Контракт на ложь

глава 1

Описанные события вымышлены и не имеют под собой реальной основы, все совпадения случайны, имена и фамилии также вымышлены.

Крепче всего любят, когда не за что… 
 (Ринат Валиуллин)

Это был самый обычный день.

Дождливый, лето холодное. Настя добралась на маршрутке до автостанции, пересела в пригородный автобус и протряслась еще два часа по кочкам, а дождь все лил и лил. Впрочем, это не имело особого значения, потому что она уже была на месте. Наскоро переоделась и приступила к работе.

А работала она в небольшом закрытом загородном спа-салоне с громким названием «Босс». И тут надо бы по порядку.

Мужской спа-салон «Босс» на самом деле был закрытым клубом для богатых дяденек, желающих культурно отдохнуть от серости и однообразия рутинной жизни. И помимо массажа услуги там предлагались разные. Но Анастасия Михнева работала там массажисткой - и только.

Если закрыть глаза на специфическую направленность заведения, это была не такая уж плохая работа. Медобразование у Анастасии имелось, но много ли наработаешь медсестрой, а тут хороший доход. Но, конечно, специфика... Однако девушка не собиралась там задерживаться, только заработать немного, а потом доучиться и устроиться куда-нибудь в нормальное место.

Был самый обычный день. Обычная работа.

Пока у нее на столе не умер клиент.

***

Стареющий мажор, накачанный дурью и коньяком. Он доставал ее своей развязностью, распускал руки. А в какой-то момент вдруг дернулся, захрипел и умолк, уткнувшись носом в кушетку. Сначала она обрадовалась, что этот неприятный тип замолчал. Но ведь у нее было медобразование, Настя быстро поняла, что дело плохо.

Однако, стоило ей только заикнуться, о том, что клиенту плохо, начался кошмар, а в ее массажном кабинете тут же, как по заказу, собралась толпа. Охрана, какие-то серьезные мужики, которых она не знала.

- Надо скорую! Может быть, его еще удастся спасти, - пыталась она им объяснить.  

Может быть. Но только никто не собирался вызывать скорую. Наоборот, по их лицам было видно, что всех все устраивает. И очень нехорошие подозрения закрались Насте в голову. Как-то разом пришло осознание, что стоит перед этими мужиками в одном халате. Стало страшно.

Но самое плохое началось, когда явился хозяин этого заведения, Николай Фомин.

- Николай Ефимович, дядя... - кинулась к нему было Настя.

Но ее быстро остановили жестом.

- Стой, где стоишь. А лучше сядь. Подайте ей стул.

Николай Ефимович был дальним родственником ее мамы, и это он устроил Настю сюда когда-то. Особой близости и теплых отношений между ними никогда не было, да и не могло. Настя звала этого вечно недовольного циничного старика дядей просто по инерции. А он обычно не замечал ее.

Но не в этот раз. Сейчас прищуренные глаза старика скользили по ней с каким-то тайным смыслом. Он как будто примеривал на нее что-то.

Тем временем в комнату вошел еще один человек. Настя еще обратила внимание на то, что человек этот был в резиновых перчатках. Он поставил на столик у стены высокий стакан (она узнала посуду местного бара), наполовину наполненный какой-то жидкостью, по цвету было на коньяк похоже. А потом подошел к лежавшему без чувств, осмотрел его и кивнул.

И накрыл простыней. С головой. С головой!

Трудно было не догадаться, что это означало.

И сразу внезапное движение и ропот в толпе мужчин, заполнивших массажную. Фомин оглянулся, состоялся какой-то немой разговор. А потом помещение очистилось, и он заговорил.

И чем больше говорил, тем больше Настя отказывалась верить в происходящее.

- Знаешь, кто это? - он небрежно указал на тело, прикрытое простыней.

- Понятия не имею.

Так оно и было в действительности, откуда ей было знать, если тут соблюдалась анонимность?

Мужчина трескуче рассмеялся. И вдруг стал серьезным

- Ты же понимаешь, Анастасия, - он небрежно указал на тело, прикрытое простыней. - Что за это кто-то должен ответить? А ты последняя, кто видел его живым.

И вдруг резко подался к ней:

- Что ты подлила ему в стакан? Отвечай!

- Я?! О чем вы говорите?! - заволновалась она. - Я вообще не понимаю, о чем вы!

