Карнавал Вечности

1

Как же хорошо: тёплая постель, мягкая кровать, и — главное не орёт противный будильник.

Стоп! Почему не орёт мой будильник?!

Я распахнула глаза и схватила телефон.

Ну конечно! Я проспала!

— Нет-нет-нет-нет!!! — простонала я, подскакивая так резко, что едва не запуталась в одеяле и не впечаталась в шкаф.

Следующие тридцать секунд я металась по комнате, как раненая птица: хватала футболку, бросала обратно, снова поднимала. В итоге натянула первую попавшуюся кофту… задом наперёд. Ярлык на груди всё объяснил. Пришлось снимать и переворачивать.

В ванной тоже шедевр: паста на щеке, волосы дыбом, расчёска со звоном плюхнулась в раковину, полную воды.

— Великолепно, Айрис. Настоящая королева утреннего хаоса, — пробормотала я себе под нос.

Схватив сумку и почти забыв про обувь, я вылетела в коридор.

И тут — столкновение с Джейком. В отличие от меня, он выглядел вполне собранным — насколько это вообще возможно для восьмилетнего мальчишки. Всё у него было сделано наспех, но уверенно, а сам он невозмутимо жевал печенье, будто утро ничуть не торопило его.

— Ты выглядишь… как будто объявила войну этому утру, — ухмыльнулся он, разглядывая мои волосы.

— Даже не начинай! — прошипела я, втискивая ноги в кеды. — Если я опоздаю, будет катастрофа вселенского масштаба!

— Мам! Я опаздываю! — выкрикнула я, перепрыгивая через ступеньки. — Подбрось Джейка сама, ладно?

Мама уже стояла в гостиной — строгая, собранная, в идеально сидящем деловом костюме. Она и папа работали юристами в престижной фирме, но офис находился в часе езды. Поэтому именно я каждый день возила младшего брата в школу и забирала его обратно.

Почему же мы не переезжали ближе? Всё просто: у меня последний учебный год. В нашем тихом городке собрать баллы для поступления куда проще, чем в мегаполисе, где работали родители. Да и цены там — в Гринвилле кусались. Потому мама с папой почти всё откладывали на жильё и мою будущую учёбу. А мы с Джейком чаще всего оставались дома до самой ночи.

— Айрис, я же говорила: нам с папой нельзя опаздывать. В компании «Патрик и Коулман» особенно ценят пунктуальность, — мама поправила лацкан и одарила меня строгим взглядом.

— Прости, детка, — вмешался папа. — Я вчера забыл заправить машину. Если повезём Джейка сами — точно опоздаем. — Он чмокнул меня в макушку и направился к двери.

— Спасибо, пап, — простонала я обречённо, убирая выбившуюся прядь.

Я выскочила на кухню, схватила тост прямо из тостера и, пытаясь на ходу завязать кеды, едва не навернулась на коврике.

— Джейк! — рявкнула я в сторону лестницы. — Ты хоть раз можешь собраться вовремя?!

В ответ грохот. Похоже, он снова пытался застёгивать рюкзак, жевать хлопья и прыгать через ступеньки одновременно.

— Я готов! — выкрикнул он, влетая в коридор с торчащим галстуком и футболкой навыпуск.

— Ты похож на… — я махнула рукой, понимая, что спорить некогда. — Ладно, садись в машину!

На бегу я заметила своё отражение в зеркале у вешалки. Волосы — как после урагана. Щёки вспыхнули: в таком виде в школу идти стыдно. Я вцепилась в резинку, кое-как собрала волосы в хвост, снова перехватила тост и выскочила за дверь.

— Мам, пап, я побежала! — крикнула я напоследок.

На улице пахло свежескошенной травой и бензином от соседской газонокосилки. Перепрыгнув через крыльцо, я запрыгнула в машину и завела двигатель.

7:48. У нас оставалось всего двенадцать минут, чтобы довезти Джейка и не опоздать самой.

— Пристегнись, — бросила я брату и, надавив на газ, рванула вперёд.

Этот день явно обещал быть… особенным.

Удача покинула меня уже на третьем светофоре, прямо перед поворотом к школе. Машины тащились черепашьим шагом, стрелка часов двигалась слишком быстро, а телефон в сумке не унимался, вибрируя от новых уведомлений. Я даже не сомневалась — это Кристи с Лейтоном в панике заваливают меня сообщениями.

Я потянулась за телефоном… и в тот же миг воздух разорвал резкий, пронзительный звук клаксона. Сердце ухнуло вниз, руки сами вцепились в руль, и я резко ударила по тормозам.

— Айрис, осторожнее! — взвизгнул Джейк сбоку, хватаясь за ручку двери.

В следующее мгновение мимо пронёсся чёрный фургон, подрезая меня так близко, что я услышала визг шин. По его борту кричала огромная надпись:

«Только три дня! Ночной Карнавал»

Я раздражённо вдавила педаль газа, обогнала наглого водителя и, не раздумывая, высунула руку в окно, показав неприличный жест.

Надеюсь, родители об этом никогда не узнают.

Фургон поравнялся снова. За рулём сидел мужчина — слишком красивый, чтобы быть случайным встречным. Его глаза… странные. Слишком яркие, слишком глубокие, будто отражали одновременно и небо, и ночь. Он встретился со мной взглядом и холодно усмехнулся.

И в тот миг всё веселье улетучилось. По спине пробежал неприятный холодок.

Я резко отвела взгляд, уставившись в дорогу. Сердце стучало быстрее, чем обычно — и дело было совсем не в утренней спешке.

— Ты это видела? — Джейк всё ещё таращился в окно, его голос дрожал от удивления. — У него глаза… какие-то ненормальные.

— Показалось, — буркнула я, сильнее сжав руль.

Но сама себе не поверила.

Фургон ушёл вперёд, и поток машин снова сомкнулся. Я несколько раз моргнула, будто проверяя, не наваждение ли это. Всё выглядело обычно: серый асфальт, красный сигнал светофора, в зеркале заднего вида — сонные лица водителей. Только в груди ещё долго гудел тревожный колокол.

Телефон снова завибрировал. Я машинально глянула на экран:

Кристи:«Айрис, ты где? Урок вот-вот начнётся!»

Лейтон:«Если опять опоздаешь, я тебя не прикрою!»

Я шумно выдохнула, пытаясь вернуть себе контроль.

Но где-то в глубине, под всем раздражением и спешкой, оставалось странное чувство — будто та короткая встреча на дороге была не случайностью, а предупреждением.

2

На уроке истории Америки я уже почти забыла про утреннее происшествие, как вдруг мистер Джеймс решил, похоже, освежить мою память.

