Клевер желаний

Пролог

Я открыла подарочный конверт и остолбенела, потому что вместо денег в нем лежал четырехлистный клевер и надпись: “ Будь осторожен в своих желаниях, они могут исполниться”.

— Оригинально, — это все, что я смогла ответить на это своей подруге Мари.

Она захлопала в ладоши и заговорила скороговоркой:

— Я знала, что тебе понравится. Наташенька, с Днем рождения тебя. Это не просто клевер, а он исполняет желание, если ты его зажмешь в ладони.

Я покивала головой с глупой улыбкой и подумала:

“ Зачем я дружу с этой сумасшедшей? Наверное, потому, что у меня, как у нее, никого нет. А как только появится жених или возлюбленный, он наконец-то выгонит ее из моего дома со всеми ее приметами и гороскопами. “

Я решительно достала цветок, сжала его в руке, закрыла глаза и загадала:

“ Боже, пошли мне возлюбленного, которого я буду безумно любить до конца своих дней. “

Раскрыла ладонь, посмотрела на смятый цветок и положила его обратно. Мари уже двинулась к накрытому праздничному столу и начала пробовать все закуски, которые там были. Канапе исчезали в ее открытом ротике, как деньги с карты после шопинга.

— Может, ты не будешь торопиться, и мы подождем всех к столу?

— Да, моя зайка, конечно, подождем. Просто я очень голодная, сама понимаешь, что спешила после работы к тебе, боялась опоздать. — она это все говорила и при этом все равно не останавливалась и уничтожала всю ту красоту, которую я несколько часов создавала.

Я подняла глаза вверх, вздохнула и пошла на кухню, чтобы не видеть этого безобразия. Достала палку полукопченого сервелата и ветчины. Из коробки вынула слайсер, и на тарелку посыпались прозрачные кусочки. Я красиво раскладывала нарезку колбасы на тарелку, когда эта сумасшедшая влетела ко мне на кухню:

— Наташ, послушай, я тут твой гороскоп посмотрела, так вот тебя скоро ждет встреча с одним-единственным и горячо любимым.

— Скорей бы, — не удержалась я, вспоминая свое желание и для чего я его загадала.

— Представляешь, как будет круто, если мы обе найдем любимого и устроим свадьбу в один день?

— Угу. — я с ужасом представила это.

Дальше я провалилась в свои мысли и слушала ее уже вполуха. Она ходила по квартире за мной хвостом и что-то рассказывала про какую-то Лену, с которой она работала. Мне это было неинтересно, но сказать я ей этого не могла. Поставила последний салат и посмотрела на часы. Уже как пять минут все должны были прийти, но почему-то задерживались.

— Слушай, Наташ, давай я позвоню Марине и Варе? Спрошу, где они, а то мы тут с голоду умрем до их прихода.

Я кивнула, придирчиво осмотрела сервировку, и тут я увидела, что не поставила сок. Я быстренько вышла на свой небольшой балкончик. Слегка закружилась голова, я открыла окно и выглянула, свежий воздух меня взбодрил. Посмотрела вниз и отпрянула от края балкона. Меня прямо тянуло вниз какой-то силой. “ Наверное, я ничего не ела и мне стало нехорошо. Сейчас все соберутся, и я быстренько приду в себя.” Осень позволяла хранить какие-то продукты тут до морозов, чтобы не забивать холодильник. Взяла коробку томатного, апельсинового и яблочного сока. Остальные оставила стоять, чтобы они не грелись, и занесла их в дом. Теперь стол был полностью накрыт, и звонок в дверь обрадовал меня появлением моих долгожданных гостей. Я оттогнала от себя дурные предчувствия и улыбнулась себе в зеркало.

— Наташенька, солнышко, мы с Вадимом поздравляем тебя с Днем твоего рождения, — защебетала Марина, вручая мне небольшой пакетик с коробочкой духов.

Ее парень подарил мне шикарный букет белых роз. Я счастливо улыбнулась, пропустила их в комнату и кинулась за вазой.

— Мы с тобой уже пару месяцев не виделись, так что можешь мне рассказывать все свои новости. Мы с любимым готовимся к свадьбе, так у меня телефон всегда занят, то с фотографом договориться, то с рестораном. На маникюр за месяц записывалась, представляешь себе!

Моя подруга закатывала глаза и вздыхала. Она за это время заметно похудела, ведь у нее через две недели свадьба.

— Кстати, ты нашла себе ухажера? Есть, с кем появится к нам? Или для тебя одно место оставлять? Мне же уже список нужно предоставить, а баба Маша все определится не может: пойдет она или нет.

— Я сейчас как раз в активном поиске.

— Ладно, не расстраивайся, у Вадюши есть друг холостой, он работает в айти. Сама понимаешь, что там хорошо зарабатывают, — заговорщически прошептала подруга, — Так вот, могу тебя с ним познакомить. Он как раз тоже сейчас один и придет к нам на свадьбу.

Мне надоело, что меня все время хотят познакомить с какими-то друзьями, но я не стала перечить подруге и кивнула ей. А вдруг это та судьба, про которую мне тут напевала Мари. Через пару минут в нашу компанию влились еще друзья и мы сели за стол.

Моя квартира наполнилась шумом, смехом и звоном бокалов. Я уже успела соскучиться по своим подругам, которые тарахтели весь праздник, перебивая друг друга. Песни мы не пели, хотя подвыпивший жених подруги очень настаивал, у него с его слов шикарный баритон и мы должны услышать, но мне стало жалко своих соседей, ведь мы и так задержались. Разошлись мы уже ближе к часу ночи, потом еще минут сорок я все убирала. Посуду сгрузила в раковину и решила, что помою на следующий день.

Будильник звонил уже второй раз, я подняла голову с подушки и с трудом разлепила глаза. Села на кровати и не могла вспомнить, куда мне нужно и зачем я так рано его завела.

— Боже, шесть утра, зачем я так поздно вчера легла?

Поплелась в ванную, умылась холодной водой и посмотрела на опухшее лицо. Вид удручал, но я вспомнила, что пообещала сегодня встретить свою тетушку на вокзале и поезд никак не отменить.

— Ладно, вечером зароюсь в кровать пораньше. И как я могла про нее забыть? Хорошо, что хоть будильник завела еще в тот день, когда она мне позвонила и сообщила хорошую новость.

Голова очень сильно болела и кружилась. Я прошла на кухню, порылась в небольшой коробке, которая служила мне аптечкой, но толком ничего не нашла.

1 глава

Удар по щеке, заставил меня вздрогнуть. Я раскрыла глаза и заморгала. Девушка с рыжими кудряшками смотрела на меня и хмурилась. Я резко села, закашлялась, выплевывая воду. “Откуда у меня внутри вода? Где я нахлебалась?” — пронеслось в голове.
Я глубоко дышала, легкие горели огнем, из-за этого не могла сказать ни слова. Последнее, что всплыло в сознание, это несущаяся на меня белая легковушка, сильный удар в бедро, после которого я взлетела вверх и дальше все пропало.

— Эмилия, я так сильно испугалась, ты просто не представляешь себе! Зачем ты вообще туда полезла? Тебе захотелось приключений?

Я не понимала, что происходит. Кто стоит передо мной, почему она меня называет чужим именем? Я сидела на траве на берегу неширокой реки возле леса в каком-то непонятном мне костюме. Длинное платье, босые ноги, жилетка со шнуровкой спереди. Я осмотрелась, за спиной я увидела холмы и горы, услышала шум падающей воды.

Мне было жутко холодно, у меня начали стучать зубы так, что выговорить ничего не получалась. Одежда на мне промокла и прилипла ко всему телу. С волос капала вода, и я с удивлением смотрела на них, они были такого же рыжего цвета, как и у той, что со мной разговаривала. Я взяла прядь волос в свои руки и посмотрела на нее еще раз.
Потрогала бедро, куда ударила машина, но оно не болело. Почему я мокрая? Кто меня перекрасил? Почему меня переодели и где я? Сотня вопросов и ни одного ответа. Еще жутко саднило легкие, каждый вздох приносил боль и кашель.

Незнакомка потянула меня за рукав:

— Пойдем скорее домой, тебе нужно переодеться и высохнуть или ты заболеешь.

Я кивнула, поднялась, обняла себя и пошла быстрым шагом за ней по какой-то тропинке. Водопад и река остались за спиной. У меня была куча вопросов, но от холода, меня всю знобило, и я хотела поскорее оказаться в теплом помещении у батареи, чтобы согреться. Через несколько минут показалась небольшая деревенька. Домики с камышовой крышей рассыпались по холму и спускались небольшими огородами. На самом верху я увидела башни замка. Я даже остановилась от удивления и уставилась туда, где развивались длинные флаги на флагштоках. Мне казалось, что я попала в какую-то сказку.

— Эмилия, чего ты встала? Идем скорее. Если ты сляжешь, батюшка отыграется на всех тогда.

— Какой батюшка? — я поплелась вслед за быстрой девчонкой.

Ноги заплетались в мокрой юбке, плюс она еще оказалась очень тяжелой. Сверху моя блузка вообще приклеилась к телу, оголяя грудь, которую я прикрывала руками. Навстречу нам попались пару женщин, надетых в какие-то старинные одежды с деревянными ведрами. Мальчик гнал двух овец по дороге, он улыбнулся мне беззубой улыбкой и щелкнул передо мной кнутом. Я громко завизжала, что вызвала у него еще больший приступ смеха. Мне некогда было разбираться с ним, я пустила бегом за рыженькой незнакомкой, которая очень быстро удалялась от меня. Через пару домов она свернула во двор небольшого каменного дома с камышовой крышей. Я вслед за ней вбежала в небольшие сени и вошла в просторную кухню-столовую. Длинное окно с металлической раскладкой освещало это пространство. Посередине стоял прямоугольный стол с лавками, напротив широкая печь, в ней как раз горел огонь. Рядом на стене весела разная кухонная утварь, на полках стояла посуда. С потолка свисала набольшая люстра со свечами. Я встала как вкопанная, осматривая все это. Из-за угла выглянула девушка:

— Чего встала? Скорее переодеваться. Ты какая-то варенная сегодня, наверное, продрогла. Хоть бы не заболела, а то будет нам от батюшки.

— Что это? — спросила я ее, показав рукой вокруг себя.

Незнакомка посмотрела удивленно на меня:

— Это наш дом. Ты от холодной воды совсем ум потеряла? Хотя и так глупая была.

— Чей дом?

Рыженькая подняла глаза к небу и сильно вздохнула. Она быстро подошла ко мне, схватила меня за руку и потянула туда, где отгорожено было шторой. Мы оказались с другой стороны печи. Там стояла широкая кровать с сундуком и находилось еще одно помещение с длинным окном в такой же раскладке, отгороженное таким же покрывалом. Дверей между комнатами не было, только покрывало на веревке. В нашем закутке никаких лежанок не было. Большая лавка вдоль всей стены и высокий деревянный шкаф. Девушка ловко дернула шнуровку на моем корсете, он рухнул к ногам, стянула юбки, блузку, я осталась в тонкой ночной сорочке на узеньких бретельках. Из сундука достала большой шерстяной плед и закутала меня. Я села на лавку, она посмотрела на мои ноги:

— А башмаки где?

Я покрутила ступнями и пожала плечами:

— Наверное, потеряла.

— Вот растяпа. — махнула она на меня и скрылась за занавеской.

Я рассматривала комнату и грелась спиной у теплой печки. От балки на потолке тянулась веревка до печки, на которую моя помощница кинула сохнуть мою одежду.

Через некоторое время она принесла мне чашку с горячим молоком и какими-то ветками. Пахло это все очень приятно. Я, не сопротивляясь, выпила все быстренько. На дне оказались какие-то ягоды, похожие на шиповник. Тепло растеклось по всем телу.

— А что мы тут делаем? У нас какая-то экскурсия по средневековью? Ничего не помню, — обратилась я к незнакомке, которая дала мне длинные шерстяные носки.

Она встала, подперла рукой бок, нахмурила брови:

— Ты бы помалкивала, пока родители и братья не пришли. Если они узнают, что у тебя что-то с головой, отдадут тебя в монастырь. А так смотри: замуж осенью выйдешь, и там уже можешь дурой прикидываться сколько хочешь, муж не выгонит.

Я растерялась и удивленно уставилась на нее, быстро заморгав. Она покинула наш закуток, а я осталась думать, что же произошло. В голове проносилась куча вопросов, но девушка не спешила на них отвечать.

“ Хорошо, посмотрю, что тут происходит, потом решу, что с этим делать. Я же как-то оказалась в этой реке и волосы рыжие. Я в такой цвет никогда не красилась. А руки? Что у меня с ногтями? Где мой маникюр? Где шрам?”

2 глава

Я завернулась посильнее в плед и осталась за занавеской, чтобы послушать, что будут говорить.

Судя по шагам, мужчины вошли в дом. По голосам я отличила трое человек. Я тихонько выглянула из-за шторки и посмотрела на тех, кто зашел в комнату. Один большой, высокий мужчина с темными волосами сел во главу стола. На нем были надеты холщовая рубаха, такие же штаны, широкий пояс с вышивкой, а жилет он снял и положил рядом на пол. Его сразу схватила та, что меня сюда привела и швырнула мне за занавеску.

— Прибери на место, оденься и выходи быстро, — прошипела она на меня.

— Раскомандовалась тут, — возмутилась я и пошагала за вторую занавеску.

Я заглянула в шкаф, но там ничего толкового не было. Все какое-то старинное, самотканое. Кто им разрешил распоряжаться имуществом музея — непонятно. Я посмотрела на себя:

— Не в ночнушке же мне выходить к ним. Вдруг это какая-то реконструкция давно забытых событий.

Я достала юбку, полосатую, белую блузку и вышитую жилетку. Все это надела на себя, померила башмаки, которые стояли внизу. Моего размера не было. Решила, что похожу в чулках. Они теплые, ноги не замерзнут. И медленно вышла из-за занавески в столовую. Все продолжали кушать как ни в чем не бывало. За столом расположились одни мужчины. Два молодых крепких парня очень похожие друг на друга, как братья-близнецы, только разного возраста и такие же рыжие, как незнакомка и я.

Я постояла, посмотрела на них и тут ко мне сзади подлетела девчонка, дернула меня назад в закуток:

— А жилетку, зачем нацепила, это же на ярмарку. Вот дуреха.

Она очень быстро с меня ее содрала, достала из сундука тонкую, невзрачную, коричневого цвета и кинула мне:

— Вот эту пока надень и иди матери помоги на дворе, а то я братьям и отцу на стол накрываю. Я двинулась в сторону выхода, по дороге зашнуровывая одежду. У входа остановилась, так как я была без обуви. Посмотрела на бахилки возле двери и надела шустро их. Во дворе я увидела женщину среднего роста, она была в платке, из-под которого выбивалась рыжая прядь. Бледное лицо покрывали морщины, она хмуро на меня посмотрела:

— Что же вы сено не натаскали в сарай? Ленивые стали, пора вас гонять. Бери корзины с повозки и неси в погреб.

