Консультант сумрачной полиции

Глава 1. Исчадие ада, или Бюрократы чёртовы!

Дождь хлестал косыми струями по асфальту и остановке. Вода струилась, сливалась в ручьи, бежала под колёсами машин до решётки канализации и умирала под городом. Ветер заигрывал с моим зонтиком, пытаясь вырвать его из руки. Запахнув плащ, я кое-как затянула поясок и вжалась в холодное и мокрое стекло остановки. Где-то далеко небо прорезала молния, а через несколько секунд я услышала рокот грома.

Гроза… Да, мне совершенно необходима гроза в этой главе! В лесу, ночью, гроза рвёт уши и пугает Миланку, и тогда Аксель обнимет её, чтобы успокоить и защитить… Да! У них всё случится этой ночью!

Автобус подъехал, и я забралась внутрь, не обращая внимания на толкающихся мокрых людей. Мои мысли были с Миланкой, за которой охотятся королевские солдаты. И только Аксель, прекрасный и молчаливый рыцарь, сможет защитить юную колдунью от суда и костра.

Мыслями я была там, в моём мире, где быстрые, как ветер, кони, где магия на кончиках пальцев и где любовь ясна и прекрасна с первого взгляда, а вереск пахнет мёдом. Поэтому сорок минут до моей остановки пролетели незаметно. Скорее по привычке, чем сознательно, я вышла из автобуса и снова раскрыла зонт. Он щёлкнул над головой, принимая на себя тугие капли дождя, а меня пронзило какое-то странное ощущение.

Что-то случится.

Я даже остановилась, прижав сумку к груди. Сердце сделало скок под моими руками, а люди обтекали меня, как река обтекает валун. Гроза разорвала сумрак дня и разрезала, будто нож масло, привычный городской шум долгим протяжным рокотом. А мне под ноги, минуя все остальные туфли и ботинки, метнулось чёрное пятно, обняло лапками сапог и замерло. Замерла и я, всего на мгновение, а потом очнулась, наклонившись, сложила мешающий зонтик. В руках оказался мокрый насквозь, трясущийся от холода чёрный котёнок.

Распахнув плащ, я спрятала это недоразумение от дождя, сказала ему:

— Маленький ты мой, пошли-ка побыстрее домой.

Котёнок возился, больно царапая кожу через свитер, пришлось прижать его к груди, чтобы успокоился:

— Всё будет хорошо, бесёнок, не возись!

Бесёнок, отличное имя для такого мелкого пакостника. Решено, так и буду его звать!

Вопрос «взять или не взять» даже не стоял. Тем более, котёнок сам выбрал меня, кто я такая, чтобы противиться воле провидения? Где три кошки прокормятся, там и четвёртому будет место. Интересно, это мальчик или девочка? Впрочем, это не имеет особого значения, все мои девушки стерилизованы, возражать против квартиранта не станут. Пошипят для острастки, лапой помашут, чтобы не зарывался… В нашем городе даже кошки интеллигентные.

Под зуммер открытого домофона я вбежала в парадную. Отряхнув воду с плаща, поднялась на второй этаж по гулкой лестнице и открыла дверь. Вот я и дома.

С кухонного стола спрыгнула Дама Червей и резво подбежала потереться о ноги. На мокрых сапогах остались мазки рыжей шерсти. Кошка подняла голову, а потом и сама поднялась на задние лапки столбиком.

— Что? — спросила я её. — Хочешь уже познакомиться с новичком? А не выйдет. У него карантин, мадам.

Одной рукой придерживая котёнка, второй я умудрилась расстегнуть и скинуть сапоги, а потом прошла, игнорируя Даму Червей, в кабинет. Опустив малыша на пол, сказала ему:

— Не шали, я сейчас.

Места, чтобы шалить, в закутке не было. Стол с ноутбуком и принтером, лампа на ножке в углу и кресло. Под него чёрное недоразумение и забилось. Кресло было ещё мамино, на невысоких ножках, и щель внизу оказалась как раз под размер котёнка. Ну, раз спрятался, значит, посидит там часика два. Плавали, знаем.

Когда я вышла, притворив дверь, меня встретил уже дуэт. Дама Червей позвала Даму Треф полюбоваться на безобразие, запах которого явственно разносился по квартире. Треша глянула снизу вверх своими прекрасными янтарными очами и требовательно мяукнула. Черка презрительно прошлась мимо нас, подняв распушенный хвост. Глаз у неё был только один, и она косила им на дверь в кабинет.