- Да что ты? А у меня тут полно свидетелей, что это твоя работа.

Настя невольно задохнулась от нелепости обвинения.

- Дядя. Я этого НЕ ДЕЛАЛА!

- Но ты этого не докажешь. Хочешь получить срок, девочка?

Она обомлела. И только смогла пробормотать:

глава 2

У Насти все еще звенело в ушах от последних слов этого человека. От осознания, что ее жизнь теперь словно запродана дьяволу. И все ее планы на будущее, надежды на счастливую жизнь, все перечеркнуто проклятой бумажкой. Признание, которое она подписала.

И если бы только это.

Фомин ведь, как он выразился, подстраховался.

Место преступления тщательно отсняли в разных ракурсах, а Насте пришлось позировать рядом с телом последнего клиента, имени которого она так и не узнала. Девушка сто раз прокляла тот день, когда она надумала прийти сюда работать. Да лучше бы санитаркой пошла в самую захудалую больницу! Лучше бы судна за копейки выносила! Но поздно плакать по волосам, когда голову сняли.

А действо продожалось. Все так деловито, быстро. Они еще вынудили ее оставить отпечатки пальцев на том самом стакане. Для верности.

- Это чтобы ты случайно не передумала, девочка. И не решила. что меня можно на*бать.

Обидно было. Глухая боль в душе, холод безысходности. Выгорел страх, сейчас ей не хотелось даже огрызаться и плакать. Потому что в этом не было никакого смысла. Так зачем же лишний раз показывать перед ними свою уязвимость и слабость? Настя только устало спросила:

- За что вы так со мной, дядя? Как вы потом моей маме в глаза смотреть будете?

- Тю? Успокойся, нечего тут мученицу изображать. Будешь умницей, и ничего плохого с тобой не случится. А сможешь взять за хобот мужика, так и вовсе будешь как сыр в масле кататься. У него бабла немеряно. И мужик не старый. Как тебе такое, а? Попомни мое слово, еще благодарить меня будешь.

Он погано засмеялся, очень довольный собой и тем раскладом, который в его уме рисовался. И добавил, сально облизнувшись:

- Я ж тебе, сладенькая, можно сказать, путевку в жизнь даю. А ты потом поделишься с дядей? В знак благодарности. По-родственному? М?

Благодарность?!

Отвращение и протест вызвали его слова. И злость на ситуацию и на себя, что так глупо вляпалась. Но еще больше, на этого мерзкого типа, родственника ее, Фомина.

- Я поделюсь, - пробормотала сквозь зубы Настя, глядя на него исподлобья.

Старик видимо, что-то такое уловил в ее глазах, потому что осекся и сразу перестал смеяться. Смерил ее цепким взглядом и выдал зло:

- Не забывайся, тварь.

А Настя подумала, что точно ему этого не забудет. Никогда.

Но сейчас ей надо было выпутаться из этой аховой ситуации, а потом уже думать, как отыграть свою жизнь обратно.

***

Полиция действительно приехала быстро, как Фомин и обещал. Но, судя по тому, как они вели себя и какие разговоры пошли, и тут было все схвачено. По обрывкам фраз Настя догадалась, что покойный имел какое-то отношение к теневому бизнесу. И похоже, тут произошла тихая криминальная разборка, а она просто оказалась не в то время и не в том месте.

И вляпалась по полной.

Но теперь-то Настя смотрела во все глаза, и на всякий случай запоминала. Хотя и очень плохо представляла себе, как это потом использовать.

Хуже всего было, что она по-прежнему сидела там в тонком рабочем халатике. Проклятая специфика заведения! Попросила дать ей возможность переодеться, мужик, которого к Насте приставили, только мазнул по ней брезгливым взглядом, как по какому-то грязному животному, и пошел уточнять у Фомина.

- Девку можно выпускать?

- Можно, - дал добро тот. - Все что надо было, уже отсняли.

Переодевалась, трясясь мелкой дрожью от обиды и напряжения. В своей одежде можно было почувствовать себя хоть чуточку безопаснее. Самообман. конечно. Но так было все-таки легче, на нее хотя бы меньше пялились.

Потом вокруг происходило какое-то движение, разговоры. Время шло, а она сидела в прострации. Совсем как в зале ожидания на каком-то фантастическом на вокзале. А поезд опаздывает, и неизвестно, когда вообще тот поезд придет и куда повезет. Известно только одно, ее туда запихнут, и согласия не будут спрашивать.

