Клетка

Глава 1

Денис

В моей жизни было всё хорошо, пока я не заглянул в янтарные глаза своей погибели.

Есть женщины, которые способны поставить на колени и сломать жизнь одним только взглядом. Нелли была такой. Ведьмой, которых сжигали на костре за красоту и колдовские чары...

Я молод, вполне счастлив и удовлетворён жизнью. Мне никогда не нужно было много, и всё, что я успел создать, вполне меня удовлетворяло.

Своя, хоть и маленькая, квартира, тачка, пусть не свежая, зато не в кредит. Образование, достижения в спорте, военная подготовка и невеста. Милая девочка, которую я люблю, и впереди у нас свадьба. Не хватало только денег.

Нет, не нищенствовал, руки-ноги, здоровье, спортивная подготовка и образование позволяли заработать на жизнь. Но Анюта, как и любая девочка, хотела шикарную свадьбу. Я, в принципе, тоже. Живём один раз, и жениться, как мне казалось, я тоже собирался раз и навсегда. А значит, этот день должен быть незабываемым. Свадьба – это впечатления и воспоминания на всю жизнь, а экономить на таких впечатлениях не стоит.

Моя попытка заработать на впечатления и счастье Анюты стала фатальной ошибкой, которая перевернула всю мою жизнь.

— Проходи, Денис, — приглашает меня мой новый работодатель.

Рабочий кабинет в современном стиле. Мебель из чёрного дерева, кожи и металла, панорамное окно. Слишком много открытого пространства, что плохо для человека, который опасается пули в лоб. Отмечаю это, скорее, по привычке. Я телохранитель. Нет, не романтичный герой голливудского боевика. Всё гораздо прозаичнее.

Помимо мужчины, в кабинете находится шатенка. Она сидит на кожаном диване вполоборота и отстранённо смотрит в окно. Шикарные ноги в чёрном капроне, туфли на шпильке, делающие их более длинными и соблазнительными, строгая кожаная юбка и чёрная шелковая блузка. Довольно сдержанный образ, но пара расстегнутых пуговиц открывает вид на ложбинку груди. Волосы, собранные вверх, открывают длинную, изящную шею.

Она курит электронную сигарету, глубоко затягиваясь бордовыми пухлыми губами, выпуская струйку дыма в потолок и запрокидывая голову. И я зависаю на этом моменте...

Быстро отвожу взгляд, поскольку понимаю, что это супруга Литвина. Останавливаюсь посреди кабинета, заводя руки назад. С Литвиным мы лично не знакомы. Сейчас я вижу его впервые. Меня нанимал и рекомендовал начальник охраны, которому он доверяет. Что, в принципе, правильно – набирать персонал должны профессионалы, особенно если дело касается безопасности.

— Познакомься, Нелли, это Денис, он будет тебя сопровождать ближайшие несколько месяцев.

Женщина поворачивает голову в мою сторону и заглядывает мне в глаза.

Потом мне будет казаться, что именно в этот момент, когда мы зависли глаза в глаза, всего на несколько секунд, всё решилось и назад дороги у нас уже не будет.

Ее глаза лениво и холодно скользят по моему телу, бордовые губы втягивают в себя дым, выпуская его в мою сторону. Отворачивается, снова зависая в окне.

— Надсмотрщик? Серьезно? — иронично произносит женщина, обращаясь к мужу. Ее голос тоже производит впечатление. Женственный, слегка тягучий, бархатный. От такого голоса можно кончить.

Сглатываю, пытаясь встряхнуться и избавиться от этого наваждения. Нет, я мужчина и, несмотря на наличие невесты, умею оценить женщину, ее красоту и привлекательность. Не вижу в этом ничего криминального. Но чтобы вот так выпадать из реальности только от голоса и взгляда... Такое со мной впервые. Прикрываю глаза, стараясь держать лицо. Вроде не голодный. С Анютой у нас всё хорошо.

— Ты настолько мне не доверяешь, Олег? — женщина выпускает струйку дыма в сторону супруга, язвительно улыбаясь краешками губ. А я, как идиот, ловлю каждый ее жест. Она на всех так влияет? Или только меня, идиота, сегодня переклинило?

— Нелли, не преувеличивай. Это необходимая мера, — раздражённо выдыхает Литвин, словно это уже не первый их разговор на подобную тему. — Дочь Симоняна похитили и вернули мертвой. На твоего отца было совершено покушение. Я просто забочусь о тебе, не хотелось бы стать вдовцом, — с долей иронии сообщает он супруге, на что та снова фальшиво улыбается. На лице женщины словно маска. Красивая, идеальная, привлекательная, но фальшивая, особенно по отношению к супругу.

— Пусть тогда мальчик, — женщина кидает на меня холодный взгляд, — постарается не раздражать меня своим присутствием.

Классическая жена олигарха. Высокомерная стерва. Красивая, отшлифованная, ухоженная, но отмороженная.

Женщина поднимается с дивана и идет на выход. Улавливаю ее запах. Такой тонкий, мятный, прохладный аромат с цветочной нотой. Вдыхаю глубже, понимая, что и ее запах во мне отзывается. Пахнет эта женщина очень дорого, на все деньги мира.

— Через двадцать минут выезжаю, — сообщает она мне на выходе. — Не успеешь – уеду без тебя. Нарушу правила я, а выпорет мой муж тебя, — усмехается и удаляется, цокая каблуками, на что ее супруг устало закатывает глаза.

Сжимаю за спиной кулаки. Сложная предстоит работа. Эта высокомерная красивая сучка не считает персонал за людей. Выпороть мне хочется именно ее.

Но эта работа стоит того. Несколько месяцев – и меня сменит другой охранник. Такова схема. Объект не охраняет один и тот же человек постоянно, чтобы никто не смог перекупить или просчитать охрану. Мне будет достаточно этого срока, чтобы заработать на свадьбу мечты для невесты.

— Прости нас за эту сцену, — без сожаления произносит Литвин, поднимается с места и идет к бару. — Нелли немного не в себе.

— Я не имею права давать оценки частной жизни. Моя задача – безопасность объекта.

— И хранить конфиденциальность. Ты подписал договор? — выгибает бровь, наливая себе виски.

— Да, конечно. Ничего не уйдет за стены дома.

А я пытаюсь прикинуть, сколько ему лет. На вид – больше сорока. Супруге – не больше тридцати. Ощутимая разница.

— Я очень надеюсь, Денис, — отпивает виски. — Мне хочется доверять тебе, как и любому другому человеку, работающему на меня. Я щедро оплачиваю чужой труд, но и также щедро наказываю, — усмехается, словно сказал шутку.

Глава 2

Денис

Иду на крытую стоянку. Усадьба масштабная. Двор разделён на несколько зон. Бассейн с шезлонгами. Сегодня прохладно, и от воды идёт лёгкий пар.

С подогревом?

Шезлонги, большой шатёр для отдыха, с диванами и баром. Аллея с цветами и альпийскими горками, лавочки, мягкие качели. Вдали роща. Не удивлюсь, если за ней собственное озеро. Никогда не понимал, зачем семье из двух-трёх человек такое пространство. Особняк в три этажа, на сотни квадратных метров, территория размером в два стадиона. Тут прислуги и обслуживающего персонала в десять раз больше, чем членов семьи.

Возле ворот большая крытая стоянка, на которой с десяток разных машин. Пара спортивных тачек. Красавицы. Моя маленькая слабость. Вон та красная «бэха» вообще раритет. Вся тюнингованная, отполирована так, что можно смотреться, как в зеркало.

Супруга Литвина ждет меня в белом внедорожнике. Это временно моя тачка. Тоже люкс-класса. Моя квартира стоит в десять раз дешевле. Не машина, а фрегата, плавно и мягко плывет по дороге.

Подхожу ближе. Возле ворот вольеры с ротвейлерами. Собак много, все мощные и агрессивные. Скалятся. Их выпускают на территорию по ночам. Женщина сидит на переднем пассажирском сиденье. Так не положено. Охраняемый объект всегда должен ездить на задних местах.

Демонстративно открываю заднюю дверь.

— Пересядьте, пожалуйста, сюда, — сдержанно и вежливо прошу я.

— Нет, — высокомерно отвечает женщина.

— Пока вы не пересядете, мы никуда не поедем. На этом месте небезопасно. Сзади тонировка и бронестекло, — сообщаю ей.

И я прав. По инструкциям она должна сидеть сзади. Так меньше угроз.

— А кто сказал, что я хочу безопасно? — с иронией интересуется женщина, выходя из машины. Она встаёт очень близко. Между нами сантиметры. Ее дорогой запах врывается в лёгкие, и мое тело сводит от этого аромата.

— Так хочет ваш супруг. А я подчиняюсь ему, — чётко отвечаю ей.

М-да, сложно охранять того, кто не боится.

Что там говорил Литвин?

Его супруга немного не в себе?

— Здесь все делают всё, что он хочет, — зачем-то сообщает мне женщина и пересаживается на заднее сиденье. Закрываю дверцу, сажусь за руль.

Пара-тройка месяцев, повторяю себе. Надеюсь, выдержки мне хватит. Я бываю порой вспыльчив и слишком эмоционален. Но работы это никогда не касалось. Только личного. Я умею разделять.

Едем спокойно. Женщина смотрит в окно. Застыла в одной позе с идеальной осанкой и поворотом головы. А я то и дело посматриваю на нее в зеркало заднего вида. Рассматривая ее профиль.

Да, красивая, да, ухоженная, да, привлекательная, да, сексуальная. Как идеальная картинка из глянцевого журнала.

Но что я, красивых баб не видел?

Никогда не велся. А здесь не могу сосредоточиться. Наваждение какое-то. Понимаю Литвина. Такую женщину нужно хорошо охранять.

Заставляю себя сосредоточиться на дороге и думать о невесте. Анюта очень расстроилась, что мы теперь будем видеться только по выходным. Мы немного поскандалили на эту тему, она обиделась. Мысленно отмечаю, что в перерыве нужно заказать ей букет с доставкой и ее любимые сладости.

