Книга за чаем

1. Все девушки мечтают стать невестами.

Все девушки мечтают стать невестами.

Кажется, нет ничего слаще этого предвкушения, радужного волнения и надежды – стать любимой, стать женой для особенного, самого лучшего мужчины на свете.

Мне 17 лет и я невеста. В чужой, заснеженной, равнодушной земле.

Мой будущий муж – Ярсон, младший из 15 сыновей князя Мироша. А это значит – что земли и славу ему придется добывать самому. Если повезет.

Все, что было достойного у его отца – унаследовали те, кто успел родиться пораньше.

***

Нас привезли сюда на громадном корабле, угрюмом и почерневшем.

И я, выросшая у теплой, воркующей воды в лагуне Золотых океанов, училась впускать в себя холод и снег. Училась принимать стылую, иссиня-черную глубину этих вод, с чудовищными белесыми спинами огромных рыбин, скользящих у самой поверхности воды. Иногда она даже начинала казаться мне по-своему красивой.

В галерее искусниц нас слишком хорошо обучили тому, как чутко твое состояние и твои возможности зависят от того, с чем ты соединяешься и взаимодействуешь вокруг. С какой Мощью. И какую энергию умеешь вплетать в потоки своей Силы.

Я была тщательно обучена, но опыта – глубинного и яркого, такого, который по-настоящему проявил бы мою суть и Силу, мне, конечно же, недоставало.

Здесь мне предстояло теперь жить. И чужую, колючую и незнакомую энергию этой земли мне хочешь-не хочешь приходилось теперь принимать и приручать, чтобы сделать своей.

***

Впереди показался высокий заснеженный берег.

Неста, одна из немногих, кто решился сопровождать меня сюда, чуть слышно вздохнула и придвинулась ко мне.

Протянула приготовленный заранее мешочек из синего бархата. Также как и я, она не отрываясь, смотрела на новые берега, так же, как и я, она надеялась, что они примут нас.

Стянув пушистые рукавицы, я взяла мешочек, и шагнула к борту. Мороз жадно лизнул пальцы, но я не замечала этого.

Передо мной лежал новый, чужой, скованный льдами край, которому суждено было стать моим домом.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох… и выдох…. чувствуя, как тело привычно расслабляется, и, позволяя переместиться своему восприятию на иной уровень.

По моим пальцам из мешочка заструилось зерно, крупное, отборное… орехи… кусочки лакомых засахаренных фруктов…Плоды, которые дарила людям моя солнечная родина. Плоды, которые я, как дар, как подношение, отдавала сейчас духам этой новой земли…. Мощным духам здешних вод и ветров….

Поток изобильных плодов стекал по моей ладони в воду… в какой-то момент его снизу словно подхватил ветер, взметнув вверх фонтанчиком зерна, орехов и водяных брызг... И потом глубина этих вод приняла, втянула в себя подношение, на мгновение жемчужной вспышкой подсветившись изнутри.

- Будь благословенна, Эллиэйс из Южных Земель.... - я скорее почувствовала, чем услышала их отклик. Или мне просто хотелось верить, что они примут меня?

***

На берегу нас встречали, и мое сердце тревожно сжалось от предвкушения.

Я видела на снегу четкие силуэты всадников, их было человек 20, и, задержав дыхание, я выискивала среди них глазами Ярсона.

Кони под ними были драконьей крови – огромные, золото-черные, с бешеными глазами и таким же зубастым, непредсказуемым нравом. Только такие могли выжить в этих снегах, только такие могли подойти джильтам – дружине княжеского сына. Пусть даже и самого младшего. Возле них нас ждали сани, застланные пятнистыми шкурами, видимо предназначенные для меня.

Ярсон…. За долгие недели плаванья мне нравилось представлять нашу встречу.

Представлять себе – каким будет сын Северного князя, и как он встретит меня…. Как под скалой его породистой и жесткой мужской силы проступит нежность ко мне… Как я смогу затронуть его душу, как я почувствую это, и …. Я засыпала в сладком предвкушении, и в полусне – проживала нашу встречу… как то, что станет очень особенным и зажжет нашу жизнь – друг для друга.

Мы пересели в громадную лодку с высокими бортами, и она тяжело отчалила от корабля, чтобы доставить меня, Несту и моих людей на берег.

Я смотрела на тех, кто ждал нас на берегу… пытаясь почувствовать кто из них Ярсон… кто из них тот, кто совсем скоро станет моим мужем. Мне казалось, я смогу узнать его сразу.

То, что он совсем не понравится мне, стало для меня полной неожиданностью. На это я совсем не рассчитывала.

***

Он был очень, очень…очень красивый.

И очень мне не рад. Хотя и был уверен, что замечательно скрывает это.

