Когда случается невозможное. Том 1

Пролог

Лимар

За три года до описываемых событий

Сундук у меня получался справный, оставалось только крышку подогнать, ею я сейчас и занимался. Строгал доски, из рубанка лезла золотистая стружка, одуряюще пахло древесной смолой. За работой всегда хорошо думалось, вот и сейчас разные мысли лезли в голову.

Отец у меня был человеком немногословным, серьёзным и порядочным, происхождения самого простого. Мать подарила жизнь ещё семи братьям, поэтому хозяйство у нас не просто крепкое, а самое что ни на есть крупное, даже батраков нанимали. Большинство из нас, как и батька, пошли по столярному делу, и только двое занимались огородом и скотиной.

Жили мы дружно. Два десятка лет назад отец удачно купил эту землю, и теперь у нас был свой дол, хоть и в приграничье. Сейчас наша семья держала две лавки. Одну в соседнем государстве, Альмендрии, в городе Итáрь, что была до нас ближе. А вторая в столице Шемальяны, в Великой Бухте, Нейпе. Обеими лавками управляли дядья, братья отца.

Отец, хоть сам читать и писать умел плохо, считал хорошо и на образование для сыновей не скупился, что в нашей глуши редкость. Только если маг какой уродится, того азбуке, конечно, обучат, а остальным зачем она, коли только в поле горбатиться?

— Сын, мы с матерью хотели поговорить с тобой, — сквозь шум послышался голос отца, и хлопнула дверь мастерской.

Отряхнув руки от стружки, я размял шею и вышел на двор.

Двор у нас справный.

Площадку между постройками замостили камнем ещё дюжину лет тому назад, дорожки выложили, колодца аж целых два вырыли в разных концах участка. Я подошёл к ближайшему, поплескал прохладной воды на лицо и смыл с рук древесную пыль. И намучились же мы, когда его копали, не земля, а сплошные камни. Хотя их тоже в дело потом пустили.

Всего на участке стояло семь домов. Отцовский и по одному для каждого из шести женатых братьев. Уже разметили места и под восьмой с девятым, мой да Натара, вот только строить их ещё не начинали. Холостым свой дом был не положен, поэтому мы с братом жили пока что в отчем. Дома у нас добротные — даже водопровод есть. Заставили женщины провести — сговорились и взбунтовались. Правда, стоило это маготехническое изобретение, как строительство ещё одного дома, но спокойствие в семье дороже.

А батя, небось, опять про женитьбу будет говорить. Вот не милы мне девки местные. Остальные братья, кроме нас с Натаром, давно уже женаты, да и племянников с племянницами у нас уже дюжина. Старших грамоте обучали да к делу привлекали. У одного из братьев жена образованная, из столичных, вот она ребятню и учила. Нас-то заезжий грамотей обучал в своё время. За учёную невесту батя в Нейпе выкуп дал порядочный, а когда та не пошла замуж за назначенного брата, лютовал сильно. Ох и вышел бы скандал, если б старший сам первым от своей невесты не отказался, заметив их с Давиром переглядки. Так и сложилось у неё в итоге с Давиром, который старше нас с Натаром всего на четыре года, а невесты своей, Ладиги, младше на два. Шутили мы, конечно, знатно, но любовь. Что поделаешь? Живут они дружно и радуются, деток только пока у них нет.

Вот поэтому я жениться и не торопился. Хотелось мне семью по любви, как у Давира. Натар тоже к браку не стремился, да и куда, молодые мы с ним ещё.

Открыв дверь в горницу, я опешил. За столом сидели не только родители, но и все остальные братья. Видимо, серьёзный будет разговор. Дел-то невпроворот просто так днём рассиживаться!

Я с тоской вздохнул. Точно женить будут, угнетатели.

— Лимар, садись. Речь пойдёт о вас, младшие сыновья. Хочу я вам сказать, что парни вы достойные: серьёзные, ответственные, работящие. В нашу, Арскую породу, — сказал отец, потирая коротко стриженую бороду.

Он повернулся к нашему старшему, Курелу. Разница у нас с ним была почти семнадцать лет, так что он многие дела вёл сам и готовился принять главенство в семье.

— Говори, Курел.

— Семь лет назад, когда у вас проявилась магия, мы с отцом и братьями сговорились отправить вас на обучение. Всё это время мы откладывали, кумекали, присматривались. Через месяц в Ковене будет набор в Школу Магического Мастерства, и мы готовы оплатить вам обоим полный учебный курс, три года, — с гордостью пристукнул Курел по столу широченной ладонью.

Такого я, конечно, не ожидал. Магия у нас была, только вот насколько сильная? Магов среди простого люда была малая толика, едва один на сотню. А сильных среди них и того меньше. К чему деньги понапрасну тратить? Ну какой из меня маг? Брат вроде тоже магическими талантами не блистал, всё больше тяготел к изготовлению топорищ да древков для копий и алебард. Мы — обычные столяры-ремесленники.

— Ежели получится дар ваш развить, то будете магические артефакты делать, на сундуки защиту ставить, на лари заклинания накладывать супротив гниения, разложения да древоточцев всяких, — важно продолжил отец. — Да что говорить, все и так знают, сколько возможностей разных перед умелым магом открывается. А вы, сыновья, ещё и столяры отличные. Редко кто из магов так простое ремесло ведает, как вы в него вникли. Будут наши сундуки да шкафы ещё в Императорском Дворце стоять!

За столом дружно вздохнули. Все взгляды были устремлены на отца. Он же, не торопясь, отхлебнул из кружки, вытер рот рукавом и посмотрел на нас с братом.

Глава 1. Зимний лес

Глава 1. Зимний лес

Екатерина

Портал оказался довольно мерзкой штукой. Как и обещали, вся одежда истлела на входе. Это же коснулось и нежного серебристо-бежевого лака на ногтях. За маникюр было особенно обидно, я даже замерла на секунду, переживая свою потерю. Жаль. Вчера за него отдала едва ли не последние деньги.

Сделав шаг вперёд внутри сине-фиолетового кокона, я упёрлась в упругую прозрачную стену. Это что за дела? Усилив напор, попыталась глубоко вздохнуть и осознала, что воздуха тут нет. В панике начала метаться по всему межпортальному пространству в поисках выхода. К счастью, он нашёлся, и я вывалилась в другой мир, жадно хватая воздух ртом.

