Кармическое путешествие по нижнему миру.

1

- Все нормально, через пару месяцев ты уже перестанешь отличать эту ерунду от настоящего кофе. По факту, в ней даже больше допинга.
Стивен Калинка, в свои девятнадцать считавший, что знает все если не о жизни, то об устройстве вещей во Всемирном Научном Центре точно, протянул собеседнику стаканчик с дымящейся бурой жидкостью. Это не был, строго говоря, кофе, хотя на породившем напиток автомате присутствовало изображение кофейного зерна.
- Допинга?
- И всех необходимых просветленным умам веществ, - добавил Калинка.
С новичка, похоже, было достаточно. Он держал стаканчик так, словно там плескалась кислота, опасливо принюхивался и явно не собирался пить. Сам Стивен, конечно, предпочел бы натуральный кофе, но такую роскошь в ВНЦ  не достать.
- Терпимо, - наконец, отхлебнув небольшой глоточек, постановил новичок.
Калинка хмыкнул.
Пополнению было, судя по виду, лет восемнадцать, и это значило, что в ВНЦ появился новый юный гений. Прошлым, вернее, теперь уже прошлым, считали самого Стивена. Впору было припомнить, как обращались в школе с переведенными из других городов умниками, но почему-то не хотелось. Новичок казался скромным и запуганным,  на Калинкину хлипкую славу не претендовал. Такому приятнее покровительствовать, потому что издеваться все равно будет скучно.
И вот Стивен Калинка проводил экскурсию.
Молодой не то китаец, не то японец восторженно смотрел по сторонам. Не хватало ему только гавайки, дешевой панамы с рекламой турфирмы и фотоаппарата. Стивен готов был поспорить: окажись у парня камера - фотографировался бы на фоне каждого бачка. И уж конечно, возле этого кофейного автомата.
- Зеленого чая почему-то нет, - извинился Калинка. Ему вдруг пришло в голову, что азиаты не пьют кофе.
- Это можно пережить, - смирился новичок и дружелюбно сощурился.
Наверное, будь он постарше, это смотрелось бы неестественно.
Хотя Калинке казалось, что в чужой стране нужно вести себя именно так. Всем улыбаться и источать дружелюбие. В том числе и японцу, а может быть, все-таки китайцу. Стивен собрался прояснить эту деталь биографии, но к нему подкрался лаборант и впихнул в руки папку.
Лаборанты никогда не ходили по-человечески. Они мелко семенили и даже в просторных коридорах по привычке словно проталкивались сквозь целую толпу. Бумаги они либо роняли и потом торопливо и неловко собирали с пола, либо швыряли получателю так, словно те уже горели.
Калинка вздохнул и раскрыл папку.
Личное дело. И хорошо бы принести его пораньше, скажем, за вахту до того, как Стивена назначили новичку куратором.
Калинка пробежал глазами строчки досье.
Японец, действительно, хотя в графе гражданства указан Евросоюз. Эмигрант, очевидно. Да, возраст, как он и предполагал…
Стивен поперхнулся и решил на всякий случай перечитать. Щеки у него предательски заалели, и очень сильно захотелось провалиться сквозь землю. Осложняло задачу то, что ВНЦ и так находился глубоко под поверхностью.
- Адриан Теру, - прочитал Калинка вслух. – Теру – это фамилия?
- Имя, - поправил японец.
Калинка машинально извинился, а затем вернулся к интересовавшей его строчке.
Не восемнадцать.
Двадцать восемь.
Теру Адриан оказался сельским фельдшером, а заодно и ветеринаром-любителем. Планировал учиться дальше и деньги на образование зарабатывал службой в малопривлекательном районе, название которого вслух Калинка бы не выговорил.
- Может быть, пойдем дальше? – предложил он.
- Разумеется. Я бы хотел посмотреть, где у вас подают синтетические овощи и синтетические пирожные.
- Жаль, но ты прав. За последние два года я вряд ли ел что-то натуральнее пластмассы.
- Это была, наверное, диетически сбалансированная пластмасса, - поддержал Адриан.
Калинка никак не мог отделаться от чувства, что ему подсунули досье на совершенно другого человека. Хотя и с прилагавшейся к личному делу фотографии смотрел небольшого роста смешной растрепанный азиат с хвостиком сереньких волнистых волос. Не японец, а так, «япошка».
Бело-серебристый халат ВНЦ сидел на нем, как мамино платье на маленькой девочке. Погоны и аксельбант, призванные добавлять серьезности, делали наряд еще нелепей.
- Никогда не бери курицу, - посоветовал Калинка.
В кафетерии пахло выпечкой, ванилью и вездесущим кофейным заменителем. Время было далеко за обеденное, но квадратные котлы с подогревающимися блюдами еще не убирали. Повара прекрасно знали, как часто ученые забывают пообедать.
- А что с ней?
- Она меньше всего напоминает настоящую, - тихонько сообщил Калинка.
Хорошо бы, чтоб подавальщик этого не слышал. В конце концов, ВНЦ напоминал подводную лодку. Все – и обслуга, и персонал, вынуждены как-то сосуществовать в наглухо заткнутом изолированном пространстве. Оскорбив курицу, Калинка рисковал в другой раз получить бифштекс с двойной нормой красного перца.
- Вообще-то, я не ем мясо, - так же тихо ответил Адриан. – Но брокколи кажется достаточно аппетитной. А вот и пирожные… с черникой? А это вишня?
- Тарелки берут здесь, - радостно подсказал Стивен, почуяв в новичке брата-обжору.
Но если у самого Калинки над форменными брюками наметилось подобие пузца от постоянной сидячей работы и неумеренного питания, то Адриан более всего напоминал потерявшую родной шкаф вешалку для одежды.
Калинка выбрал себе булочку с кунжутом, джем и горячий шоколад. Для второго по счету обеда  достаточно.
- Итадакимас! - провозгласил Адриан и принялся за капусту. Рядом дожидалась тарелка с тремя разными пирожными.
- Что это значит?
- Это значит – «поедим». На самом деле, - Калинка заметил, что японец не начинал говорить, пока полностью не прожевывал и не глотал свой кусок. – Это что-то вроде застольной молитвы, но я сам точно не знаю. У меня дома когда-то так говорили. Забавно, верно?
- Похоже на боевой клич, - поделился соображениями Калинка. – Но мне нравится. Кстати, - он положил на стол папку. Подумалось, что читать ее при новичке и потом старательно прятать все же невежливо. – Здесь написано, что я отвечаю за твою адаптацию на новом месте работы.
- Это радует, потому что мне явно требуется адаптация. Последние года два я провел на краю света.
- Край света, - мечтательным голосом повторил Калинка. – Который из?
- Холодный, за полярным кругом. Ты был в Лапландии, Стивен?
- Это где Санта?
- И он в том числе. Но в основном там его олени.
- Не был.
- И еще долго не побываю, скорее всего, - этого он не добавил.
Возможно, новенький и сам прекрасно понимал, что ВНЦ – это минимум надолго. Из всех, кого знал Калинка, относительной свободой перемещений обладал только доктор Харьков, который раньше служил в зеленоградском отделении, а теперь добился перевода в Купертино.
