Код измены. Я требую развод!

Глава 1

Глава 1

– Дрыг-дрыг, дрыг-дрыг, – скрежещут по лобовому стеклу дворники, навевая тоску и беспокойство. За окном идет дождь. Противная мерзкая морось, от которой холодно и влажно даже в машине.

Работает печка, но мне все равно неуютно. Кутаюсь в плед, бездумно смотрю на расплывающиеся за стеклом сигнальные огни впереди идущих машин.

Перевожу взгляд на мужа и залипаю. Юра уверенно ведет Гелендваген по мокрой дороге. Тихо ругает неадекватных водителей. Смотрит вперед, сжав зубы. Думает о работе.

Он о ней всегда думает. В любое время подрывается и едет. Себя не жалеет, для семьи старается. Для меня. Для детей.

Муж недовольно косится на часы, потом на светофор. Вздыхает тяжело. Но мне ничего не говорит. Значит, бизнес. Опять он между нами. Но и я не в претензии. Все понимаю.

Лениво разглядываю крепкого, слегка небритого мрачного мужчину. Любуюсь сильными в меру накачанными руками, залипаю взглядом на длинных ухоженных пальцах, сжимающих руль. Таращусь на золотой ободок обручалки, который муж никогда не снимает. Мой любимый. Единственный. Самый лучший.

Опускаю глаза к бедру, обтянутому джинсами, и прикрываю глаза. Словно четки, мысленно перебираю сегодняшний день. Хороший, спокойный. Мы сами, без детей, ездили на дачу.

Юра на рыбалку с утра смотался. Ничего не поймал, правда. Зато я к его приходу пирожков нажарила. Как он любит, на кефире. С капустой и с картошкой. Потом долго сидели около пылающего камина. Пили чай с пирожками и деревенским пахучим медом. Ели поздние яблоки, сорванные мной до непогоды. Молчали. Смотрели на ливень за окном и гудящее алое пламя. А когда камин погас и дождь закончился, поехали домой.

Юра отдохнул хоть немного. И так ни днем, ни ночью покоя нет. Вот и сейчас с кем-то по телефону разговаривает. Злится.

– Да я тебе уже сказал. Через час приеду. Что значит – поздно будет? Хорошо, минут через десять буду, – вздыхает он и резко паркуется около супермаркета.

– Вер, проснись, пожалуйста, – трусит меня за плечо. И голос страшный. Злой, холодный, совершенно чужой.

– Что случилось? – распахиваю веки. Хлопаю глазами, ничего не понимая.

– Мне на работу надо срочно. Авария на заводе, – сварливо объясняет Юра. Потянувшись, открывает дверцу. – Выходи. Тачку вызови себе. Мне некогда. Меня люди ждут.

– Давай я с тобой поеду, – предлагаю, не понимая. На улице дождь, слякоть. А я в легких туфлях и куртке. Даже зонта нет.

– Ты маленькая, что ли? Или придурковатая? – зло огрызается муж. – Я же тебе русским языком говорю. Я спешу. Авария. Меня вызвали…

– Ну ладно, – неохотно отзываюсь я. Захватив сумочку, выхожу из машины, и Юра тотчас же ударяет по газам. Резко перестраивает Гелик в левый ряд и гонит как ненормальный. А я, спрятавшись под широким навесом торгового центра, в ужасе смотрю, как наша приметная машина по кругу объезжает площадь и сворачивает в переулок, ведущий в исторический центр города.

«Завод в другой стороне. Но, может, навигатор ведет мимо пробок?» – думаю обалдело. Войдя в торговый центр, долго кружу по нарядно украшенным залам. Покупаю себе зонтик, нарядные туфли, что-то по мелочам и черный кружевной комплект. Убойная вещь!

Когда в следующий раз вместе с Юрой поедем на дачу, поэкспериментируем. Разнообразим нашу личную жизнь. Дети взрослые. Лялька в этом году школу окончит и в универ поступит, потом замуж выйдет, и начнется у нас вольная жизнь. Настоящий медовый месяц.

А что? Детей вырастили. Бизнес построили. Можно и с дивидендов пожить. Как когда-то давно мы с Юрой мечтали.

Сев за столиком в кафе, заказываю капучино на кокосовом молоке и штрудель. Не торопясь пью кофе с густой пенкой, ем вишневый штрудель с мороженым и только сейчас замечаю время.

Я же два часа прогуляла.

– Мам! – звонит дочка. – Ты, вообще, где? Я есть хочу!

– В «Солнечном», – беззаботно роняю я. – Пью кофе, ем штрудель.

– Ты нормальная, вообще? Я домой голодная пришла от репетитора, а тебя где-то носит.

– Сейчас отцу позвоню, может, подхватит меня, – заверяю торопливо. А в ответ слышу дерзкое.

– Не звони ему. Он занят… наверное. Лучше такси возьми…

– Такси? – переспрашиваю раздражаясь.

– Ну да. Такие машины с шашечками. Знаешь? – фыркает дочь и бросает деловито. – Сейчас я тебе вызову.

– Вызови, – соглашаюсь без тени сомнения.

«Странная ситуация», – размышляю уже в машине. Юра выставил меня, как псину бездомную. Хотя нормальный человек даже собаку на улицу в дождь не выгонит. А тем более жену, с которой прожил двадцать два года.

И Ляля изменилась. Разговаривает со мной, как с умственно отсталой. Откуда ей известно, что отец занят? В воскресенье? В девять вечера? И почему такой тон? Резкий, вечно недовольный и презрительный. Надо бы приструнить. Но Юра всегда занимает позицию дочери. И любые замечания выливаются у нас в полноценный скандал.

– Мам, ну ты даешь! – фыркает она, когда я, вернувшись домой, грею ей куриные котлеты и гречку. – Я тебя дома жду. А ты где-то разгуливаешь… Папа говорит…

Глава 2

Глава 2

– Что тут у вас произошло? – Юра возвращается домой поздно. Ложась в постель, будит меня, хотя мог лечь и аккуратно.

– Ничего. А что такое? – сонная, сажусь на кровати.

– Да Лялька на тебя жаловалась. Говорит, ты на пустом месте накричала на нее, выгнала из комнаты. Что происходит, Вера? Так жить нельзя.

– Не живи, – отмахиваюсь на автомате. И тут же понимаю, что сказала. – О господи, Юрочка! – кидаюсь к мужу. – Я устала. Я не могу с ней! – утыкаюсь лицом в крепкую грудь мужа. – У меня уже сил нет терпеть эти хамские выходки, – реву как маленькая.

Надеюсь на защиту и помощь. Но Юра отстраненно и технично укладывает меня обратно на постель.

– От чего ты устала, Вера? Целыми днями дома сидишь. Ляля – хорошая домашняя девочка. У нее переходный возраст. Ты – мать. Должна найти к ней подход. Сходи к психологу, что ли? Пусть тебе мозги вправит… Или опять все на меня повесишь?

– Что? – в ужасе сажусь на кровати. – Что ты сказал?

– Хватит. Не начинай. Я спать хочу, – демонстративно отворачивается он спиной, а я так и не сплю до утра. Все думаю. Думаю.

Я как в осаде в собственном доме. Каждый, кому ни лень, мной понукает. Где я упустила ситуацию?

