Кинжал и Любовь

Пролог

Ярость кипела в крови после боя, я гнала по вечернему городу.

— Как? Как? — повторяла я себе, — Как удалось этой сучке вырвать победу у меня? Чертова малолетка. Нет, это не конец, мы будем с тобой еще биться. Мы ее научим, как нужно себя вести. Это не конец! Тренер сказал, что будет еще голосование. Они не могут меня выкинуть просто так!

Я пыталась успокоиться, но нервы были натянуты, как струна. Выжала ручку газа, мотоцикл заревел, приподнялся над дорогой и рванул вперед. Я обгоняла машины, лихо их, обходя то с одной, то с другой стороны. Мне нравилось сливаться со своим зверем. Я обожала скорость, и только она могла меня успокоить. Я наклонилась ниже к корпусу, порадовалась, что попала в поток зеленых светофоров, когда не нужно тормозить на красный свет, и рванула вперед.

Мысли вернули меня к сегодняшнему бою. Тренер накручивал круги по раздевалке. Он был похож на разъяренного медведя, поэтому его все и звали “Топтыгин” между собой. Я терла саблю тряпочкой, это давало возможность настроиться. Ждала, когда Михалыч успокоится, выскажется. Сейчас ему перечить нельзя, будет только хуже.
— Женя, скажи, ты влюбилась? Ответь мне, что происходит? Ты решила уйти из спорта?

Я молчала. Он подошел, наклонился, посмотрел в глаза, тряханул меня за плечи:

— Очнись уже, спящая муха! Ты сейчас продуешь и при голосовании можешь вылететь! Я же не знаю, кого они возьмут и если будет этот чертов выбор, то с такой игрой — точно ни тебя!
Я села на лавку, положила саблю рядом и сжала пластиковую бутылку с водой. Тренер стоял возле меня, накручивал полотенце на руку:

— Ты же понимаешь, что этот бой для тебя важен? Она неопытная, а ты уже побеждала и не один раз. Да, девчонка шустрая, прыткая и будет нелегко. Но ты следи за ней, за ее ошибками. Ведь ты же видишь, что она идет напролом и много пропускает?

— Если бы много пропускала, то не попала бы в финал.

— Женя, прекрати. Соберись! Мне не нравятся такие мысли. Так думаешь сейчас как проигравший, не начав даже драться с ней.

— Хорошо! Михалыч, все будет на высоте. Вот увидишь, я все сделаю как нужно.

— Женя, ты сильно расслабилась. Думаешь, что на тебя не найдется того, кто тебе фору даст? Давай, соберись, детка, ты же самая сильная! Не выиграешь у нее сейчас, останешься здесь, тренироваться будешь сама, без меня! Ты меня поняла?

Я кивнула и поднялась к выходу. Бутылочку с водой швырнула в сумку. Меня всю трусило, адреналин зашкаливал. Хотелось победы, я настраивала себя, как зверь, перед охотой. Мне нужно почувствовать ее проигрыш, ее страх передо мной. Она будет меня бояться и тогда проиграет. А запах страха я чувствую и вижу в глазах противника. Если она будет бояться, то я ее размажу!

Я подошла, взяла саблю, подержала ее в руках и мысленно с ней слилась в одно единое целое.
Девчонки ударили по плечу:

— Давай, капитан! Нам без тебя никак не победить!

Я им улыбнулась, вздохнула. Ведь знала, что им без меня будет тяжело, поэтому собрала всю волю в кулак.

“Помни, тебе нужен пируэт. Ты его фантастически делаешь. — повторяла про себя слова тренера, — он поможет тебе раскрыть оборону противника и победить его. И Женя, не забывай про атаки. Думай, где твоя тактика?”

Я потрусила ногами. Это помогало расслабить икроножные мышцы. Посмотрела на противника, точнее, на противницу и тихо про себя повторила слова ненависти. Это мне всегда помогало настроиться на победу. Направилась к помосту.

Я помнила весь бой, каждый удар. Я еще раз в голове прокрутила свои ошибки и промахи.

“ Ни так, совсем ни так я хотела сделать. Вот тут реально промахнулась. А вот этот удар, как ей удалось в этом моменте меня подловить? Вот же зараза!”

Вспомнила поджатые губы тренера, как он отвернулся и посмотрел на стул. Это говорила о том, что у меня слишком много ошибок и нужно собраться. Я расстроилась, да еще так некстати, вспомнила смс от Глеба, которую получила перед соревнованием и это меня подвело. Я отвлеклась на эти мысли.

Счет был равный, я злилась на себя, что была слишком самоуверенная. Она смотрела в мою сторону, и я не видела страха в ее глазах. Это бесило и выводило из себя. Как только раздался сигнал к атаке, я рванула вперед, чтобы застать ее врасплох. Прыжок, она увернулась и удар в ногу. Я его почувствовала сквозь костюм. Ярость овладела мной, я готова была ее растерзать. Да как она посмела?
Тренер со всей силой кинул на сиденье полотенце. В голове билась мысль, что я его подвела. Пожала руку противницы и ушла. Меня бесило все! Этот зал, это соревнование! Почему именно сегодня утром, я узнала, что Глеб меня бросил и все пошло под откос? Почему, этот козел, именно сегодня, прислал сообщение, что все кончено? Знал же, как этот день важен для меня! Знал, что сегодня решается моя судьба, и предал именно сейчас! Подлец! А теперь еще и в спорте проигрыш! Слезы от злости застилали глаза! Ненавижу! Ненавижу его! Всех! Весь этот мир ненавижу! Лучше исчезнуть, чтобы никого не видеть!
Я рванула в раздевалку, даже не стала ждать результатов голосования, покидала вещи в сумку, надела свой костюм и вышла на стоянку.

“ Сама виновата! Глеб хотел поехать отдохнуть, а у тебя эти вечные тренировки! Может пора уже уйти из спорта? Нет! Я еще в хорошей форме! Вот получу медаль, пусть покроется завистью, сволочь!”

Громкий звук клаксона вырвал меня из воспоминаний, визг тормозов раздался справа. Я оглянулась и увидела, как сбоку на меня несется легковая машина. Повернула руль в сторону, но там на дороге был грузовик. Все мое нутро поняло, что от столкновения не уйти. Я напряглась, сжалась в ожидании. Все было как в замедленной съемке. Мотоцикл наклонился, колено обожгло огнем, раздирая на мне костюм и сдирая кожу до костей. Резкий удар, колесо ушло под грузовик. Меня ударило о борт машины, подбросило в воздух, я перевернулась вверх ногами, рухнула на асфальт и покатилась. Боль пронзила спину, и я провалилась внутрь в тягучую глубину, где звуки улетали наверх, было не больно и все исчезло в одночасье.

1 глава

Я тихонько открывала глаза. Тело болело так, как будто меня били. Тонкая ткань с каким-то рисунком медленно колыхалась над моей головой.

— Очнулась? — раздался от меня сбоку женский голос.

— Где я?

— У себя, в спальне. Ну, раз разговариваешь, значит, жить будешь, а то я думала, что он тебя до смерти засечет.

Я потрусила головой. Никак не могла понять, в какой спальне? Я вижу эту комнату в первый раз. Женщина была надета в платок, как мусульманка. Ее полное лицо и миндалевидные глаза мне очень понравились. Она смотрела на меня с сочувствием.

— Вот тебе воды принесла, попей.

Она поднесла к губам расписную пиалу. Я жадно выпила ее и откинулась на подушки, но спину пронзила боль. Я вспомнила, что после удара об асфальт что-то хрустнуло и резко заболело.

“Хоть бы это не перелом позвоночника” — подумала я. От страха я пошевелила руками, ногами. Потерла ступни друг об друга, раздался тихий звон монет после моего действия. Но сейчас я этому не придала значение.

Я поморщилась еще раз от боли. Хотелось повернуться набок, но спина вся горела от малейшего движения.

— Давай смажу раны и тебе будет полегче.

Я кивнула и попробовала перевернуться на живот, но сделать это оказалось ни так легко. Боль была жуткая, заставляя меня замереть и не шевелиться. Женщина помогла мне, чем вызвала у меня стон, который я не сдержала.

Я легла на живот и закрыла глаза. Незнакомка тихонько смочила спину, чтобы убрать ткань со спины, которая была пропитана кровью и присохла. Я сжала зубы, чтобы не кричать. Ведь не такое на тренировках терпела. В голове стоял туман, и я пыталась собрать мысли в кучу, что было практически нереально. Решила просто расслабиться и отдаться в умелые руки женщины, которая за мной ухаживала.

— Лейла, зачем ты разозлила отца? Он бы не избил тебя, если бы ты не толкнула Амиру.

Я пыталась понять, с кем она разговаривает и что говорит. Мусульманка приложила ткань к спине и чуть-чуть стало щипать. Я почувствовала какой-то горьковатый запах. Он был едкий, и я поморщила нос, пытаясь уткнуться в подушку.

Я услышала какое-то шуршание, как будто мыши крадутся. Потом шепот заставил меня напрячь уши и прислушаться. Говорил женский голос:

— Давха, господин Любаб спрашивает, как его дочь?

Женщина поднялась, и они вместе отошли от кровати. Я приподняла голову и повернулась в их сторону. Они тихо шептались и до меня не долетело ни одного слова.

“ Кто все эти люди? Где врачи? Почему я здесь?” — я пыталась вспомнить, как я сюда попала.

Все, что я помнила последнее — это была авария. Я поморщилась, когда вспомнила, как сильно хрустнула спина и меня пронзила боль. Я приподнялась на локтях, и спина заныла сильнее. Сложно понять это перелом болит или что-то другое. Женщина вернулась, села рядом и принялась меня гладить.

Я повернулась, чтобы поинтересоваться, где мой лечащий врач:

— Женщина, а где доктор? И что со мной произошло?

Она удивленно посмотрела на меня:

— Лейла, что случилось? Почему ты со мной так разговариваешь? Какой доктор? Лекаря господин никогда не зовет, он всегда верит мне и Зульфии. Мы знаем, какие травки дать и как вылечить.

— Какая Лейла? Я Женя.

Она махнула на меня рукой:

— Перестань меня пугать. Тебя только палками побили по спине, голова твоя цела. Два дня бредила, в себя не приходила. Я даже сегодня испугалась, когда ты стала маму звать. Ведь померла горемыка еще при родах.

— Моя мама? Женщина, вы что-то путаете. Она жива и здорова.

Я вспомнила про нее и подхватилась на кровати. Боль пронзила спину, но я стиснула зубы и постаралась не обращать внимания на нее, ни к такому привыкала. Сначала я не обратила внимание, но потом я вдруг увидела складки на животе, толстые ляжки и обомлела:

— Что это? — показала я на ноги мусульманке.

— Где? — она смотрела непонимающе.

Я смотрела все выше и выше, пока не поняла, что тело это не мое, а какой-то толстухи.

— Как такое может быть? Где зеркало?

Женщина с испугом поглядывая на меня, поднялась и повела меня к отражению на стене. Я смотрела на чужого человека с черными волосами, с миндалевидными глазами и тихо офигела:

— Это не я.

Я потрогала лицо, и отражение повторило за мной. Я приблизилась, всмотрелась, потом отшатнулась. У меня начала кружиться голова от мыслей и от увиденного:

— Как такое может быть? Кто это?

Давха покачала головой и закрыла рот. Я крутилась и рассматривала чужое тело. В моей голове все никак не укладывалось, как так получилось, что я стала толстухой с черными волосами и почти черными глазами? Да еще и за такой короткий срок!

Я отошла от зеркальной стены и осмотрелась. Комнаты была небольшая, обстановка больше напоминала восток, с его коврами, подушками, балдахинами. Тумбы на низких ножках, лежанки, укрытые вышитыми покрывалами. Окна с резными наличниками, без стекла, за которыми скрывалась кованая решетка. Я подошла к одному из них, выглянула. Я находилась на втором этаже, внизу был небольшой сад с фонтанчиками. Какие-то девушки сидели на каменной лавке, ели сладости и о чем-то перешептывались.

— Амира о чем-то шепчется со своей служанкой, — раздалось за спиной.

Я обернулась к женщине:

— Как я тут оказалась?

— Ты тут родилась и выросла.

Она с испугом на меня посмотрела. Отошла быстро к кушетке, налила с высокого кувшина в пиалу какой-то отвар и подала мне:

— Лейла, вот тебе лечебный чай. Может, он сделает твою голову светлее, а то ты меня пугаешь. Я уже думаю: не сошла ли ты с ума?

Я села на лежанку и выпила отвар. Мне нужно собраться с мыслями и все тут проверить. Она мне услужливо подвинула тарелку с какими-то жареными сладостями, покрытыми грецкими орехами:

— Твои любимые, девочка. Скушай, может, тебе легче станет.

Я с отвращением посмотрела на них, потом на свои бедра.

2 глава

Дарха ушла из комнаты, заперев меня на ключ. Я осмотрела решетки на окнах и поняла, что выйти можно только через двери. Я не могла понять, как так получилось, что я в другом теле, непонятно где нахожусь. Мне нужно отсюда сбежать, но как я доберусь до дома без паспорта. Ведь судя по погоде, природе, я нахожусь неизвестно где. Мне нужны деньги, документы и одежда, а не это легкие ткани, которые на мне надеты. Я пошарила по тумбочкам, но там ничего толкового не было. Походила по комнате и села обратно:

— Так, Жень, успокойся. Нужно осмотреться, прислушаться, понаблюдать и потом уже делать какие-то телодвижения. Чему нас учил Михалыч? Изучить врага, его слабые стороны и потом наносить удар. А пока мне нужно привести себя в порядок, потому что грузное тело — это не то, что мне хочется иметь. Все равно я пока ничего сделать не могу, значит, наблюдаем.

Я принялась отжиматься, но руки предательски дрожали, и я с ужасом поняла, что придется сильно себя изводить, чтобы привести в порядок. Приседания скоро заставили меня тяжело дышать и задыхаться. Пот с меня тек градом. Да еще и жара, которая здесь была, к хорошему не приведет. Я села отдышаться, вытирая лоб и шею.

Ключ повернулся и на пороге появилась моя помощница или надсмотрщица, я пока не поняла. Дарха поставила передо мной блюдо с кашей, покрытое курагой, черносливом, орехами. Рядом поставила растопленное масло, положила лепешки и мед в пиале.

Я посмотрела на количество еды и решила, что нас должна быть тут толпа.

— Вот, моя птичка, все, что ты любишь.

Я чуть не поперхнулась. Когда я успела полюбить хлеб? Я с ужасом посмотрела на мою мучительницу. Она с тревогой заглянула мне в глаза:

— Почему ты мокрая? У тебя температура?

— Мне бы помыться сначала, потом поедим.

Она вскочила и потянула меня за собой:

— Конечно, пошли.

Мы вышли из комнаты и узким коридором пошли к лестнице. Кованые ступеньки уходили вниз. Мы спустились на этаж ниже, потом прошли небольшой пролет и спустились еще ниже. Судя по тому, что я видела в окно, то мы сейчас находились в подвале. Окон здесь не было. Небольшие светильники со свечами освещали нам путь. Мы зашли в большое помещение. Я услышала журчание воды. Кто-то плескался тут, но мне было не видно из-за широких колонн. Женщина показала мне на лавку:

— Раздевайся, я сейчас все принесу что нужно.

