Когда цветет инжир. Покоряя париж.

Глава 1

— Думаю, это был самый прекрасный восход солнца за всю мою жизнь, — начала свою историю загадочная девушка с невероятно манящими глазами цвета свежей, только проросшей травы, — мне никогда не забыть всего того, что было в далеком 1924-ом. Тогда я была маленькой шестнадцатилетней девочкой, жившей в небольшом городке (ныне звавшимся Иллирия) рядом с Дурресом. Мой отец недолго раздумывал над именем, в связи со скорой смертью моей матери, и поэтому назвал меня Лира. Я родилась в крестьянской семье с небольшим участком для выращивания инжира. Мой отец - носитель северной фамилии Бериша. Дело в том, что отец моего отца, то есть мой дед, решил посмотреть на мир и отправился южнее, но его попытка не увенчалась большим успехом, и он смог добраться только западнее до небольшого горного поселения и к его сожалению, все также на Севере. Дед нашел себе жену иностранку и приобрел малый участок поля пригодного для посева, который и перешел в наследство моему отцу.

Лира взяла хрустальную чашку с чаем с кофейного столика из темного дерева, где неподалеку она сидела на кресле из красного бархата. Отпив немного, она поставила ее на место и продолжила:

— Прошу меня простить, я совсем отвлеклась от того, с чего начала свою тоскливую историю...

* * *

Запах полевых цветов, мягкий ветерок, что плавно развивает волосы и обворожительный взгляд карих глаз в сочетании с этим всем сбивали дыхание девушки вдвойне сильнее, ведь они бежали. Бежали так, как никогда прежде, с теплыми улыбками на лицах, почти такими же, как позже взошедшее из-за горизонта солнце.

— В самом деле... — дыхания не хватало и приходилось останавливаться, дабы совсем не задохнуться при таком крутом подъеме в гору, — Франко, подожди меня!

— Тихоня! — Крикнул кареглазый парень с вершины. — Пока ты заберешься наверх, нам надо будет уже спускаться вниз.

— Я не могу так быстро, как ты... — продолжая подниматься, возразила Лира.

Спустя несколько минут они уже оба были на вершине. Франко опустился на корточки, а следом улегся на спину, спустив голову чуть вниз со склона.

— Что ты делаешь, глупый? — удивилась спутница молодого парня, взглянув на того с полным недопонимаем.

— Глупая здесь только ты, Лира, — с выразительной ухмылкой произнес Франко, резко потянув девушку за руку.

Она, совсем не ожидая подобной выходки, повалилась рядом.

— Прошу тебя, не порть нам этот прекрасный момент своим бурным негодованием, можешь сделать это позже.

— Просто взгляни вон туда.

Он слегка дотронулся до ее подбородка, направляя голову в нужное направление ее взгляда.

Но как оторвать свои глаза от этих жутких, но манящих глаз напротив? Лира была заворожена Франко в этот момент, как он смотрел на это солнце в горизонте с ослепляющими лучами, которые падали точно на его глаза. От этого всего их цвет приобретал новые оттенки: золотистого и кофейного зерна с нотками орехового подтона. Вообще Франко красив, как и положено чистокровному итальянцу из Венето. Любая девушка, проходя мимо обратила бы на него внимание. Его оливкового цвета кожа выглядит еще более изящно с кудрявыми, каштановыми волосами, локоны которых свисали перед его глазами, и он вечно их поправлял назад. Нос прямой, губы ярко выражены с четким контуром, легко выпирающие скулы с острым овалом лица и густые темные брови. Он отличался высоким ростом, но был хорошо сложен: не слишком худ и не имел склонность к полноте. Его стиль в одежде был утонченный с акцентами на определенные части его тела. Франко часто носил подтяжки из темного-красного материла со светлой рубашкой цвета шампанского, что свободно на нем сидела, и его любимый элемент - первая растегнутая пуговица, которая добавлял в его образ еще большей расслабленность и непринужденность. Из брюк предпочитал модель никербокеров из плотной ткани шоколадно-коричневого цвета. На ногах он носил красно-коричневые броги, которые было принято надевать на официальные мероприятия, но его семья была достаточно богата, и юноша мог себе позволить носить такую обувь на повседневной основе.

Поразительно было видеть двух молодых людей вместе так рядом и так близко: разные сословия не могло не бросаться в глаза из-за внешнего вида, образованности и манерам. Почему из всех других, этот привлекательный и очень интеллигентный дворянин из семьи Монти, обратил свое внимание на нее - неприметную девушку с инжирного поля. Как бы не так! Для Франко Лира никогда не была обычной: она всегда была уникальной. Позже он перестал видеть мир без этой девушки. Если ее нет рядом, то ему становилось все безразлично и эта Земля теряла свое многообразие красок.

Впрочем, даже несмотря на свою бедность, у Лиры было чувство стиля, которое ей досталось как раз от той самой бабушки-иностранки. Она предпочитала скромное и простое платье с низкой талией лакричного цвета, а в качестве небольшого дополнения к образу она надевала белый платочек на шею. В связи с тем, что чаще всего девушка проводила время в поле, ее прическа была максимально проста и практична: волосы обвязаны зеленой лентой в хвост или заплетены в косу. Лира не была очень красива, но от ее зеленоглазого взгляда было тяжело отвести глаза, они манили свои невероятным цветом. Ее отец часто говорил ей: “Ах, Лира, твои большие глаза точная копия глаз моей покойной матушки... Мне так тяжело смотреть в них”. У нее был аккуратно вздернутый нос, что придавало ей некоторой милоты и делало ее черты более детскими. Лицо круглое, нет четко выраженных скул, губы пухлые красноватого оттенка от природы. Брови у нее были домиком, а под ними густые ресницы. Цвет ее волос был светлого, золотистого оттенка шатенки, а из-за частого пребывания на солнечном свете ее передние прядки выгорали и обретали еще более светлый оттенок.

— Кажется, пора возвращаться, — произнес Франко, поднимаясь с земли.

Он отряхнулся и, не дожидаясь своей спутницы, направился вниз по склону.

Глава 2

Еще одно утро, следом другое и несколько точно таких же ничем не примечательных. Параллельно этому из Венето в Дуррес прибыл отец и мать Франко, и теперь он не мог так часто как прежде приходить к Лире. Без его улыбки и теплого взгляда дни девушки тянулись мучительно долго и очень скучно на поле инжирных деревьев. В компании отца было совсем неинтересно, ведь он только и говорил об этом инжире: какие у него крупные и жесткие листья, что сегодня больше соцветий каприфиги или же фиги (их отличие в том, что одни мужские и мелкие, а другие женские и более крупные). Его дочь искренне не разделяла такой любви к этим деревьям, и в будущем точно не собиралась лишь этим зарабатывать себе на пропитание. У нее была одна единственна мечта, точно такая же, как у ее покойного деда и бабушки - путешествовать по миру, посмотреть другие страны и узнать, как живут люди там. В предпочтение была Франция, девушка искренне верила, что однажды сможет побывать хотя бы там и посетить эти знамениты места по типу: Галереи Амбруаза Воллара, Дом Коко Шанель и прочих культурных центров Парижа. Она не была пустым мечтателем и вечерами до поздней ночи учила французский по книжке, что однажды одолжила у Франко.

— Лира, ты совсем невнимательна, — грубым басом сказал отец, перебирая корзинку с плодами инжира, — посмотри же, каких плодов ты мне на срезала! Хочешь покупателей натравить?

У ее отца была небольшая особенность в те моменты, когда он злился у него появлялась испарина над губой, его брови хмурились к переносице и создавали впечатление двух больших мохнатых гусениц.

— Прости, отец, я не нарочно. — Лира была не в том состоянии, чтобы как-то иначе ответить и решила просто успокоить его гнев своими извинениями.

— Что это с тобой? Ты не захворала? — он так по-отцовски дотронулся до ее лба, проверяя температуру тела дочери.

— Да нормально все, — девушка решительно отдернула его руку, — у тебя руки грязные, а ты меня за лицо трогаешь!

— Ну что же, вижу, что с тобой все в порядке. Можешь идти к тому густому дереву у забора, а я закончу здесь, — в своем обычно тембре сказал отец и направился дальше работать.

Через несколько часов до начала солнцепека они закончили и направились в сторону дома готовить фрукты к продаже. Не успели отец с дочерью подойти ближе, как услышали мужской смех неподалеку. Его бы девушка узнала из тысячи других всегда и везде! Это был Франко, который разговаривал со старухой из соседнего дома. При виде юноши Лира не задумываясь бросила корзинки со всеми собранными плодами и стремительно побежала на доносящийся смех. Позади она лишь услышала злобный голос отца:

— Лира! Своенравная девчонка...

Но это все было уже не так важно, ведь радость от встречи с Франко наполняла изнутри и ее хотелось проявить внешне.

— Франко, мой милый друг, как же я рада встрече с тобой! — почти кричя, Лира упала в объятия молодого человека.

— И я рад встрече, моя дорогая Лира, — поглаживая по спине, тепло произнес тот.

— На самом деле я прибыл сюда исключительно для того, чтобы повидаться с тобой и сообщить одну новость...