И только потом осознала, куда попала. Вокруг был лес! Зимний лес! Холодный, полный нетронутых сугробов зимний лес! И посреди него абсолютно голая я. Без единого клочка одежды или представления о том, куда идти и что делать.

Ни тропинки, ни следов, ни жилья не виднеется вдалеке, хотя вокруг светло и видимость нормальная, метели нет. От безысходности я взвыла. Мой отчаянный вой разнёсся по лесу и растворился где-то среди белоствольных деревьев.

Наверное, от паники и выброса адреналина в первые секунды мороза я не почувствовала. Зато сейчас он схватил меня в ледяные тиски. Вероятно, так чувствует себя олень на дороге в свете приближающихся автомобильных фар. Я осознала, что сейчас умру.

В этот момент ровно передо мной возник зев ещё одного портала. Он отличался по цвету от того, которым шла я. Внимательно уставилась на него в надежде, что сейчас появятся встречающие, оденут, дадут стакан подогретого магией чая, и мы дружно посмеёмся над тем, что я вышла куда-то не туда. В последнем сомневаться не приходилось: окружающая обстановка ничуть не напоминала дворец, в котором я должна была очутиться.

Тем временем портал разросся в размерах, и из него вышел совершенно голый мужчина. На то, что это именно мужчина, я обратила внимание прямо сразу, а вот тот факт, что он эльф, я, к своему стыду, заметила гораздо позже. Оглядевшись и осмотрев себя и меня, он расхохотался.

Мужчина был явно не в себе. В ситуации смешного было примерно… ничего.

Он же оглядел меня ещё раз, особенно задержав взгляд на груди и внизу живота.

— Итак, где это мы? — весело спросил он.

— Понятия не имею, — ответила я, даже не сообразив, что отвечаю по-русски.

А на каком языке говорил он? И почему я его поняла?

— Что, ни единой идеи?

— Я должна была попасть в Карастель, — сглотнула я, обнимая себя за плечи. — Вы умеете порталы открывать?

— Умею, — усмехнулся он.

— Может, мы тогда куда-нибудь пойдём порталом? Туда, где тепло? Желательно, во дворец императора Альмендрии, — робко предложила я.

— Понятия не имею, кто это такой и где находится его дворец. Я в этом мире первый раз, а порталом могу уйти только в знакомое место или в пределах прямой видимости, — он огляделся, — что в данном случае ничем не поможет.

— И что же делать? — жалобно спросила я.

— Тебе? Понятия не имею, — ухмыльнулся он, применил какое-то колдовство и теперь стоял спокойно.

Судя по всему, холод ему больше не досаждал.

— Вы могли бы меня научить, как согреваться? Пожалуйста!.. — я умоляюще посмотрела на него.

Эльф был довольно высоким, не меньше метра восьмидесяти пяти. Черты лица правильные, по-мужски красивые, без перехода в смазливость. Волосы пепельно-светлые, почти белые, глаза выразительные, ярко-зелёные. Причёску не разглядеть, но, кажется, две тонкие косички на висках вплетаются в большую косу где-то на затылке. Волосы длинные, да и выглядел он именно так, как должен выглядеть приличный эльф: прекрасно. Уши изящные и длинные, раза в два длиннее обычных, и заканчивались острым кончиком, где сейчас виднелись дырочки, а раньше, наверное, были серёжки. Неужели он тоже только что перешёл в этот мир, как и я?

— А ты что, не умеешь? Тогда повторяй: hroa lauca[1], — и показал замысловатый жест.

— Не получается, — дрожащими губами проговорила я.

— Конечно, потому что ты магию не вкладываешь в заклинание. Сосредоточься и вложи в него силу.

Видимо, организм мобилизовал все ресурсы для выживания. Как иначе объяснить, что у меня получилось? Да я в штанину обычно с первого раз не попадаю!

— Теперь держи это заклинание в голове. Как только отвлечёшься, оно рассеется, тогда делай новое. И так раз за разом, до тех пор пока не дойдёт до автоматизма. Поняла?

— Д-д-да!

Тепло окутало мгновенно, но какое-то время я всё ещё стучала зубами по инерции.

— Спасибо! А вы проводите меня в город?

— А что мне за это будет? — насмешливо выгнул бровь он.

Я совершенно растерялась.

— А что вы за это хотите?

— Как насчёт тебя? — улыбнулся он.

От неожиданности я даже дрожать перестала. Меня? В том самом смысле? Хочет? Эльф?

— Я не могу, у меня есть магический договор. Я одна из невест императора Эринара Торманса и должна попасть на конкурс невест, — ответила я, уняв дрожь.

Глава 2. Встреча

Катарина

Странно, как моё сознание легко адаптировалось к новым реалиям. Есть ящерицу, спать на покрывале из опавших листьев, отдаваться эльфу? Легко. Это точно я? Та самая девушка, которая иногда по двадцать минут выбирала в столовой пирожное? Или как раз отсутствие выбора так положительно сказывалось на моём самочувствии? Вместо того чтобы по полчаса примерять разные джинсы перед выходом из комнаты, уя просто накидывала одно покрывало и шла. Не хватало только привычных удобств. Например, предложенный с утра Танарилом корешок мне понравился на порядок меньше, чем зубная щётка с пастой. Но выбора что? Правильно, не было. Поэтому я его пожевала, закусила остатками бордовой игуаны и двинулась вслед за Танарилом.

Всё утро расспрашивала его о магии, её особенностях, путешествиях между мирами и о том, что нас может ждать тут. Сначала он отвечал охотно, а затем я почувствовала, что болтать ему надоело, и отстала.

Остановку в обед мы сделали в небольшом овражке, где Танарил накопал местных фиолетовых картофелин. Из камней он сделал пиалы, согрел воду и заварил какие-то хвойные иголки странного бордового цвета. Напиток мне не понравился, но так как в этом ресторане больше ничего не предлагали, то я сначала безропотно выпила, а потом расплатилась за еду древним как мир способом. Ещё и щедро оставила на чай.

— Танарил, а можно сделать из покрывала одежду? — спросила я, пока мы шли.

— Можно, если у тебя есть иголка и нитка. Ножик я сделаю из камня.

Присмотревшись к покрывалу, я приуныла. Оно было цельное, нитку из него вынуть бы не вышло при всём желании.

— А нельзя сделать нитку?

— Я могу сделать верёвку, тогда можно будет подвязать покрывало, — неожиданно миролюбиво предложил он.

