Конфетная фабрика попаданки или Муж не нужен!

Глава 1

Пробуждение было неприятным. Мягко говоря.

Мне казалось, что кто-то стучит мне прямо по вискам крышками от кастрюли, зажав голову в тиски. А еще над ухом раздавался тонкий противный писк. Такой, словно электронный будильник вышел из строя.

Хотя какой будильник? Я же в больнице. Тут капельницы, аппаратура. Вот она так противно и пищит, наверное.

Внезапно то, что мне казалось медицинской аппаратурой, запищало совсем уж противным голосочком:

— Женевьева, встава-а-а-ай!

Моргнула раз-другой. Неужели с дозой препаратов переборщили настолько, что у меня глюки начались? Или уже операцию успели провести, а я и не помню? Может, это последствия наркоза?

— Вставай, кому говорю! — гаркнули басом.

Резко распахнула глаза, надеясь увидеть стерильную и пустую больничную палату. Но тут же столкнулась нос к носу с… С мышью!

Мелкой такой, противной мышью. Которая почему-то стояла на задних лапах, уперев передние в бока. С раздутыми щеками и крайне недовольным, прищуренным взглядом. А еще хвост у этой странной мыши нервно подергивался, ударясь о постель, словно хлыст.

Ну все, точно глюки начались!

— Ну? Очнулась? — поинтересовался вдруг крысеныш, притоптывая ножкой.

Мышь! Противная, говорящая мышь! Прямо перед моим лицом!

Тоненько завизжав от смеси страха и отвращения, я почувствовала, как сознание начало медленно уплывать, унося меня в спасительный обморок.

Впрочем, долго пребывать мне в счастливом небытии не позволили. Кто-то начал хлестать меня по щекам чем-то тонким и острым, похожим на ветвь дерева. Очень неприятные ощущения, скажу я вам.

Зато крайне действенный метод.

Глаза во второй раз открывались еще более неохотно. Зато, когда открылись, тут же едва не закатились обратно. И лишь еще одна хлесткая пощечина мышиным хвостом заставила их распахнуться во всю ширь.

Лучше бы я этого не делала…

Крысеныш из моих видений никуда не делся. Сидел сейчас прямо на мне и хлестал своим длиннющим хвостом, проверяя реакцию.

Открыла рот, собираясь снова завизжать. Но меня остановила лапа, нагло шлепнувшая меня по губе.

Фу-у-у-у! Мерзость какая!

— Сама ты мерзость, — выдал крысеныш, надувая щеки, — А я потомственный фамильяр!

— Кто-кто? — переспросила я, все больше убеждаясь в том, что наглая, говорящая мышь всего лишь плод моего бурного воображения.

Всегда боялась грызунов, и вот на тебе!

— Хоманциус фон Шустрикусбургский, — с гордым видом изрек крысеныш, важно напыжившись.

— А? — глупо переспросила я.

Что-то фантазия у меня слишком разыгралась... Да я же в жизни этого никогда не выговорю! Не то, чтобы еще и придумать такое зубодробительное имя для какой-то мелкой, противной крысы.

— Сама ты крыса! — щелкнули мне по носу длинным хвостом, — А я Хоманциус фон Шустрикусбургский, потомственный фамильяр из рода фон Шустрикусбургских, подвида хомяков.

— Хомяк? Ты? — фыркнула я, даже позабыв на мгновение про брезгливость.

В детстве у старшего брата был хомяк. И вот этот крысеныш на него был точно не похож.

— У хомяков лапки короткие, — принялась указывать я крысенышу с зубодробительным именем на несостыковки, — И хвост малюсенький. А еще они пухленькие, в отличие от обычных мышей. Впрочем, данный пункт к тебе тоже относится…

— Ты меня сейчас толстым обозвала? — запищал возмущенно крысеныш, уперев руки в бока.

Да он даже живот втянул!

— Ну, стоит оценивать себя объективно, — протянула я, пожав плечами, — Я тоже девочка немаленькая, так ведь не возмущаюсь же.

— Дубина ты! — припечатал крысеныш, еще раз стукнув меня хвостом по носу, — И кого только Женевьева сюда притащила, раз эта бестолочь даже в видах магических животных не разбирается? — вздохнул он тоскливо, закатив глаза к потолку, — Моей Женевьевочке сейчас хорошо. Смылась туда, где безопасно, и живет себе припеваючи. А мне, что прикажете с этой безмозглой делать? — поинтересовался он у потолка.

— Давай по порядку, — обратилась я к крысу, впечатлившись его пламенной речью, — Кто такая Женевьева? Куда она меня притащила? И, главное, что это ты такое собрался со мной делать?

Хомяк, который вовсе не хомяк, отлепил взгляд от потолка и спрыгнул с моего тела на постель.

— Вот! — изрек он, с видом фокусника выудив из ниоткуда какой-то предмет, больше самого крысеныша в несколько раз.

Странным предметом оказался пергамент в виде ленты, свернутой в трубу. Крысеныш деловито размотал переливающийся документ и сунул мне его под нос.

— Это договор, который ты ночью заключила с Женевьевой. Внизу, кстати, подпись твоя стоит, — мышиная лапа ткнула в нужное место, — Так что все законно!

А я вдруг начала вспоминать странный ночной сон, что приснился мне этой ночью. И, похоже, все, что происходит сейчас, вовсе не последствия анестезии…

Глава 2

Два года назад мне поставили страшный диагноз, называемый онкологией. И все последние два года моей жизни были похожи на непрекращающийся ночной кошмар с постоянной борьбой.

Я боролась за себя, за свою жизнь, за возможность полноценно проживать каждый день. Проходила лечение. Курс за курсом, одну операцию за другой. И, когда казалось, что болезнь начинает наступать, она возвращалась вновь.

За эти два года моя кондитерская, которая была самой популярной в городе, пришла в упадок. Об одном из лучших кондитеров страны уже почти никто и не помнил. Коллеги списали со счетов. Постоянные клиенты растворились в воздухе. Муж, заявив, что больше так не может, ускакал в закат под ручку с моей же ассистенткой.

И осталась я в полном одиночестве. Наедине с этой страшной болезнью. И абсолютно без поддержки в этой борьбе за свою жизнь.

Последние несколько месяцев врачи только лишь удрученно качали головой и уже перестали давать хоть какие-либо прогнозы. Опухоль стремительно разрасталась, сжирая меня и забирая годы жизни.

И из жизнерадостной, здоровой, цветущей и немного пухленькой тридцатилетней блондинки я превратилась в свою бледную тень, слабо напоминающую меня прежнюю.

Пару дней назад мне предложили сделать еще одну операцию. Врачи предупредили сразу, что на моей стадии заболевания операцию делать крайне рискованно. И вообще, может получиться так, что после наркоза я уже не очнусь. Но оставался и шанс на удачное стечение обстоятельств…

Взяв паузу, чтобы все взвесить и подумать, я никак не могла прийти к окончательному решению. И пусть жить мне оставалось совсем недолго, но даже лишать себя каких-то нескольких дней отчаянно не хотелось.

Я не хотела умирать. Цеплялась за каждый шанс и каждую возможность. И каждый новый день был для меня на вес золота.

Явиться и узнать мое решение врач должен был уже завтра утром. И поэтому, засыпая, я крутилась и никак не могла решить окончательно, что же делать. А еще молилась, долго, отчаянно. Молила о чуде, о возможности получить второй шанс. Шептала самозабвенно, что в этот раз не повторю прошлых ошибок, что буду следить за здоровьем, заботиться о себе, что сумею вновь наладить свою жизнь, чего бы мне это ни стоило.

А потом я, наконец, заснула. И мне приснился крайне странный сон, в котором я увидела ее.

Хрупкая, элегантная шатенка лет двадцати пяти, с хищными, но безумно красивыми чертами лица показалась мне странной. Не менее странным мне показалось и ее безупречно сидящее платье, словно сошедшее с картин прошлых эпох.

Но когда девушка заговорила, странности лишь усилились.

— Ты просила шанс на новую жизнь, — произнесла она, — И я пришла, чтобы твою просьбу исполнить.

— А ты какое-то божество? — наивно поинтересовалась я, с любопытством разглядывая красивую незнакомку.

— Лучше, — криво усмехнулась она, — Я добрая волшебница.

— И ты можешь меня вылечить? — с надеждой уточнила я.

— Я могу подарить тебе шанс на новую жизнь, — поддавшись вперед, выдохнула она, глядя на меня огромными, как бескрайние озера, голубыми глазами, — Зачем тебе оставаться в мире, где твои дни сочтены? Зачем оставаться в теле, которое медленно умирает? Ты можешь занять мое место и оказаться в чудесном, сказочном мире, где царит магия, летают драконы, разгуливают вокруг гномы. Ты получишь новую жизнь в молодом, здоровом теле. У тебя появится шанс, о котором ты так сильно просила.

Я слушала ее, словно завороженная. Шанс? Новый мир? Новая жизнь? Новое тело? Магия?

Всего этого в данную секунду я желала страстно, отчаянно. Мне хотелось жить. Полноценно жить. Хотелось вдыхать воздух полной грудью. Гулять на улице, чувствуя мягкую траву под ногами. Греться в солнечных лучах.

Казалось бы, такие мелочи. Но сейчас эти мелочи и значили для меня целую жизнь.

— Ну так что, ты согласна? — поторопила меня с ответом незнакомка.

Кем бы она ни была, она услышала мой зов и откликнулась на него, готовая помочь. И я не могу, просто не имею право отказываться от такого шанса.

Вот только… Даже в сказах добрые волшебницы часто требуют платы за свою магическую помощь.

— И что я буду тебе за это должна? — поинтересовалась я, склонив голову набок.

— Я займу твое тело, только и всего, — махнула рукой волшебница так, словно это было каким-то пустяком.

— Зачем? — удивилась я, — Оно же умирает.

— Но у меня есть магия, чтобы его излечить, — возразила шатенка, — Вот только… Тело это будет здоровым только тогда, когда в нем буду находиться я, способная поддерживать его магией. Если ты вернешься в свое тело, то все равно умрешь.

— А зачем тебе мое тело? — засомневалась я на мгновение.

Зачем ей прикладывать столько усилий, чтобы излечивать его своей магией?

— В моем мире меня ничего не держит, — вздохнула она, — И я также отчаянно жажду начать новую жизнь, как и ты. Так почему бы мне не сделать заодно и доброе дело? Подумай сама, мы обе остаемся в выигрыше от такого обмена…

Пожалуй, она права. И сейчас это был единственный мой шанс.

Глава 3

— Ха-ха-ха-ха, — выдернул меня из воспоминаний громкий хохот крысеныша, — Я просто не могу! Ну и имечко!

Он, растелившись на животе, лежал прямо на договоре, тыкал в строчку с моим именем своим микроскопическим пальцем, качал в воздухе задними лапами и утирал передними лапами слезы, брызнувшие из глаз.

— Евгения Му-у-у-равь-е-ва! — прочитал по слогам крысеныш, катаясь по документу и хватаясь за живот, — Ха-ха-ха! У меня сейчас пузо от смеха лопнет!

Его веселья я разделить не могла сразу по двум причинам. Во-первых, нормальное у меня имя! Ничего смешного я в нем не вижу. А, во-вторых, то, что показалось мне изначально хоть и странным, но обычным сном, сном не являлось.

Я сейчас в другом мире, в другом теле. И о жизни его предыдущей хозяйки не знаю ничего. А все, что у меня есть – странная, говорящая помесь хомяка с крысой и тот самый магический договор, содержимым которого я даже не озаботилась перед тем, как его подписать.

С трудом поборов собственную брезгливость, я осторожно спихнула крысеныша с документа и взяла свиток в руки, разворачивая его и вчитываясь в текст.

«Магический договор о взаимопомощи

Между:

1. Евгенией Муравьевой (далее — "Сторона А"), умирающей жительницей мира Земли.

2. Женевьевой Сент-Клер (далее — "Сторона Б"), колдуньей из мира Эльдарии.

Условия договора:

1. Обмен телами и жизнями

- Сторона А получает тело Стороны Б и её жизнь в мире Эльдарии.

- Сторона Б получает тело Стороны А и обязуется исцелить его, используя свои магические способности.

2. Срок действия договора

- Договор действует до тех пор, пока Стороны согласны с условиями обмена.

- Когда Сторона А достигнет стабильности и благополучия в жизни Стороны Б, Сторона Б имеет право инициировать возвращение в своё тело.

3. Обязанности Стороны А

- Сторона А обязуется бережно относиться к телу и репутации Стороны Б, не нанося ущерба её социальному положению, магическим способностям или имуществу.

- Сторона А не имеет права раскрывать факт обмена телами третьим лицам.

4. Обязанности Стороны Б

- Сторона Б обязуется исцелить тело Стороны А и поддерживать его в здоровом состоянии.

- Сторона Б не имеет права использовать тело Стороны А для совершения действий, которые могут навредить ее жизни.

6. Возвращение в исходное состояние

- По инициативе Стороны Б договор может быть расторгнут, и стороны вернутся в свои исходные тела.

- Возвращение происходит в течение 3 лунных циклов после заявления Стороны Б.

7. Гарантии

- Сторона Б гарантирует, что тело Стороны А будет полностью исцелено и пригодно для жизни.

- Сторона А гарантирует, что не будет злоупотреблять магическими способностями Стороны Б, вредить ее репутации или портить ее жизнь.

Подписи сторон:

Примечание: Договор скреплён магической печатью и не может быть нарушен без последствий для обеих сторон.»

Дочитав до конца, вернулась к началу свитка и перечитала все еще раз.

То есть, мне эту жизнь и это тело не подарили, а сдали в аренду? И эта самая Женевьева может запросто вернуться в свое тело, если решит, что ее жизнь здесь налажена?

А что вообще с ее жизнью может быть не так? Она же ничего об этом не говорила. Лишь сказала, что хочет пожить в новом мире…

И почему у нее есть право потребовать обратного обмена, а у меня нет? Если она обязуется мое тело исцелить, то почему я не могу вернуться обратно?

Кажется, колдунья говорила что-то о том, что лишь ее магия может поддерживать тело здоровым…

Но почему тогда это не отражено в договоре?

В общем, не стоило подписывать этот договор сразу. Надо было хоть прочесть сначала, что мне предлагают. Уточнить у этой колдуньи все детали…

Но я ведь как услышала о возможности спасти собственную жизнь, так обрадовалась, что эта радость затмила собой все остальное.

Эх, а ведь раньше, до болезни, я тщательно относилась к подписанию серьезных документов. И никогда не ставила своей подписи, прежде чем прочту все условия.

Крысеныш в этой ситуации был единственным, кто хоть немного мог пролить свет на происходящее. Он же с этой Женевьевой, судя по всему, хорошо знаком.

Глава 4

Продолжая вертеться возле зеркала, я никак не могла налюбоваться своим новым телом. Собрав сзади полупрозрачную, широкую ночную сорочку, я рассматривала доставшуюся мне фигуру.

Миниатюрная, стройная. И при этом со всеми необходимыми округлостями в нужных местах. В общем, одно загляденье.

Сама мысль о том, что я теперь помолодевшая лет на семь красотка, привела меня в дикий восторг. Но еще в больший восторг меня привел тот факт, что я теперь совершенно здорова. И никаких вам онкологий!

Но регулярно у врачей нужно будет проверяться и в этом мире. Я, наученная горьким опытом, теперь своих прошлых ошибок не допущу.

Внезапно мой взгляд устремился вниз. Туда, где на трюмо среди вороха разбросанной косметики и бижутерии лежал запечатанный конверт.

Проснувшееся внезапно любопытство вместе с каким-то шестым чувством не позволили мне пройти мимо. И я взяла в руки изрядно пожелтевший конверт, оттряхивая его от остатков румян.

На конверте была лишь странная, наполовину стершаяся марка и подпись в самом низу, выведенная каллиграфичным почерком.

— Флервиль, дом семейства Делакур, — зачитала я вслух и, повернувшись к крысенышу, мирно лежащему на кровати, поинтересовалась, — А от кого это письмо?

— Флервиль – город, в котором родилась Женевьева, — приподняв голову, пояснил крысеныш, — А письмо от дяди ее небось, Оливера Делакур, там больше писать ей некому.

— А почему оно не распечатано?

— А потому что моя Женевьевочка с этим противным брюзгой общаться не собиралась, — фыркнул крыс, важно задрав подбородок, — Этот мерзкий тип из дома ее выгнал, когда узнал, что она… — тут фамильяр осекся, стрельнул в меня взглядом и как ни в чем не бывало продолжил, — В общем, не столь важно. Главное, что нам этот дядюшка Оливер и даром не нужен.

Им, может, и не нужен, а мне любопытно узнать, что же в том письме. Наверняка не просто так дядюшка написал, чтобы делами племянницы поинтересоваться, раз они не общались.

Да и к тому же, раз в теле Женевьевы живу теперь я и жить буду ближайшие лет пятьдесят так точно, то мне теперь решать, с кем стоит общаться, а с кем нет.

Решительно разорвав конверт, я извлекла на свет письмо и вчиталась в текст.

«Уважаемая Женевьева Сент-Клер,

С прискорбием вам сообщаем, что родной брат вашей матери, Оливер Делакур, скончался.

Согласно завещанию, оставленному мистером Делакуром, семейное поместье, находящееся в залоге, и конфетная фабрика семейства Делакур переходит к его единственной наследнице. То есть, к вам.

Убедительная просьба явиться в Флервиль сразу же, как вы получите это письмо. Если вы не внесете залог за поместье к исходу третьего месяца водного цикла, то дом будет продан на аукционе.