Спрашивать, за какие грехи угодил японец в подвал, Калинка решил, по крайней мере, не сразу.
- Не много потерял, - утешил Адриан. – Посмотреть интересно, но жить – слишком уж холодно. Да и полярная ночь утомляет.
 - А северное сияние как же? Красивое?
- Во всяком случае, большое.
Калинка снова взглянул на личное дело и решил, что нужно хоть немного времени уделить инструктажу.
- Наверное, тебе уже интересно, для чего нужна такая огромная и дорогая яма с людьми?
Адриан изобразил молчаливое согласие и принялся за корзиночку с черникой.
- Если без терминологии, то мы здесь занимаемся исследованием возможностей человеческого мозга.  Как границ уже известных, вроде телепатии, так и еще не определенных.
Японец поднял глаза от вдумчиво препарируемого пирожного:
- Выявляете, ты это имеешь в виду? – спросил он.
- Не без этого, - подтвердил Стивен. – Сейчас каждая уборщица знает про пресловутые двадцать процентов. А мы в основном по оставшимся восьмидесяти.
Показалось, что интерес собеседника был каким-то не слишком бурным. Адриан слушал его, как слушают о новой работе случайно встреченного на улице школьного товарища. Даже Калинка, и тот за первые несколько недель достал всех своим любопытством.
- Лично я занимаюсь безопасностью.
- Охранник? – улыбнулся Адриан. – А с виду не скажешь.
- Охранник информации, - с важным видом сказал Стивен. – Кибернетик второго ранга, - и он подергал себя за аксельбант.
Пирожное на тарелке Теру походило почему-то не на руины, а на разобранный по кирпичикам дом.
- Тебе тоже со временем должны присвоить какой-нибудь ранг, а пока будешь стажером. Гулять, за экспериментами наблюдать…
- А ты будешь наблюдать, чтобы я наблюдал за тем, что дозволено, - мягко закончил за него Адриан. – Кстати говоря, какой план на сегодня?
- Знакомиться и привыкать. Далее настоятельно рекомендуется бар.
- Я в раю, - усмехнулся японец.
- Оленей здесь, конечно, нет, - скривился Стивен. – Но если у тебя такой рай, значит, в детстве ты мечтал служить на подводной лодке. Было такое?
- Не помню. Но мне бы вряд ли такое понравилось.
Стивен уже решил поменьше ковыряться в настигнувшем его в качестве подопечного болоте. Вот только сдержать данное себе слово даже сейчас казалось трудным. Подвал – чертовски замкнутое пространство. Новый человек на время становится научным феноменом, который всем не терпится изучить.
Калинка предпочитал слово «вскрыть», но с докторами употреблять его было опасно.
- А, совсем забыл, - весело начал он.
Калинка и правда забыл, но почувствовал, как что-то пытается жевать его штанину. Маленький пес-робот, которого за собаку можно было принять только при очень хорошо развитом воображении. Почти у каждого кибернетика такой имелся, а вот насчет воображения Стивен бы не поручился.
- Можешь завести собаку. Но механическую. Ты же ветеринар, - предложил Калинка. – Чтобы квалификации не терять.
Адриан уже заметил под столом грызущий калинкины штаны объект и теперь, очевидно, пытался определить видовую принадлежность.
- Это собака, - подсказал Калинка. – Зовут Чип.
- Похоже, - похвалил Адриан. – Но я пока воздержусь. Для начала нужно обжиться самому, да и потом, не известно еще, примут меня окончательно или нет. Я так понял, предстоят еще тесты.
- Того, что ты уже здесь, вполне достаточно, - мрачно обнадежил Стивен.
Сказать о том, что само попадание в ВНЦ означало достаточную степень пригодности, было бы проще, чем испортить новичку жизнь мыслью, чем грозит эта пригодность. Адриан, очевидно, еще не понял, что если уж он в подвале, то это, по меньшей мере, надолго.
- Как хочешь. Я тоже не сразу к этим тварям привык. Чип, место!
Робот выплюнул штанину и улегся под ногами хозяина. Адриан сдержанно улыбнулся.
- Значит, вы все-таки исходите из того, что мозг – это по-своему компьютер, - сказал он.
- По-своему – здесь ключевое слово, - покачал головой Калинка. – Как еще раскрыть нераскрытое? Я бы сказал так – мозг плюс компьютер.
- Забавно, - проговорил новичок и снова занялся пирожным.
И Калинка понял, что доктор Теру Адриан вовсе не находил происходящее забавным.

2

   - Смело, - похвалил Калинка. – Но банально.
Шел пятый и предпоследний час его дежурства. Ночная смена – самая интересная, но он вымотался за день так, словно спокойный и нетребовательный Адриан забрал из него всю жизненную силу.
Калинка чувствовал себя, словно весь день копался, скажем, в саду.
Впрочем, когда он жил дома, выгнать его в сад не получалось ни у матери, ни у тетки. Отец, наверное, и смог бы,  но его Стивен видел слишком редко. Поэтому дни и ночи проводил одинаково, примерно так, как сейчас. Кружка с кофейным заменителем, еще три – уже пустые, рядом, шоколадная плитка, липкие клавиатура и мышь, слабо мерцающий монитор.
Сервер проекта взламывали.
Один из трех десятков независимых, даже если уничтожить, физически уничтожить, какой-нибудь ракетой десятка два, остальные будут работать. ВНЦ непотопляем, и Калинке нравилось, что и его усилиями тоже.
Не то, чтобы он был таким уж выдающимся хакером.
Он был глупым, но неплохим, в последнее время нравилось думать именно так. Эти же ребята, пытающиеся примитивно проковырять многослойную защиту, точно не удостоятся приглашения в штат. Калинка в свое время докопался несколько глубже и основательно порезвился. А потом, то ли из тщеславия, то ли из благородства, написал письмо администратору. Сводилось оно к следующему: я молодец, а вам лучше бы залатать брешь!
Из дома хакера забрали через день. Брешь, насколько Стивену было известно, исчезла через пятнадцать минут после его проникновения.
- Кто на этот раз? – поинтересовался Шон.
Калинка пожал плечами:
- Давай уточнять, если не лень, - он зевнул.
Шон захихикал. Он был толстым, смешливым и дьявольски сообразительным типом. Стивен привык дежурить именно с ним. Прочие же напарники начинали заводить разговоры то о женщинах, то о машинах, чем несказанно травили Калинке душу.
- Уже, - фыркнул Шон. – Те же, что и позавчера.
- На наше дежурство, что ли?
- Не иначе, ты их притягиваешь. «Лига Свободы Сети», говорит тебе что-нибудь это название?
Калинка хрюкнул.

После ночной вахты и перед тем, как проспать законные десять часов, Стивен Калинка любил гулять в оранжерее. Она занимала предпоследний подземный этаж. Несмотря на все усилия ботаников создать некое подобие парка – места для светлых дум и обретения душевного равновесия, – напоминала скорее джунгли. Выживала исключительно тропическая растительность, которую вполне устраивали и высокая влажность, и недостаточное освещение.
Еще отчего-то прижились ивы, подаренные зеленоградцами, и теперь их искривленные стволы служили гнездами для пестрых орхидей и похожих на лосиные рога папоротников. Из динамиков постоянно слышалось пение неизвестных птиц, а в подлеске, свитом из утратившей разум газонной травки, крутились робо-псы.
