Колдуны и феи

1. Зеркала в новом доме

– Ну, сколько, скажи на милость, можно торчать перед зеркалом?!

Строгий голос Глэдис заставил Вивьен отскочить от трельяжа. У отражения, там, в сверкающей загадочной глубине, был забавный, обескураженный и одновременно обиженный вид.

– Разве можно быть такой тщеславной? – укорила сестра.

– Ты не понимаешь, – вздохнула Вивьен. – Дело в другом. Я лишена тщеславия…

– Люди, лишенные тщеславия, обычно не таращатся на себя в зеркало по часу, – голос Глэдис так и сочился сарказмом.

– Вовсе и не по часу! Я не на себя смотрела.

– Правда? А на кого? – изобразила заинтересованность Глэдис. – «Кровавую Мэри» вызывала?

Вивьен с досадой отмахнулась. Не стоило и пытаться объяснять сестре-двойняшке свою зачарованность зеркалами.

Ей всегда казалось, что там, за тонким слоем ртути, за копией точно такой же комнаты, существует иной мир. Каждый раз, оборачиваясь к зеркалу, Вивьен словно надеялась краешком глаза заглянуть в это иное измерение. Чем дольше стояла она перед зеркалом, тем сильнее её «затягивало».

Её манили в зеркалах воображаемая тайна и неизвестность, а вовсе не собственное отражение. Созерцая двойника с точно такими же золотистыми волосами, в точно такой же школьной форме, Вивьен задумывалась – кому из неизвестных ей существ по ту сторону выпала роль изображать её? Ходить, как она? Улыбаться, как она? Быть ею? Наверняка, у той, загадочной личности за стеклом другой характер, привычки и вкусы. Другая жизнь.

Загадочная, увлекательная, необычная…

– Вивьен! – теряя терпение, вскричала Глэдис. – Ты твердо решила опоздать в новую школу в первый же день?!

– Я уже готова, не кричи.

В дом номер Фэйны переехали совсем недавно. Вивьен с наслаждением ходила по новым половицам, разлинованным солнечными лучами. Дом напоминал свежую, ещё пахнущую типографией, тетрадку.

Ей нравилось вести ладонью по перилам лестницы. Нравилось касаться каминной полки. Переставлять на ней различные безделушки. Она получала удовольствие просто от того, что бежала вприпрыжку через холл на кухню, откуда распространялся аромат кофе.

– Ты можешь ходить спокойно? – ворчала Глэдис ей в спину.

– Ходить вприпрыжку для Ви – это вполне нормально, – улыбнулся отец, приветствуя обеих дочерей, но подмигивая своей любимице – Вивьен.

– Почему опять не спустилась вовремя? – строгий голос матери компенсировал попустительское отношения отца. – Опять проспала?

– Опять перед зеркалом вертелась, – донесла на двойняшку Глэдис.

Вивьен, остановившись в дверях кухни, переступила с ноги на ногу.

– Ви! – продолжала выговаривать мать. – Бери пример с сестры. Глэдис никогда не опаздывает. Но она ведь не сможет всю жизнь за тобой следить.

– Да, мама.

– Ешьте аккуратней, девочки, – предупредила миссис Фэйн. – Переодеваться нет времени. Ви! Ты перед завтраком ничего сделать не забыла?

– Но, мама! Если мы начнем читать молитвы, есть будет уже некогда!

Гдэдис, тем временем, уже сложила перед собой руки и забормотала какой-то псалом. Вивьен испытала огромное желание пнуть дражайшую сестричку. Вот лицемерка! Но пинаться она, всё-таки, не стала. А последовала примеру сестры, чтобы не сердить мать. Успела прошептать: «Аминь» – как раз со всеми вместе.

– Билл, отвезёшь девочек? – обратилась мать к отцу после завтрака.

– Без проблем, – кивнул он.

Поднявшись из-за стола, привычно «клюнул» жену в щеку, изображая поцелуй. Сёстры, схватив салфетки, поспешно промокнули рты – завтрак был окончен.

День обещал выдаться погожим. Солнце светило ярко, отпуская солнечных зайчиков погулять в аккуратном садике, где миссис Фэйн успела разбить цветник. Табличка с номером «44» гордо красовалась на двери нового дома Фэйнов.

Мать махала им с порога до тех пор, пока они не свернули.

– Волнуетесь? – поинтересовался отец, бросая на дочерей взгляд в зеркало заднего вида.

– Нет, – ответила Вивьен.

– Не очень, – сказала Глэдис одновременно с близняшкой.

– Постарайтесь завести новых друзей, – напутствовал мистер Фэйн.

– Да, папа, – хором ответили сёстры.

Выбравшись из машины, они, встав плечом к плечу, махали вслед удаляющемуся автомобилю.

– Ну, что? – повернулась Вивьен к Глэдис. – Пошли?

– Пошли, – обреченно кивнула Глэдис.

Вивьен с интересом поглядывала по сторонам. Она любила все новое. А вот Глэдис, в отличии от неё, новизна пугала. Вивьен ни за что бы этого сестре не сказала, но у той был нерешительный и, одновременно с тем, сердитый вид.

Вскоре сёстрам пришлось разделиться.

Быть «новенькой» непросто. Людям свойственно одновременно тянуться к неизвестному и отвергать это.

