Конец света для одной души

Глава 1: Двумя днями ранее

Практически не сплю четвёртую ночь, получая задолго до рассвета нежданный, безжалостный тумак и тормошение от негаданной тревоги. Сердечный молоточек в груди начинает резво подпрыгивать словно на батуте, намереваясь перевалиться к его краю и соскочить вниз, к пяткам. Смятение и болтанка неуправляемого, всполошного циклона не покидают меня даже днём. Споры тоски и неотвратимого ненастья засеяли эпителий и внедрившись в него, буквально снедают подчистую.

Я заполнена неприятными, навязчивыми ощущениями. Вобрала их предостаточно, однако излишек прорывающихся наружу минусовых флюидов стараюсь не излучать на окружающих. Искусно управляю ими, скрываю и не достаю всех скверным настроением. Никто не замечает, что мне совсем паршиво и дерьмово. Я редко разглашаю и озвучиваю дома и на работе полихромию путанных закорючек, не афиширую и триумфы с лавровыми овациями. Так лучше. Чем меньше очевидцев моих вознесений и нисходящих, винтообразных штопоров, тем меньше в близком окружении посторонне-нежелательных, злокачественных советчиков. Ну а родных, считаю, вообще незачем беспокоить понапрасну своими малопонятными томлениями и неврастеническими восстаниями.

Не знаю с чем связана внезапная нервотрёпка. Вроде в семье всё нормально. Все живы, здоровы, накрахмалены, умаслены и горячо залюблены. На службе ничего нового. Там всё, как всегда: либо нескончаемая, докучливая рутина, либо безудержная запарка и бешенная гонка за надлежащими цифрами. Объяснить себе не могу-по поводу чего началась трясучная нервозность и первостатейный кипиш. На сдвинутую копотню нет никаких очевидно-конкретных причин.

Вот и сегодня, легла довольно поздно, в первом часу, а подскочила уже в три часа одиннадцать минут. На этот раз приснилась какая-то готическая белиберда, гнетущая фантасмагория. Смутные жреческие персонажи. Калейдоскоп нелепых, абсурдных проявлений и смесь зыбких, размытых зарисовок на неопределённую тематику с расплывчатыми, уродливыми мужскими лицами. Отмеченные хари кто? Я в неведении. Ни одной путней. Одни Квазимодо. Враждебно и ненавистно актерствуют, наперебой соревнуясь в злобном кривлянии. Их так много. Крутятся подле и чуть ли не трутся об одежду. Скученно. Заденут ненароком. Извращенные рыночные смотрины устроили. Обступили со всех сторон. Гибельно. Трэш!

Я далека от авангарда, не поклонница сюрреализма и артхауса. Подобное направление в искусстве с нетрадиционной эстетикой и элементами безумного визуального обмана меня раньше никогда не привлекало и не вдохновляло.

Не скажу, что нынче был кошмар. Но и такие отталкивающие, бодяжные образы могут надолго зафиксироваться в оперативной памяти и кого угодно вывести из равновесия. Меня, довольно мнительную, впечатлительную и суеверную, уж точно.
Это что? Что происходит?

Уснуть, конечно, больше не смогла, осмысливала и расценивала увиденное, так и пролежала до утра. Вещие сны у меня крайне редки. Да и я не сомнолог и не Зигмунд Фрейд, чтобы истолковывать свои сновидения, обрабатывать их, вносить ясность в скрытую символизацию и делать соответствующие выводы. Опять не выспалась. Встала вялая, совершенно разбитая, с чувством невыносимой печали и безысходности.
Вот парафора чья-то насела и не слезает. Привязалась ведь, гадина несмываемая.

Со вторника нахожусь без нормального, полноценного отдыха, в тесной связи с дегенеративной группой захвата нейромедиаторов. И данный пунктик дал о себе знать. Ехала в автобусе на работу размягчённо-квёлая, застревая и буксуя в болезненной истоме. Горячие, воспалённые веки слипались. Свинцовые ресницы захлопывались и сцеплялись намертво. Они не хотели повиноваться и открываться, а мозг, вообще, дымил своей, отдельной жизнью. Он периодически спонтанно, скачкообразно отключался, чадил, утопически грезил голубыми альфа-волнами и почти галлюцинировал наяву. Внутри у меня всё дрожало, млело и обмирало от недосыпа.

Пробовала прикорнуть, но шейный отдел, забыв о своём призвании, держал самую верхнюю часть тела нестабильно. Она перевешивалась, кренилась и телепалась в разные стороны, точно голова новорождённого младенца. Даже на удивление, нынешний эластичный ход транспорта не обеспечил надёжность положения корпуса. Пару-тройку раз я припечаталась к спинке впередистоящего сиденья, тюкнувшись и боднув лбом металлический поручень. Надбровную область себе не расшибла, но создала расслабленной поклёвкой кое-какие неудобства: произвела некоторые дополнительные колебания чужого, чётко-сохранного кресла, помеченного непререкаемым, нагретым усестом. Восседавшая на нем дородная женщина сделала ряд неостроумных, едких замечаний насчет беспересадочной жареной ночи с безудержным, любвеобильным жокеем-наездником.
Серьезно? В каком месте ухохотаться, фрау синьора?

Её бородатый сосед весело хмыкал, прикрывая улыбающийся рот волосатым кулачищем, переглядывался с другими пассажирами, но не встревал и не втягивался. Он наверно ждал бурной сарафанной перебранки в автобусном брейн-ринге. И напрасно.

Вы не дождётесь боевых действий двух мамзелей неравного веса, обожатель табаско-хабанеро и уксусно-остреньких специй в столь раннее время. Милейший, пикировать я не собираюсь, сейчас не до речитативов. Мне крайне затруднительно разжать зацепеневшие, безучастные губы и придумать ответную простецкую реплику.

Я была не в том состоянии, чтобы перепираться и балагурить. Язык еле ворочался, а алфавитные согласные с гласными чохом застряли глубоко в трахее и выставляться на всеобщее обозрение не собирались.

Вышла раньше, за три остановки. Необходимо было проветриться, прийти в себя, разогнать застоялые тромбоциты и эритроциты. Впереди трудный день. Надобно добить эпохальный отчет в вышестоящую инстанцию с сопроводительным, подробнейшим текстом-анализом. Немного обтесать его, а затем залакировав, довести, пусть не до совершенства, но до той, надлежащей конъюнктуры, чтобы сие творение, без критических комментариев, пришлось по вкусу и Нашим и Вашим. Министерство желает от нас немногого. Оно желает конгруэнтности всех показателей. Ждёт не дождётся презентабельно лощёные, но достоверные сведения. Или лучше так-достоверные и презентабельно лощёные. Равенство всех острых углов для меня соизмеримо, и я могу достичь натурализацию, путем гальваники с правдоподобностью. У меня жесткие сроки и дедлайн определён. Сегодня последний день.
Завтра будет поздно.
Завтра суббота.

Глава 2: Апокалипсис для выбранной кандидатуры

Когда только-только вошла в своё благовременное душетелесное состояние с драчливо-задиристым настроем и неограниченным, бойким красноречием и на тебе, получай томительную трясучку по новой. Неожиданный рецидив. Как? Опять? Подправили дырявую, немощную ауру называется. Полный обвал только что детально вычищенного и заботливо подлеченного изнеможденного организма. Неужели ремиссия оказалась такой скоротечной и молниеносно нестойкой? Это чересчур, преувеличенный ремейк.