Он отложил мел и, оглядев класс поверх очков, сказал:

— Ребята, хочу напомнить: в городе три дня будет проходить Карнавал. Прошу вас соблюдать меры предосторожности. Посещение Карнавала ночью возможно только с разрешения родителей. И помните — после посещения все сразу идут домой.

В классе прошёл тихий ропот. Кто-то из задних парт прыснул, кто-то закатил глаза, но большинство слушало внимательно. Я почувствовала, как внутри кольнуло неприятное предчувствие — слишком серьёзным был голос мистера Джеймса. Казалось, он говорил не просто ради школьной дисциплины, а потому что сам чего-то опасался.

Едва он вернулся к доске и продолжил лекцию, как класс зашевелился. Шёпот прокатился по рядам, словно лёгкая волна.

— Я точно пойду! — возбуждённо прошептала Сэм на соседней парте, глаза у неё сияли, будто она уже видела огни аттракционов. — Говорят, в этом году привезли колесо обозрения в два раза выше, чем раньше!

— И комнату ужасов, — мрачно вставил Джош, но по тону было понятно, что он скорее хвастается, чем пугает. — Там актёры настоящие, не манекены.

— Бр-р, — кто-то передёрнул плечами, а девчонки сзади прыснули.

Почти все обсуждали Карнавал: кто-то спорил, какие аттракционы попробовать первым, кто-то договаривался идти компанией. Тетради остались раскрытыми, но никто уже не слушал историю Америки. Даже самые тихие ребята оживились, переглядывались и улыбались.

Воздух в классе будто загудел от общего возбуждения, словно предстоящие три дня обещали больше, чем просто развлечения. Я чувствовала, как это волнение затягивает меня, но глубоко внутри всё ещё сидела странная колючая тревога — она не давала расслабиться.

— Ты пойдёшь на Карнавал сегодня вечером? — шепнула мне Кристи, наклоняясь через парту.

— Не знаю… — я пожала плечами. — Что-то меня смущает. В словах мистера Джеймса было… странное предупреждение.

— Ой, да брось! — Кристи рассмеялась, серо-голубые глаза сияли от предвкушения. — Это же Карнавал! Огни, музыка, аттракционы… Мы не можем это пропустить!

— Я понимаю… — я невольно сглотнула. — Но он так серьёзно говорил… Как будто что-то может случиться.

— Эй, не будь скучной! — Кристи дёрнула меня за рукав. — Давай хотя бы пройдёмся туда вместе, посмотрим, что и как. И если что — сразу домой.

Лейтон, сидевший рядом, поднял брови и усмехнулся:

— Ты что, боишься? — его голос был тихий, но за ним сквозила лёгкая насмешка.

— Не совсем… — я ответила осторожно, — просто у меня есть предчувствие.

— Предчувствие? — Лейтон рассмеялся. — Ну, тогда я буду твоей «страховкой». Если что-то пойдёт не так, я с тобой.

Тем временем класс зашумел: кто-то рассказывал, что обязательно пойдёт на комнату ужасов, кто-то спорил, стоит ли первым испытать колесо обозрения, а несколько девочек обсуждали, какой костюм надеть. Шёпот смешивался с тихим смехом, парты скрипели, а учитель пытался удержать внимание, но большинство всё равно обсуждали только Карнавал.

Я смотрела на восторженные лица Кристи и Лейтона, слышала оживлённые разговоры вокруг и чувствовала, как сердце бьётся быстрее. Внутри всё ещё сидела тревога, но и искра любопытства разгорелась сильнее. Казалось, эти три дня обещают быть незабываемыми.

К концу занятий атмосфера в школе полностью изменилась. Разговоры про Карнавал не утихали ни на минуту. Казалось, что сегодня на улицах города будет вся школа — даже учителя ходили воодушевлённые, обсуждали, кто куда пойдёт, и делились впечатлениями от ярмарочных новинок. По коридорам разносился смех, ребята переговаривались и смеялись, а энергия предвкушения буквально витала в воздухе.

Я шла за Кристи и Лейтоном по шумным коридорам, но каждый шаг давался с трудом. В голове крутились мысли: «А вдруг действительно что-то случится? Может, стоит остаться дома?»

— Ты совсем бледная, — заметила Кристи, схватив меня за руку. — Всё в порядке?

— Да… просто немного устала, — я пыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой.

Лейтон бросил на меня оценивающий взгляд и кивнул:

— Не переживай, если что-то пойдёт не так, мы с тобой.

Я понимала, что друзья пытаются поддержать меня, но тревога внутри только усиливалась. Огни, смех и музыка Карнавала казались одновременно манящими и пугающими. И чем ближе мы подходили к выходу, тем сильнее становилось ощущение, что сегодня это веселье будет необычным… и возможно, опасным.

— Джейкоб… — выдохнула я вслух. Стоп! Я резко остановилась, и глаза буквально вылезли из орбит.

— Чёрт! — я схватилась за голову. — Я забыла про Джейка. Мне нужно забрать его из школы!

Я резко повернулась и побежала по коридору, стараясь не толкаться о школьные сумки и спешащих ребят. Кристи и Лейтон моментально рванули за мной, но я не могла думать ни о чём, кроме Джейка.

— Подожди! — крикнула Кристи, стараясь угнаться за мной. — Я с тобой! Заберём Джейка, а потом пойдём на Карнавал. С Лейтоном там встретимся.

Остановившись у начальной школы Джейка, я выдохнула. Он сидел одиноко на ступеньках, угрюмый и обиженный. Увидев мою машину, он молча поднял рюкзак со ступенек и подошёл к задней двери. Усевшись на заднее сидение, он не сказал ни слова, но я видела по глазам, что что-то его тревожит.

— Прости, Джейк, я совсем забыла, что ты сегодня заканчиваешь пораньше, — сказала я тихо, стараясь растопить ледяное молчание.

— Джей-Джей, привет! — радостно поздоровалась с ним Кристи, улыбка которой, казалось, могла растопить любую обиду.

— Привет, Кристи, — буркнул он.

Я осторожно выехала с парковки, направляясь в сторону дома.

— А знаешь, куда мы сегодня пойдём? — начала Кристи, улыбаясь.

— Куда? — в его зеленых глазах заиграло любопытство.

— На Карнавал!

— Я тоже хочу! — с улыбкой ответил Джейк.

— Если родители успеют приехать, — добавила я, чуть сильнее сжимая руль.

3

Мы подъехали к Карнавалу, и яркие огни сразу ослепили глаза. Музыка, смех и звон аттракционов накатывали волной радости и веселья. Люди шли толпами, дети кричали от восторга, повсюду мелькали яркие палатки с едой и сувенирами.

