Когда любовь становится игрой

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ.

Зоя Анатольевна… Встреча с ней у входа в корпус оглушила, словно удар молнии, опьянила дурманом, затмившим разум. Игорь, мой проницательный друг, уловив мой растерянный, мечущийся взгляд, предостерег с усмешкой: «Даже не вздумай. Она – преподаватель экономики, неприступная ледяная крепость». Но он не знал главного: я привык добиваться своего, а подобная недоступность лишь распаляет хищный азарт, подбрасывая сухие поленья в костер разгорающейся одержимости.

На лекции я видел лишь её, и мысли мои витали вдали от исписанных конспектов. Какое кружево скрывается под строгим платьем? Какие тайны бережно хранит её нежная кожа?

– Малхасян, – произнесла она, стараясь казаться непроницаемой, словно сфинкс. Принесла документы на подпись, но, видимо, побоялась пригласить в кабинет, решив, что на нейтральной территории будет безопаснее. Она – о формальностях, о канцелярской рутине, а я – о другом: как сократить разделяющую нас пропасть до миллиметра, чтобы ощутить её влажное дыхание на своих губах, как она будет таять в моих руках, словно воск от пламени моей страсти.

Этот образ преследовал меня, как навязчивая мелодия, болезненно въевшаяся под кожу, отравляющая кровь. Я видел её зардевшиеся щеки, ощущал трепет её тела под кончиками пальцев, словно она – испуганная, трепещущая в моей руке птица. Эта безумная фантазия овладела разумом, выжигая в нем все, кроме неё, превращая учебу в бессмысленный, тягостный ритуал, мешая сосредоточиться на чем-либо, кроме её ускользающего образа. Я понимал – это неправильно, она – мой преподаватель, неприступная стена, которую не перепрыгнуть. Но желание было сильнее рассудка, словно дикий зверь, мечущийся в тесной клетке, рвущийся на свободу, к своей добыче.

Мой взгляд скользил по её точеной фигуре, вырисовывая в уме смелые, дерзкие контуры, едва угадывающиеся под строгим платьем. Я представлял, как оно медленно, мучительно медленно сползает с её плеч, обнажая нежную, словно лепесток распустившейся розы, кожу, источающую тонкий аромат запретной любви.

Похоть ослепляла, словно яркий солнечный свет. "Рад был познакомиться поближе, Зоя. Ты все равно станешь моей".

– Вы забываетесь! Я – ваш преподаватель, вы – мой студент. И это – неизменно! – отрезала она, словно лезвием бритвы.

Я усмехнулся, криво и самодовольно. Преподаватель? Студент? Лишь навязанные обществом роли. Под масками благопристойности кипят неукротимые желания, которым не прикажешь.

"Я вижу, как ты смотришь на меня, Зоя. Искры опасного огня пляшут в твоих глазах, когда я рядом. Не отрицай того, что чувствуешь. Не лги себе, Зоя". – мысли кружились в голове, одна за другой.

В тот день она торопливо шла в аудиторию, видимо, что-то забыла. Заметив меня, прибавила шаг, словно испуганная лань, учуявшая приближение хищника. Но я был быстрее, словно тень, неотступно следующая за своей жертвой.

– Долго еще будешь бегать, Зоя? – сказал я, прожигая её взглядом, в котором плясали опасные, хищные искры. – От меня не убежишь, я все равно тебя найду. Найду и заставлю покориться.

– Напоминаю, для тех, кто страдает амнезией, меня зовут Зоя Анатольевна, – процедила она сквозь зубы, словно выплевывая каждое слово, словно яд. – И мы не переходили на фамильярности.

Волна обжигающей ярости захлестнула меня, подпитываемая абсурдностью происходящего, её упрямством и сопротивлением. Я прижал её к холодной, шершавой стене, готовясь сорвать запретный поцелуй, но в ответ получил лишь смачный, унизительный плевок в лицо. Едва сдержался, чтобы не нагнуть её прямо там, у всех на виду, чтобы преподать ей жестокий урок, показать, кого стоит бояться, чью волю стоит уважать. Но я все равно получу желаемое. Её. И яростное сопротивление лишь добавляет остроты в нашу опасную игру.

Ресторан "Эдмонт" принадлежит моему дяде. Мы редко видимся, и сегодня он решил почтить меня своим вниманием, пригласив на ужин. Уже собирался уходить, когда заметил её – мою Зою, пока еще сопротивляющуюся, но уже обреченную. Она танцевала в объятиях какого-то унылого, жалко подобия мужчины, с видом превосходства поглядывая на окружающих. Уверен, она сразу почувствовала мое присутствие, как животное чувствует приближение опасности, поэтому так поспешно засобиралась, делая вид, что не замечает меня.

"Глупышка, решила убежать, спрятаться, как страус, зарывающий голову в песок", – подумал я, с усмешкой наблюдая за её тщетными попытками избежать неминуемой встречи.

Ей почти удалось скрыться. Я перехватил её в полумраке коридора, схватил в охапку, словно бесценный трофей, и понес в подсобное помещение, подальше от любопытных глаз. Нам нужно было поговорить, выяснить, кто здесь хозяин.

