Киберпанк для Учихи. Перезапуск

Глава 1.1. Портал в другой мир

Третий Хокаге стоял у окна, сцепив за спиной руки в замок, и смотрел на деревню. Мысли, одна тяжелее другой, буквально разрывали голову.

Нападение Девятихвостого шесть лет назад стоило деревне слишком дорого. Погибли сильнейшие шиноби, в том числе и Четвертый Хокаге, нанесен огромный материальный ущерб. Недовольство в деревне растет… Многие до сих пор считают клан Учиха причастным к нападению Кьюби. Пришлось пойти на поводу у совета и переселить клан на окраину. Вот только Учих возмутило недоверие со стороны деревни. С тех пор отношения между ними и остальными жителями только ухудшались. Гражданская война стояла буквально на пороге. Хирузен всем сердцем не хотел восстания и готов был пойти на что угодно, лишь бы предотвратить его. Почти на все.

Хирузен снял амигасу и протер лоб — голова ужасно разболелась.

Ситуация со всех сторон выглядела безвыходной. Данзо всячески намекал на то, чтобы опередить события и провести геноцид клана. Хирузен пока отметал эту идею. Учихи проливали кровь наравне с другими жителями деревни на войне и продолжают проливать на миссиях. Убить их — предать самих себя. Хи но Иши — Воля Огня, которую завещал потомкам Первый Хокаге Хаширама Сенджу, должна была сплотить деревню, и Хирузен, вступая на пост Хокаге, был полон решимости следовать этой воле. Вот только на деле все оказалось куда сложнее.

Хирузен понятия не имел, что делать. Какая-то нерешаемая задача… Вот если бы был жив Минато. К этому молодому, поистине гениальному шиноби прислушивались. Может быть, ему удалось бы утихомирить Учих и вернуть к ним доверие деревни. Все ужасно запуталось. Но надо было найти выход. Надо обязательно его найти…

— Хокаге-сама, — один из АНБУ появился за спиной, как всегда, бесшумно.

Хирузен обернулся. Шиноби снял маску и встал на колено в знак почтения. Юный Учиха Итачи. Удивительно способный и проницательный мальчик. Он искренне предан деревне, не скован узами клана. Отчасти благодаря ему совет и Хокаге были в курсе угрозы революции. Он работал двойным шпионом. Слишком умен для своего возраста, слишком силен. Хокаге доверял ему и знал — мальчик выполнит любой приказ во благо деревни. Это знали и советники, что пугало Хирузена почти так же, как и грядущее восстание.

— Итачи, есть новости? — он всегда говорил с юным шиноби мягким тоном, словно перед ним в самом деле лишь ребенок.

— В храме Нака сегодня ночью будет собрание, Хокаге-сама, — доложил он.

— Итачи, — Хирузен вздохнул и прикрыл глаза. Просить мальчишку о таком было не просто противно. — Мне нужно знать, о чем пойдет речь.

— Да, Хокаге-сама.

Итачи поклонился, надел маску и исчез. Хирузен подошел к столу, оглядел ворох бумаг, которые требовали внимания главы деревни. Надо было заняться рутиной. Но вдруг в кабинет через окно заскочили двое взъерошенных и слегка потрепанных АНБУ. По белым волосам Хирузен узнал одного сразу — Хатаке Какаши.

— Хокаге-сама, на территории деревни были замечены нарушители!

— Кто? Вы смогли определить откуда они? — Хирузен напрягся.

— Отчасти, Хокаге-сама! Один из них, несомненно, принадлежит клану Учиха, вторая — девушка с необычной чакрой, — ответил Какаши. — Мы попытались поймать нарушителей, но они скрылись.

Нехорошо, очень нехорошо. Хирузен не мог поверить, что Учихи в самом деле связались с врагами.

— Что они делали в деревне? Как выглядели?

— Одеты в блестящие черные плащи. Не видел никогда прежде такой одежды. Мужчина осматривался, девушка сидела рядом, вид у нее был потерянный, глаза, вероятно, с проявлением редкого додзюцу.

Хирузен зажмурился и потер веки пальцами.

— Вы узнали Учиху?

Какаши снял маску, выражение его лица было обескураженным.

— Хокаге-сама, я не знаю этого человека, — тихо ответил он. — Но… он похож на Итачи, только… будто старше. Приблизительно моего возраста.

— Не может быть! Итачи только что был у меня! — Хирузен сжал кулаки.

— Иллюзия?

— Нет, я смог справиться с его гендзюцу, оно было простым, — мотнул головой Какаши.

— Ты уверен, что не видел этого человека прежде в деревне?

— Абсолютно уверен, Хокаге-сама. Но… есть еще странность. Они были безоружны и не нападали, не считая легкого гендзюцу и тайдзюцу, которым мужчина отбивался от нас.

— Без оружия? Ты уверен? — Хирузен совсем ничего не понимал. Шиноби не ходит без оружия даже на прогулку… А тут незаконное проникновение. Этих людей кто-то подставил?

— Никому ни слова о клановой принадлежности нарушителя! Используйте все ресурсы, чтобы выследить их!

— Да, Хокаге-сама! — оба АНБУ тут же выскочили в окно.

Хирузен бессильно опустился в кресло. Кто же это такие? Человек из Учиха и девушка со странной чакрой и неизвестным додзюцу глаз… Похож на Итачи, но старше… У главы клана Фугаку не могло быть еще одного сына. Такое невозможно утаить. Хотя этот инцидент можно использовать в качестве отвлечения от революционных настроений. Если Данзо не успел пронюхать, как выглядел нарушитель, стоит попробовать подключить полицию Конохи к расследованию. По их поведению можно будет распознать, причастны ли Учихи к тем двоим. Если же нет, возможно, удастся отвлечь их хотя бы на время…

***

Итачи едва держался на ногах, но проклятый Орочимару не появлялся. Все-таки Саске еще не использовал всю чакру, продолжая сдерживать змея. Он стоял внизу и, судя по голосу, насмехался. Итачи не видел его улыбки. Он едва различал силуэт своего любимого младшего брата. Итачи ненавидел себя за то, что доставил столько боли Саске, но поздно идти на попятную. Много лет он воспитывал в брате мстителя. Именно Учиха должен отомстить за смерть родственников, стать героем Конохи. Пусть Саске сошел с верного пути в погоне за силой, но у него все еще есть настоящий друг. Наруто обещал, и он сдержит слово — поможет Саске вернуться к свету. А ему — его старшему брату — лучше сгинуть во тьме, унеся с собой мрачные тайны деревни и клана.

Глава 1.2. Портал в другой мир

Наама трясущейся рукой схватилась за порез на шее и с ужасом посмотрела на мужчину, который, судя по всему, собирался умереть на ее глазах. С одной стороны, так ему и надо! Он чуть не убил ее, но… Наама содрогнулась.

Последние два больших лунных цикла она жила не своими чувствами. Все, что она ощущала, когда заканчивалось действие наркотиков, его боль, тоску, ненависть к самому себе. Наама не знала, что это за человек и человек ли вообще, но она уже вместе с ним мечтала о смерти. Нет, она не видела мыслей этого существа, но желание прервать страдания сидели в голове от рассвета до заката. Удивительно, но, когда причина мучений появилась перед ней, отождествление исчезло будто по щелчку пальцев. Несмотря на страх, который Наама испытала, будучи прижатой к стене, она была безмерно счастлива.

Наама подняла кулак, который все это время судорожно сжимала, и раскрыла пальцы. На ладони тесемка и бордовая пыль. Все, что осталось от кристалла энергии Джи. Если бы не кулон, оставленный в наследство бабушкой, она умерла бы сейчас вместе с этим человеком?

— Вот ведь… — Наама провела пальцем по нейроимпланту на левой руке, активировав пульт управления медицинским модулем, который наравне с наркотическими обезболивающими пытался восстанавливать ее физические и душевные силы в последнее время.

Модуль на магнитной подушке бесшумно подлетел, опустился, открыл капсулу. Наама, понимая, что времени мало, с трудом перекатила умирающего мужчину в капсулу, задала цель на высветившейся панели — «реанимация», и закрыла купол.

Выглядел мужчина более чем плачевно. Ожог на правой руке, большая рана на левом бедре, на лице кровь, весь в ссадинах. Нааму передернуло — ведь она все это чувствовала несколько минут назад.

— Вид: человек разумный, особь мужского пола, — констатировал модуль.

Наама нервно хмыкнула и аккуратно коснулась шеи — еще кровоточит. Но эта саднящая пульсация ничто в сравнении с аттракционом боли, на котором она каталась последнее время. Как же хорошо, что все это закончилось! Наама с облегчением выдохнула и провела ладонью по вспотевшему лбу.

За стеклом механизм капсулы проводил реанимационные мероприятия. Через внутривенные катетеры в кровеносное русло мужчины поступали наномеханизмы с мощным интеллектом и лекарственными веществами. С помощью такого модуля можно было оставаться молодым и здоровым довольно долго. Правда, и стоил он бешеных денег. Хотя все же дешевле кристаллов энергии. Так откупились от Наамы власти. Неплохо, конечно, но до этого момента Наама проклинала и бесполезный модуль, и правительство, ведь снять отождествление медицинская капсула была неспособна.

— Найдены многочисленные повреждения и воспаления внутренних органов, мягких тканей, сосудов и сетчатки глаз, — ровным голосом сообщил модуль.

— Преступить к ремоделированию?

Наама колебалась несколько секунд. С одной стороны, даже в таком ужасном виде этот человек пытался ее убить, да что уж, чуть не сделал это. Но с другой, ей ужасно хотелось опробовать модуль на настоящей проблеме, да и сопереживание никуда не делось — все-таки она довольно долго практически жила в его «шкуре».

— Да, — решительно заявила она.

— На полное восстановление придется потратить двести шестьдесят три процента резервной биомассы.

— А сколько останется?

— Тридцать три.

— Разрешаю.

И тут же по прозрачным трубкам потекла желтоватая субстанция. Кажется, такой запас биомассы отсрочил бы старость лет так на семьдесят. Что же она делает? Наама только раскрыла рот, чтобы дать команду модулю перенастроить лечение, как человек открыл глаза. Наама растерялась. Он смотрел на нее взглядом обреченного на смерть — разочарование и боль плескались в почти черных глазах — не нужно было чувствовать его эмоции, чтобы понимать это. Но он не молил о пощаде.

— Дай успокоительное, — скомандовала Наама, предположив, что ее неожиданный гость может начать буянить.

Слегка мерцающий розовый пар окутал мужчину, он дернулся, шлепнул окровавленной ладонью по стеклу и обмяк.

— Для полного ремоделирования необходим доступ ко всему телу, — сообщил искусственный интеллект капсулы.

— Да, конечно.

По-хорошему стоило заявить в охранный патруль, но Наама понимала, что ей не спустят с рук незаконное хранение кристалла энергии, пусть даже и по незнанию. Удивительно, откуда он взялся у бабушки? Хотя наверняка подарил кто-то из богатых поклонников. Еще как вариант, нужно было позволить ему умереть, а потом избавиться от трупа. Но такая дикая мысль вызывала тошноту и дрожь в руках — ибо просто выкинуть его на улицу слишком заметно, а расчленить тело она не смогла бы даже под страхом смерти. Лучшее, что пришло Нааме в голову — подлечить его, попробовать установить место, откуда он родом, и отправить восвояси.

Наама открыла капсулу, подняла с пола оружие, которым только что чуть не была убита, и принялась разрезать на больном и без того порванную одежду. Ничего, одежда — это последнее, о чем бы следовало волноваться. Он еще скажет ей спасибо за спасение. Или не выйдет из капсулы. К счастью, модуль в состоянии сдержать буйного пациента, каким бы сильным он ни был.

С большим трудом Наама вытащила из-под мужчины окровавленные вещи и различные железяки, прикрепленные к поясу, странную сетчато-металлическую футболку под верхней рубашкой стянула через голову, с безымянного пальца на руке сняла кольцо с красивым черным символом на красном фоне, с шеи — цепочку. Когда наконец Наама все сделала, то с облегчением выдохнула и непроизвольно скользнула взглядом по телу пришельца. Изможденный, израненный, но с хорошо прослеживаемым рельефом мышц. На левом плече у него была красивая спиралевидная татуировка. «Наверное, он солдат или что-то вроде того», — подумалось Нааме. Она закрыла капсулу и, пользуясь случаем, бесцеремонно разглядывала мужчину. Уперевшись взглядом ниже пояса, Наама наконец сообразила, что перегнула палку. Смутившись собственной нескромности, она затемнила стекло ниже груди. Вздохнула. И как давно у нее не было парня? Ах, да, с самого выпускного, посчитай три звездных периода[3]… Работа, бабушкина болезнь, влияние секты — у Наамы не было на это времени.