Кристи сразу оживилась:

— Смотри, там колесо обозрения! А вот и палатка с хот-догами! Давай сначала сюда, а потом туда!

Джейк, забыв о своей угрюмости, уже тянул меня к аттракционам. Он сиял от предвкушения.

Но я ощущала что-то странное. Сначала это была лёгкая дрожь в груди, будто кто-то тихо наблюдал за нами. Потом — странное ощущение, что яркие огни будто мерцают иначе, чем должны. Музыка стала казаться слишком громкой, а смех вокруг — немного искажённым, почти как шепот.

«Что это за чувство?» — подумала я, сжимая телефон в руке чуть крепче и внутренне напрягаясь. «Это предчувствие… и оно не исчезает».

Я пыталась отогнать тревогу, улыбаясь Кристи и Джейку. Но сердце моё продолжало биться быстрее, а взгляд невольно скользил по толпе, будто я искала что-то, чего там быть не должно.

И тогда я заметила: на одном из аттракционов, недалеко от нас, мелькнула фигура в тёмной маске, которая слишком быстро исчезла, чтобы я успела разглядеть её.

— Айрис, ты чего такая задумчивая? — спросила Кристи, схватив меня за руку. — Пойдём уже!

Я глубоко вдохнула, пытаясь собраться, и шагнула вслед за ними, но внутри что-то подсказывало: эти три дня на Карнавале обещают быть не только весёлыми.

К нам подошёл Лейтон. В руках он держал хот-дог для Джейка.

— Привет, приятель, — сказал он. — Слышал, ты голодный.

— Привет, Лейтон. Спасибо, — улыбнулся Джейк.

— Почему так долго? Я вас замучился ждать, — подшутил Лейтон.

— Айрис долго думала. Хорошо, что я за ней уцепилась, — усмехнулась Кристи. — Так бы она Джейка забрала и домой уехала.

Мы медленно продвигались к аттракционам, огибая толпу людей. Кристи неустанно показывала пальцем на разные палатки и яркие горки:

— Смотри, Айрис, там можно выиграть плюшевого мишку! А там — карусель! — и щипнула меня в бок, смеясь.

Джейк шёл рядом, сжимая хот-дог, и время от времени выглядывал на каждый аттракцион с восторгом. Я улыбалась, но тревога в груди не отпускала.

Вдруг перед нами, прямо на пути к колесу обозрения, остановилась группа парней. Высокие, спортивные, с мячами под мышкой — это была футбольная команда школы. Один из них, Джейден, с короткими тёмными волосами и лёгкой улыбкой, как будто заметил меня сразу.

— Эй, Айрис! — позвал он, слегка наклонив голову, чтобы привлечь внимание. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

Я невольно замерла. Сердце дернулось сильнее. Его взгляд был открытым и заинтересованным, и почему-то сразу стало тепло на душе.

— Привет… — выдавила я, стараясь не показывать, что слегка смущена.

Кристи тут же заулыбалась и подтянулась ко мне, словно защищая:

— Айрис , мы идём кататься! — и снова щипнула меня в бок.

Лейтон, стоявший рядом, усмехнулся и слегка покачал головой, будто читая моё смущение без слов.

Джейден слегка нахмурился, но улыбка не пропала. Он кивнул и сделал шаг вперёд:

— Ну ладно… но мы потом ещё увидимся, да?

Я кивнула, хотя внутренне чувствовала смешанное волнение. Тревога от Карнавала и интерес к неожиданной встрече с Джейденом словно боролись внутри меня одновременно.

Мы продолжили путь к аттракционам, а фигура в тёмной маске, мелькнувшая ранее, всё ещё оставалась в уголке моего сознания, словно тихий шёпот, напоминающий, что не всё здесь так просто.

— Я не знала, что у вас что-то намечается с Джейденом Греем, — обиженно произнесла Кристи.

— До сегодняшнего дня я и сама не знала, — фыркнула я. Но внутри меня росло странное чувство. Мне нравился Джейден Грей? Он был довольно симпатичным парнем, но, насколько я знаю, он встречался с Лорен из команды поддержки. Когда они успели расстаться?

— Поверь, мне, конечно, приятно, что ты нравишься такому симпатичному парню, как Джейден, — ответила Кристи. — Но не стоит забывать, что он ещё вчера встречался с Лорен. Пока официально не станет известно, что они расстались, тебе лучше не оставаться с ним наедине, чтобы избежать ненужных слухов.

— Вот он минус дружбы с девчонками — вы всё слишком преувеличиваете, — донёсся знакомый голос позади. Мы обернулись, и я увидела Лейтона, который ехидно усмехался. — Он всего лишь поздоровался с Айрис, а не пригласил её на свидание. Кристи, не раздувай из мухи слона. Пойдёмте лучше на аттракционы.

— Да, пойдёмте уже, — возмутился Джейк, жуя розовую сладкую вату и оставляя липкий сахар на щеках.

Я невольно улыбнулась. Атмосфера напряжения между мной и Кристи немного растворилась в шуме ярмарки. Огоньки аттракционов мерцали всё ярче, музыка и смех людей тянули к себе, словно обещая на несколько часов забыть обо всех дурацких разговорах о симпатиях и слухах.

Мы дошли до аттракциона, огромного и сверкающего огнями. К сожалению, при проверке оказалось, что Джейк слишком маленький для этого аттракциона.

— Ладно, — сказал он, немного надутый, — буду ждать здесь.

— Да, не грусти, — подмигнула Кристи, оставаясь рядом с ним. — Я посижу с тобой, пока Айрис с Лейтоном катаются.

Я глубоко вдохнула и пошла с Лейтоном на аттракцион. Волнение, смешанное с лёгкой тревогой, поднималось по спине. В толпе людей я всё ещё замечала мелькающую фигуру Джейдена, его взгляд иногда скользил в мою сторону, и сердце невольно ускоряло ритм.

— Готова? — спросил Лейтон, усмехаясь и слегка подтягивая ремень безопасности.

— Готова, — ответила я, стараясь улыбнуться и заглушить тревожное предчувствие.

Внизу Джейк с Кристи оставались у входа, наблюдая за нами. Мне было приятно, что они рядом, но чувство тревоги всё ещё сидело глубоко внутри, словно тихий шёпот, предупреждающий, что этот праздник может обернуться чем-то неожиданным.

Лейтон помог мне устроиться в кресле аттракциона, проверяя ремни безопасности.

4

Мы переступили порог комнаты страха, и за нами дверь с глухим хлопком захлопнулась, оставляя шум ярмарки далеко позади. Внутри царил полумрак, прерывистые шорохи и странные, едва различимые звуки. Тени от манекенов и странных фигур плясали по стенам, словно оживая. Атмосфера была одновременно манящей и пугающей.