— Да, мам, — женщина отвечает на звонок.

Невольно прислушиваюсь. И нет, мне неинтересна частная беседа. Я улавливаю все новые и новые нотки в голосе Нелли. Ей не было бы равных в сексе по телефону. Кончить можно только от парочки фраз ее томным голосом. И это она не старается. Всего лишь беседа с матерью, а у меня волна тепла прокатывается по телу.

Блядь!

Закрываю на секунду глаза.

Ден, поймай адекват.

Надо спросить у Довлатова, могу ли я уехать на ночь. Мне срочно нужен секс со своей девушкой, чтобы перестать мысленно кончать от голоса чужой жены.

— Мам, а чем я могу тебе помочь? — с долей язвительности спрашивает Нелли. — Так выпей антидепрессанты! Не ты ли на них настаивала, когда вы пытались лечить меня? — в её голосе много яда. И она даже не пытается его скрыть. Женщина резко переводит на меня глаза, и мы встречаемся взглядами в зеркале. Резко отвожу взгляд на дорогу. — Да, мам, я поняла. Ладно, ладно, я приеду. Через пару часов, как закончу на презентации, — сбрасывает звонок.

Паркуюсь возле большого бизнес-центра с синими витражными окнами. Открываю дверь для Нелли. Она спокойно выходит, надевая темные очки. Иду за ней. Осматриваюсь.

— Жди меня здесь, — в голосе повелительные ноты с долей раздражения.

Да, бля, я тоже не в восторге от ее персоны.

Хотя, конечно, лгу. От ее тела я в восторге, а вот внутренняя составляющая оставляет желать лучшего.

— Это общественное мероприятие? — спрашиваю я.

— Да.

— Тогда я иду с вами.

— В общественный туалет ты тоже со мной пойдёшь?

— Если надо будет, пойду. У меня четкие инструкции. Хотите ограничить мое вмешательство – договаривайтесь с супругом.

Женщина ничего не отвечает, ухмыляется и, запрокидывая голову, снова под очками закатывает глаза.

— Держись тогда подальше, — сообщает мне она, входя в здание.

— Нелли Константиновна! — в холле к ней подбегает девушка. — Добрый день. Я провожу.

Женщина идёт мимо неё, словно девушки не существует. Та семенит за ней. Проходим в помещение, похожее на комнату отдыха. Я останавливаюсь возле дверей.

— Это ваша речь, — девушка вручает Нелли планшет с бумагами. — Посмотрите, есть ещё несколько минут, чтобы подправить.

Нелли забирает планшет, снимает очки и кидает их вместе с сумочкой на диван. Садится в кресло возле панорамного окна, начиная просматривать речь.

— Пересядьте от окна, — спокойно прошу ее я. — Желательно сюда, — указываю глазами на кресло возле глухой стены.

Нелли поднимает на меня глаза, замирает, выдавая фальшивую улыбку.

— Катя, принеси мне кофе – раф без сахара, — велит она девушке, продолжая смотреть мне в глаза.

Катя кивает, убегая.

— Что опасного в моем местоположении? — спрашивает она у меня, не сдвигаясь с места.

Глава 3

Денис

Едем к родителям Нелли. Ее отец – депутат законодательного собрания, Климов. Довольно высокая, узнаваемая личность. Не Золушка у нас Нелли, а королева. Правильно, только в женских сериалах за олигархов выходят замуж бедные простушки, в реальности они женятся на женщинах своего уровня и статуса.

Нелли с закрытыми глазами всю дорогу лежит головой на спинке сиденья. И я пользуюсь моментом, внаглую ее рассматривая. Шикарная женщина.

Паркуюсь возле входа в особняк Климова. Коттедж скромнее, чем у Литвина, но тоже впечатляет. Крыши в японском стиле. Внутрь меня не пускают, в периметре своя охрана, и я об этом предупреждён.

Ожидаю Нелли в машине возле ворот. Сколько ждать, не представляю. Естественно, меня никто не оповещает.

Хожу, брожу вокруг тачки, разминаюсь, попутно звоню в доставку, заказывая Анюте на вечер цветы и любимые сладости. Доставят прямо в салон красоты, где она работает, под занавес рабочего дня.

Посматриваю на часы. Обед. Нелли нет. Есть хочется дико. С утра ничего не ел. Но поблизости в коттеджном поселке ничего подобного нет, а уехать мне нельзя.

Чтобы сбить голод, курю.

Обед проходит. Нелли по-прежнему нет.

Сажусь за руль, откидываю сиденье, прикрываю глаза. Спать не планирую, но еще через полчаса ожидания меня вырубает в тишине поселка.

Просыпаюсь от звонка собственного телефона. Фокусирую взгляд на экране. Высвечивается фотография невесты. Хочу ответить, садясь прямо, тяну руку к держателю на панели и застываю. На переднем сиденье сидит Нелли и курит электронную сигарету, тоже смотря на экран. Она вполоборота выпускает дым в приоткрытую дверь.

— Простите, — не отвечаю на звонок, приводя кресло в нормальное положение, пытаюсь прийти в себя после сна. — Куда едем?

— Девушка твоя? — спрашивает Нелли, кивая на экран телефона, который продолжает звонить.

— Да.

— Милая, — улыбается, втягивая дым бордовыми губами. Да, Анюта у меня лапочка. — Ответь. Обидится. Я все равно не тороплюсь, — отворачивается, продолжая курить.

— Да, — отвечаю.

— Я сейчас разрыдаюсь! — сообщает мне Анна. — Цветы очень красивые, а пирожные – вообще преступление.

У меня очень хороший динамик, Аня слишком эмоциональная и громкая. Выхожу из машины.

— Я дарил цветы с намерением порадовать, а не расстроить. Солнце, ты чего?

— Нет, всё хорошо. Я просто уже очень скучаю. Сейчас домой приду, а тебя нет… — вздыхает она.

— Ань, я еще на работе, давай я тебе ближе к ночи перезвоню? Пожелаю тебе спокойной ночи.

— Давай. Очень жду, — грустно выдыхает Аня.

Сбрасываю звонок, поскольку личные беседы, когда рядом объект, запрещены. Разворачиваюсь и почти влетаю в Нелли, которая стоит на улице, опираясь бёдрами на капот машины и смотря куда-то вдаль на лес.

Осматриваюсь, оставаясь на месте.

— Любишь девочку? — вдруг спрашивает она. Сдержанно киваю. — Почему не женишься тогда?

— Свадьба через три месяца, — сообщаю я.

— В конце августа?

Снова киваю.

— Хорошее время, — выдыхает вместе с дымом, в ее голосе нет привычной стервозности. Он ровный, спокойный и даже усталый. — Ладно, поехали домой, — сообщает она и садится на заднее сиденье.

Едем. Нелли выпивает пару таблеток, запивая водой из бутылочки, и снова отстранённо смотрит в окно.

Заставляю себя сосредоточиться на дороге.

До особняка Литвиных осталось пять минут. Мой телефон снова вибрирует. И снова Аня. А ведь просил не звонить на работу. Я, в общем, не могу ответить при Нелли, по инструкциям не положено. Тем более за рулем. Игнорирую, сбрасывая звонок.

Но Аня звонит снова и снова, это не похоже на нее. Она знает, что, если не отвечаю, значит, занят. Перезвоню позже.

— Ответь на громкой, — подсказывает мне Нелли.

— Не положено, — качаю головой.

— Пока ты тут играешь в супер-охранника и соблюдаешь инструкции, у твоей девочки может что-то случиться. А вдруг маньяк, и ты последний шанс на спасение? — провоцирует меня, ловя взгляд в зеркале заднего вида. — Тебе работа дороже? Я разрешаю, отвечай, — взмахивает рукой.

Ладно.

Нажимаю на громкую связь.

— Да, — сдержанно отвечаю. — У тебя что-то срочное? Я не могу сейчас говорить.

— Ден, — хнычет. А я сглатываю. Аня у меня не капризная, и довести ее до слез очень трудно. — Я, кажется, ногу сломала.

Бля!

— Как так вышло?

— Я упала. Мы в травму с Танюхой едем. Очень больно, — снова хнычет, как ребенок. И мне ее жалко. Хочется пожалеть, успокоить. Но… — Надеюсь, что растяжение.

Сглатываю. Как не вовремя. Пытаюсь дышать ровно.

— Малыш, я скоро перезвоню. Держись, — сбрасываю звонок, поскольку мы въезжаем в ворота особняка. Паркуюсь на стоянке. Выхожу, открывая дверь Нелли. А сам мысленно уже не на работе.

— Свободен на сегодня. Я никуда не поеду больше. Поезжай к своей малышке, — немного иронично произносит женщина и уходит вперед по дорожке, цокая каблуками.

К сожалению, не ей решать, свободен я или нет. Разворачиваюсь, иду к Довлатову в отдельно стоящее здание возле входа.

Кабинет начальника охраны на втором этаже. Довлатов разговаривает по телефону. Взмахивает рукой в сторону кожаного кресла, призывая меня подождать. Остаюсь на месте. Не могу спокойно сидеть, постоянно посматривая на телефон. Аня не пишет. Дёргаю ворот надоевшей рубашки. Меня душит этот строгий официальный стиль.

— Ну как первый рабочий день? — с иронией интересуется Довлатов, откладывая телефон. — Не провоцировала она тебя? — ухмыляется. Видимо, только я один не наслышан о характере Нелли.

— Все нормально. Терпимо. Нелли Константиновна сказала, что больше никуда не собирается. Мне срочно нужно отлучиться на ночь. Небольшое ЧП. Вернусь завтра рано утром.

