Катализатор. Серебряный Сумрак

Пролог и глава первая первой части

Сражающемуся с чудовищами следует остерегаться,

чтобы самому не стать чудовищем.

И если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя.

Фридрих Ницше.

Пролог.

- Почему ты ненавидишь Детей Ночи? Ты же сама – вампир.

- Нет!

- Да. Ты превращаешь людей в подобных себе. У тебя есть выбор не делать этого. Но ты уже не можешь остановиться.

Часть первая.

Не на равных играют с волками…

Владимир Высоцкий.

Глава первая.

1

Он оказался хорош и удобен – старый сеновал заброшенного, но еще крепкого дома в заброшенной, не до конца рухнувшей деревушке. Спасибо еще Хрущеву с его проклятыми народом «укрупнениями». После них много чего такого осталось. Полезного.

Инна поглубже зарылась в сухое, теплое сено, блаженно потягиваясь. Если закрыть глаза – можно представить, что давно живешь в такой вот деревне. Только не покинутой, а вполне живой. И не современной – пьяно-безработной, а идиллической – из народных былин. В начальных классах Инна в такие даже верила.

Небольшие гостиницы, конечно, лучше. Там есть горячий душ (обычно), а здесь – только старые бани (зато с печами!) и вода в уже остывшем озере. Но в самом городе наверняка всё обложено.

Можно отвести глаза. Но зачем – если и так найдется, где нормально расслабиться? Свежий воздух… пока еще не настолько холодный. И никаких Охотников!

За этот год у Инны полностью (ну, почти) отшибло страх. Она перестала ощущать себя загоняемой дичью. И даже научилась получать от вечной игры удовольствие. Иначе давно прекратила бы всё это.

До сих пор Инна всегда побеждала. Впрочем, ей как саперу – одной ошибки хватит. Но приятно играть, зная, что ты – сильнее. Даже если иногда – лишь совсем чуть.

Но уходить из-под носа пронырливых ищеек, оставляя ехидные записки – всё это уже поднадоело. Слишком часто. Замахнуться бы на что покрупнее, но на что?

А сегодня Инне захотелось просто отдохнуть. Подумать. Выспаться. Повспоминать.

Свежий лесной воздух свободно рвется в распахнутое окно. Мелкое, деревенское, со старыми рамами. Когда-то побеленными, но уже давно - облупившимися.

Ночь была сырой, а северное солнце еще не успело высушить осеннюю росу. Бабье лето на излете.

Они караулят у всех трех гостиниц – бедных, но дорогих. И никому и в умную, хитрую голову не придет, что неуловимый враг (неуловимый вовсе не потому, что не ловят!) сегодня явится в этот захолустный городишко с утра. И это будет совсем незаметная девчонка, подхваченная случайной попуткой между деревнями на мосту.

Можно, конечно, устроить так, что все увидят мальчишку-школьника, молодого парня или для прикола – старую бабку, но зачем? Зачем тратить силы на отведение глаз всему автобусу, а до кучи – еще и заходящим в него новым пассажирам?

Инга ведь не в официальном международном розыске. Обычные люди понятия не имеют, что ее нужно срочно ловить и куда-то сдавать. И правильно, что не имеют. Не с их невеликими возможностями. А ведь легко рискнули бы - за такие-то деньги. А что никто не заплатит, да и подобных свидетелей в живых не оставляют – так ведь жадных дураков всегда хватало. Во все времена и во всех странах.

Получается забавно. Шикарнейшая круговая порука. Инга не может ни к кому обратиться за помощью, но и ее враги связаны той же тайной. Провалились бы куда все тайны и секреты в мире!

Знала бы прежняя Инка Сереброва, что когда-нибудь у нее будут настоящие враги. Не завидущая блондинистая стерва Светка из параллельного класса, не наглый сальноглазый пэтэушник из соседнего подъезда, даже не жадный, бухающий отчим, а ВРАГИ. Те, кто уничтожат, как только схватят. Едва опознают.

Да только - размечтались!

Ну что вперед, самый страшный враг трех рас… видов… да хоть как их назови! Вперед, единственный разгуливающий на свободе Катализатор. Как в известной песне про канатного танцора: смейся, пляши, рискуй. Все жадно обрадуются твоему падению, но пока ты еще не в грязи на земле, а почти в небе - над бессильной толпой.

2

З-з-з-з…

В последний год Инна приезжала к отцу на все выходные. Не потому что так уж хотела видеть того, кто бросил ее в семимесячном возрасте. Человека, которого почему-то нужно звать «папой», а язык не поворачивается. Он ей еще меньше «папа», чем отчим.

Хуже всего, что отец родную дочь действительно любит. Инна поняла это еще в первые каникулы. И разозлилась еще сильнее. Вспомнил! Одумался - не прошло и пятнадцати лет.

