Клетка. Инструкция по сбору

Пролог

Полина смотрела на экран телефона, который резкими вспышками освещал комнату общежития. Тени от одежды на стуле, вазы с засохшими синими розами искривлялись на блёклых обоях и больше походили на монстров.

Она закрыла глаза и уткнулась в колени, прижав их к себе ещё больше, чтобы почувствовать хотя бы подобие безопасности. Она понимала, что никто не сможет забраться к ней без разрешения, без её одобрения, но паника и тревога подбрасывали красочные сцены из ужастиков. Сердце билось будто птица в тесной клетке, мозг забывал, как дышать ровно, Полина задыхалась, тряслась от ужаса и ненавидела себя за эту надуманную истерику. Всхлипы рвались из неё, но она сдерживалась. В общежитии тонкие стены, а сейчас самый разгар зачётов, кто-то точно не спит. А она вместо того, чтобы повторять, чтобы готовиться или хотя бы спать дрожит. Гоняет однообразные и глупые мысли в голове, отчего пульс лишь стремительно растёт и не думает останавливаться.

Телефон, наконец, перестал вибрировать и затих, Полина выглянула и увидела очередное сообщение, написанное капсом от всё того же абонента: «Мой» и чёрное сердечко в конце. Буквы расплывались из-за слёз, она несколько раз моргнула, надеясь прочитать, хотя бы начало, но, прежде чем взгляд сфокусировался, всё пропало, экран затух. А потом ещё одно сообщение, которое начиналось ласковее, чем всё предыдущее: «Возьми трубку, я не буду орать, честно…».

Полина подняла голову к потолку. И зачем только она взяла этот чёртов телефон, зачем она кликнула на выскочившее уведомление? Если бы только не это, если бы она не расслабилась так сильно, она бы не спровоцировала его. Всё было бы хорошо. Просто она не может и не умеет играть по правилам. Глупая. Родители были правы.

Мысли вереницей проносились в её голове то писклявым голосом её матери, то громким басом Максима. Дура. Инфантильная. Идиотка. Страшная. Фригидная. Тупая. Толстая. Бесполезная.

Она снова подняла взгляд к потолку и дрожащими губами прошептала:

— Я устала, пусть это всё закончится, я хочу, чтобы это закончилось.

Слова выходили с трудом, со всхлипами. Она закрыла лицо ладонями. Хотелось кричать, вопить, бить и разбивать кулаки в кровь, но она не могла. Ничего не могла кроме как ждать. Завтра ей не избежать разговора. Завтра суббота, и ей придётся ехать к нему. И молится, чтобы всё прошло хорошо. Может, он остынет, а она что-нибудь придумает, какой-нибудь очередной бред, в который Максим великодушно поверит.

Её отвлёк тихий стук в дверь. Полина вздрогнула, затряслась всем телом. Хотя понимала, что это невозможно, Максим никогда бы не приехал к ней, но паника только нарастала. Она задышала чаще, чувствуя, как теряет контроль над телом. Стук раздался снова.

Это не может быть соседка, у неё есть ключи. И уж точно не комендант или заведующая. Они бы уже позвали её по имени. Она замотала головой. Кто бы там ни стоял, она не хочет этого кого-то видеть. Не в таком состоянии. Не после того, как тихо сбежала, проигнорировав обеспокоенные вопросы.

Но стук продолжался, хотя стал тише, неувереннее. Она догадалась, кто это и слабо улыбнулась. Взгляд пробежался по комнате, бардак не смущал, но вот её состояние. Краем майки Полина быстро вытерла лицо, вдохнув кислый аромат всеми лёгкими. Она закашлялась, и это подбодрило гостя с той стороны. Вместе с более настойчивым стуком послышался и голос:

— Поль, это я, — мягкий, шёлковый, проникающий в каждую клеточку тела, расслабляющий, — всё хорошо?