Дедуль с высшим сознанием и высокими вибрациями, Вы где? Явитесь! Срочно! У меня тут обратный круг с подозрительными свищами и проломами, через которые все моё полезное перемещается в чужие, сомнительные просторы. Нужна Ваша экстрасенсорика с заговорными манипуляциями и регулированием биоэнергетики. Выручайте! Прошу!

Я проснулась, но лежала с плотно закрытыми глазами. Прислушивалась к себе-мрачной и страдальческой. До чего же мне дурно и худо. Нет, данная ударная встряска не дежавю и не схоже с предыдущим случаем. Не тот метастазный гон, не нервяк. Это нечто соматика-физиологическое. Дедушка с чудодейственным, волшебным прикосновением отменяется. Таблетка, обычный спазмалитик-вот что необходимо в данный неважнецкий момент.

В висках отбойный молоток истово и усердно вколачивает жгучую боль, продавливая её вглубь хрупкой костяной коробки. Внутри ушей неисчислимые цикады своими раздирающе-навязчивыми пассажами стёсывают тонкими слоями стружку с коры моих больших полушарий. Горячие мочки опалили восприимчивые подушечки пальцев, незащищенный затылок распирает от притока импульсильной крови или наоборот, от её пассивного недостатка.

Однако какая я энергичная, прилежная трудяга, вдрызг, до последней капли своего здоровья уработалась за прошлую декаду с чужой среднесписочной численностью, объемными договорами и крупными финансовыми суммами. Теперь приходиться вовсю расплачиваться по всей телесной, слабой форме.

Разомкнув с трудом непроницаемую зашоренность на глазницах, сразу пожалела о сделанном. Уж лучше было ажиотажно и лихорадочно таскаться несколько ночей по сумбурным просторам недавних сонно-оккультных, рунических бредней. Ментоловый холодок прильнул к разгоряченному телу и тут же с легким пшиком испарился. На меня в упор смотрела Алиска, мамина душка-кисуля, её милый, сердечный дружочек.

Усатая неотразимость молча сидела на стуле около дивана, прижав уши и широко открыв зубастый рот. Никогда раньше не замечала в разинутой котюниной воронке такого остро заточенного инструмента для смачного поедания китикета и вискаса. В большущих глазах с черными суженными зрачками плескались ярко-красные всполохи разгоревшихся угольков. Ещё чуть и они заполыхают в полную силу. Первосортный, не скаченный через торрент леденящий кошачий дракулизм. Мне не мерещилось и тем более, совсем не радовало резко всколыхнувшийся и округлившийся взор.

Неплохая завязка для зловещего жанра хоррор с клыкастым нуаром.
Зрелище ещё то! Настоящая зверовидная страшилка с безмездной доставкой на дом.
Ядрёные заморские ужастики с щекотанием взбудораженных нервишек смотрю выборочно. Интересуют только высокопробные, квалитативные, включающие в себя замысловатый сюжет без преобладания мясоразделки с паводком крови и заковыристым, нажористым эпилогом.

Что теперь не так?
Чьё это загадочное авторство и продюсирование?
Чья прихоть с животрепещущей операторской бутафорией и антуражем?
Данный зазубренный саспенс должен быть где-то там, очень далеко, за кадром, без моего непосредственного участия.

Внутренне сжалась. Вся кожа на голове стянулась к темечку в один тугой узелок, учащенное сердцебиение затихло и я замерла в гипнотическом, обалделом ступоре. Ночь, не ночь. Комната была в насыщенном тёмно-бордовым цвете, с мебелью антрацитового оттенка. Контраст предметов сумеречно-нерезкий, плавный и определяемый.

Ли-с-а-а-а, ты чег-о-о-о? Кы-с-а-а-а, что слу-ч-и-и-и-л-о-о-ось-сь? М-а-а-а-м-м-м-м! М-а-а-а-м-м-м-м!
Голос совсем низкий, чужой, звучание глухое, трубное и слова растягиваются в длинную, фонетическую транскрипцию. Мама в другой комнате и на мой звательный падеж, мои артикуляцию с невнятной дикцией, мычание и логопатию не откликается. Она спит крепко.
Ну ты даешь, мамуля!
Тут такое показывается! Криптографическая, густая сгущёнка из светового поля со спектром поглощения нашей знакомой реалии.

Тишина необыкновенная, тяжелая, я почти прикасаюсь к ней, ощущая её медово липкую и вязкую материальность-восковое повидло безшумности с нарушением пространства, разукрашенного кистью таинственного художника.

Как показалось, сразу после затяжных фраз я заснула, а может и отключилась-не ведаю. Через некоторое время очнулась опять в бордовой комнате. Обворожительная Алиса в неизменном положении и с такой же, располагающей к ужасу, позитурно-вурдалакской мордой упыря, направленной на мой очумелый анфас.

Что, ты так и посиживаешь, наркотизируя червлёными омутами и порабощая меня своей звериной воле? Неоплаченная гиперболическая жуть продолжается. Халявный иллюзорный ремейк бесовской анчутки в стадии назревания резкого взвинчивания интригующей фабулы.

Кисти рук разогнуть не могу, говорить нормально тоже не в состоянии. Лодыжки сильно опухли, подошвы ног жжет словно их намазали убийственной горчицей и отекли так, что широченные шлёпки не налезают. Я подошла к окну. Кругом странная бордовость переспелой вишни, чёрные силуэты домов и деревьев.
Да что ж так нехорошо то.

Рассмотреть получше эффектно колоритную действительность не получилось. Подступила тошнота. Стенки гортани сокращались, вызывая предрвотные накаты. Сиреневые, фиолетовые, синие и черные точки вспыхивали перед глазами, создавая крышесносные, запредельные узоры.
Сейчас въеду в вавилонскую сверкающую катавасию!

Решила, надо срочно принять горизонтальное положение, медленно, глубоко подышать и параллельно поделать глотательные движения. Возможно полегчает, может дьявольский триллер завершится и увенчается жизнерадрстной, оптимистической концовкой. Борясь с дурнотой и сдерживая пинг-понг подступающих конвульсивных позывов, доползла до дивана, упала и отсоединилась с внешним миром.

Глава 3: Я радовалась когда-то

Немного о себе. Мне двадцать восемь лет. По гороскопу я рыба. По-моему, это самый наискучнейший, странноватый, маломощный и неприметный знак зодиака. Кого такая дистиллированная холодинка может по-крупному зацепить? Никого. Сама бы на себя не повелась. Непонятная непонятка. Пап, мам-угораздило ведь вас так удачно сгруппироваться в подходящий час с нужным, свободным местом для создания неописуемого, расчудесного чуда.

Не знаю, как живется, плавается и здравствуется другим водным позвоночным, только мне не ахти. Я самая пугливая рыбина одиночка, которая редко заплывает на разноцветное мелководье неунывающе-озорного кораллового рифа, предпочитая в благорассудном уединении, с мыслью "мне и здесь очень даже справно", отстраненно пастись на глубине без опознавательных сигнальных знаков и с потушенной бортовой подсветкой.