Миссис Донован представила её классу:

2. Проклятая мельница

К концу недели Вивьен не только перезнакомилась со всеми в классе, но успела записаться в вокальный, театральный, танцевальный кружки.

Глэдис же объявила, что она не может, как некоторые, менять друзей, словно перчатки. Сестра сделала строгое лицо и «надела траур по своей былой жизни».

Вивьен была готова с радостью втянуть в свою вулканическую деятельность сестру, но Глэдис упёрлась, заявляя:

– Не вижу смысла в том, чтобы как мартовский заяц нестись по всем направлениям сразу.

И осталась при своем интересе. Или при отсутствии такового.

– Пошли с нами на площадку, а? – канючила Вивьен. – Потусим. Будет весело?

– И какое же веселье можно затеять с этими странными типами – твоими новыми «друзьями»? Они же на фриков похожи, – презрительно передёргивала плечами Глэдис. – Или, что ещё хуже – дворовую шпану.

– Вовсе нет, – горячо возражала Вивьен. – Дик и Роберт отличные ребята. Правда Билл… к нему нужно просто найти подход.

–Вот и ищи. Мне все равно.

– Ну, пойдем с нами? Пожалуйста!

– Да куда идти-то, скажи на милость?!

– Дик клянётся, что неподалёку от школы, меньше, чем в полумили, есть разрушенная проклятая мельница …

– Ой, Вивьен! – скривилась Глэдис. – Ну вот опять ты начинаешь со всей твоей мистической мурой! Что за прелесть ты находишь во всех этих ужасах, не понимаю. Для меня это загадка.

– Там привидения!

– Нет там никаких привидений.

– Ну, и пусть нет, – отмахнулась Вивьен. – Дело ведь не в их наличии. Понимаешь? Главное, что искать их весело. Когда все вместе. Пойдём?.. Ну, пожалуйста, Глэдис! Ну, ради меня!

– Ладно. Чёрт с тобой. Пойду. Только отстань.

– Вои и здорово! – чмокнула Вивьен сестрёнку в щеку, делая попытку обнять

Но Глэдис, как обычно, отпихнула сестру от себя:

– Терпеть не могу эти твои «телячьи» нежности!

Около восьми вечера на скамейках ещё сидели мамочки с колясками, но появлялась уже и другая, более сомнительная публика. Глэдис, подозрительно прищурившись, осмотрела новых приятелей Вивьен. Чтобы сестра там не говорила, а вид у парней был как у гопников.

– Готовы? – процедил через губу невысокий худой пацан в куртке-косухе.

Видимо, это и был Бил, требующий к себе особого подхода. Глэдис с трудом подавляла в себе желание развернуться и уйти. Не любила она приключения. Особливо – сомнительные. А иными они, приключения, по её мнению, не бывают.

Гуськом, друг за другом, они перебрались через небольшую речушку. Затем миновали помойку, устроенную прохожими в сухих камышах.

Глэдис бросила очередной возмущенно–осуждающий взгляд на сестру, будто та лично утроила данное безобразие. Вивьен в ответ похлопала широко распахнутыми, невинными глазами.

От воды тянулись белые туманные испарения. Действительно напоминающие привидения.

«Словно призраки», – подумала Вивьен и прижалась к Глэдис. Той, наверное, тоже страшно, но она никогда не станет этого показывать. И спасибо ей за это огромное. Пусть лучше кроит умные, презрительные мины. Тогда и Вивьен найдёт в себе силы не быть трусихой.

– Пришли! – сказал Билл.

Впереди высился мельничный остов. Тёмный и зловещий. Клонившееся к земле солнце высвечивало черную громаду, визуально ещё больше её увеличивая. Кое-где просевшее, покосившееся мельничное колесо, бог весть, сколько времени не бегущее по кругу, полоскало на своих балках обрывки ткани.

Оттого, что вокруг не раздавалось ни звука, только шелестела вода, атмосфера была совсем жуткой.

– Мы ведь не пойдём внутрь? – поёжилась Глэдис.

– Пойдём, конечно, – заявил Билл. – А зачем иначе было сюда тащиться?

– Это же развалины, – резонно отметила Глэдис. – Соваться туда попросту опасно.

– Не хочешь – не ходи. Ви, ты ведь с нами? Или тоже трусишь, как твоя сеструха?

– Только попробуй! Всё родителям расскажу! – пообещала Глэдис.

– Идешь или нет? – наседал Билл. – Или завтра следует рассказать всей школе, что ты лишь понты кидаешь, а на деле – пустой «пшик»?

Вивьен перевела взгляд с сестры на заброшенную мельницу. Мельница и возможные призраки пугали её не так сильно, как необходимость оставить сестру, разозлив её этим. Вивьен понимала, что поступает некрасиво. Но стать посмешищем она себе позволить не могла.

–Пойду!

И выдернула ладошку из руки Глэдис.

– Молодец! – похвалил Билл. – А ты сиди тут. Трясись как заяц. Дура.

– Дурак тот, кто не может сказать «нет» и тащится туда, куда идти точно не следует, – презрительно парировала Глэдис, заставляя Вивьен в душе гордится близняшкой.

Но несмотря на это, она всё же пошла вперёд, не оборачиваясь.

Внутренний голос не просто говорил – он орал о том, что она ведёт себя неправильно. Во–первых, предаёт сестру. Во–вторых, идти куда–то одной с ватагой парней? Знал бы отец, точно выдрал. И был бы прав.

