Кай и Снежная Королева

Глава первая. О мальчике по имени Кай

Снег кружился в воздухе, словно бесчисленные белые пчёлки, медленно заполняя собой узкие улочки небольшого городка. Он мягко ложился на крыши домов, покрывая их пушистым одеялом, а ветер играл с ним, поднимая вихри и бросая в лицо мальчику, который стоял посреди площади, заворожённый открывшимся перед ним зрелищем.

Кай не чувствовал холода. Его дыхание превращалось в тонкие облачка пара, но он не замечал ни ледяного ветра, ни того, как снег просачивался за воротник. Всё его внимание было приковано к женщине, сидевшей в изящной повозке, запряжённой двумя белоснежными лошадьми. Она была похожа на волшебницу из сказки — высокая, с ослепительно светлыми волосами, её глаза сияли, словно далёкие звёзды в ночном небе. Её взгляд, строгий и манящий одновременно, проникал до самых глубин души.

Мальчик затаил дыхание. Всё в ней казалось неуловимо прекрасным — и плавное движение рук, и лёгкая улыбка, и то, как холодный свет фонарей отражался в складках её снежно-белого одеяния. Повозка сделала плавный круг по площади, оставляя за собой тонкий след на заснеженной мостовой, а затем, словно подчиняясь невидимой силе, неспешно поднялась в воздух.

Кай сделал несколько шагов вперёд, протянув свою замёрзшую ладонь, чтобы ухватиться за этот сказочный образ, который удалялся. Он смотрел вслед, пока повозка не растворилась в сгущающихся сумерках, уносимая метелью. Вдруг он почувствовал, как мороз неприятно пощипывает щёки, и невольно поёжился. Холод медленно пробирался под одежду, пробуждая его от этого странного наваждения. Он глубоко вдохнул, словно пытаясь сохранить в себе облик загадочной леди, и быстрым шагом направился домой.

Белые снежинки продолжали падать с неба, покрывая улицы мягким ковром. В окнах домов один за другим вспыхивали тёплые огоньки, обещая уют и тепло. Кай ускорил шаг, но в его мыслях всё ещё звучал звонкий перестук белых копыт по мостовой и мерцали в темноте таинственные звёздные глаза.

Дверь небольшого дома отворилась, и в тот же миг Кая окутало тепло, исходящее изнутри. Оно пахло выпечкой, тёплым молоком и чем-то родным, успокаивающим. Ветер успел вбросить в дом несколько пушистых снежинок, прежде чем дверь плотно закрылась за мальчиком.

— Кай, где ты так долго ходил? Ты посмотри, какая метель за окном! — встревоженно воскликнула мать, тут же подбегая к нему.

— Мам, — выдохнул он, не скрывая восторга. — Я видел волшебницу! Она была на белоснежной повозке с чудесными лошадьми!

Она спешно развязывала его алый шарф, но руки её вдруг замерли. Щёки и нос мальчика пылали румянцем, в волосах искрились растаявшие снежинки, а в глазах светилось восхищение. Мать тревожно вскинула голову. Локон выбился из-под её платка и лег на щёку, а на переднике виднелись пятнышки муки. Она резко оглянулась на дверь, подошла к ней и выглянула в снежную мглу. Холодный воздух хлынул в дом, но тут же был заперт за защёлкой.

— Ты повстречал Снежную Королеву, — глухо произнесла она, возвращаясь к сыну.

— Снежную Королеву? — переспросил Кай, стягивая с себя меховое пальто.

— Да, — подтвердила мать, теперь метнувшись к окну. Она напряжённо вглядывалась в заснеженные улицы, будто опасалась увидеть там что-то недоброе. — Больше так допоздна не ходи, — наконец сказала она, слегка дернув занавеску. — А то украдёт тебя она и заморозит твоё сердце.

В её голосе звучала тревога, но Кай лишь улыбнулся. Он не испугался. В его воспоминаниях женщина в белом была не страшной, а чарующей, словно сказочный образ, сотканный из снега и звёздного света.

Он неторопливо скинул ботинки, чувствуя, как тёплый пол ласкает босые ноги, и прошёл вглубь комнаты. Мать вернулась к своему делу. В печи весело потрескивали поленья, огонь отблесками играл на стенах, наполняя дом мягким, танцующим светом. Кай забрался на табурет и молча наблюдал, как материнские руки умело вымешивали тесто. Её пальцы ловко погружались в мягкую, податливую массу, и он зачарованно следил за их движениями, наслаждаясь этим простым, но таким завораживающим моментом.