- Не суди его, - возражала когда-то мама. Когда еще меньше злилась на старшую дочь сама. – Он не виноват.

У нее все были не виноваты. Безработный отчим не виноват, что пьет – с такой жизни попробуй не запей. Вечно орущие и заливающие (и в глотку, и квартиру снизу) соседи не виноваты, что сволочи. Начальник не виноват, что жмот и хам. А директриса не виновата, что вышибла Инну из гимназии с уклоном. Хотя эта действительно не виновата – никто не просил ученицу называть директора школы «дурой». Не могло же ответственное лицо такое простить!

Так что во всём виновна одна Инна. И в том, что не сдержалась, и что знала, куда подписывается. И на каких условиях. Чем была плоха старая школа? Захотела откусить кусок пожирнее – вот и получила, что заслужила. Доучивайся теперь в вечерке, отличница бывшая.

Ну и ладно. Зато в школу – не каждый день. И уйма времени - на чтение, хор, гитару и фламенко.

Уйма, а всё равно не хватает. Его всегда и так под завязку и впритирочку, а тут еще постоянные визиты к так называемому «папе»! Глухая деревня, грибы и рыбалка никогда не входили в список хобби Инны, но куда теперь деваться?

Глава вторая

Глава вторая.

1

Для этого бедного, насквозь провинциального городка группа «Хвост трубой» - всё еще звезды. Даже если вся страна давно забыла очередных певцов-однодневок.

И все-таки ребят со знакомыми лицами многовато. В последнее время они вычисляют «объект» слишком уж прицельно. Не настолько, чтобы точно знать, где Инна… но уже нервирует. Раньше не могли и этого.

А что, если… При одной такой мысли слегка промозглый сентябрь (ну ладно – конец сентября) становится студеным декабрем. Так не хочется опять превращаться в затравленную дичь!

Сама Инна давно предпочитала бардовские концерты. Но здесь - район, где папа прожил больше года. И в кои-то веки в этой глухомани что-то проводится. Отличный шанс устроить отцу шикарные поминки!

Вот прямо здесь, посреди заведенной нехитрым репертуаром разновозрастной толпы – пьяной, полупьяной и слегка выпившей. На побитом жизнью сером асфальтовом квадрате единственной площади городка, между трех дорогущих мелких магазинов и одной деревянной одноэтажки – музея и паспортной службы.

- Де-воч-ка мо-я, я - твой маль-чик!..

Нос морщится сам собой. Одно дело, когда всё это идет лакированной фонограммой – она уже хоть приведена в порядок и худо-бедно отредактирована. И совсем другое, когда подобный шедевр орется с помоста на центральной площади вживую. Лужеными глотками. При отсутствии у исполнителей слуха и голоса.

И третье – если вдобавок к этому еще хором оглушительно скандирует и подпевает сотня и вовсе кошмарных голосов. Большей частью пропитых и прокуренных.

А это еще что за… Нет, к Другим Инна уже привыкла и даже перестала бояться. А вот к Детям Ночи… Их-то сюда на кой принесло? С их слухом подобная какофония и вовсе – ад кошмарный.

Если подключились еще и они… Вот это совсем худо. Инна зеркалит любую Магию, но что можно противопоставить простым, банальным клыкам? А у этой расы еще и сверхобоняние – добычу в любом обличье узнают. Впрочем, для такого нужно, чтобы хоть раз унюхали. А с этими клыкастиками Катализатор точно нигде не пересекалась!

Почему же тогда настолько не по себе?

Глупости, Инна. Ты и не с таким справлялась много раз. Ты в этом мире – победительница и львица. Всегда была.

А кто тебе об этом говорил и когда – лучше не вспоминать.

2

Очередная тетка (сколько ей - под сорок?) ткнула Инну локтем. Непонятное предыдущее поколение удивляло девушку до сих пор. Точнее, его часть. Те, кто до сих пор тусуется на концертах. Правда, концерты они обычно предпочитают другие.

Стоп. Фанатами «Хвост трубой» и в лучшие-то времена были сплошь девчонки-подростки. Это же не бардовская песня, где «любовь» традиционно рифмуется с «кровь».

Тогда что здесь делает эта… подтянутая дама в джинсе? И вон та, в кожаной куртке? И тот худой дядька лет тридцати с тощим хвостиком? Длинным таким. А вон тот серьезный мужик? Таких эта группа не интересовала и в школьном возрасте.

Засада! И довольно грамотная.

Ну и что? Не все же местные зрители – подставная массовка (вот счастье-то нежданное полузабытому «Хвосту» привалило!). Наверняка больше половины – настоящие. Так и Инна – настоящая. Главное, не бояться. Позорно струсивший паникер теряет всё. И с гарантией погибает, даже когда есть еще все шансы спастись.

