Кинг. Присвоить Золушку

1 глава

Мне было десять лет, моя счастливая беззаботная жизнь трагически закончилась. Умер папа, мама через год вышла замуж за хорошего человека в возрасте по совету родственников со стороны отца.

Так у меня вновь появился «папочка» и сводные брат с сестрой. Казалось, что у нас вполне счастливая по-своему семья. Все это оказалось иллюзией. Когда умерла мама, отчим и его дети показали свое истинное лицо.

Меня опустили до уровня прислуги без права голоса. На мне была уборка, готовка, стирка, параллельно я училась в музыкальном колледже и вечерами подрабатывала в круглосуточном магазине. Сводный братишка приходил меня после смены забирать и отнимал заработанные деньги, аргументируя тем, что я итак у них сижу на шее. То, что они пришли в дом моего отца – этот момент все время опускался. До сих пор не могу понять, имею я права их выгнать или нет, так как мама никогда не обсуждала со мной такие важные вопросы, считая, что я слишком маленькая и вообще это не моего ума дела.

Как все вывозила – без понятия. Просто не разрешала себе об этом думать. Я мечтала, что однажды накоплю много денег и сбегу. Правда, была одна сложность: документы были у отчима, а где он их хранил, никому неизвестно.

— Зара, приготовь сегодня что-то мясное, - проходя мимо меня, бросает сводный брат, Муслин, не отрываясь от телефона.

— Из топора что ли? – иронизирую, ставя в уголок веник и совок.

Брат притормаживает и оборачивается. Хмурится. Он симпатичный, но с думалкой у него туговато. Муслин мечтает кутить на всю катушку и ни о чем не думать. Считает, что образование ему не нужно, папа все организует на своем предприятии.

Отчим владеет несколькими фурами, которые разводят товар по стране. Только сдается мне, что этот бизнес едва дышит. С каждым месяцем в течение последнего года выделяемая сумма для ведения хозяйства становится все меньше и меньше. Сдается мне, что отчим едва сводит концы с концами, но этот вывод держу при себе.

— Зара, - в кухню заглядывает сестра, Фатима, держа в руках несколько платьев. – Погладь сейчас. Мне нужно понять, в чем идти навстречу с подругами.

— Хорошо, - послушно киваю, убавляю огонь на плите, где тушится мясо с овощами.

Фатима скидывает платья на стул и исчезает, я беру их и иду в сторону большой прачечной. Там не только находятся стиральные машины с сушилками, но и гладильная доска с отпаривателем. У меня уходит десять минут, чтобы отпарить несколько платьев сестре. Вешаю их на плечики и аккуратно несу в спальню Фатимы. Сестра сидит перед будуарным столиком, наводит красоту. Старается выглядеть эффектно, но при этом не вызывающе ярко.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть. У нее навязчивая мысль очаровать состоятельного парня в нашем городе и выйти за него замуж. Мечтает жить в достатке и ничего не делать. Рожать несколько детей в ее планы тоже не входит. Насмотревшись роликов в разных социальных сетях о красивой жизни, мечтает много путешествовать, покупать дизайнерские вещи и все это показывать на своей страничке в сети. Ей как-то в голову не приходит, что муж все равно будет требовать завтраки и ужины, соблюдения порядка в доме и рождение наследников.

Возвращаюсь на кухню. Прибираюсь на всех поверхностях, намываю посуду, выхожу на задний двор, чтобы перевести дыхание. Слышу, как со стороны главной дороги шуршит гравий под колесами. Выглядываю из-за угла, замечаю, что машины останавливаются напротив наших ворот. Калитка почему-то открыта, хотя она всегда открыта, но не нараспашку.

Из двух черных больших машин с тонированными окнами выходят мужчины. Все в костюмах, сверху расстегнутые пальто, некоторые еще в солнцезащитных очках. Солнца палящего нет. Я резко прячусь.

