат задумался, затем ответил: – То, что город там, сомнений быть не может. Эта информация стоила мне очень дорого. Он оборвал фразу, молча подумав о чем-то своем, затем продолжил: – Понятие о Карамышской области очень размыто, нигде не сказано, где ее границы начинались и где заканчивались. Так что на этот счет я сомневаюсь так же, как сомневаюсь, что там, куда мы идем, есть хотя бы что-то. Послушай. Двое остановились. Вокруг все дышало природой: птицы перекрикивались где-то в кронах деревьев, теплый ветер приносил далекие отголоски различных щелчков и похрустываний, назойливо жужжали стрекозы. – Ну что, слышишь чего-нибудь? Карый прислушался усерднее и нахмурил брови. – Вроде нет. – Вот и я говорю, что тут глушь какая-то. Ладно, пойдем посмотрим, куда эта тропа нас приведет. После продолжительного пути сквозь лесной массив, впереди замаячили отблески лазурного неба, там, судя по всему, находился долгожданный выход на открытую местность. Завидев это, подельники, не сговариваясь, прибавили в шаге. Действительно, когда они вышли, перед ними открылась просторная поляна, явно окруженная болотистой местностью, 20 Жирнов Михаил. Карамыш которую выдавали покачивающиеся на ветру стройные камыши. – Там что, кресты? – неуверенно произнес Марат. Низкие оградки поблекших от времени цветов почти утопали в высокой траве. Когда мужчины подобрались поближе, сомнений уже не оставалось: это был край давно забытого кладбища. Чем ближе они подходили, тем больше взору открывалось православных распятий самых разнообразных форм и размеров. Они терялись далеко впереди за деревьями, не позволяя понять масштаба захоронений. Подойдя к первому попавшемуся надгробию, Карим аккуратным движением отодвинул траву, поросшую поверх заупокойного камня, чтобы прочесть написанное. «Валентина Пронина 1923–1980» – Пошли обратно. *** Иван какое-то время простоял на краю дороги. Всматривался то в одну, то в другую сторону. Все было тщетно. Ни души. Потеряв к этому интерес, он присел на нагретый солнцем капот автомобиля, закурил. Семен перебрался на переднее пассажирское кресло, выставил ноги в открытую дверь. – Почему ты не захотел идти? – спросил его Иван сквозь лобовое стекло. Семен окинул его раздраженным взглядом. Отвечать не стал. – Ну как знаешь, – произнес себе под нос Иван и прищурился от палящего солнца. *** – Стой, – вполголоса сказал Марат и жестом остановил подельника на своем месте. 21 Часть 1(1) Он немного повел головой в сторону, как бы пытаясь заглянуть за дерево. Карый, согнувшись над чьей-то могилой, вопрошающие развел руки. – Я видел кого-то, там, меж деревьями. – Марат сложил средний и указательный пальцы и направил их перед собой. Карый же ничего не обычного не заметил. Вокруг по-прежнему стояла живущая тишина. – Эй! – внезапно крикнул Марат, его голос эхом пролетел мимо давно забытых надгробий и потерялся где-то вдалеке, в чаще леса. Оба застыли на месте. – Точно, – обронил себе под нос Марат и, высоко задирая ноги, перешагивая высокую траву, начал пробираться в глубь. Карим мгновение обдумывал, как же ему следует поступить и, поняв, что выхода у него особо и нет, направился вслед за напарником. Местами едва заметные тропинки меж металлических оград были очень узкими, и мужчинам приходилось протискиваться с силой или вовсе переступать на места захоронений. Тревожить мертвых. Марат шел очень уверенно и не оглядывался, так что Карим едва поспевал за ним. Его внимание то и дело приковывали к себе поблекшие и выгоревшие на солнце фотографии, портреты упокоенных здесь людей в небольших овальных рамах. Он пытался заставить себя смотреть перед собой, но каждый раз натыкался на чьи-то застывшие, скованные смертью глаза, появлявшиеся из-за очередного дерева или куста. Это вызвало у Карима необъяснимое чувство тревожного смятения, но он старался быстро подавить его, понимая, что это всего лишь могильные плиты и ничего более. Вынырнувшая из-за очередного высокого куста папоротника фотография, на которой женщина средних лет с красиво завитыми масляно-черными волосами была изображена с открытым на распашку ртом, ввела Карима в ступор, и он, зацепившись за корень дерева, повалился на землю. 22 Жирнов Михаил. Карамыш В руках неприятно закололо. Дыхание сперло. Он нехотя поднял глаза, чтобы вновь взглянуть на пугающее изображение на каменной плите. На него безжизненным взглядом смотрела все та же весьма привлекательная девушка, которая теперь добродушно улыбалась без какого-либо намека на то, что он узрел мгновением ранее. Карим тыльной стороной ладони стер испарину, проявившуюся на лбу. – Ты чего там, живой? – раздался голос Марата. Карим поднялся, стряхнул налипшую на брюки пыль и истлевшие сосновые иглы. – Все нормально, – убедил подельника он. Рассказывать об увиденном отчего-то не решился. «Просто померещилось», – заверил себя Карим. – Идем. Марат, неуклюже переступая очередную покосившуюся ограду, направился дальше. Стало заметно прохладнее, солнце с трудом пробивалось сквозь размашистые кроны деревьев. Пахло хвоей и сырой землей. – Эй! – крик Марата вновь сотряс застоявшуюся тишину. – Я вас вижу! Нам нужна помощь, уделите минуту, мы вас не тронем! Карый безуспешно пытался разглядеть из-за спины напарника того, к кому тот обращался. Когда они прошли еще несколько метров, из-за высокого куста их взору открылось совершенно неожиданное и потрясающее, в прямом смысле слова, зрелище. Огороженный по периметру все теми же разнообразными могильными оградами, раскинулся настоящий огород. Ровными рядами располагались грядки, на которых произрастали разливные овощные культуры, в большинстве своем помидоры. Прямо по центру участка подельники обнаружили неподвижно стоящую женщину, возраст которой определить невозможно. Надетые поверх грязные лохмотья и платок могли 23 Часть 1(1) принадлежать как молодой девушке, так и старухе. Она стояла, молча смотря на мужчин. Они, в свою очередь, медленно подошли поближе, пребывая в полном изумлении от увиденного. Вдалеке Марат заметил импровизированное жилище, сколоченное из разноразмерных досок и накрытое поверх черным целлофановым тентом. Вокруг него была разбросана садовая утварь, кадушки для воды, грабли и всё, что способствовало рытью и окучиванию. Карый наконец смог разглядеть лицо женщины. Обильно перепачканная черной грязью, засаленная чумазая физиономия вызвала резкое отвращение и отторжение. Множество округлых отростков в районе подбородка, носа и на щеках, из некоторых пробивались длинные тонкие волосинки. Карый предположил, что это родинки, хотя до конца уверен не был. На потрескавшихся губах – гнойники и язвы. Повеяло специфическим запахом сладкого женского пота и мочи. «Пропитая бомжиха», – заключил про себя Карый и с неприязнью поморщился. Единственным, что приковывало к себе внимание, были яркие карие глаза девушки. Она бегло переводила ясный взгляд с одного мужчины на другого, очень напряженный и оценивающий. Как будто она что-то проигрывала у себя в голове, все возможные варианты отступления. Такой взгляд бывает у забившегося в угол хищного животного. Затем она неожиданно расплылась в омерзительной улыбке, оголив болезненно коричневые редкие зубы. Взгляд моментально сменился на мягкий и слегка безумный, это проявлялось в подрагивающих зрачках. – Мужчины… В наших краях… – начала мурлыкать женщина. Голос ее, к слову, был под стать внешности: высокий, с характерной хрипотцой. Она наигранно заморгала, захлопала полинялыми ресницами, точно пыталась жеманничать и заигрывать. Подельники растерянно переглянулись, оба совершенно не понимали, что происходит и как им следует реагировать на происходящее. 24 Жирнов Михаил. Карамыш – Сад, огород... Всё, как у людей, – вещала женщина, жестом руки обвела свое хозяйство и снова нарочито улыбнулась. Карый от омерзения отвел взгляд в сторону. Лишь бы не видеть ее тошнотворного рыла. – Марат, – представился его спутник. – А это Карим. Мы проездом в ваших краях, хотели спросить, есть ли рядом населенные пункты, кто-нибудь, кто бы смог помочь нам с поломкой автомобиля. – Да-да, – прощебетала женщина, – идите за мной. Хозяйка кладбищенских посевов, аккуратно переступая через грядки, направилась к своей ночлежке. Марат молча кивнул Карому, зазывая за собой, и побрел следом за ней. Карим почувствовал нарастающее чувство опасности. Внутренний голос, словно очнувшись от гипноза, завопил вовсю: «Нужно срочно возвращаться к машине!» – Марат! – окликнул подельника Карим, доверившись предчувствию. Марат окинул Карого беглым взглядом, но останавливаться не стал. – Марат, стой! – вновь попытался остановить товарища Карый, но вместо крика смог выдавить лишь полушепот. Голосовые связки будто свело тугой судорогой. От этого Карима сильно замутило, рот наполнился неприятной соленой слюной. Он оперся руками о колени, но продолжал смотреть вслед уходящим. Последующие события приковали к себе все его внимание. Марат догнал женщину, положил руки на ее бедра и прижал к себе, сжав пальцами. Женщина поддалась, прогнулась в спине, чтобы прижаться к нему сильнее. Она запрокинула голову, оголяя шею. Марат медленно провел языком от самой ее ключицы до мочки уха. Женщина еле слышно захихикала. К горлу Карима подступил ком, спирая дыхание. Губы резко пересохли, выдавить какой-либо звук из себя не пред- 25 Часть 1(1) ставлялось возможным. Единственной мыслью в голове была: «Только не отключайся!» Женщина, извиваясь в руках Марата, повернулась к нему, затем медленно прислонилась своими губами к его губам и просунула свой желтоватый язык меж них. Марат ответил взаимностью. Кариму еще не приходилось наблюдать более омерзительного зрелища. Его сковало, словно в параличе. Он ясно ощутил, что если даст слабину, позволит телу обмякнуть, то повалится на землю и больше не встанет. Всеми силами он боролся с мороком, от этого на глазах выступила влага и слезами покатилась по щекам. Тем временем Марат расстегнул серо-зеленую блузку женщины, больше походившую на замшелую спекшуюся ветошь. С каждым его медленным поцелуем тело женщины содрогалось и пульсировало, а он спускался все ниже и ниже, становясь перед ней на колени. Карим поймал на себе ее взгляд. Она смотрела на него по-издевательски надменно. Затем она от упоения прикусила нижнюю губу, одной рукой задрала до бедра подол юбки, вторую положила на голову Марата и прижала его лицо к себе. Марат, стоя на коленях, начал покачивать головой вниз-вверх. Женщина от удовольствия закрыла глаза и застонала, пульсирующими движениями пальцев, ногтями впивалась в затылок Марата, пока тот истово и упоенно ублажал ее. Карима вырвало. От этого стало намного легче. Не в силах больше сопротивляться, он завалился назад и распластался на земле. Лучи солнца красиво переливались в кронах сосен. Отблескивали разноцветным. Ему показалось, что он был по-настоящему счастлив, что все это наконец закончилось. Тело медленно наполнялось приятной тягучей теплотой. 26 Жирнов Михаил. Карамыш *** Едва заметный силуэт, принадлежавший птице, описал в небе полукруг и скрылся из виду. Семен проводил ее взглядом и опять погрузился в свои размышления. Ушедших за помощью Карима и Марата уже давно не было, и Семена начали посещать навязчивые и тревожные мысли. «Есть ли повод для беспокойства?» – задавал он себе вопрос. «Нет, я себя накручиваю», – отвечал он сам себе. Его не покидал тот странный сон, приснившийся накануне. Прокручивая его отзвучавшие фрагменты в мыслях снова и снова, он выстраивал самые разные теории на тему судьбы и погружался в философские размышления. Поделиться своими суждениями с Иваном не было никакого желания, Иван был Семену по-человечески неприятен. Вообще Семен мало с кем мог найти общий язык, а друзей у него и вовсе не было. – Едет, – где-то рядом раздался голос Ивана. Семен заставил себя вылезти из кресла и посмотреть. Вдалеке поблескивали два сверкающих огонька фар приближающегося к ним автомобиля. Иван вышел на центр трассы и, голосуя, выставил правую руку в сторону, чтобы его наверняка заметили. Семен оперся локтями о крышу иномарки Ивана и наблюдал, получится ли у его подельника поневоле остановить попутчика. К его искреннему удивлению, рядом с ярким отблеском фары заморгал еще один, рыжеватого цвета, и вскоре автомобиль производства российского автопрома остановился, не доехав до них пары метров. Дверь открылась, из машины вышел худощавый субтильный парнишка в дутых штанах «а-ля шаровары», просторной рубахе не по размеру и черной кожаной кепке. 27 Часть 1(1) «Типичный деревенщина», – подумал про себя Семен. Парень что-то сказал Ивану, что конкретно, Семен не расслышал. Затем они пожали друг другу руки. Сенька предпочел бы остаться в машине и оставить все на Ивана, но потом переубедил себя, что так он выставит себя в не нужном для него свете и направился поздороваться с их возможным спасителем. – Семен, – нехотя представился он. – Валентин. Голос парня звучал еще слишком молодо, Сенька предположил, что ему было не больше восемнадцати лет. – Нам бы домкрат, если бы ты выручил, мы были бы очень благодарны, – начал Иван. – Домкрат… – вполголоса вторил Ивану Валентин и поправил рукой кепку на затылке. – Есть такой. Иван довольно кивнул. Через какое-то время процесс по замене колеса запустился полным ходом. Семена запрягли раскручивать гайки, чтобы снять поломку. Ему это, к слову, не очень понравилось, но возражать все же не стал. Валентин рассказывал что-то про свою младшую сестру с множеством ненужных и ни о чем не говорящих им подробностей, будто бы они были знакомы много лет. Семен в диалоге участия принимать не желал и молча занимался своей частью работы. – Послушай, Валя, – перебил парнишку Иван, которому, по-видимому, так же, как и Сеньке, явно наскучил задушевный рассказ, – не подскажешь, как далеко от нас до ближайшего поселка? Наши друзья ушли искать помощи уже часа три назад и до сих пор не вернулись. – Так тут нет ничего, – удивленно ответил Валентин. – Как нет? – в первый раз подал голос Семен. – Тут поля да болота вокруг на многие километры. До деревни Черное Поречье вперед по этой дороге верст десять. 28 Жирнов Михаил. Карамыш Иван резко переменился в лице, Семену показалось, что он даже побледнел. – Проезжавший мимо старик заверил нас в обратном, – сказал Иван. В голосе его читалось явное беспокойство и тайная надежда, что парень все-таки ошибся. – В этих местах есть только одна божья нивка, так только туда никто не ходит. – Что, прости? – переспросил Семен. – Могильник, – пояснил Валентин. – Дорога туда всем закрыта, ты сам понимаешь, кто там лежит… Валентин неоднозначно посмотрел на Ивана. Глаза того округлились еще шире, он подался чуть назад, отшатнулся, как пьяный, потеряв равновесие. – Прямо тут? Как такое возможно? Я совершенно не мог предположить... – начал бубнить себе под нос Иван. Он был явно чем-то напуган и ошарашен. Семен, не осознававший, что вообще происходит, переводил недоуменный взгляд то на Ивана, то на паренька. – Может, кто-то объяснит мне что-нибудь? – недовольно сказал он. – Отвези нас туда, наши друзья, они же даже не представляют, куда пошли, – очень настойчиво принялся выпрашивать у паренька помощи Иван. Валентин тотчас отпрянул назад. – Ни за какие деньги! – испуганно ответил он. – Даже не проси. Вы, ребята, лучше бы убирались отсюда побыстрее. Валентин отрицательно закачал головой и начал медленно отходить назад, к своей машине. – Ты же понимаешь, они погибнут там! – крикнул Иван и кинулся к парню. Семен вздрогнул от неожиданности, он явно не ожидал такого поведения от вечно угрюмого и мертвенно спокойного Ивана. Валентин резко развернулся на месте, теряя равновесие, 29 Часть 1(1) завалившись вперед, широко откидывая назад ноги, помчался к машине. Иван не стал его догонять. Двое, оставшиеся у обочины, взглядом проводили зеленую «Ладу», промчавшуюся мимо них с визгливым присвистом из-под колес. – Давай заканчивать, – строго прикрикнул на растерявшегося Семена Иван. – Времени нет, потом все объясню. Семен решил довериться их проводнику и без лишних вопросов принялся за дело. Ему на мгновение показалось, что в воздухе засмердело мокрой шерстью. «Я был прав!» – проносились в его голове мысли одна за одной. Их поход оказался под угрозой, так и не успев толком начаться, и он, Семен, мог это предотвратить. Солнце понемногу сползало за горизонт, от этого воздухе повеяло прохладой, вечерело. Робко застрекотали сверчки. На болоте, тут и там, послышался плеск мутной воды, это лягушки, нагретые, возможно, последним теплым ноябрьским солнцем, скрывались под высокие кусты камыша. Природа умиротворенно засыпала. Пронзительно яркие лучи осветили опушку подле первых захоронений, которая уже погрузилась в топкие сумерки. Вскоре на нее, рыча мотором, ворвался автомобиль и окончательно распугал всю живность неподалеку. – Вот оно, – вполголоса произнес Семен. Иван кивнул в ответ, выглядел он максимально сосредоточенным и напряженным. Остановил машину, немного не доехав до первых деревьев, которые в сумерках казались более внушающими, еле заметно покачиваясь на ветру, будто перешептывались шелестом листьев. Иван заглушил мотор. Включил дальний свет фар, чтобы чаща леса просматривалась как можно дальше вглубь. От открывшегося вида множества могильных крестов у Семена по 30 Жирнов Михаил. Карамыш телу пробежал неприятный холодок, пупырчатыми мурашками предательски отобразившись на руках. – Как будем их искать? – спросил Семен, изображая решительность. Затем предложил свой план: – Разделимся и будем перекрикиваться, чтобы не потерять друг друга. Он мельком взглянул на Ивана. Тот не отвечал, лишь сверлил взглядом пространство впереди. – Можем пойти шеренгой, оставим визуальный контакт, на случай, если что-то пойдет не так. У них наша карта, ты же понимаешь? – Замолчи, – сурово отрезал Иван. Семен не смог скрыть своего недовольства настолько дерзким, по его мнению, поведением подельника, но что-то внутри остановило его от ответа, который явно ни к чему хорошему не привел бы. Семен был заложником ситуации и решил разобраться с наглецом позже. – Идти нельзя, не выйдем, – мрачно произнес Иван. Правой рукой он дернул на себя ручку, находившуюся у левого колена Семена, открылся бардачок. Спустя мгновение он нащупал в нем что-то и затем извлек продолговатый деревянный футляр, окаймленный резными узорами. Семен с неприкрытым интересом наблюдал за происходящим. Внутри оказался лакированный музыкальный инструмент из красного дерева, по мнению Семена, походивший на большую флейту. – Это что? – немного с издевкой в голосе спросил Семен. – Ты играть собрался? Ну да, самое время… Безумие!.. – выразил он свои мысли вслух. – Это дудук, – не обращая внимания на язвительный тон в голосе Семена, ответил Иван. Он бережно достал инструмент из футляра и переложил в карман своей куртки. После Иван вытащил из-под своего кресла внушительный охотничий нож с железной гардой. Это на мгновение встревожило Семена, но затем он увидел, как Иван 31 Часть 1(1) аккуратной полосой разрезает обивку под крышей автомобиля, и облегченно выдохнул, поняв, ради чего все это. Охотничье ружье с деревянным цевьем было хитроумно спрятано между матерчатой обивкой и металлической крышей автомобиля, зацепленное на приваренных к остову железных крючках. Иван с лязгом передернул затвор оружия и передал его Семену. – Умеешь? – спросил он. Его взгляд заставил Семена снова почувствовать то волнение, которое он, Сенька, старался подавлять в себе весь последний час. Семен одобрительно кивнул, хотя толком и не умел стрелять. Оба вышли из машины. Огляделись. Сумерки вокруг сгущались все сильнее. Та дорога, по которой они приехали, была уже трудно различима в сиреневой мгле. – Мы должны проверить, насколько все серьезно. Если парень говорит правду… Любое движение в нашу сторону, любая тень, всё, что тебе покажется странным, – стреляй, не раздумывая, – проинструктировал Иван. – Как я пойму, во что надо стрелять, ты же ничего не говоришь? – с нотками нарастающей паники в голосе спросил Семен. – Поверь, ты поймешь. Семен беспокойно переминался с ноги на ногу, перекладывал ружье из левой руки в правую и обратно, он совершенно не знал, чего ожидать. Вся ситуация казалась ему совершенно невозможной, что всё, что сейчас происходит, это не с ним. Иван подождал еще мгновение. Затем из музыкального инструмента в его руках полилась проникновенная мелодия, наполненная силой и тоской. Она переливалась, становилась громче, плавно меняла свою тональность. Семен слушал эти ласкающие слух звуки как завороженный. Они проникали в душу, цеплялись за сокровенное… Внезапно мелодия оборвалась и эхом растворилась в тишине. Семен напряженно посмотрел в сторону Ивана, затем на 32 Жирнов Михаил. Карамыш освещенное фарами кладбище. Ничего не происходило, совершенно ничего необычного. Повисло давящее ожидание. Хлопая крыльями, взмыла в воздух стая птиц и устремилась прочь. Затем еще одна. Шелест крыльев улетающих птиц раздавался теперь со всех сторон. Птицы, как будто сговорившись, одновременно покидали свои гнезда и места наседки. Это повергло Семена в ступор. Он задрал голову вверх. Вороны, крича, улетали, зазывая за собой своих сородичей, небо над людьми было буквально усеяно мелькающими силуэтами. – Стреляй! – раздался крик Ивана. Растерявшийся Семен неуклюже вскинул ружье перед собой. Он не сразу разглядел силуэт, выплывший из-за дерева в десяти метрах от них. Приглядевшись, Семен распознал в этом силуэте знакомого ему человека. К ним шел, перепачканный в земле и грязи, совершенно нагой мужчина. Его тело покрывали множественные ушибы и ссадины, живот был исполосован длинными царапинами. Шаги его были сбитые и неравномерные, тело заметно потряхивало. На обеих ключицах его были заметны изображения розы ветров. На правом плече, за кровавыми подтеками, – изображение богоматери с младенцем на руках. – Марат... – остолбенело прошептал Семен.

