Книга 1 История о том, как влюбился один злодей

Часть 1.

Июль 2018 г. - Февраль 2022 г.

В этом году я окончила школу на золотую медаль. Я оказалась одной из немногих счастливиц, набравших четыреста баллов. Передо мною открылись все двери ведущих вузов. А если учесть, что некоторые из них ждали меня уже несколько лет. Дело в том, я всегда хорошо училась и постоянно участвовала в различных олимпиадах.

В тринадцать стала победительницей всероссийского конкурса по русскому языку и мне сразу три крупных вуза прислали приглашения на поступления. А когда узнали мой возраст, то не растерялись. Прислали подарки и письма с пожеланиями, что я однажды все - таки выберу их. Меня ждали.

Лично мне больше всего хотелось посвятить себя медицине. До последнего не могла определиться, куда хочу больше. Мне нравилось решительно все. Решила поступить следующим образом. Отправила в пять медицинских вуза документы по интернету и загадала так, который положительный ответ придет первым, туда мне и дорога.

А чтобы не маяться в тяжких ожиданиях августа, отправилась с компанией близких друзей в путешествие по югу. Теплое море, высокие горы, сладкие персики и апельсиновые сады. Аулы, расположенные террасами по горным склонам. Где с улицы на улицу не пройти дорогою, а нужно взбираться по длинной тропе лесенке, вырубленной прямо в скале. Пять недель промелькнули в хороводе событий так, что однажды утром проснувшись, я не поверила глазам, глядя на билет. На нем стояла сегодняшняя дата – пора на поезд.

Вернулась домой, а там уже ответы пришли в конвертах. Все ответили письменно. Конверты лежали стопочкой в моей маленькой комнатке. Тетя разгоряченная радостью моего приезда возилась на кухне. Она готовила званный ужин, но немного не успевала. Увидела это безобразие и натурально зарычала. Поднесла руки к конвертикам, и по кошачьи в воздухе, поцарапала стопку.

— Теть Ю-у-ль, - уже тарабанила я взволнованными пальцами по столешнице рядом с ответами, - иди сюда!

Моя единственная семья. Моя родная тетка Юля, папина сестра. Во всем мире больше никого у нас не было. Она у меня. А я у нее. Так вышло, в раннем детстве я осталась круглой сиротой. Родители погибли в автокатастрофе. Меня с ними не было по счастливой случайности для меня. Они ехали в отпуск и там же и решили отпраздновать медную свадьбу. Семь лет в наше время это срок. Поэтому тетя и забрала меня к себе, а им предложила посвятить время себе любимым, сделать мне братика.

Потом были похороны. Суды и разбирательства. Отец – глава крупного холдинга, будучи молодым и здоровым естественно даже не помышлял ни о каком завещании. Мы остались ни с чем. Как и не бывало всего богатства, что я привыкла видеть вокруг себя. Осталась маленькая двух комнатная квартира тети и мы без средств к существованию.

Спустя год, разбирая вещи мамочки. Тетя так была поражена горем, что не могла даже прикасаться ко всем коробкам, что стояли у нас по всей квартире. Негодяи, оттяпавшие все мое наследство, решили, что в коробках нет ничего ценного и свезли на квартиру все, что посчитали для себя не нужным. Так вот, мамочка, моя всегда отличалась тягой к накопительству. Тетя Юля как настоящий сыщик провела исследование коробок.

Мамуля как чувствовала, что грядет беда. Она неоднократно говорила отцу, что за ними следят. Однако он больше доверял службе безопасности компании, чем ощущениям достаточно нервозной жены.

И мамуля сделала некоторые приготовления на всякий случай. Она накупила целую шкатулку дешевой бижутерии и заменила все камни на драгоценные. Как она и предполагала, дешевое серебро, пластик и кожа не привлекут внимания воров. Во всех своих карманных романах, она любила читать криминальные расследования, она склеила несколько страниц и вложила в них кредитные карточки разных банков. Пин коды карандашом написала на обратной стороне.

Вот так мы смогли переехать с тетей в другой город и жить все это время в скромном достатке. Я училась в хорошем лицее, не дешевом, но знания давались там на высшем уровне. Мы купили квартиру большего размера, завели кошку, рыбок и попугайчика. Каждое лето меня отправляли в лагерь на море и зимой мы ездили совместно с тетей куда-нибудь за границу. Деньгами не сорили, сорить нечем было. Мы жили тихо и старались не вспоминать тех страшных событий прошлого.

Тетка моя была интеллигентного покроя, любила на завтрак кушать яичко в мешочек, а вечером выпить бокал хорошего вина. Она прекрасно понимала, что денег на всю жизнь не хватить, поэтому всегда работала.

— Теть Ю-у-ль, - настойчиво повторила, когда поняла, что меня игнорируют.

В комнату заглянуло узкое бледное лицо тетушки.

— Какое письмо пришло первым? - сбросила с плеч рюкзак, - я же хотела именно туда и поступить!