— Лейтон, держись рядом! — крикнула я, но даже он слегка растерялся, пытаясь найти путь сквозь толпу.

— Напомню, что это была твоя идея пойти сюда, — рассмеялся он, хватаясь за лампу на стене, чтобы не споткнуться.

— Что-то я, кажется, уже жалею, — призналась я, крепче сжимая его руку. — Может, просто уйдём?

— Айрис… — он наклонился ко мне, его дыхание было тёплым на моей щеке. — Не бойся. Я же рядом. Мы пройдём это до конца. Представляешь, как это будет выглядеть, если я выйду отсюда раньше тебя?

Я нервно сглотнула и чуть потянула его за рукав:

— Хорошо… только не отходи от меня ни на шаг.

— Ты такая, оказывается, трусишка, — ухмыльнулся он, и я почувствовала, как по спине пробежала смесь смущения и раздражения.

Практически кромешная тьма. Я прищурила глаза, стараясь различить контуры прохода, и едва дышала, ощущая, как напряжение сжимает грудь. Кажется, каждый звук отдавался внутри меня громом.

— Слышишь? — прошептала я, остановившись на мгновение, когда где-то сзади раздался лёгкий скрип. — Что это было?

— Наверное, кто-то из остальных подростков, — улыбнулся Лейтон, хотя его глаза тоже метались в темноте. — Не оборачивайся, это только усилит эффект страха.

Мы шли вместе, осторожно переступая через торчащие из пола доски и странные фигуры. Но вдруг кто-то резко свернул за угол, а толпа подростков столкнулась с нами, и Лейтон исчез из виду. Я осталась одна в узком коридоре, освещённом лишь тусклыми лампами. Сердце ёкнуло, паника пробежала по спине.

— Лейтон? — тихо позвала я, пытаясь не кричать, но голос растворился в гуле комнаты.

Я остановилась, прислушиваясь. Вокруг слышались топот ног, глухие смешки и испуганные вздохи, а странные тени, казалось, медленно подкрадывались с каждой стороны.

«Вот черт! Так и знала… что-то эдакое обязательно случится», — подумала я, сжимая кулаки. Сердце колотилось, дыхание участилось.

— Может, просто вернуться? — пробормотала я самой себе, но внутренний голос глухо возразил:

«Нет… если сейчас отступишь, потом будешь жалеть».

Вдруг сзади раздался лёгкий, уверенный скрип шагов — будто кто-то осторожно, но целеустремлённо шёл за мной.

— Кто там?! — выдохнула я, сердце подпрыгнуло в груди.

Шаги приблизились. Я попыталась ускорить шаг, но ноги подкашивались. Любопытство и тревога слились в единое ощущение: я должна знать, кто идёт за мной. И всё же страх сжимал грудь, как железные объятия.

— Господи… зачем я сюда пошла? — пронеслось в голове, и я снова резко обернулась.

В тусклом свете коридора я заметила фигуру девушки с длинными чёрными волосами до пола и в белом платье, руки вытянуты вперёд. Она медленно шла мне навстречу, словно из самой тьмы.

— Боже… — выдохнула я, спотыкаясь, и резко завернула за первый попавшийся угол.

Внезапно передо мной возникла фигура парня со спины, похожая на Лейтона. Не думая долго, я запрыгнула ему на спину, словно обезьянка, цепко вцепившись в плечи.

— Что ты делаешь?! — прозвучал низкий голос, слегка удивлённый. В темноте я не могла разглядеть лица, но ощущала его напряжение.

Он попытался меня скинуть, но я держалась изо всех сил, ногами обхватив его талию, как будто боюсь, что упаду в пучину комнаты страха. Сердце бешено колотилось, дыхание прерывистое, но вместе с паникой пришло облегчение — рядом оказался кто-то, кто мог защитить.

— Лейтон, пожалуйста… пошли вперёд, — прошептала я, сжимая его шею сильнее. — Я боюсь.

Шаги впереди медленно двигались, а прерывистые шорохи комнаты страха казались ещё более зловещими. Мне было немного стыдно за свой порыв, но я просто не могла идти, и крепко вцепилась за плечи парня, уверенная, что это Лейтон.

— Лейтон? — тихо спросила я, — всё в порядке?

Он повернул голову, и тусклый свет позволил разглядеть лицо… только это был не Лейтон.

Моё сердце замерло. Передо мной незнакомец с холодным взглядом, фарфорово-бледной кожей и слегка блестящими глазами. Его пухлые, аккуратно очерченные губы изогнулись в лёгкой загадочной ухмылке, а волосы падали на лоб, придавая ему дерзкий шарм. Он кивнул мне, словно понимая мой испуг, но его присутствие одновременно вызывало тревогу и странное притяжение.

— Похоже, ты перепутала меня со своим другом, — сказал он, аккуратно помогая мне спуститься с его спины.

Я смущённо слезла, щеки горели. «Айрис, поздравляю, выглядишь как обезьянка перед этим красавцем», — промелькнула мысль.

— Я перепутала тебя с моим другом, — сказала я, кивнув на тёмный коридор. — Я просто испугалась.

Он слегка наклонился, глаза блестели в тусклом свете:

— Ну… это комната страха, — тихо произнёс он, — ты знала, куда шла?

Я не могла отвести взгляд от его лица. Какой же он красавчик. Похоже я впервые видела кого-то настолько красивого. Его внешность была обворожительной и какой-то нереальной.

Гладкая, почти белая кожа будто светилась в полумраке, а глаза — ледяные, с блеском, который казался почти магическим. Волосы, тёмные и слегка растрёпанные, падали на лоб и слегка закрывали глаза, придавая ему загадочный вид. А губы — красивые, пухлые, так и манили к себе, как будто знали, что можно потеряться в этом взгляде.

— Эм… — я робко замялась, — ты… ты здесь работаешь?

Он улыбнулся, лёгкая загадка в его взгляде:

— Можно сказать и так. Моя задача — пугать… но сегодня мне встретилась ты.

Я мысленно подумала: «Отлично, Айрис, ты теперь официально самая трусливая девчонка в комнате страха, и перед этим загадочным красавцем. Можешь только улыбаться и молчать».

— Правда? — пробормотала я, чуть заикаясь. — А ты… специально пугаешь всех?

5

Он шагнул вперёд, а я почти автоматически последовала за ним. Как ни странно, несмотря на визг и крики подростков позади, внутри меня царило странное спокойствие. Сердце всё ещё стучало быстро, но страх словно растворялся рядом с ним.