Глава 2. Рассказ незнакомки.

Итачи приходил в себя, медленно выплывая из наркозного сна. И первое, о чем подумалось, — ничего не болит. Еще не ослабло действие препаратов или же это искусная иллюзия? Перед глазами стояла тьма, сам он лежал абсолютно раздетый, но теплый воздух не позволял замерзнуть. Итачи вытянул руку. Он прекрасно помнил, что его заперли в какой-то капсуле. Рука натолкнулась на препятствие — так и есть, он все еще там. Итачи сложил печати, но, как и предполагал, ничего не произошло. Он чувствовал чакру, но не мог высвободить.

Итачи опять прислушался к ощущениям. По телу разливалась слабость, но совершенно ничего не болело. Усомнившись в собственной адекватности, он ущипнул себя.

Вытянув руки, он принялся водить ими по теплому, слегка мягкому и податливому при нажатии стеклу, пытался понять, насколько оно прочное, и где может находиться изъян. Но как сильно бы он ни давил, поверхность лишь слегка проминалась.

Зажегся голубоватый мягкий свет. Он исходил из тонких полос под потолком вдоль стен. Итачи повернул голову и тут же ощутил давление в левом виске. Рукой он нащупал небольшой металлический круг, вшитый в кожу. При попытке его расшатать голову пронзила резкая боль — этот металлический штырь крепился с внутренней стороны височной кости. Да, без помощи куная извлечь не получится, а в случае успеха можно запросто умереть от потери крови. Кто-то неплохо подстраховался. Только, что это за штырь и для чего он вшит в голову?

Пока Итачи отходил от боли, понял еще одну вещь — он видит идеально, пожалуй, как видел лишь в далеком детстве. Взгляд, не замутненный использованием мангекё. Итачи потер веки. Невозможно! Неужели ему пересадили чьи-то глаза? Но ведь только глаза близкого родственника могли прижиться… Неужели Саске? Где он тогда находится? В чьей-то секретной лаборатории? Итачи стиснул кулаки, в груди сжался комок нервов. Неужели его младший брат…

Зажегся яркий свет. В комнату вошла девушка в сиреневом плюшевом халате до колен. Она глянула в сторону Итачи и улыбнулась.

— О, ты проснулся, — услышал он ее звонкий голос. — Как себя чувствуешь?

На ее левом предплечье поблескивали узоры в виде полос и кругов. Создавалось впечатление, что на кожу налепили или вживили металлические пластины чрезвычайно тонкой работы.

— Что с Саске? — прохрипел Итачи.

— Не знаю, что такое «Саске», уж извини… — пожала плечами она.

«Что такое?» — Итачи удивился. Даже если она не знала его брата, как можно не понять, что это имя? Она издевается?

— В твою голову имплантирован нейромодулятор, — странная девушка коснулась пальцем своего левого виска и развернулась боком. — У меня такой же. Ну, почти… Это для того, чтобы мы понимали друг друга.

Итачи присмотрелся — под линией серо-розовых волос поблескивал перламутровый круг размером с монету. Чтобы имплантировать механизм в мозг человека, надо обладать очень высоким уровнем развития. Гораздо выше, чем самое продвинутое ниндзюцу его времени. Итачи был уверен, что ни одна из враждующих деревень и рядом не стояла с подобными умениями.

— Кто ты, и зачем я тебе нужен? — произнес он все еще осипшим голосом.

Девушка вздохнула, болезненно сдвинула брови и принялась расстегивать одежду. Итачи даже растерялся. Довольно странный способ представляться.

Медленно, словно сомневаясь, девушка расстегнула молнию халата до живота, обнажив почти белую полоску кожи. Итачи непроизвольно скользнул взглядом туда, где виднелись две небольшие округлости, и тут же обратил внимание на отметину или татуировку между ними. Девушка чуть больше обнажила грудь, чтобы показать весь узор. Багровый, слегка поблескивающий на свету, он очень напомнил рисунок собственного мангекё. Совпадение? Или кто-то сделал это намеренно? Иначе зачем ей демонстрировать этот рисунок ему? Да и кому нужно набивать татуировку с символом его шарингана?

Спустя несколько секунд девушка застегнула молнию.

— Это долгая история, — заявила она. — И я непременно расскажу, когда ты немного восстановишься. Пока скажу только то, что ты в другом мире, и лично мне абсолютно не нужен. Просто так вышло. Но не волнуйся, я не выгоню тебя на улицу. Пока не поправишься, уж точно.

Итачи не понимал, что она говорит. Вернее, он понимал слова, но услышанное казалось бессмыслицей от начала до конца. Другой мир? Тогда где Саске? Почему его глаза видят? Почему он чувствует чакру, но не может использовать ее? Но сейчас Итачи был не в том положении, чтобы руководить допросом, — девчонка явно дала понять, что не намерена говорить прямо сейчас. «Немного восстановишься». Что она имела в виду? Он уже чувствовал себя лучше, чем в последние годы.

Итачи отвернулся.

— Правильно! — энтузиазм в голосе девушки раздражал. — Отдыхай. Не буду мешать.

Ночью Итачи изучал пальцами поверхность своего «стеклянного гроба». Ведь если он все еще не задохнулся, значит, где-то есть отверстие, через которое поступает воздух. В поисках ему помогали странные белые и голубые отсветы из окна, словно бы кто-то светил большим фонарем. Рассмотреть же, что там, за окном, было невозможно, так как «модуль» — так назвала хозяйка этого странного места стеклянную капсулу — занимал очень невыгодное положение по отношению к окну.

Нащупать ничего полезного так и не удалось. Все отверстия или щели были настолько тонкими, что подцепить их не вышло бы и кунаем. Впрочем, о каком кунае речь, когда у него отобрали даже одежду? Таким беспомощным давно не приходилось себя чувствовать. Если бы Орочимару был жив, можно было бы подумать, что зме́ю каким-то образом удалось захватить тело, когда Итачи отключился во время боя с Саске.

Что до расплывчатого силуэта девушки, который Итачи видел перед тем, как потерять сознание, то это могла быть одна из работниц лаборатории. Мало ли кого держит у себя один из легендарных Саннинов. Но гораздо больше собственной участи его волновала судьба брата. Остался тот на поле боя, считает себя победителем или тоже в плену, лежит сейчас в соседней комнате в такой же стеклянной капсуле, только без глаз? Итачи жалел, что не может чувствовать чакру как прежде. Тогда, по крайней мере, один из этих вопросов точно был бы закрыт. Поверить сейчас в слова девушки о другом мире он пока не решался.

Глава 3.1. Странное соседство

Наама проснулась рано и заснуть уже не смогла. Беспокойные мысли носились в голове друг за другом по кругу и мешали расслабиться. Два дня она жила с пришельцем из другого мира под одной крышей. Не то чтобы это сильно пугало… Она попросту не знала, как вести себя. Разница менталитетов сильно мешала в общении. Даже на совершенно обычные бытовые вещи он реагировал странно. Если заставал ее за укладкой волос, то одаривал хмурым взглядом и старался уйти в другую комнату, если же Наама о чем-то спрашивала в этот момент, то отводил взгляд и не смотрел в ее сторону, будто лицезрел нечто неприличное. А вчера она решила размяться в игре и очень пожалела. Отключив режим виртуальной реальности, она увидела, что Итачи стоит столбом в двух шагах и смотрит на нее как на умалишенную. Странно, что он не спросил насчет лишней хромосомы…

А еще он почти все время молчал. Даже на вопросы отвечал односложно и исключительно по делу. У них пока не вышло ни одной полноценной беседы. Он не шел на контакт, не пытался быть общительным. Сдержанная вежливость — это максимум, на что можно было рассчитывать. Она уже устала болтать за двоих, но иначе просто не могла — находиться в одном помещении с человеком и не разговаривать с ним казалось почти аморальным.

Наама, покрутившись в постели, решила приготовить утренний джиус. Глянув на себя в зеркало, подумала, что надо бы переодеться, но махнула рукой и вышла. Конечно, она не хотела предстать перед своим странным соседом в пижаме из шифиона, но легкомысленно понадеялась, что тот отсыпается. Ведь вчера модулятор подключил ему сетевой имплант, и Итачи допоздна изучал материалы в сети. «Да, сделаю стаканчик джиуса и в комнату», — мечтательно подумала Наама.

Она прошла на кухню, выпила порцию искусственно обогащенной минералами воды, включила на бионическом пульте режим джиуса, и возвращаясь из ванны за любимым напитком, обратила внимание, что дверь в комнату Итачи открыта. Любопытство — не всегда хорошая черта, а в ее случае, так подавно. Сколько раз она вляпывалась в неприятные истории из-за него. Но и в этот раз не успела она взвесить все «за» и «против», как ноги сами принесли к комнате, в которой раньше спала дорогая бабуля.

На всякий случай напустив на себя безразличный вид, будто она просто мимо проходила, Наама покосилась в сторону открытого прохода. Кровать стояла практически напротив, так что увидеть, как спит сосед, было бы проще простого. Увидеть его спящим в этот момент казалось почти жизненно необходимо — тогда в ее глазах он бы чуть больше походил на живого человека, а не на высокотехнологичного робота. Если бы он там был… Наама уже без зазрения совести уставилась в сторону кровати, обшарила взглядом доступные пространства и, не найдя признаков жизни, заскочила внутрь.

С опозданием она сообразила, что ей нечего будет сказать, когда обнаружит Итачи сидящим где-нибудь в углу. Но раздумывать на эту тему или идти на попятную было поздно — она уже стояла в комнате. Постель была аккуратно заправлена, комнатные тапочки лежали у кровати, но самого Итачи не было. Наама не на шутку перепугалась. Она даже представить не могла, куда и зачем ему вздумалось идти в такую рань. Где теперь его искать и искать ли вовсе? Может быть, пусть себе идет?

Но если его на улице выловит патруль, они точно узнают, где обитал незаконный «иммигрант». Они придут за Наамой, и это будет катастрофа! Ее кинут за решетку, и она проведет остаток жизни в переписывании бесконечных заявлений и прошений о собственном помиловании. Еще можно закосить под дурочку, мол, рассудком повредилась из-за связи с кристаллом. Но тогда о карьере можно будет забыть. Нет, его нельзя бросать на произвол судьбы. Уж точно не тогда, когда по собственной воле установила пришельцу нейромодулятор. Теперь даже соврать не удастся, что действовала в состоянии аффекта.

Первым делом Наама решила проверить лоджию. На всякий случай. Она выскочила на свежий воздух и чуть не упала в обморок. Буквально перед носом просвистело что-то блестящее. Наама вскрикнула, отпрянула и повернулась в сторону опасности. В нескольких шагах стоял Итачи в синей дедовой пижаме и с завязанными глазами. Он замер полубоком к ней. А в его руках поблескивали десертные ножи из дорогущего набора, которые украшали интерьер на кухне пару солнечных циклов. Ножи сверкали в рассветных лучах любимым сиреневым цветом. Итачи держал все пять одновременно между пальцами. На газоне вокруг него Наама заметила круги, по всей видимости, нарисованные ее ножами. Конечно, на лоджии бабули было где развернуться. Пять шагов в ширину и пятнадцать в длину. Но использовать лоджию с декоративным газоном в качестве тренировочного военного поля…

— Что ты… — только и смогла выдохнуть Наама. — Ты знаешь, что это за ножи?!

Будто издеваясь, он крутнулся, махнул руками, бросив ножи один за другим и поразив все мишени. Мгновение, и подарочные сервизные ножики торчат в земле. Наама вскипела, сняла тапок и швырнула в Итачи, но тот увернулся в самый последний момент. Наама опешила. Его глаза же завязаны! Губы Итачи слегка дрогнули в мимолетной ухмылке. Она швырнула второй тапок, но результат остался прежним.

Раздосадованная тем, что не получилось проучить вредителя, она схватила стоявшее рядом со входом устройство для ухода за газоном. Если не активировать режимы, это была просто палка длиной в человеческий рост. По мягкому месту кое-кто точно получит! Наама замахнулась. Но, вот странность, и тут Итачи прекрасно уходил от наказания.

Неужели он и в самом деле видит каким-то третьим глазом? Поначалу было страшновато и вправду попасть. Но Итачи ловко уворачивался, и тогда Наама разошлась. Ей было любопытно увидеть собственными глазами пределы возможностей пришельца.

Но она их не увидела. Все закончилось ее полным изнеможением. Наама бросила палку и, едва дыша, покачала головой. Она прежде не знала никого, кто был бы настолько умелым и ловким. Итачи тоже часто дышал, но, скорее всего, еще мог продолжить «тренировку». Наама приблизилась к нему, сняла повязку с глаз и поднесла к своему лицу — свет абсолютно не проходил. С подозрением она взглянула на Итачи. Он смотрел на нее сверху вниз странным нечитаемым взглядом почти черных глаз.

