Кладбище в шкафу

Глава 1

«Ведьма я, эх, ведьма я.

Такая вот нелёгкая судьба моя.

Силой я наделена,

Но на беду любовь моя обречена».

Король и шут – Ведьма и осёл.

Это был Петербург – Даша знала наверняка, хотя ничего подобного в своём городе никогда не встречала. Даже на открытках. Но родители как будто ничему и не удивлялись, просто шли по пустым улочкам, то и дело подгоняли дочь и искали гостиницу. И на кой бы чёрт им сдалась гостиница?

Санкт-Петербург – красивый город, но этот район поражал великолепием как-то особенно: старинные здания с невероятными фасадами, эти неширокие улочки, мосты над каналами. Вот на пути встретился какой-то дворец, но поразило Дашу не величественное строение: деревья, росшие у него под окнами, были из чистого золота. Даша показала на это чудо родителям, но те в упор не видели позолоты. Они лишь восклицали, «какие же удивительные вещи может творить природа, создавая такие причудливые формы стволов!»

В следующий миг случилось нечто такое, чего не могли не заметить даже Дашины родители: на площадь опустился дракон. Не сказать, что очень уж большой – где-то с лошадь размером. Он повернул свою рогатую голову, затем взмахнул крыльями, плавно поднялся в воздух и вместо пламени стал выдыхать снег. На улице тут же началась метель, и Дашины родители потащили дочь в первый попавшийся дом. Дверь открыл безобразный карлик с огромными, как у летучей мыши, ушами, одетый в старинный костюм. Несмотря на мерзкий вид, гостей он принял радушно, пригласив отобедать с его друзьями.

Посетителей привели в просторную столовую в английском стиле века так девятнадцатого. По обеим сторонам длинного деревянного стола сидело множество людей в старинных одеждах. Они ели, пили, веселились. Сергей Петрович, Маргарита Максимовна и Даша присоединились к ним.

Через полчаса весёлого застолья принесли главное блюдо. Даша с недоумением посмотрела на полутораметровый длинный свёрток полупрозрачного целлофана. В следующий момент она чуть не закричала – под целлофаном скрывалось тело девушки примерно Дашиного возраста. Она была мертва.

И так же, как и позолоченных деревьев, страшного блюда никто не видел. Люди продолжали беззаботно пировать, но их веселье прервал стук резко открывшейся двери.

На пороге стояло где-то с полсотни человек в лохмотьях и с измождёнными лицами. Они говорили на каком-то смутно понятном диалекте, но Даше удалось уловить смысл сказанного: «Отдайте тело девушки, или мы всех убьём».

Тело девушки не отдали, и тогда эти страшные люди начали кидаться на гостей и рвать зубами их глотки. Даша схватила родителей за руки и побежала с кучкой здравомыслящих людей куда-то вглубь дома.

Они остановились в комнате на втором этаже, убранство которой до жути напоминало подземелье. В закрытую дверь ломились эти ужасные люди. Все уже приготовились умирать.

– Стойте! Ведь здесь второй этаж, это совсем не высоко! Мы выпрыгнем в окно и убежим!

С этими словами Даша распахнула окно и встала на подоконник. Переборов страх, она оттолкнулась ногами и прыгнула в сугроб. Раздался непонятный звон…

Даша приоткрыла глаза. Звон не прекращался, но девушка всё никак не могла понять, что же может издавать этот отвратительный звук. С глухим стоном, придерживая руками чугунную голову, Даша перевернулась на бок – на тумбочке возле кровати разрывался будильник.

Девушка подняла руку и хлопнула по этому адскому приспособлению по порче утреннего настроения. Звон прекратился, но стоило Даше убрать ладонь, как он продолжился с новой, оглушительной силой, колокольным набатом отзываясь в больной голове. Ещё раз хлопнув по металлической трещотке, Даша уже хотела было повернуться и поспать хоть немного, как звон повторился вновь. Вскочив с кровати, девушка схватила ненавистные часы и с размаху швырнула их об стену. Рыжик от неожиданности встрепенулся, в одно мгновение влетел с пола на шкаф и начал испуганно орать, взлохматив щёткой и без того пушистый хвост, а звон, напротив, прекратился, рассыпавшись шестерёнками по полу. Придётся покупать новый будильник. Проклятье!