Она кивнула, будто он может её видеть. Быстро стянула с себя мокрую майку и накинула первую попавшуюся из шкафа, а грязную спихнула под кровать, стыдливо задвинув ногой. Из-за двери послышался тяжёлый вздох. Полина вздрогнула. Она не хочет, чтобы он уходил. Он ей нужен.

— Поль, — ещё тише заговорил Семён, — можешь меня не пускать, просто ответь.

Вместо ответа она резко распахнула дверь. Парень вздрогнул, но широко улыбнулся. Его взгляд, беспокойный, пропитанный какой-то нереальной нежностью блуждал по её лицу, пытаясь разглядеть в полумраке следы слёз, печали. Полина коротко улыбнулась ему и прошмыгнула мимо в соседнюю дверь. Ей не нужно было включать свет, всё в блоке было знакомым и понятным, она могла ориентироваться даже с закрытыми глазами. Быстро включила воду, ополоснула лицо. Чтобы хоть как-то скрыть следы слёз и истерики и снова вышла к Семёну.

— Просто очень сильно разболелась голова, аж до слёз, но сейчас полегче, — соврала она, широко улыбаясь.

— Может тебе принести что-то?

Он расставил руки, предлагая, но не настаивая. Полина рухнула в объятья без сил, зарылась носом в кофейный запах, к которому она так привыкла всего за пару месяцев.

— Нет, — хрипло ответила она, не отрываясь, — ты можешь остаться?

Глава 1. Июльский вечер

Совсем хрупкая, маленькая девчушка, с растрёпанными бледно-розовыми волосами проезжала мимо Максима уже в пятый раз. Она словно дразнила его, то прижимаясь к раме чёрного горника и выпячивая свою округлую задницу. То проезжая так медленно, что он мог рассмотреть маленькие капельки пота на её лбу. Едва заметные морщинки вокруг глаз. И даже какого цвета её лифчик, лямка, которого выглянула в вырезе майки.

Каждый раз она обдавала его едва ощутимым ветерком. Максим раздувал ноздри, будто собака-ищейка и, к своему удивлению, отмечал запах. Слегка сладковатый, не приторный, не кислый, а приятный. Как от маленького цветка, ещё не распустившегося, полевого.

Он сидел в компании друзей и никак не мог понять, кого напоминала ему эта малышка. А ещё не мог понять, почему он так зациклился на ней. Или она на нём. Ведь это именно она наяривает круги по одному и тому же маршруту, явно специально.

Заезжая с одной и той же дорожки парка и укатываясь к центру. Где самый кипишь, где кричат дети и их надоедливые мамаши. Где шумит фонтан и играет какая-то пресная попса. Раз за разом, словно по рельсам.

— Ты чего залип?

Его отвлёк голос друга и последующий за этим хлопок по плечу. Макс оскалился, ведь из-за этого он потерял из вида малышку и теперь не знал, вернётся ли она снова. А ведь он хотел дать ей шанс, показать, что он заметил и всё понял, что он тоже не против познакомиться.

— Да так, — он отмахнулся и быстро окинул парк взглядом.

Было начало лета, парк медленно, но верно расцветал и заполнялся людьми. А ещё парк наполнялся запахами сезонного кафе. Хот-доги, кофе, лимонады и, конечно, шашлык.

Их компания заняла один из столиков, который пошатывался на неровной плитке. Максим давно сидел полубоком на жёстком сбитом из поддонов стуле. В этом году было модно перерабатывать, повторно использовать и беречь природу. Вот и кафе под этим лозунгом походило больше на свалку. Столы и стулья из поддонов, маленькие картонные тарелки и размокающие трубочки.

Максим не знал, зачем согласился выйти с друзьями именно сюда. Место было скучным, он не появлялся тут года три, с выпуска. И ещё столько же не приходил бы. Но малышка на чёрном горнике затмила всё. Осталось только словить её.