И от странных теток и дядек шарахаться нельзя. Или наоборот – можно? Прежняя Инна уж точно не выбрала бы их в товарищи по тусовке. Да и они ее – вряд ли.

Прежняя вообще не тусовалась. И на такие концерты не ходила. То ли не успела, то ли… не успела.

- Эй, ты!

Парень лет двадцати. Чуть меньше, чуть больше – расплывчато. Бледный. Красивый. В глазах – бездонная глубь южной ночи…

Слишком красивый. И слишкомбледный.

Ах ты черт! Как раз ведь только что злилась: этих еще здесь не хватало! А потом отвлеклась на странных зрителей без клыков, и сразу – на тебе.

И ведь даже не отшатнешься! Рядом «тетки» и «дядьки» - «фанклуб» «Хвоста трубой».

Ничего нельзя. Обычные люди не отличают почти бессмертных Детей Ночи от себе подобных.

- «Эй, я»? И часто ты так знакомишься? – прищурилась Инна.

- Часто, - сдержанно усмехнулся он. Нечеловечески. Сумрачные глаза – близко-близко.

В такой темной ночи хочется раствориться, стать ее вечной, бессмертной частью… Что?!

Черт бы побрал вампирское обаяние! И то, что здесь нельзя ставить дополнительный щит!

А парень уже рядом - чтоб этих острозубых с их скоростью! Резко обнял за плечи, губы (без клыков! Их сейчас не видно. И в толпе он не посмеет!) – близко-близко… ткнулись в ухо!

- Уходи отсюда. Быстро!

- Ты…

- Молчи!

И вот они уже в обнимку пробиваются сквозь толпу. Парень, кося под пьяного, что-то бормочет об Инниной необычайной красе. Она сама в меру загадочно улыбается. Двое идут по личным делам. То ли домой, то ли в ближайшие облетающие кусты…

Удаляется безголосый писк бывшей группы-однодневки. Однодневки… Инна и не думала, сколько у нее общего с «Хвост трубой».

Еще немного… Еще чуть-чуть грубых локтей и едких запахов пива-водки-самогона - и все безвозрастные дядьки и тетки уже окажутся позади. Далеко позади!

Повисшая – «подвисшая» - друг на друге парочка идет искать «место». Всё в порядке…

Не всё!

Те, «массовка» - дилетанты. Профи ждали за кругом. Крепкие ребята в ментовской форме. Отличная маскировка. Когда нападают хулиганы – есть маленький, но шанс, что вмешается какой-нибудь герой-защитник. А вот если в деле доблестная милиция…

Липовые «менты» спокойно (очень!) и уверенно направились к ним. Несложная личина полноватой блондинки деревенского типа на этих не действует? Научились различать ее ауру? Вообразили себя (чем судьба не шутит?) спасителями некой глупой девчонки от злобного вампира – его-то они точно видят? Или…

Глава третья

Глава третья.

1

Ночь, улица, фонарь, аптека… Свет уж точно есть – вполне бессмысленный и тусклый.

Глупое, обшарпанное кафе в центре глупого, заштатного городишки – полупьяного, полувыродившегося. Жертвы даже не кризиса, а девяностых. Все имевшиеся здесь при советской власти предприятия закрыты уже лет пятнадцать как. Если не дольше.

Глупое кафе в глупом городке, убившем неглупого папу! Сотня метров до мэрии. А в этом зеленом скверике вчерашняя второклассница (уже перешла в третий, в третий!) Инка играла в прятки с Настей и Алкой. Когда они с бабушкой ездили в гости к ее тогда еще живой сестре – «бабе Люде». Где те каникулы, где прежние подружки?

Впрочем, как раз у них-то наверняка всё в порядке. А Настя жила вон в той серой кирпичной пятиэтажке – крыша отсюда видна.

Добежать, птицей взлететь на четвертый, нажать знакомую (всё еще!) кнопку звонка…

Зачем?

У Насти был бравый дедушка – бывший военный, а в просторной гостиной росла здоровенная бегония. Темно-розовая…

Иногда память не хуже вампирской фиксирует что не надо. Или наоборот - что надо. Особенно собственную черную неблагодарность. Черную и глупую, как этот городишко.

Инна злилась на кусачих комаров и непролазный лес, а папа спасал ее. Каждый миг их совместного пребывания. Спасал – через Иннино плохо скрытое недовольство. Хотя мог гулять вместе с дочерью по ее новому городу, болтать ни о чём, смеяться… И она была бы довольна и счастлива… и не пережила бы отца и на полгода. Даже на три месяца.