Франко опустил глаза вниз и начал взволновано поправлять волосы левой рукой, однако она знала, что так он обычно делал, когда сильно нервничал и переживал. От чего Лира напряглась и почти уже со слезами на глазах поглядывала на своего друга.

— Прошу, продолжай... — выдавила девушка, пытаясь поддержать собеседника или может саму себя.

— Мы должны вернуться в Италию.

Резко выпалил он, переводя взгляд на Лиру в ожидании ее реакции.

— Как?... Когда? — вопросительно посмотрела на своего друга опечаленная зеленоглазая собеседница. Одна слеза уже покатилась по ее щеке вниз и упала на землю, оставляя маленький мокрый отпечаток.

— Лира, ну что ты? Мы всего лишь на праздник Феррагосто*, совсем ненадолго. Отец хочет познакомить меня с семьей какого-то важного человека, он сказал, что это связь с большим будущим, если все пройдет так, как он думает.

*Итальянский праздник, который отмечается 15 августа - Успение Богородицы или Вознесение. Он завершает сезон больших работ. В обрядах этого праздника слились обряды христианства и язычества.

Молодой человек потрепал свою собеседницу с целью того, чтобы немного приободрить, однако Лиру это лишь раздражило, и она яростно отдернула его руку.

— А тебе самому нужно это знакомство?

Девушка на минуту прервала свою речь, взяв паузу на то, чтобы обдумать свои дальнейшие слова, но у нее вырвалось лишь:

— Хотя знаешь что? Поезжай в свою Италию, доброго пути, — проявив холодность, высказала та, которая сама даже не ожидала подобного поступка от себя.

Следом она развернулась и ушла в дом.

Франко был ошарашен подобной выходкой своей милой подруги, и некоторое время стоял в ступоре после того, как она ушла. Он ожидал: криков, слез и просьб остаться, а Лира практически безэмоционально бросила его здесь стоять. Но из задумчивого онемения его пробудили слова старухи, с которой он буквально недавно радостно беседовал:

— Совсем она невоспитанная и какой прок тебе с ней водиться? Ты такой завидный юноша интеллигенции, поезжай и забудь про нее, — договорила старуха, присаживаясь на лавочку позади.

— Ваше мнение здесь никого не интересует, и впредь прошу не оскорблять мою подругу, вы ее совсем не знаете.

Франко никогда не позволял кому-то оскорблять Лиру, он считал свои долгом всегда ее защищать и быть рядом, даже несмотря на то, как порой жестко и бездушно она с ним обходилась.

После этого он ушел, точнее уехал обратно в семейный дом, и на следующее утро уже был на половине пути в Италию.

Если вы думаете, что Лира не жалела о своем поступке, то вы будете глубоко заблуждаться. Она всерьез страдала из-за того, что сама совершила, и не имела возможности что-то исправить или изменить. Теперь даже изучение французского стало для нее бессмысленным и абсолютно ненужным занятием.

“Ах, Франко, как же я сожалею, а еще более сожалею о том, что не имею теперь случая исправить что-то. Ты так далеко от меня, и это мучительно. Я не могу есть, не могу спать. Все стало мне тяжко”, — думала Лира.

Глава 3

— Это была лишь часть нашей с ним истории, — со взглядом, устремленным вдаль, сказала она и перевела его на чашку с почти остывшим чаем.

— Теперь я начну с самого начала, как же мы с ним первый раз встретились и познакомились. Мне было шестнадцать, тогда я увидела его впервые. Думаю, что именно в тот момент и влюбилась, и как бы я ни отталкивала это чувство у меня ничего не вышло. Перед моими глазами было лишь ужасное представление о любви, я боялась ее и того, к чему она приводит. Моя бабушка: девушка из уважаемой и достопочтенной семьи влюбилась в бродяжку, нищего и неперспективного. Мой отец с матерью жили в нищете, а я так жить не хотела. Конечно, у меня была совсем другая история с Франко: он был богат. Но я нет. И я всегда видела эту большую родословную пропасть между нами, и не в силах было кому-либо это изменить...

* * *

В тот день было ветрено и это спасало от солнца, которое палило, не щадя ничто и никого; дочь с отцом, как всегда, работали на инжирном поле. Среди этих деревьев Лира ощущала себя как дома, ведь они проводили здесь каждый божий день. Этим летом урожай выдался удачным, хотя изначально думали, что будет иначе, так как весенний плодонос был скуден. Из-за чего отец говорил, что нужно работать вдвойне дольше, дабы собрать большее количество инжиров, пока они еще не успели повять.

Слухи по маленькому поселению расползались быстро и до молодой работница на поле тоже дошли: на юг Дурреса должна прибыть состоятельная семья из Италии. Ее тогда это несильно заинтересовало, подумаешь, люди всегда приезжают и уезжают, ничего особенного. Однако это было не все, по крайне мере, она узнала не все на тот момент. Через несколько дней после этого торговец фруктами из юго-восточной части Албании сообщил печатнику, что эта семья по фамилии Монти с большим имением в Венето известным почти по всей Италии! Печатник был человеком хорошим, но глупым; ну кто же примет слова какого-торговца за чистую монету? Только глупец и очень доверчивая личность. А еще он был болтлив и рассказывал об этом всем, кто только попадался ему под руку. Так и Лира, проходя случайно мимо лавки со специями и травами, услышала, как он это говорил торговке и еще одной покупательнице.

Во всяком случае вернемся в тот день, где все началось. Та самая точка невозврата, после которой уже ничего не могло измениться. Тогда Лира была, пожалуй, в самом красивом платке из парчи за всю жизнь: он был вышит яркими цветами эрики пурпурного цвета, а на фоне телесного оттенка они выглядели еще более богаче и насыщеннее. Наверное, в вашей голове закрался вопрос: откуда у девушки из столь бедного сословия такая дорогая вещица? А я отвечу вам, что он достался ей от бабушки из Шотландии, которой специально на заказ делали этот платочек с ее любимыми цветами. Это был подарок от ее отца, бабушка им очень дорожила, а следом, и она тоже. Волосы ее, как всегда, были перевязаны зеленой лентой, только в этот раз узел был слабо затянут, и она потихоньку сползла вниз в порыве ветра. Собирательница инжира не успела ухватиться за нее и волосы развеялись в потоке воздуха по плечам, переливаясь золотистым блеском, а в ее зеленых глазах мерцали огоньки, как отражение солнечных лучей в воде. Она провела взглядом за улетающей лентой, вытянув руку вперед, в попытке схватить ее, но безуспешно. Зато благодаря этому, казалось бы, незначительному событию Лира увидела его. Она застыла в тот момент, как будто перемещаясь из реальности в какое-то другое измерение, где были только они вдвоем и их взгляды: его - глубоких, мягких и теплых карих глаз и ее - зеленых, нежных и завораживающих своим ослепительным цветом.

В 24-ом Франко был более сдержан в стиле своей одежды и носил костюм похоже кроя, как и у его отца: геммороидального цвета с широко пошитыми брюками. На шее у него красовалась бабочка тростникового оттенка зеленого, это выглядела так элегантно и крайне не вписывалось в окружающую атмосферу убогости этих ничтожно засеянных полей. Тяжело было не обратить на него внимание любому, кто бы там находился.

— Кажется, это ваше, — сказал юноша напротив, подхватывая ленту.

Он протянул свою руку вперед, что бы та могла дотянуться, ведь он стоял за забором. Лира опешила и не сразу ответила ему, но молодой человек продолжал ждать с вытянутой рукой.

— Ах, да, благодарю вас! — очнулась от ступора работница и взяла ленту.

Но он не уходил и продолжал стоять, наблюдая за тем, как девушка перевязывает свои волосы. От этого случайной собеседнице стало жутко некомфортно, казалось, что она делает что-то не то. Однако дело было совсем не в этом, а в том, что итальянец просто в своей задумчивости решался продолжить с ней разговор.

— Сегодня ветрено, не находите? — задал вопрос он, ответ на который был и без того очевиден.

— Нахожу.

Ответила Лира, после чего напряжение поубавилось.

— Такая погода мне больше по душе, это спасает от пекущего солнца.

— Могу ли я узнать ваше имя? — спросил Франко, — а то мне бы не хотелось запомнить вас лишь как прекрасную девушку с поля инжира.

Девушка слегка смутилась, но улыбнулась и следом представилась:

— Меня зовут Лира, Лира Бериша.

— Рад знакомству, Лира, — вежливо произнес он. — До свидания.

И он ушел, не дожидаясь прощального ответа. Но ее это не расстроило, потому что она сконцентрировала свое внимание лишь на “до свидания”.

“Что это вообще могло бы значить? Разве мы сможем свидеться снова? По крайне мере, это дало мне надежду”.

