Кончай печалиться, и тебе мужика найдем! - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Наталья Юнина (самиздат)

Глава 1

Глава 1

Таких больших размеров мой рот еще никогда не пробовал в себя вместить. Экземплярчик просто огроменный! От предвкушения не только текут слюни, но и бабочки в животе отплясывают ламбаду. Ощущение, что все смотрят на меня с осуждением. Как, мол, не стыдно такой размер в себя пихать, да еще и на людях? Согласна, процесс интимный. Однако месячное воздержание сказывается на мне не лучшим образом.

Ой, ладно, гулять так гулять. Да и за бургер все равно придется заплатить. А как известно, за что уплочено, должно быть проглочено. Откусываю свою прелесть и нет – не лопну. Мой рот словно всегда был создан для поглощения этой калорийной бомбы необъятных размеров. Рецепторы взрываются от давно забытого вкуса жирной сочной котлеты, расплавленного сыра и майонеза! А булочка…да на черта мне эта диета?! Вот где настоящая жизнь!

– Как странно. Твоя бабушка говорила, что ты правильно питаешься и ешь как птичка, – не сразу понимаю, что обращаются ко мне.

Я настолько поглощена бургером, что напрочь забываю, что напротив меня сидит мужчина моей мечты. По версии моей бабушки, разумеется, ради которой я и согласилась на это свидание в кафе.

Ну ладно, вру. Согласилась я из-за ее угроз привести одного из предлагаемых ухажеров на порог моей квартиры, да еще и вместе с ней в придачу. Такого «счастья» моя тонкая душевная организация не переживет.

– Все правильно говорила моя бабушка. Как птичка колибри, которая съедает и выпивает в девять раз больше собственного веса, если не больше. А этот бургер самое что ни на есть правильное питание, которое сочетает в себе идеальный баланс жиров, белков и углеводов для растущего организма.

– А я думал, что после тридцати организм не растет, – ах ты, паскуда плешивая.

– Отлично растет. Каждый год наблюдаю, как увеличиваются пузеля у мужиков и разрастается плешивость.

– Скажешь тоже, – усмехается, отправляя кусок стейка в рот. У самого пузо точно не модельное. Я же запиваю бургер холодненьким пивом. Кайф.

Пока я наслаждаюсь едой, плешивый все болтает без умолку о своей идеальной персоне. Но увы, все хорошее, а именно еда, имеет свойство заканчиваться. Чего не скажешь о его словесном поносе. От его незакрывающегося скворечника, у него аж слюни скопились в уголках рта. Боже, какая мерзость.

А голос… От такого любые уши завянут, даже несмотря на его увесистый, по заверениям моей драгоценной бабули, кошелек. Как его завуалированно послать, чтобы он не только от меня отстал, но и не нажаловался моей бабке? А в случае жалобы, та по-любому поймет, что я намеренно отвадила от себя мужика.

– Тебе нравится работать врачом? – изыди, слюнявый.

– Вполне.

– Всегда мечтал о жене враче. Это так удобно, когда всегда специалист под рукой. Да и обследования можно проводить бесплатно, – еще и жмот. Приехали.

– Можно мне еще тирамису, булочку со сливками и кофе, – подзываю официантку, чтобы хоть чем-то себя отвлечь.

– Ты ведь не против, если каждый платит сам за себя? – перевожу взгляд на плешивого. Да где ж таких ущербных берут?

– Конечно, я сама за себя заплачу.

– Вот и славненько, – улыбаясь произносит слюнявый, имя которого я даже не соизволила запомнить. А затем кладет свою руку на мою.

Машинально одергиваю ладонь от липкой субстанции. Не могу назвать себя брезгливой, ибо в силу профессии вижу всякое, но липкие ладони у меня вызывают рвотный рефлекс.

Спасение приходит в виде пирожных и кофе. Только попробовать я их не успеваю. Слюна говорливого случайно попадает на мою щеку. Ступор. Полный.

– Птичка моя, и вот с помощью этого слюнявого сенбернара ты пытаешься вызвать во мне ревность? – поднимаю взгляд на возвышающегося надо мной мужчину.

– Ты кто такой? – озвучивает, крутящийся в моей голове вопрос, плешивый.

– Сатанинский козодой. Птица такая из Индонезии. Встаем, колибри, – берет меня за запястье и резко тянет на себя из-за стола, отчего я оказываюсь напротив него. Да какая уж там птица. Дядя Степа, судя по росту. – Гундосые сенбернары птицам не товарищи. Поругались и хватит. Пойдем в кровати мириться.

– Это как понимать? – обескураженно произносит слюнявый, переводя на меня взгляд. Хотела бы я сама знать, впрочем… не важно.

– Извини, пожалуйста…эээ, – как его звать?! Семен? Сережа? Что-то точно на «с»!

– Ты имя мое не знаешь?!

– Конечно, знаю. Прости, что так получилось, Се…Се…сербернар. – ну все, бабуля меня со свету сживет устраиванием моей личной жизни.

– Птичка моя, правильно сенбернар, – кидает на стол деньги и хватает мою сумочку. Я же тянусь за плащом. – Слюни подбери, гундосый. Пойдем, – вновь тянет меня за руку и ведет на выход из кафе. У самой двери вдруг останавливается и переводит на меня взгляд. – Жди меня здесь, – отдает мне в руку мою сумку.

И ведь жду. Кажется, за последние пару минут уже второй раз мои глазные яблоки хотят покинуть глазницу. Сатанинский козодой, он же дядя Степа, достает из кармана джинсов полиэтиленовый пакет и кладет туда… мои пирожные. А затем отпивает мой кофе. Сто процентов захватил бы его с собой, если бы не чашка.

– Подумал, не хрен ему оставлять твои пирожные, – поясняет, как только подходит ко мне. – Сами съедим. На выход, колибри.

Спрашивается, а какого черта, я, тридцатипятилетняя самостоятельная женщина, слушаюсь и семеню за незнакомым мужиком? Черт, это все из-за слюны плешивого!

Резко останавливаюсь и принимаюсь оттирать щёку влажными салфетками. Когда я ощущаю себя чистой, я, наконец, прихожу в себя.

– Спасибо, конечно, за то, что избавили меня от общества плешивого, но я бы сама справилась. А теперь…, впрочем неважно.

– Я видел, как ты сама справлялась. Пойдем, подвезу тебя до дома.

– Спасибо, но нет. У меня нет налички. Оставьте номер своей карты, я вам переведу.

– На черта? Натурой потом отдашь. Пойдем, – бесцеремонно хватает меня за руку и ведет по тротуару не пойми куда.

Глава 2

Глава 2

С огоньком…главное, чтобы не сдохнуть тут от пожара. В машинах я разбираюсь точно так же, как и в сантехнике, и электрике. Полный профан. Все, что могу сказать – салон просторный. И судя по надписи на руле, что-то импортное. Чтобы не спалиться чуть перевожу взгляд на хозяина авто.

Обычный среднестатистический мужик. Темно-русый цвет волос и ничего выдающегося в чертах лица нет. Ну, разве что чуть-чуть курносый. Прилично отросшая щетина прибавляет ему пару лишних лет. И вообще я симпатичнее. Ой, ладно, кого я обманываю? Он тоже. Но я больше, даже при наличии целлюлита. А вообще это все неважно. Важно то, что все выглядит слишком подозрительно.

– Зачем мы сели в автобус, если ты знал, что твоя машина стоит недалеко?

– Чтобы ты не шла на каблуках. Я же говорил. Глухая, что ли?

– Нет, просто серные пробки давно не чистила.

– Ну так почисти на досуге, – мало того, что тролль, так еще и хамло.

– А как ты узнал в какую сторону мне нужно ехать?

– Ты сама сказала, что тебе в противоположную сторону. Это и есть она, – как ни в чем не бывало бросает он.

– В логике тебе не откажешь.

– Да есть такое, чего не скажешь о тебе, – свинья!

– А почему ты поставил машину не около кафе?

– Потому что там платная стоянка. Хер я им заплачу. Я не жмот, если что. Говори свой адрес, – разбежалась. – Не-не-не. Не бреши. Давай сразу правильный адрес. У нас тут везде камеры. Видно куда ты села. Насиловать и убивать я тебя не собираюсь.

Вместо того, чтобы назвать правильный адрес, я зачем-то называю не свой.

– Ну, врешь же.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Профессия у меня такая. Чуйка хорошо развита.

– И что у тебя за профессия?

– А это только после перехода в горизонтальную плоскость. Адрес давай, – ну что ж, была ни была. – Мне еще никогда не удавалось видеть такой чувственный секс. Судя по увиденному, думаю, в постели ты огонь. Хотя, чувствую, застой.

– Ты о чем вообще?

– Ты так самозабвенно кончала от бургера, что у меня встал. Это было крышесносно.

– Спешу тебя расстроить. Я не вагиня секса.

– А твоя вагина в курсе?