Хочется иногда побыть зубастой барракудой или хитро-изворотливой муреной, но что не дано, то не дано. Однажды, вообразив себя массивным мегалодоном-живоглотом, решила красиво снямкать без ядовитого продукта распада, двух наглючих лжеподруг и дать созвучно-зрелищный отпор трем настырным ухажерам-пиявкам. Назидательно и вкусно схамкать с проглатыванием досконально разжеванных едких останков никого не удалось и ловко подмять под себя прытких и развязных агрессоров тоже не вышло.

Увертливых, находчивых хищниц, чуть не подавившись, сразу отрыгнула без порчи их блистательной внешности, ценного личного приданого и новомодных побрякушек, получив напоследок крученый двойной пендель, от которого ещё долго летала сломанным метеоспутником по орбите своей дикой изумленности и огорченной растерянности.

Ай-яй-яяяй, кругом сплошная беспогодица, пронизанная молниями громовержца Юпитера!
Какое несовершенство мира!

А жестко-игривых василисков-аспидов с вредоносным, обильным бертолетовым слюноотделением пришлось срочно выкашлять и отхаркать, пока совсем не захлебнулась, не задохнулась и не оплавилась изнутри. Они оказались малопитательными, несъедобными и непригодными для здорового образа мировосприятия.
У-у-у-у-у -биология! Физиология!
Да понимаю я, понимаю, парни. Ничего не поделаешь.
Биология! Физиология!

Один грубый повеса продолжительное время вызывал у меня слезоточивость и першение в разраженной глотке. Второй распущенный ловелас-несварение и томительную изжогу. Третий чванливый кавалер так забил дыхательные клапана сладкими, развеселыми речами, что его приторность и шаловливые, недвусмысленные телодвижения переросли в стойкий канцероген, обещая в дальнейшем бесконтрольное, разрушительное химическое отравление моей естественной установки.

Из всех шестерых царей матушки природы, участвующих в распределении победоносного авторитаризма, только я не подтвердила чин несравненного повелителя с полновластными государевыми лычками и шевронами. Получила лишь значительные проникающие ранения с болезненным иглоукалывнием во все области самосознания и длительную реабилитацию обожженных чувств. Остальные титулованные, чистенькие шкурки даже микротрещин у себя не обнаружили. Непробиваемые толстокожие бегемоты! Чего только не бывает в неразумной, школьной юности с вертлявыми веществами внутренней секреции.

Теперь все закадычные подружки-звездульки с моей односторонней привязанностью и верностью, а так же несносные поклонники в прошлом. Они резко отошли в забывчивую бесполезность. У меня нет друзей, они больше не нужны.
Пошли они все к едрене фене.
Я занята. Железно. Прочно. У меня есть муж, у нас есть сын. И этого оказалось вполне достаточно для цельной, гармоничной и счастливо-благополучной жизни.

Как меня, совершенно несговорчивую, первую из робкого десятка, приручили словно полудикого, царапающегося котенка и вообще довели до брака? Да ещё так рано. Да за исключительно короткий срок. Страстный натиск с чувственным подчинением без перерыва и настойчиво-усиленный любовный напор наполовину холерика, наполовину сангвиника, обусловленный слабой полузащитой податливого меланхолика, выдержать было невозможно.

Сексуальный, искрометный, предприимчивый завоеватель, у которого всегда есть и будет безапелляционный ответ на любой поставленный вопрос-вот мой властный, незаурядный избранник. И хотя беспрекословного владычества не выношу, всё же враз стихла, полностью вверилась и покорилась без остатка. Редкостное явление для медленно крадущейся единичной особи в сутолоке шумливой толпы, которую уверенно выхватили из бурливого скопища человеческой расы и прижали к надежной груди с неугасимым сердцем.

Он технично, на высоком уровне справился, исключая грубое принуждение и заговорил меня на ответную любовь!
Точно искусный фокусник! Выдающийся и неоценимый чернокнижник!
И нас, таких разных, стремительно и надежно связало, потом устойчиво приковало и затащило в крепкую, нерушимую семью.

Но я так и осталась не очень уверенной в себе девчонкой, не душой беззаботной компании, не массовиком затейником. В меру стеснительная и застенчивая с детства, которая постоянно за всё беспокоится. Беспокоюсь за то, что происходило давным-давно и недавно, за то, что уже произошло и за то, что может произойти или не произойти. Напрасно накручиваю себя, напридумываю себе всякое разное, утрируя каждый мелочный пустяк и мучительно терзаюсь потом втихомолку. Весь беспричинный мандраж и вздутая, деланная драматургия мне сильно осложняет жизнь.
Ещё как отягощает! Прямо житья не дает.

Говорят, если переживать без повода, то он обязательно появится. Это так, но ничего изменить не могу. Меня не переделать, такая индивидуализировалась в наше земное существование. Я трусиха. Боюсь того, что не могу объяснить, ещё боюсь темноты. Куда без неё, она в самом начале списка фобий, рачительно скрываемых от всех.

Я спокойная, длительно терпеливая и не меркантильная, презираю кляузы, инсинуацию в любом виде и закулисные интриги. Не умею участвовать в чебурахнутых разборках с тонкими расчетами, сразу теряюсь, волнуюсь и всячески избегаю ураганных ситуаций. Не героический типаж. Нет. Нежная мимоза без спецназовского бронежилета и военного снаряжения.

Глава 4: Хороший вопрос

Чувство острого голода не испытывала, есть совсем не хотела, только пить, пить, прихлебывать, потягивать и опять жадно пить. У мамы был совсем небольшой запас воды, большую половину которого я уже истратила на утоление жажды и на умывание, в виде размазывния две трети стакана нарзана по недовольному телу, которое досадливо вздыхало и требовало теплого ливневого продолжения, желательно с такими же целебными веществами и шипящими пузырьками.

Как-нибудь в другой раз, персональная физическая структура с триллионами клеток! При удобном случае сбрызну! Если успешно смоюсь в иную фантастическую благоприятность.

Я растолкала томную, бездеятельную Алиску. Больше она меня не пугала своим жутким, вампирским видом. Глаза у неё были обычные зелёные виноградинки, пылающий адский огонь в них потух. Кровожадный рот не открывала, вурдалакские зубы не показывала, но и не мяукала. Вообще голоса не подавала, была полуживая и меня решительно игнорировала. Вчерашняя звериная демонесса тоже много и взахлеб лакала жидкости и к еде пока что не притронулась.

Домой к себе не отправилась, не набралась смелости. Скоро вечер, а влачиться предстояло на другой конец города. Живу в отдаленном от центра районе. Поспешно замкнулась на все затворы, запоры и щеколду. Впритык к порогу пододвинула пуфик, поставила на него керамический напольный вазон, который повязала за узкое горлышко с ручкой входной двери. Немного поразмыслив, сверху конструкции молодецки водрузила еще стопку книг Мориса Дрюона и завершила эстетичную постройку полосатым нефритовым колокольчиком.
Определенно, моя головушка немного отъехала!

Конечно, возвышенное сооружение не датчики движения, однако лучше, чем ничего. Получилась кривенькая Пизанская башня. Как и было задумано. Если все "Проклятые короли" не усидят на престоле, отрекутся от самих себя, покачнутся на высоте своего превосходства, то должно всё дружно завалиться и возможно разноголосо звякнуть оберегательным предостережением. Тогда услышу неурочный грохоток даже через шлемофон соснувшего астронавта.