Чужие мужчины не должны видеть меня и Фатиму с непокрытой головой, под рукой платка нет, чтобы прикрыть волосы. Поэтому обращаюсь полностью вслух.

Уверенные шаги направляются к дому. Сгорая от любопытства, все же выглядываю. Несколько мужчин остаются возле машин и ворот, трое мужчин идут к главному крыльцу. Скорее всего, они к отчиму, только не понимаю по какому поводу.

Возвращаюсь в дом. На цыпочках выхожу в коридор, замираю между лестницей на второй этаж и входом в гостиную. Мне виден только один незваный гость. Он сидит на диване, опираясь локтями об колени, широко расставив ноги. Взгляд его устремлен на собеседника. Думаю, что на отчима. Или Муслима. Может брат попал в какую-то передрягу? Он может, за ним не заржавеет. Надеюсь, что не распускал руки на чью-то сестру, иначе ему крышка.

— Нурлан, я к тебе лично приехал, значит, ты должен понимать, как тебя уважаю и даю поблажки. Не многие таким отношением могут похвастаться, поэтому давай по-хорошему решим возникшую проблему.

Мужчина улыбается, но даже мне на расстоянии видно, насколько эта улыбка холодна и опасна. Глаза то не улыбаются, предупреждают. Я бы сказала, что угрожают. У меня непроизвольно кожа покрывается мурашками. Вроде претензии ко мне не относятся, но становится не по себе именно мне.

— Асхад, - слышу заискивающий голос отчима. – Я тебя очень уважаю, но ты, наверное, в курсе, что дела мои не совсем хороши. Я не отказываюсь от обязательств, просто прошу дать мне отсрочку на какое-то время.

— Я похож на благотворителя? – мужчина усмехается, качнув головой. – Нурлан, мы взрослые люди, а не подростки, поэтому давай без вот этих танцев с бубнами.

— Я все верну, просто мне нужно немного времени.

— До конца недели, - незнакомец встает, один из мужчин, что сопровождал его, протягивает пальто. – Кстати, приглашение на вечеринку. Вроде твой сын любитель подобных мероприятий, - в руках мелькает приглашение, отчим забирает двумя руками, слегка склонив голову. Он редко бывает в такой позе, можно сказать почти никогда, только перед людьми, которые выше его по статусу.

Юркаю в первую попавшую комнату, это библиотека, затихаю. Гости уходят, слышу их шаги. Подбегаю к окну, отодвигаю немного штору. Незнакомец, который разговаривал с отчимом, уверенно направляется к машине. Сопровождающие чуть позади, а другие мужчины, что стояли на улице, сразу расступаются перед ним.

2 глава

Слышу, как Фатима скандалит с отцом. Громко, яростно, даже с битьем посуды и топаньем ног. От каждого звука непроизвольно вздрагиваю, и мне кажется, что с минуты на минуты сестра залетит ко мне в комнату и вцепится в волосы.

Мне до сих пор не понятно, почему отчим не пошлет свою дочь в клуб ради документов, да еще в новых вещах. Уверена, что Фатиме он бы купил наряд скромнее, чем мне. Я, глядя сейчас на себя в зеркало, чувствую себя скорее раздетой, чем одетой.

Платье слишком. Слишком откровенно по моим меркам. Слишком яркое, захочешь не привлекать внимание других людей, не получится. Слишком блестящее, у меня перед глазами все переливается от этих страз. Представляю, что будет в клубе в свете прожекторов и разных шаров. Правда, я и в клубах никогда не была, рассуждаю по рассказам одногрупниц, которые иногда подрабатывали днем в клубах. Развлекали деловых мужчин во время обеда классической музыкой. Сама хотела с ними подрабатывать в клубе, там платят больше, чем в магазине, только боюсь, что отчим отрежет голову сразу, если только узнает или кто-то донесет. По его меркам, место женщины в плане работы – это школа и больница с тяжелобольными людьми.

