Клубничные каникулы

Глава 1

Уля Шварц (по паспорту Ульяна Михайловна Фенечкина), светский обозреватель, завсегдатай тусовок и тому подобное (а проще говоря, собирательница сплетен), металась по комнате, укладывая чемодан. Через несколько часов ее ждал поезд, который отвезет в родной город, похоронив под стук колес мечты, чаяния и почти десять лет столичной жизни. Чемодан сопротивлялся, он, как и его владелица, не хотел покидать столицу, где жизнь кипела и бурлила круглосуточно. Огромному красному сундуку нравилось летать в Турцию или Египет, а лучше в Таиланд, но никак не трястись на багажной полке душного вагона, печально двигаясь в сторону провинциального города, пусть и миллионника. 

- Зараза! - Ульянка ударилась мизинцем об это дорожное чудище и с досады пнула его в отместку. Легче не стало, стало больнее. - Ну, зараза! - грозила обозревательница кулаком не то чемодану, не то кому-то неведомому. - Нет, ты только представь, какая гадина, - зло сдув платиново-блондинистую прядь с лица, она выпрямилась и повернулась к мужчине, развалившемуся на кровати. 

- Улечка, успокойся, - смазливый брюнет, облик которого с головой выдавал в нем последователя всех модных трендов, потянулся и перекатился на бок, подпер рукой голову и продолжил: - Не принимай близко к сердцу. Через годик она забудет, и ты снова сможешь устроиться в журнал. Неужели все так плохо, что надо непременно уезжать? Устройся секретарем. Или официанткой. Мне одному будет тяжело оплачивать эту чудесную квартирку. 

- Артурчик, а ты не офигел ли? - теперь блондинка грозно уперла руки в бока и притопывала ногой. - У меня тут карьера рухнула, меня не возьмут ни в одно приличное место работать, в конце концов, мы с тобой встречаемся два года, а ты волнуешься, как будешь оплачивать квартиру один! 

- Если бы ты меня любила, осталась бы в Москве и нашла любую другую работу, чтобы не бросать меня. 

- Если бы ты меня любил, сам нашел бы приличную работу, чтобы я не уезжала, - Ульяна в который раз поразилась, на кой ей сдался Артур, разве что они красиво вместе смотрелись. А по факту лентяй, раздолбай, большой ребенок. - Да пойми ты наконец, мне теперь на все тусовки вход закрыт из-за этой мымры. А дома устроят работать в местный журнал, уже даже взять готовы столичного журналиста. 

Мымрой, да и несколько хлеще, называли известную светскую львицу, имя которой лишний раз лучше не произносить. Дама была давно и прочно замужем за столичным богатеем, меценатствовала, устраивала благотворительные балы и всячески поддерживала искусство и молодые таланты. Как и всегда, род деятельности таких людей был широк, но чем при этом занимаются, никакой конкретики. Зато посещение Аллой Вадимовной любого мероприятия сразу выводило то в событие сезона, на выставку выстраивались очереди, художник делался модным, а музыкант - популярным. Не стоит говорить, что сия дама внимательно следила за своим имиджем и окружением, а еще не терпела возражений, была категорична и злопамятна. Зато являлась кратчайшим путем на вершину, точно как и в бездну забвения. Так вот, не далее как вчера состоялся грандиозный вечер, посвященный чему-то там, на который Ульяне всеми правдами и неправдами удалось пробиться. Парочка интервью, несколько фото со звездами и Фенечкина бы перешагнула черту, отделяющую ее от успеха и признания. Давно уже надоело освещать концерты групп На-На и ПМ, от былой славы которых остались рожки да ножки, да делать вид, что угасшие звезды девяностых ей интересны. На всех поворотах ее обгоняли молодые да ранние блогерши. А так хотелось на кинофестиваль, если не в Канны, то хоть в Сочи, а для этого нужно обладать мозгами, внешностью, эрудицией и богатым покровителем. Из всех нужных составляющих у Ульки была только внешность, которой она пользовалась по полной, мозги тоже были, но вот как-то, видимо, не в достаточной мере. Вот и вчера, сделав подобающий случаю макияж, уложив волосы голливудскими локонами, втиснув себя в узкое коктейльное платье и обув шикарные туфли на шпильке, обозревательница рванула прокладывать себе путь в светлое завтра. И все шло хорошо до поры до времени - Уля Шварц пообщалась с новомодной певичкой, безголосой, но мега-популярной, поболтала с известным ведущим, которого обожала до дрожи в коленках (и даже не визжала от восторга, а вела себя вполне достойно), и уже наметила следующую цель - хваткого продюсера, как под ноги ей попался тот самый злополучный подол. Совершенно очарованная телеведущим, Уля улыбалась во все тридцать два зуба, воображение уже рисовало сцену благодарственного коленопреклонения шефа и гремели фанфары, когда она, пятясь, наступила на шлейф платья, принадлежащего той самой светской львице. Мадам в это время двинулась по своим делам. Возможно, дело в кривых руках швеи, гнилых китайских нитках, Луна была не в той фазе или просто роковое стечение обстоятельств, но на виду у большого количества приглашенных знаменитостей и журналистов хитро скроенная юбка оторвалась от лифа и упала к ногам владелицы. Тонкая ткань, скрепленная на бедре цепочкой, чтобы выгодно показывать стройную ножку мадамы, с громким треском порвалась, обнажив ту по пояс. Интернет и мобильные телефоны зло - тут же по соц. сетям разлетелись фото полуголой "львицы" и Ульянки, стоящей с испуганным видом на злополучном подоле. От шока Фенечкина покачнулась на огромных каблуках, зацепилась за ткань и разлила содержимое своего бокала на меценатку и благодетельницу. А будучи выше нее на сантиметров двадцать, поток красного вина пришелся аккурат в лицо и стёк в глубокий вырез декольте.  

Три секунды длилась тишина.  

- Тебе в Москве не жить, - прошипела благодетельница. Подняв с пола кусок ткани, бывший когда-то платьем, завернулась в него и, уходя, ткнула в Ульку пальцем со словами: - Убрать. Совсем. 

С вечеринки пришлось спасаться бегством. Даже тени сомнений не возникло, что ее имя останется тайной хоть сколько-нибудь долго. Увы, печальный прогноз подтвердился. Фенечкина еще до дома не добралась, а на телефон уже трезвонило начальство: 

Глава 2

Росла Ульянка очень подвижным и любознательным ребенком, охотно лазила с ватагой таких же босоногих дачных детей за чужими яблоками и ягодами, хотя и на своем участке это все росло. Любила загорать на речке, и к концу лета превращалась почти в мулатку, носила мальчишескую стрижку и плевать хотела на внешний вид. Босоногое детство протекало почти беззаботно, и даже поездки к родне в деревню не вызывали особого протеста. Чего там ехать? Два часа всего и на месте.

Несомненный плюс, в деревне свободы было больше - все друг друга знают, толпу детей обязательно кто-нибудь накормит, ну или угостит крапивой за кражу гороха с огорода. Нет, работать все же приходилось - картошка занимала километры земли, так казалось девчонке, когда вся семья выходила на окучивание сего стратегического овоща. Зато в августе можно было аккуратно подкопать такой огромный холм и выдрать несколько подходящих картофелин, чтобы испечь на углях, "место преступления" аккуратно маскировалось землей, как будто ничего и не было. Картошку запекали в укромном месте за изгибом речушки, которую в самое жаркое время можно было перейти в брод и детям, пацаны еще умудрялись поймать рыбешку. Воровали початки кукурузы с полей, могли и сырую погрызть, за что владельцы поля пытались ругаться с деревенскими, но попробуй уследи за всей бандой. Валялись у кого-нибудь на сеновале, рассказывая жуткие-жуткие истории собственного сочинения, ночи летом наступают поздно.

Иногда ватага делилась на два противоборствующих лагеря - пацанов и девчонок, чтобы немного поругаться на тему гендерного превосходства одних над другими, но порознь было скучно, поэтому компания быстро воссоединялась. Вечерами Ульянка ходила с теть Валей забирать коров из стада, чтобы гордо продемонстрировать, что и она, городская, тоже может делать "деревенские" дела. Одна бы, конечно, не справилась, за несколько дней, пока они гостили, запомнить своих коров не получалось. 

- Улька, дитя асфальта, - ругалась теть Валя, - где твоя хворостина? Ласточка опять убегает! 

И Ульянка мчалась за непослушной коровой, чтобы отогнать ее домой. Чем потом хвасталась городским друзьям, у которых родственников в деревне не было. Ребятня, открыв рты, слушала рассказы, как она кормила цыплят или поила молоком телят, а то и вовсе каталась с дедом на комбайне во время сенокоса. 

- Называется он фуражир, - задрав нос, вещала девочка пацанам, у которых горели глаза и было немного обидно, что у нее, вон, сколько приключений. - Собирает скошенное сено из волков - это такие узкие дорожки по всему полю, - поясняла для "городских", - и сыпет в большой-большой прицеп, чтобы потом высыпать большой кучей. Это получается копна. А потом ее аккуратно сложат и получится скирда, вот. Так на зиму сено заготавливают, а если в яму закопать вместе с зерном, будет силос. Вот. 

- Клево, - благоговейно выдыхала компашка. - А еще? Чё, правда, домой в девять не загоняют? 

- Правда. Можно хоть до полуночи гулять, - и это был, можно сказать, нокаут. 

В год своего тринадцатилетия Ульянка прибавила в росте за лето сразу пятнадцать сантиметров. Мама всполошилась, начала таскать по врачам - у дочки начались обмороки и ухудшилась осанка, мышцы не поспевали за ростом костей. Вот так Фенечкина из "своего пацана" превратилась в "модель", как называли ее родители, с оттенком легкого пренебрежения в голосе к этой профессии. Рост мешал, движения были неловкими, да и сама она больше напоминала гадкого утенка. И казалось ей, что лебедем не стать никогда - намека на грудь все еще не было, зато в рост пошла нога, размер обещал быть под стать. И все бы это можно было пережить, только вот на линейке первого сентября оказалось, что она в росте догнала мальчиков. А еще случилось ЭТО! В их довольно дружный класс пришла новенькая - Вероника. Миленькая куколка с детства отличалась стервозным характером и не терпела конкуренток. Девочка была хорошенькой - невысокая, ладная, огромные чистые голубые глаза, пшеничная коса до талии толщиной в запястье взрослой женщины, пухлые губки, которые она умела надувала, чтобы каприз точно был выполнен. Уже тогда у нее было чутье на тех девчонок, что могли отвлечь от нее внимание мальчиков.  

Она быстро поняла, что высокая, худая и нескладная Ульянка, у которой и волосы были каким-то мышиными, и рот большим, пользуется авторитетом среди мальчишек. И не стало Ульянке жизни. Седьмой класс они худо-бедно уживались, в восьмом противостояние набрало обороты - Вероника совершенствовала искусство женских интриг, и к девятому вся параллель считала Фенечкину страшилищем. Рост уже за сто семьдесят, размер ноги тридцать девять. К десятому классу Веронику боготворила половина девочек, тогда как вторая - ненавидела. Та уже довольно умело красилась, одевалась со вкусом, разбиралась в моде и читала журналы для девочек, взахлеб рассказывая про своих кумиров. А еще тогда-то за Ульянкой, уже довольно стеснительной и замкнутой, закрепилось прозвище Фигулька из-за полного отсутствия груди. Ну не считать же грудью размер, не дотягивающий даже до единички? А вот фигура Вероники оформилась в классические песочные часы, и за уже королевой школы толпами бегали поклонники.  