Тут любили шутить, что в этих джунглях дичают даже кибернетики.
Калинка, приглядев пустую скамейку, уселся и широко раскинул руки. Так, словно собирался сграбастать в объятия как минимум десяток девиц.
Десятка не наберется во всем кибернетическом корпусе, разве что, позвать еще докториц или ботаников. Жаль, многие дамы испытывали к едва возмужавшему Стиву материнские чувства, от коих, честно признаться, он в ВНЦ заслуженно отдыхал.
Так что о девушках в форменных халатах можно даже не думать, а больше и думать-то не о чем. Рутина. Ночное вторжение даже не позабавило. Стивен был уверен, что очередная эта «Лига Свободы Сети» - не более чем трое-четверо подростков, решивших доказать друг другу, до чего они уже крутые хакеры.
Таких Калинка обламывал на счет раз.
Гораздо интереснее были другие, без лозунгов, без помпы, эффективные и почти незаметные. Ключевым словом было «почти», и на этом они в итоге попадались. Калинка, в такие моменты по особому веселый и возбужденный, позволял себе думать, что они, хакеры, у которых почти получалось, о чем-то догадывались. Нет, были и любители информации о телепатии и прочих особенностях человеческого мозга. Но встречались те, кто, возможно знал больше самого Калинки.
- Стивен?
Калинка сначала не понял, что обращаются к нему. Надо же, умудрился задремать на скамейке.
- Стивен! – второй раз повторили куда настойчивее.
Калинка разлепил глаза, перед которыми еще бежали строчки команд, и мутным взглядом окинул стоящего перед ним человека. На том висел спортивный костюм дикой сиреневой расцветки, волосы были перехвачены девчачьей бирюзовой лентой. Серые волосы.
- Адриан? – осторожно уточнил Калинка.
Доктор смахивал на орхидею, правда, исключительно расцветкой.
- Ты чего в такую рань… - пробормотал Стивен и на всякий случай протер глаза.
Торжество безвкусицы никуда не исчезло, но теперь Калинка заметил и еще одну деталь. Немаловажную. С левой штанины Адриана, там, где сиреневое поле пересекали белая и лимонно-желтая полосы лампасов, свисала собака-робот.
Собаки-роботы были одинаковыми, и создавали их как некое подобие такс, но Чип  сейчас смахивал на застывшего в смертельной хватке бультерьера.
- Вот это номер! - выдохнул Калинка. – Никогда не видел, чтоб он бросался на людей. Чип, фу!
- Стивен, - все еще спокойно повторил Адриан. – А можно это просто выключить?
- Ветеринар, который боится собак? – хмыкнул кибернетик, неохотно поднимаясь со скамейки.
- Я больше по крупным животным. А твое, как мне кажется, вообще зависло.
- На твоих штанах, - подтвердил Стивен. – Я забыл пульт в комнате, - добавил он не без злорадства.
Адриан тяжело вздохнул.
- В таком случае, мне придется проводить тебя до комнаты, - сказал он.
- Не возражаю, - кивнул Калинка. – Пойдем. Ходить не очень мешает?
- Если придерживать штаны, то нет.
В семь утра народу в джунглях немного. Утренняя смена заступила на дежурство, а ночная уже спит.
- Но что ты тут делал? Охотился? – проворчал Калинка.
- Разница во времени, - подсказал Адриан. – Восемь часов. Я еще не ложился. Вернее, попробовал, но уснуть все равно не смог. Столько нового.
Калинке показалось, что робот на штанах благоприятно действовал на способность Адриана выражать свои мысли.
- Да и потом, после тундры тут как-то тесно. Я думал, что буду этому рад, но все равно придется привыкать, - закончил доктор. – А у тебя закончилось дежурство?
- Уже час назад.
- И как, никто не покушался?
- В пределах нормы, - с видом знатока отозвался Калинка.
Его взгляд периодически возвращался к Чипу.
Занятно, что робот среагировал так агрессивно именно на Адриана.
Отрицательное технополе?
В таком случае, Стивен решил, что опять перестал улавливать в происходящем хоть какую-то логику. Разве что сельский доктор понадобится скорее как экспериментальный материал.
- Послушай, а у тебя часто все ломается? Ну, чайники там, компьютеры, телефоны…
- Когда как. На самом деле, ничего такого я не замечал. Хотя вот последний чайник и впрямь плохо кончил.
- Взорвался?
- Я уронил его в прорубь заодно с сотовым телефоном, - грустно сообщил Адриан. – Думаешь, это я такой невезучий, что твой питомец погрыз именно меня?
Калинка прикусил язык.
- Теперь уже нет. Наверное, я сам что-то начудил. Мы тут часто соревнуемся, у кого прошивка поинтересней.
- Интереснее некуда, - притворно возмутился доктор. – Хорошо еще оно выше не вцепилось.
Калинка заржал. Чип помигивал красной лампочкой низкого заряда батарей. Нужно его разобрать и препарировать прошивку. Стивен подозревал, что может найти нечто очень интересное.
- Кстати, меня с этим пустят в кафетерий? – вдруг спросил Адриан.
- Не ты ли только что гнал меня избавить тебя от собаки со всей возможной скоростью?
- Запах, - подмигнул Адриан.
Калинка втянул носом воздух и понял, что тоже не откажется от свежей выпечки.
- Уверен, завтра все переймут моду на собак на ноге, - заверил он. – На твоем месте я бы лучше переживал из-за костюма.
- А что с ним?



- У него одни мозги живут, - подсказал Калинка, хотя Адриан едва ли нуждался в его комментариях.
Человек, опутанный проводами не хуже иного концентратора, находился в палате уже пятый месяц. По шею его прикрывала изумрудно-зеленая простыня. Сердце, легкие, печень были раздавлены, их заменяли искусственные.
Адриан, попав в ведомство доктора Харькова, зачарованно озирался, молчал и, похоже, нисколько не жалел этого человека. А Стивен жалел, но успел привыкнуть.
- Жизнь тут непонятно как держится, - повторил Калинка вслух.
- Не удивительно, - сказал Адриан. – А для чего же мозг?
- Приглядись, - и Стивен указал на стекло, отделявшее палату от соседнего помещения.
Калинка, несмотря на непроходящую неловкость, которую он чувствовал в этой лаборатории, широко и довольно улыбнулся. Потому что Адриан, повидав уже половину чудес ВНЦ, наконец-то остолбенел.
-    Лошадь, - проговорил он.
Руководитель лаборатории, в тот момент занятый кофейным суррогатом и отчетами из соседнего ведомства, повернулся к гостям. Калинка в который раз подметил, что Эрик Харьков похож на хорька – в свои сорок  с лишним худой, верткий и длинный, и между приборами своей лаборатории словно бы змеится.
- Эрик Харьков, доктор первого ранга, - и он, как поступали исключительно русские, протянул Адриану руку.
- Теру Адриан, - к удивлению Калинки, японец ответил на рукопожатие. – Доктор без ранга, искренне удивленный вашими опытами.