– Мам, ты как? – с утра звонит Антон. Мой любимый мальчик. Надежда моя и опора.

– Да все хорошо, – улыбаюсь я сквозь слезы.

Юра с Лялей объявили мне бойкот. Гордо прошли мимо накрытого к завтраку стола и хлопнули дверью. Тяжело. Но я справлюсь. Может, и вправду сходить к психологу?

– Что сегодня собираешься делать? – весело интересуется сын. Рассказывает пару смешных историй, вычитанных в интернете, и прощается.

А я возвращаюсь в столовую. Смотрю на накрытый к завтраку стол и чуть в порыве ярости не выкидываю блины и джем в мусорное ведро. Но нельзя. Нельзя так с едой! Меня с детства приучили бережно к ней относиться. Складываю продукты в судочки. И неожиданно звоню Соне Басмановой, моей однокласснице, школьной подруге, очень известному тарологу и психологу… наверное.

– Приезжай, Верочка. У меня как раз окошко – час с небольшим. Клиентка не пришла, – роняет она. – Хоть кофе попьем и поболтаем. Я соскучилась.

Быстро одеваюсь. Джинсы, свитер под горло, теплую куртку, и через парк бегу к Соне. Благо принимает она недалеко.

– Ну что, мать, как дошла до жизни такой? – хрипло интересуется Соня. Закуривает сигарету, раскладывает карты, смотрит внимательно и выдает. – Гуляет он. Крепко гуляет. Вчера к телке своей мотался, – добавляет со вздохом. – Молодая. С ним работает.

– О господи, – понимаю в кресле. – А он сказал, авария на заводе, – сжимаю губы. Только бы не разреветься.

– Карты говорят, он у нее был. В новостях тоже ничего не передавали, – пожимает плечами Соня и кивает на айфон, лежащий на столе. – У меня клиентка одна у твоего Юры работает. В бухгалтерии. Все про всех знает, – заговорщицки шепчет она. Находит контакт и врубает громкую связь.

Бездумно таращусь на фотографию миловидной брюнетки с короткой стрижкой. Кажется, я ее видела на заводе. Хотя когда я там была в последний раз? Года три назад, не меньше…

– Люсечек, привет! – воркует в трубку Соня. – У вас там, говорят, авария была, – сразу переходит к делу.

– Нет, все нормально. Никакой аварии. Откуда такой бред? – фыркает неведомая мне Люся, и я чувствую себя полной дурой.

– Как дела на работе? Что там генеральный? Лютует?

– Да сейчас все нормально. Не помню, говорила ли тебе. Лужан наш уже год как крутит с директором по логистике. Мерзкая девка толстогубая. Тупа-а-ая как пробка. Сейчас он с ней в отпуск едет. Антона с собой берет. Хоть неделю в тишине поработаем. Никто нервы трепать не будет.

– А куда едут? – выдыхает Соня, а я лишь нервно сглатываю и стараюсь не дышать.

– На неделю в горы, – смеется «Люсечек». – Им же всем там медом намазано.

– Так, погоди, а Лужан-то женат вроде, – подмигивает мне Соня и прижимает палец к губам. «Молчи! Молчи!».

– Женат, – подтверждает ее подружка. – На здании…

– В смысле?

– Сонь, ну в каком смысле… Весь завод и земля под ним принадлежат Вере Андреевне Городницкой, законной супруге Юрия Петровича. Они даже для этого разводились. И это имущество считается купленным до брака и его нельзя конфисковать. Потом они сошлись, конечно! Поэтому Лужан разводиться не будет. Себе дороже. А Вера не станет поднимать шума. Всех все устраивает.

– Да ну, так не бывает, – пытается остановить клиентку Соня.

– Что не бывает? Дети знают. Антон с Виолеттой хорошо общаются. А дочка Лужана ходит с ней, а не с матерью, на шопинг.

– Ладно, пока, клиент пришел, – резко сворачивает разговор Соня и, отключив сотовый, внимательно смотрит на меня. – А ты говоришь… Карты не врут.

– Я не знаю… Бред какой-то! Проверить все надо. Этого не может быть… Юра не мог… Дети мои тоже, – тараторю я, подскакивая на ноги. – Я пойду, Соня. Мне домой надо.

И всю дорогу до нашего элитного комплекса ругаю себя последними словами. Нашла кому поверить.

Знакомьтесь, наши герои!

Как всегда, дорогие мои, мы знакомимся с героями по мере выкладки

Вера - наша героиня- номинальная владелица семейного бизнеса. Домохозяйка, любит свою семью, думает, что у нее идеальные муж и дети и внезапно розовые очки спадают. 42 года

Юра - ее муж. Управляет семейным бизнесом, фактически владеет им единолично. Жесткий человек. 45 лет

Ляля, их дочь. Оканчивает школу, 17 лет

Глава 3

Глава 3

«Юра не мог», – пытаюсь взять себя в руки. Он любит меня. Какое еще здание? Мы давно женаты. Да, разводились, но это была вынужденная мера. И Юрка тогда больше меня извелся. Говорил: «А вдруг ты уйдешь от меня».

Да-да-да! Вместе со зданием! С заводами и пароходами. Но почему-то раньше мне и в голову не приходило.

Все его задержки. Поставщики и подрядчики. Клиенты, налоговики, отчетность и авария. Всё ложь? Все его чувства?

Но получается именно так. Нет и не было никакой аварии на заводе. Меня просто выкинули из машины и поехали к любовнице.

Все так просто и так дико одновременно.

Размышляю, расписываю все по датам. Что же выходит? Юра с Антоном действительно ездили в Дубай. Ляля с ними собиралась, но в последний момент слегла с температурой. Выходит, Юра без зазрения совести познакомил наших детей и свою… эту… как ее?

– Мам, ты где? – звонит Ляля, отвлекая меня от размышлений.

– Дома, Аглая, – отвечаю коротко и холодно.

– А ты опять дуешься! – смеется она в трубку. В душе все обрывается от боли и горя. Девочка моя. Доченька. Почему ты меня предала?

– Что ты хотела? – спрашиваю строго. Может, хоть мой тон заставит ее задуматься.

– Мы с папой просто решили позавтракать в кафе. На набережной. Мне же ко второй паре было.

– Взяли бы меня с собой, – усмехаюсь криво.

Ясно, чем Юра приманил детей. Все предельно ясно. Деньги, те самые большие деньги, которые мы с ним заработали вместе. После Лялькиного рождения я приболела, и мы с мужем решили, что теперь мне работать ни к чему. Лучше заняться домом и детьми.

Времена настали спокойные, специалистов перестали подбирать среди родственников и знакомых. И на смену нашей старой гвардии пришли опытные профессионалы с дипломами лучших вузов.

– Ой, мама, нам даже в голову не пришло! – смеется Аглая и добавляет скороговоркой. – Я хочу с Таней Наумовой на Красную поляну поехать. Собери мне вещи, пожалуйста. Папа разрешил…

– А как же уроки и репетиторы? – не выдерживаю я. Прикрываю глаза, пытаясь справиться с бурей, бушующей в груди.

Как же ты мог, Юра?!