– Что тебе нужно от меня? – спросила она, с вызовом глядя мне в глаза.

В ответ я шагнул вперед, схватил ее на руки, словно пушинку, и прижал к холодной, каменной стене: – Я же говорил, что тебе не убежать, – прошептал я, приблизившись так, что она почувствовала обжигающий жар моего дыхания на своей нежной коже.

Она хотела возразить, оттолкнуть меня, но я не сдержался и набросился на нее с голодным, жадным поцелуем, словно путник, долго блуждавший по пустыне и нашедший, наконец, источник живительной влаги. Сначала она напряглась, попыталась вырваться, но потом ответила с такой же безумной, обжигающей страстью, словно вулкан, проснувшийся после долгого сна.

– Малышка, Зоя… ты же сама этого хочешь, – прошептал я, глядя ей в глаза, в которых отражался отблеск пламени моей страсти. Она молчала в ответ, но я видел, чувствовал, как огонь желания пожирает её изнутри.

И когда я уже почти добрался до заветной цели, до ее кружевных трусиков, она вдруг как очнулась от наваждения, словно очнулась от долгого сна, и в ярости укусила меня за язык, причинив нестерпимую боль.

– Сука! Ты что творишь?! – взревел я от боли и неожиданности, отшатнувшись от нее, словно от прикосновения раскаленного железа.

– В следующий раз откушу, зажарю и съем, – процедила она сквозь стиснутые зубы, полные ярости и презрения, и бросилась бежать, словно загнанный зверь, ищущий спасения.

Глава 1.

Глава 1.

Как сладко понежиться бы ещё в тёплой постели, где солнечные стрелы пронзают шторы, лаская сонный мир. Город дремлет, и лишь трели птиц нарушают утреннюю тишину, сплетая нежную мелодию пробуждения.

"Вставай, соня!" – ворчит внутренний голос,

этот неугомонный критик, вечно брюзжащий и поучающий.

"Когда же отпуск?" – эхом отдаётся в голове навязчивая мысль, словно мантра.

С этими грёзами я побрела на кухню, где сварила себе чашку обжигающего, ароматного кофе. Приведя себя в порядок и бросив мимолётный взгляд в зеркало, вышла из дома.

"Привет! Слышала последние новости?" – оглушил меня вопль Светки, моей подруги, чьи утренние звонки были настоящей информационной бомбой.

"Конечно, нет. Что стряслось?" – отозвалась я.

"Я вчера видела Игната! Он спрашивал о тебе!" – выпалила Света.

Игнат… Первая любовь, наивная и чистая, как утренний рассвет. Я была доверчивым птенцом, очарованным его красотой, высоким ростом и бархатным голосом. Влюбилась без памяти, с первого взгляда.

"Ха-ха-ха! Да расскажи, сколько тебе лет-то было!" – язвительно прорезался внутренний голос,

вечно недовольный и придирчивый.

"Ну и что? Мне было восемнадцать, а ему двадцать шесть. Какая разница?" – пробормотала я в ответ самой себе. – "Не хочу о нём говорить. Будь я тогда чуть умнее, никогда бы к нему и близко не подошла. Что теперь вспоминать? Что было, то прошло. После той трагедии мы больше не виделись. Хотя, спустя несколько месяцев, мне говорили, что он приходил в больницу, но моя подруга его не пустила. И правильно сделала. Я тогда была не в себе."

Сейчас мне двадцать семь. Влюблённость испарилась, словно утренний туман, как только я застала его с другой в нашей постели. Даже вспоминать не хочу. Страшно не то, что он изменил, а то, что он сделал со мной.

Теперь я боюсь доверять мужчинам. Боюсь повторения, боюсь, что меня снова предадут и выбросят, как ненужную игрушку.

"Хм, наивно полагать, что все мужики такие же, как этот придурок" – проворчал внутренний голос, внося свою лепту в мои мрачные размышления.

Наконец, сквозь Светкино жужжание в ухо, я добралась до работы. Но прежде чем войти в здание, решила забежать в кафе, расположенное в соседнем корпусе.

"О, привет, Зоя!" – поздоровалась со мной Лена, моя коллега. – "Сегодня к нам новенький переводится. Нужно оформить документы."

"Кто такой?" – поинтересовалась я. – "И почему переводом?"

"Точно не знаю, но мы уже пятые, к кому он переводится," – ответила Лена. – "Говорят, его даже отчислили однажды за грубое нарушение дисциплины."

"Проблемный тип. Может, поговорить с заведующей, чтобы не брали его к нам?" – тихо предложила я Лене. – "Наверняка и у нас захочет устроить какую-нибудь дичь."

"Ты-то чего переживаешь? Тебе какая разница? Это не твоя головная боль," – прошептал внутренний голос.

"Действительно, зачем мне переживать из-за какого-то двоечника, который ещё и вести себя не умеет?" – подумала я, уплетая свой завтрак.

Скоро каникулы. Нужно подумать, как провести лето, а не забивать голову проблемами, которых, возможно, и не будет.

