Когда возжигается Пламя

I. На дальнем севере

Тёмно-серые и неимоверно хмурые небеса нависали над поселением в виде большого каменно-деревянного здания и крепких утеплённых хибар возле, площадок и каменных башен, что раскинулся на самом краю Эндерала, на его отдалённом рубеже, куда не способна дотянуться рука прогресса и щекотливых новостей, куда власть Святого ордена доходит лишь в гомеопатической дозе. Но даже тут сияет свет закона, даже тут есть те, кто следят за порядком и вынуждены сражаться с хаосом беспорядка и распада, пусть даже в весьма своеобразном и интересном формате.

На этот раз установления порядка требует то, что было отдалённой таверной на севере, ставшей центром жизни на отшибе Эндерала, узлом для скудных экономических связей и осколком цивилизации в этом диком краю. Светоч миропорядка, установленного Рождёнными светом, потихоньку сиял в варварской северной области, став оплотом для тех немногих, кто ещё поддерживает Святой орден. Одним из таких людей был молодой судья, что забрался на отшиб Эндерала, подгоняемый словно проклятый всадник Джовани Блейзе[1]. Его душу так же терзал болезненный огонь, который разъедал духовную сущность, словно древнее проклятье.

Огонь мерно горел в камине, с треском поедая поленья и освещая небольшую комнатку, откуда отправлялось правосудие. Время клонилось к вечеру в окне уже простирался вид гористой местности, перемежающейся с небольшими долинками и еловыми залессками, укрытые белоснежным покрывалом. Багрово-красный солнечный диск практически опустился за линию горизонта, которая горела кроваво-алым цветом, полыхала в объятиях карминового заката. Большая часть небесного полотна покрыта серебристо-яркой россыпью звёзд, похожих больше на разбросанные бриллианты, украшающие тёмно-синий покров ткани.

Столь красивое природная картина совершенно не привлекала судью, ибо весь его рассудок занят рассмотрением дела. В небольшой комнатке таверны разместился кабинет для отправления правосудия и работы. Он восседает на большом роскошном резном кресле, на знатном дубовом столе разбросаны бумаги, штампы и печати. Справа и слева от него порядок охраняют два воителя, вооружённые булавами и защищённые помимо стандартной красно-белой бронёй стражи, тёплыми плащами и толстыми перчатками.

«Снова одно и тоже», - мысль отягощала рассудок обременённый уставший судьи. – «Словно день долбанного сурка».

- Итак, мессир лейтенант Сартр из Речного, где вы были пятнадцатого числа месяца отъезда? – лениво, с оттенком тошноты от вновь повторяющегося дня, растянувшегося на недели, вопросил парень.

- Проходил в патруле возле местечка Старый дозор «Северного ветра».

- С вами ещё был кто-то? – механически, словно автоматон звёздников, спрашивает судья, не испытывающий интереса к процессу, словно бы провёл его не одну сотню раз и всё это дико приелось.

- Вы же всё знаете. Отсмотрите боевой приказ по Фростклиффскому Узлу связи полка «Крыло мирада»[2] о назначении патруля. Там всё написано.

- Отвечайте на поставленный вопрос.

- Со мной в патруле было ещё шесть человек – один сержант и остальные простые солдаты.

- Кто вам дал такой приказ?

- Капитан Бартолл Даль’Гейсс, - уверенно ответил офицер, он сложил бы руки за спиной, но они скованы цепями наручников. – Как будто вы сами не знаете.

Судья подцепил бумагу из аккуратно сложенной папки, а затем осторожно вынул и стал мерно говорить:

- К нам поступил протокол допроса капитана Бартолла Даль’Гейсса. На странице номер три он указывает – «Патруль в юго-восточную часть провинции Фростклифф был назначен четырнадцатого числа месяца прибытие на основании боевого приказа Фростклиффского Узла связи номер сто шестьдесят шесть с целью противодействия неримским захватчикам. Во главе патруля был поставлен лейтенант Марсон Даль’Верам. Лейтенант Сартр из Речного был направлен согласно боевому приказу номер сто шестьдесят четыре в район Северного склепа.