- Я рад, - ощерился Харьков. – А это, - он панибратски потрепал сгусток проводов по плечу. – Эмиль Вереница. Ему тоже приятно с вами познакомиться.
Калинка, уже знавший, в чем фокус, смотрел на лошадь. Та переступила с ноги на ногу и загугукала. Уши животного стояли торчком, выражая явный интерес.
- А как зовут жеребца? –  Адриан подошел к стеклу.
Конь снова поздоровался и принялся попрошайничать, копая резиновый настил передней ногой.
- Деспот, - представил животное Харьков. – Только он вас не видит. С его стороны стекло непрозрачное.
Глаза Адриана расширились до почти европейского размера. Калинка удовлетворенно закивал. Деспот заплясал, словно собирался на скачку. Японец провел рукой по стеклу в неосознанной попытке потрепать коня по шее.
- До несчастного случая господин Вереница был неплохим каскадером. Работал на киностудии в Праге, а до того, насколько нам известно, служил в конной полиции. И вот в возрасте сорока трех лет во время трюка с поездом неподрассчитал прыжок, - рассказывал Харьков давно затверженную историю. – И едва не лишился жизни.
- Тоже мне, жизнь, - фыркнул Калинка.
Деспот за стеклом прижал уши.
- Понял, молчу, - извинился кибернетик.
- Жизнь поддерживается, конечно же, искусственно, - продолжал Харьков. – Он не может самостоятельно дышать, и тем более, говорить. Но мозг, что удивительно, не пострадал, и господин Вереница теперь общается с нами через своего любимого коня Деспота.
- Вы пробовали менять лошадь? – деловито поинтересовался Адриан.
- Обижаете, - рассмеялся Эрик. – Разумеется, и не раз. Результат одинаков, Эмиль Вереница может телепатически управлять любой лошадью. Но Деспот его несомненный любимец.
- Поразительно. Только лошади?
- Нет, вероятно. Но он не хочет.
Деспот снова выпрашивал лакомство. Калинка считал коня и без того достаточно толстым.
- У тебя есть что-нибудь? – а вот Адриан на провокацию поддался.
Японец казался счастливым, как карапуз в зоопарке. Стивен при виде волшебного живого трупа в коконе проводов робел и радости новичка не понимал и не одобрял.
- Не в этот раз.
- Морковку он любит больше всего, - подсказал Харьков. – Заходите еще, буду рад! И не забудьте про морковку!
Это значило, что экскурсия окончена. Ни про аниполе, ни про суть эксперимента Эмиля Вереницы Харьков рассказывать не стал. Выдал ровно тот объем информации, который не жалко для туристов. И это несмотря на то, что Адриан ему явно понравился. Что ж, здесь не детский парк с аттракционами.
Харьков выглядел так, словно с неба на него, как в дурацком мультфильме, упала наковальня и легонько стукнула по темечку. Стивен хотел было спросить, все ли у доктора в порядке, но тут его отвлек Адриан.
- Поверить не могу, - с умеренной дозой восхищения сказал он. – Я бы сказал, что этот эксперимент предосудителен, не будь он таким…
- Не будь этот Вереница таким исключительным, его ни за что бы сюда не притащили, тем более, вместе с лошадью, - оборвал Калинка. – Когда случился этот, скажем так, инцидент, конь не давал даже погрузить истекающего кровью хозяина в неотложку. Потом, конечно, кое-как упихали, но зверюга поскакала за машиной. А уж от больницы вообще прогнать не могли. Даже усыпить хотели, но общественность не дала.
- Мало ли, может быть, хозяина любит. Они умеют, - предположил Адриан. – Хотел бы я знать, как заметили связь.
- У него сын есть, года три-четыре, маленький совсем. Сюда, его, разумеется, не приводят. А в больнице, откуда Вереницу забрали, он посидит-посидит с папкой, да и к Деспоту. А тот к нему ластился, как к родному.
- И все?
- Нет, не все. Пацан, конечно, еще мало соображал, но дед, который его в больницу водил, как-то приметил, что когда маленький у кровати отца сидит, лепечет ему что-то, конь с улицы словно бы отвечает.
Адриан улыбнулся.
- Потрясающая история, - похвалил он. – Стивен, а как вообще допустили лошадь в больницу?
- Ты же знаешь этих европейцев, - хмыкнул Калинка. – Они мало того, что эвтаназии этого субъекта не стерпели бы, а уж ущемления прав скотины – тем более. И еще в новостях такую рекламу  сделали, что потом, наверное, в этом госпитале платных коек не хватало. Да и потом, зверюгу все ходячие больные кормили.
- Это-то я вижу, - насупился японец. – Еще немного такого рациона, и у него начнутся проблемы с ногами. Если уже не начались. Лошадь должна двигаться.
- А покойники – лежать в земле, - в тон ему пропел Калинка. – Что же, я думаю, в эту лабораторию ты будешь заходить часто. Кстати, не надумал завести собачку?
Вчерашнего отчуждения как ни бывало. Стивен удивлялся, что мог накануне посчитать Адриана бесчувственным японским божком. Нормальный был парень, любил поговорить, а уж как с него снимали Чипа!
Мысли о взбесившемся роботе вернули Калинку к реальности.
Слово «нормальный» для Теру вряд ли годилось.
Конь Адриана заметил. Через непрозрачное стекло. В Деспоте, наверное, вообще мало уже осталось от лошади, но такое поведение многое значило. Аниполе? Или шуточки Вереницы?
- А что у нас теперь? – прервал его размышления Адриан.
- Роботов с тебя уже хватит, Вереницу посмотрели, - Калинка загибал пальцы. – Значит, бар.

3

  - Запирая людей в подвале на неопределенный срок, необходимо должным образом заботиться о гармоничном сочетании работы и отдыха, - продекламировал Калинка.
Адриан хихикнул.
Прежде чем тащить новичка в бар, Стивену пришлось выдержать сражение с салатно-зелеными джинсами и растянутым красным свитером того. Теру искренне считал такое сочетание цветов вполне адекватным, да еще полез за ленточкой для волос. Оранжевой. Выхватив у подопечного уродливый аксессуар, Калинка почувствовал себя стилистом-извращенцем. Нет, он и сам искренне полагал, что тратить на одевание больше двух минут, необходимых, чтобы затянуть ремень и отряхнуть помятый халат, - верный признак назревающих проблем с ориентацией. Но отпускать Адриана в таком виде значило обречь и его, и себя на пересуды, чуть ли не главное развлечение жителей подвала.
- Адриан, вот какого цвета это бабье счастье? – вопросил Калинка.
От предположения, которое он почти уже высказал, Стивену самому сделалось смешно. Не мог Адриан быть из «этих», коих в подвале и так хватало.
- Понятия не имею, - без колебаний отозвался доктор. – Стивен, послушай, я не против, чтобы ты был моим консультантом, но у меня просто нет другой одежды.
- А моя с тебя свалится… - докончил Калинка и тут осекся.
- Ты что, дальтоник? – не очень тактично, но зато честно спросил он.
- Полная цветовая слепота, - совершенно не обиделся Адриан. – Врожденная.
- Мда… Тебе лучше бы ходить по магазинам с кем-нибудь.
- Я не хожу по магазинам.
- Я тоже.