Спустя неопределенное количество дней в один из летних вечеров Лира сидела у окна перебирая инжир для сушки. Это был особенный процесс и, наверное, единственное что время от времени приносило ей удовольствие при соприкосновении с этими плодами. Для начала надо было отобрать только самые спелые и зрелые фрукты (этим она сейчас и занималась), которые они собирали особым способ на поле под деревьями которых лежала чистая ткань, ее они ежедневно меняли, а порой даже это приходилось делать дважды за день. Зрелость инжира определить не так трудно, как может показаться на первый взгляд: нижняя часть его должна быть слегка приоткрыта, как распустившийся цветок, на четыре части — это, своего рода, подсказка. Эти фрукты для сушки не принято мыть, дабы не повредить нежную кожицу. Следом идет процесс обмакивания инжира в кипящий сахарный сироп (им обычно занимается отец, так как он всегда плохо выходит у девушки) их следует опустить всего на несколько секунд, этого будет достаточно и поможет избежать брожения, и далее раскладывается по деревянной решетке из дуба. Потом решетки выносятся на задний двор и вялится в течение 7-9 дней (без учета дождливых дней, поскольку инжир нужно держать в сухости и решетки заносятся в погреб, следовательно такие дни не учитываются; благо в летний период дожди бывают нечасто). После чего фрукты можно спокойно убирать с решеток без опаски как-либо повредить. Затем же каждую ягоду необходимо сплющить: слегка вдавить верхнюю часть фрукта во внутрь, придав форму плоского диска и нанизать на нить до окончательной сушки. Нити с дисками инжира можно разместить при хорошей погоде где-то под навесом, где у них там как раз протянуты сетки от насекомых.

Глава 4

— Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться до побережья? Мы недавно приехали, и я еще толком не видел моря, — в надежде на положительный ответ спросил Франко.

— А что, у вас в Италии нет моря? — задала вопрос Лира, совсем не понимая, что сказала то, чего знать не могла.

— Откуда же ты знаешь, что я прибыл из Италии? — ехидно улыбнулся парень напротив.

— Что?.. И вовсе не знаю я ничего! — судорожно протараторила девушка и развернулась в сторону моря.

— Нам туда.

Указала пальцем направление и быстро устремилась вперед. Франко же видимо решил не задавать лишних вопросов на эту тему, чтобы не смущать и честно сказать, она была благодарна ему за это.

— Только ты учти, что путь тут не близкий, — заговорила девушка через некоторое время дороги, — и дорога не самая... чистая.

Одежда Франко явно была дорогой и совсем не подходила по таким грязным тропам до пляжа, как эта и та обвела легким взглядом его костюм.

— Думаю, в этом нет ничего страшного.

Ровно проговорил новый знакомый, прибавив шагу, нагоняя свою спутницу. Лира не стала высказывать свое мнение на счет того, что думала, решив, что это будет крайне бестактно и неприлично, ведь они только-только познакомились.

Дорога предстояла по узкой и труднопроходимой тропинке, зато она была самой короткой и вела прямо на центр пляжа. Когда торговка фруктами была еще маленькой, то увидела, как городские детишки часто бегали сюда, и не удержавшись от любопытства однажды пошла вслед за ними. В будущем та часто предпочитала уходить с шумных улиц к одинокому морю. Волны ее успокаивали, и почему-то там на берегу приливов и отливов она всегда ощущала присутствие мамы.

Впереди них была небольшая ямка, на которую при быстром движении Лира, конечно же, не обратила внимание, поэтому оступилась и повалилась назад в попытке удержать равновесие, но у нее благополучно ничего не вышло. Албанка начала падать, однако почувствовала прикосновение руки, которая обхватила за талию, придержав. Повернув голову чуть назад, та встретила взор двух темных глаз, которые при тенях от деревьев приобрели немного пугающий оттенок. Сердце учащенно забилось и в ушах был слышен лишь частый стук, как звук бьющегося молотка в кузнице; кровь прилила к ее щекам, словно солнце припекало вплотную к лицу; дыхание сбилось, как будто резко перекрыли почти весь кислород. Отчего молодая албанка грубо оттолкнула от себя Франко и убежала вперед, радуясь тому, что свет был приглушен и он не заметил ее раскрасневшихся щек.

— Будь осторожнее, смотри под ноги, — крикнул юноша ей вслед, — ну же, подожди меня, я же не знаю дороги.

Та убежала от него, восстанавливая дыхание, а затем остановилась его подождать. Он догнал, они пошли дальше, и через некоторое время увидели просвет и это означало, что почти пришли до нужного места. Когда вышли из зарослей деревьев тропы, то небольшой порыв морского ветра подул в лицо. Девушка сама не заметила, как начала улыбаться тому, что увидела перед собой: море всех оттенков синего с искрящими лучами отражающего солнца на голубом небе без единого облака и золотистый песок.

Посмотрев на Франко, догадалась, что ему тоже нравится. Он как маленький ребенок с блестящими глазами рассматривал все вокруг.

— Хочу искупаться, — сказал молодой человек, снимая обувь, — ты со мной?

Он глянул с заманчивым, интригующим взглядом.

— С ума сошел? — удивлено воскликнула та, смотря на него с широко раскрытым взглядом.

— Ну, как хочешь, — произнес он, снимая пиджак, затем бабочку, переходя к рубашке.

Скромная девушка быстрым движением повернулась спиной в полном смущении, но чувствовала пару его пристальных глаз на себе, и была почти уверена, что он улыбается. Когда вновь развернулась Франко уже бежал к морю. Подойдя чуть ближе, стала наблюдать за тем, как он плавает, а он в это же время наблюдал за ней. Потом он стал направляться к берегу в ее сторону, глядя точно в глаза.

— Точно не хочешь искупаться? — спросил тот, обрызгивая водой свою спутницу.

— А ну прекрати! — чуть повысив голос, потребовала Лира.

— А если не прекращу, то что? — улыбнулся он, слегка прищурив глаза.

— Тогда, — начала та, — вот что!

В тот же момент во Франко полетели брызги.

— Что ж, ты сама нарвалась! Учти, моя месть будет жестокой!

Угрожающе произнес парень, направляя в нее очередную порцию воды. Она не отставала от него и брызгала в ответ. Он подбежал к ней почти вплотную, подхватив за ноги и укладывая на свое плечо, уносив все дальше от суши.

— Отпусти, отпусти меня сейчас же! — кричала Лира, болтая ногами и руками в попытке освободиться.

— Отпустить? — Франко спустил ту с плеча чуть вниз ближе к воде.

— То есть нет... Поставь меня на берег! — все так же громко кричала девушка.

Но он лишь еще сильнее ослабил хватку, отчего Лира была просто в полнейшем ужасе. Следом она начала визжать, а Франко одним резким движениям подхватил ее под коленями, придерживая другой рукой в районе подмышек. И они опять встретились взглядами друг с другом, от чего этот момент стал для нее одним из самых волшебных в памяти. Потом он спокойно вынес девушку на сушу. Албанка присела на песок, приводя свою растрепанную прическу в порядок, а итальянец тем временем подошел к ней и сел рядом.

— Все-таки море прекрасно! — он произнес это, задумчиво заглядываясь куда-то вдаль вдоль горизонта.

— Полностью согласна! — сказала та, смотря на него. — Почему-то только здесь я ощущаю ее присутствие.

Лира проговорила то, о чем бы лучше предпочла молчать.

— Чье присутствие? — задал вопрос Франко, переводя свое внимание на нее.

— Мамы, она умерла, когда я родилась. — Договорила та и опустила глаза вниз.

— Мне очень жаль... — произнес итальянец, с неподдельной искренностью в голосе.

— Все нормально, сама же сказала о ней.

Она приобняла себя за плечи в попытке утешить от печальной темы, казалось, Франко это заметил и положил свою руку ей на плечо.

Глава 5

Лира судорожно вернулась в лавку к отцу, который уже заждался ее возвращения.

— Ну и где же ты была? — спросил отец, направляя на нее свой взгляд исподлобья.

— Гуляла... — ответила та, пытаясь не вызвать подозрения.

— Что-то ты темнишь, Лира, — сказал отец, готовясь к отъезду назад, — но не будем об этом. Давай лучше возвращаться домой.

Когда он договорил, они сели в повозку и направились в сторону дома.

Спустя неделю, после встречи с богатым итальянцем, девушка закончила со всей работой и отпросилась у отца погулять в горах. Это был еще один источник, где она набиралась энергии и думала о вещах духовных. Покорительница горных вершин забиралась на самый верх и наблюдала за плывущими облаками по небу, течением реки неподалеку и за цветущими участками полей. Красивые, замечательные виды открывались с такой высоты.

Спустя какое-то время у нее появилось странное ощущение того, что будто бы за ней кто-то наблюдает. Она оглядывалась в попытках найти непрошенного смотрителя, однако никто так и не попался на глаза. От этого чувства девушке стало дискомфортно там находится, и она направилась в сторону спуска вниз. Перед этим что-то в ней дернулось, и оглянувшись, увидела Франко, идущего в ее сторону. Сначала было та подумала, что это может это какой-то мираж или вовсе сон, но, разумеется, это было не так.

— Здравствуй, Лира, — поприветствовал он, — видимо, судьба хочет нашей встречи вновь и вновь.

— Я не верю в судьбу, это просто случайные... совпадения.

— Пусть будет, по-твоему. — Он на несколько минут сохранил молчание, задумавшись. — Что за река протекает вон там?