Я расстегнула броши, которыми были застёгнута моя одежда, и сложила ее на сиденье. Купались девушки, потому что я слышала их смех. Вышла из-за колонны и увидела сидящую на краю большой купели молодую красавицу, которую натирала служанка каким-то маслом. Кожа ее блестела, переливалась. Они о чем-то шептались и смеялись. Заметили меня и тут же замолчали, отвернулись, и незнакомка соскользнула в купель.

— Идем, и я тебя натру маслами, а потом ты обмоешься, — раздалось у меня за спиной.

Я вздрогнула и обернулась, сзади стояла моя помощница с какой-то склянкой в руках. Я, по примеру той, что здесь находилась раньше, присела на край и отдалась в руки мусульманки. Она растерла мне руки, бедра, плечи, грудь, ступни. Я расслабилась, потому что это было чертовски приятно. Незнакомка вышла из воды, ее служанка ее обернула, и они покинули помещение.

— Кто это? Почему она на меня смотрит, как волк на овцу?

Женщина посмотрела на меня с удивлением:

— Лейла, это же жена твоего отца Мариса. Ты что забыла? Вы же не любите друг друга, — она тяжело вздохнула, — Ты вообще ни с кем из жен своего отца не дружишь. Толкнула Амиру, что та разбила себе лицо, облила маслом Марису и хотела поджечь волосы. Отец уже боится тебя и запер в спальне.

Теперь пришло время мне удивляться. Жены у отца? У меня как раз его не было и интересно было бы взглянуть на этого человека. Я спустилась в воду. Тут было неглубоко, но если присесть, то можно вполне окунуться с головой. Прохладная вода освежала и смывала все мои заботы. Спина начала чуть-чуть пощипывать. Я даже забыла, что она у меня сильно болела до этого. На тренировках и соревнованиях мы часто получаем травмы и работать через боль — это уже дело привычки. Я научилась про нее не думать, а наоборот на ней получать заряд злости. Чем больнее, там злее и яростнее я в атаках. Так как здесь расстояние позволяло, я решила поплавать. Нужно проработать все мышцы и привести себя в порядок. Плаванье позволяла это сделать лучше любой тренировки. Дарха стояла наверху и с нетерпением ждала меня. Видимо, здесь не принято долго плавать. Ну и пусть привыкают. Раздался шум и со смехом сюда вошла вторая жена, которую я видела из окна в саду. На лице отобразился ужас, потом ненависть. Она блеснула глазами и спряталась за большой колонной. Я услышала шепот. Она явно обсуждала меня со своей служанкой.

Я медленно вышла из воды. Моя помощница подала мне тонкую простыню. Я обернулась, отжала воду с волос и закрутила тюрбаном в тонкую полосу ткани. Как же мне нравилась моя шевелюра, потому что раньше у меня были тонкие прямые волосы. Я их завязывала в куцый хвостик и мечтала о волнистых кудрях, который будут выбиваться из-под мотоциклетного шлема. Мне нравилось в этой фигуре все: и грудь, и бедра. Я наконец-то получила то, что мне не было дано там, в прошлой жизни. Но вот живот, который, если я садилась, тут же ложился мне на ноги, добивал меня окончательно. Поэтому я решила возобновить тренировки. Мы поднялись в мою комнату. Еда так и стояла на столе.

— Вот теперь все остыло.

— Хорошо. Оставь кашу, а остальное можешь все забрать.

— А лепешки? Хочешь, я покрошу тебе одну в мед, как ты любишь?

— Нет, спасибо. Как - нибудь без этого.

— Птичка, моя, но если ты перестанешь кушать, твоя фигура похудеет и тебе будет сложнее найти жениха. А отец уже договорился о браке с одним очень богатым женихом. И через полгода у вас будет свадьба.

Я даже ложку выронила от удивления:

— Какой жених?

Этого у меня в планах не было. Меня тут еще и замуж собираются отдать.

3 глава

Ночь наступила очень быстро, как у нас на юге. Резко потемнело, и даже свет свечей освещал вокруг очень мало. Так как было жарко, то одеяло и не понадобилось. Я легла набок, рядом со мной на кушетке у окна пристроилась моя помощница и я услышала мерное дыхание с похрапыванием. Мне не спалось, я аккуратно встала, но звон украшения на ноге, заставил замереть на месте. Дарха что-то сказала и заворочалась. Я тихонько отстегнула все браслеты, серьги, которые издавали хоть какой-то звук и подошла со свечой к женщине. Осмотрела ее, ключ она спрятала под подушку. Я осторожно достала его, открыла дверь и выглянула в коридор. Там было темно. Я прислушалась и услышала разговоры, которые были со стороны летницы. Свечу оставила в комнате, чтобы не привлекать внимание и на носочках, осторожно, пошла по коридору. Спускаться не стала, а постояла наверху, послушала, о чем идет речь. Внизу разговаривали мужчины. Они обсуждали, что в пустыне была буря и сегодня пропал один караван, в котором везли товары господина. Второй сказал, что завтра отправят отряд на поиски и он рано утром выдвигается с ними. Они еще что-то обсудили про незнакомого человека и куда-то ушли. Я подождала еще чуть-чуть, больше никого не услышала, поэтому стала медленно спускаться по лестнице. Я почти уже была на последней ступеньке, как услышала, как что-то сверху зазвенело. Подняла голову и сквозь рисунок кованных ступеней увидела свет свечи. В панике огляделась, не хотела, чтобы меня обнаружили, и спряталась в нише, прикрывшись покрывалом, что тут висело. Какая-то девушка спустилась и быстрым шагом направилась по коридору. Я вышла из своего убежища и двинулась вслед за ней, прижимаясь к стене, чтобы не привлекать внимание. Она повернула в конце и остановилась у одной из дверей и стала кого-то ожидать. Я осмотрелась, увидела напротив выход куда-то, дверь была заперта, но проем позволял спрятаться, если служанка решит возвращаться в мою сторону. Через пятнадцать минут из той двери, возле которой она стояла, вышла женщина в покрывале, и они вместе двинулись в мою сторону. Я быстро перебежала и спряталась в нише, как и планировала.

— Госпожа, вы попросили украшение себе? Не забыли?

— О нет, Мавия, я сразу у него заказала себе браслет. Сказала, что у меня все еще болит шрам, который мне нанесла его дочь.

Они тихонько похихикали и пошли к лестнице. Я проводила их взглядом. В коридоре опять стало темно. “Значит, в той комнате живет старый развратник.”— решила я. Но не успела я сделать шага, как по ступеням опять кто-то начал спускаться. Я замерла в ожидании.

— Она попросила браслет у него? — донесся до меня громкий шепот.

— Да, госпожа. Сказала, что шрам болит.

— Молодец, за службу награжу тебя.

Две девушки прошли мимо и направились в комнату к старику. Служанка оставила хозяйку и вернулась наверх. Как только она скрылась, я тихонько прокралась к двери хозяина дома и подслушала. Там звучал барабан и звон монеток. Кто-то танцевал под музыку. Решила пройти дальше, чтобы разведать обстановку, но тут я услышала, как в мою сторону направляются мужчины, они переговаривались. Я отступила к стене, сделала несколько шагов назад и нащупала рукой углубление. Шаги приближались, поэтому решила, что может тут меня не заметят, прижалась спиной к чему-то прохладному, но в этот момент сзади открылась дверь и я упала на спину, на тонкий ковер. От неожиданного удара чуть не взвыла от боли. Жалеть было себя некогда, я быстро подскочила и прикрыла тихонько кованую решетку, пока меня не заметили. Покрытая плотной тканью она не пропускала свет с коридора. Я прислушалась, мужчины прошли мимо и двинулись дальше вглубь дома. Я покусала губы, это помогло забыть хоть чуть-чуть про раны, которые теперь горели огнем после удара. Глаза уже привыкли к темноте, я присмотрелась и увидела, что нахожусь в небольшой комнате. За окном горел фонарь, который, видимо, освещал дорожки в саду и его огонь попадал сюда. Это был какой-то кабинет или переговорная. Посередине стоял низкий стол. Рядом диван широкий с подушками, вдоль стен виднелись лавки и большие сундуки у окон. На стене я увидела сабли. Подошла, погладила их. Достала одну из ножен и крутанула ее в руках. Она была очень легкая и упругая, даже воздух вокруг нее зазвенел. Мне она нравилась, удобная рукоятка. Жаль, нельзя взять ее с собой, в моей небольшой комнате ее быстро обнаружат. Я заглянула в сундуки, но там были только бумажные свитки. Порылась, ничего ценного не нашла. С досадой захлопнула ящик.

“ Где же они прячут деньги?” — меня эта мысль беспокоила больше всего. Нужно найти монеты и документы, чтобы отсюда сбежать.

Я услышала легкий звон шагов за дверью. Открыла осторожно решетку и прислушалась. Вторая жена вышла из комнаты и пошла со служанкой.

— Ну, что, госпожа? Все получилось? — услышала я шепот.

— Да, завтра идем на рынок, выбирать украшение, мне мой господин дал золото.

Девушки тихонько засмеялись, и они вдвоем свернули в коридор к лестнице. Я теперь поняла, где прячется золото, но, видимо, его просто так не взять. Нужна какая-то хитрость. Придется хорошо подумать над этим.

Я осторожно вернулась в комнату, заперла дверь и подсунула под подушку спящей Дархи ключ. Покрутилась в постели, и в итоге сон меня сморил через пару часов.

Меня разбудила моя помощница. Она улыбнулась мне и подала какой-то отвар:

— Он тебе поможет набраться сил.

— Спасибо большое.

Я выпила большими глотками кисловатый напиток, и он мне пришелся по вкусу:

— Что здесь?

— Я готовлю его тебе каждое утро, и ты никогда не спрашивала о нем. Он из сушеных ягод, трав и корень миграала потертого на терке.

— Интересно, никогда не слышала о таком корне, — я вернула пиалу обратно, — А чем мы обычно занимаемся?

Она странно на меня посмотрела. Я ей дружелюбно улыбнулась, мне хотелось расположить ее к себе:

— Ты же видишь, что я практически ничего не помню. Помоги мне, чтобы я не напала опять на своих мачех или не наделала глупостей.

4 глава

Неделя была для меня сложная. Организм с трудом привыкал к упражнениям. То, что раньше давалось мне легко, теперь с трудом могла выполнить, а еще очень сильно бесило то, что я не видела изменений на фигуре. Заниматься приходилось втихаря от своей помощницы, так как она хмурилась и говорила, что отцу пожалуется, если я откажусь есть и начну худеть. Лепешки я прятала, чтобы их взять в дорогу. Остальную еду, кроме сладостей, поглощала, но заставляла потом Дарху со мной танцевать несколько часов. Она показывала движения, я повторяла.

Вечером мы прогуливались по саду. Меня начали выпускать на улицу. Как раз в это время все мои мачехи покидали тенистые места у фонтана и удалялись в свои комнаты по соседству. Территория была неширокая, и я начала прогуливаться вдоль дома, где были ворота. Оценивала их для себя, как мне преодолеть преграду, решила, что лучше в саду забраться по небольшому фруктовому дереву и перемахнуть через забор.

За эти дни я узнала, что женщина может выйти из дома только в сопровождении старшей или мужчины. Если она будет в городе одна, то ее посчитают гулящей и могут даже в тюрьму забрать. Это очень усложняла мою жизнь, потому что мне одной получалось бежать не с руки или нужно переодеваться мужчиной, а подходящей одежды у меня нет, или договариваться с кем-то о побеге.

Каждый вечер я ломала голову над тем, что делать дальше, если я даже не знаю, куда мне направиться после того, как я покину этот дом. Когда я смотрела в потолок, меня иногда охватывала паника, что ничего не получится. Я в ужасе уже видела себя женой похотливого старика, захотевшего молодого тела. Потом я вспоминала своего тренера и повторяла его слова себе:

— Женька, возьми себя в руки! Ты все сможешь и перестань думать, как проигравшая! Запомни, девочка, пока бой не закончился, у тебя всегда есть шанс быть первой!

Я обнимала себя, успокаивала разволновавшееся сердце и засыпала с мыслью, что завтра нужно продолжить бороться за свою жизнь.

Через несколько дней для меня стало неожиданностью, что отец меня позвал к себе. Дарха привела меня к комнате, где я как-то побывала ночью. Я увидела в свете дня это переговорную. Она меня поразила тем, что цветистые ковры в ней переливались, как будто в них были добавлены блестящие нити. Возможно, это были шелковые вкрапления, и из-за этого помещение выглядело дорого да богато. За столиком сидел полный мужчина в широких штанах, белоснежной рубахе по колено и таком же длинном жилете. На голове у него был надет тонкий платок, который скрывал редкие темные волосы. Он прищурил карие глаза и внимательно посмотрел на меня. Я даже растерялась от неожиданности, потому что ожидала увидеть дряхлого старика, а на меня смотрел восточный красавец с черной бородой средних лет и он меня поразил этим. Дарха сжала губы, глядя на меня. Я присела и поклонилась. Это его порадовало, и он улыбнулся. Хозяин дома кивнул мне и пригласил присесть к низкому столу на подушки. Халат, в который меня нарядила моя помощница, сильно мешал, поэтому я просто пристроилась на коленях. Он молчал, мне тоже сказать было нечего. Я привыкла, что лучше дать тренеру высказаться, а потом задавать вопросы. Так и тут, ждала, что мне прикажут делать, а сама оценивала обстановку и людей, которые тут присутствовали.

Я подняла глаза на отца, и он расплылся в улыбке:

— Я вижу, что наказание пошло тебе на пользу. Дарха сказала, что ты учишь танцы для своего мужа. Палки научили тебя покорности и это мне нравится в тебе больше всего. Все эти года ты высказывала свое мнение, а сегодня я не слышу ни одного слова.

Я молча слушала, потому что сейчас от этого мужчины зависело, получу ли я назад свои украшения. Мне они нужны были как воздух, ведь это путь к свободе. Передо мной поставили шкатулку, которая была полностью покрыта драгоценными камнями. Я не просто начала ее рассматривать, а оценивала, за сколько можно такое сокровище продать.

— Лейла, десять ударов палками сделали больше, чем все мои слова за эти годы. За твою покорность я разрешаю купить тебе еще украшений.

Передо мной поставили небольшой мешочек, сердце мое запело от радости. Я взяла предметы со стола, поклонилась:

— Спасибо большое, отец.

Он махнул мне рукой, что я могу идти. Вслед вышла моя помощница. Я бежала, а не шла в комнату. Мне хотелось поскорее оценить то, что мне принадлежало. Залетела в спальню, открыла крышку и увидела несколько красивых браслетов. Два ожерелья, какие-то тонкие цепочки и тонкий пояс с монетками.

— Дарха, это много? Как ты думаешь, что можно купить на них?

— Я не знаю, что можно купить. Может, верблюда и шелковые ковры.

Я высыпала монетки и пересчитала, там было десять золотых кругляшков. Я их покрутила, даже покусала, остался небольшой отпечаток зуба. Хоть училась я плохо, но помнила, что золото — это мягкий металл. Интересно, в какой стране до сих пор расплачиваются золотом?

— А этого на что хватит?

Моя служанка достала самое большое ожерелье и показала мне:

— Вот на что хватит. А еще и браслет сможем купить. Это много монет дал твой отец.

— А когда мы сможем на базар сходить?

— Могу попросить нас завтра выпустить.

