Контракт

Пролог. Аперитив

Темнота. Темнота и жуткий холод. Тут и там то и дело слышался топот. Топот по гранитной поверхности темно-серых бетонных плит. В полумраке мелькали еле заметные тени. Они танцевали на стенах, летали по лестнице до самого потолка и обратно вниз.

Это помещение не имело ни одного угла. Сплошная стена взмывала вверх, напоминая дно глубокого колодца, и заканчивалась огромным бетонным куполом. В самом центре гранитной плиты расположились массивные бирюзовые колонны, изрисованные различными граффити и неприличными надписями. Словно змея, их окружила проржавевшая винтовая лестница, уходящая далеко вверх, к третьему этажу. А где-то там расположилось единственное крохотное прямоугольное окно, из которого виднелся сверкающий месяц.

Ровно шесть колонн окружили металлическую плиту, вмонтированную в гранитный пол. То и дело оттуда слышались всхлипы, стуки, скрежет и стоны. На металлической поверхности образовалась лужа густой, непонятной жидкости, имеющей терпкий запах.

Помещение было мертвенно пустым. Ни одной живой души. Но если присмотреться, то можно заметить, как снова и снова среди колонн, среди ступеней мелькали тени. Они летели между ними, стучали по металлу и звонко хохотали. Топот и треск отлетали от стен жутким эхом.

Тени стали водить хороводы между колоннами, напевая странные песни. Странный треск стал разрастаться, и по ступенькам заскакали искры. У теней возникли тонкие руки, которые стали извиваться, словно языки пламени. Их тела изгибались назад и скручивались до пола. Тени стали выходить из темноты, цокая каблуками и щелкая пальцами. Темнота стала их платьями, их мантиями и платками. Каждое их движение было дерганым, рваным и нервным. Искры все больше рвались от каждого стука, пока в центре комнаты не разгорелось пламя. Его языки окутали колонны и стали сплетаться между собой в узлы.

Девушки продолжали извиваться и кружиться вокруг огня, касаясь друг друга руками. Они смеялись и кричали, шептали непонятные слова и пели песни на неизвестном языке. Пламя слушалось их, сплетаясь вместе с ними.

Острые красные языки огня окутали бледные тела под черной одеждой. Они ласкали девушек, страстно обнимая и облизывая каждый сантиметр их тела. Женские тела плавно переступали с ноги на ногу, обходя по кругу каждую из колон то с одной стороны, то с другой. Казалось, здесь идет целая сотня человек, а то и тысяча. Они постепенно ускорялись, не разрывая круг между друг другом. И в тот момент, когда могло показаться, что их хоровод будет длиться вечность, они остановились.

Облаченные в черные мантии женщины сошлись в центре зала. Их руки плавно двигались в пространстве, взмывая вверх, затем медленно опускаясь. Их движения больше не были ломанными, они стали течь в пространстве. К их танцу присоединились плечи, затем бедра, ноги... В какой-то момент танцевать стали их волосы, сплетаясь в косы и расплетаясь обратно. Они закружились, меняясь местами, касаясь друг друга кончиками пальцев. Плавно перетекая с места на место, они мычали необычную мелодию. Девушки крутили руками над головой, будто что-то вымаливая у неизвестного бога. Или же у дьявола?

Яркий свет огня устремился ввысь, сошелся в одну точку где-то под куполом и растворился. Пространством вновь завладела кромешная тьма. Бледный свет мертвенно тонкого месяца словно не желал проходить сквозь стекло и оставался за пределами.

Круглое, погруженное во тьму помещение разрезала пополам белая полоса света. Словно трещина, она прошлась от гранитного пола по стене до одинокого окна на самом верху. Полоса расширялась все больше, заливая светом пустое пространство. По комнате эхом проносился металлический скрежет подъездной двери.

— Код от подъезда – четыре шестерки. Ключ еще прошлые жильцы потеряли, новый делать я не собираюсь.