С уважением,

Марсель Вальмонт, поверенный.»

Дочитав письмо до конца, я вздохнула, вновь его сворачивая.

Час от часу не легче. Едва оказалась в новом мире, и на тебе – новости о смерти родственников. И, похоже, что других родственников у меня и не имеется. Раз дядюшка решил оставить все свое имущество Женевьеве, с которой даже не общался.

Повернувшись к крысенышу, я сочла важным ему сообщить:

— Здесь сказано, что дядя Женевьевы умер.

На что получила совсем неожиданную реакцию:

— А так ему и надо! — ощетинился крыс, — Помер, туда ему и дорога. Эх, жаль, Женевьевочки моей здесь нет. Она бы точно таким новостям обрадовалась…

Я даже покосилась на фамильяра настороженно. Вот вроде бы такое маленькое создание. А сколько в нем злобы…

Хотя, с другой стороны, откуда я знаю, какие там отношения были у Женевьевы и ее дяди? Вдруг он издевался над племянницей, избивал? Вон, даже из дома выставил.

Словом, судить раньше времени лучше не стоит.

Но как-то это слишком не по-человечески, вот так вот об умершем человеке. Говорю, как та, кто сама чуть на тот свет не отправилась.

Однако мне все же было интересно, когда там этот третий месяц водного цикла заканчивается. И когда было отправлено письмо.

Вдруг мы еще успеем внести залог за поместье? Если это дом с богатой семейной историей, то, наверное, будет жаль лишаться такого места.

Вновь взяв в руки конверт, я покрутила его в руках, стремясь найти дату отправления. И на обратной стороне удалось найти внизу приписку, выведенную мелким шрифтом.

— Письмо было отправлено двадцатого дня первого месяца водного цикла, — зачитала я и, повернувшись к крысенышу, поинтересовалась, — А сейчас какой день?

Тот немного призадумался, а потом выдал:

— Тринадцатый день третьего месяца огненного цикла.

— А водный цикл когда начнется? — уточнила, находясь в легкой прострации от местного летоисчисления.

— Так, он за огненным следует, — пожал плечами фамильяр.

Погодите-погодите!

Если письмо было отправлено двадцатого дня первого месяца водного цикла, а сейчас идет цикл огненный, который следует перед ним, то это получается…

— Письмо доставили почти год назад?!

Как можно за целый год даже не поинтересоваться, что может быть в этом письме? И зачем его тогда вообще хранить?

Уж лучше бы выбросила, если читать не собиралась…

А так, поместье наверняка уже давным-давно продано. Что с семейной конфетной фабрикой – неизвестно. И почему меня эти вопросы так волнуют, тоже непонятно.

Но раз уж я заняла место Женевьевы, не могу же я просто так паразитировать пятьдесят лет, а то и больше, дожидаясь того дня, когда придется умирать?

Не-е-ет. Я, вообще-то, планирую жизнь свою налаживать.

— Ну а что ты хотела? — протянул крыс лениво со стороны кровати, — Женевьеву дела дяди нисколько не волновали. И тебе советую в них не лезть. У нас есть дела поважнее.

Какие именно дела поважнее у нас есть, я так узнать и не успела.

Внезапно в деревянную дверь спальни принялись тарабанить. А следом раздался грозный мужской голос:

Глава 5

Грохот, от которого деревянная дверь подозрительно затряслась, повторился.

И это заставило меня очнуться и паническим взглядом пробежаться по комнате, отыскивая хотя бы халат, которым можно будет прикрыться.

— Мисс Сент-Клер, — раздался за дверью уже другой, более тонкий голосок, — Вы должны были еще вчера покинуть помещение. Срок оплаченной вами аренды давно истек.

— А это еще кто? — шикнула я на крысеныша, подлетая к стулу, на спинке которого висел халат, и стремительно в него оборачиваясь.

От халата здесь, конечно, было одно название. Одни просвечивающиеся кружева. Но хоть какое-то чувство защищенности наличие этой тряпки давало.

— А это вторая маленькая проблемка, — вздохнул фамильяр, разводя лапами в стороны.

— А можно все-таки больше вводных? — не выдержав, огрызнулась я.

А у кого бы тут нервы не сдали, когда ты едва очнулся в новом мире, а к тебе уже ломятся с неясными намерениями?

— Женевьева! — гаркнул вдруг тот самый, первый, голос, — Открывай, змеюка ты подколодная!

От этого баса с крысенышем мы испуганно подпрыгнули оба. А у меня еще и брови вверх взлетели от такого «ласкового» обращения.

— За что это он меня так? — громким шепотом уточнила я у фамильяра, — И кто это вообще такой?

Крысеныш немного помялся, словно размышляя, стоит меня посвящать в детали жизни предыдущей владелицы этого тела или все же нет, но потом со вздохом признался:

— Это Арно де Виньи, бывший любовник Женевьевы. Она у него кое-что одолжила, вот он теперь и желает страстно это вернуть.

— Так давай просто вернем, — тут же предложила я фамильяру, — Что именно она у него взяла?

— Понимаешь, вернуть не получится, — развел лапами крыс, — Женевьева взяла шкатулку и деньги. И эту шкатулку, которая для Арно была очень ценна, обменяла у одной черной вед… Э-э-э-э, — замялся он на мгновение, — У одной доброй колдуньи на заклинание, способное менять души местами.

Вот тебе и добрая волшебница. С любовником и замашками алчной клептоманки!

Отчего-то все больше мне начинает казаться, что втянули меня во что-то нехорошее...

Как знала, что за свое чудесное исцеление и эту магию придется расплачиваться! Правда, не думала, что так скоро.

В дверь снова принялись тарабанить. И, вжав голову в плечи, я предложила крысенышу:

— А, может, просто все этому Арно объясним? Знаешь, где та колдунья, которой Женевьева его шкатулку отдала? Сдадим все явки, пароли. Глядишь, он от нас и отстанет. Не чужие же друг другу люди были.

— Ну-у-у-у, понимаешь… — протянул фамильяр, начиная заметно нервничать.

И глазки у него так подозрительно забегали, что мои нехорошие предчувствия лишь усилились.

— Дело в том, что Арно – глава одной из местных преступных гильдий, — заламывая лапы, признался фамильяр, — И не думаю, что он способен нас так просто понять и простить. Если признаемся, что шкатулки у нас нет, то…

Что именно будет в таком случае, крысеныш говорить не стал. Зато весьма красноречиво провел когтем по собственному горлу.

Гулко сглотнув, я ощутила, как ноги от испуга подкосились, и я рухнула прямо на пол, опустившись на голые доски пятой точкой.

Вот этой пятой точкой и можно было охарактеризовать глубину всех проблем, в которые меня втянули.

Зато портрет этой Женевьевы вырисовывался все отчетливее. И эта предприимчивая девица, закрутившая роман с местным преступным авторитетом и обокравшая его, мало была похожа на добрую волшебницу, которой присущ альтруизм. Точнее, совсем не была похожа.

Но этой ушлой девицы здесь уже не было. И придется теперь мне самой выпутываться из той задницы, в которой она очутилась перед тем, как слинять отсюда.

Как там крысеныш говорил? Хорошо его Женевьевочке, сидит сейчас в безопасном месте? Теперь-то я понимаю, о чем была речь. И все больше становлюсь с ним солидарна.

— Ладно, — выдохнула я решительно, принимая более чинную позу.

Но из-за кровати, которая надежно отделяла меня от входной двери, вылезать не стала.

— А второй тип кто?

— А второ-о-ой, — протянул фамильяр, — Это мистер Этьен Мерсье. Владелец этого дома, в котором мы с Женевьевой месяц назад сняли комнату. Вот уже неделю нас выселить пытается, все денег требует, — буркнул крысеныш с таким недовольством, будто этот мистер Этьен Мерсье у честных и порядочных граждан просто так деньги вымогает.

— Так, давай ему просто заплатим, — тут же предложила я, решив не заострять сейчас внимание на том факте, что эта Женевьева отчего-то поселилась в местной коммуналке, — Дождемся, когда этот Арно уйдет, и заплатим.

— А нечем, — заявил крыс, разводя руками, — Денежки-то тю-тю. То, что украли у Арно, уже давно потратили.

М-да-а-а-а…

Размер звездеца, в котором я оказалась, достиг просто феерических масштабов.

Глава 6

И что мы имеем по итогу?

Эта Женевьева по какой-то причине не общалась с родным дядей. В семейном поместье не жила, из родного города уехала. Сняла крохотную комнатку неизвестно где, за которую, к тому же, заплатила украденными деньгами. Ко всему прочему связалась с опасным бандитом, вступила с ним в связь, а после обокрала.

И, видимо, сбегая от своих проблем, не придумала ничего лучше, чем махнуться, не глядя, со мной местами.

Спасибо ей огромное, конечно, за мою спасенную жизнь. Но теперь-то я уж точно не смогу сказать, что чудесное спасение мне досталось даром.

Тут в дверь принялись стучать еще агрессивнее. Да так, что она опасно заскрипела.

— Женевьева! — взревел Арно по ту сторону двери, — Если ты не откроешь, то я выломаю эту чертову дверь и выведу тебя отсюда силой!

— Эй, уважаемый, — раздался голос мистера Этьена Мерсье, — Вот только порчей чужого имущества заниматься не надо!

Между мужчинами началась перепалка. И пока они спорили друг с другом, я повернулась к крысенышу и поинтересовалась у него:

— И что нам теперь делать?

— Как что? — пожал плечами фамильяр, — Валить отсюда надо, пока за хвост не схватили и не прижали.

И, словно в подтверждение своих слов, он проворно спрыгнул с кровати и в пару прыжков оказался на подоконнике.

Вот ведь ушлый крысеныш! Прямо под стать своей хозяйке.

— Бросить меня тут решил? — зашипела я гневно на него, упирая руки в бока, — Попробуй только. Я тебя потом поймаю и хвост откручу собственноручно. Пожалеешь еще, что в руки этого бандита не попал.

Да куда же я в этом мире без него? Нет уж, эта мышь мне еще нужна. По крайней мере, на первое время, пока я здесь не освоюсь.

Отчетливо сглотнув, фамильяр покосился в сторону открытого окна. Поколебался секунду, словно решая, удирать ему немедленно или все же нет. А после вздохнул и повернулся ко мне.

— Ладно, не брошу тебя. Только давай быстрее.

Мгновенно вскочив на ноги, я в панике принялась озираться по сторонам. Я ведь даже не знаю, что и где здесь лежит. А вот так, как крыс, выпрыгивать через окно в одной ночной сорочке и ажурном халате я была не готова.

Мало ли, какие у них тут нравы! Вдруг упекут еще куда-нибудь, приняв за городскую сумасшедшую, или вообще окрестят женщиной легкого поведения.

Подлетев к шкафу, обнаружила там дорожную сумку и принялась запихивать в нее вещи, не глядя.

— Давай быстрее, — торопил меня крыс, приплясывая от нетерпения на подоконнике, пока мужчины продолжали переругиваться за дверью.

Запихнув в сумку все, что находилось в шкафу, я накинула на плечи плащ, висящий у входа, и буквально влетела в туфли, стоящие там же.

— Ну, скорее же! — никак не унимался фамильяр.

Но, стараясь не отвлекаться на его нервные реплики, я подошла к трюмо и принялась открывать все выдвижные ящики.

Одежда — это, конечно, хорошо. Но ведь нужны еще деньги, документы. И если первого нет, то второе точно должно где-то водиться.

Вот только повсюду была лишь многочисленная косметика, в груде которой мне с трудом удалось обнаружить небольшой тканевый мешочек с несколькими монетками, который тут же отправился в карман.

А еще через минуту поисков нашлись и документы. Местный паспорт лежал в нижнем выдвижном ящике вместе со шкатулкой, заполненной мелкими стеклянными флаконами с разноцветными жидкостями.

Не знаю, что это, но явно что-то важное, раз хранилось отдельно от остального хлама, да еще и рядом с документами.

Запихнув паспорт и шкатулку в дорожную сумку, я поднялась на ноги.

— Ну, все? — нетерпеливо уточнил мышонок, — Ждать больше нельзя, надо валить, — шикнул на меня фамильяр.

И, в подтверждение его слов, в дверь снова принялись тарабанить. Да так, что, похоже, все же собрались ее вынести.

Словно повинуясь какому-то чутью, я в самый последний момент подхватила с трюмо конверт с письмом и, спешно запихнув его в карман, вслед за крысенышем забралась на подоконник, тут же перемахивая через него и спрыгивая вниз.

Благо, оказалось, что здесь был первый этаж. И обошлось без сломанных конечностей.

Приземлившись на тротуар прямо посреди оживленной улицы, я осмотрелась по сторонам, подмечая причудливость здешнего города.

Но тут же вздрогнула, когда фамильяр, спрыгнувший вслед за мной, приземлился мне прямо на плечо и, заорав в ухо, приказал:

— Чего замерла?! Драпаем!

Глава 7

Приказ, прозвучавший строгим басом, возымел на меня нужный эффект. И, перестав пялиться удивленно по сторонам, я бросилась прочь от многострадального окна.

Как раз в тот момент, когда я заворачивала за угол, за спиной раздался грохот. А следом на всю улицу проревели:

— Женевьева! Поймаю тебя, мерзавку такую, и убью! Только попадись мне на глаза!

Похоже, это многоуважаемый мистер Арно дверь в комнату выломал, там меня не обнаружил, зато обнаружил распахнутое окно.

Надеюсь, он хотя бы не увидел, в какую сторону я побежала...

Но даже сам факт того, что где-то у меня за спиной разозленный, обманутый и обокраденный опасный бандит, лишь придавал ускорения.

Неслась по улицам незнакомого города я еще минут десять без остановки. Крысеныш же все это время трясся на моем плече, вцепившись в волосы, и периодически подвывал в самое ухо, что его укачивает.

Наконец, когда дыхание начало сбиваться, а в боку подозрительно покалывать, я замедлилась.

Никто за нами, вроде как, гнаться не спешил. А, значит, можно и поинтересоваться, куда мы, собственно, направляемся.

Что я и поспешила сделать. И на что получила удивительный по своей наглости ответ:

— А я откуда знаю? — флегматично поинтересовался фамильяр, — Ты же направление задавала. Я всего лишь скромный пассажир!

— А ты не забыл, что я не местная? — возмутилась я в ответ, окончательно переходя на спокойный шаг.

— А, ну да, — раздалось задумчивое у левого уха.

— Так, куда нам идти? — вновь поинтересовалась я у крысеныша, — Есть у твоей Женевьевы друзья, родственники, знакомые, к которым можно обратиться? Как я понимаю, денег, чтобы снять новое жилье, у нас нет. Чем вообще твоя Женевьева занималась? Где брала деньги на проживание? Работала?

— Работала?! — возмущенно переспросил фамильяр, — Ха! Скажешь тоже, — фыркнул он, — Женевьева была из той особой категории женщин, которым доставалось все просто так. Чтобы получить желаемое, ей хватало одного факта своего существования. И одного взгляда было достаточно, чтобы все мужчины в радиусе двухсот метров бросались к ее ногам.

Сколько пафоса-то! А толку? Где все эти несметные богатства, брошенные к ее ногам?

Я, в отличие от всяких Женевьев, ничего никогда в жизни просто так не получала. Всего привыкла добиваться сама, своим трудом.

И справедливости ради, никаких любовников с криминальными наклонностями мне никогда обворовывать не приходилось. Что говорит только в пользу моего жизненного подхода.

Но сейчас явно не самое подходящее время, чтобы заниматься осуждением образа жизни прошлой хозяйки этого тела.

У нас тут, вообще-то, крыши над головой нет. И где-то по городу бродит разъяренный бандит, мечтающий свернуть мне шею.

— Так что там с друзьями и знакомыми? — напомнила я крысу об изначальной сути вопроса, — Знаешь, к кому мы можем обратиться? — спросила, скосив взгляд на собственное плечо.

Фамильяр важно надулся, лапки на груди сложил и не менее пафосно заявил:

— Моя Женевьевочка девочкой была умной и дружбы ни с кем не водила. Потому что ей все завидовали и только ждали подходящего момента, чтобы предать и воткнуть нож в спину.

Я-я-я-сно. Диагноз здесь налицо.

Хотя я бы сказала, целый букет психологических расстройств. И очевидный нарциссизм, и мнительность, и мания величия…

И это я сейчас про крысеныша! Какие там загоны были у той Женевьевы, один черт разберет.

— Значит, — пришла я к очередному неутешительному выводу, — Денег на жилье у нас нет.

— Нету, — подтвердил фамильяр.

— И за помощью нам обратиться не к кому, — продолжила я.

— Абсолютно не к кому, — согласно кивнул он.

— Значит, выход всего один, — вздохнула я, засунув руку в карман плаща и нащупав там конверт.

— Один, — снова поддакнул крысеныш, потом мотнул головой и тут же всполошился, — Стоп! Какой?

— Отправимся во Флервиль, — торжественно объявила я крысу.

Остановившись на мгновение, приоткрыла сумку и достала оттуда тканевый мешочек с монетками.

— Вот, нашла немного денег, — раскрыв мешочек, я извлекла монеты и сунула их под нос фамильяру, — Этого хватит, чтобы добраться до родного города Женевьевы?

— Вот ведь стерва скрытная! — присвистнул он, как мне показалось, восхищенно, — А мне ведь говорила, что мы все до последней копейки потратили!

И, между прочим, очень хорошо, что не потратили! И вдвойне хорошо, что я эти деньги нашла.

— Ну так хватит или нет? — настойчиво повторила я.