Часть 1(2)

Часть 1(2) Не взирая на то что не так давно в край пришло лето, утро выдалось аномально студеным. Первые лучи восходящего солнца осветили пустырь, который по совместительству являлся импровизированной автостоянкой для посетителей. Покрытый утренней росой, точно испариной, кузов ВАЗ-2107 одиноко расположился, припаркованный в дальнем конце, где пустырь уже плавно превращался в непаханое поле, изрытое множеством траншей. В нескольких метрах от него располагался бетонный забор, судя по всему, не так давно выкрашенный белой краской. За ним виднелась группа кирпичных строений правильной прямоугольной формы с небольшими отверстиями зарешеченных окон. Въезд на территорию перекрывали металлические раздвижные ворота с плохо различимой надписью: «На свободу с чистой совестью». А также одноэтажное строение контрольно-пропускного пункта, смежное с воротами. Мужчина, сидевший в припаркованной на пустыре машине, то и дело нервозно поглядывал на свои наручные часы. Стрелки указывали шесть пятьдесят утра. Наконец, послышался металлический скрежет, после дверь, ведущая в здание КПП, с тяжестью раскрылась, откуда затем вышли двое. Тот, что был в зеленой форме цвета хаки с желтыми лампасами на штанинах и при погонах, постучал другого по плечу и скрылся в проеме, закрыв за собой дверь. Второй, сбитого телосложения мужчина с увесистой спортивной сумкой в руках, остановился на крыльце, огляделся, вдохнул полную грудь воздуха. Раздался сигнал автомобиля. Приветственно взмахнув рукой, он направился к встречающему. Из автомобиля, навстречу, вышел мужчина в кожаной дубленке, с пышными, покрытыми сединой, усами. 34 Жирнов Михаил. Карамыш – Живой… – вполголоса произнес он и крепко обнял человека с сумкой. Держа того за плечи, он отпрянул, внимательно рассмотрел своего родного брата. Зона изменила его до неузнаваемости. Высосала из него все соки. Обезобразила. – Восемь лет… – мужчина с усами сочувственно покачал головой, не веря своим глазам. Его брата посадили в колонию строго режима за разбойное нападение и кражу, казалось, целую вечность тому назад. Семья тогда пережила сложные времена. И вот теперь всё позади. Он стоит перед ним, его младший брат – Марат. – Тебя племяшка дома ждет. – Мне бы сперва смыть с себя все это... – уставшим голосом произнес Марат и провел руками вдоль тела. Оба улыбнулись и вновь обнялись. Братья были искренне рады видеть друг друга после стольких лет разлуки. – Поехали. *** Дорога до города, где выросли братья и провели всю свою сознательную жизнь, занимала около двух часов. Сергей, так звали старшего брата Марата, время от времени мельком поглядывал на своего пассажира, но заговаривать не решался, он попросту не знал, с чего начать. «Нужно дать ему свыкнуться с мыслью, что он больше не должен просыпаться и засыпать по указке администрации, что он, Марат, снова свободный человек», – размышлял про себя старший брат. Он постукивал обручальным кольцом о деревянный руль автомобиля, выбивая ритм приевшейся накануне песни. Марат сидел молча. Задумчиво глядел на бесконечную дорожную ленту, которая скрывалась за холмом, чтобы потом вновь вы- 35 Часть 1(2) нырнуть и уйти за горизонт. Как ни странно, мыслей в голове не было вовсе, он, как и брат, не знал, с чего начать и что будет дальше. Жизнь, что ждала его по ту сторону колючей проволоки, казалась такой чужой и не собиравшейся принимать его, Марата, назад. Сергей прокашлялся в кулак, немного запнулся, затем начал: – Пока тебя не было, многое поменялось. Сашке уже семь лет, представляешь? – он повернулся проверить реакцию брата, тот лишь еле заметно улыбнулся в ответ. Сергей продолжил: – Я теперь региональный директор, три года назад повысили. Так что не бойся, подыщем тебе работу на первое время. Думаю, найдется вакансия монтера пути. Я спрошу кого надо. – Спасибо, – вполголоса сказал Марат. Ему было стыдно и неловко перед братом, но отказываться от работы в его нынешнем положении было бы глупо. Прошлое найдет его рано или поздно и попытается вернуть обратно, этого Марат допустить не мог. – Первое время поживешь у нас, пока не найдем тебе комнату, может, даже получится оформить в общежитие. – Лучше комнату. – Ну как знаешь. Все у нас будет хорошо. – Сергей по-отечески положил руку на плечо брата. Мимо пронеслась стела в виде трех перекрестных столбов. «Я дома», – подумал Марат. Эта мысль согревала его очерствевшую душу и пугала до самой ее глубины. *** Прошла самая короткая ночь в году, а это предвещало то, что теперь летние дни начнут убывать, неизбежно приближаясь к зиме. Трое мужчин в испачканных копотью и машинным маслом ярко-оранжевых жилетах, возвращаясь со смены, шли вдоль высокой железнодорожной насыпи. 36 Жирнов Михаил. Карамыш – Первым делом, когда получу отстежку, напьюсь, – весело произнес высокий плечистый парень и захохотал, перейдя в забористый кашель. – Слышь, Марик, – продолжил он, после того как смачно сплюнул скопившийся в глотке желто-зеленый сгусток слюны, – а ты что будешь делать? Вам, зекам, тяжело сейчас где-то устроиться. До конца лета приезжает ремонтная бригада из райцентра. Мы, считай, будем как ненужный балласт. Марат утер рукавом лицо, оставив смачную полосу мазута на щеке. – Что-нибудь придумаю, – безучастно ответил он. Плечистый парень ухмыльнулся, но продолжать диалог не стал. Третий член бригады путейщиков, Слава, молча плелся чуть поодаль. Мужчины были вымотаны тяжелым ночным подрядом. Когда они подошли к высокому кирпичному зданию ремонтного депо, все вокруг окрасилось в рубиновый, вторя восходящему летнему солнцу. – Заря-то какая... Вы только гляньте, – изумленно сказал плечистый. Двое остальных, из его бригады, не разделили такого внезапного приступа романтизма и молча скрылись в дверном проеме. Плечистый на мгновение задержался, чтобы созерцать это прекрасное явление, затем проследовал за товарищами. Путейщики, следуя регламенту, сдали в прачечную рабочую форму. К слову, заведующая прачка была объектом вожделения для Славы, и он, как обычно, раскраснелся при ней, чем тут же отхватил пару колкостей от товарищей. Приведя себя в подобающий вид, ровно в восемь утра бригада постучалась в кабинет к заместителю начальника депо Павлову А.А., который первым делом, заступив на работу, вызвал их к себе. 37 Часть 1(2) В небольшой комнате с увесистым столом по центру и рядом картин на стене, изображавших первых лиц государства, железнодорожников ожидал еще один незнакомый им человек. – Присаживайтесь, – предложил он. – Представлюсь, Станислав Петрович, распорядитель бюджетных средств. Марат заерзал на своем месте, он понимал, куда дует ветер и чем обычно заканчиваются встречи с такого рода людьми. – Мы ценим и уважаем труд каждого работника данного учреждения. К сожалению, мне велено вам донести, что выплаты заработной платы в вашем регионе приостановлены на неопределенный срок. Хочу заверить, что в ближайшее время будет послан запрос и вы получите полную информацию по этому делу от вашего вышестоящего начальства, – Станислав Петрович жестом указал на сидящего за столом понурого мужчину, виновато опустившего глаза в стол. – Премии также не будут выданы в срок, так как... – А к черту, – буркнул себе под нос Марат, перебив тем самым говорящего. Громко стукнул ладоням о колени, наспех откланялся удивленно смотрящим на него людям и поспешно удалился из помещения. Быстро сбежав вниз по винтовой металлической лестнице, он запрыгнул в открытую дверь ближайшего к нему вагона, находившегося в передержке на ремонте. В купейном вагоне старого советского образца было мрачно и пыльно. Марат споткнулся о закатанный «гусеницей» плотный красный ковер с узорами на окантовке, прошел в первое открытое купе и плюхнулся на шконку из кожзаменителя. Гнев его отражался на раскрасневшейся шее и мочках ушей. Он злился в первую очередь на себя самого. От своей беспомощности. Мысль о том, чтобы пойти к брату и вновь клянчить у того милостыню, разрывала его изнутри. «Сноха еще больше возненавидит меня. Я и так вишу камнем на шее у ее семьи. Сука, я же ничего не умею, кроме как та- 38 Жирнов Михаил. Карамыш скать чертовы шпалы… Что же, мне обратно в этот гадюшник? Чтобы всем стало легче…» Накрутив себя этими размышлениями до трясучки, Марат со всей силы треснул кулаком в стену перед собой. Лакированная под дерево фанера отлетела и завалилась внутрь. Из-за нее виду открылся потрепанный портфель из черной кожи, покрытый толстенным слоем пыли. Марат удивленно нахмурился, аккуратно достал и отложил треснувшую деталь стены вагона в сторону, затем вытащил неожиданную находку. По всей видимости, спрятанный кем-то за фанерой, портфель пролежал там долгие годы. Зачем его спрятали, и кто его хозяин? Вопросы без ответа… Не теряя времени, Марат с щелчком открыл металлический замок. Внутри он обнаружил плотную стопку изветшавших от времени бумаг. Не спеша, извлекая по одному листу, то и дело смачивая подушечки пальцев слюной, он извлек содержимое и разложил на узком «прикроватном» столике. Взгляд цепляла говорящая надпись «Секретно», выштампованная на каждом без исключения листе. – Ты здесь? Я увидел тебя через окно, ты чего убежал? – раздался знакомый Марату голос. – Анатолич просит тебя к себе, причем срочно. В дверном проеме показался Слава. Растерявшийся Марат принялся хаотично собирать разложенные им листы, по неаккуратности скомкав некоторые из них. – Что это там у тебя? – поинтересовался Слава. – Да так, ничего особенного, забудь. – Дай посмотреть. Слава едва двинулся вперед, как Марат подхватил портфель, оттолкнул парня, так что тот ударился спиной о дверной косяк, и как ошпаренный выбежал из вагона. Изумленный Слава проводил взглядом убегающего товарища, затем заметил фрагмент фанеры, выломанный из одной из стен купе. 39 Часть 1(2) «С зоны нормальными не возвращаются, – подумал он. – Помогать уркам себе дороже». Слава раздосадовано сплюнул. *** Вокруг газовой лампы роем кружились комары. На летней террасе за красивым резным столом сидели двое. Ночь выдалась душная, ветра почти не было. В пышных кустах смородины пели свою бесконечную трель сверчки. Сергей, надев очки с внушающими окулярами, внимательно изучил бумаги, разложенные перед ним, затем поднял глаза и исподлобья взглянул на брата. – Где, ты говоришь, их нашел? – изучающе спросил он. – Карим мне их отдал, сказал, что в этом ничего не понимает, – сходу солгал Марат. Сергей с недоверием прищурился, затем продолжил. – Карим? – мне никогда он не нравился, я бы на твоем месте перестал с ним водиться, непутевый он. Ничего хорошего. – Ну всё же, что ты можешь сказать об этом? – нетерпеливо произнес Марат и указал на стопку бумаг. Сергей вздохнул, отложил очки на стол и потер уставшие глаза большим и указательным пальцами. – Я могу сказать, что эти бумаги надо бы сжечь. Марат непонимающе поджал нижнюю губу. – Это еще почему? – Ходит молва, – начал Сергей, – о городе-призраке. Мол, он в одночасье пропал со всех карт. Упоминания о нем были стерты ото всюду. Жители города исчезли вместе с ним. А те, кто неосторожно заговаривал о нем на людях, вскоре тоже пропадали бесследно. Так в течение нескольких лет многие поверили в то, что города и не было вовсе. Но только вот я знаю, что город был и жители его живы по сей день. Конечно, многие уже ушли от нас, а оставшихся запугали. 40 Жирнов Михаил. Карамыш – Почему ты так уверен в этом? – с интересном спросил Марат. Сергей задумался, затем поведал историю. – В молодости, когда мы еще гоняли на «ТУ8Г», нам была поставлена задача отбуксировать составы, груженные лесом. Сейчас уже не вспомню, как поселок назывался, да и не суть. Нас остановили ребята путейщики на большой развилке, близ моста через реку Чуя. Мужики сказали, что там, куда мы направляемся, разбирают полотно. Мы не поверили, мало ли, что в голову взбрело, и все-таки работа есть работа. Только собрались отправляться, как видим, с той стороны несется локомотив, без сигналов, прямо на нас. Благо, ребята попались мозговитые, не то что сейчас. Перевели стрелку вручную. Едва мы успели съехать с полосы, как мимо пронесся черный, как смоль, локомотив без вагонов, и написано на нем было, – Сергей ткнул указательным пальцем в лист бумаги, лежавший перед ним, – точно такое же слово. Карамыш. Нас потом долго докапывали, затаскали по допросам, официальным и не очень. Все как один шли в отказ, и от нас отстали. Чуял я тогда, что неладное чтото делается. Тех ребят путейщиков, как поговаривают, не стало спустя два дня. Просто исчезли. Верни ему это, – Сергей подвинул бумаги брату, – и забудь. Марат молча сложил листы в стопку и убрал в кожаный портфель. – Так и сделаю, – согласился Марат. – Я слышал о том, что ты вытворил сегодня, Анатолий звонил мне, до твоего прихода. Марат не желал заводить эту тему, поэтому хмуро отмолчался. – Разберемся, – заверил его брат. – На вот, возьми на первое время. Сергей потянулся к карману шорт, но Марат остановил его: – Денег не нужно, я справлюсь. 41 Часть 1(2) Сергей одобрительно и понимающе посмотрел на брата. – Не наделай глупостей, Марик. Марат улыбнулся, подумав над словами Сергея. Затем оба пожали руки и он ушел. *** Всю оставшуюся ночь Марат сверлил взглядом ветхий потолок комнаты. Найденный портфель он положил под подушку, обхватив тот обеими руками. Он был уверен в том, что нашел нечто чрезвычайно важное, надо было всего-то понять, что с этим делать. С этими мыслями, под утро, он провалился в неспокойную дремоту. Весь следующий день Марат провел за доскональным изучением содержимого секретных сведений. Разложив в ряд все страницы на полу, он, свесившись с кровати, поочередно внимательно рассматривал документы. В правом нижнем углу каждого листа жирным черным шрифтом была нанесена аббревиатура «СГ-13», своеобразный экслибрис. В остальном это были сплошь научные записи, формулы и чертежи, в которых Марат ничего не соображал. Первой мыслью, которая посетила его, была загнать кому-нибудь эти данные за круглую сумму, но после беседы с братом Марат понял, что делать это было рискованно. «Ну же, дай мне знак», – мысленно умолял он некие высшие силы помочь ему. Марата вдруг прошибло, он резко поднялся с кровати, прошел по комнате, схватил стоявший на табуретке черный кожаный портфель. Перевернул его вверх дном и принялся вытряхивать, по его мнению, завалявшееся внутри, недостающее содержимое. Безрезультатно. После принялся изучать портфель на наличие потайных карманов. Пальцы нащупали бегунок от застежки-молнии на внутренней стенке в одном из пустующих карманов. Сердце заметно усилило свой ритм. 42 Жирнов Михаил. Карамыш Марат вытащил из портфеля не замеченный им ранее пожелтевший конверт. – Вот оно! – ликовал он. Смочив подушечки пальцев слюной, извлек содержимое конверта. Внутри оказалась сложенная вчетверо записка. Текст ее гласил: «Товарищ Скобелев, спешу доложить вам, что все надлежащие грузы, в том числе «д.минерал», доставлены на секретную дачу полковника Р. Попытка вывезти все напрямую не увенчалась успехом, вы сможете все получить через правительственный ход в карамышском Доме профсоюзов. Посылать телефонограмму было рискованно, мы ожидаем вас как можно скорее. И.С.». Также в углу листка Марат обнаружил бледно-зеленые контуры поставленной именной печати. – Спасибо тебе! – вслух поблагодарил высшие силы Марат за то, что откликнулись. Он отложил зашифрованное послание, плюхнулся на стоявший рядом табурет, достал папиросу и закурил. *** Раздался пронзительный визг. Женщина отчаянно заколотила руками по телу лежавшего на спине Марата. Она беспорядочно и отчаянно била, куда доставала. Он еще был в ней, чувствовал ее влажное тепло. Держал обеими руками за бедра, резкими толчками двигал тазом, стараясь как можно глубже войти, по-животному, без остановки. Женщина вцепилась длинными ломаными ногтями ему в живот, затем принялась кромсать кожу, оставляя кровавые борозды. – Отпусти! – взвыла она нечеловеческим голосом. Из последних сил влепила ему хлесткий удар ладонью по лицу. Марат ослабил хватку, женщина перевалилась, упала на землю. В недоумении Марат взглянул на нее, сердце бешено 43 Часть 1(2) колотилось, кожа зудела и чесалась. Взлохмаченная, перепуганная женщина бросила в его сторону взгляд, полный ненависти и страха, затем «по-паучьи», на четвереньках, уползла в ближайший кустарник, скрывшись в темноте. Марат, скованный нахлынувшим параличом, остался недвижим. Он не мог контролировать участившееся дыхание, вызванное приступом всепоглощающей паники, так, как и вспомнить, что с ним произошло, как он попал сюда и кто была эта полудикая женщина непонятного вида. Полежав без движения с минуту, он, уперевшись руками в некое подобие кровати, привстал на своем месте. Тело то и дело пробивало судорогами, конечности не слушались, затекшие пальцы едва сгибались. Во рту горчило, а голова налилась свинцом. Периферическим зрением он уловил яркие отблески света. До рези в глазах проморгавшись, вгляделся в вязкую тьму. Вдалеке, что-то сияло ярко-белым. Чуть не свалившись, но удержав равновесие, он поднялся с рассыпающейся кушетки и поплелся на свет. Мозг делал робкие попытки осознать произошедшее, но невыносимый зуд по всему телу мешал сконцентрироваться. Внезапно нога уперлась во что-то большое и мягкое. Это Карим лежал навзничь, слегка приоткрыв рот. Марат не сразу признал в бездыханном теле своего подельника. Схватив того за ворот куртки, он встряхнул товарища, насколько позволяли покинувшие его силы. Голова Карого безвольно накренилась набок, он был без сознания или вовсе не был. – Блять... – на выдохе произнес Марат, отпустил ворот, тело хлопнулось обратно на землю. В полузабытье он шагал дальше, на свет, пока его не подхватили чьи-то руки. – Ты в порядке, вижу, что нихера ты не в порядке, – раздался знакомый голос. – Где Карый? Это был Сенька. 44 Жирнов Михаил. Карамыш – Он там, – пробубнил Марат. – Отведи его в машину, а это дай сюда, – раздался еще один голос рядом. В нем Марат признал недавно встретившегося им Ивана. Семен подсел так, чтобы плечом помогать идти Марату, и потащил того прямиком к ослепляющему яркому свету, от которого сильно рябило в глазах. Иван продвигался вглубь кладбища, крепко уперев приклад ружья в плечо, наводил мушку на каждую могильную плиту, возникавшую на пути. Слева, за крупным стволом дуба, промелькнула тень. Иван сразу же спустил курок. Звук выстрела многогранным эхом прокатился по округе. Семен с трудом затащил тяжеленное тело напарника на задний ряд сидений, затем сам ловко запрыгнул в кузов. Услышав громкий хлопок выстрела, повернул ключ зажигания. Зарычал двигатель. – Что там? – изможденно спросил Марат. Семен не расслышал его осипшего голоса за звуком работающего мотора. Пересохшими губами Марат попытался переспросить, затем, оставив попытки цепляться за реальность, отключился, уперевшись затылком в железную дверь. Иван разглядел недвижимое тело, развалившееся меж стройных рядов кустарника. Навел целик ружья точно в голову. Медленно приблизился, затем опустился на одно колено, положил два пальца тому на шею чуть ниже подбородка. Замер в ожидании.