Прихрамывая, в подъезд вошла худощавая старушка в старом сером сарафане и с большими красными очками на длинном остром носу. Принюхавшись, она сморщилась и еле слышно выругалась:

— Ешкин кот, опять гнилью воняет. Крыса сдохла где, что-ли...

Следом за старушкой вошел растрепанный парень в мятой черной футболке. Он пытался утянуть за собой массивный чемодан, но у того то и дело заедало колесико, и он постоянно тормозил. Пару раз чемодан чуть не перевернулся, что еще больше бесило его хозяина. Лишь остановившись, парень смог оглядеться.

— Это что, реально колонны? – Парень издал смешок, — обалдеть. Я что, буду жить во дворце? А что они тут делают?

С раскрытым ртом он не мог оторвать взгляда от такой архитектуры. Его внимание привлекал каждый неприличный рисунок на колоннах. Он разглядывал их с таким интересом, словно попал в картинную галерею.

— Очевидно, что стоят. – Равнодушно ответила старушка, остановившись около лестницы. Она наблюдала за своим гостем, и в глазах ее читалось презрение. Поймав на себе ее мрачный взгляд, парень замялся. Бабушка протянула руку:

— Деньги вперед.

Он несколько секунд смотрел на ее ладонь, словно пытался что-то там найти. Затем опомнился и полез в свой чемодан, где долго не мог найти желаемое. Наконец, отыскав белый конверт, он нехотя протянул его старухе.

— Замечательно. – Она раскрыла его и проверила содержимое. Ее глаза впервые блеснули по живому. Закрыв конверт, она продолжила свой маршрут, поднимаясь по лестнице. Каждый ее шаг издавал металлический звон, разносившийся эхом в пространстве.

Пытаясь разглядеть в полумраке рисунки на стенах, парень шел следом, пока не наступил в лужу посреди комнаты.

Глава 1. Предан

В ту ночь небо было усыпано бриллиантами. Сотни тысяч камней в несколько десятков карат сверкали и собирались в самые необыкновенные украшения – серьги и ожерелья, броши и кольца. Каждое из них носило свое собственное имя. Оно такое одно, и нигде и никогда не найдешь его дубликат. Их ослепительное сияние так сочеталось с темно-синим бархатом ее платья.

Главным украшением величественной гостьи была серебряная корона в виде месяца. Звезды, мерцая и искрясь, кружили вокруг нее, словно живые. Госпожа-Ночь лебединой походкой проплывала над шумным городом, внимательно наблюдая за происходящим под ее ногами.

По пульсирующим венам автострады текло автомобильное движение. Белые и красные огоньки фар смешивались в огромную светящуюся кровавую реку, которая бежала по улицам, между дворов и многоэтажек. Они бились в бешеном ритме, словно пульс после первой дозы.

Этот город дышал. Каждый слышал его тяжелый вдох и выдох. Миллионы огней покрывали его бетонные кости упругой кожей. Бурые трубы теплоэнергоцентрали выпускали огромные клубы дыма и напоминали вишневые сигареты «Чапман».

С высоты птичьего полета этот город был похож на обнаженную проститутку, лежащую где-то на зеленой простыне, медленно выдыхающую сладкий дым.

По одной из множеств пульсирующих трасс мчалось желтое такси. Дороги в столь поздний час были практически пустыми, многие жители города решили остаться дома в эту холодную октябрьскую ночь. В салоне автомобиля царил полумрак. На пассажирском сидении вальяжно, раздвинув ноги, расположился мужчина, одетый в дорогой белый костюм. На его грубом, угловатом лице была черная бородка. Мужчина смотрел в окно, желая как можно скорее добраться до места. В его руках был сотовый телефон, из которого доносились противные гудки.

— Алло! Я не понял, чего трубку не берем? Гордая стала? – густые брови сошлись к переносице, — Я уже сказал: я тебе не обязан ничем. То, что ты живешь в моем доме и хаваешь устриц за мой счет, не делает тебя моей женой. Закрой свой рот! Я тебе еще раз повторю, я буду гулять, где я захочу и с кем я захочу. Не нравится – чемодан, вокзал… Все, я устал.