– Ты хочешь это обсудить после десяти минут знакомства?

– Почему бы и да?

– Пожалуй, я воздержусь.

– Воздержание плохо сказывается на людях. У тебя когда последний раз был секс? Не с едой.

– А не пошел бы ты на хрен, Степан?

– О, понятно. Давно. Я сразу почувствовал, что у тебя застой в области Венеры. Тебе нужно прокачать свою женскую энергию. Я все же настаиваю на том, чтобы сделать это сегодня.

– Первый раз слышу, что блядство прокачивает женскую энергию.

– Это называется свобода.

– Ага. Только прокачивая Венеру, главное не подхватить чего-то венерического.

– Какая ты заебушка. Тебя надо хорошо оттрахать. Если что я сверху.

– Серьезно? Ты думаешь, что у нас будет секс, после того как ты назвал меня заебушкой?

– А что нет? Ну не сегодня, но он точно будет. Ты же хочешь этого. Не просто же так терпела сенбернара в кафе.

– Я его терпела потому что его подогнала моя бабушка, мечтающая выдать меня замуж. В противном случае, она бы пришла ко мне домой с ухажером. Я выбрала другой вариант. Меня не интересует секс. Так что ты зря теряешь время.

– Заинтересует. Вот тебе крест даю, – улыбаясь произносит этот придурок. – Расскажи мне что-нибудь о себе. Ты какой врач?

– Хороший.

– А специальность?

– Терапевт.

– Соседи тебя, наверное, обожают.

– В смысле?

– Ну врач в подъезде. Ты, наверное, всем помогаешь и в подарках купаешься от их благодарности, – смотрю на него как на умалишенного. Ну, серьезно?

– Я что похожа на идиотку?

– Ты похожа на неудовлетворенную красивую женщину.

– Поясняю для особо одаренных. Конечно же, никто не знает из соседей, что я врач. Только идиот признается в этом, чтобы в свой выходной и после работы выслушивать их жалобы.

– Как-то не подумал об этом. Ну и чем занимаешься вечерами, если не лечишь людей.

– Слушаю, как какой-то мудак все сверлит и сверлит. А если не сверлит, то трахается так, что у меня стены трясутся. А если не трахается, то стучит молотком. А если не стучит, то что-то передвигает. А если не передвигает, то слушает музыку.

– А если не слушает музыку?

– Спит, падлюка.

Я всякое ожидала, но точно не то, что он начнет ржать. А вот мне совсем не до смеха. Долбоящер за стеной реально портит мне жизнь.

– Не пробовала с ним договориться?

– Я предпочитаю не общаться с людьми за пределами работы и не знаю ни одного соседа в лицо, кроме председателя. Да и с долбоящерами разговора быть не может.

– Ну что-то же надо делать.

– А я и делаю. Звоню консьержу, и он вызывает охрану.

– Стукачка, значит.

– Всего лишь человек, соблюдающий правила.

– Да ты опасная женщина.

– Опасен его кот, которого этот дебил выпускает на самовыгул.

– Боги, там еще кот дьявол? А он-то что делает?

– Ну кроме того, что эта рыжая падлюка на меня шипит, когда я подхожу к подъезду, так еще и наделал мне кучу на коврик.

– Откуда ты знаешь, что это он?

– А кто еще?

– Может, сосед?

– Да, так и вижу, как он садится и срет мне под дверь, – и снова ржет.

– Что смешного я говорю?

– Да так, забавная ты. Был бы у тебя мужик, было бы чем заняться по вечерам, а не стучать на соседа. Теперь понимаю обеспокоенность твоей бабки. Но с таким характером тебе сложно будет найти мужика.

– Поэтому ты предлагаешь свои услуги?

– Конечно, предлагаю. Открой бардачок, там моя визитка. Как решишься прокачать Венеру, звони.

Ну я точно дура, ибо лезу в бардачок и достаю визитку. «Починю то, что даже не ломалось».

– Оригинально. Мастер на все руки?

– О да. Кстати, хорошо зарабатываю. Хватит тебя прокормить. Ну так чего? Идешь ко мне?

Глава 3

Глава 3

Мне однозначно нужно к окулисту. А заодно и к ЛОРу, чтобы закрыл мне рот, который, кажется, так и останется открытым после того, как я осознаю, что этот мудак не только и есть мой сосед, но и в курсе того, как меня зовут.

На деревянных ногах захожу в квартиру и оседаю на пуфик. Предположим, эта скотина узнал, кто на него стучит. Консьержка женщина под пятьдесят, обделенная мужским вниманием, с легкостью могла поддаться под чары этого сученыша и выдать мои данные.

Но как он мог узнать, что я собираюсь на встречу со слюнявым? Следил за мной? А на черта? Если бы хотел реально меня очаровать, чтобы я как дура сопливая влюбилась в него, чтобы потом бросить, здорово отыгравшись за стукачество, так вел бы себя по-другому.

Сейчас, когда я смотрю на ситуацию более трезвым взглядом, признаю, что его внешность привлекательна. Наверное, и такая как я, не желающая менять свою жизнь и впускать туда мужика даже для секса, могла бы со временем на него повестись.

Он точно хочет отыграться на мне за стукачество. И начал с простого: завтра все соседи, коих я не знаю и знать не хочу, начнут со мной здороваться, а вскоре будут ошиваться у порога моей квартиры. Но ведь он мог это сделать втихушку, чтобы я мучилась и гадала откуда все в курсе. Видимо, старею, ибо реально не понимаю мотивов этого мудака. Хотя, что я вообще о нем знаю?

Если бы не председатель, я бы в принципе и не узнала, что во время моего отпуска в Египте, какой-то мужик въехал в купленную рядом со мной квартиру.

Скидываю с себя одежду и прохожу в гостиную. Включаю от скуки телевизор и заваливаюсь на диван. Бесцельно прожитые два часа и, гадство, ни одного постороннего звука за стеной. Зато вечером скотина точно начнет либо трахаться на всю катушку, либо чем-то стучать. И в этот раз, как и в последние сделает по-умному – до десяти вечера. Перевожу взгляд на экран телевизора.

– Если хотите знать наверняка, стоит ли вам иметь какие-либо отношения с человеком, задайте ему простой вопрос: моет ли он яйца. Если нет, прощайтесь с этим индивидом.

– Это с тобой надо прощаться.

Выключаю телевизор и становлюсь на уже привычную, но не слишком любимую мной беговую дорожку. Начинаю с легкого шага, заканчиваю интенсивной пробежкой. Час двадцать. Еле дышу, но, как ни странно, собой довольна. А после расслабляющей ванны и подавно. Ну, подумаешь, узнают, что я врач. Я не открою дверь, как делаю это всегда, вот и все.

Настроение приподнимается еще больше, когда смотрю на собственное отражение в зеркале. Осталось пару лишних килограммов. И даже целлюлита не видно. Пожалуй, я собой довольна.

Вопреки расхожему мнению, что женщины приводят себя в порядок ради внимания мужчин, я не из их числа. Мне нужно чувствовать самой, что я по-прежнему красива, а не для какого-то чмыря, которого нужно непременно иметь, чтобы, не дай Боже, не прослыть в обществе старой девой.

Когда я слышу звонок в дверь, мои ягодицы напрягаются так, как даже не соизволяют при ягодичном мостике. Председатель с давлением или спиной? Или его жена с «что-то там тянет в боку»? А может, бабушка? Да уж, вот я и дожила, что ее визит кажется лучшим из зол. Тихо подхожу к двери.

Смотрю в глазок и глазам своим не верю. Серьезно? Этот придурок бессмертный, что ли?! Нормальная бы на хрен через дверь послала. А где я и нормальность? Тем более, когда месячные на носу и хочется всех раскромсать.

Открываю дверь и…все. Все заготовленные проклятия испаряются в миг, как и деньги на карточке, после посещения ягодного сайта, когда в нос ударяет запах пельменей. Жареных. Моих любимых! У этого гамадрила в одной руке миска горячей ароматной запрещенки, в другой пакет.

Картина маслом, я с недоедитом вся в его тарелке, он, к гадалке не ходи, в моем одеянии. Без лишней скромности, с уверенностью могу сказать, что моя пижама в виде черных шелковых шортиков и такого же цвета маечки, вызвали загруз у любителя долбить мои нервы.

– Черт, я был уверен, что встречу тебя в обереге от секса.

– В чем?

– В зачуханной майке, протертых штанах, ну или классика – фланелевый цветастый халат из девяностых.

– Вы забыли, Константин. Бигуди.

– Да чего уж там мелочиться. Сразу с химической завивкой.

– Точно. Но не срослось, – демонстративно поправляю распущенные волосы.

– Меня все-таки ждала?

– Конечно, в ящике молоток припрятан. Специально на случай если ты явишься, чтобы пробить тебе башку.