Я полностью доверяла этому незнакомцу. Его уверенные шаги, ровное дыхание и лёгкая ухмылка создавали ощущение, что рядом действительно есть кто-то, кто способен защитить. Мир вокруг сжался до этого узкого коридора, где существовали только мы двое и мягкий свет тусклых ламп.

Когда он слегка обернулся, я впервые увидела его глаза — ярко-зелёные, словно свежая весенняя трава, светились в полумраке. Они были необычные, завораживающие и глубокие, такие, что невозможно было отвести взгляд. Мои собственные тёмно-карие казались тусклыми и мягкими — рядом с ним я вдруг ощутила себя обычной, почти маленькой и хрупкой.

«Чёрт… я никогда не видела таких глаз», — подумала я, ощущая странное тепло в груди. — «И почему они так на меня смотрят? Мне кажется, он видит всё… всё, что я чувствую».

Я невольно сжала его рукав, словно это был якорь, который держит меня на ногах. «Надо себя вести нормально… не вести себя как дура, Айрис», — пыталась я шептать себе в голове, но пальцы сами цеплялись за ткань.

Позади раздались крики и смех подростков, но они больше не резали слух — как будто весь мир сжался до этого узкого коридора и этих глаз, что смотрели прямо на меня.

Он слегка замедлил шаг и снова обернулся. Его выразительные глаза окруженные густыми чёрными ресницами задержались на моих, и мне показалось, что он читает каждую мою мысль, каждую эмоцию. Взгляд был одновременно настойчивым и мягким, пугающе проницательным, но притягивающим.

«Мне тепло… и холодно одновременно», — подумала я, ощущая дрожь по всему телу. «Почему рядом с ним так безопасно, но в то же время что-то подсказывает… что это странно?»

Он протянул руку и почти коснулся моей щёки — небрежно, но так, что я вздрогнула. Мгновение длилось вечность.

— Ты… всегда такая напуганная? — тихо спросил он, и в голосе звучало удивление, а не насмешка.

Я покраснела, отводя взгляд, и сердце бешено заколотилось: «О боже… зачем я так реагирую на него? Я его даже не знаю!»

— Не всегда, — ответила я, слегка сбиваясь. — Но когда рядом кто-то… кому я могу доверять… это немного проще.

Он улыбнулся, лёгкая тень улыбки скользнула по его пухлым губам, и я поняла: даже в этом темном и пугающем месте рядом с ним я ощущала странное чувство защищённости… и ещё что-то, что нельзя было назвать словами.

Моё сердце пропустило удар. «И что теперь с этим делать?» — думала я, прижимая руку к груди. Но одно было ясно: я не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Но, к сожалению, мы подошли к выходу. Он галантно открыл дверь и пропустил меня на улицу. Солнечный свет хлынул внутрь, заливая пространство вокруг, и я буквально зависла.

Вау… какой же он потрясающе красивый.

Он слегка прищурился, и я не смогла отвести взгляд. Из-под густых, почти нечеловечески длинных ресниц, которыми могла бы позавидовать любая девчонка, на меня смотрели ярко-зелёные глаза — ещё ярче на дневном свете, почти сияющие свежей травой. Его фарфоровая кожа на фоне чёрных, словно бархат, волос создавали эффект картины, настолько гармоничной, что сердце сжалось от восхищения.

«О боже… Айрис, это реально он или ты сошла с ума?» — подумала я, сама же ухмыльнувшись от собственной глупости. «Нет, нельзя просто стоять и таращиться, будь нормальной… хотя кто вообще может быть нормальным рядом с таким божеством?»

Я поймала себя на том, что просто стою и не могу оторвать взгляда. Казалось, что весь мир вокруг исчез, остались только его глаза и лёгкая улыбка на пухлых губах.

«Айрис, прекрати залипать, ты выглядишь как полная идиотка», — шептала я себе, пытаясь сделать вид, что дышу спокойно. Но улыбка на его лице и этот взгляд делали задачу невыполнимой.

Он сделал шаг ближе, и солнечный свет играл на его чертах, словно подчёркивая каждую деталь. Я заметила лёгкий изгиб скул, аккуратный нос, сильную, но не грубую линию подбородка. Всё выглядело так идеально, что казалось почти нереальным.

«Ладно, Айрис, дыши… о нет, он что-то говорит?! Слушай его, а не смотри на ресницы… хотя нет, ресницы всё равно выиграли», — посмеялась я про себя, ловя каждый его жест и слово, одновременно краснея от собственной растерянности.

— Что ж… спасибо, что проводил меня, — сказала я, смущённо опуская глаза, — и ещё раз извини за то, что повисла на тебе, как обезьянка.

Он слегка улыбнулся, уголки губ дернулись, а взгляд его зелёных глаз стал мягче, словно весеннее солнце пробивалось сквозь листву.

— Ничего, — ответил он с лёгкой ухмылкой. — Честно говоря, это было… забавно.

Я покраснела ещё сильнее, ощущая, как сердце бьётся быстрее. «Вот же… Айрис, это было так глупо… а он ещё и смеётся!» — пронеслось в голове.

— Ну… я лучше пойду, — сказала я, стараясь взять себя в руки, — чтобы не создавать больше проблем.

Он кивнул, слегка отступив в сторону, и я прошла мимо, чувствуя странное сочетание облегчения и лёгкого восхищения, которое не отпускало меня даже на улице под солнечным светом.

— Как тебя зовут? — вдруг раздался его голос позади меня.

Я обернулась, сердце слегка подпрыгнуло.

— Айрис, — ответила я.

Он кивнул, словно задумавшись, будто изучал каждую деталь моего лица.

— А тебя? — робко спросила я, переборов застенчивость. Голос едва дрогнул, словно боялся нарушить хрупкую тишину между нами.

— Кай, — тихо произнёс он. Его губы едва шевельнулись, но я услышала это имя так отчётливо, будто оно навсегда отпечаталось в моём сердце. Его глаза снова встретились с моими — яркие, глубокие, живые, как свежее утреннее поле, ещё влажное от росы.

Я почувствовала, как внутри что-то отозвалось теплом, почти больным в своей внезапности. Смущение и восторг переплелись, руки предательски задрожали. «Айрис… Айрис… спокойно, не падай в обморок», — мысленно подшучивала я над собой, хотя в груди всё звенело, будто кто-то задел невидимые струны.

6

Мы нашли Кристи у ярко освещённого стенда с шумной толпой. Это была та игра, где нужно сбить мишени, чтобы выиграть приз. Она стояла с ружьём в руках, губы плотно сжаты, а глаза горели упрямством.