— Должно хватить, — кивнул крысеныш и тут же добавил, — Но во Флервиль мы не поедем! Нечего тебе там делать. Женевьева с дядей общаться не хотела. И зареклась когда-либо туда возвращаться.

— Ну так она и не возвращается, — возразила я, пожав плечами, — Ее здесь вообще нет, забыл?

— Забудешь тут такое, — буркнул крыс.

— А нам с тобой здесь что делать? Работы у твоей Женевьевы не было. Денег у нас нет. Крыши над головой тоже нет, — загибала я пальцы, — А мне, чтобы работу найти, нужно как минимум время, чтобы в этом мире освоиться. И где мы с тобой все это время планируем жить? А есть что будем? У тебя вообще был хоть какой-нибудь план?

— Ну, я надеялся, что Женевьева найдет на свое место кого-нибудь толкового. И она уже со всем как-нибудь разберется, — неуверенно протянул фамильяр, почесав макушку.

— Вот я и пытаюсь разбираться, — кивнула я, — А Флервиль в данный момент – наш единственный шанс.

Правда, в письме, которое я так удачно прихватила с собой, говорилось, что поместье уйдет с молотка. Но ведь еще и шла речь про какую-то фабрику. И фабрика, вроде как, в залоге не была.

Уже, конечно, почти год прошел. Но вдруг фабрика продолжает работать и после смерти владельца? Обычно такой крупный бизнес из-за одного человека не закрывается.

В любом случае, если не поедем туда, то так ничего и не узнаем. А вдруг это действительно наш шанс? Даже если крупных денег в виде прибыли не получим, так, может, хоть крышей над головой обзаведемся хотя бы на какое-то время?

Глава 8

— Так, где тут вокзал? — уточнила я у фамильяра, вновь подхватывая дорожную сумку и осматриваясь по сторонам.

— Это смотря, куда нам надо, — важно подметил он, выставив вверх палец.

— Нам надо во Флервиль, — в который раз повторила я.

Он как будто издевается, честное слово.

— Это понятно, — отмахнулся от моих слов крыс, — На каком виде транспорта мы планируем добираться?

— Ты у меня спрашиваешь? — опешила я, — Я в этом мире вообще первый день живу. Откуда мне знать, какие тут есть виды транспорта?

— Ну, смотри, — вздохнул крысеныш и принялся объяснять, — Можем доехать на туманном экспрессе. Быстрее доберемся. А можем на дирижабле. Но вокзалы в разных концах города. Так, нам куда?

— А туманный экспресс – это что такое? — решила выяснить я все нюансы заранее.

Не хотелось бы попасть впросак.

— Все-то тебе объяснять приходится, — закатил глаза фамильяр, — Ну штука такая, продолговатая с отдельными кабинками. Ездит по железным рельсам.

— Поезд, что ли? — догадалась я.

— Па-ро-воз! — произнеся по слогам, поправил меня крыс.

— А дирижабль — летающая овальная штука? — припомнила я знакомое название.

И даже картинка этого самого дирижабля сама в голове всплыла.

— Все верно, — кивнул он.

— Тогда туманный экспресс, — тут же решила я.

Всю жизнь самолетов боялась. Так что дирижабли нам точно не нужны.

Я существо земное, надо быть поближе к родной обители…

— На экспресс нам денег не хватит, — тут же развел руками крысеныш, — Придется трястись в дилижансе.

— А зачем тогда спрашивал, если заранее знал ответ? — возмутилась я.

— Как зачем? Посмотреть на твою разочарованную рожу, — мерзопакостно хихикнул он.

Ну точно животное под стать своей хозяйке. Бывшей.

А мне вот что делать с его противным характером? Избавиться точно не получится, я сейчас в незнакомом мире без крысеныша как без рук.

Значит, придется терпеть и перевоспитывать! Но сначала нужно добраться во Флервиль и разобраться с более насущными вопросами.

— Так и в какую нам сторону на твой дирижабль? — вздохнула я, уже предвкушая не самую приятную поездку.

Вот, собственно, мир новый, а свои старые фобии я вместо багажа притащила с собой.

— Туда, — ткнул лапой крыс в нужную сторону, — И, кстати, чтоб ты знала. Мы не сбегаем, а выполняем важное стратегическое отступление. Вот отсидимся немного во Флервиле, план обмозгуем и потом вернемся.

О каком плане идет речь, я не имела ни малейшего представления. А учитывая скрытность фамильяра, рассчитывать на то, что он со мной своими размышлениями любезно поделится, не приходилось.

Вокзал оказался действительно далековато. Почти на самом отшибе города, как объяснил мне крыс.

Но даже долгое пешее путешествие не сумело меня расстроить. Во-первых, у меня появилась возможность спокойно рассмотреть и улицы, и людей вокруг, знакомясь с новым миром. А, во-вторых, как же давно я вот так не ходила!

— Слушай, а почему у вас дилижанс стоит дешевле паровоза? — задала я крысенышу закономерный вопрос, — У нас вот все наоборот.

— О, поверь, скоро ты узнаешь это на собственной шкуре, — протянул он, злорадно хихикнув.

Его словам я особого значения не придала. И, как оказалось четвертью часа позже, очень и очень зря!

Когда мы дошли до вокзала, и я отдала за билет в одну сторону почти все имеющиеся у меня монетки, нас пропустили на перрон. И то, что я увидела, с моими представлениями о дилижансах совершенно не соотносилось.

— И это дилижанс? — в ужасе уточнила я у фамильяра, разглядывая странную небольшую капсулу.

Да она была настолько небольшой, что туда от силы могло влезть человека три-четыре. А нас уже семеро на перроне! И это, похоже, не предел.

— О-о-о, — подвывал крыс на моем плече, похрюкивая от смеха, — Это ты еще всех прелестей полета не прочувствовала на себе. Уверяю, этот полет ты не забудешь никогда!

И снова слова фамильяра оказались пророческими.

В дилижанс нас погрузилось целых десять человек. И, забившись внутрь, как кильки в консервную банку, мы кое-как сели, прижатые друг к другу всевозможными конечностями, и принялись ждать взлета.

Что началось потом, страшно даже вспоминать. Нас трясло, качало, едва ли не переворачивало в воздухе. А пилот, кем бы он ни был, умудрялся еще и наезжать на неведомые воздушные ямы.

Эти шесть часов в полете показались мне каким-то бесконечным адом. И, хоть зеркала у меня и не имелось, но я могла гарантировать, что у меня был такой же зеленый цвет лица, как и у всех остальных пассажиров.

Да это не транспорт, а орудие пыток какое-то. За такую поездочку должны еще и приплачивать. А они деньги берут, бессовестные.

Крысеныш, в отличие от меня, весь полет чувствовал себя замечательно и спокойно посапывал, свернувшись клубочком у меня на плече.

Наконец, это летающая консервная банка начала снижаться. Но, оказалось, что я рано радовалась. При приземлении мы ударились о землю с такой силой, что у меня из груди выбило весь воздух.

Честное слово, кажется, я никогда раньше так близко к собственной смерти не была. И это, между прочим, говорит вам человек, которому жить-то оставалось пару месяцев от силы.

А вот судя по тому, как остальные пассажиры напряглись, вжались в стены и вцепились за всевозможные выступающие элементы дилижанса, они к подобному «мягкому» приземлению были готовы.

Из дилижанса я не выходила – выползала. И едва удержала себя от того, чтобы не распластаться на земле и не начать ее целовать.

Больше никаких дилижансов! Никаких самолетов! Выше полуметра от земли не поднимаемся. И то, только на стремянке.

Пока я приходила в себя и возвращала своему лицу нормальный цвет, фамильяр скучающе зевал и терпеливо ждал, пока я оклемаюсь.

Зато, когда это произошло, я вышла за территорию местного вокзала. Окинула взглядом оживленную улицу и поинтересовалась у своего личного навигатора:

Глава 9

Выбора у меня особо не было. Поэтому мне пришлось перебороть все свои внутренние зажимы. И, еще раз развернув письмо и прочитав имя поверенного, я принялась расспрашивать буквально каждого встреченного мною прохожего на предмет того, где уважаемого мистера Марселя Вальмонта можно найти.

Прохожих попадалось мало. То ли около вокзала народ особо и не ошивается, то ли в такое время все уже по домам сидят, то ли Флервиль не особо плотно населенный городок. Одним словом, негусто.

А вот большая часть тех, кого все уже удалось встретить, предпочитали обходить меня дугой, даже не откликнувшись. Крайне недоверчивые люди здесь живут, однако…

Впрочем, и без казусов не обошлось. Какой-то мужчина средних лет остановился, внимательно меня выслушал. А после, сощурившись, поинтересовался:

— Женевьева Делакур? Все думаю ты, не ты.

— Сент-Клер, — поправила его я, — Женевьева Сент-Клер.

— Значит, все-таки ты, — покивал он, — Не узнаешь старика?

Э-э-э-э. Да как бы ему сказать…

— Конечно, узнаю, — подтвердила с энтузиазмом, помня о том, что согласно магическому договору, заключенному между мной и Женевьевой, о нашем обмене никто не должен знать.

Кто его знает, какие последствия за нарушения пунктов у этих магических договоров? В суд меня, конечно, никто не потащит. Да и штраф вряд ли выпишут. Зато магией может прилететь так, что мало не покажется.

Так что, стараемся вести себя нормально, подозрительных признаков не подаем и каждого старого знакомого уверяем в том, что я его непременно помню.

— Так, подскажите, где мистера Вальмонта можно найти? — уточнила я.

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина, — Но ты молодец, что приехала. Давно пора было, — назидательно сообщил он, прежде чем отправиться дальше по улице.

Спустя еще полчаса неустанных попыток найти нужный адрес я поняла, что таким методом нам точно не удастся ничего добиться. Но, слава богу, не попадалось и больше никого, кто Женевьеву бы узнал.

Хотя, скорее всего, в родном городе мисс Сент-Клер я еще встречу тех, кто ее помнит и знает. А, значит, нужно будет с особым чаянием допросить крысеныша и узнать побольше о бывшей владелице этого тела, чтобы не попасть впросак.

Сам фамильяр помогать мне никак не спешил. Идей никаких не подавал. И, удобно обустроившись на моем плече, громко храпел мне на ухо.

Хорошо крысенышу живется. Никаких проблем, никаких забот. Спит себе спокойненько.

А у меня в это время уже живот от голода сводит. И урчание такое, что вполне себе затмевает своими звуками храп фамильяра.

Конечно, стресс я сегодня пережила такой, что о еде времени вообще задумываться не было.

Но раз уж у меня осталось пару монет после покупки билета на дилижанс, может, их хотя бы на какой-нибудь перекус хватит? Где тут у них вообще продуктовые магазины?

Ткнув пальцем в крысеныша, я дождалась, пока он лениво приоткроет глаза, и поинтересовалась:

— Ты помнишь хоть, в какой стороне дом Женевьевы? Или конфетная фабрика? Куда хоть нам идти?

Сонно моргнув, крыс приподнялся, задумчиво почесал затылок. Посмотрел направо, потом налево. И уверенно ткнул пальцем.

— Нам туда.

Потом снова призадумался. И через мгновение ткнул пальцем в противоположную сторону.

— Или туда...

В ответ я лишь тяжко вздохнула.

Все с ним ясно. Придется разбираться самой. И в выборе маршрута лучше положиться на собственную интуицию, а не на дырявую память фамильяра.

Встав прямо на перекрестке, я повернулась сначала вправо, потом влево. Поколебалась немного и решила свернуть налево.

Пройти пришлось несколько кварталов, прежде чем мне на глаза попалась соблазнительная вывеска, гласящая «Пирожковая лавка. Вкусно, жирно, сытно».

Такой слоган моему оголодавшему желудку пришелся по душе. Он вновь запел свои серенады. А мозг уже принялся смаковать эту мысль и воображать, насколько пирожки будут вкусными, жирными и сытными.

Едва не подавившись слюной, я тут же ускорилась, приближаясь к той самой лавке. И почувствовав на самом пороге соблазнительные ароматы, решительно распахнула дверь.

Помещение внутри выглядело достаточно темным и было насквозь пропитано ароматами пирожков.

И если бы в другой любой день меня это оттолкнуло, то сейчас я была настолько зверски голодна, что впилась в прилавок жадным взглядом, находу доставая тканевый мешочек с остатками денег.

— С мясом, бери с мясом, — тут же раздался на ухо жадный голос крысеныша, — И два бери. Нет, три.

— Куда тебе три? — едва слышно шепнула я, — Тут пирожок в два раза больше тебя самого.

— Запасы делать надо, — важно произнес крыс, похлопав себя по брюху, — Они сами себя не отложат. Так что бери три. Два мне, один тебе. Тебе за фигурой следить надо, — добавил он и тут же юркнул под капюшон плаща, не давая мне возможности ответить.

Услышав подобное заявление, я даже воздухом поперхнулась возмущенно.

Глава 10

— Ты пирожок, пирожок главное не выпускай! — верещал крысеныш, вцепившись в мои волосы, чтоб не свалиться, пока я неслась по улицам Флервиля с огромными от страха глазами.

Ускорения мне придавал и грозный рык, то и дело доносившийся за спиной. А отборная брань, летящая оттуда же, делала из меня если не победителя, то хотя бы призера Олимпийских игр по бегу.

Понятно теперь, почему эта Женевьева была такой худенькой. Тут такой километраж набегаешь, удирая от всех злопыхателей, что о лишнем весе не может быть и речи. А еще и поесть совсем некогда…

Наглый крыс умудрился свеситься с моего плеча, вцепившись в прядь волос как в страховочный трос, и, широко открывая пасть, пытался поймать ртом пирожок.

— Выше! Выше руку подними!

Вот же мышь беспардонная! Да и кто вообще жрет во время таких стрессовых ситуаций?

— Скажи лучше, кто это такой? — не сбавляя темпа, поинтересовалась я, отодвигая руку с пирожком подальше.

А то сейчас он есть мой пирожок начнет, и тогда вообще ответов от него не дождешься.

— Да я откуда знаю? Жадина! — припечатал крысеныш, разочарованно щелкнув зубами напоследок.

— Знаешь-знаешь, — запротестовала я, чувствуя, как дыхание начинает сбиваться, — Испуг на твоей наглой морде нарисовался раньше, чем этот тип начал мне угрожать.

Тут в спину мне донеслась очередная порция брани. А еще целый ворох угроз, судя по которым, если не вдаваться в подробности, шейку мою хорошенькую свернут сразу же, как меня поймают.

Вот же Женевьева! В каждом городе успела наследить.

— А у этого она тоже какую-нибудь шкатулку очень ценную украла? — поинтересовалась я у крыса, который подозрительно притих.

— Не шкатулку, а всего лишь артефакт, — признался он нехотя, — Малюсенький такой. Совсем неприметненький. И чего он только так бесится? Столько лет уже прошло…

Сдается мне, что из-за малюсенького и неприметного артефакта меня бы по улицам города гонять не стали, крича на всю округу.

Очевидно, что крысеныш снова что-то не договаривает.

Пробежав еще два квартала и держась все это время исключительно на инстинкте самосохранения, я вдруг осознала, что отменной брани за спиной стало не слышно. И, рискнув обернуться, увидела, что этого грозного сквернослова нигде на горизонте нет.

Впрочем, пирожка в руке тоже уже не было. Я его выронила еще тогда, когда мы прошлый квартал пробегали.

— Фух, оторвались, — выдохнул крысеныш, утирая лапой лоб, — Здорово пробежались, правда?

Скосила взгляд на собственное плечо и весьма красноречиво взглянула на эту наглую мышь.

— Ну ладно-ладно, ты пробежалась, — тут же стал он давать заднюю, — Но я, между прочим, тоже сложа руки не сидел. Знаешь, как сложно держаться, когда тебя всего трясет? А если бы упал? Пришлось бы тебе возвращаться за мной. И точно бы в руки этому скряге попала…

Где-то на середине его пламенной речи слушать я перестала.

За один неполный день я уже поняла, что эта магическая зверушка может попусту болтать без дела, упражняясь в красноречии. А вот когда дело доходит до по-настоящему важных вещей, и лишнего слова из него не вытянешь.

Окидывая взглядом переулок, в котором мы оказались, я искала, где бы можно притаиться на время. Очевидно же, что тот тип не просто так решил оставить погоню. Его, вероятно, что-то отвлекло. А, значит, скоро он вернется…

Не хотелось бы столкнуться с ним еще раз.

— Кстати, а откуда ты знаешь про то, что Женевьева у него артефакт умыкнула, если ты был тут всего один раз, и то проездом? — спросила я у фамильяра, указав на очевидные несостыковки в его легенде.

Что-то мне происходящее начинает нравиться все меньше и меньше. И не покидает меня чувство, что это были лишь цветочки. А о реальном размере проблем, в которые меня втянули, я еще даже не догадываюсь.

И, к слову, посвящать меня в это никто даже и не торопится.

— Ну да, был проездом, — кивнул крыс, — Мы тогда с моей Женевьевочкой как раз и познакомились. И вместе из этого провинциального городишки удрали. А этот… Ну-у-у… Был тогда ее воздыхателем. А ей очень нужен был этот артефакт, чтобы денег на дорогу и на первое время раздобыть. Говорю же, маленький совсем, неприметненький. Кто ж знал, что он так долго злиться будет?

Ясно все. Эта Женевьева – заядлая карманница, привыкшая обдирать всех своих любовников.

А, кстати, сколько у нее их было? Не хотелось бы, что меня так ласково встречали в каждом городке…

Поинтересоваться, насколько бурной была личная жизнь моей предшественницы, я не успела. Взгляд упал на вывеску, на которой золотистыми буквами было выведено: «Поверенный Вальмонт М.».