Смотрела, как постепенно наступают сумерки, как смеркалось, темнело. Просто плавно чернело, без бордовых оттенков, цветных сполохов и других пестрых вспышек. Холодное, чистое небо, блистательные звёзды, которые вдруг резко и кучно обозначились без иллюминации уличных фонарей, божественно-обожаемый лик желтой луны-всё обычно. Все они на своём месте и так же за тридевять неизведанных, космических земель. Постоянно выходила на лоджию, усиленно нюхала и пригубляла свежий воздух, напрягала слух, всматривалась в отдалённые окна. Ничего такого, что вызывало бы подозрение на опасность. Стояла долго, до посинения с дрожью, до сопливых дорожек под носом.
Тем не менее, ведь что-то стряслось и разразилось, причём глобальное, кардинальное!

Зависала всей тяжестью на узких подоконниках в разных комнатах. В городе никакого оживления и перемещения. Нигде нет света, нет даже намёка на отблеск ламп и слабых лучиков свечей. Сплошная темень, и до сих пор стоит такая тишина, будто нахожусь в звуконепроницаемой колбе. Эгегейкнуть или залихватски гаркнуть озорное словцо с балкона, скажем, "полундра" или "свистать всех наверх", боязно и мужества не хватает. Не известно, кто ко мне может свистануть, взбежать или вскарабкаться наверх на соблазнительный, многообещающий ночлег. Отбивайся потом от возбужденных, прошенных посетителей с убойными мыслями и фантазиями.

А может стоит рискнуть, открыть рот и проблеять какую-нибудь глупость?
Хватило только на тихое полоскание одного длиннющего звука:
-Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э...

Лучше ничего не придумав, я враз обесславила родной язык.
Но мне сейчас простительно всё!

Кисуня раздольно уместилась в просторном кресле, расстелилась на боку, откинув назад голову. Хвост и лапы с выпущенными крючковатыми когтями вытянулись в струнку, кончик языка торчит между зубов, один глаз открыт.
Испустила дух?
Нет, только не это.
Пожалуйста!

Я поводила свечой, потрясла рукой перед её зорким оком, оно было неактивно. Потрогала пальцем ввалившееся пузико, с прилипшей к нему, длинной безжизненной шерстью. Впалый животик мягкий и горячий, едва вздымается от дыхания. Значит она цела и невредима.

Лисёнок, даже если ты реинкарнация чупакабры-кровопийцы, не уходи в отставку. Не утекай от меня! Договорились? Приму тебя любую: ходящую на задних лапах, облезлую до безобразия, красно-лупоглазую, безусую, хищно-клыкастую. Любую.
Только не уходи.
Сделай одолжение! Как буду одна, без тебя? Не справлюсь!

Батареи ледяные и в квартире холодина. Ранняя весна. Пришлось лечь в одежде и укрыться тремя одеялами. Я завела таймер на семь часов. Спала плохо, постоянно вздрагивала всем телом, поднимала голову, часто вставала. Алиска мерзлячка ко мне так и не приползла на дружеский теплообмен. Утром проснулась раньше будильника и когда открывала глаза, надеялась, что всё-таки это сон.
К великому сожалению...

Надо собираться. Кошка поела совсем немного, заторможенно умывается, на меня совершенно не реагирует. Может меня вообще здесь нет? Все есть, живут-поживают, продолжают фигурировать, присутствовать у себя, бытовать, мирно процветать в семейной согласованности или проседать в лютой ненависти друг к другу. А я, в отличие от некоторых, вероятно фантом, невидимый, аннулированно-асоматический сгусток непонятной, бестелесной субстанции.

Проверим. Сейчас тебя растормошу, мохнатая цигейка. Взяв трёхцветную зазнайку на руки, начала тискать и жулькать ломаку. Вырывается, морду воротит. А когда она буйно вцепилась в волосы и яростно укусила за плечо, поняла-нет, с нами обеими всё нормально. Это её обычное, озверелое отношение ко мне и к моим свойским, любовным приставаниям, потому что ласково, сердечно и мурчательно она вздыхает только по маме и больше ни по кому. Другие человеческие создания для неё не существуют.

Глава 5: Мы не вернем вам деньги

Больше недели не выходила из дома. Простецкая еда в наличии была, её я вытащила из неработающего холодильника за балконную дверь, разнообразного питья тоже предостаточно. Провела полную инвентаризацию всего имеющегося полезного и применимого для стабильного динамизма изгнанника, вышвырнутого странной неизбежностью с прежней обстановки. Обстоятельная и углубленная ревизия показала неплохие результаты.

Две объемистые фляги воды всегда стоят у нас в кладовке на крайнюю нужду.
И, о будничное, повседневное таинственное событие! Надобность, видать, наступила.

Есть три упаковки газированной минералки, упаковка лимонада-всё на дачу. Пригодилось таки орошаемое малоземелье! Нашла четыре тетрапака томатного сока, пять апельсиновых и два яблочных. Ещё у меня много цветов, для них стоит вода в бутылках по комнатам. Имеются неплохой запас свечей, спичек, батареек, несколько фонариков и большая светодиодная лампа с полным, неиспользованным зарядом.
Практично укомплектовались!

Необходимости выходить на улицу пока не было. Но не в этом суть. Не могла я себя заставить отправиться в бывшую социальную среду. Это не страх. Чего теперь бояться, если я и так, наверное, умерла. Просто хотела прийти в себя, обдумать сложившуюся мистическую ситуацию.

Я немного удручена. В голове, напоминающей сейчас осоловелый, жужжащий улей, роятся только дрябло-смурные, панихидные и регрессивные мысли. Они практически ничего не выжужжали, ничего путёвого и дельного. К увенчанию моей понурой медитации о насущном, треснуло ещё стекло на трёх, из восьми средних рамах балкона. Именно там, в охлаждающей и безмолвной высоте, вплоть до наступления густых потёмок, утопаю в объемном коричневом бинбэге.

Ломаная линия, одна, продолжение другой, появилась на пятую ночь моего прибытия. Я не захотела вставать с кровати, когда услышала звонкое пощёлкивание снаружи и зафиксировала росчерк зигзага в виде графической диаграммы только ранним утром. Схема расчетных показателей на распределение невероятного везения и сплошных неудач? Поздновато сделано, поздновато. Вся замысловатая оконная рисовальня уже не имеет никакого значения. Надо было заблаговременно стращать и провиденциальные знаки подавать, до кучи, вместе с тем, параноическим сном. Сейчас и так ясно, что я наступила в объёмистую, свежайшую коровью лепёшку обеими ногами и продолжаю в ней стоять, переминая, с чавкающим звуком, башмаками.

Не понимая, каким стихийным эшелоном и в какие знакомо-причудливые края меня доставило, где все и где я, размышляла-как меня угораздило помереть, да ещё вместе с Лиской и Фёдором. В какой первоначальной общей точке мы соприкоснулись и сбились в неразлучную, ошалелую троицу? Какую недозволительную клавишу пульта кликнула и вдавила, что она так витиевато запала?

Как же так?
Мне всего-то ничего. Могла бы ещё бравурно потоптаться, реализовано пофункционировать и успешно потягать бурлацкую лямку жизни. Каким таким образом я умудрилась навозно вляпаться и угодить в сверхъестественную передрягу, в непоправимо-обреченное, безвозвратное мероприятие?