Он указал в направление реки, которая протекала позади молодой албанки.

— Это река Лим. Мы обычно ходим туда мыться и стирать белье. Она самая близкая по расположению к нашему горному поселению.

— Ты живешь где-то здесь неподалеку?

— Да, вон за тем небольшим холмом в самой последней касоле по правую руку.

Это было очень глупо говорить такое точное место проживания. Но тогда ей казалось, что ему можно доверять, точнее он вызывал доверие своими поступками и действиями.

— У меня есть к тебе вопрос, что ты делаешь на окраине в такой глуши в очередной раз?

Было любопытно узнать это у него, потому что путь из центра до сюда не был слишком быстр.

— Я изучаю местность, мне нравится видеть новые места, — произнес он с едва уловимым сиянием в глазах, — это вдохновляет и в некоторых места ощущается полная гармония с природой.

Девушка осталась довольна его ответом и решила больше не продолжать разговор какое-то время. Но следом он сам заговорил:

— А почему ты здесь?

— Это все из-за моей мамы... — ответила та, смотря вниз. — Здесь, как и на берегу моря я ощущаю ее присутствие как никогда рядом с собой, мне так ее не хватает. Она умерла незадолго после моего рождения, единственное что от нее осталось это фотография.

— Мне очень жаль, Лира, — с сочувствием сказал Франко.

— Жалеть тут надо только одного человека - моего отца. Он остался с младенцем в одиночестве, да еще и с девочкой.

— Не обесценивай свои чувства, они тоже имеют место быть. Ты тоже потеряла ее.

— Спасибо тебе, но мне нужно уже возвращаться...

Когда Лира почти уже начала спускаться, Франко неожиданно задал вопрос:

— Увидимся ли мы вновь?

— Как знать? Если все-таки твоя судьба существует, то будь уверен, что да.

Она договорила и начала спускаться вниз по склону, а он так и остался на вершине один.

Лето уже близилось к концу, а это значило лишь одно: наступали тяжелые и холодные дни их с отцом жизни. Почему? Потому что им оставалось кормиться только на те запасы, что они успели вырастить за летнее время. В это же время зеленые поля и горы сменялись оттенками от желтого до красного. Одежда людей с легкой поменялась на более теплую, а работы в полях постепенно сходили на нет.

В скудном гардеробе албанки имелось пальто по фасону напоминавшее свингер трапецевидного силуэта в оттенке дымчатого цвета, у которого под низом был утепленный подклад, его можно было отстегнуть при более теплой погоде, что, собственно, она и делала. На ногах носила лаковые черные монки на небольшом каблуке, их та надевала до самой весны вместе с теплыми бежевыми чулками с темной полоской к верху. На голове при минусовой температуре у нее появлялась шляпка модели клош, что была в моде по тем временам на краю которой красовался небольшой скромный цветочек лилии.

Весь этот период она с Франко больше нигде не пересекались, Лира уже думала, что он и позабыл о ней вовсе. Хотя надеялась, конечно, обо обратном. На девушку наводили печальные мысли о том, что это лишь для нее было чем-то особенным в их жизнях. Если все же это было так, то та искренне верила, что быть может где-то в другой параллельно реальности есть иной расклад их судьбы... Где она родилась в такой же благополучной семье, как и он.

В тот день Лира не могла уснуть и лежа на спине смотрела в потолок, вспоминая дни с Франко на пляже и на вершине горы, перебирая ракушки бус на шее, с того дня она их больше никогда не снимала. Албанка была расстроена тем, что итальянцу ничего не напоминало о ней, ведь та не сделала ему никакого подарка. Поднявшись с кровати, она заглянула в окно на лунное небо с небольшими облаками, холодный воздух заполнил легкие и слегка развивал распущенные волосы. Когда та окончательно замерзла вернулась в постель, и через несколько десятков минут все-таки уснула. Утром разбудил солнечный свет, который заполнил комнату. По ее ощущениям было еще ранний рассвет, так как солнце находилось достаточно близко к горизонту. К тому же не слышно движений отца, который обычно всегда рано вставал и готовил скромный, но вкусный завтрак, в рацион которого всегда входил инжир: вяленный, сушенный или остатки свежего. Иногда ее папа заваривал чай с инжиром или добавлял его в кашу.

Когда проснувшаяся девушка вошла в комнату к отцу, то его там не обнаружила и обойдя весь дом его нигде не нашла. В спешке обулась и накинула пальто на плече вышла на улицу, но и тут поиски не увенчались успехом: вокруг не было ни единой души. Ей ничего не пришло в голову лучше, чем пройтись по некоторым местам, где мог бы быть отец. Первым куда та зашла было маленькое печатное издание, хотя скорее это было что-то вроде почтового отделения и местом, где были какие-то книжки. Лира не любила туда ходить, там всегда обычно было много народу, а еще душно и пыльно. Отца там не увидела и спросила у почтальона не видел ли он его, на что ей тот отрицательно повертел головой. Албанка ушла в следующей место: им был маленький рынок с продуктами. Пройдя все прилавки, та совсем распереживалась о том, куда же он мог запропаститься. Но удача была на ее стороне, ведь та встретила уже с самого утра хмельного трактирщика, который видимо со вчерашнего вечера не был дома и всю ночь просидел в пабе. Именно он сказал, что отец оказывается вчерашним вечером тоже там сидел. Лира прямиком отправилась в паб, а там ее встретила работница этого места - Герда, молодая официантка и единственная там, ведь заведение было совсем небольшое. Она сказала, что отец ввязался в драку и его увезли в больницу в Дурресе. Именно в тот момент в сознание юной девушки пронесли самые страшные картины...

Глава 6

Бесцельно шагала по коридору Лира, думая о том, что ничем не может помочь отцу. Так тяжело на душе было у нее тогда впервые. Она не представляла, что делать без него дальше, если вдруг он умрет...

— Лира!

Кто-то позвал по имени и схватил за локоть. Обернувшись, она увидела ее единственную надежду.

— Франко... — та уткнулась лицом ему в грудь.

— Что у тебя случилось? — он заботливо гладил по голове, в попытке успокоить.

— Отец... Он... Я не знаю, что мне делать...

Слезы покатились из ее глаз, мешаяя говорить и это было все, что она тогда смогла произнести.

— Все будет хорошо, я схожу ко врачу, а ты побудь здесь и подожди меня. Я быстро!

Франко ушел на неопределенный период времени, тогда Лира понятия не имела сколько его не было и как он здесь появился. Она погрузилась в свои мысли, оперившись на больничную стену коридора, когда он вернулся, то сказал:

— Все хорошо, твоего отца положили в палату и оформили медицинскую книжку для дальнейшего осмотра.

— Но... У нас нет денег это все оплатить... — расстеряно сказала молодая албанка.

— Лира, я знаю. Именно поэтому я здесь.

Уж не знаю какой у нее был взгляд в тот момент, но думаю, что большей благодарности чем в те минуты, она не испытывала ни к кому и никогда.

— Думаю, тебе ни к чему здесь находиться и лучше отправься домой. Завтра вернешься и узнаешь, как у него дела.

— Нет, — отказалась упорная девушка без раздумий, — я хочу быть рядом с ним в случае чего. У меня больше никого нет, Франко... Он мой единственный...

Но договорить не успела, так как в ее глазах все потемнело, в ушах зазвенело, и Лира поняла, что теряет устойчивость на полу. После этого ей помнится лишь взволнованный голос Франко и его теплые руки.

В тот момент, когда она пришла в себя, рядом сидел Монти, который задремал.

— Франко! — разбудила того пришедшая в себя девушка.

— Как ты? — спросил он, после того как открыл глаза.

— Нормально. Что с отцом? Есть какие-либо известия?

— Пока ничего. Давай ты лучше поешь. Ты с утра ведь ничего не ела, я знаю.

— Не хочу есть... А деньги, я тебе все верну, обещаю.

— Лира... Мне не нужны твои деньги, как же ты не понимаешь.

— А что? — Лира повернула голову в его сторону и заглянула ему в глаза. — Что тогда тебе нужно?

— Ты! — быстро ответил он, как будто уже давно знал ответ на этот вопрос. — Мне нужна ты, мне кажется, без тебя я уже не смогу.

“Что мне на это сказать? Не знаю, у меня был шок и по мимо этого. Думаю, мой взгляд выдал все за меня”.

— Спасибо... — сказала она и взяла тарелку с едой, чтобы дальше не продолжать этот неловкий диалог.

В этот день девушка осталась в больнице, чтобы за ней на всякий случай посмотрели еще. Лира подозревала, что на этом на стоял Франко и, конечно же, не обошлось без нескольких купюр, никто бы не стал держать там бесплатно. А сам он ушел домой, заранее убедившись, что с ней все в полном порядке. Девушка рано утром проснулась, сначала даже не понимая, что находиться не дома в своей постели.

Через некоторое время к ней пришла очень маленькая и худенькая медсестра и сообщила, что отец пришел в себя и его можно навестить, она быстро переоделась в свою одежду и направилась в его палату. Когда та зашла внутрь отец уже был на ногах и явно собиралась выходить. В тот момент как он заметил дочь, то слегка удивился, застыв на пару секунд в одном движение с глазами размером с грецкий орех. Отец явно не подозревал, что она может быть здесь, наверное, он вообще не думал, что Лира в курсе всего.