— Блять, Ден. Я же предупреждал тебя, что работа специфичная. Нелли сейчас никуда не собирается, а через час ее планы спонтанно поменяются. Литвин не любит, когда его жена без присмотра, — качает головой Довлатов. — Не могу тебя отпустить. Только не в первый день. Литвин вернется с минуты на минуту, будет говорить с тобой. Если бы его не было в городе... Что за ЧП? Давай помогу, без твоего участия?

Глава 4

Нелли

Очередное утро. Настолько похожее на тысячи предыдущих, что не хочется подниматься с кровати. Моя жизнь до безобразия однообразна и пуста. Многие женщины могут рассмеяться мне в лицо и сказать, что я зажравшаяся мразь. Я имею всё и даже больше. Выросла с золотой ложкой с пелёнок. Живу не просто в достатке, а в переизбытке, от которого тошнит. Может быть, не спорю. Я в последнее время отказываюсь понимать этот мир и окружающих. Даже в себе не могу разобраться.

Кто я?

Примерная жена, достойная дочь?

И для чего открываю каждое утро глаза?

Какой смысл в моей жизни, какое предназначение?

Тратить миллионы супруга?

Строить из себя светскую львицу из высшего общества?

Если бы они только знали, насколько гнилое и отвратительное это общество. Деньги не дают возможности и свободы. Деньги – это клетка, золотая, инкрустированная бриллиантами, и выхода из нее нет. Деньги стирают у людей границы дозволенного и морали. Да я и не ищу этот выход, не вижу смысла.

Ибо выхода нет.

В последнее время ни в чем не вижу смысла. Я определенно больна. Не отрицаю. Мой доктор говорит, что это депрессия, психоз, диссоциативное расстройство. Возможно, так и есть, я не хочу разбираться даже в этом.

Причины?

Конечно, есть причины, но кого это волнует? Главное, чтобы моя обертка выглядела привлекательно и не портила репутацию мужа, семьи, а что там внутри – это уже второстепенно. Этого никто не хочет знать, даже я. Каждый день шлифую эту обертку до совершенства. А что остается, если внутри ничего нет? Только надевать красивые, дорогие фальшивые маски.

Олег не любит красный цвет, считая его вульгарным. С ехидным удовольствием надеваю сегодня красный брючный костюм. Блузки не надеваю, отчего декольте становится глубже, открывая вид на ложбинку между грудей. Собираю волосы вверх, открывая шею, укладываю в пучок цепочку из белого золота с черным кулоном в виде палочки, крашу губы в тон костюма ярко-красным, удовлетворенно улыбаясь себе в зеркало. Черные туфли на каблуке добавляют мне роста и длины моим ногам.

Это определённо бунт. В этом доме все делают то, что хочет Олег. Я прекратила это делать. Нет, глобально вывернуть всё наше грязное белье мне никто не позволит, поэтому я стараюсь портить жизнь и нервы Олега в мелочах. Чтобы ему наш брак не казался медом. Мне приносит удовольствие его перекошенное лицо и то, как он мысленно душит меня раз за разом. Я кайфую от этого.

Выхожу из спальни, спускаюсь вниз. Олег не ночевал сегодня дома. Мне, в принципе, плевать. Нет, я даже рада его отсутствию. И Олега это тоже задевает.

Задевает мое безразличие.

А ведь когда-то в прошлой жизни я истерила по этому поводу и устраивала скандалы. А потом всё отключилось по щелчку пальцев. Олег заметил перемены. Раньше он хотел, чтобы я не устраивала ему сцен, сейчас же его бесит мое равнодушие. Никогда не понимала мужчин.

Мой супруг уже в столовой во главе стола. Свежий, лощеный. Его нельзя назвать уродом. Олег по-мужски привлекателен, несмотря на возраст. Ему больше сорока, но выглядит он немного моложе. Максимум на сорок. Следит за собой, не отрастил пузо, как большинство мужчин в нашем окружении. На свое здоровье, тело и внешность он тратит больше денег, чем я. Раньше я им восхищалась, сейчас мне претит его приторность и ухоженность.

Вхожу в столовую, стуча каблуками по мраморной плитке. Олег поднимает глаза, внимательно меня осматривая, сжимает челюсть. Не нравится мой вызывающий вид. Замечательно.

Сажусь рядом с Лизой. Дочь Олега – единственная, в ком я не разочаровалась в этой жизни. Она хоть еще и подросток, но с детства живет в этой клетке, и выхода у нее тоже нет. Последнее время Лиза начала это понимать и тоже бунтует по-своему. Жаль, что у нее ничего не выйдет, как, впрочем, и у меня. Сегодня ее шикарные длинные волосы розовые. Еще вчера они были пепельные. На девочке черные гетры до колен, массивные черные зашнурованные ботинки, похожие на армейские, и милое белое платье с расклешенной юбкой. Этот контраст создает вау-эффект.

— И тебе доброе утро, Нелли, — с раздражением произносит Олег, нервно расправляя белоснежную салфетку.

— Мое утро давно не доброе, поэтому предпочитаю не фальшивить. Могу себе позволить не делать этого хотя бы дома? — выгибаю бровь.

— Ты принимаешь таблетки? Что опять с твоим настроением? — спрашивает он, забирая от прислуги омлет.

— Конечно, принимаю, Олег, иначе бы давно удавилась, — натягиваю улыбку. — Классный образ, — говорю Лизе. И тут я искренняя.

— Я знала, что ты заценишь, — улыбается девочка.

У нас с Олегом, слава богу, детей нет. И, надеюсь, не будет. Не потому, что я неспособна зачать и родить. А потому, что я не хочу.

Не хочу приводить в эту семью еще одного человека, которого загонят в рамки и не оставят выбора. Но Олег полагает, что я бесплодна. Это моя заслуга, я его в этом убедила. К сожалению, факт моей бесплодности не дает мне права на развод.

Олег не сильно переживает по этому поводу. У него двое детей от первого брака. Старший сын сейчас учится за границей, Лизе шестнадцать, и ее тоже через пару лет ждет ссылка в Европу за достойным образованием.

Первая супруга Олега погибла в аварии, когда Лизе было всего два года.

— Зачем ты поощряешь ее бунтарские образы? — спрашивает у меня Олег.

— Я всего лишь говорю ей правду, — парирую.

Литвин не отвечает, сжимая губы.

Лиза ковыряется в своей тарелке, практически не притрагивается к еде. Она, как и я, ненавидит все эти ритуальные завтраки. Но у Олега пунктик по поводу утреннего приема пищи, где должна собираться вся семья. Мы даже не стараемся сделать вид, что нам это нравится. Я безразлична, а Лиза еще пытается сопротивляться.

— Нелли Константиновна, вам кашу или гранолу с йогуртом? — спрашивает у меня Алена, наша горничная.

— Гранолу и чай.

От кофе с утра у меня головные боли.

Глава 5

Денис

Ей идет красный цвет. Вырез костюма, цепочка, уложенная между грудей…

Завидую этому кулону из черного камня, он может прикоснуться к ней, а я нет. Не имею никакого права: ни морального, ни нравственного. Эти губы в тон костюму. Вызывающие, пухлые, манящие, ловлю себя на мысли, что мне до зуда в подушечках хочется размазать эту помаду, вдавливая в ее губы пальцы.

Я думаю об этом по дороге. А должен думать о работе, о невесте, в конце концов, которая больна. Но я ловлю себя на мысли, что не могу ни на чем сконцентрироваться, когда рядом она.

Это невозможно.

Я словно заговорённый, постоянно улавливаю ее запах и смотрю при любом удобном случае.

Настоящая ведьма.

Никогда не встречал таких женщин, на которых западаешь сразу. Мне хочется побиться головой о стену, чтобы вытрясти из себя эти похотливые мысли. А лучше уволиться на хрен и пойти разгружать сутками вагоны, чтобы больше не видеть ее, не думать о ней и не дышать ей. Но уволиться уже нельзя, я работаю на серьезных людей, которые попросту не поймут мои движения.

Я все еще наивно надеюсь, что первое впечатление пройдёт и я приду в себя. Если долго смотреть на красивую картинку, в конце концов, она превращается в обыденную.

— Денис, смотри на дорогу, — строго выдает Нелли, ловя меня, как пацана. И ведь она смотрела в телефон.

Я настолько неадекватен?

— Да, простите, — голос почему-то сиплый.

Охренеть, я встрял.

Это сразу профнепригодность, и я пытаюсь мысленно дать себе под дых, чтобы прийти в себя. Нелли усмехается, продолжая что-то писать в телефоне. Сам себе ухмыляюсь. Если Литвин узнает, что я пускаю слюни на его жену... Меня же не просто уволят. Меня закопают на хрен.

Останавливаюсь возле точки назначения. Осматриваюсь – магазин типа «Детский мир».

— Не здесь, припаркуйся позади здания, — велит Нелли.

Просьбы пока непонятны, что напрягает меня как охранника. Ладно, объезжаю здание, паркуюсь. Снова сканирую местность.

Что здесь забыла супруга Литвина?

Женщина опять что-то пишет в телефоне, не выходя из машины. Чего-то ждем. Двери чёрного входа открываются. Какой-то мужик вывозит большую грузовую тележку с товарами.

— Выйди, помоги Михаилу загрузить все в багажник, — велит Нелли, кивая на мужика.

Выхожу, не комментируя. Объект остаётся в машине, угроз меньше, и это уже радует.

— Принимай, — мужик кивает на товары, а сам закуривает, открываю багажник, благо он вместительный. Загружаю товары. Несколько больших коробок с памперсами, детское питание, еще какие-то вещи гигиены для детей и то, в чем я не разбираюсь, но явно детское. Несколько коробок не помещаются, багажник под завязку. Переношу их на переднее пассажирское сиденье. Сажусь за руль.

— Мичурина, восемнадцать, — произносит женщина.

Едем дальше.

— Да, мама, — женщина отвечает на звонок, кривит губами, явно не рада звонку матери. Мне должны быть по барабану ее отношения с матерью, но нет же, мне интересно, почему так. Я свою мать уважаю и никогда не позволю себе разговаривать с ней в таком тоне. — Да, я помню про обед, — выдыхает она. — Но давай перенесём его на час позже?