В какой-то момент свое взяла душевная усталость, и Настя, сидя на стуле, задремала. Проснулась резко. Фомин тряхнул ее за плечо и проговорил, ухмыляясь:

- Ну все, твой выход, девочка.

***

А дождь все лил и лил, как из ведра. Холодное лето, погода ни к черту.

И связь пропала нах***. Мужчина потянулся к смартфону, глянул на экран. Так и есть, нет сети, ничего не ловит. Чертыхнулся, откладывая гаджет, и погнал в ночь.

Дорога шла через лес, деревья по обе стороны дороги, стена дождя. Потоки воды, ветер порывами, тяжелые от дождя листья иногда с шумом шлепались на лобовое стекло. И вдруг за поворотом свет фар выхватил одинокую фигурку у обочины.

Девушка.

Он резко ударил по тормозам.

глава 3

Естественно, спа-салон в тот вечер был закрыт, всех разогнали еще до приезда полиции. И творилось там нечто, не укладывавшееся у Насти в голове.

Она уже ничему не удивлялась, просто сидела и смотрела, стараясь все запомнить. Чувствовала себя как затравленный зверек, который хоть и знает, что его поймали, все же не оставляет надежду вырваться на свободу. А для этого надо было ВСЕ запомнить. Всех, может быть, когда-нибудь...

- Чего уставилась?

Она засмотрелась и не заметила, как подошел тот, кто был в этом наряде полиции старшим. А взгляд прищуренный, нехороший, как будто все ее мысли видит насквозь. Стало жутко.

- Я... ничего, - она тут же отвернулась и отвела взгляд.

- Дай сюда.

Отобрал ее сумку, вытащил телефон, быстро и умело прошерстил все и стер. И только потом вернул. Еще добавил:

- Смотри мне, чтоб без глупостей. А то сейчас пустим по кругу, а потом пойдешь за компанию с этим. И скажем, что так и было.

- Нет-нет, что вы, - закашлялась Настя. - У меня и в мыслях не было...

Он только сплюнул на пол прямо ей под ноги, развернулся и ушел.

Только дикое желание вырваться удерживало Настю от того, чтобы не завыть в панике. Потому что ей только что показали. что на самом деле жизнь ее ничего не стоит.

Потом была подготовка. Одежду на ней порвали, понаставили синяков. Было страшно.

Покойника одели и, как она поняла, будет инсценирована его смерть за рулем. Место глухое, мужик был хорошо выпивший. Проливной дождь. Авария самый разумный выход. Все чисто, и концы в воду.

Нет, Настя конечно подозревала, что в полиции не ангелы служат, но она всегда считала, что это нормальные ребята, на которых можно положиться, просто иногда обстоятельства вынуждают. Но тут были какие-то оборотни в погонах!

Это было тяжело осознавать. Психологический слом.

Однако тяжелее всего было, когда вывезли ее на полицейской машине куда-то в лес, и Фомин высадил ее на обочине со словами:

- Жди. Скоро должен проехать тут принц на белом коне. Заберет тебя. И учти, попытаешься обмануть, из-под земли достану.

Дверь захлопнулась, машина уехала. Сначала как-то крепилась, но потом навалилась безысходность. Настя заплакала от жалости к себе. Дождь, темнота и лес кругом, а у нее даже нет зонта.

Ведь могла же заболеть, опоздать...

Впрочем, если она тут простоит еще немного, заболеет точно.

Вдруг за поворотом мелькнули фары! У нее сердце зашлось. Заколотилось где-то в горле. Дикое облегчение и страх. Настя уже готова была повернуть назад, бежать в лес, спрятаться. И будь что будет! Но даже не слова Фомина, всплывшие в памяти, простое человеческое желание оказаться в тепле победило. Она осталась стоять у дороги.

***

Мистика какая-то. Сначала Андрей не поверил своим глазам. Тут поблизости никакого жилья, откуда девушка могла появиться в этой глуши в такой час? Одна?

Машину понесло юзом, но он выровнял. И остановился так, чтобы не обдать ее грязной жижей. А потом стал озираться в поисках ее машины. Как-то же она должна была сюда приехать? Заглохла, наверное, где-нибудь в луже, вытаскивать придется.

Но прежде надо было усадить ее в тепло.