Кстати, что за идиотизм – прятать пленных вампиров в подвале кафе с устаревшей музыкой? Та же песня играла здесь девять с лишним лет назад. Не исключено, что и с той же кассеты.

Может, тут вообще – подпольный клуб местных кровососов? И они сейчас мирно тащатся под любимую музыку – за стаканчиком чего-нибудь артериального?

Кстати, странно, что в эту забегаловку валом не повалил народ после концерта. Выпить там, закусить. Подраться.

Впрочем, большинство наверняка выпило и закусило прямо на месте. А догоняться потащатся домой, к друзьям и в парк побольше. Тот, что у воды – у полупересохшей речки. На свежий воздух. Кулаками махать там тоже удобнее. И менты не приедут – даже для приличия. Тем более, они наверняка гуляют вместе со всеми.

В таких городках вообще полгорода ворует, остальные их ловят. А потом все меняются местами.

Это Инна создала тут почти образцовый порядок. Одним фактом своего появления. Впору гордиться до пенсии, да столько протянуть не светит…

А сонная осенняя река когда-то была летней и глубокой. Или просто Инна – маленькой. И они в летнюю жару плавали на тот берег - наперегонки с Настей и Аллой…

Хватит, пора встряхнуть головой и прогнать тень прежней Инны, открывающей дверь этой халупы. Ничего больше нет. Ни прошлого, ни папы, ни мелкой Инки Серебровой. Той, что в этой кафешке мороженое так любила. Ореховое.

И ни черта в эти «цокольные» окна не видно!

Одно подвальное - наглухо забито досками, второе – черными жалюзями. А в остальных темно, как у негра в… шевелюре. И все как назло – капитально зарешечены. Хотя почему «как», если это местные застенки доблестных Светлых сил?

В тюрьму Инна попасть не жаждала – даже в такую маленькую, примитивную и почти игрушечную. Больно уж легко из нее угодить в большую и настоящую. Даже если бы здесь сейчас не окопался батальон Светлых сил - мобильную связь еще никто не отменял.

И папу нашли и достали именно в этом городке! Среди игрушечных домиков, где десяток пятиэтажек уже сойдут за небоскребы.

И зачем здесь сейчас Инна? Спасать странного вампира (вампира!), который то ли спасал ее, то ли нет? И его то ли схватили, то ли сбежал. Или отпустили. И в любом случае рано или поздно вытащит община, а вот Инна рискует по-настоящему. За ней не стоит никто.

А пока стоял – не ценила.

Окна первого этажа? Средь бела дня? Ну, хорошо, уже вечера, но тут слишком северно для темных вечеров в сентябре. А отвести глаза можно целенаправленному объекту – одному или даже небольшой группе. Но отнюдь не целой роте бабушек в окошках всех окрестных домов, а что им еще сейчас делать?

Ох, с каким восторгом они заорут: «Фулиганье!.. Милиция!..»

Папа бы не понял колебаний Инны. Он, чья жизнь прошла в попытках уберечь семью. А потом – спасти дочь.

Где же здесь хоть какой-нибудь лаз?!

Пора ни пора – иду со двора. Через парадный вход. Если там штаб-квартира кровососов, и по совместительству их же столовая, Инна вежливо извинится и покинет помещение. По возможности мирно объяснив, что на роль ужина не претендует.

Сразу видно, не бар – спиртным с порога не несет. Вообще особых запахов толком нет. Как-то всё… стерильно. Как и бывает в такого рода подставных лавочках. Здесь по-настоящему редко готовят, жарят и пекут. И даже хранят. Так, чуть-чуть – именно что для отмазки. Чего из кожи вон лезть в столь мелком, ленивом городке?

И местный народ не знает, так что-то чует. Левой пяткой. И лишний раз сюда не суется.

Угадала Инна верно – вечерних посетителей кот наплакал. И не только потому, что среда, а не пятница и не выходные. Много тут горожан работает-то? Тем более по стандартному графику?

Дальний столик заняли парень с девушкой чуть постарше ее самой – да и те явно не в восторге от окрестного антуража. Девчонка нацепила туфли на шпильке... и как в них чапала по местной грязи? Или ее кавалер подвез?

А за грязным столом у самой стойки кукует слегка поддатый мужик деревенского вида. Этого-то чего понесло в «цивильное место»? Здесь же толком не напиться и не расслабиться. А «для престижу» - уровень заведения не тот. В большом городе сошло бы за забегаловку, а тут их всего-то две. И те спросом не пользуются. Ох, разорится хозяин… разорился бы.

Интересно, вторую убыточную лавочку кто спонсирует – «темные»? Или еще проще – вампиры? А то и вовсе – Другие?

Глава четвертая

Глава четвертая.