Глава 3.2. Странное соседство

Вернулись домой к вечеру. Наама разулась и, не раздеваясь, развалилась на полу в гостиной на взявшемся словно из воздуха надувном зеленом матрасе. Итачи никак не мог привыкнуть, что дом в этом месте трансформируется будто живой, стоит Нааме провести пальцем по блестящей полосе на левом предплечье. Он поймал себя на мысли, что хочет разглядеть получше этот тонкий блестящий «пульт» — так назвала эту технологию на своей руке Наама. Чтобы не думать о таких вещах, Итачи ушел в комнату, которую временно называл «своей», взял прозрачный планшет, подключился с помощью кодового слова к своему нейромодулятору и зашел в сеть.

Удивительное место, где чуть ли не на все вопросы можно было найти ответ. Информации в сети было столько, что Итачи растерялся, когда подключился впервые. Теперь он уже понимал — не нужно смотреть все, что предлагает некий искусственный разум, а искать конкретно по собственным запросам, иначе можно застрять в этом месте навечно, так и не узнав ничего полезного.

За пару дней Итачи нашел много информации о кристаллах. Теперь он понимал, что эти артефакты создаются в определенном месте, где энергия Джи бескрайним океаном выстилает огромное небесное тело. Удивительное аномальное место, появившееся после взрыва звезды.

В прошлом планетарные содружества вели войны за этот нескончаемый источник энергии, но вот уже сотни лет действовал мирный договор, по которому от каждой планеты Альянса разрешалось построить там одну базу.

Войны продолжали вспыхивать то в одном месте, то в другом, но все больше образовывалось островков жизни и процветания — таких как город Наамы. С помощью кристаллов осваивались новые миры, налаживались контакты, взаимовыгодная торговля, развивались технологии. Многие планеты отказались от потребления настоящего животного мяса — его выращивали на фермах прямо кусками с нужной долей жира и других питательных веществ. По вкусу же оно не уступало настоящему.

Итачи чувствовал себя тут так спокойно, как никогда прежде. Возможно, если бы он ощущал себя в детстве хотя бы иногда так же легко, как сейчас, может быть, ему удалось бы придумать иной способ остановить гражданскую войну? Но с детства он привык видеть смерть, знал о извечном противостоянии деревни и клана, знал о заговорах и участвовал в них. Нет, это место точно отличалось.

Думать о родном мире было почти невыносимо. Хоть и Наама, и статьи в сети утверждали, что вернуться можно с минимальным потерями во времени, Итачи боялся опоздать. Где сейчас Саске? Празднует победу на пути в Коноху, или Мадара добрался-таки до него? Без Аматерасу, которое Итачи собирался передать ему в последний момент, у брата нет и шанса. Если Саске будет благоразумен, он не поверит россказням «человека в маске». Да, хотелось бы на это надеяться. Но также Итачи не питал иллюзий на этот счет. Он собственными руками посеял в сердце младшего брата зерно ненависти, сам взрастил его. А ненависть не уходит из сердца мгновенно.

В прошлом Итачи был уверен в своем плане и не рассматривал иных вариантов, лишь спустя годы осознал возможные последствия. Он так увлекся воспитанием в брате собственного палача и защитника чести Учих, что не подумал о главном: какое право он имел так жестоко распоряжаться жизнью маленького Саске. Он и так убил всех его родных. Не стоило собственную ненависть перекладывать на ребенка. Тот и без иллюзий и намеков захотел бы отомстить, но тогда ненависть не застилала бы ему глаза, он разглядел бы в этом мире и что-то кроме нее.

Несчастный Саске, ведомый кровавой рукой старшего брата, ступил на путь тьмы. Удастся ли ему выбраться? Удастся или нет, Итачи в одном был уверен, он всегда будет любить Саске — последнее, что у него осталось. К тому же все еще была надежда. Пусть брат прожил в Конохе не так долго, но у него появились настоящие друзья, готовые рискнуть всем ради него. Особенно Наруто. В этом мальчишке пылала воля Огня предков, и он шел по пути любви и сострадания. По правильному пути.

Но что делать самому Итачи, когда вернется? Этот вопрос мучил его бесконечно. Ладно, если удастся попасть обратно с минимальным временным сдвигом, тогда все останется прежним. Он примет смерть от руки брата, клан будет отомщен. Но, если пройдет много времени? Если Саске натворит глупостей, что ему делать тогда? Самым большим страхом было сейчас перенестись в свой мир и увидеть, что брат напал на Коноху. И как поступить тогда? Остаться в стороне и молча смотреть, как рушится все, что он так отчаянно защищал всю жизнь? Или выступить против, открыв настоящее лицо Учихи Итачи?

Нет, надо отбросить сомнения. В любом случае, вернуться — первостепенная задача. Что будет потом, он увидит.

— Итачи! Идем ужинать! — услышал он крик Наамы из кухни и оторвался от планшета.

В комнате было темно. Он так глубоко погрузился в собственные мысли, что не заметил, как пролетело время. А звонкий девичий голос звучал эхом в голове, как нечто чужеродное. Откуда в его окружении взяться девушке, зовущей ужинать? Это похоже на странный сон.

— Итачи!

Он встал, отключил планшет и потер глаза, уставшие от напряжения. Но это была приятная усталость, которая не имела ничего общего с ощущениями после использования шарингана. Интересно, как теперь глаза будут реагировать на техники, когда он вернется? В том, что возвращение реально, Итачи был почти уверен. Все-таки исследования сквозьпространственных перемещений с помощью кристаллов имели достаточно обширную базу. Вот только пока плохо представлялось, как это — «связаться» с кристаллом. Это происходит посредством управления чакры, энергии Джи, как здесь это называют. Но пока он не понимал, как это будет работать на практике.

— Итачи! — Наама появилась в дверном проеме. — Все остынет вообще-то!

Он обернулся. Какая же она все-таки странная. Не может поесть без него? Беспокоится, что он не разогреет еду и будет есть холодную?

— Кгхм, — она кашлянула в кулак. — Почему смотришь на меня как на глупую?

Глава 4.1. Свет и тьма другого мира

Итачи тренировался по утрам с новыми ножами, привыкая к их весу и балансировке. Вероятно, ему не придется использовать их здесь в реальном бою, но иначе он просто не мог. Понемногу Итачи забирал и домашние обязанности Наамы — так ему казалось, что он приносит хоть какую-то пользу. А сама хозяйка стала больше времени проводить в виртуальной реальности — так называлось состояние, при котором она становилась посередине большой комнаты на черный круг, который двигался в разные стороны, надевала на руки странного вида перчатки, очки и потом сосредоточенно махала руками, прыгала, приседала, падала. В общем, совершала какие-то абсолютно нелогичные действия.

Итачи следил за роботом-уборщиком, когда очередной сеанс непойми-чего закончился. Наама без сил свалилась на пол прямо на пути робота, расставив руки и ноги в разные стороны.

— Ой! — она вздрогнула, когда тот уперся ей в бок и подняла удивленный взгляд на Итачи. — Я думала, ты в комнате изучаешь материал.

— Это было два часа назад.

Удивительная легкомысленность…

— Да ладно! Столько времени прошло?! — Наама подскочила. Но тут же ее ошарашенный взгляд сменился задорным. — Послушай, а ты не хочешь попробовать?

— Попробовать что?

— Виртуальную реальность, конечно. Так-так-так… куда же тебя отправить? — бормотала она. — Иди сюда. Да оставь ты этого робота, он без тебя справится.

После прогулки по городу несколько дней назад Наама стала еще докучливей. Возможно, стоило быть более холодным и грубым, но Итачи не хотел отталкивать девушку, которая не выкинула на улицу в чужом мире, вылечила и теперь помогает. Глупо с ее стороны, но он был благодарен и считал, что просто обязан терпеть все странности хозяйки, к тому же, если подумать, вполне безобидные.

Наама потянула его за рукав футболки, заставила войти в круг, сняла очки и браслеты.

— Надень. Так… Нам придется синхронизироваться. Твой модулятор старой версии и не поддерживает последнее обновление. Загрузим игру через меня.

— Игру? — Итачи напрягся. Что еще за ребячество? Он вообще не помнил, когда последний раз «играл».

— Молчи и слушай, — отрезала Наама и хитро прищурилась. — Смотри на меня. Сейчас поиграем в ассоциации. На голограмме из пульта будут появляться картинки одна за другой, ты должен назвать первую пришедшую в голову ассоциацию. Как только наши ответы совпадут, мы синхронизируемся.

Ощущение поначалу довольно необычное. Будто в твоей голове два сознания. Но ты быстро привыкнешь и поймешь, кто где. Главное, не бойся.

— Уж постараюсь, — не выдержал и съязвил Итачи. О небеса, какой же ерундой он занимается! Это праздное времяпровождение непременно выйдет ему боком.

— Итак, поехали!

«Синхронизация» заняла больше времени, чем, видимо, рассчитывала Наама, потому что спустя несколько минут она уже начала злиться. Их ассоциации были настолько различны, что казалось, они попросту несовместимы. Но в конце концов к картинке с вкусного вида блюдом одновременно произнесли:

— Еда!

И тут Итачи ощутил легкое головокружение, мир вокруг немного помутнел, а в сознание ворвались чужие воспоминания. Они пронеслись вихрем, он едва успевал различать картинки: какие-то люди, незнакомые места, девочка в зеркале с большими сиреневыми глазами и множеством косичек с яркими тесемками в них.

— Прости, — услышал он голос Наамы, — я давно так не делала, трудно сконцентрироваться. Надень очки и перчатки.

Наконец мельтешение прекратилось, и он увидел перед глазами яркое меню на черном фоне.

— Что бы тебе такое показать… — слышал он бубнение Наамы. — Ты у нас солдат, тебе сражения не интересны. О, знаю!

И тут же темнота перед глазами заменилась яркими красками. Он оказался в совершенно новом месте. Его окружал пустынный скалистый пейзаж с диковинными шипастыми кустами. Светило яркое солнце, жар от которого ощущался будто на самом деле. Под ногами сквозь тяжелые ботинки чувствовались мелкие острые камни. Ветер посвистывал, поднимал в воздух пыль и приносил отдаленный запах дыма. Неожиданно тень упала на землю, Итачи поднял голову. Прямо на него летела гигантская птица с громким клекотом и махала огненными крыльями. Она выставила когти вперед, намереваясь схватить его. Итачи по наитию присел. Птица пролетела над ним, обдав жаром. И вдруг позади раздался женский отчаянный вскрик. Итачи развернулся, сдернул очки и, только когда увидел привычные сине-желтые стены и стоявшую рядом удивленную Нааму понял, что крик принадлежал не ей.

Наама прыснула от смеха.

— Ну надо же, даже минуты не продержался! — потешалась она. — А между тем, я ставила на пять минут! Ха-ха, проиграла сама себе! Итачи, ты чего такой дерганный? Сказала же, не бойся!

Итачи всунул ей в руки очки с перчатками и отправился к роботу, чтобы продолжить уборку, вернее, наблюдение за уборкой. И чем он только занимается! Ну что ж, есть и плюсы. Теперь он знал, что такое «виртуальная реальность» и почему Наама так странно себя ведет, когда надевает эти очки.

— Ты ушла из моей головы? — уточнил он.

— Уверен, что не хочешь больше попробовать? — Наама перестала наконец смеяться. — Прости, надо было начать с чего-то простого. Давай, иди сюда.

— Достаточно, — Итачи отвернулся. Ему хватило экспериментов.

— Ну как хочешь. Тогда разрываю контакт.

В голове будто щелкнуло.

— С помощью этого устройства можно читать чужие мысли? — спросил Итачи. — Нет, мысли нельзя, — Наама мотнула головой. — Можно увидеть только то, что видел человек. То есть, уже сохраненную информацию. Модулятор способен считывать стабильные нейронные связи.

Наама посмотрела на часы и тяжело вздохнула. Итачи помнил — в этот день ей назначил встречу старик из нижних кварталов. Он говорил приходить без «своего спутника». И по всей видимости, Наама так и собиралась сделать. Она молча ушла в комнату, переоделась, захватила с собой черный плащ и так же молча направилась к выходу.

Глава 4.2. Свет и тьма другого мира

Как только они вошли в дом, Наама сбросила плащ с себя и буквально сорвала с Итачи. Она оббежала его кругом и схватила за руки, всматриваясь в разбитые костяшки.

— Почему ты не остался дома? Старик же предупреждал!

Итачи не смог сдержать осуждения во взгляде.

— А тебе самой безопасно разгуливать в том месте?