А если я в непробудной коме, то в какой больнице нахожусь или в чьем цветущем палисаднике околачиваюсь и тунеядствую колодой, как долго продлится патологическое, беспросыпное состояние и как из него побыстрее выйти? Или может мне пора заняться грустным некрологом, организовать заупокойную, печальную мессу с реквием по самой себе. Больше же некому. И закончить её восхваляющей тризной с воспевающими почестями. Ну, либо без них, без культового нарциссизма и возвеличения.

Дальше то что? Продолжение намечается? Со мной будет кто-нибудь взаимодействовать?
Вот она я, готовая мишень самонаведения, вся перед вами, в непосредственной близости, на полном обозрении в стеклянном аквариуме, у всех на виду. За кем и куда теперь мне проворно направиться и вжав педаль в пол, прибавить газу? Я единичный ваш клиент в шорт-листе на переброску, высылку и прилагаемым поэтапным трансфертом с препровождением? Неужели ещё кого-то последовательно и выдержано ждём на перепутье значимой развилки?

Моя многословно-взывающая и вопросительная телепатическая телеграмма спасительной мессии осталась невостребованной. Глухо! Вероятно о моём бесконтрольном заезде на временный постой никто не уведомлён. Впрочем, какая теперь разница, где и как я так внезапно убилась и в какой непотребной позе лежу. И правда, никакой разницы. Всё равно. В любом случае придется принять то, как оно есть.

Всегда тяжело привыкала к разного рода изменениям в личной жизни, а тут ничего, довольно быстро мирюсь с превратностями судьбы и таким оригинальным положением вещей.
Может совсем и не плохо, когда всё хорошее вдруг заканчивается?

Алису познакомила с Фёдором. Вытащив серого грызуна из клетки, опустила на пол рядом с кошкой. Федор стоял не шевелясь, ждя условного сигнала к нашим обычным играм, забавным догонялкам и увлекательным пряткам в лабиринтах пустых коробок. Алису заинтересовал его неподвижный хвост и она сразу, по-хозяйски наложила свою хваткую лапу на протёртый до основания вытянутый шнурок. Крысенок-лизун с веселым озорством развернулся, смочил и ласково обмусолил её ошарашенную мордаху. Чмоки-чмоки тебе, неизвестное, милое существо!

Ба, на, на! Крику то, сколько крику. Только и остается прикинуть-кисоньку неслабо зашибли массивной киянкой. Я и не думала, что безголосая Алиса может рыкать львицей, тявкать, как собака и скакать невменяемым, вопящим сайгаком. Недоуменный и озадаченный Федюся молча наблюдал за сольным ором мурки с её бесовскими сальто-мортале. Тоже мне, уже и поцеловать нельзя! Пришлось развести мелкое зверье по разным местам. Ничего, ничего, привыкнут, приспособятся. Деваться всё равно всем нам некуда. Терпение, кыса, терпение!

Всё это время было довольно холодно, ветрено, иногда пробрасывал снег. Дома дубак, греемся разными примитивными способами. Деревянные изделия перестали быть тёплыми через два дня, после того, как исчезли загадочные, черно-серые облака. Что там было за ними? Какой небесный радиатор обогревал непродолжительное время предметы из одного материала? Создание новой, жаркой Аравии завершилось на стартовой температурной обработке. И ладненько! Своё, северо-восточное, привычнее.

Глава 6: Дерзать сложно и рискованно

Мне нужна машина!
Прости меня, муж мой, если я приведу в абсолютную негодность твою любимую, движимую вещицу. Специфичный ключ от нашего гаража выявила, ключа от машины не нашла. Облазила и обыскала всю квартиру. Нет важного изделия. Пошла в гараж, машина на месте, закрыта, главнейшая святыня легковушки отсутствует.

Что ж, роднуля, тебе неописуемо повезло! Ни одна импортная деталька скоростного мустанга не падёт и не пострадает. Ему не грозят сколы на лобовом стекле, кузовные щербинки, вмятины, разломы и сквозные отверстия.

Сохраняй отличное настроение с довольной улыбкой, мой хороший, мой живой и такой далёкий муж!
Ты хоть обо мне скорбишь? Ну иногда? А?
Глупый, никчемный ход начавшегося заунывного рассуждения. В голову лезет всякая...

Завязывай с монотонно-квашеными воспоминаниями. Смирись с всесильным фатумом и двусмысленными, маловразумительными законами действующей кармы. Споро забей на устаревшее прошлое геркулесовскую сваю и решительно перемещайся уже в нужную мерность. Продолжай методично осваивать бадражную ниву волшебно образованного пространства.

Во дворе разнообразного транспорта много, но тоже под замком. Обошла почти все соседние дома и там никого нет. В квартиры мне не попасть. Обратила внимание, что на многих автомобилях активно мигают лампочки-индикаторы. Преднамеренно попинала дорогостоящий агрегат солидных габаритов и подергала дверь. Тотчас сработала тревожная сигнализация. Владельца машины видела несколько раз. Неряшливый мужичок в резиновых сапогах зимой и летом, неопределенного возраста, неказистый, зато с большим гонором и амбициозной заносчивостью. Он здесь не живет, наведывается изредка, возможно навещает кого-то и всегда нагружен сумками и пакетами с продовольствием.

Его престижная, экстра класса чёрная машина тоже постоянно немытая, либо вся покрыта тонким слоем зеленовато-серой пыли. Видно, что это новьё, замызганное транспортное новьё. Будь у меня такая элитная, респектабельная тачка, я бы наводила лоск и еженедельный поход в салон для прохождения водных и косметических процедур с лучшими средствами по уходу, для неё был бы обеспечен и обязателен.

Я сильно пожалела о произведенных резких действиях. Потревоженный кубоподобный, европейский внедорожник начал звонко и оскорбленно гудеть. Ему сходно вторила не менее дорогая малявка, стоящая на тротуаре и подхватившая истошный призыв. Я тебя не трогала, несдержанная позерка! Еще одна их соратница, с неровной надписью на заднем стекле "Спасибо, любимая, за дочек!", хоть не трубила и не издавала похожие трели, но молча семафорила, перемигивалась всеми фарами и даже своей контурной красной подсветкой в панели приборов.
Сколько же у тебя получилось в итоговой сумме девчонок, криворукий папаша?
Уж слишком ты веселился и праздновал.

К моей радости, цепная реакция фурора и переполоха электроники, в честь цеховой, возмущенной солидарности, на другие машины не распространилась.

Спаянный дуэт клаксонил укоризненные серенады по стабильной очередности, одна заканчивала песнопение, другая с воодушевлением начинала по-новой. Тянули своё тягомотное, нудное пиликание слаженно, переговаривались на одной аудивизуальной волне почти четверо суток. Они исполняли по моей заявке концентрированное, пронзительное SОS, старательно оповещая всех старожилов и квартиросъемщиков-арендаторов об срочной, общей сходке.

Одно дело, слышать выдающийся репертуар в сочетании с городским шумом, гамом и гвалтом негодующих аборигенов. Другое, в полном затишье. Мои окна выходили на сторону неунывающего ансамбля и я вынуждена была наслаждаться филармоническими руладами, пока у них, наконец, что-то не переклинило. Ума не приложу, почему двухголосая визгливость продолжалась так долго? Неужели аккумулятор способен на подобные выверты?

Раскурочить капоты и напрочь вырвать исправно вкалывающие провода не посмела и не пыталась. Ждала, что хотя бы один хозяин, если он поблизости, обязательно примчится с тяжелым ломиком к своему очень недешевому механизму.
Налетайте, заступники! Усмиряйте и утешайте ваше вздернутое хулиганьё!

