Когда распускаются Лотосы. Том 2

Том II : "Время, когда Луна полюбила Звезды" Пролог : "Свадьба в Призрачном городе"

"Полумрак был густым, как вино, разлитое по нефритовой чаше. Лишь несколько прищуренных огоньков парили в воздухе, будто стыдливо прятали свои мордашки за колеблющимися алыми занавесками. Они вспыхивали и гасли, будто дышали вместе с ней — мягко, глубоко, предвкушающе. Даже будучи демоном, Вокруг витал тягучий аромат горных трав, сандала и чего-то почти незаметного — как бы согревающий запах сплетенной кожи двух людей.

Фа Лиан лежала на боку, прикрыв глаза, но вовсе не спала. Ткань под ней была прохладной, гладкой, как шёлк под лапами в летнем храме Его Высочества. Лёгкий шорох — и кто-то скользнул рядом, в пространство, нарушая одиночество — не резким звуком, а присутствием, как будто кто-то дарил ей неземное чувство спокойствия и безопасности. Она не вздрогнула. Не удивилась. Просто знала, что этот кто-то — здесь, рядом, и ей не нужно бояться.

А потом — губы.

Они были горячими, как жар от ладоней, сдерживаемый до боли. Они нашли её губы, затем шею, ключицу. Поцелуи обжигали, оставляя за собой влажные следы, и в этих следах — нега и нечто неизбежное. Фа Лиан распахнула глаза, но темнота не раскрыла ей лицо — только профиль, очертания, и жар, исходящий от его тела. Он не говорил. Но в том, как он дышал, как сжимал её бёдра, как касался ладонью живота, — было всё.

Она не сопротивлялась. Нет — прижималась. Запрокинула голову, чтобы дать ему доступ к себе — вся, без остатка, вся в его влатси. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его мог услышать весь бордель. Или весь мир. Руки у неё дрожали, когда она провела ими под его одежду, и под пальцами был жар, гладкая кожа, сдержанная сила.

Он целовал её, будто вбирал в себя, будто мог так заглушить всё, что когда-то хотел забыть. А она — растворялась в этом без остатка. Плотно прижалась к нему, обвила ногами, уткнулась лбом в его шею, вдыхая запах, такой знакомый, такой… невозможный. Её хвост вздрагивал, пушистыми волнами обвивая его запястья, как будто тоже хотел удержать.

Одежда сдвинулась — легко, как будто сама. Ладони прошлись по её обнажённой спине, по пояснице, вниз — туда, где касание становилось слишком личным, слишком жарким. Она тихо вскрикнула, спрятався лицом у него в груди, сжимаясь от стыда и сладости одновременно.

Он был терпелив. Нежен. Но настойчив — в каждом движении, в каждом нажатии пальцев, в каждом вновь обретённом миллиметре её тела. Их дыхания смешались, их тела двигались, и реальность стала вязкой, как мёд — из которого не выбраться и не хочется.

А когда она открыла глаза, дрожа, с горящими губами и разбитым дыханием — сквозь полумрак и мерцающие огоньки наконец увидела лицо.

Му Цин.

Так близко, так невозможно. Его взгляд был тяжёлым, затаённым, и в нём не было ни холодности, ни отстранённости — только голод, боль и странная, острая привязанность.

Сердце в груди Фа Лиан будто сорвалось вниз.

Но она не сказала ни слова.

Вместо этого её снова поцеловали, прижали к груди и продолжали дарить ласку, а после...

Темнота"

***

Фа Лиан проснулась с ужасной головной болью, словно провела в беспросветном запое не день и не два, а несколько недель. В голове гудело — тупо, как под куполом ритуального гонга, и от этого гудения хотелось либо выть, либо снова уснуть, спрятавшись от всего мира. Но как бы Лиан не старалась — все это было бесполезно.

Голова, если быть честной, шла кругом, перед глазами плыли и лисичка не сразу поняла, что боль в груди возвращается.

Не двигаясь, она уставилась в потолок. Алые узоры призрачных огоньков плясали перед глазами. Пальцы сжали край одеяла, и она резко сдёрнула его с себя — как будто ткань могла хоть как-то смыть липкое ощущение стыда, сковывающее тело. Неясное чувство не отпускало её, и она с трудом могла унять это чёртово возбуждение.

