Кольт 99 калибра

Глава 1.

Глава 1.

Тёплым ранним летним утром, когда солнце ещё не начало взбираться по небосводу, а только лишь едва показалось над острыми черепичными крышами маленького городка, ласково пригревая тихо дремлющий мир, так приятно осознавать, что наступила суббота. Это то самое время, когда по крышам и тротуарам уже вовсю скачут взъерошенные после ночных кошмаров воробьи, коты возвращаются домой с ночных рандеву, а домохозяйки, зевая и почёсываясь, сползают с кроватей, и, шаркая тапочками, плетутся на кухню, с ворчанием собирая по дороге разбросанные по полу носки своих мужей. Те же из мужей, что женились удачно, переворачиваются на другой бок, и продолжают сладко спать, а те, что женились неудачно… но не будем о грустном в это замечательное утро! Из распахнутых окон доносится запах свежего кофе и громкие зевки. Кое-где уже потихоньку звучит музыка, а правоверные евреи таки уже себе понемногу готовятся отправиться в синагогу. Мир, сладко потягиваясь, просыпается, осознавая неизбежность наступления нового дня.

Сразу после завтрака, а по субботам это время гораздо ближе к обеду, чем в другие дни, в городском парке под неспешно влекущие звуки духового оркестра собираются улыбающиеся, празднично наряженные люди. Пришедшие поодиночке или с детишками, держащими флажки и воздушные шары, они прогуливаются по дорожкам и тротуарам, желающие нетерпеливо топчутся возле касс, стремясь побыстрее попасть на аттракционы. Прямо под ногами степенно вышагивают голуби, надменно ожидая угощения, но вся их надменность сразу пропадает, стоит кому-нибудь бросить на тротуар кусок сладкой булочки или горсть семечек. В громкие звуки оркестра, голоса, смех и визг детворы с аттракционов врывается шум двигателей и сигналы проезжающих мимо парка автомобилей.

В стороне от всей суеты, недалеко от входа, в припаркованной у тротуара старенькой «Шкоде» сидели два человека в тёмных костюмах. Один из них, молодой черноволосый парень, рослый, сложенный как дирижабль, имел такие широкие плечи, что едва помещался на сиденье водителя. Над его глубоко посаженными глазами нависали крупные надбровные дуги, что, вкупе с бицепсами и мощным квадратным подбородком, говорило о его самом главном достоинстве - недюжинной силе. Второй был уже немолод. Это был худощавый мужчина с седыми висками, в его остром взгляде без труда угадывалась стальная воля и огромный жизненный опыт. Он сидел на заднем сиденье автомобиля и задумчиво смотрел на проходящих мимо зевак. Те, кто был не в ладах с законом, без труда узнали бы в нём инспектора полиции Матуса Новака, а в сидящем за рулём здоровяке - его помощника по имени Адам Горак.

- Шеф! А он точно сегодня будет? – Горак оглядывал гуляющих вокруг людей.

Инспектор достал из кармашка жилета часы, и, взглянув на циферблат, молча убрал их. Услышав урчание в животе Адама, он холодно заметил:

- Снова твой желудок ревёт, как слон в брачный период! Утром опять не ел?

- Так вышло, шеф! - Пожал плечами Горак.

- Ясно! Ночью, как всегда, ты опустошил все свои запасы, и утром явился на службу на голодный желудок, потому что тебе нечем было позавтракать?

- Ну да! – Горак нервно подёргал ручки на панели.

- Ладно, Адам! Нас не сломить ни голоду, ни унижениям! Налей кофе!

Горак достал из-под сиденья термос, и аккуратно налил дымящийся кофе в стаканчик, который казался в его громадных сосисочных пальцах крохотным, как ведёрочко гнома. Новак взял его и с блаженством сделал глоток, ощущая свежий кофейный аромат. Открыв глаза и выдохнув, он убеждённо произнёс:

- Ненавижу понедельники!

- Но ведь сегодня суббота, шеф! – Заметил Горак.

- Да? - Новак кашлянул. - Меня это не утешает!

Сделав ещё несколько глотков, Новак поскучнел:

- Взгляни на этих людей, Адам! Сегодня выходной, полно народа, он обязательно придёт! Куда ему деться?

Помолчав немного, Адам спросил:

- Шеф, а почему вы не любите понедельники?

- По понедельникам, Адам, умирает моя мечта начать новую жизнь!

- Может, вам лучше вернуться сегодня домой, отдохнуть?