— Отлично. — я потёрла руки от удовольствия.

Тратить монетки я не собиралась, но мне нужно было оценить рынок и решить, что я могу купить в дорогу, а заодно узнать, где я могу продать все эти украшения.

Я с нетерпением ждала завтрашнего дня. Даже спать пораньше легла, чтобы утро поскорее началось. Помню как в детстве, я все время так делала, чтобы меньше переживать перед соревнованиями. Это помогало мне собраться с силами и если быстрее наступит нужный день, то я быстрее смогу победить.

— У нас теперь все получится. — прошептала я своей подушке и зажмурила глаза.

Утром я с нетерпением съела завтрак и ждала, когда мы можем уже отправиться в дорогу. Дарха надела на меня абайю, которая была расшита красивой вышивкой от воротника до пояса. Дорогие узоры с пайетками говорили о том, что я принадлежала к богатому роду. Волосы она заколола красивой гулькой и сверху надела мне хиджаб, скрыв все мои кудри. Я ждала с нетерпением, когда она облачится в такую же одежду, только без украшений. Мешочек с монетками я спрятала в широкий карман, который был пришит внутри. Тратить я их не хотела, но было бы подозрительно, если бы я не взяла их.

5 глава

Вдоль стен были сделаны высокие деревянные навесы, покрытые сеном и листьями пальмы. Под ними стояли деревянные столы с товарами, часть была развешена под потолком и на стенах. Ноги начали вязнуть в песке, которого здесь было много и все было им усыпано. По дорожке между торговцами передвигались люди на верблюдах и конях. Многие уходили ближе к столам, чтобы не попасть под копыта. Навстречу выкатились пару человек, которые тянули тяжелые деревянные тележки, их били кнутами. Спины бедолаг были иссечены до крови, но это не помогало увеличить скорость. Колеса вязли по дороге, и порой рабы не могли их сдвинуться с места, что приводило в бешенство тех, кто ими управлял. Они начинали громко орать, и только свист плеток это все заглушал. Продавцы были исключительно мужчины, женщины только покупали и то в сопровождении кого-то. Мы пошли ближе к прилавкам за толпой, разглядывая товары. Здесь была масса разных вещей, старинных предметов, посуды, оружия и украшений. Я рассматривала все с любопытством. Ткани в небольших рулонах, ленты, украшенные вышивкой, тонкое кружево, которое стоило безумно дорого, и его могли купить только очень богатые дамы. Его даже потрогать мужчина не дал, побоялся, что мы испортим. А вот шерстяная, толстая ткань, наоборот, стоила дешёво, и ей никто не интересовался. Шелк был окрашен в разные цвета и переливался на солнце. Женщины качали головой, когда продавец разматывал его и показывал всю красоту плетения. Много разнообразной посуды, но самые дорогие были пиалы, кувшины и плоские блюда. Вся остальная утварь местами была помята, отколоты края и ее особо никто не украшал. Чугуны и казаны некоторые удивляли своими размерами. Между тарелками попадались лотки с разнообразной едой. Фрукты, овощи, орехи и одна лавка мне понравилась, где на круглых блюдах горками насыпаны приправами. Больше всех выделялась куркума и разнообразные перцы. Дарха не удержалась, потерла сухие приправы и понюхала свои пальцы. Я повторила за ней и приятный аромат смеси лимона и мяты наполнил мои мысли. Я вспомнила бабушкин чай, который она себе заваривала. Запах с кислинкой на мгновение перенес домой, к маме. Слезы навернулись, но я сдержалась, потому что сейчас вернуться не могу и сердце заныло от мысли о родных глазах и руках.

Я двинулась дальше по рядам, чтобы успокоиться. Меня начало трусить от этой мысли. Хотелось отвлечься, забыться и не терзать себя. Что-то блеснуло справа, и я обернулась. Оружие сверкало на солнце. Я двинулась к прилавку. Глаза мои расширились от удивления, я поражалась той красоте, что видела. Дорого украшенные эфесы оружия заставили меня замереть и завороженно рассматривать их. Дарха схватила меня за рукав и потащила от этой лавки. Мое внимание привлек длинный кинжал. Я хотела его взять, подержать в руках, взмахнуть, но меня сильно тянули, и я уже боялась оступиться и упасть.

— Сколько он стоит? — крикнула я продавцу и показала рукой на то, что меня интересует.

Удивлённый мужчина посмотрел туда, куда я показываю. Повернулся ко мне и нахмурился:

— Это оружие для мужчин! Уводи отсюда эту сумасшедшую, пока ее не опозорили.

— Пойдем. — служанка толкнула меня вперед, пока мы не скрылись в толпе покупателей.

Мы завернули в какой-то закуток между витринами и остановились у красивых платков. Моя помощница схватила один и, прикрывая им лицо, как будто показывает мне его, зашептала:

— Лейла, что с тобой происходит? Ты с ума сошла? Я даже представить боюсь, что с тобой сделает отец, если узнает, что тебя интересует оружие и ты осмелилась заговорить с мужчиной.

— Я же просто хотела посмотреть. Что в этом такого? Может быть, я мужу подарок выбираю?
Дарха опустила платок и уставилась на меня, открыв рот. Она шевелила челюстью, но произнести ничего не могла, я уже подумала, что у нее что-то случилось.

— Мужу? — она повторила это так, будто я сказала мат в монастыре.

— Да, а что мужьям ни делают подарки?

Она покачала головой и еще больше уставилась на меня.

— А, ну тогда себе хочу кинжал. Что в этом такого? Для самозащиты. Вдруг первая жена захочет меня убить.

Дарха минуту смотрела на меня, потом тряхнула головой:

— Если она захочет тебя убить, то хватит нескольких капель яда. Тебе кинжал ничем не поможет. Но потом и ее убьют. Так что в твоих интересах тоже держаться от этой мысли подальше.

Я покрутила в руках платки, которые тут весели и тут меня озарило:

— Я буду танцевать с кинжалом для мужа. Такое тебя устраивает?
Она похлопала на меня глазами, и я пошла дальше по базару, поглядывая по сторонам. Через несколько домов начались лавки с украшениями. Тут все было, как в магазине. Это были специальные помещения, где красовались сверху донизу ожерелья, браслеты, цепочки с различными узорами и кулончиками. К некоторым полагались платки с вышивкой золотыми нитками и камнями. Я выбрала, на мой взгляд, самое дорогое украшение, покрутила в руках искусное плетение в несколько рядов и попросила снять его с манекена. Приложила к груди и подошла к зеркалу. Продавец поцокал языком, и Дарха спросила, сколько оно стоит.

— Эта красота стоит двадцать монет.

Моя служанка покачала головой и зашептала мне на ухо, что у нас столько нет, поэтому нужно выбрать что-то другое. Я решила изображать обиженную девочку:

— Хочу именно это. Мне оно больше всего нравится. Как думаешь, отец добавит монет на него?

Женщина растерялась, потому что она не ожидала, что я начну вот так себя вести, а возьму то украшение, на которое у меня хватает монет. Я надула губки и вернула все продавцу. Тот тут же принялся раскладывать браслеты перед другой женщиной.

Мы пошли дальше, а Дарха обреченно двинулась вслед. Я устроила такое представление еще пару раз в разных лавках. В итоге мы ничего не купили, чем моя сопровождающая очень расстроилась. Мы рассматривали ткани, пайетки, вышивку. Через пару часов мы дошли до конца рынка, где продавались животные и рабы. Здесь я увидела верблюдов, коней, осликов и птиц. В больших клетках сидели соколы.

6 глава

— Бери верблюда! Всего семь монет!

— Ты с ума сошел? Это очень дорого! Коня можно купить за такие деньги.

Я слушала диалог и приценивалась к животным. Теперь я знаю, сколько стоит транспорт пустыни. На него у меня деньги есть. Осталось продать те украшения, что у меня в шкатулке и купить нужные вещи в дорогу. Хлеба я уже насушила. Еще нужно где-то раздобыть мужскую одежду и можно отправляться в путь. Но вот куда и с кем? Здесь меня найдут, поэтому в этом городе мне оставаться нельзя.

Мы прошли мимо животных, и в конце я увидела к столбам привязанных мужчин. На большом помосте показывали девушек и многие из них были без одежды. Мужчины переговаривались и как на аукционе покупали себе живой товар, выкрикивая цену.

— Это кто? — зашептала я.

— Это невольницы или те, кого продают за долги родителей, — она дернула меня за рукав, — Пошли скорее отсюда, нам здесь нельзя находиться.

Мы поспешили в сторону лавок с коврами. Там все было красиво и празднично, не как тут. Я смотрела на узоры, а сама была мыслями там, на невольничьем рынке. Ведь я видела совсем маленьких девочек среди женщин. Мужики их осматривали как лошадей, заглядывая им в рот и щупая бока и грудь. Меня даже передернуло от омерзения.

Продавец нахваливал пеструю дорожку и проводил тонкой палкой по ворсу, показывая, что в одну сторону один узор, в другую другой. Работа стоила дорого, и мы только покачали головой и пошли дальше.

— Ты решила, какое украшение купишь? Или тебе приглянулась ткань на платье?

— Мне не хватает монет на то, что я хочу. Придется показать отцу, что я хорошо себя веду, чтобы он захотел меня еще одарить.

Моя служанка пожала плечами, и мы пошли в сторону дома. Вся яркость восточного рынка померкла в моих глазах после того, что я увидела в конце. Вереницы людей, которых покупали и продавали. Их жизнь ничего не стоила, как, впрочем, и моя. Судя по рассказам Дархи меня могут убить в любой момент и никому ничего за это не будет.

Мы вернулись к себе. Я смотрела в окно и в сотый раз решала, как мне лучше поступить: остаться тут или все-таки решиться на побег.

Моя служанка принесла мне еду, а сама села пришивать монетки на юбку для танца. Я посмотрела на нее и решила, что вот такой жизни я точно не хочу.

— А что находится за пустыней?

— Там находится столица, где живет император. Наш город находится на восточном пути от южных морей. Через нас все караваны идут в столицу и порт.

— Сколько ехать до столицы?

Она пожала плечами:

— По-разному караваны возвращаются. Многие за два месяца доходят, а другие и три идут. Тут главное, чтобы погонщик не сбился с пути.

Я про себя посчитала и обалдела. Это сколько воды нужно с собой нести, чтобы не умереть от жажды? Значит, хлеба мало иметь, нужны еще и специальные емкости.

От всего, что я сегодня увидела и узнала, у меня окончательно испортилось настроение. Я не стала есть, а улеглась в кровать, отвернулась и закрыла глаза. Я не хотела разделить судьбу этих глупых куриц, которые на задних лапках бегали перед мужчиной, чтобы он их одарил.

Дарха переживала за меня, она подсаживалась рядом, уговаривала меня поесть и в итоге окончательно от меня отстала и легла спать.

Утром я попросила ее, чтобы она договорилась с отцом. Она побубнела, но просьбу мою выполнила. Меня позвали в переговорную через несколько часов, когда я думала, что он со мной сегодня не встретится.

Мужчина посмотрел на меня и улыбнулся:

— Зачем ты просила о встрече со мной?

— Отец, я хочу попросить тебя дать мне меч, — я показала на стену.

Он проследил взглядом за моей рукой, потом мне в глаза и нахмурился:

— Что ты задумала?

— Хочу мужу на свадьбу танец подготовить.

Он удивился:

— С оружием? Если ты надумала его убить, то зря. С тебя же шкуру снимут живьем, а меня опозорят.

— Даже в мыслях такого не было.

— Хорошо. Я хочу увидеть этот танец.

Я поклонилась. Слуга мне подал меч и тихонько удалилась. Служанка с ужасом смотрела на оружие:

— Что ты задумала?

— Танец для мужа. Мы с тобой его придумаем.

Я достала его из ножен, и он сверкал на солнце. Я улыбалась и была счастлива. Оружие давала возможность мне вспомнить свой дом, свои соревнования. Я кружилась с ним, и мое сердце пело и трепетало, как будто у меня сегодня бой.

Дарха покачала головой и направилась за ужином, а я не удержалась и занялась фланкировкой. Я с упоением слушала свист лезвия, которое разрезало воздух. Я этому давно научилась и удивляла всех своих друзей. Тренер только мрачнел от моих выкрутасов:

— Женька, ты в цирк собралась?

Сердце трепетало оттого, что я хоть на минутку, но вернулась в свою привычную жизнь. Помощница поставила передо мной кашу, которую я уже ненавидела, а я все любовалась на эфес сабли.

— Может, я ее уберу? Боюсь я такого оружия. Вдруг ты порежешься, оно же острое.

— Нет, пусть оно со мной лежит. Ничего не случится, успокойся. Я знаю, что я делаю.

— Ох, Лейла, пугаешь ты меня.

Я улыбнулась ей:

— Все будет хорошо, не переживай.

7 глава

Неделю я училась танцам. Крутилась с саблей под стук барабана Дархи. Мы с ней придумывали новые движения, я за ней повторяла, я же не мастер по таким выкрутасам. В свободное время устраивала тренировки с саблей. Служанку выгоняла в это время, под предлогом того, что она мне мешает отдыхать. Она шла стирать, мыться, короче, занималась своими делами. Я вспоминала все выпады, пируэты , а еще отрабатывала сцены из фильма, которые раньше смотрела и мечтала драться именно так. Очень жалела, что нет у меня противника. Стойка возле кровати несколько раз пострадала от моего нападения, так как я задела ее лезвием. Мне хотелось боя, соревнования. Я просто погибала тут в западне.

Подошла к окну, посмотрела на улицу. На тех охранников, которые бродили мимо ворот. Жаль, что мне отец не позволит с ними вступить в бой. Я вложила саблю в ножны и после длительной тренировки направилась в ванную в цокольный этаж. Меня больше не запирали. Я заметно похудела, но это приходится скрывать от всех, иначе меня привяжут к кровати и начнут откармливать, чего я сильно боялась. Я завязывала одежду так, что она выглядела мешковатой. Это помогало скрывать, что мышцы мои подтянулись и я начала привыкать к тренировкам.

Я плавала в бассейне, когда ко мне пришла Дарха. Она села на край:

— Лейла, ты же раньше любила, чтобы я тебя маслом натирала. А в последнее время меня даже не зовешь.

— Спасибо большое за то, что ты заботишься обо мне. Я уже сделала все сама, не переживай.

Она положила на край чистую простыню и одежду.

— Девочка, отец вечером ждет танец от тебя с саблей. Я подготовила тебе наряд для этого.

Я ей улыбнулась:

— Спасибо тебе.

Сама я начала внутренне дрожать от мысли, что мне нужно будет сегодня вечером выступать. Такой мандраж был всегда перед большими соревнованиями, где много людей. Я вышла, обтерлась, нарядилась и направилась в комнату. Чем ближе мое выступление, тем больше внутри росло беспокойство. Я успокаивалась, когда ходила по комнате, как дикая кошка по клетке.

Служанка достала золотистый наряд с красными вставками. Я взглянула на него и увидела, что живот был целомудренно закрыт складками ткани. Еле скрыла вздох облегчения.