— Привет, папа... — осторожно сказала посетительница. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, дочка! Я в порядке, — ответил тот.

— Доктор заходил с утра, сказал, что мне нужна операция, которую не делают в нашей стране. Если ее не сделать, то я могу в любой момент умереть... Сама понимаешь, мы не имеем такой драгоценности, - как время и деньги.

Показалось, что он говорил не с ней, а вел личный монолог с осознанием того, что их бедность сейчас как никогда прежде может сказаться на течение его жизни в самую худшую сторону из всех возможных.

— А еще он сказал мне, что кто-то уже оплатил мой больничный счет... Так и по мимо прочего у меня теперь есть медицинская книжка! — это он сказал с некоторой доле радости в голосе, которую прежде в нем девушка давно не замечала.

После этого он молча смотрел на нее в надежде на то, что та что-нибудь скажет, но Лира продолжала молчать и его это явно раздражило.

— Кто же этот таинственный благотворитель? Не знаешь случайно?

В тот момент Лира почувствовала себя загнанной в угол: словно мышь, которую поймала кошка. Она боялась сказать что-то не то и разозлить отца в ту секунду единственный раз за все свои шестнадцать лет.

— Франко Монти, — произнесла Лира так же резко, как сдирают пластырь с еще не зажившей раны.

— Как?.. Это сын той богатой семьи из Италии? Лира, да ты шутишь!

Тогда она почувствовала себя маленький ребенком, которому хотелось плакать, убежать и забиться в угол.

— Я не хочу говорить на эту тему... — неуверенно отказалась девушка, глядя тупым взглядом в пол.

После этих слов она не нашла решения лучше, чем просто выйти из палаты в коридор. Вам может показаться по стечению всех событий то, что Лира не любит решать проблемы и уходит от них, но это совсем не так. Та так поступала лишь в тех моментах, когда не находила решения лучше, чем просто избежать недопониманий и разборок.

Отец не стал настаивать на расспросах, и они в полном молчании вернулись в дом.

С тех пор прошло пять тяжелых месяцев: холода, снега и голод. Им было трудно, как никогда прежде. Отцу становилось все хуже и в скором времени он больше не мог часто ходить, стал много лежать и в скором времени его вновь посетила болезнь. Он сильно захворал, к нему приходил лекарь каждый день, пытаясь сбить высокую температуру, но каждый раз выходил от него, пожимая плечами. Ночью он кричал в бреду, а Лира подскакивала со своей постели и бежала его проверить. Через несколько дней стало совсем невыносимо, ей казалось, что близится неизбежное - его скорая кончина. Конечно, она старалась об этом не думать, ведь было страшно представить то, как будет обходиться без него дальше.

Глава 7

Когда снега уже отступали и на смену им пришла сырость и грязь, отец снова захворал, да еще хуже прежнего. Все-таки организм был слаб и уже немолод, а операция требовалось все скорее и скорее. Честно говоря, в том возрасте Лира понятия не имела чем он болел, а говорить ей никто не собирался. Шел уже семнадцатый год жизни, и девушка взрослела окончательно. В очередной раз отца повезли в больницу, и разумеется, дочь направилась следом. Ей так противно было от этих больничных стен, которые были пропитаны болью, горечью и утратой близких. В тот момент их как раз встретила выходящая из больницы женщина, которая плакала явно не от большого счастья. А той стало страшно, что однажды такой женщиной станет она, которой сообщат о кончине отца.

Через несколько часов вышел врач и сказал:

— Ему очень плохо, операцию нужно делать в срочном порядке. Через неделю он уже в силах будет перенести перелет в другую страну.

— Спасибо... Я вас поняла.

Смятению и печали не было предела, две скупые слезинки покатились по щекам, и Лира направилась в сторону выхода, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Та потеряла счет времени, когда вышла на улицу и совсем не замечала проходящих вокруг людей. Так ей сзади на плечо опустилась мужская рука, а она в испуге отскочила в сторону.

— Лира, я тебя звал, а ты не слышишь... Прости, не хотел напугать, — сказал Франко, с теплым взглядом своих карих глаз.

— Это ты извини, что я так среагировала... Просто я больше так не могу! Я не знаю, что мне делать! Мой отец умирает, а я ничего не могу, абсолютно, Франко!

Девушка сама не заметила, как начала уже кричать, привлекая внимание других людей.

— Ну же, тише.

Он прижал ее к себе, поглаживая по голове и следом по спине.

Немногие знают, что это очень хорошая тактика, дабы быстрее успокоить человека, начиная гладить по голове, а потом плавно переходя к спине.

Через несколько дней Лира пришла в больницу к отцу, но врачи явно старались избегать разговора с ней о его состоянии. Ее это напрягало, думала, что они скрывают факт того, что он умер. И Франко теперь тоже больше не заходил в больницу, девушка решила, что он вернулся обратно в Италию помогать родителям с переездом сюда. Потом ей все-таки удалось допытать доктора обо всем, и он сообщил, что молодой господин Монти оплатил операцию отца, которую будут делать со дня на день в Италии. Шоку не было придела, она понятия не имела, что он задумал, совершенно ничего не сказав ей. В один момент девушка была и зла на него, и очень благодарна за такую помощь. Благодаря Франко отец будет жить, а она не останется сиротой! Ей хотелось как-то связаться и узнать, как дела и как прошла операция, но не имелось такой возможности. Единственное, что она могла - ждать: терпеливо и усердно.

По дому старалась занимать себя различными делами, только бы не думать о плохом, как птица колибри летала от одного занятия к другому, толком не доводя ничего до конца. В один из таких дней к ней заглянул лекарь, все-таки он был человеком неравнодушным и решил узнать, как дела у нее и у отца. В горячности та вывалила на него все, что было внутри за эти дни. Ей правда было тяжело быть совсем одной и очень хотелось с кем-то поговорить.

Когда они вернулись, то Франко привез отца сразу же домой. Это было утром, и та выбежала прямо в ночной сорочке. Лира так была рада видеть отца здоровым, как раньше. Даже показалось, что он помолодел лет на пять.

Девушка же с Франко обменялись сдержанными поклонами головы. Но подозреваю, что в ее взгляде читалась огромная благодарность за его поступок. Тогда ей не было дела до того, почему он помогает, но сейчас, вспоминая эти дни, Лира то и дело начинает понимать насколько сильно была дорога ему, ведь он буквально делал все, в чем она только нуждалась.

Ему в те годы очень к лицу была его красно-бордовая жилетка с темно-синей бабочкой, поверх был пиджак такого же цвет и материала. В руке он нес пальто, которое пришлось снять из-за достаточно теплой погоды. Волосы его были, как всегда, идеально уложены назад, что делало его взрослее своих лет.

— Отец, как я рада тебя видеть! — завизжала та, обнимая его за шею словно маленький ребенок.

— Я тоже рад, дочка, — сдержана сказал он, придерживая обеими руками ее за спину, — но это все благодаря твоему другу, он спас старика. Спасибо тебе, Монти, не все богатые люди живут только для себя.

— Не стоит, я сделал это потому, что сам того хотел. Пожалуй, мне нужно возвращаться, но надеюсь нашей скорой встречи. До свидания.

И он вышел за дверь, не дожидаясь наших прощаний. Была у него такая привычка совсем несвойственная тому, из какого круга он родом. Лире это казалось своего рода моветоном. Но, возможно, он такое себе позволял только в их обществе.

День с отцом прошел спокойно, они готовились к скорому весеннему посеву инжира. И общались обо всем на свете, дочка так скучала по своему старику. Ей правда не хватало хоть и скучных, но именно его разговоров.

С того времени прошло несколько недель, а погода на улице сменилась до неузнаваемости: поля и леса в округе покрылись зеленью. В горах солнце растопило снег, отчего возникло множество маленьких ручейков, которые переливались от лучей солнца яркими огонечками. Первые цветы вышли из спячки и птицы защебетали на деревьях. Вся природа проснулась, оживилась после долгой зимней спячки. Хорошее настроение девушки стало следствием всего этого происходящего вокруг. Она снова могла ходить в горы на часы и не мерзнуть от холода и порывистого горного ветра. Да и на улице еще не было настолько жарко, и работа в полях не утомляла, как в летнее время.

В один из таких дней они с отцом, как и прежде поехали в городскую лавку продавать первые свежие сорта инжира. Давно не были в городе, в их маленькой лавке и честно говоря, работница на поле даже соскучилась по городской суете. Но и не только по шумным улицам, а еще и по своему месту на пляже, где также чувствовала единство и гармонию с природой, с самой собой и мамой.

Глава 8

— Франко, поверь старому, я понимаю эту юношескую горячность, влюбленность и все то, что происходит сейчас у тебя внутри. Но все-таки в первую очередь я отец, который не хочет, чтобы его дочь осталась с разбитым сердцем; запретить тебе видеться с ней я также не в праве. Лира уже не маленькая девочка, окончательное решение в любом случае останется за ней.