Даша села на кровать, протирая сонное лицо – и что же надо было пить, чтобы на утро приснился такой бред? Она задумчиво взъерошила торчащие дыбом волосы. Попыталась прокашляться, чтобы хоть немного прочистить пересохшее горло, но изо рта вырвалось лишь хрипенье. Да… Новый год отметили на славу.

Девушка попыталась вспомнить, что было вчера, но тут же отбросила эту затею – любая мысль приносила почти физическую боль. Аккуратно, дабы не потревожить разламывающийся на части череп, Даша опустилась на подушку. Эта новогодняя ночь – староновогодняя ночь – разительно отличалась от предыдущих.

Вообще-то, Новым годом ночь с 31 декабря на 1 января здесь называли немногие и те скорее по привычке. Реальный новый год начался уже в Самайн – Даша успела проникнуться этим праздником даже несмотря на то, что вечер тогда просидела в обнимку с кружкой сидра, злая на Воронцова и на Гохмана. Но сама атмосфера Самайна ей понравилась, понравился праздничный стол и светильники Джека, понравились гуляния – в ту ночь она всё-таки перестала, как выразился Игорь, гипнотизировать жареного гуся, и ушла на улицу, почти до утра протанцевав вокруг костра. Но и традиционный зимний Новый год отмечался веками – его история не могла быть отвергнута и забыта. Праздник стал именоваться Старым Новым годом, а его атрибуты – ночные гуляния, богатый стол, наряженное вечнозелёное дерево и подарки под ним – остались прежними. Маги не любили забывать традиций.

Как и в Самайн, в банкетном зале проходило традиционное пиршество, но уже днём первого января и не в таких масштабах – всё же большинство студентов проводили зимние каникулы дома, да и преподаватели уезжали в отпуск. Оставались только ректор или кто-то из проректоров – в этом году в замке был Сатиров, – да ещё человек пять дежурных учителей. Поэтому тридцать первого утром Дашу ни свет ни заря и разбудила Лика: праздничный ужин сам себя не приготовит, а в общаге хоть шаром покати.

Глава 2

– Давай, давай, давай, Кит, бегом!

– Бедняга, – сказала Даша, когда Никита Боков, внезапно позеленев, выбежал прочь из башни.

– Интересно, успеет в этот раз добежать до туалета, или снова получит по шее от домового?

– Ой, да брось ты издеваться! – Даша беззлобно толкнула Лёшу Комова, рядом с которым сидела на диване в общем зале общежития номер три. – Сам-то давно блевать перестал?

– Я не блевал!

– Ещё как блевал! – Андрей, сидевший напротив, кинул в брата диванной подушечкой с приятными синими звёздами и золотыми кисточками на углах.

– Не блевал, всё враньё! – Лёша потёр глаз, в который так удачно прилетела золотая кисточка. – Я только собирался!

– Парни, вы ужасны! – Лика Мятлева закатила глаза к потолку. – Неужели нельзя говорить о чём-то менее мерзком?

В шесть часов вечера в окрестностях замка было уже темно. Компания из третьего общежития, что ещё ночью шумно отмечала наступление Старого Нового года, сейчас расслабленно сидела в общем зале на первом этаже башни и вела непринуждённые беседы. Лика, до сих пор в пижаме, пила имбирный кофе, крепкий настолько, что запах от него долетал до самого чердака, где излишне взбудораженные вороны приглушённо каркали, а вот сов было не слышно – с наступлением темноты птицы унеслись на охоту. Даша так же оставалась в пижамных штанах и футболке, и лишь облачилась в жёлтый халат Беллы поверх всего этого безобразия – было прохладно, а её собственный халат расплавился от магии Гохмана – да в её тапки-собачки. Не в силах смотреть ни на еду, ни на спиртное, девушка просто курила, неспешно пуская в воздух колечки дыма – её новое умение, которое она, стараясь изображать скромницу, тем не менее, вовсю демонстрировала окружающим. Прокурит весь халат – подруга вставит заслуженный пендаль, когда приедет. А впрочем, ещё есть время постирать.

Игорь в основном молчал, подъедая остатки праздничного стола в виде салатиков, отбивных, пирога с курицей и грибами, разнообразных пирожных и сока, не стесняясь настолько, что его живот уже выпирал над ремнём, а Лика успела пошутить про «не в коня корм». Никита в очередной раз унёсся в туалет – этой ночью парень перебрал больше всех. А вот Андрей с Лёшей всё возились с фотокарточками, которые проявили ещё утром у себя в комнате.