Часть 2(1)

Часть 2(1) Шум радио скорее усыплял бдительность, нежели помогал. Изредка в эфир пробивались искаженный голос радиоведущего и аккорды из знакомых всем шлягеров. В остальном это были лишь бесконечно шипящие помехи. Иван раздраженным резким движением вывернул тумблер на приборной панели авто, отвечающий за громкость звука, тем самым отключив его. Семен дремал, скрестив руки и положив подбородок на грудь. Отяжелевшие веки сами по себе ползли вниз, пальцы рук холодели, и их временами неприятно сводило судорогой. Иван, не в состоянии более в одиночку сопротивляться накатившей волне усталости, толкнул Семена в плечо так, что тот стукнулся виском о стекло. Сенька, болезненно прищурившись, схватился за голову и замычал. Возмущенно взглянул на Ивана. – Ты что творишь? – спросонья злобно прошептал он, потирая ушибленное место. Иван окинул его быстрым взглядом, затем вновь сконцентрировался на дороге, сказал: – Успокойся и проследи за тем, чтобы я не отключался. Семен глубоко вздохнул, дабы подавить быстро нарастающий изнутри гнев. Иван заметил, как у его подельника непроизвольно раздулись ноздри, и лишь усмехнулся про себя. – Далеко еще до города? – немного успокоившись, спросил Семен. – Не представляю, – выдержав паузу, ответил Иван. – Тогда куда мы едем? После последних событий Сенька уже не знал, чего ожидать. Всем своим видом пытался не выдавать своего беспокой- 46 Жирнов Михаил. Карамыш ства, получалось неважно. Голос слегка задрожал, и Иван почувствовал это. – Вам надо многое понять, прежде чем мы отправимся, – говорил Иван, одновременно находясь в своих думах и переживаниях. – Мы едем к моему старому знакомому. Он уже многие годы живет в лесу отшельником. Вам повезло, что вы меня встретили. Иван хотел было сказать еще что-то, затем передумал. Семен смотрел на него в ожидании еще какое-то время, затем спросил: – И это всё, что ты скажешь? – с искренним недовольством прикрикнул он. – Сперва ты не предупредил меня о том погосте, затем вручил ружье, а сам принялся играть на своей дудке. Ну а про то, что случилось после, я вообще молчу. По-моему, ты чертов псих, мать твою, и пора бы ввести меня в курс дела! Семен выплеснул всю накопившуюся тревогу и терзающие его недомолвки. Выпучив глаза, застыл в предвкушении ответа. – Просто проследи за тем, чтобы я не отключился. Все ответы получишь по приезде, обещаю. Иван говорил спокойно и сдержанно, от этого Семена еще больше начало потряхивать. – Пошел ты! – вполголоса буркнул парнишка и отвернулся. Вновь аккуратно прикоснулся к ушибленному виску. Раздосадовано цыкнул. За окном чернела непроглядная тьма. Скулы еще какое-то время поигрывали на лице Семена. Иван более не отрывался от дороги. Оба молчали. *** Он все же задремал. Когда автомобиль под резким углом начал двигаться куда-то вниз, сотрясаясь на множественных 47 Часть 2(1) ямах и колдобинах, Семен вздрогнул и нехотя открыл глаза. Иван сосредоточено удерживал руль в ровном положении, так как его, Ивана, то и дело кидало в разные стороны. Вдалеке Семен разглядел распростертую водяную гладь, на которой поблескивали отражения редких звезд. Дабы окончательно вырваться из сонной неги, Сенька несколько раз с громким хлопком постучал ладонями о лицо. Автомобиль остановился. Дальнейший путь преграждало деревянное заграждение, представляющее из себя бревенчатый забор с натянутой поверх колючей проволокой. Не заглушая мотор, Иван вышел и уверенно направился в его сторону. Семен задрал ворот куртки, затем последовал его примеру, но лишь успел ступить одной ногой на землю, в затылок уперлось что-то твердое и холодное. – Не дергайся, или подохнешь, – раздался угрожающий голос сзади. В знак принятия ситуации Семен медленно поднял обе руки. – Кто такие? – вновь раздался голос. Сенька хотел было что-то ответить пересохшими от волнения губами, как за него вступил Иван. – Это я. Они со мной, все нормально. Он медленно приблизился, вытянув руку перед собой ладонью вниз, призывая человека за спиной опустить оружие. – Ваня, ты? – неуверенно произнес голос позади. – Еще бы чуть, и я бы снес парню башку. Зачем ты приехал? Неужели, опять? Иван еле заметно кивнул. Человек отступил, убрав от затылка Сеньки удлиненный ствол охотничьего ружья. Семен с облегчением выдохнул. Из-за его плеча, словно тень, вышел обладатель хриплого голоса. Им оказался мужчина на вид предпожилого возраста, однако выглядел он поджарым и крепким. Голова гладко вы- 48 Жирнов Михаил. Карамыш брита, пышная растительность на лице также была ухожена. Одет в черное одеяние, походившее на монашескую рясу. Образ отшельника в представлении Семена совершенно не вязался с этим человеком. Сенька ожидал увидеть, скорее, заросшего и потерянного мужичка. Кого-то вроде сказочного лешего. Отшельник внимательно оценил взглядом Сеньку. – А ты что там забыл, жить надоело? Молоко еще на губах не обсохло, а уже хочешь свести счеты? – нравоучительно спросил он. Сенька едва сдержался, чтобы не съязвить в ответ, однако ему показалось, что с этим человеком шутки плохи. Тем более когда тот держит в руках охотничье ружье. – В машине еще, – вступился Иван. – Сколько же вас? – удивился Отшельник. – Ладно, проезжайте, – махнул он рукой в сторону ворот, – там переговорим. Жилище Отшельника расположилось на возвышении, в небольшом перелеске прямо на берегу озера. Дом так же, как и ограждения по периметру, состоял из бревен. Выглядел он очень складным и даже эстетически красивым. У резного крыльца, под навесом, расположилась мастерская. Подле Сенька обратил внимание на циркулярные пилы, а также множество деревянной стружки вокруг. Припаркованный зеленый фургон стоял чуть поодаль. – Ты ручаешься за этих людей? – спросил Отшельник у Ивана, когда они подошли к дому. Иван многозначно оглядел Сеньку. – Ручаюсь, – ответил он, глядя тому в глаза. В ответ Семен на мгновение выдавил фальшивую улыбку. – Тогда отправляйтесь в дальнюю комнату, проспитесь. Наутро я вас разбужу, и все обсудим. Ваня, проводи, ты знаешь дорогу. Отшельник зевнул в кулак. Иван благодарно кивнул и зашел в дом. 49 Часть 2(1) В воздухе на мгновение повеяло знакомым запахом мокрой собачьей шерсти, однако Семен убедил себя, что ему причудилось, затем поспешил зайти в дом вслед за подельником. *** Назойливый луч утреннего солнца безжалостно бил в глаз. Скребся под веко. Марат поднял руку в попытке перекрыть его, однако он пробивался даже сквозь пальцы. Спать больше не представлялось возможным, и ему пришлось разлепить отяжелевшие веки. Место, где очнулся Марат, казалось ему незнакомым. Он подошел к единственному в комнатке небольшому окну, распахнул занавески из белого тюля. Взору открылся живописный вид на озеро, со всех сторон окруженное хвойным лесом. Прозрачная вода, переливаясь яркими искрами, сверкала в свете солнца. Щурясь, он задвинул занавески обратно, так как глаза сильно заслезились. Комната, где он очнулся, была небольшой, даже тесной. Из мебели лишь кровать да небольшой столик со стулом, задвинутым под него. Одежда, в которую был одет сейчас Марат, ему не принадлежала. Безразмерная белая хлопковая рубашка и хлопковые штаны пахли как свежевыстиранные. Шатаясь, Марат прошел за дверь в длинный коридор. Пол, стены и потолок которого были выполнены из дерева, навскидку из дуба. По обе руки расположились еще двери, по две с каждой из сторон. В дальнем конце он различил насилу уловимые голоса и направился в поиске ответов на навалившиеся вопросы. Когда он вышел в зал с невысоким потолком и небольшим камином по центру, в глаза ему бросилось великое множество православных икон, расставленных всюду. Там Марат обнаружил стоящего у окна Сеньку, смурной Иван сидел за небольшим столиком, в кресле напротив него 50 Жирнов Михаил. Карамыш расположился незнакомый Марату лысый мужчина в черной рясе. Все трое что-то шумно обсуждали, затем, заметив его присутствие, одновременно обернулись. Семен не смог скрыть удивления и расплылся в довольной улыбке, Иван приветственно кивнул, Отшельник лишь недоверчиво прищурился. – Где Карый? – выдавил из себя напрашивающийся вопрос Марат. Он с трудом мог что-либо произнести, оттого что в горле сильно пересохло. Семен нервно зачесал переносицу. Иван отрицательно закачал головой, давая понять, что Карима тут нет. – Я не смог его вытащить. К сожалению, – сочувственно объявил Иван. – На самом деле в том, что ты выживешь, я сомневался больше всех, – вступил хриплым голосом Отшельник. – А ты вон даже разговариваешь, видимо, ангел-хранитель хороший. Он рукой пригласил Марата присоединиться к ним. – Где я? – просипел Марат. – В единственном безопасном месте на этой проклятой земле, – ответил Отшельник и ухмыльнулся. Затем, задумчиво расчесав рукой бороду, спросил: – Что последнее ты помнишь до того, как очнулся? Марат прошел к столу, сел. Залпом выпил предложенный Отшельником стакан воды. – Помню, что мы шли за помощью. Я заметил девушку безумной красоты. Она заигрывала со мной. Я не был с женщиной почти девять лет, вот и поддался влечению… – Марат запнулся, огорошено и как-то виновато оглядел людей в комнате. – Дальше не помню. Отшельник внимательно дослушал, затем подвинулся ближе к столу, задал еще вопрос: 51 Часть 2(1) – Ваня рассказал, что видел делянку, припоминаешь нечто подобное? Марат попытался мысленно вернуться в те события, это отобразилось напряженной гримасой на его лице. – Были грядки, точно, были, – заключил Марат, затем удивленно взглянул на Ивана. – Вот мрази! – возмущенно сказал Отшельник и откинулся в кресле. – Ищут плодородную землю. Разрывают могилы и на них сажают свою дрянь. Я надеюсь, ты ничего не ел с тех грядок? – Отшельник настороженно глянул на Марата. Тот вновь отрешенно погрузился в глубь своих мыслей. – Что это еще значит? Ищут плодородную землю? – Семен, простоявший все это время у окна, в замешательстве подошел к столу. – Расскажи им, – вполголоса попросил Иван. – Ладно, – Отшельник слегка привстал на своем кресле, освободил место на столе: раздвинул заполонивший его бытовой сор, стаканы и самодельную пепельницу в виде птицы, отдаленно походившую на утку. Убедившись, что все готовы, начал свой рассказ. – Представьте, что здесь, – Отшельник со звоном поставил на центр стола граненую кружку, – много лет назад некто открыл врата в ад, тем самым потравив все близлежащие окрестности инфернальной холерой. И я сейчас говорю не о мифическом суеверии, а о вполне реальной осязаемой сущности. Семен скептически скрестил руки на груди. Отшельник заметил это, но продолжил, не желая тратить времени на полемику с юнцом. – Многие люди по эту сторону реки, – отшельник провел пальцем вокруг стакана, обозначив внешнюю от него сторону, – приспособились жить под влиянием порчи, остальные так или иначе были изничтожены ею. 52 Жирнов Михаил. Карамыш – А что с теми, кто находится по другую сторону? – с большей заинтересованностью спросил Семен. Для него россказни Отшельника показались не более чем занимательной байкой. В купе с его, Отшельника, тотальной набожностью, Семен сделал вывод, что Отшельник утерял способность к прагматическому и рациональному мышлению и действительно искренне верил в те сказки, что рассказывал. Верующие люди живут грезами, намерено отделяя себя от реальности. С них взятки гладки. – С той стороны еще никто не возвращался. Кроме него, – Отшельник взглядом указал на Ивана. – Там больше нет людей, – куда-то в пустоту произнес Иван, опередив вопрос Сеньки. Ему не хотелось ворошить горестные воспоминания, связанные с прошедшими событиями, поэтому Иван при любой возможности старался увиливать от прямых вопросов или отвечать скупо и неинформативно. – Класс… – себе под нос усмехнулся Семен, но услышали это все, находившиеся в гостином зале. Отшельник сердито глянул на распоясавшегося паренька, однако Иван в успокаивающем жесте призвал его продолжить. Отшельнику надоело цацкаться, и он заговорил тверже и как можно доходчивее: – Эта дрянь вскроет вашу душу. Вывернет наизнанку и немного поиграет с ней, пока вы будете биться в агонии и умолять о пощаде. Затем она выжжет всё до основания, и вам несказанно повезет, если вы умрете быстро. Повисла тишина. Даже Семен замолчал, не обронив едкую колкость по своему обыкновению. Притих и теперь внимательно слушал хозяина дома. – Однако, – чуть обождав, пока информация переваривается в неокрепших умах, Отшельник продолжил, – если душа пропитается отравой. Постепенно. Есть минимальные шансы 53 Часть 2(1) сопротивляться заразе, но учтите, – Отшельник исподлобья взглянул на Сеньку, – прежними вы уже не будете. Семен достойно принял выпад в свою сторону. Не повелся на поводу у Отшельника, который пытался раскачать убежденность паренька. – Та женщина, которую вам не посчастливилось повстречать, есть жертва бесовской порчи. Проклятая богом, называйте, как хотите. Такие, как она, рыщут в поисках источников скверны и впитывают ее в себя без остатка, до тех пор, пока она не поглотит их. Когда чистый, нерастленный дух вступает в прямой контакт с анафемским бедствием, как правило, погибает в адских муках. – Отшельник чиркнул спичкой и закурил. – И только после умирает физическое тело, – произнес он с сигаретой в зубах и взглянул на Марата. – Но вышним чудесам, как мы видим, есть место в этом мире. – Допустим, все, что ты говоришь, правда. Как же нам подобраться к самим вратам в ад? – с ярко выраженным скепсисом спросил Семен, средним и указательным пальцем обеих рук изобразив в воздухе кавычки. Отшельник глубоко затянулся, выпустил струйку едкого дыма. – Есть способ, но никто доселе этого так и не сделал. Семен демонстративно развел руками. – В одиночку, – добавил Отшельник. – Я не брал ничего с грядок, – неожиданно для всех вступил Марат, который внезапно вышел из затяжного ступора. Отшельник одобрительно кивнул ему и по-доброму улыбнулся: – Это хорошая новость. *** 54 Жирнов Михаил. Карамыш На завтрак хозяин дома раздал всем по банке тушенки, запасы которой хранил в подполье. Марата убедили отправится обратно в постель, так как тот был еще слишком слаб после недавних событий. В полдень Отшельник объявил, что отправляется к природному роднику, чтобы набрать чистой воды в дорогу. К себе в помощники за неимением альтернатив взял Сеньку. Иван, в свою очередь, остался сторожить жилище, по личной просьбе Отшельника. После непродолжительной дороги на взгорок через лесную чащобу, Отшельник остановил фургон у бурелома. Взял в обе руки по две пластмассовые тары, сваленные в багажнике и, преодолев несколько, поваленных и переломанных ветром деревьев, проследовал куда-то в глубь дремучей чащи. Семен, догадавшись, самостоятельно проделал то же самое. Священный, со слов Отшельника, родник представлял собой небольшой поток воды, струящийся сквозь крупные валуны. Тонехонькой лентой ручей нырял меж оврагов, теряясь в мшистой низине. Отшельник первым продемонстрировал, как стоит наполнять пластмассовые бутыли. Затем пришла очередь Сеньки наполнять емкость студеной водой, которую он регулярно проливал себе под ноги, при этом чертыхаясь. Он не заметил, как Отшельник застыл на месте, пристально сверля его грозным взглядом. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? – наконец спросил он. Семен как ни в чем не бывало отставил налитую до краев тару в сторону, обтер мокрые руки о штанины. – Что конкретно? – не смотря на отшельника, безучастно спросил он. – Ты что-то принес с собой? Прямо ко мне в дом. На святую землю. 55 Часть 2(1) Отшельник выглядел весьма обеспокоенным и настороженным. – Не понимаю, о чем ты, – буркнул Сенька и по неосторожности встретился взглядом с Отшельником. От этого ему резко сделалось не по себе. Бородатый старец в черной монашеской рясе смотрел на него холодно и проницательно. – Ничего у меня нет, – оправдывался Сенька. – Давай заканчивать, еще несколько бутылей. – Я в этом не уверен, – сухо ответил отшельник. – Есть вещи, которые я, – он слегка постучал себя в грудь, – нутром чую. И, поверь мне, не только я один. Подумай хорошенько, ибо, почувствовав зов бездны, они станут без устали следовать за ним. Ценой всего. После этих слов в памяти Сеньки на мгновение всплыли фрагменты сна, успевшего позабыться в суматохе скоротечных событий. По телу пробежала зябкая дрожь. – Уверяю, ты ошибаешься, – настойчиво заверил хозяина дома Семен, всеми силами контролируя дрожащий от липкого страха голос, – Чутье подводит тебя, что бы это ни значило. Парнишка нарочито ухмыльнулся и проследовал за следующей пустой тарой. – Зов бездны… – буркнул себе под нос Сенька. – Невероятно. Отшельник стоял молча, долго не сводил с него тяжелого взгляда, затем поцеловал нагрудный крестик, пробубнил себе под нос молитву, в оконцове трижды перекрестившись, и последовал Сенькиному примеру. На обратной дороге они перекинулись парой незначительных фраз. Больше подобных тем, касающихся беспокойных суеверий отшельника, меж ними не поднималось. Вечером того же дня Отшельник собрал всех у костровища на опушке за домом. Зажарил утку. Гости расселись вокруг 56 Жирнов Михаил. Карамыш огня, на умело стесанных под скамью бревнах. Огниво было аккуратно обложено камнями. Все это пространство напоминало своего рода лобное место. – Иван сказал, что ты давно живешь отшельником, – пробубнил с набитым ртом Семен, затем жадно оторвал зубами смачный кусок мяса от поджаристой утиной ножки. – Часто приезжают гости? – с ироничной издевкой произнес он. Отшельник не понял вопроса. Сенька пояснил свою мысль: – Столько комнат, да даже эти бревна… – он постучал ладонью о дерево, на котором сидел. – Выглядит печально. Отшельник, понемногу поостыв к манерам нахального парня, не стал обращать внимания на провокационный тон. – Скажем так, – ответил Отшельник, прожевав большой сочный кусок, – обычно пребывание здесь стоит денег, но из уважения к Ване вы можете пользоваться моим гостеприимством безвозмездно. Иван с благодарностью кивнул хозяину дома. Сенька решил додумать самостоятельно. В дальнейшие расспросы не полез. – Когда мы выдвигаемся в Куршу? – в полоборота развернувшись к Отшельнику, спросил Иван, так, чтобы не привлечь к разговору Сеньку. – Все зависит от него, – Отшельник кивнул в сторону Марата, который толком ничего не съел и отстраненно изучал танцующие языки пламени. – Какая еще Курша?! Мы же собирались в Карамыш, или я что-то путаю? – беспардонно таки встрял в диалог Семен. – Первоначально вы должны адаптироваться, – спокойно пояснил Иван, – Курша – самый ближайший к эпицентру действующий город, также только в том района имеется относительно безопасная переправа на ту сторону реки. – Поганое место, – заключил его слова Отшельник. 57 Часть 2(1) – И как будет проходить наша адаптация? – спросил Семен, выковыряв застрявший в зубах лоскут мяса, после съел его, облизав сальные подушечки пальцев. Он воспринял слова Ивана по-прежнему не всерьез. Как очередной предрассудок. – Мы проведем в Курше сорок восемь часов, прежде чем отправимся в Карамыш. Это самое оптимальное время. Приближаться следует постепенно, иначе больше никогда не выйдем. Костя закроет нас, затем вернется и выпустит, по истечении срока. Отшельник поддержал слова Ивана одобрительным кивком. – Если честно, звучит как бред сумасшедшего, – не всерьез, весело произнес Сенька, однако остальные не разделили его задорного настроения. Повисло молчание. Треск перекусываемых пламенем головешек отчетливо выделялся на фоне сторонних звучаний. Рыжие искры снопами устремлялись ввысь от костра, к кронам вековых деревьев, затем затухали и растворялись в ночном небе. – У меня вопрос, – к всеобщему удивлению, раздался голос Марата. Он по-прежнему не отрывался от пламени. – Почему она отпустила меня? Убежала, словно увидела что-то. – Тут тебе стоит поблагодарить Ваню, – Отшельник постучал того по плечу. – Он серьезно рисковал, совершая обряд. Реакция всегда непредсказуема. Некоторые убегают, – Отшельник перевел взгляд на Сеньку, глаза его по-хищному заблестели в свете костра. – Некоторые нападают, – с неоднозначной интонацией просмаковал он последнюю фразу и вцепился глазами в Семена, отчего у того зашевелилось в загривке. Вновь всплыли леденящие душу воспоминания о приснившемся кошмаре. Сеньке вдруг померещилось, что лицо Отшельника на мгновение сменилось лицом того странного старика из душ- 58 Жирнов Михаил. Карамыш ной электрички. Его зеленые, не по-человечески ясные глаза смотрели Семену прямиком в душу. Вторгались в ее потаенные сути, назойливо скреблись внутрь, в попытках добраться до истины, ведь Сеньке по-настоящему было, что скрывать. С небывалой ранее силой засмердело мокрой шерстью, от чего Семена крепко замутило. Слабо пережеванные куски жареной утки подступили к горлу. – Психи хреновы! – не стесняясь в выражениях, резко выразил мысли вслух Семен. Вскочил и направился прочь от костра. Даже отойдя на солидное расстояние, он все еще чувствовал на себе взгляд отшельника.