У него было типичное для оборотня высоченное, мощное тело с необъятными плечами. Рысьи глаза и шапка светлых вьющихся волос, остриженных в форме шлема.

Одежда, отороченная мехом, как и на его джильтах, такого же цвета и фасона – стирала его с ними в одно целое.

Я почувствовала что он – это он, - больше по его оружию, – в простых, потертых кожаных ножнах жил настоящий артефакт. Даже отсюда я чувствовала гремучее дыхание силы, исходящее от заговоренной стали. Древней и жесткой, колючей Силы.

Лет его мечу было похоже многим больше, чем всем, кто присутствовал на берегу. Даже если сложить наши жизни все вместе взятые.

Может быть, князь Мирош и оставлял своего 15-го сына практически без наследства. Но меч, окутанный невероятной магией, древней, боевой, замешанной на крови, княжич, признанный его законным сыном, получал, как только начинал доставать до коня.

Это пение древней крови в оружии совсем не сочеталось с широченным нежным ртом лакомки – который был у его владельца.

***

В галерее искусниц меня готовили быть его женой.

И я самоуверенно думала, что знаю про него так много. Я ждала витязя, а встречал меня веселый мальчишка-полузверь, получивший меня в новые игрушки.

Возле него, на таком же драконьем беспокойном коне – статуэткой застыла маленькая изящная женская фигурка в серебристых мехах. И до того, как я смогла ближе разглядеть ее – перед моими глазами засияли энергетические нити в пространстве между ней и Ярсоном… множество-множество нитей с голубоватыми, золотыми и оранжевыми отблесками…. Обнимающая искристая паутина, как кружево, соединяла их в единое целое.

2. Мир Наизнанку.

Рикаст, князь Соляных земель.

Солняной Рикаст. Именно так его теперь называли. И он позволил всем забыть свое настоящее северное имя. Позволил это даже себе...

Над ним куполом светилось огромное небо. Снежно-облачное, как всегда в этих землях. Когда-то он посылал в него лишь проклятия. Сегодня - оно казалось ему полным праздничных сюрпризов.

Он знал, что мальчишка понравится ей...

Взбесит?

Разозлит?

Возможно... но понравится.... Есть что-то в этих полукровках, что плавит женские тела, как сахар над свечкой.... Включая их глупое сердце.... даже если его отшлифовали в шелк в галерее искуссниц....

Рикаст почти обустроил этот мир под себя. Его замок в Соляных землях снаружи превратился в неприступную крепость, внутри же - теперь превосходил все его самые смелые фантазии.

Совсем не плохо для того, кого сбросили умирать в ущелье.... почти ослепшего от боли, с отрубленной рукой и перебитыми ногами... Его окровавленная кисть, сжимающая меч, валялась перед ним все дни, что он пытался умереть... В конце она уже качаясь, двоилась и троилась перед его глазами, превращаясь в посиневший укор.... Ему казалось, с каждой ночью она подбирается к нему все ближе, отщипывая от него куски мяса, чтобы выжить...

Его новая рука получилось совсем другой. После обновления, когда после нескольких попыток, он все таки смог воссоздать все то, что было потеряно. Чуть больше пальцев, иная кожа, лишь хвостик змеистой татуировки чуть выше запястья, оставшийся от прежних времен....и уже совсем другие линии прочерчивали теперь его ладонь. Отражая то, как не колеблясь, он вывернул свою жизнь наизнанку.

Теперь, лежа в огромной ванне, вырубленной в скале под открытым небом, он беззвучно благодарил Богинь Тишины. За то, что этот заветный день наконец-то настал.

Дочь Зверя - теперь в Северных землях.... И только от него, от Рикаста, зависит теперь, будет ли она дышать здесь и исполнять его прихоти, забавная южная пешка .... или же играючи, он остановит ее сердце...

***

Когда-то ему казалось, что ждать этот день придется так долго. Но жизнь слишком хорошо научила его терпению. Жестоко, но действенно... И как все подарки от жизни, он принял и этот.

Он обожал соль, она пропитала его тело насквозь, практически очистив от всех проклятий, вшитых ему под кожу. Соляные земли стали для него настоящим спасением. Смогли понемногу залечить его выжженное, изувеченное сердце.

Но сейчас его ванна, вырезанная из цельной скалы руд-камня, была наполнена не солью, а водой. Из подземных голубых источников.

Еще раз запрокинув голову к небу, он засмеялся от благодарности..... И до подбородка погрузился в горячую воду. А потом, потянувшись, набрал полную грудь воздуха, и со стоном, нырнул с головой вниз, на самое дно. Наслаждаясь каждой клеточкой своего тела. Вода пенилась на поверхности густой кремовой шапкой, и над ней - сладко и невесомо клубился упоительный пар, пахнущий так нежно.