Долго слушает, отстраняя телефон от уха, и равнодушно смотрит в окно.

Я опять не слежу за дорогой?

Снова завис на ее образе?

Да...

— Мама, представь себе, у меня могут быть дела поважнее. Какие? С каких пор тебя начала волновать моя жизнь?

Снова равнодушно слушает.

— В общем, или мы переносим обед на час позже, или давай вообще отменим этот обед, — категорично заявляет она и сбрасывает звонок.

Паркуюсь по назначенному адресу. Читаю табличку. Дом малютки. Здание небольшое, ухоженное, но старое.

Стоим. Через несколько минут к воротам выходит охранник. Ну как охранник, скорее, вахтёр. Немолодой седовласый мужчина. Он спешит распахнуть ворота.

— Заезжай, — командует Нелли.

Въезжаю, ворота закрывают.

— Паркуйся возле той голубой двери, — указывает Нелли.

Паркуюсь. Нелли выходит, я за ней. К нам выходит женщина лет шестидесяти, полноватая, в белом халате.

— Нелли Константиновна, — улыбается она. — Вы к нам, как на работу. Мне, право, уже неудобно.

— А я не к вам, Людмила Николаевна, я к детям.

— Ну да, ну да, храни вас бог.

— Денис, открой багажник. Принимайте, Людмила Николаевна. В отдельной синей коробке питание для Катюши, безлактозное, — указывает.

— Да? Вот спасибо так спасибо. — Пойдемте. Витька всё выгрузит, — приглашает Нелли войти, распахивая дверь.

Я за ней. Нелли оборачивается. Встречаемся взглядами. Строгая. Взгляд пронзительный, говорящий. Только о чем он говорит, я пока не понимаю. Она не тормозит меня, отворачивается, проходит за женщиной в здание.

Внутри чисто, стерильно, я бы сказал, пахнет хлоркой. Где-то вдалеке глухо слышится плач детей. Мне совсем не уютно в этом месте. Стены, запах, детский плач давят.

Женщины проходят в кабинет. Садятся за рабочий стол. Я останавливаюсь в дверях. Людмила Николаевна присматривается ко мне с подозрением.

— Это мой охранник, — комментирует Нелли. — Воля супруга, я здесь бессильна, — усмехается, словно сказала шутку.

— Понимаю. Замечательно, когда такой заботливый супруг, берегите его.

— Обязательно, — совсем не искренне отвечает Нелли. Она закидывает ногу на ногу и расправляет плечи. Осанка у нее шикарная. Волосы собраны, открыта изящная шея. Замечаю у Нелли за ухом родимое пятно, не выраженное, но заметное. Засматриваюсь на этот изъян. И мне вдруг кажется пятно сексуальным.

Черт. Прикрываю на секунду глаза. У меня почти встает. Это полный пиз*ец. Дно, я бы сказал. Перевожу взгляд на окно.

Дальше женщины обсуждают, как идет ремонт в нескольких комнатах, который спонсирует Нелли, о нехватке каких-то вещей. Людмила Николаевна жалуется на то, что давно подавала заявки, но финансирования нет и не будет в этом году. Стискиваю челюсть. Никогда не был в таких заведениях. Никогда не задавался вопросом, как всё здесь устроено. Большинство людей предпочитают игнорировать сам факт существования таких заведений...

Глава 6

Денис

Выхожу из дома малютки немного дезориентированный. Открываю дверь для Нелли, боковым зрением замечая, как к нам подходит бомжеватый мужик. Нелли останавливается, обращая на него внимание. Он подходит ближе.

— Сядьте в машину, — велю ей, отгораживая от мужика. Тот в растерянности тормозит рядом с нами. Смотрит зло исподлобья, неадекватный. Нелли не сдвигается с места, начиная улыбаться.

— Это Егор, — комментирует она, пытаясь меня отодвинуть.

Егор начинает улыбаться как ребёнок. Ребёнок, которому лет пятьдесят.

— Нелли Константиновна, сядьте, пожалуйста, в машину. Иначе я буду вынужден вас сам посадить! — говорю убедительно.

Мужик неожиданно делает резкое движение, что-то вынимая из кармана и взмахивая рукой в сторону Нелли. Реагирую незамедлительно. Это уже на рефлексах. Загораживаю Нелли собой, резко хватаю ее за талию и вталкиваю в машину. В таких ситуациях не до церемоний, каждая секунда может стоить жизни.

Женщина смеется мне в лицо, а я только сейчас осознаю, что навалился на нее сверху. Тело реагирует опять мгновенно, только теперь голодом и острым возбуждением. Ее концентрированный аромат обжигает легкие, ее тело в моих руках, ее губы, черт бы их побрал, так близко, и они растянуты в манящей улыбке. И плевать мне, что эта улыбка ироничная, высокомерная, мне хочется вгрызться в эти губы, покусать их, наказывая, а потом зализать свои укусы. Ее глаза горят, там такой огонь, что можно подпалить нас в мгновение. Сглатываю, чувствуя волну жара по телу.

— Это Егор, — насмешливо поясняет мне Нелли, не отталкивая. Смотрит мне в глаза, не отрываясь, и говорит почти в губы. — Местный сумасшедший. Он принес мне конфеты. Он всегда их приносит, а я ему взамен деньги. Он часто здесь меня ждёт.

Я слышу всё, что она говорит, всё понимаю, но смотрю на ее губы и думаю только об одном. О том, о чем нельзя думать. Мои глаза медленно опускаются ниже, к ложбинке между грудей...

За то, что я прикасаюсь к этой женщине, меня могут пристрелить. Но мне кажется, за такую женщину можно сдохнуть, не задумываясь.

Ее ладони упираются мне в грудь. И это так чувствительно. Уверен, она ощущает, как барабанит моё сердце, отбивая грудную клетку. Женщина толкает меня, призывая отпустить. И я поддаюсь. Мне приходится отпустить и отступить. Хотя мое тело категорически с этим не согласно.

Если Нелли захочет, я прямо сейчас вылечу на хрен из охраны, и это в лучшем случае.

Женщина поднимается и подходит к мужику, принимая от него пару карамелек.

— Спасибо, Егор, — улыбается, вынимает из сумочки пару купюр, протягивает местному дурачку, тот что-то неразборчиво говорит, кланяется. — Поехали, — велит Нелли, снова садясь в машину. Сажусь за руль, выезжаю на трассу.

— Куда?

— Ресторан «Оливия».

Киваю. Еду, а сам до сих пор ощущаю ее тело в своих руках.

— Что ж ты такой нервный, Денис? — интересуется она. — Какая угроза в Егоре? Он как ребенок.

— Был у нас случай, когда такой же вот мужичок не от мира сего просил милостыню у церкви. А охраняемый объект – жалостливый мужчина, решил подать ему. Так вот безобидный попрошайка нанес ему два ножевых. Не спасли мужика. Иногда самые безобидные люди могут быть опаснее профессиональных киллеров, — поясняю я, посматривая в зеркало заднего вида.

Нелли задумывается.

— Объект... Меня ты тоже называешь объектом? — в голосе яд.

— Я обозначил так мужчину, потому что не могу назвать имя или должность.

— Красиво выкрутился, Денис, — усмехается. — Кстати, у тебя необычный парфюм. Не подскажешь название?

— Ничего особенного, обычный дезодорант.

— Иногда обычные вещи гораздо ценнее... — выдыхает она. Замолкает, отворачиваясь к окну. Меняется в лице, словно переключается по щелчку, выпадая из реальности.

Дальше у меня даже получается отстраниться. Выключить в себе это зудящее, навязчивое желание рассматривать ее и улавливать каждый жест.

Нелли обедает с матерью, посещает спа-салон и едет домой. Выдыхаю, когда она наконец выходит из машины и скрывается дома.

Хотя бы до завтра смогу не видеть ее и быть вменяемым.

Всё это неправильно с моей стороны, даже отвратительно, я бы сказал. Возникает чувство вины перед Анютой. На ней я так не зависал. Понравилась девочка, красивая, милая, пригласил на свидание, всё закрутилось и привело к свадьбе. Я люблю ее, но чтобы вот так одержимо, как псих, дышать ей и улавливать каждый жест, засматриваться на каждую родинку… Нет такого и не было.

Это вообще нормально?

И вроде ничего себе не позволял и не собираюсь, я по-прежнему верен невесте, но ощущение ментальной измены не покидает. Не по себе.

Перекусываю в столовой для персонала, общаясь с сослуживцем, треплемся ни о чем.

— Ден, ты сейчас заменяешь Серого в сопровождении. Литвин с супругой едут ужинать, — сообщает мне Довлатов.

— А что с Серым?

— Хреново ему, скрутило, в больницу уехал.

— Ясно.

Поднимаюсь с места, выходим вместе с Довлатовым на улицу. Курим.

— Ну как невеста? — интересуется он. — Не передумала еще выходить за тебя? — усмехается.

— Обижается, конечно. Но, надеюсь, не передумала, — ухмыляюсь невесело.

— Но ты не задерживайся на нашем поприще. Не повторяй мой путь, Ден, — качает головой.

— По-моему, отличный путь.

— Да, Денис, карьера головокружительная. А личной жизни нет. Полное дно. Мне тридцать пять, за плечами развод. И женат я теперь на работе, видимо, пожизненно. Завязался так, что выйти нельзя. А ты еще можешь соскочить. Подумай об этом, Ден. Денег на свадьбу заработаешь и вали в другую сферу. У тебя мозги есть, ты не пропадешь, — дает мне совет.

— Я подумаю. Спасибо за совет, Седой.

Седой – позывной Довлатова. Потому что на правом виске у него седой кусок. Такой вот изъян, не связанный со старением.

Он разрешает так себя называть единицам. Потому что времена прозвищ прошли. Все серьезные люди обрели имена-отчества. Но я вхожу в тесный круг Довлатова, потому что очень уважаю этого мужика и заслужил его доверие, что для меня ценно.