— О, это было бы здорово!

Пальцы быстро уставали придерживать ткань. Эльф сотворил небольшое полотно и порезал на длинные полосы, похожие на верёвки.

— Держи, — протянул он одну и подпоясался второй.

Сейчас мы выглядели, как жители Древнего Рима, одетые в тёмно-бордовые тоги.

Я не удержалась и рассмеялась.

— Танарил, вопрос. Ты говорил, что ты слышишь землю. Может, она тебе нашепчет? Может, тут клад какой прикопан где-то? Золото, драгоценные камни? Или что тут в этом мире ценится — свинец и гранит?

— У нас как платёжная единица золото используется в том числе, но это только для отсталых районов, в остальном мы уже давно перешли на поручительские платежи, — эльф мерно вышагивал впереди.

— Это так?

— Деньги хранятся в банке, и банк тебе выдаёт чековую книжку на сумму, что имеется на твоём счету. Если ты кому-то платишь, то он вместо реальных денег просто получает в доступ больший баланс на своей книжке. Как бы тебе объяснить подоходчивее… — задумался эльф.

— А зачем? У нас такое тоже есть. Электронные деньги. Можно карточкой платить или телефоном, — пожала я плечами.

— Чем?

— Телефоном, это такой аппарат. Им можно фотографировать, создавать такие маленькие мгновенные картинки происходящего, как картина у художника, только электронная. А ещё можно звонить и разговаривать с любым человеком, у которого тоже есть телефон, даже на огромные расстояния, через весь мир. И считать он может, и как часы используется, и как будильник. Кроме того музыку умеет проигрывать. Да много чего ещё, — улыбнулась я.

— И это всё один только артефакт?

— Нет, что ты, это не артефакт, у нас же нет магии. Это прибор.

— И ты сможешь такой сделать, если дать тебе все необходимые материалы? — заинтересовался он.

— Нет, не смогу. Я же не инженер и не электронщик, — с сожалением вздохнула я. — Ну так что там по кладам, есть они тут?

Танарил посмотрел на меня, затем сделал несколько жестов и сказал:

— Saca malta[1]!

К моему большому удивлению он повернулся ко мне с улыбкой.

— Есть одно место, да и крюк небольшой, вот только по ощущениям немного там.

— Ну и что? Это лучше, чем ничего! — обрадовалась я. — Сейчас нам даже за еду и одежду нечем заплатить. Вот придём мы в город, и что? Кто нам поможет-то?

Эльф хмыкнул и немного сменил траекторию пути.

До указанного им места мы шли пару часов.

На дне оврага Танарил заклинанием обнажил землю, и перед нами предстал закопанный труп. Радовало только то, что он был очень старый, сгнивший до костей. Не скрывая брезгливости, Танарил выудил горсть различных монеток из истлевшего кошелька и отдал мне. Я оттёрла их снегом и пересчитала. Пять золотых, три серебрушки и россыпь из двадцати трёх медяшек. Интересно, это много? Или мало?

— Ещё искать золото будем? — насмешливо спросил Танарил, протягивая мне небольшой кусок ткани, отрезанный от своего покрывала.

Сообразив, что он имеет в виду, я сделала из него узелочек-кошелёчек и передала обратно.

— Бери себе, я, если нужно будет, всегда сам заработаю, — усмехнулся он.

— А что ты умеешь делать? — с любопытством спросила я, а он задумался.

Глава 3. Небесный город

Катарина

Оставшись в одиночестве, я растерялась. Не стоило мне злить Лимара своим замечанием. Всё-таки старался, вешал. Перевешу потом тихонечко, никто и не заметит.

Принять горячую ванну после стольких дней скитания по лесу было сродни продолжительному оргазму. Или даже лучше. Да, теперь я могла сравнивать. Местные блага цивилизации порадовали. Унитаз несколько отличался конструкцией, и вода в нём текла всегда, но ничего критичного в этом не было. В конце концов, у нас в общаге тоже вода текла всегда, вот только это противоречило изначальной инженерной задумке.

О, с каким блаженством я сделала все свои дела, а потом ещё и зубы почистила от души! Вместо пасты тут был зубной порошок, и в нём ощущалось присутствие магии, но только совсем немного. Зеркало отразило меня, но не меня. Что-то со мной сделало то заклинание Тавервеля, всех превратившее в брюнеток. И вроде всё то же самое: глаза вроде мои, только стали темнее и теперь обрамлены более выразительными и густыми ресницами. Нос и рот как были маленькими, так и остались, никаких вареников вместо губ не выросло, но выглядело лицо так, будто я нанесла едва заметный дневной макияж. Тон кожи ровнее, глаза ярче, а едва уловимая асимметрия бровей исчезла. В общем, заклинание пошло мне на пользу.

В остальном всё осталось прежним: всё тот же впалый живот и та же единичка, которой я немного стеснялась. Даже тайком почитывала форумы о пластике груди, прикидывала, сколько лет нужно копить, чтобы сначала купить жильё, а потом сделать вожделенную троечку. По моим подсчётам получалось, что примерно до старости. Однако мечтать и рассматривать фото «до и после» никто не запрещал.

Мысли плавно перетекли на Танарила, которого, кажется, мой глобальный недостаток совершенно не волновал. Вернее, волновал, но в хорошем смысле этого слова. Рядом с ним я впервые почувствовала себя по-настоящему желанной и женственной. Не незаметной заучкой-Совой, а девушкой, которую хотят. Тем обиднее было от него слышать, что мы не пара. С другой стороны, обещание своё он выполнил, даже деньги мне отдал. Именно они придавали всему произошедшему какой-то странный привкус. Будто бы я очень дёшево продала свою невинность. Однако разве был выбор? Сдохнуть там в лесу нетронутой и гордой? Как бы развивались события, если бы я отказалась? Он бы развернулся и ушёл, а я бы всё равно, наверное, это ему и предложила, потому что больше нечего. Или и правда загнулась бы в каком-нибудь сугробе.

А так — новый магический мир, в котором у меня есть редкий дар и нет обязательств перед страшным императором. Почему-то в рассказанное верилось сразу. С самого начала знала, что был в этом отборе какой-то подвох, слишком уж легко Тавервель на всё соглашался. Всем известно, что бесплатный сыр стоит дорого. Мне казалось, что я всё предусмотрела, а вмешались боги, и обстоятельства сложились иначе. Надо им, наверное, помолиться?