Калинка мысленно клял себя за невнимательность. В личном деле же черным по белому написано, что Адриан не различает цветов, а потому в свое время испытывал серьезные затруднения при поступлении в Университет Оулу.
Врач с цветовой слепотой. Пусть даже фельдшер.
Не хотел бы Калинка угодить к такому на прием.
- А не мешает? – спросил он. – Ну, лечить…
- Совершенно. Внутренности я не путаю, - ухмыльнулся Адриан. – А вот водительские права мне давать не стоит.
- Не дали?
- Сам отказался. Думаю, сяду я за руль, и работы моим коллегам прибавится.
Калинка, все еще осмысливавший, каково это, не видеть цветов, вертел в руках оранжевую ленточку.
- Ты всегда такой ответственный? – поинтересовался он.
- А как же, - хмыкнул Адриан. – Что я сделаю, то ко мне и вернется. Это карма, Стивен.
- Очередной японский боевой клич?
- Закон мироздания. Но не буду тебя этим утомлять, пока сам не попросишь.
- Иди в форме, - Калинка неожиданно вспомнил, из-за чего вышел спор.
- Куда идти?
- В форме, говорю. Отучайся бегать в гражданском, - пояснил Стивен.
За форму он мог быть спокоен. Она была именно тех цветов, из которых, наверное,  состоял для Адриана весь мир.

Бар подвала по популярности значительно превосходил оранжерею. Особенно в вечернее время. Калинка прикинул, сколько осталось у него до смены, и решил, что будет выпивать. Заодно хотелось понаблюдать, что представляет собой Адриан в подпитьи, и не опасно ли будет, в случае чего, отпускать его одного в этот драконник. Именно так Калинка бар и называл.
Первый год, когда ему еще не было восемнадцати, в бар Калинку не пускали, и он очень расстраивался. Получив, наконец, вожделенный доступ, Стивен разочаровался. Он и так знал, что многие в проекте были психами – клиническими, разве что без справок, а уж в пьяном виде и вовсе вызывали отвращение. В особенности тем, что в качестве закуски предпочитали сплетни об отсутствующих коллегах.
Приведенный в порядок Адриан сохранял самурайское спокойствие. Такое вспомнилось Калинке сравнение, и он решил как-нибудь поговорить с Теру о Японии. При условии, что тот сам хоть что-то знал. Или знал, но не хотел топить собеседника в потоке энциклопедических знаний.
Они устроились у стойки, собственно, столики давно были заняты.
- Тут тоже все синтетическое?
Калинка вздохнул.
- Да, но эффект тот же, что и от настоящего.
- В таком случае, я бы не отказался от маргариты.
Получив свой коктейль, Адриан разулыбался.
- Знаешь, Стивен, а подпольная пивоварня бы тут процветала.
- Подпольная пивоварня в подполье, - сочинил каламбур Калинка. – Не будь это такое серьезное заведение, я бы уже давно ее открыл.
- Я уже понял, что оно серьезное, - кивнул доктор. – Даже слишком. Кстати, я сейчас вспомнил, что видел в новостях про вашего Вереницу около год назад. У нас там телевидение практически не ловилось, но иногда удавалось посмотреть. Сотовая связь – тоже.
- Куда ты забрался! - оценил Калинка. – Я думал, от этого ящика уже нигде не спрячешься.
- Я не прятался от ящика, хотя некоторую склонность к затворничеству, пожалуй, имею.
Калинке было очень интересно, что скажет Адриан про Вереницу. Похоже, новичок понятия не имел о полях. Стивен не считал себя дураком, по крайней мере, в последние два года – точно. Если кто-то чего-то не знает, наиболее правильным будет не торопиться просвещать, особенно в такой хитро устроенной пирамиде, как ВНЦ.
Без инструкций начальства рассказывать Теру о полях Калинка не станет. Но вот самому по меньшей мере любопытно, чем так необычен Адриан. Ответ, возможно, мог дать Чип, но до  него у Калинки руки так и не дошли.
Зато они дошли до пол-литровой пивной кружки, которая уже на треть опустела.
- Как долго они собираются его тут держать? – вдруг спросил Адриан.
- Кого? – опешил Калинка.
- Вереницу.
Стивен не решил пока, до какой степени можно раскрывать секреты Адриану. Тот вызывал доверие, и, в общем-то, был достаточно умен, чтобы не сдавать нечаянно сболтнувшего лишнего Калинку. Но доверие имело границы.
Пока имело.
Калинка ужаснулся.
- Не известно, - сказал он. – До тех пор, пока Харьков не закончит свои исследования – точно. А когда он их закончит, не знает никто. В том числе и он сам.
Получилось многословно и пусто. Адриан понимающе улыбнулся и попросил вторую маргариту.
- Он умирает, - вполголоса, так, что слова практически потонули в тихой инструментальной музыке и гуле разговоров, сказал Адриан.
- Официально, Эмиль Вереница мертв уже давно, - перебил Калинка. – Но тебе, как доктору, виднее.
Калинка допил пиво.
- Я не одобряю таких вещей, но и бегать по подвалу с плакатом «Свободу Веренице!» тоже не собираюсь, - заявил он. – К тому же, есть его согласие на участие в эксперименте. Нормальное явление. Завещают же люди науке свои внутренности, так?
- Я понимаю, - согласился японец. – Страдание – причина жизни, но от него можно избавиться.
- Сдохнув?
- Это не панацея.
У Калинки возникло неприятное чувство. Он не любил религиозных фанатиков и с подозрением относился ко многим верующим. Поэтому вести с Адрианом беседы о боге Стивен не хотел. Тем более что боги у них, судя по всему, разные.
- Участие в эксперименте обеспечивает будущее его семье, - заключил Адриан.
- Скорее всего.
Калинка верил, что так оно и есть. Говорили, за свой труп Вереница получил и пенсию для отца, и оплату обучения на многие годы вперед для сына. Это, наверное, самое правильное, что мог сделать человек, у которого раздавлена половина органов. И это, наверное, то, что он, окажись на месте Вереницы, сделать бы не смог.
- Стивен, а все-таки, лошадь, - чуть раскрасневшийся Адриан словно почувствовал, до чего сильно теперь хочется Калинке сменить тему. – Ей кто-то занимается? Или Деспот нужен только как приемник?
- На скачки его тут точно выставлять не собираются, - фыркнул Калинка.
- А зря, - рассмеялся японец. – Это отличная лошадь. Безбожно зажиревшая, но отличная.
- У тебя же там были олени Санты! – запротестовал Стивен, ничего не понимавший в лошадях. – Давай на этом и остановимся.

Когда Адриан заказал себе третью порцию коктейля, Калинка снова почуял в докторе родственную душу. У самого под носом исходила пеной пятая кружка пива. Уже хотелось отойти, тем более что разговор сам собой умер. Молчание оказалось настолько комфортным, что Стивен даже забыл предаваться мрачным думам. А может быть, наконец-то подействовало ненастоящее пиво.
- Оставлю тебя на минутку, - предупредил Калинка и съехал с высокого стула.
Уборные находились в дальнем углу длинного помещения. Темнота, в некоторых его частях просто кромешная, должна была символизировать уют. Это если забыть, что находишься глубоко под землей. Калинка не любил бар еще и потому, что пьяным чувствовал себя там попавшим под завал шахтером.