– Папа сказал, что мне по-любому придется идти на коммерческое. И все эти репетиторы – лишняя трата денег. Поэтому я еду с Таней в горы. И от тебя прошу самую малость. Неужели и это для тебя трудно?

– Представь себе, да, – говорю спокойно и холодно. – Я против твоей поездки. И пока еще несу за тебя ответственность.

– Не смеши, мам! Вот умора, – хохочет в трубку Аглая. И я понять не могу, что это. Элементарная невоспитанность или полное неуважение ко мне и отношение как к тряпке?

– Рада, что развеселила тебя, – бросаю чуть резче. – Извини, я занята. Чемодан тебе собирать не буду. Давай сама.

– А чем ты таким занята? – фыркает в трубку Аглая и добавляет жестко. – Ладно, папа даст денег. С Виолеттой в Сочи всю снарягу купим.

С Виолеттой…

Душа совершает кульбит и разбивается о жесткую реальность. Меня окатывает жаром. Потом холодом.

– А кто это, Виолетта? – спрашиваю глухо. – Из вашего класса? – включаю полную дуру.

– Да, мы вместе учимся, – врет Аглая и сообщает радостною. – Моя подруга. Самая лучшая!

А у меня в глазах темнеет от лжи и предательства.

– Все. Пока, – только и могу выдохнуть.

Нажимаю на отбой звонка и лихорадочно думаю, что же делать? Выходит, и карты не соврали, и «Люсечек» права. Все знают, все в курсе, одна я как дура в розовых очках хожу. Ничего не вижу и не слышу.

«Вера, я настоятельно прошу тебя не усугублять, – приходит сообщение от Юры. – Аглая в истерике. Неужели так трудно помочь ей собраться?»

«Мне некогда, Юра, – печатаю, раздумывая над каждым словом. – Нашей дочери шестнадцать лет, и положить вещи в чемодан она в состоянии».

«Что делаешь?» – приходит ответ через полчаса.

«Дома расскажу», – пишу первое, что приходит в голову.

«Я уезжаю в командировку. Вернусь через неделю, – сообщает мне муж. – Срочно в Москву вызвали. Там в Министерстве что-то напутали. Надо лететь, разгребать».

«Ты даже домой не заедешь?» – интересуюсь в порыве ярости. Но уже сама осознаю главное. Все и так понятно. Теплая компашка отправляется в горы. А я… Меня даже не предупредили заранее. Не сочли нужным придумать правдоподобную версию. Да кому я нужна? Кто бы считался со мной?

«Вера, я уже по пути в аэропорт. Дело срочное», – присылает мне эсэмэску Юра.

«Счастливого пути, милый», – отвечаю сквозь слезы. – Я тогда поеду к маме».

И звоню сыну.

– Антош, бабушке надо на чердак старые вещи отнести. Давай завтра после работы съездим.

– Мам, я не могу. Прости. Давай в следующие выходные. Мы с Алинкой едем в Сочи. Бассейны. Апероль. Все дела, – весело докладывает Антон.

А у меня сердце останавливается. Даже не знаю, что хуже. Хамский тон Аглаи или дружеский и участливый разговор сына. Оба врут! Оба меня предали!

Глава 4

Глава 4

– Мама, пожалуйста, помоги мне собраться, – придя домой, ноет Аглая. – У меня поезд примерно в два ночи. Я не успею! Ну, пожалуйста, мамочка!

– Я отвезу тебя на вокзал, – пожимаю плечами. – Во сколько отправление?

– Ой, я оговорилась, – всхлипывает дочка. – Не поезд. Автобус. Мы с группой едем. Забирают с Ленина. Нас с Таней Саша отвезет. Папа его попросил… Да и тебе спокойнее, ты же любишь поспать, – как ни в чем не бывало улыбается мне Аглая.

А душу будто бритвой режет. Она врет и даже не покраснеет. Мне врет. Выгораживает отца. Свой личный банкомат на ножках.

Со вздохом иду в гардеробную. Достаю Лялькин комбинезон. Пристально разглядываю.

– Он тебе будет мал, – шепчу с сомнением. Дочка за последний год округлилась и прибавила размерчик.

– Да все нормально, – морщит нос Аглая. Натягивает на себя комбез и с ужасом смотрит в зеркало. – Мам, он не сходится. Дашь мне свой?

– Бери, – с легкостью отдаю свой красный горнолыжный костюм. Почти новый. Я его в одну поездку только надевала. Теплый, непродуваемый. Хорошей марки и на горе заметный.

Как бы ни настраивал дочку против меня Юра, как бы ни сводил со своей пассией, кровь не водица. Лялька – моя родная. И кто как не я должен побеспокоиться, чтобы мой ребенок находился в тепле? Даже если врет и предает постоянно.

– Носи на здоровье, – вытягиваю с нижней полки ящик со снарягой. Вытаскиваю шапку, перчатки, носки. – Забирай, – достаю коробку с ботинками.

– Ой, спасибо большое, мамочка! – радостно восклицает Аглая. – Спасибо! Ты у меня самая лучшая! – целует в щеку.

Касаюсь дочкиной щечки губами, и на душе становится муторно, что и не передать.

Что же ты наделал, Юра? Как мог? Почему мирно не развелся со мной и не ушел к своей Виолетте? Ладно, сам изменник. Детей зачем оторвал и против от меня настроил?

Упаковываю в чемодан костюм, ботинки, укладываю пижаму потеплее. Слышу, как где-то невдалеке возится Лялька.

В нашей ванной, что ли? Интересно, зачем ее туда понесло?

Неслышно захожу в спальню, заглядываю в наш с Юрой личный санузел и застаю дочь, копающуюся на полке мужа.

– Что ты говоришь? Где лежит? Ага, нашла, – прижимает она плечом айфон и восклицает радостно. – Да все возьму. Не беспокойся, пап… – вертит в руках Юрин темно-синий несессер.

Дальше следует пауза. Видимо, Юра дает ей еще указания.

– Да, хорошо, папочка… Я люблю тебя, – восклицает Ляля, озабоченно шарясь по моей полке. Берет в руки полный флакон Герлена. Разглядывает с интересом, принюхивается и внаглую прячет в Юрин кейс.

Сглатываю слезы. Нет. Мне не жалко. Духи эти мне привез из Парижа Юра. Особо я ими не пользуюсь. И уже пользоваться не буду. Но вот так воровать в собственном доме?

Ужасно противно и гадко!

«Где и когда мы упустили Ляльку?» – задаю себе вопрос и не нахожу ответа.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю негромко.

– Ой, – вскрикивает Аглая, словно ее застали на месте преступления. Из тонких неумелых пальцев мой злосчастный Герлен падает и разбивается о мраморный пол.

– Зачем ты подкрадываешься?! – орет в голос дочка. – Специально меня напугала, чтобы я флакон уронила?! Ни себе, ни людям!

– Я тебе только что подарила свой костюм, – напоминаю тихо. Смотрю, как морща нос, моя красавица-дочка обходит стороной осколки и ароматную лужу и спешит к себе.

– Костюм? – переспрашивает, словно впервые слышит, Аглая. – Так тебе он все равно не нужен, – фыркает она и прячет за спину Юрин кейс.

– Почему это не нужен? – тяну обалдело.