Отношения с религией у меня были непростые. Я верила в какую-то высшую силу, но чётко сформулировать, что она собой представляла, не могла. Современная же церковь со всеми этими золотыми алтарями, дорогими яхтами и пьяными священниками, садящимися за руль, вызывала недоумение.

Сразу вспоминалась притча, когда собрались люди всем миром, воззвали к Богу, и Он откликнулся. «Господи, сделай так, чтобы не было воровства, обмана, войн, убийств и насилия!» — взмолились люди. «А что, вам это не нравится?» — искренне удивился Бог. «Нет, конечно!» — отозвались люди. «Ну тогда не делайте этого», — с недоумением ответил Господь.

В общем, теологических споров я избегала, ни к какой конфессии толком не принадлежала, но и отрицать ничего не решалась. И сейчас впервые убедилась в том, что боги существуют. Вмешательство в мою судьбу пришлось как нельзя кстати. Я и на конкурс-то собиралась без особых надежд, даже среди моей группы соперниц были куда более фактурные и красивые девушки. Просто решила, что раз в родном мире нет ничего, кроме сомнительной возможности доказать через суд дядин обман, то почему бы не уйти в другой? Переезжают же люди в другие страны, а это почти что то же самое, только с магией.

Когда зимний лес остался позади, и нас с эльфом пустили в Ковен, я поначалу не поверила своим глазам. Никогда не видела такой красоты! Все здания построены вроде из простого серого камня, но он отливал насыщенной лазурью, создавая впечатление нереальности. Выглядело это как декорации к какому-то невероятному фильму наподобие «Аватара». Здания вроде бы обычные — стены, крыши, окна и двери. Но какие это были окна, стены, крыши и двери!

Постройки из гладкого, шлифованного, плотно пригнанного камня выглядели добротно и основательно. Нигде ни трещинки, ни щелочки. Арочные окна и двери с широкими проёмами создавали впечатление, будто дома смотрят на улицу широко распахнутыми яркими глазами. Стёкла отливали тёмно-синим, который так хорошо сочетался с цветом самих стен. Оттенки рам и дверей у домов различались, но это была та самая разница, которая делает единый архитектурный ансамбль нарядным и радующим глаз. Многие дома были, как паутиной, оплетены светлыми и белыми стеблями разных вьюнов и плющей. Весной в Ковене, наверное, чудо как красиво!

Крыши у зданий — разные по форме, но все с одинаковой тёмно-серой черепицей, некоторые увенчаны маленькими нарядными башенками. Иногда кое-где мелькало круглое мансардное окно. Улицы, несмотря на зиму, были чисто убраны от снега. Дорожки замощены квадратными гранитными брусками размером с мужской кулак. Из этих квадратиков разных оттенков серого под ногами собирались целые орнаменты. Где-то с растительным, где-то с симметрично-геометрическим, где-то с хаотично-абстрактным узором. В паре мест орнамент извивался спиралями, а на одной дорожке я с изумлением узнала греческий меандр.

Глава 4. Первые успехи. Часть 1, Катарина

Катарина

Проснувшись, я резко села на кровати, напуганная шевелением ткани на балдахине. От моего внезапного движения кровать качнулась, что у не до конца проснувшегося вестибулярного аппарата вызвало панику. Мозг подумал, что вокруг землетрясение и почему-то пожар. Отчаянно всхлипнув, я попыталась выбраться из своего ложа, чтобы бежать и спасаться на улицу, но запуталась в одеяле и не сразу нашла выход среди цепей, на которых кровать была подвешена к кругу под потолком. От моих судорожных метаний кровать раскачалась ещё сильнее. Когда я всё-таки выбралась из хватких объятий намотанного на одну из цепей одеяла и приземлилась пятой точкой на пол, мне сразу же прилетело по хребту кроватью, которая, как качели, из-за моего с неё падения взяла размах и теперь победно вернулась.

От боли искры посыпались из глаз, навернулись слёзы, а ещё стало ужасно обидно, потому что ни пожара, ни землетрясения не было — только холодный пол и выстывший за ночь воздух в комнате.

Потирая ушибленное место и всхлипывая, я потопала в ванную комнату, где было ещё холоднее. Как они тут греются? Вчера в комнате было довольно тепло. Ни камина, ни батарей нет.

За окном было сумеречно и пасмурно, даже не удалось понять: это ещё ночь или уже утро?

Умывшись, я вернулась в остывшую постель и замоталась в одеяло. Место удара до сих пор болело. Жутко обидно, что я умудрилась облажаться и травмироваться на ровном месте, но винить-то некого. Вот вечно у меня так! Каким-то образом мысли перешли на Танарила. Почему-то от воспоминаний о нём стало ещё обиднее. Он даже не попрощался!

В общем, если и существовали в то утро вероятности, в которых я не плакала, реальность пошла по другому пути. Очень хотелось, чтобы пришёл кто-то большой и сильный, накормил вкусняшками, решил все мои проблемы и желательно дал денег. Не то чтобы я такая меркантильная, но без денег тяжело, а мечтать не вредно.

Вон Лиля явно хорошо устроилась. Понятно, что Натар парень серьёзный, и если уж сказал, что будет ухаживать, то без корки хлеба не оставит. А на меня даже тут, в мире, где на восемь девушек приходится двести с лишним парней, охотников особо не нашлось. Бедный Лимар вчера изо всех сил старался подчеркнуть, что я его интересую исключительно как друг и собеседник.

Не то чтобы он мне нравился, но по-женски обидно.

От поведения эльфа было горше в разы. Поматросил и бросил. А я тут, как дура, реву. Потому что эльф мне понравился, хотя умом я вполне осознавала, что его поведение довольно сомнительно.

Проревевшись и начав икать, я снова села на кровати. За окном светало. Вокруг стояла тишина. У меня не было ни цели, ни плана, ни даже смысла в том, чтобы подняться с кровати. Учёба начнётся только через дней десять. Лишних денег нет, поэтому идти в город и делать покупки не на что. Школу мы вчера осмотрели довольно досконально, поэтому любопытство внутри даже не дрогнуло.

Итого: я в другом мире, тут магия и все дела, а мне даже из постели вылезать незачем. Да даже в лесу было лучше! Во-первых, рядом был Танарил, во-вторых, имелась цель. А сейчас? Тоска накатила с новой силой. Вот даже выучусь я, освою магию, только всё это бессмысленно. Лимар вчера сказал, что во время беременности мать отдаёт силы ребёнку, и после второго редко у кого остаётся хоть толика способностей. А я так хотела иметь семью!