3. Крылатые качели, танцующие листья

К утру нога сильно распухла. Доктор прописал покой, постельный режим, общеукрепляющую микстуру. Под ногу положили валик. Такое положение, якобы, способствовало спаду отёка. Валик дико мешал, но Вивьен кротко терпела.

Сама-дура-виновата. На что ж теперь и жаловаться?

Вечером пацаны попытались забраться к ней в комнату через окно, не смотря на второй этаж. Хотели «навести мосты». Но Вивьен даже слушать их не стала. Поступки говорят громче слов. А новые «друзья» в момент опасности убежали без оглядки, бросив её на произвол судьбы. Чтобы они там теперь не плели, всё это уже не важно. Их извинение Вивьен без надобности.

А вот принесёнными лакомствами она не побрезговала. Должны же эти шалопаи как-то искупить и компенсировать свою вину?

Вынужденная неподвижность погружала в скуку, загоняла в депрессию. Развлечений оставалось немного – висеть в интернете, чатиться да читать. Ну, сериалы посмотреть ещё можно было.

Вивьен не оставляло ощущение, что эта вынужденная пауза совсем не случайна. Что что-то в пространстве зреет, как гусеница в коконе перед тем, как превратиться в бабочку. И очень скоро в жизнь ворвется нечто, что навсегда всё изменит. Вот-вот все вокруг готово было зазвучать волшебной мелодией.

В печальном, возвышенном ритме кружились золотистые листья, осыпаясь на траву. Листья клёна, дуба, платана и каштана, яркие–яркие, мягко вальсировали в воздухе. Парк наполнялся горьковатым запахом осенних костров. Тонкий аромат вился, поднимаясь к синему небу. Погода стояла удивительно ясная для середины октября.

Наконец-то получив разрешение подняться, Вивьен вместе с Глэдис отправились в парк. По привычке она стремглав понеслась к качелям. Огромным «лодочкам» способным крутиться «солнышком». Каждый раз отрываясь от земли, Вивьен будто надевала крылья. Взлетая выше и выше, до замирания сердца, она чувствовала приближение чего–то волшебного. Будто жизнь становилась сказкой, а она превращалась в фею. Небеса раскрывали объятия, и Вивьен летела вперёд, прямо в чистую густую голубизну. А потом с замирающим сердцем падала обратно.

– Осторожно! – причитала Глэдис. – Ну, что ты творишь?

– Послушай, как шумит ветер! – смеялась в ответ Вивьен.

Сердце её проваливалось в бездну, чтобы в следующую секунду оказаться подброшенным вверх, будто мячик. Было сладко и жутко.

– Его даже на язык попробовать можно. Вот, честно слово, у него есть свой вкус.

– Совсем чокнулась?

– Если очень постараться, ветер можно оседлать! – Вивьен показала Глэдис язык. – Пусть всегда будет ветер!

– Дура ты, Вивьен Фэйн, – беззлобно отозвалась сестра.

Солнце било Глэдис в глаза, и она прикрывала глаза козырьком из ладошки.

– Да ну тебя! – Перестав раскачиваться, Вивьен села, наконец, на сидение. – Ты невыносимо-скучное существо.

– Я – разумное существо.

– Скучное, Глэдис! Скуч–но–е.

– Держись, Ви! Хватит придуриваться! У тебя и так в башке один ветер! Если сделаешь в ней дырку, сквозняк усилится.

Вивьен снова принялась раскачивать качели.

– Перестань! – заорала на неё Глэдис.

Цепочки подозрительно стонали. Вивьен снова рассмеялась.

– Перестань, я тебе говорю!

Вивьен не испытывала страха. Её охватила странная уверенность, что небо не предаст. Осенний воздух подхватит, подстрахует. Она – бессмертна! Выше, выше, выше! Она не упадёт – она полетит! Окрылённая этой иллюзией, она разжала руки, раскинув их в стороны, как птица и…

Показалось, будто качели ушли вниз. А она и правда осталась парить в воздухе! Ветер обдувал щеки. Развевал волосы. Это было настоящее волшебство!

– Вивьен! – потрясённо выдохнула Глэдис.

Земля была недалеко – в полуметре от неё. Но это парение-левитаций было реальность. Невозможной. Но– настоящей.

Качнувшись вперёд, чтобы подлетевшие сзади тяжелые качели не ударили по спине, Вивьен медленно, изящно опустилась на землю.

– Как я тебе? – сощурила глаза Вивьен. – Я – настоящая фея. Не правда, ли?

Обескураженная Глэдис ничего не ответила, лишившись дара речи.

– Я ещё и не так могу! – Вивьен отступила на шаг и, вновь раскинув руки, запрокидывая голову и глядя в ясные небеса, закружилась на месте, пока на несколько дюймов вновь не оторвалась от земли.

Листики, устилающие площадку, дрогнули и зашуршали, словно подхваченные ветром, а потом, будто капли воды в невесомости, медленно поплыли рядом, вращаясь и чуть покачиваясь. Словно искусственные золотые рыбки.

– Ты – сумасшедшая, Ви! – в голосе Глэдис звучали одновременно ужас и восхищение. – Как ты это делаешь?!

Вивьен перестала кружиться. Зачарованно глядя, как листочки, словно снежинки в рождественском яйце, плавают вокруг неё.

– Это красиво! Правда – красиво!