Глава 7

Денис

Всю дорогу до ресторана супруги молчат. Нет, Литвин много говорит, но по телефону. Нелли отстранённая, как всегда, безучастно смотрит в окно, а я стараюсь не смотреть на неё. Хотя это невозможно. Я вдруг осознаю, что меня накрыл такой пи*дец, что в моём случае надо сразу увольняться и бежать очень далеко. Но, к сожалению, так нельзя.

В ресторан супруги заходят в сопровождении Михи, но через пять минут он возвращается ко мне. Молча курим, наблюдая за входной группой.

Миха садится в машину подремать, а я остаюсь на улице. Через полчаса мы поменяемся. Надеваю гарнитуру, набираю Анну, не сводя взгляда с фасада ресторана.

— Привет, — сонно отвечает моя невеста.

Невеста...

Раньше мне нравилась эта мысль. Есть что-то чистое, романтичное в этом слове. Нежнее, чем «супруга» или «жена». А сейчас я в полном раздрае.

— Малыш, ты спишь, что ли? — смягчаю голос, пытаюсь поймать то чувство, что испытывал к ней еще недавно. Уловить его, зацепиться и утвердиться, что вот она – моя женщина. А Нелли – чужая жена.

— Да, задремала. Нога болит, ходить сложно. Я с дивана не встаю. Растолстею к свадьбе, в платье не влезу. Буду некрасивая, с огромными щеками, — усмехается.

— Прекрати, мне всё равно. Ничего не имею против форм.

— Так! — повышает голос. — Не нужны мне дополнительные формы.

— Всё, тихо. Ты будешь самой прекрасной невестой.

— Ден… — вздыхает.

— Да, малыш.

— Я скучаю.

Надо сказать «я тоже». Но язык почему-то не поворачивается. Не могу выдать правильные и уместные слова. Еще пару дней назад мог. А сейчас не могу.

— Скоро у меня выходной... — отвечаю я. — Проведём его вместе.

— Быстрее бы. Я тут платье выбрала. Но не покажу. Плохая примета.

Плохая примета – не платье. А то, что я, говоря с невестой, смотрю на окна ресторана и пытаюсь увидеть там Нелли.

— Хорошо... — невпопад отвечаю. — Воспринимай это как отпуск. Готовься к свадьбе. Помнишь, ты жаловалась на нехватку времени?

— Да, времени теперь достаточно, — усмехается Аня.

Молчим. Надо что-то говорить. И обычно я говорю много всего, нам никогда не было скучно. А теперь молчим... И это мой барьер.

Я загоняюсь?

Определённо, да.

Ну, с кем не бывает. Засмотрелся на красивую женщину, пофантазировал. Ничего большего не будет. Скорее всего, это мой предсвадебный мандраж. На подсознательном уровне хочется доказать себе что-то...

— Ладно, Анюта, я работаю, — произношу, когда ко мне выходит Миха. Хотя я мог бы говорить еще в машине.

— Пока, — выдыхает Анна. Нажимаю на гарнитуру, сбрасывая звонок.

Я остыл?

Сажусь в тачку за руль, откидываюсь на сиденье, прикрываю глаза, пытаясь дышать ровно. Медитирую на своем ощущении. Пытаюсь обрести равновесие.

Где, блядь, моя хваленая выдержка?

Кто разрешал этой ведьме врываться в мою голову?

Через пару часов из ресторана выходит Нелли. Почему-то одна. Спешно садится в машину на заднее сиденье. Переглядываемся с Михой, ни хрена не понимая. Сажусь за руль, Миха остаётся на улице.

Нелли откинулась, прикрыла глаза, словно спит. Дышит глубоко, отчего его грудь вздымается. Сглатываю, переводя взгляд в лобовое стекло.

Хочется спросить, всё ли с ней в порядке. Но я стискиваю челюсть, не позволяя себе этого. Нет ничего критичного, если поинтересуюсь. Я охранник, вдруг ей нужна помощь. Но я намеренно молчу. Потому что перехожу границы, и это надо как-то останавливать.

Минут через двадцать из ресторана выходит Литвин, разговаривая по телефону. Миха открывает ему дверь.

Едем домой, Нелли не меняет позы и не открывает глаз. Литвин продолжает говорить по телефону.

— А ты что, сука такая, мне устроила?! — взрывается Литвин.

Сначала мне кажется, что он продолжает телефонный разговор. Но нет, это он Нелли. Я не должен вмешиваться в семейный конфликт. Я здесь никто. Но тело напрягается. Смотрю в зеркало. Нелли не отвечает, словно не слышит Литвина.

— Сколько ты выпила? — также яростно спрашивает он у нее. Ответа нет. Литвин качает головой и сжимает переносицу, словно очень устал. Немного выдыхаю, думая, что конфликт исчерпан.

Но нет, ровно через несколько минут я чувствую резкое движение позади. Перевожу взгляд в зеркало. Литвин хватает Нелли за шею и дергает на себя. На автомате жму на педаль газа. Нелли не реагирует. То есть не сопротивляется, ехидно усмехается в лицо Литвину. А тот в ярости.

— Сколько бокалов я разрешал тебе выпить? — рычит ей в лицо. А меня накрывает агрессией. Нельзя такую женщину так хватать, нельзя с ней так разговаривать. Стискиваю руль, пытаясь не сорваться.

Это, блядь, не мое дело!

Повторяю себе. Но моя установка не работает.

— Я тебе не собака, чтобы выполнять команды, — ухмыляется ему в лицо.

— Что ты, мать твою, устроила? Что, сука, нес твой рот? — встряхивает ее, как куклу.

— Не нравится? — снова расплывается в улыбке, словно провоцирует мужа. — Так не терпи.

— Ты, сучка, намерено всё это? Да?! — уже кричит ей в лицо. И я на инстинктах и адреналине резко виляю машиной в сторону, так, что их качает на заднем сидении.

Это косяк, но я добиваюсь своего, Литвин отпускает Нелли.

— Это что, мать вашу, сейчас было? — переключается на нас.

— Собака резко выскочила на дорогу, — лгу я.

Миха в ах*е, переводит на меня взгляд, прекрасно понимая, что никакой собаки не было. Но молчит.

— Так давил бы ее на хрен! — срывается Литвин. Стискиваю челюсть до хруста зубов.

Литвин успокаивается, тоже откидывается на сиденье, прикрывая глаза. Нелли смотрит в окно, потирая шею. А я ловлю себя на мысли, что мне хочется сломать руки, которые посмели причинить ей вред.

Доезжаем до особняка в полной тишине. Пытаюсь дышать ровно. Отключиться вообще от реальности. Только механические отлаженные действия. Всё. Но моя установка снова не срабатывает.

Глава 8

Нелли

— Привет, — заглядывает ко мне Лиза. — Ты идешь завтракать? — садится за мой туалетный столик, рассматривая украшения, надевает себе на палец массивное кольцо с черным камнем. — Папочка не в духе, с утра орет на горничную. Я не хочу завтракать с ним одна, — кривит губами Лиза.

Сегодня на ней черная туника с принтом волка и кожаные штаны. Агрессивные черные стрелки на глазах, милые розовые губы и две французские косы по плечам. Такой вот образ, где сочетаются нежность и агрессия. Лизе идет. В ее возрасте тем более. Мне нравится ее самовыражение, в отличие от Олега.

— Да, сейчас пойдем, — отвечаю я, надевая белый длинный кардиган поверх черного шелкового комбинезона.

Мне сегодня холодно. Несмотря на то, что погода за окном отвратительно хорошая. Краситься не хочется, но я наношу на губы помаду, натягивая улыбку. Моя вчерашняя очередная истерика высосала из меня все силы. Это я намеренно, да. Олег прав. Осознаю всё, что творю. Хоть он и считает меня сумасшедшей. Уже и сама не понимаю, здорова ли я. Когда вам изо дня в день твердят, что вы не в себе, невольно начинаешь верить. Пусть так. Я делаю всё, чтобы испортить жизнь своему супругу. Однажды ему надоест, и он либо меня отпустит, либо придушит. И то, и другое – свобода.

А сейчас я в клетке. Как и Лиза. И в ее случае лучше принять волю отца и научиться жить в этой реальности. Тогда всё будет у нее хорошо. Я же дефектная и не могу этого принять. Как мать, как многие другие женщины нашего круга. Моя психика бунтует. Хотя психика матери тоже не справляется, только она не готова это принять и предпочитает обманываться всю жизнь. Жаль. Но это ее выбор.

— Нравится кольцо? — интересуюсь у Лизы.

— Да, — улыбается. — Подходит под мой сегодняшний лук.

— Дарю.

— Да? Класс. Спасибо. Это что за камень?

— Чёрный сапфир и белое золото.

Лиза крутит кольцо, рассматривая. Переводит на меня взгляд и прекращает улыбаться.

— Вы вчера опять поссорились? Я слышала. Он снова тебя ударил? — прищуривает глаза.

К сожалению, однажды Лиза стала невольной свидетельницей рукоприкладства ее отца. Ничего ужасающего, если можно вообще так расценить. Олег дал мне пощечину в ответ на мои многочисленные пощечины, от которых я отбила ладонь.

— Нет, тот раз это было... В общем, твой отец не поднимал больше на меня руку, не думай об этом. Я не жертва насилия.

Я жертва обстоятельств, которые от меня не зависят. Но Лизе пока не понять. Да и не нужно это знать девочке в шестнадцать лет. Я надеюсь, судьба и воля отца будут к ней благосклонны. И лучше Лизе сразу обрести броню и стать расчетливой, алчной сукой, так будет проще. Но, к сожалению, я пока не вижу в ней таких задатков.

— Нель, — мнется Лиза, кусая губы, она всегда так делает, когда волнуется. Перевожу на нее взгляд. — А очень плохо, если девушка влюбилась в мужчину старше нее на двадцать лет?