- Но приказ! Есть приказ! – сорвался лейтенант, зазвенев цепями, но заметив, как стражники быстро сжали рукояти булав, успокоился. – Боевой приказ номер сто пятьдесят пять дробь один! Он есть в материалах дела.

- Два патруля в одну область? – смутился Штеппфан.

- Вторжение Нерима, слишком высокая опасность. Вот и… капитан просто… заработался.

- Лейтенант Сартр из Речного, - строго обратился судья, подняв лист с номером, который обозначил обвиняемый офицер. – Специалист-эксперт в заключении номер тридцать один указал, что бланк приказа, который вы предоставили, как доказательство, является поддельным. Печать и подпись имеют существенные отличия от настоящих. Будем и дальше играть…

- Хорошо, - перебил судью мужчина и выдохнув Сартр опустил взгляд. – Я всё расскажу.

- Пожалуйста.

- Да, я подделал приказ, как и маршрутные листы. Больше никто со мной в этом не участвовал. Боевая группа не знала о том, что я подделал документы… они ничего не знали и не принимали никакого участия в этом.

- Мотив, - сухо и холодно вопршал Штеппфан, посматривая на стражника, сидящего в углу и чиркающего быстрыми ритмичными движениями ладони текст протокола.

- В том регионе, в тех местах, - замешкавшись, тяжело заговорил мужчина. – В одном из новых селений живёт моя семья. Я не хотел их оставлять... просто хотел проведать. Капитан, скотина, не давал мне это сделать. Понимаете… сейчас война с Неримом… да вы блядь всё знаете, - гневно отпустил лейтенант, загремев цепями и сдерживая слезу, продолжал тяжело молвить. – Моя семья, мессир судья… две дочки, жена и мать со старым отцом. Я просто не мог их не проведать. Неримляне, сукины дети, ублюдки… они же лютуют в тех местах. И я бы не простил себе, если бы не удостоверился, что с ними всё в порядке, - он поднял голову и Штеппфана едва ли не пробило морально от пронзительного взгляда светло-голубых глаз. – Поймите, мессир судья… поймите.

II. Самая обычная неримка

Спустя полчаса.

Полуторный меч опустился чёрно-жёлтый щит, выбив «брызг» щепок, а затем он отступил назад, дав булаве врага опуститься и открыть тело. Тут же враг ощутил «поцелуй» холодной стали, пробившей кольчугу и впившейся в плоть. Неримлянин был снесён и растоптан толпой ополченцев.

Штеппфан очень быстро оказался у места стычки к северо-западу от таверны на дороге, зажатой скалами, позволив бросить взгляд на караван. Несколько повозок и карет отчаянно держат оборону – тонкая вереница стражников в кольчугах и меховых плащах, тканевой и шкурной одежде ведут горячий боля против неримских псов. Кто-то уже навечно упокоен стрелой или мечом, встречая конец жизни в колёс повозок или в снегу. Кровавый бой освещался практический ушедшим солнцем, чья сила света равно догорающему небесному угольку – всё заливает утихающим мистическим багрянцем. Прибытие тучи ополченцев быстро сменило характер битвы, обратив внимание врагов на солдат.

Даль’Кир хватанулся за рукоять на поясе и выбросил руку вперёд. Короткий нож за пару мгновений преодолел путь и вошёл в плоть вражеского сержанта, перебив плечо. Судья сжал меч двумя руками, скинув большой меховой капюшон… лицо впервые за долгое время ощутило ласку холодного северного ветра, сердце билось и волнение, чувства и эмоции не говорили о Закареш, мысли посвящены другому.

Снег захрустел под ногами, свист стрел пропел над головой убийственную музыку, а звон стали возвращал жажду жизни… это на миг ужаснуло Штеппфана, но перед ним обычные жители, которых нужно защитить.

Волна ополченцев ударила по врагам, вложив всю ярость, гнев и рвение в неистовый натиск. Несмотря на отсутствие кольчуг, на старенькие топоры, дубинки и копья, с криками, воплями и проливая свою кровь, они потеснили хаотично сорганизованные ряды неримлян. Солдаты полка действовали более профессионально – рассредоточившись позади и заняв небольшие возвышенности, они открыли смертоносный обстрел из длинных луков.