В темноте Лиан не видела себя со стороны, но отчётливо чувствовала, как пылают щёки. Не от жара — от унизительного чувства: смесь гнева, вины и чего-то постыдно сладкого, что просыпается внутри при одном лишь воспоминании.

Му Цин. Этот чертов Сюань Чжэнь.

Он снился ей каждую ночь. Каждый раз — всё смелее становились его действия, а губы все крепче прижимались к ее телу, требуя большего. И, что самое страшное, она больше не могла быть уверена: это просто сон… или реальность. Всё было так, будто это происходило наяву, будто они оба действительно были вместе.

Нет, ей нужно думать о Лань Сичене, а не о боге, который так часто стал занимать её мысли.

Но...

Однажды ей даже показалось, что на том самом месте, где он оставил во сне свой след, на её теле осталась тень. Не синяк, не шрам — что-то невидимое, но пульсирующее. Из-за этого она целую неделю носила ханьфу с высоким воротом, будто пыталась прикрыть не шею, а позор.

На востоке шла война. Война, в которую Лиан не вмешивалалась, но за которой следила. На войне был Лань Сичень, и последние несколько месяцев она оберегала его от бед. И сейчас ей следовало думать о нем, но вместо этого Лиан думала только о Му Цине.

Проклятые сны. Проклятые губы. Проклятый Сюань Чжень.

Нет. Сегодня с неё хватит.

Она села, выровнявшись. Подошла к медному зеркалу. То, что она там увидела, почти не удивило: всё то же лицо — бледное, с кругами под глазами и припухшими губами. Как у человека, пережившего бессонную ночь. Или несколько слишком откровенных.

Градоначальник явно не будет рад встретить её в таком виде. И всё же — выбора не было. Макияж — единственное средство, которое поможет ей скрыть эти отвратительные следы ужасной ночи.

Как раз в этот момент дверь скрипнула, и в комнату вошла Цзянь Лань — свежая, как утренний ветер. В руках у неё был аккуратно завёрнутый свёрток. После открытия Призрачного города Градоначальник поселил двух девушек в соседние комнаты, и теперь Цоцо зачастую проводил время в комнате Лиан, удобно встраиваясь в горе мягких подушек.

Том II. Глава 1 : "Госпожа Лу Ифэй снова в деле или Что делать, когда случайно лишил Бога Войны девственности?"

Лиан явно не предвидела кое-что : Му Цин был чертовски пьян, а пьяный небожитель — это что-то новенькое и весьма очаровательное.

Они просидели на крыше уже больше шиченя, опустошив к этому моменту восемь кувшинов вина. Оба были навеселе, но Лиан, к счастью, держалась лучше — выдержка у неё была не из слабых. Вероятно, она даже смогла бы дойти до своей комнаты, не покачиваясь. А вот Му Цин...

Она тихо вздыхает, когда его голова мягко опускается ей на плечо, а горячие ладони, не зная покоя, скользят по спине и обнимают. Лисица внутри Лиан мурлычет, и это, кажется, замечает Сюань Чжень, ибо как ещё можно объяснить то, как чужие губы растягиваются в ухмылке на коже Лиан.

Если бы не алкоголь, возможно, Лиан бы спихнула Му Цина с крыши. Возможно, конечно.

Неуклюжими руками Лиан попыталась хоть немного отстранить бога от себя : кожа горела, как проклятая, а там, где он касался оголенных участков тела расцветали алые пятна. Боже, Лиан либо сходит с ума, либо это ей снится, но её тело горит изнутри. В какой-то момент она даже чувствует, словно где-то внутри отдалённо доносится стук ее собственного сердца.

Скорее всего это действительно действие алкоголя, или она уже начинает сходить с ума.

Фейерверк все ещё освещал уже чистые небеса Призрачного города, в воздухе пахло лёгкой гарью пороха и сладкими нотками персикового вина. Яркая полная луна воссияла на небе, празднуя свадьбу Бога Войны и Князя Демонов вместе со всеми. Яркий свидетель и тайны друг лисички Фа поздравлял новобрачных, даруя им свое благословение.

