Кикбоксёр

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1: СЕМЬ ДНЕЙ ОДНОГО ПОЛЕТА

[Голос за кадром — Николай из Новосибирска, смотрит пиратку в 1992]

Жена в пятый раз крутит кассету с "Кикбоксером". Ван Дамм на экране складывает вещи.

— Свет, он опять вещи складывает?— Он морально готовится!— Полчаса шорты в сумку кладет. Я на вахту быстрее собираюсь.— Коля, это художественный прием!— Художественный? Он три раза одни и те же шорты достал и обратно положил!— Он думает!— О чем можно думать, складывая трусы? "О, это мои счастливые трусы, в них меня только два раза вырубили"?

Понедельник. Сборы

Курт Слоан пакует сумку. Список необходимого для мести:

Телефон на стене звонит. Мама. — Курт, ты где? — Собираюсь, мам. — Куда? — В командировку. Срочная. — Ты же в спортзале работаешь! Какая командировка? — Международный обмен опытом, мам. Еду учиться... восточным единоборствам. — Восточным? Курт, ты же боксер! — Бокс — это ограниченно, мам. Надо расширять горизонты.

Пауза. — Курт Слоан, ты летишь в Таиланд? — Откуда ты... — Материнское сердце, сынок. И корешок семейной чековой книжки на кухонном столе.

Вторник. JFK

Аэропорт Кеннеди — муравейник в час пик. Курт в очереди на регистрацию уже час. Впереди хиппи с гитарой объясняет, что инструмент — это продолжение его души и он не сдаст его в багаж. Позади японская делегация синхронно кланяется каждый раз, когда очередь продвигается.

Объявления по громкоговорителю сливаются в один гул. "Рейс 247 в Майами задерживается". "Пассажир Джонсон, срочно пройдите к выходу". "В зоне вылета потерялся ребенок в красной куртке".

Курт дочитывает разговорник. "Савади крап — здравствуйте". "Кхоп кхун — спасибо". "Чан ма хай као джай — я не понимаю". Последняя фраза кажется самой полезной.

Среда. Над Тихим океаном

Двенадцать часов полета до Токио. Курт не спал уже сутки. Турбулентность превращает салон в американские горки. Стюардессы улыбаются, но в глазах читается: "Мы все умрем".

Японец справа невозмутимо ест рис палочками. При каждом броске самолета ни одно зернышко не падает мимо. Это дзен или суперспособность.

Курт пытается есть сэндвич. При очередной встряске майонез оказывается на рубашке. Японец молча протягивает салфетку и что-то говорит. Судя по интонации — сочувствует.

В туалете Курт смотрит на себя в крошечное зеркало. Бледный, помятый, с пятном майонеза на груди. "Эрик бы сказал: 'Братец, ты выглядишь как проигравший. До боя'."