Он приспустил стекло и махнул ей, чтобы шла в машину. Девушка неловко двинулась и попробовала ступить на дорогу, ноги чуть не разъехались по грязи. Она казалась такой измученной и замерзшей, что у Андрея невольно защемило сердце.

- Стой там, подожди! - прокричал он, стараясь перекрыть дождь.

Вылез из машины и пошел к ней, закрывая глаза ладонью.  

- Руку давай!

Она взглянула на него так странно, губы задрожали.

- Спасибо, - пробормотала с трудом, и только после этого нерешительно протянула руку.

А дождь как из ведра.

Андрей мгновенно вымок, но все это время он не почти не замечал этого. Он смотрел на девушку. Дрожащие губы, светлые пряди прилипли ко лбу, испуганные темные глаза в пол-лица. Мокрая футболка облепила ее грудь. Сморщенные от холода горошинки сосков торчали даже через бюстгалтер.

Осознав, что беззастенчиво на нее пялится, Андрей отвел взгляд. Крепко сжал холодную ладонь и, помогая ей перебираться через лужи, подвел к своему внедорожнику.

- Где твоя машина? - спросил, открывая ей дверь и подсаживая в машину.

А сам уже собирался лезть в багажник за жесткой сцепкой, надо же было найти и вытащить. И действовать быстро, потому что долго стоять - он и сам рисковал увязнуть. Совсем не улыбалось выталкивать потом машину из этой жижи.

- Я без машины, - быстро проговорила девушка, опуская глаза.

Он изумленно замер, глядя на нее. Опомнился, только когда понял, что вода забрызгивает сидение. Быстро захлопнул дверь, сел на водительское место и включил в салоне свет.

глава 4

Он спрашивал, а Настя не могла поднять на него глаз. Принц? Старый мерзавец назвал его принцем, и он действительно казался им.

Молодой мужчина, ему на вид не было и тридцати. И красивый. У нее даже дыхание сбилось.

Весь какой-то светящийся изнутри. Таким бывает сильное молодое тело без изъяна, без червоточины. Уж в телах-то Настя знала толк, массажистка же. Высокий, ровный, широкие плечи, крепкие стройные ноги, гладкая кожа. Она просто была уверена, что под намокшей от дождя футболкой скрывается идеальный пресс. И даже не решалась смотреть ниже. Слишком...

Она перевела взгляд на лицо и тут же снова опустила глаза. Но увидела достаточно. Живые светлые глаза, четкий абрис красивых губ, аккуратная бородка. Мокрые от дождя светлые волосы забраны сзади в хвост, но даже мокрые они казались густыми и блестящими.

Ему бы для журнала сниматься. С такими волосами и лицом.

Настя краешком глаза смотрела, как его сильные руки с красивыми длинными пальцами обнимают руль, как он двигается, ведя машину.

Ей хотелось ослепнуть.

Хотелось сдохнуть. Потому что он волновал ее, вызывал смятение. В замкнутом пространстве салона все пропитано его энергетикой. Ее как будто притягивало к нему, и Настя ничего не могла с собой поделать.

Это слишком! Неправильно. Нечестно. Почему все так по-идиотски сложилось, за что??? Ну пожалуйста, пусть это будет НЕ ОН. Пожалуйста...

- Как тебя зовут? - он чуть повернул в ее сторону голову.

А ее неожиданно накрыло волной дрожи. Голос, как бархатное прикосновение. Смущение.  

- Настя, - пробормотала она.

- А я Андрей. Андрей Савельев.

Андрей Савельев. Громом отдалось у нее в ушах слова Фомина.

...Имя Марка Савельева тебе говорит о чем-то?

...Это бизнесмен такой, женат на дочке Феликса Серова. Вот к его брату ты и подберешься.

Значит, это все-таки ОН.

Стало так больно и обидно за свою дурацкую судьбу.

***

Андрей видел, что девушка не в себе, этот взгляд и поведение загнанного зверька. Она вся сжималась, как будто боялась его. Надо было разговорить ее, успокоить. И аккуратно расспросить, что с ней случилось, может быть, ей нужна помощь. Ведь не сама же она очутилась тут посреди леса на дороге, этому определенно что-то предшествовало.

Он начал осторожно.

- Не холодно?