— Да я уже сто раз так делала! — Наама мотнула головой и отпустила его. — Мы же договорились, что ты без меня не покидаешь этого дома! Итачи, как ты не понимаешь, если кто-то узнает, что ты из другого мира, нам придется очень плохо. Причем, обоим!

— Сто раз? — Итачи устало прикрыл глаза. — Удивительно, что ты все еще сидишь здесь, а не продаешься на рынке.

— Что? — Наама вспыхнула. — Да ты ничего не понимаешь в здешних правилах! У меня с рождения нейромодулятор, я гражданин Ниесты!

Будь она хоть дочь Дайме Страны Огня… Итачи видел, как смотрели на нее в нижних кварталах. Глупая девчонка, неужели чувство опасности у нее отсутствует напрочь?

— Скажешь потом это тем, кто тебя повяжет, вытащит твой хваленый модулятор из головы и выкинет на ближайшей помойке, — хмыкнул он.

Наама вздохнула и прикрыла глаза.

— Больше не выходи на улицу без моего разрешения, — приказала она и взгляд ее смягчился. — Ты не пострадал? Их было трое…

Она смотрела с беспокойством, почти с тревогой.

— Их было шестеро, — ответил Итачи, недоумевая, что это с ней такое. Она что, правда беспокоится? Почему?

— Шестеро? — Наама удивленно моргнула и повторила тише: — Ты в порядке?

Ее взгляд, обеспокоенный и чистый, что-то надрывал в душе. Кто ж так смотрит на убийц и отступников? Ах, да, правильно, она не знает… Думает, что он солдат. Возможно, питает к нему какую-то симпатию, считает, что он воевал, отстаивая честь и жизни мирных жителей. Ох, как она заблуждалась! Бедная Наама, не герой достался тебе в нахлебники, а отвратительный наемник с грузом ненависти.

Итачи поспешил отвернуться. Она слишком близко, непозволительно. Наама не девушка из квартала красных фонарей, которая за деньги обнимает любого. Эта беспокоится взаправду. А для него ничего нет хуже чужого беспокойства.

— Так нельзя оставлять, — Наама вновь возникла перед ним. — Идем к медицинской капсуле.

— Ерунда, — попытался отстоять свои границы Итачи. — Оставь.

— Оставь?! — выражение лица Наамы вмиг стало яростным. — Любишь боль, да? Хорошо! Уберешься из моего дома и хоть по огню ходи! Но чтобы я больше не чувствовала тебя!

На миг Итачи опешил от ее напора. Такая ерунда — разбитые кулаки, но она так настаивает на лечении… Может быть, она боится снова связаться с ним сопереживанием? А что, если после его возвращения в свой мир, их связь восстановится? Итачи подумал об этом впервые.

— Наама, — он решил спросить сразу. Но также знал — даже если Наама скажет, что связь восстановится, он уйдет, не имеет права не уйти. Как жаль, если придется забрать еще одну жизнь. Но, может быть, если она будет принимать препараты, она сумеет выжить? — Когда я уйду, ты ведь не будешь снова…

— Надеюсь, что нет, — она настойчиво поволокла его вниз, где располагался медицинский модуль. — Я загадала кристаллу освободить меня от связи. Он должен был исполнить мое желание. Но это не значит, что в моем присутствии ты можешь ходить как потрепанный бойцовый котух.

Итачи болезненно поморщился. Даже знать не хотелось, с кем его сейчас сравнили. Он молча шел следом и пытался вспомнить, когда последний раз кто-то вел себя с ним подобным образом. Наверное, вообще никто. Все-таки люди в его мире более сдержанные. А лечение ниндзя-медиков на задании — это совсем другое. Да и никто не станет волноваться о ссадинах на руках. Неожиданно для себя Итачи вспомнил девочку из далекого детства — Изуми. Кроме нее и Шисуи, никто и никогда не беспокоился о нем по-настоящему. Все знали его как гения клана Учиха и сторонились. А если Наама узнала бы его лучше?

Итачи удивленно моргнул. Что за странные мысли? Зачем ему чье-то сочувствие? Зачем вообще, чтобы кто-то думал о нем, беспокоился?

Наама заставила лечь в капсулу для обследования, пригрозив, что в противном случае не расскажет ничего ни о нападавших, ни о кристалле. Итачи нехотя подчинился. Наверное, Наама думала, что у него куча внутренних повреждений, потому что, когда модуль отчитался, доложив, что единственные травмы — ссадины на кулаках, она открыла рот и с минуту просто моргала, глядя перед собой.

— Итак, я слушаю, — когда стекло отъехало, Итачи встал и скрестил руки на груди.

— Д-да, — сбивчиво пробормотала Наама и вытащила из шкафчика белый моток, похожий на бинт. — Идем.

Они сели на диван в гостиной. Наама отмотала кусочек и отрезала лазерным ножом.

— Дай руку, — произнесла она и снова замолчала, растерянно хлопая ресницами.

Ее мягкие подрагивающие пальцы невесомо касались кожи. Такое простое прикосновение, такое непривычное, странное. Когда-то во время службы в АНБУ товарищи могли коснуться его так же легко. Но в Акацки каждый сам за себя, никто лишний раз предпочитал не приближаться без причины. Холодные, недоверчивые, отверженные нукенины. Никаких братских рукопожатий, похлопываний по плечам, дружеских объятий. Каждый со своим грузом ненависти и боли старался остаться в одиночестве. Итачи смотрел на ловкие изящные пальцы и не мог справиться с поселившимся в груди смятением.

Наконец Наама прилепила полоски на царапины, мягко разгладила и сжала по очереди обе руки. Потом подняла на него взгляд — задумчивый, немного печальный. А в следующий миг Итачи ощутил почти пустоту — она отпустила его. Да что же с ним такое?

Наама убрала пластырь, села рядом и начала:

— На тебя напали наемники из Гоноа, судя по их оружию. Мой друг когда-то содержал такого, так что я знаю, каковы они. И ты не получил ни одного повреждения… Ладно я с палкой и тапками, но они… Итачи, ты человек?

— Они были хороши, — ответил Итачи. Для себя в этой стычке он кое-что понял — его шаринган работал. Не так, как в собственном мире, но он определенно работал.

Глава 5.1. Энергия Джи и побочные эффекты

Утром Наама сообщила, что пора устроить тренировку, и они поехали на космодром. Это было огромное матовое синее здание с бегущими по нему разноцветными символами и буквами, оно упиралось в гигантскую стену, которая уходила куда-то высоко в небеса. Странно, но Итачи, выходя прежде из дома Наамы, не видел этого гигантского сооружения. Видимо, город был настолько огромен, что в его каменных джунглях запросто могло потеряться даже такое огромное здание.

Перед входом на космодром толпился разношерстный народ. Элегантные дамочки и строгие мужчины в темных костюмах рядом с чудаками в ярких несуразных одеждах и полуголыми босяками, которые выглядели так явно из-за личного мироощущения, а не из-за бедности. Множество разнообразных запахов смешалось в какой-то неудобоваримый коктейль. К людскому гомону примешались звериные голоса. Питомцев несли на руках, в переносках, вели на поводках. Гул закладывал уши, но Наама выглядела совершенно буднично, словно подобное столпотворение для нее в порядке вещей. Итачи боялся представить, что же творится внутри, если даже на входе так много людей, но его опасения не подтвердились. Как только они оказались в здании, толпа быстро поредела — люди расходились по разноцветным тоннелям.

Пройдя центральный тоннель с мигающим разноцветными полосами потолком, они ступили на движущуюся прозрачную лестницу и поехали вверх.

— Нам надо в главный зал, — объяснила Наама.

Лестница, по которой не надо идти, — такое Итачи видел впервые. Это казалось еще удивительнее, чем высокоскоростной лифт в доме Наамы, который поднимал до сотого этажа за несколько секунд.

Как только они оказались наверху, Наама побледнела и вцепилась в Итачи дрожащей рукой.

— Их тут столько… — прошептала она едва слышно и остановилась.

Ее пошатывало.

— Кого? — Итачи напрягся и огляделся.

Людей в зале было тоже много, но никакой опасности не ощущалось.

Неужели он настолько потерял бдительность, что его навыки притупились? Наама мотнула головой и прикрыла глаза.

— Я научилась чувствовать кристаллы в секте. Знаешь, мы приходили к космодрому каждый день — у них есть доступ в подвальное помещение, куда нам с тобой путь заказан. И мы тренировались. А после ритуала эта связь стала такой сильной… Мне кажется, сейчас я упаду.

Итачи выдохнул. Выходит, пока с его навыками все в порядке.

— Тебе плохо?

— Нет, напротив… — на щеках Наамы появился румянец, она подняла на Итачи мутный взгляд. — Мне так невероятно классно, что я боюсь, скоро не смогу ничего объяснять.

Она прикусила нижнюю губу и прикрыла глаза. Ее рука крепче сжала запястье Итачи.

— О, это восхитительно… — бормотала она. — Меня переполняет энергия, я могу почувствовать ее, ощутить кончиками пальцев.

Ее окружило легкое сияние, и теперь, когда Итачи стоял рядом, он увидел, что это не просто мерцание. Тело Наамы тонким слоем окутывал покров чакры, словно у джинчуурики, только тонкий, более спокойный. И чакра не обжигала кожу, лишь приятно согревала. Наама вытянула вторую руку немного вперед и замерла, будто наткнулась на осязаемое препятствие. Она легко скользнула кончиками пальцев по невидимой поверхности, несколько раз глубоко вдохнула и потянулась рукой к Итачи. Глаза при этом были закрыты.

— Это невероятно! — ее голос звучал тихо, но восторженно. — Я вижу твои линии Джи! Чтоб мне в открытый космос без скафандра провалиться! Я вижу их!

Мягкая ладонь уперлась в грудь Итачи.

— Они невероятны! Это просто восторг! Я теперь понимаю сектантов, — бормотала Наама, все так же не открывая глаз. — Я думаю, ты с легкостью мог бы взять кристалл под свой контроль. Тут, в моем мире, ты бы управлял космолетом, да чем угодно! Хм… только цвет твоей энергии, он другой… О, это просто невероятно…

Итачи понял, что рассчитывать на полупьяную Нааму попросту смысла нет и попробовал сконцентрироваться, чтобы ощутить природную энергию этого места. В конце концов, надо было хоть с чего-нибудь начать.

— Так, — Наама наконец отстранилась и проморгалась. — Я тебе только мешаю. Какое осложнение… Для меня это как наркотик… Ужасно. Итачи, прости, — она обхватила голову руками. — Завтра я буду готова. А сегодня постарайся просто сконцентрироваться на своих внутренних ощущениях. Ты уже умеешь управлять энергией, так что тебе не нужно объяснять, как это делать. А я пока…

И она направилась к ближайшим свободным креслам, уселась поудобнее, скрестив ноги, положила руки на колени и закрыла глаза. Она выглядела умиротворенно и снова начала светиться. Итачи удивился эффекту, который на нее оказывала чакра, сел рядом и осмотрелся. В этом зале кресла стояли длинными рядами, люди сидели, лежали на них в разных позах, и никто не обращал друг на друга внимания. Итачи закрыл глаза и сосредоточился. Вначале надо было ощутить чакру в себе, почувствовать, как она циркулирует по телу, затем — энергию вокруг. С первым пунктом проблем не было, а вот дальше — пустота и темнота. Итачи чувствовал: что-то извне сопротивляется, не пускает его. Он тут чужой.

Но вдруг сквозь упругую темную стену он ощутил Нааму. Между ними словно существовал блестящий, едва заметный мостик. Пробравшись по этому живому, пульсирующему, будто пуповина, каналу, он почувствовал теплую чакру Наамы на каком-то совсем неведомом уровне. Она пустила его в этот мир, пробила для него брешь в его защите, и Итачи помаленьку начал ощущать и другие источники. Да, чувства были иными, чем в родном мире. Возможно, так чувствуют чакру шиноби-сенсоры. Источники энергии были эмоционально окрашены. От одних хотелось плакать, от других смеяться.

Итачи потерял счет времени, перескакивая с одного источника на другой и примеряя на себя сотни чужих эмоций, и вдруг с головой окунулся в океан бурлящей теплой чакры. Его захлестнуло неожиданно, выбило из груди воздух, он упал бы, если бы не сидел в кресле. Его окутало покалывающим теплом с ног до головы, словно вязкой смолой. Теперь он понимал чувства Наамы. Энергия ласковая, мягкая, покорная, она, словно прикосновение матери, убаюкивала и несла покой. Итачи погружался глубже, даже не пытаясь сопротивляться. Ему было любопытно, что будет дальше. И тут в его мир ворвался второй океан энергии. Еще один кристалл? И это было еще более несравненное чувство. Уже натурально кружилась голова, хотелось распластаться на полу и раствориться в восторге, губы сами по себе расплылись в улыбке.