Вместе с ним под водой извивались белесые тела двух его ручных питонов. Лаская и успокаивая его кожу, бесшумно выглаживая и полируя все его тело, как редкостную драгоценность. Каждый размером больше 15 метров, каждый готовый на все ради своего обожаемого хозяина.

***

Сегодня эту маленькую глупышку привезли в Северные земли....

Осторожно отведя ладонями пену, Рикаст освободил для себя небольшое пространство чистой воды.... Ванна из руд-камня не только принимала наслаждения его тела, она давала ему возможность просмотреть все, что он сейчас хотел увидеть.

Сначала в ее голубоватой глубине белели лишь его обнаженные ноги, оплетенные одним из питонов. Потом вода забурлила, и поверхность ее на время словно затвердела, превратившись в гладкий экран, похожий на зеркало.

Он слишком хорошо знал, что именно сейчас хочет увидеть. И то, что раньше было водой, послушно открывало ему доступ к заветному....

***

Ей дали имя Эльс. На южный манер Эллиэйс, или просто короткое Эльс - оно горчило у него на губах.

Он смотрел на то, как покачивается на волнах огромный корабль, доставивший ее сюда из галереи искусниц. На борту ее уже не было, и нетерпеливо проведя рукой по зеркальной поверхности, он быстро нашел нужное.

Теперь она была в лодке.... Тонкая фигурка, укутанная в меха. Нелепая в этой одежде и в этих снегах, он знал, как девчонки из галереи искусниц обожают солнце. И с каким ликующим самодовольством носят свои воздушные платья, открывающие их сладкие южные тела. Обряжаться в бесчисленные глухие слои одежды, как в кокон, для нее здесь, на Севере, наверняка станет настоящей мукой....

Вместе со всеми, прибывшими с ней, ее везли к берегу.

С собой она взяла всего несколько человек.... И среди них, он знал, - лишь двое, на кого стоит обратить особое внимание. Лишь двое тех, кто по-настоящему предан ей, кого не удастся ни запугать, ни подкупить. Таких остается только стирать из ее жизни, выбрав подходящий момент... Ну, а что ему еще делать с ними?

Не отрываясь, Рикаст смотрел, как лодка зашла в узкий проход темной воды, вырубленный во льдах. Чувствуя, что достаточно лишь легкого, почти невесомого касания, чтобы все закончить уже сейчас. Накрыть волной эту посудину, и вогнать ее в самую глубину стылых вод.... Он легко мог это сделать прямо с того места, где находился.

Прикрыв глаза, он на мгновение представил тонкое жемчужное тело Эльс, зависшее подо льдом.... Длинные полы тяжеленной шубы, намокнув, утянут ее вниз, в чернильную глубину - всего за несколько секунд. Навсегда опечатав здесь....

Вот только сможет ли это и вправду закончить для него все то, что началось так давно? Задолго до рождения этой девчонки....

***

Сейчас князь Соляных земель рассматривал ее даже с каким-то жадным любопытством, впитывая все детали. Удивляясь сам себе.

Эллиэйс.... Во всем ее облике сквозила удивительная мягкость, и безмятежность счастливого существа. Которое сама жизнь целует в шелковистую макушку. У нее было лицо, к которому хотелось прикоснуться…

3. Начало ритуалов.

Я так измаялась от подпекаемых меня эмоций, что усталость наконец-то прижала меня. Накрыв собой, словно тяжеленный плюшевый полог. Лишь только сани отъехали от берега, я заснула, мгновенно, как кошка.

В моих снах было множество разноцветных потоков. И все они выносили меня к высоким стрельчатым дверям, с сияющим, залитым светом проемом. Что ждало меня за этой портальной чертой - я так и не узнала.

«Северные земли зажигают кровь….» - шелестело надо мной… «Будь готова….будь готова плавить себя, чтобы выжить…»

Я стояла и не могла решиться шагнуть вперед…. И уже почти на выходе из сна – словно чья-то ладонь упруго толкнула меня в спину, - и я качнулась в это ослепительное, радужное сияние…. Принявшее меня в себя, словно в теплые объятия.

***

Меня разбудила дикая смесь запахов.

Жареного мяса и сдобных пирогов с ягодами, медового сбитня и морозного железа….

Кажется, я слышала негромкий голос и смех Ярсона, но все это заслонила лавина остальных звуков... Множество голосов, множество звуков...

Открыв глаза, я обнаружила, что наши сани уже въезжали в ворота княжеской крепости.

На постах у ворот, в охране стояли воины, прокаленные в морозах этих земель. Невозмутимые в своих меховых, покрытых морозной коркой, одеждах. За их спинами - в любопытстве вытягивали шеи отроки, видимо только недавно вышедшие в охрану на стены замка.