– Ой, короче, – протягивает мне миску с пельменями. Ох, разрази меня гром! – У меня в пакете смачный кусок сала с добротной прослойкой мяса и почищенный чеснок. Не китайский, заметь. А еще домашние блинчики с творогом, поджаренные на килограмме сливочного масла, – ах ты сукин сын! – И бутылка хорошего коньяка. Предлагаю зарыть топор войны. Впустишь?

Впустить? И тут в голову некстати врезается вопрос из передачи. Не дам ему войти, если ответ мне не понравится. Но задать его я не успеваю.

– Ответь на один важный вопрос: нужно ли мыть яйца?

– Не такого я ожидал. Фух. Ну ладно. Я мою каждый день. Опережая твой другой вопрос: писюн я мою не просто каждый день. А дважды, трижды и вообще я крайне чистоплотный, – в принципе каков вопрос, такой и ответ.

– Вопрос был про куриные яйца.

– Ах, куриные. Час от часу не легче. Может, впустишь и о чем-то другом поговорим?

– Отвечай на вопрос или проваливай отсюда.

– У тебя тарелка моих пельменей вообще-то.

– Что упало, то пропало. Отвечай. В случае правильного ответа, я, так уж и быть, послушаю твои извинения и объяснения и пущу тебя на коврик, который твой кот не успел обосрать, только потому что он с внутренней стороны квартиры.

– А я как бы и не собирался извиняться. Ладно, ладно. А какой правильный ответ?

– Говори, как думаешь.

– Сначала отдай пельмени, – а вот хрен тебе. Слюна уже не в силах удержаться во рту. Запах такой, что бургер нервно курит в стороне.

Глава 4

Глава 4

Натягиваю наимилейшую улыбку и открываю дверь. Даже не надо знать бабушку, чтобы понять – она зла.

– Добрый день.

– Почеши мою пиздень! – все еще хуже, чем я могла себе представить, раз она начинает с матов.

– Ой, давай ты как-нибудь сама почешешь. Все-таки процесс интимный.

– Ты еще язвить мне будешь после того, что устроила Стасу?! – ах, Стасик. Очень подходящее имя. – Ты хоть осознаешь, что упустила?

– Осознаю в полной мере, бабушка. Я упустила слюнявое, гундосое, жадное и страшное существо. На досуге поплачу о своей несчастной женской доле. Я очень-очень сожалею.

– У этого, так называемого, существа три квартиры, дача и две машины. А самое главное в придачу идет больное сердце и отсутствие детей.

– Больное сердце?

– Да. Его отец и дед померли от инфаркта в пятьдесят. Тебе всего-то надо было подождать семь лет. А при лучшем раскладе и того меньше. И не пришлось бы самой выплачивать ипотеку. Вот что мне с тобой делать, гадкая девчонка?

– Для разнообразия можно оставить меня в покое.

– Разбежалась. Держи, – передает мне Матильду, сама скидывает с себя туфли. С каждым разом ее каблуки становятся еще выше. Как она это делает? Даже я, любительница каблуков, в тридцать пять уже призадумываюсь над тем, чтобы носить их реже.

К счастью, сняв туфли, она не замечает мужские тапки, впрочем, как и собака. Хотя собакой Матильду назвать сложно. Ни лаять, ни бегать она не умеет. Настоящая «охранница».

Расположившись на диване, бабушка закидывает ногу на ногу и, выпрямив спину, начинает прожигать меня взглядом. Я прохожу это примерно трижды в месяц. Несмотря на то, что я могу кого угодно послать в задницу, нахамить именно ей не получается.

Несмотря на специфичность и постоянный мозготрах, я ее люблю. Да и, если уж объективно смотреть, по большей части растила меня, после смерти папы, именно она, а не мама.

– Стас сказал, что ты ушла с каким-то мужчиной. Кто он?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Аля!

– Хочешь пельменей?

Если бы не грохот от двери, я бы получила порцию отборного мата, что позволяю себе есть такую гадость. Ну, какой же он все-таки придурок. Сказала же, тихо!

– Это балконная дверь. Пойду закрою.

Усаживаю собаку на диван. Учитывая, что я ни на грамм не доверяю этому сученышу, проверяю ванную, а заодно и спальню на наличие оного самого. Его нет. Вот только я точно помню, что мой ноутбук лежал на середине кровати. А сейчас на краю. Убью! Хотя, ладно, у меня пароль.

Закрываю на замок входную дверь и возвращаюсь в гостиную.

– Ненормально это все, Аля. Тебе надо сходить к психологу.

– Я там один раз была.

– И что?

– Сделала для себя вывод, что психологу доктор нужнее.

– Какая же ты язва. Ты никогда с таким характером не найдешь себе мужчину.

– Сколько тебе раз сказать, что я его не ищу?

– Да как ты не понимаешь, что женщине нужен мужчина?! Тебе надо замуж и точка.

– Я там уже была, мне не понравилось, – парирую в ответ. – Оставь прерогативу готовить еду, после того как отпахала на работе, убирать, когда не хочется, выслушивать нытье, подтирать капли на ободке и постоянно закрывать крышку унитаза, для счастливиц, которые этого хотят. А я наелась.

– То, что ты потратила восемь лет своей жизни на какое-то говно, не делает тебя замужней.

– Скажи спасибо, что закорючку в ЗАГСе не поставила, а то пришлось бы делить имущество.

– Ты просто не того мужчину встретила. Вопреки мнению, что все мужики козлы, это не так. Куча хороших и достойных мужчин.

– Поэтому ты три раза была замужем? – не скрывая сарказма выдаю я.

– Конечно. И каждый из них был прекрасен. Строитель, сантехник и врач. Все в хозяйстве пригодились.

– Полагаю четвертый муж тоже будет.

– Конечно, – не задумываясь бросает бабушка.

– Дай угадай. Патологоанатом?

– Язва!

– Повторяешься.

Синхронно переводим взгляд на мой вибрирующий мобильник: «Мама».

– Поставь на громкую, хочу поздороваться с этой тварью. Божьей разумеется.

– Не начинай.

– Ставь на громкую.

Час от часу не легче. Ставлю на громкую, заведомо чувствуя грядущий капец.

– Привет, мама. У меня в гостях бабушка.

– Это старая вешалка еще жива? Упокой, Господи, ее мерзкую душу.

– И тебе привет, Шарпеевна.

– Как ты меня назвала?

– Шарпей. Видела твои последние фотографии. Шея как у шарпея.

А вот тут бабушка лукавит. Мама в свои пятьдесят три выглядит идеально. Но уколоть друг друга у них это святое. К этому я тоже привыкла. Как и к тому, что надо абстрагироваться на время их словесной перепалки.

– И это мне говорит женщина, назвавшая своего сына Адольф?!

– Чья бы корова мычала. Какой надо быть отбитой на голову, чтобы назвать дочь Мальвиной?! – ну спасибо, бабушка.

– Сегодня буду краткой. Изольда, иди в жопу.

– Сама туда иди, тварь. Божья, – тут же добавляет бабушка, скидывая звонок. – Извини, не могу сдержаться.

– Я привыкла.

– Так, ладно, давай садись ко мне ближе. Сейчас буду показывать тебе мужиков. Одного я подобрала для секса. Второго на замужество.

– Ох ты Господи, они еще и разные.

– Для секса и замужества был Стас, но ты профукала без пяти минут мертвого будущего мужа. Бестолочь.

– Показывай только на замужество.

– Нет уж. У тебя когда вообще был секс? Год, два назад?

– Бери выше.

– Три?

– Выше.

– Четыре?

– Выше.

– Разрази меня гром! Пять? Да у тебя уже там все зарубцевалось! За девственницу сойдешь!

– Ага. Может, продадим, что заросло? На девственниц большой спрос.

– А что? Давай и правда кандидату в мужья скажем, что ты она самая.

– Это была неудачная шутка.

– Шутить она вздумала в тридцать пять. Значит так, делаешь, что я говорю.

– Или?

– Или то, что я говорю, то и делаешь.

Глава 5

Глава 5

Кажется, даже Матильда включила весь резерв своего мозга, чтобы проанализировать услышанную фамилию и заворожённо уставилась на моего соседушку.

Раньше я всегда задавалась вопросом, что такое сюр. С сегодняшнего дня сей вопрос снят. Вот он сюр во всей красе.

Не припомню, когда наблюдала у бабушки такое выражение лица. Ей-то невдомек, что этот придурок наверняка брешет, чтобы вывести меня на эмоции.

– А про самый большой минус забыли сказать, да, Константин? Как моя внучка будет носить такую фамилию?

– Справедливости ради, Мальвину Адольфовну ничем не испортишь, – вот же гад.

Даже не скрывает улыбки. Ну, погоди у меня. Так отлуплю скакалкой, как только останемся одни, что на всю жизнь запомнишь, как по чужим вещам лазить. От предвкушения чешутся руки.

– Походу дела, все же испортишь. Вдуева Мальвина Адольфовна. Мечта, не иначе. А я думала, что меня уже ничем в этой жизни не удивишь. Господи прости, не могу не спросить. И как вы…вдуваете? Качественно хоть?