– Ну, ты же больше никуда не поедешь, мам. Возраст уже. Пенсия скоро. И ты неуклюжая у нас. Упадешь, спину сломаешь. Возись с тобой потом, – насмешливо заявляет Аглая. Идет к себе и захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Тупо смотрю на дверь, на свое отражение в зеркале. Зареванная испуганная тетка старше сорока. Волосы растрепаны, в глазах вселенская скорбь. Нет, есть еще фигура, мозги. Меня явно не обидел создатель. Но кому теперь это нужно, если меня списали в тираж? Даже Ляля, и та относится как к прислуге.

Хотя нет… Домработнице она не хамит.

От сильного запаха раскалывается голова. Стучит в висках, и сердце колотится как заведенное. Закрыв поплотнее дверь, перехожу в гостевую спальню. Завтра придет домработница Женя и все уберет.

А я… Мне сейчас выжить надо.

Ложусь на холодную постель. Прикрываю глаза и чувствую, как меня охватывает дикая решимость. Я поеду на вокзал. И лично посмотрю в глаза мужу. Лично ему все выскажу.

– Мам, прости меня, – приходит ко мне под бок Аглая. – Я нечаянно твои духи разбила.

«А папин набор для бритья ты утянула специально», – усмехаюсь мысленно. Но вслух ничего не говорю. Если Юра мне изменил, пусть катится лесом. А вот за детей своих я еще поборюсь.

– Мам, давай чаю попьем, – ластится ко мне Аглая. – И варенье бабушкино с крыжовником дашь с собой? А то девчонки просили, - снова лжет она.

Глава 5

Глава 5

Можно подойти, устроить скандал. Вцепиться в длинные соломенные патлы Виолетты. Закричать от отчаяния! Не пустить Лялю. Но я стою как пришибленная на одном месте и в ужасе таращусь на Юру, обнимающего свою пассию. Ладонь мужа ложится на узкую спину любовницы, скользит вниз по серебристой ткани и легко касается упругой попы Виолетты.

Знаю я этот жест, от которого до сих пор мурашки бегут по всему телу. Когда-то Юра меня обнимал точно так же. Шептал на ушко ласковые словечки.

Вот и сейчас он наклоняется к своей фифе, что-то говорит, улыбаясь. А затем поднимает взгляд.

Наши глаза встречаются. У мужа предательски дергаются плечи. Но ему хватает выдержки повернуться ко мне спиной.

– Заходим, ребята, – командует он, пропуская вперед Виолетту. Черные сапоги-чулки с округлым носом и платформой топочут по перрону и кажутся мне копытами, а сама девица – лошадкой, только-только покинувшей стойло. Длинные белесые волосы и толстые губы только усугубляют сходство. Еще минута, она заржет и поскачет галопом, обгоняя поезд.

«Может, Юре такая и нужна. Молодая, горячая, порывистая», – думаю я, наблюдая, как вся компания скрывается в вагоне. Первой входит Виолетта, потом Юра. Антон заученным движением подает отцу огромные чемоданы, затем пропускает Алину и Лялю и последним заходит сам. Не оглядывается, не смотрит по сторонам. А то бы точно заметил меня.

Словно в ожившем кошмаре бездумно пялюсь на отъезжающий поезд. Где-то издалека из динамиков доносится противный механический голос, а в вагонах люди устраиваются на своих местах.

Едут куда-то, торопятся.

Провожаю взглядом СВ. Сквозь не зашторенные окна льется мягкий теплый свет, колышутся занавески, а в коридоре стоит Антон. Один во всем вагоне. Натыкается взглядом на меня и добродушное выражение лица сменяется тревогой и паникой.

– Ну зачем, мам? – перезванивает мне тут же.

И этот звонок выводит меня из забытья.

– Чего тут застыла? Статуя, что ли? – толкает меня в спину какая-то бабка с рюкзаком.

– Мне надо было убедиться, Антон, – говорю тихо. Но уже не плачу. Слезы высохли, а в голове рассеивается туман.

– Что тебе это дало? – глухо спрашивает сын. – Что поменяется, мам? Не надрывай себе душу. Живи спокойно.

– Спасибо за беспокойство, – цежу холодно и добавляю со вздохом. – Хорошего отдыха, Антоша. За Лялей присматривай.

– Мам, люблю тебя. Ты у меня героическая, – выдыхает сын в трубку. А я уже не верю ни одному его слову.

– Ладно, пока, – прощаюсь первой. Наверное, впервые в жизни пресекаю разговор с сыном. И медленно бреду к машине.

Где я ее бросила? Кто бы знал… У входа, кажется.

«Только бы эвакуатор не забрал», – размышляю на ходу. И тут же сама себя одергиваю. Ну, какие эвакуаторы в третьем часу ночи?

Выхожу из здания и ойкаю от ужаса. Большой оранжевый эвакуатор поднимает на борт Юрин Гелендваген.

– Твою ж мать! – чуть не плачу в голос. Порываюсь к водителю и сотруднику ГИБДД, важно наблюдающим за погрузкой. И тут же останавливаю себя.

Стоп!

Теперь это проблемы Лужана, и ко мне они не имеют никакого отношения. Вернется с гор, сюрприз будет. Сколько там накапает за штрафстоянку? Для Юры это мелочи, но все наши местные паблики уже завтра растрезвонят дурную весть по всей области. А это подрыв репутации.

Медленно бреду к остановке, сажусь в дежурный автобус. Смотрю в окно на свое отражение и не понимаю, как дошла до жизни такой.

Да и к кому мне обратиться за поддержкой и помощью, понятия не имею. Мама моя всегда на стороне Юры. Даже знаю, что она мне скажет.

Тебе уже за сорок, моя дорогая! Кому ты нужна?

«Себе, в первую очередь», – отрезаю никому не нужный внутренний диалог. У меня есть руки-ноги и голова. Я справлюсь. Обязательно справлюсь.

«Что ты устроила, Вера? – приходит сообщение от Юры. – Ты специально, да? – печатает он следующее в своей телеграфной манере. – Думала, если нарядить Ляльку в свой старый комбез и облить старыми духами, я передумаю?»

«Ты с ума сошел», – печатаю быстро. И даже не знаю, что добавить. Только полным помрачением рассудка могу объяснить поведение мужа.

«Я видел тебя», – приходит следующее сообщение.

«Я тебя тоже», – пишу, а у самой слезы застилают глаза.

«Приеду, поговорим», – словно вердикт, выносит муж, а у меня горло сковывает спазм.

Нет! Только не это. Разговоры закончились.

«Если только о разводе», – отправляю я сообщение, и тут же приходит ответ.

«В нашей ситуации, Вера, развод невозможен. Поэтому говорить мы будем о новых реалиях нашей семьи. Тебе придется подружиться с Виолеттой. Нашим детям она понравилась. Дело за тобой. Пришло время подвинуться».

«Как скажешь, милый», – печатаю в ответ и отключаю телефон.

Естественно, никуда я подвигаться не собираюсь, что бы там ни воображал себе Юра. А вот уступить место могу. Тем более, оно пустое. Ни любви, ни уважения не осталось. Только бабки. Но я и их заберу. Посмотрим, как запоет мой муж, когда я отберу у него половину бизнеса, и надолго ли останется с ним Виолетта.