Миновав несколько компаний, шумно обсуждавших какие-то негуманные эксперименты в области ботаники – Вереница как предмет барных дискуссий устарел уже много месяцев назад – Калинка оказался у нужной двери. С явной радостью, подгоняемый двумя литрами выпитого пива, потянулся к ручке.
И остановился, услышав громкий голос у стойки.
Это ж надо было орать так громко, что слышно через весь бар.
Калинка проклял вечную темноту драконника и нырнул в сортир. Что бы там ни было, минуту оно может подождать. Даже если нос безвредного сельского доктора пытались познакомить со стойкой, за минуту ничего летального произойти не успеет. Ширинку Стивен застегивал уже на бегу.
В баре тихо. Насколько может быть тихо. Позвякивали бокалы на столах, играла музыка, которую все равно никто не слушал. Но возмущенные крики смолкли. Рядом с Адрианом на калинкином стуле уместился Кэт, стажер из ботанического отделения. Человек, с которым Калинка старался встречаться как можно  реже, особенно в узких коридорах. Обладая терпением удава, позволявшим часами просиживать над совершенно неинтересными ростками, Кэт отыгрывался на людях. Обидеть его было так же легко, как бешеную гориллу, в которую тот немедленно и превращался.
Его так и звали за глаза. Кэт-Конг. В действительности фамилия у Кэта была Симмонс, и родом он был не из Африканских джунглей, а из Калифорнии.
Калинка сбавил шаг и на всякий случай еще раз проверил, до конца ли он застегнул ширинку. У стойки было светлее, не хватало еще опозориться.
- Привет! – бодро сказал Калинка, подозревая, что голос у него уже достаточно пьяный.
- Стиви! – возрадовался Кэт и больше ничего не сделал.
Бешеная горилла сидела, скособочившись, на стуле и смотрела на Адриана, как Кинг Конг
на своих киношных девушек-подружек. Сравнение Калинке так понравилось, что он против воли расплылся в глупой улыбке.
Но так оно и было.
- Оказывается, я не единственный стажер, - заметил Адриан.
Кэт закивал.
- Выпьем за это? – предложил он.
Калинка подумал, что его глаза покидают свои привычные орбиты.
А потом пришла очень ясная для слегка перепившего молодого человека мысль. Биополе. Разновидность Н, показатель как минимум, двойка. У Адриана.
Но Стивен тут же решил не судить на пьяную голову, а сохранить мысль для более трезвого анализа.
- Мне уже, наверное, хватит, - признался он.
- По-моему, Стива надо отправить на вахту, - решил Кэт. – Отсыпаться.
Калинка продолжал думать, что у него испортились уши, и теперь снабжают мозг недостоверной информацией.  
И все-таки, биополе Н. Хомополе, редкий и сильный вид телепатии, действующей на людей. Дар внушения, хотя это уже третья степень. Живых примеров ее существования Калинка не встречал, и насколько ему было известно, существовали они разве что в теории.
- Пойдем, - Адриан легонько подтолкнул его в сторону выхода. – До свидания, Кэт.
Симмонс остался в баре, чему Стивен несказанно обрадовался.
- Он что сделал? – уточнил Калинка, когда они отдалились от драконника на пару коридоров и один этаж.
- Кэт?
- Да. Я слышал, как он выл.
- Он запнулся о мой стул, -  пояснил Адриан.
- И потребовал от тебя извинений?
- Разве это трудно? – улыбнулся японец. – Я извинился.
- Ты просто сделал то, что он и хотел. Это же потеха! Кэт таким образом развлекается. А ты попался, мистер Карма.
Тем не менее, Кэт-Конг укрощен, и скажи Адриан, что желает покататься по бару на плечах большой обезьяны, так бы оно и было.
- Он тоже извинился, - добавил Теру. – И это действительно карма.
Калинка заржал. Он ничего не мог с собой поделать.

4

К концу отведенной на стажировку недели у Калинки обозначились явные симптомы недосыпания и скрытые – назревающей паранойи. Адриан при виде синюшного Стивена ужасно переживал, постоянно загонял своего наставника спать, но ничего не получалось. Стивен следовал за ним повсюду и очень надеялся, что его несчастный вид спишут на недостаток сна.
В принципе, так оно и было.
Он немного спал на ночных вахтах, а когда по двое суток выпадали дневные, отрубался прямо за терминалом. В итоге Калинка спал часа по три, и это в том случае, если беспокойные думы не заводили его в пустынную и душную страну бессонницы. В этой стране кривыми, но живучими полярными березками росли подозрения. Еще там стояла койка Эмиля Вереницы, со всем клубком проводов, этими жуткими искусственными органами, и вокруг прыгал голодной куницей доктор Харьков. Только вот на койке лежал, прикрытый изумрудной простыней, вовсе не Вереница.
Кошмары Стивен прогонял возней с робо-псом.
Прошивка Чипа оказалась в порядке. Калинка, препарировав собаку, на вторую свободную ночь приступил к той же работе снова. Ничего подозрительного не нашел, и потому решил копать глубже, уже в хаосе брошенных на середине подпрограмм, отвечавших за самые тонкие собачьи рефлексы.
И там нашлось то, во что Стивен сперва не поверил. Он успокоил себя: порой «глаз замыливается», и не видно даже очевидных ошибок в коде.  Днем Калинка показал подпрограмму Шону.
- Для чего это? – поинтересовался напарник. – Для собаки?
- Да, - Калинка отхлебнул кофе, зевнул и принялся думать, как бы поубедительнее соврать напарнику. – Решил усовершенствовать прошивку.
- В чем цель?
- Команда «фас!», - и Стивен паскудно ухмыльнулся. – Думаю кое на кого напустить. Только никому не слова!
- Разумеется. Хотя вряд ли такая маленькая собачка остановит такую большую обезьяну, - заметил Шон и потер виски, что у него было явным признаком мыслительной деятельности.
Калинка порадовался, что его версия с травлей Кэт-Конга пришлась Шону по вкусу.
- Это не должно работать, - вынес вердикт напарник после пятнадцати минут вдумчивого чтения. – Ты не закрыл цикл, она будет выдавать ошибку.
Калинка постарался выдать свое удивление за обиду.
Подпрограмма, заработай которая, могла заставить Чипа тяпнуть Адриана за ногу, была не дописана. Незакрытый цикл даже не дал бы ей запуститься.
- А вот здесь, смотри, наоборот зациклено на бесконечность, - Шон ткнул пальцем в монитор. – То есть твою псину пришлось бы отцеплять от Кэта как минимум лебедкой.
До лебедки дело не дошло. Калинка просто открутил Чипу голову, а затем, добравшись до ставших доступными шарниров пасти, осторожно разжал захват.
- Но она не могла дойти до этого места? – уточнил Калинка.
- Точно. А задумка, так-то, хорошая.
Ночью после вахты Стивен собрал Чипа и попытался запустить уже отредактированный код. Программа сработала безукоризненно, и робо-пес метнулся к двери комнаты, которую только что приоткрыл невесть откуда взявшийся доктор Харьков. Реакция у Эрика оказалась неплохой, и механические челюсти, лязгнув возле самой его штанины, в итоге зацепили только полу халата.