Он также сказал, что в этом мире девушки со способностями пользуются огромным спросом, вот только я была уверена, что стану тем самым пресловутым исключением из правил. Пока что за всю жизнь на меня обратил внимание только эльф, да и тому оказалась не нужна, когда мы очутились в городе.

Всё оставшееся утро я предавалась печали, уныло смотрела на пустые стены и погружалась в хандру. Ближе к обеду в дверь постучали.

Открыв, я запустила Лилю и залезла обратно в кровать.

— Мать, ты чего, заболела, что ли? Глаза вон какие красные, нос распух. Давай сюда лоб, будем температуру проверять, — всплеснула руками энергичная Лиля.

— Не заболела. Просто мне плохо…

— Чувствуешь себя плохо? Отравилась? Аллергия? — засуетилась она. — Пойдём к лекарям, я знаю куда.

— Нет, просто мне тоскливо… — ответила я и вывалила на неё весь сумбур своих переживаний.

Лиля слушала внимательно, ахала, охала, прижимала руки к груди и изо всех сил мне сочувствовала. Кажется, ни разу в жизни меня так искренне, активно, до самого донышка не выслушивали. Я даже про дядю ей рассказала. Да что уж там, всю свою жизнь вывалила на малознакомую девушку. Лиля не роптала, не возмущалась моим внезапным эмоциональным эксгибиционизмом, а обняла и даже гладила по голове.

Когда я иссякла, Лиля рассказала о себе, своём счастливом детстве и полном боли подростковом возрасте, когда единственным разумным человеком в окружении была больная старенькая бабушка по отцу. О том, как мать пропивала сначала продукты из холодильника, а затем и сам холодильник. О том, что питалась она в школе, у бабушки и у подруг. О том, что первая симпатия обернулась болезненным презрением, когда она увидела понравившегося парня пьяным вдрызг и блюющим на соседский забор. О том, как стеснялась своей семьи, как одновременно любит и ненавидит мать из-за всего произошедшего. Да мало ли боли выпало на долю девушки из неблагополучной семьи?

Одним из обязательных условий отбора среди невест была невинность, и у Лили с этим сложилось не так, как у меня. Если на меня никто не обращал внимания, то ей скользкого похотливого интереса досталось с избытком. Её мать имела в селе определённую репутацию, и окружающие мужчины от пятнадцати до сорока пяти почему-то считали, что и сама Лиля слаба на передок. Свою честь она привыкла отстаивать яростно и даже грубо, именно поэтому на вчерашнее предложение она отреагировала так положительно. Натар, вместо того чтобы распускать руки, вежливо спросил разрешения ухаживать и обозначил свои серьёзные намерения. Раньше девушке приходилось сталкиваться только с парнями, которые хотели затащить в постель, никто даже в отдалённой перспективе не планировал на ней жениться. И хотя особых чувств к Натару у неё пока не было, но сам факт того, что он настроен на брак и семью, ей импонировал.

Глава 5. Договорённости. Часть 1, Катарина

Катарина

Вложив руку в ладонь Танарила, я разволновалась. Что ему нужно? Зачем он пришёл?

— Отведи нас к себе, — почти приказал он, и я послушно повела его к своей комнате.

До самых дверей он не проронил больше ни слова.

— Проходи, — пригласила я его внутрь и заперла дверь под тяжёлым пристальным взглядом.

— И как это понимать, Ката? — навис он надо мной, глядя исподлобья.

— Что? — окончательно растерялась я.

— Ты вообще представляешь, каких усилий мне стоило сюда пробиться? Школа закрыта для посетителей извне, — тихо рыкнул он, сверкая невозможно зелёными глазами. — Я приходил каждый день, думая, что ты наконец внесёшь меня в список тех, кому разрешены посещения. Пришлось идти на сделку с Телиусом, чтобы он дал разрешение на этот визит. Ты настолько сильно не хотела меня видеть или сделала это специально, чтобы меня проверить?

Его слова ошеломили меня. Он приходил каждый день? Он меня искал? Надежда взметнулась внутри и обдала волной радостного предвкушения.

— Ты мог оставить записку… — неуверенно протянула я.

— Это разрешено только тем, кто находится в списке. Я скучал, Ката.

Последние слова он горячо прошептал мне в ухо.

Дальнейшие события разворачивались с неимоверной скоростью. Я даже мяукнуть не успела, как он сжал меня в горячем тесном объятии. Его поцелуй был жадным и требовательным, и я замерла, смятённая и поражённая силой его эмоций.

— Танарил, — прошептала я, с трудом разрывая умопомрачительный поцелуй, — что это значит?

— Это значит, что я решил, что ты моя женщина, Ката, и начиная с этого момента ты только моя. Ты спала с кем-то ещё за то время, пока я тебя не видел? — жёстко спросил он, сжав меня ещё крепче.

Я отчаянно замотала головой.

— Нет.

— Что у тебя с Лимаром? — он усилил напор.

— Ничего, мы просто друзья, у нас совместный проект, — начала рассказывать я, но он меня перебил.

— Если ты говоришь правду, то поклянись магией. Повтори свои слова и скажи: «Vanda[1]!», — приказал он.

— Танарил, у меня не было никого, кроме тебя. Vanda! — прошептала я, завороженно глядя в его горящие зелёные глаза.

— И теперь не будет. Я предупреждаю тебя, Ката, если я застану тебя с другим или узнаю об измене, то убью вас обоих, — сказал он.

Наверное, мне стоило испугаться. Возмутиться. Выгнать его. Но я растаяла под этим натиском, размякла в железной хватке эльфа. Его ревность льстила и удивляла. Сама мысль, что он приходил и искал встречи, выбивала почву из-под ног.

— Ты моя, — властно прошептал он, и я окончательно утратила связь с реальностью.

Меня захлёстывало его жгучим влечением. Танарил не был нежен, как в первые разы. Напротив, он яростно прижимал меня к себе и требовал отклика на эти ласки. Его прикосновения почти причиняли боль, но в то же время в них чувствовалось столько страсти, столько едва сдерживаемого вожделения, что оно передалось мне и осело тягучим желанием внизу живота.