"Кстати, Зоя, ты придумала, где будешь отдыхать в отпуске?" – вдруг спросила Лена, словно прочитав мои мысли.

"Ещё не решила. Вариантов не так много, а возможностей ещё меньше," – ответила я.

"Ничего, время ещё есть. Придумаешь," – не унималась Лена.

Позавтракав, мы с Леной направились к главному корпусу.

Глава 2.

Глава 2.

Поднимаясь по лестнице, мы повстречали Игоря Смирнова, студента четвертого курса, и еще одного парня, незнакомого. Новенький? – промелькнуло в голове. Лица его я здесь прежде не видела.

Проходя мимо, я невольно задержала на нем взгляд. Взгляд хищника, не иначе. По спине пробежал холодок. Что-то недоброе сквозило в глубине этих глаз. Высокий, широкоплечий, смуглый, лет двадцати трех – двадцати пяти, как мне показалось. От его взгляда хотелось сорваться с места, бежать без оглядки и спрятаться в своем кабинете, лишь бы никогда больше не пересекаться с ним.

"Взгляд хищника на свою жертву… а тебе понравилось, Зоя?" – язвительно прошептал внутренний голос, вечно недовольный моим молчанием.

Ох, простите, я совсем забыла представиться. Зоя Малышкина, 27 лет. После окончания университета моя научный руководитель предложила мне остаться в alma mater в качестве методиста на заочном отделении и преподавателя экономики. Я, конечно же, с радостью согласилась. Работа мне нравится, коллектив давно стал родным, ведь все они когда-то учили меня уму-разуму, а теперь мы коллеги. Хотя, признаться, этот год выдался на редкость тяжелым. Порой возникало безумное желание все бросить. По секрету скажу, я даже отправила резюме в несколько организаций, и, представьте себе, все пригласили на собеседование. На одно я даже сходила, а потом словно очнулась и поняла, что не хочу ничего менять.

До сих пор не верится, что моя мечта сбылась. С детства грезила о работе в учебном заведении, мечтала стать преподавателем.

Дойдя до своего кабинета, я все еще пребывала в странном оцепенении после встречи с этим незнакомцем.

Погрузившись в раздумья о взгляде "новенького", я приступила к работе. Нужно было разобрать договоры на обучение и подготовить их к новому учебному году. "Готовь сани летом", – гласит народная мудрость. Время приближалось к весенней сессии, поэтому мне нужно было составить расписание. Это занятие меня увлекло. За работой я не заметила, как пролетело несколько часов. Конечно, не все преподаватели охотно соглашаются вести первые пары. Кто-то живет далеко и не успевает добраться к началу занятий, а кто-то, как и я, любит понежиться в теплой постели.

– Закрывай свою обитель, Зоя! Пошли обедать! – влетела в кабинет Ленка. – Скорее, сейчас все места в кафе займут.

– Мы же недавно завтракали! Куда в тебя столько влезает? – удивилась я, не понимая, как в эту стройную девушку помещается столько еды.

– Если я сейчас что-нибудь не съем, я начну кусаться, – засмеялась Ленка. – Ты же знаешь, когда я голодна, становлюсь злой, как черт.

– Ну что с тобой поделать? Пойдем, не хочу, чтобы ты меня кусала, – смеясь, ответила я.

В кафе, расположенном в соседнем корпусе, мы заняли свободный столик и сделали заказ. Я не смогла отказать себе в заварном кофе. Ну люблю я его, ничего не могу с собой поделать. Ленка не умолкала, рассказывая, как провела вчерашний вечер. Мне же похвастаться было нечем. Весь вечер я просидела дома, читая роман. Сюжет захватывающий, сам Билли Уайлдер1 позавидовал бы.

– Та-а-ак, наконец-то я сейчас поем! В животе уже урчит, – причитала Лена. – Сколько можно себя голодом морить? Я так и умереть голодной смертью могу.

Я засмеялась в ответ и тут же почувствовала на себе тяжелый взгляд. То же ощущение, что я испытала утром, когда мы с Ленкой поднимались в здание колледжа. Меня словно окутывает черная, липкая завеса.

"Это он, точно тебе говорю, Зоя! Это точно он!" – зашептал внутренний голос.

Сделав над собой усилие, я повернулась, чтобы проверить свою догадку, но меня словно парализовало. В конце зала, с противоположной стороны, на меня смотрел Он. Эти глаза пленили меня. Я не могла отвести взгляд, даже моргнуть. Почувствовала, как лицо заливается краской, уши горят, словно я в парилке без шапочки. Глаза режет от того, что я так долго не моргаю.

"Ну что, попалась ты знатно", – шепнул внутренний голос.

Не придумав ничего лучше, я быстро сказала Ленке, что мне нужно отойти в дамскую комнату, чтобы припудрить носик, и быстрым шагом направилась туда, надеясь немного прийти в себя.

[1] Билли Уайлдер. Автор сценариев к фильмам «В джазе только девушки», «Сансет-бульвар», «Потерянный уик-энд» и «Свидетель обвинения». Написал сценарии к 79 картинам и срежиссировал 27 лент. Получил шесть «Оскаров»

Глава 3

Глава 3.