- Калинка, надо предупреждать, или хотя бы на цепь сажай! – возмутился Харьков.
- Прошу прощения, - Калинка чувствовал себя идиотом, но даже это не мешало ему удивиться невероятному посольству.
- Ох уж эти роботы.
Зациклившаяся подпрограмма прочно держала Чипа на Харькове, а тот, невесело подсмеиваясь, решил халат просто снять. Под формой вместо положенной рубашки с галстуком обнаружилась выцветшая футболка, а на тонких с выступающими венами руках цвели бурые, фиолетовые и желтые синяки.
- Ну, стало быть, добрый вечер, - сказал Харьков.
Где-то на планете обязательно был вечер, но по времени ВНЦ дело шло уже к завтраку. Калинка, забывший даже душ принять после вахты, очень остро это ощутил, правда, только теперь, когда у него в комнате сам себя пригласил чувствовать себя как дома шеф двадцать девятой лаборатории.
- Кто вас так? – удивился Калинка.
Харьков выглядел, словно проиграл пару раундов какому-нибудь боксеру.
- Деспот, кто же еще, - отмахнулся Эрик.
Калинке сделалось холодно. На самом деле, Харьков вовсе не был таким уж приятным или дружелюбным человеком, и у многих в его обществе начинали шевелиться волосы на затылке. У Стивена они в тот момент стояли дыбом.
- Я уберу, - предложил Калинка, указывая на халат и собаку.
Мелкая работа позволит сосредоточиться и мигом вычистит из мозгов ту кашу, которая уже успела образоваться из-за внезапного вторжения руководства. Харьков, насколько Стивену было известно, входил в элиту и просто так не разгуливал по комнатам простых кибернетиков второго ранга.
Причина могла быть только одна.
Каша в мозгах закипела.
- Обязательно уберете, но немного позже, - согласился Харьков. – Кстати, Стивен, у вас случайно нет горячего кофе?
Даже если бы кофе не было, Калинка бы обязательно сделал. Но полная кофеварка местного же заменителя подогревалась в полуметре от рабочего стола, все еще усыпанного распечатками подпрограмм. Харьков на них даже не взглянул и вообще, кажется, был занят только изучением собственных пальцев.
Калинка протянул гостю чашку, свою, ту из трех, что показалась наиболее чистой.
- Да, я, наверное, не вовремя, - спохватился Харьков. – Но до официальной беседы еще остается три часа, и я хотел бы побеседовать с вами в частном порядке.
- Разумеется.
В голове крутился вполне закономерный вопрос. Почему именно Харьков? По его ведомству Адриан вроде бы не проходил, даром что частенько забегал в двадцать девятую, проведывал Вереницу, пытался осмотреть лошадь и, наверняка, замучил Харькова вопросами. Или не мучил, но Эрик и сам, как укрощенный Кэт-Конг, счастлив был все рассказать.
- Срок стажировки Теру Адриана заканчивается завтра, - напомнил Харьков.
Это Калинка знал и так. Ему было жаль, потому что настоящих друзей он в ВНЦ не завел, а вот Адриан, оставь его руководство каким-нибудь младшим научным сотрудником, наверняка еще немного, и стал бы настоящим другом Стивена Калинки. Но Калинка старался не питать иллюзий, потому что Адриану определенно уготовили иную участь.
Калинка приказал себе быть осторожнее особенно с таким человеком, как Эрик Харьков.
- Я бы хотел поговорить с вами, Стивен, о том, как проходила стажировка. Оставьте официоз на завтра, сегодня мне нужны ваши впечатления.
- Впечатления? Он мне нравится, - честно отозвался Калинка, обрадованный уже и тем, что его не спрашивают в той или иной форме о полях. – Очень приятный человек, хороший собеседник, совершенно неконфликтный.
- Я слышал. Эпизод в баре уже стал легендой.
Это было сказано совсем не тем тоном, которым Харьков описывал гастрономические пристрастия Деспота. Сейчас в докторе было вообще очень мало от того карикатурного русского, какого Эрик старался изображать на людях. Это Калинке совсем не нравилось. Вариант пока был только один – Харьков чуял добычу и не собирался ее упускать. Добычу куда более перспективную, чем умирающий чешский каскадер.
- Умирающий, - повторил про себя Калинка и вспомнил прогноз Адриана. Что-то японец знал. Возможно, и Эрик об этом догадывался.
Если Вереница и правда вот-вот отмучается, понадобится новый материал для исследований. Стивен секунды полторы пытался убедить себя, что это резвится его новая паранойя. Потом вспомнил, что вообще-то разговаривает с Харьковым.
- Я не совсем понимаю восточную философию, - продолжил Калинка. – И религиозные заморочки тоже, но думаю, в сумме все это значит, что он чертовски принципиальный человек.
- Пожалуй. Стивен, а помимо таких субъективных оценок, которые совсем не делают вам чести, есть что-нибудь более интересное?
- Для желтой прессы? – огрызнулся Калинка и чуть было не врезал сам себе в ухо за такие фокусы. Харьков явно озлился, но виду не подал.
Волосы у Калинки на затылке шевелились так, что дергало кожу.
- Что именно вас интересует? Мне будет проще ответить, если вы зададите вопрос, - уже куда миролюбивее добавил Стивен.
- Правильный вопрос – половина ответа, - сказал Харьков. – Если бы я еще знал, какие вопросы правильные.
Калинка встал, прошелся по комнате, словно чужими глазами оценивая застарелый беспорядок.
- Энтропия, - пробормотал он.
Кунье лицо русского выражало любопытство, но человек, с еще большими, чем у Калинки, черными кругами под глазами, вряд ли мог позволить себе праздный интерес.
- Я не видел человека, которому бы Теру Адриан не понравился, - вдруг сказал Харьков. – Ни единого. Признаться, я и сам попал под впечатление. Не кажется ли это вам опасным, Стивен?
- Разве что для него самого, - против воли выдал Калинка и снова принялся думать о хаосе в комнате.
- Не могу не согласиться, - вздохнул Харьков. – Ладно, Стивен, не буду вас больше мучить. Через три часа жду вас и вашего стажера на беседу в кабинете Стэнли. Приводитесь в порядок, там будут серьезные люди.
- Обязательно, - пообещал Калинка.
Харьков неспешно поднял халат, и тут обнаружилось, что на нем все еще болтается Чип.
- Я обещал снять… - вспомнил Стивен и потянулся за халатом.
- Отдыхайте. Я заберу пока так, после беседы заходите ко мне с инструментами. Найдется время?
- Разумеется, - с тяжелым сердцем согласился Калинка.
И тихо порадовался, что успел привести в порядок подозрительную подпрограмму.
- Вы хотите забрать Адриана к себе? – расхрабрился Стивен.
Пойманный на пороге Харьков пожал плечами.
- Это был бы очень хороший расклад, - признался он. – Не беспокойтесь, Калинка. У меня есть Вереница, у меня даже лошадь есть, и я не собираюсь запихивать вашего друга в колбу.
Калинку столь точно нацеленное объяснение почему-то нисколько не успокоило. Харьков как-то  забыл добавить к каждому пункту списка того, что у него есть, слово «пока».