Андрею казалось, что она дрожит и мерзнет в своей мокрой одежде. А взгляд, как назло, все норовил прилипнуть к обтянутой мокрой футболкой груди, к голым ногам девушки, к ее подрагивающим рукам и стройным коленям. Усилием воли он заставил себя смотреть ей только в лицо.

- Что? - девушка испуганно покосилась на него. - Нет. Все в порядке.

Но температуру в салоне он все-таки поднял. Она пробормотала:

- Спасибо.

И едва заметно расслабилась. Значит, все-таки мерзла.

- Как ты тут очутилась в этот дождь? - спросил он как можно дружелюбнее.

Снова этот зажим, от его слов девушка аж дернулась. Андрей нахмурился, нечисто тут что-то. И тут она заговорила.

***

Она же понимала, что рано или поздно говорить придется. Придется выложить легенду, которую состряпал для нее «дядя». Просто слова не шли, как будто перегородка встала в горле, не пропускавшая ложь.

Хотя, в какой-то степени ложью это не было. То, что с ней сделали, моральное изнасилование, было, наверное, еще хуже. Потому что в том случае пострадала бы только она сама, а тут...

Настя прокашлялась, прикладывая руку к горлу.

- Глупо вышло. Меня предложили подвезли. И... в общем...

Чеееерт! Слова не шли с языка! Импровизировать было дико сложно.

- Мне удалось сбежать. Пряталась в лесу, а потом вышла на дорогу. И вот...

- Кто? - резко спросил он, внезапно помрачнев.

- Не важно. Это плохие люди. Я не хочу об этом говорить, - с горечью сказала Настя и отвернулась к окну.

Несколько минут висело молчание. Мужчина вел машину, а салон постепенно заполнялся осязаемыми волнами эмоций. Наконец он окликнул ее:

- Настя, посмотри на меня.

Трудно было заставить себя взглянуть ему в глаза, а он коснулся ее руки и твердо проговорил:

- Что бы ни произошло, знай, со мной ты в безопасности.

Смотрел еще секунду, и только потом отпустил ее руку и снова взялся за руль.

Он сказал это так правильно, так по-мужски. Она готова была расплакаться.

Именно в этот момент Настя поняла, что сдохнет, но найдет возможность разрушить «дядины» планы. Неизвестно как, неизвестно, что для этого сделать придется. От злости на старого мерзавца у нее кулаки сжались.

глава 5

Стоило свернуть с проселка на старую дорогу, и они очень скоро наткнулись на полицейский кордон. Оцепление на дороге, ленты. Андрей притормозил, вглядываясь, сквозь дождь, что там происходит. Полосатая лента блестела от воды и трепетала под ветром. Предположить он мог только одно - авария.

И верно. Когда приблизился, фары высветили развороченное ограждение, битое стекло и куски пластмассы у обочины. В этом месте полотно дороги было выше грунта с обеих сторон. Он пытался рассмотреть, но в темноте это было трудно, да еще видимость скрадывал дождь.

Похоже, кто-то улетел в кювет. Не удивительно, дождь, асфальт старый, почти весь выщерблен, ремонта тут, наверное, с советских времен не было. Ямы. Кто-то не справился с управлением, и вот...

У развороченного оцепления стояла полицейская машина. Проблесковый маяк включен. Двое полицейских в защитных костюмах, еще двое в машине. Рядом он увидел на асфальте черный полиэтиленовый пакет, а в нем что-то большое. Труп. Андрей невольно передернул плечами.

Один из полицейских двинулся в его сторону и выставил жезл. Придется остановиться. Андрей подъехал вплотную и аккуратно притер машину к обочине. Инспектор подошел к машине, осмотрел ее кругом, а потом знаком показал опустить стекло. Представился и затребовал:

- Предъявите документы.

Андрей не стал задавать лишних вопросов. Но, протягивая документы, заметил, что тот задержался острым пристальным взглядом на его попутчице, и невольно скосился на девушку. В ее глазах в этот момент читался самый настоящий животный ужас. Как будто она призрака увидела.

Она его знает? Ну не первый раз видит точно. Поверхностное дыхание, застывшие в гримасе губы и этот стеклянный взгляд. Андрей немного разбирался в нюансах поведения, сейчас ее реакция больше всего походила на жертву изнасилования.

Что тут произошло, мать его?