– Только не говорите, что хотите попробовать. Без обид, но вы для меня слишком…взрослая, Изольда.

– Ты посмотри на него. Слова еще какие подбирает, шутничок. Не вешалка и карга, а взрослая. Плюс один в карму. Ну так что там про вдув?

– Думаю, на такие темы не стоит с вами говорить. Мало ли у вас давление поднимется. А его в вашем возрасте нужно контролировать.

– Мальчик, в моем возрасте нужно контролировать настроение и стул.

– Кстати, для нормального стула можно принимать пасту Амосова. У меня дед делает, хотите угощу? – мать моя женщина, ну серьезно?

– Да я смотрю, у вас дед не промах.

– Да, что есть, то есть. Причем здоровее некоторых молодых. Реально даст фору. Так что это вы зря про старого. Он ого-го.

– Прям дед молодец? А что из хрони у него имеется?

– Мне кажется, ничего. Ну разве, что у него одна нога…

– Одна нога и Вдуев? Да уж, хорошо тому живется, у кого одна нога, об коленку хуй не трется и не надо сапога, – о мой Бог… то самое чувство, когда сама матерюсь, но перед другими стыдно за кровную родственницу. Кажется, обалдела не только я.

– Вы мне не дали договорить, – слегка опешив, озадаченно произносит любитель рыться в чужом белье. – Я имел в виду, что у него одна нога короче другой. Была в детстве. Сейчас в норме.

– Ну слава Богу. А то как-то неудобно с одной ногой дуть. И что? Нарастили ноги?

– Я в этом не разбираюсь. Но ноги точно две и я разницы не замечаю. Ну чего? Пасту Амосова нести?

– Несите, Костя.

Паста Амосова ей на фиг не сдалась, а вот поговорить со мной – да. Как только мы остаемся одни, бабушка, как ни странно, не налетает на меня. Очень долго смотрит, прожигая меня взглядом.

– Я не знаю, как так получилось, – совершенно серьезно произношу я. Правда, она расценивает это по-своему.

– А я примерно знаю. Внешность, у этого наглеца хороша. Тело ого-го. Скорее всего, и жопа там реально орех. Сначала у меня было много вопросов, но теперь они отпали. Я понимаю, почему ты мне о нем не говорила. Вдуев! Ну, хорошо хоть не…Пиздуев.

– Бабушка!

– Что бабушка? Ну он там-то хоть…нормально? Дует? Вдувает. Вдует? Ну, ты поняла.

– На девять из десяти, – вот что я несу?!

– Ничего себе. Так может и дед там реально молодец?

– Конечно, молодец. Если надумаете познакомиться, маякните через Алю. Я познакомлю, – не только бабушка не ожидала столько быстрого появления моего соседа, но и я. Метеор, мать его.

А ведь я думала, ему хватит ума одеться вместо того, чтобы реально принести банку с пастой.

На этом сюр не заканчивается. Моя бабушка реально внимательно слушает о том, из чего состоит эта самая паста и как ее принимать.

– Никогда бы ни подумала, что я это скажу человеку с такой фамилией, но вы мне нравитесь, Константин.

– Я себе тоже нравлюсь, чего уж греха таить, – как ни в чем не бывало бросает он, вновь усевшись на стул. – Да и смотрите на это с выгодной стороны. Когда ее пациенты увидят мою фамилию, об имени Мальвина уже никто не вспомнит.

– Об этом я как-то не подумала. Ладно, вы когда-нибудь были женаты, Костя? – неожиданно интересуется бабушка.

– Был. Давно. Детей, если что нет.

– Странно. Рукастых, симпатичных мужчин женщины всегда расхватывают щенками. А вы взрослый кобель. Как никто еще не подобрал после первой сучки? – о-м-м-м-м-м.

– Так я породистый кобель, мне породистая сучка нужна. Первая была дворняжкой, – глубокомысленный разговор. Кажется, этих двоих можно поженить. Найдут о чем поговорить.

– А сколько вам? – не унимается бабушка.

– Тридцать семь.

– Не понимаю, в чем подвох?

– Я стойко убежден, что у каждого своя судьба. Кому-то суждено щенками встретиться, кому-то престарелыми кобелями и сучками. И, как ни крути, ничего не изменить.

– Интересно. И знаете, в этом что-то есть. А как вы познакомились с Алей? – ох, а как мне интересно, что наплетет это брехло.

– В кафе. Я пришел на свое свидание вслепую, а она на свое. Не вслепую.

– И как сошлись? – да, да и как сошлись?

– Ну, тут все сложно. На самом деле я ее знал, как свою соседку. Частенько наблюдал за тем, как она гуляет с вашей собакой. Иногда почти лбом ко лбу сталкивались на лестнице, но внучка у вас специфическая, она только себе под ноги смотрит. Или в загрузе, как будто ставит перед собой кирпичную стену, – сукин сын, он еще и экстрасенс? Я реально частенько ставлю перед собой невидимую стену. – Наверное, поэтому в тридцать пять не встретила своего мужика. Не замечает кружащих вокруг, пускающих на нее слюни, кобелей.

– Да, узнаю свою внучку, – ну ты-то куда, блин?!

– Ничего, что я здесь?

– Ничего. Сиди. А вообще взяла бы, да кофе предложила гостям, – нахмурившись произносит бабушка, переводя взгляд на наглеца, вновь закинувшего ногу на ногу. – Так, ну а дальше-то, что? Она на свидании и вы. И как вы сошлись?

Глава 6

Глава 6

Заднеприводных мне еще не хватало по соседству. Каким-то чудом отвожу взгляд от причиндалов застывшего мужика на, мать его, Вдуева.

– Даже слышать не хочу подробности глубины вашего анального общения.

– Это мой дед!

– Да неужели?!

– Да! Скажи ей, что ты мой дед, – переводит взгляд на «дедулю», по-прежнему стоящему в чем мать родила. Прикрыть свои причиндалы он даже и не думает. И, то ли это последствия гуляющего в крови коньяка, то ли я просто малость двинулась кукушечкой, но, увидев его в другом свете и случае, я бы сказала, что «дед» смотрит на меня как на женщину.

– Ой, ну какой я тебе дед, в самом деле? Где я и где дед? – что и требовалось доказать.

– Твою мать, прикрой хотя бы свой хлам!

– Ты хотел сказать, храм?

– Сгинь с глаз моих и не появляйся здесь без трусов!

«Дед» с атлетическим телосложением, которому позавидует большинство среднестатистических мужчин, как ни странно, «внука» слушает. И как только он уходит, товарищ Вдуев, нахмурив брови по самое не могу, переводит на меня взгляд.

– Это реально мой дед. Он голый потому что хотел мне…твою мать, это реально убого звучит, но он хотел показать мне свои яйца. У него там что-то не в порядке, по его же словам. А горят у него ноги от того, что этот полудурок намазал их перцовкой, чтобы отвлечь внимание от гудящей мошонки.

– Какой интересный рассказ, жаль, что звездеж.

– Это правда!

– Успокойтесь, Константин Александрович. Уже поздно, так что я не буду вам мешать. Хотя, утоли мое любопытство, как зовут твоего дедушку? Давай, я сама угадаю? Ананий Вдуев? Вуди Вдуев?

– А Вуди тут причем?

– Дятел Вуди Вудпекер. Не знаешь такого?

– Его зовут Вася.

Бросается к висящему в прихожей пиджаку и начинает в нем рыться.

– Ну, я, пожалуй, не буду мешать вашей голубиной ферме. Хорошего вечера, Константин Александрович.

– Стоять, – резко хватает меня за руку, как только я берусь за ручку двери. – Смотри в паспорт моего деда.

Сам открывает страницу с фотографией и данными и протягивает его мне. Вдуев Василий Федорович.

Перевожу взгляд с паспорта на Константина и обратно. А затем начинаю шерстить паспорт самого хозяина квартиры.

– Что ты ищешь?

– Страничку с семейным положением.

– Я же сказал, что не женат.

– Ты много, что говорил. Хочу удостовериться, что у тебя в мужьях нет этого мужика.

– Чего?

– Вы оба Вдуевы. Где там женят таких как вы. В Амстердаме?

– Ты сколько выпила?

– Рюмочку. Заливать будешь что он твой дед, реальному деду. Этот тебе максимум в отцы годится. Педиков мне еще не хватало за стеной. Гнать вас ссаной метлой.

На страничке с семейным положением зарегистрированного брака с Вдуевым действительно нет. Хотя, как он мог там быть, если паспорта русские? Черт, я реально, похоже, перепила.

А при внимательном просмотре паспорта старшего Вдуева, до меня доходит, что ему не только семьдесят пять, но и жена у него имелась. А в графе дети: сын Александр. А Константин, как раз Александрович. Перевожу взгляд на внучка.