Тетка вошла в комнату вся. Она вытирала руки о полотенце и громко вздыхала, качая головой.

— Горе ты мое луковое. Да какая разница. Забыла я, какое первым было.

Она взяла всю стопку писем. Закрыла глаза и перетасовала их в руках. После вытянула первое попавшееся под пальцы и взглянула на него.

— Вот, - протянула она мне конверт, - пусть это первым и было.

Никогда не могла долго злиться на любимую тетушку. Вот так она всегда умела мгновенно находить нужное решение. Засмеялась и вырвала письмо из ее рук.

— Ну-с, посмотрим, - стала канцелярским ножом аккуратно вскрывать конверт, - куда меня судьба занесла.

Часть 2.

— Все да ты знаешь, - шумно вздохнула тетушка и взяла в руки чашку чая с малиной.

Она была печальной и неразговорчивой. Последний ее мужчина оставил ее, как только узнал, что она стала слабой и болезненной.

— Ну и фу на такого кавалера, - решила все же высказать свое личное мнение, - слабак! Не выдержал первого же испытания. Бог отвел тебя от такого фуфлового мужика.

— Ольга! – возмущенно посмотрела на меня тетя Юля, - что за выражения!

Я прикатила маленький столик к дивану и расставила тарелки. Так решила совместно покушать, чтобы не врозь. Налила себе супа с фрикадельками и оторвала кусочек хлеба.

— Нормальные выражения, - отправила первую ложку в рот. Я торопилась, мы с девчонками договорились пока я дома устроить небольшой шопинг, - я бы еще резче высказалась, да боюсь за твою нежную ранимую тонкую нервную организацию. Сама бы в жизни терпеть подобного не стала и…. Видала бы я такого мужика на Батайском семафоре, как говорит соседка баба Глаша.

Тетушка театрально закатила глаза и укоризненно покачала головой. Она такая воспитанная и утонченная натура, что не может себе позволить сказать: « Ну и гад же вы, Илья Андреевич, катитесь вы в пи..пи..пи..пи. Идите туда же.»

Ну и так далее и тому подобное. После она взяла свою тарелку с стала медленно кушать. Знает, что не уйду, пока не увижу пустую посуду.

— А ты сразу мне сказала, - обратилась она ко мне. Я уже поела и ждала когда закончит она, - ты вот чуйкой какой-то обладаешь. Что скажешь, так и выходит. Интересное явление, да? У самой еще ни одного мужчины не было, а как чувствуешь их.

Собрала тарелки со столика и отнесла на кухню. На столе оставила чай и выпечку. Быстро загрузила посудомоечную машину и накинула плащ. Постояла немного у зеркала и решила вернуться в гостиную. Поцеловала тетушку в обе щеки.

— Я сама не знаю, как это происходит. Просто вижу что-то незримое вокруг людей, и понимаю какие они. Поэтому мне и везет с друзьями и приятелями, потому что выбираю самых лучших. А вот с личным выбором все никак. Нет такого, от которого сердце ходуном зайдется.

Тетка выслушала, помолчала, посмотрела по сторонам и стала ерзать на диване. Я усмехнулась, глядя на ее странные действия.

— Что смеешься, - раздался ее деловой тон, - вот место для тебя проминаю. По наследству, стало быть, передам диван, раз ты так пару себе выбираешь. Будешь следующим диванодавом, после меня.

Высказала все и сама рассмеялась, я расхохоталась следом за ней.

— Неа, - отрицательно замотала головой, - не усадишь меня на такое наследство. Мы с тобой еще деток наших укладывать на него будем.

Тетушка поправилась быстро. Лекарства, выписанные ректором моего факультета, отлично помогли. Дело осталось за ней самой. Если не станет раскисать и снова не запустит себя, то к лету поправится окончательно. Я вернулась в университет. Там меня встретили по - разному. Одни громким улюлюканьем и крепкими объятьями, а другие холодным надменным взглядом.

— Светлана, - обратилась я к одногруппнице, - ваш взгляд пугающ. Столько надменности и торжества. Я что-то пропустила?

Девушка, взметнула белокурыми волосами и вытянула губки дудочкой. Она глубоко вздохнула, и ее лицо расплылось в широченной улыбке. Однако в этой улыбке было больше злобного торжества.

— Пока ты где-то прохлаждалась, - когда она говорила, ее голова так высоко задиралась вверх и качалась, что мне стало интересно. Отвалится? Не отвалится? – в группе выбрали старосту. И это не ты!

— Фух, - вытаращила глаза и аж пригнулась, - а я думала, действительно что-то серьезное случилось. Ты Светка не переживай так. Ты побудь старостой до конца этого года, а я потом заберу эту должность до конца обучения.

Девушка фыркнула и резко развернулась на каблуках. Моя компания засмеялась и стала подшучивать над белокурой красавицей.

— И как она вообще сюда попала? – подсел ко мне Олежка. На его переносице сидели очки с такими толстыми линзами, что глаза казались выпученными.