Похоже, что этих очень интересовала я, укрытая шкурами почти до бровей. Их мысли, как и у всех мальчишек - звучали горласто и ярко. Меня окрестили здесь "южной невестой", и похоже, что об умениях девушек из галереи искусниц они были наслышаны слишком хорошо.

За меховыми слоями они могли разглядеть во мне лишь русалочьи косы и кончик носа.... Но для распаленного мужского воображения и это было - податливым костром, в котором каждый мог зажечь и греть свои фантазии.

***

Замок был огромный.

Я таких не видела никогда, - в наших краях строили совсем по-другому.

Из черного камня с ярко-синими прожилками, он казался весь словно в тонких линиях вен. Возведенный ввысь, под самые облака, он был надстроен одной частью на суше, а другой - вокруг скал, поднимающихся из воды. Снаружи была часть стен и громоздкие неровные башни. А большинство внутренних покоев располагались в нишах и переходах, выдолбленных в скале, в самом сердце этой каменной громадины. Скалы принимали своей широченной грудью все ветра, заслоняя внутренние территории и переходы замка от метелей и бурь.

Ярсона и девушки, которая была с ним, здесь уже не было. Его джильты – быстро и внешне предельно-почтительно.... и все же украдкой с любопытством рассматривая меня, как заманчивую диковинку, - помогли мне вынырнуть из меховых шкур, укрывающих сани. И проводили в часть замка, отведенную для меня и моих людей.

***

Почти у входа в мои покои, один из джильтов внезапно остановился.

Бросив на меня взгляд, широким движением рассыпал муку, забеляя каменные плиты пола. До моей свадьбы было еще несколько недель, но свадебные ритуалы уже начинались.

Улыбаясь, сделал приглашающий жест.

По традиции, я должна была ритуально пройти по всей этой поверхности, символизирующей снега Северных земель. По дорожке следов потом, септоны замка, как по знакам - прочтут, что я принесу - и своему будущему мужу и всему этому дому.

Наверное, мне следовало оставить легкий невесомый след, намекая на то, что со мной точно не будет проблем, только вечная радость.... Проплыть, вежливо приподняв полы шубы, чтобы пушистый мех не смазывал отпечатки, над которыми потом соберется целый совет почтенных септонов.

Меня же вдруг понесло. Повинуясь какому-то неописуемому, дурашливому чувству, я проскакала по муке, отбивая слова короткой считалочки, с которой мы играли в детстве.

Считалка была детская, но слова в ней были от старого конюха, чей бурный темперамент воплотился в ней с простодушной прямотой.....

Ван, возглавляющий мою охрану, чуть не взревел. И бесцеремонно схватив меня в охапку, как личное стихийное бедствие, закинул меня в мои покои и захлопнул за нами дверь. Прямо перед носом у всех изумленных джильтов.

Задачу септонам я точно не облегчала.

***

Как будущую жену 15-го княжеского сына, меня разместили на 2-х ярусах западной башни.

Самой-самой дальней. Звуки с нижних ярусов сюда почти не долетали. Башня была развернута так, что из высоких стрельчатых окон открывался вид и на воду, в которую вросли скалы замка. И на заснеженную равнину, на самом краю которой залег темнеющий лес.

Забравшись на подоконник, я прижалась лбом к окну, тронутому морозными узорами. За моей спиной громыхал Ван, утверждая, что у него корни волос покраснели от моей выходки. И что когда Богини Тишины раздавали дрянных девчонок в госпожи, он видимо явился самым первым....

- Отстань от девочки, старое ты чудище! - Высокая статная Неста, возвышавшаяся над Ваном на целую голову, добродушно чмокнула его в макушку. - Северный княжич и так получил в невесты - целое сокровище. А то, что она еще и с причудами - так ведь и луна пятна не всегда прячет.

Она засмеялась, вспоминая слова считалочки.... Понимая, что часть из них шлейфом впечатались в мои следы. Расстегивая застежки шубы, взмахнула рукой, посылая несколько простых знаков домашней магии к сундукам моего багажа.

Крышки с кованными навесами послушно откинулись, открывая содержимое... и мои платья заскользили по воздуху, встряхиваясь и собираясь в полукруг, в ожидании, когда Неста примет решение, где развесить их дальше.

Ван, огибая этот разноцветный хоровод, понемногу оттаивал.

- Тебе следует изобразить хотя бы видимость почтения... - Неста все еще веселилась, вспоминая изумленные лица джильтов. - Даже если для тебя она навечно останется шкодной малышкой, Ван, наша девочка уже не ребенок. Сосем скоро она станет княжной этих земель....Так что, прояви уважение, дикий ты пес...

***

Слушая их перепалку, я невольно улыбалась, как-будто кусочек дома грел меня изнутри. Оба они были со мной с самого детства, и обоих я по-настоящему любила.

4. Ярсон, 15-й сын Северного князя

За всю свою бурную жизнь Мирош, князь Северных земель, стал отцом 39 детей. Пятнадцать из них он признал своими законными наследниками.