– Вообще, я толерантна ко всем людям. Главное, чтобы человек был хороший. Ну и мальчик… мальчика не любил. В общем, извини, что побеспокоила. Спокойной ночи. А дед твой, ну прям…огонь.

– Красивая барышня, а что, вы уже уходите?

Перевожу взгляд на… да язык не поворачивается назвать дедом этого мужика с таким-то телом! А уж какие на нем сейчас красные то ли шорты, то ли труселя. Ну, тут сам Бог велел познакомить с ним мою бабулю. А уж, когда она увидит его причиндалы.

Теперь я точно понимаю, что брехло Костик не такое уж и брехло. Про сатириазис явно набрехал, но то, что этот жеребец еще объезжает лошадок, к гадалке не ходи.

– Да, вот отдавала вашему внуку посуду. Он меня пельменями угощал.

– Ой, чего только не придумает один людь, чтобы затащить другого людя в постель. С козырей пошел, внучонок. Молодец. Пельмешки – это святое. А не хотите с нами посидеть, чай попить с хворостом, милая барышня?

– У тебя, кажется, были проблемы с половым храмом, уже рассосались?

– Красота – не только страшная сила, но и прекрасная. Что-то типа анестезии на мою страдающую мошонку. То есть храм.

– Увы, Мальвина Адольфовна не может остаться. У нее завтра работа. А учитывая, что работа у нее ответственная, ей надо быть огурчиком свежим, а не малосольным.

– Погодьте. Так вы и есть докторица за стеной? Мальвинушка, а не соблаговолите ли заглянуть мне в трусы? Как доктор, разумеется.

– Не соблаговолит. Она от темы членов и мошонок ну очень далека. Полный профан. Ей практиковаться и практиковаться. А мы до практики еще не дошли, – ну сученок. Из принципа возьму и посмотрю! И пофиг, что полный профан в урологии.

– Соблаговолю. Только руки оформлю. Они, как известно, должны быть где?

– В пи…, – протяжно произносит дед.

– В чистоте, Василий. В нашем случае в перчатках.

– А еще у врачей должна быть соответствующая одежда, – произносит Костя, когда я хватаюсь за ручку двери.

Незаметно для деда показываю внучку средний палец и выхожу с улыбкой на губах. Беру из квартиры мою мини аптечку, а заодно и мобильник. Переодеваться, разумеется, не собираюсь.

Дед, расположившись на диване, как только видит меня, демонстрирует мне все имеющиеся зубы лучезарной улыбкой. А вот появившийся кот, шипит, падлюка! И к гадалке не ходи, хочет наброситься мне на ноги.

– Артемон, фу! Мальвина садись, – пододвигает мне стул внучок, сам берет на руки кота и усаживается рядом с дедом. И смотрит на меня так насмешливо, что хочется взять что-нибудь тяжелое и пришибить. Зачем я на это согласилась?

Надеваю перчатки под цепким взглядом наглеца. А затем перевожу взгляд на деда. И тут понимаю, что несмотря на его притягательность и великолепную физическую форму, лицо украшают глубокие морщины. И седина намекает на его возраст. Однако, хорош, чего греха таить.

Глава 7

Глава 7

Отпиваю уже порядком остывший кофе, вглядываясь в привычную картину за окном. Более неуклюжего бега я еще в своей жизни никогда не встречал. Я наблюдаю эту картинку всякий раз, когда удается встать раньше восьми.

Изначально и мысли не было, что девчонка в розовом костюме, бегающая как полоумная, вызывающая у меня смех и недоумение, и есть стукачка. Если бы не спускаясь по лестнице, не столкнулся с этим недоразумением, так и был бы уверен, что это какой-то подросток наркоман. В лицо я ее знал, так что догадаться, что в этом розовом одеянии оказалась именно она, было не трудно.

Бегает Неврозовна по стадиону, аккурат выходящему на наши окна, так, что и мертвый от смеха оживет. Не знаю, как это возможно, но ноги при беге у нее разлетаются в стороны, руки тоже живут своей жизнью не как у нормальных людей. Она стойко напоминает мне психбольного, у которого припадок. Когда-нибудь я все же не выдержу и побегу с ней рядом, чтобы научить злюку бегать.

Проблема в том, что на такие подвиги особенно в такую рань я не готов. Эта же, выжрав половину коньяка, как ни в чем не бывало снова бегает в припадке. Как это возможно? Не восемнадцать уже.

– Хороша чертовка. Меня, кажется, и яйко уже не тревожит, глядя на такую красоту, – поворачиваюсь к деду, уставившемуся, как и я, в окно. – Правда, бегает она странно. Не вставляет.

– Только попробуй подкатить к ней свои яйца. Я тебе их реально оторву.

– Я только смотрю. Да и что я нелюдь, что ли, что у внука бабу отбивать?

– Окстись, тебе там ничего не светит и без меня.

– Поспорим? – протягивает мне руку. Мир однозначно сошел с ума.

– Мне кажется, тебе пора на дачу. Огород сам себя не посадит.

– Конечно, нет. Мы его засадим. У нас до посадок еще есть пару недель. Ну что, спорим, что я смогу ее чпокнуть?

– Чпокнуть? Серьёзно? Тебе сколько лет, гопота?

– Пятьдесят семь.

– Ты цифры от старческого маразма перепутал местами. Семьдесят пять.

– А нихерашеньки. От перемены мест, сумма не меняется. Она смотрела на мое тело, так что очень даже клюнула на пятидесяти семилетнего меня.

Если бы не наше родство, реально вмазал бы. Правда никогда не нравится людям. Я не исключение. Ей реально приглянулось его тело, в то время как на меня в полотенце, она так не пялилась. Это совсем малость, но напрягает. Да, ладно, кого я обманываю? Не малость. А уж как на член пялилась, что даже сфотографировала.

– Расслабь булки. Понравилась, так сам объезжай.

– Я люблю объезжать кобыл, а не змей.

– В смысле?

– В прямом. Это не Мальвина, а анаконда. С такой змеей сложно справиться.

– Костик, анаконда не ядовитая.

– Только может заглотить человека.

– Окэй. Я люблю змей, значит, объезжаю я, – даже не знаю, что меня больше бесит его окэй, через «э» или то, что этот траходромщик может реально подкатить к ней яйца.

– Видал? – тычу ему фигу прямо в лицо. – Паспорт не забудь. И трусы нормальные надень.

– Окэй.

– Хочешь познакомлю тебя с ее бабушкой? Баба огонь.

– Ты внучара мне или сучара? На хрен мне какая-то бабка?

– Точно надо знакомить.

– Рухлядь он мне еще будет подсовывать. Сам ее и объезжай.

Вновь перевожу взгляд в окно. Готов ли я бегать за привлекательной женщиной с таким характером? Однозначно нет. Еще бы лет десять назад из-за гуляющего в крови азарта – да. Сейчас мне на черта это надо, когда одиноких баб моего возраста, желающих провести время с пользой друг для друга, пруд пруди? Зачем мне эти сложности? Ну к черту ее.

***

Не припомню, когда видел настолько расфуфыренного деда. Пиджак, белая рубашка, волосы, прилизанные гелем, и четверть флакона моей туалетной воды.

– Ты на черта так вырядился?

– Это же клиника. Мечта всех мужчин – женщина в медицинском халате. Представляешь, сколько там докториц? А вдруг мой уролог красивая женщина?

Испытываю какое-то нереальное наслаждение, когда врачом деда оказывается мужик моего возраста. Еще и какой-то попахивающий гомосятиной. Неотразимый до блевотины. Уловив на лице деда панику, впервые за сегодняшний день одариваю его лыбой до ушей. А меньше чем через минуту замираю как вкопанный.

И ведь сказал же себе четко, бегать за бабами – не буду, ибо это дела минувших лет. И на тебе. Стоило только увидеть Адольфовну у стойки регистрации в медицинском халате, как я напрочь об этом забываю. В конце концов, у меня есть ноги, чего б не побегать?

Провожаю взглядом удаляющуюся фигуру и тут же подхожу к стойке.

– Девушка, запишите меня к Левиной на прием.

Оказывается, все очень непросто. Адольфовна с такими-то ценами оказалась нарасхват. И ближайшая запись только через неделю.

– Но у нас есть и другие хорошие доктора. Есть запись на вечер.

– Записывайте к ней через неделю.

Пусть будет на всякий случай. Я не я, если не проберусь в ее кабинет. И сделать это оказывается очень даже просто. Без стука заявляюсь в ее кабинет и закрываю дверь на замок. Ни капли испуга в глазах или какой-то реакции. Хотя реакция все же есть. Что-то типа «Что тебе надо, придурок». Тяжело мне придется. Очень.

– Какими судьбами, Константин Александрович?

– Я на прием, Мальвина Анакондовна. Обобри меня, – усаживаюсь на стул напротив.

– Переодеться в бобра и отыметь тебя в этом костюме? Нет, Костик, ты как-нибудь с бобрами сам.