Глава 6

Глава 6

Закончив с вещами, возвращаюсь к документам. Забираю только те, что на мое имя. Рву генеральную доверенность, выданную мной Юре.

Прости, дорогой! Много чести. Ты не оправдал доверия. И любовь мою растоптал сапогами. Прикрываю глаза и будто наяву вижу черные каблуки и платформы, разбивающие мою жизнь жестокими копытами.

Наскоро собрав папку, прижимаю ее к груди. Что дальше делать, не знаю. На автомате пишу сообщение нашему нотариусу Тамаре.

Коротко и по делу.

«Прошу отозвать мои доверенности, выданные Лужану Ю.П., а так же любые связанные с ними документы».

Отправляю, надеясь, что завтра в конторе смешливая Тамара прочтет мое письмо и даст делу ход.

Но ответ приходит незамедлительно.

«Что случилось, Вера Андреевна? Можно Вам позвонить?»

«Да, конечно», – откликаюсь я. Включаю айфон. А там уже эсэмэсок нападало и пропущенных вызовов с десяток.

В основном от Юры. Пара от Антошки, и последнее сообщение от него.

«Мам, ты дома? Все в порядке? Ответь. Я волнуюсь».

«Все хорошо», – пишу сыну и отвечаю на звонок Тамары.

– Я правильно понимаю, Вера Андреевна, – тараторит она. – Вы решили развестись с Лужаном? – произносит она фамилию моего мужа как ругательство.

– Да, все верно, – отвечаю скупо. Надо нанять адвоката, пусть готовит бракоразводный процесс.

– И до вас, наконец, дошло, что представляет собой ваш муж, – говорит нотариус мягко, с придыханием. Не спрашивает, не осуждает, только жалеет искренно.

– Да, наверное, – сообщаю неохотно. Не хочу, чтобы кто-то раньше Юры узнал о моем решении.

– Я все поняла, – твердо заверяет меня Тамара. – Завтра с утра все доверенности будут аннулированы. Не беспокойтесь. И еще… Вера… Можно мне вас так называть? Если вам потребуется помощь… Любая… Жилье до развода… Адвокаты… Или просто поплакаться в жилетку, знайте, я рядом и всегда вам помогу.

– Почему? Мы даже не подруги, – спрашиваю сокрушенно и с изумлением только сейчас понимаю, что подруг-то у меня и не осталось. Соня не в счет! Лужан всех отвадил от нашего дома.

– Я уважаю вас, – совершенно спокойно, без патетики восклицает Тамара. – Юрий Петрович очень непорядочный человек. Но пока вы были с ним, многие в нашем городе закрывали глаза на его выходки. Сейчас ситуация поменяется. Многие ему откажут от дома, а значит, и в поддержке откажут. Но и вам придется тяжело. Сейчас все на вас нападут. Вы это понимаете?

– Да, конечно, – соглашаюсь поспешно. И не понимаю ровным счетом ничего.

– За Лужаном стоят большие ресурсы, а вы одна. Сломить вас ему ничего не стоит. Из-за завода он в свое время много бед натворил, и слишком многое для него сейчас будет поставлено на карту. Вы как краеугольный камень, Вера. Стоит его вынуть и прекрасный дворец разрушится…

– Да, спасибо, – мямлю в трубку несмело. При всем уважении к Тамаре мне ее помощь не понадобится.

Мы же с Юрой взрослые осознанные люди. Все решим цивилизованно!

Слушаю добрые советы. Придумываю повод попрощаться. А в ухо одна за другой бьются эсэмэски. Жужжат, как надоедливые осы… И жалят в самое сердце.

«Ты там совсем крышей поехала, Вера? Что с моим Геликом? Не удивлюсь, если ты наркоманишь», – печатает муж.

«Мама, поздравляю! Ты все-таки испортила нам отдых. Мы возвращаемся. Ненавижу тебя», – следом валится сообщение от Ляли. И пара обеспокоенных от Антона.

«Мам, пожалуйста, помирись с папой. Он вне себя. Вы нам оба дороги».

«Дороги? Какие еще дороги?» - неправильно ставлю ударение.

Смаргиваю слезы, обалдело оглядываю кабинет. И только сейчас до меня доходит. Уезжать надо немедленно. Не ждать утра. Юра в ярости способен на многое. Запрет в психушке, признает невменяемой и опекунство надо мной оформит. Что там сейчас Тамара рассказывала?

– Мне, наверное, стоит покинуть дом прямо сейчас, – размышляю вслух. – Надо только понять, куда ехать, и жилье найти…

– Да, лучше уехать и начать бракоразводный процесс, – соглашается со мной Тамара. – Затаиться где-нибудь. Там, где Лужан вас точно искать не будет. Если снять квартиру и расплачиваться только наличкой, то возможность попасться в его ловушки минимальна.

– У меня своя квартира в Москве, – вздыхаю я и осекаюсь. Юра меня там сразу найдет. Вспоминаю о доме, доставшемся мне от дядьки. Может, туда рвануть? Но Лужан, если захочет, и там меня вычислит.

– Вера! Вы слышите меня? – обеспокоенно повторяет Тамара. – Без документов и только за наличку. У меня есть квартира в Геленджике. В новом элитном доме. Квартплаты я с вас не возьму. Только за коммуналку. Если вас устроит, можете хоть сейчас заехать за ключами.

– Да, спасибо большое, – соглашаюсь поспешно. – Я согласна, Тамара. Но почему вы помогаете мне? – спрашиваю в отчаянии.

– Когда-то давно Юрий Петрович очень сильно подставил близкого, дорогого мне человека. Тогда еще были бандиты, счетчики и стрелки. Мой любимый мужчина погиб ни за что…

Глава 7

Глава 7

– Нет, нет, – сбивчиво и нервно останавливаю Тамару. – Домой нельзя. Юра обязательно пробьет номера, выйдет на таксиста, заплатит ему и все узнает. Давайте встретимся в «Солнечном». Он круглосуточный. И там парковка на нескольких уровнях. Ждите меня на третьем. Удобно?

– Да, это хороший вариант, – соглашается со мной Тамара. – Через час там буду. До встречи.

Отложив в сторону айфон, бесцельно кружу по квартире. Заглядываю в детскую к Ляле и тут же захлопываю дверь. В комнате бардак, вещи раскиданы. На полу нижнее белье, на столе какие-то ботинки стоят. А на постере, висящем на стене, выведено неоновым фломастером:

НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

«Ты себя ненавидишь, девочка», – утираю слезы. Больно и обидно. Но если моя дочь выбрала сторону отца и питает ко мне только презрение и ненависть, мне тем более не следует оставаться рядом.

Возвращаюсь в спальню, смотрю на застеленную атласным покрывалом супружескую постель, давно уже холодную и чужую.

«Наверняка Юра приводил сюда свою лошадь!» – дергаюсь от ужасной догадки. Представляю, как эти двое мяли тут простыни.

Мои простыни! На моей кровати! В моей спальне!

К горлу подступает тошнота. Да еще от сладкого запаха разбившихся духов снова пульсирует в висках.

Разворачиваюсь и иду в гардеробную. Закрываю чемодан, одеваюсь поспешно и только сейчас вспоминаю про айфон и ноутбук. Снова несусь в кабинет и с изумлением читаю сообщения от Юры.

