Когда бывший стал отчимом

Пролог

Тонкие стрелки, нежно-розовые губы и легкий румянец на щеках… Шелковые трусики, полупрозрачный лиф, повязки с прищепками…

— Кажется, нормально… — скептически осмотрев себя с ног до головы, заключила я. Но тут же вздрогнула, ахнув: — Ой, самое главное забыла!

Чулки!.. Естественно. Ведь я прекрасно помнила, как Ему они нравятся. Сносит башню, волосы на теле колом становятся… И не только волосы!

Образ был завершен туфлями на высоких тонких каблуках и безразмерным тренчем в пол, закрывающим всю красоту под плотной, непрозрачной тканью.

— Вот так точно отлично! — с коварной улыбкой постановила я, наконец-то довольная собой.

Сложив нормальную, приличную одежду заучки-студентки в заранее подготовленную сумку, я довольная вышла из запертой кабинки туалета. Благо, все студенты давно покинули вуз. Я намеренно сдавала экзамен в числе последних. Знала, что он тоже сегодня задержится по работе. Заранее готовилась к сюрпризу.

По дороге на третий этаж меня потряхивало от предвкушения, глупая улыбка с губ не сползала. Замерев перед входом в «предбанник» с секретарем, намеренно сделала серьезный трагический вид для полноты траурной картины.

— Ирина, добрый вечер! — горестно вздохнула, почти пустив слезу. Кратко кивнула на кабинет и прошептала: — Наш Цербер у себя? Опять не в духе, да?

— У себя, у себя… Все никак свои отчеты не допишет, черт бы его побрал... А у меня ребенок дома с температурой под сорок один, между прочим. Только когда его это волновало, да? Он у нас только о себе думает, эгоист! — я активно закивала, а Ирина сочувственно поцокала языком. — Тебя тоже припряг, да? Знает же, что у девочки экзамены. Ни стыда, ни совести. Хоть бы вечер дал выдохнуть!

Все знали, что я делаю с ректором научную работу. Ни у кого вопросов не возникло, ведь я числилась в топ-пять лучших студенток нашего университета, а ректор — такие «дарования» старался при себе держать. Все думали, что он пользуется моим умом… На самом деле же «выгода» была обоюдной.

— Ага, — согласилась я с секретарем. — Говорит: «Либо сегодня поправки принесешь, либо отказываюсь от тебя!».

— Ужас какой! — ахнула секретарша, положа руку на сердце. — Тогда иди, с Богом! — и я пошла. Довольная, что все обошлось без последствий. Как обычно. Ведь нам нельзя было раскрывать правду. На кону мой диплом и его место ректора… Стоило моей руке упасть на ручку двери, как Ирина окликнула: — Стой! Можешь Петру Степановичу передать, что я по причине болезни дочери уйду? Чтобы я лишний раз не заходила… Мой рабочий день так-то три часа назад к концу подошел, но ты же его знаешь…

«Это для тебя он — Петр Степанович! — усмехнулась я про себя, до боли сжимая челюсти, чтобы не улыбнуться ненароком. — А для меня Петя, Петенька и иногда даже кролик. По понятым причинам!..».

— Передам, Ирочка. Не думаю, что Петр Степанович будет против, — постучавшись для проформы, я вошла в кабинет.

Петенька организовал для себя роскошное пространство! Нет, другие ректора столичных вузов наверняка отлично зарабатывают, но что-то подсказывало: подворовывает мужчина. Ибо почему у него ремонт был лучше, чем во всем университете, вместе взятом? По последнему слову техники, моды и вообще, задействуя все технические возможности.

Ректор сидел за рабочим столом в полумраке, лишь одна лампа освещала его красивое лицо с четкими линиями и аристократическим подбородком. Отреагировав на звук, он поднял взгляд, приспустил очки и прищурил голубые глаза, вглядываясь во тьму.

— Ира, тебе чего?

Вздохнув полной грудью, я испуганно отряхнулась и, нащупав рукой замочную скважину, заперла нас в кабинете одних.

«Все, успокойся! Обратного пути нет!», — приказала я себе, а затем быстро развязала плащ, не давая себе и секунды передумать.

А ведь я была не той девушкой, что заваливается к любовнику голой. Нет… Скромная заучка, робкая и нерешительная. Он поменял меня: раскрепостил, открыл новые грани, сделал смелой и влюбил в себя до беспамятства. Мы были вместе год, а сейчас я заканчивала бакалавриат. Нам не нужно было больше скрывать отношения, если я перейду на магистратуру в другое учебное заведение. И когда Петенька сказал: «Завтра нам нужно серьезно поговорить!», я все поняла. Это было «то самое», о чем мечтают все девушки.

Не дождалась «завтра», приперлась «сегодня». С сюрпризом… А что? Будет потом, что вспомнить. Самое запоминающееся в жизни предложение руки и сердца.

— Это я, котик, — мой хриплый мягкий голос дрожал от неуверенности в себе и робости. Только полумрак добавлял немного смелости, позволяя-таки скинуть тренч на пол. — Не ждал? Сюрприз!

Он привстал на месте, в руках дрогнул лист бумаги. Между бровей залегла морщина, а голос приветливым не звучал:

— Ты как здесь?

Пошатываясь от удушающего адреналина, нервно шагнула вперед. Каблук цокнул о деревянный пол, легкие сжались, а горло сдавило. Но я-таки выдохнула:

— Ножками-ножками, дорогой мой. А как еще?

Скинув очки на стол, ректор уперся ладонями в тонны бумаг и принялся активно вглядываться в то, во что я одета… Точнее, раздета! С каждой секундой глаза его все расширялись, а зрачки заменяли собою радужку.

— А как же экзамен? — он нервно оттянул удушающий галстук, закашлялся. — Прогуляла?

Глава 1

«Эй, крошка! Сейчас такое расскажу, лучше присядь!».

Кратко вздохнув, я неосознанно свела брови на переносице. Мне уже было двадцать пять лет, взрослая женщина с работой… Но все равно не могла привыкнуть к тому, какой была моя мама. Несмотря на общение раз в год, каждый раз все равно требовался допинг.

«Что там?», — кратко написала я, подавив желание выбросить телефон в реку, мимо которой прогуливалась.

Заметив бар, завернула туда, сходу прокричав девушке:

— Скотч, пожалуйста!

Девушка удивленно покосилась на часы, показывающие двенадцать дня, но и слова не сказала.

До пяти моих лет у нас была обычная семья, а потом папа умер от рака легких. Для мамы это стало настоящим потрясением, после которого она изменилась до неузнаваемости. Похудела до веса двадцатилетней девочки; нарастила волосы; подтянула лицо, тело; накачала грудь; нарастила ресница и поменяла стиль одежды со «строгой учительницы» на «развратную шлюшку».

Я помню, как спала в детской, пока она громко занималась сексом в соседней комнате. Мужчин было много, очень. Но хуже всего, она больше не считала меня своей дочерью, которую нужно оберегать. Я была ее подружкой, которой нужно рассказывать про длину члена очередного парня и про то, как много раз за ночь она достигла пика.