Глава 5.2. Энергия Джи и побочные эффекты

Вечером Наама убежала, сообщив, что ей надо на работу. Итачи удивился, почему она пошла не утром, но решил не задумываться, мало ли какой у Наамы график… Вернулась она ночью в явно нетрезвом виде, буквально вкатившись в дом, сбросила обувь, поспорила о чем-то с роботом-уборщиком, долго гремела в ванной комнате, а потом завалилась спать. Почему-то вспомнился парень с ослепительно-белой улыбкой и золотыми кудряшками. Это он напоил Нааму? Он в самом деле ее парень? Сама по себе представилась картина, где Наама сидит рядышком на диване с этим холеным пижоном и заглядывает ему в рот, ловя каждое слово. Итачи передернуло. Отчего-то в эту картину не верилось. У такой девушки как Наама мужчина не должен быть похож на клоуна, однозначно.

Следующим утром, на удивление, Наама была свежа и весела. Они отправились на космодром и провели там несколько часов. На этот раз все прошло спокойно — Итачи держал себя в руках, Наама страховала лекарством. Она постоянно хвалила его за успехи и говорила, что надо попробовать в следующий раз медитацию на бо́льшем расстоянии.

Ближе к вечеру Итачи снова застал Нааму, болтающую по видеосвязи с «кудряшкой».

— Да ладно, Гионис, ты серьезно сейчас? — Наама хлопнула в ладоши. — Это будет в Красной звезде? Сегодня в полночь? О, небо! Как здорово, что ты вовремя меня нашел!

Едва завершив звонок, Наама бросилась собираться.

— Итачи, я ушла на работу, никуда не выходи, — заявила она и, окрыленная, выскочила на улицу.

Итачи понимал, что она не обязана сидеть рядом и заглядывать в рот, у нее своя жизнь и свои дела, но удивлялся такой резкой перемене. Настолько счастливой он не видел ее ни разу. Даже под действием кристаллов в космопорте она выглядела иначе. Что же у нее за работа? Итачи со свойственной ему внимательностью не мог не обратить внимание на такие разительные изменения. Ну что ж, не допрашивать же ее в конце-то концов. Если не рассказывает, значит, не хочет, чтобы он знал.

Оставив мысли о Нааме, Итачи погрузился в собственное прошлое. Он опять прокручивал в голове одну единственную мысль со всех сторон, подбирая различные варианты, но исход был един. Так же, как и в своем прошлом, он не видел после смерти Шисуи союзников, кроме одного маленького мальчика — его младшего брата. Но тот был слишком мал тогда. Да, Саске, несомненно, встал бы на его сторону, понял его, но разве мог бы убедить взрослых, которые не слышали и сами себя? Даже отец шел на поводу у мнения большинства. Да и мог ли он поступить иначе? Пожалуй, тоже нет. Учихи подписали себе смертный приговор сами.

Итачи посмотрел в окно. Тут, в мире огней и летающих машин, время для него остановилось. По привычке он порой прислушивался к посторонним звукам, оглядывался в поисках опасности, но понимал: тут ему ничего не грозит. Тут он может побыть просто Итачи, не нукенин, не убийца. И это было так странно… Он словно знакомился сам с собой, отбросив все прочие роли. Пусть бесконечные копания в прошлом не оставляли никаких надежд, тут он ощущал себя с другой стороны. Его радовали приятные мелочи в виде яркого солнца, ночных огней за окном, еда Наамы и ее красивая улыбка. Порывы ветра во время утренней тренировки на лоджии и мелодичная музыка, доносившаяся иногда из комнаты соседки. Итачи с удовольствием принял на себя роль повара, экспериментировал с блюдами и радовался в душе, как мальчишка, когда видел на лице Наамы, что ей нравится его стряпня.

Островок мира для Итачи Учиха. Передышка перед его личным адом. Нет, он не стремился оттянуть момент возвращения, напротив, боялся задержаться и лишней минуты, но старался насладиться этими местом, устав бороться с собой. Как бы он ни ненавидел себя, как бы ни презирал, он больше не хотел думать о смерти в месте, полном жизни и радости. Ему казалось, что так он оскорбляет своей внутренней тьмой кусочек рая, которого он, несомненно, недостоин.

Итачи отправился заниматься своими обычными делами. Приготовил ужин, убрал посуду, достал планшет, подключился к сети. Он уже понимал, как нужно действовать во время концентрации. Теперь надо было почитать побольше информации о линиях Джи. Схожесть с чакрой поражала. Неужели у них в самом деле общие предки?

Среди мельтешащей то и дело рекламы, в глаза бросилось название «Красная звезда». Кажется, о ней говорила Наама, прежде чем выскочить «на работу». Если бы он не услышал раньше, ни за что не обратил бы внимание. Но теперь не успел даже подумать, зачем ему это надо, как зашел на ресурс рекламодателя. «Красная звезда» — крупнейший развлекательный центр, охватывающий верхний и нижний уровень города, вмещавший множество людей и знаменитый эффектными шоу и игорными залами. Увеселения на любой вкус и кошелек. И сегодня клуб предлагал незабываемое выступление. На картинке фотография девушки, расписанной от и до, почти без одежды. Но не ее нагота поразила Итачи, а отметина на груди в виде рисунка его шарингана.

Глядя на расписанную блестками и яркими красками девушку в маске, Итачи не мог поверить, что это Наама. Но не может же быть у разных девушек одна и та же татуировка? Наама сама говорила, что это уникальный случай. Любопытство жгло, как уголек на ладони. Итачи понимал, что ему незачем следить за ней, незачем узнавать о ее жизни, ведь он вот-вот уйдет. Он вздохнул и отложил планшет.

Итачи не узнавал себя. Почему его вообще что-то волновало кроме Саске и собственной смерти? Потому что глаза отчетливо видят яркие краски неизведанного мира? Потому что тело здоровое, а дышится легко и свободно?

Сопротивляться собственному любопытству было практически невозможно. К тому же Итачи не находил аргументов против. Почему нельзя узнать Нааму и жителей этого мира чуть лучше? Почему нельзя воспользоваться временем, которое было ему подарено неизвестно кем и за какие заслуги? Он прекрасно помнил, что натворил, знал, что вину не искупить даже собственной смертью. Но ведь разве можно просто так просидеть в четырех стенах и уйти, не узнав этот мир?

Глава 6. Знакомство с родителями

После утренней разминки Итачи стоял на лоджии и смотрел на суету внизу. Двести тринадцатый этаж. Город давно стал многоуровневым. И чем выше этаж, тем дороже жилье. Бабушка Наамы была богатой женщиной и, по рассказам, тоже танцевала. Итачи нахмурился, вспомнив вчерашнюю вылазку в Красную звезду. То, что он увидел, ошеломило. Итачи, конечно, представлял, что существуют различные виды танцев, так же, как и боевых искусств, но такие сложные элементы не видел никогда и даже не догадывался, что они возможны. А еще эта музыка… Мурашки бегали по телу волнами даже сейчас, стоило окунуться в воспоминания. Правда, кое-что мешало насладиться зрелищем безоговорочно — он знал девушку, что исполняла танец, и эта девушка была практически без одежды. В зале присутствовало, по меньшей мере, пара сотен мужчин. Почему Наама это делала? Росписью на теле никого не обмануть. Живот, ноги, грудь, бедра — все было напоказ.

Итачи вздохнул. Какие же здесь свободные нравы! А еще Наама пообещала станцевать что-то для него. Станцевать дома? Или она имела в виду, что возьмет его на следующее выступление? Спросить сразу Итачи не решился, а сейчас и вовсе надеялся, что она забудет. Хоть танец и показался ему очень красивым, снова раздумывать о приличиях не хотелось.

Неожиданно в окне стремительно мелькнул силуэт Наамы. В окно лоджии плохо был виден дом, поэтому Итачи поспешил внутрь. Неужели что-то случилось?

— Так-так… — Наама бегала по комнатам, быстро собирая и раскладывая вещи, которые до этого убирать не спешила. — Итачи, у нас проблемы!

Не успел он спросить, о каких именно проблемах речь, как приятной, но довольно громкой мелодией, прозвонил звонок. Наама затолкала под кухонный стол свернутый коврик для погружения в виртуальную реальность и поспешила к дверям.

— Не успели, — выдохнула она и провела пальцем по пульту на своей руке.

На пороге стояли двое — мужчина и женщина, оба в облегающей фиолетовой одежде с белыми полосами и кругами. Женщина с причудливым коротким синим пучком на макушке, а мужчина с настолько гладко уложенными волосами, что они блестели, словно мокрые. Гости кинулись обнимать Нааму, целовать, тараторить наперебой о том, как же волновались, и как тяжело им было вдвоем отпроситься с работы, о том, что прямые Врата закрыты на техническое обслуживание и пришлось лететь на корабле несколько стандартных лун с пересадками.

Наама радостно улыбалась.

— Милая, как ты себя чувствуешь? — щебетала женщина. — Неужели ты вернулась на работу? Твое вчерашнее сообщение удивило меня.

— Мама, конечно же я вернулась. Я устала ничего не делать, — Наама тоже была рада их видеть, но заметно нервничала.

«Значит, родители», — догадался Итачи, хотя по внешнему виду гостей он бы не сказал, что те намного старше Наамы. А потом вспомнил — ему где-то попадалась реклама с услугами «продления молодости». Кажется, медицинская капсула Наамы тоже поддерживала такие функции. И тут стало любопытно, а сколько же лет самой Нааме. По внешнему виду он не считал ее старше себя, но как обстоят дела на самом деле?

— С тобой точно все в порядке? — уточнила мать. — Побочные эффекты себя больше не проявляют?

— Нет, кажется, мне удалось от них избавиться.

— Хорошо, это хорошо. Но мы все равно поживем у тебя некоторое время.

— Что? — голос Наамы дрогнул. — Вы же обычно снимаете номер в Сурраре, чтобы по утрам гулять по набережной.

— Ну как мы оставим тебя сейчас? Нет уж, поживем у тебя несколько периодов. «Несколько дней, значит», — подумал Итачи. Он не был уверен, что это хорошо. В ближайшее время им предстояло найти кристалл. Родители Наамы нормально отнесутся к их передвижениям? И к тому же ему следует прятаться где-то, чтобы не подставлять Нааму. Но, кроме лоджии, в доме не было пристроек. Что ж, выходит, придется пожить на улице. — Ты чего побледнела? — отец прищурился. — Неужели…

Итачи начал медленно отступать к лоджии, но они обратили на него внимание. Женщина вопросительно вскинула бровь и глянула на Нааму.

— Твой парень? — деловым тоном спросила она. — Вы живете вместе?

— Да, мам, пап… Простите, — голос Наамы дрожал.

Итачи нервно сглотнул. Да что она творит?

— Почему скрыла от нас? Кто он? Откуда? Как давно вы вместе?

— Только не говори, что вы планируете детей?

— Так-так-так, стоп! — вскрикнула Наама. — Вот потому и не говорила, чтобы вы не замучили нас расспросами. Я собиралась аккуратно подвести вас к этой теме, все объяснить потихоньку, но не успела… А живем вместе недавно. Так получилось, он помог на улице, когда мне стало плохо, потом мы подружились, пообщались, и вот… Пока он у меня.

Итачи растерялся. Зачем она так делает? Чтобы не оставить его на улице? Да ему проще было бы ночевать под открытым небом, чем изображать из себя влюбленного. Он ведь понятия не имеет, как ведут себя местные парочки. Хоть бы подготовиться было время, как перед миссией. Наама сделала шаг к нему и неожиданно обняла. Теплая, слегка дрожащая от напряжения, хрупкая… Она уткнулась ему в шею носом и едва слышно прошептала:

— Прости, я тебе потом все объясню.

Итачи обнял в ответ, чтобы не подводить Нааму, хоть это и было странно, неестественно, чуждо. Наама не позволила долго раздумывать над ощущениями, едва он коснулся рукой ее спины, она решительно отстранилась.

— Откуда он? Чем занимается? — продолжил допрос отец.

— Ах… — Наама вздохнула. — Итачи с Ангоары, прилетел с дипломатической миссией.

— С Ангоары?! — вскрикнула мать. — Ох, девочка моя, как тебя угораздило?

Итачи пожалел, что не взял с собой планшет. Хоть бы глянуть, что у него теперь за новая родина… Внешне он сохранял невозмутимость и спокойствие, но на деле совершенно не представлял, правильно ли себя ведет.

— Ну мам, он порядочный человек, — вконец удивила Наама.

«Порядочный человек не живет со своей избранницей до свадьбы», — недовольно подумал Итачи. И вообще, порядочный человек не выполняет миссии преступников, не занимается шпионажем, не убивает… Этот список можно было продолжать долго. Как смотреть в глаза ее родителям? Почему нельзя было рассказать правду?