Стивен посмотрел на часы. Семь пятнадцать. То есть в кабинет Роджера Стэнли, куда и сам Калинка попадал всего раз в жизни, нужно явиться в десять. Все еще есть время, вопрос, на что.
Спать, мыться – пока исключается, как не самое срочное. Он глотнул кофе и понял, что тот был лишним. По сосудам тек чистый адреналин обороняющей гнездо куропатки. Именно ей себя и чувствовал Стивен Калинка под взглядом прищуренных глаз куницы из двадцать девятой лаборатории.
Подумать.
Если получится, конечно. Адреналин питает не мозг. Больше всего хотелось подскочить и бежать, куда глаза глядят, а лучше, поговорить с Адрианом.
Последнее казалось правильной идеей. Только вот Харьков, скорее всего, именно этого и ждал. Вероятность столкнуться с Эриком в коридоре у комнаты на пятом уровне, где временно квартировал японец, была высока.
- Пиф-паф! – скажет доктор Харьков по-русски и наставит на Калинку пистолет, сложенный из пальцев. – Шпион пойман!
Калинка отмахнулся от убедительной картинки и решил, что нужно действовать умнее. Он позвонил Кэт-Конгу.
- Стив, ты хоть иногда на часы смотришь? – пробурчал Симмонс.
- Конечно, смотрю. Сказать тебе, сколько времени?
- Ладно, ладно, - оборвал его Кэт. – Говори, чего надо.
- Вот, ты сразу к делу, - похвалил Калинка. – Я как раз об этом. У моего стажера сегодня беседа. Не мне тебе объяснять, как у Адриана со вкусом и представлениями о приличной одежде.
Симмонс хмыкнул. Кибернетик порадовался тому, что ради Теру этот человек готов был даже дружить с таким общепризнанным юным гением и величайшим изгоем, как Стивен Калинка.
- И что?
- Тебе не трудно будет прислать его ко мне?
- А сам-то позвонить не можешь? – удивился Кэт.
- Не смогу убедить, - поправил Стивен. – А ты, если понадобится, способен просто принести.
- Ну, не знаю. Тебе он когда нужен?
- Чем скорее, тем лучше.
- Хорошо, - сдался Кэт. – Кстати, а я не знал, что ты у нас такой стилист.
Это было явное издевательство, но Калинка слишком волновался, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Он положил трубку внутреннего телефона и задумался, насколько обыденным мог показаться разговор тому, кто вдруг захотел бы его прослушать. Наверное, если не считать спешки, с которой был сделан звонок, именно таким он и был. Обыкновенным.
Хотя, если Харьков и правда приходил в частном порядке, грести под себя, значит, так уж сильно опасаться не стоит. Но осторожность с некоторых пор казалась Стивену главной добродетелью.
Адриана доставили минуты через три.
Японец выглядел бодрым и озадаченным. Симмонс душевно попрощался и сбежал, а Калинка, и успокоенный, и встревоженный прибытием главной своей проблемы, не мог придумать, с чего же начать разговор.
- Стивен, в чем дело? -  и разговор начал Адриан. – Кэт нес удивительную чушь, так что я понял – у тебя проблемы. Я могу чем-то помочь?
- Главное, помочь тебе, - подумал Калинка. – И самому при этом не вылететь к чертям из ВНЦ.
Он не знал, куда девались те, кто по каким-то причинам терял свое место в центре. Такое иногда случалось. Но в отношении себя Стивен был уверен на все сто процентов. Его терпеливо ждала тюрьма штата.
- Сюда приходил Харьков, - выпалил Калинка. – Задавал мне всякие вопросы. Похоже, что он намерен взять тебя в свою команду.
- Это было бы неплохо, по крайней мере, я смог бы оказаться полезным. К тому же, из всех лабораторий, которые ты мне показал, эта наиболее интересна.
- Двадцать девятая у нас называется «зоопарк», - мрачно пробубнил Калинка. – И дай бог тебе попасть туда не в клетку.
- Я не понимаю, - покачал головой Адриан. – Успокойся, пожалуйста, в панике нет правды. Как к моему наставнику, к тебе не может быть претензий.
- Речь не обо мне, - отчаялся Калинка.
Японец, этот глупый добрый японец решительно ничего не желал понимать. Калинка, накачанный по самые кончики ушей адреналином, чувствовал, что вот-вот взорвется или сгорит. Ну как объяснить человеку, который верит, что можно одним праведным намерением изменить мир, что у него есть что-то, ради чего готовы плести интриги руководители лабораторий.
И тут до Калинки дошло. Он сразу почувствовал себя лучше.
Как он мог забыть про магию Адриана, сильное хомополе. Тот просто решил, что хочет работать в двадцать девятой, и заранее обработал Харькова. Вот почему тот пришел в частном порядке.
Переволновавшийся Калинка почувствовал неприязнь. Он не любил манипуляторов.
Впрочем, гадливое ощущение почти сразу же прошло.
- У тебя раньше были стажеры? – поинтересовался Адриан. – Это довольно ответственное дело, особенно в такой серьезной конторе, как ваша. Не переживай.
- Не было у меня стажеров, - запоздало ответил Калинка. – По-хорошему, и не должны были дать. Я же, так сказать, технический работник. До сих пор не понимаю, за что ты мне достался.
- Это…
- Это не карма, Адриан!
Японец удивленно пожал плечами и, кажется, тихонько посмеивался.
- Дело твое, - уже спокойнее сказал Калинка. – Кстати, это очень по-буддийски, верно?
- Я не оцениваю поступки с этой точки зрения, - миролюбиво отозвался Адриан.
- Не важно. В десять нам к Стэнли, я за тобой зайду без пятнадцати. Готовься. И, Адриан, ради твоего Будды, постарайся быть таким обычным, каким только можно.
Теру посмотрел на свои ботинки и сощурился.  
- Стивен, не путай религию с магией, - сказал он. – Во мне нет волшебства, нет паранормальных способностей, и этих ваших полей тоже нет. Я просто живу, руководствуясь определенными принципами, и это порой помогает. Все возвращается, я говорил? Если исходить из этого, то не будет повода носиться с круглыми глазами и сходить с ума из-за всякой мелочи. Я не обидно говорю?
Калинка замотал головой.
Он хотел сказать Адриану, что тот – набитый дурак, и мало того, набитый дурак на религиозной почве. Вот поэтому-то Стивен и не любил верующих. Вера мешала им увидеть правду, создавая иллюзию безопасности. Но в этих шорах они не могли заметить надвигающегося обвала. Адриан оказался ничем не лучше. Даже несмотря на проклятые поля, которых он у себя упорно не признавал.
- Идиот, - процедил Калинка едва слышно. – Господи, ну почему ты такой идиот?
- Стивен, тебе нужно отдохнуть, - явно не услышав последних слов, увещевал Адриан. – Ты и так из-за меня почти не спишь.
- Уже, - бросил Калинка.
У него тряслись руки. Запереться в душе, благовидный  и эффективный прием. Японец чем-то гремел в комнате, наверное, решил сварить новый кофе. Калинка лил себе воду на голову и думал, что с вероятностью процентов в семьдесят, распсиховался на пустом месте.