— Ну хоть в чем-то мне сегодня повезло! — выдохнула я, не веря в собственное счастье.

Новая жизнь в новом мире началась с полосы неудач. Но я надеюсь, что вот это чудесное стечение обстоятельств станет началом новой, светлой полосы в моей жизни.

Поспешив к нужному помещению, я выдохнула с облегчением, когда дверь оказалась открыта. И, войдя внутрь, выдохнула с еще большим облегчением, увидев сидящего за столом импозантного мужчину лет пятидесяти.

Глава 11

Красноречиво покосилась на крысеныша, сидящего на моем плече. Но тот лишь юркнул под капюшон плаща и тем самым ушел от немедленного ответа.

Ла-а-адно. Не будем пока поднимать шум и допросим фамильяра с особым пристрастием после того, как выйдем от поверенного.

А пока у нас имеется мистер Марсель Вальмон, который смотрит с осуждением и ждет ответа. И осуждение его вполне понятно.

Целый год прошел, а любящая родственница не торопилась сюда являться. Единственного дядю проводить в дальний путь не захотела, так еще и о родовом поместье не побеспокоилась.

Характеристика вырисовывается не самая положительная. И пусть Женевьева ей полностью соответствовала, но теперь-то ее место заняла я.

А мне до этой хитрой интриганки далеко. Я человек простой, добрый. И, возможно, даже задержусь в этом городе. А если так, то репутацию нужно срочно исправлять.

Так, Женя, самое время собраться и придумать, как теперь выкручиваться в столь щекотливой ситуации.

Помнится, я когда-то в школе посещала недолго курсы актерского мастерства. Вот, кажется, и пришел черед вспомнить давно позабытые мною навыки.

— Мистер Вальтер, — вздохнула я, вкладывая в голос побольше возмущения, — Это просто какой-то произвол! Можете себе представить, что письмо от вас мне доставили только сегодня?!

— Как сегодня? — недоверчиво переспросил поверенный, брови которого поползли вверх.

— Сегодня-сегодня, — покивала я, — А я, как только дату отправления письма увидела, сразу подняла скандал. Где это видано, чтобы столь важные послания доставляли почти целый год? Ах, бедный дядюшка Оливер, — вздохнула я, прикрывая ладонью глаза, — Я даже попрощаться с ним не успела. А все этот бардак в службе доставки!

Крысеныш поспешил выползти из-под капюшона и поддержать мое театральное представление.

— Вот-вот! Мы на них жалобу накатали, — важно приосанившись, добавил он, — А потом сразу сюда помчались. На дирижабль едва успели.

— А это еще кто? — подозрительно покосившись на мышонка, уточнил поверенный.

— Я Хоманциус фон Шустрикусбургский, фамильяр миссис Женевьевы, — представился крысеныш, поклонившись.

— Понятно, — заторможенно кивнул мистер Вальмонт, продолжая коситься на крыса с подозрением.

Правильно. Я бы этому ушлому грызуну тоже не доверяла.

Но у меня, к сожалению, выбора нет.

— К сожалению, миссис Сент-Клер, порадовать меня вас нечем, — с печальным вздохом развел руками поверенный, — Поместье было продано на аукционе. И по закону истребовать назад вы его уже не сможете. Разве что нынешний владелец согласится на продажу по рыночной цене.

Да куда нам там по рыночной цене? У нас-то и на пирожок с мясом денег нет, не то, чтобы о покупке крупной недвижимости говорить…

— Но, кажется, в письме упоминалась еще конфетная фабрика, — напомнила я мистеру Марселю, — Ее же не продали на аукционе? Я все еще являюсь наследницей?

— Фабрику не продали, — подтвердил он, — Сейчас я найду нужные документы.

Поднявшись из-за стола, поверенный подошел к шкафу и стал перебирать папки, лежащие там.

Уже через пару минут он извлек нужную папку, достал оттуда листы бумаги и разложил их передо мной.

— Вот документы на вступление в наследство, — пояснил мистер Вальмонт, — Вам только нужно поставить подпись, и фабрика станет вашей.

Затягивать с таким важным делом я не стала. Как не стала и забывать на этот раз про прочтение серьезных документов перед подписанием.

Но в документах на вступление в наследство подводных камней, в отличие от моего договора с Женевьевой, не нашлось. И с облегчением все подписав, я торжественно получила свой экземпляр и быстренько спрятала его подальше.

— А вы, случайно, не знаете, как сейчас с фабрикой обстоят дела? — словно невзначай поинтересовалась я у мистера Вальмонта.

Надо же мне знать, можно будет рассчитывать хоть на какую-то часть от полученной прибыли или нет. Нам тут, вообще-то, есть нечего и жить не на что.

— Вам лучше узнать все на месте, — как-то странно вздохнув, ответил поверенный.

Так, что-то тон мне его уже не нравится…

— Вы бы не могли мне адрес фабрики написать? — мило улыбнувшись, попросила я у мужчины.

На этот раз покосились на меня еще страннее, чем на крысеныша.

— Давно в родных краях не была. Боюсь что-нибудь перепутать. А время уже позднее, — поспешно пояснила я.

Еще раз подозрительно зыркнув на меня, поверенный быстро начеркал на листе бумаги адрес и передал его мне.

Поблагодарив мужчину, я спрятала листок с адресом в карман, подхватила свою сумку и вышла за дверь.

Ну вот, совсем скоро мы узнаем, как там дела с фабрикой обстоят.

Может, хоть здесь мне повезет. И уже через пару часов мы с крысенышем станем обладателями какой-нибудь денежной суммы, на которую можно будет снять жилье и купить еды.

А пока…

Глава 12

Видимо, крысеныш почувствовал неладное своей мохнатой пятой точкой. Потому как, едва нам стоило выйти за дверь, как он тут же попытался снова скрыться в складках моего капюшона.

Но на этот раз я к подобному уходу от ответа была готова и, поборов собственную брезгливость, схватила фамильяра за хвост.

— Так почему вдруг оказалось, что я миссис? — требовательно поинтересовалась у него, удерживая хвост, — Помнится, хозяин той коморки, которую сняла Женевьева, называл ее мисс.

Вот это я как раз отчетливо помнила. А, значит, не меня одну вводили тут в заблуждение ее семейным положением.

Крысеныш напыжился. Рот его сжался в тонкую линию, а щеки надулись.

— И почему ты мне не сообщил об этом обстоятельстве? — продолжала я засыпать его вопросами, — Не думал, что сам же меня подставляешь, стараясь как можно больше информации скрыть? А если я проколюсь в следующий раз, кто будет виноват в том, что пункт договора о том, что никто не должен знать об обмене телами, оказался нарушен?

Отвечать фамильяр не спешил. Он мне теперь еще и решил продемонстрировать обиженную мордочку.

Я бы, возможно, даже купилась. Если бы грызуны у меня такое сильное отвращение не вызывали.

— Ну? Так есть у меня муж? — нетерпеливо уточнила я у крыса, — И если есть, то, где он вообще? Почему мы здесь без гроша в кармане?

— Да что ты так разволновалась? — не выдержал фамильяр, в конце концов, — Помер твой муж. Вдова ты теперь. Вот!

— Как помер? — опешила я и тут же уточнила, — А давно?

— Два года уже как, — пожал плечами крысеныш.

— А отчего умер? — сочувственно протянула я.

Как-то много смертей вокруг Женевьевы. То муж, то единственный родственник. Так недолго и сочувствием к бедной девушке проникнуться. Кто знает, может, поэтому она и ступила на такую скользкую жизненную дорожку?

— Так, от старости и помер, — огорошил меня мышонок, пожав плечами.

— Как от старости? — воскликнула я ошеломленно.

Да у меня даже рот от удивления приоткрылся.

Женевьеве же лет двадцать пять от силы. А муж помер от старости. Еще и два года назад…

— А вот так, — огрызнулся фамильяр, — Мы-то думали, что место хорошее себе нашли. Сытое, денежное. И ведь проверяли, родственников у этого старого хмыря никаких не было. А как помер, так детки и объявились, размахивая завещанием, — внезапно разговорился он в порыве возмущения, — Зря только время на него потратили. В итоге с носом остались. Тьфу ты!

А я-то уж себе успела тут надумать, что бедняжечку насильно за старика замуж отдали. Ага.

Похоже, эта бедняжечка сама под венец бежала, роняя тапки, в надежде, что после смерти мужа ей что-нибудь перепадет.

Нет, я все же эту Женевьеву никогда понять не смогу. Не привыкла я паразитировать за счет мужчин.

Тут же дотошный внутренний голосок напомнил мне, к чему моя самостоятельность привела.

Долгие годы я занималась любимым делом, развивалась, открыла свою кондитерскую, которая быстро стала самой популярной в городе. Потом открыла еще несколько точек в соседних городах. Участвовала в конкурсах, ездила на мастер-классы, выигрывала чемпионаты. Добилась известности, получила заслуженный статус одного из лучших кондитеров страны.

И все это время мой обожаемый муж просто преспокойненько существовал у меня под боком. Ему-то, в отличие от меня, амбиций не отсыпали при рождении. На работу ходил так, больше для галочки. А обеспечивала нас я.

И что в итоге? Как только начались первые трудности, он сразу же меня бросил. И не просто бросил, а бросился под юбку к такой же предприимчивой женщине. Только та была и поздоровее, и помоложе.

А, может, стоило, как Женевьева? Ну, без крайностей, конечно.

Но если б не я мужика на себе тянула, а он меня холил и лелеял, то, может, и исход был бы совсем другим.

— Эй, Муравьедка, мы идем или нет? — отвлек меня крысеныш от мрачных размышлений, — Жрать охота и спать. Кто-то же нашу еду проворонил.

Как-как он меня назвал?

— Я не Муравьедка, я Муравьева! — возмутилась я в ответ, — Евгения Муравьева. Можно просто Женя.

— Ладно, Зеня, пошли на твою фабрику уже. Может, нам там что-то и перепадет. Глядишь, и накормят, — мечтательно протянул крыс.

Нет, он точно неисправим. Вот перестанет мне быть полезным, в коробку из-под обуви его засуну.

Найти конфетную фабрику оказалось гораздо легче, чем контору поверенного. Пару раз уточнив, где найти нужную улицу, мы быстро добрались до места.

А там уже и уточнять не пришлось, высокие трубы здания фабрики, уходящие высоко в небо, невозможно было перепутать с чем-либо другим. Они возвышались над домами и невысокими зданиями в округе и служили точным ориентиром.

Воодушевленная, я лишь прибавила ходу. Фабрика даже издалека казалась внушительной. Значит, и объемы производства там соответствующие. А из этого следует, что в местном сладком бизнесе деньги точно водятся.

Вот только когда мы дошли до места и взглянули на фабрику, открывшуюся перед нами во всей красе, воодушевление мое быстро схлынуло.

Глава 13

— И что нам теперь делать? — разочарованно выдохнула я, рассматривая конфетную фабрику, которая была явно заброшена.

Похоже, я слишком понадеялась на то, что дела здесь и без мистера Делакура могут идти неплохо. Очевидно, что после смерти дядюшки Женевьевы все развалилось.

И, судя по паутине, висящей на окнах, крах бизнесу пришел уже давно.

— А я откуда знаю? — пожал плечами крысеныш, — Это же твоя была идея. Профукала наши последние денежки, между прочим, чтобы добраться сюда и остаться с носом.

Да я уже и без вредных грызунов понимаю, что эта затея провалилась. Но куда нам еще было податься? У Женевьевы ведь ни крыши над головой, ни денег, ни друзей даже нет. А о любовниках ее, желающих свернуть мою красивую шейку, я вообще молчу.

А в родном городе у нас хотя бы был шанс. Который, впрочем, успехом не увенчался…

— Вот что, — произнес вдруг фамильяр решительно, спрыгивая с моего плеча на брусчатку, — Пора бы тебе взяться за голову и начать решать проблемы проверенным способом.

Он взглянул на меня снизу вверх с высоты своего роста, уперев передние лапы в бока. И пусть вид у крысеныша был крайне серьезным и предельно решительным, должным образом воспринимать я его все равно не могла.

Слишком уж комично он смотрелся, пытаясь задавить меня своим авторитетом, в то время как сам был размером меньше моей ладони.

Но вдруг все же что-то толковое сможет предложить? Надежд, конечно, мало. Но чем черт не шутит?

— И что же это за проверенный способ? — уточнила, взглянув на крысеныша скептически.

— Любовника тебе нужно найти, — с видом знатока изрек фамильяр.

И даже головой важно покивал. А потом и вовсе добавил, решив, видимо, окончательно меня добить:

— И поскорее. Ночевать-то нам где-то нужно.

— Совсем обалдел? — опешила я.

Мало того, что он мне такое предложил. Так еще и рассчитывает, что я тут за пару часов какого-нибудь мужика найду, окручу и у него смогу поселиться?

Нет уж! Это в корне не соответствует моим моральным принципам. Я же не какая-нибудь там, чтобы только ради крыши над головой…

— Да-а-а, что-то я погорячился, — протянул фамильяр, взбираясь наверх по моему плащу.

Я-то уж было решила, что он одумался. Но крысеныш, вскарабкавшись мне на грудь, вцепился всеми лапами в плащ и впился глазами в мое лицо.

— Тебе-то, в отличие от моей Женевьевочки, любовника найти будет сложно, — вздохнул он тяжко, — Манеры совсем не те. Да и туповатое выражение с ее аристократичного личика никак не сходит…

Это он меня-то тупой обозвал?! Да у меня, к его сведению, даже высшее образование есть и диплом красный имеется. И это я уже молчу о многочисленных сертификатах о повышении квалификации.

И с помощью своего ума я успешный, прибыльный бизнес сумела построить. А вот чего добилась в жизни его обожаемая Женевьевочка, большой-большой вопрос.

И вывод здесь напрашивается однозначный. Не работает этот хваленый способ решения проблем. И поиск новых любовников делу точно не поможет.

А раз так… Буду решать проблемы так, как привыкла я, а не эта сбежавшая вертихвостка.

Взглянув на наглую, ехидно скалящуюся морду крысеныша, отцепила его от плаща и пересадила на свое плечо.

Пусть лучше там сидит и помалкивает. А то еще решу, что от него вреда больше, чем пользы, и тогда точно запру в какой-нибудь обувной коробке.

— Эй, ты что делаешь? — возмутился крыс, — Обиделась, что ли? Так, на правду ведь не обижаются…

— Не замолчишь, сам отправишься себе любовника искать, — шикнула я на него.

Удивительно, но подобная угроза подействовала плодотворно. И фамильяр заткнулся моментально, спрятавшись под капюшон.

Ага. Значит, ему самому такой способ решения проблем не очень-то и нравится. А меня на поиски любовника готов был отправлять немедленно.

Крысеныш, одним словом! Что еще о нем сказать?

И пока фамильяр удобно обустраивался в складках моего капюшона, я решила подойти поближе и получше свое наследство рассмотреть.

Может, удастся найти что-нибудь или кого-нибудь?

Здание было достаточно большим. Я бы даже сказала, самым крупным в этом городке. Так, вдруг не вся фабрика стоит заброшенной? Может, какой-нибудь цех еще открыт? Или, на худой конец, есть незапертая дверь, через которую мы сможем попасть внутрь и там переночевать?

Пока я обходила фабрику по кругу, пыталась заглянуть в заколоченные окна и дергала запертые двери, своим странным поведением я привлекла ненужное внимание.

И совершенно не заметила того, что со спины ко мне кто-то подкрался.

Стояла, склонившись над очередным окном, и пыталась вглядеться в тоненькую щелочку, когда сзади кто-то деликатно покашлял. А после не менее деликатно произнес:

— Мисс, не думаю, что здесь есть, что грабить. Но если вы все же решились, то я буду вынужден вызвать дозорных.

Вот уж не думала, что под конец этого сумасшедшего дня, меня еще и примут за воровку!

Глава 14

Медленно разогнулась, стараясь не делать резких движений. Кто знает, какой тут народ. Может, они в этом Флервиле все с активной гражданской позицией. Получу еще за то, что осматриваю собственное имущество.

Но неудивительно, что меня за воровку приняли. В темноте, в черном плаще с капюшоном и с огромной сумкой наперевес. Кто еще в таком виде у заброшенных зданий ошивается? Обычно далеко не владельцы и не наследницы…

— Не надо дозорных, — произнесла я, медленно поворачиваясь, — Я могу все объяснить.

— Да щас прям! — возразил крысеныш, вылезший из-под капюшона, — Пусть этот лучше объясняет, что он тут забыл. Небось тоже на чужое добро покусился. А теперь строит из себя порядочного, когда конкуренты на горизонте показались.

Уж не знаю, откуда этот фамильяр столько знает о психологии грабителей, но понесло его явно не в ту степь.

Какие же мы конкуренты? Мы теперь законные владельцы. У нас и бумаги все имеются.

— Ага, значит, все-таки воришки! — воскликнул мужчина, заставший нас в такой двусмысленной ситуации, — Сам признался, что поживиться сюда пришли.

Добропорядочный гражданин Флервиля оказался добродушным старичком с седой бородой. На носу у него были круглые очки в тонкой оправе, которые придавали старику интеллигентный вид. А одежда хоть и была уже чуть потрепанной, но выглядела достаточно опрятно.

Не похож он на конкурента, который на нашей фабрике поживиться решил. И это уже радует. Только драки с ворами мне и не хватало для полного счастья…

— Вы его не слушайте, он у меня недалекий, — тут же поспешила вмешаться я, стараясь сгладить ситуацию.