Как только мне исполнилось восемнадцать, я сбежала в общежитие. До сих пор, каждый раз, когда на телефоне появлялось краткое «Мама», меня бросало в дрожь от мысли: «Боже, мне снова слушать интимные подробности ее жизни!».

— Пожалуйста, — из мыслей меня вернула официантка, поставившая передо мной стакан с алкоголем. Какого же было ее замешательство, стоило мне выпить все содержимое одним махом без закуски.

— Сложный день, — мягко улыбнулась я, нервно поглядывая на смартфон в ожидании худшего. Что на этот раз? «Он забыл во мне презерватив, пришлось идти на аборт!». «Люций уговорил на тройничок с его братом, и теперь я лечусь от инфекции половых путей!». «В среду Роман отвел меня в ресторан, где, пока он трахал меня своим огромным членом в туалете, его жена официантка делала мне куннилингус прямо на стойке регистрации!».

— Я вижу, — с тоской официантка посмотрела на мои дрожащие руки, а потом удалилась.

Телефон завибрировал. Я не сразу нашла в себе силы посмотреть, что же там такого… Но от увиденного по позвоночнику прошел холодный пот.

«Приглашаю на свадьбу!».

— ЧТО ЗА?!.. — впервые первой нажав кнопку «вызов», я про себя отсчитывала гудки. Женщина, словно нарочно, не брала до последнего. А когда ответила, я буквально прокричала: — Что значит «свадьба»! А папа?

— Аня, успокойся, — впервые голос мамы был таким размеренным и спокойным, без искусственной елейности. Я даже растерялась. — Твой папа умер двадцать лет назад. А я, наконец, нашла достойного мужчину и готова двигаться дальше. Неужели ты не можешь порадоваться за мамочку?

Не уверена, что набрала верный номер, я трижды удостоверилась в его правильности. И, не обнаружив ошибки, неуверенно прошептала:

— Не понимаю… Ты ведь раньше не хотела…

— Потому что не встречала достойного мужчину, сладкая, — усмехнулась она, и я не нашлась, что ответить. Почему-то стало горько, вспомнился отец. — В общем, в сообщении я вышлю тебе все данные. Свадьба будет на южном берегу Франции. Церемония назначена на конец июля.

— Через две недели?! — ужаснулась я, нервно глотая распахнутыми губами кислород. — Ты не могла сказать раньше, а как же моя работа?!

— Какая там у тебя работа? Я тебя умоляю! Помощница главного юриста, тьфу… — саркастично рассмеялась женщина, качая головой, а после снова вернулась к обсуждению своей жизни. Хоть что-то не поменялось — ее тотальный эгоизм. — Так вот, я жду тебя послезавтра. Мы уже здесь, так сказать, отдыхаем перед торжеством и осваиваемся. Хочу познакомить тебя с любимым.

— Мама, — взмолилась, — я не могу просто взять и…

— Он, кстати, оплатит все твои расходы. Разве это не мило? — перебила меня женщина, мечтательно вздыхая. — Срочно приезжай, Анечка. Хочу тебя с ним познакомить!

Мама положила трубку, а я так и осталась смотреть на экран смартфона, пока тот окончательно не потух.

— Вам принести что-то перекусить? — послышался голос официантки.

— Да, пожалуйста, — обрадовала я ее. Но лицо ее тут же перекосило, стоило мне озвучить заказ: — Двойной скотч!

Кафе «Santa madre» располагалось при отеле у самого моря. Замерев при входе, я саркастично усмехнулась, оценивая всю ироничность ситуации. Кем-кем, а вот святой моя дорогая мамочка совершенно точно не была, и отношения наши оставляли желать лучшего. Только вот я не могла упустить возможность увидеть своего нового «папочку». Ведь за годы загула мама впервые согласилась стать чей-то женой, до этого были лишь пустые бесконечные совокупления.

— Простите, — милая девушка при входе в синей униформе обратила на себя мое внимание, — у вас забронирован столик?

— Да-да, — тяжело вздохнув, я грешным делом подумала: «А может сбежать?», но тут же откинула эту мысль. — На имя Зои Цветаевой.

От самой себя стало мерзко, произнося эту выдуманную фамилию. От папиной, красивой и величественной — Попова — мама избавилась вместе с комками Биша на этапе своей трансформации.

Глава 2

Он был великолепен… Даже сейчас, спустя годы. Широкие плечи, обтянутые белой хлопковой рубашкой. Она скрывала кубики на животе… Я была уверена: они по-прежнему там есть. Такой самовлюбленный мерзавец не мог не проводить часы в зале ради внимания женщин! Мне же оставалось довольствоваться мощными бицепсами, заставляющими ткань буквально трещать по швам.

— Привет, — сорвалось с губ против воли. Здороваться я была не настроена. Ступор сделал свое дело. Отряхнувшись, тут же поправила: — И пока.

Петя усмехнулся, от чего в полумраке бара обнажились его идеальные белые зубы. На щеках появилась мелкая россыпь морщин, а глаза словно заблестели. Меня бросило в дрожь, горло сжалось в приступе паники.

— Не знал, — краткий взгляд на почти пустую бутылку, и я смутилась, — что ты любишь это дело. Давно?

Так много времени прошло, рек утекло, а мой бывший ректор до сих пор укладывал волосы назад мягкой волной. Словно модель из журнала для мужчин, сексуально до безумия… Образ дополняли густые черные брови и пронзительные, словно сканеры, голубые глаза.

— Она не моя, — солгала я молниеносно, — выкупила у бармена остатки. Так дешевле.

Еще в школе я узнала, что обладаю своеобразным даром. Даже пьяная в стельку, всегда выглядела снаружи трезвой, словно стеклышко. Что творилось внутри — другой разговор. Петя не мог этого знать: голос звучал твердо и уверенно, взгляд не замылен.

— Нет денег? — зачем-то спросил он, осматривая меня беглым напряженным взглядом. — Тебе помочь с финансами? Продиктуй номер телефона, скину.

И Петя полез за смартфоном, а я рассмеялась от комичности ситуации… Когда-то я хотела замуж за этого мужчину, мечтала стать матерью его детей, а теперь мы в чужой стране и говорим о какой-то ерунде, словно посторонние незнакомцы.

— Спроси еще, как мне сегодняшняя погода и понравился ли пляж?! — импульсивно процедила, задыхаясь от возмущения. Вовремя поняла, что закипаю, и люди начинают оборачиваться. Скандала не хотелось, еще один стресс за сегодня мой организм точно не выдержал бы. Так что поспешно вскочив с места, я дернулась в сторону выхода. — Пока, Петя. Удачи с моей мамой. Простите, на свадьбу не останусь. Завтра утром улетаю.

Я уже развернулась, готовая снова бежать в никуда. К своей скучной работе, жизни без парня и настоящих друзей. К пустому существованию, где единственная радость — вкусно поесть. Петя сжал мою кисть, удерживая на месте. Меня сотрясло, как от удара молнии. Холодный пот скользнул между лопаток, я вздрогнула, тихо шепча:

— Не смей меня трогать!

— А ты, — его губы были слишком близко к моему уху. Или мне так казалось? — не беги от меня, Аня.