Захлопнув за собой дверь дамской комнаты, я плеснула в лицо ледяной водой, надеясь прийти в себя. Но все, что я услышала, — чьи-то шаги. Кто-то вошел, но мне было все равно. Не до того. Нужно было умыться. Может, тогда мысли немного улягутся, и я хотя бы попытаюсь скрыть предательский румянец на щеках.

Закрываю глаза, и вдруг, словно крик изнутри: "Спасите! Помогите! Убивают!" — это мой внутренний голос захлебывается в истерике от ледяного прикосновения воды.

Промокнув лицо бумажным полотенцем, я открыла глаза и от ужаса увиденного в зеркале едва не упала. Он стоял позади меня и не сводил взгляда, словно гипнотизировал. Хотела выскользнуть, но он преградил путь, заперев меня в ловушке наедине с этим… даже не знаю, как прилично назвать.

— Вы что себе позволяете? — процедила я сквозь зубы.

— От тебя пахнет женщиной, — прошептал он мне на ухо, наглец.

"Ого, Америку открыл! Родители-то и не в курсе, что я не мальчик", — язвительно отозвался внутренний голос. — "Сейчас скажи, что он Капитан Очевидность".

— Как Вы смеете разговари… — не успела я договорить, как тело меня опередило. Правая рука отвесила звонкую пощечину, а нога, не успев затормозить, со всего маху припечатала кое-что важное к его зубам. Видимо, инстинкт самосохранения сработал быстрее разума.

— Сууука! — прошипел он, скрючившись от боли, а я, пулей вылетев из туалета, помчалась к Лене.

Меня трясло от злости. Как он посмел так со мной разговаривать? Надеюсь, больше никогда его не увижу. Иначе придется получать черный пояс по какому-нибудь боевому искусству.

— Лена, мы уходим, — выпалила я, хватая сумку и направляясь к выходу. — Перерыв заканчивается, а мне еще новенького оформлять.

Лена, на мгновение потеряв дар речи, непонимающе смотрела на меня, но потом, заметив мое бешеное состояние, быстро расплатилась за обед и поспешила за мной.

Всю дорогу она пыталась вытянуть из меня хоть слово, узнать, что случилось, но я молчала, как партизан на допросе.

Вернувшись в кабинет, я наконец-то смогла немного успокоиться и приступить к работе. На столе меня ждали документы новенького: отсканировать, составить заявление и пригласить студента на подписание договора и получение зачетки и студенческого.

— Так, Малхасян Артур Титович, 24 года, — тихо проговорила я, занося данные в форму заявления и договора. — Фото… где же фото? Прикрепили фото? — продолжала бормотать я.

И вдруг, словно окатили ледяной водой. С фотографии на меня смотрел этот наглец! Значит, это он — тот самый, которого переводят из университета в университет за грубое нарушение дисциплины. И теперь он решил учиться заочно.

"За что мне такое испытание?" — мысленно вопрошала я неизвестно кого, но ответа не последовало. Как мне его приглашать к себе в кабинет для подписания документов? У меня совершенно нет желания оставаться с ним наедине.

Не придумав ничего лучше, я решила взять все документы с собой на пару. Как раз послезавтра начинается сессия у заочников, и они приходят ко мне на вторую пару. Там я ему все и отдам.

После рабочего дня я собиралась позвонить Светке, чтобы рассказать что произошло и как быть дальше.

Но телефон молчал. Сначала я подумала, что она просто занята, может быть, укладывает детей или готовит ужин. Но время шло, а Светлана не перезванивала. Тревога начала медленно подкрадываться, как тень. Обычно она всегда отвечала быстро, особенно если знала, что мне нужно с ней поговорить.

Я набрала ее номер еще раз, потом еще. Тишина. Решив, что, возможно, что-то случилось, я схватила куртку и побежала к ней. Светлана жила в соседнем доме, и дойти до нее занимало всего несколько минут. Но эти минуты тянулись бесконечно долго.

Подходя к ее дому, я увидела, что в окнах горит свет. Это немного успокоило меня. Я позвонила в дверь, и после нескольких секунд ожидания дверь открыла заплаканная Светлана. В ее глазах стоял такой ужас, что у меня похолодело внутри. "Что случилось?" - прошептала я, боясь услышать ответ.

Она молча впустила меня внутрь. В квартире царил беспорядок: разбросанные игрушки, перевернутая ваза, на полу валялись какие-то бумаги. Но это все меркло по сравнению с выражением лица Светланы. Она выглядела так, словно увидела привидение.

Глава 4.

Глава 4.

"Он… он вернулся," - прошептала она, хватаясь за меня, как утопающий за соломинку. Я сразу поняла, о ком она говорит. Он - ее бывший муж, человек, от которого она бежала, человек, который причинил ей столько боли.

Сердце бешено заколотилось в груди. Я провела Светлану на диван и крепко обняла. "Расскажи мне все," - тихо сказала я. Она начала рассказывать, прерываясь на всхлипы, о том, как он появился вечером, стучал в дверь, угрожал.