Часть 2(2)

Часть 2(2) Всегда сложно принять свою неудачу и смириться с ней. Лишь ступив на перрон, он в полной мере осознал, как осточертел ему этот город. В попытках пристроиться куда-либо Семен растратил все накопленные сбережения. В те месяцы, когда общежитие пустовало, ему дозволили оставить себе комнату и даже не брали платы, так как он являлся выдающимся умом кафедры, однако иные человеческие качества ему были чужды. Не нажив за время пребывания в университете ни единого товарища или мало-мальски знакомого, не говоря уже про друзей, в начале учебного года был выставлен за дверь. Безуспешно обивая пороги научных центров и институтов северной столицы, он в полной мере прочувствовал отчаяние и безысходность. Категорически не желая ни у кого просить помощи, принял решение вернуться назад, в свой родной провинциальный городишко. За время его отсутствия жизнь в городе никак не изменилась. Всё те же обшарпанные пятиэтажки у вокзала, всё та же старушка, торгующая кульками, набитыми очищенными семенами подсолнечника, всё та же монотонная, ни к чему не ведущая жизнь, обволакивающая своей духотой. Конечно, проще всего было впасть в алкогольную кому на материнской кухне, затем устроиться котломойщиком в заводской столовой, чтобы копить гроши на извинь. Он бы так и поступил, если бы не был искренне влюблен в свое дело. Перед зияющей пропастью бытия оставался последний известный ему способ не сорваться вниз. Ловко сбежав по привокзальной лестнице, он затерялся в толпе. 60 Жирнов Михаил. Карамыш *** – Постойте, туда нельзя, – раздался женский голос, затем в дверь постучали. Спустя мгновение в дверной проем в полтела высунулся молодой парень с растрепанными русыми волосами, вьющаяся челка его спадала на глаза. Он резким кивком головы скинул ее на бок, затем представился. – Семен Дедков, разрешите отнять у вас пару минут? В кабинете сидели двое: первый сидел к Семену спиной, одетый в голубую помятую рубашку с небольшой залысиной на затылке. Второй, судя по всему, декан, которой и нужен был Сеньке, сидел за рабочим столом. Он окинул наглого парня суровым взглядом, сложил треугольником пальцы рук. – Вас не учили здороваться? Мы заняты, пожалуйста, выйдите, – насильно удерживая спокойный тон, произнес декан. – Я с отличием окончил Петербургский горный, оба диплома при себе. Я знаю, у вас есть кафедра геологии, готов работать на полставки, – пропустив мимо ушей слова декана, затараторил заученный по пути текст Сенька. – Специальность? – спросил человек, сидящий спиной к Семену. Он повернулся вполоборота на стуле и глянул на него из-под съехавших на переносицу очков. – Геммология, – немного растерявшись, ответил Сенька. Мужчина в голубой рубашке стянул с пальца перстень с большим черный камнем и передал парнишке. – Что ты можешь рассказать о нем? – прищурившись, изучающе спросил он. Сенька повертел в руках ювелирное изделие, поднял над головой, внимательно рассмотрел со всех сторон в лучах дневного света, падающего в помещение, из-за занавесок. – Камень – подделка, – с гордостью заявил Семен. – Это почему же? – с интересном спросил возрастной мужчина в голубой рубашке. 61 Часть 2(2) – Структура черного агата однотонна, здесь же хорошо видна контрастность и наличие переходов от светлого к темному. На свету не просвечиваются пластины, характерные для минерала. Я бы сказал, этот камень сделан из пластической массы и каменной крошки. Мужчина в рубашке не успел начать высказываться, как Семен продолжил: – Что касается металла, с уверенностью могу сказать, что это золото, проба 583, со свойственной ей примесью меди и никеля. – Семен, довольный собой, передал перстень обратно владельцу. – Петр Маркович, – представился и приветственно протянул Семену руку мужчина в рубашке. Семен неуклюже сжал ее, предварительно промахнувшись по ладони. – Хочу взять парня на испытательный, мне бы не помешал пособник, – обратился к декану Петр. – Дело твое, – немного подумав, заключил декан. – Ждите меня у выхода. Сенька на радостях молча откланялся, стараясь не встретиться взглядом с деканом, и поспешно покинул кабинет. *** Жизнь налаживалась. У Семена появился постоянный доступ к лаборатории при институте, где он мог практиковаться и развиваться в своем ремесле. Под протекцией Петра Марковича по выходным подрабатывал оценщиком в частном ломбарде. Спустя несколько месяцев, удалось съехать от матери, с которой у Сеньки были, мягко говоря, напряженные отношения. Теперь ничто не тревожило его. Время шло своим чередом до того момента, пока в одну дождливую ночь его не разбудил телефонный звонок. 62 Жирнов Михаил. Карамыш – Сема, – встревоженно начал Петр Маркович, – просыпайся, срочное дело. Сенька заразительно зевнул, затем ответил: – Что за дело? Я сплю. – У тебя остались ключи от моей мастерской? – Петр был чем-то очень взволнован, говорил громко и быстро. – Остались, – не до конца проснувшись, пролепетал Семен и потер заспанные глаза. – Надо, чтобы ты сейчас отправился туда, дело неотлагательное, проведешь оценку материала, скажешь, от Гоши, они поймут. – От какого Гоши? Петр Маркович, это вы? – Семен нахмурился, включил прикроватный торшер. – Сема, сделай это для меня, потом все объясню, мне пора. – Вы погоду видели? Там же льет как из ведра! В ответ раздались лишь три коротких гудка, оповещающее о том, что Петр Маркович бросил трубку. Какое-то время Семен в исступлении просидел на кровати, затем ногами нащупал брюки, которые накануне скинул на пол. За окном сверкнуло, затем раскатисто прогремело. Ливень зашумел с новой силой, водяной стеной низвергаясь на крыши автомобилей, деревья и асфальтированный тротуар под окном. *** Насквозь промокший человек на ходу, прыжками, огибая широко раскинувшиеся всюду лужи, нырнул в арочный проем. Чертыхаясь, Сенька скользкими от дождя пальцами нащупал в кармане куртки небольшой ключ. Мастерская Петра Марковича находилась в узкой тесной каморке, внутри арочного тоннеля, проходившего сквозь жилой дом. Войдя в мастерскую, Семен дернул свисавший у прохода шнурок, под потолком ярким светом зажглась лампа Ильича. 63 Часть 2(2) В помещении сложно было находиться более чем двум людям. Ровно половину занимал рабочий стол с тремя видами увеличительных стекол на нем, круглой настольной лампой и прочей необходимой для работы утварью. «Может, я ошибся? – пронеслось в голове у Сеньки. – Спросонья послышалось не то, сейчас бы спал себе…» Накатившие размышления оборвал громкий стук в дверь, от неожиданности Семен отскочил в сторону и навалился спиной на стол. В тесное помещение прошел плечистый бугай, на голову выше Сеньки, почти упираясь макушкой в потолок каморки. По его широкому лицу струями стекала вода. Вид его был угрюмый, дышал сбито, как при одышке. – Где Гоша? – пробасил он. – Я от Гоши, меня предупредили, что вы придете, – сглотнув подступивший ком, произнес Семен, пришиблено глядя на него снизу вверх. Бугай тотчас потянулся рукой за пазуху. Заметив это, Сенька оживленно затараторил: – Вы подумайте, для чего я торчу здесь среди ночи, да еще в такую погоду. Делать мне больше нечего… Давайте проведем оценку и разойдемся. Бугай насупился, от этого на лбу образовалась складка, затем медленно вернул руку обратно. Отлегло. – Оставайся на улице, – приказал кому-то снаружи бугай. Из-за его спины Семен мельком разглядел еще одну фигуру, не менее крупную. Бугай захлопнул дверь, затем вытащил из внутреннего кармана плаща бумажный сверток и передал его Сеньке. Настроив свет, Семен приступил к работе. Он бережно развернул скомканный лист бумаги. Внутри лежал необработанный минерал бледно-голубого цвета, размером со спичечный 64 Жирнов Михаил. Карамыш коробок. Его покрывали зазубренные грани непропорциональной формы, совершенно прозрачный, как слеза, в свете лампы переливался и искрился множеством оттенков голубого и белого. Сенька был очарован, он даже перестал дышать на какое-то время. – Это, – он слегка запнулся в изумлении, не отрываясь от процесса, – невероятно. Голубой оттенок дают примеси алюминия, но я не вижу... – Говори по делу, – перебил Сенькины размышления бугай, голос его прозвучал странно, как будто ему не хватало воздуха. Семен окинул его быстрым взглядом, тому явно становилось хуже. Бугай часто моргал, то и дело громко и натужно выдыхал через ноздри, кадык поигрывал на горле, постоянно сглатывая слюну. Дабы глотнуть свежего воздуха, он приоткрыл дверь, высунул голову наружу. – Ты куда делся? – в недоумении крикнул он, потеряв из вида товарища. Все звуки заглушал шум проливного дождя, и Сенька, поглощенный изучением уникального природного минерала, не обращал внимания на то, что происходит в паре метров от него. – Это похоже на редчайший экземпляр, – бубнил он себе под нос, меняя увеличительные стекла. – Я бы сказал, что это еремеевит, однако структура, – он бережно перевернул камень, – потрясает. Откуда он у вас? Загипнотизированный красотой камня, Семен наконец оторвался от захватывающего изучения и отпрянул от стола. Дверь оказалась распахнута настежь, промозглый ветер с воем залетел в помещение, сбросив со стола клочок бумаги. Бугай бесследно исчез. В недоумении Семен вышел на улицу. Город спал, вода шипела, стекая по сточным трубам, странных ночных посетителей нигде не было. Семен простоял в ожидании еще некоторое время, сжав в кулаке камень, затем поспешно вернулся в мастерскую. 65 Часть 2(2) *** Затрещал дверной звонок, пустивший звенящее эхо через весь подъезд многоквартирного дома. Семен настойчиво вдавливал пальцем миниатюрную кнопку. Раздался металлически щелчок, на лестничную клетку выплыл заспанный Петр Маркович в белой, растянутой майке и просторных семейных трусах. – Перестань!.. – зло прошипел он и толкнул Сеньку в грудь. После аккуратно закрыл за собой дверь, затем спросил: – Ну как прошло? – Что это были за люди? – в недоумении начал Семен. – Головорезы какие-то, давно ли вы с ними работаете? И что за Гоша? Петр обреченно выдохнул: – Гоша – мой псевдоним, – вполголоса ответил он. – Это как-то связано с криминалом? – спросил Сенька, заранее зная ответ. – Напрямую, – Петр почесал затылок. – Рано или поздно ты бы узнал, на деньги от институтского жалования долго не протянешь. – Он виновато глянул на Семена. – Извини, что так получилось. Семен воздержался от ответа, переваривая потрясшую его информацию. – Что они принесли? – настороженно спросил Петр. Семену не хотелось рассказывать правду, и он принялся сочинять на ходу: – Завалились две неотесанные хари, выложили посредственную ювелирку, цепи, кольца, ничего серьезного. – И только? – с недоверием спросил Петр, будто бы он чтото знал, но недоговаривал. – На этом все, я дал выписку, и они ушли, – Семен старался врать максимально правдоподобно, ему не хотелось ни с кем 66 Жирнов Михаил. Карамыш делиться находкой, появилось четкое осознание того, что камень должен был принадлежать ему одному. Петр Маркович напряженно задумался, затем подытожил: – Это прекрасно, что все прошло гладко. Семену показалось что профессор был чем-то раздосадован, но пытался это тщательно скрыть. – Ну что ж, я надеюсь, мы забудем об этом недоразумении. – Он протянул пособнику руку. – Я хочу в долю, – настойчиво произнес Сенька и крепко пожал руку профессора в ответ. Таким образом они заключили сделку о судьбоносном партнерстве. *** Семен быстро втянулся. Всего за год заработав крепкий авторитет, он стал весомой фигурой в воровской среде. Безошибочно расценивал все, что нелегально поступало к нему на стол, работал быстро, не задавал вопросов. Вскоре через его руки так или иначе проходила практически вся контрабанда драгоценных камней и металлов близлежащих регионов и областей. *** Из окна меж металлических жалюзи был виден лишь край высокого кирпичного строения, которое одиноко вздымалось над небольшими частными секторами, раскинувшимися вдоль трассы. Советский зерновой элеватор еще функционировал, но годы его были сочтены. В эту зиму или следующую его оставят медленно, по камешку, рассыпаться в пыль, словно памятник, напоминающий о погибшей, некогда могучей, империи. 67 Часть 2(2) В паре сотен метров от него располагалась заправочная станция, негласно обозначающая границу города, за ней, на многие километры, кроме степей и перелесков, можно было встретить разве что несколько совхозов и белокаменную церковь, возведенную еще в прошлые века. Из-за отдаленности и отчужденности кафе, находившееся при здании АЗС, стало излюбленным местом встреч для обсуждения дел, которые не нуждались в огласке. Марат цедил свою кружку пива уже добрые тридцать минут, то и дело поглядывая на входную дверь, над которой висел раздражающе звенящий колокольчик. Наконец, дверь распахнулась, приводя его в действие. Утомленный ожиданием, Марат оживленно отставил кружку, приветственно вскинул руку, привлекая к себе внимание. Посетитель не сразу приметил его. Внешности он был скорее восточной, смуглая кожа, густые пышные ресницы. Истинное имя его слышали лишь единицы, в широких кругах он был известен как Албанец, хотя являлся ли он им по национальности, Марат не знал. – Вот уж не ожидал снова увидеть тебя, – хитро прищурив глаза, поприветствовал своего давнего знакомого Албанец, забрался по скамье поближе к окну, присвистнул зазевавшейся официантке, затем жестом заказал себе то же, что и Марат. – Честно признать, когда ты позвонил мне, я прямо-таки воспрял духом, в последнее время нам не хватало честных и порядочных людей, они либо мертвы, либо сидят. – Албанец довольно ухмыльнулся, сузив глаза. Марат не ответил ему взаимной реакцией, так как едва был воодушевлен их встречей, и будь у Марата иной выход, он бы не сидел сейчас перед ним. Албанец продолжал гипнотизировать Марата своими мутными, темно-карими глазами, не моргая, точно удав. – Ну что ж, к делу, – словно прочитав мысли Марата, начал Албанец. – Признаться, я скептически отнесся к твоему 68 Жирнов Михаил. Карамыш вопросу, но все же пробил его по лагерям, и, к моему удивлению, – Албанец выдержал театральную паузу, специально играя на нервах своего визави, – голяк, – подытожил он и застыл в ожидании реакции. – Совсем? – в недоумении спросил Марат. Он впал в смятение, так как был уверен, что через его, Албанца, каналы можно было отрыть любую информацию, плюс ко всему это был единственный план, на который Марат поставил все карты. Албанец, удовлетворенный такой реакцией, скрестил пальцы домиком и выложил на стол, оголяя массивные перстни. – Накануне, – перейдя на полушепот, продолжил он, – отозвался один фраер, блатной, откинулся давно, но в системе числится. Так вот, он сказал, что сечет за базар и может помочь. Марат оживился. Все начало складываться, как он хотел, теперь сомнений в том, что его ведет сама судьба, не осталось. Албанец продолжил: – За эту справку потребуется пробить филки. Марат попытался задать вопрос, но Албанец перебил его: – И еще, чую я, что дело крупняк, как порядочный вор предлагаю шестьдесят на сорок. Соглашайся, Марик. Албанец поменялся в лице, давая понять, что ответ на его предложение понесет за собой последствия. Принимая безвыходность своего положения, Марат нехотя пожал протянутую сухую ладонь Албанца, которую тот не удосужился сжать. К столу подошла немолодая официантка, на этот период оба мужчины прекратили беседу. Марат залпом опрокинул то, что оставалось в его кружке, Албанец отставил свою до краев налитую пинту в сторону, не сделав и глотка. Проводил официантку слабым шлепком по ягодице, сверкнул золотым зубом, нарочито улыбаясь ей вслед. Марат пожелал проигнорировать это, после того как Албанец принялся искать его одобрительной реакции, затем, убедившись, что их не слушают, он вновь заговорил. 69 Часть 2(2) – Завтра я пойду на сходку в «Арарате», спрошу за общак, скажу, что вернем с процентами. – Нет, – твердо перебил Марат, – не втягивай меня в эту кабалу. Я поклялся себе, что больше не свяжу себя с ними. – Лавэ просят весомое, где же ты собрался их брать? – с явными нотками иронии в голосе спросил Албанец. – Постоишь на стреме, я сделаю все сам, сегодня по темноте, затем мы сразу же двинем с города. – И кого мы собираемся обнести? – Албанцу были по душе всякого рода авантюры, в замутненных глазах его появился азартный блеск. Марат не ответил, лишь, помрачнев, взглянул в окно, наблюдая, как мимо здания элеватора пробегает стая бродячих собак. *** Она все же решилась вылезти из-под теплого и мягкого одеяла, которое надежно охраняло ее сон от монстров, притаившихся в темных углах детской. Словно кошка, бесшумно спрыгнула на прикроватный коврик, и, собрав волю в кулак, быстрыми шажками прошла в коридор. Аккуратно пробралась по коридору мимо распахнутого дверного проема в родительскую комнату. В темноте она различила два сопящих бугорка на большой двуспальной кровати, это означало, что мама и папа мирно спали. До ванной комнаты оставалось преодолеть участок, погруженный в кромешную тьму, задержав дыхание, она рванула вперед как в омут с головой. Наощупь клацнула по кнопке, включающей свет в ванной, и прошмыгнула внутрь. Марат натянул тесную шерстяную балаклаву. Пригнувшись, пробежал под окнами к задней двери дома, что вела на застекленную летнюю террасу. В два движения вскрыл хруп- 70 Жирнов Михаил. Карамыш кий замок и забрался внутрь, прикрыв за собой взломанную дверь. Он убеждал себя в том, что поступает на благо всей семьи, что сама судьба дала ему этот шанс, и он, Марат, под ее защитой. Аккуратно минуя до боли знакомую кухню, он на секунду застыл, рассмотрел фотографию со своим изображением, которая, пригвожденная небольшим магнитом, смотрела на него с лакированной дверцы холодильника. Совесть с новой силой взвалилась на него давящим грузом, зачесала под коркой, но, преодолев эти порывы, он заставил себя двинуться дальше. Марат всегда знал, где брат хранит свои сбережения. Много раз они манили его в трудные периоды жизни, но каждый раз семейные ценности брали верх над алчностью. Однако теперь представился кардинально другой случай, над которым он был не властен. Воздаяние после всех лет, проведенных в неволе. Небольшой сейф в кабинете Сергея служил для отвода глаз, в нем он хранил в основном документы и старый отцовский портсигар. Семейный капитал же был скрыт под половицей, поверх которой был задвинут рабочий стол брата. Марат, стараясь не создавать ни малейшего шума, приподнял край стола, передвинул на полметра в сторону, просунул в небольшую щель меж деревянных половиц заранее припасенную удлиненную швейную иглу, по принципу рычага извлек деревянный брусок и отложил перед собой. Смочив слюной большой палец правой руки, отсчитал нужную сумму, затем погрузил заметно похудевший конверт обратно в пустующую полость в полу. Скрыв следы присутствия ситцевым носовым платком, он подался к выходу, чтобы поскорее покинуть дом родного брата, но стоило ему обернуться, как он тут же впал в ступор. Перед Маратом стояла его племянница, Сашка. Маленькая девочка, равно как и он, потеряла дар речи. Секунда до принятия ими решения о дальнейших действиях невообразимо растянулась, казалось, все вокруг замерло в ожидании… Для Марата наста- 71 Часть 2(2) ло время перейти Рубикон. От напряжения не было слышно ничего, кроме собственного участившегося дыхания. Девочка, понемногу пришедшая в себя, набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать так громко, насколько хватит сил. Марат осознавал, что за маской она ни за что не узнает своего родного дядю, и, если брат поймает его, он вряд ли когда-нибудь увидит ее впредь. По необъяснимым причинам он слепо верил в то, что в итоге все встанет на круги своя. Сделав резкий шаг навстречу девочке, Марат практически без замаха нанес тяжелый удар внутренней стороной ладони точно в висок, чтобы наверняка лишить ее сознания. Сашка успела лишь взвизгнуть и зажмуриться от испуга, затем, развернувшись от удара, с грохотом упала ниц. Марат, обескураженный содеянным, тупо смотрел на распластавшееся на полу детское тельце. – Саша! – где-то за стеной раздался голос Сергея. – Прости меня, малыш, – виновато прошептал племяннице Марат. Затем, перепрыгнув через нее, устремился прочь, пока брат не успел сообразить, что к чему. Албанец, заприметив, как в частном доме один за другим ярко-желтым светом загораются окна, сразу же отбросил сигарету и как ни в чем не бывало пошел в противоположную от дома сторону. Не успел он пройти и пары метров, как сзади раздался надрывный крик: «Бежим!» Марат тут же перегнал его и устремился вдаль по улице. – Ат сука, – раздосадованный тем, что придется бежать, буркнул Албанец и пустился следом. После продолжительного марафона по теннистым улицам, прочь от частного сектора, они долго переводили дух. Прокашливали слипшиеся легкие, раздирая в кровь гортань. – Какого хрена, Марик? – сквозь сильную одышку недовольно спросил Албанец. 