1

В цивильной части кафе не оказалось уже никого. Нет, вряд ли та влюбленная парочка и деревенский мужик тоже были подсадными. Скорее, подсознательно ощутили явную опасность и поспешили убраться. Ну и доброго пути.

Запасливый вампир, недолго думая, прихватил со стойки бутыль недорогого коньяка. Инна (гулять так гулять) уволокла из холодильника здоровенный кус бекона и полголовки сыра. Даже свежего. Использовался для нужд не только посетителей, но и самого бармена? Теперь сгодится для поминального обеда победителям. Помянем планы врагов. Сами-то они запросто выживут. Может, даже бармен. А нет, так его тоже заодно помянем.

Аккуратный батон в нарезке и пяток сочных апельсинов довершили грабеж. Теперь припасы – вот в этот пакет-майку с крепкими ручками. И наконец сматываемся.

- Пирожных хочешь? – с потугами на галантность предложил вампир. Надо же.

И ему простительно. Он не факт, что вообще вкус человеческой пищи различает.

- Этих? – криво усмехнулась Инна. – Спасибо, я, в отличие от тебя, не бессмертна.

На вечерней улице лихих беглецов не ждал никто, даже странно. Абсолютное безлюдье. Даже самые отпетые уличные алкаши успели куда-то уползти. Тоже чуют опасность? А запросто. Такие существа ближе к природе, как ни странно.

Что, все опасности уже позади? Не верю.

- Тебе есть, где отсидеться? – сочла своим долгом уточнить Инна.

Все-таки напарник. И помог. Да и собственных усилий по его спасению как-то жаль.

- Пока нет, но найду.

Ага. Раз уже нашел.

Темнота сгустилась совсем. В детстве Инна решила бы, что ночью ее не увидят.

И не увидят. Никто, кроме кошек… Магов и нечисти.

- Тогда предлагаю пока отсидеться вместе.

Что за черт сейчас толкнул ее под руку? Ведь не собиралась же… Только новых проблем незнакомого вампира беглому Катализатору и не хватает! Не говоря уже о дополнительной опасности. И не только той, что за ними теперь гоняться будет.

Серые, набрякшие тучи таки разошлись, и холодные ярко-золотые звезды невесело усмехнулись с осенних небес. Папа когда-то учил Инну языку созвездий, а ей было скучно.

Нет, подсадным этот кровосос быть точно не может. Пытали его на самом деле. Всерьез, тут не спутаешь. Да и Инна – не столь крупная рыба, чтоб на таких живцов ловить. Это же прямая ссора с вампирским миром. Те потом за своих…

Кстати, о его «своих». Есть еще вампирская община. Наконец, есть он сам – ага, вернулись к тому же вопросу. Есть он сам – с зубами, когтями, жаждой крови и неизвестными целями.

Но если кровососа схватят и пойдут по его следу, а самого заставят сотрудничать… Нюх у Детей Ночи - животный, и запахи они запоминают намертво. А небо (по закону подлости) может так и не разродиться очередным дождем, не говоря уже о ливне. Смыть следы. Тучи-то удрали. Тоже захотели поскорее слинять в другое место.

А, была – не была! Кто не рискует - того ловят.

Вперед.

2

О внезапной смерти папы Инна услышала, вернувшись с предновогодней школьной дискотеки. Не было ни грызущей сердце тревоги, ни многодневных предчувствий, ни бессонных ночей – где злая беда, с кем?

Просто дома ждал белый клочок телеграммы, а на мерзлую черную землю падал припоздавший в тот год снег. В еще не холодном воздухе кружились липкие снежинки, а слезы на щеках замерзали не сразу.

А обычно чуткая бабушка впервые не посочувствовала. Папу она не любила. Как и положено - бывшего мужа единственной дочери. Впрочем, нынешнего она считала не лучше.

Странная смерть. Пьяная драка. Будто бы толкнул случайный собутыльник. Перелом основания черепа, не сразу нашли, в той деревне не было даже медпункта… Несчастный случай, косвенная вина в убийстве. Ничего не помнящий преступник – обычный деревенский алкаш. Там таких – каждый третий.

- Меньше надо было квасить! – жестко припечатала непримиримая бабушка. – Неизвестно, с кем.

Увы, бедный папа никогда не пил при любимой дочери, но без нее закладывал за воротник частенько. Многолетнее одиночество сломает почти любого.

Если Инна что тогда и поняла, так это, что в своем горе любой человек – всегда один. И глушить его в крепком алкоголе или еще в чём бы то ни было – нельзя. Если с тобой потом что случится, окружающие запомнят грязное и позорное следствие, а не горькую причину. Был пьян – так и надо жалкому алкоголику. Рыдал ночью на холодной, темной улице, вжавшись замерзшим лицом в серую бетонную стену первого попавшегося дома, и попался маньяку-психопату – сам виноват. Нечего было где-то шляться, когда все нормальные люди спят.