«Сейчас Вадим приедет за документами на Гелик. Отдай ему. Я скоро буду. Не ложись. Дождись меня. Поняла?»

«Когда?» – печатаю наспех, но меня не удостаивают ответом.

Так, так, так… Стучу ногтями по гладкой поверхности стола. Поезд отъехал час назад. Майская, следующая станция, через полтора часа после отбытия. А значит, Юра сейчас к ней подъезжает и часа два будет добираться до дома.

Хотя какая разница? Он выслал ко мне Вадима, личного помощника. Не факт, что тот приедет один. Наверняка с ним еще кто-нибудь из лички припрется.

«Время, Вера! Время!» – поторапливаю себя. Еще раз оглядываю квартиру. Вроде ничего не забыла. Кладу ноутбук и айфон в шоппер. Надеваю пуховик и ботинки. Выхожу из квартиры, как воришка. Тащу неподъемный чемодан и оглядываюсь по сторонам.

Нет! Не о такой судьбе я мечтала. Всегда думала, что за Юрой как за каменной стеной. А оказалось… Ноль. Дырка от бублика.

Повинуясь внутренним инстинктам, прохожу мимо лифта в нашей башне. По переходу бегу в соседнюю. Спускаюсь на парковку. С трудом запихиваю в багажник чемодан и выезжаю на проспект.

«Вера, дверь открой, пожалуйста. Вадим приехал. Ты там уснула что ли? Или выделываешься? Не доводи меня, а то пожалеешь», – высвечивается на экране Крузака сообщение от Юры.

– Да пошел ты! – фыркаю негодующе. И с ужасом наблюдаю, как мои слова высвечиваются на яркой панели. Тыкаю по ней в панике. Но поздно, искусственный интеллект, скотина редкостная, уже доставил Юре мое сообщение.

Отключаю блютуз, бью по рулю.

Фак! Фак! Фак!

Сворачиваю на первом же перекрестке и, вспоминая, как вчера меня вез таксист, гоню к торговому центру по темным закоулкам. Тут камер наблюдения точно нет. Отследить невозможно.

Сердце бьется как сумасшедшее, уши закладывает, будто я где-то на высоте.

«Куда ты собралась?» – снова пишет Юра. А меня словно кувалдой бьет по голове.

Трекер! Гадский трекер!

И почему я о нем все время забываю? У Юры есть доступ к приложению. А значит, он прекрасно может отследить все мои передвижения.

«Ну и ладно», – сглатываю нервно. Пусть так. Но время пока работает на меня. Выныриваю из темноты прямо у въезда на парковку «Солнечного». По круговому подъему пру, как на Формуле один. Аж тормоза визжат на поворотах. Ставлю машину на третьем уровне. И звоню Тамаре.

– Где вы?

– Подъезжаю.

– Поднимайтесь на пятый, – выдыхаю на автомате. Достав чемодан и сумку, бегу к лифтам. Влетаю в прозрачную ярко светящуюся кабину и перевожу дух. Пытаюсь отдышаться. Смотрю на ночной город и сама до конца не верю, что уезжаю.

Вот так бросаю все и бегу.

Айфон взрывается громкой трелью, заставляя вздрогнуть.

– Вера, ты где, твою мать?! Что за идиотские прогулки по ночному городу! Сейчас же вернись и отдай Вадиму документы. Он ждет! – орет в трубку Юра. Бывший муж, и совершенно чужой человек.

Разве любящий мужчина будет так с женой разговаривать? Изменять? Настраивать детей против? Нет! Мы давно уже не семья. Только я этого не замечала.

– Я вернусь через полчаса. Потерпите, – выровняв дыхание, пропускаю мимо ушей вопли Лужана.

– Куда тебя черт понес? – рявкает он в трубку. – Четвертый час. С ума сошла, что ли?

– Я за пирожными в «Тайный лес» поехала. Перенервничала. Захотелось сладкого, – вру на голубом глазу. Называю адрес круглосуточной кондитерской на другом конце города. Сжимаю ручку чемодана, твердо зная, что обратной дороги нет.

Глава 8

Глава 8

С ярких нарядных улиц Чери сворачивает в обычный спальный район, заставленный темными многоэтажками, а потом и вовсе вылетает из города. Надо забить тревогу или хотя бы спросить у Тамары. Но на меня накатывает полное равнодушие.

Отберут документы и деньги? Убьют? Так мне самой жить не хочется. Каково это – узнать в сорок два, что тебя предали все? Любимый муж, дети… По большому счету, мама тоже встанет на сторону Юры. Тут без вариантов. И если мой папа и его братья терпеть не могли Лужана, то мама при любых обстоятельствах его считает идеальным.

Интересно, какие доводы приведет сейчас. Скажет, что я сама виновата?

Смаргиваю слезы, сцепляю пальцы в замок и усмехаюсь криво.

Утром узнаю. Юра обязательно с ней свяжется сам или отправит своих цепных псов. А мама, добрая милая мама в белом пальто, перезвонит мне и будет выть в трубку. Увещевать.

Это самое страшное. Не поддаться на шантаж, не кинуться спасать, когда она сляжет с мнимым инфарктом. Просто выстоять.

Машина сворачивает с трассы и резво бежит по узкой асфальтированной ленте, а потом по грунтовке.

Зачем я поверила Тамаре? Почему согласилась на ее план? Надо было рвануть в аэропорт, сесть на первый попавшийся рейс и умотать из города.

“Деньги! Все из-за них!”– останавливаю внутреннюю панику. В аэропорту с котлетами меня бы точно приняли и сдали на руки Лужану. А так… Терять мне все равно нечего.

Машина тормозит около КПП, одиноко стоящего рядом с деревянным мостиком. Взгляд выхватывает из темноты шлагбаум и щит с предупредительной надписью.

БИОСФЕРНЫЙ ЗАПОВЕДНИК. ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН.

Но Тамара лишь сигналит в знак приветствия. Шлагбаум поднимается, пропуская нас в запретную зону.

– Куда мы приехали? – спрашиваю вроде бы спокойно, но из-за страха и нервов из горла вылетает слабый писк.

– Вам в городе оставаться было опасно. А сюда дотянуться Лужану будет затруднительно. Мы же не можем просто так взять и уехать, Вер? – по-свойски интересуется она.

Уверенно ведет авто по темному поселку. И щелкнув брелоком, въезжает во двор, заваленный дровами и хламом.

– Приехали. Тут живет мой старший брат, – запоздало объясняет Тома. – Он нам поможет. Больше некому.

Вместе с ней вхожу в сенцы, которые увидишь разве что в старых фильмах, оттуда – на кухню. Из комнаты навстречу нам спешит уже крепкий мускулистый мужик, который совершенно не вяжется с сельским бытом.

Ну не колхозник он!

Военный в отставке или силовик. Что-то есть в глазах. Спокойная власть и немного равнодушия, когда человек полностью уверен в своих силах. Когда в случае опасности любая палка в его руках превращается в смертельное оружие.

– Извините, отвлекся, – улыбается он. Чешет затылок, как мальчишка. И добавляет, спохватившись, – Добро пожаловать, Вера Андреевна. Вы среди друзей! Меня Павел зовут. Располагайтесь. Будьте как дома, – обводит он кухоньку широким жестом.