– Ну, хватит уже секретничать! Показывай! – Даша выдернула из рук Лёши маленькую стопку снимков, которые тот хотел передать брату.

– Да они пока не очень, – сказал Андрей, когда девушка начала рассматривать результат их работы. – Мы хотели сделать в движении, но плавности нет, и цвет не проявился.

А Даша рассматривала фото и думала о том, что это самые лучшие снимки на свете. Плавности действительно не было, каждый кадр напоминал немое кино с Чарли Чаплином и был таким же чёрно-белым, но сколько в этих снимках было жизни! Вот она с друзьями сидит за столом, с бокалом шампанского, вот часы пробили полночь. Тут Никита Боков что-то рассказывает, отчаянно жестикулируя, тут все просто смеются. Даша смотрела живые фотографии, и в груди у неё росло огромное тёплое чувство к друзьям. Надо же, они научили её жить, радоваться каждому дню. Они за месяц вытащили из неё весь страх и всю затравленость, которую родители растили в Даше семнадцать лет. С этими людьми она могла не бояться быть собой. Смеяться и плакать, грустить и радоваться. И всё это тогда, когда она сама захочет, а не тогда, когда разрешат.

Даша взяла в руки последнюю фотографию и прыснула со смеху. Было от чего: в зюзю пьяные Даша и Андрей, стоя на диване и пошатываясь на мягкой поверхности, танцевали канкан, совершенно наплевав на синхронность. А нет, это Лёша, потому что Андрей лежит под столом и дико хохочет над чем-то. Вот Лика бегает вокруг ёлки; на её голове клоунский колпак, а роскошные тёмные волосы завязаны в дурацкие косички. Вот Никита Боков присосался к бутылке шампанского, уже готов извергнуть её содержимое обратно и, кажется, даже на чёрно-белом фото имеет зелёный цвет. А вот из-за спинки дивана выползает Игорь. Становится на диван, берёт фейерверк и взрывает его. Сноп искр, разгоняя на своём пути очаровательные пушистые шарики света, попадает прямиком в потолок, и тот немедленно обсыпает студентов штукатуркой.

– Давай, – Андрей протянул к Даше руку, чтобы забрать снимки. – Мы доработаем заклинания и сделаем нормальные кадры. Эти ерунда, можно выбросить.

– Что ты, ни в коем случае! – Даша прижала фотокарточки к груди, как самое большое сокровище. – Отдай мне, если тебе не нужны!

– Пожалуйста. – Андрей пожал плечами, не очень понимая, зачем Даше бракованные фотографии. – Только на кой они тебе? Всё равно двигаться скоро перестанут. Говорю же, формула сырая.

– Жаль, – слегка поникла Даша. – Хотя… их же хватит недели на две?

– Думаю, что и на месяц, но больше вряд ли, – ответил ей Лёша. – Не переживай, мы тебе новые сделаем, уж они точно не остановятся!

– Месяц, говоришь? – Даша коварно улыбнулась. – Отправлю родителям. Это их убьёт.

***

Это были самые замечательные каникулы в жизни Даши. У неё впервые были отличные подарки: тёмно-синее платье от Беллы («У нас форма в квиддиче синяя, и знаешь, этот цвет тебе безумно идёт» – гласила подпись на открытке), громадная коробка невероятных сладостей от Мамонова, изящный браслетик для часов от Никиты из необычного желтоватого металла. Но поистине королевский подарок сделали на общие деньги игроки квиддичной команды: новенькая скоростная метла английской марки «Firebolt. New Age». Даша не могла на неё налюбоваться и, даже несмотря на двадцатиградусный мороз, сделала на ней пару кругов вокруг территории замка.

Ещё одной из миллиона причин любви к зимним каникулам в академии была полная свобода. Даша с ужасом вспоминала те дни, когда ей с родителями приходилось ходить на званые ужины ко всем их многочисленным коллегам и партнёрам. Особенно девушка ненавидела знакомых отца: они садились за стол и принимались обсуждать политику, экономику, биржевые новости, курс доллара, курс евро и прочую дребедень, которая была совершенно не интересна Даше.

Глава 3

– Эй, привет!

– Господи! – Даша отшатнулась от неожиданности, пролив на себя кофе, когда Гохман внезапно выскочил перед ней в коридоре.