Странно… Как от запаха чьей-то кожи может бросать в дрожь, ускоряться пульс. Что-то мужское, грубое, но в то же самое время сладко-сексуальное. Как немое обещание безумного секса. Память против воли подкидывала непрошенные образы совместно проведенных ночей.

И я зачем-то обернулась, ехидно оскалившись:

— Что, Петенька, искал меня, искал… А тут мамочка подвернулась! Решил: «Какая к черту разница: мама или дочь?!». Да?

Петя тяжело вздохнул, сжимая зубы и закатывая глаза, из последних сил спокойно выдыхая:

— Ты точно не выпила бутылку в одиночку?

Я одернула руку быстро и резко. Неожиданно для Пети, потому как он не успел сориентироваться и удержать.

— Боже! Как можно было так низко пасть, Петенька! — несдержанно воскликнула, разводя руками. — Я ведь знала, что ты конченная мразь, но чтобы настолько…

— Не понимаю, — все с тем же каменным лицом, мужчина не сводил с меня глаз, — о чем ты таком говоришь.

Набрав полные легкие кислорода и испустив протяжный выдох, я сжала кулаки и поняла, что больше не могу сдерживать в себе эмоции. Оглянувшись по сторонам, заметила несколько парочек, жадно следящих за развитием событий. Пришлось схватить Петю за рукав двумя пальцами и утащить к двухстворчатым дверям, ведущим в парк.

— Слушай меня внимательно, Петенька! — грозно процедила я напротив мужчины, возвышающегося на две головы.

— Начало прекрасное, — кратко усмехнулся он. Хорошее настроение Пети злило и раздражало. — Продолжай, моя прелесть. Твой голос бальзам для моих ушей.

Зарычав от злости, я обрадовалась, что парк представлял из себя лабиринт густо высаженных деревьев. Спрятавшись в закутке, мы больше не привлекали внимание зевак.

— Ты можешь обвести вокруг пальца мою наивную маму, но не меня, — грозно вздернув бровь, я обняла себя руками для поддержки. Стоять ровно с бутылкой скотча внутри оказалось слишком тяжело. — Мы-то с тобой знаем — тебе все равно, с кем спать…

— Мне не все равно, — перебил меня мужчина, но я все равно продолжила свою мысль, пока вообще могла говорить:

—…Поэтому выбери кого-то другого, только не ее. Поверь, меньше всего на свете я хочу себе такого родственничка, как ты!

Петя оскалился, сжав зубы и выдыхая через них пар, словно глотнул сигаретного дыма. Только вот он не курил, а взгляд голубых глазах потемнел, осматривая мое тело жадно и плотоядно:

— Ты мне не родственница. Уж поверь.

Одежда вдруг стала тесной, неуютно обтянула и прилипла к коже. Его тембр голоса пьянил, заставлял забывать суть разговора.

Глава 3

В вузе у меня была подруга София. У нас не было особой «кармической» связи, как в модных современных сериалах. Мы не продолжали фразы друг друга, словно знакомы целую вечность, но нам казалось весело вместе. Она была умной и проницательной, даже слишком. Стоило нашим отношениям с Петей начаться, как девушка тут же стала задавать вопросы: «Где я была вечером? С кем? Почему легенда снова не сходится? Ты ведь мне что-то не договариваешь, да?». Мне пришлось отдалиться от Софии, потому как выбрала отношения. После не было и дня, чтобы я об этом не жалела.

С тех самых пор, от одиночества я общалась с ней мысленно, вместо диалога с самой собой: «Что я творю, София? Как низко я пала?».

«Ерунда! То, что тебе нравится, Анюта!», — весело отвечала та, пожимая плечами. Естественно, в моих фантазиях. В реальности София больше не хотела общаться с предательницей, которая безо всякой причины перестала с ней однажды разговаривать.

«Но ведь это неправильно! — возмущалась я про себя. — Он — бабник! Он — жених моей матери! Он — опасный тип!».

«Все так, — соглашалась она, снисходительно качая головой. — Это портит его моральный облик, только как повлияет на чувства? Женское сердце не подчиняется разуму, малышка».

Петя все еще целовал меня, а я металась внутри из стороны в сторону. Из груди его вырывались рыки наслаждения, а ладони торопливо и судорожно бродили по моему телу. Я знала, что он мерзавец и подонок, но все равно ощущала, как волоски на теле встают дыбом, а голова начинает кружиться.

— Скажи, — властный шепот мне в губы обдал влажную кожу горячим паром, — разве ты не скучала за этим?

— Я… — мысли распались в разные стороны. Пока я задыхалась от бешенного адреналина, сердце громко вопило: «Скучала, Петенька!», а мозг злобно рычал: «Пошел в задницу, урод!».

В панике я не слышала себя, перед глазами все помутилось. Сделав испуганный шаг назад, я ощутила краткое головокружение и споткнулась о некую преграду за спиной под ногами. Теряя сознание, я поняла, что это ничто иное, как небольшой железный декоративный бортик.

— Аня! — громкий испуганный крик Пети разнесся по лабиринту, пока я падала в кусты с закрытыми глазами. Обливаясь потом и издавая стонущие звуки от усталости, непонимания самой же себя и… Алкогольного опьянения. — Анечка, как ты?

Встревоженный Петя подхватил меня на руки, крепко прижимая к себе. Я чувствовала, как дрожат его поджилки, когда он пытается понять, что со мной происходит. Кривясь, я позволяла ему нежно гладить мою кожу, осматривая с ног до головы.

— Тебе плохо? Выглядишь неважно. Вся мокрая… Должно быть, солнечный удар, — распахнув глаза, я утонула в голубых глубинах. В те моменты, когда Петя вел себя так заботливо, я задавалась вопросом: «Как он мог так со мной поступить тогда?».

Сдавшись, я выдохнула и опустошила легкие кратким заявлением:

— Все нормально. Поскользнулась, испугалась. Вот и все. Просто хочу в номер, отдохнуть.

Недоверчиво рассматривая меня исподлобья, Петя позволил мне встать опять на ноги, но далеко не отпустил. Его уверенная мощная ладонь твердо обосновалась на моей талии.

— У тебя похоже действительно солнечный удар. Я провожу тебя до номера? — его хриплый голос сперва ввел меня в некую нирвану, но я почти мгновенно «очнулась» и, набрав полные легкие кислорода, собиралась послать мужчину на все четыре стороны. Только вот он вовремя заткнул мне рот ладонью, закатывая глаза и недовольно бурча себе под нос: — Боги, у кого я вообще спрашиваю? Изъяснюсь по-другому: я провожу тебя до номера. Точка!

— Иначе? — сложив руки на груди, я вопросительно вздернула бровь. Обилие алкоголя в крови заставляло пошатываться вокруг своей оси, что вполне сходило за легенду Пети.

— Иначе мне придется отвести тебя к доктору, сладкая, — кровожадно оскалился Петя. Этот паршивец прекрасно помнил, что больше грязных изменщиков я шарахалась людей в белых халатах.

Словно в каком-то сюрреалистичном сне, мы с мужчиной шли по лестнице на второй этаж отеля, где в дальнем крыле располагался мой одноместный люкс. Оплаченный, как оказалось, с кармана моего будущего папочки.