— Давай, Крис, ещё чуть-чуть! — кто-то из зрителей подбадривал её, и я с улыбкой отметила, как она целеустремлённо вскинула оружие и выстрелила.

Последняя мишень дрогнула и с грохотом упала. Толпа дружно ахнула и зааплодировала. Кристи гордо вскинула подбородок, отдавая ружьё обратно.

Продавец в клетчатой рубашке вынес ей с полки приз — небольшую машинку на пульте. Не самую дорогую и не слишком впечатляющую, но в её глазах она сияла как трофей.

— Вот это да! — Джейк шагнул вперёд, разглядывая игрушку с детским восторгом.

Кристи неожиданно протянула её ему.

— Держи. Твоя награда за моральную поддержку, — сказала она, и уголки её губ дрогнули в довольной улыбке.

Джейк замер, а потом засиял так, будто ему вручили ключи от настоящей машины.

— Серьёзно? Крис, это… это круто! — он бережно взял коробку, как что-то драгоценное, и глаза у него засветились так, что даже я не смогла сдержать улыбку.

Кристи, казалось, впервые за весь вечер расслабилась. В её взгляде мелькнула лёгкая гордость, но и что-то ещё — почти нежность, спрятанная за показной бравадой.

Лейтон задержал взгляд на Кристи, и на его лице всё ещё читалась неловкость. Я почти физически ощущала, как он прокручивает в голове мои слова. Казалось, до него наконец начинает доходить то, что для меня давно было очевидным.

— Ну и куда дальше? — спросила Кристи, делая вид, что её абсолютно не волнует его внимание. Она упрямо смотрела в сторону, сжимая в руках пустую бутылочку от газировки, словно от этого зависело её спокойствие.

Джейк, к счастью, вмешался в момент, когда тишина грозила стать невыносимой. Он достал из кармана яркую брошюру, найденную где-то у входа.

— Здесь написано, что в самом большом шатре будет заключительное выступление! — воодушевлённо сказал он, размахивая буклетом так, что он чуть не задел меня по плечу.

Кристи с облегчением ухватилась за тему:

— Отлично, значит идём туда, — её голос прозвучал слишком бодро, но взгляд всё так же упрямо избегал Лейтона.

А я заметила, как он тихо выдохнул, словно собрался что-то сказать, но в последний момент передумал.И в этом его замешательстве было что-то новое. Что-то, чего я раньше в нём не видела.

Мы вошли в огромный шатёр, внутри был полумрак, лишь яркие огни прожекторов скользили по натянутым под куполом тканям. Воздух пах сладкой ватой и чем-то чуть пряным, а зрители в предвкушении гудели, как улей.

Мы сели ближе к краю. Джейк тут же придвинулся вперёд, будто боялся пропустить хоть миг. Кристи опустилась рядом, стараясь держать ровное выражение лица, но я заметила, как её пальцы мнут край юбки. Лейтон устроился напротив неё, и в его взгляде мелькало то самое странное — будто он впервые видел её не просто подругой.

Внезапно прожектора ударили в центр арены, и туда вышел мужчина в длинном тёмном плаще. Я едва не задохнулась. Тот самый, что тогда подрезал меня на фургоне. Его походка была уверенной, почти хищной, а глаза — слишком внимательные, будто он видел всех сразу.

— Добро пожаловать на заключительное представление! — его голос разнёсся под куполом шатра, и публика зашумела, зааплодировала.

Но у меня внутри холодком сжалось. Было в его улыбке что-то неестественное, словно он не артист, а хозяин этих теней. Я поймала себя на мысли, что среди зрителей никто этого не замечает: все кричали, смеялись, хлопали. Только я сидела с напряжённым дыханием, вглядываясь в его силуэт.

“Что-то в нем было не правильным” — крутилась мысль.

Когда он отступил в тень, на арену выбежали первые артисты. Их появление вызвало бурю восторга. Я всматривалась в их лица, движения, почти до боли в глазах пытаясь выхватить знакомые черты. Я ждала увидеть Кая — может, он окажется среди акробатов или танцоров?

Но нет. Одни незнакомые люди. Ни его темных волос, ни той прямой осанки, которую я сразу узнала бы из тысячи. И чем дольше я искала, тем сильнее сжималось внутри разочарование.

А потом начался номер — танец, похожий на борьбу. И уже все вокруг, даже Кристи и Лейтон, забыли обо всём, глядя на сцену. А я всё ещё украдкой искала его в каждой фигуре, пока не поняла: его здесь нет.

— Айрис, я схожу в туалет, — предупредил меня Джейк, уже поднимаясь с места.

— Я с тобой, — тут же встала я, стараясь прозвучать спокойно, хотя внутри кольнуло беспокойство.

Но Джейк резко покачал головой, почти сердито.

— Нет, — упрямо сказал он. — Здесь мои одноклассники. Меня потом засмеют.

Я нахмурилась.

— Ну и что? Тебе всего восемь, Джейк. К тому же, я твоя сестра, — произнесла я чуть мягче, но он снова закачал головой, на этот раз ещё решительнее.

— Айрис, здесь туалет за углом, — вмешалась Кристи, вставая на защиту брата. — Пусть сходит сам. Ему же не пять лет.

Я сжала губы. Внутри боролись два чувства: разум говорил, что Кристи права, а сердце упорно подсказывало — отпускать его даже на пару минут нельзя. Слишком уж странным казался этот цирк, и хозяин, и вся атмосфера вокруг.

Я посмотрела на него — упрямый, гордый, с блеском в глазах, будто хотел доказать, что может быть самостоятельным.

— Ладно, — сказала я медленно, но пальцы сжали край кресла так, что побелели костяшки. — Только быстро.

— Хорошо, — кивнул он и исчез в проходе.

А я, хоть и осталась сидеть, всем телом чувствовала, как тянет встать и пойти за ним, плевать на все его протесты.

Минуты тянулись слишком медленно. Сначала я пыталась отвлечься на яркие огни арены и смех зрителей, но каждая секунда без Джейка будто колола иголкой. Я украдкой взглянула на часы — прошло уже больше пяти минут. Для похода «за угол» это слишком долго.

— Что-то он долго… — пробормотала я, вскакивая.

— Айрис, да подожди, — попыталась остановить меня Кристи. — Наверное, просто очередь.

7

Я застыла, вглядываясь в пустое помещение. Фантик на полу будто кричал, что Джейк точно был здесь. Но где он сейчас?

Сзади раздался звук — лёгкий скрип обуви по плитке. Я резко обернулась.

У входа стоял мужчина. Я сразу узнала его: один из артистов цирка, жонглёр, которого мы видели на арене. Только сейчас, вблизи, он выглядел иначе — не весёлый и беззаботный, а странно холодный, с внимательным прищуром.