Я посмотрела на неказистого парня. Его угловатость и нервность движений вызывали смех у многих ребят в начале сентября. Я приняла его в свою компанию, и Олег преобразился. Смелее стал. Он совершенно не умел шутить. Его высказывания не впопад, больше смешили его самого, чем окружающих.

— Так встань, - скомандовала Олегу, - да, вот тут и покрутись. Угу, - почесала подбородок и указала парню пальцем, что он может сесть на место.

— Что угу? – ерзал на скамье Олег.

К нам подсели Оля и Тая с Юриком. Им стало любопытно, что это мы возимся в то время, когда лекция уже началась.

— Светлана, - взмахнула я пальцем как указкой, - слишком красива для тебя такого.

Олег смутился и резко стянул очки, протер их рубашкой и надел снова на нос. А я продолжила, ребята рты открыли от любопытства.

— Но если с тобой поработать в стилистическом плане. С мозгами у тебя полный порядок, тут тебе равных нет. То, наступит время, когда она станет заглядываться на тебя.

Олег раскраснелся и стал фыркать как ежик. Он не ожидал, что я так быстро раскушу его симпатию к девушке, которая сама лично в жизни не заметит такого. А у меня чуйка, как говорит тетушка, я вижу, как она ему нравится. И еще чувствую, что если сойдутся, то крепче союза не будет.

Часть 3.

Щеки Григория Саркисовича заходили ходуном. Он резко двинулся в мою сторону, но я была уже на пороге. Сбросила свою поклажу прямо на пол и молнией выскочила на площадку. Захлопнула дверь и побежала по ступенькам вниз. Я слышала, как кричал декан, чтобы я вернулась и как тетя Юля останавливала его.

Долго бродила по заснеженным тротуарам, позвонила подругам, решили встретиться в кафе. Так как уже было довольно поздно, то засиживаться не стали. Я была угрюма и задумчива, девочкам сказала, что поссорилась с теткой. Они, как обычно, восприняли это не в серьез. Я и раньше ссорилась с ней, но они все до единой считали мою тетю самой мировой теткой в мире и точно знали, что долго это не продержится. Тетя всегда сама звонила первой, и все налаживалось. Однако прошло уже три часа, а звонка еще не было. Я совсем скисла. В итоге мы распрощались, и я пошла опять бродить по заснеженным тротуарам.

Замерзла так, что зуб на зуб не попадал. Посмотрела на темные окна квартиры и зашла в подъезд. Дома было тихо, и только часы в гостиной чуть слышно тикали. Разделась и зашла на кухню.

Свет зажигать не стала. Была одна особенность у меня еще с детства. Последствия детской травмы. Мне после похорон мама приснилась. Помню, долго плакала и звала ее и папу, но они не приходили. Мама мне сказала, чтобы мне стало легче, я должна с тяжелую минуту зажечь свечу и посидеть в свете ее теплого пламени. Так мы всегда вместе будем, и мама с папой придут и обнимут меня.

Психолог тогда сказала тетке, что она всегда так должна делать, стоило мне опять начать плакать. Это вывело меня из состояния острого психоза. Я выросла, все осознала и приняла, но ритуал остался со мной навсегда. Когда мне плохо, я зажигаю свечу и просто сижу, думаю. Раньше мне казалось, что я действительно чувствую невесомые поцелуи мамы, и как папа трогает за плечо.

На столе из тени появилась кружка с горячим шоколадом, захватила ее обеими руками и слезы тут же побежали по щекам. В свете неровного пламени образовалось тетино лицо. Она была бледной и со слегка припухшими глазами.

— Девочка моя, - прошептала тетя.

— Я…, - в моем горле стоял комок, и мне не хватило сил продолжить.

— Я все понимаю, - тетя гладила меня по запястьям.

— Завтра их опять не станет, - мои губы так сильно задрожали, что я издала громкий вскрик и тут же разрыдалась.

Я долго плакала навзрыд. Тетя уже сидела рядом и гладила по голове. Она шептала ласковые слова о том, как сильно любит и что всегда будет рядом, что Бог, он есть, и рано или поздно преступники будут наказаны. И еще она говорила, что мне давно пора понять, что их давно уже нет и фраза «их опять не станет» меня только больше травмирует. Но я давно для себя в душе решила, что не изменю никогда слов, и всегда буду говорить так. Вот так в объятьях друг друга мы и встретили рассвет, свеча давно потухла, и на столе остался только оплывший кусок воска. Я отстранилась и потерла уставшее лицо, от долгих слез, я ощущала, как сильно опухли мои глаза, в душе была пустота, я очень устала.

— Прости за вчерашнее, это от зависти, - сказала я, вставая со стола.

— Пустое, - махнула тетя рукой и улыбнулась, но тут же натянула на лицо обиженное выражение, - что такая уж и маленькая у меня грудь, что и прикрывать не стоит?