А Ульку только в одиннадцатом классе поцеловал робкий одноклассник. Да девочка и не стремилась к отношениям в школе, она уже тогда решила, что станет такой, чтобы Вероника на ее фоне выглядела самой обыкновенной. И почему-то ей казалось, что лучше всего будет стать журналисткой, обозревающей светскую жизнь. Скупались журналы "Лиза" и Coolgirl, стены комнаты украсили постеры популярных групп - Hi-Fi, N Sync и Backstreet Boys, а также Агилеры, Бритни и многих других. Фенечкина во что бы то ни стало решила пробиться в ту тусовку, и обязательно в Москве. Конечно, хорошо было бы стать знаменитой моделью, как Наоми, например, но, увы, тут не сложилось. Хотя рост и остановился на отметке метр восемьдесят, грудь так и не выросла во что-то приличное, зато выросла попа. Глядя на одноклассницу, похожую на совершенную статуэтку, уже теперь девушка злилась на природу, наградившую ее такой жуткой фигурой. Да еще и родители не поддерживали "дурь, которую дочка вбила себе в голову".

Глава 3

Дома быстро был накрыт стол, блудную дочь встречали как полагается. Тамара Павловна все никак не могла успокоиться, причитая, что доченька совсем исхудала и довела себя до истощения. Отец, Михаил Иванович, больше молчал, но непонятного образа дочери тоже не одобрял. Впрочем, родители были рады ее возвращению. 

Утром следующего дня Ульяна готовилась предстать перед новым начальством, поразив светским лоском и московским шиком. Волосы, в этот раз перекрашенные в "скандинавский блонд", были скручены в строгий пучок, макияж нанесен деловой умеренный, бежевый легкий жакет, белая шелковая блузка, жемчужно-серая юбка-карандаш, туфли цвета нюд на умеренном изящном каблуке, серьги-гвоздики с жемчугом, в комплект им подвеска, строгие часики. Деловая женщина готова. Чтобы тщательно продуманный образ не помялся, пришлось вызвать такси. Ровно в одиннадцать Улька была в приемной самого крупного журнала города со скромным названием "Городской вестник". Поприветствовав секретаря, которая подтвердила, что госпожу Фенечкину ждут, она, натянув свою самую лучезарную улыбку, открыла дверь в кабинет владельца. 

Улыбка продержалась недолго, потому как челюсть медленно стремилась к полу, повинуясь земному притяжению. За массивным столом, в кресле владельца, вместо, собственно, владельца, сидела злейшая врагиня и причина всех несчастий - Вероника собственной персоной.  

- Ну, привет, Уля Шварц, - пшеничная блондинка сияла как новая монета. Кажется, за прошедшие годы она не только не постарела, но стала выглядеть еще лучше. - И как, не заладилась столичная жизнь? 

Ехидная улыбочка, исказившая губы бывшей одноклассницы, и победный блеск в глазах не оставили сомнения - это приглашение она подстроила, чтобы в очередной раз унизить Ульку. 

- Т-ты? - горе-журналиста сжала кулаки, готовая броситься на Веронику и попортить той прическу. - Но зачем? 

- А ты мне сразу не понравилась, - заговорила та после небольшой паузы. - Знаешь, такие, как ты, очень нравятся сначала мальчикам, потом мужчинам. Тебя обожали одноклассники за легкий характер и умение увлекательно рассказывать разные истории. Ты мне не понравилась с первого взгляда, - прошипела она. - А с годами ты могла превратиться в интересную девушку, мою прямую конкурентку, к счастью, мне удалось внушить тебе комплексы. Так что теперь Ульяна одна из тысяч одинаковых кукол, ничем не выделяющаяся из общей массы. Пластиковая пустышка, - она издевалась откровенно и с удовольствием. 

- Тварь. Гадина, - Фенечкина была раздавлена, ей было больно и обидно. - Упиваешься своей властью, да? 

- Да, - Вероника не скрывала своей радости от сложившейся ситуации. - Просто ты меня бесишь, вот и все. А теперь пошла вон, на работу тебя, естественно, никто брать не собирался. Явилась тут, вся такая нарядная, столичный журналист. Запомни, никому ты тут не нужна. Ни-ко-му, - как для дурочки, повторила по слогам. - Свободна! - пренебрежительно махнула рукой. - И да, работу в местных газетах можешь не искать, не возьмут, - торжествующе закончила. 

- Сучка, - выдохнула Ульяна и от всей души шваркнула дверью. Она и подумать не могла, что первая красавица школы может ей завидовать и видеть конкурентку. Едва сдерживая слезы, девушка выскочила из здания редакции и вызвала такси. Цены были не московские, да и разреветься в автобусе не хотелось, к тому же Уля просто не знала, какой общественный транспорт ей нужен. Продержаться удалось до дома, и уже там эмоции нахлынули горькой волной. Где же так нагрешила, она сообразить не могла. Почему хитроумной стерве все, а ей фигу даже без масла? 

Мама пыталась успокоить доченьку, отец в женские эмоции предпочитал не лезть. Белая шелковая блузка уже была залита слезами, тушь размазана по лицу, а плач стал переходить в икоту, когда раздался дверной звонок. Из деревни прибыла теть Валя. Оценив обстановку и выслушав сбивчивый рассказ единственной племянницы, тетушка молча полезла в красный чемодан, еще не распакованный. Выкидывая изящные брендовые вещи на пол, она отобрала маленькую кучку удобных и практичных, добавив к ним купальник. 

- Тома, дай дорожную сумку, - были ее первые слова. 

- Зачем? - сестра очень удивилась такой просьбе. 

- Ко мне поедет. На свежий воздух. Будем лечить нервное истощение, физическое истощение, а заодно и мозги на место вправим, - Валя была категорична. 

- Й-й...й-я н-никуда не... поеду, - рвано выдыхая, высказала свое мнение Ульяна. 

- Поедешь, - тетка выгнула изящную бровь. - Распустила нюни. На свежем воздухе быстро тебя в порядок приведем. 

Не слушая возражений, она покидала в сумку отобранные вещи, обувь и попавшуюся под руку косметику, цепко ухватила племянницу под локоток и поволокла на выход. Сопротивляться у Ульяны сил не было. Да и какая разница, где прозябать в безвестности и серости этой унылой жизни? 

Надо отметить, что теть Валя была женщиной элегантного возраста, старше племянницы на двадцать пять лет. Одета в льняные брючки и светлую футболку с абстрактным узором. Короткая стрижка ей очень шла, и седой волос совсем не старил, весь ее облик неуловимо напоминал актрису Джуди Денч. 

- Миша, - обувая босоножки из светлой кожи на маленькой танкетке, обратилась она к отцу Ули, - помоги погрузить вещи и твою дочь. А ты, - повернулась к девушке, - обувайся или поедешь босой. 

Как оказалось, погрузить нужно было в Nissan Qashqai голубого цвета, который водила тетушка. Ульяна, конечно, знала, что тетка водит машину и занимается продажей выращенного в огороде, но почему-то в памяти прочно засело, что это что-то из отечественного автопрома, шестерка, например, да и вообще воображение рисовало образ колхозницы из советских фильмов. От увиденного она даже плакать перестала. Усевшись на переднее пассажирское сиденье, пристегнула ремень и стала наблюдать за родственницей. Та, уверенно расположившись на месте водителя, завела машину, включила кондиционер и выехала со двора. Влившись в поток машин, заговорила: 

Глава 4

К совету отдохнуть Ульянка отнеслась скептически, но в прохладе дома сон ее сморил. Организм, измученный стрессами, сыпавшимися один за другим в течение нескольких последних дней, просто выключился. Ей показалось, что она только прикрыла глаза, а тетушка уже тормошила ее за плечо.  

- Вставай, спящая красавица, - бодрый голос теть Вали выдернул из объятий Морфея. - Бери лукошко, по ягоду пойдем, - сказала она, как будто сказку озвучивала. - Только оденься поудобнее и плечи прикрой. Хоть и вечер, а с непривычки обгореть можешь. 

Племянница, прозевавшись и с удовольствием потянувшись, с удивлением обнаружила, что в сумке, которую собирали без нее, были только практичные вещи, и ни одного не то, что платья, даже кофточки не наблюдалось. Натянув шорты и простую синюю футболку, скрутила волосы в дульку, достала кеды и пошла искать тетку, которая обнаружилась на заднем дворе. Женщина застилала пять красивых деревянных ящичков бумагой, похожей на старинный пергамент, рядом с которыми стояли два обыкновенных пластиковых ведра. 

- Так, сейчас быстренько соберем, и пойдем ужинать, - энергии колхозницы можно было позавидовать. - Бери ведра в одну руку и два ящика в другую и за мной. И платок повяжи, в ведре лежит. Не хочу, чтобы у тебя солнечный удар случился, - на это Улька только рот открыла и закрыла. Почему голову должно напечь в семь вечера, она не поняла, но спорить не стала.  

- Хорошо, и куда идти? - девушка подхватила инвентарь и двинулась за тетушкой, которая вместо ответа махнула рукой. Женщина легкой походкой пересекла дворик и открыла калитку на клубничную плантацию, представлявшую собой аккуратные квадраты ягодных кустов, разделенные узкими дорожками. Первый беглый осмотр по приезде впечатлил, но более детальное знакомство просто привело в ужас! Огромный участок был огорожен деревянным разномастным забором, и на этом участке росла только клубника! 

- Ну вот и фронт работ, - теть Валя, подбоченясь, гордо обозревала плантацию. - Нужно собрать вот эти пять ящичков самой крупной и спелой, это по спец. заказу. Мелкую, мятую, переспелую в ведро, потом придумаю, куда еще утилизировать. Вопросы есть? - спросила и сама ответила: - Вопросов нет. Приступай. 

Под таким энергичным напором родственницы Улька растерялась. Куда там капризным светским дивам, тетушка командовала не хуже генерала, настолько непререкаемо и уверенно, что и мысли не возникло возразить. Так вот и оказалась бывшая московская журналистка в деревне в той позе, что обычно именуется "раком". И к сексу это имело весьма опосредованное отношение. Все ее тренировки в фитнесс-центре, вся йога и степ-аэробика не готовили её к такому.  

"Тут нужен кросс-фит и стретчинг", - промелькнула мысль и испарилась. Девушке уже казалось, что прошла вечность, что этот чертов ящик жрет крупную, спелую, ароматную ягоду, поэтому и не получается его наполнить. Слюнки текли от такой пытки, но "добровольная" помощница отчего-то боялась попробовать хоть одну ягодку. Спина вспотела, поясница уже ныла. 

- Ульянка, дитё асфальта! - подскочила тетушка. - Ты что творишь? Весь мозг вытравила вместе с цветом волос. 

- Теть Валь, я... это... - с трудом разогнувшись, пыталась ответить "дитё". 

- Уля, деточка, - по-доброму начала женщина, хотя "деточка" была выше ее на голову, - ну что ты делаешь? И спина с непривычки болеть будет, и голова закружится можешь. Вот же скамеечка есть, садить и собирай спокойно. Я квадраты так рассчитала, чтобы с каждого края рукой можно было до середины дотянуться. Применила, так сказать, строительное образование в сельском хозяйстве. И почему ягоду не кушаешь? В Москве такой днем с огнем не сыщешь. Да, если честно, у нас тоже, - хитро подмигнула тетушка. 