— Благодарю вас за честность, — кротко ответил молодой итальянец.

Следом отец оставил дочь на едине с ним, понимая всю серьезность ситуации.

Вопрос от удивленной девушки не заставил Франко долго ждать:

— Как же давно ты это понял, Франко?

— С самого начала...

Честное слово, в тот момент она не имела ни малейшего понятия о том, что ему сказать. Стоило ли вообще что-то говорить?

Через некоторое время девушка все-таки собрала мужество в кулак и продолжила разговор:

— Наше с тобой правильно очень отличается. Я не считаю, что ты должен был говорить об этом при моем отце, мне это не понравилось. Ты решил самостоятельно принять такое решение, но попробуй представить себя на моем месте. Понравилась бы тебе такая выходка с моей стороны? Сильно сомневаюсь, друг мой!

Можете осуждать ее за этот поступок, но она специально сделала акцент на слове друг, давая ему понять, что их никогда не будут связывать отношения больше, чем дружба.

— Я услышал тебя, прошу прощения за это, Лира. Мне хотелось сделать, как можно лучше для нас обоих. Получилось все так, будто бы я пренебрег твоими чувствами. Я этого правда не хотел.

Франко говорил очень уверено, без капли дрожи в голосе. Девушку это слегка смутило, ведь она была крайне резка в своих импульсивных речах. Признаться честно, она ожидала того, что ее слова его заденут и выбьют из колеи, но даже если это и было так, то он не подал виду.

По всему уже рассказанному у вас к ней могло появиться немало вопросов, позвольте же хоть от одного из них избавить. Почему же все-таки Лира не приняла в тот день признание Франко? Ответ кроется внутри, да и кажется, выше уже имел место быть. Она просто не понимала, что любила его, отрицала или вовсе даже не думала. Ей не было дела до любви. Ее фокус внимания был сосредоточен на другом, но она сама не понимала, что суть крылась именно в том, что так упорно она игнорировала.

— Я принимаю твои извинения, но это ничего не изменило, — Лира уже было развернулась для того, чтобы уйти, но решила остановиться и закончить, — прости меня.

— Лира, но как же... Постой, прошу тебя!

Она вновь остановилась, отдергивая руку от его еще не состоявшегося прикосновения. Однако повернуться и посмотреть не могла, ведь тогда бы он увидел, что ей нисколько не легче него.

— Что же еще? Я не могу более ответить тебе.

Говорила та, стоя к нему спиной. Он не видел ее эмоций, а слышал лишь сталь в голосе.

— Но почему?

— Я не люблю тебя! Слышишь? Не люблю. Оставь меня, прошу...

И он ушел, быстро и не оглядываясь. А Лира смотрела ему в след до того момента, пока он не пропал из виду. Казалось, что больше она никогда его не увидит и вот таким старалась отпечатать в своей памяти. Если бы не отец, то девушка бы так и прождала до следующего утра, а следом еще одного, а может и несколько таких.

Впредь Лира никогда не испытывала такой боли как от той, что однажды причинила единственному другу. Та жестко ограничила себе с того дня эмоции на те, которые может испытывать и те, которые не могла себе позволить.

Глава 9

Весна подошла к своему завершению и пришло долгожданное лето: солнце и тепло. Это означало и работу в поле в большем объеме, чем раньше. Девушке приходилось временами пахать за двоих, отец после операции не всегда мог быть в поле такое большое количество времени, но он не опускал рук. Делал другую работу, находясь в доме; и сколько бы та его ни уговаривала, он совсем не слушал и продолжал трудиться. Так и лето прошло и стало близиться к своему окончанию, но пока товар еще был, она с отцом старались чаще ездить продавать на рынок.

Однажды он позвал ее вечером к себе:

— Лира, послушай меня. Я не смогу ехать с тобой в город завтра, как мы планировали. Ты должна быть там, иначе нам нечего будет есть. Я попрошу соседского возничего тебя подбросить до города, а обратно поедешь со станции, утром обязательно посмотри расписание.

— Но отец... Я одна? Как?

— Дочка, не глупи. Ты с детства ездишь со мной и все знаешь наизусть, все будет в порядке. Главное не опоздай на станцию!

Она кивнула и посмотрела на него с надеждой, что скажет что-нибудь еще, но он молчал. На такой ноте они и легли спать.

С утра Лира четко выполнила все инструкции отца и когда раскладывала инжир по прилавку услышала, как соседские торговки сплетничают о семье Монти. Сначала не предала особого значения этому, но следующие слова привлекли внимание слуха:

— ...да видать итальяшке (они говорили про Франко) невестку нашли! — сказала темноволосая торговка с большим носом, совершенно выбивающимся на фоне ее маленьких косых глаз и узких, как нитка губ.

— Не неси чепухи! Он вон к нашей Лире похаживал, видала?

Говорила другая торговка кучерявая и веснушчатая, поглядывая в ее сторону. Лира же упорно делала вид, что не замечает их.

— Да на кой ему эта Лира? Она бедная, а там такая! Темновласая, черноглазая и статная из дворянского рода, да и это не самое важное. Будь даже она уродиной, чего ее одна семья стоит! Они же владельцы немалых торговых точек во всей Италии!

— Ишь какими ты ныне новостями владеешь! Откудова узнала?

— В газете вчера увидала новость то эту.

Дальше Лира перестала слушать их болтовню и ушла чуть поодаль прилавка, наблюдая за птицами в небе. Это помогло собраться с мыслями и быть в обычном расположении духа, все-таки ей нужно сосредоточиться на продаже; от нее зависит сегодняшний доход.

Когда уже вечерело на рыночных улочках людей прибавлялось, а следом и покупателей. От того юная торговка даже немного повеселела, так как не вернется домой с пустыми руками. Отца это порадует.

День бы завершился хорошо, если бы не одно исключение, точнее целых два: Франко решил напомнить о себе, да еще и вместе с так называемой невестой - Персефоной Феррарой. Она была обворожительна одним лишь своим взглядом черных глаз, волосы темные и достаточно пушистые, кудрявые и собранные на затылке, еще темнее ее глаз. Сама по себе стройная, с элегантной походкой, сразу говорящей о высоком статусе.

Вместе с Франко они вправду хорошо смотрелись на контрасте внешних различий, но одного социального положения и явного неформального стиля общения. Чувствовалась их симпатия к друг другу даже бы слепому кроту. Албанку это не то, что бы злило или раздражало, но было бы лучше, их не видеть вовсе. Однако нелепая случайность, судьба или цельное появление Франко (что правдивее всего и думалось Лире) привело его сюда с новой обожательницей.

Давней подруге глупо было делать вид, что его не замечает, поэтому она смотрела. Взгляд был кроткий, но внимательный и четкий, только этого хватило, что бы Франко это приметил и продолжал испепелять ее своими пронзительными карими глазами. Он выглядел хуже прежнего, похудел и отчего скулы стали острее, а глаза более впалыми с оттенком синевы под ними, видно от плохого сна. Девушке правда было больно видеть его таким, ведь причина была ясна - она; та, кто разбила ему сердце и подвергла душевным терзания в скитании и попытке забыться (к примеру, в той же Персефоне или в чем-то похуже). Ее суждения могли быть и не верны, но со временем, дорогой читатель, ты сам сможешь судить их. Глубоко она заблуждалась или была фантастически верна?

— Лира! Доброго вечера! — громко и с явной искусственной искренностью, поприветствовал итальянец.

Она сохраняла молчание и смотрела прямо перед собой на прилавок с инжиром. Ей не хотелось говорить с ним в такой обстановке и тоне.

— Что же ты молчишь? Неужели не узнала? — по нему читались все невыраженные эмоции горечи, тоски и разбитого сердца.

Он взял один инжир и вглядывался, пока не увидил реакции торговки с прилавка. Этого не произошло, и он разозлился, кинув инжир обратно, отчего все остальные фрукты повалились на землю.

Тут уже не сдержалась соседка с другого прилавка, очередная старушка с гнилыми зубами и одним слепым глазом. Внешность отталкивающая, ничего не скажешь, но она была добра к ней и отцу. Бабуля знала ее маму, которая всегда помогала и улыбалась при встрече, когда была еще жива.

— Парень, ты почто творишь? — резким голосом произнесла та, поглядывая прямо на него, без доли всякого стеснения. — Поди прочь, она не хочет говорить с тобой.

— А вы не суйте свой нос в наш разговор, я хочу от нее услышать это, — ответил он грубо, с высокомерным взглядом на ту.

— Говори, Лира! Говори немедленно! — вскрикнул он с тяжелым, но безумно разбитым взглядом на свою когда-то милую подружку.

— Перестань.

Лира произнесла это четко и внятно, но внутри была полная паника и растерянность.

За этим всем хитро и игриво наблюдала Персефона, которая даже и не думал останавливать Франко от его эмоциональных порывов ярости. Для албанки это многое прояснило в их взаимоотношениях, точнее даже в ее к нему.

— Раз ты так этого хочешь, то я поговорю с тобой, Франко. Но не здесь, а в другом и месте. На едине.