– Обдери. В смысле обдери меня как липку. Назначь все анализы и что вы там любите.

– Ой, сейчас договоришься, что я тебя реально обдеру.

– Я готов. Что делать, Мальвина Гитлеровна?

– Ну, чтобы знать, как тебя ободрать, нужно знать, что тебя беспокоит.

– Все. Все от пяток до макушки. Но больше всего барахлит сердце.

– Раздевайся.

– Весь?

– До трусов.

До трусов, так до трусов. Так быстро я еще никогда не избавлялся от одежды.

– Давай, на кушетку.

– А она нас вместе выдержит?

Глава 8

Глава 8

Еще никогда я не демонстрировал такую скорость. Физрук был бы мною доволен, появись я на его уроках. Секунда и я в стоячем положении. Теплилась надежда, что эта маленькая стерва шутит, но в руке действительно термометр, да и вид у нее такой боевой. Угораздило же залипнуть на такой гадине!

– Ты реально собиралась засунуть мне градусник в жопу?!

– Конечно, нет, – облегчение. Вот оно во всей красе. Не все так плохо, как могло показаться. – В попу, а не в жопу, – да твою ж мать! Что за баба такая?!

– Моя девственная жопа такой и останется до конца дней моих! Усекла, Гитлеровна?

– Не буяньте, Константин Александрович.

– Я на тебя такую жалобу накатаю за прием, что мало не покажется.

– Ой, мне уже страшно. Скажи сразу, что мне нужно сделать, чтобы я получила хороший отзыв. Дай угадаю «на колени и соси»? Или, может быть, сразу раздеться?

– Раздевайся.

– Бегу и падаю, – как ни в чем не бывало произносит Адольфовна, усаживаясь за стол. – Иди сюда, – хлопает по стулу, стоящему рядом.

Натягиваю джинсы с футболкой и за каким-то хером усаживаюсь на стул.

– Ты тут видишь свою фамилию? – тычет пальцем в экран монитор. – Не видишь. И я тоже. Так, для справки, у врачей есть доступ к такой информации. Во-первых, ты ничего не напишешь без подтвержденного посещения, во-вторых, мне вызвать охрану?

– Ты чего такая стерва?

– Какая есть, другой не стану. У меня через пять минут реальный пациент. Так что на выход, Константин Александрович.

– А чем я тебя не устраиваю? – задаю вполне резонный вопрос. – Только не звезди про то, что я тебя не привлекаю.

– Внешность у тебя на восьмерочку из десяти. Ты очень даже привлекательный мужчина. Но если бы внешность была главным критерием, то я бы уже сто раз побывала замужем.

– Давай начистоту. С твоим характером, тебе не светят никакие отношения, но я согласен на волонтерство. Я закрою глаза на твой характер и буду волонтерить, пока ты не подобреешь. Можем начать прямо сегодня.

– Еще один волонтер нашелся.

– Хочешь сказать, что я не единственный готов нести сию тяжелую ношу? Мальвеночек, таких как я больше нет.

– Таких как ты и вправду больше нет. Они привлекательнее тебя. На девяточку.

– Я почти поверил.

– Смотри.

Пару щелчков мышки и на экране компьютера появляется фотография уролога.

– Подкатывает ко мне яйца уже два года. Аккурат с момента прихода. Согласись, он привлекательнее тебя.

– Он пидарас.

– Он гетеросексуал.

Перевожу взгляд на экран. Педро Антон Михайлович. Педро? Серьезно? Но задать этот вопрос не успеваю. На экране появляется морда другого врача. Надо признать, неотразимая морда. Но фамилия снова отбирает все внимание.

– Гинеколог. Подкатывает ко мне свои яйца три года. Неотразим и неприлично обеспечен. Следующий, – щелчок мыши и на экране снова морда какого-то врача, больше смахивающая на фотомодель. Неприлично смазлив. Откуда она вообще их берет? – Проктолог.

– Да, да, я понял. Подкатывает к тебе яйца, а ты ни-ни. И я даже понимаю почему. Педро, Жамойда и Ананьев – не предел твоих мечтаний.

– То ли дело Вдуев, да?

– Вот сама уже признаешь.

– Давай начистоту, Костик. Мне неинтересны отношения. И секс тоже. Поэтому не теряй со мной время. Есть много женщин, кому твое волонтерство подойдет. А я как-нибудь сама справлюсь.

– Херово справляешься. Воздержание плохо сказывается на здоровье.

– На здоровье, Костик, плохо сказывается наличие мужика, который не знает где находится клитор и елозит по тебе, думая о том, какой он охрененный. А я знаю, где находится сия волшебная кнопка, – да какая тут Мальвина? Реально Гитлеровна.

– А ты всегда такая прямолинейная?

– У меня из поколения в поколение передается прямолинейность.

– Это все, что тебе передалось?

– Нет. Еще грыжа поясничного отдела, гипотиреоз и миома. Теперь тебе точно пора, у меня пациент.

Судя по стуку в дверь, и правда пациент. Мог ли я еще недавно подумать, что не буду знать, как подступиться к женщине? Хотя, она и не женщина. Танк с лицом куклы.

– Помнишь почтальона Печкина? Он тоже был гадом, пока не получил велик.

– Дай угадаю, а я гадина, потому что у меня нет мужика?

– Бинго. Кончай печалиться, и тебе мужика найдем. До встречи, Мальвеночек.

***

Моей выдержки хватает до вечера. Открываю соцсеть и захожу в группу, где ошивается Гитлеровна. Ник у нее вот прям то, что надо. Ш.З. Френникова. Настоящая шиза, которая хуже бабки ставит пароль на ноутбуке четыре единицы. Бестолочь.

Сейчас познакомимся поближе. К гадалке не ходи, ответит на мой взброс. Не сможет пройти мимо.

Нахожу самый свежий пост, в котором очередная клуша жалуется на своего мужа и от души катаю сообщение.

20:38 Бешеный воробушек

«Бабы измельчали. Ни штопать, ни гладить, ни готовить не умеют. Даже убирать разучились. Разве что в рот могут брать. Да и то не всегда качественно. Молодцы»

Давай, Мальвеночек, фас! Пять минут и ни хрена. Толькой лайки от обиженных мужиков. Ну где ты, мегера моя ненаглядная.

20: 45 Ш.З.Френникова

«Зато мужики «эволюционировали». Косить могут, разве что глазом, забивать умеют, разве что х$й, рубить только с плеча. Строгать только детей, да и то не всегда качественно. Молодцы»

Да ты ж моя красота. Нажимаю на аватарку и, о чудо, сообщения у Гитлеровны открыты.

20:45 Бешеный воробушек

«Познакомимся?:)»

Глава 9

Плюнет, поцелует или на хрен пошлёт? Ну да как же, поцелует она. Сама, разве что тридцать первого февраля.

20:46 Ш.З Френникова

«Пшел на хрен»

Что и требовалось доказать. Нет, Гитлеровна. Так не пойдет. И на усатых фюреров найдётся свой командир.

20:46 Бешеный воробушек

"Букву о забыла:)"

20:47 Ш.З Френникова

"Или так и было задумано, чтобы показать всю степень пренебрежения к обиженному женщиной мужику. То есть к тебе, воробушек"

20:48 Бешеный воробушек

"Мимо. Я ими не обижен. Разочарован, но женщин я люблю, несмотря на то, что написал. Без них живётся хуже. Давай откровенно. И ты, и я по-своему правы. Да, это не про всех, но отрицать то, что с каждым днем всё больше женщин переходит на сторону потребления с запросами принцесс, ничего из себя при этом не представляя, невозможно. Как и невозможно не заметить их уверенность в том, что все мужики обязаны им миллиарды только за наличие вареника или рабочего рта, (нужное подчеркнуть). Точно так же невозможно отрицать тот факт, что большинство мужиков рукожопое нечто без амбиций, предел которых маленькая зарплата, а в остальное время просиживание дивана, компьютерные игры и никакого вовлечения в проблемы и нужды семьи. Зато тонна говна и претензий задолбаной бытовыми «прелестями» жене о том, каким хреном она занималась весь день, пока его величество "впахивало".

Прочитав свою простыню, понимаю, что все пошло не по плану. Хотя его в принципе и не было. Чистейшая импровизация. Но целью было зацепить, а не продолжать рубить правду, пусть и свою.

20:49 Ш.З Френникова.

"Как тебя зовут?

20:49 Бешеный воробушек

"Имя нужно, чтобы я точно нашёл направление до хрена, на который ты меня пошлешь?"

20:50 Ш.З Френникова

"Имя"

Да и ладно, была ни была. К мегере и по ту сторону экрана хрен подход найдешь.

20:50 Бешеный воробушек

"Костя"

20:50 Ш.З Френникова

"Ты прав, Костя. Извини за направление на половой орган"

Дедуси-егуси. Ты ли это, Адольфовна?