Лиан ощущала тяжесть чужого тела, придавившего её к холодной черепице, и, лениво запрокинув голову назад, уронила её на твёрдый край крыши. Лисичка вздохнула, а пушистые ушки дрогнули и легли на макушку. Мурлыканье рядом не утихало даже тогда, когда мужчина слегка отстранился — не чтобы уйти, а лишь чтобы устроиться удобнее. В отблесках фейерверков Сюань Чжэнь выглядел ослепительно, почти нереально, и Лиан не могла с этим не согласиться.

Она давно уже пьяна — пьяна от вина, от высоты, от его взгляда, от этой близости. Му Цин — тем более, и между ними уже не осталось ни малейшего расстояния. Горячее, хмельное дыхание бога обжигало её губы, вызывало дрожь, тянуло к нему ещё сильнее.

Прежде чем Лиан успела подумать о том, как давно они не были так близки, её ладони сами взметнулись вверх, обвили чужой затылок и потянули мужчину к себе. Их губы разделял лишь жалкий миллиметр, когда она, глухо, почти шёпотом, прошептала, касаясь его губ:

— Нам нужно спуститься вниз…

Му Цин промычал в ответ — низко, хрипло, словно внутри него что-то треснуло от напряжения, и тотчас же впился в её губы, будто не поцеловал бы — сгорел бы заживо. Его рот нашёл её губы с безрассудной жадностью: жёстко, влажно, с тихим стоном, будто сдерживаемое желание наконец прорвало плотину. Он целовал, как будто хотел запомнить её вкус до последней капли, будто бы задыхался без неё — и в этом поцелуе не было ни капли осторожности, только нетерпеливый жар.

Лиан выгнулась ему навстречу, пальцы сжались в его волосах, а дыхание сбилось в горячем, сбивчивом вихре. Она чувствовала, как ладонь Му Цина скользнула по её ноге — сначала нерешительно, почти пробно, а потом уверенно, настойчиво — подол её ханьфу зашуршал, когда он отодвинул его вверх, открывая всё больше обнажённой кожи. Его пальцы были горячими, чуть шершавыми, и когда они достигли изгиба её бедра, по позвоночнику Лиан прошёл судорожный ток.

Его другая рука крепко держала её за талию, не давая уйти даже на волосок, прижимая к себе. Ткань зашуршала, продолжая оголять новые, неизвестные ранее участки кожи. Тела горели, выгибаясь и встречаясь на полпути. Жар нарастал с каждой секундой, утягивая в пучину страсти сразу двоих.

Больше. Не останавливайся. Вот так.

Их губы раз за разом находили друг друга — она отвечала с тем же неистовством, с тем же жаром, захлёбываясь его дыханием. Язык Му Цина проник в её рот, требуя, исследуя, пробуя, и каждый раз, когда она отвечала ему, он будто терял голову — глубже, сильнее, без остатка.

Взрывы фейерверков, яркие и гулкие, рассыпались над их головами, но не могли заглушить их собственного пульса, их собственных звуков — стонов, вздохов тихих поцелуев.

Лиан, забывшись в поцелуях, не сразу поняла, почему по коже вдруг пробежались холодные и грубые мурашки. Неприятный осадок поселился в душе и девушка на мгновение растерялась, открыв глаза. Это можно было назвать ошибкой, а все волшебство поцелуя исчезло. Лиан обомлела, увидев на другой стороне крыши ухмыляющегося во все зубы Шен Сина, который лукаво подмигивал ей и поднимал большие пальцы вверх. Баобей рядом с ним лишь пожал плечами, виновато разводя костлявые руки в стороны.

Вот же паршивец!

Растеряная, Фа Лиан тут же прикрыла губы Му Цина ладошкой, вызвав у последнего возмущённый стон и попытку снова припасть к коже.

Боже! Они, кажется, сошли с ума!