— Не-е-т, - почесала затылок, - грудь у тебя упругая и аккуратная.

— То-то же!

Послышалось у меня за спиной. Я не выдержала, приостановилась на пороге и, не оборачиваясь, проговорила.

— И компактная.

Сказала и бегом в комнату. За спиной услышала громкий смех тети и слова вдогонку.

— Ну, держись, чертенок, поймаю, уши натреплю!

Из комнаты вышла через несколько часов, вначале отоспалась. Декана не оказалось, он ушел в магазин. Тетка сидела на кухне и листала красочную тонкую книжицу.

— Что за альбом? – села зевая за стол.

Тетя Юля повернула альбом ко мне.

— Кавказская народная кухня, - прочла на обложке, - о, наверное, вкусно.

— А то, - радостно отозвалась тетка и приставила ко мне мисочку со странными темно зелеными закрученными голубцами.

Я понюхала, присмотрелась и не поняла что это.

— Долма, - торжественно пояснили мне непонятливой, - говяжий фарш в виноградных листьях.

Взяла один такой, обмакнула в сметанку и поняла, что долма мне очень даже нравится.

— Листики в баночке мама Григория Саркисовича прислала, а он пока ты спала, решил нас побаловать своими любимыми блюдами. Вот книгу мне подарил, сказал, чтобы осваивала новые рецепты.

— Осваивала рецепты? – не поверила своим ушам, - ты что, замуж собралась? Он же женат!

— Не женат! - раздалось громко с прихожей, и никогда не был.

В кухню вошел всей своей громадиной Григорий Саркисович. Он был такой высокий, что я поняла – нам нужна комната большего размера. Декан поставил два огромных пакета на пол и выпрямился во весь рост. Я многозначительно осмотрела принесенные продукты.

— Это бесплатно для вас.

Понял, о чем я хотела спросить, декан и тут же заявил, что даже слушать не желает о деньгах. После попросил тетю налить ему чаю и сел за стол. Я ему не верила, но продолжать тему не стала, поэтому хмыкнула и наколола на вилку очередной темно зеленый завиток.

Часть 4.

— Это нелепо, - не унимался он, - я нашел женщину, образ которой нарисовал себе еще в детстве. Вы не представляете, что я сейчас чувствую. Я уже свыкся с мыслью, что никогда не женюсь. И вот вы Олга, дарите мне это чудо. Я не понимаю.

— Это просто. Тетя выйдет за вас замуж, но только после того, как разберется со своими долгами. Если у вас это так как вы сейчас описали, то нужно немного подождать.

— Опухоль тоже должна подождать?

— Тут я полностью на вашей стороне Григорий Саркисович, нужно подумать.

Так мы и разошлись до вечера. А за ужином декан сам внес веское предложение, от которого я категорически отказалась отказываться, не смотря на возражения тетки.

И вот спустя три дня мы стоим на перроне вокзала и провожаем меня на новую работу. На мой ноутбук установили программу, с помощью которой я буду через спутниковую связь, постоянно получать лекционные материалы и отсылать выполненные задания. Было решено, что устно я буду работать с деканом, и он лично будет оценивать мои знания и передавать табели оценок преподавателям предметникам. С ними лично работать не получится, так как я могу начать свои ответы и в два часа ночи, как освобожусь со смены. А Григорий Саркисович, по понятным причинам, сможет в любое время суток со мною работать.

— Первый курс, - давал последние наставления декан, - ты закончишь интерактивно. В институт не вернешься. Сразу отбудешь к моей семье в Махачкалу. В начале июня у нас с Юлей свадьба. Домой вернемся в конце лета. Ты идешь на второй курс, а жена моя больше не встревает в приключения.

Тетя обвила его руку и весело засмеялась.

— А тут ты немного ошибся в жене своей. Это как получится, прости, но я не смогу.

— У нас, Русаненко, - добавила уже я, - проблемы с подчинением. Если вы не готовы, то лучше сразу решить на месте этот вопрос.

— Когда кавказец боялся трудностей?

Перед нами остановился поезд Москва- Махачкала.

— Махачкала, - прочла я название города, - в жизни не слышала, что есть такой, а теперь вот еду. Что ждет меня там?

Тетя крепко обняла и начала целовать.

— Ох, милая, а как страшно мне. Что ждет меня тут. Совсем скоро вырежут мне кусок меня.

— И станет тебя чуть меньше, - засмеялась я и тоже стала целовать тетку, - зато жить потом будешь долго и счастливо. Не переживай я справлюсь. Главное ты пиши мне все все, чтобы я не дергалась.