Даль’Кир скользнул влево, пропустив пару стрел и двигаясь в ту же сторону, стал медленно продвигаться в сторону высокого нериямляина. Он возвышался над остальными, а чёрно-жёлтый перьевой плюмаж латного шлема делал воителя только статнее и выделал командира.

- Эй! – крикнул Штеппфан, отмахнувшись от рядового бойца и распоров ему ногу, встретившись взглядом с командиром противника. – Именем Эндерала, я требую прекратить это беззаконие!

Ответом стал дикий рёв нордлинга, облачённого в полный рифлённый латный комплект, украшенный угольно-золотым сюрко с изображением орла. Перехватив удивительно короткий клинок, сверкнувший небесно-голубыми рунами, он пошёл в атаку. Какой-то ополченец попытался встать на его пути, но бронированный кулак в челюсть выбил сознание из эндеральца.

Штеппфан легко ушёл от интенсивных ударов, пытаясь сохранить комфортную дистанцию для своего полуторного меча, но враг быстро сближался, не давая ударить. Даль’Кир решился и больше не отходил, скрестив меч с коротким мечом врага, но его чуть не снесло. Резко крутанувшись враг рассёк бы шею, но судья поднырнул и провёл восходящий удар. Безуспешно – меч лишь высек царапину и посёк богатое сюрко.

Меняя позицию и неаккуратно переставляя ноги, Штеппфан сделал ошибку и поскользнулся на застывшей луже крови. Судья понял, что произошло только в тот момент, когда спину скрутила дикая боль, в ушах раздался хруст собственных позвонков, а в лицо уставилось острие меча, сталь которого мерцала ультрамариновыми всполохами зачарования.

- Какая бесславная смерть, - самодовольно произнёс враг.

Но спасение пришло откуда не Штеппфан не ждал.

- Получи, скотина! – раздался крик со стороны каравана, а после в спину командующего с грохотом малого грома прилетел свинцовый шарик – пуля, выпущенная из примитивного огнестрела.

Сконцентрированная мощь оружия новой эпохи ударила по латной пластине, раскалив её докрасна в месте попадания, высвободившийся огонь зачарования опалил плюмаж и стянул болью плоть.

- А-а-а! – с дикой болью взвыл неримлянин и сбился с шага, что дало судье жизненно важное время.

Штеппфан подскочил и подтянул меч, тут же обрушив его на врага. Лезвие вновь бессильно лязгнуло о крепкую броню и тогда Даль’Кир пошёл на отчаянный шаг. Пальцы разжались и клинок беззвучно плюхнулся в снег, его место заняла окованная металлом дубинка.

Только стоило командиру противника опомнится, как тут же в шлем зазвенел от дикого удара. Затем был ещё один, а затем ещё один. Голова неримлянина загудела, боль её охватила, а дезориентация и тошнота захватили рассудок. Он зашатался из стороны в сторону, пытаясь хвататься за голову, но Штеппфан продолжал бить до тех пор, пока командующий отряда не грохнулся, став выть и кричать, чем судья и воспользовался. Один поставленный удар заставил заглохнуть врага и на пару часов уйти в бессознательное небытие.

- Смотри картины своего разума, - фыркнул Штеппфан. – Надеюсь, когда очухаешься, тебе будет очень больно.

Отряд налётчиков узрел падение своего военачальника, что надломило неримлян окончательно – один за другим они стали бежать, оставляя поле боя. В итоге спустя пару минут бойцы видели чёрно-жёлтые спины, враг оставил на дороге умирающих соратников, тела погибших, вымазав снег и брусчатку мерзким багрянцем.

- Воины! – крикнул судья, обернувшись… он увидел потрёпанных, израненных и окровавленных мужиков, тела же тех, кто лежит пугали угрожающе неприятным количеством. – Перевяжите раненных, помогите мирным жителям и организуйте охранение! – дубинкой он указал на неримского командира. – И этого повяжите покрепче, отправьте на допрос к капитану!