— Нет, девочки, пока нельзя!

Я подняла на руки Трешу и заглянула в гостиную. Где моя третья сожительница? Опять, небось, в шкаф забралась и усиленно пачкает белой шерстью мои ослепительно чёрные свитера? Дама Бубен или по-домашнему Буба отличалась весьма независимым нравом и отсутствием когтей. Иначе я ходила бы располосованной с ног до головы. Но всё равно бывших хозяев кошки за онихэктомию надо было бы убить…

Погладив двух доступных Дам, я насыпала им в миски корм, налила водички, сделала себе сладкого чая с ароматом фруктов и вернулась в кабинет. Котёнок всё ещё сидел под креслом. Ладно, и не таких из-под кресла выманивали! Я принесла ему отдельные мисочки с мелко нарезанной колбаской и с водой, а потом села за ноутбук. Миланка моя, сейчас пойдёт дождь, и твоя холщовая рубаха промокнет, показав юные грудки во всей своей невинной прелести…

Сзади послышалась возня и торопливое жадное чавканье. Я не обернулась, продолжая печатать текст с улыбкой. Сейчас этот Валет или Дама Пик спрячется обратно, но не сегодня завтра уже начнёт вылезать и обследовать кабинет. А завтра после работы надо снести котёнка в ветеринарку.

Но неожиданное недоразумение решило иначе. Поев, котёнок тщательно вылизал шёрстку и резво взобрался ко мне на колени по штанине. Мордочка потянулась к лицу, я позволила себя тщательно обнюхать, и гость полез обследовать стол.

Глава 1. Исчадие ада, или Бюрократы чёртовы! - 2

Вечер проходил в милой атмосфере всеобщей любви и весёлой работы над романом. Мои пальцы будто сами бегали по клавиатуре, нанизывая буквы на нитку фраз. Строчки появлялись на экране, а я видела Миланку, которая, стыдливо отворачиваясь от Акселя, выжимала подол рубахи. Рыцарь без страха и упрёка едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на прелестную колдунью и не напугать её своим напором…

Звонок в дверь прозвучал, как гром с ясного неба, когда Аксель как раз сжал девушку в объятьях сильных рук и потянулся к её спелым губам, чтобы сорвать долгожданный поцелуй. Я неохотно оглянулась. Как невовремя! Я же потеряю настрой, потеряю сцену, слова… Но делать нечего, пришлось идти открывать. Несколько месяцев назад я пообещала старенькой соседке, что буду помогать по мере сил вечерами, если ей что-нибудь понадобится. А вдруг это она пришла с давлением или неисправным краном?

Но перед моим взглядом предстали двое мужчин. Я попыталась закрыть дверь, бросив:

— Я ничего не покупаю, спасибо!

Но один из мужчин быстрее молнии вставил ногу в щель между дверью и косяком, толкнул и заявил:

— Капитан Нахаленко, а это старший лейтенант Ротвин, у нас есть сведения, что вы укрываете эн-эн!

— Покажите документы и что такое эн-эн? — автоматически спросила я, загораживая проход, потому что кошки уже столпились в коридоре, ожидая возможность сигануть на лестницу.

Передо мной виртуозно раскрыли красные корочки и помахали ими секунду, после чего документ был схлопнут и отправлен во внутренний карман. Капитан Нахаленко ответил:

— НН это нелегальный нечистик. Мы пришли задержать его. Просьба не препятствовать действиям полиции.

— Я не препятствую, — попятилась. — Как вы сказали? Нелегальный кто?

— Неважно. Лучше выдайте его добровольно, гражданка Мезенцева, иначе может пострадать ваше имущество и даже вы сами.

— Да нет у меня никого! Я одна живу, с кошками!

Меня отодвинули с пути, и капитан со старшим лейтенантом бесцеремонно прошли по квартире, заглянув в комнаты и на кухню. Вернувшись, капитан ткнул пальцем в дверь моей каморки:

— Что там? Шкаф?

— Там мой рабочий кабинет, — с достоинством ответила я. — Там только котёнок, но он на карантине, я не выпущу его.

— Чёрный? — уточнил Ротвин.

— А какая разница? — съязвила я.

— И всё же?

— Чёрный.

— Откройте дверь и отойдите в сторону.

— Вот ещё! Сказала же, там нет никого!

— Ротвин, где домовой? — тихо спросил Нахаленко у напарника. Тот пожал плечами:

— Не вижу, тащ-капитан.