– Прости, я не нарочно…

– Что ты за мной бегаешь?! – Девушка с откровенной злобой оттолкнула третьекурсника, который неуклюже попытался вытереть Дашин свитер. – Тебе мало было того, что произошло в прошлый раз?

– Прости, я знаю, что был не прав и хочу извиниться.

Даша чудом удержалась от того, чтобы бросить стаканчик с остатками кофе Павлу в голову.

– Нет, ты не шутишь. Ты это на полном серьёзе.

– Да, чёрт возьми, я хочу извиниться! – Павел опять почувствовал, как его душит злоба. – Что в этом плохого? Любой поступок можно простить, если человек раскаивается!

– А ты раскаиваешься? – Брови Даши удивлённо взлетели вверх. – Или это очередной твой финт ушами? Как тогда, ночью, ты ведь тоже извиниться ко мне пришёл!

Неприятное чувство заскребло у Павла в груди – девчонка права, и ему нечем парировать. Однако он решил не оставлять попыток. Недаром он столько терпел – желание поговорить с Дашей назревало уже давно, но Мамонов, как и обещал, пристально следил за ним. Проверять на себе новую порцию гнева не хотелось – преподаватели и так народ специфичный, ну а уж если этот преподаватель ещё и бывший ОБТСовец, то от такого гремучего коктейля неадекватности лучше держаться за версту. Впрочем, следить за своей подопечной вечно Мамонов тоже не мог: тридцатого декабря Павел видел, как двухметровая фигура в коричневом плаще и армейских сапогах маячила в вестибюле замка, держа в одной руке здоровенный чемодан из зелёной драконьей кожи, а в другой – серебристую фляжку явно не с имбирным лимонадом. Возле ног преподавателя крутилась изящная бело-коричневая собака, опутывая щиколотки поводком, а сам Мамонов весело прощался с Дашей, что провожала его в отпуск, обещал привезти сувениры, а ещё говорил, что староновогодний подарок от него ей первого числа передаст домовой. Громогласный бас преподавателя был на руку – Павел, стоя под лестницей, слышал каждое слово и теперь наверняка знал, что до конца каникул он свободен от надзора.

В тот день он так и не сел на поезд до дома, хотя давно купил билет, и рюкзак с вещами стоял наготове. Спешно нацарапал деду с бабкой письмо о том, что не приедет – старики были до смерти обижены, плаксивый ответ пришёл уже на следующий день. Но Павлу было всё равно. Не то чтобы он пропустил дома какой-то удивительный праздник, по правде говоря, проводить каникулы со старыми с каждым годом становилось всё скучнее.

Не оправдал ожидание и Старый Новый год в общежитии: все напились и орали, девчонки пели песни визгливыми голосами, и парни взрывали дурацкие хлопушки – Павел даже не спустился из комнаты, чтобы поучаствовать в этой вакханалии, хотя к нему в дверь и стучались неоднократно, соблазняя то салатиком, то десертом.

Настоящего десерта Павел ждал не в своём общежитии: искать Дашу он пошёл уже утром второго января, поджидая девушку за углом неподалёку от тяжёлой двери с цифрой «3». И Даша появилась. Красивая, радостная, в синем платье и дурацком красном колпаке с бубенчиком. Рядом с ней шёл её однокурсник – не опасен, заикающийся жирдяй, всё ещё пьяный со староновогодней ночи или напившийся по новой. Павел уже было вышел к Даше, когда вдруг дверь открылась снова, и из общежития появился Воронцов, и вот это уже стало полной неожиданностью.

До того момента Павел как-то не особенно задумывался над тем, как, где и с кем Игорь справляет праздники, но почему-то казалось, что проводить в академии каникулы Воронцов не станет. И теперь его появление напрочь порушило все планы: Игорь, как приклеенный, таскался за Дашей разве что не в туалет, не давая Павлу приблизиться к ней, как в своё время сказал Мамонов, на расстояние арбалетного выстрела. Гохману пришлось около недели шпионить за девушкой, чтобы застать её одну, чтобы, наконец, поговорить по душам, объясниться, но и теперь она вновь проявляет к нему агрессию.

Внезапно жизнь показалась Павлу самой несправедливой штукой на свете.

– Тебе нечего мне сказать. – Голос Даши вывел Павла из задумчивости. – И оправдываться передо мной бессмысленно. Ты напал на меня. Ты пытался меня изнасиловать. Из-за тебя меня и моих друзей чуть не убили – я знаю, что это ты подкинул ректору идею о цветах вервольфа. Так что не смей даже подходить ко мне. Я не хочу видеть тебя и слушать твои лживые речи.