Мой вагон оказался от нас далеко. Декан взял сумки и пошел по направлению к голове поезда. Мне предстояло ехать больше двух дней. Поэтому я обменивая билет, с имени тетки на свое, докупила свободные места в купе. Мне не хотелось компании. Моя жизнь в одночасье перевернулась с ног на голову. Я хотела побыть одна, все обдумать. Мы давно мечтали с тетей Юлей, что она однажды найдет своего единственного и родит мне крестника. И вот мечты сбылись, но я сама оказалась не готова делиться единственным человеком с кем бы то ни было. Даже если это мой декан. Мне было грустно и больно. Я должна принять эти перемены. Григорий Саркисович при прощании сказал мне спасибо и тоже обнял уже по родственному. Из купе долго задумчиво смотрела в окно. Мой ступор разорвал стук в дверь. Проводница – девушка очень молодая и хорошенькая пригласила на ужин в вагон-ресторан.

Пансион встретил равнодушно и холодно. В прямом смысле слова. В долине, которая приютила на одном из своих крутых склонов огромное трехэтажное здание с многочисленными пристройками и парками, уже господствовали холода. На вершинах белели шапки снега, а совсем недалеко, прямо над горной речкой мостиком перекинулся снежник. Я после бегала трогала снег и немного потопталась на образовавшейся арке льда над речкой.

Комната моя находилась под самой крышей пансиона. Вид из окна открывался настолько захватывающим, что пол часа просто простояла у окна. Двадцать квадратов моей новой жил площади были отлично обставлены мебелью из натурального дерева, имелся личный санузел и кухонный уголок. Там полноценного обеда не приготовишь, но подогреть еду в микроволновке или сварить кофе вполне возможно. Имелся шкаф, полностью заставленный книгами, просмотрела и удивилась, сплошной винтаж. Вытянула Грина издательства 1956 года. Открыла и попала на роман Бегущая по волнам, так и быть сегодня читаю это. Прошлась пальчиками по корешкам, мне все понравилось. Долгими вечерами, когда не захочу спускаться к телевизору, который, как мне сказали, часто из-за метелей не показывает, найду, чем занять голову. Плюс никто не отменял учебный процесс.

Ребята уже оставили кучу сообщений. Самое интересное о том, как Олежек продинамил Светку и позвал на танец ее подругу. Девушка обиделась и всерьез вознамерилась покорить нашего умника. Все, поезд тронулся, то есть лед, как говорил незабвенный товарищ Бендер. Этой паре быть. Отбросила на диванчик телефон, и устало вздохнула. В день приезда никто обычно не работает, поэтому, оставшиеся несколько часов нужно провести с пользой – поспать.

Хорошо, что тетушка сюда не приехала. Работенка еще та оказалась. Ее подруга Анна устроилась в пансион медсестрой. А так как отдыхающих осталось всего пара десятков человек. Кто они, откуда и почему здесь, меня сразу предупредили даже не думать об этом, а спрашивать запрещено. Запрещено вообще разговаривать на эту тему. Мы – обслуживающий персонал, тут должны быть невидимками, пришла, убрала и тебя как и не бывало. Вот и сидит Анна в своем простором кабинете и зевает от скуки. Мне же, как заменителю тетушки, представилась иная реальность. Я оказалась разнорабочей.

Часть 5.

— То есть тебе больше всего понравилось только то, как тетушка расплачивалась?

Валентин непонимающе посмотрел на меня. А мне больше не хотелось ничего подобного слушать. Я поняла, что он не мой герой, и даже Злюка мне роднее, что ли стала. Я ее действительно слегка побаивалась, а теперь как отпустило. Поэтому с чистой совестью набрала снега, слепила увесистый снежок и бросила в парня. Пусть кушает своих лобстеров на здоровье, если ему больше нечего смотреть в Америке. Мне даже захотелось, чтобы Анна его быстрее окрутила, мне казалось, что это будет забавная история, особенно когда Злюка узнает, что не с того края боялась.

Так мало по-малу мы оказались полностью залепленными снегом. Мне Валентин набил полный шиворот, и я всей спиной ощущала, как прохладные струйки уже потекли вниз. Я бросила инструменты и, хохоча убежала переодеваться. На лестнице для персонала краем глаза заметила, что Валентин следовал за мной. Не придала этому значения, так как растаявший снег уже подбирался к области ниже поясницы. Только на втором пролете услышала гневный окрик Злюки. Остановилась, снизу доносились отголоски, слов разобрать было невозможно. Но мне и так все стало ясно. Парень не просто так намылил меня особенно тщательно, у него был свой умысел. Но тетка заприметила его крадущимся за мной следом и во весь голос выговаривала ему. Он немногословно огрызался, но ее голос доминировал. Он был маменькиным сынком, у которого уже созрело в трусах, но воля тети все равно важнее. Струсила с ботинка крупные капли воды и побежала к себе.

Посмотрела на часы, без четверти девять. Мой рабочий день близится к завершению. Осмотрелась по сторонам, кроме меня в парке никого не было. Дорожки поблескивали мириадами искринок в свете фонарей. Снег удивительно красиво переливался от ярко желтого до зеленого и даже красного цветов. Именно тут я рассмотрела снег. Под светом фонаря он казался россыпью драгоценных камушков, если долго смотришь, то не замечаешь, как он начинает тебя гипнотизировать своей переливчатой красотой. Встрепенешься, посмотришь на часы и удивляешься, как так долго можно было простоять, просто смотря на снег!