Он требовал денег, обвинял ее во всех смертных грехах, пугал детей. Светлана чудом вытолкала его за дверь, но страх остался. Он витал в воздухе, пропитывал каждую клеточку ее тела. Я пообещала ей, что не оставлю ее одну. Мы вместе позвонили в полицию.

Полиция приехала быстро, приняла заявление и пообещала принять меры. Но Светлана не верила в их эффективность. "Он так просто не отстанет," - твердила она, глядя в окно с неподдельным ужасом. Я понимала ее. Зная ее бывшего мужа, я тоже не питала иллюзий.

Мы решили, что ей с детьми лучше переехать ко мне хотя бы на время. Собирали вещи в спешке, будто готовились к эвакуации. Дети, испуганные и растерянные, жались к матери, не понимая, что происходит.

Ночь прошла в тревоге. Светлана почти не спала, вздрагивая от каждого шороха. Я тоже не могла сомкнуть глаз, прислушиваясь к каждому звуку за окном. Страх парализовал нас обеих.

Утром я отвезла детей в школу, а Светлану – к психологу. Ей нужна была профессиональная помощь, чтобы справиться с пережитым ужасом и найти в себе силы жить дальше. Я знала, что это только начало долгого и трудного пути, но я была готова пройти его вместе с ней.

Вечером, вернувшись, домой, мы заварили чай и долго разговаривали. Светлана немного успокоилась, но в ее глазах все еще читался страх. "Спасибо тебе", - прошептала она, крепко сжимая мою руку. "Я не знаю, что бы я без тебя делала".

Два дня пролетели в непрерывной суматохе. Все мои мысли были сосредоточены на том, как защитить Свету и её детей от жестокого мужа.

Я старалась не думать об Артуре, но его самодовольное лицо то и дело всплывало в моей памяти.

В день начала сессии я пришла на работу с тяжелым сердцем. Собрав все необходимые документы, я направилась в аудиторию, где уже собрались студенты.

Во время переклички я намеренно тянула время, откладывая момент встречи с ним. Но вот, наконец, прозвучала его фамилия, и он поднялся. Наши взгляды встретились.

На его лице играла самодовольная ухмылка, от которой меня передернуло.

После пары я подозвала его к себе. "Вот ваши документы, Артур. Ознакомьтесь и подпишите", — произнесла я сухо, протягивая ему бумаги. Он взял их, не отрывая от меня взгляда. В его глазах читались вызов и насмешка.

"Благодарю", — произнес он с легкой улыбкой и, наклонившись ко мне, сказал так, чтобы никто, кроме меня, не услышал: "Мне было приятно познакомиться с тобой, ты все равно станешь моей".

Я почувствовала, как по моему телу пробежал электрический разряд, но смогла ответить: "Вы забываетесь! Запомните, я ваш преподаватель, а вы мой студент, и это неизменно!"

Собрав всю волю в кулак, я отвернулась и постаралась сделать вид, что ничего не произошло. Но внутри меня все кипело от ярости. Кажется, это только начало.

Его слова звучали как приговор, вынесенный вкрадчивым шепотом. В них была уверенность, граничащая с наглостью, и обещание, от которого кровь застывала в жилах. "Станешь моей…" Эти слова эхом отдавались в моей голове, разрушая хрупкую стену профессионализма, которую я так тщательно выстраивала.

Яростное желание отчитать его, унизить, поставить на место боролось с необъяснимым, почти животным притяжением. Его взгляд, короткий, но пронзительный, запечатлелся в памяти.

Весь день прошел как в тумане. Я автоматически отвечала на вопросы коллег, улыбалась, поддерживала беседу, но мысли мои были далеко – в коротком, обжигающем шепоте, в уверенном взгляде.

Возвращаясь домой после тяжелого рабочего дня, я чувствовала себя опустошенной. Этот человек, словно умел проникать под кожу своими дерзкими взглядами и словами. Дома, окруженная тишиной и уютом, я попыталась сосредоточиться на решении более насущных проблем — защите Светы и её детей.

Я набрала номер приятельницы, которая работала в социальной службе. Вместе мы обсудили возможные варианты действий, разработав план, который мог бы обеспечить безопасность семьи. Завтра предстояло встретиться с юристом, чтобы получить консультацию, как быть в сложившейся ситуации.

Глава 5.

Глава 5.

На следующий день мы связались с юристом по телефону, чтобы уточнить, остаётся ли всё в силе. Света, после того как её бывший устроил погром в квартире, немного успокоилась и даже начала улыбаться. Затем мы вместе позавтракали и начали готовиться к выезду, когда внезапно мой телефон зазвонил.

— Привет! Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но у меня возникла проблема с расписанием, — быстро проговорила Лена. Я внутренне выругалась и закатила глаза. Согласилась приехать, но предупредила, что смогу прибыть не раньше, чем через пару часов, так как у меня возникли неотложные дела.

Через час мы уже стояли у двери юридической конторы. Света явно нервничала, опасаясь, что её бывший муж будет преследовать её и требовать деньги.

- Не волнуйся, мы найдем решение, и тебе больше никто не помешает,- успокаивала я её, словно ребёнка, - все проблемы имеют решение, и мы справимся и с этой.