— Какой-какой? — возмущенно переспросил крысеныш, приподнявшись на носочки.

— Туповат немного, — нервно улыбнулась я.

И, не обращая внимания на бранную ругань мыши, которой не мешало бы рот вымыть с мылом, полезла в сумку, чтобы достать документ о вступлении в наследство.

Нужно ситуацию срочно прояснить, пока нас местной полиции не сдали.

Все понимаю. Новая жизнь, новый опыт, новые впечатления и ощущения. Но познавать все прелести местных кутузок мне бы точно не хотелось…

— Вот! — радостно воскликнула я, нащупав нужный документ и вытащив его на свет, — Я новая хозяйка этой конфетной фабрики. Буквально сегодня вступила в наследство и теперь осматриваю свои новые владения.

Протянутые бумаги старик взял в руки и принялся внимательно его изучать. С таким видом, будто я не только воровка, но еще и мошенница, подделывающая документы.

— Да, — поддакнул крысеныш, сложив лапы на груди с важным видом, — Мы осматриваем свои новые владения. А вот вас сюда никто не приглашал!

Да он так от важности раздулся, что даже забыл о том, что минуту назад меня костерил на чем свет стоит.

— Значит, Женевьева Сент-Клер, — протянул старик странным тоном, — Не торопились же вы к нам, миссис Сент-Клер.

А вот теперь в его голосе отчетливо звучало осуждение.

Ну что я могу сказать? Предшественница моя явно не была образцом для подражания. Причем во многих жизненных сферах.

А расхлебывать теперь это мне. Как и восстанавливать репутацию Женевьевы…

— А ты еще кто такой? — напыжился фамильяр, — Когда смогли, тогда и приехали. Так что, нечего мне тут!

Так. Вот он мне совсем не помогает репутацию восстанавливать.

Схватив крысеныша поперек туловища, сжала его в согнутой руке, а другой щелкнула по маленькому носу грызуна.

— Не хами мне тут, — приказала ему.

Крысеныш тут же скуксился и даже язык мне показал.

Ну и вредина же он!

Но теперь хотя бы притих и больше не спешит вмешиваться. И на том спасибо.

Раз уж помогать отказывается, то пусть хотя бы не мешает.

Мы сейчас явно не в том положении, чтобы грубить окружающим. У нас тут, как выяснилось, дела идут так плохо, что хуже даже не придумаешь.

Я теперь эту Женевьеву понимаю как никогда. Сама бы тоже куда-нибудь сбежала, если бы возможность была.

Но у меня, в отличие от нее, такой возможности нет. И теперь это тело со всеми его сопутствующими проблемами – мой единственный шанс на жизнь.

А раз бежать мне некуда, придется разгребать все, что прошлая миссис Сент-Клер успела наворотить.

И, кажется, я знаю, с чего стоит начать…

— Извините моего фамильяра, — обратилась я к старику, — Он у меня…

— Да-да, я понял, — перебил меня тот, — Он у вас недалекий.

Крысеныш от такого заявления аж воздухом поперхнулся и даже открыл рот, чтобы что-то произнести. Но я предусмотрительно сжала его в кулаке чуть сильнее и тем самым сумела предотвратить новый поток брани.

Честное слово, вот разберусь с проблемами первой необходимости и серьезно возьмусь за его воспитание.

А если не получится… Что ж, тогда я одной маленькой мышке не завидую.

— А вы не подскажете, давно фабрика в таком состоянии стоит? — поинтересовалась я у старика.

Нужно же мне знать, насколько тут ситуация плачевна. И обстановку разведать не помешает. Может, продать здание хотя бы получится, если фабрика уже совсем не функционирует? А для этого нужно сначала узнать, есть ли вообще на это добро потенциальные покупатели.

— Так, почти со смерти вашего дядюшки и стоит, — пожал плечами старик, возвращая мне документ, — Последние пару лет дела у фабрики шли не очень. Работали мы в убыток. От былого величия не осталось и следа. Мистер Делакур сократил много рабочих мест в последний год. Фабрика едва себя окупала. А как он умер, так все и рассыпалось, — вздохнул старик печально.

— Вы тоже здесь работали? — догадалась я.

— Я занимал должность главного алхимика вкусовых иллюзий, — гордо расправив плечи, сообщил тот.

— Вкусовых… чего? — опешила я.

Что-то не припомню, чтобы такие должности на кондитерском производстве вообще существовали.

— Миссис Сент-Клер, вы что, совсем ничего не знаете о семейном деле? — вздохнул старик, снова с осуждением на меня взглянув, — На этой фабрике мы изготавливали конфеты с магическими свойствами. Когда-то о конфетной фабрике Делакур знали во всей империи. И сюда приезжали со всей страны, чтобы отведать волшебных конфет. Грех не знать семейную историю.

Глава 15

От того, чтобы шокировано усесться прямо на брусчатку, меня удерживал лишь старик, сверлящий мою скромную персону осуждающим взглядом.

И ведь не объяснишь же ему, что я ничего о семейной истории Женевьевы знать не могла, потому что вовсе я никакая не Женевьева. Согласно условиям магического договора, я должна молчать об обмене телами.

Кто знает, какое наказание меня ждет за нарушение этого условия? А лишаться жизни из-за такой мелочи я точно не хочу.

На помощь неожиданно пришел крысеныш. Он, больно цапнув меня за палец, выбрался из моего захвата и поспешил вмешаться, пока ситуация не стала патовой.

— Понимаете, у моей Женевьевочки такая беда приключилась, — жалобно всхлипнул крыс, — На нас напали, обокрали. Ее, — ткнул он в меня лапой, — Вообще головой приложили. Память потеряла, моя бедняжечка. А еще это письмо от поверенного, — быстро затараторил он, — Там с доставкой что-то напутали. Отправили сначала на наш старый адрес. И мы получили известия о нашем любимом дядюшке Оливере только сегодня. Такое горе, такое горе!

Я лишь могла стоять и удивленно таращиться на фамильяра. Прямо-таки соловьем заливается. И где его великие актерские таланты раньше были?

— Правда? — протянул старик с сомнением, покосившись сначала на меня, а потом на крыса.

— Правда-правда, — тут же активно закивал крысеныш, — А еще, еще мы деньги последние на дорогу сюда потратили. Вот!

— И идти, я так понимаю, вам некуда? — снова уточнил старик.

— Некуда, — поддакнул фамильяр.

Ну, умеет же он быть полезным, когда это нужно.

Ладно, так уж и быть. В коробке из-под обуви запирать его пока не буду.

— Хорошо, — кивнул старик решительно и, круто развернувшись, отправился подальше от фабрики, — Идите за мной, — бросил он нам через плечо.

— Ха! Сработало, — радостно прошептал мне крысеныш, — Между прочим, это твой спектакль у поверенного натолкнул меня на эту идею.

— Ты молодец, — похвалила я фамильяра, — Еще бы узнать, куда он нас ведет.

— Да какая разница? Мужика же охомутали, — отмахнулся крысеныш, взбираясь на мое плечо по рукаву, — Хоть и старый, а все туда же. Любят они дам в беде спасать, — изрек он с философским видом.

М-да, похоже, их хваленный и проверенный способ решения проблем все же действует. Главное, чтоб он мне потом проблем не принес.

Дедок вроде добродушный. Но кто его знает? Очередной забег по городу устраивать совсем не хочется…

Подхватив сумку с вещами Женевьевы, я поспешила вслед за стариком.

— Подскажите, а как вас зовут? — поинтересовалась я у мужчины, следуя за ним.

— Давно же мы с вами не виделись, миссис Сент-Клер, раз вы успели позабыть мое имя, — усмехнулся тот, оглядываясь на меня через плечо, — Мистер Люпин Дюваль к вашим услугам.

— Очень приятно, мистер Дюваль, — кивнула я и, перехватив сумку, поспешила догнать старика.

Шли мы, впрочем, недолго. Обогнули здание конфетной фабрики по кругу и вышли на совершенно другой улице. И вот там-то я смогла увидеть то, от чего пришла в еще большее ошеломление.

Прямо перед фабрикой располагался магазинчик сладостей. И он, в отличие от конфетной фабрики, заброшенным вовсе не казался. В окнах был свет, над крышей горели огни, а вход и фасад были украшены огромными леденцами.

Когда я смотрела на этот магазинчик, мне казалось, будто я попала в волшебную, сладкую сказку.

И пусть с помощью магии я оказалась в новом мире, и даже день провела с говорящей мышью, но только сейчас я смогла в полной мере осознать, что отныне все вокруг меня пропитано волшебством.

— Это лишь остатки былой сладкой империи, — вздохнул остановившийся рядом со мной мистер Дюваль, — Вот раньше, когда фабрика процветала, все здесь выглядело совершенно по-другому.

Оторвав взгляд от магазинчика, я подняла голову и взглянула на темные, заколоченные окна конфетной фабрики, пытаясь представить, как она могла выглядеть раньше.

И, не знаю, что именно это было, но словно какое-то наваждение охватило меня. И единственная мысль, что крутилась в моей голове в данный момент, настойчиво повторяла, что фабрику необходимо восстановить.

Вот только как я это буду делать? Мне бы самой, кто помог. А без денег и должных знаний в этом мире бизнес с колен не поднимешь. И если знания при должном рвении еще можно получить, то заработать нужную сумму на восстановление фабрики будет не так-то легко.

В общем, самым простым и верным решением будет продать здание. А уж новый владелец сам решит, что с ним делать.

И не думаю, что Женевьева будет на меня в обиде за такое решение. Ей, как я поняла, до семейных проблем не было никакого дела.

— Не стойте на пороге. Проходите внутрь, — отвлек меня от мрачных размышлений мистер Дюваль, распахнувший передо мной дверь магазинчика.

Вот сейчас мы и посмотрим, как выглядят местные сладости. Мне, как бывалому кондитеру, безумно любопытно взглянуть, что у них здесь за магические конфетки такие и с чем их едят.

Глава 16

Я несмело переступила порог, гадая, зачем именно мы сюда пришли. И, оглянувшись по сторонам, так и замерла с занесенной ногой для следующего шага.

Вокруг стояли бочки, стеклянные банки и ящики, доверху наполненные разноцветными леденцами. А потолок был украшен фонариками, гирляндами в форме звезд и большими леденцами на палочке, свисающими на веревках.

Даже я пришла в восторг от увиденной красоты. А у местных детишек, смею спорить, этот магазинчик так и вовсе является самым любимым местом в городе.

— Вы здесь работаете? — повернувшись к мистеру Дювалю, поинтересовалась я.

— Пришлось самостоятельно понизить себя в должности, — развел он руками, — Но создание магических конфет – дело всей моей жизни. И больше я ничего не умею.

— Но как вам удалось сохранить магазин после закрытия фабрики? — удивилась я.

Как по мне, так это дело вовсе не простое. Особенно, если бизнес разорился, а его владелец отправился на тот свет.

— На самом деле это проще, чем может показаться, — признался мистер Дюваль, — Магазин при фабрике и раньше работал. Но теперь я стал сам создавать конфеты и самостоятельно их продавать, покрывая расходы. Делать леденцы вручную, конечно, сложнее. И времени уходит больше, и объем производства не тот, но кое-какую копеечку приносит, — пожал старик плечами.

— А насколько большую копеечку? — тут же подал голос крысеныш.

Он успел выбраться из моего убежища. Осмотрелся заинтересованно, поводил носом вокруг и спрыгнул на ближайший прилавок.

— Я тут это, осмотрюсь пока, — произнес фамильяр, с важным видом вышагивая по прилавку, — Как-никак, наше наследство. Нужно понять, насколько хорошо вы все сохранили.

Нет, ну наглости этой мыши точно не занимать!

Мистер Дюваль лишь покосился на фамильяра неодобрительно, но вслух ничего произносить не стал. А после повернулся ко мне и продолжил:

— В общем, миссис Сент-Клер, я готов отдавать вам часть прибыли, которую приносит магазин, если вы разрешите в нем и дальше работать. Я буду оставлять себе лишь деньги на закупку материалов и на небольшое жалование, а весь остаток отдавать вам.

— Мы согласные! — тут же выкрикнул крысеныш, который уже чем-то шуршал, спрятавшись за банками с леденцами, — Только это, деньги давайте поскорее. Мы по делам спешим.

Я лишь закатила глаза, услышав это заявление.

Может, реально проще прибить, чем перевоспитывать?

— С этим как раз возникла проблема, — развел руками мистер Люпин, — Всю выручку за последнюю неделю я потратил на закупку новой партии материалов. Поэтому хоть какую-то сумму смогу собрать лишь через пару дней. Но, если вам некуда идти, миссис Сент-Клер, могу предложить остаться вам здесь.

— Здесь? — удивилась я.

Крыши над головой у нас, конечно, нет. Но не можем же мы поселиться в магазине. Где мы спать будем? В проеме между прилавком и стеллажами с конфетами?

— Пойдемте, все покажу, — поманил меня за собой старик в дальнюю часть помещения.

Там, за подсобной дверью, скрывался узенький коридор, в который выходили еще несколько дверей. Открыв одну из них, господин Дюваль прошел внутрь небольшой, скромно обставленной спальни.

— Я переоборудовал склад в небольшую комнату отдыха, — произнес он, — Такой большой склад мне сейчас не нужен. Зато спальное место очень даже. Иногда задерживаюсь допоздна, когда работаю над новой партией леденцов, и остаюсь ночевать здесь в такие дни.

Окинула комнату взглядом еще раз. Небольшая кровать, застеленная чистым постельным бельем, в наличие имелась. И даже небольшой стол, стул, узкий шкаф и тумба.

Да здесь есть все, что нужно для комфортного существования. А главное – абсолютно бесплатно.

Кажется, идея вернуться в родной город Женевьевы не была уж такой неудачной.

— Понимаю, что это не то, к чему вы привыкли, — протянул старик, — Но раз идти вам сейчас некуда, то на первое время можете остановиться здесь.

— Что вы? Это просто чудесная возможность! — заверила его я, — Спасибо вам большое!

Да, конечно, тут немного поскромнее, чем в прошлой квартире Женевьевы. И условия похуже тех, к которым я привыкла в последние годы.

Но ведь так было не всегда. И начинала я тоже не с просторной квартиры и пятизвездочных отелей. А тут вообще новая жизнь, которую налаживать придется с самого нуля. Причем в буквальном смысле.

Так что, мистер Дюваль – наша находка и наше спасение. А там, осмотрюсь немного, обживусь и буду решать, что делать дальше.

В этот момент из торгового зала раздался дикий мышиный визг и звон разбившегося стекла. И уже предчувствуя неладное, я бросила сумку на пол и поспешила на шум вслед за господином Люпином, выскочившим из комнаты на пару секунд раньше.

Картина, которую мы с ним застали, не могла присниться мне и в страшном сне. Половина стеллажа, на котором аккуратным рядом были выставлены банки с леденцами, оказалась опустошена.

Сами банки превратились в осколки стекла, рассыпанные вокруг. А разноцветные леденцы теперь валялись на прилавке и на полу.

И весь этот хаос навел один маленький, мерзопакостный и очень вредный мышонок, что сейчас сидел на прилавке, поджав уши и закрыв морду лапами. И как только силы хватило все это свалить?!

Очнулся мистер Дюваль первым. Закатав рукава своего пиджака, он схватил какой-то лист бумаги со стойки и, свернув его в трубку, пошел прямо на крысеныша.

— Ах ты, мелкий паразит! — воскликнул он, ударив импровизированным оружием прямо рядом с фамильяром, — Знаешь, сколько времени ушло, чтобы все эти конфеты вылепить? А сколько денег, чтобы закупить материал? Кто это теперь все компенсирует? А убирать здесь все, кто будет?

За первым ударом последовал следующий, а затем еще один. Но крысеныш мастерски уворачивался от оружия и метался по прилавку, изворачиваясь как уж на сковородке с ошалелыми от испуга глазами.

Глава 17

Остаток вечера мне действительно пришлось провести за уборкой. И, собирая с пола рассыпанные по всему магазину карамельные леденцы, а также попутно выметая осколки, я уныло размышляла о том, что жизнь в новом мире не задалась у меня с самого первого дня.

Сначала бандит на пару с владельцем квартиры явился по мою душу. Потом побег, полет в местной душегубке, еще один побег, сплошное разочарование и крушение надежд. И теперь, под конец, вот. Приплыли…

Уж чего-чего, а себя в роли уборщицы, которой придется жить в подсобке, я явно представить не могла. Не в теле юной аристократки уж точно.

У крысеныша же словно проснулось дремавшее все это время чутье. И пока я убирала торговый зал, на глаза он мне старался не показываться.

Зато после того, как я все убрала и к тому моменту уже еле стояла на ногах от голода и усталости, выяснилось, что пока я разгребала учиненный им хаос, эта наглая мышь выклянчила у мистера Дюваля себе ужин.

И чую я, что этот прожорливый фамильяр ни крошки бы мне не оставил, если бы я так не вовремя не заявилась в нашу новую спальню, угодив ровно на тот момент, когда крысеныш распихивал еду себе за щеки.

С трудом отвоевав остатки ужина и быстро все съев, пока один ушлый мышонок не утащил с тарелки лишний кусок мяса, я устало откинулась на спинку кровати и взглянула на фамильяра пристально.

За один длинный день, проведенный с ним бок о бок, я уже сумела понять, что зверек этот далеко не так прост, как хочет показаться. Он умен, хитер, изворотлив и скрытен до ужаса. А почти за всеми его действиями скрывается какая-то цель, известная только ему одному.

— Признавайся, зачем стеллаж с леденцами опрокинул, — не сводя глаз с умывающегося фамильяра, произнесла я.