— Ммм, — задумываюсь, рассматривая ее и пытаясь понять, в кого она могла втрескаться. — Не знаю, Лиза, не в возрасте дело.

— А в чем? — рассматривает себя в зеркало, капризно надувая губы.

— Если инициатива идет от мужчины, то надо понять его мотивы. Что он хочет от малолетней девушки? Попахивает противозаконными наклонностями.

— Да не исходит от него никакой инициативы! — фыркает она. — Он вообще не в курсе.

— Тогда это нормально. Все маленькие девочки в твоем возрасте бунтуют и пытаются повзрослеть таким способом. Это временная блажь, если хочешь. Пройдет, когда встретишь подходящего парня своего возраста. А восхищаться взрослым мужчиной никто не запрещает. Ну и кто он?

— Да откуда я знаю. Это не я влюбилась, а Дашка, — сваливает все на свою подругу.

Усмехаюсь. Молодость. Завидую ее возрасту, наивности и непосредственности. Когда в голове еще нет понимания обреченности и того, что выбора нет.

Одновременно оглядывается на дверь, когда в нее стучат.

— Да! — разрешаю войти.

— Нелли Константиновна, — заглядывает к нам горничная. — Олег Сергеевич очень настойчиво просит вас с Лизой спуститься к завтраку, — сообщает она. Что в переводе означает, что Литвин нервничает.

— Мы идем, — отсылаю горничную.

Олег ждет за столом, не начиная завтракать без нас.

Раньше меня восхищал эти его педантизм и церемонии. Сейчас все больше раздражают. Садимся с Лизой за стол молча.

— Доброе утро, — холодно произносит Олег. Как всегда, идеален, в белоснежной рубашке. Уверена, воротник его рубашки хрустит от свежести.

Мы не виделись сегодня, ибо спим в разных спальнях. Это была моя инициатива. Олега сей факт тоже бесит, что меня не может не радовать.

— Ага, — кивает Лиза. Я молча принимаю от горничной чай и сырники со свежими ягодами.

— Не «ага», а «доброе утро, папа» — поправляет ее Олег. — Брось этот лексикон. Язык быдла! Ты девушка, моя дочь. Я плачу за твое образование не для того, чтобы ты забыла нормальный язык, — отчитывает девочку.

— Не начинай, — закатывает глаза Лиза. — Я нормально разговариваю с людьми вне дома.

— А я, по-твоему, не человек и не достоин уважения? — злится. Не в духе сегодня. И нет, он не на Лизу злится. Дочь Олег по-своему любит. Нельзя обвинить его в том, что он плохой отец. Строгий, требовательный – да.

— Она дома. И должна чувствовать здесь себя комфортно, без церемоний, — вмешиваюсь я.

— Она должна меня уважать! — отрезает Олег. Хочется сказать, что подобным способом он не добьется уважения. Лиза в таком возрасте, что с ней надо дружить, чтобы понять, но я сжимаю губы. Не могу вмешиваться в их отношения и принижать Олега в присутствии дочери. Я еще парадоксально забочусь о чувствах Олега. Он о моих давно уже нет. С момента, как перестала жить по его правилам и заглядывать ему в рот.

Дальше Олег не успокаивается, продолжая отчитывать дочь за недочеты в учебе. Я чувствую себя виноватой перед Лизой. Ибо злится Олег на меня, а срывается сейчас на ребенке.

Глава 9

Денис

— Нелли едет за город. Ей нравится это место. Ты отвечаешь за неё головой, — сухо сообщает мне Литвин. А я пытаюсь задержать дыхание. В кабине пахнет ее духами. И я, как пес, реагирую на этот запах. А еще тело само собой каменеет в присутствие Литвина.

Мало того, что он изменяет супруге, так еще смеет грубо с ней обращаться.

Про систематические измены Литвина мне с утра поведал Миха. Он возит его к шлюхам. И мне никогда не понять этого мужика. Зачем? Зачем пачкаться, когда рядом с тобой такая женщина? Королева. Оттого неприязнь к этому мужику во мне начинает шкалить. Что плохо. У охранника должна быть холодная голова. У меня нет права на подобные эмоции. Мы по факту бездушные машины, у которых только одна функция – защищать от внешних угроз.

Во мне что-то сломалось.

И это хреново.

Я, сука, профнепригоден.

Прав был Довлатов, мне надо уходить из этой сферы.

— Следи за ней.

Сдержанно киваю, наблюдая, как Литвин перебирает какие-то бумаги на столе.

Вроде нормальный с виду мужик. Но я не могу теперь расценивать его адекватно. Он будит во мне агрессию и парадоксальную ревность.

— Мне надо знать, что она делает, куда звонит, с кем общается. В общем, всё до мелочей, даже тех, которые могут показаться тебе незначительными.

Мне не нравится этот тотальный контроль с его стороны. И то, что я должен в нем участвовать.

— Не замечал ничего... — задумывается, подбирая слова. — Скажем так, нетипичного для замужней женщины? — поднимает на меня свои серые глаза.

— Не понимаю, о чем вы.

— Ладно, скажу без намеков. Мужиков в ее окружении не было? Левых? Может, телефонные разговоры?

— Нет, ничего подобного. Ее общение ограничивается только женщинами.

— Хорошо. Но ты следи. Отчет каждый день мне на почту, — велит он. Киваю. Хотя мне претит эта мысль. — Поезжай, — отсылает меня.

Выхожу. Времени на перекур нет. Нелли стоит на крыльце, рядом с ней большая сумка с вещами. Молча беру сумку, иду за Нелли. Сегодня она закрытая. Ничего вызывающего. Черный шелковый костюм, поверх которого плотный длинный кардиган, в который она кутается, несмотря на то, что на улице довольно тепло.

Загружаю сумку в багажник, где уже стоит и моя. Мы на несколько дней. И это, мать ее, испытание. Думал, что хуже не будет. Ошибся. Несколько дней за городом наедине с этой женщиной – почти невыполнимая задача.

Где взять столько выдержки...

Мой выходной переносится в связи с поездкой. А я обещал Анюте...

Едем молча. Нелли снова отстраненно смотрит в окно. Ее телефон звонит, но она не реагирует. Через несколько неотвеченных звонков и вовсе отключает телефон, закидывая его в сумку.

Дорога до Майского занимает около часа. Это что-то типа дачного поселка, только не для простых смертных. Здесь не сажают картошку и не собирают ягоды. Вокруг сплошной лес. Дом Литвиных расположен на озере, не большой, но уютный, в стиле шале, с альпийскими горками. Во дворе джакузи в виде мраморной чаши. Забор высокий, но водная территория остается открытой, что мне, как охраннику, категорически не нравится.

Нелли выходит из машины и молча идет в дом. Она сегодня другая, словно неживая. Отстраненная и безразличная. Запираю ворота, беру сумки, иду в дом. Здесь нет отдельного помещения для охраны или прислуги, хотя видно, что перед приездом кто-то освежил дом и всё подготовил. Осматриваюсь.

— Здесь две комнаты: наверху и одна внизу. Выбирай любую, — взмахивает рукой Нелли.

— Вам лучше поселиться наверху. Мне – внизу, — отвечаю я.

— Как скажешь, — равнодушно соглашается, что на нее совсем не похоже. Поднимает свою сумку, собираясь наверх.

— Позвольте мне, — перехватываю ручки сумки. Она тяжелая. Наши пальцы на секунду соприкасаются. Всего секунда, а меня током прошибает от этого касания.

Нелли отпускает сумку и поднимается по лестнице. Я за ней. Ее волосы собраны, и мне снова бросается в глаза родимое пятно за ухом. Ничего особенного, немного темный участок кожи, но меня завораживает. Трясу головой, пытаясь смотреть куда угодно, только не на женщину.

Комната Нелли просторная, светлая. Минимализм, ничего лишнего. Она идет к балкону, распахивая его и впуская свежий воздух. Оставляю сумку на прикроватном пуфике, разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Денис, — останавливает меня Нелли. Поворачиваюсь. — Давай ты не будешь строить из себя героя голливудского боевика и стоять по стойке смирно над душой. Сними этот строгий костюм, надень удобную одежду, мы на даче, в конце концов, — в ее голосе немного раздражения. — Мне надоели эти церемонии и официоз. Делай что хочешь, еда в холодильнике. Главное, делай так, чтобы я не чувствовала себя заключенной, а тебя надзирателем.

Тянет с плеч кардиган, и шелковая материя комбинезона тоже тянется вниз. Ее плечо обнажается, и мне снова лезут в голову эротичные кадры с участием этой женщины. Сглатываю.

— Я понял, — киваю, разворачиваюсь, ухожу от греха подальше. А Нелли – это сладкий грех в чистом виде. Мой грех. И мне бы не упасть в него.

Прохожу в спальню внизу, переодеваюсь в камуфлированные штаны и черную футболку. Прохаживаюсь по дому, изучая его слабые места. Выхожу во двор, прикуриваю сигарету, изучаю территорию. Задача сложная, здесь много уязвимых мест, и я один. Камер нет. Есть только я и ствол. Если кто-то захочет меня положить, то...

На хрен отпускать жену в такое место, если чувствуешь, что есть опасность?

Начинаю подозревать, что меня действительно наняли надзирать, а не охранять.

Прохожу на кухню. Кофемашина заправлена, подставляю чашку, наливая себе кофе. Открываю холодильник. Он полон продуктов. Кто-то позаботился о нас.

Делаю себе бутерброд из черного хлеба, масла и красной рыбы. Ем, запивая кофе и смотря в окно. Странная задача. Мне еще не приходилось вот так проживать с объектом на одной территории, никто не подпускает охрану в личное пространство.

Слышу шаги позади, оборачиваюсь. Нелли переоделась. На ней шелковый длинный халат в японском стиле, волосы собраны, как у гейши, и заколоты двумя железными палочками. Косметики нет. И без нее она выглядит моложе, нежнее, уязвимее. Тоже прекрасна.