72 Жирнов Михаил. Карамыш Марат, к которому в полной мере пришло осознание содеянного, испуганно глянул в ту сторону, откуда они только что уносили ноги. – Все пошло не так... – с отчаянием в голосе произнес он. – Надо уходить, срочно. Сережа сейчас тут всё на уши поставит, перекроет воздух. Нам нужно к Кариму. – К этому воротиле? – неодобрительно сказал Албанец, после того как смачно проперхался. – Карим – единственный, кому я могу доверять. Он вывезет нас из города, пока не поздно, – не успев договорить последнюю фразу, Марат рванул с места. – Пуци ми курац! – выругался Албанец. Перспектива нового забега, мягко сказать, не обрадовала его, но, похоже, его новый подельник не оставлял иного выбора. *** Сердце сжалось, затем разжалось и пульсирующим движением запустило циркуляцию крови по венам. Артерия на шее на мгновение набухла. Иван почувствовал это подушечкой указательного пальца, отпрянул, обернулся, дабы убедиться, что Семен не последовал за ним. Яркий свет фар не добивал до него, теряясь и путаясь в множественных препятствиях на пути. Налипая на могильные плиты и стволы деревьев. В нос ударил неприятный запах застоявшегося пота с привкусом сладкого мускуса. Иван брезгливо поморщился. Накануне нанесенный Каримом дешевый парфюм вперемешку с запахами его тела создавали тошнотворный аромат, от которого хотелось как можно скорее избавиться. Глаза Карого забегали под веками. Голова еле заметно качнулась, затем он промычал что-то невнятное и засопел. Иван с неприязнью харкнул в него, сгусток слюны попал на куртку, налип, затем медленно, растягиваясь, стек по складкам кожзаменителя. Смердящее, 73 Часть 2(2) беспомощное тело было ему омерзительно. Ивана одолела необузданная жажда вскрыть размякшую сальную тушу, как разбухший гнойник. Большой палец с щелчком отвел тугой рычаг предохранителя. Не сомневаясь ни секунды, он направил дуло точно в лоснящееся, щетинистое лицо ненавистного ему существа. Указательный палец пополз вниз, вдавливая легко поддающийся курок. Раздался громкий, оглушительный хлопок, сверкнули снопы искр, повеяло едким запахом пороха. Тяжелая свинцовая пуля разворотила черепную коробку чуть выше переносицы, жидкая каша из ошметков скальпа, крови и мозга размазалась о землю и растеклась. Иван с упоением всмотрелся в превратившееся в месиво лицо Карого. Закинул ружье за плечо, опустился на колено прямо перед ним, запустил руку внутрь головы, погрузив по запястье. С наслаждением принялся перемешивать липкую жижу, сдавливал ее так, что она, мешаясь, сочась и булькая, проходила сквозь пальцы, затем выкрутил руку, чтобы захватить больше, вытащил вязкую, скользкую кашу, жадно затолкал в рот, чавкая, пережевал содержимое, с блаженством проглотил, облизнул губы. Затем в экстазе задрал голову. Глазные яблоки закатились за веки, оголяя белки. По щеке потекла бурая струйка. Звонкий сигнал автомобиля вывел его из транса. Иван с ошарашенным видом, словно дикое животное, обернулся в сторону звука, обтер рукавом перепачканный подбородок и рот. Соблазн съесть еще зябко защекотал в животе, но допустить, чтобы Сенька пошел его искать, было нельзя. Он с шлепком опустил руку в то, что осталось от головы Карима, поводил ею, затем обмазал куртку на груди и плечах. Из-за высокой гранитной плиты вынырнул силуэт. Семен вздрогнул, но вскоре облегченно выдохнул, признав Ивана. Он, ловко огибая могилы, подбежал к пассажирской двери и заколотил в нее кулаком, призывая немедленно пустить внутрь. Семен перевалился через сиденье, оттянул ручку. 74 Жирнов Михаил. Карамыш – Твою мать, в чем это ты? – растерянно произнес Сенька, ошеломленный увиденным. – Гони отсюда, его уже не спасти, – не глядя на него, резко оборвал Иван. Он выглядел потерянным. Прежде Семену не доводилось видеть подобное. Иван всегда представлялся сдержанным, угрюмым и сосредоточенным, но сейчас он был будто сам не свой. – Что там произошло? – впопыхах спросил Семен, разворачивая машину на небольшом пятачке опушки подле кладбища. – Я пытался его вытащить, возможно, волки, суки, успели добраться раньше, – Иван, уставившись перед собой, тщательно стирал с ладоней налипшую консистенцию черно-бурого цвета и стряхивал под ноги. – В таком случае каким образом он смог уцелеть? – Семен указал на развалившегося сзади Марата, который сполз с сидений и одной частью тела лежал в проеме. – Если очнется, спросим, возможно, успел взобраться на дерево. – Голый?! Твою мать, он голый! Ты что, не видишь?! – завопил Сенька. Его потряхивало так же, как и машину, на неровной лесной дороге. – Я не знаю! – грубо оборвал его Иван, глаза его странно блеснули, от этого Семен утих и оставил попытки выудить больше информации. Иван, удостоверившись, что его подельник отстал, вновь принялся вычищать руки, на этот раз выковыривая что-то изпод ногтей. Вскоре салон автомобиля обволокло медным запахом крови. Семен приоткрыл окно, дабы проветрить его, так как тошнотворный ком медленно пополз к горлу. Заметив это, Иван молча открыл дверь на ходу и вышвырнул заляпанную бурыми пятнами куртку. 75 Часть 2(2) – А как же карта? Ты нашел ее? – вполголоса с надеждой спросил Сенька, когда они вывернули на трассу. – Карта не понадобится. Я знаю, куда нам нужно, – уже в присущей ему спокойной манере произнес Иван и в первый раз за недавнее время встретился с Сенькой взглядом. – Тормозни, я поведу.

3(1)

Часть 3(1) Над горизонтом нависла точно гигантская, темно-серая лапа, под которой множественными вспышками теснились колючие желтые молнии, из последних сил вырывались из-под ее мощных когтей. Ураган был еще далеко, напористый ветер уносил его тяжеленные свинцовые тучи прочь. Он нехотя поддавался, но даже издалека внушал трепет своей потенциальной мощью. Дорога нырнула вниз, во всей красе предоставился взору величественный пейзаж всклокоченного, наэлектризованного до предела небосвода, демонстрирующий безоговорочную силу природы. Накрененная табличка, вынырнувшая из-за рельефа холмистой местности, черным по белому представила границы города Курша. Город располагался в низине, на небольшом плато. Преобладающий архитектурный план его состоял из двухэтажных деревянных бараков, блеклых панельных пятиэтажек. Выделялся лишь проспектом, увенчанным памятником вождю, который, гордо задрав волевой подбородок, указывает расправленной ладонью в светлое будущее, а также высаженная голубой елью привокзальная площадь, обозначающая центр города. Вдоль дороги, ближе к городу Курше, уныло кренились и сутулились деревянные домики с мало-мальским хозяйством и скромными посевами. В целом это был обыкновенный провинциальный городок, когда-то густонаселенный, ныне медленно вырождающийся. Асфальт местами шел буграми, и Отшельник, сидящий за рулем своего гремящего разболтанной подвеской фургона, ловко лавировал меж них. От его жилища до города было меньше часа езды, так что Сенька даже не успел, по своему обычаю, задремать. 77 Часть 3(1) – Почему мы не могли приехать сюда на поезде? Карый был бы с нами, вот же вокзал, – утомленно спросил он, когда они проезжали мимо широкой квадратной площади с огражденной бетонными блоками клумбой по ее центру, где кроме высокой травы толком ничего не произрастало. – В эти места уже давно ничего не ходит, кроме утреннего автобуса, номер не скажу, но, если понадобится, ты не спутаешь, – сказал Отшельник, не поворачиваясь к собеседнику. Семен не стал отвечать, уже заметив выбитые окна в здании вокзала. Массивная парадная дверь была наглухо заколочена поверх. – Вот она, – вполголоса произнес Отшельник, когда они выехали на возвышенность и виду открылась широкая лента реки, быстрое течение которой было заметно издалека: его выдавали появляющиеся тут и там пенные «барашки». На противоположном берегу, по словам Отшельника, начиналось обиталище темных сил, но с виду это был обыкновенный, ничем не примечательный лес. – А что там? – перевалившись меж сидений и высунувшись вполтуловища вперед, спросил Сенька, указав пальцем на два бетонных столба, торчащих из мелководья. Быстрые воды огибали их, раскидывая брызги. – Там когда-то проходил железнодорожный мост, – пояснил Отшельник, – соединявший Куршу и Карамышскую область. Его в спешке подорвали, опоры остаются и по сей день, чуть дальше по течению еще можно найти обломки, – он запнулся, чтобы объехать очередную выбоину в асфальте. Затем продолжил. – Реку не очистили, – разочаровано сказал он, – как это всегда и бывает в нашей стране. Дорога вновь пошла вниз, река начала медленно теряться из виду, Сенька до последнего цеплялся взглядом за противоположный берег, пытаясь разглядеть что-то зловещее или необычное, тщетно. 78 Жирнов Михаил. Карамыш За время, проведенное в дороге по тесным городским улицам, им повстречалась пара прохожих, с виду обыкновенные люди, погруженные в свои заботы. Автомобильное движение было слабое, однако все же было. – Город как город, – заключил Семен, ожидавший увидеть нечто необыкновенное, так как Отшельник умело нагнетал атмосферу накануне. Никто в салоне не поддержал его слов. Фургон остановился у небольшого двухэтажного здания, с виду походившего на поликлинику. – Ваня побудет здесь, один, – опередил вопросы Отшельник. Иван молча вышел из фургона, вытащил из багажника бутыль с родниковой водой и потащил к зданию. – Можно мы пока покурим хотя бы? – с ехидной иронией спросил Сенька. – Далеко не отходите, десять минут, и едем, – не поддаваясь на провокацию, ответил Отшельник. – Лады. Семен ловко вылез из машины, Марат же предпочел остаться внутри, после последних событий он был крайне неразговорчив. Улица, на которой они остановились, была по обе стороны обрамленная согнувшимися к дороге деревьями, на которых местами уже пожелтели первые листья. Семен решил размять затекшие ноги и немного пройтись по ней, когда отшельник скрылся из виду. Закурив, он неспешно направился вдоль по улице. Минуя трехэтажное строение с давно отвалившейся лепниной и неустойчивыми балконами, представляющими из себя небольшие площадки метр на метр, окруженные заржавевшими перилами, резко остановился. Интуитивно почувствовав что-то неладное, обернулся. Вдалеке, в тесном, поросшем бурьяном 79 Часть 3(1) дворике, разглядел сидящий на земле силуэт, принадлежавший ребенку. Пройдя вглубь утопающего в тенях размашистых лип двора, Сенька не заметил присутствия кого-либо еще. Несмотря на то что отведенное на перекур время поджимает, все же решил подойти и поинтересоваться, всё ли в порядке. Девочка в пыльном белом сарафане и желтых лакированных туфельках, по-видимому, что-то рисовала на земле. «Все нормально, наверняка, кто-нибудь наблюдают за ней прямо сейчас», – мысленно оправдал свои последующие планы Сенька и оглядел мутные стекла окон, выходящих во двор. Не успев развернуться и направиться обратно к машине, краем глаза заметил, как ребенок потянул что-то, только что поднятое с земли, прямо в рот. «Ладно, так не пойдет…» – проснувшаяся не вовремя совесть принудила его вернуться и разузнать, где же родители девочки и почему она сидит здесь одна. Медленно, не приближаясь, обошел ее полукругом, чтобы не спугнуть. То, что он увидел после, вызвало неоднозначную реакцию. Девочка вкручивала леденец в разрытую подле нее ямку, затем клала в рот, с видимым удовольствием слизывала с него весь налипший чернозем, затем снова повторяла содеянное. – Зачем ты это делаешь? Брось! – окликнул ее Сенька. Девочка кинула на него пронзительный взгляд необычайно ясных голубых глаз, затем сорвалась с места и бросилась наутек к стоящему напротив дому-близнецу. Семен кинулся за ней, но лишь успел заметить, как белое пятно промелькнуло в узкий проем, зияющий чуть ниже окон первого этажа. Она на удивление ловко просочилась в небольшое отверстие в форме правильного квадрата и скрылась под домом. Сенька задержался, в недоумении взглянул на отброшенный девочкой леденец. Несмотря на свою всеобщую отчужденность и нескрываемую неприязнь к посторонним людям, к де- 80 Жирнов Михаил. Карамыш тям Сенька был неравнодушен. Спокойным шагом подошел к дому, опустился на корточки, вгляделся в темноту проема. Изнутри повеяло прохладой и сыростью, срывающиеся с низкого потолка капли отбивали монотонный ритм о бетонный пол подвала. – Эй, вылезай оттуда! – эхом отрезонировал его голос от стен узкого помещения. Семен хотел было просунуть голову внутрь, дабы поискать ребенка, как его остановила тяжелая рука, опустившаяся на плечо. – Я же сказал, не отходить от фургона, – грозно отчитал его Отшельник. – Что ты там нашел? Семен удивленно посмотрел на него, затем, прикинув, что, если он скажет правду, Отшельник примет его за ненормального, ответил: – Так, ничего, кошка. Отшельник недоверчиво взглянул на него, затем убрал руку с плеча. – Ладно, пойдем. От места, где Отшельник оставил Ивана, до пункта их назначения было не больше пяти минут езды. – Теперь слушайте меня внимательно, – сказал Отшельник, после того как заглушил двигатель и повернулся вполоборота к сидящим на пассажирских креслах Марату и Сеньке. – Сейчас я покажу вам ваши комнаты, где вы проведете следующие два дня. Жить будете порознь, через стенку. Марат слушал внимательно, нахмурив брови, так что на лбу образовались глубокие складки, Сенька краем глаза поглядывал на него, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию, дабы обсудить с ним происходящее. Отшельник продолжил. – Первое и самое главное правило: ни при каких обстоятельствах не выходить. Даже в подъезд. До тех пор, пока я не вернусь за вами. Двери запру снаружи, но бывали случаи, когда 81 Часть 3(1) люди прыгали в окна, так что не удивляйтесь, что они зарешечены. В каждой комнате я оставил переносную радиостанцию, вы в любой момент сможете связаться со мной по рации, частота настроена, крутить ничего не нужно. Предупреждаю, спать вы будете плохо, возможны тошнота и головокружение, упадок сил, панические атаки и черт знает что еще, это не курорт, вы осознанно идете на этот шаг, всё колющее и режущее останется у меня. Воду пить исключительно ту, что мы привезли с собой, в противном случае пеняйте на себя. Я и пальцем не пошевелю. По поводу запасов, – Отшельник взглядом сделал акцент на Сеньке. – Питаться экономно, всё разом не сжирать, иначе будете голодать, а я по десять раз сюда гонять не собираюсь. Если есть вопросы, сейчас самое время. – Почему Иван остался там, а не пошел с нами? – сразу же задал мучающий его вопрос Семен. – Он идет туда не в первый, и даже не во второй раз, поэтому нуждается в подобающих для ситуации условиях. Семен не понял, что хотел этим сказать Отшельник, но начал привыкать к тому, что они с Иваном предпочитают отвечать на вопросы исключительно загадками. – Можем ли мы обращаться к вам по имени? Если возникнет необходимость… – немного мрачно спросил Марат. – Константин, – впервые за проведенные вместе дни представился Отшельник. – Значит, Костя, – весело заключил Сенька. – Значит, нет, – попустил его дружеские порывы Отшельник. – Я предпочитаю Константин. Семен недовольно повел лицом, но возражать более не стал. Загрузившись по тяжелой таре с водой каждый, они двинулись внутрь одноподъездного трехэтажного здания бледно-желтого цвета с обшарпанными от времени стенами и покатой треугольной крышей. Лестницу наверх обрамляли кованые 82 Жирнов Михаил. Карамыш перила, на лестничных клетках бетонные полы покрывала треснувшая и затертая от времени плитка, выложенная мозаикой. На каждом из этажей имелось по четыре квартиры, по две с каждой стороны. – Тут вообще кто-то живет? – кряхтя от напряжения, выдавил из себя Сенька, когда они проходили финальный пролет. Как назло, Отшельник повел их на последний, третий этаж дома. – Сейчас нет, я удачно выкупил его, после того как все жители дома решили в спешке съехать, теперь это всецело мое имущество, – довольный собой, пояснил Отшельник. Наконец, они дошли до нужного этажа, Константин достал из небольшой барсетки звенящую связку ключей, затем открыл одну из обитых дерматином дверей, жестом пригласил внутрь Марата, Семену велел подождать снаружи. Дневной свет слабо пробивался в запыленные стекла окон, от этого в подъезде было довольно мрачно даже днем. Семен в раздумьях машинально взглянул на соседние двери, находившиеся у противоположной к нему стены. Замер. По желудку словно пробежал леденящий озноб. Одна из дверей была чуть приоткрыта, из-за нее, в полутьме, выглянув в пол-лица, на него смотрел некто. В подъездном полумраке было трудно различить, кто это. По очертаниям человек был выдающегося роста, стоял неподвижно, смотря ему прямо в глаза. Волосяной покров на руках вздыбился, покрываясь частыми мурашками, Семен все четче различал нового «соседа», его мятую бежевую рубашку, расстегнутую на одну пуговицу, густые брови поверх неморгающих глаз. В том, что ему, Сеньке, не померещилось и за дверью действительно кто-то стоит, сомнений не оставалось. Он сделал медленный шаг навстречу, дверь тут же закрылась с еле слышимым щелчком, в то же мгновение послышался голос Константина: 83 Часть 3(1) – Ну что, ты следующий. От этих слов изрядно напуганного Сеньку пробрало еще сильнее. – Ты говорил, мы одни здесь, там… – он указал на дверь, за которой мгновение назад стоял рослый человек, пола которого он определить не смог. – Там кто-то есть. Я видел его, – слегка дрожащим голосом выпалил Семен. – Не может быть. – Отшельник подошел к указанной двери, опустил железную ручку и дернул на себя, та не поддалась. – Мне не могло показаться, я видел его так же ясно, как и тебя сейчас! – взбудораженно негодовал Сенька. – Возможно, это оно так влияет на тебя, галлюцинации возможны, пройдем внутрь, позже я проверю эту комнату, если тебе это принципиально. Сенька был разгневан тем, что Отшельник не поверил ему. Слишком много видений за последнее время не могли быть просто совпадением. – Проверь, я убежден, что за этой дверью что-то есть, – сдерживая злобу вперемешку с оторопью, настоял Семен, еще раз напряженно взглянул на дверь напротив, нутро подсказывало, что с той стороны, сквозь маленький дверной глазок, на него смотрят. Затем он прошел внутрь своей квартиры, не осознавая, что ему предстоит пережить дальше.