Мать взглянула на сына, заметив, как он задумчиво глядит на её руки, ловко работающие с тестом. В глазах мальчика плескался немой вопрос, но он не спешил его озвучивать, словно наслаждаясь тишиной. Женщина на мгновение задержала дыхание, затем отряхнула муку с ладоней и потянулась к полке, где стоял кувшин.

— На, согрейся, — мягко сказала она, наливая в глиняную чашку тёплое молоко.

Кай с благодарностью взял чашку обеими руками, ощущая, как тепло приятно разливается по ладоням. Он осторожно подул на поверхность, наблюдая, как колышется молочная плёнка, а затем сделал маленький глоток. Напиток был сладковатым, чуть обжигающим, но невероятно вкусным. Тепло плавно растеклось внутри, заставляя мальчика блаженно прикрыть глаза.

Мать вернулась к тесту, формируя аккуратные пирожки, а Кай, удобно устроившись на табурете, задумчиво следил за её ловкими движениями.

— Мам, а расскажи про Снежную Королеву, — наконец спросил он с любопытством, прижимая тёплую чашку к груди.

Женщина перевела на него взгляд. В голубых глазах сына сверкал неподдельный интерес, искреннее детское восхищение. Её губы тронула лёгкая улыбка, и она кивнула в сторону окна, за которым неистовствовала вьюга.

— Видишь этих белых пчёлок? Это её рук дело, — сказала она, глядя, как снежинки кружатся в танце. — Каждую зиму она прилетает к нам с Далёкого Севера, через ледяное море и знойные ветра. А вьюга и метель — её преданные прислужницы.

Глава вторая. О Снежной Королеве в ледяном дворце

На величественном троне, высеченном из прозрачного льда, среди тишины и безмолвного великолепия восседала Снежная Королева. Вокруг неё простирался хрустальный дворец — безукоризненно холодный, искрящийся в свете невидимого солнца. Его своды были сотканы из чистейшего льда, колонны возвышались, словно застывшие водопады, а стены переливались серебристым мерцанием. Здесь не было времени. Здесь не было перемен.

Её взгляд скользил от колонны к колонне, выискивая что-то неуловимое, но всё оставалось неизменным — таким, каким было вчера, год назад, столетие назад. Всё дышало холодом, который был ей привычен, почти родным. И всё же в этом году её сердце ощущало нечто странное — слабую, но непривычную тяжесть.

Она тяжело вздохнула и плавно поднялась со своего престола. Ледяное платье, будто сотканное из зимних узоров, мягко заструилось за ней по полу.

— Вновь пришло время, — тихо прошептала она, и её голос затерялся в безмолвии.

С каждым размеренным шагом по сверкающему залу её каблуки отбивали гулкое эхо, которое разносилось по бесконечным коридорам. Проходя мимо стен, она невольно провела по ним кончиками пальцев. Гладкий лед не отвечал ей ничем — ни холодом, ни теплом, только бесконечной тишиной.

Она подошла к огромному арочному окну, за которым раскинулась безбрежная снежная пустыня. Тёмные тучи тяжёлым пологом укрывали небо, и из них неустанно падали ледяные осколки, подхватываемые ветром. Вьюга бушевала, завывая свою вечную мелодию, а метель кружилась в неистовстве.

Это была единственная музыка, которую она слышала веками. Единственная, что сопровождала её в вечности.

Но в этом году что-то изменилось. Морозный ветер больше не успокаивал, снежные просторы не приносили радости, а ледяное великолепие впервые отдавало нестерпимой глухотой.

Снежная Королева оглянулась назад. Всё оставалось таким же — безупречно прекрасным, безмолвным, вечным. Только теперь эта вечность впервые показалась ей пустой.

Женщина с усталым вздохом отвела взгляд от величественного окна. Буря, раскинувшаяся за его хрупкими, словно сотканными из инея стеклами, была по-прежнему прекрасна. Завывание ветра, вихри снега, искристые блики на безмолвных просторах — всё это очаровывало, но больше не трогало её сердце. Всё было неизменным. Всё было предсказуемым.