- Теть Валь... - девушке хотелось опять плакать, на этот раз просто от доброго отношения. 

- Ну все, не реви, - обняла тетка подозрительно зашмыгавшую носом девушку, - а то или обезвоживание организма будет, или сырость в клубнике разведешь, и на нее нападут слизни, - от последней фразы Улька вздрогнула. 

Дальше дело пошло бодрее, как оказалось, Валентина Павловна была умной и образованной женщиной, не чуждой современным достижениям. И если большая часть знакомых из московской тусовки журналистки от мала до велика проводила основную часть времени в Интернете чтобы постить фотки да почитывать сплетни, то тетушка обреталась по кулинарным, рукодельным и строительным форумам. Под рассказы о том, как тут все организовано, дело пошло веселее, вскоре такая ягода, что в столице бы продавалась по бешеным ценам, была уложена в ящики, а что похуже в ведра. 

- Теть Валь, ну как же вы все здорово тут устроили! - искренне восторгалась девушка предприимчивости родственницы. - Все, не могу больше, - выдохнула она, повертев в руках образцово-показательную клубнику. - Кажется, я наелась на год вперед. 

- Это тебе сейчас так кажется, - тетушка подхватила первый ящик и пошла на выход из ягодника. - А завтра еще захочется. Бери второй, скоро приедут. 

И правда, заказные ящики забрали по накладной, попросив на завтра еще столько же. 

- Тару вернуть не забудь, - улыбнулась Валентина водителю. 

А потом обе женщины, приняв душ, расположились в беседке за легким ужином и стаканчиком наливки, конечно же, клубничной, ароматной и тягучей, больше похожей на ликер. 

- Вот теперь, дорогая племянница, - начала хозяйка фазенды, рассматривая жидкость в бокале, - рассказывай, как дошла до жизни такой. А то из твоих родителей слова не вытянешь. Чего ревела-то белугой? 

Не то наливка виновата, не то усталость и тихий теплый вечер, может, и доброе отношение родственницы, с которой давно не виделись и не разговаривали (все как-то не с руки было), а вероятнее всего, все сразу, но Ульянка начала сбивчиво рассказывать свои приключения. Сначала робко и стесняясь, потом все смелее, дошла до того, что выболтала всю жизнь от сегодняшнего утра и до школьной линейки, на которой впервые встретилась с Вероникой. 

Глава 6

Александр Иванович Ковыльский, в прошлом знаменитый спортсмен, нынче вел жизнь тихую и почти затворническую. Относительно, конечно. Потому что "затвориться" окончательно ему мешали: штат работников от девочек на ресепшене до тренеров, ученики, а более - их родители, деревенские жители, налоговая, пожарная, СЭС и еще приличный список, поставщики сена, соломы, зерна, ветеринары, и завершал сей длинный перечень назойливый фотограф Игорь со своими гениальными идеями. Но все же от Игорька была определенная польза и, надо признать, немалая - благодаря его чудесным фотографиям и конюшни, и школа верховой езды получали шикарный пиар, а так нелюбимые Ковыльским фотосеты приносили приличный доход лошадкам на сахар и яблоки. Еще головной боли добавлял теперь уже лучший друг Ромка Романовский, который вечно приезжал с какими-то девицами, мечтающими населфиться в "деревенском стиле с лошадками". Коварный тип делал большие глаза и таинственным шепотом говорил, что это против правил, но если девушка желает, то только ей и только по большой скидке за всего-то малюсенькую сумму, которую оформим как благотворительную помощь, разрешат "фоткнуть лошадку". Сумма с грандиозной скидкой оказывалась весьма внушительной, Ромка, чертов банкир, совести не имел. Зато имел наглость. Впрочем, благодаря деловой жилке, хваткости и предприимчивости друга, а еще деньгам его отца, это рисковое мероприятие вылилось во вполне стабильный бизнес. Очень хлопотный, но горячо любимый.  

Но, пожалуй, начнем с начала. Ковыльский был поздним ребенком, оттого любимым и долгожданным. Родители оба работали геологами, но все же старались не ходить в экспедиции одновременно. Когда сын подрос, его стали приобщать к походной жизни, надеясь, что умный и любознательный ребенок пойдет по их стопам. Ковыльские-старшие любили свое дело и отдавались ему всей душой. Это-то и стало их большой ошибкой. Сейчас уже и не вспомнить, в каком конкретно регионе было дело, кажется, где-то возле границы с северной частью Казахстана, и там маленький Саша увидел степь. Восьмилетнего ребенка поразил бескрайний простор, мягкими серебристо-зелеными волнами колышущийся под ветром. Трава оказалась приятной на ощупь, но коварной - острая ость могла вонзиться в пятку и доставить много неприятных ощущений.  

И вторым сильным впечатлением стали лошади, мчащиеся по этой степи в лучах заходящего солнца. С тех пор мальчик был твердо уверен, что их фамилия произошла от названия этой травы и что он свяжет свою жизнь с лошадьми. Так геологическая наука потеряла великого ученого и исследователя, даже не узнав об этом, а один московский тренер обрел талантливого и упрямого ученика. И через несколько лет Александр вполне уверенно выступал на соревнованиях среди юниоров. Родители переживали, пили успокоительное, но сын упрямо шел к своей цели. Юношу заметили в Европе и переманили туда. География соревнований ширилась, коллекция кубков и медалей тоже. Мечта любого спортсмена - золотая олимпийская медаль, да даже просто попасть в сборную - уже победа. И Ковыльский смог! 

Всемирные конные игры, Чемпионат Европы по конкуру, олимпийские квалификации - все проходило наилучшим образом. Даже стали шептаться, что у дарования из России есть шанс обставить именитых спортсменов. Саша боялся об этом даже думать, боялся сглазить. 

А вообще, в двадцать пять лет жизнь прекрасна! Ковыльский пользовался популярностью у девушек, покоряя их отличной фигурой, белозубой улыбкой и искрометным чувством юмора. Ну и барышни видят романтический образ рыцаря или принца на белом коне в симпатичном спортсмене, уже широко известном в узких кругах. Перед Олимпийскими играми оставался только чемпионат Европы, в этот раз проходящий в немецком Мангейме. Городок небольшой, но довольно интересный, с четырехсотлетней историей. Вот как раз за солидный юбилей его и выбрали местом проведения чемпионата. Первый день соревнований прошел ожидаемо хорошо. Ковыльский по результатам был на третьем месте, что для российской сборной было огромным успехом, соперники кривились и фальшиво поздравляли.  

Вечером Саша пошел размять ноги, ни на секунду не беспокоясь о своей безопасности. Это же провинциальная Германия, оплот порядка и чистоты. Тем неожиданнее было случившееся. Откуда взялся Ламборгини и куда он несся по улочке небольшого городка, неизвестно, этим потом занималось следствие, установившее и личность водителя, и то, что он был под кайфом. Немцы взялись за расследование со всей серьезностью и ответственностью, но молодому коннику было уже все равно. Спортивная машина, пролетев на бешеной скорости, сбила парня и скрылась вдали. Немногочисленный очевидцы кинулись на помощь, полиция уже пыталась остановить автомобиль, медики прибыли в кратчайшие сроки. Переломы, черепно-мозговая травма, травма позвоночника - не только Чемпионат и Олимпиада накрылись медным тазом, но и над дальнейшей карьерой повис огромный вопрос.  

И началась больничная жизнь. Травмы оказались на редкость неудачными, если так вообще можно говорить, гипс, вытяжка, корсеты, физиотерапия. Сначала спонсоры охотно помогали, а через год все как-то сдулись. Немолодые уже родители прилагали огромные усилия, чтобы сын стал прежним, но Саша просто не хотел бороться. Не видел смысла жить без возможности заниматься любимым делом. Не будем рассказывать в сотый раз о том, как постепенного испарились девушки, а потом и друзья (тут, впрочем, Ковыльский и сам немало усилий приложил). Возможно, найдись человек, который встряхнул бы его за шкирку и сказал: "Соберись, тяпка", то и выздоровление бы пошло быстрее, и характер бы так не испортился. Увы, мать, родившая единственного ребенка почти в сорок, после случившегося стала оберегать его как зеницу ока, запрещая медикам "издевательства", поощряя домоседство и отсутствие активной жизни.  

"Я тебе говорила, что лошади опасны. И вот. И как мы с отцом теперь будем?" - такая вот логика. Отец, старше супруги на пять лет, в свои семьдесят уже не желал семейных разборок и жене не препятствовал. Так постепенно отсеялись и немногочисленные родственники. Саша все глубже погружался в депрессию и у него даже мысли не возникало, чтобы пойти работать, организм вполне восстановился, хотя и имелись ограничения по видам физической нагрузки. Через два года тихо во сне ушел отец, и мать утроила усилия по обереганию сына.  

Глава 7

Джип глотал километр за километром, увозя Ковыльского в область. В машине ехали четверо - водитель, Роман, Александр и проектировщик. Ехали почти за пятьдесят километров от города в сторону небольшой деревни. С точки зрения логистики место было не идеальным, но участок нужного размера ближе найти слишком сложно и дорого. Да и к тому же это направление не было включено в план развития города, а это означало, что в ближайшее время многоэтажки сюда не доползут. Из плюсов был стрелковый клуб, который открылся буквально несколько лет назад, но активно развивался благодаря харизматичному и хваткому хозяину и его байкерской тусовке. Дальше от клуба и чуть в сторону несколько гектаров бывший полей купила молодая женщина, открывшая питомник. Дела пока шли не особо, но кредит Романовский-старший ей одобрил, видя перспективу на расширение деятельности. Землевладелицу Ромка успел заценить. Но цыпочка была уже замужем, и все его намеки проигнорировала, напоследок одарив таким взглядом, что ему стало стыдно. В общем, небольшой минус в расстоянии окупался соседством. Тем более, что родитель по большому секрету поведал, что при питомнике будет открыта зона отдыха. Так почему бы не проехать ещё десять километров, чтобы прокатиться на лошади не по маленькому кругу, а по большому полю? Около года проект обдумывался и рассчитывался, пока отец не был удовлетворен результатом и не согласился все это предприятие профинансировать. Осталось найти, так сказать, лицо. Помыкавшись по нынче известным, везде был получен отказ, посредственность была не нужна, и тогда память услужливо подкинула фамилию Ковыльского. А дальше дело техники, раскрутки и напора. Уж последнего Ромке было не занимать. А ещё ему банально душу грела мысль о собственной конюшне. Имеет он право на маленькую слабость, в конце концов? 

Место оказалось чудесным: довольно широкая речка, не Волга, конечно, но и не ручеек, поля, перемежающиеся с небольшими лесочками до самого горизонта, отсутствие городского шума. И отсутствие дороги. Если до деревеньки еще какая-то была, то к будущему месту строительства - сплошное направление. А еще местные жители, которые вообще без всякого энтузиазма восприняли "блажь олигарха, который их деньги своровал". 

- Ну вот, любуйся, - Ромка выпрыгнул из машины, потянулся, и обвел рукой пространство широко так, по-хозяйски. - Тут и будем строить. Делов - за гланды, - жест ребром ладони под подбородком, - но это такой мой личный вызов. У тебя права-то есть?  