Глава 7.1. Ты никому не должен!

В этот раз синхронизировались почти сразу, и Наама показала собственные воспоминания из детства, когда ходила в младшую гимназию и начинала заниматься танцами. Но она решила показать это не просто так. Тогда они с родителями жили на Ниесте. Эта планета уже пару столетий считалась одной из самых технически отсталых в Альянсе, но самой мирной. Статистика преступлений на ней за год была меньше, чем на любой другой планете за месяц.

Наама показала Итачи, как она с друзьями гуляла без присмотра, как они терялись в большом городе и как им помогали найти дорогу домой совершенно посторонние люди. И такое поведение считалось нормальным. Их не искали родители, не ругали, и никому не приходила в голову идея пугать детей страшилками о маньяках и убийцах. В городе, где гуляла несмышленая Наама, дети не могли попасть на автотрассы или в хоть сколько-нибудь опасные места. Весь город на первом уровне был в их полном распоряжении. Планета, где превыше всего стояло воспитание здоровых, интеллектуально развитых детей. Многие люди со всех планет Альянса предпочитали давать начальное образование и воспитывать детей там, вкладывая огромные деньги в инфраструктуру Ниесты.

— Это похоже на сказку, — Итачи лежал на полу, и Наама не видела его выражения лица, но по голосу чувствовала — он улыбается. — Теперь я понимаю, почему ты такая беспечная.

— Припоминаешь поход в нижние кварталы? — хмыкнула Наама.

— А ты все еще считаешь это разумным?

— Итачи, ты же не знаешь здешних правил, — возразила Наама. — Граждан верхних уровней не трогают. Правительство и без того недовольно тем, что происходит в нижних кварталах. Никто из тамошних дельцов не хочет еще больше проблем.

— Ты сама говорила, как ужасно это место и что, спустившись туда, можно не вернуться, — стоял на своем Итачи. — Получается, врала? Опасности на самом деле нет?

Наама вздохнула.

— Какая хорошая память. Ну, конечно, случаи бывают. И мне правда страшновато там находиться, поэтому я надеваю плащ с символом нашей планеты на спине. Это значит, что я гражданин. Пока мне это помогало. Один раз только пришлось заплатить двойную пошлину, чтобы выйти на поверхность. — Наама, — голос Итачи понизился. — Я расскажу твоим родителям, что ты ходишь одна по подозрительным местам.

— Что? — Наама села и с недоумением уставилась на своего гостя. Он лежал на боку спиной к ней, подложив руку под голову, а его черные волосы в хвосте разметались по подушке. — Ты серьезно?

— Нет, — ответил он, не поворачиваясь. — Но ты можешь пообещать, что больше не пойдешь туда?

Наама удивилась. Почему он так говорит? Он и правда беспокоится? Она почти не замечала с его стороны внимания к себе. Пусть они сейчас общались как настоящие приятели, но, исключая первую медитацию, он вел себя довольно отстраненно. Сегодняшний день тоже не в счет. Она полностью взяла инициативу на себя. Если бы не приобняла его пару раз на виду у родителей, вряд ли бы Итачи сам сделал что-либо подобное. Почему-то захотелось улыбнуться.

— Не пойду, — произнесла она и улеглась на подушку. — Больше мне незачем идти туда. Да и сектантам после всего лучше не попадаться.

— И, пожалуйста, запасись лекарствами, — вдруг сказал он. — На случай, если связь вновь даст о себе знать.

— Лекарствами? — Наама едва сдержала себя, чтобы не перекатиться к краю кровати. — Но ты же здоров. Модуль вылечил тебя.

Итачи молчал, наверное, с минуту, а потом тихо произнес:

— Пожалуйста, сделай, как я прошу. Это очень важно.

Наама сжала губы. Она не понимала. Она была уверена — Итачи хотел умереть из-за своего ужасно болезненного состояния, и раны, что получил в последнем бою, тоже были связаны с болезнью. Он не мог в должной мере защитить себя. Неужели дело в чем-то другом?

Пока Наама раздумывала, не сразу заметила, что перед глазами мелькают картинки, какие бывают во снах. А когда наконец обратила внимание, то поняла, что забыла прервать связь, — Итачи уснул, и теперь она видит его сны.

Любопытство редко доводило ее до добра. Но как противостоять ему? Наама сосредоточилась. Если сделать все аккуратно, он не проснется. Зачем ей прошлое Итачи, она не знала и даже не пыталась ответить на этот вопрос. Затаив дыхание, она задала модулятору отыскать особо стойкие нейронные связи, которые характеризовали бы самые сильные воспоминания.

Картинки яркие и четкие ворвались в сознание Наамы спустя пару минут. Она увидела глазами ребенка поле, усеянное изуродованными трупами, услышала его ушами стоны умирающих и вместе с ним возненавидела мир, в котором люди убивают друг друга без остановки. Дети, не успевшие вырасти и окрепнуть, идут на войну наравне со взрослыми. Выживают или самые удачливые, или самые талантливые. Талантливые в способности убивать.

Синхронизация окрепла, и Наама увидела, услышала и почувствовала давно произошедшие события из жизни другого человека, будто они происходили с ней сейчас.

Вот маленький Итачи смотрит на младенца, лежащего на руках матери, и в душе зарождается нежность, любовь и желание защитить новую жизнь…

А вот малыш плачет на руках ночью, когда вокруг все рушится то ли из-за стихийного бедствия, то ли из-за нападения врага. Итачи бежит через обломки, сквозь ураганные порывы ветра и крики со всех сторон, держа на руках завернутого в пеленки кроху…

Он сидит на берегу реки с девочкой, смотрит на блестящую синюю гладь и лакомится сладостями…

Изнурительные тренировки день ото дня, жгучее желание стать сильнее, чтобы защитить то, что дорого, и избавить мир от войн. Первые задания, первые настоящие сражения, смерть друга. Боль потери и обида на холодное равнодушие отца, поздравившего с обретением какой-то силы. Настоящие битвы, в которых мальчишка в своих маленьких детских руках держит окровавленное оружие…

Итачи смотрит на свое отражение в зеркале дверного шкафчика и надевает белую маску… Он стоит в темном помещении в окружении взрослых людей, от него требуют преданности и ожидают, что он будет шпионить для них. Собственные родственники заставляют рисковать жизнью, выполнять ужасные поручения и все для того, чтобы получать полезную информацию…

Глава 7.2. Ты никому не должен!

Итачи не понимал, что с Наамой. Впервые он видел ее в таком отчаянии. Что за сон мог присниться, чтобы выгнать в пижаме почти на улицу и заставить рыдать, забившись в угол? Итачи довел едва переставляющую ноги Нааму до кровати. Закрыв дверь в комнату, он помог ей улечься, потому что сама она пребывала в ступоре. Укрыл покрывалом и вышел на лоджию, где собирался размяться, пока все спят. Но тренировка не задалась. Из головы не выходило отчаяние, с которым Наама плакала. Почему-то создавалось ощущение, будто это он виноват в ее слезах. Странная эгоцентричная человеческая черта. Неужели кроме него у Наамы не может быть проблем?

Когда проснулись родители, Наама еще спала. Ее мать готовила на кухне, а отец пытался привить Итачи любовь к какой-то спортивной игре по голографическому экрану. Но Итачи даже не старался вникать в мельтешащие и кричащие фигуры, которые гонялись по большому полю за летающим продолговатым предметом. Он ждал, когда Наама выйдет из комнаты.

И дождался. Та выскочила с испуганным видом.

— Ох, я боялась, что вы уехали! — воскликнула она.

От недавней истерики не осталось и следа. Она опять была весела и непосредственна. Всего на одно мгновение их взгляды пересеклись, и ему показалось, что Наама вздрогнула. Но та быстро отвернулась и убежала на кухню.

Позавтракали в непринужденной обстановке, а потом мать Наамы звала в гости, «можно вместе с парнем». Мол, у них большой дом и всем хватит места. Но Итачи понимал — таким образом она хочет не выпускать дочь из поля зрения. Наама категорично отказывалась, прикрываясь тем, что Итачи вот-вот уезжать и она хочет побыть с ним последние дни. Когда он вернется — неизвестно.

— Ах! — мать тревожно всплеснула руками. В ее глазах читалась чуть ли не паника.

— Наама со мной не поедет, — постарался как можно мягче сказать Итачи. — Ваша дочь прекрасно танцует, ей нельзя губить свой талант на моей планете.

— Вот-вот! — ему на помощь пришла сама Наама. — Да я только на работу пошла! Сегодня мне надо на репетицию! Я приеду к вам, как появится окошко. Да и как вы себе представляете меня с Танцем на Ангоаре? Я никогда не буду жить в этом отсталом месте. Извини, Итачи…

— Ничего, — миролюбиво кивнул тот.

Отец ободряюще улыбнулся и погладил жену по плечу — нежно и ласково, почти интимно. Итачи опустил взгляд. Не привык он все-таки к открытым проявлениям нежностей. Хоть и отрицать не мог, что ему было приятно видеть такие знаки внимания.

— Ну что ж, мы поживем в отеле несколько периодов, — выдохнула Саима. — Вы же составите нам компанию сегодня вечером на прогулке?

Наама поперхнулась напитком, но тут же взяла себя в руки.

— Как насчет совместной медитации в парке?

— А я хотела посетить радужный лабиринт, — мать изобразила разочарование на лице.

— Ну дорогая, Нааме тяжело сейчас, давай поддержим ее. А в радужный лабиринт мы сходим и вдвоем.

— Ну пусть так, — вздохнула Саима. — Тогда до вечера. Пришли позже координаты встречи.

Наама лучезарно улыбнулась и кивнула. Итачи подумал, что теперь поиски кристалла все равно затянутся. Плохо, это очень плохо.

Проводив родителей, Наама засобиралась. Она избегала смотреть на Итачи, что укрепляло в мысли, будто причина ее утренней истерики действительно в нем. Может быть, Нааме приснилось, как он пытается ее убить? И сон был настолько реалистичным, что она по-настоящему испугалась? Возможно. И он никак не может повлиять на ее страхи, ведь на самом деле угрожал в самом начале. Но он скоро уйдет, и потихоньку Наама восстановится.

— Я вернусь к вечеру, — заявила Наама перед выходом. — Если хочешь, сходи к космопорту и попробуй помедитировать. Ключ — вот, а то обратно не попадешь, — она положила на тумбочку прямоугольный вытянутый предмет. — Сегодня должны прислать видео, будем искать храмы сектантов. И… изучи, пожалуйста, основы танца, я открыла тебе доступ. Через пару дней я подготовлю историю, которая точно не оставит тебя равнодушным.

Она так решительно взглянула, будто собиралась, как минимум, мир спасать. Она не забыла? На полном серьезе хочет приобщить его к искусству?

— Наама, я верю тебе, не нужно ничего доказывать, — произнес он, но та лишь нахмурилась и принялась обуваться.

— Теперь нам придется отложить поиски кристаллов? — спросил он, прежде чем Наама вышла в коридор. — Сколько мы потеряем времени?

— Не волнуйся, — она слегка улыбнулась. — Я кое-что придумала. Папа тоже любитель помедитировать, они не будут помехой. Просто я не скажу им об истинной цели своей медитации.

Вечером они встретились с родителями в Центральном парке. Наама нарядилась в свободную яркую юбку и футболку с висящими разноцветными лоскутками. Она выглядела в этом наряде совсем как девочка — легкомысленная и беспечная, полная противоположность ее матери в элегантном вечернем наряде.

Полчаса они просто прогуливались под сенью раскидистых крон оранжевых деревьев, слушали пение птиц и разговаривали. А потом, выбрав место на большой поляне, расстелили мягкий коврик, и все втроем уселись на него медитировать. Все, кроме Итачи. Он чувствовал себя лишним в этой компании. Его терзали сомнения, и настроения на медитацию совсем не было. Непонятно, как Наама собирается «искать» кристалл, находясь так далеко от предполагаемых источников. Сам он едва улавливал кристаллы космических кораблей, находясь за пределами космодрома. А тут расстояние гораздо больше.

Но он тоже сел рядом, не стоять же столбом в конце концов. Удивительно, но они не единственные устроились на поляне. То там, то тут под деревом или кустарником сидели на ковриках люди, скрестив ноги и закрыв глаза. Кажется, подобные действия в мире Наамы вполне обычное дело.

Итачи уже начал настраиваться на медитацию — интересно, какой эмоциональный окрас несет чакра собравшихся людей? Но отвлекся на Нааму. Ее тело вновь покрылось тонким слоем фиолетовой чакры. Она медленно обволакивала тело и светилась. Ну точно, как покров джинчуурики, только спокойная и мягкая.