3(2)

83 Часть 3(1) – Ну что, ты следующий. От этих слов изрядно напуганного Сеньку пробрало еще сильнее. – Ты говорил, мы одни здесь, там… – он указал на дверь, за которой мгновение назад стоял рослый человек, пола которого он определить не смог. – Там кто-то есть. Я видел его, – слегка дрожащим голосом выпалил Семен. – Не может быть. – Отшельник подошел к указанной двери, опустил железную ручку и дернул на себя, та не поддалась. – Мне не могло показаться, я видел его так же ясно, как и тебя сейчас! – взбудораженно негодовал Сенька. – Возможно, это оно так влияет на тебя, галлюцинации возможны, пройдем внутрь, позже я проверю эту комнату, если тебе это принципиально. Сенька был разгневан тем, что Отшельник не поверил ему. Слишком много видений за последнее время не могли быть просто совпадением. – Проверь, я убежден, что за этой дверью что-то есть, – сдерживая злобу вперемешку с оторопью, настоял Семен, еще раз напряженно взглянул на дверь напротив, нутро подсказывало, что с той стороны, сквозь маленький дверной глазок, на него смотрят. Затем он прошел внутрь своей квартиры, не осознавая, что ему предстоит пережить дальше. 84 Часть 3(2) Крупная собака, захлебываясь в неистовом лае, металась от одного края забора к другому. Она учуяла незнакомцев еще задолго до их появления. Забор густо порос диким плющом, так что по тени и периодически высовывающемуся носу не представлялось возможным определить породу псины. Лаяла она на разрыв аорты, громогласно и угрожающе, то, что нужно для добротного сторожевого пса. Послышалось лязганье цепи, пес заскулил, затем притих. Спустя мгновение массивная железная дверь калитки распахнулась. – Проходите, – раздался голос с другой стороны забора. Мелкий на вид предпожилой мужчина худощавого телосложения впустил гостей внутрь, затем навесил тяжелый булатный замок и защелкнул его. Карим сразу приметил, как взлохмаченная кавказская овчарка наблюдала за ними из-за прутьев своей крупногабаритной клетки. Такой зверь в два счета мог бы выгрызть человеку артерию, так что Карим не пожалел, что прихватил с собой огнестрел. Ожидаемой погони или организации плана перехвата так и не случилось. Они довольно быстро ввели Карого в курс дела и успели убраться на приличное расстояние от города. Марат дважды попытался инкогнито разузнать о последствиях своих деяний, но, к его удивлению, никто не располагал нужной информацией. Прогнозируемой им шумихи не поднялось, и это не могло означать ничего хорошего, так как Марат досконально знал своего брата. Прокручивая в голове все возможное исходы, Марат не мог представить тот, где Сергей спустил бы все на тормозах, значит, он что-то задумал, сразу догадался, кто его обнес, попутно изувечив дочь. Сложившееся патовое поло- 85 Часть 3(2) жение мог спасти теперь лишь этот скупой мужичок, который якобы что-то знал и просил за это немыслимые для этих краев деньги. Для Албанца и Карима это была лишь очередная авантюра, но для него, Марата, смысл всей жизни. Через несколько минут он узнает, воистину ли судьба вела его к новой, лучшей жизни, либо же наоборот, на самое ее дно. В этих раздумьях он даже не расслышал имени своего вероятного спасителя, безучастно пожал его руку и прошел на территорию. С порога их встретила помпезная безвкусица: небольшой мраморный фонтан в виде двух полуголых нимф с кувшинами и покрывшийся плотным слоем зеленый тины рукотворный пруд, за которым, по-видимому, никто не ухаживал с самого его появления. На просторном участке, помимо трехэтажного хозяйского дома с широкими окнами в стиле барокко и золоченым флюгером на верхотуре, располагалось также продолговатое одноэтажное строение с выложенным дымоходом. Как раз к нему мужичок, одетый в синие треники и футболку с флагом недавно образовавшейся страны, повел своих гостей. Предложил устроиться на летней веранде, со всех сторон обрамленной коваными оградками, исполненными в виде переплетенных меж собой ажурных листьев. – Изумительно! – нарочито отметил данную деталь интерьера Албанец. Хозяин поместья довольно ухмыльнулся, затем хвастливо пояснил: – Ручная работа. Все расселись. Хозяин, как и полагается, сел во главе стола. Марат приметил, что в чем-то он был схож с Албанцем. В особенности взглядом, холодным и проницательным. Вор в законе, в прошлом разрушивший многие судьбы, ныне отошедший 86 Жирнов Михаил. Карамыш от дел, безбедно доживал свои дни за высокими трехметровыми стенами. – Предупреждаю, шпана, – начал он, презрительно оглядев всех гостей, – надумаете баклашить, всех почикаю. – Все чинно, – успокоил его Албанец. – Лаве при нас, делаем дело, и в расход. – В таком случае нахера он волыну притащил, или думаете, старый – значит, слепой? Албанец в недоумении посмотрел на Карима, который тут же все осознал и выложил пистолет перед собой на стол. – Смотрите у меня, сучата, – одобрил такой жест Худой, затем вытащил самокрутку, закурил, сквозь зубы процедил: – Деньги на бочку. – Сперва докажи, что не фуфло толкаешь, – напряженно произнес Марат. Худой криво улыбнулся, переложил во рту папиросу. – Мне без понту вас на пушку брать, раз уж вы здесь, в моем доме. – Худой встретился взглядом с Маратом, тот, в свою очередь, дал понять, что такой ответ его не устраивает. Худой зажал папиросу меж большим и указательным пальцами, в один затяг прикончил ее, скинул окурок в сторону, затем начал: – Еще щеглами ходили мы с братвой на дельце. Накрывали составы, груженные медью, потом толкали на черном. Все по отработанной схеме. Всегда на разных участках, дабы не попасть в засаду. И вот однажды тормозим мы паровоз, всё, как всегда, ничего не предвещало. Вскрываем. Внутри вояки, суки, двоих наших сразу положили. Перестрелка знатная была, чудом отскочили, а когда я шинели-то увидел с синими погонами, сразу смекнул, что дело дрянь. С виду как обычный был, кто мог знать?.. Из всей группы нас двое осталось. Вытащили один из ящиков и исчезли, пока сверху не спохватились. Тела так и побросали. 87 Часть 3(2) Худой задумался, повисла пауза. – Что внутри? – не в силах больше ждать, спросил Албанец. Марат в надежде затаил дыхание. – Ты не перебивай. Худой вновь закурил, затем продолжил: – Как я и предполагал, груз был гэбэшный, внутри документы, досье разные, везли из города Карамыш. И еще вот это… – Худой вытащил из кармана небольшой предмет бледно-голубого цвета, продемонстрировал, положив его в ладонь, вытянув перед собой. – Реализовывать его было смертельно опасно, так что до сегодняшнего дня он оставался при мне. Все за столом завороженно уставились на искрящийся на свету драгоценный камень. Карим, на радостях, ткнул Марата в плечо, тот чуть заметно улыбнулся, тщательно скрывая переживаемую бурю эмоций внутри. Худой ожидал подобной реакции, внезапно протянул камень Марату, затем спросил: – Ну так что, где деньги? – Почему мы? – настороженно спросил Марат. – Союз распался, скрывать больше нечего, да и мне осталось недолго, в могилу ничего не заберешь, а вот деньги мне еще понадобятся. – Ценность этого камня еще надо проверить, – заявил Албанец. – Но, насколько я помню, мы здесь не за этим. Худой брезгливо ухмыльнулся: – В тех документах были координаты места, нечто, под названием СГ-13, говорилось также, что оно располагается в межгорье Катунского хребта, вблизи города Карамыш. – Я в деле, – довольно сказал Карим и одобрительно закивал. 88 Жирнов Михаил. Карамыш Марат выложил плотно набитый купюрами конверт на стол. Албанец, удовлетворенный ответом, откинулся на спинку стула. – Но зачем ты отдаешь нам камень, этих сведений было бы достаточно? – удивленно спросил Марат. – Теперь это ваша забота, – пояснил Худой. – Он мне ни к чему. Не до конца поняв подозрительно щедрого жеста прожженного жизнью вора, Марат неуверенно взял бледно-голубой камень и положил во внутренний карман куртки. Ему показалось, что Худой подмигнул ему, так, чтобы остальные не заметили этого. – Теперь нам предстоит сделать небольшой крюк, – сказал Албанец. – Заедем кое-куда, там-то нам точно скажут, стоит ли овчинка выделки. *** Дверь захлопнулась. Он вновь остался наедине с собой. Оглядев комнату, не заметил ничего примечательного. Сервант со скудным запасом кухонной утвари, односпальная кровать, заправленная пыльным покрывалом в зелено-красный узор, затертое массивное кресло бледно-бежевого оттенка. На месте, где по обычаю должен располагаться телевизор, находилась громоздкая железная коробка радиопередатчика, с помощью которой они должны были по необходимости связываться с Отшельником. Помещение представлялось чужеродным и неуютным, но выбирать не приходилось. Марат натужно выдохнул через ноздри, приняв свое положение, взглянул в зарешеченное отверстие единственного окна. Во дворе уныло раскачивались липы, солнце медленно кренилось к закату. Марат тяжело переживал последние собы- 89 Часть 3(2) тия, но старался всячески это скрывать от остальных. Скоропостижная потеря Карима буквально выбила его из колеи, так как тот был единственным хорошо знакомым ему человеком из собравшейся группы. Семена он был вынужден терпеть лишь изза его осведомленности о драгоценных минералах, при любых других раскладах они никогда бы не стали сотрудничать, так как Марат был приверженцем понятий, которые были чужды молодому Сеньке. Иван же держал всех на расстоянии, многого не договаривал и вызывал объективные подозрения, однако, вытащив его в бессознательном состоянии с богом забытого кладбища, заработал в глазах Марата определенный авторитет и доверие. Весь проделанный путь привел его сюда, в эту тесную комнатку в городе, о существовании которого он даже не знал. В очередной раз сославшись на то, что все происходящее с ним предрешено свыше, Марат завалился в кресло, в ожидании бездумно уставился на короб радиопередатчика. Минуты тянулись за минутами, неспешно слепляясь в часы, навязчивые мысли улетучивались, сменяясь неясными образами, обрывками прошлого. Не в силах сопротивляться вяжущей и теплой неге, он в итоге окончательно потерялся в гипнозе Морфея. – Марат, – раздался голос откуда-то издалека, словно со дна глубокого колодца. Сознание вспышкой вернулось, затем вновь утонуло в патоке. – Марат! – не успокаивался голос, будто вытягивая его обратно. – Прием! Выйди на связь! Марат вздрогнул, открыл глаза. Он по-прежнему сидел в кресле, в значительно более темной комнате. Только на этот раз словно в вакууме. Голос Отшельника едва пробивался сквозь него из габаритных динамиков. Марат зажал нос боль- 90 Жирнов Михаил. Карамыш шим и указательным пальцами, продул уши, те с щелчком поддались, стало значительно легче. – Прием! – не унималась железная коробка. Марат неуклюже поднялся на ноги, глазные яблоки сдавило тупой болью, как при высоком атмосферном давлении. Он проморгался, так что заспанные глаза тут же заслезились. Взглянул в окно, солнце откидывало последние розовые отблески на темно-синее небо. Схватил небольшую трубку прямоугольной формы, зажал клавишу сбоку, прислонил ко рту. – Я тут. – Отлично, – отозвался шипящий голос Отшельника. – Я на месте, как твое состояние? – Голова трещит, валит в сон, – пробубнил Марат. – Это норма, лучше ложись спать, раз уж на то пошло, целее будешь, – последние слова запутались в шумах эфира и прозвучали будто бы иным, боле низким голосом. – Ладно, – сразу согласился Марат, положил трубку поверх приемника. – На связи, – попрощался Отшельник, однако Марат пропустил это мимо ушей, первостепенным было добраться до кровати, так как удерживать тяжелые веки становилось затруднительно. Подойдя на должное расстояние, он плюхнулся лицом в мягкий матрац, утоп в нем и тут же отключился. Сны хаотично сменяли друг друга, не давая возможности погрузиться и осознать их. Когда он проснулся, ни один из странных образов так и не вернулся, навечно оставшись в недрах подсознания. Голова сделалась на удивление ясной и трезвой, даже в комнате, как показалось Марату, стало много просторней. Во дворе монотонно напевали одну и ту же трель птицы. Марат взглянул на небольшие часы, стоявшие подле коробки радиопередатчика. День уже перевалил за экватор. 91 Часть 3(2) – Сколько же я проспал? – помассировав лоб обеими ладонями, прикинул Марат. После он немного перекусил, пару раз безуспешно пытался выйти на связь с Отшельником, затем раскрыл форточку и сел перекурить у окна. Ветер кружил по земле хороводы листьев, над городом нависло тяжелое непроницаемое полотно, оно, всклокоченное и обозленное, медленно обволакивало его со всех сторон. Марат смекнул, что по этой причине он не мог выйти на связь с Отшельником, сигнал не пробивался сквозь сверхмассивный ураган. Под окном промелькнула группа молодых ребят. Они явно куда-то очень спешили, так как бегущий впереди мальчишка тянул за собой девочку, не поспевавшую за ним. Еще несколько подростков не отставали и даже подгоняли друг друга. Пробежав вдоль по улице, те быстро скрылись за поворотом. Это тут же навело Марата на мысли о его племяннице, Сашке, как он совсем недавно убегал из дома брата, оставив ее лежать на полу без сознания. «Всё ли с ней в порядке? Жива ли она?» Он не знал ответов на эти терзавшие душу вопросы. Первые капли заморосили о стекло, оставаясь на нем прозрачными бугорками, точно слезы. В потрясении Марат почувствовал, как по его щеке стекала слеза, душу неожиданно сковало всепоглощающей обидой и горестью. Всколыхнулось жгучим стыдом за свои ужасные поступки. Духота сперла горло, не в силах больше выносить самого себя, ему захотелось вырваться прочь из тела, из своей мерзкой алчной оболочки, обнулиться, стать никем, все забыть. Ураган разразился и забарабанил, казалось, отовсюду. Каждая новая капля отдавалась по телу ознобом, они били по голове, точно маленькие молоточки, от которых не скрыться. Оцепеневший Марат вцепился пальцами в волосы и заревел в отчаянном раскаянии. В одно мгновение прочувствовал всю боль, которую причинил своей семье, свои беспомощность и слабость. Ливень становился все сильнее, за его гулким шепотом можно было различить на- 92 Жирнов Михаил. Карамыш дрывные крики отчаяния и рев. Душа превращалась в грязную лужу, которую втаптывают сапогами снова и снова. Ментальная мука была сравнима с потерей матери на руках, она выжигала изнутри без шанса на спасение. Скрюченными судорогой пальцами Марат нащупал пластмассу рации, не в силах встать, лежа на полу, притянул ее к себе, насколько хватило провода. В полной мере осознав свое нынешнее положение, ему теперь хотелось поскорее покинуть это место и во что бы то ни стало идти дальше. Выживет он или нет, теперь не имело никакого значения, только не здесь, не в этой проклятой комнатушке!.. – Вытащи меня! – не своим голосом взревел Марат. – Умоляю, я не вынесу этого больше, дай мне уйти! Я все осознал, мне надо идти дальше, пока есть время! Отпусти меня одного, прошу, старик, прошу тебя, выпусти меня наружу, и я уйду! – кричал Марат кому-то на том конце, его слова улетали, терялись где-то меж сизых туч, не находя адресата. Он отшвырнул в сторону трубку и заревел с новой силой, будто пытаясь перекричать бурю. Выдирал клочья волос, размазывал по лицу вместе с жидкими соплями и соленой слезой. Скорбь поглотила его без остатка, разломала все барьеры, добралась в каждой уголок, где таилась любовь, и измазала собой, точно кислотой. Живот начало сводить в конвульсиях. Принципы, устои, сама личность Марата превращалась в пыль. – Прости, Сережа, – всхлипывал про себя он. – Я подвел тебя, я не достоин вас, но я могу все исправить, только выпустите меня! Разорванная и изнеможенная душа сдалась и растеклась под звук дождя. Ураган неистово набирал обороты. *** По всей водяной глади озера раскинулась мелкая рябь, порывы шквалистого ветра швыряли брызги капель, рисовали на 93 Часть 3(2) воде витиеватые узоры. Рыжие сосны кренились на бок, частые волны намывали песчаный берег, все вокруг ожило. Константин помнил, что случилось, когда в последний раз в эти края пришел настолько свирепый циклон. Он вернулся из-за гор, прямиком из эпицентра, пропитанный насквозь. В небольшом деревянном строении, чуть дальше гостевого дома, где днем ранее останавливались Иван с подельниками, горел свет. Это был личный дом Константина, берлога отшельника, куда он не пускал никого. Сидя напротив радиостанции размером с рояль, он то и дело переключал частоты в попытке поймать сигнал. Небольшая комната была заставлена недавно купленной, еще не распакованной техникой, для модернизации своей станции и замены израсходованных материалов. Также у стены располагалась кровать, габаритный платяной шкаф для личных вещей. Сквозь бесконечный поток шумов и скрежета пробился голос, Отшельник по наитию переключил частоту, замер, отщелкнул деление назад, это был Иван. В большинстве своем слова искажались, Иван что-то кричал. – По!.. Да!.. – из динамиков долетали лишь обрывки фраз. Отшельник прильнул к ним ухом, затем, громко, по слогам произнес: – Успокойся, постарайся говорить четче. После этих слов послышалось внятное: – Меня топит, блять! Везде вода! Костя, я... – эфир снова засорило бульканьем и шумами. Отшельник, осознав положение, тут же выскочил наружу и понесся к фургону, сквозь ураган. «Дворники» автомобиля не справлялись с хлынувшим с небес плотным дождевым потоком, ориентироваться через лобовое стекло можно было разве что по силуэтам. Уровень воды в озере резко поднимался, дорогу до жилища Отшельника начало размывать, от этого колеса сильно буксовали, фургон шел юзом, однако все же смог выта- 94 Жирнов Михаил. Карамыш щить хозяина с территории. Оставалось преодолеть холм, чтобы выйти на асфальтированную дорогу. Мотор взревел, Константин вжал педаль в пол, набрав скорость, фургон помчался вверх, правым колесом попал в размытую колею, резко кинулся в сторону, застыл в перпендикулярном к дороге положении, не совладав с таким углом, повалился на бок и скатился вниз. Отшельник повис на ремне безопасности, чудом избежав травм. Фары ярко освещали холм перед собой, поверхность которого под натиском бушующего ливня превращалась в кашу из грязи. На то, чтобы перевести дух, совершенно не было времени. Константин принялся долбить локтем в боковое стекло, игнорируя боль, на пятый раз оно поддалось, спустя десяток ударов развалилось на мелкие осколки. Выбравшись из поваленного фургона, он устремился обратно к дому, счет шел на минуты, жизнь Ивана висела на волоске.