Она нарядила меня. Я никогда ранее не носила настолько открытые платья. Низкое декольте, в которое была видна моя пышная грудь и она явно притягивала внимание. Я надеюсь, что тут не принято соблазнять свою дочь. Она повесила мне еще один пояс с монетками. Я взглянула на себя в зеркало и забыла все движения напрочь. Передо мной стояла знойная восточная девушка. Дарха прицепила мне на лицо тонкую сеточку, которая оставила открытыми только глаза. Радовало, что она скрыла соблазнительно выпирающие холмики. Она надела на меня тонкий халат с капюшоном, который я всегда носила, когда ходила по коридору, так как там могли попадаться мужчины из охраны. Саблю я несла в руках. Мы спустились и направились к переговорной. Я выдохнула, что не в спальню.

Она открыла решетку, и мы вошли внутрь. Отец возлежал на подушках за низким столом, рядом сидели его две жены. Они пили какой-то напиток из пиал, и на столе красовалось широкое блюдо с фруктами. У входа сидели две женщины, они играли на барабане и еще на каком-то инструменте. С меня сняли халат, и все молча уставились на меня.

Я вынула саблю из ножен и подняла ее над головой. Женщины сменили такт и начали стучать в барабан мне. Я кружилась в своем танце, держа оружие над головой. Взмах, поворот и я сделала волну бедрами, все, как учила меня наставница. Второй поворот и опять взмах саблей. Я положила оружие себе на бедро и прогнулась вбок, плавно опуская руки. Я с каждым движением все больше расслаблялась и отпускала ситуацию. Меня увлекали ритм и шуршание какого-то инструмента. Монетки звенели в такт, который я не теряла, а только ускорялась. Мягкий ковер помогал двигаться плавно. Я вспомнила цыганок, которые покачивали плечами. Точь-в-точь я повторила такое же движение. Меня увлекла музыка и я уже танцевала, извиваясь перед своими мачехами и отцом. Украшения на ногах издавали звук, который напоминал мне звон колокольчиков. Взмах оружием, ещё. Я сделал движение из фланкировки, в котором можно вокруг кисти провернуть лезвие. Я услышала легкий возглас удивления. Такт увеличился, я изящно наклонилась, взяла яблоко с блюда и подкинув вверх, резко разрубила его. Оно упало на подушки к отцу. Я развернулась к нему спиной, завела меч за плечи и замерла. Музыка сделала финальный аккорд и замерла, оставляя легкую дымку воспоминания. Все молчали. Я повернулась лицом к мужчине, он улыбнулся мне:

— Лейла, ты танцуешь лучше, чем твоя мать. Разрешаю тебе оставить эту саблю себе в подарок.

Я поклонилась ему:

— Отец, мне понравилось украшение на базаре, но не хватает монет. Могу попросить мне его купить, раз я доставила вам удовольствие?

Он улыбнулся, хитро сощурил глаза и кивнул:

— За такой танец я подарю тебе его. Надеюсь, твой муж будет доволен своей женой, особенно если ты ему покажешь фокус с яблоком.

Он поднял ту половинку, что упала возле него, и посмотрел с восхищением на нее.

Я довольная сидела в комнате, хоть меня еще немного трусило после выступления. Дарха вернулась с мешочком монет для меня:

— Господин в последнее время очень щедр к тебе. Видимо, тебе удалось растопить его сердце.
Я потирала руки, пока служанка развязывала мешочек. Мне не терпелось посчитать мое богатство.

— Двадцать монет! Столько еще никто не получал, — она удивленно качала головой.

Я сжимала свой заработок в руках и глупо улыбалась.

* * *

Хочу познакомить вас с героиней.
Женя в прошлой жизни, Лейла в этой.
Погибла под колесами грузовика, когда не справилась с управлением своего байка.
Воплотилась в другом мире, в теле юной девушки.
Не может смириться с той жизнью, которую ей подкинула судьба, поэтому планирует сбежать из дома отца.

8 глава

Еще неделю и начнется соколиная охота. Дарха не понимала, почему я не покупаю себе украшения, ведь раньше я очень быстро бежала на базар и тратила все до последней золотой монете. Теперь я берегла деньги, не тратила и этим ее озадачивала.

Я поставила для себя час икс и с нетерпением ждала его. Получится сбежать или нет — я не знала, поэтому в такие планы не стоит никого посвящать.

Моя помощница вздыхала, если я говорила, что сегодня не могу пойти на базар. Рассказывала, что из-за жары чувствую себя нехорошо. Ложилась на кровать, закидывала руку на лицо и стонала. Она суетилась, бегала вокруг меня и махала намоченной тряпкой. Мне было очень ее жалко, но по-другому она не понимала, почему я не иду покупать украшения.

— Через три дня приедет твой жених в гости. Отец пригласил его и хочет, чтобы они вместе поехали на охоту.

— Я увижу его?

Дарха пожала плечами:

— Если господин позволит. Не всегда невеста может увидеть своего будущего мужа.

С одной стороны, мне было любопытно, вдруг он хорош, а я себе нарисовала старика, а с другой — страшно. Я решила найти способ его увидеть до свадьбы. Подговорила свою служанку, чтобы она нашла мне паранджу и в ней незаметно подкрасться.

Но судьба решила по-другому. Отец распорядился устроить большой праздник, где я могла увидеть своего жениха. Одежда моя будет закрыта, оставят только лицо. Я смогу выйти совсем ненадолго и то, когда будут танцы. Меня проведут и уведут обратно в комнату.

— Почему? Я хочу тоже побывать на празднике. Это стервы будут веселиться, а мне нельзя?

— Лейла, они жены господина, а ты уже невеста. Тебе нельзя веселиться. Ты будешь вести себя скромно, тебе даже глаза на него нельзя поднять.

— В смысле, нельзя, так что я даже посмотреть не могу на него?

Дарха качала головой:

— Нет. Я выведу тебя, проведу по залу, когда там будут нанятые танцовщицы и мы пойдем обратно в комнату. Он будет стоять рядом с отцом и если тот увидит, что ты бросишь на него взгляд, то получишь палок, как в прошлый раз.

— Так может мне вообще не ходить?

— Лейла, перестань!

— А давай мы тебя нарядим, и я проведу мимо жениха. Ты смотреть не можешь, а я посмотрю.

Служанка открыла рот и хватала воздух, как рыба на суши. Она просто всплеснула руками и встала с моей кровати. То, что она онемела от моих слов, это ничего не сказать. Дарха минут пятнадцать ходила по комнате и качала головой.

Я погладила ее по спине:

— Пошутила я, что ты так серьезно все восприняла? Вдруг там писанный красавец, а я тебе отдала жениха. Жалеть потом буду.

Я смеялась, а она вздыхала и с укором посматривала на меня.
Наступил долгожданный праздник. Теперь, если мне нужно сходить куда-то, то на меня уже надевали паранджу. Так как приехало много посторонних мужчин. Сад для нас был под запретом, даже ставни закрыли на улицу. Я изнывала от жары и посматривала в те прорези, что были в окне. Мне были видны ворота, и я с интересом разглядывала прибывающих гостей. А вдруг мне не нужно никуда бежать? Увижу восточного красавца и влюблюсь по уши. Молодых людей я не видела. В основном приезжали пожилые мужчины. В доме царила суета.
Я слушала, как внизу носились слуги. Музыканты настраивались у нашего окна. Вот их я разглядывала с любопытством. Дарха даже пританцовывала возле меня:

— Я очень люблю праздники. Знаешь, как красиво танцовщицы танцуют? Мы потом сможем пойти ко всем женщинам в отдельную комнату. Я буду слушать, что они рассказывают и какие украшения покупают. А ты глупенькая, так ничего и не купила за эти дни. Вот бы и сходила похвастаться.

Я махнула на нее рукой. Все это золото, шик, блеск и красота ничего не значат и с собой на тот свет не заберешь.

В саду наступила тишина, так как все собралась в большой комнате и звуки музыки раздавались оттуда. Моя служанка суетилась, она достала лучшие ткани, украшения, разложила все на кровати и принялась меня расчёсывать. Я же все равно должна выглядеть красавицей, мне же потом идти знакомиться с первой женой моего будущего мужа.

— Дарха, давай остановимся где-нибудь. Я хочу хоть одним глазком на него взглянуть. Пожалуйста.

Она вздохнула и полезла за тонкой вуалью:

— Я накрою тебя ею, когда буду выводить, а потом сниму. Вот за это время ты и сможешь на него взглянуть.

Я улыбнулась ей и кивнула.

Когда я была полностью наряжена, моя служанка накрыла меня тонкой тканью и поставила у входа ожидать ее возвращения.
Через полчаса мы спустились. Прошли по коридору мимо переговорной и спальни хозяина и вышли в большой холл. Тут веселье разливалось рекой по всей комнате. На низких столах стояли девушки танцовщицы, мужчины о чем-то разговаривали. Дети бегали мимо столов со сладостями. Я поискала глазами отца, мне дали совсем мало времени, поэтому я торопилась.

Он стоял с двумя мужчинами ко мне спиной. Из-за ткани на голове мне было сложно понять какого они возраста. В какой-то момент им поднесли пиалы, и они повернулись к слуге. Мужчины заметили меня и улыбнулись. В этот момент Дарха сняла сетку, взяла меня за руку и повела через весь зал к другой стороне, обходя столики с девушками. Спасибо моей служанке, мне хватило времени разглядеть того, кто был предназначен мне в мужья. Настроение мое упало, я жутко расстроилась, но нельзя было показывать это. Мы с ней вернулись по коридору в переговорную. Там сидели мои мачехи, какая-то полная женщина и девушка моего возраста.

— Лейла, познакомься, это жена твоего жениха и его дочь.

Мне хотелось кричать, что тут все с ума сошли, раз решили меня выдать замуж за старика, у которого ребенок такого же возраста. Я сдержалась, улыбнулась незнакомке. Та тоже сделала вид, что ей приятно меня видеть, но по ее взгляду я поняла, что мне придется тяжело. Вся шея гостьи была увешена украшениями. Мне казалось, что ей дышать тяжело от этого. Жены моего отца улыбались так, что мне казалось меня на казнь, отправляют. По тем жестам, когда они друг друга толкали локтями, я поняла, что не все так гладко в нашей семье, но против меня они явно объединились. Нам принесли подносы со сладостями. Женщины музыканты отбивали ритм, а змеюки начали крутиться, показывая, как каждая красиво танцует. Толстуха даже двинуться не могла от всего того золота, которое на ней весело. Мне надоело на все это любоваться:

9 глава

Теперь я окончательно смирилась с мыслью, что мне нужно отсюда бежать. Вот только куда? И времени совсем мало, чтобы во всем этом разобраться. В следующий раз у меня может такого шанса не быть. Я шла по коридору в сторону своей комнаты. Дарха бежала вслед. Она была недовольна, ведь ей теперь придется сидеть со мной, а не развлекаться на празднике. Мы зашли в комнату, я прилегла на кровать:

— Оставь меня, пожалуйста, у меня разболелась голова, хочу поспать в тишине.

Она с тревогой посмотрела на меня, кивнула и покинула комнату. Я подошла к окну и посмотрела сквозь решетки на сад. Внизу лежали какие-то халаты, скорее всего, их забыли музыканты. Мысль молнией озарила мою голову. Я накинула накидку с темной сеткой и аккуратно выглянула в коридор. Там никого не было. Я сделала шаг и услышала звон на своей ноге. В обычный день я к этому привыкла, но он меня выдаст там, где я буду на виду. Я расстегнула цепочку с монетками и припрятала в комнате. Прокралась к лестнице и вышла в дверь на задний двор. Слуги на меня не обратили внимание, потому что они все были заняты и жутко спешили вернуться в холл, чтобы понаблюдать за танцами. Я прошла вдоль стены и направилась к саду. Осмотрелась, мужчины у ворот, которые могли меня увидеть, были заняты. Они активно что-то обсуждали. Я прокралась к одежде, схватила ее и засунула под свою накидку. Быстро направилась обратно к входу в дом. На мое счастье, меня никто не заметил.

В своей спальне я аккуратно развернула свою добычу. Это было две мужские длинные жилетки, которые надевались поверх длинных рубах. Вышивка на них была не лучшего качества, но это было неважно. Главное, что я могу теперь переодеться мужчиной. Но этого мало, нужно еще раздобыть рубаху и штаны. Обувь тоже неплохо взять мужскую. Я скрутила одежду и засунула под кровать. Меня трусило оттого, что я сделала. Надеюсь, что, когда хватятся одежды, меня обыскивать не будут.

Вечером вернулась Дарха, она подсела ко мне на постели:

— Представляешь, у нас одежда двух музыкантов пропала. Отец твой сейчас опрашивает слуг, сказал, что если ее у кого найдет, то отсечет руку.

Я даже вздрогнула от этого. Если он найдет их у меня, то мне не спастись. Мы легли спать, и я все прислушивалась к топоту, беготне внизу. К нам так никто и не пришел. Утром моя помощница принесла мне завтрак. Я ее ждала с нетерпением, мне хотелось узнать, чем закончилась эта история.

— Дарха, рассказывай, — накинулась я на нее, стоило ей только открыть дверь, — Нашли вора?

— Обыскали всех слуг и охрану. Все помещения. Твой отец решил в двойне заплатить музыкантам за потерянную одежду. Он не стал проверять слуг гостей. Может, это кто-то из них взял. Они сегодня поедут на базар соколов новых смотреть. Завтра утром они выдвигаются на охоту.

— Отлично. Попроси у батюшки разрешение на базар. Я себя лучше чувствую, сходим с тобой, когда они уедут за новыми украшениями.

Она улыбнулась и погладила меня по голове:

— Как же я рада, когда ты такая. Видела какие украшения у жены твоего жениха? Он должен будет и тебе такие дарить, чтобы не обидеть.

Я ей покивала, а сама я думала о другом. Украсть рубашку сейчас не получится, иначе отец точно всех обыщет и мне тогда не миновать наказания, ведь я его опозорила. А это значит, что нужно ждать лучшего момента.

Следующий день я была как на иголках. Внутри под ложечкой сосало так, что дыхание сбивалось. Ставни на окнах нам распахнули, и мы с Дархой наблюдали, как мужчины собираются на охоту. Ворота открыли настежь, и мы видели несколько обозов с вооруженными соседями, которые проезжали мимо нас. Все мужчины приветствовали друг друга какими-то словами. Как объяснила мне моя помощница, что это пожелание лучшей охоты. Сейчас я разглядела своего жениха хорошо, и этот старик вызвал у меня только отвращение. На вид ему было лет семьдесят, а может, и все восемьдесят или девяносто. Я сомневаюсь, что он способен сделать хоть какого-то наследника. Но как подумаю, что он меня будет касаться своими желтыми, скрюченными руками с длинными ногтями, то даже передернуло всю, так стало неприятно от этих мыслей. Дарха заметила это и повернулась ко мне:

— Что-то случилось? Тебе плохо?

Я покачала головой:

— Они уедут, и мы отправимся на базар?

— Да, скоро они нас покинут на две недели.

В дверь тихонько постучали, и в комнату вошла молоденькая служанка. Она протянула мне бархатную коробочку:

— Это от господина Сахе. Он хочет преподнести это своей невесте, чтобы она Восхваляла Бога и это принесет удачу ее будущему Господину.

Я улыбнулась ей и поклонилась в знак почтения. Она развернулась и вышла, а мы открыли шкатулку и увидели золотое ожерелье с голубыми камнями. Я достала его из упаковки и примерила перед зеркалом. Дарха охала от восхищения:

— Ах, какой же Господин щедрый. Как же Лейла тебе повезло с женихом.