По прошествии времени мы покинули юридическую контору, обладая четким планом на будущее. Светлана пообещала приготовить вкусный ужин к вечеру, в то время как я отправилась на работу.

«Ангел Хранитель, пожалуйста, помоги не встретиться, с Артуром, это может принести только неприятности» - причитал мой внутренний голос.

Придя на работу, я принялась исправлять ошибки в расписании, ругая себя за то, что в момент составления расписания у меня в голове были совсем другие мысли, мягко говоря. Покончив с расписанием, вспомнила, что забыла книгу в аудитории, и решила забежать за ней.

По тихому коридору медленно двигаются студенты, направляясь к аудитории. Несколько человек уютно расположились на диванах, готовясь к занятиям. Внезапно, без видимых признаков, я ощущаю присутствие моего нового студента.

Моим периферийным зрением замечаю, как он приближается ко мне. Я ускоряю шаг, стараясь сохранить спокойствие, но мои усилия напрасны. Мое сердце колотится так быстро, словно я собираюсь бежать на скорости спринтера, лишь бы избежать этой встречи.

Я ворвалась в аудиторию, но не успела за собой захлопнуть дверь, как Артур, словно тень, скользнул следом и щелкнул замком, пряча ключ в карман.

— Долго будешь бегать, Зоя? — промурлыкал он, прожигая меня взглядом, в котором плясали опасные искры. — От меня не убежишь, я все равно тебя поймаю.

Ошеломленная его наглостью, я застыла на месте, словно муха в янтаре.

"Ну же, скажи хоть что-нибудь! — взмолился внутренний голос. — Сейчас он начнет… а мы тут,

как изваяние!"

— Напоминаю, для тех, кто страдает амнезией, меня зовут Зоя Анатольевна, — процедила я сквозь зубы, словно выплевывая каждое слово. — И мы не переходили на фамильярности.

Волна ярости захлестнула меня, подпитываемая абсурдностью происходящего. А он, напротив, сохранял пугающее спокойствие, медленно, неумолимо надвигаясь, словно хищник, загоняющий добычу в угол. Я отступала, пока спина не коснулась ледяной стены.

"Всё, это конец, нам нужна подмога!" — завопил внутренний голос,

срываясь на панический визг.

Стресс парализовал разум, затуманил сознание. Я судорожно искала выход, но все пути отступления были отрезаны. Оставалось лишь уповать на чудо, которое могло спасти меня.

"Господи, сейчас набросится, как волк на овцу! — заголосил внутренний голос. — Видишь, облизывается, как кот, добравшийся, до сметаны… SOS!"

Артур остановился в опасной близости, его дыхание опаляло мое лицо. Взгляд его был полон торжества, словно он уже одержал победу. Он медленно поднял руку и провел пальцем по моей щеке, от чего по коже пробежали мурашки.

— Зоя Анатольевна, — прошептал он, склонившись к моему уху. — Ты такая красивая, когда злишься. Но зачем злиться? Разве я сделал что-то плохое?

Его слова звучали как издевка, как насмешка над моей беспомощностью. Я попыталась отвернуться, но он перехватил мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза.

— Не отворачивайся, — прорычал он. — Смотри на меня, Зоя. Смотри и признай, что ты тоже этого хочешь.

Внутри меня бушевала буря. Ярость, страх, унижение – все смешалось в один болезненный коктейль. Я собрала остатки самообладания и плюнула ему в лицо.

Артур отшатнулся, ошеломленный моей выходкой. На его лице отразилось сначала изумление, затем – ярость. Но я уже не боялась. Я знала, что сделала все, что могла.

Он грубо вытер лицо, рывком схватил меня за плечи, и его взгляд, словно хищный зверь, блуждал по моему лицу, выискивая добычу. Секунды тянулись мучительно долго, и вот, его губы нависли надо мной, словно дамоклов меч.

"Помогите…Кто-нибудь ....спасите" - вопил уже в истерике внутренний голос.

Глава 6.

Глава 6.

Казалось, прошла вечность, пока я возносила беззвучные молитвы ко всем известным и забытым богам, моля хоть кого-нибудь распахнуть эту чертову дверь. Иначе я не смогу его остановить, а он уже балансировал на грани безумия, готовый обрушить на меня лавину необузданных поцелуев.

И вдруг, словно сквозь толщу воды, я услышала долгожданный скрежет ключа в замке.

"Спасение… О, небеса, благодарю!" – ликовал внутренний голос, взмывая к самым звездам.

Артур отступил на шаг, словно очнувшись, а я, позабыв о приличиях и совсем забыв о книге, за которой я и пришла, ринулась к спасительному выходу. Едва не сбив с ног мою благодетельницу, педагога по маркетингу, Ирину Петровну, я вылетела из кабинета, словно пробка из бутылки шампанского.

"Спасибо тебе, мой ангел-хранитель! Если бы не ты, этот наглец не остановился бы и совершил бы задуманное", – мысли неслись в голове безумным вихрем.