— Постой же ты, ну! – пьяный и возбужденный взгляд вызвал у Лиан дрожь по коже, в то время, как немые зрители уже исчезли с поля зрения. Лиан не знала вспомнит ли об этом Му Цин утром, но сейчас им нужно было остановиться. К сожалению, сбросить этот случай на передачу духовной энергии уже не получится.

Двое свидетелей уже исчезли, оставив их в тишине, насыщенной ожиданием. Лиан, досадуя на саму себя, осторожно подняла глаза на небожителя. Она надеялась, так отчаянно, почти наивно, что в её взгляде не отражалось то же безумное, острое, как лезвие, напряжение, какое она только что уловила у Му Цина.

Она тяжело дышала, будто воздух вдруг стал гуще, а каждая секунда — вязкой и сладкой. Небожитель по-прежнему молчал. Его губы оставались в плену её ладони — горячей, дрожащей, словно живая печать между ними. Холод исчез и впервые за такое долгое время Лиан почувствовала, как к ней возвращается уже забытое за год тепло...

Том II. Глава 2 : "Лисица под покров темноты и Бог, влюбленный в Жемчужный Лотос"

Фа Лиан была в недоумении.

Её утро должно было начаться иначе : лисичка собиралась прогуляться у озера и сходить за новыми тканями для ханьфу, приготовить завтрак, а после привести в порядок заднюю часть двора, прибрать в беседке у ивы и просто насладиться в тишине.

Му Цина не должно было быть. На южных границах возникли проблемы и два бога войны спустились вниз для решения проблем. Так что Лиан должна была остаться одна.

Но она никак не ожидала, что её одинокое, но приятное утро будет прервано в самый неподходящий момент.

Скрестив руки на груди, Лиан тяжёлым взглядом уставилась на двух призраков появившихся у её двери этим чудесным солнечным утром. Солнце ещё не появилось за горизонтом, но уже окрасило небеса яркими оттенками раннего весеннего утра.

— Чего вам? — Лиан не спрашивала о том, как её нашли, но судя по тому, как нервно дергались два непутевых демона, девушка пришла к выводу, что их направил сюда кто-то знакомый.

— Достопочтенная наша, не желали мы тревожить, да дельце завалялось… — начал было демон с гусиной головой, неестественно вытянутой и покрытой рябью тусклых серых перьев. Его клюв подрагивал от неуверенности, а глаза-бусины блестели в полутьме рассвета.

— Не каркай! — оборвал его другой, широкоплечий демон, с багровой кожей и рогами, сверкавшими, будто отполированное черное железо. Его когти были окутаны дымкой тлена, а рот источал лёгкий запах палёного ладана и гниющего трупа. Лиан поежилась от запах, но виду не подала. — Мямлишь, как девка на выданье.

Он поднял на лисицу жёсткий, проникающий взгляд.

— Черновод шепнул, что ты знакома с восточными тропами, лисица Фа.

Лиан слегка приподняла бровь. Она кивнула, медленно, кюсловно ожидая подвоха.

— Говори.

— Дело к тебе есть, — продолжил демон. — Мы тебе отдадим, что сможем, лишь бы ты помогла нам избавиться от этих… тварей.

— Тварей? — переспросила Лиан, и в голосе её прозвучала лёгкая усмешка, но насмешки не было ни в интонации, ни во взгляде. — Что за твари могли напугать двух отборных нечистей, способных разорить деревню и стереть в пыль храм?

Она прищурилась, её жадеитовые глаза сверкнули на фоне восходящего солнца. Пальцы небрежно перебирали кончики растрёпанной косы.

Громоздкий демон зыркнул с неприязнью на гусиную голову, будто винил того за свою неловкость, и хрипло произнёс:

— Цзяньши.

Воздух между ними будто бы стал холоднее.

Лисица бросила на него недоверчивый взгляд и тонкие губы изогнулись в усмешке.

— Цзяньши? — переспросила она, чуть склонив голову. — Из всех демонов — именно цзяньши? Ты же понимаешь, они тебе и в подметки не годятся.

Она тихо хохотнула, но смех прозвучал скорее как звон фарфорового колокольчика в храме — фальшиво и наиграно.

— И ты проделал весь этот путь, пересёк ущелья и болота, чтобы пожаловаться мне… на дохлых, гниющих, прыгающих мертвецов?