— Да, ничего не скажешь.

Меня даже чуть-чуть совесть грызла, что я приняла подарок, но в ответ принесу позор отцу и ничего этому старику. Надеюсь, удар его не хватит из-за этого.

Мы дождались, когда все отправились на охоту и ворота закрыли. Дарха пошла вниз, чтобы принести мне прохладной воды.

Я же упаковала все свои драгоценности в небольшую сумку через плечо. Жилетку посветлее надела, наоборот, на тонкую рубаху, рукава которой напоминали мужскую рубаху. Спина жилетки полностью скрыла вышивку на этой рубахе, которая украшала меня до пояса. Вторую надела сверху. Сразу почувствовала, что одежда под ней промокла и ткань прилипла к спине. Я повертела сухари, хорошо, что я их поломала маленькими кусочками, но они все равно были объемные и под жилетками будут заметны. Пришлось половину оставить в комнате. За спину повесила саблю, в таком большом количестве складок никто не заметит ее. Сверху накинула накидку, она полностью скрыла всю мою одежду, но я стала теперь объемная. Это могла заметить только Дарха. Она как раз зашла в комнату и остановилась. В руках она держала кувшин с водой, нахмурилась и смотрела на меня:

10 глава

Один из мужчин на воротах прищурил глаз и внимательно посмотрел на меня сверху вниз. Я уже думала, что придется брать саблю и пробивать себе путь на свободу через бой, но тогда уж спокойно уйти не получится, и в случае неудачи меня ждет наказание посерьезнее того, что было до этого. Пару минут ожидания и нам открыли ворота. Я вышла на улицу и вздохнула с облегчением. Мы двинулись в сторону базара. Я уже пошла в привычном мне направлении. По дороге я искала закуток, где можно снять женскую одежду и пойти переодетым мужчиной. Пока я себе это не представляла, но тут главное — не останавливаться и двигаться к цели. Мы приблизились к торговым рядам, а нужное место я так и не нашла, где скинуть одежду. Осмотрелась, Дарха с тревогой глядела на меня:

— Лейла, что случилось? Украшения дальше. Ты заблудилась? Давай я тебя проведу.

Я стиснула руку своей помощницы и потянула ее за собой. Нашла небольшое место, между ставнями дома, где вывешены товары. Нас тут не должны были услышать, но для страховки я наклонилась очень близко к женщине и зашептала:

— Слушай меня внимательно сейчас и не перебивай, — она широко раскрыла глаза, открыла рот и уставилась на меня, — Мне нужны деньги, много монет. Поэтому мы сейчас пойдем и продадим украшения. Потом я буду договариваться, чтобы меня взяли в караван, потому что в этом городе меня очень быстро вычислят и найдут. Я уезжаю отсюда навсегда. Ты со мной?

Я смотрела, как она несколько минут хлопает ртом, хватая воздух. Глаза ее выкатились, и она начала тяжело дышать. Мне казалось, что ей сейчас станет совсем плохо. Женщина согнулась пополам, шумно выдохнула и выпрямилась:

— Тебя казнят когда найдут.

Я приподняла бровь:

— За что?

— Если ты сбежишь, то тебя приговорят к смерти и у этого приговора нет срока давности. Тебя всю твою жизнь будут преследовать, пока не убьют.

— Мир большой и найти человека бывает очень сложно. Тем более что любой со временем поменяется и меня уже будет не узнать. Кто будет меня искать? Сам отец?

— Нет, он пошлет людей.

— У них есть мой портрет?

— Что такое портрет?

— Картинка, на которой нарисовано мое лицо.

— Нет, я такого никогда не видела даже.

Я ей улыбнулась:

— Тогда как они меня найдут, если они не знают, как я выгляжу?

Она похлопала ресницами:

— Отец давал тебе золотые монеты. Где ты их возьмёшь?

Я пожала плечами:

— Здесь все торгуют. Великий шелковый путь. Буду торговать, пока не смогу нанять людей, которые будут стоять на рынке вместо меня.

Она открыла рот, повертела головой:

— Лейла, очнись, что с тобой? Ты мечтала о муже и детях. У тебя есть хлеб, крыша над головой, любящий богатый муж. Ты живешь лучше наложниц, зачем тебе бежать от того, где все хорошо. Зачем ты обрекаешь себя на нищиту?

— Дарха, этому мужу сто годов от роду. Он сдохнет сразу после брачной ночи, а меня выкинут как ненужного котенка из дома. Я не хочу ложиться в постель со стариком.

— Я тебя не узнаю. Ты стала чужой.

— Решай, со мной или без меня.

Она обреченно вздохнула, опустила голову и тихо безжизненно произнесла:

— Меня казнят в любом случае: вернусь я с тобой или без тебя.

У меня сжалось сердце, что я этому человеку даже не предоставила выбора, но пути назад нет. Я решительно выдохнула:

— Тогда пошли за мной. Умирать будем вместе.

Я сняла сумку с сухарями и протянула ей. Времени у нас не сильно много, поэтому я двинулась вперед между рядами, в поисках того ларька, где принимают украшения.

— Дарха, может лучше продать их тому, кто продает украшения? Как думаешь, кто больше даст?

Она слабо пожала плечами и посмотрела под ноги. Я взяла ее за плечи и тряхнула:

— Посмотри на меня!

Она подняла полные слез глаза и шмыгнула носом. Я глубоко вдохнула, обняла ее и погладила по спине:

— Послушай, родная. Меня выдадут замуж, а тебя выгонят из дома с твоими двумя браслетами. Ты куда потом пойдешь? Где ты себе купишь другое место? Умрешь, как падшая женщина или как бомж под забором. А они этого не заметят и будут дальше пить, есть, радоваться жизни. Ты о таком мечтала?

Женщина подняла на меня грустные глаза, вытерла слезы краем платка, вздохнула, последний раз шмыгнула и осмотрелась:

— Чем богаче лавка, тем меньше тебе предложат. У них хватает украшений, они договорятся скупить все дешевле.

Я поняла ее мысль, повернулась и присмотрелась к продавцам. Выбрала среднего достатка, потому что совсем бедная будет деньги долго собирать, а у меня времени нет. Я выбрала нужный ларек и направилась к скучающему мужчине. Он заулыбался мне и пригласил пройти внутрь, в тень.

— Что хотят красавицы себе купить?

Тут же ему на помощь вышла служанка и начинала нам открывать шкатулки с украшениями, чтобы определить, сколько у нас есть денег. Я покачала головой и вынула из складок одежды то самое ожерелье, которое получила утром. Дарха сзади ахнула.

— Хочу продать вот эту красоту. Возьмете?

Глаза у девушки заблестели. Все женщины одинаковые, им нужны дорогие вещи. Она кивнула мужчине, и тот приблизился к нам. Он заглянул в коробочку, и я видела, как его брови дрогнули, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся нам:

— Вещь бесподобная, но у меня много такой красоты, поэтому дорого не возьму. Сколько хотите за это ожерелье?

— Сорок пять золотых монет.

У него глаза чуть не вылезли из орбит от того, какую цену я заломила:

— Ему цена двадцать золотых монет и то это много.

— Хорошо, за сорок три отдам и то только потому, что мне нравится ваш магазин.

— Двадцать пять могу вам дать, лучшей цены вы не найдете.

Я ему улыбнулась:

— Посмотрите какие камни, только за них уже можно смело пять золотых накинуть. Я у вас такого украшения не вижу. Его точно сразу заберут, и вы заработаете больше, чем оно стоит во много раз.

— Хорошо, тридцать монет и больше добавить не могу.

11 глава

— Лейла, я тебя такому не учила. Мы будем гореть в Аду за то, что ты делаешь.

Я остановилась и посмотрела на Дарху:

— Я могу сейчас дать тебе монет, ты купишь себе другое место и больше меня никогда не увидишь. Твой выбор какой?

Она помялась немного, постояла, посмотрела по сторонам и кивнула:

— Я буду с тобой до конца. Мне все равно терять уже больше нечего. Только больше так не разговаривай с мужчинами, прошу тебя. Это большой грех.

Я приподняла бровь и посмотрела на нее:

— Привыкай. Я дальше еще больше тебя удивлю. Но назад уже пути не будет. Так что, если ты вдруг передумаешь, монет не получишь.

Я увидела, как ее лицо изменилось. Мне нужно было, чтобы она помогала, а не строила препятствий, поэтому сейчас ей нужно больше думать о том, как выжить.

Мы посетили еще пару лавок, и я избавилась от всех цепочек, которые надевались на ноги и руки, а также браслетов. В запасе оставила пару украшений. Вдруг пригодятся потом. Мешочек с монетами сильно потяжелел. Я направилась в конец рынка в поиске места, где можно переодеться. Между тканями и посудой я нашла закуток, куда заходили женщины и прикладывали к лицу платки. Там висело зеркало. Я выбрала два широких белых платка и один тонкий с вышивкой. Главное, что тут не было цветочного узора, значит, его может одеть и мужчина.

Мы завернули в сторону зеркала. Я посмотрела в проем, меня никто не видел. Дарха встала на входе, чтобы закрыть меня от любопытных. Хорошо, что тут не принято заглядываться на женщин, поэтому в сторону моей служанки никто не смотрел. Я сняла покрывало и осталась в двух жилетках. Вывернула его наизнанку и кинула туда все вещи, которые сейчас не нужны. Собрала все свои волосы, замотала их платком. Даже если выбьется локон, то тут принято у некоторых мужчин носить длинные волосы и это не было для меня самым страшным. Второй платок накинула на голову, в мужской манере и закрепила края за жилетку, чтобы они не разлетались. Низ лица завязала платком, но лицо все равно выглядело женским. Стерла со стены немного грязи и измазала лицо. Нахмурилась и посмотрела на себя в зеркало. Теперь на меня смотрел мальчишка. Это порадовало меня. Саблю я перекинула через плечо, чтобы в случае чего, я могла ее быстро достать. Сумку с монетами через другое так, что она оказалась у меня спереди.

Все вещи связала в узел и окликнула Дарху. Она повернулась и охнула:

— Лейла, это же мужской наряд. Грех, притворяться мужчиной. За это тебя сразу казнят.

Я подошла к ней, сжала плечо и сказала ей хриплым голосом:

— Никто ничего не узнает, а если ты расскажешь, то тебя тоже убьют.

— Всевышний, ты даже говоришь, как они! — воскликнула она.

Я подняла узел с песка и направилась к выходу. Помощница вырвала у меня его из рук и прошипела:

— Мужчина это не носит.

Я ей кивнула и отпустила ношу. Мы двинулись в сторону невольничего рынка. Мне нужно найти, где договариваются с погонщиками караванов. Тут я боковым взглядом заметила, что что-то блеснуло сбоку. Повернула голову и увидела кинжал. Тот самый, который мне понравился еще в прошлый раз. Я шагнула в его сторону, протянула руку, погладила красивый узор.

— Такого оружия достоин только самый лучший воин. Как зовут тебя?

Я посмотрела на мужчину. В моей голове пронеслись все мои имена, и я поняла, что нужно придумать мужское. Повернулась к Дархе и увидела страх в ее глазах.

— Джамиль мое имя. Я хочу купить этот кинжал.

— Он стоит десять монет.

— Я забираю его за семь, — вынула его из ножен и посмотрела на лезвие.

Мужчина засмеялся:

— Я за такие деньги его не отдам. Иди мальчишка отсюда.

Я подняла меч вверх и крутанула вокруг себя так, как делают казаки. Продавец открыл рот и смотрел на все движения с удивлением.

— Его у тебя до сих пор никто не купил, потому что не было достойных. Это мой кинжал, и ты отдашь мне его за семь монет.

Я нахмурилась и посмотрела на него, не выпуская из рук оружие. Мужчина сжал челюсть:

— Хорошо, но тогда ты купишь еще что-то у меня в лавке, воин.

Я посмотрела все, что у него в продаже и увидела кожаную защиту на грудь. Отложила ее и показала мужчине. Он приподнял бровь и кивнул:

— Достойный выбор.

Я на плечо закинула защиту, повесила кинжал, и мы двинулись дальше. Спутница молчала. Для нее все, что происходило, казалось чем-то страшным. У стены одного из домов, я накинула на грудь защиту, чтобы она не мешала мне, и мы направились к погонщикам верблюдом.

— Подскажите, где тут можно договориться с караванщиком?

Ко мне подошел худой старикашка:

— Что хотел, мальчишка?

— Подскажите, кто сегодня отправляется по пустыне с караваном?

— Никто.

Я даже оторопела. Как так, никто? Посмотрела на деда, тот хитро улыбался. Я достала ему монетку и покрутила в руках. Его рот показал беззубую улыбку.

— Собирается тут один, ждут товар и на днях поедут.

Я зажала золотой между пальцев:

— Кто?

— Я, — старик улыбнулся очень широко и протянул руку к заработку.

Я отдала монету:

— В какой день выезжаете?

— Может быть сегодня поедем. Ты один поедешь? Семья твоя где? Верблюд?

— Сколько стоит присоединиться к каравану?

— Пять монет.

Я в уме посчитала монеты и посмотрела на погонщика:

— Если десять заплачу, то поедем сегодня?

Он хитро на меня посмотрел:

— Откуда у тебя такие деньги? Такие, как ты идут пешком, рядом с караваном. Заплатив только за багаж.

Я сжала рукоятку кинжала, который моментально выглянул из складок, и старик обратил на него внимание. Лицо старика стало серьезным, он даже выпрямился и кивнул:

— Хорошо, я возьму тебя. Поторопись, через несколько часов выдвигаемся.

Я протянула ему мешок с монетами:

— Тут двадцать монет. Возьмешь мне трех верблюдов, покормишь их, напоишь и воды запасешь на всю дорогу мне и матери моей.

12 глава

Мы отошли на безопасное расстояние, и я повернулась к ней:

— Все решено, мы сегодня с тобой уезжаем. Поэтому у нас есть немного времени, чтобы собраться в дорогу. Что ты знаешь про пустыню?

Она пожала плечами:

— Там много песка. Очень жарко и нет воды.

— Понятно. Днем жарко, ночью холодно. Нам нужна одежда, палатка и еда.

— Лейла, я боюсь. А если мы пропадем там? Если пустыня нас поглотит? Ты уже столько нагрешила с моего молчаливого согласия, что Бог нас покарает.

Я закатила глаза и направилась к торговым рядам. Времени у нас не сильно много было. Мы купили большую палатку. Два матраса и два больших верблюжьих одеяла. Небольшой котелок, подставку под него. Из еды мы взяли крупы мелко помолотые, чтобы лишнюю воду не тратить на варку, много сухофруктов, орехов, сушеного мяса, фруктов и хлеба. Мне показалось, что воды будет мало и я взяла нам четыре больших бурдюка. Нам их наполнили и положили на повозку, которую толкал с нашими вещами мальчишка. Дарха глаз с него не спускала. Еще я купила себе штаны, длинную мужскую рубаху, моей спутнице прикупила такую же и тонкие штаны, хоть она и сопротивлялась.

Как только я была собрана, удивилась, что мне нужно столько всего для путешествия. Раньше на соревнованиях мы обходились малым и про многие вещи просто не думали, потому что все нужное нам покупала Федерация на месте.