Дверь распахивается, я резко оборачиваюсь. На пороге стоит отчим. Увидев меня при параде: в платье, макияже и прическе – его глаза вспыхивают похотливыми огоньками. Съеживаюсь, непроизвольно обхватываю себя руками.

— Кто ж знал, что под носом у меня такой бриллиант, - бормочет, заходя в комнату.

Подходит ко мне, поворачиваюсь к зеркалу, отчим встает позади. Смотрим друг на друга. Я с испугом, хоть и стараюсь не показывать, как происходящее нервирует. Если на меня смотрит человек, с которым прожила почти десять лет, как на лакомый кусочек, что же будет в клубе, где вокруг полно незнакомых мужчин без морали и стоп-кранов. Ведь адекватные и приличные люди в подобные заведения в предновогоднюю неделю не ходят.

— Если ты готова, можем выдвигаться, - отчим кладет руку на голое плечо, сжимает его. Чувствую его влажную ладонь, меня передергивает от отвращения. Он это замечает и усмехается.

— Веди себя прилично.

— В таком наряде? – ехидничаю, но прикусываю язык и опускаю глаза.

— Наряд тебе к лицу, - темный взгляд опускается к моей груди и замирает. Еле сдерживаюсь, чтобы не вскинуть руки и не прикрыться. Просто зажмуриваюсь, а когда рука исчезает с плеча, облегченно выдыхаю.

Этот вечер самый кошмарный за всю мою жизнь. Не думала, что ради свободы придется поступиться со своими принципами, идти наперекор своим правилам.

В холле возле входной двери отчим ждет с шубой в руках. Я не задаю вопрос, чья она. Итак, понятно чья. Фатима потом будет без конца ко мне придираться из-за нее. Надеюсь, мне не придется долго терпеть ее нападки, ибо с паспортом на руках мне удастся съехать с этого дома и вообще уехать в другой город. Хочу начать жизнь с чистого листа.

Во дворе садимся в прогретый джип и выезжаем. Я хватаюсь за ворот шубы и невидящим взглядом смотрю в окно. Мне некому рассказать о своих страхах и сомнениях. Никто не выслушает и тем более не защитит. Нужно быть смелой, храброй, тогда все получится.

В центре города нарядно и в воздухе чувствуется праздничное настроение, отовсюду играет узнаваемая новогодняя музыка. Люди гуляют по улицам, кто-то идет прогулочным шагом один, кто-то со своей парой, кто-то с семьей.

Отчим паркует машину напротив клуба с яркой вывеской «Кинг». Создается ощущение, что половина города решила от души развлечься перед долгой нерабочей неделей в окружении родственников.

— Зайдешь в клуб, - протягивает мне приглашение. – Это вип-приглашение, тебя проводят в особый зал. Осмотришься, поймешь, где служебный вход, пойдешь туда. В кабинете директора будет секретарь, она отдаст документы. После этого можешь уйти. На все у тебя час-полтора.

— А если что-то пойдет не так? – голос предательски дрожит, к горлу подступает чувство тошноты от нервов.

— А что может пойти не так? – отчим недоуменно на меня смотрит. – Ни с кем не разговаривай, ни на что не соглашайся и все будет хорошо. Вперед.

Я прикусываю губу, дергаю ручку на двери и выхожу. Осторожно семеню в сторону крыльца клуба, пряча нижнюю часть лица в ворот шубы. Надеюсь, знакомых не встречу, иначе стыдно потом будет смотреть в глаза при свете дня.

Охранник в черном пиджаке на пропускном контроле проверяет мое приглашение. От его сканирующего взгляда становится не по себе. Мне кажется, что он сразу все про меня понял, но разворачивать не стал, наоборот пропускает и перепоручает другому мужчине в костюме.

Иду за ним, головой по сторонам не кручу. Из зала, где громко играет музыка, люди то выходят, то забегают, громко смеясь. Я не успеваю даже про себя удивиться, как мы заходим в соседнюю скрытую дверь, которую сразу не заметишь.