- Нет, как-то без надобности были, - Саша пожал плечами. Вид открывался как по Есенину, или еще по какому поэту, простор, поля, багрянец и золото, грязь под ногами. Если честно, он не сильно впечатлился, но Романовский потащил проектировщика на какую-то полянку и принялся обсуждать комплекс. 

- Хорошо, сначала делаем дорогу. Не хочу, чтобы техника села в грязи, - донесся до него голос Романа. - Разрешения все есть, завтра начинаем. Александр, ты со мной каждый день. 

- Но я в строительстве ничего не понимаю! - Ковыльский уже был не рад, что подписался на эту авантюру. 

- Я тоже. Пусть технадзор смотрит. Я за что им деньги плачу? - переход от весельчака к серьезному деловому человеку происходил молниеносно, несколько пугая и обескураживая собеседника. - До морозов все фундаменты должны быть залиты, понятно? - проектировщик съежился и закивал головой. Плох тот прораб, что за счет заказчика и себе дом не построит, но вот с Романовскими шутить себе дороже. Хотя, ведь всегда можно найти выход, кто эти "гвозди" считает? 

Помотавшись три недели туда-сюда, Александр сообщил, что дорога, пусть и с водителем, его выматывает, и необходимо снять или купить домик в деревне, чтобы стройка всегда была на глазах. Домов продавалась куча, и все довольно недорого, выбрали самый приличный, чтобы въехать можно было сразу. Работа кипела, теплая и сухая погода способствовала. Днем на стройке, каждую свободную минуту - в Интернете на специализированных сайтах, информации приходилось усваивать просто океан, хотя помощники были как бы квалифицированные. 

Вот в это "как бы" одним осенним днем и ткнула Сашу с Ромой обычная деревенская тетка, оказавшаяся строителем и по образованию, и по призванию. Женщина была одета в ярко-желтые резиновые сапоги, темные джинсы и темно-желтую парку, легкая вязаная шапочка радовала расцветкой "вырви глаз". Ее пытались не пустить на стройплощадку, но маленький танк оказалось просто невозможным повернуть назад. Мадам подошла к молодым людям, безошибочно угадав в них главных. 

- Строим? - деловито спросила она. 

- Строим, не видно? - Роман, мягко говоря, был не очень любезен. - А что, не видно? Шли бы вы, тетя... 

- Плохо строим, мальчики, плохо, - серьезно сказала она. - Двойку вам за такое руководство, - лица "мальчиков" вытянулись. 

- Тетя, а вы умеете лучше? Или построили десяток конюшен? - Рома уже откровенно злился. 

- Ну, конюшен, положим, я не построила ни одной, но диплом МАРХИ и двадцать лет стажа все же не пропьешь. Ваша затея мне крайне симпатична в плане подъема одной отдельно взятой деревеньки, так что предлагаю пройтись по стройке, а потом по чертежам. Сомневаюсь, что подготовка площадки и заливка фундамента для конюшни идет по принципиально другим технологиям. 

И они осмотрели площадку, потом захватили чертежи, чтобы за чашкой чая у теть Вали подробнее все рассмотреть. Вот так у Морозовой появилось сразу два великовозрастных "племянника", а у Романа и Саши, можно сказать, фея-крестная, заменившая собой и технадзор, и архнадзор, ГАП, ГИП и прочие страшные аббревиатуры, которые приводили Ковыльского в ужас. Вроде и фирма нанята не какая-нибудь шарашка, и все по чертежам да документом, но извечный русский авось сгубил не одну хорошую затею. Переживавшая тяжелый период своей жизни теть Валя (а для рабочих Валентина Павловна), с радостью окунулась в привычный мир арматуры, песчаных подушек, и железобетонных изделий.  

Говорят, судьба в нужный момент сводит нас с нужными людьми, главное, заметить и понять. Наша троица сумела договориться, отчего каждый выиграл. Комплекс рос и ввысь, и вширь, занимая отведённое место согласно документации. Что удивительно, работы были закончены почти в срок. Одновременно вёлся набор персонала из местных на должности, не требующие особых навыков. Два тренера, детский и взрослый, согласились приезжать из города, занятия были не каждый день. Ещё один пенсионер, крепкий мужичок с большим опытом, и его жена согласились переехать в комплекс совсем. В городе им было тесно, и все равно по полгода жили на даче. 

Глава 8

Новый день начался для Ульянки рано. Хотелось бы, чтобы начался он с поцелуя красавчика, кофе в постель или, на худой конец, был сервирован столик на балконе с видом на океан. А вместо этого сон прервала теть Валя, которой нужна была помощь, нет, пока не с клубникой. Хотя с этой ягодой девушке еще предстоит провести очень и очень много времени. 

- Улька, подъем! Вставай, соня, вставай, - тормошила её за плечо тетушка. - Вчера с тобой заболтались и проспала, а сегодня пятница! - произнесла она таким тоном, будто должно быть сразу все понятно. 

- А? - спросонья Фенечкина не сразу сообразила, где находится и что от неё хотят. - Теть Валь, почему проспали, вы ж не работает? - девушка потянулась и стала тереть глаза, ей хотелось поспать еще хотя бы пару часов. 

- Я те дам, не работаю! - теть Валя уперла руки в бока. - Работаю, и побольше некоторых. Подъем! Физический труд сделал из обезьяны человека, обратный процесс я никак допустить не могу. Завтрак готов. 

"Боже мой, мне тридцать лет, - подумала Ульянка. - А гоняют так, словно опять тринадцать". 

- Быстрее! - из кухни крикнула тетушка. - Время - деньги. 

Ранний подъем, хотя по меркам деревни уже довольно поздний - уже восемь утра, скрасил завтрак. Кофе сваренный, подкопченное мясо, вяленые помидоры, тосты из белого хлеба - это вам не яичница по быстрому. Теть Валя знала толк в еде. И это был ещё один камень преткновения между ней и сестрой, та просто не могла принять факта "буржуйского разврата". Оливье, селедка под шубой, но никак не салат Цезарь или паста с морепродуктами, да и карасики не хуже "западной" форели. В общем, даже в таком моменте сестры ругались, точнее, старшая все еще пыталась воспитывать младшую. А Валентина, посмеиваясь, просто покупала и то, и другое. Она была за разнообразие. Ведь мир прекрасен! 

- Теть Валя, такие вяленые помидоры подают не во всех ресторанах Москвы. Очень вкусно! - Ульянка наслаждалась сочетанием мяса, помидор и брынзы. Это всё было такое умопомрачительно вкусно-ароматное, что она жмурилась от удовольствия. И кофе с молоком, который буквально минуту назад был в зёрнах. Даже вид клумб из огромного окна кухни уже не хотелось заменить на океан. - Но они очень дорогие. 

Маленькая баночка действительно хороших вкусных помидорок стоила приличных денег. 

- Ох, Ульяна, какое же ты дитё асфальта, - покачала головой тетушка и как-то грустно улыбнулась. - Ведро помидоров каждый день снимаю, лето жаркое, вяль не хочу. 

Девушка от удивления аж поперхнулась. Почему-то такой простой выход ей и в голову не пришел. Действительно, чем родное солнце хуже итальянского? 

- Все, спасибо! Если ещё кусочек съем, то лопну, - девушка, обойдя стол, обняла тётушку. - Я готова помогать, - бодро добавила она. 

- Ну, раз готова, то убирай со стола, сейчас все принесу, - Валентина скрылась где-то в кладовке, чтобы через несколько минут появиться с непонятными картонками, какой-то бумажной стружкой и ведерком мелких перепелиных яичек. 

- Сегодня пятница, - начала пояснять она. - А по пятницам тут проводится занятие для группы детей, класс состоятельности которых выше среднего. Так вот, их мамаши в основной своей массе помешаны на здоровом питании, йоге и подобном. Таким диетическое мясо и яйца просто грех не продать, - теть Валя расставляла на столе "инвентарь". - Вот, заказала типа корзинки картонные с логотипом, их нужно сейчас сложить, на дно вот эту стружку, а сверху по двести пятьдесят яичек. Понятно? - Ульянка кивнула, в очередной раз подивившись тетушкиной предприимчивости: в ней явно сидит великий маркетолог. 

- Теть Валь, - все равно племянница сомневалась, что дело настолько выгодное, - но как так удалось? Можно же в магазине купить. Какая разница? 

- Разница в связях, - уточнила та. - Ромка, плут такой, по доброте душевной помог создать репутацию, - она улыбнулась. 

- Так уж и по доброте? - Улька прищурилась. Не верила она в такое. 

- Нет, конечно. Это в благодарность за помощь. Все, за работу, мне еще это на конюшню везти. А тебя два ведра клубники ждут, переработать на джем нужно, мальчики его любят, - девушке стало обидно, что родная тетка так беспокоится о каких-то там "мальчиках". "Впрочем, мне ли жаловаться, - подумала Улька. - Ничего лучше все равно не светит в ближайшее время. Так и останусь без хоть какого-нибудь принца. Чертово платье, чертовы каблуки, чертова Вероника". Размеры птичника и кто его обслуживает, уточнять не стала, решив поберечь свои нервы. 

Закончив с упаковкой и раздав ценные инструкции, тетушка умотала "делать бизнес", а Ульянка села перебирать ягоду. Хорошо хоть в доме, где кондиционер вполне справлялся с жарой. "Все хорошо в меру", - сделала она очевидный вывод, потому что два ведра ни разу не кило, которого раз - и нету. Время обеда прошло, а теть Валя все еще не появилась, когда в четвертом часу ее тоже не наблюдалась, Ульянка решила позвонить, но та не ответила. Сбросив сообщение, что ушла купаться, переоделась в купальник, натянула сверху шорты и футболку, и взяв полотенце, отправилась искать то самое место, где когда-то плескались всей компанией. Даже тропинка за огородами все еще была протоптана. 

Когда-то удобное место для купания заросло с одной стороны камышом, но места все еще хватало, а разросшиеся деревья почти скрывали его от чужих глаз. Скинув вещи на песок, Улька смело вошла в воду и, оттолкнувшись, поплыла. Плыть на тот берег она не собиралась, слишком близко, поэтому плавала вдоль туда-сюда. А устав, выбралась на берег, расстелила полотенце и прилегла в тени ивы отдохнуть немного, но сон сморил. И приснилось ей, что не было никакого позора. Вот она с обворожительной улыбкой отходит от своего любимого телеведущего, который на прощание галантно поцеловал ей руку, и разворачиваясь, немного оступается. Но не отрывает злосчастный подол и не проливает вино. Ее осторожно и бережно подхватывает за талию мужчина. Одной рукой прижимает спиной к мускулистой груди, а другой хватает бокал, не давая тому расплескать содержимое. "Осторожнее, прекрасная леди", - шептал он бархатным голосом на ухо, вызывая мурашки по всему телу. Крепче прижав ее к своей груди, добавил: "Мне бы не хотелось, чтобы вы пострадали", и одарил такой улыбкой, что сердце Ульки подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Развернувшись, она встретилась взглядом с глазами неповторимого зеленого цвета. Яркого и чистого, как драгоценный камень.  

