Колыбельная для бурной реки

Пролог

Книга 1

Посох Трёхгранный

Пролог

– Ты так страдал, Агидель.

– Я едва не сошёл с ума от этих нескончаемых пыток. Сначала леденяще острый метал коснулся моего закрытого века. Они сказали, что разорвут его, если я не открою глаз. И я открыл. Так забрали мой правый глаз, потом левый. Волосы тоже забрали. Я так сильно и громко кричал, что мне показалось, будто кроме моего голоса не существовало никогда иных звуков. Языка меня лишили и больше я не мог молить о пощаде. Я так отчаянно желал своей смерти. Я был близок к безумию, ещё немного и наверняка сошёл бы с ума.

– Но ты сошёл с ума, Агидель.

Глава 1: Всё начинается с боли

Глава 1: Всё начинается с боли

– ААААААААуууууууч, ааагггххх, как же больноооо, – всё началось с боли.

По тёмному коридору нижнего замка эхом разнёсся высокий голос Младис. Природа юной волшебницы была неумолимо страстна к приключениям. Молодой энергии и прыти в ней было столько, сколько обычно необходимо юным магам, подобно ей, чтобы попадать в разного рода ситуации.

Младис укрыла серую, богато украшенную узорами, плитку под своими ногами крупными лепестками собственной крови. Пространство наполнилось плотным ароматом железа

– Ах, ха-ха, так вот, а то совсем здесь не было жизни, добавила этому серому месту немного крови для румянца, – скрипя зубы отшутилась девушка, прижав рану здоровой рукой. [кто это?]

Белая рубашка волшебницы неровно окрасилась в алый цвет по руке, там, где с раненой кожей надорвалась ткань одежды. И виной всему этому послужила старая ржавая палка с кольцом по венцу, то ли пика, то ли посох – по его плачевному состоянию трудно было опознать. Однако, по-видимому, отчего-то оружие всё ещё было очень остро, раз смогло нанести столько урона своей случайной жертве.

– Младис, что стряслось, голубка? – а это был голос Элли, старшей сестры Младис. Неземной красоты женщина...и, неземного беспокойства, когда дело касалось её младшей сестры. Элли была совсем недалеко, она быстро подлетела к младшей сестре и присела рядом, касаясь чуть дрожащими пальцами её раненного предплечья. Вьющиеся винного цвета волосы старшей волшебницы немного растрепались в спешке, золотые глаза на белом лице поблескивали в свете факела, беспокойно бегая по руке Младис.

– Как ты сумела, где твой плащ, что я тебе дала!? Чёрт побери, Люссиль!!! Люссиль сюда! Пожалуйста сюда! – Элли как могла закрывала холодными руками рану, суматошно ища глазами в темноте целительницу и пачкаясь в крови.

– Элли, всё в порядке, небольшая рана, – уговаривала Младис старшую сестру, – почти не больно.

Элли взглянула на окровавленный ржавый посох и в ужасе напряжённо произнесла: «рана с ржавчиной».

Люссиль была как всегда точна к событиям. Густые чёрные волосы ровной гладью лежали на спине целительницы. Тяжёлые парчовые ткани её одежд переливались серебром и золотом вшитых в них драгоценных нитей. Боги одарили эту девушку изящным восточным обликом. Киноварные глаза спокойно двигались по руке Младис, изучая её рану. Люссиль тяжело вздохнула:

– Во-первых, Элли, – прекрати истерику, во-вторых, Младис, какого чёрта ты позволила чему-то подобному нанести тебе урон? – не сдержалась от острого слова Люси, бросая взгляд на старое оружие, окроплённое кровью младшей девушки. Твёрдый чистый голос целительницы быстро привёл в чувства старшую волшебницу. Люссиль вовсе не свойственно было ругаться, природа её была степенной и размеренной, словно озёрная гладь под луной. Люси не была ни воином, ни магом в привычном понимании, но целительский дар её был много ценнее и реже других. «Медик, целитель, маг воды, жрец храма Солнца» – так называли людей её таланта. «Золотая ветвь с рубиновыми плодами». Младис, как и многие, считала, что её ордену очень повезло иметь такого адепта в своих рядах, а замку Роза очень повезло, что принадлежала Люссиль именно ему.

Люссиль одним немедленным движением аккуратно прихватила руку Младис и прочитав что-то неразборчиво-тихое провела ледяным тупым клинком по ране волшебницы. Та начала медленно затягиваться.

– Спасибо, Люси...– поблагодарила Младис опустив голову к земле. Её немного прижигало чувство вины, стыда и отдалённое ощущение боли в месте былой раны.

– Младис, что произошло, – обеспокоенно, но уже менее эмоционально спросила Элли. – Где одежда, что я тебе дала?

Люссиль встала и оценивающе осмотрела сестёр.

– А вы не хотите мне рассказать, что в целом произошло с доспехами Младис?

Обе сестры сконфужено прикусили губы. И впрямь, простенькая одежда младшей волшебницы резко контрастировала с богатыми парчовыми и бархатными тканями старших адептов. Однако со стороны, очевидно не принадлежавшая одеждам ордена белая блуза и цвета древесной коры юбка, не бросались в глаза, пока прикрыты были плотным плащом с золотой вышивкой, принадлежавшим Элли. Сейчас эта часть защитного доспеха валялась несграбным комом подле стены.

– Плащ там, – Младис указала на тёмный уголок коридора.

– И почему он там? – Приподняв брови спросила Элли.