Я кивнула, не стала ей перечить, а быстро схватила длинную, узкую корзину и поволокла ее к насыпному сараю. Дверь была открыта, и лесенка вела вниз. Я осторожно ступала по деревянным, скрипящим досочкам. Все боялась споткнуться и рухнуть в непроглядную черноту впереди.
Через несколько шагов нога моя ступила на землю. Что-то проскочило под стопой, я завизжала, кинула корзину на пол и побежала наверх.
На мой крик из дома выскочила сначала рыжая, потом все семейство во главе с отцом. Я спряталась за рыжулю, показывала на погреб и как заведенная повторяла:

— Там! Там! Оно большое!

Один из братьев зашел в дом, взял горящую щепку из печки и пошел смотреть, что там такое. Он спустился вниз, освещая себе путь, а второй с рогатиной его подстраховывал. Я смотрела сверху в проем. Они скрылись в дверях, через пару минут мы услышали стук, потом свист, и вскоре один из них вышел, отряхивая штаны. Вслед показался второй.

— Ну что там? — пробасил отец.

Старший махнул рукой и снял паутину со своих волос:

— Крыса там обыкновенная. Прогрызла нору и пасется у мешков с зерном. Но не успели придавить, ушла. Нужно поставить крысоловку.

Отец глянул на меня и нахмурился:

— Че крысы что ли испугалась? Эх. Совсем девку избаловала. Вот скоро жених приедет, ты что будешь тогда делать? А?

Он смотрел на мать, которая поставила руки в бока и смотрела на всю эту беготню. Она смачно сплюнула на землю:

— Тьфу, дура досталась. Того гляди разорит дом со своими припадками. Чем быстрее замуж отдадим, тем быстрее избавимся от проблем.
Рыжуля хмуро посмотрела на меня и показала на погреб:

— Иди собирай, что рассыпала.

Я взяла щепку у брата и спустилась вниз. Осветила помещение и ахнула, какое оно было большое. Внизу стояли закупоренные два бутыля, рядом еще несколько маленьких бочек с большими деревянными пробками, даже предположить не могу, что в них. Следом стояли две больших пузатых, сверху они были накрыты круглыми крышками, на которых водрузили большие камни. На стенах были сделаны полки, где стояло много керамических кувшинов, небольшие деревянные кадушки. Дальше шли ящики с перегородками. В двух была насыпана мука. Рядом горой сложены мешки с зерном. Потом еще несколько ящиков, где я увидела морковь, немного лука и к потолку за крюки привязаны две большие ноги бараньего мяса, которые были уже засолены и завялены.

Я подняла упавшую корзину и принялась собирать лук. Быстро его высыпала в ящик и поспешила наверх. Я с корзиной прибежала назад к телеге. Матушка к этому времени уже перенесла рулоны ткани, что они привезли в дом.

— А корзину, зачем назад приволокла? Мы ж у лестницы снизу ставим. Вот недотепа.

Мне не нравилось, что все они считают меня глупой. Я-то ведь очень начитанная девушка. Да и кто они такие, чтобы так со мной обращаться?

— А почему вы со мной так разговариваете? Я что вам девочка на побегушках? Отнеси корзину, принеси. Нужно правильно раздавать команды, чтобы остальные знали, что они должны выполнять, и вопросов у них не возникло.

Женщина открыла рот и смотрела на меня. Она хватала воздух и сказать ничего не могла. В этот момент к нам вышла рыженькая.

— Мирел, ты слышала, что она мне говорит? Совсем девка с ума сошла. Говорила отцу, что, если вовремя замуж не отдать, у них мозги киснут и ее еще, чего доброго, за ведьму примут.

Она качала головой и собирала в корзину из телеги то, что рассыпалось. Рыжуля поджала губы, всучила мне корзину с цветными нитками и толкнула в сторону дома.
Стоило нам только в сени войти, как она прошипела мне на ухо:

— Ты в холодной воде все мозги потеряла?

Я повернулась и посмотрела на нее:

Визуалы

Дорогие мои, хочу вас познакомить с героями.

Главная героиня.

Зовут Эмилия, попала в прошлое. Должна выйти замуж за ремесленника, но влюбляется в вассала, который женат.

Муж Эмилии. Ремесленник. Живет в городе. Имеет лавку и двух детей. Вдовец.

Барталомео Герхарт

Вассал. Рыцарь. Молодой чедовек, в которого влюбилась Эмилия, но быть им вместе не суждено, так как он женат.

Александр Бернсайд

Жена васала. Договорной брак с ее отцом. Любит своего мужа и ревнует к Эмилии.
Не хочет делить мужа ни с кем.
Эния Бернсайд.

Мирел, старшая сестра Эмилии.
Любит младшую и жалеет.

Рада приветствовать вас на страницах моего нового романа.
Если история понравилась, то не забудьте добавить ее в библиотеку и поставить сердечко.

Ваша поддержка для меня бесценна. Каждое сердечко дает мне уверенность, что пишу я не зря.

3 глава

Прятаться было бесполезно. Все мне казалось очень странным, но приходилось мириться с той реальностью, в которой я сейчас живу.

Я вышла из укрытия на глаза хозяйки этого дома. Она посмотрела на мои ноги, потом подняла глаза на меня и произнесла четко, по слогам:

— Я спрашиваю, где твои башмаки?

Я пожала плечами и сказала так, как будто я потеряла совершенно ненужную вещь:

— Я не знаю. Может, потерялись где-то.

— Георг, ты слышал свою дочь? Я всю зиму ткала полотно на одеяла, чтобы купить ей обувь, а она как ни в чем не бывало, говорит, что она их потеряла.
Отец нахмурился:
— Значит, осенью выдадим ее замуж в башмаках Мирел, а там продам шерсть и куплю уже старшей ботинки.
Рыжуля возмутилась:

— Как так? И жених для Эмилии, и мои ботинке ей? С каких пор младшая вперед старшей замуж выходит?

Отец грохнул своим кулаком по столу так, что все подпрыгнуло, включая меня.

— Как я сказал, так и будет!

Мирел расплакалась и выбежала из дома. Мне правда было жалко девчонку. Она то не виновата, что я, или та, в чье тело я попала каким-то неведомым образом, потеряла свои башмаки. А про свадьбу сама слышу первый раз. Я кинулась за своей уже сестрой. Увидела край юбки, который скрылся в сарае. Побежала вслед. Тут было много загонов. Я прислушалась и услышала всхлипывания в конце этого большого помещения.
Я дошла до самого конца и увидела в одном из загонов на сене лежащую девушку. Мне было ее искренне жаль, я бы с удовольствием поменялась с ней местами. Мне меньше всего хотелось выйти замуж за неизвестного мужчину. Я присела рядом и погладила ее по спине. Она обернулась и крикнула на меня:

— Отстань от меня.
— Тихо, успокойся. Слезами горю не поможешь. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Не останешься ты без обуви.

Она всхлипнула и села. Девушка вытерла слезы:

— Что ты можешь придумать? Ты же глупая. Как матушка говорит: бог тебе только красоту дал, а вот ума нет.
Я ей улыбнулась:

— Дуракам проще живется. Не такая я уже и глупая. Расскажи, как тут зарабатывают деньги.

— Что зарабатывают?
— Монеты, рубли, доллары?

Она вылупила на меня свои глаза:

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! Монеты нам никто и не даст. Это только у рыцарей есть сундуки с золотом. У нас оловянные кругляшки. За них матушка покупает ткань, украшения, башмаки.

При воспоминании о моей потере она опять всхлипнула. Я погладила ее по спине.

— А что продают на ярмарке?

— Все продают. Отец с братьями как раз приехали с соседней деревни, меняли сено и орехи на то, что можно выменять, а через три недели будет ярмарка у нас и твой жених приедет в сваты. Матушка собирает вещи в приданое на твою свадьбу, а в следующем году старший невестку приведет в дом. Уже сговорились.

Она всхлипнула и вытерла нос. Я переваривала ту информацию, которую она мне сказала. Она нахмурилась и посмотрела на меня с подозрением:

— Эмилия, почему ты это все спрашиваешь? Ты и так лучше меня все знаешь.

— Ага, вспомнила. Пока в воде была, чуток подзабыла.

Она кивнула мне, сжала край юбки:

— Я ж говорю, что дура.

Я обняла девушку. Хоть у меня и никогда не было сестры, но Мирел мне очень нравилась, и было искренне ее жаль.

— Эй вы, лентяйки, вы куда запропастились? — услышали мы сердитый голос.

Сестра растерла слезы по щекам, и мы вышли из своего укрытия. Матушка стояла в дверях, поставив свои руки на талию, и сердито смотрела на нас.

— Где орехи, за которыми вы сегодня ходили?

Я посмотрела на Мирел, она с ужасом закрыла рот рукой. Так как она молчала, то мне пришлось выкручиваться:

— Мы собирали орехи, но так получилось, что я залезла на дерево и рухнула в реку. Меня понесло течением. Там-то я и потеряла свои ботинки. И пока сестра меня вытягивала, она потеряла корзину.

— Да, что ж такое, — всплеснула руками женщина, — вы разорите нас с отцом. Будете сегодня наказаны: на ужин получите только хлеб и молоко. А сейчас идите, соберите фасоль и почистите ее. А вечером сядете вышивать и даже не думайте спрятать пяльцы. Эмилия — это тебя в первую очередь касается. Свадьба тут на носу, а у тебя очень мало приданого вышито.

Мы поспешили за дом на тот небольшой участок, который там был. Каменистая земля не позволяла разработать большой участок. Каждый раз мужчины занимались тем, что разбивали большие валуны, скатившиеся со скалистой части горы, но все равно участки были небольшие.
Вот и сейчас отец и братья носили камни и складывали во дворе.

Мы прихватили корзины, разделили между собой полосы и принялись за работу. Через час от такой позы болела уже спина. Мы сволокли урожай на внутренний двор и поставили его у завалинки сарая.
Пока чистили фасоль, я расспрашивала свою сестру. Мне же нужно понимать, что меня тут ждет.

— А кто в замке живет?
— Эмилия, ты что забыла? Там же живет рыцарь Александр Бернсайд. Осенняя ярмарка приурочена к его свадьбе. Он обручился с дочкой соседнего феодала. Они хотят объединить войско, чтобы на нас меньше нападали враги. Два года назад соседние поселки сильно пострадали из-за нападения. Выжгли две деревни, хорошо до нас не дошли. Ты что, не помнишь?

Я закивала:
— А, да, вспомнила. Ты мне больше рассказывай, и я вспомню все.
Мирел покачала головой и продолжила:

— К нам тогда много беженцев пришло. Мы у себя поселили семью кузнеца Конона. А помнишь его сына Брайана? Он за тобой ухаживал, а ты сказала, что выйдешь замуж только за ремесленника. Вот отец услышал и договорился в городе. Теперь твой жених на ярмарку приедет и придет к тебе в сваты.
Тут затрубили громко трубы в стороне замка. Я вскочила от неожиданности:

— Что это?

Сестра махнула рукой:

— Это рыцарь вернулся домой.

Я подошла к забору и увидела, как ребятня несется к концу улицы. Мне было интересно посмотреть, как выглядят рыцари. Я вышла за калитку и медленно пошла в сторону большого пыльного облака, которое приближалось к поселку.

4 глава

Несколько человек ехало впереди и несли на длинных флагштоках треугольные флаги. За ними еще два воина, у одного из них на шлеме виднелся лисий хвост. А вслед в несколько рядов двадцать вооруженных солдат.
Хозяин земель снял шлем, когда они приблизились к поселку. Улыбнулся ребятишкам и начал им махать.

Я рассматривала его не стесняясь. Ведь до этого мне не доводилось видеть рыцарей, а тем более таких важных, как этот. Он был молод, красив, так что было на что посмотреть.

Мужчина заметил меня, выехал из своего отряда, подъехал ко мне, схватил меня за руку, дернул вверх и посадил перед собой. Я была в шоке от таких действий. Не ожидала, что могут вот так меня похитить средь бела дня. Сердце билось, как сумасшедшее.

— Ричард, смотри, какой десерт мне сегодня приготовили на ужин. Мои подданные заботятся о своем хозяине.

Я с ужасом посмотрела на него:

— Отпустите меня немедленно. Я не десерт и тем более не ваша подданная. Какое право вы имеете хватать девушек на дороге.

Он засмеялся, потом провел рукой по лицу и убрал прядь волос за ухо. Второй поравнялся с нами, подмигнул мне и стеганул своего коня поводьями:

— Что ж, хороша, рыжая чертовка. От такого десерта и я бы не отказался после долгово пути, но ты же не будешь портить отношения со своими людьми. Тебе же не нужен бунт из-за какой-то девчонки? Насладимся твоими служанками, а вскоре у тебя еще и жена будет для развлечений.

— Но поцеловать-то я могу такой трофей, — и с этими словами он наклонился ко мне и, не смотря на мои активные протесты, впился в мои губы горячим поцелуем.
Я даже не успела отвернуться, меня прижали к груди и погладили по спине, опускаясь к ягодицам. Я ударила кулаком по его обмундированию и прошипела:

— Отпустите меня немедленно и поставьте на место, там где росло!

Незнакомец еще больше засмеялся, но отпустил меня на землю и кинул вышитый платок:

— Держи, дерзкая, это тебе подарок за поцелуй. Будешь посговорчивее в следующий раз, гляди и чего-то подороже подарю.

Воины дружно заржали над шуткой своего командира. Отряд повернул вдоль небольшой посадки, которая скрывала озеро и поехал в сторону замка. Я же осталась стоять в пыли и рассматривать то, что мне досталось за такое маленькое развлечение.

Со стороны замка трубы опять протрубили о приближение отряда. Я проводила их взглядом и двинулась обратно по дороге к поселку. Ребятня уже разбежалась по своим делам, а я припрятала добычу под жилетку и добралась до нашего домика.

— Ты где была? — возмутилась Мирел, — Кинула меня тут, а сама убежала. Хорошо еще матушка не увидела, что тебя нет, а то бы тебя и хлеба лишила на ужин.

Я села с ней рядом и достала платок, который мне подарил рыцарь. Она вылупила глаза на него и мне казалось, что боялась моргнуть:

— Где ты это взяла? Украла? У кого? И когда только успела?

— Нет, мне рыцарь подарил, — похвасталась я.

— Какой?

— А я откуда знаю? Он мне не представился. У него хвост лисицы на шлеме.