Глава 9

Ульянка пыхтела, как паровоз, костеря мужика и его лошадь на чем свет стоит, головная боль хорошего настроения не добавляла. Деревенский мужик со своей скотиной мог бы быть немного повежливее. И совсем незачем было бить ее по лицу, достаточно просто побрызгать водой.  

Добравшись до дома, увидела, что тетушка уже приехала. 

- О, привет. Накупалась? - Валентина была бодра и весела. - Ты чего такая хмурая? 

- Голова болит, - племянница вздохнула. - Я уснула и сгорела. 

Тетка только покачала головой и пошла за аптечкой, спасать болезную. 

В это время Александр пытался сбросить напряжение, рассекая речку то брасом, то кролем. Городская фифа, неизвестно откуда взявшаяся в этом укромном месте, разозлила его до крайней степени. Длинноногая девица в крошечном синем бикини дрыхла на солнце. И пусть времени было уже почти четыре, но палило, да и жара была еще очень сильной. Лето в этом году решило зажарить все, что можно и нельзя. Блондинистая дура уже вся стала красной, и он решил проверить, не стало ли той плохо. Разбудить получилось с трудом, даже похлопывания по щекам не помогли. Да еще и Ворон, поганец своевольный, решил обнюхать, что же это такое валяется. Вот как раз "принц" из него вышел, что надо - разбудил девицу "поцелуем". Только оказалась та истеричкой и хамкой, навыдумывав спросонья всяких глупостей, обвинила его чуть ли не в насилии! А он просто хотел помочь.  

Вообще, Ковыльский самым натуральным образом сбежал! Видимо, на солнце особенно сильные магнитные бури, потому как дамочки сегодня просто как взбесились. Три объявили на него настоящую охоту. Все разведены, живут на алименты, и, похоже, всем трем стало скучно. Иначе как еще объяснить их призывные взгляды, томные придыхания и одежду на грани приличия? Ухоженные хищницы были хоть и не похожи друг на друга внешностью, но их объединял налет гламура. Длинные ногти (хорошо хоть не острые), гладкие ножки, подтянутые попки, груди силиконовые через одну, мелированные волосы и губки бантиком. Жаль, мозг закачать нельзя. Хотя, будь у них мозги, Ромке было бы скучно, тот обожал таких цыпочек, только помоложе. А Саша предпочитал более "натуральных", но о женитьбе так же не помышлял. Не видел смысла надевать на свою шею такой хомут, или, что вероятнее, мама успела у него отбить всю охоту даже попробовать, что это такое. Он бы и попытался с одной, увы, та ускользнула прямо из-под носа. 

Мысли Александра опять вернулись к сбежавшей блондинке. Высокая, даже очень для девушки, подтянутая фигура, хоть и по заведенной нынче моде несколько худовата, скорее всего, кожа у нее очень нежная, потому как от солнца остались местами некрасивые ожоги. Незнакомка сладко спала, чему-то улыбаясь. Мягкий изгиб пухлых губ так и манил прикоснуться к ним пальцем. Показалось странным, что при такой стройности у нее такая округлая грудь. Дурочка совсем не подумала о своей безопасности. Вот только характер склочный и боевой. Вздернув хорошенький носик, она после перепалки гордо удалилась, продемонстрировав длинные ноги и подтянутую попу. А попробуй устоять и не смотреть, когда перед тобой девица в крошечном бикини? 

Наплававшись, Ковыльскй уселся на бревно в тени ивы. Спасая свой зад бегством, даже не стал седлать Ворона, только уздечку надел, а подъехав к реке, спешился и ее снял. Довольный конь сразу ринулся бродить по мелководью, сейчас он больше походил на собаку, рыщущую что-то в кустах, чем на нормального породистого жеребца. И конюхи, и рабочие скотину эту не любили - своенравная зверюга всячески саботировала их работу. Нет, убирать, чистить, угостить яблоком - этому он всегда и безоговорочно рад, а вот загнать обратно в стойло или вообще оседлать - на это царская морда согласиться не могла, считая ниже своего достоинства подчиняться всем подряд. Ленивое созерцание воды Сашей было прервано треском камышей и прибрежных кустов, Ворон, нагулявшись, ломанулся в воду. 

- Собака породы водолаз ты, а не конь, - мужчина с улыбкой смотрел на животное. - "И как я столько лет обходился без них? Вот же дурак был". 

Но долго предаваться унынию не получилось, в спину его легонько ткнула лошадиная морда, едва не столкнув с бревна. Ворон обладал еще и собачьей преданностью.  

- Ладно, пора возвращаться, - Саша потрепал животное по холке и посмотрел на водонепроницаемые часы. - Нас, наверное, обыскались уже. Да и уроки закончились, надеюсь, все разъехались, - а после паузы добавил: - Только мы с конем по полю идем. Потому что ты, чудовище в лошадином обличии, мокрый и грязный. Придется мне топать пешком. 

Ворон в ответ только пофыркал, ему вообще было плевать на людские переживания. А переживаний в маленькой деревне хватало, особенно среди женской ее части. Холостой москвич, спортсмен и просто красавец, с приятным дополнением в виде своего бизнеса (а что? постоянно тут торчит, значит, все его, как бы ни отрицал это сам Ковыльский) в мгновение ока стал лакомым кусочком. Девушки всех возрастов пытались обратить на себя его внимание, городские дочки-внучки тоже вдруг резко зачастили к родным. 

Обо всех этих местных боях без правил ему рассказывала теть Валя, лично ее вся эта ситуация забавляла. А Александр, после того как в буквальном смысле слова вытащил одну из своей постели, установил сигнализацию во всём доме. Он прекрасно понимал, что стоит один раз дать слабину и его сожрут вместе с кроссовками. Нет, если бы кто-то ему действительно понравился, но нет. А потом к нему переехала мама, и поток девушек сократился. С одной стороны, он был этому действительно рад, прессинг уменьшился в разы. А с другой... Было все печально. Два раза он пытался познакомить маму с серьезными городскими женщинами, и оба раза вышел скандал. Препятствие в виде матери оказалось довольно серьезным, особенно с учётом того, что в город он наведывался довольно редко. Так что организация приятной компании легла на Ромкины плечи, тот был только рад. Не приходилось думать, куда девать подружку кандидатки в постель. Александр такого потребительского подхода не разделял, но и воспитывать взрослого мужика не собирался. Тем более что порой было непонятно, кто на кого охотится.  

Глава 10

- Ты где была, красавица? - тетка мазала обгоревшую Ульянку мазью.  

- На речке. Поплавала и уснула в тенечке, а он коварно переместился, - вздохнула племянница. Где были ее мозги, раз не намазалась солнцезащитным кремом? А в наличии последних Улька уже начала искренне сомневаться. Глупость следовала за глупостью, образуя такие длинные бусы, что носить их было уже тяжело. "А ведь в сентябре мне тридцать один," - подумала она и вздохнула. - "А из всех приобретений силиконовые сиськи и накоплений фиг да маленько". 

- Что ты там опять вздыхаешь, будто вся тяжесть мира на твоих плечах? - Валентина закончила процедуру и собирала аптечку. - Ничего не хочешь мне рассказать? 

- Нет, - племянница отрицательно замотала головой. Рассказывать о встрече с деревенским мужиком и его черной зверюгой не хотелось. "Откуда у деревенского мужика рубашка поло?" - мелькнула странная мысль. - "Так, стоп! А в деревне есть тренажерный зал?" Кожа перестала болеть, а голова в прохладе дома прояснилась. Деревенский мужик на деревенского, оказывается, не сильно-то и похож. "Мамочки! А если бы и вправду неадекват? Кто бы мне помог?" - от такого предположения у девушки глаза из орбит едва не выскочили. - "Все, с одинокими прогулками завязываю". 

- Так, сейчас отдыхай, потом поможешь по хозяйству, - в комнату опять заглянула тетушка, - а завтра с утра по холодку соберем урожай. Обожаю торговлю выходного дня! Это всегда очень весело! - женщина от удовольствия потерла руки. - А потом пойдем к соседям в гости, - и подмигнув, удалилась. 

После двух часов "собирательства" Ульянка была уверена, что клубнику она уже ненавидит, да и Вероника не так страшна, как казалось в начале. Романтично есть клубнику со сливками или с мороженым, запивать шампанским, сделать молочный коктейль, в конце концов! Потому что ягода в таком промышленном количестве - это пытка и издевательство. К концу сбора ей стало казаться, что теть Вале встроили внутрь атомный реактор, потому что женщина была все еще бодра и довольно шустро передвигалась среди грядок. Следующий шок ожидал ее в птичнике. На первый взгляд перепелок была сотня, они пищали, шумели и мусорили. Самые наглые клевали руку, когда нужно было забрать яички. 

- Так, это туда, это сюда. И подай вон тот мешок с кормом, ага. Все, иди ужин собирай, я сама закончу, - Ульяна в дом сбежала с огромной радостью. Ей уже малодушно захотелось обратно в Москву. 

Разговора после ужина не случилось, племянница просто рухнула в постель, надеясь отоспаться. Но куда там, едва закрыв глаза, уже пришлось просыпаться. Оказывается, уже пять утра! Самое время начинать новый день. 

- Подъем, соня, - кажется, Ульянка начинает ненавидеть тетку. - Солнце встает, там такая тишина и прохлада! - жизнерадостно сообщила та. 

- Я спать хочу! - попытка укрыться с головой одеялом успехом не увенчалась. Девушку заставили встать, одеться и умыться, а вот завтрака не дали. 

Тетка еще и приверженец йоги, неугомонная женщина. Вытолкав сопротивляющуюся Ульку на улицу, теть Валя повела ее за собой в небольшой сад, где было оборудовано место для занятий. Сквозь ветви деревьев было видно, как солнце встает за рекой. За домом строений не было, зато широко раскинулись луга. Действительно, в такую рань еще не пели птицы, лишь изредка горланил петух. 

- Садись на траву, - теть Валя села и сама в позу йога. - Расслабься. Можешь вообще ничего не делать, и глаза закрыть. Только дыши, наслаждайся жизнью. 

И Ульяна, усевшись поудобнее, закрыла глаза, вдохнула полной грудью. В финес-центре ей никогда не удавалось полностью расслабиться, всегда следила за позой, за движениями, за тем впечатлением, которое производит. Тут впечатлять было некого. Через некоторое время в душе воцарился покой, отошли на второй план все неприятности. Оказывается, нам порой просто не хватает нескольких минут тишины в безумной гонке жизни. Очнулась девушка, когда рядом шумно задышала Валентина, начиная комплекс упражнений. Уля решила присоединиться. Но блаженство не может длиться вечно, сумасшедшая ягода опять успела созреть, пришлось отправляться на "плантацию". 

После обеда возле дома остановилась шестерка кофейного цвета, из которой вылез сухонький деревенский мужичок - в трениках, футболке, шлепанцах, загорелый до невозможности. Вместо того, чтобы нажать кнопку звонка, он затарабанил в ворота. 

- Валя! Валька! Собирайся, пока городские не разъехались, - горланил он. 

Автоматические ворота открылись, и долгожитель отечественного автопрома въехал во двор. 

- Не ори, - теть Валя стояла рядом с ящиками с ягодами и ведрами с овощами. - Раскомандовался тут. Грузи аккуратно, я сейчас. 

Уставшая Ульянка, чувствовавшая себя студенткой на сельхоз работах, вытаращилась на этот балаган. Вскоре из дома появилась элегантная тетушка в цветастом халате, платке и резиновых сланцах, надетых поверх носков. 