Всегда думала, что охранная система не способна работать столь длительный срок. Зато поняла, что действительно осталась одна. За все время никто из жильцов не вышел. Конструктивно-вызывающих попыток больше не предпринимала. Слишком много зычноголосия и неприятных звуков для обостренно-восприимчивых слуховых каналов.

Мне надо искать открытые машины с ключами, что маловероятно или идти в частный сектор. Терять нечего-приспичило. Ещё как приспичило. На сегодняшней злодейской повестке дня-дерзкая интервенция, разбойная диверсия, бесстыдное посягательство и насильственное экспроприирование. Придется бесцеремонно вломиться на чью-нибудь запустелую фазенду и стать обычным, предосудительным крадуном, изъятчиком и расхитителем нажитого чужого добра. Прочную дверь отжать едва ли смогу, но познать и опробовать все авантюрные прелести преступного промысла домушника-форточника можно. И нынче, особо нужно.

Решила сначала обследовать район наших дач. Это совсем недалеко от дома, минут семь быстрым шагом. Данный надел выделен для участков под индивидуально жилищное строительство, соответственно многие здесь уже понастроились и живут постоянно. Рядом неплохое, картинное озеро с ладным и симпатичным пейзажиком. Бродячим собакам тоже понравился новоизбранный населенный пункт, они его сразу дружно облюбовали и бесплатно заняли часть заманчивой территории. Агрессивных нападений не было, но с электрошокером не расставалась, однако сейчас он разряжен. Теперь, вместо поражающего переносного прибора, у меня другое средство обороны-весомый железный прут. Ещё прихватила столярный молоток, туристический топорик, набор отверток и термос.
Дерзай!
Не скажи.

У первого дома, стоящего около дороги, забор подходящий, не очень высокий. Сплошное двухметровое полотно из гофрированного профлиста, щелей в нем нет. Но знаю достоверно, там должен быть синий автомобиль, должна быть и немецкая овчарка. Владельцы собственности-доброжелательная супружеская пара среднего возраста. Всегда с ними приветливо здоровалась, когда проходила мимо. Иногда приятельски разговаривали, в основном об их хозяйстве с шибутными, говорливыми гусиками. Ворота и калитка были заперты на ночь. Естественно! Перелезать через ограждение помог разросшийся куст сирени. Подтянувшись и сломав несколько веток, я спрыгнула на большущую, сделанную из толстого бруса, резную собачью сторожку, предварительно помолотив по ней палкой. Пустая.

Глава 7: Убойный швепс

По сию пору не бывала за городом и решила обследовать ближайшие деревушки с поселками. Пора выбираться на обширные просторы и подыскивать пригодную крышу над головой. Ну ничего, неплохие строения попадаются, снаружи вполне добротные и внушительные. Следует рассматривать варианты, их набралось уже достаточное количество.

Обнаружила двух черно-белых, упитанных коровушек в разных подворьях. Я просто открыла буренкам двери, выпустив удивленных пятнистых на подножный корм. Сочная трава бурно начала пробиваться, скоро спасительное лето, выживут и сами себя прокормят. Чего застыли и растерянно изумляемся? Выходим, выходим по одной!

В тихом, темном курятнике всего три хохлатые наседки. Больше никогошеньки. И кут куда вы подевали звонкого, золотого петушка с остальным кудахтающим стадом?

Да-с-с-с! Маловато нас таких, новопавших.

Пестрых, равнодушных квочек тоже раскрепостила. Шасть отсюда! Побыстрей! Там многочисленный коллектив протеиновых беспозвоночных вас заждался. Молотите! Пять крупных яиц кремового цвета перераспределила в свою, львиную долю. Надо делиться. Се-ля-ви! Но я рано потирала охочие ручонки. Сельхозпродукт животноводства был контрафактный-яйца пустые, одна скорлупа. Не муляж, нет. Они были просто пустые и с очень крепким кальцитом, который не могла раскокошить даже с шестого раза. Сказочка о Курочке Рябе осуществилась в реальности. Била, била, еле разбила.

На въезде одного населенного пункта до меня долетели рычание и визг. Все звериные ноты вместе смешались в призывный, протяжный вой, и басовитый скулёж был не страшный, вой молодой собаки.
Ого! Какая приятная распевочка! Наконец-то!
Давненько ничего подобного не слышала. Долгое время меня обносила леность звуков. Ни гласа, ни воздыхания, полнейший застой. А тут, прямо настоящий, жизнеутверждающий, оптимистический концерт.

Домишко небольшой, снаружи весь обшарпанный, неухоженный. Подошла-минутный угомон. Заглянула сначала в грязное окно. И правда кутенок. Сидит на привязи, хмуро глядит исподлобья, меня увидел и сердито заворчал. Дверь была не заперта, но разбухшая, перекошенная, я не сразу открыла задрипанный, охранный заслон. Когда вошла, такое амбре, хоть нос зажимай. Если сейчас достану из багажника противогаз и натяну его на свою кисло-сморщенную физиономию, то шокированную собачью дитятку придется откачивать искусственным дыханием "рот в пасть" и экстренно делать интенсивный массаж перепуганному щенячьему сердечку.

Антисанитария полная, набрела на беспризорный бомжатник. Немытая посуда, тряпки валяются, на полу несколько новых веников, бамбуковая удочка, около стола в беспорядке лежали рыбацкие снасти. Тут же погнутая лопата без черенка, мусор кругом, под ногами неприятно хрумкает непонятно что.

В сельской лачуге имеются кровать с диваном, холодильник, телевизор, два ноутбука, на стене висит ружье. В середине комнаты, зачем-то, стоит большая эмалированная ванна с водой, налитой до самых краев. Заглянула в хранилище жидкости, а там, из последних сил, и едва шевеля красными плавниками, полусонно плавают кверху брюшками шесть крапчатых рыб. Вроде на форель похожи, однако полной уверенности нет.

Серьезный малец не спрятался за ванной, принял оборонительную стойку. Ничего не скажешь, активный и отважный боевичок. По перекошенной и разъяренной от злобы морде сразу не разобрать, умный кобелек или нет. Но точно, не милая обаяшка и не душка с беби фейсом. Меня совсем не боится, гневно скалит зубы, стращает, пробует наступательно защищаться.

У сурового собакина маленькие округлые уши, мощная, непропорционально-большая челюсть и очень короткий хвост, совсем обрубок, наверно обрезан. Все части его тела, по отдельности, совершенно обыкновенные, а в общем, производят неизгладимое впечатление. Нескладный, несуразный детёныш. Презабавную породу не знаю и вижу впервые. Он, длинным металлическим тросом, прикреплен к ржавой, литой ножке кровати, рядом был разбросан собачий корм. Стандартный поводок брошен около входной двери.

Трогательное "бубусик-гугусик" и прочие ласковые усюсюканья с мимимишностью не прокатили. Более агрессивного создания в таком юном возрасте не встречала, недаром два намордника на гвозде висят. Решила взять Зверюгина Пса Зверевича с собой. Меня же он сразу учуял, с ним будет спокойнее и со временем, надеюсь, подружимся. Животных я люблю, всегда к ним хорошо относилась.

Времени на мягкие уговоры и уламывание храброго песика не было, скоро начнет темнеть, наступает комендантский час. Ночью на улицу не выхожу и на машине не езжу. Боюсь всех и всего.