– Вы меня знаете? Откуда? – охаю я. Я этого мужчину точно впервые в жизни вижу.

– Ты помнишь, кто нас познакомил? – печально улыбается Тамара. Стаскивает с себя тонкую крутку, высокие грубые ботинки. Убирает назад черные волосы и буравит меня глазами-вишнями.

– Кто? – повторяю обалдело и тут же вспоминаю. – Юлечка моя Софронова… О, господи! – прижимаю руки к груди и реву. Впервые за все эти ужасные дни даю волю слезам.

– Она самая, царство ей небесное, – обнимает меня Тамара. – Сестричка наша младшая. Мы с Павкой от первого брака нашей матушки, а Юлечка была от второго. Она же нас с тобой знакомила. Неужели забыла, Вер?

– Тебя я помню, Тома, а вот Павла – нет, – вздыхаю горестно.

– Так я по горячим точкам мотался. Недавно домой вернулся, – объясняет он, ставя чайник, и улыбается мне. – Да вы раздевайтесь, Верочка. Тапочки вон стоят. Обуйте. У нас тут полы холодные.

– Спасибо, – снимаю пуховик. Усевшись на низкий стульчик, расшнуровываю ботинки. И время от времени ловлю на себе изучающий взгляд Павла.

«Так вот она какая – жена Лужана!»

– Чай, кофе? Что будете? – хлопочет вокруг нас хозяин дома. А мне, если честно, кусок в горло не лезет.

– Давай чай, – командует Тома. – И варенье доставай клубничное.

Садится за стол и хлопает по стулу рядом.

– Иди сюда, Верочка!

Сажусь рядом и только сейчас понимаю, как я устала, как гудят ноги, как раскалывается голова и сердце будто на месте застыло от горя.

– Значит, план такой, – решительно заявляет Тамара. – Сейчас чай пьем и спать ложимся. Паш, ты нам около печки постели. А то ночью почти до нуля температура падает.

– Хорошо, – разливает ароматный чай Павел. Придвигает ко мне банку с вареньем, какие-то печеньки и сам садится напротив.

Если честно, я такое не ем. Быстрые углеводы, глюкоза… Совершенно неполезная и даже вредная пища.

Даже припомнить не могу, когда ела варенье в последний раз. Но сейчас отказаться – значит, обидеть хозяев. А это все-таки близкие моей Юли.

Глава 9

Глава 9

– Адвокат приедет завтра, – мимоходом заявляет Павел, отхлебывая чай. В длинном мохнатом свитере, с потертыми локтями и с растянутым воротом он похож на солдата удачи и на лесника одновременно.

– Адвокат? – переспрашиваю в ужасе. Я же только пару часов назад решила развестись, и до утра осталось почти столько же.

– Илья Дараганов. Он любит у нас охотиться. Вот завтра к обеду ждем. Я его с утра попрошу захватить бланки договоров. Если тебя все устроит, Вера, сразу подпишете. А Тома доверенность сделает. Никакой Лужан вмешаться не успеет. Или у тебя есть возражения против Дараганова? – вздыхает Павел. – Если так, то засада, конечно.

– Нет, что вы! – мотаю головой. Нервно мну в руках салфетку и снова смаргиваю слезы. Против Дараганова я не возражаю. Известный амбициозный адвокат. Один из лучших.

«Чистенький гад», – всегда с презрением говорит о нем Юра. Но, может, мне такой и нужен. Человек, который не будет мараться сговором с моим бывшим, а отсудит все, что мне причитается по праву.

– Я согласна, – улыбаюсь своим новым друзьям.

И улегшись на широкую крепко сколоченную деревянную кровать, зарываюсь носом в подушки. Благодарю Юлю. Она и с того света обо мне заботится.

– Вера, – тихонько стучит в комнату Павел. – Извините, что беспокою… – топчется в дверях спальни.

– Что? – подскакиваю навстречу. И в ужасе прикрываю грудь рукой. Упругие пятерочки, освобожденные от бюстгальтера, радостно подпрыгивают под майкой как мячи. Хозяин дома пялится на них. Ничего удивительного. Нормальная реакция нормального мужика. Просто я не привыкла. Всю жизнь была зациклена на муже и детях.

– Извините, – еще раз повторяет он, отводя взгляд. – Я хотел предложить вам немного поколдовать над телефоном. Удалить всякие программы слежения. Наверняка они есть, зная Лужана. Если вы не против, конечно…

– Да, наверное, стоит почистить, – достаю из сумки айфон. Все важные приложения у меня по паролям. Да и сам Павел производит впечатление порядочного человека. Он точно не станет тырить деньги с карты или рыться у меня в чемодане. – Вот, возьмите, – открываю сотовый. Обалдело смотрю на ворох сообщений.

Гневные от Юры, обвинительные от Ляли и тревожные от Антошки.

«Мама, ты где? Давай я тебя заберу», «Мама, что с тобой? Я волнуюсь» перемежаются с Лялиными «Вот ты дура. Куда ты делась? Кому ты еще нужна, если не папе!».

«Что ж, спасибо тебе, Лужан», – прикусываю губу. Лихо ты моих детей против меня обработал. Хотя это и твои дети тоже. Такие же гнилые душой, как и ты. Я старалась, воспитывала. А теперь ты сам, Юра.

Эсэмэски мужа стараюсь не читать. Там сплошь угрозы.

А вот сообщение с незнакомого аккаунта я открываю на автомате.

«Он мой! Проваливай, старая кобыла. Жду не дождусь, когда Юрочка разведется с тобой».

Читаю и неожиданно улыбаюсь. Прикольный поворот. Забирай, лошадь пластмассовая, забирай! Потом он и тебя выбросит, как использованный презерватив.

Мой муж всегда стремится к самому лучшему. Я, значит, старая кобыла, а она – молодая, неутомимая, вся на силиконе. Так и записываю в телефон: «Лошадь пластмассовая».

Закрываю все приложения и мессенджеры. Отдаю трубку Павлу.

– Почему вы их не заблокируете? – с сомнением смотрит он на меня, потом на новые сообщения, падающие, как снег в январе. – Это же никаких нервов не хватит…

– Врага надо знать в лицо, – улыбаюсь печально. Я вот теперь точно знаю. И никогда не прощу Лужана. Никогда!

«Начнешь деньги делить, возьмет тебя измором», – предупреждает внутренний голос. Укутавшись в одеяло, вспоминаю, как Юра по молодости не давал мне прохода. Встречал меня около школы и провожал до дома.

– Ты только моя, – повторял как мантру. – Запомни, Вера.

– Но я не люблю тебя, – отталкивала я его.

– Полюбишь. Вопрос времени, – вскидывался Лужан. – А будешь с другими встречаться, сама пожалеешь, – сплевывал на асфальт.

– Пропусти. Видеть тебя не хочу! – кричала в отчаянии и шла мимо. А Юра упрямо тащился следом.

Вместе с дружками, с такой же шпаной, как и он сам, устраивал засады на моих кавалеров. Сначала предупреждал их, потом бил смертным боем. Поэтому меня больше одного раза провожали только истинные смельчаки. Да и потом, после травмпункта, обходили меня десятой дорогой.