Её длинный, сотканный из снега и льда наряд мягко взметнулся в воздухе, когда она резко развернулась и поспешила прочь из зала. Тихие шаги эхом разносились по ледяным коридорам дворца, пока она направлялась в одно-единственное место, где её вечность хоть на мгновение обретала смысл.

Двери, высеченные из прозрачного льда, величественно распахнулись перед ней, открывая путь в её самое дорогое и таинственное убежище.

Здесь царил полумрак. Стены переливались приглушённым голубоватым светом, а воздух был напоён неуловимой свежестью мороза. Комната казалась ожившей, дышащей. В её центре, окружённое ажурным узором, возвышалось зеркало — её единственный друг и собеседник.

Зеркальная гладь тихо засветилась мягким голубоватым светом, притягательным и холодным, словно сама вечность заглядывала в него с другой стороны.

Снежная Королева подошла к нему медленно, но уверенно, наслаждаясь каждым шагом, каждым мгновением предвкушения. Лёгким движением руки она коснулась зеркала, словно приветствуя его. Её длинные, тонкие пальцы на миг задержались на стеклянной поверхности, и по ней пробежала еле заметная дрожь, будто зеркало отозвалось на прикосновение.

— Зеркало, зеркало, мой друг дорогой, — произнесла она тихим, глубоким голосом, в котором звучала властная нежность. — Покажи мне мир людской, где власть царит моя.

Голубое свечение усилилось, заливая комнату мистическим сиянием. Гладкая поверхность задрожала, и в его глубине начали проявляться очертания. Сначала — тёмные, неясные, словно сотканные из снежного тумана. Затем — всё более отчётливые, насыщенные красками.

Перед ней возник знакомый городок, к которому она всё чаще возвращалась в своих наблюдениях. Узкие улочки, засыпанные снегом, уютные дома с резными наличниками, крыши, на которых лежали пушистые сугробы. Свет из окон струился тёплым янтарным свечением, а в воздухе вились искры от потрескивающих в печах поленьев.

Снежная Королева склонила голову, вглядываясь в оживающие образы. Этот городок завораживал её. Люди в нём были чужды, но почему-то она раз за разом возвращалась сюда взглядом, наблюдая за их заботами, радостями, маленькими чудесами.

Сегодня она искала что-то особенное, что могло бы скрасить её тоску.

Небольшой городок утопал в зимней сказке, готовясь к самому долгожданному празднику года. Под ногами спешащих прохожих весело скрипел свежевыпавший снег, а их раскрасневшиеся от холода лица светились улыбками. Морозный воздух был наполнен запахами хвои, сладкой выпечки и лёгкой дымкой от горящих в каменных печах дров.

Чистое и светлое небо раскинулось над городом без единого облачка, а озорные лучи зимнего солнца преломлялись в снегу, заставляя его искриться тысячами крохотных звёздочек. Люди суетились в приятных предпраздничных хлопотах: кто-то торопился за подарками, кто-то украшал свой дом, а кто-то просто наслаждался этим волшебным временем, неспешно гуляя по украшенным улочкам.

Повсюду разносился звонкий смех детей. Они катались на санках с небольшой горки у городской площади, играли в снежки, строили причудливые крепости из снега. Их веселье разливалось вокруг, наполняя пространство неподдельной радостью.

Глава третья. Кай принимает решение

Кай неторопливо шагал по заснеженной улице, крепко прижимая к груди тяжёлый бумажный пакет, наполненный свежими овощами. Воздух был морозным, повсюду витала свежесть, переливающаяся с запахом дыма из труб. Однако что-то в атмосфере внезапно изменилось. Подул пронизывающий ветер — сначала несмело, лишь приглаживая волосы и играя краем его тёплого пальто, но с каждой секундой становился всё сильнее, беспокойнее.

Мужчина поднял голову. На горизонте с севера стремительно надвигались массивные тучи, клубясь и словно сливаясь в единое тёмное море, которое поглощало последний свет дневного солнца. В их глубине вспыхивали призрачные, серебристые отблески — предвестники надвигающейся снежной непогоды.

— Движется буря, нужно поспешить, — пробормотал Кай себе под нос, прибавляя шаг.