Но ни с кем из них не было столько проблем, и никого он так сильно не любил, как своего младшего сына. Ярсона, крошку-княжича, как все с детства, а теперь только за глаза, да и то, только самые смелые, - называли его в Северном замке.

***

Крошка-княжич родился оборотнем, как и сам князь Мирош.

Но рос таким хилым и слабеньким, что в древние времена его сбросили бы со стены замка об лед, - все равно не жилец. И в не очень древние - тоже. Поэтому и септоны князя, посовещавшись, решили что такой ребенок слишком позорит Род, чтобы признавать его законным и оставлять в живых.

Да и вообще, законных детей у князя к тому времени было уже и так слишком много. Даже для его необъятных земель.Тем более, что официально он тогда еще и не был Северным князем.  Был еще жив его отец, и князь Мирош правил лишь негласно, готовясь занять его место, как старший сын в Роду.

Решение было принято, и всем оно подошло...

Всем, кроме матери Ярсона. Имя ее было Желанна, и теперь ее знали, как одну из самых жестоких ведьм из Южных земель. А тогда, купленная для князя в младшие жены в галерее искусниц, она поклялась, что следующей со стен замка шагнет она. И не спускала сына, своего первенца-полукровку, с рук 4 дня, перестав есть и спать. Пока князь Мирош, вопреки общему решению всех септонов замка, не пообещал ей, что Ярсон останется жить.

Именно так она назвала своего сына. Южным именем, не спрашивая никого, и не советуясь ни с кем. И не боялась она никого, сражаясь за жизнь своего крошки-княжича. Ни мужа, ни слова септонов, ни древних традиций, которые здесь чтили, как незыблемые святыни.

Стоила такая жена целое состояние, и была красоты невероятной. Но еще большую ценность, она, как ни странно, получила в сердце князя Мироша.

К женской красоте он был привычен, но была в ней такая удивительная русалочья нежность.... В сочетании с характером, который приводил его в бешенство, и в то же время вызывал такое нелогичное, неодолимое, жгучее восхищение. Потому что воля ее была жеще камня, крепче доспехов на груди его лучших воинов... И в теле ее, когда она дарила ему свои ласки, было столько огня и искусной выдумки... Что очень скоро Желанна, младшая жена князя Мироша, стала первой, главной и единственной женой Северного князя.

И крошка-княжич остался жить. А вот септоны, принявшие решения о его смерти - нет. В течении нескольких месяцев каждый из них - пропадал при очень странных обстоятельствах. Или угасал от очень внезапной болезни.

И это, конечно же, было совсем не потому, что Желанну теперь все знали, как южную ведьму, не знающую ни жалости, ни пощады. Просто так сложилось. Наверное....

***

Нельзя сказать, что князь Мирош никогда не пожалел о своем решении. Особенно в приступах ярости, которые теперь его двухметровый крошка-княжич, с плечами, шириной с утес, обеспечивал ему постоянно.

Сына он любил без памяти, - вырос Ярсон одним из лучших воинов Северных земель. И во всех воинских умениях, которые проявлял княжич и на турнирах, и в битвах, когда на их земли хлынула война - князь Мирош с гордостью узнавал себя. Свою кровь.

И тем, с какой преданностью шли за Ярсоном его джильты - не мог не восхищаться ни сам Северный князь, ни даже самые тертые воины его дружины.

Всем был хорош его отчаянный сын - и доблестью, и статью, и даже выходками его дружины, где джильты подобрались такие же развеселые и бесстрашные, как и их княжич. И если князь Мирош и бушевал, узнавая о том, что опять натворили эти сорви-головы, то гнев его был больше для виду - в душе он гордился сыном, и слишком хорошо помнил, каким и сам был в его годы.

Но зато волей и характером Ярсон пошел в мать. И заставить его сделать что-то вопреки его решению, было все равно, что долбить вилкой скалу, чтобы она сдвинулась с места и освободила путь. Маги так могли, но обычные смертные - разве что только насмешить этим Богинь Тишины...

Вот и теперь, Ярсон практически отказывался от роскошного подарка, который устроил для него отец. Потому что соглашался жениться на Эллиэс, южной красавице из галереи искусниц, только если второй женой для него станет Селин. Рыжая и безродная девчонка.

***

Когда-то очень давно, князь Мирош сам подобрал Селин, как собачонку, в выжженном и люто разграбленном замке. Война бушевала в Северных землях, вырезая род за родом.

Войско князя очистило свои земли. Но стоило им это слишком многих жизней. Когда они вошли в этот замок, от того, что ждало их там, рвало даже самых прокаленных в войне. Даже тех, кто думал, что в тяжелейших битвах повидал уже все.