– Даша, дай просто объяснить! – Павел схватил девушку за ладонь, попытавшись задержать, но ему не позволили.

– Не понял… – Сильный хват за плечо рывком заставил резко повернуться на месте, и Павел глаза в глаза столкнулся с Воронцовым. – Тебе мало было? Тебе было мало?!

– Игорь, стой! – Даша встала между двумя парнями, расталкивая их в стороны. – Угомонись! И ты не нарывайся! – обратила она гневный взгляд к Павлу. – В этот раз вас некому разнимать!

Павел снова подумал, что девчонка права, но обида и страх не давали мыслить трезво. Воронцов, кажется, испытывал нечто похожее, это было видно по тому, как он сверлил Павла своими едкими глазами. Нутро Гохмана закипало, а жажда бросить Воронцову в лицо кислотное заклятье росла воздушным шаром, подключённым к слишком сильному потоку гелия.

– Эй-эй, вы чего?! – Воздушный шар лопнул, так и не взлетев – из-за угла в конце коридора спешили один из близнецов из команды по квиддичу и темноволосая девчонка, которая, кажется, тоже играла, но Павел не был уверен. – Игорь, брось, оставь ты его!

Воронцов отступил на шаг, Даша перестала толкать Павла в грудь, а сам Павел почувствовал себя непонятно униженным. Вступи он сейчас в драку, у него был бы шанс выйти победителем, а теперь же всё выглядело так, будто его, такого слабого, спасли из передряги.

– Всё нормально, мы уже уходим. – Даша поспешила увести друзей подальше, пока дело опять не дошло до драки. Уходя, она шёпотом бросила Павлу: – Держись от меня подальше.

Гохман с убитым видом остался стоять посреди пустого коридора. Ему хотелось повеситься, подойти к окну и выброситься с четвёртого этажа, разбежаться и убить себя о каменную стену.

Глава 4

Игорь нервничал уже днём, а сейчас начал откровенно паниковать. Даша отошла покурить и сказала, что он найдёт её в коридоре пятого этажа. Но когда Игорь явился в указанное место, он обнаружил лишь задавленный о подоконник окурок. Воронцов задержался – может Даша просто не дождалась его и вернулась в общагу? С этой мыслью парень пошёл к её предполагаемому местонахождению, но девушки не оказалось и там. Сидевший в холле Никита Боков, кое-как вышедший из староновогоднего запоя и всё ещё зелёный и икающий, сказал, что она зашла к себе, взяла куртку, переобулась в сапоги и куда-то ушла. Когда Никита поинтересовался куда, то Даша ответила: "Гулять".

К вечеру все ребята третьего общежития обосновались в своих комнатах, а близких знакомых в других общежитиях у Даши не было. Даша вообще была не слишком компанейским человеком, предпочитала кружиться в узком кругу друзей и тех, кого хорошо знала. И Игорь уже третий час не находил себе места уже от одного только вопроса «С кем она ушла?», но ещё более тревожно становилось от того, что сегодня к Даше подходил Гохман, обычно уезжающий на каникулы, а тут внезапно оставшийся в замке. Не случилось бы с этой девчонкой очередной неприятности, тем более что с Гохманом вообще не стоило шутить.

Игорь нервно сглотнул, вспомнив, как едва не опоздал той ночью, снова представив, что мог сделать его конченый сокурсник с хрупкой девушкой. Парень сделал большой глоток пива из бутылки, пытаясь успокоить внезапно задрожавшее тело. Так, если через пять минут она не…

Дверь открылась, на пороге показалась Даша. Она смеялась.

– Аккордеонистка просто сумасшедшая! – Девушка повернулась лицом назад. – Никогда не думала, что живая музыка – это так весело!

– Это она ещё без группы! – раздалось из-за двери. – Обычно они выступают командой, с ней ещё контрабасист-джинн и водяной-скрипач.

– Водяной?!

– Да, он стоит в бочке с водой прямо на сцене!

Даша рассмеялась и вошла в общежитие. Следом за ней вошёл… Артур.

– Всё, мы идём на концерт группы! Это было очень здорово! Спасибо!*

И тут Даша встала на цыпочки и чмокнула братца в щёку.