Я обхватила его руками и притянула к себе, не просто уступая напору, а требуя большего. Пальцы запутались в тугой сложной косе, дыхания не хватало, ноги потеряли опору, когда он прижал меня к себе. За короткий миг он стянул с меня брюки с сапогами и расстегнул свою ширинку. Танарил сделал несколько быстрых шагов и прижал меня к стене, поддерживая одной рукой и не разрывая лишающего воли поцелуя.

Он вклинился между коленей и вошёл в меня одним быстрым, яростным толчком. Тело отозвалось спазмом удовольствия. Я чувствовала себя побеждённой в его объятиях. Эльф лишил меня опоры, удерживал руками и заставлял двигаться в ритме его желания. Прикусив мочку уха, он глухо застонал, напрягся всем телом и вторгся особенно глубоко. У меня закружилась голова и задрожали ноги. Плотно прижатая к стене, я едва могла дышать. И каждый вдох затуманивал разум ещё сильнее, слишком сильно воздух пах моим эльфом.

Танарил поставил меня на пол запыхавшуюся, дезориентированную, одетую в одну лишь блузу и дрожащую от внезапности пережитого. Я словно выжила в центре взрыва. От эмоций и неудовлетворённого желания лихорадило. Руки цеплялись за сильные плечи. Я была готова на всё что угодно, лишь бы он не ушёл. Наверное, он почувствовал мой страх и неуверенность.

— Раздень меня, — его хриплый голос проникал под кожу, — я хочу остаться на всю ночь.

Подчинившись, я дрожащими руками стянула с него куртку, затем обнажила поджарый крепкий живот и помогла снять рубаху через голову. Затем опустилась на колени, расстегнула и избавила его от сапог. Он не шелохнулся, предоставляя мне полную свободу действий. Я впервые раздевала мужчину и невероятно волновалась, словно делала что-то до невозможности приятное и порочное одновременно.

Когда он был полностью обнажён, я провела рукой по его прекрасному телу, а затем разделась сама. Он снова поднял меня на руки, но теперь иначе, бережнее. Я смотрела на него сверху, а ноги обхватывали его талию.

— Ты правда скучал?

— Да. Думал о тебе постоянно, — ответил он.

Глава 6. Первый день учёбы

Катарина

В первый день учёбы я была буквально наэлектризована предвкушением. Последние дни стали непрерывным, безграничным счастьем. Танарил приходил каждую ночь. Рядом с ним пропадала способность думать, внутри звенела радость, и сквозь этот звон ни одна разумная мысль пробиться не могла. Эйфория. Чистый, концентрированный восторг. Лиля пыталась меня вразумить, но я вышла далеко за рамки адекватности. Казалось, что я хожу, не касаясь земли, дышу волшебством, живу в гармонии со всем миром.

Я влюбилась горячо, пылко, до глубины души. Не знаю почему, но для того, чтобы полюбить Танарила по-настоящему, мне потребовалась лишь пара дней.

Теперь после ужина я ждала его в своей комнате. Мне привезли всевозможные краски, мольберт, разнообразные кисти, грифели, мелки, уголь, карандаши и какие-то бруски, которые я пока не смогла распознать. С новыми красками дело по расписыванию сумочек пошло даже быстрее. Вдохновение чувствовалось в каждом мазке, в каждой чёрточке, в каждой линии.

Ремень для Натара я расписала другим горным узором, и в итоге братья поменялись, что удивило и позабавило. Для Лили я успела раскрасить две пары сапожек, мы с ней проводили много времени вместе, пока братья учились, и делились жаркими интимными подробностями. Это было безумно весело и чуть-чуть стыдно, что придавало нашим маленьким посиделкам оттенок шалости.

Лимар и Танарил оба обучали меня магии, но делали это совсем по-разному. Во мне словно сочеталось две силы: одна, разбуженная Танарилом, — страстная, могучая, древняя и рвущаяся наружу; и вторая, которую призывал Лимар, — холодная, сбалансированная, гармоничная, но неподатливая.

С зачарованием сумочек мы пока далеко не продвинулись, хотя заказ уже пришёл. Лимар разместил его в одном из бездонных сундуков, доступ к которому имел только он. Я же пока могла зачаровать только маленький коробок или небольшую шкатулку, на большее не хватало концентрации. Но я не сдавалась и тренировалась ежедневно.

Сегодня первым занятием в расписании стояла двухчасовая физическая подготовка. На неё Лиля плелась без воодушевления, а я же шла переполненная энергией и радостным энтузиазмом щенка, которого впервые взяли на прогулку в парк. Хотелось бегать, прыгать, скакать, хихикать и обнимать весь мир. Думаю, что будь у меня хвост, то я бы с удовольствием за ним погонялась и виляла бы им без устали.

Наша с Лилей группа выглядела хмурой и несколько помятой. Три десятка парней вяло разминались в дальнем конце зала, мы оказались единственными девушками. Некоторые парни были настолько накачаны, словно сами кому хочешь могли преподать урок прикладной физкультуры. Естественно, на нас бросали заинтересованные взгляды, но я их едва замечала.

Сонная подруга так и норовила приткнуться где-нибудь в уголочке и соскользнуть в объятия Морфея. Натар ушёл от неё только утром, и сейчас Лиля привалилась к стене и дремала, пока мы ждали учителя. На занятие она вроде бы пришла, но проснуться не удосужилась. Танарил тоже предпочитал ночевать со мной. Эльф уходил рано и старался не будить, но я всё равно просыпалась и в полудрёме желала ему самого лучшего дня.

— Солнечного дня, ученики! — бодро поприветствовал нас молодой шкафоподобный мужчина.

Пружинящим шагом он подошёл к нашим помятым рядам. Бодрый и полный сил, он резко контрастировал с собравшимися студентами. Лиля приоткрыла один глаз и лениво следила за его крупной фигурой.

С утра я надела удобные штаны и кофту, которые мне принёс Лимар, поэтому сейчас холода не чувствовала, хотя в помещении было зябко. Вещи явно предназначались для мальчика-подростка, но мне подошли как нельзя лучше. Он позаботился о моём удобстве на тренировках. Лимар — замечательный! Самый лучший друг и товарищ, которого только можно представить!

Друг излучал спокойствие и силу, а ещё заботился обо мне в мелочах, о которых я даже забывала подумать. Натар с Лилей тоже был невероятно галантен и нежен. Скорее всего, некоторые вещи Лимар делал, чтобы я не чувствовала себя обделённой на фоне подруги, которую купал в обожании жених.