Поставила инструмент в сарай и медленно пошла по тропинке. Зачем, спрашивается чистить дорожки, если по ним никто кроме тебя же не ходит. Правила такие. Гости пансиона смотрят в окошко и видят опрятный парк с ухоженными тропками. Вот и чищу. В последнее время каждый день, снег идет не густо, но успевает припорошить все вокруг.

Постояла немного на освещенном месте и резко свернула в темноту. Есть тропки, которые слабо освещались. Именно они мне и нравились больше всего. Я их чистила не каждый раз, поэтому снега тут было больше, а ветви деревьев и кустарников гуще. Мне нравилось ощущать себя падчерицей из сказки о двенадцати месяцах. Под ногами скрипит снег, пушистые ветви нависают перед лицом, идешь не спеша, раздвигая себе путь – красота. Правда, в отличие от несчастной девушки мне холодно не было. Расчистила рукой снег на лавке и присела.

С этого места открывается чудесный вид на водопад. Не такой грандиозный, как Ниагарский, гораздо скромнее, но тоже очень красивый. Шум воды доносился до слуха, если хорошенько прислушаться. Сейчас не было видно ни водопада, ни живописной скалы, с которой он обрывается, ни вековых елей, растущих по склону ущелья. Но мне нравилось сидеть тут. Я слушала звуки ночной тишины горного леса.

Справа раздался сдавленный стон. Я повернула голову и тут же отвернулась. Стволы сосен скрипят так, что всякое чудится. Глубоко вздохнула и снова погрузилась в зыбкую мечтательность. Погода выдалась тихой и безветренной, так и уснуть можно на лавке, но не стоит, зима все - таки.

Нахмурилась и встала. Глухой стон повторился вновь.

— Это что за новости? – встала с лавочки и наладила налобный фонарь. Вот он и пригодился впервые.

Медленно стала пробираться сквозь кустарник рододендрона. На самой кромке возле глубокой пропасти лежал крупный мужчина ко мне спиной. Именно он и стонал так тихо, что я не сразу поняла, что это вовсе не деревья. Осторожно подошла к нему и осветила фонариком.

Мужчина был повернут лицом к самой ограде, я бы сказала, он крепко вжимался в нее, как - будто пытался продавить. Наш пансион находился высоко в горах, и естественно тут были и опасные для прогулок места. В целях безопасности отдыхающих такие высокие обрывистые участки были огорожены сетчатым забором по грудь высотой. Стой, любуйся красотами на безопасном расстоянии от смертельного уступа.

— Мужчина, - позвала я, - вы откуда?

Человек вздрогнул и замер. Так продолжалось недолго, после он развернулся ко мне лицом. Наступила моя очередь дрожать. Я лихорадочно нащупала рацию и, заикаясь, стала вызывать Анну. Она оказалась еще в своем кабинете. Я выключила рацию и подхватила мужчину за протянутую руку. Помогла ему подняться, он оказался очень тяжелым. С ним сложно было выбираться из кустарника, но мы справились. Теперь оставалось добраться до санчасти.

— М-м-м-да! – протянула Анна, снимая с рук перчатки, - никакой гарантии нет, что он сохранит зрение. Ожоги такой степени я только на картинках видела в институте. Кожа практически оплавилась вокруг глаз. Сами глазные яблоки налиты кровью полностью.

— Но глаза не вытекли – мне было очень жаль бедолагу, сейчас он испытывал невыносимую боль.

— Я сделала все что могла, - выбросила Анна использованные материалы в бак для отходов, - через несколько минут ему станет легче, и он уснет.

Я крутила в руках флакончик с глазными обезболивающими каплями.

Часть 6.

Мужчина лежал спокойно, немного постояла у его изголовья и пошла обмываться. Меня не было от силы минут пятнадцать, когда я вышла, то первым делом подошла к незваному пациенту. За все время моего отсутствия он ни разу не переменил позу, возможно, его боль действительно утихла и он уснул.

Немного изучила его снова. У него были нереально длинные ноги, рост явно выше двух метров. Большие ладони с рисунком крупных жил на запястьях, возможно спортсмен или просто сильный. Его грудь мерно поднималась и опускалась, долго смотрела на кадык. Небольшое треугольное возвышение почему-то немного взволновало меня как женщину.

Мой папа был спортсменом и тоже довольно крупным мужчиной. На всегда для меня запечатлелся его образ как идеал. В детстве я была так мала, что, подбегая и обхватывая его колени, смотрела снизу вверх. Он разговаривал и гладил меня по голове, а я как завороженная могла видеть только его движущийся треугольничек кадыка под кожей. Мне это так нравилось, что я мечтала только об одном, когда подрасту, то непременно женюсь на папе.