— Я же уже сказал, что случайно, — возмутился он, на секунду отрываясь от своего занятия.

И взгляд у него при этом был такой честный-честный, что я почти поверила.

— Верю, что случайно, — не стала спорить я, — Но вот в то, что ты леденцы решил поближе рассмотреть, потому что они такие красивые и блестящие, — передразнила я крысеныша, — Ни капельки не верю.

— Да тайник я с деньгами искал, тайник, — раздраженно закатил глаза фамильяр, — Зуб тебе даю, что старикашка этот нам соврал, а сам денежки припрятал где-то.

Вот так заявления! Похоже, кто-то привык судить других по себе любимому…

— Ага, — поддакнула я, — И из-за того, что он такой хитрый и жадный, он нас сюда жить пустил, еще и ужин из дома принес.

— А может, он так просто нашу бдительность усыпляет, — не сдавался крысеныш, — А потом обдерет как липку, и поминай как звали.

— Чтобы нас ободрали как липку, надо, чтоб у нас было что-то, помимо моей одежды, — философски заметила я, — Сильно сомневаюсь, что мистер Дюваль покусился на наряды твоей Женевьевы.

— А кто его знает? — тут же огрызнулся фамильяр, — У стариков, вообще-то, разные могут быть причуды. Вдруг этот любит в женские платья наряжаться, когда его никто не видит?

Да где он вообще этого всего понабрался?

Надо срочно заняться его воспитанием. Если крысеныш, конечно, дрессировке еще поддается, в чем у меня с каждой проведенной с ним минутой появляется все больше сомнений.

Фамильяр вдруг умываться перестал и, вскарабкавшись по мне, забрался на грудь, широко расставляя задние лапы.

— Вот что, Муравьедка, — произнес он, хищно оскалившись и сложив лапы на груди, — Обчистить надо этот магазинчик, пока дед будет где-то гулять, и когти рвать из этого захолустья. Дело тебе говорю.

Да я так опешила от его скалящейся морды прямо перед моим носом, что не сразу осознала смысл сказанных им слов. Зато, когда осознала…

Здрасте, приплыли! Мало ему было одной хозяйки с воровскими замашками, так он теперь еще и меня решил на кривую дорожку толкнуть?

— Во-первых, меня зовут Женя, — назидательным тоном произнесла я, хватая за шкирку этого мелкого воришку и снимая со своей груди, — Во-вторых, никого обчищать я не собираюсь, как и рвать куда-то когти. И, в-третьих, если тебе тут не нравится, то никто тебя здесь не держит.

— И что ты тогда делать планируешь? — огрызнулся мышонок, — Жить в этой дыре до самой старости?

— Налаживать жизнь твоей драгоценной Женевьевы и вставать на ноги честным путем, — возразила я.

Где я еще найду бесплатное жилье на первое время? Да и мистер Дюваль обещал частью прибыли делиться.

К тому же пока я убирала магазин, появилась у меня одна идея. Хоть с конфетами я дело имела крайне редко, но ведь нужные знания и навыки у меня есть.

Так почему бы не помочь мистеру Дювалю, работая здесь? Совестно мне из-за того, что мы свалились ему как снег на голову и создаем сплошные хлопоты. А так, смогу хоть кров и деньги отработать.

Быть может, даже удастся вернуть магическим леденцам былую славу, по которой так вздыхает старик...

Один же бизнес я с нуля уже подняла. Так, кто сказал, что со вторым у меня ничего не получится?

К тому же будет возможность вернуться к любимому делу, пусть и в новом ключе. Карамельные леденцы – это, конечно, не мои торты, к которым я привыкла, но тоже сладость. А о сладостях я знаю абсолютно все.

— Я буду работать здесь, — решительно произнесла я вслух.

Надеюсь, не выгонит же меня мистер Люпин? Вроде как, тут я хозяйка. Так что, буду надеяться, что не выгонит.

— Совсем сдурела? — округлил глаза крыс, — Ты головой в дирижабле, случайно, не ударялась? А то все признаки налицо… — протянул он, внимательно осматривая мое лицо со всех сторон, — Да кто же поверит, что неподражаемая и несравненная Женевьева Сент-Клер решила работать? — фыркнул он, буквально выплюнув последнее слово.

— А у нас муж умер. Времена нынче тяжелые, — развела я руками, — В общем, я остаюсь. А ты решай сам, что дальше делать будешь.

Крысеныш посмотрел на меня выжидательно. Вздохнул тяжко раз, затем другой. И плюхнулся рядом на подушку, закидывая лапы за голову.

— Ладно уж, чего завелась сразу? Как я могу тебя бросить, если ты такая беспомощная и глупая?

Глава 18

Решив, что кота за хвост тянуть не стоит, я прямо на следующее утро объявила мистеру Дювалю о принятом мною решении, едва он переступил порог магазинчика сладостей.

Правда, старик отреагировал вовсе не так, как я рассчитывала. Должной радости мое заявление не вызвало. Да и энтузиазма, который из меня так и хлестал, мистер Люпин не испытывал.

Вместо этого он взглянул на меня с плохо скрываемым скепсисом. А после с тяжким вздохом поинтересовался:

— Ну и зачем это вам, миссис Сент-Клер?

— Хочу вам помочь, — честно призналась я.

Правда, о том, что еще я хочу вернуться к любимому делу, сообщать не стала.

Я пока еще помнила, что по договору, заключенному между мной и Женевьевой, об обмене я распространяться не могу. А, значит, и о своей прошлой жизни тоже не должна никому ничего рассказывать.

— Вы? — удивился мистер Дюваль, взглянув на меня с еще большим скепсисом.

Понимаю, конечно, что репутация у Женевьевы так себе. Но сейчас, вообще-то, было даже обидно.

— Не поймите меня неправильно, миссис Сент-Клер, — вздохнул он, снимая с носа очки и протирая их, — Но ваша репутация бежит впереди вас. И пусть я много лет вас не видел, но я все еще помню, сколько проблем вы создавали своему дядюшке в детстве и юности.

Ну вот. Так я и знала, что прошлое Женевьевы даже в таких делах не перестанет меня настигать! Как будто мне мало было всех ее бывших любовников, мечтающих меня придушить.

— В общем, миссис Сент-Клер, просто признайтесь честно, чего вы хотите на самом деле? Потому поверить в то, что вы решили снизойти до простой работы, да еще и по доброте душевной, мне просто невозможно.

М-да, вот уж не думала, что первой проблемой, которая встанет на моем пути к любимому делу, будет мистер Дюваль и его подозрительность.

Но и старика можно было понять. Я Женевьеву знала плохо. Но даже у меня бы на его месте закрались нехорошие подозрения.

Но мне-то что с этими подозрениями делать? Уж точно не сдаваться. А потому…

Кажется, слишком быстро я в свои школьные годы покинула кружок по актерскому мастерству. Знала бы, что ждет меня в будущем, точно бы там задержалась.

— Как вы верно отметили, мистер Дюваль, — произнесла я неспешно, — Вы много лет меня не видели. Понятия не имеете, как я жила и чем занималась.

Старик в ответ взглянул на меня хмуро.

— Хотите сказать, что, путешествуя по стране, обучились ремеслу, которому ваш дядя безуспешно пытался научить вас долгие годы? — уточнил он.

— Каждый может повзрослеть, переосмыслить свою жизнь и взяться за ум, — кивнула я уверенно.

— И все равно я вам не доверяю, — в лоб заявил мне мистер Люпин Дюваль, — Вы можете оставаться здесь столько, сколько посчитаете нужным. И обещанной частью выручки я вас обеспечу. Исключительно из-за того, что вы формально хозяйка фабрики и этого магазина. И из уважения к вашему усопшему дядюшке, — добавил он, — Но на большее можете даже не рассчитывать.

М-да… Не самое лучшее начало.

И с чего я вообще решила, что мистер Дюваль непременно поддержит мою идею?

Видимо, Женевьева была именно такой, как и описывал фамильяр. Не в плане того, что она была обаятельной, роковой женщиной. А в плане того, что впечатление она производила и впрямь неизгладимое.

И я даже не знаю, как сильно мне нужно постараться, чтобы исправить сложившуюся ситуацию.

В общем, план не удался. Идти мне было по-прежнему некуда. На обдумывание запасного плана нужно было время, как и на получение обещанных денег.

И мне пришлось остаться. Даже после неприятного разговора с мистером Дювалем.

Первую половину дня я просто бесцельно слонялась по небольшому магазинчику, разглядывая ассортимент. Выходить на улицу я разумно опасалась, помня, что где-то там ходит злой как черт бывший любовник, точно знающий о моем приезде.

Вторую половину дня, пока крысеныш нагло отсыпался, дорвавшись, наконец, до сытой и спокойной жизни, я наблюдала за тем, как мистер Люпин Дюваль обслуживал немногочисленных клиентов.

И из собственного многолетнего опыта работы в сфере услуг я точно могла сказать, что, может, как главный алхимик вкусовых иллюзий мистер Дюваль и был хорош, но как продавец он был просто ужасен.

Сухое приветствие, никакой улыбки. Да и общался с посетителями так, будто они почем зря отвлекают его от безумно важных дел.

А за сладостями ведь в основном заходят дети и их родители. С ними нужно быть приветливым, лучезарным. Таким, чтобы они верили, что попали в настоящую сладкую сказку, какой, по сути, и являлся магазинчик.

Более того, мистер Люпин Дюваль строго выдавал то, что просил клиент. И никаких тебе предложений попробовать еще один вкус леденцов, никаких вам скидок, промоакций. И… Никаких предложений заходить снова.

В общем, уже к концу первого дня здесь я с уверенностью могла сказать, почему дела в магазинчике идут из рук вон плохо. И причин этих у меня собралось уже на целый список.

Кажется, если я все же хочу получить из этого бизнеса хоть какие-то деньги, придется брать дело в свои руки. Это я вам как кондитер, имеющий сеть собственных пекарен, говорю.

И плевать мне, что там о Женевьеве думает мистер Дюваль. Не спасти магазинчик сейчас – и он загнется точно так же, как загнулась перед этим и фабрика.

А если мистер Дюваль не желает давать мне шанс, значит, будем наглее и этот шанс возьмем сами.

Глава 19

К следующему утру я расписала по пунктам целый план того, какие изменения нужно внести, чтобы дела в магазинчике наладить и объем продаж увеличить. И теперь снова караулила мистера Люпина Дюваля, прислонившись к стеллажу у входа в магазинчик.

Крысеныш же в это время активно доедал завтрак и остатки вчерашнего ужина, чавкая при этом так громко, что его было слышно на весь магазинчик.

Стоит отдать должное мистеру Дювалю. Хоть вчера он и высказал открыто, что думает обо мне (а, точнее, о Женевьеве), позаботиться о нас старик не забыл и принес продукты.

Мистера Люпина все не было. Зато фамильяр, в чью маленькую тушку еды влезало даже больше, чем в меня, кряхтя и забавно переваливаясь, показался в торговом зале.

— Эх, глупая ты, Муравьедка, — заявил он внезапно, забравшись на стойку около кассы, — Надо магазинчик обчищать да валить отсюда. А ты что? Развивать решила этот б-е-с-н-е-с, — произнес по слогам он незнакомое слово, услышанное от меня этой ночью.

— Не беснес, а бизнес, — поправила его машинально, продолжая глядеть в окно в ожидании мистера Дюваля, — И я не глупая, а дальновидная. Ты хочешь получить выгоду немедленно, но готов довольствоваться малым. А я планирую переждать, приложить немного усилий, но получить в итоге гораздо больше.

— И потом мы отсюда свалим? — с надеждой уточнил крысеныш.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я.

Пока еще неясно, к чему моя затея приведет. И позволят ли мне ее вообще в жизнь претворить. А раньше времени выслушивать вопли фамильяра мне не хочется.

Так что, пусть наивно верит, что мы непременно вскоре отсюда уедем. Хотя я искренне не понимаю, куда он так рвется. А объяснять, похоже, никто мне и не собирается.

Наконец, увидела мистера Дюваля, идущего по тротуару прямо к магазинчику. И, гордо расправив плечи, достала из кармана свернутый листок со своим бизнес-планом, приготовившись спорить до хрипоты и отстаивать свою точку зрения, если понадобится.

Удивительно, но отвоевывать с боем право высказать мне не пришлось.

Старик, воспринявший мое вчерашнее желание помочь за временную блажь, сильно удивился тому, что отступать я не стала. И даже, особо не споря, согласился меня выслушать.

Вот только я, взглянув на него, подумала немного и спрятала обратно листок со своими идеями по развитию магазинчика.

Если я сейчас это все сразу на мистера Дюваля вывалю, толку будет мало. Он мне не доверяет, в желание честно трудиться не верит, да и откровенно сомневается, что у меня руки растут из нужного места.

Услышали бы это мои знакомые, коллеги по цеху и подчиненные из прошлой жизни, громко бы расхохотались. Но увы. Их здесь сейчас не было. Зато был некогда прибыльный бизнес, идущий сейчас ко дну.

Начать я решила с малого. Раз даже производство самых обычных карамелек мне пока не доверяют, то и к внедрению инновационных идей не допустят. А, значит, предложим свои услуги там, где от меня уж точно никакого вреда не будет.

Стоит только показать, на что я способна. Постепенно получить доверие мистера Дюваля и тогда… Тогда уже можно будет доставать на свет свой заветный листочек.

— В общем, я тут подумала и решила, что могла бы вам помочь с обслуживанием клиентов, — произнесла я, — Понимаете, я много, где успела побывать в последние годы. Многое видела, многому научилась. И теперь отлично знаю, как обслуживают посетителей в самых презентабельных заведениях, — осторожно подбирая слова, принялась я объяснять свою мотивацию так, чтобы ничто не выдало того, что я на самом деле не Женевьева, — А вы, при всем моем уважении, хоть и замечательный алхимик и создатель сладостей, на роль продавца годитесь слабо, — мягко добавила я.

Проходиться по старику бульдозером и указывать на каждый его недочет мне воспитание не позволило.

— Ваша правда, — не стал отпираться мистер Люпин, — Никогда прежде этим не занимался, но в последний год пришлось, — развел он руками.

Сразу мне отказывать не стали. А это уже маленькая победа. А дабы закрепить полученный успех я поспешно добавила:

— Все буду делать исключительно под вашим присмотром. Предоставьте мне время. Допустим, испытательный срок на несколько дней. И если за это время выручка в магазине увеличится, то я смогу остаться и помогать вам с работой.

Мистер Люпин Дюваль косился на меня с заметным сомнением. Так, словно точно знал, что я его обманываю, но не мог понять, в чем конкретно кроется подвох.

— Вы же ничего не потеряете, — продолжила нашептывать ему я в точности, как змей искуситель, — Зато освободится время для других важных дел. А если моя работа вам не понравится, то одно ваше слово – и я тут же отступлюсь.

Уж не знаю, что именно заставило мистера Дюваля согласиться. Была ли это возможная перспектива скинуть с себя лишние обязанности, или же мои увещевания, что конечное решение будет зависеть именно от него, но старик сдался.

— Три дня, — произнес он строгим тоном, — У вас есть три дня, миссис Сент-Клер. И если я пойму, что вы задумали что-то нехорошее, порога этого магазина вы больше никогда не переступите.

М-да, избавиться от репутации прошлой миссис Сент-Клер будет не так-то просто, как я рассчитывала. Но в этом маленьком сражении победить удалось мне. А, значит…

Наконец, я смогу заняться хоть чем-то полезным! А позже, возможно, и вернуться к любимому делу.

Не привыкла я сидеть без дела. Уж не знаю, как Женевьева свои деньки коротала, но мне даже вчерашний день полного безделья дался крайне тяжко. Руки так и чесались поскорее чем-нибудь себя занять. И теперь я дорвалась до желаемого.

Общение с клиентами – это, конечно, не тортики мои любимые печь. Но все равно гораздо интереснее и полезнее, чем слоняться тут мрачной тенью.

Улыбнувшись мистеру Дювалю приободряюще, я буквально впорхнула за прилавок и приготовилась к своему первому рабочему дню.

Так, глядишь, и правда сумею жизнь в новом мире и новом теле наладить. Жилье уже есть, работой себя тоже успела обеспечить, осталось дело за малым.

Глава 20

Правда, первый рабочий день в новом мире начался совсем не так насыщенно, как я его себе представляла. Всю добрую половину дня я откровенно скучала за прилавком. И, облокотившись на столешницу, подпирала рукой щеку и глядела на совершенно пустой торговый зал.

За долгие несколько часов зашло всего пять покупателей. Да, я считала.

И пусть, увидев незнакомую улыбчивую девушку за прилавком, они сначала терялись, но уходили из магазинчика вполне довольные. Правда вот, без дополнительных покупок и оставив в кассе сущие гроши.

Я работала с каждым покупателем как положено. Предлагала попробовать новые вкусы леденцов, спрашивала, нужно ли что-нибудь еще. С советами, правда, не лезла, так как не знала всего ассортимента и всех свойств волшебных конфеток. Но тем не менее вела себя гораздо активнее, чем мистер Дюваль.

Однако из пяти покупателей никто на дополнительную покупку не решился. И вот это как раз было совершенно не удивительным. Выборка слишком маленькая, а при подобном потоке посетителей на чудо рассчитывать не приходится.

Когда время перевалило за полдень и мистер Дюваль, удостоверившись, что я все-таки знаю, что делаю, отправился по своим делам в город, я тяжко вздохнула и решила, что пора что-то менять.

Иначе такими темпами я не только за выделенные три дня себя проявить не успею, но мы еще и выручки наскрести не сумеем.