- А... это что? - удивилась она. 

- А это, милая моя, маркетинговая стратегия продаж. Никто не будет покупать деревенское не у колхозницы. Я просто играю на определенных стереотипах. Только я понимаю, что я делаю и зачем, - глядя на отвисшую челюсть племяшки, тетушка выдала еще одну страшную тайну. - Наши некоторые бабули научились с фабричных яиц сводить штампы и продают как домашние несведущим людям. У меня хоть все без обмана. Ты отдыхай, у нас еще сегодня поход в гости. 

Подобрав челюсть, Ульяна пошла в дом. По рассказам мамы они понимала, что тётушка умеет крутиться, но чтобы так! Хотя, доля правды в этом есть. Она и сама частенько покупала у бабушек возле станции метро цветы или пучок зелени. Но никогда не задумывалась, где они это берут. А тут закралось сомнение - неужели едут по три-четыре часа из города, чтобы что-то привезти с дачи? 

Никуда в гости идти не хотелось, но и характер показывать не стоит. Поэтому девушка отправилась в душ. Даже в деревне нужно выглядеть на все сто, жаль, что все приличные платья остались в городе. Только вот обгоревшая вчера кожа портила весь вид. Красный нос и красные плечи привлекательности не добавляли. 

Глава 11

Лицо Ульянки мгновенно вспыхнуло. На нее, как на какое-то насекомое, смотрел вчерашний деревенский мужик, только сегодня он был гладко выбрит и причесан. Светло-серая рубашка поло, светло-синие джинсы, на ногах серые кеды. Очень симпатичный мужчина, если бы не его хамство. Загорелый, конечно, сильно. Сразу видно, что человек проводит много времени на улице. Не сказать, что красавец, но от таких как раз у женщин колени и слабеют - мужественные черты лица, упрямая линия подбородка, нижняя губа чуть крупнее верхней, от уголков глаз по вискам разбегаются лучики морщинок, как будто он любит улыбаться. Но сейчас об этом и не догадаться, вся поза выражает скрытую агрессию и презрение - ноги на ширине плеч, руки сложены на груди, рукава рубашки не скрывают мускулатуру, твердую даже на вид, губы плотно сжаты, глаза прищурены.  

"Варвар. Или завоеватель, притворяющийся цивилизованным человеком", - подумала девушка. В ее привычном окружении таких мужчин почти и не было. А если бы появился, большая часть дамочек побросала бы своих метросексуалов и переметнулась на сторону этой грубой силы. Женский инстинкт требовал выбрать самого лучшего самца - самого сильного, самого надежного.  

"Ростом был бы повыше еще", - опять лезут дурацкие мысли, - "С таким кавалером каблук не наденешь. Сантиметров пять разницы максимум. Блин, ну зачем я такая высокая выросла?" 

Ульянка тряхнула головой, не понимая, зачем ей каблуки и почему именно рядом с этим шатеном. Волоски на теле встали дыбом, как будто предупреждая об опасности, но интуиция упорно твердила, что вот конкретно этот грубиян и пальцем женщину не тронет. Нет, тронет, конечно, но совсем с другой целью. Брюнетистый красавчик был хорош, но сердце ухнуло в пятки только под пристальным голубым взглядом. 

"Ой, дура", - девушка мысленно отвесила себе подзатыльник. - "Ты еще слюнями капать начни. Он хам и засранец!" 

- Саша, что за грубость ты сказал? - строгий голос теть Вали разорвал тишину. Она уже поняла, что где-то эти двое пересеклись и, похоже, успели поругаться. - Ковыльский, я задала вопрос, - в голосе добавилось командирских ноток. 

- У своей племянницы безмозглой спросите, - мужчина продолжал грубить. Гламурная девица раздражала его где-то на подкорке. Хотя он таких перевидал благодаря Ромке даже не десяток, тот всегда выбирал одинаковый типаж. 

- Ну знаешь ли, - Ульянка не выдержала, уже собиралась высказать этому болвану неотесанному все, что думает о его манерах. И еще ей было чисто по-женски обидно, что какой-то коневод не оценил ее внешность. Хотя вот брюнету она приглянулась, - да ты... - перед тирадой был сделан глубокий вдох, которым она чуть и не подавилась. 

Александр приподнял брови, как бы говоря - ну-ну, внимательно слушаю, а в это время прозвучал противный голос с придыханием: 

- Мальчики! Вот вы где! А мы вас повсюду ищем, - и сказано это было так кокетливо-обиженно, что Уля сразу поняла - "мальчиков" к рукам прибрали гламурные хищницы. Желание устроить головомойку нахалу пропало. Поднялась удушающей волной злость при виде двух ее почти близняшек - девицы были ростом пониже, но такие же блондинистые, ярко накрашенные, и в нарядах в облипочку, чтобы точеные фигурки преподнести во всей красе. 

- Ромочка, я соскучилась, - девица с коротким каре оттенка скандинавский блонд прижалась к брюнету, положив одну руку ему на грудь. - Ты обещал мне индивидуальную экскурсию, - она закусила нижнюю губу, всем видом показывая, что это будет за "экскурсия". 

Вторая была с шикарными пепельными волосами, мелированными очень тонко и аккуратно. К Александру она так прижиматься не стала, зато положила руку ему на плечо, по-хозяйски так, демонстрируя идеальный маникюр. 

"Кобылы силиконовые", - разозлилась Ульянка. А вслух сказала: - Что ж, любители кукол, не смею вас задерживать. Неприятно было познакомиться. 

Она полностью осознавала, что повела себя некрасиво, но стыдно не было. Было обидно, что ей сходу прилепили клеймо, а сами предпочитают находиться в компании таких же кукол, только помоложе. 

"Таких же... таких же!" - мысль, как громом поразившая, заставила Ульянку остановиться. В этот самый момент пришло полное и безоговорочное принятие ситуации, в которой по собственной вине и оказалась. Как раз ее успела догнать тетка, вцепившись в руку девушки как клещ. 

- Рассказывай! - безапелляционно заявила она. - Что, где, когда и как! 

Пришлось поведать о вчерашнем происшествии. 

- А ведь я не дура! Ну, дура, конечно, но в том смысле. Теть Валь, - Ульянка снова остановилась. Она была похожа на маленькую девочку сейчас, даже несмотря на ее рост. - Я ведь диплом сама получила, пусть местный и не красный, но сама! И не уродина, и готовить умею. Высокая, но рост-то не уберешь. Не страшная, не плоская. Так чего этим мужикам не хватает? Почему ни один нормальный на меня не смотрит? - совсем по-детски она топнула ногой сорокового размера. 

Что было ответить на это? Что жизнь несправедливая штука, и порой на коне тот, кто этого совершенно не заслуживает? Что непонятно, когда лбом надо прошибить эту стену, а когда просто вовремя обойти? Валентина Павловна сама так до сих пор и не поняла, как отличить одно от другого, хотя жизнь прожила интересную. Она вздохнула, думая о том, что Ульянке уже тридцать, ей бы замуж за хорошего мужчину, чтобы чувствовала плечо надежное и детей растить, ведь она из тех, кто стоит за спиной партнера. А она просто потратила половину жизни на то, чтобы тянуться за кем-то, чтобы обойти любой ценой, гналась за призрачной победой, а сейчас пришел горький откат. Вон, две нимфы помоложе да побойчее. 

- Пойми, Ульянка, никто стоящий тобой не заинтересуется, пока ты сама себе не будешь интересна, - тихо произнесла тетушка. - Я вот только к третьему мужу это осознала. Делюсь. Пользуйся моими ошибками. 

- Теть Валь, как это я себе не интересна? - племянница не сразу поняла сказанное. 

- Дорогая моя, ты тюнингуешь себя, чтобы подцепить кого побогаче. Ведь так? 

Глава 12

- Саша, какая муха тебя укусила? Чего ты так на девушку накинулся? - мужчины стояли возле забора, огораживающего выгул. Девушки были отправлены в ресторанчик заказывать ужин. 

- Бесит! Вот просто бесит одним своим видом, - Ковыльский злился, абсолютно иррационально, но не мог ничего с собой поделать. Блондинистая зараза зацепила его ещё на берегу, вот просто увидел ее спящую и все, едва сдержался, чтобы не поцеловать. Из-за этого разозлился на себя, а потом и на эту глупую, что дрыхнет мало того, что на солнце, так ещё в таком укромном месте. Да мало ли придурков тут околачивается? 

- Мда, брат, это у тебя от недостатка секса, - хохотнул Ромка. - Работаешь много, живешь почти затворником. Хоть бы любовницу себе тут завел, что ли. 

- Ага, чтобы остальные меня разорвали? - Саша положил руки на перекладину. - Забыл, что тут первое время творилось? 

Романовский заржал так, что породистый жеребец обзавидуется. 

- Вот чего-чего, а такого поворота я не предполагал вообще, - конечно, ему было весело. Его осаждать боялись, слишком уж высокого полета птица. Ковыльский выглядел гораздо приземлённей и, скажем так, достижимей. - Пошли уже, там девочки заждались. Тебе еще перед Ликой вину заглаживать. Нарычал на несчастную ни за что ни про что. Подумаешь, руку тебе на плечо положила. 

- А вторая кто? - Александр имен не запомнил, ему было не до того. Юный оболтус, наплевав на безопасность, пришпорил лошадь в проходе, пришлось ловить и успокаивать и лошадь, и мать.  

- Вика. Что, к старости с памятью плохо? Лика и Вика. Красотки! Возраст, правда, скрывают, я паспорт не смотрел, но по восемнадцать точно есть, - Ромка стоял, прислонившись спиной к ограде, и с удовольствием пыхтел вишневой сигариллой. - Хотя вот Ульяна тоже такая... фигуристая, - добавил, выпустив облаком дым. 

- Не пыхти в мою сторону, - Александр помахал рукой, разгоняя облачко. - Завязывал бы ты с этой дрянью, а? И как девушки терпят? 

- Фи, капризуля, - брюнет надул губы, пародируя кого-то из подружек. А посерьезнев, добавил: - Нет такой женщины, чтобы ради нее я захотел бросить курить. Бабы приходящи, а алкоголь и никотин постоянны. 

- Ром, если ты мне еще скажешь кто из них кто, будет вообще замечательно, - Саша подпер рукой щеку. Что-то его ни одна из нимф не вдохновляла. "Старею, что ли?" Ну не могло же ему стать стыдно под взглядом серых, кажется, глаз? Да и не было никакого желания оторвать другу руку, устроившуюся на изгибе тонкой талии. Не было! "Типичная захребетница". 

Ковыльскому с женщинами было сложно. Не в плане приятно провести ночь, хотя и тут все несколько непросто, а вот в дальнейшем общении. Когда у тебя стабильный и "романтичный" бизнес, в лучших друзьях Романовский, медали, кубки, Прадо и нормальный счет - женским вниманием ты не обделен, его даже слишком много. А когда оказывается, что вся эта романтика ржет, жрет и воняет, а ты в городе бываешь очень-очень редко и почти все время проводишь в деревне, вот тут и начинаются проблемы. Тихие спокойные женщины, которые были согласны здесь жить, нравились матери, но все же недостаточно, Сашка же их переносил плохо. Ему нравились яркие, уверенные в себе, дерзкие и умные, но они вот как раз по большей части согласны были приезжать сюда пару раз в год. "Если бы кое-кто не был таким правильным придурком... Возможно, это был твой первый и единственный шанс". Вот еще и из-за этого он тоже злился. 