Но ветер уже врывался в улицы, поднимая снежную пыль и закручивая её вихрями. Льдинки, острые, как крошечные иголки, жалили лицо и ладони. Он опустил голову, заслоняясь плечом, и, стараясь сохранить драгоценное тепло, что всё ещё хранилось в бумажном пакете, подбежал к своему крыльцу.

Дрожащими от холода пальцами мужчина достал ключ, спешно повернул его в замке, толкнул дверь и, едва переступив порог, захлопнул её за собой, отрезая себя от разбушевавшейся стихии.

В доме было тихо и темно. Лишь слабый сероватый свет пробивался сквозь занесённое снегом окно, а за стеклом доносилось приглушённое завывание ветра. Теперь он больше не жалил лицо, не вырывал дыхание, но его присутствие всё ещё ощущалось где-то на границе реальности — как дикий зверь, что рыщет в ночи, дожидаясь момента, чтобы снова броситься вперёд.

Кай поставил пакет на массивный деревянный стол в центре комнаты. Овощи слегка качнулись, издав глухой звук. Мужчина провёл рукой по столешнице, пробежав пальцами по привычным тёплым шершавым линиям дерева, а затем направился к печи.

Он склонился, вытащил из корзины сухие дрова, аккуратно сложил их в очаг и зажёг огонь. Раздалось тихое потрескивание, и спустя мгновение в комнате разлился мягкий оранжевый свет. Пламя, сначала робкое, разгоралось, набирало силу, наполняя пространство уютным теплом.

Кай вернулся к столу и начал разбирать овощи, аккуратно перекладывая их в деревянную миску. Когда его пальцы коснулись гладкой, холодной поверхности свёклы, он вдруг замер.

Он провёл большим пальцем по её тёмно-бордовой кожице, вспоминая, как несколько минут назад маленькие розовые ладошки протягивали ему этот самый овощ, чуть запачканный снегом. Он поднял взгляд и огляделся вокруг.

Тихо.

Слишком тихо.

Когда-то здесь звучал смех. Пластинка на старом проигрывателе потрескивала, наполняя пространство мелодичной музыкой. Кто-то что-то тихо напевал, а в воздухе разносился запах печёного хлеба и хвои. В доме царил уют, оживлённость, жизнь.

А теперь — только тишина.

Это Рождество Кай встретит в одиночестве.

Мужчина вздохнул, спрятал задумчивую улыбку в уголке губ и, покачав головой, вернулся к своим делам. Он не даст холодной тишине поглотить его. Пока горит огонь, пока в доме есть тепло, он будет двигаться дальше.

Кай отложил нож в сторону и вытер руки о полотенце, прежде чем снова огляделся. Его взгляд невольно упал на окно.

Там, среди морозного узора, год за годом неизменно распускалась одинокая белая роза. Она словно впитывала в себя зимний свет, оставаясь живой и хрупкой в окружении ледяных ветвей инея. Он помнил, как ещё мальчишкой каждую зиму заглядывался на неё, считая её маленьким чудом.

Но сейчас за окном творилось нечто другое. Буря, разыгравшаяся с новой силой, поглотила весь мир снежной завесой. Стёкла дрожали от напора ветра, а хлопья снега, казалось, пытались пробиться внутрь. Они сыпались столь густо, что их вихрь превращался в сплошное белое марево.

Кай прищурился, вглядываясь в это бушующее безумие. И вдруг сквозь снежный туман мелькнул расплывчатый силуэт. Сначала неясный, едва уловимый, словно отражение света в снегу. Но чем дольше он смотрел, тем отчётливее проступали черты.

Лицо неземной красоты. Холодные светлые волосы развевались, словно сотканные из самого снега. А глаза… Глаза мерцали, как осколки чистого льда.

Он не мог отвести взгляда. Они смотрели друг на друга, разделённые лишь тонким стеклом, а сквозь забытые годы в памяти всплыл голос, тёплый, полный детских сказок:
«Она летает по городам и заглядывает в окна домов…»

— Снежная Королева… — прошептал он, боясь нарушить это мгновение.

И в тот же миг что-то резко ударило в окно. Щелчок — и старая защёлка не выдержала. Раздался глухой хлопок, и окно распахнулось настежь.