— Ты кого-то ищешь? — его голос прозвучал слишком спокойно, будто тянул время.

Я судорожно сглотнула:

— Мой брат… он заходил сюда. Маленький мальчик. Вы его не видели?

Мужчина склонил голову набок, как будто рассматривая меня под новым углом.

— Маленький мальчик… — повторил он и усмехнулся уголком губ. — Может, видел. Может, нет. Здесь слишком много детей, не правда ли?

Его взгляд скользнул куда-то за мою спину, и у меня побежали мурашки. Я резко обернулась, но там никого не было.

Когда снова посмотрела на него, он стоял уже ближе, чем прежде.

— Лучше вернись на своё место, девочка, — тихо сказал он, но в этом спокойствии было что-то угрожающее. — Шатёр скоро закроется, и потеряться здесь очень легко.

Тяжело сглотнув, я сделала шаг назад, сердце колотилось в груди. Всё нутро кричало, что он что-то знает. Я смотрела в глаза жонглёру и чувствовала, как по коже пробегает холод.

Что-то в нём было неправильным — слишком спокойный, слишком внимательный, будто он ждал именно меня.

— Я не уйду, пока не найду брата, — выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрже, чем мне было на самом деле.

Он усмехнулся — тихо, почти беззвучно, но от этого стало только страшнее.

— Как знаешь. Но дети здесь часто исчезают… на пару минут. А иногда и надолго.

С этими словами он повернулся и медленно пошёл прочь, растворяясь в полумраке коридора.

Я осталась одна, с бешено колотящимся сердцем.

— Джейк! — позвала я громче, чем хотела. Мой голос дрожал и отдавался гулким эхом.

Ответа не было.

Я шагнула вперёд, дальше в темноту, хотя внутри всё кричало «стой!». Мне казалось, что из-за каждой двери, из каждого угла может появиться кто-то ещё.

И тут я заметила на полу ещё один след — маленькая яркая наклейка с динозавром. Я узнала её сразу: Джейк приклеил её утром к своему карману и всё время хвастался.

Он был здесь. И пошёл дальше.

Я крепко сжала кулаки и, не раздумывая, двинулась вперёд.

Зная своего брата, я была уверена — любопытство его куда-то завело. В тёмном коридоре, помимо туалетов, тянулись двери, ведущие в закулисье цирка. Скорее всего, он заглянул в одну из них.

Боже… а если я его не найду? Паника стиснула горло ледяной хваткой.

Телефон пискнул, вспыхнув экраном.

«Детка, прости, что мы задерживаемся. Мы с папой купили вам кучу мармелада и твоих любимых кислинок. Скоро будем. Целую».

Я прижала телефон к груди, словно это могло успокоить. Но пальцы дрожали.

Если родители приедут и узнают, что я потеряла Джейка…

В воображении вспыхнули глаза мамы — полные ужаса и недоверия. Сердце ухнуло вниз. Нет. Я не допущу этого.

— Джейк… — шёпотом позвала я, но голос предательски дрогнул.

Темнота коридора густела, будто стены сдвигались ближе. Я дотронулась до ближайшей двери, и та протяжно скрипнула.

Закулисье. В нос ударил тяжёлый запах пыли, старых тканей и обветшавших декораций.

Я застыла. Где-то в глубине что-то звякнуло — словно упал металлический предмет. Я резко подняла голову.

— Джейк? — позвала уже громче.

Ответа не было.

Только моё дыхание и далёкий скрип арены, где публика ещё хлопала артистам.

Я стояла на пороге, сражаясь с собой: шагнуть ли дальше?

Если любопытство завело его сюда, значит, он уже внутри. И я должна его найти.

Я сделала первый шаг.

Я шагнула в закулисье, и дверь за моей спиной тихо захлопнулась, будто кто-то подтолкнул её следом. Сердце рванулось в горло. Я резко обернулась — никого. Только щель света от арены, тонкой полоской прорезающая мрак, медленно растворялась.

Сквозь тяжёлый запах пыли и старых тканей тянуло чем-то сладковато-прогорклым, как будто здесь давно прятали сахарную вату или карамель, и она успела истлеть.

— Джейк? — снова позвала я.

В ответ тишина. Но шаги мои эхом отдавались так громко, будто кто-то повторял их в такт.

Я остановилась. Эхо остановилось тоже.

По спине пробежал холодок. Я всматривалась в темноту, но глаза никак не привыкали. За кулисами громоздились ящики, брошенные реквизиты, куски тканей, и в их складках мне чудилось движение. Будто кто-то прятался, чуть наклонив голову, наблюдая за мной.

Где-то впереди что-то тихо хрустнуло — словно наступили на осколок стекла.

— Джейк, это не смешно, — сорвалось у меня.

Внутри всё сжалось от противного ощущения: я здесь не одна. Впереди была еще одна дверь.

Боже! Ну сколько-то можно? Здесь в каждой закулисной комнате была еще одна дверь. Просто какой-то лабиринт. Я вообще смогу отсюда потом найти дорогу на выход?

Я осторожно шагнула внутрь закулисья, сердце гулко билось где-то в горле. Тени цеплялись за меня, и каждый шаг отзывался эхом, будто я вторгалась туда, куда смертным нельзя.

И тут я увидела его.

В самом конце прохода стоял мужчина. Высокий, статный, в тёмном костюме, словно сошедший с афиши. Его рука крепко держала Джейка за запястье. А мой брат… он стоял неподвижно, как кукла, глаза стеклянные, пустые.

— Джейк! — я бросилась к нему, ухватила его ладонь обеими руками, стиснула так сильно, будто могла вытянуть обратно в реальность одной силой. — Очнись, пожалуйста, это же я!

Но он даже не моргнул.

Мужчина перевёл на меня взгляд. Его глаза — тёмные, словно в них утонули все огни арены. И только тогда я поняла… я его знаю. Я видела его сегодня на сцене. Тот самый загадочный хозяин цирка, который объявлял номера с бархатным голосом, собирая овации.

И не только там. Моё сердце дрогнуло — да, это он. Утром именно его фургон едва не снёс меня на дороге. Тогда он улыбнулся краем губ, почти играючи, а внутри у меня всё похолодело. Я думала — случайность. Теперь понимала: не случайность. Никогда.

8

Его рука зависла в воздухе — ладонь раскрыта, пальцы тонкие, словно резные. Я не сразу поняла, что именно страшно: прикоснуться… или то, что будет после.

«Это ради Джейка», — сказала себе. — «Только ради него».

Я взяла его за руку.