– Это жуткая жуть!

Во взгляде сестры Вивьен чудилось что--то, похожее на запахи осенних костров. Печаль. Горечь. Страх. Непонятная обреченность.

4. Таланты и дары

Как это часто бывает осенью, после того, как погожие денёчки задержатся дольше положенного, похолодание пришло резко. Потемнели от влаги ещё вчера золотые листья, запели ледяные ветра, а утро сделалось похожим на вечер.

Опаздывающая, как всегда, Вивьен, спешно сбросив с себя пальто, торопливо скинув с ножек сапожки, сменила их на красивые туфельки. Несясь, словно сайгак, на выходе из раздевалки она столкнулась с ним.

У парня было худое лицо с острыми скулами и большим тонкогубым ртом. Прямые, длиной до лопаток, чёрные волосы, собраны в хвост. Весь он казался собранным из острых углов и колючек. Он мог бы показаться некрасивым, если бы не глаза. Необычные, в пол-лица, чёрные, «горящие», как неостывшие угли.

Этими смущающими, вгоняющими в краску глазами, незнакомец в упор, с неприязнью, уставился на налетевшую на него девушку.

– Извини, я не хотела. Я просто торопилась и не заметила…

Проигнорировав реплику, будто Вивьен здесь и не было или она была пустым метом, парень развернулся и пошел прочь!

Никогда прежде, никто, никогда её не игнорировал. Все, кого Вивьен знала, были рады общаться с ней. У девушки был редкий дар – нравиться людям. До сих пор исключений не было. Обиднее всего, что он нарочно её проигнорировал. В выражении лица незнакомца было нечто такое, что заставило Вивьен чувствовать себя отвергнутой, униженной.

Наверное, именно этот факт заставил Вивьен выделять незнакомого парня, далекого от всех идеалов красоты и явно не «Мистера Школьная популярность», из толпы. Следить за ним взглядом.

За обедом она приметила его снова. Парень сидел неподалеку, отгородившись ото всех книгой. Вивьен впервые наблюдала, чтобы в столовой у кого-то хватало наглости (или недоставало воспитания) между собой и другими поставить подобный барьер.

Почувствовав на себе взгляд, парень медленно поднял голову. И Вивьен невольно поежилась. Чёрные глаза казались непроницаемыми и злыми. Будто перед ней не человеческое существо, а дикий волчонок.

Было в незнакомце что-то неправильное, порочное, даже злое. Болезненное, раздражающие. Узкая, чахоточная грудь под ворохом чёрной одежды. Нездоровый, желтый оттенок кожи. В угловатой фигуре проскальзывало что-то паучье. Но самое парадоксальное, что при подобных внешних данных он ухитрялся привлекать к себе всеобщее внимание. Ни одна Вивьен косилась в его сторону.

– Кто это? – спросила Вивьен у своей соседки, Миранды Грант.

– Даггер, – ответила та, дожевав сво й кусок яичницы. – Даггер Винтер. Сынок твоего ночного спасителя. Помнишь?

– А почему я его раньше не видела?

– Потому, что он редко приходит в школу. У него свободное посещение. Он на домашнем обучении.

– Почему?

– Говорят, болеет. Но на самом деле вся их семейка просто чокнутая. Чокнутая и высокомерная.

Расписание Вивьен и Даггера было составлено таким образом, что они почти не пересекались. Но каждый раз, выходя из класса, она старалась отыскать его взглядом. И каждый раз, если ей это удавалось, он непременно обнаруживался с книгой в руках где-то в сторонке. Подальше от остальных учеников.

Сколько ни пыталась Вивьен прочесть название толстых фолиантов, зажатых в тонких, не по-мужски изящных пальцах, ничего не выходило. Книги были написаны не на английском. Может быть, на латыни – «мёртвом языке»?

Вскоре у неё выработалась дурная привычка находить его в толпе почти мгновенно.

Сын Роба Винтера казался взрослее сверстников. И был словно не от мира сего. Будто прекрасный принц, потерявшийся среди простых подданных. Представить его себе занятым чем-то подростковым, бессмысленно-обыденным, у Вивьен не получалось Он никогда не пинал с другими парнями мяч, не бросался сальными шуточками, тупо не ржал. И, осознавая это, держался не только обособленно, но откровенно заносчиво и высокомерно.

Любого другого, подобного ему, уже давно затравили бы. Но Даггера Винтера предпочитали обходить стороной. Он внушал людям безотчётный страх. А возможно, в том была заслуга дурной репутации у его родичей.

Поначалу парень демонстративно игнорировал взгляды Вивьен. Потом взял новую привычку презрительно отворачиваться всякий раз, как ловил на себе её взгляды. А потом стал столь же пристально смотреть в ответ.

Она не хотела на него глазеть! Честное слово! Внимание было непроизвольным, словно бы от неё самой и не зависящем. Это как если в комнате включить телевизор, рано или поздно в него уставишься?

Даггер Винтер притягивал к себе внимание Вивьен Фэйн словно магнитом.

Её саму бесило, что она бессильно на него таращится.

Но стоило расслабиться, утратить над собой контроль и глаза начинали искать его сами.

***

Вивьен из кожи вон лезла, чтобы доказать всем, что на не просто хорошенькая пустоголовая пустышка, каких много – что она особенная и талантливая. Муза да фея. И чтобы уж совсем и наверняка добиться успехов в своих начинаниях она записалась в театральный кружок. И вскоре он стал занимать всё свободное от уроков время.