К счастью, настоящий маньяк Инне тогда не встретился. А от подозрительного дядьки на улице удалось удрать.

Горе она запила новогодним шампанским…

Бабушка умерла в конце праздников. Просто сердечный приступ. Прилегла после обеда отдохнуть – и уже не проснулась. И по возвращении от подруги Инна опять не чувствовала ничего. Да и в первые минуты при виде бабушки – тоже.

Единственной наследницей стала мама. На полгода, пока еще нельзя вступить в права, она разрешила Инне остаться там. Несмотря на назойливые уговоры пьяного отчима, что «квартиру надо сдать, а девка ленивая пусть идет работать – взрослая уже».

- Живи пока здесь, - щедро разрешила мать. – Вот, возьми – на месяц должно хватить, а дальше как-нибудь сама. Сама видишь: мне еще Наташку поднимать. А ты взрослая уже, почти шестнадцать лет. Раньше в этом возрасте колхозом руководили.

И полк в войну водили в смертельную атаку. Знаем. Только то были не мама и не отчим. Больше всех от других всегда требуют те, кто ничего – от себя.

Жуткая ситуация – бабушка не пожалела папу, а теперь ее саму не жаль никому, кроме Инны. Жадный отчим даже обрадовался – удастся залатать вечные дыры в семейном бюджете. Жаль, Инна – несовершеннолетняя еще, придется уговаривать выписаться. Да еще и опеку «подмазать». А так вышвырнули бы и делов-то. В приют бы еще можно – так не пойдет ведь. А насильно в шестнадцать уже не забирают. Да и не выпишешь уже тогда точно. И квартиру никак не продашь. Опека клещами вцепится. На взятках разоришься.

Глава пятая

Глава пятая.

1

В честь совсем отсыревшей погоды Инна решила обнаглеть. И занять не холодный сеновал, а целый дом. Заперто здесь всё на честном слове – и она сама, и вампир еще не то открыть способны. А визита законных хозяев посреди рабочей недели опасаться вряд ли стоит. Могли бы – тут бы и жили. Упрямые пенсионеры на любимых дачах аж до ноября безвылазно сидят. И в марте уже назад возвращаются. Воздухом дышать, на грядках копаться.

Инна бы тоже так с удовольствием. Ну, кроме грядок. А так - деревянный лесной домик, рыбалка, охота, грибы-ягоды. Папа…

Трещат в печке сухие дрова из местного запаса, подсыхают у стенки новые. Если прикрыть глаза, можно на миг представить, что ты вовсе даже не здесь. А последних двух лет не было…

- Инна?

Непроглядная чернь глаз. Впрочем, если в них не смотреть – не утонешь. А со временем привыкнешь.

Что? Ты уже собралась путешествовать в его обществе всю оставшуюся жизнь? Серьезно?

Черт! Шутки одиночества - действительно дурные. Говорят, со временем начнешь ценить даже общество врагов. До подобного Инна еще не дошла. Но и смеяться при таких мыслях уже не тянет.

Навсегда одна. До конца дней. И их будет не так уж много…

- Я помню кое-что…

Вкусно дымящую чашку вампир принял с удовольствием. Теперь греет руки. Только не говорите, что Дети Ночи мерзнут. Может, у них еще и сердце бьется, и кровь по жилам бегает?

- Что там? – поднял он свои черные… «очи».

Инна поспешно отвела взгляд:

- Настой из трав. Не состав, а винегрет – чего только не намешано. Папа научил. А разве ты по запаху не ловишь?

- Как раз состав ловлю, - неожиданно фыркнул вампир… Ярослав. - Но не пропорции и не что за чем сыпали.

- Хочешь, научу? – Инна подкинула голодному огню очередное обреченное полено. Ему осталось еще меньше, чем ей самой.

Да и огонь переживет очередную жертву ненадолго. Иногда охотник погибает вместе с очередной жертвой.

Россыпь оранжевого тепла согрела взгляд. Всё лучше, чем с кровососом в гляделки играть. Даже если он сейчас сыт.

Интересно, дров до утра хватит? Должно.

- Хочу, - Сын Ночи легко поднялся - соскользнул с места. Подошел… подкрался к Инне. – Отдохни, я за печкой присмотрю.

Ладно… спасибо. Не стоять же там и дальше – с малознакомым вампиром за спиной!

Хотя в лесу это Инне ничуть не мешало. Значит, сейчас запоздало психовать – уже глупо и смешно.

Кстати, вот тебе и «вкуса не чувствуют». Или это он друзей угощать собрался? При случае? Или врагов – каким-нибудь новым, усовершенствованным вариантом?

Кстати, вкус Ярослав ощущает… а мысли?