— Меня зовут Даллис, я ваш преподаватель по боевой подготовке. Сейчас три круга по залу бегом, а затем я покажу комплекс упражнений для разминки.

Даллис походил на типичного качка из нашего мира: здоровенный, лысый, перевитый венами. У него даже руки, кажется, не могли висеть «по швам». Его внимание привлекла Лиля, и он похотливо разглядывал сонную девушку, буквально прожигая взглядом тунику на её груди.

— Девушки, подойдите ко мне, — коротко приказал он, когда основная масса наших одногруппников двинулась и неохотно побежала вдоль стены. — Занятия два часа только для мужской части группы, вы можете приходить на час позже или уходить на час раньше, чтобы принять душ. От вечерних занятий после ужина я вас также освобождаю.

— Спасибо, а почему? — обрадовалась я.

— Потому что у меня на руках несколько десятков молодых горячих магов, и если их хорошенько не умотать к ночи, то никому житья они не дадут. К вам же будут в окна лазить, драки устраивать ежедневные, погромы в магических лабораториях. Но всего четыре часа интенсивных тренировок в день позволяют занять их в достаточной мере, чтобы проблемы возникали гораздо реже. Это из моего многолетнего опыта работы в Высшей Школе. Так как девушки за беспорядками не замечены, то вам тренировки я оставляю только в необходимом минимуме — восемь раз в неделю по одному часу.

Глава 7. Первый день весны

Катарина

Весна в этом году началась ровно по расписанию. Мы с Лилей неслись в мастерскую, чтобы поскорее продолжить работу. Рисунки у подруги получались с каждым разом всё лучше и лучше, и вчера она впервые начала расписывать сумочку самостоятельно.

Прошло больше месяца с момента, когда мы оказались в Небесном городе, и мы обе были невероятно счастливы. Отношения Лили с Натаром с каждым днём становились всё серьёзнее. Он уже почти не ночевал в их с братом комнате, влюблённые проводили вместе так много времени, как только могли, и старались всё делать вдвоём.

У нас с эльфом тоже всё складывалось гладко. Последнее время он приходил не каждый день, но я прекрасно понимала, что он тратит много сил на проекте. Мы с Лимаром благополучно закончили наш заказ и вчера получили расчёт. Я заработала почти семьсот золотых. Невероятно много денег! По этому случаю я подготовила для Танарила особенный подарок. Зная его педантичность, долго выбирала качественный ремень. В итоге мне попался один, который он вполне мог счесть достойным. Натар специальным образом обработал пряжку, а его знакомый кожевник довёл изделие до идеала. Я же принялась за работу. Танарил любил реалистичную роспись, поэтому выбор пал на максимально правдоподобный узор — огонь. Пришлось изрядно потренироваться, чтобы вышло идеально, но в итоге всё получилось. Сегодня я планировала закончить и подарить ремень вечером.

С каждым днём я всё сильнее радовалась тому, что очутилась здесь. Судя по слухам из Арластана, во дворец попала лишь одна невеста, и обращались с ней отвратительно. Начиная с того, что к ней применили Поводок Слуги, одно из самых отвратительных, калечащих волю заклинаний. И заканчивая тем, что на неё и императора постоянно покушались. Ужас, а не жизнь! Повезло нам оказаться в Ковене, а не в этой Империи Зла Альмендрии.

— Скорее бы снег растаял! — воскликнула Лиля, выходя на промозглую улицу. — Не терпится посмотреть на их бордовую траву!

Я хихикнула. Зелень в этом мире совсем не зелёная, а очень даже багровая и фиолетовая, и мы до сих пор не могли переварить этот факт. Хотелось увидеть воочию.

Теперь, когда заказ на зачаровывание сумочек завершён, у нас с Лилей появилось время на роспись тех пятидесяти, что Лиму удалось купить по себестоимости. Он уже начал их зачаровывать, а я хотела сосредоточиться только на рисовании. Последнее время оно вдохновляло особенно сильно.

Когда мы пришли, наш друг уже давно был на месте и мастерил очередной сундук. Почему-то именно они вызывали в нём наибольший энтузиазм. Натар охотнее делал оружие, а Лимар обожал… сундуки. Недавно ему пообещали заказ на огромный двойной ларь длиной в человеческий рост и шириной достаточной, чтобы на нём спать. Столяр впал в настоящий экстаз и начертил уже три эскиза.

Натар с удовольствием помогал брату и подрабатывал у кузнеца, у него получались отменные ножи с деревянными ручками. Иногда они с Лимом смешно спорили из-за каких-то обрезков, которые оба хотели использовать с той или иной целью. Не так давно Лимар купил какие-то особенные доски, а Нат взял одну для своих нужд. Когда это обнаружилось, мы с Лилей даже боялись, что они подерутся, криков было на всю Школу. Но ничего, пошипели, мышцами поиграли, а затем разошлись, надутые, как два индюка.

— Натар сказал, что сегодня приглашает нас на ужин куда-то в город, — пробурчал Лимар, не вынимая изо рта карандаша, которым размечал какие-то доски.

— Неужели решил лишить нас вкуснейшего столовского ужина? Какая бесчеловечность! Если так пойдут дела, то у нас даже запах феары с одежды выветрится. А все знают, что ковенец — это не только звучит гордо, но и пахнет отвратно! — рассмеялась Лиля.

Мы так и не привыкли к специфическому вкусу ферулы, хотя ели её ежедневно. Лиля даже немного похудела, о чём очень неискренне сокрушалась последние дни.

— Лиля, а ты не думала о том, чтобы расписать нам куртки? — задумчиво проговорила я.

— Куртки? Тоже цветами? — загорелась идеей подруга.

— Как вариант, — согласилась я. — И будем ходить, как клумбы: сапоги в ирисах, сумки в маках, куртки в нарциссах, ремни в ромашках. И ещё на голову розы нацепим, как Фрида Кало.

— А если идём из столовой, то ещё и насекомые вокруг так и кружат, так и кружат, — хихикнула Лиля.

— Насекомые? Я думала, что они от этой феары дохнут. И только люди выживают в условиях её потребления.

— Ты знаешь, кто не может отличить по запаху повара школьной столовой?

— Нет. Кто?

— Другой повар школьной столовой! — заговорщически улыбнулась Лиля.

Я рассмеялась.

— Думаешь, у них обоняние атрофировалось?