Вивьен как-то сразу и сходу досталась центральная роль в постановке, которую готовили к Рождеству. В бессмертной сказке Ганса Андерсена «Снежная Королева» посчастливилось играть роль Герды. Кая играл Дик, тот самый парень с модной стрижкой, который вместе с друзьями бросил её на Проклятой Мельнице.

5. Ночной полёт

Ничто бури не предвещало, однако буря вечером всё же разразилась. Причём, в прямом смысле этого слова. Задувающий с юга ветер принёс шторм. Порывы ветра грозили сорвать черепицу с крыш, почти до земли гнули деревья. Выбраться в такую погоду из дома было проблематично, но нет ничего невозможного для твёрдо-решившегося.

Сославшись на головную боль, Вивьен ушла к себе после ужина. С тем, чтобы уже через полчаса крадучись спуститься по лестнице и выскользнуть на улицу через черный ход.

На улице было настоящее светопреставление. Потоки воды, низвергаясь в водосливы домов, грохотали неистово, сливаясь с потоками воды от интенсивно тающего снега. Завывал ветер. И лишь дома с призывно сияющими окнами казались оазисами благополучия в мире, терзаемом сумасшедшими ветрами.

Обычно полтора квартала, отделяющие дом Фэйнов от детской площадки, удавалось преодолеть минут за пять. Но сегодня дорога казалась бесконечной. Лужи, похожие на горные ручьи, неслись стремительным потоком. Их то и дело приходилось то обходить, то перепрыгивать. Зонтик Вивьен сложила. Толку от него никакого, ведь его то и дело выворачивало ветром.

В глубине души Вивьен была почти уверена в том, что, добравшись до условленного места, никого там не найдет. Даггер Винтер выглядел слишком самовлюблённым типом для того, чтобы сопротивляться стихиям.

Но Вивьен ошиблась. Он был на месте. Пришёл раньше неё.

Он стоял без зонтика, с непокрытой головой под проливным дождём. Но, удивительное дело! – волосы его и пальто казались совершенно сухими.

При виде приближающейся девушки глаза у него вспыхнули, как у сердитой кошки, ярко и зловеще.

Вивьен направилась прямиком к нему, шлепая по лужам. Раскрыла зонтик и встала так, чтобы его купол защищал от непогоды их обоих.

– Привет, – поздоровалась она.

– Привет.

– Вот я и пришла.

– Вижу.

Он был лаконично-немногословен.

– Ты, похоже, нисколько не сомневался в том, что мы сегодня увидимся?

– А ты – сомневалась?

– Погода не лётная. А ты…

– Уж плохой погодой меня точно не напугать, – поднял он глаза, окидывая Вивьен колючим взглядом.

А она в очередной раз отметила, какие у него красивые глаза. С пушистыми, загибающимися кверху, как у куклы, ресницами. А взгляд твердый и оценивающий. Цепкий. Когда Даггер щурился верхние и нижние ресницы почти смыкались, гася ледяные искорки во взгляде.

– Почему ты такой? – Вивьен с любопытством вглядывалась в тонкое, сердитое лицо.

Похоже, её вопрос несколько его обескуражил?

– Какой?..

– Ни с кем не дружишь. Никого к себе не подпускаешь. У тебя же совсем нет друзей?

– У меня есть друзья. В моём мире, – заносчиво произнёс парень. – Не в твоем, – презрительно скривился он.

В его голосе слышался скрытый вызов, намёк на тайну.

– В каком ещё таком твоём мире? Ты бредишь? Нет никакого «твоего» или «моего». Существует лишь один мир.

– Это не так. Есть мир, где обретается большинство людей. По сути своей они недалеко ушли от обезьяны, которую почитают за предка. А есть мир избранных, чья душа из огня. С ангельской частицей внутри. Они обладают магическим даром изменять этот мир по своего желания. Колдуны и ведьмы.

Вивьен засмеялась:

– Ты меня разыгрываешь? Это хорошо. Это значит, что, вопреки всем сплетням о тебе, чувство юмора у тебя всё-таки есть.

– Сплетничать не хорошо.

– Злословить тоже. Ну, и кого это останавливало? Ладно, давай не будем отвлекаться от поднятой темы. Скажи, ты всерьёз веришь в колдунов?

– Верю? Я знаю, кто я такой. А вот ты думаешь, ты экстрасенс какой-то? Хотя, если подумать – какая разница, какими словами определяется тот или иной фактор? Суть этого не меняется. Ты и я сделаны из одного теста. Мы будем на одной стороне.

Он повернулся к ней и улыбнулся:

– Хочешь, я тебе кое-что покажу?

– Смотря, что покажешь. Если это безопасно…

– Колдовство никогда не бывает безопасным, Вивьен. Хорошие девочки не колдуют, – оскалился он в улыбке. – У тебя ещё есть время убежать домой и остаться хорошей девочкой. Но если решишься пойти со мной – клянусь! – ты не пожалеешь. Тебе понравится.

– Пойти с тобой – куда? – заглянула ему в лицо Вивьен.

И почувствовала, как под поддерживает её под локти, чуть привлекая к себе.

– К звездам.

– Как это?

– А вот так!