Провернув ключ в замке, я демонстративно уставилась на бывшего ректора, вздернув бровь:

— Все? Я могу идти?

Моя ладонь была на ручке двери, удерживая ее на половину распахнутой. В тот момент, когда Петя почти решился кивнуть, что-то с грохотом упало внутри и явно разбилось в дребезги. Грубо отодвинув меня в сторону, Петя ворвался в комнату, словно тайфун. Я последовала за ним по коридору прямо к постели. Там оказалось, что «заботливый» персонал оставил окно распахнутым в сорокоградусную жару, а бедная чайка залетела внутрь в попытке охладиться. Именно она и снесла парочку ваз и разгромила пол номера.

— Эй! Ты нормальный человек?! — раздраженно разводя руками, я тяжело пыхтела. Петя вел себя в моем номере так, словно имел какие-то права. Указав пальцем на дверь, я прокричала: — Немедленно выметайся!

Изобразив пальцами замок на губах, ректор окончательно доказал мне свой статус самого наглого человека. Мол, заткнись, Анечка! Я вправду замолчала, правда от шока и недоумения. В это время Петя поднял трубку отельного номера, набрал простую комбинацию:

— Добрый день! По вине ваших сотрудников птица залетела в номер. Кроме того, что она разнесла тут все, чайка еще и ранена. Вы будете так любезны решить данную ситуацию?

Глава 4

Удивительное дело — человеческие принципы…

Поступая в вуз, была свято уверена, мол совесть не позволит закрутить роман с преподавателем. А потом бах и ректор стал моим тайным парнем. Познав предательство, была так же наивно убеждена, мол никогда больше не позволю себе впутаться в измены. Бах! И секс с бывшим, по совместительству — женихом матери, случился прямо в ванной... И, как ни странно, устраиваясь на работу, каждый день напоминала себе о субординации. Теперь же начальник — мой единственный друг, согласный по первому зову прилететь на самолете черт знает куда.

Помешивая замороженный в форме шариков лед палочками для сахара, Леша гипнотизировал взглядом виски:

— Давай по полочка, Ань. Слишком много информации сходу.

— Угу, — уже встретив мужчину в аэропорту, я сгорала от стыда за свою опрометчивую идею. — Прости…

— Твоя блудная неблагополучная мама закрутила серьезные отношения с новым мужчиной. Ты приехала посмотреть на отчима, а им оказался твой… бывший. Вот это номер! — бросив на меня полный надежд взгляд, Леша будто так и ждал, когда я сведу все в шутку. Отступать было поздно, так что я просто кивнула. На нервной почве совершенно не замечала, как превращаю маникюр под столом в кашу. Брови начальника взлетели ко лбу, и он кивнул, все же отхлебнув алкоголя, прежде чем произнести новую шокирующую его деталь: — По совместительству, твоего бывшего преподавателя… В школе? Боги, Аня!

Я поперхнулась соком, поспешно покачав головой:

— Нет-нет, что ты! Петя — ректор моего вуза. Вот и все.

— Не сказать, что это все меняет, но… Уже лучше, — облегченно и протяжно выдохнув, мужчина засмотрелся в пустоту, а после расхохотался. — А что это за «чайкина лихорадка»?

— Мне так сказали после укуса, — щеки пылали, словно кто-то положил на них угли.

— Признайся, — пнув меня под столом, Леша самодовольно подмигнул, играя бровями, — это был повод затащить меня на курорт? Похотливая блондинка!

Решив подыграть мужчине, я прогнулась через столик. Моя ладонь мягко упала на его пальцы, обхватывающие ледяной стакан. Проведя коготками по коже, глядя в широко распахнутые серые глаза, я томно прошептала:

— Естественно! Меня хлебом не корми, дай затащить босса в постель.

В тот момент что-то в Леше изменилось. Серые глаза потемнели, стали мутными. С грохотом выпустив стакан на стол, он нервно сглотнул. Капли пота выступили на его висках, а тело стало горячим, словно лава. Воздух вокруг стал тяжелым и… Пошлым? Развратным? Неприлично порочным?

Испуганно отшатнувшись, я поежилась. Мужчина возбудился, это было очевидно всем вокруг. «Нет, нет, нет!», — снова и снова повторялось в голове заезженной пластинкой. Ведь Леша являлся моим другом, с которым я совершенно точно не собиралась переступать черту. Мы обсуждали это ни раз. Более того, он сам настаивал: любовные отношения на работе невозможны. А лишаться заработка я, естественно, не планировала.

— Ты чего?.. — испуганно прошептала я, неуютно поежившись, когда его взгляд не двойственно прошелся по моей прозрачной белой накидке, под которой был лишь купальник. — Наверное, тебе не стоило приезжать, и…

Внезапно он расхохотался, прерывая меня на полуслове. На открытой веранде ресторана при пляже все на нас таращились, пока я совершенно не понимала, что происходит.

— Повелась? — внезапно произнес он, хлопнув в ладоши и указав на меня пальцем. — Боже, видела бы ты свое лицо! Будто я тебя сейчас изнасилую… Как это было просто — развести тебя. Один-один, крошка.

— Что? — сведя брови на переносице, я видела перед собой совершенно иного человека. От него больше не летели те самые сексуальные искры. — Ты развел меня! Как ты это сделал?..

— Профи! — отмахнулся он, а после вдруг стал серьёзным. — Короче говоря, вот, как мы поступим… Мне кажется, что-то здесь не чисто. Придется остаться и помочь тебе, параллельно через свои источники узнаю, что за бред тут тебе внушают! «Чайкина лихорадка», ха-ха!

Я не была полной идиоткой и в бескорыстную помощь не верила. Сложив руки на груди, выжидающе уставилась на Лешу:

— Во что мне это встанет? Помни, я на мели.

С серьезным видом и строгим деловым тоном начальник протянул мне руку:

— Секс на рабочем столе — это бесплатно… Для тебя! Для меня — бесценно, — закатив глаза, я покачала головой. Мол, подобного рода шуточки меня не веселят. Тогда Леша расслабился и с улыбкой выдал: — Сочтемся, Ань. Ты вот у нас в командировки ездить не любишь. Я тебя раньше заставить не мог, а теперь у меня управа есть. Поедешь у меня на Дальний Восток как миленькая!

С полным ощущением, что слишком легко отделалась, я пожала руку Леше. «Он ведь будет жить в шикарном отеле по тарифу «ВИП+»! Это Леша тебе еще доплачивать должен!», — подумала я и успокоилась.

Наши руки еще не распались, когда начальник вдруг ощетинился. Он явно чувствовал на себе чье-то повышенное внимание, оглядываясь по сторонам, в поисках «раздражающего» источника.

— Хочешь, угадаю, — глядя куда-то мне за спину, монотонно прошептал он. Поглаживая шею, мужчина словно чувствовала удушение, — кто твой бывший?

— Это не старый дедуган с пузом, — на всякий случай произнесла я. Мало ли, что подумает обо мне блондин. — У меня все в порядке с самооценкой.

Глава 5

— Аня, — звонкий голос Леши заставил вздрогнуть, бросив на него краткий взгляд. — Ты ведь меня совсем не слышишь, верно?