Тогда Лира впервые встретилась с ней взглядом, он был жестоким, надменным и ревнивым. Подозревала молодая торговка, что она знала их историю, хотя может и кратко, но определенно, сказанного было достаточно для поводов волноваться о чувствах Франко к ней.

Глава 10

— В тот день, когда мы неожиданно встретились на горе с моим когда-то другом из Италии, я очень быстро следом переключилась на другое повествование, совсем забыв рассказать о тех нескольких прекрасных летних днях у нас с Франко. Определенно это нас сблизило сильнее, чем мы тогда могли осознать, да и возможно ощутить тоже.

* * *

Одним из самых непримечательных вечеров, как и прежде девушка перебирала инжир. Отец уже ушел спать и сон его был крепкий, достаточно крепкий для того, что бы не услышать шагов неожиданного гостя. Франко вновь и вновь удивлял своим спонтанным появлением... нынче уже в их доме!

— Добрый вечер, Лира.

Сказал он это с крайне непринужденным видом, будто бы был старым другом семьи и часто посещал это жилище. Албанку это не могло не удивить. Она смотрела на него крайне ошеломленным взглядом.

— Э... Вечера доброго, что ты здесь делаешь?

Спросила та первое, что пришло в голову. В той ситуации это был вполне соответствующий вопрос.

— Мне очень стало любопытно то, как ты живешь. Условия не из лучших, но жить можно. Давай я тебе помогу, если позволишь.

— Да, давай, — сказала она то, что сам от себя не ожидала.

Он сел рядом на еле стоящий табурет, пытаясь понять, что ему вообще нужно делать. Лира показала на своем примере: как и что. Он быстро схватывал, и они сидели вот так просто, перебирая инжир с теплыми взглядами друг на друге, искренними улыбками. Временами девушке приходилось волноваться о том, что бы не разбудить отца, но благо все обошлось.

Франко делал буквально все, что было в его силах, дабы привлечь ее внимание. Он хотел проводить с ней время за чем угодно. Она не ценила его таких поступков, хотя и заметила значительно позже.

Лира была так воспитана свои отцом, что всегда равнодушно относилась к словам без соответствующих им поступков, однако Франко Монти не был простым болтуном, он добивался своего до самого последнего. Это ее в нем вдохновляло, ведь и она была такой.

— Лира, послушай... Ты невероятная девушка, таких я никогда не встречал и не думаю, что встречу когда-либо еще!

Он как будто бы хотел договорить что-то еще, но остановился, поднялся со своего места и встал напротив девушки на расстоянии вытянутой руки.

— Что же ты хочешь этим сказать?

— Ровно то, что сказал...

Он опустил взгляд вниз рассматривая инжир; это действие было такое неуклюжее и неуместное, что ей нетрудно было догадаться, что это была ложь. Но давить на него в попытке услышать всю правду Лира не имела желания, да и не считала нужным это знать для своего же блага.

— Хотел узнать, когда вы с отцом поедете в Дуррес? Мне бы очень хотелось показать тебе одно место, уж увы, из приятных мне людей здесь лишь одна ты.

Албанка смотрела на него с таким взглядом, будто бы это все сказанное совсем было не про нее.

“Он так откровенен и ведь без какого-либо повода, что на него нашло?”

— На следующей неделе, Франко, — она улыбнулась, глядя на него, не произвольно делая один из особенных моментов в его голове, — я с радость схожу на то место, что ты хочешь мне показать.

Потом они кратко обменялись прощаниями, и он ушел, а она пошла ложиться спать, только вот сна у нее было. Лира думала о том, что он делает и зачем? Отыскать ответов на эти вопросы ей не удалось, однако все эти мысли совсем не загружали, а наоборот привлекали своей загадочностью и в то же самое время прямолинейностью...

Под утро девушку сморило в сон, да так, что отец будил, хотя обычно просыпалась она всегда самостоятельно. День прошел скучно и однотонно, полученные пару соседских сплетен совсем никак не скрасили эти сутки, ведь мысли ее были заняты другим. Она ждала следующей недели с таким нетерпением, что порой изводила себя до безумия.

Когда наконец-то настал тот самый долгожданный день поездки в город, Лира была крайне воодушевлена встречи и с огромной надеждой ехала в город. Всю дорогу вертелась, крутилась так, что соседскому подвозчику пришлось даже ей сделать замечание. Но это никак не повлияло на хорошее расположение духа девушки. Отец же сегодня чувствовал себя неважно и не был настроен на радостный разговор с ней. Дочь предлагала остаться ему дома, но он отказался на отрез.

Когда они уже дошли до их торговой точки, Лира с невероятной скоростью разложила все горы инжира, чем немало удивила отца.

Следом сидела мучительные часы в ожидании своего друга, когда она уже отвлекала свое внимание от мыслей о нем и успела разочароваться в его невыполненном обещании... Франко появился, как всегда, привлекая всеобщее внимание. Лира не могла сдерживать улыбку и Франко это заметил, улыбнувшись в ответ.

— День добрый, — поприветствовал Франко слегка поклонившись в знак уважения, — хотя вернее будет сказать вечер.

— Здравствуй, Франко.

— Отец, я уйду ненадолго? Франко пришел.

Оглянувшись, чуть громче обычного сказала та, потом заглянула за шторку, где стоял стул и кое-какие их вещи, увидев, что отец хочет встать.

— Отец, ну что ты? Не вставай, там еще солнце печет вовсю. Отдыхай, пока нет народу.

— Ох, Лира, хорошо. Поди, дочка, поди с ним.

— Спасибо.

Она сказала это и улыбнулась ему, заглядывая в его такие родные и уже уставшие от жизни глаза.

Через некоторое время прогулки по пыльным улицам они пришли к месту, которое уже можно было считать важным в их с Франко истории.

Заброшенный, пустынный пляж, который сейчас стал еще более прекрасным под светом полной и загадочной луны. В море отражался свет звезд и лунное свечение. От небольшого движения воды звезды в отражение колыхались и сверкали, блестя, создавая освещение на темном берегу.

Она с Франко какое-то время сидели так и просто любовались видом в полном молчании, которое совсем не создавало напряжения.

Лира заговорила первой:

— Тут очень красиво, очень.

Франко повернул голову, переводя и задерживая свой взгляд на нее.

Глава 11

— Вот такая история у нас с ним была... А следом будет и ее продолжение, только вот все более драматичное и поистине грустное, и печальное. Я не хочу судить себя за свой выбор, да и Франко тоже не стоит. Мы были слишком юным для всего этого и не справлялись с надвигающимися масштабными проблемами.

Девушка оправила одежду от явного волнения и беспокойно водила взглядом с одного предмета на другой.

— Но вернемся к рынку, прилавку и разговору с Франко, который так тяжело оборвался...

* * *

Через некоторое время после разговора с Франко девушка пришла в себя и вернулась в спокойное состояние души. Пытаясь концентрировать внимание на чем угодно: работе в поле, отце и на рынке города в прилавке. Однако любая мелочь, напоминающая о нем, могла снова погрузить ее в глубокие раздумья и тяжелые переживания.

Так однажды посещая в очередной раз город с последним урожаем инжира, Лира услышала очередные сплетни про надвигающийся осенний бал в честь окончательного переезда семьи Монти. Тогда у нее сложилось впечатление, что сама судьба (или же карма) не дает забыть о нем, намекая на незавершенность истории.

Когда она стояла за прилавком к ней подбежал парнишка, которому на вид не больше лет четырнадцати и вручил приглашение на этот самый бал... Смятению и шоку у нее не было придела! Лира пыталась узнать от кого, почему и зачем, однако он быстро ответил: “Не разрешили говорить от кого, но просили вручить точно вам в руки”. Это единственное, что ей удалось добиться от парнишки.

По началу, не размышляя, решила, что ни в коем случае не пойдет туда! Но немного поразмыслив, призналась себе, что ей очень любопытно, хотя бы раз побывать на подобном мероприятие. Были и другие причины, по которым хотелось там появиться, но тогда Лира напрочь запретила себе об этом задумываться.

Решение, что пойдет было окончательным и самым легким из всего, а дальше нужно было думать в чем идти, ведь там будут одни из самых уважаемых людей, сливки общества. Ей нельзя было ударить в грязь лицом. До бала оставалось две недели, за которые ей нужно было купить ткань для платья, сшить его и придумать, что наденет на ноги из ее и без того скудного разнообразия... Звучит, как наисложнейшая миссия, но выполнимая, если поторопиться. Благо у них в поселение жила соседка - швея и оставалось лишь выбрать на рынке ткань. Лира отпросилась у отца, объяснив ситуацию, чему он был слегка возмущен и удивлен, но все-таки разрешил.

На понравившуюся ткань у девушки были кое-какие отложенные сбережения, которые почти все и потратила, несколько часов ушло на поиски подходящего материала, цвета и фактуры. Отец был не в восторге от такой долгой задержки, но ругаться не стал и они отправились домой.

Ночь Лира потратила на раздумку фасона платья, как оно должно выглядеть и решила рисковать по полной! На следующий день, она проснулась спозаранку (до того, как проснулся отец) и отправилась к соседке швее с купленной тканью.