Сестра покачала головой:

— Вот же ты дура. Это же и есть Александр Бернсайд. Собственной персоной. И как ты умудрилась платок у него получить?

Я рассматривала тонкое кружево в два ряда,также в уголке платка золотой ниткой был вышит рыцарский герб и именной вензель. Я повернулась к сестре:

— Как ты думаешь, сколько такой будет стоить на ярмарке, если его продать? На башмаки новые хватит?

Девушка посмотрела на меня удивленно, выдохнула:

— Эмилия, ты с ума сошла? Кто такое продает? Это же можно в приданое положить, и сразу видно, что рыцарь к тебе хорошо расположен. А доброта со стороны феодалов среди простых людей ценится.
— Значит, я тебе его подарю, раз отец забрал у тебя башмаки мне на свадьбу.

Мирел прижала руки к груди, открыла рот, как будто ей не хватает воздуха и посмотрела на меня:

— Мне? Я же... никогда такой красоты в руках не держала.

— Вот и подержишь.

Я положила ей на колени кружевной платочек. Тут же увидела, как ее глаза наполнились слезами. Она обтерла руки об фартук и аккуратно, как будто это не носовой платок, а ткань из чистого золота, взяла его и прижала к груди. Сестра смотрела на меня так, как будто я богиня:

— Спасибо тебе большое. Теперь у меня в приданом будет такая красота.

Она тут же подскочила и скрылась в дверях. А я принялась чистить фасоль. В мечтах я представляла своего рыцаря. Я помнила его поцелуй, от которого у меня закружилась голова. Ох, наглец. Запал мне в душу, чертяка. Его карие глаза, его улыбка.

— О чем мечтаешь опять? — выдернул меня из мыслей голос сестры.

— Ни о чем, — улыбнулась я.

— А как у тебя оказался этот платок? А ну, признавайся, сестрица! Я не поверю, что рыцарь кинул тебе его просто так.

Я улыбнулась рыжуле и шепотом прошептала ей:

— Он меня поцеловал.

Она закрыла рот рукой и посмотрела на меня своими большущими зелеными глазами:

— Как? И ты позволила? У тебя же жених. А если бы кто-то из соседей увидел? Ох, непутевая ты. Ты же мать с отцом позоришь. Как так можно?

— А что тут такого? Я же не в замок с ним поехала на всю ночь.

Сестра качала головой и молчала.

— Хм, а ты думаешь, он просто так мне платок дал? За красивые глаза?

— Нужно вернуть тебе платок. Вдруг кто-то видел, как он тебя поцеловал, а потом платок подарил. Все же будут думать, что это я с ним была и тогда меня точно никто замуж не возьмет.

Я сжала ее колено:

— Успокойся. Никто этого не видел. Мы были далеко от поселка. Никого рядом не было. Оставь себе платок, я же вижу, что он тебе понравился.

Сестра закусила нижнюю губу и молчала. Я погладила ее по руке:

— Успокойся, никто ничего не подумает. Я же тебе подарила платок. Ты можешь легко сказать, что это мой презент тебе. Жених мне привез из города такую дорогую вещь в качестве знака внимания, а я отдала его своей сестре, так как сильно ее люблю. Не слушай никого. Я за башмаки отдала тебе свой подарок. Никто про тебя плохо не скажет.

5 глава

Ужина и правда нас лишили. Мы получили по краюшке хлеба и по кружке молока, а отец с братьями ели овощную похлебку с фасолью. Я медленно жевала свой кусок, чтобы ночью можно было спокойно уснуть.

Потом мы сели возле небольших окон. Мирел принесла нитки, пяльцы и длинные полотна ткани. Тот, что чистый - вручила мне, а с рисунком положила, между нами. Я любила вышивать. Это меня успокаивало после работы. На стенах висели у меня картины, вышитые мной.
Я взялась за работу с азартом. Сам узор мне казался скучным. Мне хотелось добавить ажура, поэтому я вспоминала технику ришелье. Между двумя короткими полосками тонкого узора я сделала квадратики и потом их прорезала.

Мирел, когда увидела, что я взяла нож и начала резать полотенце, подумала, что я сошла с ума и кинулась за матерью, которая была в этот момент в погребе. Пока они прибежали, то у меня все было сделано.

— Эмилия, ты что творишь, негодная девчонка?

Они вырвали у меня полотно из рук и принялись смотреть, каков масштаб моих действий. Я ждала их реакции. Сестра нахмурилась и посмотрела на меня. Потом они подняли ткань на свет и посмотрели на рисунок.

— Кто тебя этому научил? — спросила строго меня матушка.

— Я сама придумала.

— Хорошо, — она кинула мне полотенце, — вторую сторону сделай точно так же. Может толк и будет с тебя.

Она развернулась и вышла, а сестра подсела ко мне:

— Покажи еще раз, как ты это сделала? Я такого еще не видела, но очень красиво получилось. Тут в дом зашел отец.

— Так, хватит шуметь, а ну, все по лавкам спать! — рявкнул он на нас.

Мы с сестрой быстро собрали наше рукоделие и убрали в сундук. Она сняла с печки тонкие матрасы, сложила их пополам и положила на длинные лавки за занавеской, которые стояли возле печи.
Я пристроилась на ней на боку. Было неудобно, но выбор небольшой. Братья ушли на сеновал, а самые старшие члены семьи пристроились ночевать на печи.

Я закрыла глаза и начала все вспоминать, что со мной за такой длинный день произошло. Провалилась я быстро, видимо, сказывалась усталость.

Утром меня разбудила сестра, которая толкала меня вбок:

— Эми, просыпайся, соня. Уже рассвет.

Я спросонья даже не поняла, где я нахожусь и что тут делаю. Я смотрела на девушку:

— Кто ты? Что ты делаешь в моей квартире?

— Тьфу, дура, — выругалась она и вышла из комнаты, если можно назвать помещение, отгороженное покрывалом, таковым.

Я услышала, как на пол поставили тяжелую кадушку и голос матушки проскрипел на всю комнату:

— А эта где? Спит, что ли, до сих пор? Сейчас я ее отхожу полотенцем.

Я вскочила и села на лавке. Через секунду она ворвалась ко мне, но я делала вид, что натягиваю чулки. Она поставила руки на талию и посмотрела на меня строго:

— А ну, поднимайся. Откормила на свою голову лентяйку. Хочешь, чтобы муж кулаками научил, как себя вести? Так не долго ждать придется. Или ты решила, что в городе у ремесленника будешь пряники на печке жевать?

Я сползла со своей постели и поплелась на улицу, чтобы умыться.

— Пусть только попробует меня тронуть хоть пальцем, гвоздей в его сапоги насыплю, — буркнула я себе под нос.

Рыжуля покачала головой мне вслед. На улице было еще темно.

— И зачем меня так рано будить? — возмущалась я на весь двор, — Пожар? Мы куда-то едем на поезде? В чем была такая срочность?

На улицу выглянула сестрица, я как раз набрала полные руки холодной воды и умылась.

— Где ты там? Скорее, иди тесто мешай на хлеб, а я пойду выгоню гусей на озеро.

Я выпучила на нее глаза:

— Я не умею тесто мешать.

Она закатила глаза:

— И правда дуракам проще живется. Держи жилетку, надевайся и гони птицу на дальнее озеро, поняла? Только мои ботинки не потеряй, растяпа.
Сестра поставила свои башмаки на порог. Я сняла деревянные башмаки, которые были скользкие и неудобные, натянула сестрицыну обувку, выломала хворостину и открыла загон, где прятались птицы. Они уже стояли на входе и дружной толпой двинулись в сторону калитки.

По улице ребятишки уже гнали свои стада, так же как и я, поэтому мне не составило труда найти нужное направление. Моя стая пыталась перебежать на другую сторону улицы, чем доставляла мне массу хлопот, потому что я неслась тогда туда и пыталась выгнать их на середину улицы. Парни смеялись надо мной, но я упорствовала, и в итоге они пошли там, где мне нужно.
Мы спустились вниз от деревни, прошли между холмов и вышли к лесу, вдоль опушки располагалось большое озеро. Я хотела как можно дальше загнать домашнюю птицу, но они, как только, увидели воду, сразу рванули к ней. Я побежала, чтобы их отогнать, но не удержалась и соскользнула по колено в воду.

Брызги напугали моих птиц, и они рванули в разные стороны, громко гогоча и хлопая крыльями. Юбка намокла, чулки тоже, а башмаки увязли в иле. Я оторвала ноги от дна, главное тут обувь не потерять.

— Тридцать три несчастья я в этой жизни, чтож мне так тут не везет? — возмутилась я, наклоняясь к воде, чтобы найти то, что было единственной нашей обувкой.

— Руку давай, пока не утонула, — услышала я мужской голос.

Я подняла глаза и чуть не рухнула на попу в холодное озеро. На меня смотрел тот рыцарь, который накануне мне подарил платок.

Я подхватила за шнурок то, что потеряла в глубинах водоема и протянула ладонь молодому человеку. Он меня дернул на себя, и я, не удержавшись на мокрой траве, рухнула вместе с ним на поляну под дерево. Я лежала на мужской груди и смотрела в его глаза. Он не улыбался, не смеялся, как накануне, а разглядывал мое лицо.

— Я могу так долго лежать, — сказал он и приподнял бровь, — но, может, тогда займемся чем-то, чтобы ты не замерзла.

Я вспыхнула и покраснела. Тут же спрыгнула с него, вылила воду из ботинок и принялась мокрую обувь натягивать себе на ноги, чтобы быстро побежать домой.

— Как тебя зовут? — спросил меня кареглазый.

6 глава

— Это что? — шипела сестра на меня.

Я снимала мокрую одежду и в шкафу искала, хоть что-то сухое. Она потрусила передо мной мокрыми башмаками.
— Я соскользнула в воду, — прошептала ей в ответ.

— Опять? Какого черта ты полезла в воду? Тебе нужно было просто отогнать гусей туда, а не нырять с ними.

— Я поскользнулась и упала в озеро. Такое может быть с любым человеком.

— С любым? Но не два дня подряд! Хорошо, что хоть мои башмаки не потеряла. Будешь ходить в деревянных, а то и эти посеешь, тогда замуж босиком пойдешь.
Я закатила глаза, а она вышла из комнаты.
Я, наконец, нарыла сухую рубаху, и вчерашняя одежда уже подсохла к этому моменту. Так что через пять минут я уже стояла у печки и смотрела, как сестра вынимает первый хлеб.
Аромат шел сумасшедший. Она сдвинула с деревянной лопатки на разложенные на столе полотенца коричневые кругляши и в печь поставила большой чугун. На лавке подходили следующие булки.
— А эти, когда поставишь в печку?

— Позже. Сначала отца с братьями нужно покормить, а то они скоро уйдут на работы.

Я кивнула и принялась помогать ей резать капусту в узком корыте. Мне понравилась маленькое полукруглое рубило. Очень удобно и почему у нас там, в той жизни такой не было. Все утро мы были заняты уборкой и готовкой. Поели каши, которая осталась в чугуне после наших братьев, взяли корзины и пошли в лес. Нам нужно было собрать орехи на продажу. Матушка не собиралась из них делать запасы на зиму, хотя я не понимала, почему не воспользоваться таким замечательным и сытным продуктом?
— А кто убирается в этом большом замке? — показала я сестре на шпили и зубчатые стены, которые возвышались недалеко.

— Там слуг хватает. Тем более мы должны треть урожая отдавать своему рыцарю. Так что у них есть еда всегда. Скоро пригонят овец, мы их пострижем и с замка приедут за шерстью. А так, там тоже есть ткацкие мастерские, свои вышивальщицы, небольшой огород и сад. Яблоки очень вкусные у них. Меня как-то угостили одним на ярмарке. Может в честь свадьбы будут лакомства раздавать.
— Лакомства?

— Да, яблочные дольки в меду.

Я покивала, потому что это будет вкусно. Мы прошли мимо озера и двинулись в сторону леса. Вся наша тропинка шла вдоль воды. Мы прошли небольшую полянку и вышли к реке, которая извивалась по всей территории.
Мы разглядывали деревья, но нам не везло. Все ближайшие уже были обобраны. Даже снизу ничего не лежало, поэтому пришлось идти дальше. Вскоре мы уже дошли до самой горы, и тропинка уходила все дальше.
— Эмилия, смотри, вот тут ты упала в воду, но тут никого не было с тех пор, и орехи еще не собраны.

Мы даже нашли корзину Мирел, которая лежала на траве. И правда никто не тронул плодыОни просто высыпались и лежали. Мы быстро наполнили эту и еще одну корзину. Но в моей было свободно, поэтому нужно идти дальше и искать еще одно дерево.
Тропинка уходила вверх. Мне было интересно, куда она ведет, так как там был слышен водопад.
— Мирел, пошли посмотрим, что там.
Она поджала губы:

— Там ничего интересного, мы выйдем так к самому водопаду. Он опасен, в него можно свалиться и разбиться о камни.

— Ну, можно, хоть одним глазком взглянуть?

— Хорошо, но давай быстро.
Она поставила тяжелые корзины на землю, сложила руки и смотрела на меня, как я довольная удаляюсь в сторону начала реки.
Я прошла деревья, тропинка вела вверх. Под ногами попадались одни камни, которые выскальзывали из-под ног и катились вниз.
Через пару минут мне открылся потрясающий вид. Передо мной была небольшая полянка. Все было изумрудно-зеленое. Тропинка пересекала полянку и скрывалась за деревьями, которые росли вдоль падающей воды. Шум стоял оглушающий. Все было вокруг блестящее от брызг. Чуть ниже был еще один небольшой водопад, по его краю даже можно пройти на другую сторону, но холодная вода не позволяла это сделать.
Я решила заглянуть, куда ведет тропинка. Мое любопытство привело к расщелине. Я крикнула, но никто не ответил. Там внутри был слышал шум воды. Я шагнула вовнутрь, через пару шагов пещера стала глубже, и она осветилась светом, который проходил сквозь струи падающей воды. Здесь было потрясающе красиво.

Край пещеры даже внутри был покрыт зеленью. Листья были мокрые, и я боялась приблизиться к ним, чтобы не упасть на камни.
Если здесь есть тропинка, видимо, тут чье-то укрытие, но я ничего такого не увидела. Только камни и вода в небольших лужах у края.
Здесь было хорошо сидеть и смотреть на воду. Наступало удивительное спокойствие.
Я посидела немного и отправилась обратно, а то Мирел сойдет с ума.

— Я уже думала тебя нужно идти искать.

— Сестрица, я там нашла пещеру. Там так красиво, ты просто не представляешь.