Ветер в мгновение ока ворвался в дом, резанул ледяными потоками по лицу, поднял в воздух лёгкие снежинки, что просочились внутрь, и сорвался дальше, обрушившись на пламя в печи. Огонь задрожал, заплясал в отчаянной попытке выжить, но яростный порыв не оставил ему шансов. Пламя с шипением погасло, оставив после себя лишь серые языки дыма, что тут же растворились в холоде.

Кай бросился к окну, стараясь захлопнуть створки, но ветер бился в них, словно живое существо, сопротивляясь, не давая ему закрыть их. Оконные рамы тряслись в его руках, тяжело поддавались, а сквозь снежный вихрь продолжал проступать чей-то взгляд… Но в итоге через мгновение наступила долгожданная тишина, которая была нарушена непогодой.

Глава четвёртая. Начало путешествия Кая

Кай вышел на окраину города. Дорога была занесена снегом, и теперь, когда за спиной остались уютные огоньки домов, он осознал, что не знает, куда идти. Ветер поднимал в воздух снежную пыль, завывая в наступающей темноте, словно предупреждая его: идти дальше — чистое безумие.

Он сделал несколько шагов вперёд, но вдруг сквозь вой метели донёсся чей-то голос:

— Сынок, ты куда в такую бурю собрался?

Кай замер и огляделся. На фоне одного из последних городских домиков виднелась тёмная фигура. Женщина, кутаясь в тёплый платок, стояла на крыльце, придерживая дверь, из-за которой лился приглушённый свет.

Он подошёл ближе, улыбнулся и, стряхивая с плеча снег, ответил:

— В путь дорогу иду.

Старушка покачала головой, глядя на него с лёгкой усмешкой, в которой сквозила материнская забота.

— Ну, куда ж ты в такую бурю, милок? Заходи, погрейся, — мягко пригласила она, делая шаг в сторону, пропуская его внутрь.

Кай не стал отказываться. Как только он переступил порог, его окутало тепло, наполняя озябшее тело приятной истомой. В нос ударил аромат пирожков, мяса и чего-то сладковатого, пряного — запах детства.

Комната была маленькой, но невероятно уютной. В углу, за ширмой, стояла кровать, укрытая пёстрым лоскутным одеялом. На стенах висели старые вышитые полотенца, а в центре комнаты, у широкой печи, располагался дубовый стол с резными ножками. В печи мягко потрескивали поленья, испуская золотистый свет, отбрасывающий тёплые блики на стены.

Старушка тем временем засуетилась, ловко ставя на стол пиалу со сметаной, тарелку с румяными пирожками и небольшой глиняный кувшин.

— Проходи, проходи, милок. Согреешься, поешь, — ласково проговорила она.

Кай, стряхнув с себя снег, снял тяжёлое пальто и рюкзак, поставил их у двери и присел за стол. Женщина ловко взяла чашку, налила в неё густой, тёмно-рубиновый компот, в котором плавали кусочки сушёных яблок и вишни, и протянула ему.

— Держи, выпей, сразу полегчает.

Кай взял чашку в ладони, чувствуя, как горячий напиток согревает озябшие пальцы.

— Спасибо, бабушка, — тихо проговорил он, сделав первый осторожный глоток.

Тёплый, терпкий вкус разлился по телу, растапливая ледяную стужу, пробравшуюся в его кости.

Старушка лишь ласково улыбнулась, присаживаясь на скамью и наблюдая, как незваный гость постепенно согревается. За окном продолжала бушевать метель, но здесь, в маленьком домике на окраине, было так спокойно, что Каю вдруг захотелось остаться здесь подольше и насладиться этим моментом уюта и тишины.

Женщина, сидевшая напротив, сложила на столе руки. Из-под пушистого тёплого платка выбился седой локон, а глаза её были узкими, тёмными, словно скрывающими в себе тысячи северных тайн. Она смотрела на гостя с лёгкой, доброй улыбкой, будто знала что-то важное, но не спешила говорить.

Кай допил горячий компот, чувствуя, как тепло растекается по телу. Он аккуратно поставил чашку на стол и посмотрел на хозяйку.

— Спасибо за тепло, бабушка… но мне пора идти.

Женщина вдруг хлопнула ладонями по столу, покачав головой.

— Батюшки, да куда ж ты в такую метель! Света белого не видно, не ровён час, замёрзнешь да заплутаешь. Сиди, грейся, пока буря не утихнет.