Лучше бы они обошли его стороной, оставив выжженной рваной раной в этих снегах. Потому что ризги, с которыми воевали тогда Северные земли, изощренно вырезали там всех, от домашних кошек и до последних членов семьи защитников замка.

В живых оставалась только чумазая малышка, с веревкой на шее, подвешенная на остов обугленного дерева. Под ногами у нее, поддерживая вес ее тела, стоял огромный раненый пес. И видно было, что уже несколько дней, истекая кровью, он не сдвигаясь, держал ее на себе, подхватив своей спиной в последний момент. Сделай он один лишний шаг - петля на шее девочки затянулась бы намертво.

Тронутый собачьей стойкостью, князь Мирош забрал в свой замок разумника-пса, - преданность он ценил, как важнейшую ценность в жизни. А заодно уже прихватил и девчонку.  Пес всю свою жизнь потом был любимцем князя. И Селин росла в замке, сытая, и в безопасности, воспитываясь со всей детворой слуг замка. И вот теперь как умудрилась ему отплатить за все добро... за порыв, неожиданный даже для него самого....

***

- Есть наши желания, а есть наш долг, сын, ты же знаешь.... - князь Мирош из последних сил старался сохранять терпение. Разговор уже отгремел на повышенных тонах, и теперь правитель Северных земель, привыкший, что его приказы исполняются беспрекословно, все же пытался прийти к компромиссу с собственным сыном. - Пусть Селин живет в твоих покоях, рожает тебе полукровок, пусть будет в твоем сердце, и в твоей постели.... Но в жены ее брать не смей! Это место в нашем Роду - для особой крови. И не смей превращать его в посмешище.

5. Иногда и огонь танцует.

Я смотрела на Ярсона из-за тяжелого тканого полога, разделявшего мои покои на несколько частей.

Жарко полыхал камин и я наконец-то согрелась не только внешне, но и внутренне. Чувствуя, как тихо и неуловимо-мягко начинает расслабляться мое тело… Казалось, я словно слышу легкий звон внутренних замочков тревоги и напряжения. Размыкавшихся, отпускающих наконец мое сердце… выпускающих свои коготки из моего солнечного сплетения… Тепло всегда было моим союзником. Моим и моего тела…

Ярсон напоминал здесь огромного большелапого щенка, который только что с упоением носился в дрожащей от дождя траве, кувыркался, и до одури гонялся за крикливыми белками. А сейчас его привели в дом и заставили пять тягучих, тягостных минут вести себя чинно и сдержано.

Ему хотелось быть в совсем другом месте, и он еле сдерживал свое нетерпение.

Заложив пальцы, за ременной пояс, чуть поводя тяжеленными плечами, он ходил возле камина, стараясь выглядеть, как должно. Но веселое, жаркое нетерпение плясало внутри него, и казалось, даже воздух от этого дрожал и вибрировал в пространстве вокруг него.

***

Последние пару секунд перед моим выходом....

Неста бесшумно смахнула с ладони горсть трав любавника мне под ноги.... Заговаривая путь, чтоб все, что я начну - обретало удачу.

- И пусть Богини Тишины выстилают ваш путь.... - проговорила одними губами... но даже сам воздух вокруг моей затканной жемчугом юбки - в миг потеплел и подсветился особым светом....В травяных заговорах ей не было равных.

***

Я вышла из-за полога, в платье цветов своего дома.

Сегодня я ношу его последний день. Вечером меня и Ярсона официально представят всем, как обручившуюся пару. И на официальных приемах я не смогу съесть ни кусочка сама, только из его рук. Так же как и он – только из моих.

Много веков назад оборотни жили по своим законам. Но жизнь бок о бок с другими рассами научила их, если нужно, накидывать морок человеческой вежливости... а иногда и вежливой человечности - на свои истинные эмоции. Даже здесь, в Северных землях.

- Без тебя даже мед горек, солнце мое.... - Ярсон произнес традиционное в этих землях приветствие для невесты. Почти с нежностью....

Но во всем его облике скорее читался слишком явный вопрос: "И почему же льдины не прорубили дыру в днище корабля, доставившего тебя сюда, радость моя?"

Ваши северные рыбы скорее подавятся мной, чем проглотят, мой княжич... Слишком жарко боюсь, горчит моя кровь.

Но вслух, для всех, я тоже была мила. И отвечала, как, и требовали традиции: "Лишь рядом с тобой живет мое сердце, свет мой...."

Глаза сына Северного князя были прозрачные, чуть прищуренные, с четкими зрачками наигравшегося в снегу зверя... Он улыбался мне, как того требовали приличия, но лишь губами, не разжигая внутренний свет. Не включаясь в меня... И под всем этим, я чувствовала, - жила холодная и чуткая настороженность ко всему, что связано со мной.

Интересно, что успели прочитать септоны по моим следам?