— Эмилия, какая пещера? Нам с тобой нужно орехи идти, собирать, а не стоять и любоваться тем, что вокруг. Зимой будешь в окно дома своего мужа красоту рассматривать, а сейчас пока не начались дожди, нужно как можно больше собрать урожая.
“ Вот зануда” — подумала я, и мы двинулись дальше по другой дорожке.
Через полчаса мы вышли на еще одну полянку, вдоль росли несколько деревьев, на них было много плодов. Мы начали собирать. Уже руки болели, и шея замлела оттого, что нужно смотреть вверх, но мы закончили и двинулись обратно. По дороге мы встретили пару мелких парней с корзиной. Они вышли перед нами на тропинку откуда-то сбоку и тоже несли орехи.

На подходе к озеру мы услышали звон мечей. Мы все присели, чтобы нас не увидели и начали медленно заползать в высокую траву.

7 глава

— Алекс, хватит! Я понял, что ты лучший. Да, мне не победить тебя в бою. — услышали мы мужской смех и крики.
— Больше не будешь со мной спорить, — отвечал другой.
Я узнала его. Он принадлежал нашему вассалу. Я повернулась к Мирел:

— Это рыцари развлекаются, пошли.
Она с ужасом посмотрела на меня, но осталась сидеть. Я поднялась на ноги, и меня стало видно среди травы.

Я увидела, как мужчины сели на коней, вставили свои мечи в ножны и поехали вдоль озера. Я рассматривала спину того, кто сегодня меня спасал.

— Чего уставилась? Он не должен видеть этого, — шикнула на меня сестра, когда тоже поднялась.

— Почему? — удивленно посмотрела на нее.
— Ты простая селянка, а он вассал. Он никогда в твою сторону не посмотрит. У него жена из соседнего рыцарства скоро будет, а у тебя муж — ремесленник. Никто из нас о таком даже мечтать не может.

Мы подняли корзины и пошли в сторону поселка.

— Ну, тебе же кто-то нравится?
— Какая разница? С кем отец договорится, тот и будет моим мужем.

— Ну, почему, а вдруг вы не полюбите друг друга. Ты же будешь всю жизнь мучиться в этом браке.

Мирел поджала губы и посмотрела на меня:

— Отец не выберет мне плохого мужа. Он всегда заботится о своих детях.
— Ага, ну-ну, посмотрим, кого он выбрал для меня.
Мы дошли до своего дома. Матушка как раз наводила порядки в погребе и выкидывала подгнившие плоды, а остальные просушивала на траве.
Она кинула взгляд на наши корзины, и довольная покивала.
Мы перекусили хлебом с молоком и уселись обдирать листву с плодов. Через пару часов рассыпали все на ткани для просушки и поставили длинные палки с тряпками, чтобы отпугивать птиц, и они не крали наши орехи.
К вечеру все было убрано в погреб, а мы уселись вышивать. Теперь Мирел строго следила за тем, что делаю я. Она решила попробовать сделать то же самое.
Мать поцокала языком, когда увидела наши работы. Сестра довольная, убрала вышивку в сундук.

— Чтобы такая красота получилась, не обязательно цветные нити покупать. С белыми тоже красиво смотрится, — распиналась девушка.
Она была довольна тому, чему научилась. Я видела, как она прилаживает ткань к себе спереди и выглаживала ее.

— Также можно не только полотенца вышивать. Простыни на кровати, наволочки и пододеяльники тоже красиво будут смотреться.
Они обе вылупились на меня и пару минут просто стояли разинув рот. Я не понимала, что я сказала не так.

— Где ты такое видела? — спросила матушка с подозрением, — На каких кроватях?

Я судорожно сглотнула, и искала в закоулках памяти, что можно сказать в свое оправдание.

— На ярмарке, — выдала я им.

Они переглянулись, почесали голову, потом Мирел кивнула и сказала:

— Там постельное продавали, может, там и увидела. Молодец Эмилия, такой красивый узор запомнила. В округе ни у кого такого нет. Мы самые завидные невесты будем.
Матушка погладила ее по голове:

— Вы же дочери старосты, поэтому у вас все должно быть лучше всех. Завтра останешься со мной ткани белить, а младшая за орехами пойдет.

Она поставила кадушки на лавку и принялась замешивать тесто с той закваской, что осталась с утра.

Я устала за сегодняшний день. Ноги гудели оттого, что много ходили с сестрой, а глаза слипались. Уснула я быстро. Было тяжело на узкой лавке лежать боком, но на полу еще холоднее. Тут хотя бы теплая печка за спиной.

Утром меня опять трясла за плечо сестра. Я еле глаза разлепила со сна. До меня не доходило, почему нужно так рано вставать?
Я с трудом оторвалась от своего места, натянула чулки и пошагала на улицу. Гусей то я знаю, куда гнать, а вот хлеб печь — я не взялась. Тут нужна сноровка, чтобы с этой тяжелой лопатой справиться и распихать круглые буханки к углям в печи, да так, чтобы все попали на нужные места и не подгорели.

Мирел делала это лучше меня.
Птица опять меня не слушалась, бегала от забора до забора. Я не знаю, как получалось у местных мальчишек гнать их ровненько по одному краю, но для меня это была кара небесная. В этот раз, как только мы покинули поселок, я поступила по-другому, не стала их сразу вести той тропинкой, которая ведет к озеру, а погнала их к дальнему краю. Тут они уже к подходу начали срывать сочную траву, бить крыльями и переваливаясь с лапки на лапку — спустились в воду. Я, наученная горьким опытом, к воде близко не приближалась. Убедившись, что все хорошо, двинулась в сторону дома.

Сестрица ставила чугунок с кашей в печку, а хлеб обдала холодной водой и уложила на полотенца. Не знаю, зачем этот ритуал, но мне было интересно за этим наблюдать.
После завтрака, отец и братья опять ушли на работы, матушка и Мирел остались отбеливать полотна, которые они наткали за зиму. Видимо, мне такое мероприятие не доверяли.
Я же взяла небольшую корзинку с ручками, надела ее как рюкзак и двинулась в сторону леса. Дорогу вдоль реки нельзя перепутать. Там была уже натоптанная, широкая тропинка, поэтому я шла уверенно вперед.

Лес уже начинал покрываться желтым и красным цветом. Красивые горы, усыпанные разноцветными пятнами, выглядели, как нарядные девицы. Природа меня восхищала. В некоторых местах я шла вдоль пригорков, с которых открывался потрясающий горный пейзаж. Я прошла небольшой изгиб и вышла опять к реке. К тому месту, где я очнулась впервые в этом мире.
Скоро показалось дерево, где мы нашли корзину. Недалеко в стороне стояло такое же. Я подошла к нему и увидела, что немного орехов осыпались на траву. Не хотелось терять такой трофей, и я принялась его быстренько собирать.
Я слышала, как где-то недалеко очень громко переговаривались мальчишки. Они смеялись и шутили друг над другом. Это давало уверенность, что в лесу я не одна.

Я не заметила, как резко потемнело. Я подняла голову и увидела, как над головой начали собираться свинцовые тучи и в любой момент может начаться дождь. Какая же всетака переменчивая погода в таких местах.

8 глава

На меня смотрел сам хозяин этих земель. Он опирался ногой на камень и улыбался. Вот только этого мне не хватало. Еще подумает, что я сюда специально пришла. Охотница за богачом.

Я отступила назад, но из пещеры не вышла. Мужчина махнул мне, чтобы я подошла ближе:

— Не бойся, не трону. Иди сюда.

Не стал ему перечить. Просто шагнула вперед на чуть-чуть и остановилась. Он улыбнулся:

— Когда я тебя встречал в прошлый раз, ты была смелее. — Там мы были не одни. Вокруг были люди. Он обошел меня вокруг, я старалась не спускать с него глаз. Следила за ним, но он не притронулся ко мне:

— Наивная девочка. Ты решила, что от изнасилования тебя может спасти присутствие моего отряда?

Что ж, в логике ему не откажешь и он, к сожалению, прав. Его отряд не стал бы перечить своему командиру, а с радостью потом после него принял бы меня в свои многочисленные крепкие мужские объятья. Это воины, и от них можно ждать чего угодно. Тем более после долгого похода, только в тот момент меня на встречу толкало любопытство, и я совсем не думала, что со мной может что-то подобное произойти. Я же выросла на историях о благородных мужчинах. — Господин, вы правы. Я не учла этот момент. Но надеюсь, что рыцари все-таки хоть чуть-чуть обладают благородством и не будут трогать невинную девушку.

Александр сделал круг и оказался за моей спиной, взял меня за плечи и прислонился к спине. Я не ожидала такого, сердце заколотилось от страха. Я не особо опытна в этих вопросах. К моему большому сожалению, в прошлой жизни я осталась девственницей и мечтала там, о надежном плече. Мужчина шумно вдохнул воздух, я почувствовала его горячее дыхание на затылке. Мне это не понравилось, потому что мурашки побежали по спине. Он будил во мне неизвестные чувства, которые заставляли трепетать и сжиматься внутри от предвкушения чего-то постыдного. Я осознала, о чем я думаю, тут же отскочила от него, и впереди себя выставила корзину:

— Не приближайтесь ко мне, а то мой муж вызовет вас на дуэль.

Я не знаю, зачем я это придумала. Судорожно вспоминала: были ли дуэли у рыцарей. Ааааа. У них же турниры были. — Ой, на турнир. Вызовет вас. — заикалась я.

Он приподнял бровь, посмотрел на меня с удивлением:

— Дуэль? Турнир? Кто твой муж?

— Он ремесленник.

Его смех наполнил пещеру и эхом разнесся по всей глубине. Он схватился за живот и смеялся так, что у него потекли слезы из глаз:

— Ремесленник? Меня? На турнир? Давно так не смеялся. Это было бы еще то развлечение.

Александр сел на камень, вытер слезы и посмотрел на меня:

— Если он вызовет меня на турнир, то тогда тебе пора искать нового мужа. Хочешь, я найду тебе из своих воинов? Мой друг Ричард не женат. Ты ему понравилась, я могу вас познакомить. Хотя нет.

Он поднялся и шагнул ко мне. Я отступила, но он взял меня за талию и прижал к себе:

— Хотя нет. Такой десерт я хочу оставить себе. Хочешь работать горничной в моей спальне? Будешь по вечерам греть мою кровать, чтобы я не мерз.

Ни фига себе предложение! Быть рыцарской постилкой в замке, пока не надоем и меня вытолкают в солдатские кровати, как только мелькнет новый трофей на горизонте. Я поставила ладони ему в районе груди и толкнула от себя:

— Отпустите меня немедленно. Да, как вы смеете мне такое предлагать? Холодно вам? На грубке грейтесь. Я вспомнила лежанку на печке у моей бабушке. Мы туда с моей двоюродной сестрой забирались и сидели. Очень тепло было на этой лежанке. И название я запомнила, потому что бабушка так говорила. Рыцарь приподнял брови и внимательно посмотрел на меня:

— Ты очень дерзкая для подданной. Другая бы считала за счастье такое предложение от своего феодала. Я приподняла бровь, поставила руки в боки и посмотрела на него:

— Я же не другая. У вас же, кажется, свадьба намечается, вот пусть жена вам и греет постель. Ей по статусу положено ее греть.

Он улыбнулся, сел на камень и посмотрел на меня:

— А что еще должна делать жена?

Меня напрягал этот разговор. Я сложила руки на груди:

— Послушайте, я думаю, что это ваши дела с женой. Я не имею право лезть в чужую семью. Вы до брака с ней и договоритесь, что она должна, а что вы. Кто-то деньги зарабатывает, кто-то за домом смотрит, кто-то добывает продукты для семьи, а кто-то детей воспитывает. И если вы оба будет придерживаться того, о чем договоритесь, то все у вас будет прекрасно. Он расхохотался так, как будто я рассказываю анекдот.

— А у вас в семье как?

— У меня?

Он кивнул:

— Да, о чем ты с мужем договорилась?

Я сжала губы. Врать ему не хотелось.

— А почему я вам должна рассказывать, как у нас в семье? У нас все замечательно. Муж меня любит, поэтому у нас все прекрасно. Александр кивнул, поднялся и шагнул ко мне:

— А когда вы поженились?

— А какое вам дело, когда мы поженились? Это наше право, когда нам жениться.

Он приподнял бровь и шагнул еще ближе:

— Право? Это у меня есть право первой ночи, и я хочу его получить. Ты девственница?

Тут я густо покраснела и открыла было рот, но тут же его захлопнула. Этот гад шагнул ко мне очень близко, и отступать мне было уже некуда. — Что? Какое право? — все, что я смогла выговорить.

— Если ты не девственница, то я повешу твоего мужа на ворота за то, что он обманул меня и женился на тебе, не уведомив хозяина этих земель. Я сжала зубы и молчала. Видимо, то, что я плохо знаю местные законы и правила — сейчас ведет меня на виселицу или на костер. Я судорожно вспоминала, когда там ведьм полили в старые времена. Надеюсь, что я промахнулась. Я подвела всех, и неизвестно, как это отразится на всех тех, кто является моими родными тут. Он сжал губы и молча смотрел на меня, нависая глыбой. Мне ничего не оставалось, как извиниться за мою дерзость.

— Простите меня, я солгала. Я пока еще не замужем. Мой жених должен приехать на эту ярмарку, что вы устраиваете и посвататься ко мне. Я старалась закрыться от него, обнять себя, отвернуться, чтобы не видеть злости. Он схватил меня за плечи и повернул к себе. Я смотрела в его глаза и не видела ненависти. Он просто рассматривал меня, заглядывая в самую глубину души, потом улыбнулся: — Ах ты маленькая врушка. Я бы тебя с удовольствием выпорол бы сейчас.

9 глава

Я подняла голову вверх, откуда капали большие капли дождя прямо на лицо. Надо мной стоял Александр и смотрел:

— Ты еще посидишь или пойдем в пещеру?

— А вас не учили руку девушке подавать, если она попала в трудную ситуацию?

Он покачал головой, наклонился и легким движением руки дернул меня вверх, что я оказалась на плече. Я даже охнуть не успела, это все так быстро произошло. Моя попа была на уровни его лица, а сама я свисала за спиной, упираясь руками в его спину.

— Опустите меня немедленно.

Рыцарь шагнул назад в помещение, медленно спустил меня на камни и посмотрел долгим взглядом. Я практически утонула в этих глазах. Мне сложно было скрыть, что он мне нравился, но только не о роли любовницы я мечтала, а быть его женой, но мне по статусу не положено, да и куда деть ту, что уже практически у него на горизонте и через некоторое время станет той, чье место я мечтаю занять.
Он провел рукой по лицу, его палец скользнул по щеке и губам. Он медленно наклонился и поцеловал меня. Мне было приятно. Его губы, взяли мои в плен. Голова кружилась от близости сильного мужчины, который прижимал меня к себе. Я почувствовала легкость внутри себя. Как будто сотня маленьких птичек взмыли в воздух и принялись рисовать там круги.
Он оторвался от меня и посмотрел затуманенным взглядом:
— Какая же ты сладкая. Жалко такую замуж отдавать.