Кай опустил взгляд, словно раздумывая. На его лице появилась лёгкая, едва заметная улыбка.

— Я должен найти Снежную Королеву, — тихо, но твёрдо произнёс он.

Женщина вдруг замерла. Её лицо слегка побледнело, а в глазах мелькнула тревога.

— Да на кой она тебе, сынок? — спросила она настороженно.

Кай удивлённо посмотрел на неё. Он не ожидал такого отклика.

— Её дворец в северных землях, на самом полюсе, — продолжила женщина, покачав головой с тихим вздохом. — Туда даже птицы не долетают, всё замерзает на полпути.

Кай задумался, но вскоре его губы тронула решительная улыбка.

— Но ведь эта буря — её дело, а как же остальные горожане? Как же празднование Рождества на площади?

Старушка перевела взгляд на окно, за которым бушевала метель. Вьюга бросала снежные хлопья в стекло, крутила их в диких танцах, не давая и шанса выглянуть на улицу.

— Тоже верно… в такую-то погоду все празднования отменят, — нехотя признала она.

На мгновение воцарилась тишина. Пламя в печи потрескивало, наполняя дом мягким светом, тёплыми оттенками играя на стенах. Кай смотрел на старушку, а затем тихо добавил:

— К тому же… — он сделал небольшую паузу, затем посмотрел на неё с доброй улыбкой. — Она там совсем одна.

Глаза женщины слегка расширились от удивления, а затем её морщинистое лицо смягчилось, и она вдруг улыбнулась.

— Ах… молодость, молодость… — протянула она, чуть склонив голову набок.

Она внимательно посмотрела на гостя, будто оценивая его, а затем, подперев щёку ладонью, лукаво спросила:

— А твоё горячее сердце способно растопить вековой лёд?

Глава пятая. Хозяйка волшебного сада

Бурное течение, сыграв с ним свою беспощадную игру, наконец, выбросило Кая на заснеженный берег. Он тяжело закашлялся, выплёвывая горькую ледяную воду, которая жгла горло. Лёгкие словно сжались в тугой комок, отказываясь принимать воздух. С трудом втянув морозный глоток, он дрожащими руками вцепился в скользкий снег.

Одежда промокла до последней нити, и холод немедленно начал брать своё. Влажные ткани облепили тело, сковывая движения, а на ресницах и волосах уже проступали первые кристаллики инея. Всё вокруг погрузилось в оцепенение. Вьюга, что так яростно бушевала совсем недавно, теперь лишь тихо кружила белые хлопья, будто усыпляя мир.

Кай поднял голову. Пространство звенело от тишины. Лишь слабый шёпот снежных вихрей пел убаюкивающую мелодию, словно приглашая его погрузиться в мягкие объятия забвения. Глаза наливались тяжестью, веки дрожали, готовые сомкнуться. Всё его естество жаждало отдыха.

Но он знал — стоит уснуть, и пробуждения не будет.

Нет. Он не мог позволить себе остановиться. Не сейчас. Где-то там, за этой снежной пустыней, ждала она. Его Королева. Кай стиснул зубы, собрал в кулак последние крупицы сил и, пошатываясь, поднялся.

Каждое движение давалось с трудом. Ноги словно налились свинцом, но он шёл. Один шаг, потом другой. Морозный воздух резал горло, но он продолжал двигаться вперёд, несмотря на темноту и неизвестность.

И вдруг — преграда.

Холодное каменное ограждение выросло перед ним, грубое и неприступное. Он замер, провёл дрожащими пальцами по шероховатой поверхности.

— Стена?.. — его голос сорвался на хрип.

«Может, за ней кто-то есть? Кто-то, кто поможет?»

Не теряя времени, Кай двинулся вдоль преграды, пальцы скользили по камню, пока вдруг не наткнулись на нечто другое.

Металл. Гладкий, ледяной на ощупь.

«Дверь…» — пронеслось у него в голове.

Надежда вспыхнула внутри маленьким, но отчаянным огоньком.

Собрав оставшиеся силы, он поднял кулак и со всей мощью ударил по железной поверхности.