Мы приехали к оговоренному часу в то место, где нас ждал погонщик. Он увидел кучу вещей, что я привезла и покачал головой, но как-то ловко все разместил на нашем транспорте. На верблюдах мы сидели на наших матрасах и одеялах, по бокам висели емкости с водой. Я помогла сначала залезть Дархе, хотя старик сказал, что она женщина и может идти пешком. Я чуть не ответила ему все, что я об этом думаю. Но дальше он не сказал ни слова, потому что, когда увидел мой взгляд, быстро отошел в сторону. Я похлопала ободряюще мою помощницу, а теперь и компаньонку:

— Ну что, в новую жизнь?

Она сжала губы и кивнула мне. Я понимала, что она боялась. Но назад пути уже нет, и сама очень резво взобралась на корабль пустыни. Погонщик поднял наш транспорт, и мы медленно поплыли по улице. Через пару домов мы вышли к небольшой площадке, там он присоединил наш транспорт к тем, что ждали его и мы двинулись в путь. Мы шли очень медленно, я думала, что до заката мы не выйдем из города.

В конце квартала мы забрали последних верблюдов, которыми очень резво управлял мальчишка. Там не было пассажиров, а только грузы, которые были очень компактно укомплектованы и обмотаны плотной тканью от песка.

С нами в путь отправились и несколько человек пешие. Они везли свои пожитки на таких небольших возках с плоским дном. Он был привязан к поясу. По песку они очень даже резво скользили. Мы покинули город и двинулись в неизведанное. Я обернулась назад и посмотрела на то, что осталось в моем прошлом. Скорее всего, я уже никогда сюда не вернусь.

За пару часов пути моя попа уже начала болеть. Все, кто шли и ехали с нами — замотали лицо плотными платками и молчали. Солнце припекало, и я пила много воды. Чтобы сильно ее не расходовать, я начала просто держать глоток во рту.

Через пару часов у нас был привал. Парнишка, что шел пешком, помог мне опустить верблюдов и сел рядом на песок. Я соскочила и стала разминать мышцы на ногах. Они жутко затекли в одном положении.
Мы с Дархой по очереди сходили по нужде за наш транспорт, благо, что мы никому были не нужны и на нас никто не обращал внимания.
Пока было время, я насыпала ей в сумку финики, чтобы мы могли пожевать хоть что-то. Мальчишка оказался молодым человеком, только очень худым. Я решила с ним поговорить:

— Ты далеко направляешься?

— В столицу.

— К родным или ищешь работу?

— Я работал охранником, хочу устроиться к императору в войско, но нужно будет победить в бою на соревнованиях.

Это было интересно. Я прилегла рядом на песок, потому что удобного кресла у верблюдов нет и спина затекает, но глядя на парня, я вспомнила, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

— Ты умеешь драться?

— Да, несколько раз участвовал в боях на саблях и всегда побеждал.

Он мне улыбнулся, я это увидела по его глазам. Я отпила глоток и увидела, как он посмотрел на емкость и сглотнул. Мне стало жалко парня, и я протянула ему. Брови взметнулись вверх, он покачал головой и даже отодвинулся от меня.

— Я же не убью тебя за это. Если хочешь пить - можешь глоток сделать.

— Но мне нечем за это заплатить. У меня мало денег.

— Поможешь тогда с верблюдами нам. Я плохо в них разбираюсь.

Он кивнул и взял у меня бурдюк, сделал несколько глотков и вернул. Я видела благодарность в его глазах. Что же, уже неплохо в первый день познакомиться с тем, кто хоть немного знает про жизнь вокруг.
Начинало темнеть, и мы двинулись в путь. Через несколько часов погонщик объявил ночевку. Мальчишка помог нам с палаткой, привязал верблюдов, и я ему разрешила прилечь внутри возле входа. Нам так спокойнее было и ему не холодно.
Мы с Дархой завесили покрывалом закуток, разделив помещение на три части. Расстелили прямо на песке матрасы, завернулись в одеяла и легли спать. Рядом я положила саблю и кинжал. Если вдруг раздастся шум, то все будет под рукой.

Слышно было, как за стеной вздыхают верблюды и абсолютная тишина. Мои уши даже начали прислушиваться, настолько это было непривычно.

Спала я плохо, постоянно просыпалась и прислушивалась. Мне казалось, что за нами погоня и вот-вот к нам ворвутся в палатку. Утром усталость меня скосила окончательно, и я провалилась в глубокий сон.

— Лейла, просыпайся, уже все готово. Погонщик сказал, что ждать нас не будет.

Я вскочила на матрасе и с трудом продрала глаза. Помощница сразу ясно дала понять, что охранник из меня никакой. Я даже не вспомнила про оружие. Поднялась, потянулась и осмотрелась, чтобы вспомнить, где я и что тут делаю. Несмотря на то что мы спали на небольшой подстилке, у меня ныла спина так, как будто я лежала на камнях.

13 глава

Наш путь длился уже несколько дней. Все картинки, которые меня восхищали, уже надоели хуже горькой редьки. Абсолютная тишина и песок, который был везде: вокруг до горизонта, в еде, в одежде. Мне казалось, что это не закончится никогда.
Сначала я с интересом разглядывала все вокруг. Барханы с интересным узором, верблюдов, людей. Потом я уже просто дремала верхом. Пятая точка страшно болела. Иногда я спускалась и шла рядом, чтобы хоть как-то размять ноги. От жары и постоянной жажды мне казалось, что язык просто присох внутри к небу. Я научилась привязывать себя к верблюду и спать так. Только постоянная дремота помогала как-то скоротать время. Мне казалось, что спят все, даже караваны пустыни.

Когда темнело, мы ставили палатку. Хашим полностью взял заботу о нас. Я даже уговорила его сесть на верблюда два дня назад. Он сопротивлялся, но, когда я сказала, что приказываю, в нем что-то щелкнуло и он сел. Я удивилась, но не стала ничего спрашивать. Дарха измучилась не меньше меня и теперь постоянно молчала.

Сегодня я легла на еще теплый песок и смотрела на небо. Оно было звездное от края до края. Красивое, глубокое, с кучей созвездий. Кто-то также смотрит на него, но находится далеко от меня. Я вспомнила маму, Глеба. Мне показалось, что это было давно и, может быть, я там умерла и как-то оказалась тут. И здесь в этой сумасшедшей тишине, я почувствовала себя одинокой и расплакалась. Слезы текли по моему лицу, оставляя дорожки от пыли. Это все, на что мне хватило сил. Рыдать я не могла себе позволить.

Когда успокоилась через определенное время, поднялась, посмотрела на палатку, которая стояла недалеко, как одинокий корабль в море и двинулась к ней.

— Джамир, там Дарха оставила вам еду.

— Спасибо, Хашим. — сказала я.

Забрала миску с практически сухой кашей, она не смогла до конца разбухнуть, потому что мы экономили воду. Сухая она не лезла в рот. Вспоминались фрукты, которые пропали, и мы, как могли, обгрызли все, что было более-менее в порядке, а потом с животом мучались. Теперь остались одни финики, сухари и вот эта крупа.

Я жевала и думала, что может я зря уехала. Сколько еще дней будет идти караван? Нужно завтра уточнить у погонщика. От жары плавились мозги, и я уже с трудом соображала, сколько дней мы передвигались: может неделю, а может все полторы.

— Через несколько дней должны приехать на стоянку, если не промахнулись в пустыне и она нас не увела в сторону, — сказал мне утром погонщик.

Я дошла до него, пока все собирались в путь, чтобы получить хоть какую-то информацию. Те люди, которые шли пешком, были измучены больше меня и мне стало стыдно перед ними, что я ною.

Мы упаковались, я к сиденью привязала мечи, но Хашим меня предостерёг:

— Не прячь далеко оружие, как услышишь свист, доставай его из ножен.

— Что может произойти.

— На нас могут напасть берберы.

Я осмотрелась по сторонам, но никого не увидела. От страха у меня пропал сон. Верблюда с Дархой мы поставили между нами. Ей не говорили про опасность, но она чувствовала, что мы напряжены и постоянно крутила головой по сторонам. Мы приближались к небольшому селению, но погонщик нам не разрешал останавливаться.

— Еще два дня и будем в селении. Там отдохнем и переночуем. Больше на стоянку не останавливаемся, — мальчишка крикнул это мне и ускакал на своем двугорбом верблюде дальше, чтобы оповестить остальных.

Я и не думала, что они умеют бегать. Конечно, он интересно раскидывал лапы, пока перемещался, но все равно скорость была немаленькая.

Как нас и предупредили, на ночь мы не останавливались. Я пыталась дремать верхом, проваливаясь и вскакивая, потому что мне снилось, что нас догнали и намереваются схватить.

Ночь прошла в напряжении. Было тяжело, особенно когда хотелось сходить в туалет. Приходилось терпеть, когда нам остановят верблюдов для этого, потому что они были привязаны к друг другу.

На следующий день оттого, что мы не спали сильно слезились глаза, да еще песок, который поднимал ветер лез во все щели. Я уже с надеждой вглядывалась, когда покажутся пальмы, крыши и люди. Мне надоели эти пески и хотелось цивилизации.

После обеда я уже начала думать, что это миражи, так как на горизонте замелькали зеленые макушки деревьев. Я не спускала глаз с этой зелени. Мне казалось, что я сейчас моргну и она исчезнет. Шея моя сделала меня еще на пару сантиметров выше, лишь бы она не скрылась за барханами и там не испарилась.

Через несколько часов город уже начал вырисовываться. Это, конечно, было не такое большое поселение, как то, где жили мы, но все же хоть какая-то цивилизация после стольких дней пустыни.

Со мной поравнялся Хашим:

— Джамир, можем расслабиться, здесь на нас уже не нападут.

У меня хватило сил ему кивнуть. Я уже несколько дней не затягивала грудь, потому что я сильно похудела и мои округлые формы, которые меня радовали, таяли на глазах. Я была похожа на худого, грязного, вонючего парня. Мысль о том, чтобы помыться, поесть и поспать на кровати одолевала меня все больше.

Мы въехали в город и направились на рынок с верблюдами. Погонщик показал нам место, где мы можем оставить наши вещи и животных. Мой спутник вызвался охранять все наши пожитки. Я не могла сопротивляться после ночи без сна. Седой мужчина предложил нам свой дом, еду и кровати на постой для меня и Дархи за пару монет.

Это был небольшой дом, я даже не хочу думать о том, из чего его слепили. Накрытый листьями пальмы. Нам выделили две кровати в одном помещении с палкой, где мы повесили покрывало, и смогли его не только отгородить от входа, но и разделить на две части. Принесли небольшой таз воды мне, я с большой радостью обмылась и села за небольшой стол. На нем красовались лепешки, горячая каша, верблюжье молоко и финики, которые я уже видеть не могла. Я поела и легла спать. Даже не заметила, как заснула крепким сном.

14 глава

Проснулась я через несколько часов. Моя помощница за это время выстирала мою одежду, развесила на перекладину, где она подсыхала. Я осмотрелась, ее не было. Кровать была пуста. Надела еще чуть влажную рубаху, от ее прикосновения стало легче. Жара ни так сильно чувствовалась. Сверху защиту. Она была тяжела, но я не знаю, что меня тут ждет. Тонкие штаны, шлепки и широкий тканевый пояс, который держал мое оружие. Платком я завязала лицо, чтобы не было видно, что у меня нет щетины.
Вышла из домика, Дарха что-то готовила во дворе. При моем появлении она поклонилась и показала на чан:

— Мой господин, не желаете свежего рагу с нутом и мясом?

— Позже. Налей еды для Хашима, я схожу его проведать, как он там.

Я осмотрелась и заметила за покрывалами, висящими на палке, женщину, которая подслушивала. Значит, ее и Дарха видела, поэтому сделала вид, что я мужчина.

Моя помощница подала мне миску с поклоном:

— Дарха, тебе тоже нужно отдохнуть.

— Спасибо, господин.

Я вышла за забор и направилась к рынку. Дома были тут беднее, дорогих калиток не попадалось. Даже одежда у жителей была простая. Они переходили на другую сторону улицы, и мужчины делали поклон мне головой, в знак уважения. Значит, мое оружие вызывает у них страх, а может, одежда говорит им, что я богаче их.

Я осмотрелась и решила, что оставаться тут точно не буду. Нам нужно ехать в столицу, а может, и дальше в портовый город, где больше возможностей.

Через пару проулков я вышла к стоянке с верблюдами. Многие путники расположились тут, рядом со своим скарбом. Мой же — охранял Хашим. Парень сидел на каком-то уступе, прислонившись к стене, и наблюдал за мальчишкой, который подливает воду верблюдам.

Когда он заметил меня, то поднялся навстречу и улыбнулся:

— Джамир, ты выглядишь отдохнувшим, и я даже тебя сразу не узнал.

— Я принес тебе еды и могу сменить тебя, пока ты отдохнешь.

Он поклонился и заглянул в миску:

— Ты щедр ко мне, но не нужно меня сменять. Я уже договорился за полмонеты меня сменит вот тот мальчишка. Он согласился посидеть рядом, пока я буду дремать.

Я глянула туда, куда он показывал. Худой паренек кормил как раз животных. Те громко всхрапывали и лениво водили головой.

— Хорошо, если ты в нем уверен, то я тебе доверяю.

— Нас никто здесь не посмеет ограбить, иначе я сам отрублю руку за украденные вещи.

Он сказал это так твердо, что я поверила ему. Мы с ним еще немного обсудили планы на завтра. Обговорили, что возьмем на рынке в дорогу и когда стало окончательно темно, я направилась обратно в домик. Тут главное — не перепутать то место, где мы остановились.

Я прошла мимо, потом осмотрелась, вернулась и открыла худую калитку во двор. Хозяин тут же склонил голову в знак приветствия. Я не стала с ним разводить беседы, а направилась в ту половину, что предоставили нам. Похлебка остыла, но была очень вкусная, поэтому я с большим аппетитом ее съела и улеглась на топчан.

Завтра предстояло продолжить наш путь, поэтому хотелось выспаться и набраться сил. Ведь если мы не останавливались, приближаясь к этому поселению, то и отъезжая, скорее всего, будет то же самое.

Утром я не стала привередничать, а доела похлебку, ведь такое блюдо в дороге нам не доступно. Мы отправились на рынок, чтобы купить продукты и осмотреться тут.
С утра торгашей было больше. Невольничий рынок развернулся в полную мощь. Я старалась не смотреть на девушек, мне было их жаль, но помочь я им не могла, к сожалению.

Дарха встала, как вкопанная. Я дернула ее, но она не двигалась. Она подошла к одной девушке с черными волосами и красивыми миндалевидными глазами и спросила ее имя.

— Оливия, — ответила та, удивленно моргая.

Потом к ней приблизился продавец, и она сжалась в комок. Он что-то сказал, я совсем не поняла на каком это языке и что это за ругательство. Я пошла за своей помощницей, но в этот момент ее какой-то мимо проходящий мужик толкнул, вынул плетку и ударил по спине со всего маху. Она взвыла. Злость во мне увеличилась со скоростью байка.

Я подскочила к ней, закрыла ее спиной и вынула кинжал. Я готова была отрубить ему руку, которой он посмел ударить женщину.

Мужик обернулся, посмотрел на меня снизу вверх и рассмеялся:

— Воин, ты решил защищать рабыню?

— Как ты посмел ее ударить?

— Приличные жены не ходят на невольничий рынок. Значит, она рабыня, которая вышла из строя.