— Прости… — поморщившись, я выплюнула покусанную пластмассовую трубочку и отодвинула в сторону коктейль, оформленный в кокосе. — Просто задумалась о своем.

— Ясно, — поджав губу, Леша неопределенно махнул рукой вокруг нас. — Удивительно, как у тебя это вышло?

Мой начальник обладал магическим свойством уговаривать людей на все, что ему необходимо. Иначе я и представить не могла, как подписалась пойти с ним на кубинский праздник при отеле. Мое состояние граничило между истерикой и депрессий. Желание наесться мороженного под слезливую мелодраму сражалось с жаждой предаться забвению в вине.

И все же Леша заставил меня надеть нежно-розовый сарафан, туфельки на тонкой шпильке и вытянул с собой в забитый посетителями ресторан. При входе нас встретил мужчина в сомбреро и с кубинской гитарой — тресом, всучивший начальнику текилу, а мне цветок лотоса. Не прошло и секунды, как Леша прикрепил мне его в пряди светлых волос.

— Знаешь, а ты зануда, — внезапно заявил он на полном серьезе, заставляя широко распахнуть рот в изумлении. Пока я скептически на него таращилась, Леша импульсивно чеканил каждое слово: — Мы находимся в изумительно красивом месте, Аня. Пляж, шикарный отель, неограниченная еда и выпивка… В кое-то веке у тебя и меня отпуск! А что делаешь ты?

Выгнув бровь, я скептически уточнила:

— И что же такого я вытворяю по-твоему?

— Самое криминальное, что можно представить на курорте! — ударив ладошкой по столу, мужчина заставил мой коктейль подпрыгнуть и перевернуться. В последний момент я успела удержать его на лету, беря в руки. — Ты скучаешь!

Мое состояние оставляло желать лучшего, но я тут же испытала вину, что порчу прекрасное время Леше. Потупив взгляд, я поморщилась и покачала головой:

— Прости меня, просто… Ситуация вокруг выводит меня из себя.

— Верю. Знаю. Понимаю, — поднявшись со своего места, Леша навис над моим стулом с протянутой ладонью. — Это жестоко и больно. Но в этой жизни есть всегда два выхода. Ты либо плывешь по течению: страдаешь, ноешь и убиваешься до конца своих дней… Либо находишь смысл перешагнуть дерьмо и двигаться дальше. Так что ты выберешь, детка: самоубийство прямо сейчас или новую жизнь, полную красок?

С удивлением рассматривая протянутую Лешей ладонь, я ощутила странную пульсацию в груди.

— Не думаю, что мое состояние настолько серьезное, — несмотря на вспыхнувшие слезы, усмехнулась я.

— Мы работаем вместе довольно давно, и я впервые вижу морщину у тебя между бровей, — заявил Леша. Рука тут же упала на указанное место, и я вздрогнула, потому как он не врал. Активно кивая, он нагнетал все больше: — Вот-вот! Она там с момента моего приезда сюда.

— Что же мне делать? — нервно отхлебнув коктейль, я вдруг поняла, что алкоголь мне стал слишком неприятен. Да, он действительно дарил забвение. Только короткое и с более ужасными последствиями после. Все, как говорил бармен.

Пожав плечами, Леша поманил меня все еще вытянутой рукой:

— Ну, ты ведь помнишь правило: спасение утопающего — дело рук самого утопающего.

«Нет, нет, нет!», — проснулся вдруг внутри страх. Точнее дикий животный ужас! Я не была готова поставить на себе крест из-за неудачных отношений. Неожиданно для себя самой я вдруг приняла один негласный закон: «действовать в своих интересах, а не против».

Словно хватаясь за ускользающий из рук трос над пропастью, я накрыла руку Леши своей и позволила ему поднять меня с места.

— Куда мы идем? — мужчина быстро перебирал ногами, утягивая меня вслед за толпой.

Пройдя несколько залов ресторана, мы вдруг оказались на открытой площадке, где была лишь барная стойка, сцена и пол из плитки. Люди вокруг танцевали быстрый клубный танец, совершенно отличающийся от кубинской тематики. Удивительно, что с того места, где мы сидели ранее, музыка звучала совершенно иная.

— Хочу потанцевать с тобой, — крутнув меня вокруг своей оси, Леша вдруг опустил свои ладони на мою талию, заставляя вздрогнуть. — Ты не против?

Ничего не ответив, я просто улыбнулась, что было принято за согласие. Мой начальник был молод, силен и ловок. Он неплохо двигался под музыку, хорошо шутил и мог всегда поддержать диалог. В совокупности с хищными темными взглядами, которые он постоянно бросал на меня, происходило странное впечатление. Леша меня смущал, вгоняя в краску.

— Слышишь? — толкнув меня вперед, он заставил развернуться спиной и прижал меня к своей груди. Несмотря на платье, я прекрасно ощущала, как безумно бьётся его горячее сердце. Кончик носа зарылся в мои волосы, пока руки скользили по талии. Я молчала ровно до того момента, пока те не оказались слишком низко на талии. — Прекрасный ритм…

— Леш… — меня кинуло в жар, щеки запылали.

Сильные руки напористо придавили мои ягодицы к его ширинке, заставляя двигать бедрами в унисон. Я могла бы притвориться, что не чувствую, как тесно у него в штанах, но зачем?

— Что ты делаешь? — тихо прошептала я, когда его губы спустились на мою шею. Нежно и робко он усыпал кожу аккуратными мелкими поцелуями. Так аккуратно, словно я — хрупкая фарфоровая кукла. Нечто ценное для него, редкое. — Леша…

Глава 6

Уныло ковыряя мясной стейк с картошкой фри, я слышала лишь шум волн и лязганье вилок. Семейство вокруг предпочитало помалкивать, неловко поглядывая в мою сторону. Я же радовалась тишине и покою.

Как вдруг на колено мне упала нежная мужская рука, поглаживая кожу через платье. Кратко взглянув на сидящего рядом Лешу, я с облегчением увидела, что именно его кисть спрятана под длинной белой скатертью шикарного отельного ресторана. Нежно улыбнувшись, он мягко спросил:

— Что такое, детка?

Сидящий напротив Петя поперхнулся, уронив приборы на стеклянную тарелку. Кажется, та треснула, но точно я знать не могла. Старалась не смотреть на мужчину, и пока это прекрасно получалось.

— Ничего, — неловко поежившись, я расслабленно выдохнула, продолжая потрошить мясо. — Все отлично.

Пальцы на моей ноге сжались, я вздрогнула от неожиданности.

— Вы такая милая пара! — с восхищением простонала мама, издав странный умиляющий звук. — Петя, посмотри! Разве они не созданы друг для друга?

Затаив дыхание в ожидании чего-то нехорошего, я почувствовала, как большой палец Леши проник прямо под платье, коснувшись кожи внутренней части бедра. Это было слишком интимно и необычно для нас. Удивленно взглянув на начальника, я увидела лишь его смелую усмешку.

— Твоя мама — чудо, — выпалил Леша, и я ощетинилась.

— Сомневаюсь, — звонкий грубый голос Пети легко можно было списать на похмелье, но только мы вдвоем знали — дело далеко в другом, — что бог создавал нас парами, Зоя.