Вивьен моргнула, словно надеясь развеять морок. В руке Даггер держал… метлу. Хотя она могла бы поклясться, что ещё секунду назад у него в руках ничего не было!

– Метла?..

– Да. Треугольный чёрной шляпы, не обессудь, не будет. Полетим так.

– Как – полетим?

– Традиционно для колдунов. На метле. «Гарри Поттера» читала?..

6. Магический дар

На следующий день, встретив Вивьен в школе Даггер впервые поздоровался. Да ещё и первым. Коротко, отрывисто, не утруждая себя лишним словом – но поздоровался!!!! И Вивьен летала целый день, окрыленная этим скудным, незначительным признаком внимания с его стороны.

На уроках она никак не могла сосредоточиться после вчерашнего. Никак не могла заставить себя слушать учителя, словно продолжая летать и видеть над собой россыпь звезд, а под ногами – огни фонарей и витрин.

Небо казалось ей игрушкой, увлекательной и яркой, а мир – непрочитанной книгой.

***

– Приходи к Проклятой Мельнице сразу после школы, – буркнул Даггер, столкнувшись с Вивьен. – Буду ждать. Не опаздывай.

Не дожидаясь ответа, видимо, и не сомневаясь в нём, он быстро ушел, не оборачиваясь.

Что ж! Придёт время, ты будешь оборачиваться, Даггер Винтер. Научишься слушать, когда и что тебе отвечают. А пока…

Вивьен вздохнула. Пока ей придётся нарушить данное самой себе слово на пушечный выстрел не подходить к Проклятой Мельнице.

Винтер ждал Вивьен, как и обещал. Пронизывающий ветер играл длинными волосами, раздувая полы его осеннего, не по сезону легкого, пальто.

– Я пришла! – задыхаясь от быстрой ходьбы, сообщила Вивьен.

– Вижу.

Она следовала за провожатым, не решаясь спросить, куда же, собственно, они идут? Мокрый снег поскрипывал под ногами, смешиваясь с грязью. Небо хмурилось, грозя метелью. Оголенные ветки тянули скрюченные пальцы. над деревьями вились вороны.

«Будто жирные кляксы над разлинованной тетрадью», – поежилась Вивьен.

– Дай руку, – потребовал Даггер.

Вивьен доверчиво вложила ладонь в его озябшие, влажные пальцы.

– Закрой глаза и не открывай, пока не скажу,

С закрытыми глазами продвигаться было неудобно. Вивьен боялась споткнуться и предстать пред спутником в смешном виде. Сухие мозоли на его ладонях тихонько царапали нежную, чувствительную кожу её рук.

– Открывай глаза.

Они стояли над ручьем, покрытым тонкой наледью. Посреди ручейка возвышался песчаный нанос, нечто вроде острова, а на нём кое–как ютилась невысокая ива.

Винтер беззвучно скользнул к ручью.

– Смотри, – сказал он.

С руки юного колдуна сорвалось светящееся облачко и легло, укрывая дремавшую иву. И в тот же миг тонкие дрожащие веточки покрылись зеленой дымкой. Из почек выклевывались невиданные цветы, похожие на миниатюрные синие лилии.

Вивьен в восхищении смотрела на маленькое чудо, которое Даггер сотворил специально для неё. По-крайней мере, ей отчаянно хотелось в этом верить.

– Нравится? – улыбка плескалась в глубине его чёрных глаз, не отражаясь на неподвижном белом лице.

– Очень!

С очередным взмахом тонкая ивовая ветвь, покрытая россыпью диковинных цветов, оказалась в руках Винтер и он протянул её Вивьен:

– Это тебе подарок на Рождество.

– Это же настоящее волшебство! – восхитилась она.

И Даггер согласился:

– Волшебство. Которое могут видеть только такие, как я и ты.

Вивьен даже дышать на ветку боялась – вдруг всё испортит?

– Пойдем? – кивнул парень в сторону мельницы. – Погреемся.

– Может, лучше ко мне домой? – с сомнением протянула Вивьен.

– Нет. Во-первых, твои родители, совершенно точно, не будут мне рады. А во-вторых, мам я не смогу колдовать, если мне захочется.

– Почему – не сможешь?

– До сих пор ты часто колдунов встречала? Нет? Потому, что в волшебном сообществе есть свои правила.

– Расскажешь мне о них?

– Пойдешь со мной на мельницу – расскажу.

На мельнице, как и в прошлый раз, было очень темно. И пахло плесенью.

– Неуютно, – поёжилась Вивьен.

– Это поправимо.

Сказал – и от стены к стене пролетел легкий сквозняк, вызывая из ниоткуда маленькие свечки с мягко светящимися огоньками, пляшущими над фитильком.

Даггер произнес что-то, чего Вивьен не разобрала и прямо перед ними вспыхнуло странное пламя, похожее на свет далекой зарницы.

– Синий костер? – изумилась она.

Стараясь за легкомысленной бравадой спрятать страх.

– Способен согреть, но не может обжечь, – оповестил Винтер, присаживаясь у огня на корточки и протягивая к нему озябшие руки.

Вивьен, немного поколебавшись, последовала его примеру.

– Расскажи мне о правилах в мире волшебников, – попросила она. – Они интересные?