3(3)

Часть 3(3) – Приём, я слушаю, – из динамиков послышался голос Константина. – Ты знал, что тут водятся крысы? – Прекрати беспокоить меня по пустякам, – сдерживая гневные порывы, ответил Отшельник. – Нет, я серьезно, – не унимался Семен. – Чертовы крысы постоянно скребутся, как мне уснуть? Вдруг эта дрянь заползет ко мне? – Потерпишь, – оборвал его Отшельник и прервал связь. Семен отложил рацию, прислушался в поисках звуков назойливого скрежета мелких острых коготков. Ничего. – Ладно, – вслух подбодрил себя он, достал из запасов батон белого хлеба, отгрыз смачный кусок от горбушки. Смеркалось. Тень, отбрасываемая решеткой на окне, распласталась на полу комнаты. На мгновение Семен представил, каково бы ему было в тюремной камере, выдержал бы он провести многие годы в заточении? Выполняя чьи-то указания, как подельник по ту сторону стены. Вспомнил кладбище в лесу, трясущегося, потерянного Марата, Ивана, тоскливую мелодию, что он играл, удушливый запах крови. Скрестив пальцы рук на затылке, Сенька завалился на кровать, в раздумьях уставился в деревянный потолок. Внезапно раздался знакомый шорох. «Крыса вернулась», – сразу смекнул Сенька. Если ее не прикончить, ночью она легко доберется до запасов, залезет в кровать, пока он спит. Заразиться дизентерией или туберкулезом от паршивой крысы не входило в его планы. Решительно вскочив с кровати, Семен направился на звук в поисках вредителя. Методично, метр за метром прочесал каждый угол квартирки. По-видимому, заприметив его, крыса затаилась: еще не 96 Жирнов Михаил. Карамыш успел Семен дойти до противоположного края комнаты, как скрежет прервался, затих. Взгляд остановился на двери, ведущей в санузел. – Возможно она скрылась там, – предположил Семен. Подкрался на цыпочках, резким движением открыл дверь, пусто. Со стены напротив, широко улыбаясь, на него смотрел ковбой в широкой шляпе с полями, на вороном скакуне. Выцветший постер служил рекламой сигарет, производившихся в далекой Америке. Разочарованный очередной неудачей, Сенька поплелся обратно. В комнате становилось душно, то и дело пробуждалась жажда, и Сенька за несколько часов осушил половину тары с родниковой водой. Долго ворочался в безуспешных попытках расслабиться и заснуть, после вставал, прохаживался по комнате. В один из таких «заходов» он отметил, что половицы в некоторых местах покрылись темными пятнами и прогнили. В стене он обнаружил отверстие, походившее на пулевое. В голову тут же пришла мысль оповестить об этом Константина. Разговор выдался коротким, Отшельник в очередной раз остался недовольным замечаниями, хотя Семен был убежден, что его упоминания необходимы и целесообразны для хозяина дома. Позже, глубокой ночью перекуривая у окна, Сеньке привиделось, будто проходящая мимо женщина шла задом наперед. Шагала спиной, не смотря под ноги. Издалека, в полутьме, было затруднительно разглядеть наверняка, однако у Семена сложилось именно такое странное впечатление. Перед тем как наконец отключиться, Сенька долго разглядывал трофейный минерал, полученный им при странных обстоятельствах. Именно он привел его сюда и кто знает, куда заведет дальше. Восхищаясь его природной эстетикой, он приходил к мысли, что камень стоит всего, что с ним происходит и произойдет. Где-то там, по ту сторону реки, возможно, есть целые гроты, набитые подобным чудом природы. «Ради этого стоит рискнуть», – убежденно думал он. 97 Часть 3(3) Вода просочилась сквозь доски, нависла, затем каплей сорвалась, шлепнулась о лицо, Семен возвратился в реальность. Непонимающе стер влагу с переносицы, как тут же сверху прилетела еще одна крупная капля. За окном монотонно шипел ливень, фиолетовым сверкали частые молнии. Однако это было не всё: в те места, где на полу зияли темные пятна, теперь с потолка струями срывалась вода, образуя лужи вокруг. Прошлепав по ним босыми ногами, Семен направился к радиопередатчику. – Крыша течет! – разъяренно прокричал он в рацию – Слушай, Костя, это уже перебор, тут не потолок, а решето, давай-ка возвращайся и переселяй меня в другое место! – негодовал он. Ответа не последовало. – Приём! Ты слышишь, потолок протекает. Приём! Сквозь бушующий ураган за окном и чечетку капель о пол пробивался еще один до боли знакомый звук. – Сука, тебя еще не хватало, – выругался Сенька и решительно направился в санузел, откуда доносилось раздражающее скрежетание. Оглядев кафельную мозаику, покрывающую пространство тесного помещения, не обнаружил предполагаемой им живности, шорох и царапание доносились не с пола. Приглядевшись, Семен заметил, как лучезарное лицо ковбоя еле заметно шевелится, будто бы по другую сторону плаката нечто двигает его. Многогранный раскат грома сотряс воздух, шум ливня многократно усилился, вместе с ним улыбка ковбоя пошла ходуном. Семен неуверенно оттянул угол плаката и отлепил от стены, затем тут же отпрыгнул назад, дыхание панически сперло. Длинные человеческие пальцы отламывали и крошили бетонную стену, прорываясь наружу с той стороны. Скребли ломанными ногтями, сжимали, выдирали. В образованное отверстие уже помещались две соединенные между собой ладони. Словно почувствовав присутствие, руки медленно уползли обратно в зи- 98 Жирнов Михаил. Карамыш яющие отверстие. Затем, выплыв из темноты, в нем появился блестящий мутный карий глаз, который вцепился в ошеломленного Семена. Он уже видел этот взгляд. Ему не показалось, таинственный сосед, по ошибке принятый им за видение, всеми силами пытался добраться до Сеньки, прямо у него под носом прорывая себе ход. Спотыкаясь, Семен помчался к радиостанции, поскользнувшись на значительно увеличившейся луже, сумел удержать равновесие, трясущимися пальцами схватился за рацию. Руки сделались ватными, воздуха не хватало, сквозь рваную одышку он смог пролепетать лишь: – Помоги, он лезет сюда, за мной!.. Раздался гулкий громкий стук, сосед перестал скрываться и принялся ломать стену, та крошилась, трескалась под увесистыми ударами. Растерянный Сенька постарался остановить всецело поглощающий его парализующий ужас. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, наполняя сдавленные легкие живительным кислородом. На кафель с треском обрушился крупный кусок стены. Еще мгновение, и из-за двери выскочит некто, и бежать будет некуда. В панике Сенька налетел плечом на входную дверь, отбив сустав. Та не поддалась. Последующие попытки также не принесли результата. Лихорадочно прикидывая возможные варианты развития событий, Семен принял единственное, по его мнению, возможное решение. Схватившись двумя руками за края кровати, выдвинул ее точно под самую большую протечку в потолке, вскочил на нее, судорожно достал из кармана минерал и принялся колотить по прогнившим доскам, срывал их, сажая под кожу крупные занозы. От усилившегося потока воды волосы вымокли за несколько секунд. Пока сосед пробивал себе вход, Семен принялся делать выход. Прикинув, что голова уже пролезает, а худощавое телосложение не воспрепятствует, Сенька, подтянувшись на руках, вскарабкался наверх. Под самой крышей располагалось чердачное помещение, в дальнем конце которого тусклым све- 99 Часть 3(3) том мерцало окошко округлой формы. Согнувшись, дабы не удариться головой о балки перекрытий, Семен, нажатием ноги проверяя каждую половицу, направился к нему, прочь отсюда, на воздух. Внизу послышались грузные шаги. Рискуя провалиться сквозь отсыревшие доски, Сенька перешел на полубег. Окно выходило на скате крыши, кровля которой была покрыта местами отвалившимся ондулином. По его желобам струились ручьи, затем срывались вниз с десятиметровой высоты. Сенька влез ногами на парапет, придерживаясь об оконную раму. Взору открылся вид на сонный городок, утопающий в золотом море лиственных крон, из-под которых тут и там вздымались однотипные крыши с торчащими зубьями антенн. Ионизированный грозовым фронтом воздух вскружил голову. Городской пейзаж плавился перед глазами, точно как асфальт в жару. Небо, заляпанное набухшими темно-пурпурными тучами, казалось, давило на черепную коробку, стапливало мозг. Ладонь, сжимающую драгоценный минерал, неприятно зажгло. Камень в мгновение сделался ледяным. Семен болезненно поморщился и переложил его в карман брюк. Затем оглянулся, дабы убедиться, что сосед не следует за ним по пятам. Взглянул вниз, прикинул высоту: в случае прыжка, в лучшем случае, он бы переломал себе ноги. Оставался один путь, наверх. К горлу подступил тошнотворный ком, резко потянуло в сон. Встряхнув головой, Сенька попытался взбодриться, отогнать внезапно нахлынувший морок. В момент, когда он уже был в шаге от горизонтальной поверхности крыши, нога предательски соскользнула с неустойчивого покрытия, Семен в последний момент сумел ухватиться пальцами за край, вцепился мертвой хваткой, вытянул себя обратно, перевалился, лег на спину. Он необычайно чутко ощущал каждую каплю, растекающуюся на лице, сквозь карман брюк чувствовал холод камня. Тактильные рецепторы всего тела обострились как никогда сильно. Колючими мурашками вздыбился волосяной покров. 100 Жирнов Михаил. Карамыш Останавливаться было нельзя, его преследователь все еще был в нескольких шагах позади. Перебарывая внутреннюю ломоту, Семен проковылял к небольшому прямоугольному возвышению с миниатюрной дверкой в метр, через которую смог выбраться на лестничную клетку, аккурат напротив входной двери квартиры, из которой бежал. И без того мрачное подъездное освещение потускнело сильнее прежнего, однако еще позволяло четко видеть очертания вокруг. До Сеньки донесся точно человеческий рев, будто бы кто-то плакал навзрыд за подъездными стенами. Нахлынувшая доселе тяжесть заметно спала, камень перестал жечь ногу сквозь брюки, возвращалась ясность ума. Когда сосед поймет, что Семену удалось бежать, он тотчас примется за ничего не подозревающего Марата, осенило Сеньку. Единственный, кто был в силах помочь, это Иван. Если «сосед» одержим, то, возможно, сыграв ту заунывную мелодию, у него получится отогнать безумца и вытащить подельника из смертельной ловушки. Несколько дней назад Семен принял бы такой расклад за полнейший абсурд, но не теперь, увидев, как человек голыми руками потрошит бетонную стену. Здание, у которого Отшельник высаживал Ивана, по подсчетам Сеньки, должно было располагаться в радиусе нескольких кварталов. Единственным фактом, служившим ориентиром для поиска, было то, что оно находилось на второй линии от набережной реки. Семен запечатлел это в памяти в тот момент, когда выходил перекурить из фургона. Сенька аккуратно, мелкой трусцой принялся преодолевать лестничные пролеты один за другим, дабы «сосед» не смог уловить звука его шагов. В этом отлично помогала бушевавшая за окном буря. Быстрыми шажками сбегал вниз, схватившись за перила рукой, ловко разворачивался и снова устремлялся все ниже и ниже. Пробежав с десяток таких перегонов, обескураженно остановился. В трехэтажном доме не могло быть больше шести лестничных пролетов, а он 101 Часть 3(3) явно преодолел много более. Перегнувшись на животе через кованые заграждения, взглянул вниз: до заветного выхода оставалось еще как минимум два этажа. Спустив всё на стресс и пошатнувшийся рассудок, вновь побежал. – Один, – просчитал он вслух преодоленную лестницу. – Два, три, четыре, пять, шесть, семь, да какого черта?! – ошеломленно выругался Семен. Остановился, вновь посмотрел вниз сквозь узкий прямоугольный проём меж перил. Сердце предательски забарабанило, пульсом отдаваясь в ушах. Выход все так же оставался в двух этажах от него. Боковое зрение уловило странные изменения в пространстве: места, где секунду назад располагались входные двери квартир, заменили глухие стены, двери в свою очередь переместились на не присущее для них место на противоположном пролете под залитыми водой окнами. «Что это? Я схожу с ума, галлюцинации… Константин говорил, что они возможны, быть может, соседа я тоже выдумал?» Сверху раздался звук вышибленной входной двери, не позволив нахлынувшим маниакальным рассуждениям дойти до логических выводов. Сосед обнаружил его. В панике, получив мощную дозу адреналина в мозг, Семен, наплевав на собственную безопасность, перелез через перила и спрыгнул в проём. В полете в животе неприятно защекотало, через мгновение он, больно отбив ступни, приземлился на твердый пол, упал на колени, самортизировав удар руками. «Живой!» – ликовало подсознание. Не раздумывая ни секунды, выбив дверь ноющим от боли плечом, Сенька вылетел под проливной дождь. Уходившие в три стороны улицы по щиколотку затопило быстрой водой, буквально превратив их в бушующие реки. Ветер взбешенными надувами сбивал с ног так, что Сеньке пришлось наклоняться вперед, чтобы прорваться сквозь него. Хлесткие капли били по глазам, лишая и без того никудышной ориентации в пространстве. Семен воспроизвел в голове город- 102 Жирнов Михаил. Карамыш ской пейзаж, в момент, когда находился на крыше злополучного дома, пытаясь определить, в какую сторону двигаться. Обладая исключительной зрительной памятью, он без труда смог добраться до нужных ответвлений в лабиринте сознания. Густая лесополоса раскинулась вдалеке, чуть левее относительно лицевой части дома, предположительно за рекой. Именно туда он и направился, выставив перед собой ладонь. С трудом продвигаясь вдоль улицы, Семен то и дело оборачивался в сторону дома, который будто не хотел выпускать его, схватил намертво свою жертву, но Сенька утек как песок сквозь пальцы. Мрачное строение провожало его мутным взглядом оконных стекол. Непрерывно сохранялось легкое помутнение, точно как при алкогольном отравлении, но уже не такое насыщенное и явное, нежели на крыше. Камень неприятно жегся при ходьбе, плотно прилегая к ноге. Опавшие листья кружились над головой в неустанных хороводах, точно птицы, напоминая Семену о том, как десятки птиц одновременно взмыли в небо, как только Иван отыграл мелодию на погосте. Семен рефлекторно пригнулся от яркой вспышки молнии, по улицам эхом пронесся гром, залетая в каждый переулок и двор. Внезапно взгляд уловил силуэт на углу улицы. Пугающего вида женщина, опустившись на колени, размашистыми движениями билась головой в лужу перед собой, расплескивая ее по сторонам. Вымокшие слипшееся волосы женщины с шлепком врезались в нее, затем вновь вздымались в воздух. Семен решил, не привлекая к себе внимания, аккуратно обойти ее стороной. Не успел он приблизиться на расстояние и пяти метров, так как обойти дальше не представлялось возможным из-за сильного потока воды, женщина застыла, резко подняла голову, нацелившись на Семена. Ее длинные черные локоны волос свисали на лицо, из-под них на него смотрели два блестящих глаза, точно как у пумы перед атакой. Семен поспешил удалиться из поля ее зрения, женщина проводила его долгим 103 Часть 3(3) пристальным взглядом. Сенька зашел за угол, прижался спиной к стене, дабы перевести дух. «А Отшельник не соврал, – иронично подумал он. – Местечко действительно поганое». Затем украдкой выглянул из-за стены удостовериться, что сумасшедшая не последовала за ним. Место, где мгновение назад сидела женщина, теперь пустовало. Семен принялся вертеться на месте, хаотично высматривать знакомый силуэт сквозь ливневую пелену. Женщина как в воду канула. Благо вода была фактически всюду, с каждой минутой поднимая свой уровень все выше. В низинах припаркованные автомобили уже утопали в ней на полкузова. Такое критическое обилие осадков вполне могло привести к паводкам и полному затоплению Куршы за несколько часов. Пришедший ураган принес с собой разрушения и смерть, поставив под угрозу и без того гибельную экспедицию. Семен шел наудачу, слепо доверяя инстинктам, в надежде помочь своему подельнику продолжить их совместный путь, убраться подальше из богом забытого проклятого города в другой, потерянный во времени. Карамыш.