— Ты ведь верующий. Как можешь так говорить? — в голосе мамы сквозило истинное удивление. Впервые я не слышала ноток притворства в нем, что заставило с интересом на нее взглянуть.

— Верующий, — краем глаза я увидела, как Петя без сомнений кивнул. — Именно поэтому и уверен, что задумка бога — постоянные человеческие страдания. Ты либо причиняешь их другим, либо страдаешь сам.

Леша с мамой удивленно ахнули. Я бы тоже сделала это, не проникни руки моего нового парня глубже под платье. Обхватив руками тарелку, я ощущала, как наливаются краснотой щеки.

— Удивительно, Петр, вы рассуждаете, — хмыкнул Леша, подпирая подбородок ладонью. — И зачем же, по-вашему, людям нужно постоянно страдать?

— Я ведь не бог. Хотя, как посмотреть… — краткий смешок и я ощутила на себе взгляд голубых глаз. Каждая клеточка тела замерла на эти краткие пару секунд. И ожила, стоило мужчине отвернуться. — Могу лишь предположить: для того, чтобы мы оставались людьми. Человечными, если проще. Пережив подлянку в свою сторону, ты больше никогда не поступишь так сам. А если поступишь — значит, ты и не человек вовсе.

Я вздрогнула, жадно вдохнув кислорода. Уж не знаю, хотел ли этого Петя, но я четко ощутила камень в свой огород. Ведь пережив предательство любимого, я все равно в последствии стала любовницей. Пусть это было из-за рвущихся наружу чувств. Какая кому к черту разница? Я — любовница. Та, что берет чужое. Та, что причиняет боль.

— Не согласна, зайчик. Мир не идеален и далек от доброты. И религия не пропагандирует ничего хорошего. Иначе почему только женщины страдают? Ужасные девять месяцев страданий, жуткие роды, а потом огромное бремя воспитания ребенка. Ужас! Лучше уж разочек раком переболеть, чем такое! — вдруг выдала мама, и все синхронно на нее посмотрели. Невинно пожав плечами, она широко улыбнулась: — Вы так не считаете, друзья?

В тот момент все вокруг стало не важно. Ладонь Леши на моей ноге перестала смущать, пробирающие до костей взгляды Пети — тоже. Была лишь моя мама. Я ненавидела ее всей душой, потому что любила. Ребенок внутри меня ждал заветной доброты со стороны родителя, но не находил. Тайно я верила, мол мама любит меня, но выражает это по-своему, а сейчас мое наивное сердце вдруг оказалось растоптано в хлам. Я поняла, что всегда была обузой для собственной мамы.

Меня окутала жуткая обида на весь мир, бесконтрольная. Сжав кулаки, я разозлилась до чертиков и холодно отчеканила:

— Не знаю, мамуль. Вот я мечтаю о ребенке и знаю, что отдам своей кровиночке всю себя.

Махнув рукой, женщина окончательно сорвала внутри меня все сдерживающие рычаги:

— Ой, Аня! Что ты вообще знаешь о материнстве? Вот родишь — поймешь меня.

Пальцы на моей ноге сжались до боли, словно призывая сдаться. Не было смысла в этом споре — я прекрасно знала. Но юная девочка внутри меня хотела больно кольнуть маму за нелюбовь:

— Я прекрасно знаю, что пойму, как просто любить ребенка, если хотеть. О! И какая конченная стерва была моя недо-мать.

Положив руку на грудь, мама застонала:

— Как можно быт такой бесчувственно скотной!

— ЗОЯ! — прорычал Петя, что меня немало удивило. — Замолчи.

Нагнувшись к моему уху, Леша тихо шепнул:

— Что за детский сад ты тут устроила? Быстро извинись!

Удивленно посмотрев на Лешу, я едва не всплакнула. Мне было больно осознавать, что мой потенциальный спутник жизни не поддерживает меня, не на моей стороне.

«Ты не можешь его винить, — успокаивал внутренний голос, — он ведь не знает, как было на самом деле!».

Я задыхалась от нехватки кислорода, от раздирающей на части душевной боли! Внутри меня горел огонь, пламя. А рука на коленке нежно поглаживала, будто успокаивала. Мне становилось легче благодаря ей. Я решила, что Леша меня понял и поддержал.

Глава 7

На улице стояло жуткое, прожигающее до костей испепеляющее солнце. Не спасали даже специальные крема и кепка. Сидя у фонтана, уставшая и скучающая, понуро барахтала ногами в ожидании прибытия своих «родственников». Напротив меня быстро наполнялся туристический автобус, где гид уже начал рассказывать легенды горных пещер.

— Простите, — наконец он обратил на меня внимание, — вас ведь должно быть четверо? Где остальные?

Сжав зубы, я припомнила Лешу, чья «гениальная» идея была съездить на экскурсию с целью налаживания связей. Мол, стоит нам всем четверым увидеть парочку пещер, как лед растает, и мы уже любим друг друга до умопомрачения.

Задумка на корню была идиотской — это очевидно. Но дни рядом с Лешей казались сказкой, и я хотела отплатить ему чем-то взамен. Цветы, конфеты, романтические ужины… Все это вызывало трогательную улыбку, но почему-то не трогало душу.

«Это сказка, Аня! — шептал внутренний голос, который я всячески игнорировала, — Но не твоя.».

— Еще пять минут, пожалуйста, — умоляла гида я, мило улыбаясь.

Не прошло и секунды, как рядом появился Петр. Только вот один, что значило лишь одно: сидеть на месте мне еще долго.

— Она делает макияж, — оценив мой гневный взгляд, Петя вытянул вперед ладони, призывая меня успокоиться. — Сама должна понимать, как это не быстро в возрасте Зои.

Усмехнувшись и не двойственно отвернувшись от мужчины, я пожала плечами.

— Ты так много ей прощаешь. Разве это не любовь?

— О чем это ты? — присев рядом, он буквально касался теперь меня всем телом. — Не понимаю.

— Например, возраст и не идеальность. Разве с твоим положением нельзя позволить себе идеальную красотку? — краем глаза я увидела, как Петя покачал головой и закатил глаза. Мол, что бы она понимала. Зверь внутри меня вырвался наружу: — И, конечно же, я удивлена твоими современными взглядами… Помнится, раньше ты был ревнивым до потери сознание, а сейчас вы оба с Зоей неверны и продолжаете жить счастливо.

На утро после случая на пляже я спросила Петю, как он себя чувствует после увиденного в бунгало. Тот лишь рассмеялся: «Не сказать, что меня это радует, но и не шокирует!». «Как?», — удивилась я, но тут же махнула рукой. Мое ли это впредь дело?

Но сейчас что-то было не так. Вскочив на ноги, мужчина буквально загородил мне солнце своим массивным телом, тяжело рыча:

— Ты что-то видела?

Растерянно моргая, я сбивалась с мысли из-за изнуряющей жары:

— Ты ведь все сам видел на пляже…

— Я видел, — чеканя каждое слово, Петя приспустил очки, тираня меня голубыми глазами, — как моя невеста занимается йогой с работником отеля.