- Саш, рожу попроще сделай, ладно? - Ромка хлопнул друга по плечу. - Ты Лику и так напугал, когда чуть не оторвал ей руку, убирая со своего плеча. Ну положила и что? 

- Терпеть не могу этих замашек. Короче, Ром, можешь занять с нимфами дом, я переночую в офисе.  

- Не понял, - Ромкины брови спрятались под модной челкой. - Я тройнички не практикую. Расстарался для друга, а ты? 

- Отвали, совершенно нет настроения. В ресторан тоже сам иди. 

- Блядь, Сашка, ты мне, сука, такую ночь обламываешь! - брюнет тяжело вздохнул. - Отправлю девиц в город, будем с тобой бухать и плакаться друг другу в жилетку. 

- Иди ты на хер, Ромка. Можешь развлекаться, сколько душа пожелает, дом в твоем распоряжении, - теть Валина племянница, ничем практически не отличающаяся от привезенных кукол, сумела сбить весь настрой. А все потому, что бросила ему вызов. Выдержать образ хорошенькой дурочки до конца у нее не получилось. И при первой встрече, и сейчас во взгляде всего лишь мгновение, но была настойчивость и непокорность, там, скорее, полыхнул огонь. Ульяна посмела усомниться в его привлекательности, уме и прочих мужских качествах, а это вызов, и он просто обязан проучить нахалку. 

- На хер меня сейчас красотки пошлют за наглое динамо. Ковыльский, вот вечно с тобой так сложно. Вечно ты паришься по каким-то мелочам, - Рома опять выпустил дым из легких. - Ты слишком серьезный. И мне иногда кажется, что кобыл своих любишь больше баб. Сюсюкаешься с ними, холишь и лелеешь. 

- Ну что ты опять пристал, а? - Сашино настроение с нуля уползло в минусовой уровень. - Все животные любят ласку и доброе отношение. Им плевать, какая у тебя рожа и сколько денег на счету. Они любят тебя просто так. 

- О, понятно-о-о, - протянул Романовский. - По ходу, брат, у тебя или кризис среднего возраста, или какая-то женщина крепко ухватила за яйца. Ладно, - он хлопнул в ладоши, - нимфам от меня тысяча извинений и такси, а ты готовь печень. Настоящие мужики не страдают, они просто философствуют о жизни под чашку горячительного чая. 

В ресторанчик Ромка пошел один. Он уже хорошо знал, что если Сашка упрется рогом, то сдвинуть его крайне сложно, и помогает только шоковая терапия. Оставалось только понять, что на этот раз ввергло друга в такое состояние. 

- Дамы, прошу нас извинить, - Романовский сиял своей самой обворожительной улыбкой и состроил самую виноватую физиономию, на которую только был способен. - У нас возникли некоторые сложности, поэтому после ужина, конечно, за мой счет, такси вас доставит по домам. Так же за мой счет. 

Глава 13

Тем временем Ульяна и ее тетушка собирали нескончаемый урожай, который был куплен на корню. Девушка пыталась придумать хоть какую-нибудь приличную мстю. Как назло, ничего в голову не приходило. 

- Мэээ! Бум! - раздалось за забором, а потом и по деревянной части забора. Бум! Бум! 

- Теть Валь, там коза, что ли? - Уля удивилась, как животное гуляет за двором без присмотра и почему долбит забор. Бум! Бум-бум-бум. - Голову же расшибет! 

- Это Яшка, - тетка встала со скамеечки и уперла руки в бока. - Настоящий козел однорогий. Крайне вреднючая скотина, по неизвестной причине любимая баб Маней. Опять она его к старой березе привязала. И ведь не отведешь же к ней! Этот паразит обожает всех бодать. Один рог ему мужики сломали, кое как отбились, но не помогло. Злая тварь все равно гоняет всех подряд. Забор проломишь, скотина! - грозно крикнула она, показывая кулак. Как будто козел может их видеть. - Все, достал! 

Женщина прошла на передний двор и, подтащив к забору стул, заглянула к соседке: 

- Баб Мань, твой козел мне забор сломает! - крикнула сухонькой старушке, которая пропалывала цветы. 

- И че? - соседка встала и уперла руки в бока. - Огородилась вся, буржуинка! Честным людям и посмотреть нельзя, тьфу. 

- Баб Мань, убери козла, а то на колбасу сдам, - теть Вале было жалко забор и уже начинала болеть голова от этого "бум". 

- Не трожь Яшеньку! Он мальчик хороший. Маво мужа-покойника напоминает, тот тоже как ужрется, так башкой дверь открывал. А эт шо за дылда? - бабуля ткнула пальцем в невовремя высунувшуюся Ульянку. - Такой девахи не знаю. 

- Это моя племянница Ульяна, - вздохнув, пояснила теть Валя, уже зная, что последует дальше. 

- Эт дачкА Тамаркина? А ну да, она. Вымахала вона, а для девки плохо. Мужики, они маленьких любят. Не замужем, поди? - глаза бабули разгорелись азартом. Еще бы, пока она там с внуками-охламонами отсутствовала, тут новое лицо появилось. Память у нее была дай бог каждому, но в этот дом она переехала не так уж и давно, поэтому девушка ее и не могла помнить. - Не замужем говорю? 

- Нет, - Улька хлопнула глазами от такой бесцеремонности. 

- А ты нагулятая, вот и маешься без мужика, - сделала вывод соседка. 

- Чего ты несешь, баб Мань?! - Валентина задохнулась от возмущения. - Да как у вас язык повернулся! 

- В подоле принесли. Ты, Валька, да сеструха твоя непутевая Томка мелкие пигалицы, а она дылда вона кака! Нагуляла тебя мамка, а другая порчу наслала, вот ты и страдашь без мужика, - тетка и племянница только рты пооткрывали, не зная, как реагировать на такие железные аргументы. - А Яшеньку не уберу, тама трава хорошая да тенек от тваво забора и березы. Дырку залатаешь, буржуинка! Где эта видано, бабе на пенсию пора, а она ворота здоровенные поставила, на машине разъезжает. У, политики поганые, ворье, совсем торгашей распустили, спекулянтов! Тьфу. 

Валентина слезла со стула и потянула следом Ульяну: 

- Пошли, у бабки сегодня на редкость скверное настроение. Я помню ее еще теть Маней, и поверь, с тех пор характер стал только хуже. Ну вот надо было перевезти ее мне под бок? - последовал тяжелый вздох. - Зато никто и носа не сунет, старуха бдит днями и ночами. Но забор на глухой я поменяла сразу. 

- Валька, - голова старушки показалась над забором, - ты знаешь, я разврату под боком не потерплю! Шо деется, взрослая женщина, а к ней парни молодые захаживают.  

- Ох, вот неугомонная, - тетка опять вздохнула. - Не обращай внимания. Тут вся деревня ей не угодила. Одна надежда, что дети снова внуками нагрузят, ей тогда не до соседей. Мне вообще кажется, что она и при царе горохе такой уже была, и нас еще переживет.  

- А пока бабули нету, кто за хозяйством присматривает? - "Если соседки три дня не было, значит животное сидело взаперти?" - Ульяне было жалко животное, хоть он и настоящий козел. 

- Сосед помогает за денежку. У нее всего хозяйства десяток курей да Яша этот. 

Вредная бабка увела своего козла только поздно ночью, чтобы уже с утра пораньше снова привязать на том же месте. Новый виток сельхозработ происходил под бумканье рогов о забор и гневное меканье, когда Яша слышал людские голоса. Переделав по холодку (относительному, конечно), большую часть дел, теть Валя загрузила свою машину и упылила в питомник по делам. А Ульянка решила предаться разврату - закинула в миску полпачки мороженого и пошла в ягодник, трескать клубнику прямо с куста. Не то новая стрижка помогла, возможно, новый цвет волос, не исключено, что теткина лекция, но жизнь в деревне стала доставлять определенное удовольствие. Времени было часов десять утра, и чтобы загореть, девушка вышла в купальнике и широкополой шляпе. 

- Эх, деревенский гламур, - сказала она, любуясь на реку. Землевладение простиралось по пологому склону от улицы вниз к реке, так что было видно реку и бывшие поля за забором. Побродив среди кустов клубники, которую мозг никак не хотел запоминать как землянику садовую, земклунику и прочие премудрости, она выискивала ягоды посимпатичнее и поспелее. Вообще, для Ульянки, весьма далекой от садовой романтики, в огороде росла клубника, а вот на лугу близ лесочков - земляника, мелкая, но такая сладкая и ароматная, что самая лучшая сортовая на ее фоне безвкусная. 

- Мееее, - раздалось за забором. 

- Чудовище, тебя еще не забрала бабка? - спросила Ульянка. Ответом ей было "бум". - Дожилась, с козлами разговариваю. Но этот хоть не отрицает, что козел. 

Нагнувшись за ягодой, девушка заметила, что вредное животное привязано к столбу их забора, а не к березе, там как раз доски примыкали недостаточно плотно, в щель веревка и пролезла. 

- А, это чтобы когда побежит, забор вырвал, раз лбом прошибить не получается. Ну бабка, ну затейница. О, и как я тебя не заметила? - Улька нагнулась, чтобы сорвать большую ягоду, встав в любимую позу дачника. 

Эффект бумеранга, он такой - чем дальше запустишь, тем сильнее прилетит. Физически размявшись на конюшне, Роман с Александром двинулись купаться на речку. Мальдивы и Канары всякие были в данный момент далеко, а купаться хотелось сейчас. 

Глава 14

- Не могу, - Валентина развела руками, - Яша слушается только баб Маню, а она за хлебом пошла, я ее по дороге встретила, предложила подвезти, но она отказалась. 

- И что делать будем? - у Романа болел зад от сидения на ветке. 

- Договариваться, - выдвинула предложение тетушка. 

- С козло-о-ом? - удивилась Ульянка. 

- С мальчиками, - тетушка несколько пренебрежительно махнула в сторону березы. - Значит так, я потороплю бабулю, но если вы согласитесь на мои условия. Она старушка своеобразная, Яшку может вообще назло всем оставить. Очень уж олигархов не любит, - со стороны дерева донеслись стоны. 

- А что хотите за нашу свободу? - в Ромке проснулся бизнесмен. 

- Занятия в вашей школе для Ульяны вип-класса за ваш счет, - озвучила женщина свои условия. 

- Согласен, - махнул рукой Романовский под шипение Александра. 

- И устроишь Ульяну на работу, - был оглашен еще один пункт на пути к спасению. 

- Теть Валь, даже ради своей задницы я не буду нанимать фиктивного сотрудника, - серьезно сказал "орел". 

- Да пошел ты! Теть Валя, что за глупости? Мне от этих, - девушка указала пальцем, от кого конкретно, - ничего не надо. 

- Тихо мне тут. Ромка, устроишь на работу как положено. Справится - молодец, нет - сама виновата. А ты, - Валентина развернулась к племяннице, - не выпендривайся. В любом случае Романовские перевесят твою Веронику. А дальше сама-сама. Не пыхти мне. Так что? 