Максим даже слегка нагнулся вперёд, будто готовился к прыжку. И уже давно не слышал очередные сказки Ромы. Истории были похожи друг на друга как две капли воды, менялись только персонажи и место действия. Даже в первый раз истории Ромки показались ему странными, нереальными, но как хороший друг он не стал спорить, докапываться до сути. Просто слушал, переживал, поддерживал. Как мог.

И до сегодняшнего момента даже не понимал. Что это зациклится на девушке? Что такое влюбиться? Почему можно до исступления жаждать отношений? И постоянно чуть ли не плача причитать, что у тебя всё ещё не было девушки. Теперь он понимал. Понимал и хотел. Ту розоволосую малышку.

— А ты Полину узнал? — не унялся рядом друг.

— Какую Полину? — Максим нахмурился.

— Ну та катается тут рядом, на чёрном горнике, с розовыми волосами.

— Это Полина?!

Макса прошибло от осознания. Они уже были знакомы, года три, если ему не изменяет память. Как раз после выпуска, в очередной скучный день они и встретились. Ромка познакомился с ней первый, пытался ухаживать, но она его отшила. Грубо и резко. Из-за чего у Ромы теперь незакрытый гештальт. И он вешается на всех, кто ему отказывает. Доводя бедных девушек до бешенства своими тупыми подкатами.

Вот только с Максимом она не общалась. Она ему не очень понравилась, да и мешать другу не хотелось. Но теперь ведь всё иначе? Она сама крутит перед ним жопой, да и Рому давно отшила. Сколько ей сейчас, должно быть? Семнадцать? В самый раз.

Полина снова появилась на тропинке. Красные щёки, сбившееся дыхание, слегка приоткрытый рот с полными, розовыми губами. Макс рефлекторно облизал свои, лишь представляя, каким будет их поцелуй. Заходя в фантазиях сразу дальше.

Когда его рот невольно приоткрылся, а взгляд совсем затуманился, Макс резко дёрнулся. Он словил себя на мысли, что стал похож на Рому, который только фантазирует, но никогда не действует, не осуществляет задуманное. Максим вцепился руками в стул, чувствуя, как занозы впиваются в пальцы. Он поморщился, но не ослабил хватку. Короткая, неприятная боль отвлекала. Отрезвляла.

Полина резко остановилась совсем рядом, не церемонясь, бросила велосипед и устало свалилась на свободную лавочку. Максим не сразу поверил своим глазам, а в следующую секунду стал жадно поглощать каждую деталь. Изучал. Запоминал. Как распушились волосы на затылке и выбились из-под тонкой, тёмной резинки. Как намокла на спине майка и прилипла, словно обнажая изгибы поджарого тела. Он сглотнул слюну, которая стала такой вязкой и сладкой.

Вот только, прежде чем он успел что-то сделать или даже подумал сделать. Рома. Он присел рядом с ней, без стеснения закинул руку на лавочку за её спиной и с улыбкой что-то щебетал. Он всегда так делал, садился вальяжно, раскидывая руки так, что в любой момент может схватить девушку. Только раньше Макса это не напрягало, а сейчас взбесило, что кончики пальцев задрожали.

Полина заметно напряглась, она оторвалась от бутылки с водой, шумно вздохнула и уставилась таким ледяным, прожигающим взглядом. Максим мгновенно улыбнулся и рывком оказался рядом с другом. Грубо скинул его руку с лавочки и стал жадно ловить каждое слово.

— Привет, извини, я вас не видела.

Полина не оправдывалась, она одной интонацией намекала, что не жаждет разговора. Во всяком случае с Ромой. Но этого идиота было не остановить.

— А мы тут отмечаем мой третий курс, давай с нами.

— Извините, но у меня дела, — она повернулась к Максу, легонько кивнула одними глазами, снова припав губами к горлышку бутылки.

— Может, вечером? — голос Максима прозвучал необычно, даже для самого себя.

Откуда взялась эта наглость? Настойчивость? Обычно именно Рома без зазрения совести лип к девушкам, а Максим его оттаскивал, когда видел, что ситуация слишком накалялась. Но теперь? Всё дело в ней?