Мужчина смеялся надо мной, и мне это не нравилось. Я отпихнула его от себя и отошла ближе к водопаду. Я опустила глаза вниз и увидела, что моя блузка приклеилась к телу и ничего не скрывала. Значит, он все видел. Краска прилила к моему лицу. Я закрылась руками и начала судорожно думать, что не мешало бы мне пойти домой, раз мне уже все равно ничего не страшно и я вымокла, то могу и по дождю дойти. Я двинулась в сторону корзины, чтобы ретироваться из пещеры. Александр схватил меня за руку:

— Ты куда собралась? Там же дождь.

Я замотала головой, прикрывая грудь:
— Мне теперь не страшно, я все равно мокрая, добегу.

Он опустил глаза на мою руку, которой я закрывала торчащие соски:

— Хорошо, я довезу тебя, но обещай, что завтра придешь в пещеру.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, я не приду.

— Обещаю, что не трону тебя. До брачной ночи ты останешься девственницей. Иначе тебя не отдадут замуж. А уж потом ты же помнишь, кто имеет право на тебя?

— Это отвратительно, что вы спите со всеми невестами. Для них муж должен быть единственным мужчиной. Они же могут забеременеть от вас, и тогда родится ребенок, которого никто не будет любить.
Он сжал челюсть и дернул меня к себе:

— Я не сплю со всеми подряд, но это мое право. Оно прописано, как право первой ночи. Многие невесты отданы своему супругу девственницами. Я не прикасаюсь к ним.

— Отпустите меня, вы мне делаете больно, — вырвала я у него руку.

— Как зовут тебя, напомни? — он разжал ладонь, и я потерла запястье, на котором остались отпечатки его пальцев.

— Эмилия. Я же уже вам говорила.

— Ты не похожа на всех остальных. Никто. Даже мои друзья не позволяют себе так со мной разговаривать. Я запомню тебя.
— Это просто объяснить. Вы хозяин земли, у вас власть. Они вас просто бояться.

Он сел на камень, наклонил голову набок:

— А ты, значит, не боишься?
— А что вы мне можете сделать? Покалечить? Убить? Но душу мою вы подчинить не сможете.

Я обняла себя, потому что мне стало холодно, и начала дрожать.

— Хм, интересно, — он поднялся, достал плащ, который был свернут в углу и накрыл меня, — Поехали, я довезу тебя до поселка, а то костер мы тут не сможем развести.

Он вывел меня, прихватив корзину. Капюшон скрывал меня от дождя, хотя мне это уже было не страшно.

Мы прошли по тропинке и вышли к холму, где паслась кобыла. Под деревом, накрытые ветками, лежала попона и седло. Мужчина запряг сам своего коня, очень легко поднял меня, но тут его рука замерла на моей коленке, и он посмотрел мне в глаза. Его волосы и рубаха намокли, потому что дождь был довольно сильный.
Меня пробило током от его глаз, я не могла даже слово сказать. Весь мир сузился до вот этого взгляда и перестал существовать. Я не слышала стука дождя по листьям деревьев, не слыша шума водопада, который усилился из-за того, что воды стало больше. Вселенная превратилась в маленькое пространство и в этот взгляд.

Он вскочил в седло сзади меня и прижался всем телом. Даже сквозь плащ я чувствовала горячую грудь. Его руки обхватили меня с двух сторон и держали поводья. Он развернул лошадь и поехал по тропинке в сторону леса. Где-то слева я слышала ручей, вдоль которого мы ходили. Потом звук стих, водопад удалялся, а только крупные капли падали на нас.
Вскоре лес поредел, нам открылся вид изумрудного поля, который блестел под каплями дождя, и вдали я увидела наш поселок. Из труб шел дым, который поднимался белыми клубками шерсти и вплетался в нависшие темные тучи. Небо хмурилось, и не видно была края у этой темной пропасти.
— Видимо, дождь надолго.

— Остановите мне тут, я добегу.

— Я довезу тебя до поселка. Еще не хватало, чтобы ты растянулась на этой грязи и повредила ногу.

Я повернула голову набок:

— Еще не хватало, чтобы кто-то заметил меня в вашем обществе, и тогда меня тут точно никто замуж не возьмет.
Мужчина сделал вид, что меня не слышит. Он продолжил путь дальше. Я чувствовала, как у меня намокла спина сквозь его плащ и понятно, что он-то точно уже мокрый до резинки трусов.
Мы молча доехали, и он помог мне спуститься на перекресток возле поселка. На улице был такой сильный дождь, что вряд ли кто-то гуляет по переулкам и смотрим на тех, кто тут ходит. Так что у меня была надежда, что мои приключения останутся незаметными для жителей.
Он наклонился низко ко мне:

— Я жду тебя завтра в пещере.
Я закусила губу, потому что от его глубокого голоса у меня пошли мурашки по спине. Я сняла плащ и протянула ему. Он покачал головой.

10 глава

Отец с братьями городили что-то в сарае. Готовили загоны под овец, матушка в погребе перебирала овощи от гнилья, а Мирел штопала носки и вещи. Я влетела в дом и остановилась на входе. Вода с меня лилась ручьем. Сестра вскочила со своего места:

— Вот же дура, чего ты по дождю шла? Переждала бы в землянке или под деревом. Быстро раздевайся и на печку греться. Я тебе сейчас молоко погрею, чтобы ты не заболела.
Одежду я скинула прямо тут, а вот тонкую рубаху на бретелях, никак не удавалось стянуть с мокрого тела. Рыжуля помогла мне ее сдернуть, раздела до гола и тут же завернула в теплый плед. Я зашла в закуток и там забралась наверх. Тут была постелено несколько шкур баранов. Их теплая шерсть меня практически сразу согрела. Мне было так приятно на них лежать.
Сестра подала мне чашку теплого молока и поставила рядом похлебку с бобами, а сама натянула мне полосатые чулки.
Я отогревалась и переставала дрожать. Молоко пахло какими-то травками и в нем плавали тонкие веточки с мелкими листьями. Оно чуть горчило, но аромат мне нравился. Я же вспоминала поцелуи и глупо улыбалась. Хорошо, что сестра не увидела блеск в моих глазах, а то бы сразу поняла, что в лесу что-то произошло.

— Как согреешься, оденешь все сухое и будешь мне помогать.
Все вещи она замочила в большом деревянном тазу в сенях и оставила там на лавке. Похлебка проваливалась в меня и растеклась удовольствием по всему телу.
Где-то через полчаса, мне уже даже было жарковато, так как сестрица подкинула дров и жар в печке усилился.

Я сползла со своей лежанки и стала натягивать одежду. Сестрица как раз занималась обедом, я мне кивнула на шитье, что было сложено в корзину. Я достала вещи и принялась зашивать все дырки, которые находила. Мне хотелось творчески к этому подойти. На мужских рубахах я вышивала квадраты или узорные полоски.

Мирел иногда подходила ко мне и рассматривала то, что я делала. Она довольная кивала и возвращалась к чугункам.
— Ах, ты уже тут, — с порога заявила мать, — Орехи не принесла?

И тут я вспомнила про корзину, которая осталась там, где пасся конь. Я пожала плечами и опустила глаза, ну что тут скажешь в оправдание. Помощница и добытчица из меня была никудышная. Если так было до моего попадания сюда, то понятно, почему от меня решили избавиться родственники.
Женщина покачала головой, похлопала по бокам и вышла из дома. Я же продолжила свою работу и уже принялась вышивать листочки на женских рубашках. Он был похож на клевер. Получилось очень красиво.
Мирел качала головой и цокала языком. Даже не заметила, как очень быстро наступила ночь. Братья пришли ужинать, и меня прогнали с моей работой. Я помогла сестре накрыть на стол, мы покормили всех и быстро покушали сами, когда все разошлись.
— Почему ты раньше так красиво не вышивала. Листочки, как настоящие, на рубахе. Хоть продавай на ярмарке твои наряды.
Я пожала плечами, ведь я не знала, что ей на это ответить.

Утром дождь зарядил на весь день, и я, естественно, никуда не пошла. Ждал меня там мой рыцарь или нет — я не знала, но сердце ныло от тоски. Мне хотелось сладких объятий, теплых губ и прекрасных глаз. Александр поселился в моем сердце и плотно там обживался.
Так как вышивать у меня получалось лучше всего, то эту работу мне, и предоставили. Спина за весь день замлела, а в глазах летали черные мушки.
И так еще два дня. Я уже думала, что это никогда не закончится, но к вечеру ливень стих, и утром я с нетерпением ждала прекрасной погоды.
Поэтому, когда я увидела солнце на восходе, то побежала к матушке, отпрашиваться в лес за орехами.
—Иди, но с пустой корзиной не возвращайся.
Я кивнула ей и побежала в сторону озера, чтобы по дорожке дойти до леса, а там до пещеры и проверить,ждет ли меня кто-то там.
Ну, побежала — это было слишком громко сказано. От большого количества воды дороги все развезло, и они превратились в месиво.
Ноги скользили, и я то и дело норовила рухнуть в грязь. Поэтому шла медленно, практически по краю по траве. Вскоре я услышала водопад и приблизилась к заветной пещере. Сердце мое билось, как сумасшедшее.
Я осторожно подошла к входу и заглянула. Там никого не было. Вода лилась стеной мимо расщелины. Значит, он помнит обо мне и обязательно должен сюда приехать.
Я решила подождать. Ведь что еще остается бедной девушке, у которой в душе поют птицы любви?
Через пару часов мне надоело сидеть в пустой пещере. Я подняла корзинку и пошла к выходу. Воды в водопаде прибыло, и она просто с оглушающим ревом падала вниз.
Я прислушалась, но кобылы не было слышно. Что ж, моим чаяньям не суждено было сбыться, а я надеялась на встречу.
Домой я шла практически как улитка. Тяжелая корзина перевешивала, и ноги съезжали в грязь. Если бы сейчас было лето, то возможно все бы за день высохло, но сейчас была осень и на улице была погода соответствующая.

— Эй, красотка, может тебе помочь? — раздался за спиной незнакомый голос, и я вздрогнула.

11 глава

Сзади меня ехал небольшой отряд. Они объезжали озеро вдоль леса и догнали меня, как раз когда я вышла. Их флаги отличались от тех, что я видела у Александра, значит, это чужаки. Сердце мое сжалось от страха.
Я отступила с дороги и пропустила их вперед. Один из них остановился и соскочил с лошади. Он улыбнулся мне и шагнул в мою сторону.

— Ох, какие аппетитные селяночки у Александра живут. Ты не хочешь согреть мою постель? А? Огненная ведьма?

Я поставила корзину на землю и шагнула назад, но мужчина приближался, и я видела на его лице противную улыбку. Он явно что-то плохое задумал.
Незнакомец сделал выпад и схватил меня за руку. Он дернул меня к себе, и я впечаталась в его большую грудь. Мужчина наклонился и впился в мою шею губами.

Я принялась неистово колотить его кулаками и орать:
— Отпусти меня немедленно, паршивый козел!

Отряд военных остановился недалеко и с интересом наблюдал за нами. Он оторвался от меня и прошипел:

— Заткнись, дура безмозглая, тебе больно не будет. Я быстро отымею тебя и свободна.
Я завизжала, и он ударил мне пощёчину. Звездочки полетели из глаз. Я пришла в себя, сфокусировал взгляд на незнакомце. Его лицо перекосила от злости и он открыл свой рот и начал на меня орать:

— Ты должна подчиняться своему господину. Скоро моя сестра тут станет хозяйкой, и я могу тут иметь каждую, кого захочу. Поняла?
— Арно, поехали, в замке будешь развлекаться. Оставь девку, мы опаздываем. Нас там ждут, — крикнул высокий мальчишка.
Мой мучитель повернулся к ним:

— Я быстро тут управлюсь. Что мне тут делов-то? Юбку забрал и прогулялся по глубокому ущелью.

Я подняла юбку и со всего маху ударила его под яйца. Незнакомец охнул и согнулся. Я не стала ждать, когда он очнется. Подняла юбки, скинула сабо, потому что в ботах было скользко и побежала по полю, перепрыгивая канавы с водой.
Я слышала, как за спиной раздался смех, потом свист, но оглядываться мне было некогда. Я неслась в свою деревню. Тут недалеко я увидела на телеге своих братьев, возвращавшихся от пригорка, подбежала к ним и запрыгнула в повозку.

— Эмилия, что случилось? — спросил меня старший.

Я дрожащей рукой показывала на флаги и чужой отряд:

— Они хотели меня изнасиловать.
Младший залез на повозку во весь рост и посмотрел вдаль:
— Это флаги соседнего государства. По-моему, невеста феодала оттуда.

— Вот твари. Решил и наших девок попортить. Пока они будут гостить, в лес не ходи и лучше со двора тоже носа не показывай.

Я кивнула и прижала мокрые ноги к себе.

— Там корзина моя осталась.

— Где?

— Вон возле того дерева.
— Хорошо, мы заберем ее, а пока отвезем тебя домой.

Старший дернул поводья, и мы въехали в поселок. Я дрожала от пережитого и того, что замерзла. Зуб на зуб не попадал. Мать с сестрой, когда услышали, что приключилось, то покачали головой.

— Вот ты непутевая. Вечно с тобой что-то случается, — бубнела сестра, протягивая мне теплую кружку с молоком.

Дрожь удалось успокоить. Я чувствовала себя в безопасности. Постепенно согрелась и расслабилась. И правда, что-то сильно много всего со мной происходит. Всю неделю меня уже никуда не выпускали, я сидела и вышивала. Все полотенца украсила цветочками клевера. Сестра качала головой, а матушка решила продать несколько штук на ярмарке, чтобы к свадьбе купить мне посуду в приданное.

— Не будет стыдно перед мастеровыми, — приговаривала она, оглаживая мою работу, — А ты за зиму еще таких жениху навышиваешь. Не все с первой брачной ночи сразу ребенка заводят, так что успеешь еще и мужа порадовать.
Когда до меня дошел смысл ее слов, что я должна буду лечь в постель к незнакомому мужику, меня даже передернуло от омерзения.

— А если я его не люблю?

— Кого? — непонимающе на меня смотрела женщина.

— Мужа будущего. Я же его ни разу не видела, вдруг он мне не понравится.

Она поставила руки в боки:

— Ишь ты, ее забыли спросить, за кого замуж отдавать. Понравится он тебе или нет, кому какое дело? Главное, чтобы он твоим родителям понравился. Поняла? Отец с ним сговорился. Мужчина солидный, умный, лавка своя в городе. Двое детей у него, так что все в порядке с ним.

— Двое детей?