— Ну так поищи! — рявкнул капитан и повернулся ко мне: — Гражданка Мезенцева, вы даже не представляете себе, что может случиться, если нелегал не будет арестован!

— Даже если он подорвёт здание, я тут ни при чём, потому что его тут нет! — я начала злиться. — Сейчас я позвоню вашему начальству и расскажу о полицейском беспределе!

— Это вряд ли, — процедил Нахаленко сквозь зубы, полностью оправдывая свою фамилию. — Дверь откройте.

— Тащ-капитан! Нашёл!

В коридор выскочил радостный Ротвин, вытянув руку перед собой. Пальцы скрючились, будто он что-то держал на весу. Я наморщила лоб, и холодный пот выступил вдоль позвоночника. Мама дорогая, это я в свою квартиру своими собственными руками впустила двоих сумасшедших! А чего теперь делать-то? Как-то потихонечку смыться и позвонить с улицы в дурку? Эх, чёрт, телефон-то в кабинете остался! К соседке бежать?

А Нахаленко схватил меня за локоть:

— Ну? У вас и домовой нелегально работает?! Всё, гражданка, мы вас задерживаем и проводим обыск в квартире.

— Ребята, а давайте мы решим это мирно, по-человечески, — жалобно улыбнулась я, лихорадочно обдумывая, как спастись от этих умалишённых. — Ни про какого домового я ничего не знаю, никаких нелегалов не видела, давайте я заплачу штраф… Сколько там получается?

— Ротвин, гражданка не из наших, — оскалился Нахаленко. — Покажи ей.

Старший лейтенант потряс рукой в воздухе, и я широко раскрыла глаза, прижав ладонь ко рту. Между пальцев мужчины медленно проступила шерсть, которая густела на глазах и превращалась в маленькое, но весьма упитанное тельце. И это не кошка! Это человечек, заросший шерстью с ног до головы! Который к тому же жалобно кривит усы и канючит тонким голоском:

— Отпустите, гражданин начальник, я как раз сегодня собирался к вам в отделение! Отпустите, пожалуйста, мамой клянусь, ничего не видел, ничего не сделал!

— Я тебя отпущу, я тебя обязательно отпущу! На самолёт и на родину! Малую! — снова встряхнул домового Ротвин.

— Нелегала видел? — грозно спросил маленького человечка Нахаленко.

Домовой закивал так, что непонятно как голова удержалась на шее, и запищал:

— Видел, конечно, видел! Чёрный кот, чернее самой чёрной ночи, прямиком из ада, даже запах серы ещё слышен!

— Глупости, ничего он не пахнет серой! — автоматически возмутилась я и закрыла рот. Нахаленко не упустил свой шанс:

Глава 1. Исчадие ада, или Бюрократы чёртовы! - 3

— Гражданка Мезенцева! Алё, дамочка! Ротвин, разбуди её.

— Да не могу я!

— Ты же усыпил!

— Я усыпил, а разбудить не могу.

— Ведьмак хренов…

— Родя, я правда не понимаю. Вроде не должно быть проблем!

Голова у меня была отлита из чугуна. Как будто наутро после корпоратива. А может, я напилась, сама того не заметив, и мне привиделись двое полицейских, домовой, безобразная драка у меня в коридоре? Впрочем, если бы и так, они мне не мерещились бы сейчас. И не говорили бы, как два героя городского фэнтези…

У меня же глава не дописана! Завтра будут упрёки в комментах!

Чувство долга перевесило ощущение маленькой смерти от «похмелья», и я пошевелилась, попыталась сесть. С третьей попытки мне это удалось, и я даже смогла открыть глаза.

Подвал.

Я в подвале.

Господи, спаси и помоги! Куда эти маньяки меня привезли? Впрочем, проморгавшись, я разглядела обстановку и немного успокоилась. Подвал оказался вполне приличным и отреставрированным. Сводчатый низкий потолок из кирпича, такие же кирпичные стены, пол из мраморной плитки, а маленькие окошки забраны решётками. Через эти слепушки я могла видеть ноги проходящих людей. Значит, город, значит, не какая-нибудь одинокая постройка за Питером… Что ж, это уже лучше.

Сфокусировав взгляд, я увидела перед собой капитана Нахаленко. Он расслабился и присел на стол, сложив руки на груди. Ротвин выдохнул:

— Наконец-то! Напугали вы нас, гражданка!