После того, что она рассказала, все как-то само собой сложилось. Порванная одежда, синяки. Ее ведь, кажется, подвезли? И на проститутку девушка не была похожа, те в подобной ситуации иначе себя ведут

Поневоле полезли в голову разные мысли. Он нахмурился. И пока инспектор зачем-то внимательно изучал его документы, продолжал незаметно наблюдать за девушкой. А та забилась в угол и теперь не отводила взгляда от черного пакета с телом, лежавшего на обочине. Андрею показалось, она даже дышать перестала.

***

Следы аварии, битое стекло. Труп!

Значит, они все-таки сделали это, инсценировали аварию, чтобы прикрыть убийство. Спрятали концы в воду. А она свидетель. Но свидетелей в живых не оставляют, потому они и повязали ее, фактически сделали соучастницей.

Боже... Как ей было страшно!

Слишком свежо было в памяти, как эти уроды умело и хладнокровно били ее, чтобы оставить правдоподобные следы. Их взгляды, в которых была даже не похоть, а равнодушное желание сожрать. И ее дядя, Николай Ефимович, этот старый бездушный мерзавец.

Сейчас Анастасия боялась, что Фомин может вдруг все переиграть. Или случится что-то еще. И тогда эти волки в погонах просто сожрут ее... Их.

Мужчина рядом с ней скрестил руки на руле и медленно выдохнул. Настя тут же прилипла е нему взглядом. Если, не дай Бог, они вдруг решат повесить на него побои и попытку изнасилования, ей же даже не удастся отказаться! Она вынуждена будет подтвердить.

Господи, не дай этому свершиться. На дай.

Она забилась в угол и старалась сделаться незаметной, может быть так о ней забудут. Потому что спасения ждать неоткуда. И ужаснее всего было знать, что из-за нее может пострадать человек, который бескорыстно предложил ей помощь.

Человек, который...

Этого она просто не могла перенести!

Наконец инспектор вернул документы и взял под козырек. Их отпускают? Анастасия не могла поверить, у нее дрожали губы и руки тряслись. Последние остатки душевных сил ушли на то, чтобы не разрыдаться позорно от стыда и облегчения.

***

Пока они вынужденно стояли, Андрей видел достаточно. И тем не менее, не мог понять, что именно с его попутчицей не так. Но сейчас от нее фонило диким напряжением, а несчастный взгляд буквально кричал:

- Помоги! Мне страшно!

И будь он прижды проклят, но ему надо было в этом разобраться.

Дальше они почти всю дорогу ехали молча. Андрей пытался анализировать, а девушка сидела рядом. Руку протяни, такая беззащитная, сжавшаяся. В темноте салона это странно действовало на него, волновало. Непонятные ощущения. Как волны по коже.

Андрей прокашлялся и спросил:

- Куда тебя отвезти в городе?

До города было уже не так далеко, и надо было уже как-то разбавить это обволакивающее молчание. Потому и спросил. Она вдруг встрепенулась и взглянула на него долгим взглядом, а потом опустила глаза. Пожала плечами, проговорила тихо:

- Просто высади, где тебе удобно.

И отвернулась к окну. Не понравилась ему странная обреченность в голосе, и как она сгорбилась, зажав ладони между коленями, тоже.

глава 6

Он и так уже понял, что с девушкой неладно. Но после этих слов что-то перевернулось в душе. И верно. Разбираться со всем надо было завтра. А сегодня ей просто надо дать отдохнуть. В безопасности, под его защитой.

Андрей Савельев жил один, да и бывал дома редко, только между экспедициями. И квартира у него была не такая большая, как у брата Марка, но ему хватало. Одному-то. У Андрея только изредка ночевал племянник Сашка, старший сын Марка. В общем-то и все. Женщин он не водил в свое холостяцкое жилище.

Но сейчас был особый случай.

***

- Проходи, - проговорил Андрей, видя, что девушка замерла на пороге.

- Мне неудобно, - девушка провела рукой по лбу, уставилась на него странным взглядом и тут же отвела глаза.

- Глупости. Сейчас перекусим что-нибудь, а потом, - он постарался говорить как можно непринужденнее, чтобы не пугать ее. - Сегодня выспишься, а проблемы будешь решать завтра.

Андрей вообще старался меньше смотреть на нее, чтобы не смущать. Догадывался же, что этим вечером ей пришлось пережить дикий стресс.

- Ну же, Настя. Проходи, не стой.

И сам сделал шаг в глубину прихожей. Наконец она пошевелилась, неловко заправила волосы за ухо и сделала нерешительный шаг.