20:51 Бешеный воробушек

"Пообщаемся?:)"

20:51 Ш.З Френникова

"Извини, у меня другие важные планы"

20:52 Бешеный воробушек

"Есть чипсы, закусывая мороженым, смотря какой-нибудь фильм о том, какие все мужики козлы?"

20:52 Ш.З Френникова

"Беру свои слова обратно. Иди на хрен, Костя"

20:53 Бешеный воробушек

"Это, значит, угадал?:) Ну, не обижайся, это классика для вечера одинокой женщины"

20:53 Ш.З Френникова

"Не угадал. И кто сказал, что я одинока?"

20:53 Бешеный воробушек

"Затюканная семейным бытом женщина или счастливая женщина, купающаяся в любви и внимании, любящего её мужчины, не будет сидеть в токсичной группе по вечерам и отвечать на сообщения незнакомого ей мужика. Как тебя зовут?"

Вот теперь точно пошлёт на самый популярный половой орган. Или вовсе не ответит. И, судя по тому, сколько прошло времени, да.

20:56 Ш.З Френникова

"Мальвина"

Дважды удивила за какие-то десять минут.

20:56 Бешеный воробушек

"А если серьезно?"

20:57 Ш.З Френникова

"А если серьезно, не нравится – уйди с экрана"

20:57 Бешеный воробушек

"Ты чего такая ершистая?"

20:57 Ш.З Френникова

"У вас, мужиков, две версии. Голодная и недотраханная. Выбирай любую"

20:58 Бешеный воробушек

"А я спрошу по-другому. Тебе сейчас чего хочеться, Мальвина?"

20:58 Ш.З Френникова

"Чтобы незнакомый мужик писал хочется без мягкого знака"

Ну, язва, погоди.

20:59 Бешеный воробушек

"Давай так. По статистике человек в среднем за год занимается сексом сто двадцать раз. Ты сколько? Если не хватает, могу подсобить"

21:00 Ш.З Френникова

"У вас писюн сотрется, уважаемый"

21:00 Бешеный воробушек

"Много надо дособирывать секса?

21:02 Ш.З Френникова

"После дособирывания, моя вагина захлопнула свои врата. Словарь, думаю, тебе дарить поздно. Спокойной ночи"

В чёрный список не отправила, а вот из соцсети действительно вышла. Ну, ничего, дожму. Так разговорю, что все выдаст.

***

Моя самоуверенность малость подкосилась, когда осознал, что за три дня она ни разу не появилась в соцсети. Крепкий орешек. И на стадионе, несмотря на то, что встаю рано, ни разу не приметил. Закралась мысль, выпустить Артемона на самовыгул, может, тогда объявится мегера. Но, с другой стороны, эта язва в отместку может реально пожаловаться на то, что я снёс несущую стену. Ну на хрен.

К дому подъезжаю без особого энтузиазма. Перевожу взгляд на окно: свет не горит. Ну и куда ты делась, Гитлеровна? Открываю дверь в подъезд и тут же натыкаюсь на шепчущую и перекрещивающую меня Адольфовну.

– Иисус Христос позади, небесный дух над головой, вся небесная сила со мной. Аминь, аминь, аминь.

Ну, хоть не только я в загрузе. Еще никогда я не видел такого растерянного выражения лица у Гитлеровны. Это что вообще такое сейчас было?

– Ты меня только что отпела? Уже стоит напрягать булки, учитывая, что вся небесная сила с тобой?

– Можешь расслабить свои булки. Это была всего лишь молитва. Будь так добр, дай пройти.

И не думаю сдвигаться. Обвожу взглядом Адольфовну, хрен поймёшь куда намылилась. Штукатурки на лице почти нет, но ей это и не нужно. Короткое спортивное платье с длинным рукавом и кеды, в которых она кажется ещё меньше.

– Ты куда такая красивая собралась?

– На важное мероприятие.

– Давай провожу тебя, а то не дай Бог небесная сила не поможет и кто-то нехороший позарится на твое тело.

– Провожай, – неожиданно соглашается она, передавая пакет мне в руки.

Пройдя несколько шагов, сам от себя не ожидая, ляпаю первую пришедшую на ум мысль.

– Ты лошадей любишь? – взглянув на меня как на полоумного, все же отвечает.

– Обожаю.

– А если серьёзно?

– Да.

– Как насчёт того, чтобы съездить на этих выходных в одно хорошее место с ночёвкой, вкусно поесть, подышать воздухом и главное покататься на лошадях? Чисто по-дружески.

Глава 10

Такого мощного фейерверка в глазах мне ещё не приходилось испытывать. Из положительных новостей: эта стерва сможет постоять за себя, напади на неё какой-нибудь отчаянный.

На этом положительное заканчивается, ибо у меня не только хлещет из носа кровь, но и, с большой вероятностью, она мне его сломала. Больно так, что, кажется, у меня из глаз брызжут слезы. Прикладываю руку к горящему шнобелю.

– Что у тебя за нос такой слабый?!

– Обыкновенный среднестатистический нос, наверняка, сломанный тобой, фашистка!

– Блин, ну прости. Я не хотела. Снимай футболку.

– Ты меня ещё и выебать реально собралась?! Хрен тебе!

– Сдался мне твой хрен. Снимай футболку и прикладывай к носу, – кровища продолжает хлестать, но уже в ткань, что значительно удобнее. – Садись на пассажирское сиденье. Я отвезу тебя в приемник. Тут ехать пару минут до больницы.

Не знаю, что меня больше удивляет, что я даю сесть за руль моей машины женщине, то есть фашистке или то, что последняя умеет водить.

– Ты работаешь там?

– Нет, конечно. Это самая ужасная больница с наидебильнейшим злым и отвратительным персоналом, – видимо, осознав, что ляпнула, Гитлеровна поворачивается ко мне. – Тебе же там не лежать. Просто остановят кровотечение и сделают рентген. Я бы остановила, но без рентгена не обойтись. Прости. Я правда не хотела разбить тебе нос. Сделать больно – да, но уж точно не так, чтобы вылилось в это. Видимо, моя рука, заплатившая немалые деньги за платье и причёску, автоматически решила отметелить тебя. Это не я, а...

– Дай угадаю. Это рука живущей в тебе жирной девочки?

– Однозначно. Я хрупкая и слабая женщина, не то, что она.

– Видимо, в душе. Точнее глубоко в душе ты слабая и хрупкая.

– Или так, – нехотя соглашается фашистка, паркуясь точно не у больницы.

– Я быстро.

Женщина и "быстро" никак не сочетаются в моей голове. Но, видимо, это случается с теми, кто хочет переодеться и все же попасть на долбаный корпоратив. А вот хрен тебе, Адольфовна. Со мной будешь. Тянусь за мобильником и набираю деда.

– Привет, внучара. Перцы хорошо подросли. Баклажаны падлюка ни в какую. Что будем делать?

– Не до огорода мне сейчас. Нанесение повреждений средней степени тяжести это какая статья и что за неё предусмотрено в худшем случае?

– Умышленное?

– Однозначно.

– Сто двенадцатая. Лишение свободы до трех лет.

– Отлично. Спасибо.

Ох, теперь ты у меня на крючке, Адольфовна. И тут же себя одергиваю, когда вижу бегущую к машине заразу на каблуках в этом охрененном платье, подчеркивающим все её достоинства. Я на таком же крючке, ибо эта стерва для меня как будто медом намазана.

Точно говорят, что мы примитивные создания. Пока Мальвина вытирает меня салфетками и оборачивает купленную замороженную овощную смесь сухими салфетками, дабы приложить к моему гудящему шнобелю, я неотрывно пялюсь на её стянутую в платье грудь. Ей-Богу, мне легчает при виде этого женского оружия. Да и, чего греха таить, нравится, что она за мной ухаживает.

Благо в этот момент она отлипает от меня. А через минуту мы уже въезжаем на территорию больницы. Ориентируется фашистка в этом отвратном месте на ура. Усаживает меня на кушетку и, видать, идёт демонстрировать свою дикую натуру. При виде её аппетитной задницы в этом долбаном платье, у меня реально перестаёт кровоточить нос.

Суетится вокруг меня и я понимаю, что мне это охренеть как нравится. И, кажется, я впервые замечаю на себе её странные взгляды. Странные потому что вижу что-то похожее на женский интерес. А это ещё подозрительнее, чем отсутствие на ней лифчика.

– Ты правда бывший военный?

– Правда.

– Что за звание? – я бы перефразировал на "что за странный интерес".

– Капитан ракетных войск.

– И как давно ты в отставке?

– Давно.

– А спортом занимаешься?

– Ты, когда мне нос разбила, что-то повредила себе? Что это за внезапный интерес к моей персоне?

– Тебе так сложно ответить?

– Нет, не занимаюсь.

– У тебя красивое тело. И кубики.

– Это сейчас был комплимент?