А его напарник фыркнул. Ну да, он точно не напугался, напрягся слегка только.

— Где я? Что это? Почему вы меня похитили? — выдавила я, садясь поудобнее на стуле. — Вы не можете не понимать, что это противозаконно!

— Мы действуем строго в рамках закона, — небрежно ответил Нахаленко. — А вы совершили нападение на сотрудников службы надзора за НН и укрывали у себя двоих нелегалов. По нашим законам за это грозит как минимум год тюрьмы и совсем не условный.

— Расскажите, что вам пообещал щикрас? — отозвался Ротвин из-за другого стола, печатая на клавиатуре.

— Да! Очень интересно, за сколько можно продать свой мир! — поддел, поддакнув, Нахаленко. И посмотрел на меня так, будто я украла для американцев планы российской подводной лодки. Первый раз вижу, чтобы человеку так подходила фамилия…

Я встала:

— Знаете что? Я не знаю, о чём вы говорите. Верните мне моего котёнка и отвезите меня домой, иначе я буду вынуждена жаловаться вашему начальству!

— Опять двадцать пять, — Нахаленко с досадой хлопнул себя по ляжкам. — Гражданка Мезенцева! Это не котёнок! Этот опасный вид нечисти называется щикрас! Чтоб вы знали, он питается человеческой плотью! Исключительно!

— У меня дома он отчего-то питался исключительно докторской колбаской! — ехидно заметила я.

— Это была закуска перед основным блюдом, — съязвил и Нахаленко. — А завтра в сводке мы бы читали про труп женщины в квартире с объеденными конечностями и обглоданными лицевыми костями.

Это он про меня, что ли? Я, конечно, женщина, да, но женщина чувствительная и творчески эмоциональная. А ещё у меня отличное воображение. Я представила свой собственный изуродованный труп и элегантно блеванула прямо на капитана Нахаленко.

— Ну… ёж твою медь! — выругался тот, выхватывая из кармана пакет бумажных салфеток. — Ротвин, у неё что — непереносимость заклинаний?

— Аллергия, ага, — буркнул старлей и встал из-за стола, поводя руками в воздухе. Паутинка снова засеребрилась между пальцами и лёгким мазком прошлась по ботинкам и брюкам Нахаленко. Я даже икнула, старательно вытирая рот. Вещи капитана стали чистыми, как будто только из чистки!

— А как вы это сделали? Я тоже так хочу! — растопырив пальцы, я покрутила ими в воздухе, как старлей. Тот довольно хрюкнул:

— Секрет фирмы!

— Слышь, ты, фирма! — рявкнул Нахаленко. — Аллергии на заклинания не существует!

— У меня на вас аллергия! — рявкнула и я. — Во, видели? Тошнит меня от вас!

Я ткнула пальцем в его сверкающие ботинки. Нелогично, но зато наглядно.

— Знаете что? Я вас закрою! — разозлился капитан. — Толку от вас никакого, но хоть мешать не будете!

— Чем это я мешаю, интересно?

— Тошнотой!

— За тошноту не сажают в тюрьму!

— Сажают за укрывательство нелегальной нечисти!

— Это котёнок!

— Тащ-капитан, а может, гражданке показать? Она же не из наших, ну, не знала…

Нахаленко бросил странный взгляд на Ротвина и нахмурился:

— А потом что, память стирать будешь?

— Сотру, если надо будет.

— Не надо мне ничего стирать, слышите! — забеспокоилась я. — Возьмите с меня подписку о невыезде… ой, о молчании!

— Посмотрим, — пробурчал Нахаленко, сдаваясь с большой неохотой. — Пройдёмте.

А я как-то даже засомневалась — стоит ли? Впрочем, лучше сходить и посмотреть, чем сходить и остаться в камере. А может, получится вызволить Бесеньку из лап этих сумасшедших маньяков?

Цепочкой мы направились из импровизированного офиса куда-то в коридор. Я шла между капитаном и старлеем, раздумывая, не заложить ли мне руки за спину. Повернув налево, потом ещё раз налево, а потом снова налево, мы прошли через другие офисы, где за компьютерами и на телефонах работали другие полицейские. Передо мной открыли дверь — железную, между прочим, не фуфлы-муфлы, пропустили вперёд и дверь опять закрыли. Когда она грохнула, я вздрогнула. Стало страшно, честное слово! Что там Миланкина гроза… А вот этот звук похож на звук безнадёжности. Выйду ли я отсюда когда-нибудь?