Кожа Лейфа была неожиданно прохладной, не мёртвой — скорее, как камень в тени. В ту же секунду воздух вокруг утяжелился, будто на меня накинули влажный бархат. Гул арены за стеной стал далеким и глухим, как через воду.

— Скажи, — тихо велел он, — своё имя.

— Айрис, — выдохнула я. Голос предательски дрогнул.

— Хорошо, Айрис. — Его губы едва шевельнулись. — Ты просишь о милости для мальчика, который взял моё. Милость требует платы. Согласна ли ты на клеймо договора?

Я сглотнула. Слово «клеймо» обожгло изнутри. Я кивнула.

— Не кивай. Говори.

— Да, согласна.

Его ладонь повернулась, и я почувствовала, как холодные пальцы замыкают мою руку в капкане. Второй рукой он провёл в воздухе — ногтем, длинным и тёмным, как лезвие. Там, где скользил палец, возникал след: тонкая линия чёрного дыма, не рассеивающаяся, — из линий сплетался знак. Песочные часы, перекрещённые крыльями. Или, может быть, крылья, в которых застряла вечность.

— Повтори за мной, — его голос опустился ещё ниже. — «Я, Айрис, признаю долг за взятое и отдаю его собой».

Слова застряли в горле. Но я сказала:

— Я, Айрис, признаю долг за взятое… и отдаю его собой.

— «Пока Карнавал дышит, моё дыхание — его».

— Пока Карнавал дышит… моё дыхание — его.

— «Пока зов звучит, моя тень придёт на зов».

— Пока зов звучит… моя тень придёт на зов.

Он кивнул едва заметно. Чёрный знак в воздухе вспыхнул тусклым алым, как уголь, когда в него дышат, и поплыл ко мне. Я инстинктивно отпрянула, но Лейф удержал — легко, без усилия.

— Куда… — Я не успела договорить. Знак вошёл в кожу, прямо под ключицей, чуть левее сердца.

Огонь. Но не горячий — ледяной. Он разошёлся по телу резким кругом, как если бы по венам пустили мороз. Колени подогнулись. Я хватанула воздух — вместо воздуха рот наполнился вкусом металла и сахара, будто лизнула железо, на которое рассыпали пудру.

— Дыши, — сказал Лейф.

Я заставила себя вдохнуть. Лёд в груди вздрогнул и начал вращаться — не боль, а тяжёлое, тянущее ощущение, словно во мне поселился маленький чёрный маятник. На кожу выступил знак — тонкая чёрная печать, похожая на крылатые песочные часы; вокруг неё пробежали искры, и тут же затихли, будто знак вдохнул меня и успокоился.

— Теперь ты отмечена, — Лейф говорил почти ласково, но этим ласковым голосом хотелось выть. — Клеймо услышит мой зов. И Карнавал — тоже.

Я судорожно оглянулась на Джейка. Метка на его запястье, только что тёмная, запульсировала пепельным светом и стала бледнеть, как синяк под кожей.

— Ему станет легче, — сказал Лейф ровно. — Я снимаю с него приговор. Пока.

Я прижала брата к себе за плечи. Его пальцы чуть дрогнули, как от лёгкого сна. Глаза по-прежнему стеклянные, но в зрачках мелькнуло — крохотное, едва заметное — движение.

— Он… он вернётся? — прошептала я.

— Он жив. — Лейф глянул на меня. — Но часть нити лежит у меня в ладони. Разрезать её можно только ценой другой нити. Ты предложила свою.

— Я согласилась на клеймо, чтобы он был свободен, — выдавила я. — Отпусти его сейчас.

Лейф улыбнулся — прекрасно, хищно.

— Я выполняю сделку. Мальчик будет ходить, дышать, смеяться. Но дотягивать до него я смогу, пока твой долг не закрыт. Это справедливо.

— Что я должна сделать?

— Жить, — он почти рассмеялся. — Жить внутри Карнавала. Когда я позову, ты выйдешь на сцену. Ты сыграешь свои номера. Ты станешь частью вечности. Каждый наш номер — это нить. Свяжешь достаточно — и мальчик выйдет из моей тени окончательно. Или… — он наклонил голову, словно прислушиваясь к моему сердцу, — …ты найдёшь иной вес, равный моему.

— Иной вес?

— Древнюю вещь, что он тронул. Вернёшь — верну я. Но это скучно. — В его голосе зазвенел тон, похожий на звон бокалов. — Скучных исходов я не люблю.

Я сглотнула. — Что он взял?

Лейф чуть повернул запястье Джейка, и я увидела: на ладони брата отпечатан слабый контур крошечной шестерёнки, как будто он держал её слишком долго. Я вспомнила фантик и наклейку-динозавра на полу. Шестерёнка. Из чего? Часы? Музыкальная шкатулка? Сердце механизма?

— Сердцевина моего времени, — негромко сказал Лейф. — Не для детских рук.

— Я найду это, — сорвалось у меня. — Я верну.

— Конечно. Ты многое попробуешь. — Он отпустил запястье Джейка. — Проверь.

Я осторожно потрясла брата за плечо. — Джейк? Слышишь? Это я.

Ресницы дрогнули. Он перевёл взгляд — как будто сквозь густой туман. Губы приоткрылись.

— Ай… ри… — шёпот царапнул мне уши, как самое прекрасное и самое больное, что я когда-либо слышала.

У меня защипало глаза. — Я здесь. Всё хорошо. — Я соврала, как дышала.

Лейф стоял очень близко. Я ощущала его присутствие кожей — от него исходил не холод даже, а чёткая, уверенная тишина, в которой все мои слова казались громкими и нелепыми.

— Цена названа, клеймо поставлено, — произнёс он. — И запомни, Айрис: я зову — ты приходишь. Я указываю — ты идёшь. Ты можешь ненавидеть. Это сок придаёт вкусу.

— А если я не приду? — спросила я, хотя знала ответ. Знак под ключицей болезненно дёрнулся, будто предупреждая.

— Тогда он, — взгляд Лейфа скользнул к Джейку, — снова станет очень тихим. Надолго.

Я встала между ними. — Я приду.

— Умница. — Он посмотрел на мой знак. — К утру боль стихнет. Останется зуд — Карнавал будет на тебя реагировать. Это удобнее, чем бегать за глашатаями.

— Сколько у меня времени? — я поймала его взгляд. Он был глубокий, как колодец, и так же опасный.

— Вечность любит точные часы, — мягко сказал он. — Первый номер — сегодня. Второй — когда луна станет тонкой костью. Третий… — он задумался, улыбнувшись самому себе, — …когда ты сможешь произнести моё имя без страха. Закроешь три — и мальчик перестанет звучать в моей руке.