- Мой князь.... - Улыбнувшись, я медленно погладила его голосом, словно шелковым платком.... Позволив взять себя за руку, чтобы провести к камину.

Возле полыхающего огня уже выставили полукруг свечей. И Неста начинала зажигать их одну за другой.

***

Меня всегда забавляло, как огонь реагирует на оборотней.

Отворачивая от них пламя свечей, укладываясь иногда почти горизонтально, почти параллельно каменным плитам пола, - только чтобы быть подальше от их тела. Причем, когда огня было много, и он был мощный, как в камине - этого не происходило. А с разрозненными огоньками свечей - практически всегда.

Видимо, так реагировал во всех полукровках их внутренний зверь, с древности относившийся к любому пламени с опаской. В наши дни оборотни свободно пользовались огнем, часто еще искуснее, чем люди. Но видимо, старые привычки слишком въелись в их кровь и инстинктивно выдавливали пламя подальше от себя. Свечи словно расступались перед Ярсоном.

- Это похоже на танец. - я едва сдерживала смех, наблюдая, как пламя свечей уворачивается от его шагов. - Немного нервный, но почтительный. Они упрыгали бы отсюда, если б могли....

Заметив мое веселье, Ярсон не удержался. Чуть приподнял над полом носок сапога - пламя вереницы свечей тут же метнулось вбок. Поиграв ногой, он легко устроил мне настоящее световое представление из живого огня. Развлекая меня, пока не появился септон. В облачении и с джильтами, которые принесли браслеты с печатями для обручения.

Среди танцующих огоньков свечей Ярсон выглядел, как великан, на грибной поляне.

И не смотря на всю свою массивность, двигался он удивительно легко и мягко, даже для оборотня.

***

- Возле твоих покоев остаются мои люди.... Теперь эти джильты твои, Эльс.... - он говорил, а я как кошка, телом, впитывала его присутсвие.

Значит теперь 7 воинов у моих дверей - становятся частью моего двора. Важной частью, спасибо, мой княжич, похоже, что в этих новых землях твой подарок для меня будет очень кстати.

Голос Ярсона был именно таким, чтобы чувствовать его всей кожей. Низкий, расслабленный, не смотря на его нетерпение.... и все же жаркими мурашками прижигающий мой позвоночник...

- Надеюсь, тебе удобно в этих покоях?

Вопрос его был чисто риторический. Даже если я скажу нет, переселять меня отсюда никто не собирался, и мы оба это понимали. Моя роль здесь была - сиять и улыбаться. Моему будущему мужу и всей моей новой семье....

- Здесь так много нового для меня... - что ж, я улыбалась и сияла. - Север покоряет с первого взгляда....

Возле камина, на специальной подставке из горных кристаллов, джильты осторожно выложили браслеты для нашего обручения.

Раскрытыми - они больше напоминали изогнутые челюсти пираний, готовые захлопнуться на моих запястьях. Чем нежные женские украшения, обещающие нам "вместе - долго и счастливо"...

***

Когда готовили слепок моего образа для свадьбы, чтобы показать Ярсону - Гристаль, моя наставница, сделала это сама. Что в последнее время стало настоящей редкостью - такую работу прекрасно мог выполнить любой талантливый маг-первогодка. И наставницы уже не занимались этим почти никогда.

6. Селин или Та, которой жизнь подарил пес.

Своей жизнью она была обязана псу. Его имя было Олло, и он умер несколько лет назад, положив косматую голову ей на колени. Просто спокойно вздохнул и тихо, счастливо заснул, оставляя ее плакать, зарывшись лицом в его теплый бок.

Селин и сейчас помнила запах его сухой, мягкой шерсти... дающий ей удивительное ощущение покоя и защищенности. При этом, все что было с ней до того, как она попала в замок князя Мироша, милосердная память напрочь выбелила из ее знания о себе.

Она помнила только, что всем в своей жизни обязана собаке, проявившей удивительную преданность. Князь Мирош хотел забрать Олло в свои покои, но пес упрямо стремился к Селин, и правитель Северных земель, по-настоящему тронутый и восхищенный этим существом, позволил ему это.

О псе заботились, как заботились о лучших воинах князя, изломанных в битвах. Он прожил счастливую и достойную жизнь. И его искренне любили, баловали и почитали все в этом замке. Северяне вообще всегда любили собак, а этого - особенно....

***

Совсем по другому жизнь в замке сложилась для Селин.

Да, она была дочерью одного из погибших защитников замка, на территории Северных Земель. Но таких детей, оставшихся сиротами на разграбленной войной земле, было в то время тысячи и тысячи. И совсем не каждого брали в замок к самому князю Мирошу. Вернее, и не брали-то туда никого...

Олло здесь ценили за проявленное мужество. К Селин же относились просто, как к подкидышу, к минутной прихоти Северного князя, о которой он тут же позабыл.