— Она пришла со мной, — прошипела я, глядя на мужика сквозь узкие щели, — извинись перед ней.

Он повернулся, расхохотался:

— Извиниться? Да я лучше сражусь с тобой на рабыню. Выиграю у тебя ее в бою, а потом научу себя вести, раз ты этому не обучил.

Я сняла свою сумку с монетами, жилет и ремни с ножнами, которые мешали и отдала все Дархе. Она, размазывая по щекам слезы, отползла к невольницам. На мне остались только штаны, рубаха, защита и платок, который закрывал мое лицо. В одной руке я держала кинжал, в другой саблю.

Вокруг тут же собрались зеваки.

Незнакомец снял жилет, кинул его на землю, вынул кинжал и приблизился ко мне. Он был выше меня и крепче, но меня это не пугало. Тут главное — не показывать виду противнику, что ты его боишься.

С ухмылкой на губах он махнул впереди кинжалом и отошёл в сторону. Это был, скорее запугивающий маневр. Я обходила его по кругу, делая пружинистые прыжки в его сторону.

— Кто тебя так учил драться мальчишка? — смеялся он.

Я не торопилась, мне нужно было его изучить. Он сделал выпад, я его отбила. Ухмылка сползла с его лица, а у меня начал зашкаливать адреналин. Ведь я никогда не билась на жизнь. Мои бои были мирные, только травму можно получить, но никто в шею не вонзит тебе лезвие, а этот мечтал сделать именно это.

Мы сделали кружок вокруг друг друга. Он стал все чаще махать в мою сторону. Я уворачивалась и отбивала только те, что были опасны. Я одинаково орудовала и саблей, и кинжалом.

15 глава

Дарха накинула покрывало на голову девушки. Та не понимала, что происходит, она еще не знала: радоваться ей, что я ее купила или плакать горькими слезами.
Толпа погудела и расползлась по рынку обсуждать то, что они увидели. Как только все рассосались, я заметила Хашима. Он наблюдал бой и видел, как я дерусь.
Мы подошли к нему, как только я надела все то, что пришлось снять. У меня мелкой дрожью тряслись руки и ноги, но Слава Всевышнему, что это никто не заметил.
— Я не видел раньше, чтобы так дрались. Против высокого и сильного противника никто бы один на один не вышел. Ты научишь меня?

Я вздохнула, посмотрела на него и похлопала по плечу:

— Конечно, ведь тебе нужно нас защищать.

— Может ты пойдешь со мной в войско при императоре. Ему нужны такие воины.

Я улыбнулась ему:

— Я подумаю.

Теперь передо мной встала еще одна проблема — это покупка верблюда. Не хотелось тратить деньги, но что делать? Не могу я теперь кого-то отправить пешком.

Погонщик посмотрел на мою “покупку”, хмыкнул и сказал:

— Я думал, что вы умнее. Зачем вам девушка в такой тяжелой дороге? В столице несколько невольничьих рынков, там и купите. Верните ее продавцу, скажите, что кусается.

Взглянув в мои глаза, он понял, что наговорил лишнего. Посмотрел на верблюдов, вздохнул:

— Ладно, я найду еще одного, но он будет стоить семь монет. Тут они дороже.

Я кивнула, отдала монеты и приказала Дархе с Оливией идти за мной. Мы купили штаны девушке, и еще одно одеяло, я не стала покупать дополнительный матрас, вместе поспят.

И так наши деньги быстро таяли и осталось очень мало монет, что меня расстраивало. Придется искать работу на месте быстрее, а то я сама рискую стать наложницей. Продам верблюдов, палатку, верну хоть какие-то деньги, а там поглядим.

Через пару часов все собрались. Дарха успела сварить за это время похлебку, которую мы быстро всю съели. Мы оказались в середине каравана, хотя погонщик хотел меня и Хашима поставить в конец, потому что у нас оружие, но из-за того, что некоторые опаздывали, а мы выдвинулись уже в путь, их привязали в конце.

Как и по дороге сюда, мы не останавливались на ночевку, а двигались вперед. Я держалась, не закрывала глаза и прислушивалась. Ведь кругом была удивительная тишина и слышно было далеко.

От свиста я вздрогнула, как от удара хлыстом. Никак не ожидала от себя, что я все-таки провалилась в сон. Мы стали осматриваться и озираться, кинжал и сабля были у меня на готове. Сумку я привязала к седлу. Мы ждали, но ничего не происходило. Солнце начало подниматься и небо окрасилось розовым цветом.

Я прислушивалась и осматривалась по сторонам, но никто не нападал. Через полчаса мы вывернули за бархан и моему взору пристала страшная картина. Еще один караван, который только что разорили. Некоторые мужчины были убиты. Вещи разбросаны, женщины сидели у нескольких оставшихся верблюдов. Я не знаю по какой причине их не забрали. Может потому, что караваны пустыни были старые, но здесь хоть что-то осталось.

Погонщик, моложе нашего, кинулся к нам. Он вылез откуда-то из песка, как будто он закопался и сидел там. Они о чем-то поговорили с нашим и тот побежал собирать женщин в дорогу.

Я крутила головой по сторонам, если кто-то напал на них, что им мешало сделать то же самое с нами.

Остатки каравана быстро присоединились к нам. Все выжившие пристроились рядом, и мы двинулись в путь, потому что задерживаться тут было смерти подобно.

К ночи мы так же не остановились на ночевку. Никто не возмущался, все молчали. Ближе к утру, разрешили несколько часов отдохнуть, пока было прохладно. Все улеглись прямо на песок. Хашим сел рядом нас сторожить. Я легла и тут же уснула. Дарха и Оливия лежали, обнявшись под верблюжьим одеялом.

Не сразу поняла, где я, когда меня начал трясти за плечо наш сторож. Через несколько минут мы двинулись в путь. Вечером этого же дня мы остановились на ночевку.

Хашим сразу лег спать, как только разложили палатку. Мы сидели втроем, и Оливия рассказала, как ее отец выдал замуж за какого-то старика, который умер, так и не дождавшись брачной ночи, потом ее выгнали еще с двумя женами. Она хотела устроиться служанкой, купила себе место, но и оттуда вскоре отправили за дверь, отлупив ее плеткой. Ее забрали наложницей и вели в столицу, но караван разграбили по дороге. Всех, кто спрятался и остался живой, пригнали в ближайший город. Тут она и обитает. По вечерам они делали топливо для домов, а днем их продавали.

— Дарха, как ты узнала, что это твоя дочь? Ведь ты ее оставила совсем маленькой в доме мужа.

Она показала на шнурок с бусинами:

— Я его сплела и на шею ей повесила, когда уходила. Когда увидела на рынке, не поверила своим глазам. А потом имя спросила и думала, что от жары схожу с ума.

Оливия сжала его в своей ладони и зашмыгала носом. Они прижались к друг другу, и моя помощница очень долго гладила ее по спине. Я оставила их наговориться, потому что до этого момента им не представилось такого момента, а сама пошла спать.

Утром мы собрали все свои вещи и отправились дальше в путь.

16 глава

Через две недели пути к нам присоединился еще один караван. И теперь я даже не видела края, когда оглядывалась назад, где заканчивались верблюды. Он всегда скрывался за поворотом или барханами. Тут стали все чаще попадаться кустарники и кривые деревья. Мы даже на ночевку остановились в каком-то месте, где кругом были большие камни, а не песок. Среди закрученных стволов находился глубокий колодец и пару жилых домов с молчаливыми хозяевами. Тут же паслась коза и женщина что-то пряла, похожее на ковер. Если к ней кто-то обращался, то она делали вид, что не слышит. Как только мы остановились, пару мальчишек, которые помогали погонщику у нас в караване, бросились поить верблюдов.

Мы задержались тут на сутки, пока всех животных напоили, люди набрали воду и отдохнули. Я все время, что мне выдалось, лежала пластом в палатке. Спина болела жутко и когда я приняла горизонтальное положение, мне показалось, что я умерла и нахожусь в раю.

Вскоре мы отправились дальше, а наше место уже занимал другой караван. Теперь тут все чаще попадались вереницы верблюдов, идущих то в одну сторону, то в другую. Это могло означать только одно, что мы приближаемся к столице.

Всю дорогу Хашим помогал Оливии, я видела, что она ему нравится, но он опускал глаза, если видел, что я это замечаю. На последней стоянке вечером за ужином мы разговорились. Я не стала юлить, мне нравился этот парень, а когда рядом мужчина, в этом мире — это считается надежно.

— Хашим, Оливия — моя сестра.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Как так? Ты выкупил ее на невольничем рынке.

— Да. Дарха вырастила меня как мать, которой я в детстве лишился. А ты знаешь, что такое мать для воина.

Он покачал головой и опустил глаза.

— Оливия — ее дочь, которую у нее отняли, когда та была ребенком. Она узнала ее среди рабынь, и я ее выкупил.

Он посмотрел на меня и о чем-то задумался. Я подождала, пока до него дойдет смысл моих слов и продолжила:

— Я хочу отдать тебе ее в жены.

Он вскочил со своего места, посмотрел на меня каким-то диким взглядом, а потом сел назад и обреченно опустил руки:

— Я не могу на это согласиться.

— Почему?

— У меня нет денег заплатить за нее калым. Ты найдешь ей более достойного жениха.

Я поднялась со своего места, прошлась вдоль палатки и повернулась к нему. Он молчал.

— Хорошо, давай договоримся так: я не буду требовать от тебя калым, а ты поклянешься именем своего отца, что обязательно купишь дом и возьмешь мою мать к себе. Будешь о ней заботиться, как о своей. А дом, если что-то с тобой случится, будет принадлежать моей сестре на правах калыма, и никто не посмеет их двоих выгнать из него на улицу.

Он поднялся на ноги и внимательно посмотрел на меня:

— Я никогда раньше про такое не слышал.

— Все когда-нибудь бывает впервые. Подумай о моем предложении.

— Я уже подумал.

Я вопросительно на него посмотрела, потому что он очень быстро принял решение о своей судьбе.

— Я согласен на твое предложение и клянусь именем своего отца, что сделаю все, как мы с тобой здесь договорились.

Я улыбнулась ему, но из-за платка он этого не увидел:

— Вот и славно, а теперь давай позовем невесту и ее мать и объявим о нашем решении.

Я зашла в палатку, они сидели на матрасе и смотрели на меня.

— Вы все слышали? — спросила я их.

Они обе кивнули и опустили глаза.

— Оливия, ты согласна стать женой Хашима?

Она подняла на меня удивленные глаза:

— Мой господин, я приму любое твое решение.

— Вот и отлично. Выходите, пусть жених полюбуется на свою невесту. Как только приедем в город, то мы зарегистрируем ваш брак.

Через день мы въехали в большой шумный город. Мы приехали вечером, поэтому на улицах уже зажигали огни. На краю были небольшие дома, а в центре я увидела двухэтажные и даже трехэтажные с купольными крышами и минаретами. Красивые резные балконы выходили на улицу. Не было заборов, как будто один дом заканчивался и тут же начинался второй. Может, у них там внутренние дворы большие с садами и фонтанами? Мне было интересно заглянуть за эти стены.
В центр города мы не пошли. По краю, вдоль низких домов, по широкой улице мы обошли его и оказались на другой стороне. Здесь я увидела большую каменную дорогу, ведущую куда-то дальше. По ней передвигались караваны и кони с повозками, что меня удивило.

Тут же находился огромный восточный базар со своими лавками, закутками, столами, но все уже закрывались. Только мужчины сидели за круглыми столами и что-то обсуждали. Как будто у них тут мужской клуб по интересам.
На поле, вдоль дороги, стояло много палаток. Это, наверное, жили те, у кого не было домов или приезжие.
Мы решили, что тоже пока поживем в палатке. Снимать дом, я считала расточительством.

Я потратила минут тридцать, пока торговалась с погонщиком и продала ему верблюдов за семь монет. Он сопротивлялся до последнего, и я предложила забрать наши сидения, куда он укладывал вещи, бесплатно.

Старик не выдержал моего напора и согласился, плюнув в песок.

Мы с Хашимом купили еды и направились к палатке, которую он успел расставить, пока я торговалась с погонщиком. Мы стояли вдалеке от всех, не хотелось тесниться.

Дарха и Оливия собрали хворост и развели костер. Через час мы уже кушали горячую похлебку. Мой желудок радовался еде.

Вечером я завернулась в свое одеяло и уснула на своем отдельном матрасе. Последней мыслью, которая у меня мелькнула — это та, что нужно купить дом, чтобы было где помыться. Но я решила подумать об этом завтра с отдохнувшей головой. Я была рада, что вырвалась из рабства, прошла пустыню, не погибла и готова к новой жизни, где я сама себе хозяйка.

17 глава

На следующий день мы отправились на поиски работы и жилья. Дарха и Оливия остались в палатке, а мы с Хашимом преодолели расстояние до рынка и прошли первые ряды, где продавались животные. Тут уже попадались кони, козы. Раньше такого я не встречала. Невольничий рынок был полон народу. Мужчины пристегнуты цепями к столбам, танцующие девушки на специальных площадках и огромные ряды рабынь и детей.
Я никак не могла привыкнуть к тому, что они все тут орут. Рядом стоят и орут друг на друга. Через несколько рядов пошло уже оружие, седла и разные виды защиты. Я слышала звон, но не совсем понимала, откуда он и что это значит. Через некоторое время перед нами появились несколько площадок для боев. В нескольких уже дрались мужчины. Остальные подбадривали их и кричали еще громче, чем на рынке с рабами.
— Вот здесь можно поискать работу, — сказал мне Хашим.

Я с недоверием посмотрела на скопления людей и не совсем понимала, про какую работу он говорит.

— Сегодня Ахашан набирает людей. Если этот победит, то его заберут в охрану, — услышала я разговоры местных.

Я посмотрела на двух дерущихся мужчин и мне понравилась техника того, что меньше. Несмотря на свой рост, он явно выигрывал, изматывая своего противника. Это уже было видно, как его противник все чаще стал опускать руки с оружием. Мы остановились посмотреть за сражением. В итоге мои мысли подтвердились. Большой мужчина упал как подкошенный, получив удар по бедру.

Здесь не добивали соперника, а если ты упал, то проиграл. Даже если просто оступился. Тому, кто победил, повязали ленту определенного цвета, что говорила о его хорошем уровне.

— Если он получит пять лент, то можно попробовать попасть в охрану императора, — Хашим знал все про эти соревнования.

— У императора много платят?

— Да, больше семи монет в месяц. Но там только лучшие.

Около часа мы наблюдали бои, потом Хашим решился поучаствовать. Я не знала на что он способен, поэтому с интересом наблюдала за его движениями.

Он прекрасно обходил противника, несмотря на то что тот был на полголовы выше его. И в итоге вырвал победу у того, с кем дрался. Тут же получил ленту. Я похлопала его по плечу, а он посмотрел на меня и сказал:

— Теперь твоя очередь.

Я замотала головой, потому что в моих планах не было работать в чьей-либо охране. Хашим посмотрел на меня с удивлением:

— Из нас двоих ты самый лучший боец. Не верю, что ты струсил.

Он сжал губы и отвернулся. Я посмотрела в его профиль. Во мне боролись два человека: один говорил, что нужно что-то найти поспокойнее, а второй говорил, что там, в том мире, ты бы не раздумывала, а пошла и порвала всех на британский флаг.