На какое-то время я застыла в оцепенении, словно громом пораженная. Как он мог позволить себе такое? Я – его преподаватель, он – студент. Да, мы взрослые люди, но это не отменяет субординации. Он должен проявлять уважение, а не обращаться со мной, как с женщиной легкого поведения.

В состоянии, близком к панике, я понеслась по коридору, словно преследуемая тенью собственного страха.

– Зоя, пойдем выпьем кофе? – донесся до меня издалека голос Лены, но в ответ я лишь прибавила шаг, желая как можно скорее вырваться из этого теперь проклятого для меня места.

Домой я добралась, словно в тумане, не помня дороги. В квартире царила уютная, домашняя суета: Света с детьми колдовали над ужином, наполняя кухню ароматами жареного мяса и свежей выпечки.

– Я дома, – произнесла я ровным голосом, стараясь скрыть дрожь, пробиравшую меня до самых костей.

Проскользнув на кухню, я неслышно опустилась на стул, словно тень. Стакан ледяной воды пролился прохладой по иссохшему горлу, и тревога, клубившаяся в груди, чуть отступила. Здесь, в этих стенах, моя паника немного утихла, но пугать детей своим смятением я не хотела.

– Все в порядке, Зоя? – голос Светы, обычно такой чуткий к оттенкам моего настроения, прозвучал словно натянутая струна. Но сейчас я была не в силах, не желала делиться с ней той свинцовой тяжестью, что сковала меня изнутри.

– Да, все хорошо, – прозвучал мой ответ, фальшивый и натянутый, как улыбка самоубийцы. – Как прошел день? Твой бывший не давал о себе знать? – спросила я, хотя и знала, как болезненно Света воспринимает любые упоминания о нем.

– Зоя, я хочу увезти детей в Сочи, – тихо произнесла подруга, словно выдыхая последнюю надежду. – Пусть они там немного оттают, забудут весь этот кошмар. Да и мне самой нужно развеяться, привести мысли в порядок, набраться сил, чтобы противостоять его угрозам… – в ее голосе звучала такая усталость, такая безысходность, что я поняла – им это просто необходимо, как воздух умирающему.

Я почувствовала, как ком подступает к горлу, сдавливая его мертвой хваткой. Света, моя Света, сильная и независимая, сломалась под гнетом обстоятельств. И я, вместо того, чтобы поддержать ее, помочь ей выстоять, застряла в своих собственных, ничтожных проблемах.

– Конечно, Света, езжайте, – произнесла я, стараясь придать голосу уверенность, которой у меня сейчас не было и в помине. – Это отличная идея. Детям нужен свежий воздух и солнце, а тебе – отдых и спокойствие.

Я готова была отдать все, лишь бы увидеть ее улыбку, услышать ее звонкий, искренний смех. Но сейчас я могла предложить лишь слова поддержки и готовность помочь чем угодно, лишь бы облегчить ее страдания.

– Я помогу тебе собрать вещи, найду билеты, займусь всем, чем нужно, – пообещала я. – Только скажи, когда планируете вылет.

В ее глазах, уставших и потухших, мелькнула искра благодарности. Она подошла и крепко обняла меня, словно тонущий – спасательный круг. Этот короткий миг единения дал мне больше сил, чем все мои попытки отгородиться от мира, спрятаться в своей скорлупе. Мы вместе справимся, я знала.

– Спасибо, – прошептала она, прижимаясь щекой к моей щеке. – Ты всегда знаешь, что сказать.

В этот момент я поняла, что не важно, насколько сложны мои собственные проблемы, насколько велик мой страх. Поддержка близкого человека – это то, что делает нас сильнее, дает силы двигаться дальше, даже когда кажется, что весь мир ополчился против тебя. И я буду рядом со Светой, что бы ни случилось, стану ее щитом и опорой.

– Тогда решено, – сказала я, стараясь говорить бодро, как будто ничего и не произошло. – Завтра же займусь билетами. А сейчас – чай с пирогом. Он точно поднимет тебе настроение.

На несколько дней я взяла отпуск за свой счет. Мы провели их в суматошной подготовке к поездке: билеты, путевка на троих в лучший отель Сочи, три огромных чемодана, набитых под завязку, и это мы собрали только самое необходимое, не считая игрушек и косметики, от которой Света отчаянно отнекивалась, как только могла.

Настал долгожданный день отъезда, и по закону подлости мы чуть не проспали самолет. Со скоростью света мы носились по квартире, врезаясь друг в друга и рассыпая вещи, но, к счастью, все-таки собрались и вывалились к машине, которая уже нетерпеливо ждала нас у подъезда.

Сердце колотилось в груди, как бешеный барабанщик, а в голове проносились картины улетевшего самолета и несбывшихся надежд.

В аэропорту мы выскочили из машины, как ошпаренные, и помчались к стойке регистрации, лавируя между тележками с багажом и удивленными взглядами прохожих. К счастью, работница оказалась понимающей и, видя наше состояние, быстро оформила билеты и багаж. Оставалось только успеть на посадку, которая заканчивалась через пятнадцать минут.