Швея была женщина галантная, которая прежде жила в центре, но из-за проблем в семье ей пришлось переехать туда, где она живет сейчас. На вид ей был в районе лет сорока, а может слегка больше. У нее была модная стрижка по тем временам под названием “А-ля гарсон” (в переводе с французского - “под мальчика”), что не было удивлением, ведь ходили слухи, что она будто бы работала в самой Франции, однако никаких доказательств тому не имелось, а сама не больно охотно чем-то подобным делилась о себе.

— Доброе утро, мадам!

Весело и бодро, поприветствовала ту девушка.

— Ах, Лира, утро доброе. Чего ты так рано пришла? Что-то срочное? Ну ты проходи, милая, проходи.

Лира вошла внутрь ее небольшого, но достаточно зажиточного дома, в котором было столько всякий разнообразных вещей, что аж глаза разбегались. Тут были: статуэтки, часы, картины, ваза с цветами, зеркало, симпатичные светильники, которые свисали с потолка и даже камин! Ей очень понравился ее дом и тот стиль (что-то вроде французского), которого она придерживалась.

Показав ей ткань, она сказала, что у Лиры неплохой вкус и цвет ей также приглянулся. Девушку это обнадежило, ведь этот человек явно разбирается в таком деле.

Пока она снимала мерки, то расспрашивала у Лиры как живет отец и его здоровье, спросила, также и про нее саму, ну и многое другое по рутинно-бытовым вопросам.

— Какое платье ты хочешь?

Спросила швея, поправляя очки на переносице.

Лира слегка задумалась в попытке подобрать нужные слова, но у нее все как-то не выходило. Тогда ее взгляд пал на кофейный столик у небольшого дивана, на котором лежал журнал с надписью “мода во Франции” (разумеется, на французском языке, который Лира изучала). Там была девушка в платье с очень элегантной прической и платьем с большим вырезом на спине.

— Как у девушки на том журнале у вас на столике.

Хозяйка дома обернулась и посмотрела на журнал с фото.

— Ох, смело, милая! Одобряю! — она многозначительно улыбнулась.

Швея приступила к необходимой закрой на такни, закалывая булавками, где необходимо и делая пометки специальным мелом для одежды. На все это ушло в районе часа, они особо не спешили и обсуждали некоторые детали в процессе. Потом попили чай с некоторыми сладостями, что были в доме. Напоследок она пообещала сшить его через неделю и на том Лира вернулась домой.

Семь мучительно долго тянущихся дней для девушки шли дольше в два, а то и целых три раза! Однако счастье было неимоверное, когда она вечером направлялась к дому ее соседской швеи. Постучавшись в необходимый и по истине долгожданный дом, Лира услышала за дверью приближающиеся шаги и приглушенный голос хозяйки:

— Бегу-бегу!

Дверь отворилась, и Лира поздоровалась.

— Доброго вечера.

Девушка зашла в дом.

— Привет, милая, — проговорила добродушная женщина, — я так тебя ждала! Будешь блистать, все взгляды будут прикованы к тебе, Лира!

От таких комплиментов молодая албанка смутилась и улыбнулась, поблагодарив за приятные слова.

Глава 12

Лира прибыла по нужному адресу, а у входа в дом уже толпились люди в основном большими компаниями. Когда же та стала проходить мимо них всех по каменной плитке, буквально каждый оглядывался и оценивал, перешептываясь у нее за спиной: “Кто это такая?”, “Почему такая молодая девушка без сопровождения?”, “Как она сюда добралась, где ее подвозчик?” и прочее.

Но девушка шла с прямой спиной, с головой, поднятой чуть вверх, чтобы создать впечатление того, что она выше их всех и ее абсолютно не волнуют пущенные сплетни ее визита сюда.

Пока шла вперед, преодолевая большие ворота забора, ограждающие огромную территорию около коттеджа, ее встречал впечатляющий очень красивый дом, таких она еще никогда не видела прежде. Все, как и положено семье из Венето в итальянском стиле. Основной материал для постройки - кирпич трех оттенков: белый, кофейный и серый. На территории с внешней стороны были мраморные колонны. Асимметрия фасада создалась благодаря использованию полукруглых эркеров и больших окон. Двери были белого цвета в виде арки в высоту метра два, а то и больше. Окружали участок зеленая трава, больше похожая на искусственно посаженную.

Перед выходом албанку встретил мужчина в строгом, невыделяющемся костюме на фоне остальных.

— Добрый вечер, синьорина, ваше приглашение?

Он приветливо улыбнулся, кротко взглянув, а та приметила его каре-зеленый цвет глаз.

— Здравствуйте. — Она протянула приглашение ему в руку, он немного удивился, но также быстро обратно натянул свою “гостевую улыбку”.

— Проходите, — он вошел вперед, открывая перед ней двери, придерживая их, как истинный джентльмен, — приятного время провождения.

Лира зашла внутрь.

— Спасибо.

Следом стала уже оглядываться по сторонам, рассматривая такое великолепие! Девушка была уже в полном восторге! Стены были в обоях нейтрального цвета пыльной розы, с настенными бра из хрусталя, пол был выложен каменной плиткой чуть темнее цвета обоев. Создавалось ощущение уюта и чистоты вокруг благодаря таким оттенкам. Следом шел небольшой зал с бескаркасными креслами и стояло много различного антиквариата по всем помещениям таким как: старинные статуэтки, коллекции столовых приборов из серебра или посуды из фарфора, репродукции или подлинные картины с изображением мифологических сюжетов, оливковых рощ или прочих флористических мотивов.

— Синьоры, синьорины, — начал говорить приятный мужской голос из последующей масштабной по размеру комнаты, — прошу всех сюда!

Лира прошла вперед, перемещаясь на другую локацию и увидела того самого человека, что начал говорить с гостями. Это был чистокровный итальянец, немолодой с небольшой сединой, красивые чертами лица и очень привлекательной внешности. У нее сложилось такое впечатление, будто бы она где-то его уже видела... Однако это точно исключено.

На небольших хрустальных столиках стояли бокалы с различными напитками: от белого до красного, некоторые с пузырьками. У многих были такие бокалы в руках и решив не выделяться, Лира взял один такой и себе.

— У нас сегодня состоялся первый бал в итальянском стиле от нашей семьи Монти. Мое расположение духа в полном настрое на веселье с вами, — продолжал все тот же мужчина, — ведь есть не один повод для данного празднования: во-первых, открытие осеннего бального сезона; во-вторых, наше окончательное обоснование в этой стране; и наконец, в-третьих, мой единственный сын, мой наследник, моя самая родная кровь - женится! Да поднимем же наши бокалы за все эти невероятные события!

Ее удивлению не было предела после всего, что она услышала.

“Получается, что этот мужчина - отец Франко?.. Глаз своим не верю, как они похожи! Женится? Значит это были правдивые сплетни... Но неужели на Персефоне? Франко, как же ты ошибаешься, делая выбор в ее пользу”.

В своих раздумьях Лира и не заметила, как выпила уже весь бокал и взял новый, но уже с пузырьками. Тогда она еще не имела понятия как называются эти напитки, но почему-то от них слегка кружилась голова и было очень сильное желание отправится на поиске Франко, и оно усиливалось с количеством выпитого напитка. Однако это действие ей пришлось отложить в черный ящик, к которому она еще вернется, но позже. Почему? Потому что объявили открытие бала: официально - с фигурного танца. Для таких зрелищ характерны большое количество участников. Перед ними вышло где-то пятнадцать пар, которые исполнили итальянский народный танец Тарантелла (в сопровождение одинокого гитариста, сидевшего в тени и не привлекающего внимание). Самой центральной парой оказались... Франко и Персефона, ну конечно, как же иначе! Будущие муж и жена. Ради такого она даже вышла чуть вперед, что не осталось незамеченным нашим героем-любовником: Франко. Его глаза округлились, как шарики для бильярда. Лира же стояла и ехидно улыбалась, поглядывая за их танцем, в начале было видно, как он растерялся, но от гневного взгляда Персефон пришел в себя и станцевал прекрасно до самого конца. Когда уже танец подошел к своему завершению, итальянец уверенным шагом направился в ее сторону.

— Лира! Что ты тут делаешь?

— Да сама, честно говоря, понятия не имею.

— У тебя должно было быть приглашение, так просто ты бы сюда не зашла. От кого ты его получила?

— Франко, да я не знаю! Мне парень какой-то на рынке его сунул, я пыталась узнать от кого, но толком он мне ничего не рассказал.

— Я тебя понял, выглядишь потрясающе. Даже бы не догадался, что это ты...

Он восхищенным взглядом оглядел девушку с головы до самых ног, а та стояла с хитрым взором, направленным поодаль него.

— Спасибо, но я и сама в курсе.

Кратко и холодно ответила та, заглядывая ему в глаза.

— Как ты смотришь на то, чтобы потанцевать со мной? По плану начинает: кадриль.

— А что? Звучит неплохо, я согласна.

— Хорошо, я очень рад. Подойду, когда объявят начало танца.

Он ушел куда-то с ее глаз, а Лира отправилась за новым бокалом, который был светлого оттенка без пузырьков.