Мужчина швырнул телефон на сидение и выругался. Нервно потирая бороду, он смотрел в окно. Водитель краем глаза наблюдал за каждым его движением. На его лбу уже проступил пот. Он прекрасно знал, кого сегодня подвозит.

Вскоре его рука вновь схватила телефон и набрала номер. И вновь чертовы гудки действовали на нервы. Судорожно дергая ногой, мужчина грозился пробить пол в машине. И вот, наконец ему ответили:

— Здравствуй, красавица. – Протянул он, — Свободна? Подтянешься ко мне, посидим, пообщаемся…

Мужчина облизнулся, но тут же снова нахмурился.

— Что значит «подумаю»? Тебе вредно думать, рыженькая. Какие съемки? Мне плевать на…

На той стороне сбросили. Воздух в салоне стал тяжелым. Попахивало гарью.

— Шкура! – Сотовый телефон вновь полетел на сиденье, как теннисный мяч. Сжавшийся водитель нервно давил на педаль газа.

Ночные улицы за автомобильным стеклом отражались в лужах, затопивших тротуары. Мокрый асфальт блестел желтыми огоньками. Над дорогой лениво мигали светофоры. Свет в окнах сотен многоэтажек гаснул один за другим – большинство людей уже отходило ко сну.

Вдоль дороги лениво качались сонные деревья клена, шурша золотыми листьями. Редко можно было встретить прогуливающихся по городу прохожих, укутанных в пальто и плащи. Вечер субботы был достаточно прохладным. Солнечное лето осталось позади. Яркие воспоминания с отпусков смешались с внезапно напавшей на всех жителей города осенней хандрой. Месяц назад эти улицы были наполнены людьми даже в самый поздний час, но сейчас все предпочли остаться дома.

Водитель такси точно знал пункт назначения – улица Винзаводная. Небольшая, некогда промышленная улочка, почти заброшенная, где не найдешь ни одного жилого дома. Идеальное место для того, чтобы в одном из переулков зародилось одно необыкновенное заведение.

Яркие желтые огоньки фонарных столбов и свет из окон быстро растворялись в темноте. Вскоре машина уже ехала по абсолютно мертвой улице. Спящий вечным сном кирпичный завод не подавал никаких признаков жизни. Его фасад почернел от смога и грязи. Во многих местах были выбиты окна. Из глубины помещений на мир взирал только мрак. Прилегающая к заводу территория давно заросла травой и кустами. Повсюду валялся мусор и осколки от окон и бутылок. Это место не вселяло никакого доверия и наводило ужас на каждого, кто посмеет пройти мимо.

Но это даже было на руку. Этот завод играл некую роль Цербера, который сторожит врата и не пропустит через них посторонних людей. Им и в голову не придет забираться сюда: Черт знает, из какого угла может выскочить маньяк с ножом. Что касается больно любопытных – их история достаточно скоротечна и глупа, чтобы посвящать им оды. Даже полиция появляется здесь с опаской. Все сошлись во мнении, что это место проклято, и здесь царят свои законы. Подобный неблагоприятный район, живущий по своим правилам, можно найти в каждом городе.

И сторожил этот «Цербер» самые настоящие врата в Ад.

Автомобиль свернул в ближайший переулок. Очень скоро на горизонте мелькнул красный огонек. За ним – синий. Зеленый, желтый, белый, розовый… Маленькие цветные светлячки напоминали новогоднюю гирлянду. Вскоре эти огонечки стали собираться в неоновые вывески с различными надписями, коктейльными бокалами и силуэтами женщин. Вдоль дороги в ряд стояли дорогие автомобили, преимущественно, черного цвета. Людей здесь было заметно больше, нежели в центре. Из различных заведений доносилась приглушенная музыка.