– Правила могут быть интересными? – пожал он плечами. – Одни из них разумны и необходимы, другие – глупы и не важны. Но соблюдать приходится и те, и другие. Если не хочешь неприятностей. Самое главное правило в Магическом Сообществе: соблюдать статус секретности. Люди не должны ничего о нас знать. Даже догадываться о нашем существовании.

7. Новый знакомый

– Какого черта лысого ты повсюду таскаешься с этим уродом? – снизошла Глэдис до разговора по душам.

– Хочу и таскаюсь, – огрызнулась Вивьен, отворачиваясь.

Глэдис выразительно приподняла брови.

– Пожалуйста! Не приставай ко мне с этим, – уклонялась Вивьен от пристального взгляда сестры.

– Да что с тобой такое? Что с тобой происходит, Вивьен? Этот сын Винтера будто приворотным зельем тебя опоил!

– Не лезь не в своё дело. Повторяю – оставь меня в покое.

Вивьен поспешила выйти из комнаты.

Непонятно почему, но её мучила совесть перед сестрой. Она словно бы в чём-то обманывала её. Или предавала? Но ведь нет!? Не предавал и не лгала. Не могла рассказать о своих чувствах и новых взаимоотношениях лишь потому, что Глэдис и слушать бы не стала. Может быть, подняла на смех или с привычным для неё высокомерием, осудила?

Вивьен, не задумываясь, по инерции, направилась в сторону Проклятой Мельницы. Мороз крепчал. Закат сделался ядовито-красным. Солнце алым блином катилось по небу, от мороза не голубому, а зеленому.

Ветра не было. Лишь дыхание вырывалось изо рта легким облачком.

Не дойдя до Мельницы с десяток шагов, Вивьен остановилась, недоумевая – зачем пришла? Встречаться сегодня с Даггером они не договаривались.

Вдруг страх сковал тело – странные, синевато-жёлто-зелёные всполохи заискрились внутри руин. Яркая вспышка. Снова – вспышка. Будто внутри запускали фейерверки.

Потом дверь стала медленно открываться…

Словно очнувшись, Вивьен кинулась в сторону и пригнула голову, спряталась среди высокого и густого сухостойника.

– Ты уверен…? – просипел низкий хриплый голос. – Уверен, что он придёт? Помни, нужно успеть расправиться одним ударом. Второго шанса не будет.

– Да не промахнусь! Не хуже твоего знаю.

Вивьен сжалась в маленький испуганный комочек, почти перестав дышать.

Шуршание сухого хвороста. Скрип снега. Тяжелые шаги.

Сердце в груди её колотится, как пойманный в силок птенец.

Казалось, всё вокруг замерло в ожидании развязки неизвестной Вивьен драмы. Из тяжёлых туч на стылую землю посыпались тяжелые мокрые снежинки. И в самом воздухе что-то неуловимо изменилось.

Осторожно приподняв голову, Вивьен увидела, как по берегу движется фигура в непривычно длинных, развевающихся на ветру одеждах. Точно флаг или пламя, длинные черные фалды струились вокруг ног незнакомца. Он шёл неторопливо, будто знал, что его поджидают. И бросал вызов.

Вивьен шестым чувством поняла, что именно об этом человеке говорили те двое неизвестных. Именно ему уготована смерть.

– Берегитесь! – заорала она.

Незнакомец одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее их с с Вивьен, бросая её на землю. Тело, накрывшее её собой сверху, показалось Вивьен тяжелым.

От падения занялся дух.

Лицо неизвестного колдуна словно было выткано из белого и черного. На бледной коже горели глаза. Под густой шапкой темных кудрей пролегли тонкие линии бровей. Гневливые ноздри хищного носа трепетали, словно у волка, учуявшего долго выслеживаемую добычу.

Отшвырнув Вивьен в стороне, незнакомец в следующую секунду легко перекатился, уходя от яркой вспышки света. Оказавшись на ногах, прокричал заклинание, разрезавшее пространство ярко–алой вспышкой.

Вивьен на четвереньках неуклюже постаралась отползти, понимая, что может легко погибнуть под этими непонятными всполохами.

Подняв голову, она увидела, что один из нападающих стоит прямо впереди и поднимает палочку. Инстинктивно, девушка выбросила руку вперёд, в тщетной надежде защититься. И в следующий момент с её ладони сорвалась огромная, белая вспышка света, сбившая нападавшего с ног. А незнакомец уже совсем обыкновенным образом, пинком выбил палочку из рук и ударом вырубил неприятеля.

Мир снова сделался морозным и тихим.

Поднявшись на ноги, Вивьен, дрожа от нервного перенапряжения, глядела на двух поверженных.

– Они…они мертвы?

– Зачем? – пожал плечами неизвестный. – Руки о них марать? Ну, пришлось немного. Для самообороны. Но – не до такой же степени.

Когда незнакомец приблизился, Вивьен поняла, что он молод. Если и старше неё самой, то ненамного.

– Я Джейсон Рэй. А ты кто такая?

– Меня зовут Вивьен.

– Вивьен… а дальше?

– Фэйн.

– Никогда не слышал о магах с таким именем.

– Мы не маги, – Вивьен смутилась, подбирая слова. – В моей семье дар есть только у меня.

– То есть, сегодня это с тобой не в первый раз? И ты в курсе о…

– Я знаю, то что знаю.

– И что же ты знаешь.

– Что большинство людей бросаться белыми шарами не умеют. Я тоже не знала, что могу. До сегодняшнего дня. То, что получалось до сей поры, это так – мелочи.