Глава 10

Денис

Мы больше суток наедине. Здесь такая тишина, что невольно ловишь чувство умиротворения. Нелли много времени проводит на улице, в основном читает и пьет травяные чаи. Она практически ничего не ест. Пара фруктов не считается. Меня не должно это беспокоить, но парадоксально беспокоит. Сегодня с утра она занималась йогой на газоне под солнцем. И это то еще испытание.

Эти позы…

И ее обтягивающие штаны, топик с открытым животом.

Она расслаблялась, а я боролся со стояком. Мое тело меня подводит. Я, как пацан в пубертатный период, похотливо пускал слюни. Стараюсь не наблюдать за ней, но это нереально. Мои глаза и тело мне неподвластны. И вообще кажется, что эта женщина мной управляет на каком-то ментальном уровне.

Вечер Нелли наконец-то что-то готовит на кухне. Пахнет итальянскими травами. Желудок урчит. На одних бутербродах я долго не протяну.

— Денис! — зовет она меня из кухни.

Иду. Останавливаюсь в дверях кухни. Смотреть, как готовит эта женщина, – удивительное зрелище. В их доме повар и штат прислуги. Обычно женщинам уровня Нелли ни к чему изучать кулинарию. На женщине снова какое-то невероятное бежевое легкое платье в пол, с открытыми плечами. Что-то нежное, домашнее, красивое. Картина из моих фантазий: красивая, манящая женщина на кухне в уютном доме.

— Помоги, накрой стол на террасе и включи там освещение, — указывает на тарелки и приборы на столе. Здесь всё на две персоны.

— Вы кого-то ждете?

Мне, как охране, надо знать о гостях.

— Нет, — отрицательно крутит головой и открывает духовку.

— Тогда для кого вторые приборы?

— Очевидно, что для тебя, — так просто сообщает она мне, вынимая из духовки запечённые овощи с каким-то мясом. Запах аппетитный.

— Нет, извините, но…

— Прекрати, — строго перебивает меня. — Во-первых, ты мужчина и тебе нужна нормальная еда. Плохо, когда моя охрана без сил, — усмехается. — Во-вторых, я не люблю есть в одиночестве.

— Вынужден отказать – не положено, — продолжаю отрицать.

— Так! — повышает голос. — Ты сейчас подчиняешься мне. Верно? — заглядывает мне в глаза, топя в своем невыносимо глубоком взгляде. Киваю. — Так вот, мы ужинаем вместе. Если боишься гнева Олега, — иронично произносит она, — так я ему не скажу.

И меня цепляет ее очередной вызов. Чисто по-мужски. Ухмыляюсь, принимая ее вызов. Беру тарелки и приборы, выхожу на террасу. Включаю свет. Составляю приборы на небольшой деревянный стол со стеклянной столешницей.

Пододвигаю пару плетёных кресел с подушками. Вид здесь действительно красивый, озеро в сумерках переливается, воздух чистейший и тишина. Нелли выходит с блюдом и ставит его на стол.

— Там вино и бокалы, — указывает мне в сторону кухни.

Что ты делаешь, женщина?

Ужин с вином?

Серьезно?

Молча ухожу на кухню, беру вино, штопор, бокалы, возвращаюсь. Нелли укладывает нам на тарелки льняные салфетки и садится в кресло. Молча открываю вино, но наполняю только ее бокал.

— Тебе нельзя вино? Есть медицинские противопоказания? — выгибает брови.

— Есть профессиональные противопоказания.

— Да ну брось. От нескольких глотков вина твой профессионализм не рухнет.

В ее голосе снова вызов. Принимаю его. Наливаю и себе, сажусь за стол. Нелли берет себе на тарелку только овощи и соус.

— Денис, ужин. Он на столе. Не стесняйся, ешь. Всё мясо твое. Надеюсь, вышло вкусно. Давно не готовила.

— Вы вообще не едите мясо?

— Нет, я не вегетарианка, если ты об этом. Сейчас просто разгружаю организм от всего тяжёлого. Городского смога, вредной еды, шума и тяжёлых, давящих людей, — с каким-то сожалением произносит она, отпивая вина. — Ну, пробуй мясо, я старалась. Для тебя, — добавляет она.

Для меня...

Прикрываю на секунду глаза. Меня коротит.

Беру мясо, режу, пробую. Реально вкусно. Мягкое, сочное, свежее, хорошо подобранные специи и травы. Эта женщина умеет готовить.

— Пробуй с ягодным соусом, он придаёт мясу совершенно другой вкус, — предлагает Нелли, отпивая еще вина.

Сама практический не ест, пара долек сладкого перца и цукини – не в счёт. Окунаю кусок мяса в соус, пробую. Действительно вкуснее.

— Ну как? Есть можно? Если плохо – говори, я не расстроюсь, — с интересом ждет моего вердикта.

— Очень вкусно.

— Правда?

Киваю, продолжая есть. Это не лесть и не попытка ей понравиться. Действительно достойное мясо.

— Хорошо, я рада, что это всё, — окидывает руками стол, — не зря.

Отпивает еще вина, пододвигая бокал ко мне. Снова наполняю ее бокал. Нелли салютует мне, и я поднимаю свой бокал в ответ. Делаю всего глоток ради приличия. Вино хорошее, но я не любитель слабых напитков, да и работа этого не позволяет. Хотя моя работа и ужинать с объектом тоже не позволяет. Я уже наужинал тут себе на увольнение.

— Раньше я готовила для семьи. Но Олегу это не нравилось. Мне казалось, ему не нравится моя еда. Он говорил, что я не должна отнимать работу у кухарки, — сообщает мне Нелли.

— Мне кажется, пища, приготовленная женщиной для своей семьи, обладает особым вкусом.

— Ммм, — мягко улыбается. Искренне. Во мне разливается что-то теплое. — Да, ты правильно улавливаешь суть. Еда, приготовленная женщиной рода, матерью, женой, сестрой, дочерью, напитывается энергетикой. Еда, которую готовит нам кухарка, мертвая, — с сожалением выдыхает, снова отпивая вина. Почти допивает второй бокал.

Ничего критичного, но Литвин велел мне это контролировать.

Как, мать его, я должен это сделать?

Пауза. Нелли задумывается, всматриваясь в гладь озера. А я рассматриваю ее профиль. И меня начинает ломать от желания к ней прикоснуться. Она само искушение, что-то от дьявола. Если прикоснусь, то совершу непростительный грех, который будет стоить мне многого. Возможно, даже жизни.

— Расскажи о себе, — вдруг спрашивает она, переводя на меня взгляд.

Глава 11

Денис

Вода холодная. Но я ни хрена не чувствую. Сердце колотится так, что кажется, сейчас разорвёт грудную клетку. Нелли неожиданно выныривает возле меня и, слава богу, довольно уверенно держится на воде.

Смеётся.

Она, сука, смеется!

— Освежает, да? — спрашивает меня.

Пиз*ец как освежает. Шокирует, я бы сказал.

— Плывите к берегу, — сквозь зубы проговариваю я.

— Не будь таким скучным, — брызгает в меня водой. — Хорошо же.

Мне хочется схватить ее и вытащить из воды насильно. А потом отшлёпать, нет, отхлестать по заднице. Вот тогда будет действительно нескучно. Меня трясёт не от холода, а от злости, а ещё от ненормального, дикого возбуждения. Потому что там, под водой, Нелли обнажённая.

Твою же мать!

— Нелли Константиновна, настоятельно вас прошу, — ещё нахожу в себе вменяемые слова. Хотя в голове только мат.

— А то что? — с усмешкой спрашивает она, снова брызгая в меня водой. — Применишь силу?

И снова вызов. Провоцирует.

Я и так держусь из последних сил.

И меня взрывает от эмоций. Теряю контроль. Потому что она делает всё намеренно. А я не железный. Моя выдержка трещит по швам.

— Зачем ты это делаешь?! — перехожу на «ты». В голосе сталь и лёгкий хрип. — Зачем провоцируешь?!

Подплываю очень близко. Наши лица в сантиметрах друг от друга.

— А зачем ты ведёшься? — иронично спрашивает она. Нелли совсем не смущает, что я сношу границы профессионального и перехожу на личное.

— А я не железный. Не надо со мной играть!

— Ты сам начал эту игру.

— Я?

— Да, — усмехается. — Ты осознаешь, как смотришь на меня? У тебя такие говорящие эмоциональные глаза. Каждый твой взгляд – как маленькое прикосновение. На мне сотни твоих прикосновений, — переходит на шепот и неожиданно обвивает мою шею ладонями. Вода холодная, но ее прикосновения оставляют ожоги. Задерживаю дыхание. — Плыви к берегу, я устала, — велит она.

Плыву вместе с ней, чувствуя ее тело. Ее грудь, ноги... Как только встаю на дно, Нелли перехватывает мою руку, поднимается на ноги и идёт сама. Отпускает, уходя вперёд. На самом деле это я ее пропускаю, потому что, если увижу ее грудь, могу сорваться.

Но это мало помогает. Ее силуэт и мокрые трусики...

Полностью выхожу из воды, только когда она надевает платье.

— Холодно, идите в дом, примите горячий душ, — советую ей сквозь зубы. Чёртово платье намокает на ее влажном теле. Темно, но я вижу, как выделяются соски. Сглатываю. От сумасшествия и падения в бездну меня спасает только то, что Нелли слушается и уходит в сторону дома. А я стою на месте и смотрю ей вслед.

Сука!

Это что сейчас было?

«Каждый твой взгляд – как маленькое прикосновение. На мне сотни твоих прикосновений».

Я настолько прозрачен?

Всю ночь мне снится она. Ее губы, тело, голос, стоны. Невозможно ощущать прикосновения во сне, но я чувствовал. И меня ломает от возбуждения, жарко, я на грани, в секунде от экстаза от мощного ослепительного взрыва, но этого не происходит. Просыпаюсь с ощущением разочарования. Весь потный и заведённый. В висках бьется пульс, давление в паху зашкаливает. Хоть иди и дрочи на этот сон в ванной, чтобы получить то, что не получил во сне.