Слава обо мне ко второму курсу обросла домыслами и слухами. Хорошие домашние мальчики отпадали сами, а с плохими я не связывалась. Мне Лужана хватало. А потом я заболела. Свалилась летом с воспалением легких. И Юра, шпанистый и изворотливый Юра, проявил дикое упорство.

Как-то легко и просто он втерся в доверие к моим родителям. А им одним приходилось тяжко. Ездил за лекарствами на другой конец города, за врачами в наш медицинский институт, с кем-то договаривался. И от собственной бабки припер мешок сушеного шиповника, несколько банок малинового варенья, куриные яйца в лукошке и барсучий жир.

Не знаю, что помогло больше, но после месяца болезни я встала. Начала потихоньку выходить на улицу. Сначала с матерью, потом с Юрой. Он усаживал меня на лавку под нашими окнами. Рассказывал дурацкие детские анекдоты, корчил рожи, ходил на руках. А я смеялась. Может быть, этот смех и спас меня тогда?

Еще визуал к роману

И так, продолжаем знакомиться с героями)

1. Антон с Алиной - та еще парочка.

2. Виолетта - лошадь пластмассовая, иго-го!

И наконец друзья нашей Веры

Павел

И Тамара

Глава 10

Глава 10

– Где она прячется? Удалось найти местонахождение? – меряю шагами кабинет. Смотрю на часы. И ничего не понимаю. Куда могла уйти Вера в три часа ночи? Кто вообще мог ее приютить, хотя бы до утра?

Теща? Так старая маразматичка позвонила бы сразу. За годы нашего брака она меня полюбила как родного. И если Вера могла огрызнуться, то я всегда был вежлив. Втихаря от тестя давал денег на всякую муть. Новые шмотки, туфли, курсы в интернете.

Нет, теща на моей стороне. Дети тоже. Тесть и его братья давно уже на том свете, и помочь своей любимице не могут.

Кто тогда? Подруги? Так нет подруг у Веры! Я их давно истребил как класс.

– Ну что скажете? – оглядываю понурых безопасников. Эти дурни даже в «Тайный лес» смотались. Только там Вера даже не появлялась.

– Где моя жена? – обвожу понурым взглядом всю компашку. Все молчат, яйца мнут, отводят глаза. – С геликом моим что? Забрали со штрафстоянки? – давлю взглядом Вадима.

– Так это… ПТС, – вздыхает он. – Я утром к открытию метнусь.

– ПТС, – киваю понуро. – ПТС, – тру переносицу. Голова раскалывается от сладкого запаха. Те самые духи, что я привез жене из Парижа. Тогда я мотался во Францию часто. Возил любовниц, снимал роскошный номер в Шангри Ла с видом на Эйфелеву башню. И, пожалуй, больше ничего не видел. Шпилил молоденьких телочек. Покупал жене подарки в магазинах на Елисейских полях и, довольный, возвращался домой.

Вера никогда ни о чем не спрашивала. Но, наверное, догадывалась. Я-то особо не шифровался. Рассказывал какую-то очередную туфту про французских партнеров. Делал вид, что учу французский. А на самом деле ездил к постоянной любовнице. И всегда думал, что жена на все мои похождения смотрит сквозь пальцы.

А почему бы и нет?

Моя мать спокойно терпела загулы отчима. Чем Вера лучше?

– ПТС, Юрий Петрович, – напоминает мне Вадька. – И кэша немного.

– Да, сейчас, – отодвинув картину, открываю сейф. Смотрю обалдело на пустые полки. Там, кажется, бабло лежало. И где оно? Я вроде собирался переложить в банковскую ячейку и не успел. Беру папку с документами. Растерянно пролистываю пустые файлы. Вытираю пот со лба, и только тут до меня доходит.

Вера ушла! Насовсем ушла! Сбежала.

Отдаю Вадьке ПТС на гелик, а сам ищу доверенности. Нет. Их забрать она не могла. Иначе вся работа встанет. Завод, конечно, не остановится. Но вывод прибыли окажется под угрозой.

«Нет, Вера. Только не это», – сжимаю кулаки. Снова ищу в сейфе доверенности. Но их там нет. Словно и не было.

– Папа, – заглядывает в кабинет Ляля. Недовольная и требовательная. – Ты нашел ее? – спрашивает капризно.

– Нет. Иди к себе, – рявкаю я и тут же добавляю раздраженно. – Почему так духами прет? Что за фигня?

– Я флакон разбила, когда доставала твои бритвенные принадлежности…

– И? – перебиваю зло. – Это когда было? Четыре часа назад?

– Ну да, мы уезжали… А мама не вытерла! – складывает губки бантиком Ляля, чертовски похожая на мою мамашу. Такая же прохиндейка и сука.

– А мать тут при чем? – сверлю взглядом. – Тряпку взяла и вымыла. Учись за собой убирать. Никто твое говно подтирать не обязан! – срываюсь на крик.

– А я не умею! – возмущенно заявляет дочь, да еще ногой топает. – Почему я должна?

– А почему мать должна? Вот поэтому она и ушла от нас, – роняю устало и снова возвращаюсь к безопасникам. – Машина где ее? Проверили? Или мне самому все делать надо?

– Машина в «Солнечном», на парковке, – бодро докладывает кто-то из лички.

– И что? – сатанею от ярости.

– Мы тачку только обнаружили, шеф, – с виноватым видом оправдываются пацаны. Разжирели. Разленились. Суки брехливые.

Давно я их не гонял.

– Тогда почему вы тут сидите, вашу мать? – рычу я и первым подрываюсь с места. – Едем, – приказываю на ходу. Сейчас главное – перехватить дурную бабу. Ишь, надумала, доверенности забирать.

– Пап, ты куда? – выбегает из гостиной Антон. – Она нашлась? – смотрит раздраженно.

– Вроде в «Солнечном» отирается, – бросаю я нехотя. – Хочешь, давай со мной… Хотя нет, – обрываю сам себя. – Давай, сынок, проверь ее ноутбук. Мало ли, что там мать наша отправила, и кому?

– Хорошо, пап, как скажешь, – деловито соглашается сын. Сразу проходит в кабинет и кричит оттуда. – Пап, а ноута нет. Наверное, мама его с собой забрала!

Вот же сука! И откуда в моей малахольной жене взялось столько прыти? Она же никчемная. Ни на что не способная. Просто ветошь старая.

И ноут прихватила, и деньги! Деньги жалко, но хер с ними. А вот в ноуте, если поискать, можно многое нарыть. Сама Верка ни за что бы не догадалась. Значит, помогает кто-то.

Кто? Найду, урою падлу!

- Все едем, - накидываю лыжную куртку. Оглядываю бойцов раздраженно. А они ухмыляются глумливо и все мне за спину пялятся.

Поворачиваюсь на автомате. Сталкиваюсь с Виолеттой, выходящей из гостевой спальни в шелковом красном халатике, чуть прикрывающем упругий задок. Надень такое Вера, дальше спальни точно не вышла бы. Я бы не позволил. Моя она. А эта… Если с кем-то загуляет, выкину на хрен и найду новую. Но Виолетта девочка умная. Понимает, кто ее с рук кормит.