В небольшом холле все оформлено с изыском и дорого, сама атмосфера вокруг заставляет выпрямить спину, расправить плечи и приподнять подбородок. Не орет непонятная музыка, а наоборот слышу узнаваемые мелодии классики. Пальцы рефлекторно перебирают в воздухе невидимые клавиши.

Меня провожают к гардеробной, где забирают шубу и жестом приглашают самостоятельно пройти в зал. На негнущихся ногах переступаю порог и оглядываюсь.

Тут немноголюдно, как думала. На первый взгляд человек сто. По-разному одеты. Женщины кто-то в бархате, кто-то в шелке, кто-то как я: вызывающе блестяще. У большинства очень яркие украшения. Наверное, настоящие. У меня бижутерия, принесенная отчимом из коллекции сестры. Та любительница всех этих сережек, браслетов, кулонов.

Мужчины в большинстве одинаковы по внешнему образу: темный костюм, белая рубашка. Некоторые в галстуках, некоторые без него.

При моем появлении никто не замолкает, никто не реагирует на новое лицо, чего я очень сильно боялась. Разговор между группами ни на миг не прекращается. Возле меня замирает официант, протягивает наполненный шампанским бокал. Пить не буду, но из вежливости его принимаю. Все равно нужно чем-то занять руки.

3 глава

Сердце колотится в груди, понимаю, насколько сейчас напряженно и опасно. В любой момент может быть раскрыто мое положение. И этот человек узнает, что я никакой подарок, а шпионка в его кабинете. Если еще выяснит, зачем я тут, убьет на месте. Наверное, сейчас моя жизнь идет на минуты. Но.… Но, даже чувствуя страх быть раскрытой, сейчас меня неумолимо, необъяснимо тянет к стоящему ко мне мужчине.

Головой понимаю, что он – опасный человек, у него точно мрачное прошлое и настоящее, его глаза холодны как льды в Арктике, о нем не стоит мечтать, лучше остерегаться. Но какое-то дебильное желание обжечься толкает на необдуманные поступки.

Тишина вокруг становится оглушительной. Не смею открыть глаза. Кажется, что секунды идут целую вечность, ничего не происходит. И тут вздрагиваю, его пальцы касаются моей щеки, оставляя обжигающие следы. Губы горят от горячего дыхания напротив.

Замираю, и наши губы соприкасаются. Для меня это не просто касания губ, это настоящий взрыв эмоций. Я не могу разобрать, что конкретно чувствую, но мир вокруг исчезает, оставляя меня и этого мужчину в моменте.

Он сначала прикусывает нижнюю губу, потом ее слегка засасывает. Я напрочь забываю, как дышать. Не смею даже шевелиться. Мне безумно страшно и очень любопытно, а что же дальше. А дальше мои губы облизывают, тело сразу как-то странно реагирует на подобный жест, будто электризуется. Это пугает.

Непроизвольно приоткрываю рот, беззвучно ахаю, ощутив, как внутрь проскальзывает язык. Два дыхания смешиваются, становятся единым. Я настолько изумлена происходящим, что руки кладу на широкие плечи, и пальцами сжимаю ткань пиджака.

Этот поцелуй сочетает в себе риск и влечение, которое чувствуется вокруг нас. Еще ощущается привкус опасности.

Реальность настойчиво лезет между нами. Поцелуй не прерывается, его губы по-прежнему ласково исследуют мои губы, но на каком-то интуитивном уровне улавливаю, что он мыслями не со мной. Против воли сама начинаю прислушиваться к звукам.

За закрытой дверью кабинета слышны спешные шаги, приглушенные голоса, какие-то непонятные шорохи. Ощущение такое, что там происходит что-то важное, требующее внимания. Напряжение, исходившее от мужчины, физически чувствуется. Пытаюсь понять, что происходит, инстинкт самосохранения настойчиво шепчет бежать отсюда пока не поздно. Предупреждает, что за дверью таится угроза для моей жизни.