- Ты – телепат?

Держи дырявый карман шире, Инна. Сама-то бы на его месте честно призналась? Добровольно выдала лишнее преимущество? Неизвестно кому? Тоже малознакомому?

- Нет, - старая задвижка печки мягко повернулась.

Всё, теперь будет топиться само.

И понимай слова собеседника, как хочешь сама. Хоть наизнанку выворачивай.

Первый глоток – самый вкусный. И теперь можно удобно усесться на набитом летним сеном старом матраце. Сам матрац – старый, а сено в него натолкано свежее. Обновлено прошедшим летом.

Теперь - наконец-то вытянуть усталые ноги. Много они сегодня бегали… и не только. Нет, пожалуй, лучше их поджать.

Одеяло обернулось удобным коконом. Как ценится самый немудрящий уют, когда становится драгоценной редкостью. А впереди студеная зима. Уже пора привычно откочевать в более теплые края, что ли? Придется.

- Ты говорил, будто что-то вспомнил, - обернулась Инна.

Обернулась. Зачем-то.

Впрочем, теперь уже он глаза отводит. Занял скромный топчан в углу. И тоже лежа. Римляне они прямо.

- Говорил, - негромко проронил Ярослав. - Я был студентом… когда-то. Смутно помню лекции преподов… очень смутно. И еще человек пять сокурсников. Даже характеры… немного.

- А на кого ты учился?

- Этого не помню, - виновато повел он плечами. Прямо аллегория раскаяния. Красивая…

Все-таки в вампирах что-то есть. Точнее, нет. Нет пивных животов, одутловатых рож, рыхлых тел...

Инна, ты с ума сошла? Да, действительно очень привлекательный парень. И в кои-то веки не охотник за твоей шкурой (во всяком случае, не в том смысле). И не тот, кого опасно подставить под удар Светлых. Но это ведь всё еще не причина башку дурную терять!

И вообще, ему же сейчас так паршиво! Каково это – толком ничего о себе не знать?

Инна ощутила себя последней свиньей. Допрашивает тут и так еле живого человека… Ну, не человека – разница-то в чём?

- Там точно преподавали философию, но под это подходят почти все факультеты. Или даже все.

Но вот во всех ли странах?

- Тебе лучше знать. Я до универа не доучилась.

- Да я, похоже, тоже проучился не так уж долго. Плохо, что время определить не могу. Это может быть как начало двадцатого века, так и девятнадцатый… Или даже раньше.

Нет, понятно, что вампиры – как эльфы, срок жизни сотнями лет меряют. Но всё равно при попытке представить – крыша едет. Даже уже столь сдвинутая, как у Инны.

- Попробуй вспомнить, что там по улицам ездило – автомобили или кареты? Или верховые рыцари?

Если сейчас скажет «колесницы»…

Ладно, Инна сейчас не на шатком лесном мостике. И вообще сидит, а не стоит.

- Пробовал. Не вспоминается. Улицы я помню уже потом – вампирскими глазами. Как жил на старых чердаках, в подвалах, прямо на улице. Как мстил – много лет.

- Кому? – невольно вздрогнула Инна.

Охотникам на вампиров? Светлым или Темным?

- Вампирам. Они убили всю мою семью. А меня обратили – наверное, ради забавы.

- И ты убивал вампиров, как своих врагов, а… питался исключительно преступниками?

Ну, чего из Инны сегодня сплошь бестактные вопросы упорным косяком лезут, а? Какая разница, чем там с голодухи питался начинающий, плохо себя контролирующий вампир? Сама будто святая? Главное, сейчас он этого не делает.

Глава шестая

Глава шестая.

1

Санаторий «Надежда» встретил двух беглянок хрустом зимнего снега, белыми шумами сосен и елей, легким морозцем и незамерзающим ключом неподалеку. А еще горячим чаем с пирогами и приветливыми улыбками старожилов.

Три километра от автотрассы – по широкой, хорошо утоптанной тропке, вьющейся среди белоснежных сугробов. Три километра – средь лесной тишины и почти непуганых птиц и серых, зимних белок. Мирный путь в тихое, спокойное место. Загнанные в угол Инна и Наташа так соскучились по долгожданным тишине и покою!

Само затерянное в глуши темно-шоколадное здание утопает то ли в саду, то ли просто в парке – сейчас облетевшем. И оно оказалось деревянным! Теплым, благоустроенным, со всеми удобствами, но при том и с настоящими печами. А то вдруг автономное отопление откажет?

А в бревенчатых стенах так хорошо дышится. Легко. И напоминает о папе…

Папка… Пусть тебе будет хорошо – там, где ты сейчас. Ты был самым лучшим папкой на свете. Только непутевая, неблагодарная дочь этого вовремя не поняла.