— Откройте… — голос был слабым, почти неслышным даже для него самого. — Откройте…

Он бил снова и снова, вкладывая в каждый удар последние крупицы энергии. Грудь сотрясалась от судорожного дыхания, в глазах темнело, мир начинал распадаться на белые пятна. Он больше не чувствовал холода, не чувствовал ничего, кроме усталости.

Ноги подкосились. Он повалился на дверь, сползая по ней вниз. Веки опустились.

И в этот момент раздался скрежет.

Тяжёлая железная дверь приоткрылась, и изнутри вырвался яркий поток света, окатив его мягким, согревающим сиянием.

Перед тем как полностью провалиться в темноту, Кай успел увидеть лишь этот свет — тёплый, обволакивающий, обещающий спасение.

Кай стоял среди снежного вихря. Ветер играл белыми хлопьями, кружил их в воздухе, создавая причудливый, почти витиеватый узор. Вся земля вокруг укрылась пушистым одеялом, а холод обволакивал его со всех сторон, проникая под одежду.

Но вот среди этого белоснежного великолепия он увидел нечто. Силуэт. Неясный, почти призрачный, едва различимый сквозь снежную пелену.

— Снежная Королева?.. — едва слышно прошептал он.

Его сердце забилось быстрее.

Он сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Но фигура не становилась ближе. Она оставалась такой же далёкой, туманной, словно пар, рассеивающийся в морозном воздухе.

Кай ускорил шаг. Потом побежал.

Снег хрустел под его ногами, но он больше не чувствовал холода. Всё вокруг, казалось, потеряло свою ледяную сущность. Было тепло. Тепло-тепло...

А затем темнота.

Когда он вновь открыл глаза, первое, что его поразило, был солнечный свет. Он был мягким, тёплым, ласковым. Лучи пробивались сквозь листву, бросая игривые золотистые отблески на траву.

Кай резко сел, в замешательстве осматриваясь.

Он был не в ледяной реке, не среди снегов, а в совершенно другом мире. Под ним оказалась удобная кушетка, накрытая вышитым покрывалом. Вокруг пестрели красочные цветы — высокие, низкие, с крупными бутонами и крошечными лепестками. Они слегка покачивались от лёгкого ветерка, наполняя воздух сладковатым, дурманящим ароматом.

На соседнем дереве чирикали птички, перекликаясь мелодичными трелями. В воздухе порхали бабочки — большие, с узорчатыми крыльями, похожими на драгоценные камни.

Кай медленно провёл рукой по лицу, будто проверяя, не сон ли это. Всё было слишком... настоящее. Слишком яркое.

Он посмотрел на себя. Одежда была сухой, словно только что выглаженной. А чуть поодаль, развешанные на ветках, сушились его пальто, шарф и остальные вещи.

Мужчина снова осмотрелся. В центре этого сказочного сада возвышался небольшой домик — уютный, с тёмными деревянными стенами, разноразмерными оконными рамами и черепичной крышей, взмывающей вверх, словно стремящейся дотянуться до неба.

Кай потёр глаза, пытаясь собраться с мыслями.

Глава шестая. Воспоминание о белой розе

Цветочный сад купался в лучах тёплого вечернего солнца. Легкий ветерок лениво играл с нежными лепестками пионов, жасмина и лаванды, смешивая их ароматы в пьянящую, головокружительную симфонию. Где-то в глубине сада, под тенью раскидистых деревьев, раздавался звонкий, переливчатый смех хозяйки.

Кай, ведя женщину под руку, шагал неспешно, словно боясь нарушить волшебство этого момента. Хозяйка сада едва заметно прижималась к нему, её лёгкое платье с кружевными рукавами мягко касалось его предплечья. Они не спешили, просто наслаждались прогулкой, позволяя себе раствориться в атмосфере покоя. Казалось, что время в этом цветнике замерло, оставляя их наедине с этим сказочным мгновением.

Кай мельком взглянул на свою спутницу и улыбнулся:

— Это было давно… — негромко говорил он, предаваясь воспоминаниям. — Я тогда ещё солдатом был.

Женщина удивлённо вскинула тонкие брови, её губы сложились в кокетливый овал.

— Так ты свою даму сумеешь защитить? — лукаво спросила она, искоса взглянув на него.

В её голосе слышалась лёгкая насмешка, но Кай уловил в этом оттенок заинтересованности. Он почувствовал, как лёгкий румянец тронул его скулы, но голос остался уверенным:

— Несомненно. Я не только с огнестрельным оружием управляюсь, но и фехтовать умею.