Сжимаю подушку и рычу в нее, выпуская пар. Помогает мало. Поднимаюсь. Рано еще. Только светает. Падаю на пол, начиная отжиматься до изнеможения. До боли в мышцах. Останавливаюсь, только когда отказывают руки.

Принимаю душ, одеваюсь. Спускаюсь вниз. Со стороны кухни пахнет свежим кофе. Нелли там, и мне сейчас туда нельзя. Вчерашний вечер, ее касания в озере и мой сон еще не отпустили. Выхожу на улицу. На террасе всё убрано. Прислуги здесь нет.

Сама убралась?

Хотя меня уже ничего не удивляет в этой женщине.

Прикуриваю сигарету, облокачиваясь на перила, смотря на чёртово озеро.

Сколько нам еще здесь находиться?

Пару дней?

Точную дату отъезда мне не сообщили. Несколько дней... Нелли сама решает, когда вернуться. Хреново. Надо уезжать. Там я еще могу сдерживаться, поскольку везде посторонние взгляды и камеры. Здесь этого нет.

Кручу в руках телефон. Вчера я не отправил отчет Литвину. А что я должен ему написать? Ужинал и беседовал с вашей супругой на личные темы. А потом мы плескались в озере, простите, обнажённые. Каждая строчка – приговор. И я впервые пишу липовый отчет. Точнее, многое утаиваю. Пила вино, купалась в озере. Всё.

Напрягаюсь, когда слышу, как Нелли выходит на террасу. Надо развернуться к ней лицом, пожелать доброго утра. Но я не могу. Она сама встает рядом и протягивает мне кружку с кофе. И потом будет мне говорить, что игру начал я. Очень сложная партия, выиграть в ней почти невозможно. Беру кружку.

— Спасибо, но не стоило, — киваю, стараясь не смотреть на нее. Но это невозможно, когда она встает рядом, тоже облокачиваясь на перила и затягиваясь сигаретой. Чувствую ее запах. Всегда манящий, тонкий, дорогой, запретный.

— Я собираюсь прогуляться в лес, — сообщает мне она.

— Плохая идея.

— Я генератор плохих идей, — усмехается. — На самом деле здесь не страшно. Сюда часто приезжают люди, дорожки все протоптанные. Там дальше есть замечательная поляна. Трава еще не высокая, надо успеть посетить это место. Я все равно пойду. Сейчас, и мне плевать, пойдешь ты или нет.

А у меня, сука, выбора нет. Одну в лес я ее не отпущу, не имею права. Ни с профессиональной точки зрения, ни с мужской.

Ладно, лес здесь небольшой и не дремучий. Одно название. Действительно, не должно быть опасно. Я даже как-то пацаном ходил в эти края в поход с отцом и братишкой.

Допиваю кофе, снова прикуривая. С этой женщиной можно спиться и скуриться на хрен. Вроде не грешил так сильно. За что это всё мне?

Нелли выходит минут через тридцать. Волосы собраны в высокий хвост, черные очки на голове. Бежевый спортивный костюм с короткими рукавами, кроссовки. Выглядит как девочка. Никогда бы не поверил, что ей тридцать один год.

Глава 12

Денис

Уже больше суток мы не разговариваем. Нелли продолжает отдыхать, уже не привлекая меня. Что хорошо. Она будто ушла в себя. Отстранённая, задумчивая, словно её вообще нет в этой реальности. Пьёт свои колдовские настои, занимается йогой, читает, может часами сидеть на террасе, смотря на озеро, словно там вдали показывают увлекательный фильм.

Она держит дистанцию, и это хорошо. И плохо... Я подсел на общение с ней – как всегда, по щелчку пальцев, так же как подсел на её образ, только заглянув в глаза. Мне хочется найти повод заговорить с ней. Но, бл*дь, какой у меня может быть повод? Я сам настоятельно просил её остановить эту игру без правил. Кажется, моя крыша медленно съезжает. Хочется от души поколотить по груше, до боли, до изнеможения, чтобы выбить из себя эту дурь. Но груши здесь нет. Поэтому я истязаю себя, подтягиваюсь на турнике позади дома.

Помогает мало. Снимаю промокшую футболку, утирая ей пот с лица. Пить хочется невыносимо, обхожу дом, закидывая футболку на плечо.

Нелли на шезлонге, кажется, спит. Поза расслабленная, одна рука свисает. Надо пройти мимо, но я подхожу ближе. Из её рук выпала книга. Поднимаю её, переворачиваю. «Иметь или быть?» Эрих Фромм.

Откладываю книгу на стеклянный столик рядом. И вот сейчас самое время идти по своим делам. Позвонить невесте, в конце концов, напоминая себе, что она у меня есть. Но я, ведомый необъяснимым желанием, рассматриваю её. Губы приоткрыты, такая расслабленная, умиротворённая, красивая. Сейчас спокойная, никакой игры и провокации. Это я сейчас провоцирую сам себя. Её рука раскрыта, рассматриваю пальчики, линии на ладошке. Скольжу глазами по телу, по вздымающейся груди, по шее, снова возвращаясь к губам. Без помады они ещё соблазнительнее. У меня нет ни единого шанса быть с ней. Она чужая жена. А у меня невеста. Это всё утопия. Но мой мозг отключается рядом с ней. Наклоняюсь ближе только для того, чтобы вдохнуть её неповторимый, эксклюзивный запах и ещё раз отравиться им. Я совершил уже столько ошибок, что хуже не будет. Я, как маньяк, с горящими глазами глотаю её, вдыхая ещё и ещё, ощущая, как меня сносит от возбуждения.

Где создают таких женщин?

Зачем?

Мне кажется, она создана для того, чтобы губить мужчин. И она обязательно меня утопит. Я сам, сука, иду в эту бездну.

Руки, которые мне уже неподвластны, невесомо касаются её лица. Совсем немного, невесомо кончиками пальцев прохожусь по её шёлковой коже.

Нелли резко открывает глаза именно тогда, когда я очередной раз глотаю запах её волос. Словно и вовсе не спала. Замираем. Не отстраняюсь от неё. Мы смотрим глаза в глаза. В её глазах моя погибель, но такая сладкая, что я готов сдохнуть.

В моих глазах она может это всё прочитать, я прозрачен с ней и открыт. Пауза. Зависаем молча. Она опять прикрывает глаза и, как ласковая кошка, трется щекой о мою ладонь, выдыхая. Будто ее давно никто не касался, не любил.

— Красивое тело, — произносит она своим невыносимо томным бархатным голосом. Ее глаза скользят по моему торсу. — Такой молодой, сильный хищник.

Нелли тянет руку к моей груди, но я резко поднимаюсь, не позволяя ей этого. Разворачиваюсь и быстро ухожу. Если она сейчас ко мне прикоснётся, я не остановлюсь.

Не остановлюсь, даже если она будет против.

Начинаю понимать маньяков, которые насилуют женщин. Когда похоть берет верх над здравым смыслом.

На эмоциях звоню Анне, чтобы услышать ее голос и вернуть ощущение влюбленности в эту девочку. Ведь она была. Вот еще недавно я был счастлив и делал ей предложение. Мне хочется, чтобы именно Аня напомнила мне о нас. Что мы есть и у нас есть будущее. А Нелли в моей реальности нет.

Звоню долго, но Анна, как назло, не берет трубку.

Малыш, ну ты где?

У нас всё рушится.

Разве ты не чувствуешь это?

Набираю ее еще и еще, не отвечает...

Пишу сообщение, чтобы перезвонила.

Вечер. Затянулся наш отдых. Всего несколько дней, а для меня – вечность. Кручу в руках телефон, смотря на чертово озеро.

Что там часами рассматривает Нелли?

О чем думает?

Нелли выходит из дома. Поднимаюсь с крыльца, уступая ей дорогу.

Женщина проходит мимо меня, словно не замечая. В длинном черном шелковом халате, как голливудская актриса из старого кино. Волосы небрежно собраны вверх.

В ее руках снова бокал алкоголя. Что-то прозрачное с обилием льда и лаймом.

Хочу зайти в дом, но остаюсь на террасе, наблюдаю, облокачиваясь на перила. Она подходит к уличному джакузи в виде мраморной чаши. Открывает кран, наполняя ее водой. Щелкает по кнопкам с торца, включая подогрев и подсветку вокруг чаши. Садится на бортик, попивая напиток, наблюдая, как набирается вода.

И я очень надеюсь, что она собралась купаться не голой. С нее станется.

Мне бы уйти, но я стою на месте, как вкопанный, не в силах отвернуться. Она подсадила меня на себя, как на мощный наркотик, и я с удовольствием травлюсь очередной дозой.

Катастрофа уже неизбежна. Вопрос времени. Игра продолжается. И правил в ней нет. По крайней мере, задаю их не я.

Нелли прекрасно понимает, что я рядом, но не обращает на меня внимания.

Джакузи наполняется, Нелли щелкает еще одной кнопкой, включая гидромассаж. Вода начинает бурлить.

Снимает халат, и, слава богу, под ним белое бикини. Хотя все равно что голая. Эти ниточки не прикрывают ее тело ни грамма. Наоборот, еще больше подчеркивают достоинства.

Она грациозно заходит в воду. Садится, откидывая голову на специальную подушку, берет бокал с напитком, отпивает.

Тихо матерюсь сквозь зубы. Я в шаге от того, чтобы к ней присоединиться. Меня спасает звонок телефона. Смотрю на экран.

Это Аня.

Спасибо тебе, девочка, что спасаешь меня от падений. Захожу с телефоном в дом.

— Да, малыш?

Намеренно зову ее, как привык. Моей малышкой. Ведь она моя. А там – чужая, недосягаемая женщина.