Теперь она пристально уставилась на демона, ожидая подробностей.

— Говори начистоту. Если это просто мертвецы — ты бы не рисковал собственной шкурой, верно?

Демон злобно скрипнул зубами, огрызнувшись :

— Черт бы тебя побрал, лисица Фа! — взревел демон, и в этом глухом рёве слышалось нечто звериное, будто рычание, вырывающееся из пасти, полной клыков. Из его ноздрей вырвался сизый дым, а по шершавой коже — вспыхнули рваные полосы огненного жара.

Лиан на ругательство лишь усмехнулась, чуть склонив голову, точно ласково поглядывая на невоспитанного щенка. Эти двое уже начинали действовать ей на нервы.

— У самой-то хвостов не хватает, а она ещё и зубы скалит! — продолжал демон, метнув взгляд на её изящную фигуру, будто подозревал : она издевается не всерьёз, а от скуки.

— Не я пришла на поклон, — негромко заметила Лиан. Поза её стала ленивой, почти равнодушной, но глаза оставались пристально внимательными. — Говори, чего хотел и проваливай.

Демон раздражённо сплюнул — слюна зашипела на земле, выжигая на ней огненный след. Потом наконец выдавил:

— Это твари пришли с горы Луаньцзан, а с ними и тот, кто их призвал.

Улыбка медленно сползла с лица Лиан. Зелёные глаза прищурились и девушка напряглась всем телом.

— Покажи мне это место.

***

Ситуация на юго-востоке накалялась, а вместе с этим между храмами Сюань Чженя и Наньяна начался хаос.

Анигиляция солнца была в самом разгаре и хуже всего было то, что Клан Вэнь одерживал победу на линиях фронта. Восток полыхал в огне и это затронуло юг. Не сильно, но ощутимо.

Му Цин стоял посреди своего храма на границе с юго-востоком. Младшие служащие предоставили ему свитки с молитвами этого места, где совсем недавно произошло столкновение.

Люди не знали что делать : мир заклинательства был в полнейшем хаосе, а на востоке и вовсе — сжигались храмы до тла. Лан Цянцу попал под удар и Сюань Чжень предполагал не лучшее развитие событий.

Он находился в мире смертных уже неделю и за это время ему и Фэн Синю удалось более-менее уладить ситуацию, только вот... Люди боялись и страх зарождался в их сердцах, сковывая их. Война затронули многих : на востоке были сожжены два великих ордена, один из которых и вовсе — уничтожен.

Му Цин убрал свиток в сторону, присаживаясь у алтаря своего храма. Фэн Синь ещё не вернулся и Му Цин с раздражением поглядывая на палочку боаговоний, которая уже догорала второй раз с ухода его нового "д-д-друга".

Их отношения стали более терпеливым друг к другу и к радости Небесной столицы, драк стало в разы меньше. Фэн Синь все ещё считал его чертовски сложным человеком, и Му Цин в коем-то веке был согласен.

Закат опаляяет взор. Му Цин безмолвно смотрит на алую полосу горизонта. Его рука крадется во внутренние слои его одежд, ухватываясь за одну единственную вещь, которую он тайком припрятал у сердца.

Изящная в своей простоте и великолепии, золотая шпилька вспыхнула в последних лучах заката, словно сама отвечала свету. Солнце, уже склонившееся к краю горизонта, будто задержалось на ней взглядом, позволив металлу на мгновение сиять ярче пламени.

Том II. Глава 3 : "Разборки со старыми делами иногда приводят к чему-то новому, но тем не менее — безумному"

Талисманы были повсюду.

Запах крови и смерти въелся в нос, когда Лиан с разбега взлетела на изогнутую, местами побитую крышу. Черепица под лапами лисицы тихо заскрипела, и клочья мха осыпались вниз. Если бы кто-то оказался внизу, он бы это заметил — но в живых здесь не осталось ни-ко-го.

Шен Син последовал за ней, мягко приземлившись рядом и зорким взглядом окидывая окрестности. Всё вокруг было пусто и безмолвно. Сильный запах крови висел в воздухе, местами перебиваемый тяжёлым, затхлым ароматом гнили.