— Конечно, жена от чахотки померла, так он новую себе искал.

— А зачем мне такой? Это мне придется с его детьми сидеть.
— А ничего с тобой не случится. Посидишь. Ишь как заговорила. Отец ей лучшего жениха нашел, а она нос воротит. Говорила я ему, что не тебя за него нужно отдавать, а Мирел. Он меня не послушал, вот и получил на старости лет вот такую благодарную дочь.

— Так может еще не поздно сестру-то замуж отдать?

Она повернулась ко мне, открыла рот и начала как рыба, воздух хватать:

— Ты совсем ополоумела, что ли? Как мы Мирел имя поменяем? Уже сговорились на тебя. В церковной книге тебя и запишут, что ты его жена. Закрыла рот и продолжила вышивать, пока я тебя полотенцем не огрела, а то отец давно вас не бил, вот и распоясались совсем уже. И послал же мне Господь такую дуру в дочери.

Мать пошла в погреб, перебирать зерно для муки. Сестра вместе с ней, а меня оставили вышивать и смотреть за чугунками. Я уже за это время научилась с ними управляться.
Что-то я совсем загрустила. Сердце мое мечтала о рыцаре из пещеры, а в мужья мне достанется, какой-то торговец.

12 глава

Время для меня тянулось, как резина. Сердце тосковало по глазам Александра. Я даже не думала, что буду так фантазировать и мечтать о нем. Раньше, в прошлой жизни у меня не было таких чувств ни к кому.
Мужчины меня пугали, и я читала по вечерам на ночь любовные романы и проживала все моменты вместе с героинями. Отдаваясь грезам о большой любви и в голове, рисуя образ принца.
И вот в этой жизни появился именно тот, кому я готова была отдать свое сердце навсегда, но мысли о том, что на днях будет ярмарка, которая ознаменуется его свадьбой, приносила мне боль. Сестра рассказывала, что уже начали строить шатры для празднования возле замка. Я даже не хотела туда идти. Тоска сжимала мое сердце корявой, сухой рукой.
Но дни шли, превращаясь в недели, и в один из дней, пригнали овец. Началась стрижка. Нужно было успеть. Теперь мы были заняты тем, что собирали шерсть в мешки и сортировали светлую и темную. Светлая была дороже, и отец следил строго за нами с сестрой.
Мать пересчитала мешки, вытерла руки о передник и посмотрела на нас:
— В этом году больше на один мешок и все из-за того, что ягнят не стали резать. Правильно отец решил. Теперь мы сможем прикупить ботинки, которые вы потеряли, так что на свадьбу Эмилия будет обута.
Мирел улыбалась и качала головой. Я же с ужасом смотрела на свои руки. Черные от шерсти, поцарапанные от мешков, мне было горько видеть такое.
Мы нагрели воды и устроили себе купание в последнем загоне. Там было теплее, чем на улице. Я очень быстро обмылась и закуталась в длинную простыню. Мне хотелось уже одеться, но нужно было поливать сестру. Она смеялась и быстро натиралась мыльным раствором. Помытые, мы наперегонки натягивали белье, чулки, платье и жилетки. Руки отмылись и покраснели от холода.
Я быстрее сестры влетела в дом.

— Что-то вы развеселились. Давайте ужинайте и спать. Завтра пойдем с отцом делить места для торговли между местными и послезавтра уже начнут все к ярмарке съезжаться к нам в поселок. Вы вдвоем сено натягаете под крышу, у нас жених твой Эмилия остановится.

Мы молча поели похлебку с хлебом и молоком и пошли спать. Мирел сказала, что на ярмарку приедут рыцарь со своей невестой и будут раздавать угощение всем.

Мне очень сильно хотелось увидеть Александра. Я закрыла глаза и вспомнила его глаза и губы. Я видела его практически каждую ночь во сне. К пещере меня не пускали, потому что много дел было по дому. А может, и хорошо, потому что я бы разочаровалась в нем, если бы узнала, что он меня не вспоминает совсем.

— Вставай, соня, — дернула меня за плечо по привычке Мирел утром и скрылась за покрывалом.
Я свесила ноги с лавки и посмотрела на свои полосатые чулки.
Весь день мы укладывали сено. Оно страшно кололось, я расчесала свои руки и нагрела воды, чтобы помыться.

— Ты что опять? — на меня смотрела сестра с удивлением.

— Конечно, я помоюсь и буду спать спокойно. А ты как хочешь, можешь и дальше чесаться.

Она поджала губы, сходила за длинными простынями, чистыми сорочкам,и и мы начали поливать друг друга. Когда мы управились и добежали до домика, услышали, как вернулись отец, матушка и братья.
— Давай скорее, а то матушка нас заругает, что мы с тобой вместо работы, намываемся, еще заподозрит нас в том, что мы любовников завели. — натягивала на меня юбку сестра.

Я всегда удивлялась ее способности все делать быстро. У меня, как будто руки сами замедлялись. Дверь стукнула, и она скрылась за покрывалом на кухне. Я же спешно застегивала жилет на себе на деревянные пуговички.

— Сделали, что я сказала? — строго спросила матушку сестру.

— Да, управились уже. Чердак и дома и в сарае застелили. Осталось на сарае рогожки постелить.

— Где Эмилия?

Я вышла с новой скатертью из своего убежища.

— Я тут. На стол накрывать уже?

Она строго посмотрела на меня и только кивнула. Быстро поменяла ткань на столе и принялась расставлять миски. Я не смогла смириться с тем, что все едят с одной и сначала все косо на меня смотрели, когда я ставила им посуду, а сейчас привыкли. Мыла же я все тарелки, поэтому больше никто не возмущался.
Мирел достала горшок, отрезала тесто с крышки, которым она залепила горлышко и поставила на стол. Я положила сырые яйца, почистила репчатый лук и хлеб.
Как раз в дом вошли отец и братья. Они начали рассаживаться за столом, а меня сестрица отправила к соседке за молоком.
Я с крынкой пошла вдоль улицы к самому концу. Соседка как раз разливало молоко мальчишкам, которые пришли. Стала самой последней в очередь и стала ждать.

Женщина улыбнулась мне:

—О, Эмилия, добрый вечер. Жених уже приехал в сваты?

— Добрый. Нет. Матушка говорит, что он завтра со всеми торговцами на ярмарку явится.
— Ох, молодец староста. Такого богатея тебе отхватил. Хоть на свадьбе погуляем, а то вот уже как два года свадеб не было. А до весны долго ждать. И какое веселье-то на свадьбе дочки? Сама понимаешь, что забот будет.

Она качала головой и охала. Это ее старшая должна была в следующем году переехать к моему брату. Родители уже сговорились, и все были довольны.

Я кивнула ей, поставила крынку на лавку и принялась повязывать ее тонкой тряпочкой, чтобы ничего не попало в молоко. Женщина скрылась в доме, а я, как закончила, пошла к выходу со двора.

Низкая калитка у чужого дома скрипнула, когда я ее закрывала, и только я собиралась развернуться в сторону дома, как заметила одинокого всадника, который выехал из леса.

Я узнала его сразу, и сердце забилось в груди, как птица в клетке. Он медленно приближался по дороге к поселку, чтобы обогнуть озеро и поехать в замок. Я заметила его взгляд, он выпрямился и ударил ногами коня, чтобы тот пошел быстрее. Я обернулась посмотреть, не видит ли кто меня здесь. Улица была пустынна.
Мысли бегали, как пугливые зайцы. Я не находила себе места. Боялась, что нас увидят, и разрывалась между тем, чтобы бежать домой от него или идти на встречу, но ноги мои приросли к земле.

13 глава

Мы пробежали вдоль забора и спрятались за большим длинным стогом сена. Александр взял меня за лицо и я утонула в его глазах, там было столько боли. Что это? Мне стало тревожно. Я не могла понять, почему он так на меня смотрит.

— Эмилия, почему ты не приходила ко мне в пещеру все эти дни? Я безумно скучал по тебе. Ты меня приворожила? Я не могу забыть тебя, твои волосы, твой запах.

— Но я не могла. Вы же знаете, что я живу с отцом и матерью, которые меня не отпустили. К тому же у вас завтра свадьба и ко мне приедет жених свататься.

Он закрыл глаза и прижался к моей голове лбом. Я услышала горячий шепот:

— Я не могу забыть твои глаза. Они мне снятся по ночам. Твои медовые волосы, твои губы. Ты зовешь меня к себе и сводишь меня с ума.

Александр провел большим пальцем по моим губам и в следующую минуту наклонился и поцеловал. Его губы касались меня нежно, как будто пробовали на вкус. Как же мне было хорошо с ним, как же сладко. Сердце трепетало, как маленькая птичка, попавшая в силки.

Я никогда раньше не целовалась с мужчинами, поэтому эти теплые губы и это блаженство от поцелуя было для меня открытием.

— Девочка моя, ты просто не представляешь, как же ты запала ко мне в душу.

Я прижимала к себе крынку и боялась пошевелиться. Мне казалось, что это какой-то прекрасный сон. Мужчина завтра ведет под венец другую, а я целуюсь с ним и обнимаюсь, как деревенская глупышка. Сердце ныло от боли и ревности.
Я гнала от себя мысли о его свадьбе. Я даже не хотела думать о том, что будет завтра. Боже, останови время, если можешь! Только не отбирай его у меня. Он прижал мою голову к себе и погладил шею. Его пальцы пропускали локоны, которые он закрычивал в завиток.
— Чертов клевер. — закусила я губу.

Ведь мое желание исподнилось, но почему такой ценой для меня?

— Клевер? В чем он виноват?

Я улыбнулась и опустила глаза. Мне не хотелось рассказывать про глупое желание.

— Эмилия, что произошло? При чем тут клевер?

— Если найти четырехлистный, то можно загадать желание и оно сбудется.
Я подняла глаза и посмотрела на него. Он не улыбнулся, не засмеялся надо мной, а серьезно смотрел.

— И что ты загадала?

Нет. Не могу ему это сказать. Я сжала губы и закачала головой.

— Мне пора. Меня будут искать и найдут тут. — пыталась хоть так скрыться от этого вопроса.

Он взял мое лицо в ладони и заставил на себя посмотреть.

— Эмилия, я буду думать только о тебе. Я что-нибудь придумаю. В любом случае право первой ночи мое, и пока я его не осуществлю, не верну тебя мужу.

Краска прилила моему лицу.

Какое право первой ночи? Что за дикость? Какое-то средневековье.

— Эмилия! — донеслось до меня.

Сердце забилось сильнее. Мне нужно идти, а то отец точно осуществит свою угрозу и изобьет меня до полусмерти, если я его опозорю перед женихом из города. Кто знает, какие у них тут дикие нравы?

— Мне пора, — я развернулась и побежала обратно к дороге.

Еле успела выскочить к калитке, как увидела, что Мирел повернулась в мою сторону и поставила руки на бока.

— Ты где была?

— За молоком ходила. Ты же сама меня туда отправила.

— Вот дурында ты. Я уже перепугалась, что на тебя из замка напали солдаты. К рыцарю приехало их другого селения целая куча перед свадьбой. Матушка сказала, что невесту привезли в повозке. Завтра на чрмарке будут с женихом после свадьбы раздавать гостинца. Так что нужно лучшие места занять будет. Заодно и наряд ее посмотрим.

Я шла и кивала. Мне страшно было обернуться. Сердце кровью обливалось при мысли, что он будет с другой целоваться.

Все мои мысли были об Александре.
Утром сестра меня опять растолкала ни свет ни заря. Я посмотрела на темень за окном. Вот зачем так рано вставать. Все равно ничего не видно.

Отец с братьями кормили овец, а мы готовили им завтрак. Пару дней после стрижки стадо не выгоняли, потому что от холода они сбивались в кучу и не ели, а потом до мороза отправляли на ближайшие пастбища, чтобы те могли еще поесть зеленой травы, которой на пригорках было вдоволь до первой изморози.
После того как все позавтракали, мы начали собираться на ярмарку.
Всю шерсть погрузили на телегу. Конечно, осталась дома только та, что была бракованная, слежавшаяся или сильно грязная. Ее мы будем обрабатывать сами, и зимой отец соберет ткацкий станок и будем ткать. Летом этим никто не занимался.
Вышитые полотенца сестра сложила мне в высокую корзину, я ее надела на плечи, потому что на телеге места не хватило. Братья ушли еще рано утром, чтобы распределить места для приезжающих. Старший после отца станет старостой, и некоторые поручения уже поручали ему.
Сестра с матерью взяли корзины с орехами и возле входа поставили те, что еще нужно будет поднести позже.
Мы вышли со двора, и я увидела, что вся деревня собралась на рынок. Все волокли повозки, полные шерсти, кто-то посуду, кто-то какой-то урожай.
Сосед, живущий напротив, вез несколько корзин с рыбой, которую удалось собрать сетями на дальней реке.
Вся дорога уже была заполнена теми, кто спешил на ярмарку. Когда мы выехали из поселка, я заметила повозки, что тянулись по дороге со стороны озера. Мы влились в поток и направились в сторону места, где накануне построили столы для торгов.
Сверху на шестах были привязаны тряпочки, что позволяло ориентироваться, но что мне понравилось больше всего, что ряды были поделены на товары. На одном только шерсть, на другом только ткани, на третьем посуда, на четвертом разнообразная еда.
И все это обозначалось небольшими табличками на этих же рядах, где красовались нарисованные мясо, рыба, мешок, колбаса колечком, кувшин и т.д.

С нами поравнялась повозка с металлическими изделиями, и высокий мужчина восседал на лавочке, которая была к ней приделана.

— Приветствую тебя, Георг, — поздоровался незнакомец с моим отцом.

14 глава

Люди начали кидать вверх свои шапки и кричать возгласы радости. Я поняла, что рыцарь женится в этот момент и они радуются этому событию, а мне хотелось расплакаться от боли в сердце. Меня накрывала жуткая тоска и ревность.
Мы приехали на ярмарку. Брат отправил меня в ряды с тканями. Я заняла свободный столик, который он показал и разложила свою вышивку.
Толстая тетка посмотрела на мои узоры и поцокала языком:
— Ого, я такой красоты пока не видела нигде.
Покупателей пока было немного. Они ходили между рядами и рассматривали товары. Это были мужчины одетые, как мои родственники, некоторые выделялись одеждой подороже. Женщины с корзинами в длинных юбках и жилетках с вышивкой. Некоторые натянули тонкие курточки и красивые чепцы с вышитыми уголками.
Я покрутила головой, к нам спинами стояли те, кто продавали посуду. Мне было жалко, что я не могу погулять по рынку и посмотреть, чем тут торгуют. Очень уж было любопытно.
А еще слюну нагонял ряд с копченым мясом, колбасами и большими окороками за нашими спинами. Пахло все это безумно вкусно и меня, как Роки за сыром, тянул этот запах к себе. Даже желудок сжался, и слюна потекла.