Как только объявили следующий бой, я шагнула на площадку. Мне навстречу вышел мужчина и выше, и толще. Он с ухмылкой посмотрел на меня. Я знала, что он думает, что сейчас разделает меня под орех, но я сдаваться не собиралась.

Наш бой длился несколько минут. В моменты его выпадов я отслеживала его слабые места и когда нашла брешь в его защите — нанесла сокрушающий удар. Он пошатнулся и рухнул на колени. Толпа заревела. Мне повязали на руку ленту. Хашим улыбался:

— Я хочу тоже так научиться.
— Будем вместе тренироваться, и в итоге ты овладеешь такой техникой.

Через час мы отработали еще по одному бою. В третий, я своего друга уже не пустила:

— Ты проиграешь и лишишься ленты.

Он качал головой:

— У меня сегодня хороший день.

— Нет, это тебе просто повезло. Нужно отдохнуть и набраться сил. Если ты будешь спешить, то найдешь худшую работу. Нам с тобой нужно постараться попасть в охрану императора.

Он улыбнулся:

— У меня не хватит мастерства, чтобы биться сразу с двумя.

— Там бой с двумя?

Он кивнул. Теперь понятно, почему там только лучшие бойцы.

Мы прошли в лавку, где стояли столики. Нам поставили кувшин воды, верблюжьего молока, стопку лепешек и отдельно блюдо мяса с черносливом в какой-то заливке. Я уже давно научилась есть в маске. Оттягивала край платка снизу и закидывала еду.

Пообедав, отдохнув, мы направились на поиски дома. Разговоры на рынке с разными людьми дали возможность найти нам небольшой дом с несколькими комнатами и даже со вторым этажом. Старик осмотрел нашу одежду и нехотя решил его показать. Мы походили по комнатам. Порадовал прохладный этаж в земле. Там были разные помещения. В одном из них была сделана купальня, но в ней не было воды.

— Какова цена дома?

— Пятьдесят золотых монет.

Я готова была присвистнуть. У нас не было таких денег. Дом из палок и глины стоял тут сумасшедшие деньги. Как у нас в столице, цены были очень дорогие. У меня столько монет не было и нужно было как-то уговорить старика на кредит.

— Как давно продается этот дом?

Продавец опустил глаза, подумал что-то и ответил:

— Шесть лун не могу продать. Вы тоже не купите, я вижу, что у вас нет денег.

— Нет, но будут. Мы отдадим тебе половину, а остальные деньги Хашим отдаст тебе в течение пяти месяцев.

Старик посмотрел на воина:

— А если он не заплатит?

— Тогда я за него отдам тебе монеты.

Мужик почесал голову и кивнул. Мы пошли к старейшине оформлять покупку. Там он подписал документ, где значился собственник — мой друг, а я отдала ему 25 золотых монет. Тут же мы договорились о росписи жениха и невесты. Я думала, что для этого нужна Оливия, но все оказалось намного проще. Мы в этот же день подписали документ, где был указан калым, т. е. дом, который мы купили.

Через час мы направились в сторону дома.

— Джамир, ты мне купил дом, хотя я должен был купить его.

— Это мой подарок невесте на свадьбу, остальное оплатишь ты. Это тебе мотивация, чтобы устроиться в охрану императору.

Хашим улыбнулся:

— Ты хитер. Заставил меня и дом купить, и отписать его твоей сестре.

Я ему улыбнулась:

— Да, не повезло тебе. Попался ты мне.

18 глава

Мы прошли весь рынок и остановились возле лавки с украшениями. Хашим присмотрел тонкое украшение на голову. По краям в виде пера из хвоста павлина свисали две висюльки. Они были украшены бирюзой и еще какими-то мелкими камнями. Молодой человек покрутил его и принялся торговаться. Я с интересом за этим наблюдала.

Он очень долго ругался с продавцом. При этом они орали друг на друга так громко, что у меня уши закладывало, но мимо проходящие люди не обращали на это никакого внимания. Старику надоело бодаться с молодым и горячим — он уступил.

Воин довольный спрятал за пазуху подарок и поспешил к Оливии. Я радовалась за него и сводной сестре повезло с мужем. Видно было, что он ее любит.

Я с грустью вспомнила Глеба. За время, проведенное в пустыне, мне пришлось все обдумать. Я с легким сердцем простила его и отпустила. Пусть будет счастлив там, в другой моей жизни. Мне уже казалось, что все, что происходило там, было сном.

Мы приблизились к своей палатки, увидели, что Дарха с Оливией насобирали хвороста. Это были сухие кусты, которые носило ветром по всей пустыни. Здесь их было много. Они даже раздобыли несколько листьев пальмы и застелили пол в доме.

— Молодцы, — похвалила я их, — у нас для вас две радостные новости. Хашим теперь — твой муж, Оливия и он купил для тебя дом. Мы сейчас все собираемся и идем туда. Надеюсь, что ночевать я буду сегодня чистый.

Девушка даже боялась взглянуть на своего мужа. Она опустила глаза и скромно улыбалась. Мужчина достал украшение и надел на свою жену:

— Это тебе подарок на свадьбу.

Она присела в благодарность:

— Спасибо, мой господин.

Картина умиляла меня, но уже скоро начнет вечереть, а мне хотелось ночевать не тут, а на кровати. Дарха вытирала слезы, отвернувшись от всех. Я погладила ее по спине:

— Все хорошо. Давай собираться. У нас еще много дел в новом доме.

Она кивнула и шустро принялась собирать вещи. Туда же упаковала хворост и свои листья. Мальчишка с повозкой подошел чуть позже. Мы не подгоняли его, поэтому он не торопился. Мы все погрузили и поехали в сторону города.

Через час мы добрались до места. Мы находились на западной стороне города. Тут попадались пальмы: большие и маленькие. Так что район был с зеленью, что мне очень нравилось. Правда, больших домов тут было не так много, как в центре, но хотя бы чисто.

На первом этаже была кухня со столовой, дальше большой зал и одна из спален. В ней поселилась Дарха, на втором этаже находилось несколько комнат. Там уже расположились молодожены. Рядом с входом в дом была лестница на второй этаж и там на площадке была небольшая комната. Я выбрала ее. Мне не хотелось, чтобы кто-то меня беспокоил. Мебели тут было немного. Рогатина для одежды, большая кровать, пару кресел и покрывало делило комнату пополам. За ним находился небольшой таз на тумбе для умывания. Моя помощница мне принесла ведро воды умыться. От жары прохладная вода была просто спасением. Я намочила тряпицу и обтерлась. Чувствовала себя в раю. Есть не хотелось, поэтому я сразу завалилась спать.

На следующий день после завтрака мы отправились на рынок. Купили продукты и Дарха и Оливия отправились с ними домой, наводить порядки, а мы в тот край, где были бои. Глядя на наши ленточки, нас к простым воякам не брали. Нужно было искать противников сильнее. Хашим дрался тяжело, ему было сложно устоять против опытного человека, но он победил и получил ленту другого цвета. Три ленты уже давали возможность устроиться на хорошую работу в охрану, но там платили немного, потому что едой и проживанием обеспечивал хозяин.

Не скажу, что мне было легко, но выматывать своего противника пришлось долго, пока он не допустил оплошность и я сделала пируэт, чем восхитила всех. Старики кивали и мне повязали такую же ленту.
Я предложила своему другу отдохнуть и не ввязываться пока в другой бой, иначе он может стать плачевным. Можно получить увечье, лишиться ленты и заработка. Мы сидели за столом и обсуждали те приемы, которые видели.

— Можно с вами побеседовать?

К нам обратился воин и судя по одежде, он был богат. Рукоятка кинжала украшена была разноцветными камнями, а на поясе была видна вышивка золотыми нитями.

Мы кивнули и принялись с интересом рассматривать мужчину. Он осмотрел нашу одежду, оружие:

— Я вижу, что вы не спешите устраиваться на работу, хотя ленты уже позволяют найти достойную. Я набираю стражу для императорского войска. У нас участились набеги бедуинов, и мы хотим усилить охрану замка, земель и самого императора.

— Мы слушаем вас, — сказал Хашим, посмотрев на меня.

— Завтра будет бой. Если вы в паре выстоите против троих моих воинов, я возьму вас на работу.

Мой друг посмотрел на меня с тревогой. Я была невысокого роста и худая, для воина, но никто не оспаривал мое мастерство во владении оружием. Это был шанс, который выпадает редко, но нужно понимать, что там будут очень опытные противники.

— Хорошо, мы согласны, — сказала я.

Незнакомец хлопнул по столу, улыбнулся:

— Завтра утром я жду вас тут.

Когда он скрылся, Хашим повернулся ко мне:

— Нам не выстоять против воинов императора.

— Кто идет на бой с мыслью, что проиграет, тот уже проиграл, даже не начав драться.

Он внимательно посмотрел на меня и опустил глаза.

— Ты помнишь мой удар по кисти воина, тогда на невольничем рынке?

— Да, я такого не видел.

— Ты завтра применишь его в бою, и это даст тебе шанс на победу. Но будь внимателен, чтобы тебе в ответ ничего не прилетело. Калеки никому не нужны даже если мы победим. Они будут думать, что они лучшие — в этом их слабость и ошибка. Если ты покажешь с самого начала, что готов сражаться, они тебя раздавят. Твое дело отбивать атаки и продержаться как можно больше. Мы будем драться спиной к друг другу. Ты будешь защищать меня, я тебя. А сейчас мы купим защиту на руки, она завтра не помешает.

19 глава

Нарукавники мне понравились. Они были со шнуровкой, крепкие кожаные и тонкие пластины металлические скрыты под вышивкой. Я купила себе и Хаширу. Он сопротивлялся, но как я глянула на него, то сразу сдался.
Мне понравилась маска на лицо, которая продавалась тут. Мрачная, запугивающая. Больше всего радовала, что снизу была тонкая сетка, но вышивка золотыми нитками отвлекала и никто не поймет, что у меня нет бороды и я не мужчина. Платок крепился к знаку солнца вверху и полностью скрывал мои волосы. Я покрутила ее в руках.

— Она хорошо скроет твои шрамы, воин.

Я посмотрела на продавца, тот показывал на мое лицо, скрытое нарядом. Заплатила за нее и спрятала в мешок с покупками. Как только было куплено все, что нужно, мы отправились домой. Времени еще было много, и я хотела потренироваться с Хашимом и показать ему какие-то приемы. Выучить он их за один день не сможет, но если отработаем защиту, то это поможет нам продержаться нужный нам бой. Потом навыки сами наработаются.

Дома одела все, что приобрела и показала Дархе. Она покачала головой:

— Если все узнают, что ты женщина, то нас всех казнят.

— Мы никому не скажем.

— Мне кажется, что мы прокляты, потому что в тебя вселился Шайтан. Ты никогда такой не была и кто научил тебя драться на мечах? Я слышала, как Хашим говорил Оливии, что у тебя большой навык драться с кинжалом, но я не помню, чтобы ты его хоть раз взяла в руки.

— Не бойся. Как появится возможность, я тебя оставлю с твоей дочерью, чтобы вы не пострадали. Ее муж позаботится о вас.

— Ох, Лейла, ты погибнешь. Я боюсь за тебя.

Я обняла женщину, потому что объяснить ей, что со мной произошло — будет сложно и она это не поймет. Я взяла ее за плечи и посмотрела в глаза:

— Если хочешь жить и растить внуков, которых родит Оливия, забудь мое имя и зови меня при всех Джамир. Даже если мы одни. Потому что даже у стен есть уши. Ты меня поняла?

Она со страхом осмотрелась и кивнула.

После обеда, когда солнце повернулось и задняя территория дома была практически в тени, мы решили потренироваться. Я показывала приемы, а Хашим их отрабатывал. Мы делали упор на защиту, потому что опытных воинов, он вряд ли сможет победить, но вырубить кого-то, ударив по руке, сможет.

Мне нравилось упорство этого парня. Он очень старался и к вечеру уже навык удара по кисти он отработал полностью. Посмотрим, что будет в реальном бою.

На следующий день мы отправились туда, где договорились на бой. Человек задерживался, поэтому мы немного нервничали. Хашим купил кувшин воды и вылил на себя, чтобы не было так жарко. Он крутил головой в поисках мужчины.

— Если ты не успокоишься, то растратишь всю энергию в ожидании. Нам с тобой терять нечего. Мы просто пойдем и победим в другом бое.

Он кивнул мне и сел рядом. Через несколько минут к нам подошел тот воин:

— Мне нравится ваше терпение. Воины для боя с вами готовы. Пойдемте со мной.

Мы двинулись вдоль рыночных рядов в сторону богатого района. Мы прошли несколько кварталов и подошли к одному из двухэтажных домов. Мужчина наклонился и зашел в небольшую дверь. Мне было страшно, но я решила не показывать свой страх. Мы зашли вслед. Дальше был небольшой узкий коридор. В конце я видела свет.

Уже здесь я слышала звон оружия. Там кто-то тренировался. Мы вышли на улицу во внутренний двор. По кругу был сделан навес, где сидели некоторые воины. Часть тренировалась посередине. Сверху была натянута тонкая ткань, которая создавала тень и тут не было так жарко. Недалеко у дома журчал фонтан. Воины черпали ковшом из него воду и обливали себя.

На нас посмотрели оценивающе. Некоторые ухмылялись, разглядывая меня и моего друга. Незнакомец повернулся к нам:

— Бой пройдет здесь. Тут самые лучшие воины императора. Против вас я поставлю троих человек, если вы выстоите против них, то я вас возьму к себе на работу.

Мы кивнули и вышли вкруг. Все расступились, уступая нам дорогу, и с улыбками что-то обсуждали.

— Женька, соберись! — подбадривала я себя в голове словами тренера, — Ты все сможешь! Ты лучшая!

— Санжар, Эльбек и Аваз! В бой! — скомандовал их командир.

К нам вышли небольшого роста три воина. Один был крепкий в плечах, остальные поменьше, но это тоже ничего хорошего не предвещало.

Я размяла руки, сжала в одной руке саблю, в другой кинжал. Мы стали с Хашимом спиной к друг другу, как и договаривались накануне.

Мужчины ухмылялись и крутили мечами, показывая нам свое мастерство. Они как коты ходили вокруг, я следила за двумя, которые находились рядом. Третий был за спиной, и я его не видела. Первый выпад я отбила, чем вызвала улюлюканье тех, кто за нами наблюдал. Сначала один нападал, потом второй. Я орудовала двумя руками. Слышала за спиной звон, значит, Хашим тоже держит оборону. Пару раз мы столкнулись спиной, но это дало опору и понимание, что мы пока на ногах.
Бой шел несколько минут, а мне казалось, что он уже идет долго. Боковым зрением я увидела, как мой друг ударил по кисти того, кто нападал на меня слева, тот выронил саблю и схватился за кисть. Сердце мое ликовало, потому что минус один. Толпа заревела и начала сильнее поддерживать тех, кто остался. Теперь у каждого было по одному противнику. Я услышала стон своего друга, потом глухой удар, но обернуться не успела, в этот момент мой соперник с большой скоростью принялся на меня нападать, а я отступать. Зацепилась нога за что-то сзади, и я упала на спину. Хашим лежал, но мне некогда было оценивать его состояние. Я видела, как на меня замахнулся меч и мне нужно было принимать решение моментально.