— Оу… — тело, обезвоженное и опалённое солнцем, вдруг воспарило духом, когда я поняла, что Петя ничего вовсе не видел. Последовав примеру мужчины, я встала на ноги и пожала плечами: — Лично я видела, как она трахается с кем-то. И йогой там и не пахло… Только если это не какая-то продвинутая поза на возбужденном члене учителя.

Петя замер, лицо его казалось перекошенным от злости. Я же не скрывала своей улыбки, радуясь моменту. Что может быть лучше, чем больно уколоть бывшего мужчину? Но не прошло и минуты, как тот хитро усмехнулся мне в ответ:

— Я понял, что ты делаешь, сладкая. Не выйдет, — вместо вопроса я просто вздернула бровь. — Хочешь рассорить нас с Зоей. У тебя ничего не выйдет.

— Дело не в этом, — холодно отрапортовала я, мечтая поскорее убраться прочь от автобуса.

— Только не говори, что ты будешь рада называть меня «отчим», — Петя произнес свое новое «прозвище» так мерзко, сквозь зубы, что я вздрогнула и попятилась. Даже сейчас он смотрел на меня совсем не как на дочь или подругу. Специально мужчина делал это или нет, но в его голубых глазах мелькало нечто пошлое и развратное. — Вот-вот, Анечка. Я тебя понимаю, ситуация не из приятных. Но завтра наша с Зоей свадьба, тебе придется с этим смириться.

Ударившись мокрой ладонью по лицу, я вдруг не сдержалась:

— Знаешь, а ведь тогда я солгала тебе. Все, что я сказала в адрес мамы — правда. Она не ангел. Считай эту новость — моим подарком на свадьбу.

Реакция последовала не сразу и совсем не та, что я ожидала. Сперва он долго испепелял меня взглядом, а после расхохотался. Протяжно, бархатно и хрипло. Как кот, объевшийся сметаны.

— Не думал, — усмехнулся мужчина, положа руку мне на плечо, — что ты способна на такую подлую ревность. Одно твое слово и ради тебя я…

— Нет! — скинув руку, я отшагнула в сторону. От жары начинало мутить, хоть виной этому мог быть и сам Петя. В последний раз я внимательно заглянула ему в глаза, громко прокричав: — Открой глаза! Твоя невеста — гребанная шлюха. Я уверена, что за время вашего пребывания здесь — она пол отеля поимела. Советую заключить с Зоей брачный контракт, чтобы потом не было мучительно больно.

Сжав зубы, Петя ощетинился:

— Ты жестока, Анют. Перебарщиваешь.

Вскинув руки, я молча обошла Петю и направилась к автобусу, попутно в сотый раз набирая номер Леши.

— Зайчик, я уже здесь! — позади послышался запыхавшийся голос мамы, елейный и мерзкий.

Глава 8

Нежно розовое платье мягко струилось по фигуре, заканчиваясь буквально у самих пят. На тонких бретелях, с V-образным вырезом по обе стороны… Приятный индийский хлопок вовсе не мялся, как это принято считать. Наоборот: напоминал шифон. Великолепное создание иностранного дизайнера. Творение, подаренное мне Петей на свадьбу. Он приложил открытку: «Оно идеально подходит для подружки невесты!».

— Боится, — усмехнулась я самой себе, — что я не приду. Заманивает платьем, — покрутившись перед зеркалом, я одобрительно хмыкнула. — Что же, это сработало.

Не знаю, зачем и для кого, но я старалась выглядеть великолепно. Нанесла легкий, нежный, невесомый макияж, подчеркивая губы персиковым блеском. Волосы уложила естественными волнами. Даже надела на кисть бутоньерку с лилиями, присланную мамой.

— Что же, Анна, — внимательно и бойко уставившись на себя через зеркало, я успокаивающе выдохнула: — Теперь ты готова смотреть, как бывший становится отчимом.

Наряд, макияж, прическа — все это было ширмой. Панцирем. Куполом от реальности. Мне нужно было пережить лишь один день. Одно чертово бракосочетание! И я боялась, что не переживу. Думала, что легче бы далось отсидеть в тюрьме.

— Хватит! — прикрикнула я на себя, прихватила клатч и поспешно покинула номер, закрывая тот на ключ. Не давала себе вариантов отступления.

— Анечка, — веселый голос Леши за спиной заставил вздрогнуть, выронить ключ на ковер. — Вот и ты! Наконец-то увиделись. Прости, что вечером не зашел. Все ведь хорошо кончилось, верно? Это Петя у нас свободная птица, а у меня важная работа.

Хмыкнув на странное замечание мужчины, я повернулась к Леше. Он потянулся ко мне губами, я отшатнулась назад. На лице начальника отразилось самое искреннее недоумение.

— Ты ведь знал, кто для меня Петя, верно? — холодно поинтересовалась я, выгнув голову в бок. — О наших чувствах… прежних. Ты совсем не ревнуешь его ко мне?

— Нет, — пожал плечами Леша, закатывая глаза. — Анечка, пойми… Если кто-то захочет изменить, то изменит. Для меня главное: как ты относишься ко мне. А не к какому-то Пете!

«Странные у него понятия об отношениях. Может поэтому у такого «идеального» босса не было ни одной постоянной девушки на моей памяти?», — задумалась я, но тут же отмахнулась. Со вчерашнего дня я закрыла для себя тему отношений с этим человеком и совершенно не хотелось разбираться в его мировоззрении.

— Ты на это обиделась? Брось, Анют. Ерунда же. Зато я заработал нам деньги на медовый месяц. Куда хочешь полететь? — по-свойски положив руки мне на талию, Леша притянул к себе, словно имел на это право. Грубо одернув их, я расширила пространство между нами, не давая ему больше не единой возможности ко мне касаться.

— Ты не делал мне предложение, — напомнила ему я, нервно топая ногой.

— Это можно устроить, — весело и загадочно заиграл бровями тот.

— Лёша, — ахнула я от его наглости, — ты отправил меня одну в пещеру! Где меня, между прочим, столкнули черт знает куда. То, что я осталась жива — заслуга кого угодно, но не твоя. Более того, ты никому из нас не сказал предписания гида о теплой одежде и плотной обуви! О фонариках! Воде! Привале, куда следовало брать перекус!

— Ну, — он нервно почесал затылок, кривясь, — заработался… Это ведь ерунда. Все обошлось. Забудь.

Сперва я начала закипать, а после сделала глубокий вдох и выдохнула с углекислым газом всю обиду. Мягко улыбнувшись мужчине напротив, я от всего сердца прошептала:

— Лёша, ты был моим самым лучшим другом, но стал самым отвратительным бойфрендом. Давай забудем эти прошлые отношения, чтобы мы смогли и дальше дружить, как прежде?

Начальник распахнул глаза и рот, невнятно что-то бормоча себе под нос. Лицо побелело, а речь казалась бессвязной. Почему-то Леша не мог смириться с моим «нет», что казалось удивительным. Что, девушек вокруг больше нет?

— Но… — начал было он, но тут же осекся и замолчал.

Не желая слушать это вечно, я развернулась и пошагала к лифту:

— Мама попросила меня проконтролировать доставку алых роз. Их привезут к технической части отеля. Так что на церемонию я подойду в самый последний момент. Не жди.