Нет, возможно, мистеру Дювалю этих денег и хватало на то, чтобы удерживать на плаву магазин и оставлять себе на жизнь немного. Но тут еще и я ему на голову свалилась. А у меня, между прочим, еще и очень прожорливый фамильяр.

Едва за мистером Люпином закрылась дверь, как я нащупала в кармане заветный листок со всеми записанными идеями и, развернув его, вытащила на свет.

Пробежалась беглым взглядом по содержимому.

«Пункт первый – ограниченная скидка на часть позиций». Нет, нам это не подойдет. Такие скидки лучше всего устраивать, чтобы распродать старые партии товара перед приготовлением новых, пока они не испортились.

«Пункт второй – открытая дегустация». Отличный, работающий механизм продвижения бизнеса и увеличения продаж. Но устраивать его лучше, когда появляется какой-нибудь новый вкус, десерт или, как в нашем случае, вид конфет.

Были у меня, конечно, идеи и на этот счет. Но не все сразу. Для их реализации нужно заполучить доверие мистера Дюваля и… деньги. А ни того ни другого у меня пока не было.

«Пункт третий – договориться о сотрудничестве и поставках с местными отелями, ресторанами, салонами красоты и прочими заведениями». Хм, достаточно амбициозные планы. Но о таком пора рано даже думать.

«Пункт четвертый – раздача листовок». Нет, ну для рекламной кампании в этом городе мое лицо точно не сгодится. А мистер Дюваль на такое вряд ли согласится.

«Пункт пятый – акции». Хмм… Кажется, это именно то, что нам нужно.

Оторвала взгляд от списка с пунктами, предназначенными для увеличения продаж в магазинчике, и оглядела стеллажи с конфетами.

Акция – это хорошо. Акция сейчас нам может здорово помочь привлечь новый поток покупателей и увеличить выручку. Но что именно придумать?

Каждому малышу по маленькой конфетке? Приятный бонус, который заставит покупателей с детьми чаще возвращаться. Особенно канючить будут дети, требуя нанести визит в любимый магазинчик.

Но здесь работа на перспективу, требующая времени. А, значит, нам пока не подходит.

Раздавать сладкие бонусы за каждую, допустим, десятую покупку? Здесь заморочек еще больше. Нужно разработать систему купонов. Этими самые купоны где-то напечатать, вручать каждому клиенту. Ведь все должно выглядеть красиво и побуждать людей к покупкам. Тут простой клочок бумаги не подойдет…

А это снова лишние расходы, которые нам пока не по карману.

Значит, остается самый проверенный способ и самая надежная акция. Два берешь, третий в подарок.

— Эй, крысеныш, — позвала я похрапывающего за вазой с леденцами фамильяра, — Присмотри пока за магазином, я отойду на минутку.

Тот вскочил, сонно поморгал, недоуменно на меня уставившись. И, зевнув, лениво поинтересовался:

— А ты куда намылилась?

— Кое-что поищу, — загадочно обронила я, выходя из-за прилавка.

Надо же мне найти какой-нибудь трафарет или что-то вроде того, на котором можно будет написать о нашей акции и повесить на дверь магазинчика.

Покинув торговый зал, я вышла во внутренний коридорчик, связывающий магазин с подсобными помещениями. Здесь, помимо нашей с крысенышем комнаты, была еще одна крохотная уборная, мастерская мистера Люпина, которая сейчас была закрыта на ключ, и еще одна дверь.

Скорее всего, именно там находится то, что я ищу. Должна же быть здесь кладовая?

Распахнув дверь и потянув за веревочку переключателя света, я оглядела маленькое помещение, заваленное целой горой всяких вещей до самого потолка.

Вот, собственно, и нашлась кладовая.

Правда, разбирать всю эту гору мне не пришлось. На свою удачу я сумела заметить скромно торчащую с самого краю рекламную, грифельную доску.

Именно то, что нужно!

Осторожно вытащив доску, так, чтобы все остальное не повалилось прямо на меня, я вернулась в торговый зал. И, убедившись, что за минуты моего отсутствия мышонок тут разнести ничего не успел, быстро нашла мел и взялась за дело.

В таких акциях главное что? Правильно, выгодное предложение и ограничение во времени, которое будет подстегивать к покупке.

В магазинчике же было всего два вида конфет. Большие, яркие леденцы на палочке и мелкие карамельки, которые хранились в стеклянных банках. Их обычно мистер Дюваль рассыпал по мешочкам, отмеряя лопаткой нужное количество, и продавал уже так, выставляя ценник за один такой мешочек.

За прошедшие полтора дня я успела заметить, что такие мешочки покупали гораздо чаще. А, значит, с них свою акцию и начнем.

Нацарапав мелками на доске суть нашего выгодного и ограниченного сроком в три дня предложения, я полюбовалась на результат своих трудов и вынесла доску за дверь, поставив у самого тротуара. Так, чтобы даже издалека можно было заметить.

Глава 21

К тому моменту, когда вернулся мистер Дюваль, целый стеллаж, на котором когда-то стояли огромные банки с леденцами, оказался опустошен. Зато в кассе наконец-то появились деньги. А колокольчик над дверью без устали звенел, извещая о приходе новых клиентов.

Старик с круглыми от удивления глазами наблюдал за произволом, мною устроенным. Но ему, слава богу, хватило здравого смысла на то, чтобы не высказывать собственного недовольства при покупателях.

Терпеть ему пришлось долго. Но чем ближе было к часу закрытия магазинчика, тем меньше становился поток клиентов, входящих через дверь.

Закрыв дверь за последним покупателем, я мысленно подсчитала полученную за сегодняшний день выручку и с чистой совестью повернулась к мистеру Люпину, готовая получить взбучку.

— И что вы, по-вашему, сделали, миссис Сент-Клер? — хмуро поинтересовался он, сложив руки на груди.

— Устроила акцию, чтобы расшевелить клиентов и привлечь как можно больше покупателей в магазин? — предположила я.

— Опустошили наши запасы! — припечатал старик, указав на пустые полки стеллажей.

Ну, конфет и правда стало на порядок меньше. Но до полного опустошения запасов было еще далеко.

— Думаю, на два акции должно хватить, — прикинула я тут же в голове.

— Еще два дня? — в ужасе схватился он за голову, — Я же только закончил приготовление последней партии. Ее должно было хватить как минимум на месяц! А что теперь? Когда я, по-вашему, буду изготавливать леденцы?

— А теперь у вас есть деньги, чтобы закупить все необходимые заготовки, — уверенно произнесла я и, выдержав паузу, «осчастливила» мистера Дюваля, — А еще у вас есть дополнительные рабочие руки. Мои. Вместе мы точно быстро справимся.

Волшебных конфет я раньше никогда не готовила. Зато умею готовить самые простые конфеты без всяких магических свойств. Точнее, с одним лишь магическим свойством – необычайным вкусом.

Еще лет пять назад, я, специалист по тортам, все гадала, зачем мне нужно проходить мастер-класс по приготовлению конфет. Но одна знакомая коллега настаивала составить ей компанию. Недельный мастер-класс проходил в другом городе, а одной ей ехать не хотелось.

Тогда я согласилась, посчитав, что это будет интересный опыт. И, как оказалось, совершенно не зря.

Как чувствовала, что эти навыки мне могут еще в будущем пригодиться.

— Миссис Сент-Клер, — вздохнул тяжко старик, заговорив со мной таким тоном, каким обычно разговаривают с маленькими неразумными созданиями, — Вы хорошо проявили себя сегодня. И, признаюсь, я заблуждался на ваш счет. Похоже, в торговле вы действительно смыслите. И даже эта ваша акция, — взмахнул он рукой, — Но продавать конфеты – это одно, а готовить их – совершенно другое.

— Вы еще выручку сегодняшнюю не видели, — перебила я мистера Дюваля, — Сначала взгляните, а после продолжим.

Может, его хоть полная банка звонких монет и шуршащих купюр сможет задобрить?

Я в местной валюте все еще понимала мало. Но точно знала, что нам тут хватит на целую телегу пирожков с мясом или на пару десятков полетов на дирижабле.

Заинтересованно придвинувшись к прилавку, мистер Дюваль взглянул на банку с деньгами, которую я тут же вытащила на свет. И его брови взлетели вверх.

— Не знаю точно, сколько здесь, но это примерный объем выручки за пару недель, — словно не веря своим глазам, проговорил он.

Вот! А я ведь знала, что акции могут творить чудеса. Жаль только, что на одних акциях далеко не уедешь. Они имеют слишком кратковременный эффект.

— Наша акция будет длиться еще два дня. Думаю, за это время подзаработать мы успеем, — произнесла я вслух, — А после, чтобы объемы выручки не падали, и мы снова не скатились на самое дно, нужно будет придумать что-нибудь еще.

Пара идей у меня в загашнике уже имелась. И я даже знала, с чего следует начать. Нужно было только добиться одобрения мистера Дюваля. Без его помощи, его мастерской и денег свою идею мне не воплотить.

— Ладно. Похоже, вы понимаете в этом гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд, — скупо похвалил мои заслуги мистер Люпин.

— А если вы мне дадите возможность, то я смогу на деле доказать, что и в приготовлении конфет что-то смыслю, — поддакнула я.

Я ведь не просто так уперлась. И не из врожденной вредности настаивала, чтобы меня к приготовлению леденцов подпустили.

Я планировала расширить ассортимент этого сладкого магазинчика. Леденцы – это, конечно, замечательно. Но вот если мы будем предлагать покупателям еще и мармеладные конфеты, карамельные конфеты с начинкой из джема, шоколадные конфеты с помадкой, мягкой карамелью, орехами, трюфелем и много чем еще, то дело точно пойдет в гору.

Такое разнообразие самых разных вкусов можно придумать, которые точно найдут своего покупателя и поразят наших клиентов.

Неудивительно, что за столько лет существования конфетной фабрики леденцы успели всем приесться. Развиваться нужно всегда и расширять ассортимент!

— Ну так что? — поторопила я мистера Дюваля с ответом, — Завтра предоставите мне возможность приготовить самой леденцы? Магическими свойствами я их, конечно, напитать не сумею, — решила я сразу честно во всем признаться, — Но приготовить точно смогу.

Не знаю я, какими волшебными свойствами они эти леденцы наделяют. Я, в отличие от наших покупателей, даже еще не попробовала ни одной конфетки ни разу.

Да и сомневаюсь, что магия у меня есть. Женевьева-то небось свою с собой прихватила.

— А вы думаете, как их на фабрике готовили? — криво усмехнулся мистер Дюваль, — В одном цеху конфеты изготавливали. В другом – наделяли магическими свойствами.

— Значит, я и без магии смогу быть полезна, — уверенно произнесла я.

Я-то изначально планировала мистеру Дювалю просто на леденцах продемонстрировать свои умения. А после оставить приготовление волшебных карамелек на нем, а самой заняться экспериментами с другими видами конфет.

Да, пусть они были бы без магических свойств. Зато вкус того бы стоил!

Глава 22

Переступив порог мастерской мистера Дюваля, я увидела самую обычную кухню. Светло, чисто, аккуратно. Вот только баночки, ингредиенты и кухонная утварь обычными не казались даже на первый взгляд.

Мистер Дюваль давать мне инструкции или помогать не спешил. Прислонившись спиной к двери, он сложил руки на груди и молча наблюдал за мной сквозь толстые линзы очков.

Значит, первый этап проверки? Гадает, смогу ли я подобрать все необходимые ингредиенты для приготовления карамельных леденцов?

Весело усмехнувшись, прошла вглубь мастерской, внимательно оглядывая полки.

Все необходимое удалось найти за считаные минуты. И, разложив на столе сахар, воду, что хранилась в большом стеклянном графине, лимон и мед, я отправилась на поиски рабочих инструментов.

Конечно, в современном мире вместо лимона использовали лимонную кислоту или уксус, а вместо меда – кукурузный сироп. Но с натуральными ингредиентами даже вкуснее получится.

Большой медный котелок был здесь всего один, рядом с ним лежала деревянная ложка, которую я тоже прихватила. На соседней полке нашлись разные формочки, в которые можно будет заливать карамель. И даже нечто, похожее на термометр, нашлось. Не хватало только одного…

— А пищевые красители и ароматизаторы у вас есть? — поинтересовалась у мистера Дюваля, обернувшись к нему.

Старик, внимательно следивший за каждым моим действием, отвечать не спешил. Вместо этого он оттолкнулся от двери, которую подпирал все это время, прошел к столу и, оглядев все, что я на нем разложила, удовлетворенно покивал.

На меня подняли взгляд, в котором читалось нечто вроде удивления и уважения.

— А вы действительно не соврали, миссис Сент-Клер, — произнес мистер Дюваль, — В приготовлении конфет вы и впрямь стали разбираться.

— Прошу, зовите меня просто Женевьева, — с улыбкой ответила я.

Когда я слышала от него это постоянное «миссис», у меня было такое ощущение, будто мне уже лет пятьдесят, честное слово. И даже «Муравьедка» от крысеныша звучало куда ласковее.

— Хорошо, Женевьева, — кивнул мистер Дюваль и, закатывая рукава своей рубашки, добавил, — Тогда приступим.

Мистер Дюваль принялся объяснять мне все тонкости производства леденцов, уже не пытаясь от меня отмахиваться. Похоже, он действительно сумел разглядеть меня под личиной Женевьевы. И теперь понемногу менял свое мнение.

Так, оказалось, что воду нужно использовать исключительно родниковую. Потому что она лучше проводит магическую энергию. По этой же причине использовался и мед. Он лучше связывал заклинания.

Медный котелок тоже был выбран неспроста. Медь хорошо стабилизировала магию. Как и ложка из дубового дерева. Формочки для будущих леденцов оказались особенными. На них, при более близком рассмотрении, я сумела заметить выгравированные руны. И даже термометр был не обычным, а кристаллическим. Как объяснил мистер Дюваль, обычный не подходит, поскольку магия искажает температуру.

В общем, сейчас я как будто заново постигала азы приготовления карамельных конфет и проходила мастер-класс. Все казалось таким необычным и диковинным, что мне не терпелось приступить к делу.

Но оказалось, что все не так просто. И вместо пищевых красителей здесь использовались сушенные и раздробленные в крошку лепестки цветов, а еще магически законсервированные концентраты соков ягод и фруктов.

Правда, ароматизаторы хоть были и натуральными, но вполне обычными. Мята, ваниль, корица, лаванда и цедра апельсина.

Сначала я смешала в котелке сахар, воду, мед и выжала туда из лимона сок. После по инструкции мистера Дюваля зажгла местную печь, которая работала от кристаллов.

Следом поставила на огонь полученную смесь и принялась варить карамель. Эта стадия приготовления была мне вполне привычной. И сняв котелок с плиты, добавила один из понравившихся красителей, выбрала мяту для аромата и быстро все перемешала.

Перед тем, как разлить карамель по формам и оставить до полного застывания, мистер Дюваль шагнул к стеллажу, выбрал там один из флаконов и отмерил несколько капель в котелок.

— Готовый концентрат для магической иллюзии, — пояснил он мне свои действия.

Разливала сироп по формочкам я. И словно завороженная наблюдала за тем, как начинали светиться руны от соприкосновения с готовой смесью.

Теперь оставалось лишь дождаться, когда приготовленные мною леденцы застынут. Правда, мистер Дюваль предупредил меня, что если карамель лопнет при застывании, то магический эффект будет потерян.

Поэтому все то время, что будущие леденцы застывали, я и с места не сдвинулась. И сидела, не сводя глаз с формочки.

Нервничала я так, будто приготовлением сладостей занималась впервые. И эти ощущения словно отправили меня в прошлое, заставив вспомнить те времена, когда я только начинала свою карьеру. Как училась, и какими кривыми и неказистыми получались мои первые торты.

Наконец, леденцы были готовы к дегустации. И мистер Дюваль, переложив их из формы на стеклянную тарелочку, торжественно протянул ее мне.

Взяв одну изумрудную конфетку, я сначала рассмотрела ее со всех сторон, восхищаясь тому, как она переливается на свету и какой яркий аромат мяты исходит от нее.

Затем закинула леденец в рот, причмокнула пару раз и… ошеломленно замерла.

На несколько долгих мгновений мастерская будто сменилась лесной полянкой. В ноздри ударил аромат свежести и лесных трав. Организм после долгого трудового дня словно взбодрился за считаные секунды. И я ощутила, как мысли очищаются и становятся ясными.

— Это и есть магическая иллюзия, которую вы вложили? — распахнув глаза, с удивлением поинтересовалась я у мистера Дюваля.

Старик, в этот момент тоже дегустировавший получившиеся у нас конфеты, выглядел не менее ошеломленным, чем я сама.

— А какой краситель вы использовали? — поинтересовался он вдруг.

— Вон тот зеленый порошок, — кивнула я на банку, стоящую на столе.

— Измельченная крапива, — кивнул мистер Дюваль, — Погодите, сейчас вернусь, — поспешно произнес он, прежде чем выскочить за дверь.

Глава 23

Мистер Дюваль оказался прав, и у меня действительно проявился такой же дар, каким были наделены предки Женевьевы. Что мы и смогли выяснить после того, как несколько дней я готовила карамельные леденцы с самыми разными вкусами.

Так как обсудить это с мистером Люпином я не могла, пришлось идти к крысенышу и донимать фамильяра своими вопросами.

У крысеныша была своя теория. И неожиданное появление у меня кулинарной магии он объяснил так:

— Это ведь не уникальный дар, — пожал плечами фамильяр, — Вполне возможно, что он и раньше спал в тебе. Сама же сказала, что в прошлой жизни была поваром. А если мир у вас был не магический, то и дар мог себя не проявлять. Но стоило лишь твоей душе переместиться, и вот, — развел он лапами.