С каждой секундой напряжение в кабинете нарастает. От моих губ отстраняются, вижу, как мужчина поворачивает голову в сторону двери и прищуривается. Он борется с собой, со своим настойчивым желанием узнать, что происходит за дверью и желанием продолжить развлекаться со мной. Выбирать не приходится. Дверь резко распахивают, и на пороге появляется запыханный парень в костюме.

— Шеф, там во втором зале поножовщина между Канаевым и Атаевым.

— Твою ж мать! – мужчина резко отстраняется от меня, я физически ощущаю, как мне становится холодно без его тепла.

Выпрямляюсь, сижу на столе, обхватив себя руками. Потерянно оглядываюсь по сторонам. Необходимого документа я так и не нашла и не хочу его искать, мне нужно уходить. Вижу, что тут делать нечего, стоит держаться подальше от ненужных впечатлений.

Слезаю со стола, делаю шаг в сторону двери, как мужчина, подаривший мне первый поцелуй, оборачивается. Одним холодным взглядом пригвождает к месту и парализует способность шевелиться. Я втягиваю в себя шумно воздух, широко распахиваю глаза, заметив, как в кабинет заносят мужчину. Он ранен. Белая рубашка сбоку вся в крови. Я чуть не падаю в обморок от такого зрелища. С детства не переношу вида крови.

— Асхад, много суеты, - подает голос раненый, когда его аккуратно усаживают на диван. – Обычная царапина, - сдавленно смеется.

— Найдите врача в клубе, - тихо приказывает Асхад стоящим в дверях парням, приседая на корточки перед диваном.

Он расстегивает рубашку, раздвигает полы в разные стороны. Приступ тошноты подкатывает к горлу, я зажимаю себе рот, не издаю и звука. Мне страшно. Кажется, что если сейчас все переключат на меня внимание, настанет конец.

— Шеф, в большом зале тусуются медики…

— Да приведи кого-нибудь! - взрывается Асхад.

Его ярость похожа на взрыв вулкана. Страшно до чертиков, аж внутренности скручиваются в морской узел. Я тихо сглатываю и стараюсь не шевелиться.

Никаким образом о себе не напоминаю. Руки трясутся, как и ноги. Хочется присесть, но рядом нет стула, позади только стол, но садится на него, совершенно нет желания.

— Что ты на всех кричишь, - пытается снизить градус взрывоопасности, раненный мужчина. Он фокусирует на мне взгляд, усмехается. – Кажись, я тебя прервал за веселым занятием.

— Какого хера ты вообще полез к Атаеву! – Асхад встает, подходит к комоду, что-то там ищет. – Ведь недавно только договорились держаться друг от друга подальше.

— Вообще-то он первым начал меня цеплять. Я долго не реагировал, но всему есть предел. И потом, – мужчина усмехается. – Ему тоже не хило досталось.

Асхад оборачивается, прищуривается. Смотрит на раненого, потом вскидывает мрачный взгляд на парней, стоящих в коридоре. Один осмеливается войти в кабинет. Опускает глаза, мнет руки.

— Тут такое дело… Атаеву вызвали «скорую».

Сказать, что в кабинете разрядилась обстановка, соврать. Наоборот, мне хотелось испариться, и, посмотрев на других, они испытывают подобное желание. Единственный человек, который спокоен, раненный на диване. Не знаю, что было бы дальше, но в кабинет влетает темноволосая девушка в блестящем платье и громко спрашивает:

— Где тут раненный?

Смотрю на девушку. Она не старше меня, но ведет себя уверенно и при виде крови в обморок не падает. Наоборот, деловито подходит к дивану, осматривает рану и поворачивается к Асхаду, у которого в руках оказывается какой-то наборчик.

— Шить умеешь? – интересуется раненый, с интересом разглядывая девушку в блестящем платье.

— Курсы кройки и шитья не оканчивала, но такой пустяковый порез смогу зашить. Положите его на пол, под голову что-то, - в ее голосе столько уверенности, что я на мгновение ей завидую.