— Предполагаю! В такой работе это даёт сплошные удобства. Можно хоть селёдку пропавшую запекать, хоть капусту гнилую тушить, хоть яйца тухлые жарить, хоть сыр вонючий плавить.

— Тише, Лиля, а то услышат твои рецепты и разнообразят наше меню! — сквозь смех проговорила я.

— А мы и не узнаем! Почему? Потому что всё сверху этой долбаной феарой присыпано! — упёрла Лиля руки в бока.

— Знаешь, грех жаловаться. Я как-то читала, что на Уране аммиак конденсируется и образует пахнущие кошачьей мочой облака. А ещё там скопления сероводорода, который придает атмосфере изысканный запах тухлых яиц. Представляешь, попали бы в такой мир…

Глава 8. Первый день последнего месяца весны

Катарина

Взглянув на погруженную в дело Лилю, я улыбнулась.

Подруга, высунув и сосредоточенно прикусив кончик языка, осваивала новое лечебное заклинание. Целительское дело увлекало её так сильно, что стоило больному попасть в её руки, как он подвергался полнейшей, всеобъемлющей диагностике с последующим принудительным лечением. Вот и сейчас ярко-синяя птичка в её руках нервно трепетала и вырывалась из добрых рук. Сломанное крыло Лиля уже давно вылечила и теперь просто изучала строение своего невольного пернатого пациента. Кажется, этих птах называли синесолками.

Весна пахла одуряюще. Последний месяц Танарил часто водил меня на прогулки в бордовый лес, и мы ночевали под открытым небом под шелест молодой багряной листвы. Не могу сказать, что мне нравились эти выходы в лес. Всё-таки я предпочитала иметь под боком удобства и спать на мягком, но поговорить с Танарилом об этом не решалась. Постоянно приходилось уступать, но чего не сделаешь ради любви?

Лес здесь сильно отличался от привычного мне. Деревья со светлыми, беловатыми или серыми стволам величественно тянули окутанные багрянцем ветви к небу. Листва у некоторых отливала тёмно-вишнёвым, но попадались и алые, сочно-вызывающие кусты. Разнотравье в лесу радовало буйными оттенками бордового и пурпурного, а цветы обращали к солнцу белые, светло-голубые или лиловые бутоны. Совершенно иная природа.

Насыщенные ароматы нагретых солнцем трав и растений наполняли детским восторгом. Рядом с Танарилом не стоило бояться ни бордовых змей, ни кошачьих хищников, ступающих на мягких лапах. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности. В любом лесу самым опасным хищником был он сам.

Мы больше не говорили ни о браке, ни о детях, и я понимала, что он к этому ещё не готов. В конце концов, мы встречались только чуть больше трёх месяцев, и впереди каждого из нас ожидала долгая жизнь. Мы оба были сильными магами, и это давало надежду на несравнимое с земным долголетие. Я старалась не докучать ему разговорами о наших отношениях и приучилась выжидать, пока он не будет достаточно благодушен, чтобы поговорить о чём-либо, что интересовало меня.

Танарил очень амбициозен. Его успехи на Горном проекте поражали всех, и я им искренне гордилась. И понимала, что ему нужны ласка, поддержка, восхищение и любовь, а не докучливые разговоры. Друзья иногда говорили о том, что я слишком сильно под него прогибаюсь, но разве они могли понять наши отношения? Танарил — особенный. Он знал и умел невероятно много, был умён, решителен, уверен в себе, предусмотрителен и целеустремлён. Приходилось мириться с его недостатками и подстраиваться под него, другую бы он просто не стал терпеть.

Отпустив птичку, Лиля шагнула ко мне.

— Может, прогуляемся? — весело спросила она.

— Давай, почему нет? — улыбнулась я. — Заказы подождут.

Последние два месяца стали очень продуктивными. Я бралась за роспись различных предметов и даже начала экспериментировать с посудой. Мои работы хорошо продавались, тем более что я могла дополнительно зачаровывать то, что попадало мне в руки. В Ковене с нашей с Лилей лёгкой руки началась новая мода на расписные вещи.

У Лимара тоже не было отбоя от заказов, и я часто ему помогала. Натар недавно удачно продал партию невероятно красивых ножей, один я выкупила для Танарила, и качество пришлось по вкусу даже требовательному эльфу. Мне вообще нравилось делать ему подарки. Недавно я закончила целую серию этюдов, где изобразила цветок ириса в разных живописных манерах, подписав названия художественных стилей. Получилось десять небольших картин. Особенно хорошо удались кубизм и импрессионизм.

Танарил впечатлился и подарок оценил. Я видела, что ему по-настоящему понравилось. У меня хорошо получалось угадывать, как порадовать педантичного и придирчивого эльфа. Последний месяц он довольно активно тренировался по утрам и получал от меня расслабляющий массаж по вечерам. Я изо всех сил старалась угодить ему, и чаще всего мои усилия вознаграждались довольной улыбкой.

— Витаешь в облаках? — Лиля подставила лицо весеннему солнышку.

— Думаю, как порадовать Танарила, — честно ответила я.

— Ката, уймись. Ты слишком сильно стараешься. Так тоже нельзя. Ты слишком удобна, — начала Лиля набивший оскомину разговор.

— Но мне нравится видеть его счастливую улыбку!

— Да, но ты вкладываешь в эти отношения намного больше, чем получаешь из них. Последние две недели у тебя вообще какой-то вялый вид. Ты плохо спишь? — обернулась Лиля.

— Да нет, просто немного устаю. У Танарила началась серия изнуряющих тренировок, и я помогаю ему восстанавливаться после них по вечерам, — ответила я.

— Ката, так нельзя. Ты готова горы для него свернуть и не скрываешь этого. Ты его разбаловала. Если тебе что-то не нравится, то нужно об этом говорить. Он же не телепат. А так получается, что ты всё время уступаешь, а он даже не знает, что тебе не нравится таскаться в лес или ждать его в комнате, а не в мастерской, — вздохнула Лиля.

— Пусть так, но я так его люблю, что не могу удержаться. И не хочу ссориться и выяснять отношения, мне проще уступить. Горы сворачивает он, я всего лишь радую его, чем могу.

— Это путь в никуда. Ты либо выгоришь и возненавидишь его, либо надоешь ему. В любом случае так нельзя. В отношениях ты должна быть собой, иначе получается, что он встречается не с настоящей Катой, а с её удобной версией.