К правильному решению Ромку подтолкнуло очередное сотрясение березы. 

- Согласен. Валентина Павловна, у вас в роду евреев не было? 

- Может, и были. Сейчас минут через десять баб Маня придет, попробую уговорить убрать козла. 

Уговорить старушку тоже оказалось непросто. Та вышла через заднюю калитку и сразу начала причитать: 

- Обижают маво Яшенку. Бедный мой козлик! Как ты отвязался-то, мой хороший, - козел мекнул, но с боевого поста не сошел. - Что, буржуинка, жалко олигархов? 

- Бабушка, уберите козлика, а то полицию вызову, - допустил стратегический промах Ромка. 

- Да на колбасу его, - усугубил ситуацию Саша. 

- Люди добрыея-я-я, - тут за запричитала баб Маня, - да что же это деется?! Бедной честной бабушке житья нету от олигархов проклятущих! Кормильца маво Яшеньку загубить хотят, подлецы. Меня, честную коммунистку партийную полицией пугают, - самодеятельный концерт набирал силу. Еще немного, и те, кто не на работе, начнут приходить на представление. 

- Баб Мань, ну хватит уже! "Олигархи" сейчас извинятся, и вы заберете козла, хорошо? Я вам варенья потом занесу, - Валентине надоел этот цирк. 

- Клубничного. Три литра, - строго сказала старушка. - Яшенька, пойдем домой, хлебушка с сахарком дам. 

И козел потрусил к хозяйке разве что хвостом не виляя.  

- Слезайте уже. Намоталась, сил нет. И жрать прям хочу. 

Мужчины ловко поспрыгивали с дерева и побежали к забору, быстро перелезая на безопасную территорию. 

- Спасительница моя, - Ромка театрально рухнул на одно колено, прижимая руки к сердцу. - Я навеки ваш. 

А Саша просто нагло выудил из чашки, что Ульяна все еще держала в руках, огромную ягоду и, нахально улыбнувшись, съел. Девушка недовольно поджала губы, но промолчала. Ковыльский же, выгнув бровь, осматривал ее с ног до головы ничуть не стесняясь, и увиденное ему очень нравилось. Как ни крути, а она полностью в его вкусе. Даже без косметики Уля была симпатичной, с правильными чертами лица, а на очаровательном вздернутом носике мужчина рассмотрел едва заметные веснушки. Так бы они и стояли, испепеляя друг друга взглядами, если бы не Ромка. 

- А что у нас тут? - забрав миску, он вытащил оттуда ягоду. - Клубника с мороженым. Черт, оно уже все растаяло. 

- Я из-за вас сейчас сама растаю, - теть Вала отобрала чашку. - Пойдемте в дом. 

- Дамы вперед, - Ромка галантно повел рукой в сторону выхода, подмигнув Саше. - Ну и каков вид, а? - шепотом спросил, когда дамы отошли на пару метров. - Богиня! 

- Ведьма. С таким-то характером, - пробурчал Александр. Он чувствовал себя идиотом, отсиживаясь на этом дереве, и только и думал о том, как бы отомстить Ульяне. Ведь это она, он стопроцентно уверен, спустила козла. 

- Ром, и что, будем ее учить бесплатно? - спросил Саша шепотом. - За какие такие заслуги? Я отказываюсь, - мужчина снова злился.  

- Ну, можешь и не ты. Поручи Федорычу. И вообще, чего психуешь? Козел нас не достал, - Ромка хлопнул друга по плечу со всего маху. О причинах такого поведения прозорливый Романовский догадывался - Ульянка зацепила Сашку, и серьезно. Но она была того типажа, который годился только для разовых развлечений, а признать, что запал на такую куклу, нет, на это упрямый баран не пойдет. "Вечно у него сложности с каким-то внутренним кодексом. Извинился бы и пригласил на чай с продолжением. Делов-то". 

Пока мужчины залипали на женскую стройную фигуру, Улька успела скрыться в доме и сменила купальник на легкое домашнее платье: нежно-голубое, на тонких бретелях и длиной, едва превышающей допустимый минимум. Она решила, что раз Ковыльского бесит, но от всяких нимф от не отказывается, устроит ему веселую жизнь в лучших традициях капризных дамочек. 

- Теть Валь, я сама на стол накрою, - нежно сказала девушка, и закусила нижнюю губу, лукаво глядя на Романа, и напрочь игнорируя второго. - Роман это слишком официально, можно, я буду называть тебя просто Рома? - говоря это, Ульянка накручивала локон на палец. Да, такие ужимки практикуют девицы лет на десять ее моложе, и это несколько не ее стиль общения, но душа требовала сыграть на нервах коневодов что-нибудь заковыристое. - Тебе чай с лимоном или молоком? 

- Из ваших рук, Ульяна, хоть яду, - ответил тот. - Новый образ тебе очень идет. 

- Мне с молоком, - чуть ли не прорычал Саша. Девушка, гордо задрав нос, сделала вид, что не услышала. И снова обратилась к другому: - Знаешь, мне было так жаль, что вчера не состоялась экскурсия по конюшням, - и ресницами так хлоп-хлоп. - А мне очень хотелось посмотреть лошадок, - снова лукавая улыбка. - Надеюсь, через несколько занятий я буду держаться в седле не хуже амазонок. 

Глава 15

Возвращение боссов с прогулки ознаменовалось большим нагоняем для работников. Романовский, быстро приведя себя в порядок, упылил в город - подальше от раздраженного Александра, который захотел провести внеочередную проверку комплекса, потому что вдруг решил, что все расслабились. Хорошо хоть не ссыпал мешки с пшеницей и овсом в одно корыто и не перемешал, потому что как та мачеха из сказки - искал всем и каждому работу. В порыве трудового энтузиазма даже добрался до парня, поддерживающего сайт, и заставил того привести все в порядок, который там и так был. Бедная Лена, чуть не рыдая от счастья, закрывала административное здание на ключ - ей казалось, что сегодняшний рабочий день не закончится никогда. Мужики перешептывались и старались начальству на глаза не попадаться, в таком настроении мог заставить и капитальный ремонт делать где-нибудь, только чтобы их занять. Вечером все разбегались с особой прытью. 

А Александру снова не спалось - его абсолютно не радовала такая конкретная реакция на Ульяну, особенно в свете того, что Лика (или Вика? он опять забыл) не вдохновила совершенно. Его организм недвусмысленно намекал, что в данный момент его интересует только городская фифа. 

"Правильно Ромка говорит, это кризис среднего возраста подкрался", - размышлял Саша, устроившись в кресле с коньяком. - "Дожился, лень съездить в город пройтись по бабам. Хотя, никогда особым блядством не отличался, не считая двух неудачных раз. Совершенно не хочется, чтобы был третий, особенно с племянницей Валентины Павловны". 

Откуда-то из тёмных уголков души выползали воспоминания, которые он хотел бы забыть навсегда, увы, этого никак не получалось. Как известно, без воли к победе, силы характера и, даже определённой жёсткости, соревнования не выиграть. Любой вид спорта требует концентрации, воли и полной самоотдачи, порой до выгорания. И конечно, спортивный режим иногда нарушался, особенно после победы. Довольно юного Ковыльского все называли вундеркиндом, отмечая потрясающее взаимодействие всадника и лошади. Ни единой ошибки, ни единой штрафной секунды. Это был невероятный успех, стоивший Саше огромных усилий. Буквально до обмирания сердца и трясущихся рук. И нервное напряжение никак не хотело отпускать. 

Дело было в Англии, в одном из пабов, с другими конниками он отмечал окончание соревнований, когда ему на глаза попалась призывно улыбающаяся девушка. Кара была свободолюбивой и открытой к экспериментам. Симпатичный спортсмен привлёк ее внимание, недолго думая, она подошла к компании и угостила его пивом. Слово за слово, ещё пива и вот они уже целуются в темном переулке, а Саша прижимает ее к стене паба, бесстыдно лапая под майкой. Оценив темперамент и готовность русского, Кара потащила его к себе, впрочем, он тоже был не против. Гормоны играли, в венах бурлил алкоголь и адреналин - Ковыльский впервые выиграл такое крупное соревнование. Девушка оказалась раскованной и ненасытной, вдобавок любящей острые ощущения. Когда Саша слишком сильно прикусил девичью грудь, она только довольно выдохнула и попросила сделать так ещё раз. Затуманенный мозг мужчины, кровь которого скопилась в южном направлении, соображать отказывался. Попросила укусить ещё раз - пожалуйста, посильнее приложить по ягодице - не проблема. Он впивался пальцами в женское тело, оставляя красные пятна, хватка была железной. После длительного и довольно жёсткого секса любовники уснули. Сашка был очень доволен, что смог удовлетворить такую требовательную партнёршу. 

Только вот проснулся он от того, что шлепают по ягодице уже его, и явно не ладошкой, слишком удары были хлесткими и жгучими. Раскованная Кара оказалась вполне себе любительницей разнообразных постельных игрищ. Ей нужны были ощущения с перчинкой. А Ковыльский, у которого отлегло после сна от головы и не только, с ужасом смотрел на синяки от его пальцев на белоснежной коже девушки. "Я не мог сделать этого", - он в шоке разглядывал красноречивые отметины, а Кара, довольно улыбаясь, размахивала стеком. В общем, бежал Сашка, практически роняя тапки и едва успев натянуть штаны. Самым страшным для него в этой ситуации было осознание того, что такая грубость в постели ему понравилась. Но только не в его сторону. Воспитанный культурными родителями, молодой человек просто не мог представить себе такой поведение с женщиной. Нет, в двадцать три он не был наивной ромашкой, и живя в просвещенной Европе знал и о БДСМ, и о прочих порочных штучках, но воспитание, заложенное с детства, не перешибить так просто. К тому же если девушка заявит на него, карьера превратиться в прах и от репутации так же ничего не останется. 

С тех пор Сашка в таком пьяном состоянии девиц не снимал, и всегда старался сдерживать свои порывы, просто боясь, что если перепьет и забудется, может превратиться в зверя. Самоконтроль ему терять не нравилось. Два года удавалось не будить демонов, просто девушек он выбирал поспокойней, чей темперамент не предполагал остроты, но и чистого удовольствия не получал, все время отвлекаясь на то, чтобы не перейти самим же проведенную черту. А потом случилась авария, и стало вообще не до секса, когда не знаешь, будешь ли ходить или останешься обузой на руках пожилых родителей, плевать уже на регулярность половой жизни.  

Так что следующий раз случился почти через три года. Александр познакомился с милой девушкой Светланой, которой очень шло ее имя - она была воплощением добродетели, как будто по ошибке попала в наш двадцать первый век. Неконфликтная, добрая, от нее исходили внутренний свет и душевное тепло. Невысокая, ладная, ее хотелось окружать заботой и оберегать, у Саши буквально башню срывало, когда Света смотрела на него чистыми голубыми глазами и мягко улыбалась. Тихая воспитанная девушка очень нравилась матери, поскольку с удовольствием готова была посвятить себя семье. Период ухаживания длился месяца три в лучших традициях романтических фильмов: букеты, прогулки по паркам, театры, выставки, нежные поцелуи и никаких тисканий в темном углу. Немыслимо было даже подумать о том, чтобы прижать ее к стене или шлепнуть по попе. Вся воздушная и неземная, она, казалось, выше всяких плотских утех. Только преклонение и обожание.