8. Фэйны и Винтеры

Рождественские каникулы выдались длинными.

В свете фонарей мельтешила метель, делая тепло в комнате особенно уютным и ценным. Мать с отцом выпивали вечером свой, обязательный по выходным дням, бокал красного вина. Свечи подчеркивали белизну накрахмаленной скатерти, рождая в хрустале блики. Сверкала переливающимися огнями ёлка. На полу, на мягком ковре лежала, мотая ногами в воздухе, Глэдис, пододвинув поближе к пламени очередной роман. Сестра увлеченно накручивала на палец пепельные локоны и игнорировала предупреждения матери о том, что жар плохо действует на глаза. Шелестели голоса в телевизоре.

Мир казался предсказуемым и стабильным. И Вивьен не понимала, откуда поселилась в ней тоска. А ещё – нелюбовь к зеленым неоновым огням.

Даггер не приходил. Не пришёл ни разу – за все каникулы. Каждый вечер она ждала его, вглядываясь в ночное небо, отчаянно надеясь различить тонкий силуэт. Смотрела до рези в глазах, пока голова не начинала кружиться. Но его не было.

Зато приходила грусть, тонкая, как аромат сгоревших листьев.

Вконец разозлившись, Вивьен измышляла способы мести. Когда мерзкий колдун, наконец, появится, она в его сторону даже не посмотрит. Слушать не будет. Но уже в следующее мгновение понимала, что Винтер ничего её не обещал. Смешно демонстрировать свою обиду.

С каждым новым днём, проходящим без него, Вивьен всё больше чувствовала себя цветком, который забыли полить. Она, как он, вот-вот была готова увянуть. Порою она даже начинала сомневаться в том, а были ли они на самом деле – ночной полёт и колдовство во мраке? Однако покрытая лилиями ивовая ветвь, свежая, словно только что сорванная, утверждала – мимолетная дружба не приснилась.

– Хватит хандрить. Пошли погуляем? – позвала Глэдис.

Вивьен не нашла повода отказать и вскоре сёстры, совсем по-детски, играли в снежки. В пылу сражения Вивьен отвлеклась от меланхолии, с визгом увертываясь от холодных твёрдых шариков, выжидая удобный момент для того, чтобы метко пульнуть свой.

Когда один из «снарядов» точным попаданием залетел ей за воротник, Вивьен, обернувшись, замерла от неожиданности – Даггер выждал, наконец, момент, чтобы напомнить о себе.

Надо же – появился. И именно в тот момент, когда Вивьен впервые не думала о нём.

– Привет, – стряхнул он с бескровных, длинных пальцев капельки растаявшего льда.

Вивьен не отвечая, сердито смотрела на него, вытряхивала снег из капюшона.

– Ты что? Обиделась? – засмеялся он и шагнул вперёд, чтобы помочь освободиться от снега.

Но она отстранилась:

– Как мило с вашей стороны снизойти к нашим детским забавам, мистер Винтер, – язвительно фыркнула Вивьен.

Даггер вскинул глаза и посмотрел, серьёзно и спокойно, прямо в глаза.

Когда он заговорил, голос звучал мягко, терпеливо. Как у взрослого, увещевающего младенца?

– Я не мог прийти.

– Почему?

– Был занят.

Исчерпывающе. И совсем не бесит!!!

– Это чем можно так заняться в каникулы, чтобы не найти времени для единственного друга? Хотя бы час для него не выкроить?

– Я работал.

– Работал?..

– Вивьен! – раздраженно позвала Глэдис. – С кем это там разговариваешь?

Сестра смерила Винтера подозрительным, недоброжелательным взглядом:

– Кто это? – надменно поинтересовалась она.

– Даггер Винтер, Глэдис. Не притворяйся, что не знаешь.

– Тот самый, что живет в мрачном тупике?

– И что из этого? – огрызнулся Винтер.

– Зачем тебе это отребье, Вивьен? С кем ты водишься? Я всё расскажу маме.

Вивьен почувствовала, как краска заливает щеки. Глэдис умела быть такой стервой!

– А с чего бы вашей маме возражать против нашего с Вивьен общения? – неожиданно спокойно проговорил Даггер. – Мы не делаем ничего плохого.

– Правда? – Глэдис скрестила руки и, покачав головой. Всем видом продемонстрировала недоверчивость. – А по-твоему виду и не скажешь. Выглядишь так, будто задумываешь грабёж в особо крупном размере. А то и убийство.

Да ну тебя! – махнула рукой Вивьен, цепляясь за рукав Даггера. – Вечно ты!.. – она не договорила. – Пошли отсюда! – это уже Винтеру.

– Только посмей уйти! – прикрикнула Глэдис, сверкая на Вивьен глазами.

– А что будет? – с искренним интересом спросил Даггер.

– Я обижусь!

Уж чего-чего, а обижаться Глэдис умела. И любила.

– Серьёзно? – засмеялся Даггер с издёвкой. – А это страшно? Почему твои обида должны кого-то пугать?

– Вивьен, я предупреждаю…

Но Вивьен уже не слушала сестру. Взявшись за руки, они с Даггером ушли с площадки.

На сердце было тяжело. Больно было видеть сердитое и, одновременно, растерянное выражение лица сестры. Но и вести себя, помыкать Вивьен, у Глэдис не было никакого права.