Игорю показалось, что горлышко бутылки хрустнуло у него во рту, так сильно он сжал челюсти. Удивление. Обида. Почти боль. Как так? Да откуда он вообще нарисовался?!

– Тогда завтра я зайду за тобой в два. Выступать будут не они, но там тоже очень классные ребята, хочу их тебе показать. О, привет, Игорь! – Артур с улыбкой махнул рукой брату, которого только что заметил в дальнем углу холла.

– Здрасьте… – буркнул Воронцов, призывая на помощь всю свою выдержку, чувствуя, как он буквально закипает от ревности. Диван под ним слегка тряхануло – невербалка вышла из-под контроля.

– Тогда завтра в два. – Даша улыбнулась, не обратив на Игоря ни малейшего внимания и плавно закрывая за своим кавалером дверь. – И не вздумай опаздывать!

Дверь хлопнула, и девушка медленно повернулась к Игорю. Она буквально сияла от радости, а Воронцов едва не взвыл по-собачьи.

– Чудесный вечер, правда? – спросила Даша с беззаботной улыбкой на раскрасневшемся от холода лице.

Вечер действительно был чудесный: безветренный, морозный. За окном мелкими хлопьями падал снег, тёмное небо завораживало. Но не Игоря. Он был готов придушить и Дашу, и своего тупого братца за то, что они заставили его так волноваться. Во всяком случае, Игорь отчаянно убеждал себя, что причина именно в этом.

– И ты думаешь, ты нормально поступила? – Воронцов перешёл в наступление. – Я, как идиот, бегал по академии, искал тебя. Думал, ты опять куда-то влипла.

– Некрасиво вышло, извини, – девушка мягко улыбнулась. – Но я знала, что если ты меня не найдёшь, то пойдёшь в общагу. А тут был Никита, и я попросила его передать, чтобы ты меня не искал и не волновался.

Игорь подумал о том, что неплохо бы дать по шее ещё и Бокову – похмельный парнишка свозь заикание смог сказать только несчастное «Гу-гу-гулять». Но от Даши Игорь отставать пока не собирался.

– А ты меня не могла подождать? Сказать с кем идёшь, куда? О таком, вообще-то, предупреждать надо.

– С чего бы мне перед тобой отчитываться? – Даша была в недоумении.

– С того, что мы друзья, Дашка! – выпучив глаза, и чуть ли не с пеной у рта воскликнул Игорь. – Друзья делятся друг с другом тем, что происходит в их жизнях!

– Ах, тем, что происходит. Хорошо, – девушка кивнула с покорным видом, но губы её скривились в некрасивой и жёсткой ухмылке, а взгляд стал недобрым. – Так поделись со мной! Расскажи о себе, хотя бы мелочь какую-то! У тебя есть брат; я выглядела довольно глупо, когда мы с ним повстречались. Этого могло не быть. Но ты думаешь, что рассказал о себе всё, что следует, и не считаешь нужным держать меня в курсе каких-то элементарных вещей. А я не знаю тебя, Воронцов. Ты чужой, незнакомец. Так скажи, почему я должна посвящать незнакомца в свою, личную жизнь?

После этих слов Даша пошла наверх, к себе в комнату. Игорь со злостью швырнул недопитую бутылку об стену.

***

Артур и Даша сдружились – парень оказался настолько прост и приятен в общении, что стать его другом было чем-то самим собой разумеющимся. Каким-то особым шармом его наделял так же возраст – Артур был на целый год старше, чем положено быть шестикурснику. И переростком его сделала досадная случайность и глупая дань традициям.

Так уж вышло, что магия в человеке просыпалась в семнадцать лет. Не раньше. И если у тебя день рождения зимой, или весной, а ещё лучше летом, почти в самом конце, то это просто прекрасно. Но если ты родился в начале учебного года, то тебе не повезло – церемония воссоединения с кольцом проходила строго первого сентября, и опоздавшим приходилось ждать ещё целый год. Довольно долго, так что некоторые, приходя в РМТА, буквально бурлили от переполняющих их сил.

И именно так не повезло в своё время Артуру Воронцову; родившись на свет второго сентября, парень, уже будучи давно семнадцатилетним, вынужден был торчать дома ещё целый год, чтобы сродниться с кольцом уже накануне своего восемнадцатилетия. К слову, немногим больше в этом плане повезло Роме Каратееву – после воссоединения с кольцом восемнадцать парню исполнилось уже в конце октября. Почти не опоздал.