- Хватит нести чушь! Смотри за входом!

- Да, шеф! - Вздохнул Горак.

Спустя минут пять он радостно вскрикнул:

- Шеф! Вон он! Это точно он!

- Да тише ты! Незачем так орать! - Новак впился глазами в тощую фигуру щуплого седоволосого мужчины в твидовом костюме и шляпе-канапе, с торчащей из воротника старой черепашьей шеей, который с тросточкой в руке прогуливался возле очереди в кассы.

- Да! Молодец, Адам! Теперь он от нас не уйдёт!

- Будем брать сейчас, шеф?

- Нет! Мы возьмём его с кошельком! Тогда он уже точно не отвертится!

Сыщики впились глазами в прогуливающийся по тротуару среди толпы твидовый костюм.

- Ну что, Ковач? - Инспектор внимательно наблюдал за каждым шагом карманника. - Сколько ни бегай, а теперь ты мой! Ну, давай смелее! Смотри, сколько карманов, а в них бумажники! А какие сумочки! Смелее, Франтишек!

Старый карманник, словно слыша инспектора, потоптался, вздохнул, оглядывая толпу, и поправил галстук. Затем он неспешно пошёл вдоль аллеи, мимо лавочек с сидящими на них отдыхающими. Со стороны могло показаться, что он просто прогуливается, рассеянно глядя вокруг, но от опытного взора инспектора не ускользал его внимательный взгляд, ищущий жертву.

- Идём, Адам! - Новак быстро выскочил из машины.

Ковач неторопливо шагал по тротуару, улыбаясь встречным дамам, и вежливо приподнимая перед ними свою шляпу. Сыщики шли чуть поодаль, стараясь не потерять его из вида. Наконец, Ковач остановился возле киоска с мороженым, позади толстяка в светлой шляпе и белой рубашке, держащего за плечи двух мальчиков в клетчатых шортах и пиджачках. Толстяк нервно переминался с ноги на ногу, глядя на свою такую же полную супругу, стоящую со старшей дочкой в очереди. До окна продавца перед ними оставалось ещё два человека, но пацаны, видимо, были такие же нервные, как и их папаша, и по очереди выражали своё неудовольствие по поводу неторопливости продавца в киоске.

Глава 2.

Глава 2.

Сыщики сидели в “Звезде” за столиком, напротив друг друга. Инспектор неторопливо резал отбивную, а Горак уплетал свой любимый бифштекс с макаронами. В зале было многолюдно. Новак посмотрел вокруг и подозвал метрдотеля:

- Где я могу увидеть Терезу Ковальски?

Адам, поедая бифштекс, следил за тем, как метрдотель, наклонившись к инспектору, что-то тихо шепнул ему на ухо.

Отпустив метрдотеля, Новак с довольным видом негромко сообщил помощнику:

- Здесь замешана любовь, Адам! С нею не шутят, поверь мне, это очень серьёзно! Любовь! - Он важно поднял вверх вилку. - И нам с тобой предстоит заниматься ей не на шутку! Ты должен знать, что нет ничего страшнее, чем взбесившаяся от любви женщина!

Адам наклонился над столом:

- Что вы собираетесь делать, шеф?

Барабаня пальцами по столу, инспектор задумчиво произнёс:

- Женщина обязательно припомнит то, что однажды простила, Адам, потому что женщины не мыслят, они – замышляют!

- И что? - Удивился Горак.

- Молчание – это не женское дело, и нам это на руку! Да, Адам, именно так! Мужчины разбрасываются вещами, а женщины – словами! - Новак вытер рот салфеткой и бросил её на стол. - Так, решение найдено, осталось придумать задачу!

Он поискал глазами официанта:

- Нам нужно пойти к ней и вызвать на откровенный разговор.

- Как вы это сделаете, шеф?

- Не волнуйся Адам! Женщины меня любят! - Он щёлкнул пальцами официанту. - Сливовицы!

Поддерживаемый помощником, Новак осторожно постучал в дверь гримёрной и с удовлетворением услышал голос Терезы Ковальской:

- Кто там?

- Пани Ковальская, - старательно выговаривая слова ответил он, - у нас к вам есть пара вопросов. Вы не уделите мне чуточку своего внимание?

Показав ей своё удостоверение, Новак чуть не сел мимо стула, но Адам вновь успел подхватить его под локоть. Ковальская взглянула на инспектора в зеркало:

- По-моему, вам сегодня более чем достаточно!