– Нет, нет, нет, госпожа Сфорца старшая, погоди, – старалась не потерять нить вопроса Люссиль, – что с доспехом Младис? Не дождавшись ответа от виновато потупившихся в пол девушек, Люссиль вытащила из настенного крепления горящий факел и принялась разжигать остальные: «я хочу это увидеть». Коридор просветлел и теперь можно было рассмотреть и каменные стены, и резную каменную плитку под ногами, украшенную терракотовыми

Глава 2: Цветок Клематиса

2 глав

Замок Иниц ч.2 Цветок клематиса

Пока факелы за спинами девушек плавно потухали, впереди сестёр загорались новые. По стенам красовались уже знакомые цветочные розетки, а под ногами тонкими струйками переливалась позолота плитки.

Элли, едва заметно сбавив шаг, вдавливала пальцы в кожу висков. Заметив это, Младис взволновано спросила: «Элли, у тебя снова болит голова?».

– Совсем немного, не о чем переживать. – Старшая сестра нежно погладила младшую по макушке и, взяв за руку, потянула за собой.

Какое-то время волшебницы шли в тишине, пока некогда мрачный коридор не явил перед ними синеющую дымку света.

– Магия? Кто-то из наших? – Поспешила спросить Младис. Элли напряженно сжала ладонь сестры:

– Мы вернулись в тот же коридор? – Остановилась она.

– Да, я отметила его угольным крестом, это он.

Элли подтолкнула сестру за свою спину: «тогда держись позади».

Медленно ступая шаг за шагом, девушки добрались до источника сияния: чёрная резная арка неприступно высилась до самого потолка коридора. Из ниточек щелей резкими пучками вырывался голубовато-синий свет.

– Это что ещё такое?

– По пути в зал этого не было, возможно мы активировали какой-то рычаг или что-то вроде этого, – успела закончить Элли, как резкая боль заставила девушку содрогнуться от боли. Волшебница, прошипев, сползла по стенке на пол, прижимая голову холодной кладке стены.

– Элли, ты тратишь много сил на поддержку освещения, давай я тебя сменю. Старшая волшебница, вероятно, и дальше бы храбрилась, не будь головная боль беспрекословным победителем в их с ней схватке.

– Боюсь, эта рухлядь превратится в песок, если ты ею воспользуешься, – указала Элли на найденный ранее посох.

– А? Ну, я думала воспользоваться твоим, – смутилась Младис, – если...ты не будешь против.

Элли пожала плечами и явила перед собой Виндекату. (с лат. «Отомщенный») Обсидиановый посох сестры Младис и любила, и ненавидела одновременно. Два сильнейших чувства перемешивались в её груди каждый раз, стоило девушке прикоснуться к горячему тулову чёрного оружия. Чешуйчатое тело Виндекаты венчала безголовая змея, из нутра которой выходил длинный раздвоенный язык. Несмотря на чистую магию Элли, посох окутывала тёмная энергия. Вероятно, этим самым сопротивлением хозяйки её духовному оружию и была вызвана редко прекращающаяся мигрень. Печальна ситуация волшебницы была ещё и тем, что от Виндекаты Элли никак не могла избавиться, как это и полагалось: духовное оружие навеки остаётся прикованным к сердцу его хозяина. А конкретно Виндеката была «подарком» скоропостижно отдавших Солнцу дух братьев Эллиарсаны – винновласых наследных принцев-близнецов Казимира и Владислава.

Элли сложила два вальца вместе и, прикоснувшись к области сердца на своём теле, тем же жестом одарила сестру, что означало временную передачу прав на пользование посохом. Разумеется, Младис и раньше держала в руках посох старшей сестры, но зная мятежную природу этого оружия, обе волшебницы условились каждый раз при передаче посоха проводить ритуал дозволения.

В сердце Младис разлился синий холод магии Виндекаты, а по щекам потекли слёзы, которые волшебница сразу же вытерла тыльной стороной ладони.

«Кто здесь треклятый посох, так это чёртова Виндеката», – с колким раздражением подумала Младис, но испугавшись собственных мыслей, постаралась сосредоточиться на собственной, согревающей тело и разум, магии огня. Все огни факелов разом погасли, а потом те, что были рядом, озарились вновь – контроль над магией из рук Элли перешёл в руки Младис.

– Я поберегу его для тебя, – болезненно выдохнула Элли, беря в руки старый, аккуратно поставленный к стене сестрой, посох. Её до этого напряженное лицо заметно расслабилось.

– Элли, ты лучшая сестра на свете! – широко улыбнувшись, Младис бросилась с объятиями к Элли и нежно потёрлось своей щекой о щёку сестры. Сейчас ей, как никогда, нужны были эти нежные, полные безопасности и тепла прикосновения. Младис явственно ощущала, как посох вытягивал из её сознания всё хорошее, мирное, трепетное. «Как она это выносит» – сердце днвушки окутала тоска и тревога. Волшебница и раньше касалась Виндекаты, и раньше ощущала непреодолимую грусть от его тёмной магии, что без хозяйки вдоволь лилась и струилась по телу носителя. Но она никогда не говорила об этом сестре. Ещё в первый такой раз, ощутив на себе энергию сестринского посоха, Младис поклялась себе найти способ избавить Элли от этого чудища. Окунувшись в поиски способов спасти любимую сестру, Младис поняла лишь то, что избавиться от Виндекаты будет не просто, а также увидела то, как разрушаются в руках сестры все другие оружия, раня и пронзая Элли своими обломками. Оттого стремление девушки отыскать посох самого великого мага за всю историю мира лишь силилось с каждым беспокойным взглядом на преодолевающую непрерывные боли сестру. Младис верила, что господин Лалекрафт найдёт способ помочь Элли.