3(4)

103 Часть 3(3) пристальным взглядом. Сенька зашел за угол, прижался спиной к стене, дабы перевести дух. «А Отшельник не соврал, – иронично подумал он. – Местечко действительно поганое». Затем украдкой выглянул из-за стены удостовериться, что сумасшедшая не последовала за ним. Место, где мгновение назад сидела женщина, теперь пустовало. Семен принялся вертеться на месте, хаотично высматривать знакомый силуэт сквозь ливневую пелену. Женщина как в воду канула. Благо вода была фактически всюду, с каждой минутой поднимая свой уровень все выше. В низинах припаркованные автомобили уже утопали в ней на полкузова. Такое критическое обилие осадков вполне могло привести к паводкам и полному затоплению Куршы за несколько часов. Пришедший ураган принес с собой разрушения и смерть, поставив под угрозу и без того гибельную экспедицию. Семен шел наудачу, слепо доверяя инстинктам, в надежде помочь своему подельнику продолжить их совместный путь, убраться подальше из богом забытого проклятого города в другой, потерянный во времени. Карамыш. 104 Часть 3(4) Семен прибавил в шаге. Живой энтузиазм подстегивал его, когда речь шла о работе, тем более не в манере Петра Марковича было беспокоить его по пустякам. Также Сеньке льстило, что наставник обращается к нему за помощью, тешило своеобразное тщеславие. Семен позиционировал себя высококлассным специалистом своего ремесла и, как все люди, нуждался в признании. Петр Маркович являлся для него авторитетной фигурой в этой среде, так что Сенька отозвался на его призыв, скорее, для себя, ради слов благодарности, покрасоваться перед тугоумными рецидивистами, блеснуть умом и эрудицией, нежели действительно выручить наставника. В этом проявлялся всецело ему присущий эгоизм. Петр Маркович читал Сеньку как открытую книгу, понимал в корне его естество. Будучи человеком умным и дальновидным, он часто шел ему на уступки, ведь, отбросив все предрассудки, Семен был полиглот, профессионал, каких мало, настоящий феномен для этих краев. Их сотрудничество было взаимовыгодным и приносило свои плоды. Новая иномарка Петра служила тому живым подтверждением. Дневная жара спала, выветрилась, точно душная комната сквозняком. Ей на смену пришел теплый, мягкий вечер последнего месяца уходящего лета. Такая погода благоволила, добавляла красок приподнятому настроению Сеньки. Вид утомленных жарой улочек твердо отпечатывался приятным воспоминаем на подкорке. О них он будет ностальгически вспоминать перед сном много лет спустя. У каждого из нас есть свои особенные моменты в жизни, когда ничего значимого не произошло, но ты запомнил, как приятно было просто пройтись по улице, как на душе тогда было спокойно, и жизнь приобрела те самые нужные краски. 105 Часть 3(4) Раствориться в моменте и навсегда утерять его, безвозвратно. После того как предприятие Петра Марковича в тандеме с Семеном встало на поток, брать в аренду помещение вблизи жилого массива больше не представлялось возможным. Тесную комнатушку в арочном проеме теперь занимал ремонт обуви. Было принято решение окончательно уйти в подполье, так как это приносило в разы больше чистой прибыли. Петр Маркович выделил свой гараж в местном кооперативе под рабочую мастерскую, а сам приобрел новое машино-место недалеко от дома. Семен миновал длинный бетонный забор с колючей проволокой, свернул в проходную, пригнувшись, пролез под шлагбаумом. Сторож был заблаговременно предупрежден о визите. Каждый месяц он получал откат за молчание, все были в плюсе от таких обоюдовыгодных условий. Мастерская находилась под круглосуточным надзором, к тому же быстро покинуть территорию кооператива не представлялось возможным, обеспечивая определенные гарантии в работе. Будка сторожа располагалась поверх гаражного массива, к ней вела длинная железная лестница, под которой на цепи дремал крупный бойцовский пес. Собака опознала Сеньку, приоткрыв один глаз, затем снова засопела. Кооператив представлял собой лабиринт из длинных пролетов, по обе стороны которых располагались высокие рамы входных дверей с нанесенным белой краской порядковым номером. Проходя мимо них, Семен рассматривал на каждом гараже свои уникальные булатные замки различных размеров и форм. Шорох ног по гравию бесцеремонно нарушал нависшую тут тишину. Звуки города едва долетали автомобильными сигналами и железным стуком со стройки. Наконец, преодолев несколько поворотов, Сенька вышел на нужную «улицу». У гаража Петра Марковича припарковался седан, клиенты ждали внутри. Семен дважды постучал по 106 Жирнов Михаил. Карамыш стальной двери кулаком, подождал секунду, затем нанес еще один удар костяшками пальцев о железо. Со скрежетом отъехал засов, он прошел внутрь. Дверь открыл незнакомый ему мужчина, выше Сеньки почти на голову, широкоплечий, с острым носом с горбинкой, присущим людям восточного происхождения. Он неуклюже подвинулся, освобождая проход, так что Сеньке пришлось протискиваться меж ним и дверным проемом. Семену, к слову, это очень не понравилось, и он картинно прижал руки к груди, дабы не дотронуться до кожаной куртки клиента. Не здороваясь, оглядел беглым взглядом находившихся в мастерской людей. В помещении, помимо сидящего за рабочим столом Петра Марковича, находилось еще двое мужчин. Первый, коротко стриженный, на вид лет сорока, сидел на табурете с угрюмым видом. Второй, худощавый, с черными, как смоль, бровями и густыми ресницами, стоял подле стола и чтото активно обсуждал с Петром. Заприметив Сеньку, Петр Маркович приветственно взмахнул рукой, затем сказал: – Спасибо, что пришел, подойди глянь, что скажешь на это? – Петр указал на лежавший под светом настольной лампы предмет бледно-голубоватого оттенка. Стоящий у стола мужчина перевел на него тяжелый взгляд темно-карих глаз. Он сходу не понравился Сеньке, и тот поспешил пройти за стол, дабы не контактировать с незнакомцем. За время работы с разного вида уголовниками Семен научился отличать простых карманников от прожженных головорезов по одному лишь взгляду. Карманник всегда раскован, в силу своей деятельности умеет не показать вида, с такими легко найти общий язык. Находившийся сейчас перед ним человек являлся полной противоположностью, смотрел гипнотически твердо, руки неподвижны, точно как затаивавшийся змей перед атакой. С такими, как он, рискованно заводить диалог, так как он умеет ловко подтянуть за неаккуратно оброненное слово, а отстоять свое будет чрезвычайно трудно. Принципы стоят выше морали. Баш на баш, и в расход, вот и вся верная философия. 107 Часть 3(4) Семен нацепил окуляр, настроил комфортный для работы свет, приступил к оценке. По телу электрическим разрядом пробежал озноб, в памяти тут же всплыли фрагменты дождливой ночи, странный, пугающего вида, бугай. Тайна, которая так и осталась за семью печатями. Идентичного вида минерал, уникальный в своем роде шедевр, воссозданный самой природой, вновь оказался у него в руках. Опешив, Сенька неожиданно для себя, выпалил: – Откуда он у вас? Повисло напряженное молчание. Петр Маркович в недоумении уставился на преемника. В их ремесле такие вопросы были совершенно недопустимы и даже смертельно опасны. Семен, осознавший, что болтнул лишнего, выпрямился, пытаясь сохранить хладнокровие. Как он и предполагал, для «змея» его слова послужили искрой, глаза тотчас заблестели нескрываемой агрессией. – Гоша, – нараспев проговорил «змей», – какого черта ты его сюда приволок, похоже, щеголик поедет с нами в багажнике, если сейчас же не объяснится. Лицо Сеньки окрасилось паническим румянцем, в животе свело, во рту пересохло. Петр Маркович начал было растерянно оправдываться, но Семен перебил его. – Мне не доводилось видеть ничего подобного, – с напыщенной уверенностью начал он. – В алмазе каждый атом углерода расположен в центре тетраэдра, а это самый прочный на земле известный минерал. Тут же, – Семен, точно на научной лекции, продемонстрировал камень, – структура состоит из сплетений октаэдров, где атомы дублируются во фракталы внутри каждой из грани октаэдра, создавая неестественную, невозможную систему. Одним словом, научно не объяснимую сеть. Данный камень прочнее любого алмаза в десятки тысяч раз, это совершенное чудо. Семен хоть и говорил правду, сумел пустить пыль в глаза, так что «змей» в момент остыл и даже немного осел. Почув- 108 Жирнов Михаил. Карамыш ствовав свое доминантное положение, Сенька решил морально добить недалеких бандитов и выйти победителем из сложившейся ситуации. – Почему я спросил, откуда он у вас? Да потому, что я сомневаюсь, что вы привезли его с нашей планеты, – сострил Семен, окончательно разрядив напряжение своей остроумной шуткой. Сработало как часы. Громилы расплылись в довольной улыбке. По щеке Сеньки прокаталась капля нервозного пота. Сегодня он не умрет. «Змей» протянул открытую ладонь, призывая вернуть ему минерал, Семен без колебаний сделал это. – Благодарю, – пролепетал «змей», в последний раз уколол своим мертвецким взглядом Сеньку и поспешно проследовал на выход. Плечистый прошел следом. Сидевший все это время поодаль мужчина подошел к столу. Положил конверт, четырьмя пальцами придвинул его в сторону Петра Марковича. Затем кивком головы зазвал за собой Семена, тот в свою очередь, не колеблясь, вышел за ним. Когда они отошли к двери, угрюмый мужчина вполголоса проговорил Сеньке: – Ты же уже видел подобное, ведь так? Семен не нашел, что ответить. – Нам понадобится такой человек, как ты, просвещенный, – продолжил мужчина. – Ты бы мог помочь нам понять, с чем мы имеем дело. Мы остановились в «Альбатросе», уезжаем завтра на рассвете, надумаешь – приходи, в долгу не останусь. – Мар, что ты там копаешься? – раздался голос с улицы. Мужчина крепким рукопожатием распрощался с Сенькой, затем вышел. – Что он тебе сказал? – Сказал, что мне повезло, что не вынесли вперед ногами, Петр Маркович, бандюки, я уже привык к постоянным угрозам. – Это правда, – подтвердил Петр Маркович, пересчитывая зеленые купюры. 109 Часть 3(4) *** Шины отшлифовали по асфальту, издав характерный свист, чем разбудили Карима. За окном едва начинало светать, утреннее небо окрасилось в малахитовый оттенок. Карый прохрустел затекшей за ночь спиной, отодвинул плотную штору, которая скаталась гармошкой на полу и была подобрана явно не по размеру гостиничного окна. Оторопел. Затем, сметая все на своем пути, выбежал в длинный мрачный коридор, хозяева «Альбатроса» старались экономить на всем, чем могли, в том числе и на электричестве. Не стесняясь будить еще спящих постояльцев, Карим забарабанил в соседний номер. – Мар! Открывай, нас кинули! Сука, он только что… Дверь отворилась, из-за нее выглянул помятый, заспанный Марат. Карим перешел на громкий шепот. – Албанец только что свалил на моей машине, паскуда, наверняка вынул ключи, когда мы вчера выпивали внизу. Камень у тебя? – с надеждой спросил он. Марат помрачнел. Карим тут же все осознал, в отчаянном жесте схватился за голову обеими руками. – Нельзя было верить ему, тварь, все они одинаковые крысы, – Карим негодующе принялся ходить по коридору, причитая себе под нос. Марат на мгновение скрылся, затем вновь появился со свернутой вчетверо бумажкой: – Карта у меня, я не давал ему даже держать ее, так что переписать координаты Албанец никак не мог. – Так нахера ему сдался этот Карамыш? – с нескрываемой обидой прошипел Карый. – У него есть бриллиант размером с пятак. Марат задумался. – Это может стоить в тысячу раз дороже, – он демонстративно потряс листком с предполагаемыми координатами некой 110 Жирнов Михаил. Карамыш СГ-13. – У нас все же есть карта, гнаться за ним нет времени, плюс ко всему не отбрасываем вариант с парнишкой из гаража, я же вчера предложил ему поехать с нами. – На чем? Машину-то угнали!.. – распылялся Карим. – Доедем на поезде до ближайшей к точке станции, там будем разбираться. Мы уже слишком далеко зашли, отступать нельзя. Карим промолчал, в душе он согласился с Маратом, но был слишком раздавлен и разозлен потерей драгоценного камня и своего автомобиля. – Когда ты сказал ему приходить? – вполголоса спросил он. – На рассвете. – Пойдем выпьем. *** Поджилки предательски подрагивали. Тело охватывал легкий мандраж. Хотя, быть может, это являлось проявлением эйфории, ведь он сорвал, возможно, самый большой куш в своей жизни. Албанец долго сомневался, взвешивал все за и против. Шанс, что операция выгорит, был ничтожно мал, недалекий мордоворот Карим и недавно откинувшийся твердолобый Марат вряд ли смогли бы привести его в затерянный город, существование которого еще надо было подтвердить. Соблазн выйти из игры с синицей в руках был велик, ставший еще более манящим после красивых слов молодого оценщика. Если удастся быстро слить бриллиант и поспешно покинуть область, можно было бы считать, что жизнь удалась. Сжечь все мосты за собой, прикупить усадебку, точно как Худой. Албанцу был по душе такой расклад. Вдавливая педаль, он уносился все дальше от ничего не подозревающих подельников, ведь когда они сообразят, что к чему, он уже будет в недосягаемости. Албанец никогда не гнушался подобного рода поступками, если они были 111 Часть 3(4) выгодны. Так что совесть помалкивала и даже подбадривала его изнутри. Трасса пролегала вдоль диких земель, нетронутых лесов и скалистых холмов, лишь изредка минуя поселения. Албанец шел без остановок, насколько хватит топлива в бензобаке, затем он планировал бросить машину на пустыре и сжечь для верности. На третий час в дороге взгляд то и дело машинально цеплял один и тот же автомобиль в зеркале заднего вида, пробуждая параноидальные мысли. Автомобиль двигался на приличной дистанции, не сокращая ее уже добрых полчаса. Албанец пропустил момент, когда словил за собой хвост, и теперь напряженно вспоминал, где это могло произойти. «Я себя накручиваю, у Марика не хватило бы весу так быстро организовать погоню», – успокаивал себя он, барабаня пальцами о руль. Затем он принял решение скинуть скорость, проверить реакцию возможных преследователей. Албанец снял ногу с педали газа, сбрасывая обороты, автомобиль преследователей принялся неумолимо приближаться, увеличиваясь в отражении. Когда расстояние сократилось до нескольких метров, Албанец, в напряжении, сжал руль так, что побелели пальцы рук. Затем с облегчением выдохнул, когда автомобиль спокойно пошел на обгон. Боковым зрением он уловил двух сидящих на переднем сидении мужчин, которые даже не посмотрели в его сторону. Случившееся после пролетело как одно мгновение. Черная ГАЗ-24 перестроилась аккурат напротив, затем резко дала по тормозам, так что Албанец едва успел ударить ногой в педаль тормоза, инстинктивно выкрутил руль вправо, пытаясь избежать столкновения. Легкое чувство невесомости, затем мощный удар днищем о землю, хруст перемолотых под кузовом молодых берез, бросок вперед, ремень безопасности больно впивается в ключицу, черно-сизый едкий дым проникает в ноздри. Ребра свело жгучей болью после удара о рулевое коле- 112 Жирнов Михаил. Карамыш со, трапециевидную мышцу скрутило в узел, однако Албанец оставался в сознании. Еще мгновение, и его силком выволокут из искореженного автомобиля, обыщут и отберут то, ради чего он пошел на этот риск... Допустить это было нельзя. Так легко расстаться с сокровищем, без боя. Албанец извернулся, вытащил из кармана заветный бриллиант, затем заснул в рот и проглотил, помогая камню пальцами протиснуться в трахею. Поборов рвотный рефлекс, он достиг желаемого. Дверь открылась, крепкие руки схватились за шиворот, сопротивляться Албанец не стал. Спустя непродолжительное время кисти рук, перетянутые жгутом, сильно затекли, потерялась чувствительность в пальцах. Багажник, к счастью, оказался довольно просторным, что позволяло менять положение тела. Тупая боль в грудной клетке троекратно усиливалась на каждой крупной кочке. Поездка выдалась отвратительной. Албанец прокручивал в голове все возможные исходы допроса, подготавливал уместные варианты ответов. Самым важным было не допустить пыток и собственной кончины. Всеми способами остановить все в зачатке, благо язык у него был подвешен как надо. Не впервой было выкручиваться из подобного рода ситуаций, все зависло от того, перед кем предстоит оправдываться. Шанс заговорить зубы условному Карому был весьма велик, другое дело, если попалась рыба покрупнее. Из багажника его достали двое, ухватив под подмышки. Облегчать работу громилам Албанец не стал, расслабился, имитируя обморок, так что его ноги тупо волочились по земле. Затем его занесли в подвальное помещение, стянули душный мешок с головы. Каково было удивление обнаружить себя в подпольном спортзале с множеством громоздких тренажеров, самодельных штанг и разного вида гирь!.. В таких залах обычно проводили свои тренировки головорезы из различных ОПГ. Затем с него стянули брюки вместе с трусами, усадили лицом к высокому тренажеру, раздвинув ноги. Один из 113 Часть 3(4) мордоворотов, что был покрупнее, потянул на себя железную палку на цепи, висевшую над головой. Перед Албанцем вверх поднялась группа из сложенных друг на друга металлических брусков правильной прямоугольной формы. Затем второй, что встал позади, уперся в таз Албанца коленом, продвинул вперед так, что его гениталии оказались точно под гильотиной. Албанец запаниковал, принялся мычать сквозь кляп, представляющий собой скомканный лоскут ткани во рту. Выбраться из-под пресса не представилось возможным, его крепко удерживали в одном положении. Если один из них отпустит натянутую вниз цепь, его детородные органы превратятся в кровавый фарш. Признаться, метод оказался весьма действенным, Албанец был готов рассказать все, что потребуется, и даже больше. – Итак, – раздался знакомый голос где-то позади, – сейчас ты расскажешь мне, откуда у тебя эта машина, почему ты один, где сейчас хозяин, кто еще был с тобой. И если меня не устроят ответы, останешься кастратом. Албанец не сразу признал голос, он принадлежал местному управленцу по железной дороге, брату Марата – Сергею. Громила, что стоял позади, едва успел вытащить обслюнявленную тряпку изо рта Албанца, как тот тут же затараторил. – Я знаю, куда и зачем слился твой братец. Повисла пауза. Сергей не ожидал столь стремительных признаний. Затем он задал наиболее мучающий его вопрос: – То, что случилось с моей дочкой, в этом есть его вина? – Этого сказать не могу, – начал Албанец. – Свечку не держал, но знаю, что хату твою он обнес. Марик обратился ко мне с дельцем, город Карамыш, слыхал про такой? Сергей прошел вперед, так что Албанец смог разглядеть его. Темные круги под глазами и мрачный взгляд выдавали трудные дни, пережитые им накануне. – Дальше, – твердо произнес он. – Не заколбась, Сережа, – принялся юлить Албанец. – Я помог найти документы, а они задумали на перо меня насадить, 114 Жирнов Михаил. Карамыш подслушал их с Каримом гнилой базар, ты же знаешь Карого, тот еще ферзь. Оттуда и тачка, я успел ноги сделать, прежде чем эта детина заколет меня да в канаву скинет. Я сослужу тебе, найдем их, потом делай как знаешь, сдай мусорам, поверь, я лажу не втираю. Вы ведь прошмонали и ничего не нашли при мне, а это корыто на колесах мне даром не впало, мне нет понту ехать на небо тайгой, Сереж. Сергей внимательно выслушал раскрасневшегося уголовника, затем еле заметно кивнул одному из мордоворотов. Железный блок из брусков сорвался вниз, с громким металлическим лязгом обрушился, точно наковальня. Албанец ошеломленно уставился на свои половые органы, один из людей Сергея в последний момент убрал из-под его спины колено, так что он едва успел отодвинуться. Наковальня свалилась в считанных сантиметрах. – Прикройся, – с омерзением произнес Сергей. Албанцу вновь удалось выйти сухим из воды, но он не подозревал, что попал в более глубокие воды.