Не дожидаясь, пока Шен Син перейдёт к действиям или подаст хоть какой-то вид, что он здесь не для развлечения, Лиан поспешила вперёд, перепрыгивая с одной крыши на другую. Луна улыбалась им вслед, играя лунными светлячками по серебристой шерстке лисички.

Но вопреки её заданному настроению, внизу, под тяжестью серебряных лучей, людская жизнь была потеряна среди пепла, талисманов и призрачной ци — сей отпечаток въелся в землю мёртвой тишиной.

Спрыгнув вниз, к открытым дверям захудалого местечка, которое ранее явно было весьма недурным, Лиан вернула свой облик человека, ступая на испачканный кровью порог ногами.

Шен Син шёл следом и всё ещё непривычно молчал.

— Ты обижен? — интересуется Лиан, присаживаясь у очередного трупа в надежде рассмотреть хоть что-то, но ничего, кроме когтей и укусов цзяньши, не находит, — Молчишь так, будто замышляешь что-то. Мне это не нравится.

Поднявшись на ноги, девушка достаёт платок из мешочка на поясе, вытирая кровь с ладоней. В её глазах нет ничего радостного, и мужчина приторно улыбается, вопреки пристальному взгляду жадеитовых глаз.

— Говори или проваливай к чертям собачьим, Шен Син.

Мужчина наигранно расстроился, на что Фа Лиан попросту закатила глаза и, не дожидаясь, пока Шен Син скажет хоть слово, двинулась вперёд, желая поскорее расправиться с проблемами и свалить домой.

Однако у судьбы явно были другие планы на этот чёртов день.

— Ты сегодня встала не с той ноги, я уже понял, — раскрыв белый веер с расшитыми огненными лисами, мужчина ускорил шаг, подстраиваясь под Лиан, — Я, между прочим, к тебе по делу, — девушка фыркнула, едва слышно зарычав. — Как ты знаешь, господин Фа весьма заботлив...

— Короче, — прервала его Лиан, желая поскорее заткнуть.

— Твой отец очень любезен...

— Ещё короче! — шикнула девушка, бросив на Шен Сина недовольный взгляд. Тот спорить не стал и выдал всё сразу:

— Он хочет встретиться с тобой и узнать о случившемся на горе Тунлу лично из твоих уст.

Лиан фыркнула, не сбавляя шага.

— У меня нет времени.

— Есть, — возразил лис, на что Лиан едва не пнула его в коленку. На счастье Шен Сина, он вовремя увернулся.

— Нет, нету. Если тебе нравится лицезреть его надменную рожу, то, будь другом, лицезрей без меня!

Шен Син в ответ ничего не сказал. И даже спустя время после того, как они прошли этот окровавленный город, а след призрачной ци исчез, огненный лис по-прежнему молчал, сверля спину девицы пристальным взглядом.

Он знал, что разговор будет таким. И теперь, наблюдая за тем, как Лиан с раздражением перекатывает между пальцами персиковые леденцы, он думает, что, возможно, ошибся.

— Это ведь не всё, да? — спрашивает Лиан, почесывая щёку время от времени, пока взгляд её неотрывно разглядывает очередной труп заклинателя, — Что он ещё сказал?

Шен Син с минуту молчит, пока не делает шаг вперёд. Воздух между ними густой, а напряжение — ощутимо накаляется. Лисичка Фа не смотрит на Шен Сина, но ощущает всей кожей этот чёртов взгляд: он приковывает к земле, и подниматься на ноги кажется слишком сложно.

— Не молчи, говори как есть.

Лиан запихивает конфету в рот. Обычно сладкий вкус персика кажется слишком приторным, как и всё, что сейчас происходит. Шен Син слишком сильно переигрывает. Этот лис, может быть, и хитрый, но актёр просто отвратительный. Да и к тому же...

Запах крови и гнили настолько сильный, что лисичка не может уловить даже запах Шен Сина. Лисица внутри фыркает и, шипя, подначивает Лиан сбежать отсюда как можно быстрее.