И вот, наконец, спустя мучительно долгие минуты, я вижу, как Света с детьми, запыхавшиеся и взволнованные, идут к выходу на посадку. Успели! Запыхавшиеся, мокрые от волнения, но успели. Протягивают билеты, проходят в самолет, и я чувствую, как напряжение медленно, но верно отступает, словно волна, откатывающаяся от берега.

Глава 7.

Глава 7.

После томительных часов ожидания, телефон запел долгожданную мелодию. Голос подруги, дрожащий от облегчения, донес весть о благополучном прибытии в отель. Оказалось, словно явившийся из ниоткуда ангел-хранитель, на их пути возник местный житель, провожавший сестру. Сердце его смягчилось при виде Светланы, отягощенной багажом и заботами о детях, и он предложил свою помощь, избавив их от бремени дальней дороги.

Слушая ее рассказ, я искренне радовалась за них, представляя, как они наконец стряхнут дорожную пыль и забудут недавние тревоги, словно дурной сон. Пообещав скорую встречу, мы попрощались, оставив друг другу лучик надежды на безмятежные дни.

Мой внезапно образовавшийся отпуск обещал превратиться в тихую гавань, посвященную подготовке к заочному обучению. Мне предстояло погрузиться в пучину курсовых работ, выстраивая стройные ряды тем и закрепляя их за жаждущими знаний студентами.

Казалось, время утекло сквозь пальцы незаметно, когда телефон вновь нарушил тишину. Настроение мое, и без того близкое к нулю, не располагало к общению, но настойчивость звонка взяла верх.

— Зоя, привет! Что делаешь в пятницу? — выпалила Лена, словно спасаясь от преследования. — У куратора группы экономистов день рождения, нас пригласили на корпоратив!

— Лен, у меня совершенно нет настроения на подобные мероприятия, да и это уже завтра, — ответила я, но она, не унималась.

— Отлично! Встречаемся в 20:00 у ресторана "Эдмонд", — провозгласила Лена и, не дожидаясь ответа, оборвала связь.

Ночь подкрадывалась неслышно. Я приняла душ, выпила горячий чай с мятой и устроилась в теплой постели. Казалось, после тяжелого дня сон одолеет меня мгновенно, стоило голове коснуться подушки. Но, закрыв глаза, я вновь и вновь возвращалась мыслями к той ситуации в аудитории.

- Он хотел меня поцеловать, и если бы не Ирина Петровна… - размышляла я.

«Дай Бог ей здоровья» - шептал как заклинание внутренний голос.

Если бы она задержалась хоть на мгновение, Артур обрушился бы на меня с поцелуем. Вспоминая тот момент, я видела его обезумевший взгляд, его борьбу с собственным желанием.

«Ага, давай теперь оправдывай этого наглеца» - язвительно проговорил внутренний голос. – «Да если бы не Петровна, дай Бог ей здоровья, он бы тебя разложил прямо на кафедре. Но мы смачно плюнули ему в физиономию… запаниковали… бывает» - не унимался внутренний голос.

Утро выдалось паршивым до зубного скрежета. Бессонная ночь и хоровод мыслей в голове превратили её в выжженную пустыню. В голове пульсировала одна лишь тревога: теперь он будет вдвойне осторожен и втройне настойчивее.

В подготовке к корпоративу пролетел весь день, как кадры киноплёнки. Выбор пал на дерзкое мини, обтягивающее, словно вторая кожа, шпильки, чулки и высокий хвост, подчёркивающий изгиб шеи. Оценив своё отражение в зеркале, накинула пальто и выскользнула из квартиры. Такси, словно по волшебству, уже ждало у подъезда, избавляя от необходимости стынуть на промозглом ветру.

Подъехав, я увидела Лену, словно тень ожидания застывшую у входа. Знала: в её глазах читалось понимание, что я могу отступить в любую секунду. Объятия при встрече, как мост между сомнениями и решимостью, и щедрые комплименты, рассыпавшиеся, словно бисер. Мы вошли в ресторан, где приглушенный свет играл на лицах.

Приветствия, лёгкие, как перья, коснулись каждого гостя, и тёплые слова поздравлений, адресованные имениннику, утонули в общем гуле голосов. Затем мы растворились в пестром калейдоскопе фуршета.

Минуты тянулись, словно патока, пока именинник не пригласил меня на танец, и я, конечно согласилась. Мы заскользили по паркету под аккомпанемент томного вальса, обмениваясь ничего не значащими улыбками и словами, как вдруг… Этот взгляд! Словно раскалённое клеймо, он обжёг мою кожу, пригвоздив к месту, точно бабочку к энтомологической доске.

"Бежать! Срочно бежать, пока не поздно…" – захлебывался в панике внутренний голос. "Не может быть… Снова он! Как он сюда пробрался? Сейчас он припомнит нам все… и его дорогое хозяйство, которое он пытался подкатить ко мне, приклеенное намертво к зубам, и тот смачный плевок… прямо в его надменное лицо!" - внутренний голос уже взвился до ультразвука, грозя разорвать барабанные перепонки на тысячи осколков.

Я обернулась. В дверном проеме банкетного зала, словно изваяние тьмы, неподвижно стоял Артур и, исподлобья, буравил меня взглядом.