Сначала пришлось накинуть на голосистую личность рыболовную сеть, что было совсем кстати, потому как в мой садок попал настоящий бедовый малёк острозубой акулки. Затем я сняла с него металлический ремешок, закатала в рогожку, можно сказать скрутила, надела намордник. Другой взяла с собой. Прихватила корм, еще один ошейник и поводок не забыла. Запихала строптивца в автомобиль на заднее сидение. Сопение и бурчание с возней не прекращались всю дорогу.

За ружьём приеду завтра. Как сказывает практичный муж-в хозяйстве всё пригодится. Потом тащилась с воинственным и сварливым головастиком в своё пятнадцатиэтажное поднебесье. Он пытался деятельно кляцкать зубами прямо мне в лицо. В квартире привязала его плетежок к ножке дивана в маленькой комнате. Пусть пока привыкает. Постелила старую флисовую толстовку и высвободив недовольную мордаху из узкого заточения, поставила перед ней воду с едой. Угощайся, привозная шпана! Дверь закрыла.

Эту ночь Алиса-бука спала со мной, юркнув в пододеяльник. Последующие, кыса провела на книжной полке под потолком, решив, что человеческий бок укрытие не совсем надежное. Она больше довольно не мурчит. Понимаю, сладко радоваться нечему.
Вопящий новосёл не смутил только Федора, не загнал серого крысенка в уныние и оторопь. Перепады неблагозвучия грызуна не огорошили и не взволновали. Наш крохотный манюня самый непоколебимый и мужественный из нас. Но клетку все же решила поместить повыше, на бельевой шкаф.

Глава 8: С небес на землю

Далеко от города удаляться не хочу. Здесь пока еще цивильно, несчетные магазины и масса всевозможного пропитания. Какой дурень откажется от бесценно-доступной кормушки под самым носом. Тем более, когда еще меня подберут. Заберут ли? Может доставленный товар изрядно бракованный и весьма брыкованный попался и Они сосредоточенно размышляют-оплачивать и пользоваться или отказаться и вернуть назад? Они, Она, Он? Либо среднего рода. Они среднего, бесполого, бесчеловечного рода.

Поиздевайся над переразвитыми скрывашками и над собой, поиздевайся! Поддень корочку недавней ссадины, расковыряй поджившую ранку. Иногда полезно. В себя быстрей приходишь, начинаешь по-деловому и рационально мыслить во всех нужных направлениях.

Я нашла себе жильё, оно находится в районе наших дач. Ничего грубо вламывать не пришлось. Было приоткрыто окно спальни, и я без затруднений влезла во внутрь. С переездом тянуть не стала, привезла необходимые для меня вещи. Цветы пока оставила, буду раз в неделю ездить поливать, а дальше, как получится. Самое главное, что прямо в доме есть скважина с ручной механической колонкой. Своя миниатюрная, насосная водонапорная башенка. Несколько посильных нажатий на рычаг и потекла вода-прозрачная и чистая. Сейчас конец весны, однако зимой, в стужу может всё и перемерзнуть.
Нечего загадывать торжественную процедуру бедственного краха. Удобства вполне подходящие и на том зажиточное спасибочко.

Кроме всего имеется прокопчённый камин сомнительного вида, который сразу задымил в комнату после попытки его растопить. Попробовала прочистить злополучный дымоход, но ничего положительного из умнейшего замысла не вышло. Заветная тяга не появилась, вдобавок сверху свалился раздробленный на две части кирпич, который чуть не расщепил мою зачаточную головёшку, щедро смазав её жирной сажей.
Трубочист нерадивый!

Придется отложить на неопределенное время затею с приручением комнатного костерка. Я прикрыла задвижку и больше не пыталась воспламенить семейный очаг. Камином пользоваться не суждено, зато в кухне есть обыкновенная печка, уже проверенная мною и плита на четыре конфорки с газовым баллоном.

Порадовал так же вместительный подвал и много сухих берёзовых дров под навесом. Кто бы знал, что меня неимоверно будут радовать выкопанное подполье и не совсем ровно уложенная поленница наколотой древесины. По площади дом небольшой, одноэтажный, не нравится только, что плохое ограждение. Редкий штакетник, причём с большим проломом. Вероятно начали менять забор и не успели в одном месте его доделать. Сысканное пристанище на первое время, найду что-нибудь получше, сразу съеду.

У меня другая машина. Третья по счету, что и следовало ожидать. Теперь могу себе позволить форсить и барствовать. Меняю их не потому что вошла в азартный раж и дорвалась до бесплатного жора. Я никудышный водитель-самоучка, у которого всегда что-то внезапно ломается и выходит из строя. А моя основная задача состоит в том, чтобы не разбиться, не пораниться и не развалиться на сложные дольки, которые будет не собрать в прежнюю гармоничную нераздельность.

Сколько ещё движимой техники мне предстоит разнообразно запороть, чтобы я более-менее освоила данный вид транспорта? Сколько должно пройти часов и мясяцев?

Найти пригодный автомобиль с ключами оказалось не просто, как думала сначала. Прям проблематично. Надо основательно поднапрячься и потрудиться чтобы добыть надлежащее средство перемещения. Определение "много всего колесного" не всегда действенно. Каждый день начинается с пунктуального квеста: отыскиваю, отмечаю, подробно записываю месторасположение нужного безхозного объекта. Я старательно веду учет, реестр подходящих машин пополняется, но не быстро, как хотелось бы.
Да почему так то?

Оставила у себя на пятнадцатом этаже и на даче записки с адресом настоящего своего расположения. Животины привыкают к новому местопребыванию. Алиску на улицу не выпускаю, но трехцветная домоседка сама в таинственную природу не стремится и не рвется. Однажды трепетная недотрога робко подошла к открытому проёму двери. Минут пять кротко просидела вблизи развернутого, подозрительного пространства с расширенными, круглыми глазами, чрезмерно распушившейся шкуркой и растопыренными, дрожащими усами, на кончиках которых покачивались фосфоресцирующие бисеринки. Моя ошеломленная мурлыка успела наловить и нанизать на себя нечто загадочно-красочное в ионизированной тропосфере. Я обалдело таращилась на небывалую трансформацию.
Кошка из сказочной страны!
Фантастика!

Вскоре избыточно-мохнатый, шерстяной колобок, пахнущий озоном и крапая редкими желтыми искорками, вкатился обратно в комнату и сокрылся в своем потайном гнёздышке, приняв позднее, обычную кошачью форму. Больше кыса никогда не интересовалась миром извне, к двери не подходила и даже на подоконники почти не запрыгивала. На её месте, я бы тоже так поступила.
Прячься! И пошустрее!

Но я не на её пугливом, трясучем месте. Я буду любым способом выслеживать неведомую секретку, отлавливать молчаливую незримость, бесшумно и осторожно подкручивая рыболовную катушку с прочной леской, вскрывать алогичность и неясность, словно беспристрастный патологоанатом, понемногу изучать противоречивую, путаную реальность, неощутимо химичить и крапать любыми, безвестными огоньками, если понадобится.

Том всегда со мной. На свой широкий кожаный ремень закрепляю его металлический поводок и устремляюсь в новоявленную наружную обстановку. Короткохвостый не вырывается, ходит всегда рядом, под ногами не путается. Ко мне привык быстро, только особой симпатии не испытывает, временами самоуверенно рыпается, нагло рявкает, иногда сердито бунтует и не слушается.
Непримерный!