Женщина довольно протянула, словно кошка, нашедшая тёплое местечко у камина:

— М-м-м…

Она чуть ближе прижалась к его плечу, а затем легонько провела пальцами по его руке, будто оценивая силу.

— Я чувствую, насколько крепки твои руки, — произнесла она тёплым, мурлыкающим голосом.

И вдруг неожиданно охнула. Кай сразу же остановился, тревожно вглядываясь в её лицо.

— Моя госпожа, что с вами? — спросил он с искренним беспокойством.

Женщина с лёгкой улыбкой грациозно приложила свою руку ко лбу, её движения были театрально-изящными.

— Ох, дорогой Кай… — протянула она с напускной слабостью. — Кажется, я устала…

Она закатила свои изумрудные глаза, и мужчина невольно подхватил её за талию, крепко, но бережно поддерживая её в своих руках. Он заглянул в её лицо, пытаясь понять, шутка это или нет, но колдунья уже подняла взгляд к нему, и её губы тронула довольная улыбка.

— Там… — мягко указала она рукой на лужайку под раскидистым деревом. — Давай присядем.

Кай не сразу ответил, лишь слегка сжал её ладонь, ощущая её нежное тепло. Затем, не отпуская тонкую талию, повёл её по каменной дорожке к указанному месту, заботливо поддерживая, словно драгоценное сокровище.

Их шаги были неторопливыми, мягкими. Женщина позволила себе чуть сильнее опереться на него, её лёгкое дыхание касалось его плеча. Они двигались плавно, как в неспешном танце, а ветер продолжал шептать среди цветов, наполняя воздух ощущением неведомого волшебства.

Они неспешно подошли к лужайке, укрытой мягким ковром шелковистой травы. Здесь, под сенью раскидистого дерева, воздух был наполнен сладким ароматом цветов, лёгким шёпотом листвы и дуновением вечернего ветерка.

Женщина плавно скользнула вперёд, её фиолетовое платье мягкими волнами легло на траву, окутывая её, словно лепестки экзотического цветка. Она грациозно разгладила подол, затем подняла глаза и внимательно посмотрела на Кая. В её взгляде читалось что-то притягательное, тёплое, почти гипнотическое.

Она протянула руку, медленно и чуть игриво поманив его к себе.

— Мой мальчик, — прошептала она с лёгкой улыбкой. — Приляг.

Её тонкие пальцы легко указали на её колени.

Кай колебался лишь мгновение. Затем, подчиняясь странному очарованию момента, медленно опустился рядом, а затем осторожно уложил голову ей на колени. Её пальцы почти сразу же скользнули в его светлые волосы, мягко перебирая пряди, словно изучая каждую из них.

Он закрыл глаза на миг, ощущая, как её прикосновения приносят невыразимое спокойствие. Пальцы женщины неторопливо скользили по его вискам, очерчивали контуры лица, мягко касались щёк, подбородка… и, наконец, задержались на его губах.

Кай открыл глаза, устремив взгляд в вечернее небо. Там, между тонкими ветвями дерева, мерцали первые звёзды, отражаясь в глубоком сумраке над горизонтом. Всё вокруг казалось тихим и умиротворённым. Только её пальцы и её взгляд наполняли воздух чем-то неуловимо тёплым, домашним.

— Теперь это твой дом, — прозвучал её ласковый голос.

Мужчина улыбнулся. Это звучало слишком сладко, слишком заманчиво… и всё же в нём что-то неуловимо дрогнуло. Где-то глубоко в сознании проскользнула едва заметная тревога, тонким эхом отразившись в душе. Что-то… что-то важное, что-то забытое, что-то, что не давало ему до конца погрузиться в этот сладкий, безмятежный сон.

Но её тёплые прикосновения убаюкивали его. Терпкий аромат её парфюма, смешанный с вечерними запахами сада, обволакивал его мягким покрывалом, унося в полудрёму.

Она улыбалась, её пальцы продолжали ласково гладить его волосы, её дыхание было ровным и спокойным. В этот момент Кай был словно её драгоценная игрушка, её любимая зверюшка, о которой она заботилась с нежностью и лёгкой притяжной властью.