Но Фа Лиан стоит на месте, ожидая ответа.

И получает его — правда, не такой, как она ожидала.

— Он хочет, чтобы ты вернулась в бордель к старухе и больше не устраивала сцен, — Шен Син видит, как едва заметно дёргается уголок её губ, как сужаются эти яркие зелёные глаза, темнея в считанные секунды. — Она уговаривала его уже долгое время, — честно признался демон, когда Лиан устало проводит по волосам рукой, — Я должен был сказать тебе это раньше.

— Я понимаю, — Лиан смотрит вниз, взглядом задевая красно-белые одеяния клана Вэнь.

Возвращаться в бордель было равносильно самоубийству. Лиан не желала делать это снова. Не сказать, что ей не нравилось вечерами играть на гуцине или пипе, а иногда затрагивать струны цитры и играть так, чтобы взгляды всех присутствующих были направлены только на неё. Она не была против, но тот голод и интерес в чужих глазах вызывали отвращение. В нём не было восхищения или наслаждения искусством. Это была лишь открытая похоть, которая пугала Фа Лиан больше всего.

Смехотворно!

Серебристая лисица боится мужчин! Она, чёрт возьми, демон, а на деле — полная трусиха.

Ей страшно, и как же ей жаль, что её страх не замечает никто.

— Я могу выкупить тебя, — голос Шен Сина стал твёрдым, будто он думал об этом уже ранее, — Если ты, конечно, этого хочешь.

— Хочу, — Лиан усмехнулась, — Но я не хочу, чтобы это был ты.

Свадьба. Выкуп означал брак. И это было ещё хуже.

Пока она была куртизанкой, она могла мечтать о том, как в будущем построит свою жизнь с Лань Сиченем. Она могла мечтать. Возможно, это было глупо — влюбиться в него, но... она ни разу не пожалела об этом.

Том II. Глава 4 : "Первый клиент или История о том, как Лисичка Фа купила Младшего Чиновника на одну ночь"

Как только дверь с глухим щелчком закрылась за их спинами, тишина сомкнулась вокруг, плотная, вязкая, почти осязаемая. Воздух в комнате, казалось, замер, натянулся, как струна, готовая лопнуть от одного неловкого движения. Лиан не обернулась — не могла. Вместо этого она опустила лоб на ледяную поверхность дверного полотна, позволив холоду обжечь кожу, будто пытаясь унять пульсирующее пламя под грудью.

Если быть до конца честной — она солгала. Сжульничала, сказав, что этой ночью Фу Яо принадлежит ей, но на самом деле она просто бросила вызов старухе.

Пальцы её дрожали, не слушались, и каждый изгиб ладоней отзывался в теле судорожной нотой. Лиан чувствовала, как по коже ползёт предчувствие, холодное и липкое, как змея, скользящая по спине.

Комната Фа Лиан утопала в мягком, почти зловещем полумраке. По углам медленно клубился лёгкий аромат сандала, пряный, густой, дурманящий. Потолок терялся во мраке, а стены были затянуты чёрным лаком и инкрустированы тонкой резьбой в виде пионов и лис — в лунном свете они казались живыми. На резных подставках вдоль стен покоились старинные музыкальные инструменты : гуцинь с налётом времени, сяо, выточенная из чёрного нефрита, и пипа, чьи струны, казалось, звенят сами по себе, от одних лишь тревожных мыслей Лиан.

В центре комнаты возвышалась кровать. Её укрывали полупрозрачные алые вуали, ниспадавшие с тяжёлого резного балдахина, и ветер, будто невидимимы руками, чуть тронул их, заставляя шелестеть, словно шёпот. Вуали колыхались медленно, почти преднамеренно, как дыхание хищника, затаившегося в засаде. От этого легче не становилось. Собственная комната в данным момент казалась капканом, в который она самолично попала.

Фу Яо всё ещё молчал. Он стоял где-то за её спиной, и Лиан чувствовала его присутствие всей своей душой. Взгляд его был острым, как лезвие, даже если она его не видела. Только краем глаза уловила, как в воздухе вспыхнули огоньки — не обычные, синие, как обычно, а алые, как вуаль у кровати. Они поднимались ввысь, словно бы плыли по незримой реке, освещая пространство вокруг холодным, неестественным светом.