- Да? - Удивился Новак. - Согласен! Но я к вам по другому вопросу!

- Я, кажется догадываюсь! - Кокетливо улыбнулась Ковальская, протирая лицо салфеткой. - Я хорошо пела и заинтересовала вас?

- Как вы могли такое подумать, пани Ковальская? Вовсе нет! - Мотнул головой инспектор. - Хотя поёте вы, надо признать, весьма неплохо!

Улыбка сползла с лица певицы и она уже хотела было что-то сказать, но Новак не умолкал:

- Признаюсь, меня до боли интересует ваш бывший любовник, пан Багневский! Вот с кем я безумно хочу встретиться, но при определённых обстоятельствах!

- Вот как?! Что-ж, спасибо! - Ковальская, глядя на него в зеркало, с раздражением бросила салфетку на столик. - Я благодарна вам за такое признание моих талантов, но устраивать подобные свидания, да ещё с этим подлецом!.. Нет уж, делайте всё сами, благородные паны!

- Вы не так меня поняли, пани Ковальская! Я - инспектор полиции, который очень хочет арестовать вашего бывшего покровителя!

Тереза изумлённо повернулась к Новаку:

- Это правда? - Почти вскрикнула она со слезами на глазах. - Пресвятая Дева, как же долго я вас ждала!

Она курила, стряхивая пепел с дамской сигареты в длинном мундштуке над большой хрустальной пепельницей. Горак разливал сливовицу по рюмкам. Ковальская выпила и зябко закуталась в шаль:

- Знаете, как говорят - вначале они жили счастливо, а потом познакомились! Я знала, что он мошенник! Фальшивые облигации, ценные бумаги, шантаж! Но он умел так красиво ухаживать, делал дорогие подарки. И добился своего! В один прекрасный день, как это мне ни было противно, я вдруг почувствовала – он мой!

Она вздохнула и немного помолчала.

- Мы были с ним в Остраве. Он купил обручальное кольцо, и прямо в ресторане сделал мне предложение. Я хотела ответить ему, что люблю, но в этот момент подавилась, и это меня спасло!

- Если бы вы знали, пани Тереза, как я вас понимаю! - Качал головой Новак.

- Нет! Нет! - Ковальская закрыла лицо ладонями. - Вы не представляете, какой жизнью я вынуждена жить! Это… этот постоянный страх, что меня вдруг поймут!

- Пани Тереза! - Новак и Адам переглянулись. - Я не совсем понял, о чём вы? Чего же вы хотите?

Ковальская подняла на него лицо с сурово сжатыми губами:

- Я хочу, чтобы всё было так, как я хочу! - Твёрдо произнесла она. - Арестуйте его, пан инспектор! И пусть свершится высшая справедливость!

- Но как я это сделаю, пани Ковальская? Мне нужны доказательства его преступлений!

Ковальская с горькой улыбкой взглянула на Новака:

- Я дам вам доказательства!

Она махом опрокинула рюмку сливовицы.

- Я украла у него несколько важных бумаг! Мы тогда сильно поссорились, и я хотела отомстить! Я спрятала бумаги в шкатулке с секретом. Но когда этот подлец выгнал меня, шкатулка осталась в его доме. Где она теперь, я не знаю. Найдите её, и вы легко упрячете Багневского в тюрьму, где ему самое место!

Выйдя на улицу Адам заметил с восхищением:

- Как она хороша!

- Багневский имеет вкус и не выберет кого попало! - Новак с шумом выдохнул. - Никогда не пытайся понять женщину, Адам!

- Почему, шеф?

- Не дай бог, поймёшь!

Адам недоумённо кашлянул:

- А она не предаст нас, шеф?

- Нет, Адам! Любовь может быть продажной, а вот ненависть – никогда!

Новак вытер лоб платком и надел шляпу:

- Общая ненависть создаёт крепкую дружбу, Адам! Знаешь, как говорят: жена моего врага – мой друг!

Инспектор вошёл в кабинет шефа и от неожиданности остановился: за столом, напротив друг друга, сидели Багневский и Дворакович и пили кофе.

- О, пан Багневский! Какая неприятная неожиданность! - Новак, наконец, нашёл, что сказать. - Пан комиссар! Вы знаете, кто сейчас находится в вашем кабинете?

- Ты говоришь о себе, Новак? - Удивлённо посмотрел на него Дворакович.

- Нет, шеф! – Инспектор ткнул пальцем в Багневского. – Это он украл «Падишаха»!