Глава 8.1. Последний день в чужом мире

Наама сидела утром на кухне и смотрела в окно лоджии, где тренировался Итачи. После вчерашнего представления они не разговаривали. Он просидел весь день в комнате, не вышел даже к ужину, а позвать его Наама не решилась. Может быть, не стоило показывать ему именно «эту» историю? Она горько усмехнулась — желаемого эффекта она точно достигла — Итачи не видел в ней «девушку» уже к середине представления. Поначалу он выглядел отстраненно и безэмоционально. Но потом она видела его эмоции в болезненно сведенных бровях, в округлившихся глазах, учащенном дыхании, побледневшем лице. Его маска спокойствия и равнодушия треснула. В какой-то миг даже показалось, что он собрался убить ее. Возможно, так и было. По привычке он чуть не устранил свидетеля. «Отлично, Наама, ты чуть не нарвалась на неприятности», — подумала она, покачала головой и недовольно фыркнула.

Все-таки хорошо, что он не согласился остаться, пусть идет, откуда пришел, пусть хоть вешается там, хоть горло себе режет. А она спокойно продолжит жить, займется карьерой, слетает к родителям, может быть, найдет себе настоящего парня наконец, а не три-дэшного из виртуальной реальности… Наама задумчиво окинула взглядом статную фигуру Итачи и тут же мотнула головой. Нет, ее нынешний сосед ни разу не подходит на эту роль!

Кому вообще нужны люди с таким багажом проблем, как у него? Наама вздохнула, глядя на Итачи, складывающего пальцами непонятные символы с неимоверной скоростью. И тут же укол совести заставил отвернуться. Зачем она так думает о нем? Ведь он ни разу не причинил ей вреда. Да, попытался в самый первый день знакомства, но кто бы на его месте не пришел в смятение? Нет, она к нему несправедлива. И как он смотрит на жителей города, на веселящихся детей, говорит о том, что он все-таки не любитель убивать. Даже наемники в низших кварталах остались живы.

Наама встала. Хватит предаваться бесполезным рассуждениям, пора все распланировать. Завтра она проводит Итачи и никогда больше не узнает о нем. По крайней мере, хотелось верить, что их связь не восстановится. Но на всякий случай она заказала набор сильнодействующих препаратов — хорошо, что рецепты от врачей госпиталя еще действовали.

Работы было много, поэтому Наама решила прервать тренировку и вышла на веранду. Итачи в этот момент что-то тихо произнес, и из его рта вырвался небольшой огонек, будто у фокусника из нижних кварталов. Она отшатнулась. Огонь тут же пропал. Итачи кинул быстрый взгляд на Нааму.

— Не беспокойся, я контролирую свои действия, твое жилище не пострадает. Я должен был удостовериться.

— Н-ничего, — пролепетала она. — Это так вы используете энергию Джи? — Да, — Итачи поднял полотенце с пола и вытер вспотевший лоб. — Ты что-то хотела?

Он говорил и выглядел, как обычно, но Наама чувствовала себя неуютно.

— Да, надо все проверить и… — неуверенно начала она. — Я подумала, нужно убрать твой модулятор. Уж не знаю, как долго ты будешь жить в своем мире, но могут возникнуть проблемы, если у тебя на голове увидят эту штуку. К тому же там она будет бесполезна без сети. А мне может пригодиться.

— Хорошо, — кивнул Итачи и коснулся пальцами пластины модулятора на своем виске. — Но как мы сможем понимать друг друга без этой технологии? — Если разрешишь синхронизацию еще раз, мой модулятор проведет анализ твоего языка и «загрузит» его.

Итачи нахмурился.

— Не беспокойся, — Наама чувствовала себя неловко. — Я не смогу заглянуть в твои мысли или прошлое, когда ты в сознании.

Он бросил недоверчивый взгляд через плечо и спросил:

— Ты так быстро сможешь выучить совершенно чужой язык?

— Не совсем. Переводить тебя будет модулятор, и помогать формировать фразы на чужом языке тоже. Со временем я смогу общаться без подсказок, но это будет нескоро. Так что завтра тебе придется слушать ужасное произношение и акцент.

— Хорошо, — согласился он и пошел к дверям.

— Итачи… — Наама набралась смелости. — Прости. Я зря все это затеяла, зря влезла в твои воспоминания. Теперь из-за меня даже последние пару дней ты не можешь не думать о прошлом.

Он замер спиной к ней.

— Не беспокойся.

Наама потянулась к нему и легко, почти невесомо коснулась плеча.

— Ты не злишься? — хоть она и понимала, что поступила плохо, подсмотрев его прошлое без разрешения, но все равно надеялась на хорошее отношение к себе.

Он развернулся.

— Я не злюсь на тебя, Наама, — проговорил он с едва заметной улыбкой, от которой сразу полегчало. — И спасибо, что, увидев все, не возненавидела. Хоть я и не понимаю, чем заслужил твое сочувствие.

Словно астероид с плеч свалился — он не проклинает за вмешательство.

Наама с облегчением выдохнула.

— Потому что ни один человек на свете не заслуживает такой судьбы, — с готовностью ответила она.

— Но ничто не может оправдать меня в твоих глазах, — он слегка прищурился.

— Не может, — Наама кивнула. Она даже не представляла, что бы делала на его месте. Наверное, когда узнала бы о том, что родному клану не жить, или бежала с братом из деревни, или самоубилась первой, чтобы не видеть всего этого.

— Но проклинать тебя смысла тоже нет, ты уже проклял самого себя.

— Да, ты права, — Итачи опустил взгляд и направился в дом.

Они несколько раз обговорили план, учли возможные опасности. Одним из самых главных неприятных обстоятельств был электромагнитный барьер вокруг «храма».

— Ты раньше не говорила, что могут возникнуть проблемы со входом, — Итачи нахмурился.

Наама активировала на пульте хакерскую программу, которую недавно удалось заполучить.

— Гионис познакомил меня с одним парнем, — произнесла она, показав пальцем на сверкающий синий луч, который вырвался из пульта в руке. — За некоторую плату он составил код для нужного места. Правда, он думает, что я хочу пробраться в старый, никому не нужный музей.

— Это дорого стоило?

— Немало, — Наама развела руками. — Вообще дороговато ты мне обходишься.

Глава 8.2. Последний день в чужом мире

Они сидели на нижнем этаже у медицинского модуля. Итачи пил приготовленную заранее, отвратительную на вкус коричневую жижу, которая, по словам Наамы, должна была ускорить процесс заживления раны и поддержать «оголодавшее тело».

— Знаешь, — Наама забрала стакан, когда тот опустел. — Ты ведь проведешь весь вечер в капсуле для ускоренной регенерации клеток, а ночью надо будет спешить в храм. У нас вряд ли останется время, чтобы спокойно попрощаться… Так что лучше сделать это сейчас. Извини, что выдернула тебя из твоего мира и нарушила планы.

Плечи ее опустились. Маленькая, хрупкая, добрая девушка. Она показала другой мир, другую жизнь, грела теплом семьи и одаривала своими улыбками. Как можно винить за это? К тому же была и другая сторона. Да, он потерял много времени, ситуация теперь усложнится. Но ведь он больше не заходился кашлем, его глаза ясно видели. Чтобы мангекё снова ослепил его, должно пройти время. Может быть, это еще не конец, может быть, он еще сможет сделать что-то полезное накануне назревающей войны?

— Не извиняйся, — Итачи всегда понимал — сделала она это не намерено. — Спасибо, что помогла разобраться с кристаллами, я надеюсь, все получится.

— Да что уж… — Наама улыбнулась. — Я хочу сказать — ты самый странный, самый непонятный, самый удивительный человек из всех, кого я встречала, Итачи. И я понимаю, что не могу пожелать тебе счастливой жизни. Потому желаю, чтобы твой план наконец осуществился, и ты обрел покой.

— Спасибо, — было так тепло на душе от ее слов, что улыбка сама возникла на лице. — Пока в этом мире есть такие люди, как ты и твои родители, все здесь будет хорошо. Следуй за своей мечтой, Наама, но не доверяй незнакомцам. В следующий раз может повезти меньше.

— Ты не можешь без нотаций, да? — она слегка насупилась, но быстро сменила выражение лица на беззаботное. — Кстати, я запаслась лекарствами, так что я тоже готова. Что бы ты там себе ни устроил, будь спокоен, я обколюсь наркотой и буду кайфовать.

— Рад слышать это.

Итачи улыбнулся и, сложив два пальца вместе, коснулся ее лба. Она ошеломленно моргнула и положила ладонь на лоб. Да, такой жест у них точно не использовался. Но Итачи не хотел извиняться или объяснять. Было приятно видеть недоумение и легкий румянец на ее щеках.

— Завтра уже будет не к месту, — вдруг тихо прошептала она и напряженно сглотнула. — А сегодня… Позволь…

Она приподнялась на цыпочках, подалась вперед и обняла за шею.

— Мы ведь стали друзьями? — спросила она.

«Ты мне больше, чем друг», — хотел сказать Итачи. Она для него как луч надежды в черном океане ненависти, как глоток студеной воды посреди пустыни, как вспышка света в кромешном мраке ночи. И она вот-вот исчезнет из его жизни, подобно вспышке, а он останется в вечной тьме.

— Да, — тихо ответил он и несмело обнял в ответ.

Сейчас, когда они ни перед кем не притворялись, было странно находиться так близко, но до дрожи приятно. Как давно его называли другом? Как давно обнимали? Он не помнил. Да и не думал ни о чем, просто наслаждался последними мгновениями затишья. Уже скоро островок покоя Учиха Итачи захлестнут гигантские волны цунами и погребут его в черных пучинах вод.

— Я бы предложила тебе еще раз… — прошептала Наама.

— Не надо, — он не хотел даже слышать. Все уже решено. — Прощай, Наама, и береги себя. — Прощай, Итачи.

Наама крепче стиснула его, а потом решительно отстранилась. На лице у нее не промелькнуло ни тени переживания или грусти — сама сосредоточенность. Это хорошо.

— Ложись в модуль, а то времени мало, — скомандовала она. — Я разбужу заранее, чтобы ты еще успел прийти в себя.

***

Как и планировали, они пришли до рассвета к храму, замаскированному под музей древностей на реконструкции. Вернее, это и был музей, по рассказам Наамы, но городские власти решили, что нет смысла вкладывать деньги в старье на окраине, и сектанты оприходовали его.

Наама с помощью пульта довольно быстро отключила барьер.

— Я оставаться, — произнесла она на его родном языке. Все-таки ее модулятор хорошо справлялся с обучающей функцией. Пусть некоторые фразы выходили не очень складными, но он прекрасно понимал ее. — Пройщать, Итачи.

Он кивнул и оглядел ее в последний раз. Да, их пути расходятся навсегда. На мгновение сердце сжалось от тоски, что не удивительно, ведь в его жизни было так мало хорошего. А человек к хорошему привыкает быстро и разрывать с ним связь не любит. Но надо было спешить.

Отбросив лишние мысли и эмоции, Итачи перескочил ворота, быстро и аккуратно отрубил двух дежурных монахов, одетых в форму охраны. Пробежал ко входу в музей — тут дверь оказалась заперта на обычную задвижку. Потом — направо к неприметной двери, четыре лестничных пролета вниз. Еще одна дверь, на этот раз металлическая с кодовым замком. Что ж, скрываться уже не было смысла. Итачи отошел подальше и активировал вновь обретенную огненную технику. Получилось не так хорошо, как могло бы, но с этим уже можно было работать. Огонь выжигал кислород из небольшого помещения, но дверь сразу не поддалась. Пришлось сделать три подхода с небольшим интервалом, чтобы дать время воздуху восстановиться. Жар стоял неимоверный, пот заливал лицо. Наконец дверь оплавилась и стекла на пол, и тут же Итачи захлестнула мощь кристалла, словно цунами. Закружилась голова, перед глазами поплыло, уши заложило.

А по ступенькам сверху бежали люди в форме охраны. В их руках блеснуло какое-то огнестрельное оружие. Едва стоя на ногах от головокружения, Итачи вновь активировал огненный шар, не дав охране и секунды прицелиться. Жалеть этих людей не хотелось. По их вине пострадала Наама, и они без зазрения совести собирались использовать ее снова.

Обретя контроль над телом, Итачи шагнул в просторную залу, освещенную лишь догорающей дверью и тусклым светом неоновых полос на потолке. Сердце билось в груди часто и глухо. Итачи понимал — сейчас от его умения концентрироваться будет зависеть временной сдвиг. Сколько дней ему удастся скосить? Невольно в голову лезли тревожные мысли — что делает Саске, где он, где Мадара?