Волевой подбородок с немного намеченной ямочкой переходил в бледные плотные губы. У мужчины был красивый профиль, немного крупноватый нос, только подчеркивал его мужественность. Высокий ровный лоб покрывали прядки слегка волнистых темных пепельных волос. Интересно с таким цветом волос, какие должны быть глаза? Серые, как сталь? Или черные, бархатные, как редкая разновидность черного агата?

Порылась в пакетике с лекарствами и, вздохнув, потянулась к его голове. Какая разница теперь, какие у него глаза. После подобной травмы они обычно теряют цвет и мутнеют, навсегда переставая видеть. Чтобы не напугать его стала шептать то, что собиралась делать.

— Так, - надрезала ножницами края повязки, - все хорошо, не пугайтесь. Я немного надрежу бинт и начну аккуратно снимать повязку. Ее нельзя держать долго, а то к ранам вокруг глаз все пристанет и только хуже будет.

Мужчина никаким образом не выказывал сопротивление. Он продолжал молча лежать, его дыхание оставалось ровным.

— Были бы мы в хорошо оснащенной клинике, - нашептывала я, - то вас бы обработали нужными препаратами. У нас таких, к сожалению, в наличие нет. Поэтому тугая повязка немного сняла отек, но ее необходимо снять.

Я уже почти сняла все бинты. Один краешек так сильно замок, что все - таки приклеился к ранке.

— Ну, вот незадача, - досадно оповестила я своего пациента, - успел залипнуть. Не беда, я вот сейчас попрыскаю, вот этим, и все отойдет.

Кадык мужчины слегка двинулся вначале вверх и тут же опустился вниз. Он сглотнул. Ему больно.

— Вы очень мужественный человек, - похвалила, - при такой серьезной травме. Даже в голову не приходит ни одной версии, где тут можно получить такой химический ожог.

Веки поднимать не стала, Анна сделала все что могла. Мне предстояло обработать кожу вокруг глаз и наложить уже менее тугую повязку. Удивило то, что у него сохранились ресницы. Кожа на кромке век набухла и налилась бесцветной жидкостью до прозрачности, а волоски не выпали. Я могла рассмотреть каждый корешок, расположенный внутри прозрачного века. Это вселило малую надежду, что его зрение не до конца утрачено.

После перевязки предстояла более сложная задача – раздеть своего пациента. Немного посидела, собираясь с силами и духом. Оценила размеры пациента, его грузность и сложность его одеяния. Плащ был до сих пор на нем. Рубаху можно и оставить, на ощупь она как из натуральной ткани, а вот сапоги и кожаные штаны, необходимо снять.

Начала с самого легкого – сапог. После последовал плащ. Немного потрепала мужчину с просьбой проснуться на пару минут и помочь мне, но он был в бессознательном состоянии. Отзыва от него никак не добилась. Пришлось все делать самой. Пришла пошлая мысль, срезать одежду, как поступают в больнице. Но что он наденет потом? Слегка хихикнула нелепому порыву мыслей и взялась за рукав.

Внезапно его огромные пальцы так ловко обхватили мои запястья, что вскрикнуть не успела.

— Я убью тебя вор одной рукой, - хрипло прошептал он зло и так убедительно, что не поверить было невозможно, - если ты еще раз меня тронешь.

Чтобы прийти в себя пришлось проморгаться, и осмотреться по сторонам. Я увидела, что я в своей комнате, я тут хозяйка, все будет хорошо.

— Я не вор, - начала говорить негромко, но медленно с расстановками, - я девушка, раздеваю вас.

Моих рук он не выпустил. Слегка подергала запястьями и поняла, бесполезно, хоть не больно и то хлеб.

— Мне не нужно, - ответил он, подумав, - ты можешь быть свободна. В кармане возьми золотой и проваливай.

Как загипнотизированная полезла в карман, его рука меня не отпускала. Пальцами обеих рук нащупала довольно объемный кругляш и вытянула его. В комнате было хорошо освещено, и я без труда определила золотую старинную монету просто огромного размера.

— Ого! – вырвалось непроизвольно, - вор или ты или ты коллекционер старины!

Поняла, что все неправильно сказала и рассмеялась.

— Простите, я хотела сказать, что крайне удивлена, у такого человека увидеть столь древнюю монету, да еще драгоценную.

— Человека?

Мужчина никак не желал отпускать мои руки.

Часть 7.

Меня отрезвила его манера поведения. Подобного нахальства я еще не встречала. В пору бы обидеться, но мне стало интересно проверить как крепки его нервы а, то мои уже поскрипывают.

— Через неделю я отпраздную совершеннолетие и хочу в первую свою взрослую ночь переспать с тобой.

Он мне тыкает, поэтому и я решила, что пора переходить на ты. Явно он ожидал чего угодно, но только не этого. Он замер на месте и склонил голову на бок. Если бы не повязка я бы решила, что он оценивает мои возможности в плане ночи. Его лоб нахмурился, что естественно привело в движение и остальные мышцы лица. Ему стало больно, и он скривился.