Если бы не Шиира - кухарка, безраздельно правящая в царстве казанов, пара и восхитительных ароматов кухни, Селин, выжившая в разграбленном замке, тихо погибла бы в сытом, теплом и изобильном чертоге князя Мироша. Селин отдали в переходы замка, которые занимали слуги. Но никто не собирался ей здесь заниматься. Ее и кормили то через раз - не со зла, просто потому, что все были заняты своими делами, которых для каждого из слуг в замке и так было предостаточно.

Шиира, потерявшая в тот год внучку такого же возраста, пригрела возле себя рыжую, никому не нужную малышку. Подкармливала, заботилась понемногу, учила помогать на кухне. Дел то у нее самой и так было с утра до ночи.... А потом и привязалась к Селин, прикипела к ней сердцем....

***

Селин до сих пор помнила волшебные шоколадные пироги Шииры.

Воздушное ароматное тесто, с густой, умопомрачительно пахнущей шапкой шоколада, а сверху орехи и ягоды.... Шиира всегда пекла их по особому рецепту, для маленького Ярсона, крошки-княжича. Сладкоежкой он был невероятным.

Селин доставались лишь крошки, - но можно было потом вылизать миску из-под шоколадного крема.

Увидев, с какой жадностью Селин следит за тем, как он уминает пирог, Ярсон перестав жевать, несколько секунд разглядывая ее... растрепанную рыжую девчонку, забившуюся за мешки с картошкой, а потом отломил хороший кусок и протянул ей. Не из дружеских чувств, скорее из жалости, как к покалеченному зверьку.

- Возьми, это вкусно..... Ешь, я тебя не обижу.

Селин было все равно из каких соображений он оказался так добр. Она просто принимала это, как нежданный и редкий дар. Каждый раз заходя на кухню, Ярсон стал делиться с ней своим лакомством, и она была вполне счастлива. А ему - просто есть за компанию с ней было и вкуснее и интереснее. К шести годам он немного окреп, но все равно еще часто болел и выглядел гораздо младше и ниже своих лет. Постепенно они начали болтать о разной всячине, и сами не заметили, как подружились.

Они были ровесниками, но выглядели очень забавно - Селин, похожая на лисенка-замухрышку, и Ярсон, крошка-княжич с шелковыми волосами, который едва доставал ей до плеча. Рысьи глаза оборотня казались огромными на худеньком бледном лице.

Недавно отец пообещал ему, что скоро опояшет его первым поясом с воинским мечом, специально выкованным для такого ритуала, и Ярсон изо всех сил старался быстрее расти и выглядеть по-воински. Выходило не очень успешно. Но он пообещал матери, что однажды станет одним из лучших воинов Северных земель, и ради этого готов был тренироваться с утра до ночи.

***

С появлением Шииры и Ярсона жизнь в замке правителя Северных земель стала для Селин вполне счастливой....

Если бы не Фрой, один из бастардов князя, выбравший ее для себя в игрушку для травли.

Имя матери Фроя князь Мирош уже и не вспомнил бы, она была одной из множества наложниц, побывавших в его постели еще до появления в его жизни Желанны. Сладких и недалеких, похожих одна на другую, как сахарные куклы. Но родившегося у нее ребенка он оставил в замке, о мальчике заботились и в положенный срок начали обучать воинским искусствам.

Бастард был задирой, и на голову выше всех сверствников. Не очень умным, но отличался особой, совсем не детской жестокостью, которая отвращала от него даже видавших многое наставников. Сил же в нем было, как в бодливом бычке.

Селин попалась ему под руку случайно, но почувствовав ее явный страх и свою безнаказанность, Фрой быстро выбрал ее в любимую потеху для себя и своих дружков. Они затаскивали ее в дальнюю прачечную, где стиралась одежда слуг, в утреннее время там почти никого не было. И потешались над ней, как хотели. Селин ходила в синяках и кровоподтеках, молясь, чтобы Богини Тишины упрятали Фроя под самый толстый лед....

Олло никогда не дал бы ее в обиду, но верного пса все чаще стал брать к себе князь Мирош - то на охоту, то на прогулку в лес, то просто в свои покои - побаловать любимца вкусной едой из своих рук.

Шиира помочь ей ничем не могла - против Фроя она и слова не могла сказать. А скажи - он принялся бы изводить и ее. А Ярсону признаться в том, как ее обижают, Селин было невыносимо стыдно.

***

В этот день Фрой заставил ее изображать героического Олло.

Селин в собачьем ошейнике стояла на четвереньках, а на ее спине, рискуя проломить ей позвоночник, прыгал один из дружков Фроя. Дергаясь и кривляясь, он изображал подвешенную за шею Селин, какой ее нашли люди князя Мироша.