Бывает, что зубами грозно щелкнет, но цапнуть не решается. За дерзкие выпады я его не ругаю, не подавляю, ни к чему не принуждаю, перевоспитывать и очеловечивать не пробую. То, что приемыш не собака-улыбака и не милота, сообразила давно. Сейчас сама такая же, не лучше. Конечно, я не рыкаю, не восстую и не противодействую, как Том, даже излишне спокойна, только вот какая непонятность-таинственный круговот событий леденяще обветрил мою энергоустановку для подачи благодушного свечения. Излучатель ярко-приятного жизнеощущения забарахлил и заметно переменился, вбрасывая теперь в окужающую среду только неровную, мрачную люминесценцию.
Непримерная!

Глава 9: Рандеву с трансцендентным

Ближе к обеду набежали легкие тучи, немного покапало из атмосферной облачной пелены, потом вдруг солнечно распогодилось. Ясное, девственное небо и полный, безмятежный штиль. Алиска стремительно проскользнула из кухни в комнату, юрко стреканула за штору, потом забилась под кровать и прикинулась забытой, мягкой игрушкой в самом дальнем углу. Фёдор околдованно замер в покорной стойке на задних лапах, передними хватко вцепился в дверцу любимого жилища. Зафиксировался основательно и несокрушимо. Только заинтригованные глазёнки восторженно и шелковисто взблёскивают черными ониксами. Что за переизбыток начищенных эмоций? Откуда столько колебательных микроволн? Один Том вел себя сдержанно и нейтрально.

Вышла во двор-выразительная, красноречивая глушина и всё в наглядном, демонстративном полушёпоте. Вернувшись в дом, проверила входную дверь и окна на прочность закрытия, задернула тяжелые портьеры. Я ждала значимого момента, очень ждала. Метаться в поисках укрытия не собираюсь и панически носиться бешенным вихрем не намерена.
С той самой бордовой ночи прошло полтора месяца.

Клетку с Фёдором сняла с холодильника, поставила на тумбочку и накрыла халатом. Безучастную, затаившуюся Лиску вытаскивать не стала, только опустила плотное покрывало до пола. Невозмутимый, позевывавший Том зашёл в комнату, равнодушно лёг около стола, положив голову на скрещенные лапы. Глаза закрыты, вроде уснул.

Так просто? Бесстрастные реснички захлопнул и ничего тебе не занимательно? Короткохвостый, составь хоть ненадолго дружескую компанию. Отказываешься? Оправдываю твое мозговитое решение. Умиротворенный отдых дороже, чем всякая там затевающая суетня и столпотворение.

Я принесла круглый тазик, большую, открытую бутылку воды, солнцезащитные очки зачем-то, гвоздодер и рядом пристроила незаряженное ружьё. Необычный набор предметов для встречи неизвестного события, закодированного со всех сторон высшими силами. Из одноствольного стрелять не умею и не пробовала. Надобности не было. Подтащила к окну кресло, разулась, сняла носки и села, приоткрыв занавесь. Полная готовность.
Начинайте!

Ветер совсем стих. В природе утихомирилось и смолкло всё, что только возможно, без исключения. Вот это я понимаю! Претворение трансформации! Страха нет. Отлично! Мне надо прочувствовать и запомнить поворотный момент до самых крохотных мелочей. Сгущаются подневольные сумерки. Кто же вам приказал обозначиться в неурочное время? На сером небе появились нежно-розовые переливающиеся полосы. Невиданно красивое сияние, необычно прекрасное. Цвет бордо получился не сразу. Сначала он был розовым, потом голубым, синим, фиолетовым, синим, голубым, розовым опять и только потом начал постепенно наливаться, свертываться в и переходить в насыщенно бордовый.
Колоритно! Экспрессивно!

Огляделась вокруг, всё как в ту ночь: в тёмно-вишнёвом свете чёрные силуэты мебели без отражений. Довлеющая тишь, собака спит глубоким сном, других шерстяных тоже не слышно. Я приподнялась, ходить могу, головой и руками шевелить могу.

Икота, как она некстати. Таких толчкообразных сокращений диафрагмы никогда не было. Мои отрывистые, иерихонские звуки обещают вернуть жизненный тонус Моаи с острова Пасхи и даже терракотовой армии с конницей из гробницы китайского императора. Ничего себе! Какие я вопли издаю. Яростные выкрики буйно помешанного.

Звонкий щелбан по носопыркам всех недавно усыплённых, убаюканных и вовсю храпевших. Рота, подъё-ё-ём!!!
Друзья, я не виновата. Подъё-ё-ём!!!
Извините, любимые коты, собаки и крыски. Подъё-ё-ём!!!
Затухаемся, забываемся. Продолжаем дружно давить чуткие ушки. Подъё-ё-ём!!!
Вот вам в утешение милая колыбельная. Подъё-ё-ём!!!

Народные средства, такие, как задержка дыхания и высовывание языка не помогли. Заклинательные слова "и-кк-ота, и-кк-ота перейди на Федота, и-к-к" подвергла в непонятку не только Фёдора, который, услышав что-то до боли знакомое, начал приподнимать тряпочку: "Ты меня звала, ненаглядная моя любушка, ласточка весенняя, солнышко свет ясное, сладкое зернышко моё кукурузное?"-но и разбуженного, недовольного Тома. Сейчас он люто ненавидит меня всей собачьей селезенкой. И она, с максимальной интенсивностью, неудержимо клокочет и свирепо пузырится в ответ на судорожные возгласы нарушителя общей просветленности.

-Ты что, забурела вконец, женщина? Или как там тебя? Я твоего погоняла даже не знаю.
-Засохни, тупиковая ветвь человечества с зачатками разума!
-Не возникай! Заткни уже чем-нибудь свою неугомонную лаялку, исчезающая форма жизни!

Походу пёсель прав. Он действительно не ведает, как меня звать. Алиса с Федором всегда реагировали на моё имя, воспринимали его, мгновенно врубались в звучание исходившее от домашних. А для собакина, я забуревшая, исчезающая форма жизни без определенной клички. Скоро кошка с мышкой тоже забудут мой настоящий позывной, данный при рождении. И я незаметно истаю и выветрюсь здесь в обезличивании с безымянностью.

Кстати, как меня зовут? Рисуюсь! Конечно помню, память еще не отшибло. Если что, паспорт с разными документальными свидетельствами имеются.
Острячка на взлетной полосе с отрывом от бетонки. Подъё-ё-ём!!!
Да что б меня, горластую такую. Подъё-ё-ём!!!
Ну это уже ни в какие ворота, калитки, двери и форточки. Подъё-ё-ём!!!

Надо пройти на кухню и хлебнуть воды. Иначе меня разметает на неровные ошметки. Стало неладно секунд через десять после нескольких мелких глоточков. Я зажмурилась и приложила пальцы к переносице-что-то, как-то отвратно. Не успев прикинуть, отчего же мне стало так отвратно, понеслось...

Слабая дамба не сдюжила, ее пробило нутротрясением, шлюз снесло и хлынула сель. До туалета не добежала и ведром воспользоваться не успела. Меня жутко рвало и выворачивало наизнанку. Опустившись на колени, выплескивала и изрыгала из себя то, что употребила сейчас и накануне.