— О, - тут же активировалась я с уже готовым шприцом противовоспалительного, - ты сам вспомнил, что я тут делаю.

Обошла стол и направилась к своему несносному пациенту, в одной руке у меня был шприц, во второй ватка.

— Ты появился в моей жизни вчера совершенно не запланировано. Я тебя не ждала и даже больше – не мечтала, но ты тут и треплешь мне нервы. Так что поворачивай свой идеальный зад, я уколю тебе укольчик от всех болезней, чтобы завтра утром тебя и след простыл в МОЕЙ комнате.

Слово моей так выделила, почти что выкрикнула, меня очень задела его интеграция в мои личные владения. Заявить мне, что я делаю на своей территории? Это вызов! Подошла, отодвинула край полотенца, моего полотенца для лица! Мне зарычать захотелось от мыслей, ч т о он обмотал моим любимым личны́м полотенчиком, подаренным тетей Юлей. Да я даже после стирки им пользоваться больше не смогу, стоит посмотреть на него и воспоминания все испортят. И с размаху вколола лекарство. Он не сопротивлялся, это взбесило, мне хотелось сделать ему больно.

Подтолкнула на кровать и стала разматывать повязку. Перед глазами предстала картина подсохших ран, веки потеряли прозрачность, но были еще изрядно опухшие. Закапала в глаза, белки были полностью залиты кровью. Правую бровь пересекал глубокий разрез, мы его вчера не стали зашивать, а склеили специальным клеем. Рана стала ровнее и аккуратнее. Шрам останется и бровь теперь будет не цельной. В завершении обработала спреем кожу вокруг глаз.

Я молчала, но внутри меня просто бурлило от шока. Мне хотелось спросить с какой он планеты. Такая картина ран, должна наступить не ранее чем через десять дней. У меня путалось в голове. Я еще слишком мало знаю, нужно обо всем подробно рассказать декану. Может взять у него кровь? И заморозить, а то уйдет и ищи его потом свищи. Может я нашла уникума регенерации. Это прорыв в медицине, его нужно изучать!

— Ты зла.

Его слова оборвали нить кровожадных порывов в отношении его персоны. Я как раз закончила с повязкой.

— А то, - ответила и встала, - ты бесишь!

Пошла в угол, где у меня размещалась кухня и стала готовить завтрак на двоих. Оглянулась на своего подопечного и поняла, что омлетика из двух яиц, этому будет мало. Такому мяса подавай, потянулась к холодильнику и достала контейнер с фрикадельками. Разложила на сковороде фрикадельки и залила омлетом, накрыла крышкой. Пока томится, можно заняться кофе.

— Ты хотела сделать мне больно.

Какие мы проницательные, аж противно. Поставила завтрак на стол и села. Взяла его руку и вложила в нее ложку.

— Если справился с душем, наверное и это у тебя не вызовет затруднений.

— Напиток вызовет.

— Я помогу.

Вот так и позавтракали. Когда наступило время кофе, я помогла ему аккуратно его выпить и даже печеньку скормила.

— Да, я хотела сделать тебе больно, - решила ответить хоть и запоздало.

Гложило меня внутри, не выскажусь, буду потом мучиться.

—Ты странно дерзко ведешь себя для пострадавшего. Не замечаешь, что сильно обижаешь.

— Однако не смогла. Ты все сделала очень аккуратно и осторожно, почему?

Посмотрела на него сверху и улыбнулась, что-то привлекало в нем.

— Какой я врач, если перевожу личную неприязнь на пациента. Это верх непрофессионализма. Тогда не стоит идти в профессию.

— Ты лекарь!?

В этих двух словах было столько неподдельного удивления, что мне снова пришла в голову мысль – он не с нашей планеты точно.

— Ты как инопланетянин или из прошлого провалился в будущее. Что значит это удивление, даже спрашивать страшно. Да, я врач!... В будущем, - не смогла слукавить, - пока только учусь.

Рассказала ему, как вчера он попал к нам. Как мы с медсестрой Анной оказали первую помощь, и каким образом он очутился в моей комнате. Не стала скрывать, что о его появлении никому не сообщили и что есть мысль также по тихому его вывести с территории пансионата и отправить в бар, от куда собственно он сюда и явился. Попыталась задать вопросы, в ответ получила фразу: «Ты потом много знать будешь, а это опасно». Нервы мои сдали окончательно, и я быстро приняла душ, оделась и, не прощаясь, ушла. Вручила записку, что приду через два часа, сделать укол и обработать глаза и вышла. Дошла до лестницы, стукнула себя по лбу, вернулась, отобрала записку и все проговорила вслух и тогда ушла окончательно. На два часа.

Сегодня у меня выходной и я хотела бы отоспаться. Не вышло. На улице разыгралась метель, так что связаться с деканом не получится. Занялась тем, что окружила себя учебниками в комнате отдыха и погрузилась в мир анатомии человека.