Глава 9.1. Отматывая время

Применив на шиноби легкое гендзюцу, Итачи схватил в охапку Нааму и бежал через лес в место, которое приметил еще, будучи генином. Это была скрытая деревьями и крупной частью скалы пещера. Внизу под склоном неслась быстрая река, выше по течению которой покончил с собой в прошлом его лучший друг.

Итачи стоял у входа в их временное убежище и смотрел в одну точку перед собой. В голове по кругу бегали тревожные мысли. Он был уверен, что видел Какаши в форме АНБУ. Никакая маска не в состоянии скрыть его белые, торчащие в разные стороны, волосы. К тому же он прекрасно помнил своего бывшего капитана в форме Специального Отряда Убийств и Тактики. А еще скала Хокаге… Что за наваждение? Неужели такое возможно?

Итачи наконец вышел из оцепенения и скосил взгляд в сторону. Наама сидела на коленях и, закрыв лицо ладонями, рыдала. Ее плечи дрожали, она то и дело наклонялась к земле, сквозь всхлипывания произносила имена своих близких.

Это какое-то проклятье. Хотелось вырезать собственное сердце, бросить его на камень и растоптать. Все-таки он ужасный человек. За что бы ни взялся, вокруг страдают люди. Он не принес ничего хорошего ни одному существу на свете. Даже искренне желая добра, доставляет лишь неприятности.

Итачи отвернулся и пошел вниз по склону. По крайней мере, сейчас он понятия не имел, как успокоить Нааму. Для начала самому надо было отбросить эмоции и подумать. Вспомнить все, что читал о кристаллах чакры, и есть ли техники в родном мире, которые могли бы вернуть Нааму обратно.

На ум сразу пришел Мадара со своей пространственной техникой. Может быть, все не так безнадежно? Конечно, неизвестно, где взять столько чакры, ведь сила кристалла, к которому Итачи прикоснулся, была много больше даже чакры Кьюби. Да и Мадару попросить о помощи едва ли получится. Итачи стиснул зубы. Если бы еще проблема возвращения Наамы была единственной… Внешний вид того парня из АНБУ и четыре высеченные головы на скале не давали покоя. Надо срочно убедиться в собственных предположениях, но для начала как-то успокоить Нааму, чтобы она хотя бы дождалась его и не натворила глупостей. Почти невозможно было представить ее в своем мире, полном опасностей и лишений. Привыкшая к комфортной и спокойной жизни, без присмотра она непременно наживет себе проблем. Но ведь он не может всегда быть с ней рядом. Итачи прикрыл глаза.

Теперь он чувствовал ее энергию, что несколько облегчало ситуацию. Итачи обернулся, активировал шаринган и всмотрелся в силуэт у пещеры. Ее чакра была другая. Цвет, скорость потока, расположение танкецу. Отметина на ее груди выделялась особенно — черная с множественными сверкающими вкраплениями, вероятно, частичками кристалла. Даже интересно, какие способности могли бы обнаружиться у нее здесь.

Но не время думать об этом. Надо наведаться в ближайшее поселение и узнать, какой сейчас год. Если только его теория верна, то… Итачи снова сосредоточился, вспоминая все, что когда-нибудь читал о кристаллах. Перемещение в прошлое возможно? Он натыкался на исследования перемещений в будущее, телепортацию космолетов из одной галактики в другую, но в прошлое… Он искал все, что связано с минимальным временным сдвигом. По сути, это тоже можно было назвать прыжком во времени. Но не настолько же! Время можно замедлить, ускорить, но повернуть вспять на несколько лет? Нет, пока он не удостоверится, нечего рассуждать на эту тему.

Итак, первым делом он успокаивает Нааму и убеждает довериться. Вторым — уходит на разведку.

И тут Итачи понял, что чакра Наамы довольно быстро отдаляется от пещеры. Ну вот, началось… Неужели решила сбежать? Он помчался ей наперерез. Знакомый силуэт быстро показался среди деревьев. Наама подошла к краю речки, бурный поток которой несся с огромной скоростью к обрыву буквально в паре десятках шагов. Если она вздумает броситься в реку, самое меньшее, сильно покалечится. Итачи не был силен в медицинских техниках. Где он будет искать помощь?

Наама наклонилась вперед, расставив руки в разные стороны, шагнула на торчавшие из воды камни. Прежде чем она сделала еще шаг, Итачи с помощью шуншина подскочил к ней, схватил за руку и дернул на себя. Наама вскрикнула, но он прижал ее к себе и отпрыгнул подальше от берега. Наама оттолкнула его. Глаза у нее были красные, заплаканные и гневно блестели.

— Что ты делать, глюпый Итачи?! — возмутилась она, перекричав шум воды. — Ты хотела прыгнуть…

— Куда? — Наама мельком взглянула за спину Итачи на бурлящий поток. — В эта страшный вода? Ты думать, я сойти с ума?

Итачи тяжело вздохнул. Удивительно, что ее не посетила мысль о самоубийстве в такой ситуации.

— Ты мало меня украсть, еще хватать надо! — Наама попыталась отцепить руку, которую он не спешил отпускать.

Возможно, в другой ситуации можно было бы посмеяться над ее забавным акцентом, но не сейчас.

— Наама, пожалуйста, послушай, — он немного ослабил хватку, но не отпустил, опасаясь, что она не станет слушать и попросту убежит. Носиться за ней по лесу было бы совершенно некстати. — Это вышло случайно. Я хотел перенестись в твое жилище, но подумал о своем доме. Этот кристалл… под его действием будто каша вместо мозгов.

— Я знать! Я знать, что каша в голова! — крикнула Наама и топнула ногой. — Но ты нельзя меня тащить в твой мир! Как я вернуться? Что я делать? Ты пойти умирать ради своя глюпая идея, а я остаться в эта лес одна с белка и шишка!

Итачи шагнул к ней.

— Прошу, успокойся.

— О, правда? Как? Я мечтать попасть к моя мама и папа. Ты обещать отправить меня к они? — она вопросительно вскинула брови и тут же сдвинула их. — Если нет, тогда не говори мне быть спокойна!

Наама замахнулась, ударила его ладонью в грудь. Итачи понимал ее чувства. Он сам недавно находился в подобном положении. Только ей было хуже. Она жила хорошо в своем мире, занималась любимым делом, общалась с родными людьми. У нее было будущее.

Вот только истерикой делу не поможешь.

Глава 9.2. Отматывая время

Хокаге ждал доклада Какаши, но к нему шел Данзо. Эту шаркающую неспешную походку, мерное постукивание палкой о пол Хирузен очень хорошо знал. Данзо был его другом, напарником, почти братом. Он поддерживал в сложные времена, был его товарищем и советником, марал свои руки вместо него. «Ты — листья на дереве, которые обласканы светом, я — корни, которые лежат во тьме», — так говорил его друг. Но методы его порой были действительно чудовищны, а взгляды настолько радикальны, что Хирузену иногда становилось страшно.

— Хокаге-сама, — Данзо вошел в кабинет и остановился на пороге. Взгляд его поблескивал недовольством. — Почему ты не сообщил, что двое твоих АНБУ заметили нарушителей? Мы потеряли драгоценное время. Как ты можешь скрывать от меня подобные происшествия?

Хирузен недовольно поморщился.

— Я готовлю экстренное распоряжение для всех подразделений Конохи, тебя оно тоже коснется.

— Ты все делаешь слишком медленно! — Данзо нахмурился. — Я уже послал свой лучший отряд на поиски, но мне нужны детали. Кто из шиноби видел нарушителей?

— Если скажу, ты задержишь их и, кто знает, как решишь допросить.

— Хирузен! — Данзо повысил голос. — Да как ты можешь так говорить? Если я что-то использую на них, то лишь иллюзорные техники своих шиноби. Ты же не думаешь, что я собираюсь пытать собственных подчиненных без веских на то причин?

Хирузен подошел ближе.

— Портреты замеченных нарушителей уже нарисованы, Данзо. Можешь взглянуть.

Тот прищурился и прошел к столу, где лежали приготовленные для распространения листы.

— Хм, — голос Данзо звучал задумчиво. — Я возьму парочку.

— Конечно, — Хирузен сложил руки за спиной. — Раз уж ты самостоятельно начал расследование, пусть так и будет. А я подключу остальных.

Данзо кинул недоверчивый взгляд и отправился из кабинета, прихватив несколько страниц.

— Полиция Конохи тоже будет участвовать, — решил добавить Хирузен.

Данзо замер, а потом развернулся. В его глазу поблескивал огонек раздражения.

— Учиха? Ты не понимаешь, что слишком доверяешь «полиции Конохи»? А если лазутчики связаны с ними? Может быть, они уже договорились с вражескими деревнями, а ты даешь им прикрытие собственными руками? Позволяешь развернуться за своей спиной!

— Ты слышишь себя, Данзо?! — Хирузен стиснул кулаки. — Твоя подозрительность к Учихам не имеет границ. Если они причастны к этому, мы их поймаем. Если нет, то общее дело, может, хоть ненадолго отвлечет от помыслов о восстании.

— Ты смешон… — Данзо фыркнул. — Пытаешься усидеть на двух стульях, медлишь, юлишь… Но рано или поздно тебе придется сделать выбор, Хирузен. И ты его сделаешь, я знаю. И ты знаешь это. Но можно сделать выбор раньше и избежать множества лишних жертв.

Он развернулся и торопливо направился по коридору, зажав в руке скрученные листы. Хирузен закрыл дверь, прошел к столу и без сил рухнул в кресло. Данзо прав, он бессилен. Он ничего не может… Но рубить с плеча не станет, что бы ему ни говорили.

***

Итачи вернулся в пещеру ночью. Наама лежала на плаще, свернувшись калачиком, и тихо посапывала. Костер прогорел, а она даже не пыталась поддержать огонь — припасенный валежник так и остался нетронутым. Итачи сел у выхода и прикрыл глаза.

Все-таки он промахнулся во времени. И промахнулся очень значительно. К такому повороту событий он совершенно не был готов. Как вообще такое возможно? Это какая-то параллельная вселенная? Или на самом деле его прошлое? Столько вопросов… Но кто сможет ответить на них? Знает ли Наама? Что теперь делать? Там, в его реальности, Саске в страшной опасности, а он тут сидит и ничего не делает. Даже не пытается. А что ему остается? Только смотреть на повторение событий истории…

— Ты вернуться, — голос Наамы раздался совсем близко. Он был так увлечен собственными мыслями, что не услышал ее приближения. — Привет. Проверить, что хотеть?

— Да, — хрипло ответил Итачи. — Мы попали на восемь лет назад… Наама, как такое возможно?

— О-о-о… — она округлила глаза.

— Я не понимаю. Мы в какой-то параллельной вселенной?

— Нет-нет… — Наама сосредоточенно нахмурилась. — Люди так мало знать о вселенная и ее свойства. Жив теория, что время двигаться не по прямая, а по спираль.

— Разве имеет значение, как оно движется?

— О, да! Иметь! — она взяла прядь своих волос, закрутила на пальце и отпустила. Несколько мгновений они были похожи на завитки. — Если ты хотеть прыгнуть сюда, — она показала точку на одном из завитков, — но промахнуться, то попадать сюда. — Пальцем она сместилась на завиток ниже. — Такой образ, ты пропускать большой пласт время. Я знать, о чем говорить, у нас есть исследований. Сейчас, я показать…

Наама коснулась рукой модулятора на левом виске.

— А, да… — она обреченно вздохнула и прошептала: — Сети нет… Это катастроф… Я тут умирать…

— Наама, прости, — Итачи смотрел на ее несчастный вид и не представлял, что теперь делать.

Хотя… Не просто так же он попал сюда, в конце концов. Пусть другая реальность, но в ней юный Итачи еще не окунулся с головой во тьму, в ней живы его родные, близкие, дети клана Учиха, его младший брат все еще растет в добром для него мире.

В груди сильно закололо. Что можно сделать? Как разубедить Учих отступиться от задуманного? Как остановить Данзо в своих радикальных намерениях? Что он может сделать для Конохи? Для своего клана…

В голову пришла мысль четкая, как все его прошлое, — общий враг. Перед общим врагом люди сплотятся. Если враг появится извне, не будет нужды вырезать весь клан. Он оставит в живых маму, не убьет детей, женщин, стариков. Только тех, кто может сражаться в данный момент, своего отца… Не уничтожит полностью, только ослабит клан на время. А там, может быть, все образуется? Вырастет новое поколение, изменятся настроения…

Итачи сжал и разжал кулак. Он смотрел на него, а шаринган уже прорисовывал в деталях план бойни. Он видел кровь родных, плач опечаленных жен и матерей, детей, оставшихся сиротами… Итачи будто проживал все это наяву. Его трясло, холодный пот выступил на висках. Но надо дойти до конца, надо представить все в мельчайших подробностях, чтобы быть готовым…