Сразу вспомнила колечко краковской колбаски, которую я нарезала и раскладывала тонкими кружочками на кусочек хлеба, чуть украшала горчичкой и красной помидоркой.
— Мммм, — произнесла я вслух от воспоминаний.

Толстуха рядом пнула меня локтем вбок:

— Это ты от запаха так завыла? Я бы тоже попробовала там копченый окорок. Уж больно вкусно пахнет. Тонкий кусочек телятинки, да с кашей. Ох, прямо желудок свело.

Она облизнулась и продолжила раскладывать тонкие самотканые ткани, которые она привезла на продажу.
Как-то резко все засуетились на рядах, пошел шепоток, громкие разговоры. Даже толстуха принялась что-то доставать из корзины кряхтя и качая головой, потом она аккуратно положила сверток поверх своих тканей.
Я увидела, как между рядами движется телега и два мужчины, каждый на своем ряду что-то собирает и относит на повозку.

— Что это? — спросила я у соседки.

Она удивленно выпучила на меня глаза:

— Это мы платим рыцарю за торговлю тут.

Ах, вот оно что. А мне Мирел даже не сказала ничего. Денег у меня не было. Я в корзине нашла самое маленькое из полотенец и аккуратно сложила его на краю, чтобы отдать.

— Ну, что тут у тебя? — раздалось за моей спиной, я обернулась и увидела свою сестру.

— Вот идут налог за торговлю брать, так я приготовила полотенце.
— А, молодец, а я уже бегу, чтобы тебе не попало, а то вдруг ты решишь, что платить не нужно. А что за слово такое странное: налог.
Я посмотрела на девушку:

— А я не знаю, как оно называется по-другому.

— Ага, поняла.

Мужчина молча подошел, я ему протянула свой товар, он взял у меня свой оброк, у соседки ее кулек, сунул все под мышку и пошел дальше. Все это длилось буквально пару минут.
После них сразу пошли покупатели. Мою вышивку рассматривали, крутили, но никто не брал. Было очень обидно, что моя работа не ценится.
Через час трубы на башне опять заиграли и из ворот выехали несколько повозок. Одна закрытая и несколько открытых, на которых что-то было погружено.
Люди вокруг зашумели. Ведь все уже были наслышаны, что рыцарь обещал подарки. Женщины взволнованно смотрели на повозки и перешептывались.
Потом они увидели своего рыцаря, он скакал рядом с повозкой, он слез с коня, открыл дверку и оттуда вышла красивая девушка с длинными темными волосами, собранными на затылке. На ней было длинное, в пол золотое платье. По всему наряду были вышиты большие лилии. Я даже загляделась на такую работу. Спереди выглядывал темно зелёный подол.

Александр сжал ее руку, и они пошли по нашему ряду. Люди столпились по краям, они кланялись и выкрикивали пожелания:

— Желаем вам долгих лет и наследника.

— Желаем процветания рыцарству и побед над врагами.
— Желаем урожайных лет.
Два мужчины раздавали людям небольшие холщовые мешочки. Кому-то они просто их кидали, если люди стояли далеко и там сразу образовывалась заварушка. К кому-то они сами подходили, а сзади ехали два мужчины на конях с копьями, и периодически до меня доносился их рев, когда они успокаивали разбушевавшихся:

— Не толпиться.

И люди послушно расходились. Рыцарь с невестой шли по дорожке и улыбались во все стороны. В какой-то момент наши взгляды встретились.
Лицо моего возлюбленного моментально стала серьезным, он даже на мгновение остановился, потом резко повернул в нашу сторону и подошел к моему месту.
— Эмилия, ты продаешь полотенца?
Все замерли, и я почувствовала, как на меня смотрят сотни глаз. Даже невеста прожгла меня своими черными глазами.
Он опустил глаза, погладил мою работу и улыбнулся:

— Клевер, который исполняет желания?

Я сжала губы и не знала, что ответить. Сердце готово было выпрыгнуть из груди ему навстречу. Александр улыбнулся и подмигнул мне:
— У меня есть одно желание, ты продашь мне свое полотенце?

Я сглотнула, потому что в горле у меня пересохло и все, что я смогла — это кивнуть. Мирел ловко взяла самое большое, свернула его и протянула рыцарю.

Он достал золотую монету и положил ее передо мной:

— Это тебе на преданное.

Сестра открыла рот от удивления, а вся процессия развернулась и пошла дальше. Они дошли до конца и двинулись по соседнему ряду обратно.
Мирел взяла золотой и положила себе за пазуху.
— А ну, признавайся, откуда он знает, как тебя зовут и то, что ты собираешься замуж? — зашептала мне сестра на ухо.
Я молчала. У меня наступила оцепенение. Я не могла ничего произнести. С одной стороны, я была счастлива, что он помнит обо мне и подошел, а с другой — я с болью смотрела, как он ведет другую девушку за руку, а не меня.

— А ну-ка, девки, продайте мне свое полотенце. Я тоже хочу, чтобы мои желания исполнялись, — рявкнула толстуха практически мне на ухо.

15 глава

Толпа гудела и требовала полотенца с клевером. Отец нахмурился и посмотрел на меня:

— Эмилия, что ты натворила, что они все хотят полотенца, которые ты вышивала?

Я пожала плечами, за меня вступилась Мирел:

— Пап, рыцарь купил наше полотенце и сказал, что оно исполняет желание, и все захотели такое же. Вот толпа и требует от нас, но они закончились.
— Успокоились все! Мы возьмем заказы, и дочь вышьет каждому такое же полотенце. Никто не останется без него. А сейчас все могут записаться у старшего сына, чтобы мы могли вас потом найти и передать.
Все двинулись к брату, и он начал чиркать в какой-то тетради карандашом, а возле нас все опустело.
— Девочка моя, — улыбнулся отец, когда подошел к нам и погладил меня по руке, — Хочу познакомить тебя с твоим будущим мужем, он сегодня будет ночевать у нас, а после ярмарки, священник обвенчает вас и запишет новую семью в церковную книгу.
Я повернула голову в сторону толстяка, который не стесняясь рассматривал меня. Он улыбнулся, потер живот:

— Георг, ох какая красавица. Ты не обманул меня, твоя дочь действительно, достойная жена. Я подслушал ваш разговор и заберу все заказы, раз моя жена должна их выполнить. Мы все передадим, можешь не сомневаться в этом. Рад, что ты смог воспитать такую рукодельницу.

Отец постучал по плечу толстяка, и тот вытер усы и крякнул от удовольствия. Да, одет был он богат: белая рубаха, кожаный жилет с металлическими пуговками, широкий пояс с кожаным большим кошельком, темные штаны и сапоги из того же материала, что и жилетка. Все говорило о его достатке и что дела его идут хорошо. По местным меркам: он был очень богатым женихом.

Усы и небольшая борода делали его старше и строже. Мне он не понравился категорически. Все мое существо не хотело выходить за него замуж. Я с тоской посмотрела на Мирел, она мне улыбнулась и погладила по плечу. Я же закусила губу. В голове сразу начал зреть план, как мне сбежать от этого мужика, но ничего на ум не толкого приходило. Все идеи казались пустыми и не исполнимыми.
У меня кроме пары монет и той монеты, что подарил Александр — не было. Да и на чем бежать? Может, удастся улизнуть от этого монстра в городе, когда мы доедим.
— Так, если вы здесь закончили, то Эмилия поможет матери с продажами, а Мирел пойдет готовить ужин для всех.

Мы с сестрой кинулись по делам, что нам раздал староста.
Она дернула меня за рукав, стоило нам скрыться с глаз отца. Я остановилась и посмотрела на сестру.
— Значит, про платок ты не врала, и он действительно тебе достался за поцелуй?
Я опустила глаза, мне было теперь очень больно, что этот мужчина врал мне, как сельской дурочке, что любит меня, а сам только юбка подороже мелькнула, сразу замуж ее позвал.
Хорошо, что я в постель с ним не легла.
— У вас что-то было с рыцарем? — прошептала Мирел, наклонившись к самому уху.

— Нет, — вспыхнула я и залилась краской.

Сестра обняла меня:

— Тебе нужно перестать мечтать о нем. Нам такие не по статусу, он никогда не взглянет на тебя и свою жену не променяет на свою подданую. Ты видела, какой муж у тебя? Все девки нашего поселка завидовать будут тебе на такого мужика. Одет, как рыцарь.

Я повернулась в сторону рядов, где остался отец с моим женихом и в толпе заметила этого пузыря, который не спускал с меня своих глаз.
— Ладно, мне пора, — кивнула я рыжуле и поспешила к матери.
Я поскорее хотела скрыться от похотливого взгляда моего будущего мужа. У меня в голове не укладывалось, почему я должна выйти замуж за какого-то мужика, которого я не люблю и который мне не нравится.

Народ толпился, кричал, мальчишки, когда волокли впереди себя телегу, толкались, чтобы я ушла с их пути.

Матушка продала уже одну корзину орехов. Я подошла к ней и спросила:
— Чем помочь?
— А чего ты свои рушники не продаешь? Марел опять за тебя работает? Вот лентяйка досталась, скорее бы от тебя избавиться, чтобы не позориться перед соседями.

— Нет, уже все продано.

Она довольная качнула головой:

— Тогда неси оставшиеся корзины с орехами, будем дальше продавать. Хорошо хоть что-то продали сегодня. Еще нужно ботинки на осень тебе купить, в них и замуж будешь выходить, и окорок копченый на стол жениху.
Я двинулась в сторону дома. Это было то время, когда я могла по дороге хоть чуть-чуть подумать о своем рыцаре. Воспоминания смешались с обидой на него и по щеке скатилась сиротливая слеза. Почему жизнь ко мне так не справедлива ни там, ни тут?
Я уже ненавидела своего жениха всеми фибрами души. Он был противный, мерзкий. Меня даже передернуло при мысли, что он посмеет до меня дотронуться своими толстыми пальцами.
Мирел уже вовсю трудилась на кухне. Она задвигала в печку тяжелые чугуны с похлебкой и рагу с бараниной и фасолью. Брат накануне зарезал ягненка, чтобы было чем кормить гостя, который придет в сваты.
— Ты мне помогать пришла? — спросила меня раскрасневшаяся сестрица.
— Нет, я за корзинами с орехами.
Рыжуля подошла ко мне, вытерла руки о фартук и улыбнулась:

— Хочешь посмотреть монетку, что рыцарь дал? Она настоящая! Золотая! Я такую не видела никогда. Настоящее сокровище!

Я пожала плечами:
— Что там смотреть? Золото как золото.
Она фыркнула и отвернулась к печи:

— Можно подумать, что ты каждый день монеты получаешь.

— Нет, но скоро буду.
Сестра посмотрела на меня, покачала головой:

— Скоро ты тумаки будешь от мужа получать, а не монетки со своим-то характером.
— Он не имеет права меня бить! — горячо возразила ей.
— Ага. Попробуй скажи ему это. Он выгонит тебя на улицу взашей. Под мост пойдешь прачкой работать или уличной девкой.
Я налила себе воды в кружку, выпила и посмотрела на нее:

— Я его жена. Какое он имеет право меня выгнать? Я такой же человек, как и он.
Мирел засмеялась:

16 глава

Ярмарка затянулась до вечера. Практически большинство торговцев оставались ночевать до утра, и вокруг замка появились стоянки с кострами и телегами, в которых спали люди. Кто-то напросился к местным жителям. У нас остановился кузнец Конон с сыном и, конечно, мой жених со своим помощником.
Я поняла, что он занимается продажей посуды по рассказам за столом. Мой будущий муж преподнёс моей матери медный чайник, который привез сюда на ярмарку. Она готова была кинуться ему в ноги за такой подарок.
Ремесленника посадили рядом с отцом, потом уже сели браться, далее кузнец с сыном и помощник будущего мужа сел в самом конце.
Женщины за стол не садились. Им не положено есть с мужчинами. Мы подавали еду и убирали пустые тарелки. Как только основная трапеза была закончена, то перед мужчинами поставили большой каравай.
Я в это время помогала сестре. Мирел готовила какие-то сладости из заварного теста. Она заваривала его в кипящей воде, вынимала эти галушки и складывала в миску. Их полили медом и мать с поклоном преподнесла будущему зятю.
Это блюдо считалось финальным и подавалось исключительно на сватах, чтобы муж был добрым к будущей жене.
В подарок он мне подарил шкатулку, в которой лежало маленькое, круглое зеркало и короткая нитка красных бус. Ее я должна надеть на свадьбу, которая будет через день.
Мой будущий муж не спускал с меня своего взгляда. Мне казалось, что у меня спина горит под блузкой. Я бы уже давно скрылась за занавесками, только Мирел нужна была помощь, и я не могла ее оставить.
Щеки пылали, как будто у меня температура поднялась. Я пару раз умылась холодной водой, но это не помогло. Боюсь, что этот боров с трудом ждет нашей брачной ночи, и я втайне молилась, чтобы Александр все-таки придумал хоть что-то, чтобы я не досталась этому ремесленнику.
Гости вскоре начали расходиться, я пошла набрать воды в колодец, чтобы мы могли все перемыть с сестрой.
Толстяка я заметила, когда зашла во двор. Его наглая морда выглянула с коридора, который вел в дом. Я оглянулась, тут никого не было, поэтому этой скотине никто не сможет помешать.
Нужно сделать вид, что я испугалась и заорать, может это отобьет охоту меня трогать. Я со страхом шагнула в темный коридор, но тут никого не было видно. Поставила ведро у порога и рукой пошарила в поисках факела на стене. Нужно его зажечь.

— Что ты ищешь? — раздалось со мной рядом.
Я дернулась и только хотела открыть рот, как меня схватили, прижали к себе и в рот впились чьи-то толстые губы.
Я начала неистово отбиваться. Лупила кулаками по всему, что попадалось: в грудь, по плечам. И тут я со всего маха ударила пяткой по ноге того, кто меня держал. Будущий муж выпустил меня из рук и тихо взвыл. Я тут же кинулась к двери в дом. Только успела ее схватить за ручку, но открыть не удалось, в этот момент жирный боров схватил меня за волосы, дернул назад, я выпустила ручку из рук и врезалась спиной в его живот. Он обхватил второй рукой мой подбородок и сжал челюсть. Я боялась, что он ее сломает и схватилась за его кисть.