Фу Яо уже был здесь, но не по такой причине, как эта. Впрочем, в прошлый раз они оба прятались на кровати, пока другие куртизанки обыскивали её украшения.

Тем не менее злость Лиан никуда не делась. Инь Чже Ву требовала Фа Лиан вернуться в бордель, и она вернулась. И привела клиента к тому же.

Шорох простыней привлёк внимание Лиан, выводя лисицу из раздумий. От одних мыслей, что Му Цин находится в её комната Лисица заурчала, нарочито громко издав довольной мурлыканье. Удержать его не вышло, как и все разы до этого.

В одном Шен Син был прав : её Лиса брала верх и Лиан в тайне боялась, что однажды она и вовсе потеряет контроль над своим телом. В любом случае, что касается Му Цина... Фа Лиан всегда была бесстыдницей, так почему сейчас ей должно быть стыдно за свои слова или действия?

— Ответь мне, тебе что, не сидится на месте? — голос Лиан был тихим, но опасным. — На кой чёрт ты вообще попёрся за мной? — Она резко обернулась, нервно сглотнув накопившуюся слюну. — Тебе жить надоело?

Фу Яо — нет, Му Цин — слегка приподнял бровь, удивлённый таким приёмом со стороны Фа Лиан. Небожитель, не торопясь, устроился на её кровати, разглядывая безвкусный, по его мнению, интерьер комнаты. Здесь всё казалось вычурным, чуждым. Совсем не таким, как в её доме в Цайи — там обстановка была куда уютнее и теплее, пропитанная её настоящим духом.

Он усмехнулся, скользнув по ней ленивым взглядом:

— Интересно... — начал он с лёгкой насмешкой. — Разве не ты сама меня купила на ночь? Или, может, ты забыла, как щедро расплачивалась за мой «визит»?

Лиан невольно вспомнила о золоте, которое она в порыве гнева отдала Инь Чже Ву.

Му Цин наклонился чуть вперёд, положив локти на колени и сцепив пальцы в замок, всё ещё не отводя взгляда от Фа Лиан. В его голосе не было злости — лишь неизменное хладнокровие и едва уловимая игра.

— Я просто выполняю заказ, не так ли?

Фа Лиан резко выдохнула, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели, в то время, как жадеиты вспыхнули в полутьме опасным зелёным светом.

— Ты… — прошипела она, подойдя ближе. — Не смей даже в шутку говорить об этом. Я не покупаю людей. Особенно таких, как ты.

Му Цин не шелохнулся. Он наблюдал за ней, как за капризной актрисой, разыгрывающей сцену перед пустым залом. Фа Лиан была плохой актрисой, Му Цин знал это слишком хорошо.

— Таких, как я? — переспросил он, будто пробуя её слова на вкус. — Хм... холодных, самоуверенных, или просто слишком дорогих для твоих представлений о морали?

Фа Лиан метнула в него взгляд, острый, как игла.

— Ты пришёл сюда не для того, чтобы язвить, Му Цин. Как у тебя вообще хватило совести пойти за мной, ты...

Му Цин медленно поднялся с кровати, и слегка склонив голову вбок прервал Фа Лиан, поинтересовавшись :

— Как у меня хватило совести пойти за тобой? — что-то странное блеснуло в тёмных, как ночь, глазах, отчего Лиан захотелось тут же сбежать, но вместо этого она лишь приподняла подбородок, заглядывая в глаза Му Цина, который в это время сделал шаг в её сторону.

Воздух тут же пропитался липким напряжением, отчего лисица и небожитель заметно напряглись. Лиан, вопреки желанию трусливо поджать хвост и позорно сбежать куда-нибудь, сделала крошечный шаг назад, отчего Му Цин нахмурился и тут же остановился.

Между ними оставались жалкие пару шагов, пересекать которые не собирался никто из них.

— Да, я говорила именно об этом! — голос Лиан дрогнул и, к ее разочарованию, был таким же тихим, как и до этого, — Тебя здесь вообще быть не должно!