Заходя в лифт и нажимая кнопку нулевого этажа, я намеренно не смотрела на Лешу, ощущая себя виноватой за его разбитое сердце. То, что он был глуповат и недалек в качестве бойфренда, не означало, что он плохой человек.

— О, госпожа! Вот вы где! — не успела нога ступить на пол, как на меня буквально накинулся швейцар. — Вы ведь занимаетесь цветами. У меня важное уведомление.

С равнодушием, зевая, я слушала сбивчивый рассказ о том, как загородом кому-то во двор перевернулся грузовик с цветами. Вот это счастье привалило! Правда не Зое, ведь именно в этой машине находились забронированные ею цветы.

— Я взял на себя смелость обзвонить другие салоны и нашел в срочной доставке только орхидеи. В горшках. По тройному тарифу… — невинно пожав плечами, он словно извинялся за то, к чему вовсе не имел отношения: — Сами поймите, запрошенное количество — огромно. Ни у кого такое не заваляется случайно. Вам и так повезло.

Потерев переносицу, я пыталась угомонить мигрень, разыгравшуюся от получасового тарахтения работника отеля. Вытянув руку перед собой, я призывала его замолчать хоть на мгновение.

Глава 9

За окном давно стемнело. Стоя у окна в парадном костюме, Петя монотонно смотрел перед собой с отсутствующим взглядом. Он искал луну, а она вдруг решила скрыться за откуда-то взявшимися тучами. Грустно усмехнувшись, мужчина был вынужден оценить жизненный урок: «Люди не могут получить то, чего желают больше всего на свете».

Так продолжалось довольно долго. Он смотрел, погружаясь в нирвану. Оценивал опыт прожитых лет. Вспоминал лучшие события и худшие. Но сейчас, так уж вышло, внутри него осталось лишь два чувства: сожаление и уверенность.

Дверь в номер хлопнула, свадебное платье зашуршало.

— Петенька, зайчик! — елейный голосок Зои вызвал у мужчины мгновенную мигрень. Слегка поморщившись, он взял себя в руки. Когда жена вошла в спальню, он уже был во всеоружии: с широкой улыбкой и немного хмельным взглядом. — Представляешь, еле достала нам охлажденное вино! Сегодняшняя свадьба неплохо опустошила залежи погреба данного отеля.

Лишь слегка мазнув кратким взглядом по бутылке, он снова поднял взгляд на Зою. Мужчина был вынужден признать: для своих лет она выглядела довольно хорошо. Правильная пластика, достойно подчеркивающая выгодные черты лица. Фигура, грудь, задница — все при ней. И, самое главное, скрытая харизма и сексуальность. Почему же тогда Петя никогда ее не хотел?

— Прекрасно, — усмехнувшись, он неторопливо прошел к барной стойке, откуда вытянул пару бокалов. — Отметим выгодный союз!

Пока Петя открывал бутылку, он вспоминал, как впервые увидел Аню после стольких лет. Его сердце замерло, а после взорвалось на миллионы осколков. Он привык жить без нее, просыпаться по утрам без тоски и нужды услышать ее голос… И вот опять.

Удивительно, ведь Аня была совсем не пошлой. Красивой, милой, стройной — да. Но никак не пошлой. И все равно Петя хотел ее больше всего на свете. Никто и никогда не заводил его до такой степени, чтобы быть не в силах контролировать себя.

Один ее взмах ресниц — по телу ползет рой мурашек. Улыбка — перехватывает дыхание. Смех — мини инсульт. А когда она касалась его, что-то внутри загоралось. Некий фитиль, что спал до и после нее. Делал мир без нее неважным. Блеклым и бессмысленным.

Знай он, что Зоя и Аня связаны — никогда бы не шагнул в эту пропасть. Или шагнул? Теперь уж не узнать…

В реальность вернул лживый голосок Зои:

— Брось, шутник! Какая может мне быть с тебя выгода?

«Действительно, — про себя саркастично поддел ее тот, — ты ведь делаешь вид, что мои огромные счета на Кайманах тебя совсем не интересуют.».

— Например, секс. Это ведь взаимная выгода, — пожал плечами Петя, протягивая женщине вино. Та сделала вид, что отхлебнула, но бокал остался все так же полон. Он последовал ее примеру. Пара умело обманывала друг друга.

В комнате зависло явное напряжение.

— Хорошо, что Аня уехала, — как бы невзначай проронила Зоя, приняв выражение лица страдалицы. — Ты ведь знаешь, как я хотела наладить с ней отношения… Жаль, что она так и осталась жестокой и неблагодарной.

На этот раз я на самом деле отхлебнул вина, Зоя заметно облегченно выдохнула.

— Очень жаль, — в тон ей протянул Петя.

— Хорошо, — повторялась она, — что ты понимаешь, насколько она больна… Ведь то, что она рассказывала, было совершенно наоборот. Это я постоянно вытягивала ее из запоев. Я мешала ей вести распутную жизнь! — стерев скупую слезу со щеки, Зоя затрепетала. — Знаешь, а она ведь пару раз огрела меня сковородкой… Я рада, что теперь у меня есть такая надежная скала, как ты, любимый.

Она могла играть лицом, но кое-что было нам неподвластно… Залпом допив бокал, Петя увидел, как засверкали глаза Зои.

— Очень жаль, что тебе пришлось такое пережить, — развернувшись на пятках, мужчина проследовал к горе с подарками. Там на самом верху стояла золотая упаковка, раскрывающаяся по типу шкатулки. Даже музыка играла! Когда мелодия закончилась, Петя достал изнутри непередаваемо дорогой виски и потряс перед Зоей. — Мой друг из правительства притащил нам в подарок настоящий алмаз. Уверен, он даже не знает, что таких бутылок в мире всего пять. Явно передарил.

Зоя любила деньги, Петя знал это всегда. Все женщины любили… Только лишь Аня была другой. Она никогда ничего от него не принимала. Была гордая.

— Уже не терпится попробовать этот шедевр! — поднявшись с места, Зоя пританцовывая подбежала к барной стойке, и сама достала для себя стаканчик со льдом. Усмехнувшись, Петя откупорил новую бутылку и налил до верху. — Спасибо, сладкий. Вино что-то плохо пошло… Видимо, на банкете переборщила с ним.

— А мне понравилось, — солгал Петя, и женщина оскалилась. Мол, она была этому только рада.

Они сидели друг напротив друга и говорили о ерунде. Зоя уже допивала второй стакан, когда мужчина заговорил о важном.

— Помнишь тот момент, когда мы познакомились? — женщина кивнула, но он все равно рассказ ей. — Мое внутреннее состояние тогда было на грани самоубийства. Я не мог понять, зачем просыпаюсь по утрам. А потом появилась ты со схожей проблемой и стала мне поддержкой.

— А ты мне, — улыбнулась женщина, смакуя выпивку.

— Я так много рассказал тебе о ребенке, которого у меня больше нет… Ты умела слушать и слышать, Зоя, — зачем-то продолжал говорить он, сверля женщину сканирующим взглядом. — Сейчас я в полном порядке, криз позади. Но все равно рад, что мы решили подождать с интимом до свадьбы.