- Инна, нам правда потом разрешат сдавать экзамены за каждый класс? – нарушила зимнюю тишину Наташка.

- Правда. - Во всяком случае – им это твердо пообещали. И у двух беглянок хватает неотложных проблем покрупнее и посерьезнее, чем будущий аттестат. До него еще дожить надо. Где-то в далеком, необозримом будущем. И, в конце концов, никто ведь не отменял вечерние школы. – У тебя будет круглосуточный Интернет и любые учебники в нем. Скачай – и читай, сколько влезет. Классику скучную изучай, даты важные зубри, формулы занудливые.

- А ты?

- И я.

Если не дернут на какое-нибудь очень даже опасное задание. Наивно самообманываться Инна не собиралась – им не просто так, бескорыстно помогли. Ее серьезно завербовали. И когда-нибудь придется вернуть немалый долг. Хорошо, если еще не с драконовскими процентами.

Так что еще немалое спасибо надо сказать, что пока отправили сюда. Отдохнуть, прийти в себя. А что для этого подойдет лучше запрятанного в лесной чаще санатория?

Наверное, здесь можно скользить на настоящих лыжах – как на школьной физкультуре. Или просто гулять по зимнему лесу, дышать морозным воздухом. Сосновым. Он, говорят, полезен.

- Инна, мы здесь надолго? – сроду непривычная к глухим лесам Натка зябко огляделась.

Надо бы ей где-то срочно достать перчатки потеплее. А еще лучше – рукавицы.

А ведь сегодня еще и довольно теплый день. Минус десять, не больше. И ветра нет.

Городская девочка. Слишком городская. Ее-то папа без устали не таскал - по лесам и болотам с голодными комарами.

Ничего, привыкнет. И кому потаскать, есть. На что еще нужны старшие сестры?

- Не знаю. Наверное, пока нам не найдут другое место жительства. А пока поживем здесь. Лично мне тут нравится.

Молчала Натка минуты две.

- Инна… а ты меня никогда не бросишь?

- Никогда, - торжественно пообещала старшая сестра.

А в усталых глазах предательски щиплет. Наверное, от ослепительной белизны дневного снега.

Раньше Наташка была невыносима. А теперь так погрустнела, присмирела и притихла…

А ведь правда – как надолго они в этом почти райском уголке? Загадочный «дядя», кроме всего прочего, велел об этом пока не задумываться. Просто мирно жить. Отдыхать, набираться необходимых сил. И знаний. И не болтать о себе лишнего.

Да уж! Об этом мог бы и не просить. Инна и захочет – ни черта лысого не разболтает. Кто ей поверит-то? Кроме той части реалистичных «показаний», где про Натку. И про злобную, драконовскую тетку из людоедской опеки.

Увы, новоявленный «родственник» и сам не из болтливых. Потому что на все Иннины вопросы об отце отвечал более чем скупо. Кратко и сухо. Как о напрочь засекреченной информации.

Какие именно у покойного папы были тайные способности? Ясновидение. Только, увы, слишком слабое, чтобы спасти от настоящей опасности. Если бы он только решился принять столь необходимую помощь… Но упрямый папа предпочел бороться один. Предпочел иллюзорную свободу. И погиб.

Какие способности у Инны? Пока неясно. Потому что еще толком не проявились. Это как… как будущий ребенок в утробе матери. Уже известно, что он есть, а пол пока не сформировался.

Нет, совсем не обязательно, как у отца. До такой степени магическая наследственность не заходит. Всё зависит от удачного скрещивания генов. Неизвестно, что пересилит.

А если… Этот вопрос у Инны хватило ума не озвучивать, но «дядя» и сам догадается – не дурак.

Если у нее так ничего и не пробудится? Если она – фальшивый пустоцвет?

Тогда Инна станет им уже не нужна. А тем более, не нужна маленькая Наташка.

Зато ой как нужна кое-кому другому! У загребущих служб жадной опеки планы горят – срочно оттяпанные дети нужны. А то ведь ужас какой – за ними же тогда в неблагополучные семьи идти придется. В по-настоящему неблагополучные.

Хрустит под новыми теплыми ботинками наст, приветливо вьется из труб уютный дымок. Приветливый санаторий «Надежда» встречает новых гостей.

Ну, здравствуй. Будем знакомы. Возможно, мы к тебе надолго. Если повезет.

Чем старше станет Наташа – тем лучше. Тут каждый день – в актив. Ближе долгожданная фига - под крючковатый нос жадным службам опеки. Неустанно караулящим детей, с подогретыми лопатами наготове. Куда там любой Бабе Яге!

Обменяться рукопожатием со зданием невозможно. Поэтому Инна просто коснулась бревенчатой стены. Теплой.

Храни нас, ладно?

2