В общем, теперь от пробудившейся магии было никуда не деться. И ее наличие сумело лишь больше расположить ко мне мистера Дюваля.

Старик тут же потеплел и даже сам стал настаивать на том, чтобы я занималась приготовлением леденцов, терпеливо объясняя мне все тонкости того, как работает кулинарная магия.

Так, незаметно пролетело несколько дней. Трехдневная акция действительно позволила нам неплохо подзаработать и распродать большую часть имеющихся в наличие конфет. Правда, потом еще несколько дней мы на пару с мистером Дювалем занимались приготовлением леденцов с самыми разными вкусами, чтобы пополнить запасы магазинчика.

Мне даже удалось немного поэкспериментировать и тем самым пополнить имеющийся у нас ассортимент.

Но о других своих планах я тоже не забывала. А потому, отложив свою часть выручки, ждала дня, когда свои планы можно будет в жизнь претворить.

Наконец, этот день настал спустя целую неделю. Акция закончилась, запасы конфет были пополнены, и у меня появилось свободное время, чтобы изучить Флервиль получше, а заодно закупить все необходимые ингредиенты для того, чтобы приготовить шоколадные конфеты.

Конечно, стоить они будут намного дороже леденцов. И, возможно, не каждый наш покупатель себе их сможет позволить. Но должны же быть тут зажиточные горожане? Такие, которые обычно леденцами не балуются.

А вот если предложить им новый продукт… Премиальный, качественный, необычный. То, возможно, получится их заинтересовать.

Кто же в здравом уме откажется от возможности удивить гостей, попробовать новый вкус и порадовать себя любимого?

Поэтому, сообщив мистеру Дювалю, что отлучусь на пару часов, я, прихватив крысеныша, направилась в город.

Сначала зашла в первую попавшуюся на пути лавку женской одежды и купила там шляпку с огромными полями.

Мало ли, кому тут еще Женевьева жизнь успела испортить до своего отъезда из Флервиля, а светить ее лицом лишний раз не хотелось. Как и убегать через весь город от очередного разъяренного бывшего любовника.

После этого мы с крысенышем отправились по тем адресам, которые мне дал мистер Дюваль. Там мы и должны были найти какао, орехи, масло какао, ликер и все остальные ингредиенты для приготовления шоколадных конфет.

Найти все необходимое по списку оказалось неожиданно легко. И уже через час мы с фамильяром выходили абсолютно довольные из последней лавки.

— Ну что? — поинтересовалась я у крысеныша, — Куда-нибудь еще хочешь зайти или что-нибудь купить? Я сегодня добрая, выполню одно твое желание.

— Мне бы пирожка с мясом, — мечтательно протянул мышонок, который тоже весь день был на удивление покладистым.

Может, от сытой и спокойной жизни подобрел? Всю последнюю неделю только ест, спит, ни о чем не переживает и от разъяренных ухажеров не убегает.

Правда, пару раз приставал ко мне с предложением схватить деньги и сбежать. Но после того, как я пригрозила закрыть его в одной из стеклянных банок, фамильяр быстро передумал.

— Ладно, будет тебе пирожок с мясом, — кивнула я.

— Тогда хочу два, — тут же решил обнаглеть крысеныш.

Ответить я ему не успела. Неожиданный порыв ветра подхватил мою шляпку, сорвал ее с головы и понес дальше.

— О, нет! — воскликнула я, тут же бросившись за ней.

Так легко расставаться с новоприобретенным предметом гардероба не хотелось. Но капризный ветерок играл с ней, подбрасывая в воздух и заставляя кружиться, как осенний лист.

— Позвольте, — раздался за моей спиной низкий, бархатный голос.

Я обернулась, и сердце мое замерло.

Передо мной стоял мужчина, в котором словно воплотились все мои тайные мечты. Высокий, широкоплечий, с волосами цвета ночи и яркими голубыми глазами. В безупречно сидящем костюме он стоял посреди тротуара, удерживая мою шляпку в руке. Слегка помятую, но целую.

Да я таких мужчин и в жизни никогда раньше не встречала. И когда он очаровательно мне улыбнулся, дыхание перехватило, а сердце бросилось вскачь.

— Кажется, это ваше, мисс? — он протянул мне шляпку, слегка склонив голову.

Когда я протянула руку, чтобы забрать свою пропажу, наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и по телу пробежал разряд тока.

Я почувствовала, как щеки заливает румянец, и поспешно приняла пропажу, бормоча благодарность.

А потом все изменилось в одно мгновение.

Мужские пальцы вдруг впились мне в запястье с такой силой, что я вскрикнула. Он резко прижал меня к холодной каменной стене, и его лицо, еще секунду назад излучавшее добродушие и галантность, исказилось в злобной гримасе.

— Долго же я ждал, когда ты заявишься сюда, Женевьева, — прошипел он.

И его голос больше не был бархатным. Он звучал, как скрежет стали по камню.

— В этот раз ты так просто от меня не сбежишь, — пообещал незнакомец, впившись в мое лицо мрачным взглядом.

Его глаза, которые только что казались глубокими и загадочными, теперь горели холодным, хищным огнем.

Гулко сглотнув, я уставилась на него с ужасом во взгляде.

Кажется, меня настиг очередной любовник Женевьевы. И в этот раз я точно попала…

— Хуже, — раздался вдруг тихий шепот крысеныша над моим ухом.

Фамильяр спрятался под моими волосами, прижавшись к воротнику платья, и оставался незамеченным для нашего нового знакомого.

Глава 24

Спрашивать у нависшего надо мной злющего мужа, каким таким чудесным образом он воскрес, я не решилась.

И так было понятно, что к шершавой холодной стене меня прижимали вовсе не из страстных чувств. Ну, если только страстью можно назвать жгучее желание отправить меня на тот свет.

Но этот тип был хитрее всех прочих ухажеров Женевьевы. Он сначала вел себя галантно, усыпляя мою бдительность. И даже бровью не повел, когда собственная жена его не узнала. Зато потом… Подкрался, словно хищник, и сумел застигнуть меня врасплох, отрезав пути к отступлению.

В прямом смысле слова, между прочим. Обе широкие ладони легли на стену по бокам от моей головы. И вот, я угодила в умело расставленную ловушку.

Мужское лицо приблизилось, опаляя мои губы горячим дыханием.

— В этот раз ты не сбежишь, — пообещал внезапно воскресший муж Женевьевы, — И я, наконец, смогу избавить этот мир от такой дряни, как ты.

Так, этот мир от этой дряни вроде как уже избавлен. Эта дрянь теперь в моем мире промышляет, занимаясь своими мутными делишками.

Но ведь ему об этом не скажешь. Неизвестно, чем мне может аукнуться нарушение магического договора.

Мужская ладонь в этот момент отпрянула от стены. И почти сразу же цепкие пальцы сжались на моей шее, надавливая с такой силой, что потом непременно останутся синяки. Если выберусь, конечно…

Чем сильнее сжимались пальцы на моей шее, и чем меньше у меня оставалось воздуха, тем более я склонялась к тому, что раскрыть этому незнакомцу всю правду.

Муж он там или не муж, пусть ищет свою Женевьеву в моем мире и там с ней разбирается. А я на этот магический договор соглашалась ради того, чтобы еще пожить. И толку будет, если я сейчас самоотверженно умру, лишь бы условий договора не нарушать?

Решив окончательно, что чужие секреты не стоят моей жизни, я открыла рот. Вот только вместо внятных слов раздались лишь сдавленные хрипения.

Обхватила обеими ладонями крепкую мужскую руку, пытаясь ее от своего горла отцепить. Но мужчина лишь качнулся вперед, подбираясь ближе, и усилил давление, впиваясь пальцами в нежную кожу.

Да он тут придушит меня раньше, чем у меня появится возможность что-либо объяснить!

Не знаю, что конкретно этому индивиду сделала Женевьева. Но такими темпами и не узнаю никогда, за что меня тут жизни лишают.

В этот момент почему-то подумалось о том, что мужики в этом мире слишком вспыльчивые. И даже с крысенышем захотелось согласиться в том, что они еще и мелочные.

Все понимаю, воровать шкатулки и артефакты у собственных любовников — дело сомнительное. Но не убивать же за такое!

Помощь пришла неожиданно, откуда не ждали.

Фамильяр, юркнувший мне за ворот сразу же, как муж Женевьевы принялся меня душить, вдруг решил вылезти из своего укрытия и примерить на себя роль благородного спасителя.

С диким криком он прыгнул прямо на незнакомца, впиваясь зубами в прямой, длинный нос. Мужчина от неожиданности даже хватку на моей шее ослабил и попытался от вредного грызуна на своем лице избавиться.

Но крысеныш держался крепко и отцепляться от чужого лица никак не желал.

Мою шею отпустили окончательно. И я, растирая покрасневшую кожу, пыталась откашляться, вновь напитывая мозг кислородом, который уже перестал туда поступать.

— И ты здесь, маленький паршивец, — шипел незнакомец, продолжая воевать с крысенышем, который самоотверженно болтался в воздухе, держась исключительно зубами, — Заодно и от тебя избавлюсь. Скормлю твою тушку воронам, а из шкуры сделаю сувенир.

Услышав это, я гулко сглотнула. Нет, фамильяр у меня, конечно, не подарочек. Но явно подобной участи не заслуживает.

А этот тип, кем бы он ни был, похоже, не далеко ушел от того же Арно. Тянет, похоже, эту Женевьеву исключительно на криминальных личностей.

Крысеныш, в отличие от меня, не испугался. И даже не стушевался ни на секунду. Отцепил свои зубки от чужого носа, тут же впиваясь в него когтями. И, глядя прямо в разъяренные глаза мужчины, насмешливо произнес:

— Ага. Ты сначала нос свой спаси, придурок. А потом уже угрожай.

Подобное обращение этому типу явно не понравилось. И, угрожающе зарычав, он схватил моего мышонка, сжимая того в кулаке.

— Беги, Муравьедка! Уноси ноги, пока не поздно! — из последних сил хрипел крысеныш.

Ну уж нет!

Если уж этот вредный, эгоистичный фамильяр решил меня спасти, жертвуя собой, то кем же я буду, если сбегу, оставив его здесь?

Пнула по мужскому колену раньше, чем сумела сообразить, что именно делаю.

Мужчина зашипел болезненно, припал на одну ногу и невольно разжал кулак, в которым держал моего мышонка.

Красивые голубые глаза взглянули на меня с укором.

А я, подхватив летящего вниз фамильяра и прижав его к груди, выдала нравоучительно:

— А нечего маленьких обижать!

Мужские глаза тут же сузились, заледенели. Незнакомец резко выпрямился, сжимая ладони в кулаки.

— А теперь бежим! — выкрикнул крысеныш, раньше меня осознавший, что дело вновь попахивает жаренным.

На этот раз медлить я не стала. И, нырнув под мужскую руку, что уже снова тянулась к моей шее, бросилась наутек.

Пакеты с ингредиентами для будущих шоколадных конфет, что остались валяться на тротуаре, правда, было жалко. Как и денег, на них потраченных.

Но кожа на шее все еще горела, не давая забыть ни с чем не сравнимые ощущения удушения. И если я доберусь до магазинчика живой и невредимой, то потерянные покупки – меньшее, чем я могла бы отделаться.

Глава 25

Я неслась по улицам Флервиля с ошалелыми от ужаса глазами, распугивая одним своим взъерошенным видом людей, идущих мне навстречу. Они, едва завидев меня, тут же шарахались в стороны, расчищая мне путь.

Злющий как черт муж Женевьевы так легко отпускать свою добычу не спешил. И все мои надежды на то, что он, выглядевший как взрослый, солидный мужчина, постесняется бегать по улицам города за какой-то там девицей, не оправдались.

Не постеснялся и еще как бежал, гневно дыша мне в затылок.

В одном хоть стоит отдать ему должное. Нецензурные словечки на этот раз мне вслед не летели. Зато летело кое-что похуже…

Когда в первый раз над головой пронесся какой-то огненный сгусток, я едва успела пригнуться. И, не сбавляя ходу, дрожащим от страха голосом поинтересовалась у крысеныша, держащегося на моем плече:

— А это еще что такое?

— Так, он нас магией пришибить пытается, — совершенно спокойным голосом ответил фамильяр.

— К-какой еще магией? — я от шока даже заикаться начала.

— Как какой? Он же дракон, — отозвался мышонок таким тоном, будто драконы были делом совершенно обыденным.

Мне от таких новостей поплохело настолько, что от немедленного обморока меня удержало только то, что в этот момент над головой со свистом пролетел еще один огненный сгусток.

— Слушай, а откуда этот муж вообще взялся? — поинтересовалась я у фамильяра, спустя пару кварталов и еще нескольких фаерболов, отправленных мне вслед.

Он же, вроде как, умер. Да еще и от старости. А бежит вполне себе бодро и отставать даже не собирается. Стариком его, конечно, назвать даже с натяжкой не получится. Мне так вообще вполне молодым показался.

— Сам не понимаю, откуда он тут взялся, — ответил крысеныш.

Причем, как мне показалось, вполне искренне.

— А, может, оживили его? — предположила я, — Заодно и омолодили. Или могли в тело другое перенести. Ну, как меня.

— Не-е-е, это вряд ли, — протянул фамильяр каким-то странным тоном.

Тут очередной огненный сгусток, просвистев, пролетел прямо возле моего уха.

Честное слово, лучше бы нецензурной бранью меня крыл, как все остальные. От нее вреда меньше.

— А что мы ему вообще сделали? — с ошалевшими глазами проследив за тем, как огненный сгусток врезается в кадку с цветами, которая тут же вспыхивает, поинтересовалась я, — На могилку редко заглядывали?

Вздохнув, крысеныш все же решил внести ясность в происходящее.

— Так ведь это не первый муж, а второй, — признался он нехотя.

— Как второй? — удивилась я, — Был еще и второй? Как она за два года только успела?

Я уже насчитала как минимум двух мужей и одного любовника. Вот это точно насыщенная личная жизнь у Женевьевы была.

— Ну-у, там во время брачной ночи кое-что пошло не по плану, — поделился со мной крысеныш, — И Женевьевочке пришлось раньше времени с этим ящером расстаться.

А что там вообще не по плану могло-то пойти? Узнал, что новоиспеченная жена далеко не невинна, и пришел в ярость? Пожалуй, это многое бы объясняло…

Тут за очередным поворотом я едва не налетела на группу мужчин в темно-синих мундирах. И, посчитав, что мне их послали свыше, быстро забормотала, не сбавляя ходу:

— Там за мной маньяк какой-то гонится! Помогите, люди добрые. Убить пытается, огнем метает и чуть не задушил.

Мужчины, лица которых тут же стали обеспокоенными, покосились мне за спину, видимо, ожидая появления маньяка.

Раз на них мундиры, значит, или стражники местные, или военные какие-нибудь. Должны же они мирных граждан защищать? Тем более, невинных девушек.

И неважно, что раньше в этой шкуре была та еще вертихвостка. Даже она не заслуживает быть придушенной посреди улицы.

Один из мужчин успел поймать меня за руку и остановить.

— Где он? Кто за вами гонится?

— Где-то там, — кивнула я в сторону перекрестка, из-за которого выбежала, — Вы же его задержите? — взглянула на потенциального спасителя.

Тот приосанился даже, улыбнулся мне и поспешил заверить:

— Не волнуйтесь, леди. Такую очаровательную девушку мы непременно защитим. Со мной вы в полной безопасности.

Мило, конечно. Но мне сейчас немного не до флирта. Тут бы ноги живой унести.

Тут из-за угла вырулил муж номер два с перекошенной от гнева рожей.

— Он, это он, — тут же ткнула я в него пальцем.

Мужчины в мундирах подобрались. Шагнули вперед, выстраиваясь неприступной стеной и наступая на муженька Женевьевы.

Я же ожидать развязки событий не стала. И воспользовалась тем, что за могучими плечами воинов меня совсем не видно.

— Бежим? — шепотом поинтересовался у меня крысеныш.

— Бежим, — кивнула я, бросившись наутек.

Когда запыхавшаяся и взъерошенная я четвертью часа позже переступила порог магазинчика, мистер Дюваль окинул меня внимательным взглядом.

— Миссис Сент-Клер, вид у вас такой, будто за вами гнались, — вынес вердикт старик.

Прямо не в бровь, а в глаз.

— Собаку по пути встретила, — выдохнула я, решив, что правду ему знать не стоит.

— Бешеную, — поддакнул фамильяр, спрыгивая с моего плеча.

Хорошо хоть, что покупателей сейчас в зале не было. Можно было не переживать за то, что одним своим видом распугаю всех клиентов.

— Странно, — протянул мистер Дюваль, — Не припомню, чтобы у нас бродячие псы в городе водились.

— Один точно завелся, — мрачно изрек крысеныш.

Ага. Еще и огнедышащий. Или из какого он там места эти фаерболы выпускал?

— Произвол, — покачал головой мистер Дюваль, — Нужно будет пожаловаться властям. Пусть что-то с этим псом сделают.

— Уже пожаловались, — кивнула я, вспоминая бравых мужчин в мундирах.

— Вот это правильно, — похвалил нас старик, — Кстати, а где покупки? — поинтересовался он вдруг, заметив, что вернулась я с пустыми руками.

Тут же вспомнила про свое добро, которое пришлось бросить на тротуаре, и скривилась. Потраченные деньги до сих пор было жалко. Но уже ничего не поделаешь.