– Всего лишь констатация. Ты не можешь не знать, что у тебя привлекательное тело и очень красивые кубики. У меня, кстати, тоже есть кубики.

– Серьёзно?

– Да.

– Жаль. Не люблю накачанных баб, – вполне серьёзно произношу я. – Женщина должна быть женщиной. Талия, грудь, бедра и небольшой животик. Но точно не в кубиках. Фу.

– А у меня много кубиков. Гораздо больше, чем у тебя. Так что, как видишь, нам с тобой не по пути.

– Врешь. У тебя женственная фигура, а не качка мужика. Откуда там кубикам взяться?

– Не вру. У меня куча кубиков на бёдрах. Гиноидная липодистрофия.

– Чего?!

– Целлюлитом в народе зовётся. Жизнь несправедлива. Кто-то бегает и занимается долбаным спортом. Делает обертывания и адский массаж банками и у него кубики в виде целлюлита. А кто-то ни хрена не делает и у него кубики на животе, – ну точно шиза. Однако, это вызывает у меня смех.

– Ну, слава Богу.

– Что?

– Думал, ты не только фюрер, но и робот. А ты, слава Богу, дурища, как и все бабы. Так, для справки, Мальвинушка, – наклоняюсь к её уху. – Мужики заметят отсутствие ноги или тройную ляху, а не вымышленный в твоей фашисткой головушке целлюлит. А если он и есть, мужику, который хочет бабу, на него глубоко плевать.

– Спасибо за информацию. Сиди здесь. Я достану тебе футболку.

Лучше бы не доставала. Вот же коза! Это первая пришедшая на ум мысль, когда она вернулась с розовой футболкой, которая мне не только мала, но и, сука, коротка!

– Давай помогу надеть.

Надев на меня это недоразумение, эта маленькая стерва даже не скрывает улыбки.

– Ну ты и суч... сочная женщина.

– Так сучная или сочная, Костенька?

– Сочно сучная, – намеренно произношу, пялясь на её грудь.

Для таких как Гитлеровна приготовлено отдельное место в аду. Ну какая баба в здравом уме будет так одеваться на корпоратив без желания отдаться? И вроде платье не короткое и не прозрачное. Совсем не вульгарное, но, сука, грудь...У любого нормального мужика будет только одно желание при виде этого соблазнительного искушения без лифчика – облапать. Ну и, ясное дело, трахнуть. Настолько аппетитно выглядит её грудь в этом обтягивающем некогда белоснежном платье, что я забываю о гудящем носе. Однозначно, Адольфовна фашистка. Возбудим и не дадим – худший вариант женского коварства.

Глава 11

Глава 11

Открываю глаза и первое, что замечаю – грязный потолок в каких-то черных точках. Я совершенно точно лежу спиной на кровати. Слева от меня кто-то сопит. Поворачиваю голову направо. Стена. Со старинными обоями и…прибитыми комарами. Мамочки, в них вся стена. Еще и с кровавыми засохшими точками. Теперь понятно, что черные точки на потолке это тоже прибитые насекомые.

Опускаю взгляд вниз. На моей груди чья-то рука. Закрываю глаза и медленно поворачиваю голову влево. Господи, хоть бы Костя. Дожила, молюсь на соседа. Аккуратно приоткрываю один глаз, затем другой. Малость измененный, но все же Вдуев. Боженька, спасибо! Аккуратно убираю его руку и заглядываю под простыню. Твою мать! Ну, приплыли. Я полностью голая.

По зашевелившемуся Косте, понимаю, что он тоже проснулся. Медленно поворачиваюсь к нему.

Судя по удивленному выражению лица Вдуева, заглянувшему под простыню, он аналогично удивлен своим первозданным видом. Отодвигаюсь от него и понимаю, что кровать заканчивается. Мы лежим на полуторке, придвинутой к стене. Синхронно переводим друг на друга взгляды.

– Как ощущения? – хрипло произносит он.

– Ощущение, что мне в рот нагадили кошки, – произношу первое, что приходит на ум.

– Если что это не Артемон. Он только на твой коврик срет, – вот же сученыш! – Вообще у меня такие же ощущения. Это, видимо, после этого, – указывает взглядом на стол, на котором красуются две бутылки шампанского, виски и огромный букет красных роз.

– У нас был секс? – вдруг доходит до меня.

– Конечно, был. Ты отдалась мне за букет цветов, – сволочь.

– А если серьёзно. У тебя же не мог встать, после такого количества алкоголя?

– Не мог, а точно встал. И кто сказал, что его выпил я. Это ты, Мальвина. Хотя какая ты Мальвина? Не хотел бы тебя расстраивать, но ты сейчас и вправду Адольфовна. У тебя… усы, мой фюрер. Очень густые.

Прикладываю руку к лицу. Ничегошеньки нет. Врун!

– Ты не Вдуев. Ты бздуев!

– Ты хотела сказать, Звездуев?

– Я хотела сказать, что ты брехло и у тебя отвратная спальня. Как ты мог притащить меня сюда, если у тебя есть хорошая гостиная?

– Не хотел бы тебя расстраивать, мой фюрер, но, во-первых, у тебя есть усы, во-вторых, это не моя спальня и не моя квартира, – уверенно произносит Костя, потирая ладонями лицо.

– А чья?

– У меня такой же вопрос. Чья? – пристально вглядываюсь в его лицо и понимаю, что он не врет. Это не его квартира. Где мы, черт возьми, находимся?

– Костя, мне страшно. Что мы делали?

– Ну это же очевидно. Напились и занялись сексом в каком-нибудь…отеле. Учитывая твою жадность и мою практичность, мы выбрали недорогой номер.

– Никогда бы ни подумала, что это скажу, но если это так, как ты сказал, то все не так страшно. Может, у тебя вообще не встал. Значит, и секса не случилось. Стыдиться нечего, – кажется, я впервые вижу, что он хочет дать мне ответочку ударом в нос.

– Дорогая моя, если бы у меня не встал, это и было бы страшно. У меня с этим нет проблем. Даже сейчас, при свете дня, могу трахнуть тебя с этими великолепными усами. Но лучше, если ты будешь повернута ко мне своим аппетитным задом.

– На свою бы морду посмотрел. Я с таким бомжарой не могла переспать.

– И это мне говорит фашисткая морда.

– Прекрати!

Я бы и дальше возмущалась, если бы Костя не встал с кровати абсолютно голый и не принялся искать свою одежду. Хозяйство разглядеть не удалось, а вот попу да. Хорошая такая. Крепкая и не волосатая. Боже, Аля, очнись!

– У меня плохие новости, – перевожу взгляд на натянувшего трусы Костю.

– Не пугай меня.

– Я не вижу нашей одежды. Не помнишь, где она? – этого мне еще не хватало! – Тут только полотенце.

– Конечно, нет. А положительные новости есть?

– Есть. По крайней мере мы не пробухали наши паспорта.

Оборачиваюсь в простыню и встаю с дурацкой кровати. Обвожу взглядом убогую комнату и понимаю, что в этой рухляди реально нет нашей одежды. Да тут вообще ничего нет, кроме пустого шкафа, стула, тумбочки с пустыми бутылками, нашими паспортами и зеркала. Где моя сумка?

Одновременно с Костей ступаем к зеркалу. Лучше бы я не видела свое отражение. На фоне моего лица, Вдуев с фингалами выглядит значительно лучше, чем моя…фашисткая морда. Твою мать. У меня усы! Огромные гитлеровские усы! И пофиг, что они нарисованы наверняка черным маркером. У меня усы!

– Сейчас смотрю на тебя и понимаю, что тебе идут усы.

– Да пошел ты! Мне надо срочно это смыть. Где тут душ?

– Спроси что-нибудь попроще.

И спросила бы, если бы не звук вибрирующего телефона. Пусть мы и недолго знакомы, но я понимаю, что на лице Кости в момент прочтения сообщения, появляется полный загруз.

– Ты что помнишь из вчерашнего?

– Не пугай меня. Я…ничего не помню. Только драку. И волосы. Мне кажется, клок выдрали. А ты что помнишь?

– Что нас забрали в итоге в ментовку, а дальше мы пошли домой, – что, блин?! Ментовка?! – Ко мне домой. Только… судя по дате, мы не вчера пошли ко мне в квартиру.

– А когда?

– Позавчера, – что за нахрен?! – Сегодня понедельник.

И ладно бы только этот факт. Меня куда более напрягает выражение его лица.

– Дай мне свой телефон.

– Еще чего. Это мой мобильник.

– Дай сюда.

– Дорогой мой фюрер, ты мне не жена, чтобы я тебе давал.

– А ну дай сюда!

От моего вскрика, Костя еще больше напрягается и в этот момент, я забираю у него телефон.

«Костя, я понимаю, что у вас медовые выходные или что там вы себе устроили, но я напоминаю про справку о беременности. Не забудь принести»

Я ожидала какого-нибудь треша, а не непонятную писанину.

– Это кто тебе пишет?