— Ты очень сладкая, моя невестушка, — прошипел он мне на ухо, — я жду с нетерпением, когда я уложу тебя в нашу семейную постель. Боюсь, что я слишком долго ждал, нужно было тебя еще летом забрать. Уже бы смирная у меня была, а то научилась руки распускать, но ты мне ответишь за каждый удар, который нанесла сегодня. Я выпорю тебя, сидеть не сможешь. Ноги мне будешь целовать, завтра вечером жду тебя ночью на сеновале, хочу груди твои мять и наслаждаться, а то я устал на сегодняшней ярмарке. Рыцарь занят своей невестой, про свой долг думаю, что не вспомнит, так что свою невинность некому беречь, а я ждать не хочу. Ослушаешься, пеняй на себя.
Он отпустил мою челюсть и опустил руку на грудь. Его пальцы очень больно сжали сосок, я вскрикнула от боли.
— Отпусти меня немедленно!

Жених дернул опять за волосы:
— Ишь какая норовистая, но я спесь с тебя собью, раз отец не воспитал.

Дверь открылась и к нам вышла Мирел. В свете огня она увидела меня у двери:
— Эмилия, ты где ходишь? Сколько тебя ждать?
Боров отпустил меня и развернулся к выходу, я кинулась к сестрице. Она прижала меня к себе:

— Он не тронул тебя?
— Почти. Он хочет, чтобы я пришла к нему сегодня ночью.
Она прошептала:
— Не вздумай. Вдруг рыцарь потребует право первой ночи, и тогда тебя будут сечь плетьми, если ты окажешься не девственницей. Это будет позор для всей семьи. Отец не будет больше старостой. Меня никто замуж не возьмет, и никто не будет иметь с нами дел. Мы станем изгоями.
Я кивнула ей, и мы пошли убирать со стола. Теперь стало понятно, что мой будущий муж еще та сволочь. Он фактически ничего не теряет. Отымеет меня до свадьбы, если не попросит рыцарь право первой ночи, то никто об этом не узнает, а попросит, то он при чем? Я же никак не докажу, что это он.
Жить с ним точно нельзя. Нужно придумать, как от него сбежать. Завтра спрошу сестру о том, как здесь живут женщины и какие у них права. Сожет что-то успею придумать за это время.

17 глава

Мы легли спать. Сон, несмотря на мою усталость, совсем не шел. Я крутилась, искала удобную позу, хотя на этой скамье про удобство можно было только мечтать.
Даже не заметила, как провалилась в забытье.
— Вставай. Муж должен увидеть, как ты рано встаешь, — тормошила меня сестра за плечо.
Я с трудом разлепила глаза. Натянула чулки, ботинки и практически на автомате пошагала на кухню.
Сестра уже растопила печь и управлялась с чугунками. Я двинулась за молоком. На траву легла роса и было зябко на улице. Я поежилась и поплелась к соседке.
Во дворе ее не было, и я прошла калитку, завернула за стог сена и посмотрела на замок. Он был в белой дымке от костров, которые почти потухли. Повозки тянулись по дороге, уже многие разъезжались.
Стены больших башен были украшены длинными полотнами с гербом. Замок спал, и солдаты прохаживались, как сонные мухи между зубьями стен. Рассвет только что озолотил самые высокие башенки, и уже солнце мелькало на разноцветных стеклах самых верхушек, рассылая разноцветных зайчиков по округе.
Я с грустью подумала, что мой любимый сейчас обнимает свою жену в постели и про меня забыл. На глаза навернулись слезы от обиды, я развернулась назад.
Соседка улыбалась мне, хвалила моего жениха, я только молча кивала, пока она разливала молоко.

— Эмилия, ты не подчиняешься своему будущему мужу, — прошипел он мне на ухо, стоило мне только переступить порог в коридоре, — я же приказал ко мне прийти этой ночью. Я ждал тебя, рыжая ведьма.
— А я приказы не выполняю, а только просьбы, — ответила ему с вызовом.
Он побагровел от злости. Я увидела, как он сжал свои кулаки и шагнул в мою сторону. Я прижала к себе крынку с молоком.
Дверь распахнулась, и к нам вышла матушка. Она глянула на меня, потом на зятя и расплылась в улыбке:

— Дорогой мой, где вы пропали? Мы ждем вас к завтраку.

Она взяла его под локоть, и они зашли в дом. Я выдохнула и шагнула вслед. Мирел тут же вырвала у меня из рук крынку и поставила на стол.
— Барталомео, что-то случилось? Почему ты так покраснел?

— Георг, распереживался за свою невесту. Вы так спокойно ее отпускаете со двора, когда в поселке много незнакомых людей.
Отец покраснел, глянул в мою сторону:
— Не переживай, сегодня она уже никуда не выйдет. А так у нас тут спокойно, никто никого не трогает. Все знают, какая у меня тяжёлая рука. Высеку так, что кости будут видны.

Весь день мы готовили угощения на завтра. Лепили какие-то маленькие пирожки с мясом и луком, похожие на пельмени, только больше.
— Будем варить завтра, — сказала сестра и отнесла доски с ними в погреб.
Дальше мне казалось, что мы умрем на этой кухне. Несколько гусей сначала ободрали от пера, дальше их по очереди запекали в печи, потроха варили с овощами и фасолью. Это считалось праздничное блюдо. Соседки принесли три корзины разных пирогов. Крошили и сушили хлеб. Это крошево должны залить медом и вместе с орехами угощать завтра всех. Чем больше людей угостишь, тем богаче жизнь жениха и невесты будет. Что-то еще готовили, резари, варили. Это мне напомнило Новогодние праздники, когда все готовили сотню салатов. Так и тут.
Ближе к вечеру, после того как все поужинали, мужчин выгнали из дома. Мирел поставила большой чан с водой греться. В дом зашли две девушки, я их видела в деревне, но знакома с ними не была.
Принесли короткую лавку, постелили покрывало. Меня раздели до тонкой сорочки и посадили. Одна из них запела жалобную песню, расчесывая мне волосы.

По сеням, по сеням по новым
Девушка ходила,
Белые ручушки ломила

Белые ручушки ломила
Сестричек подружек просила
Сестричек подружек просила -
Ня киньтя меня при горе

Ня киньтя меня при горе -
Чяшите мою голову

Чяшите мою голову
А мой волос вьён долог

А мой волос вьён долог
Моёму батюшке вьён дорог

Моёму батюшке вьён дорог
Моёй матушке вьён жалок

Мирел налила большой таз, поставила меня в него, сняла сорочку и начала поливать с ковшика, при этом обтирать какой-то травой. Пахла она вкусно. Запах напоминал лаванду с лимоном.

Потом меня завернули в простыни, посадили на лавку и девушки принялись меня расчесывать. Все это время пели какие-то жалобные песни. Иногда я даже не понимала слов, которые они поют. То про птицу, то про ручей.
Волосы заплели в тугую косу. Надели на меня сорочку, потом тулуп, наоборот. Я готова была рассмеяться, но сестрица цыкнула на меня. Поставила к ногам деревянные сабо и завязала глаза платком.
— А это зачем? — спросила я у девушек.
— Чтобы ты забыла дорогу домой, и муж тебя не выгнал, — прошептала сестрица и сжала мою руку.
Мы явно выходили из дома. Я шла медленно, чтобы не упасть и не разбить себе лоб.
— Осторожно, — держала крепко рыжуля.

Мы вышли на улицу, я почувствовала дуновение ветра мне в лицо. Она повела меня за дом. Как только мы свернули за угол, мне развязали глаза.
— Теперь можешь просить, — кивнула мне Мирел.
Я на нее удивленно посмотрела:

— Что просить?

— У луны красоты, у звезд любви. — сказала сзади меня одна из девиц, — Если хорошо просишь накануне свадьбы, то тебя муж будет очень сильно любить, подарки дарить.
— Я уже попросила на свою голову, — пробубнила я, вспоминая свое желание клеверу.
Сестра толкнула меня вбок:

— Давай скорее, а то я уже спать хочу.
Я подняла голову кверху, посмотрела на молодой месяц:
— Прошу красоты и любви, хочу, чтобы любимый был со мной в горе и в радости до конца моих дней.

Мирел улыбнулась:
— Ну вот и молодец.

Она подняла платок и завязала мне опять глаза. Мы вернулись назад, там они меня раздели до сорочки. Мы все прибрали и легли спать.
Утром меня за плечо начала трясти сестра, как всегда. Я спустила ноги с лавки:
— Когда же я уже высплюсь в этом доме?

18 глава

Я поднялась с кровати. Девушки уже ждали меня посреди комнаты. На пол расстелили длинное полотенце, которое было до самого порога.
Поставили на край лавку, которую, как вчера, накрыли покрывалом и меня посадили на нее. Шторы, которые закрывали часть дома, раздвинули и помещение стало намного больше. Открыли сундук и оттуда достали красный пояс с вышивкой. Мне его повязали прямо на ночнушку.
Далее мне надели светлую блузку, темную юбку, которая доходила мне до щиколотки. Тонкие полосаты чулки и сестра достала новые башмаки, которые матушка успела купить на ярмарке. Девушки принялись завывать какие-то песни. В дом зашла матушка, взяла хлеб, молоко и вынесла мужчинам, которым нельзя было заходить в дом, где наряжают невесту.
Они завтракали во дворе.
Мне распустили косу и начали ее расчесывать. Потом мне начали плести несколько косичек и вплетать туда ягоды рябины на тонкой веревочке. Остальные волосы просто расчесали и уложили, но мои локоны были непослушные, и они завивались, скрывая всю эту красоту.
Вернулась матушка в дом, как раз когда мне надевали специальную шапочку с вышивкой.
Она взяла чашку, в нее добавили мед, воду и поднесла ко мне. Подняла над моей головой:
— Чтобы жизнь твоя была сладкая, как этот мед и полная, как это чаша.
Матушка опустила кружку и поднесла к моим губам. Я должна была ее всю выпить. Хорошо, что хоть разбавили мед водой и то это было очень сладко. На губах осталась эта сладость и сильно хотелось пить.
Потом принесли ту шкатулку, которую мне подарил жених. Открыли ее и достали бусы. Теперь у меня не только ягоды были в волосах красного цвета, но и украшение.
Сверху мне надели белоснежный платок, который булавками прикололи к шапочке. Матушка взяла меня за руку и подняла со своего места.

Меня повели по полотенцу. Девушки сзади пели песни и пританцовывали. Перед самым порогом мне под ноги сыпнули зерно, через которое я переступила. На улице уже собралась толпа зевак. Я столько людей только на ярмарке видела.
Матушка передала мою руку жениху, и мы пошли к выходу со двора. Толпа подняла над головой ветки с цветными лентами и разошлись в разные стороны. Мы прошли мимо всех, впереди нас стоял мальчик в белой тунике до самых пят. Он держал на высокой палке большое деревянное солнце с цветными лентами.
Я не знаю, что все это значит. Он пошел вперед, а мы двинулись за ним. Мы вышли из поселка, прошли мимо озера и направились на высокий холм.
Там стоял небольшой столик, накрытый белым покрывалом, и священник. За его спиной вкопан большой деревянный крест.
Храм находился на территории замка, и вход туда был только по большим праздникам, а так как свадьба — это небольшой праздник для рыцаря, священник приходил на холм для всех обрядов.
Чтобы быть ближе к Богу, мы поднимались вверх.
Здесь он проводил проповеди пару раз в месяц, но в этом месяце он прохворал, и их не проводил, поэтому я не видела, как это происходит.

Мы встали перед ним на белое полотенце. Все, кто с нами пришли, столпились сзади нас.
Священник открыл свою книжечку и начал читать молитвы. Это было нудно, и от его голоса хотелось поскорее заснуть. Я рассматривала узоры на его одежде, чан с водой и кисточку. Что угодно, лишь бы отвлечься от этих речей.
Он резко захлопнул книжку, я даже вздрогнула.

— А теперь дети мои, вам нужно произнести клятвы, что вы будете любить до конца дней своих друг друга. Ты, согласна, дочь моя, взять в мужья Барталомео Герхарда? — он ехидно улыбнулся и посмотрел на меня.
У меня отсох язык, и слиплись губы. Я не могла ничего произнести. Толпа начала гудеть сзади, но я только сильнее сжала челюсть. Позориться, так до конца.

— Она согласна, — пробасил мой жених и сжал мои пальцы так, мне показалось, что они хрустнули.

Священник улыбнулся, кивнул и повернулся в сторону жениха с тем же вопросом.
— Согласен.

Мужчина в священном сане поднял чашу над головой, что-то сказал, взял кисточку и осенил нас священной водой в форме креста:
— Провозглашаю вас мужем и женой.
Тут же затрещали трещотки, толпа начала восторженно гудеть, подняли ветки над головой и принялись ими махать. Я посмотрела на отца, он даже не смотрел в мою сторону, мать готова была меня испепелить взглядом, а сестра только поджала губы и осуждающе качала головой.
Жених взял мою руку выше локтя и сжал ее так, что на ней, скорее всего, останутся синяки после этой церемонии.

Мы двинулись в середине толпы обратно в поселок. Люди вокруг что-то пели и обсыпали нас зерном всю дорогу.

— Отпустите меня, мне больно, — прошипела я своему мужу.
— Ты у меня теперь ни так попоешь, — сверкнул глазами мой муж, — я научу тебя покорности. Будешь у меня в ногах валяться и о пощаде просить, женушка.

Я старалась не поскользнуться, пока спускалась. Люди махали ветками и пели от радости вокруг, а мне хотелось горько выть оттого, что произошло.
Вдруг толпа остановилась и разошлась. Я посмотрела вперёд, и сердце мое готово было выпорхнуть от радости.
На нашем пути стоял отряд рыцаря на конях. Он сидел спереди, а справа от него стоял тот самый Ричард, который с ним возвращался из похода.
— Я требую свое право первой брачной ночи, — произнес он громко.
Ремесленник глянул на меня и процедил сквозь зубы:

— Ведьма, не мне решила достаться первой, что ж ты пожалеешь об этом.
Я хотела шагнуть к своему любимому, но мой муж дернул меня назад за свою спину:
— Господин, неужели тебе нужна в постели моя жена, ведь твоя красивее моей?
Два рыцаря слезли с коня и направились в мою сторону.
— Это мое право, ты решил его нарушить? — прорычал мой любимый.
Я видела, как потемнели его глаза. Конечно, я не желаю смерти никому, но в этот момент мне очень хотелось, чтобы голова моего мужа слетела с плеч и это бы решила многие мои проблемы. Но он склонил голову и отступил назад:
— Нет, господин, я не хотел ничего нарушить. Это ваше право, надеюсь, что вы вернете мою жену сегодня же, я тоже хочу насладиться ее прелестями в супружеском ложе.
— Как воспользуюсь своим правом, сразу верну.
Меня схватили за руку солдаты и подвели к рыцарю. Я подала ему ладонь, и он посадил меня перед собой. Тонкий платок слетел с моей головы и упал в грязь, я тут же услышала шепотки, что это нехороший знак.
Мы развернулись и направились в сторону замка.