- Спасибо. Я... спасибо.

Да что же с тобой на так, подумал он. А вслух сказал:

- Ну, вот и отлично, - и пошел в сторону кухни. - Я посмотрю, что можно поесть, а ты, если хочешь, мойся.

***

Как ей не хотелось этого делать...

И одновременно хотелось, как ничего в жизни. Девушка честно боролась собой. И даже переступив порог его дома, она готова была повернуть обратно. Но когда он так просто сказал это - мойся, если хочешь, и просто ушел, чтобы не мешать. Дал немного пространства, дал решать, приютил ее в своем доме, Настя не смогла отказаться.

Кулаки сжались и слезы навернулись на глаза. 

Потому что и впрямь дико устала, ей хотелось помыться, смыть с себя все. Эту поганую липкую грязь, вонь страха и отчаяние. Просто отдохнуть, забыть обо всем хотя бы на одну ночь. И есть ей хотелось. Очень. Только сейчас, когда он заговорил про еду, она поняла, насколько была голодна.

Помыться. Душ.

Осторожно переступая по плитке пола, Настя пошла в прихожей в холл. Из скрытой глаза кухни доносились какие-то звуки, звон посуды. Так умиротворяюще. Она немного выдохнула волнение и стала осматриваться.

По всем признакам элитное жилье. Но квартира была небольшой и просто обставленной. Этакий холостяцкий уют, мужской. Здесь не было комнат и коридоров в традиционном смысле, просто перетекающие друг в друга пространства и закутки. Очень функционально и удобно.

Перед дверью ванной Настя остановилась, прислушалась к шуму в кухне, а потом вошла и тихо прикрыла за собой дверь. Ванная запиралась. И это было хорошо. Не потому, что она боялась этого мужчину, наоборот. Ей необходимо было скрыться, спрятать от него свою грязь и позор.

Девушка застыла перед зеркалом и смотрела на себя несколько минут. Хмурилась. Как будто зеркало могло показать что-то новое. Только то, что есть. Увы.

Потом мылась, яростно отскребая от себя все. В какой-то момент потекли слезы, но она справилась. Ему не надо видеть ее слез. Не надо всего этого. Не надо.

Правильно он сказал. Сегодня выспаться, а проблемы решать завтра. Просто выспаться - и все.

Горячая вода освежила и помогла немного расслабиться. Настя не стала мыться долго. Вытерлась чистым вафельным полотенцем, которое нашла на полочке, а потом тщательно осмотрела себя. Синяки на видных местах. Ладно, хоть лицо не разбили.

Правильно сделала, что не стала сегодня домой возвращаться. Все равно у нее смена и завтра. Видела бы ее в таком состоянии мама...

Помыться было хорошо. Вот с одеждой было плохо.

Ее одежда подсохла, но все равно оставалась влажной. Настя натянула на себя все это и вышла из ванной. И чуть не столкнулась с ним. Андрей стоял за дверью, как будто ждал ее, стопка одежды в руках. Они замерли и уставились друг на друга. Повисла звенящая пауза.

Потом он провел рукой по лбу и проговорил:

- Вот. Я подумал, что тебе надо переодеться в сухое.

А у Насти язык отнялся. Видя, что она молчит, мужчина понял все по-своему. И заговорил торопливо:

- Это все чистое. 

И тут она отмерла. Коснулась его рукой.

- Спасибо. Я вижу. Мне просто неудобно, правда...

- Глупости. Бери, одевайся и приходи. Я там кое-что съестное нашел, - он забавно сморщился. - Будем ужинать.

И снова ушел в кухню, оставив ее одну.

Настя закрыла глаза. Он ведь на нее убийственно действовал, этот мужчина. Развернула одежду, что он ей дал. Футболка и шорты. Сначала она нерешительно замерла, глядя на все это, а потом пошла переодеваться. Его большая серая футболка смотрелась на ней как платье, а шорты ниже колена. Он же высокий и широкий в плечах. Было в этом что-то сакральное, в том, чтобы надеть его вещи на себя. У нее даже руки немного дрожали.

глава 7

Сказала, и сама испугалась. Потому что мужчина вскинул на нее взгляд, замер и резко выдохнул, будто она его толкнула в грудь. Стало жарко и стыдно, что он не так поймет.

- Я... У меня медицинское образование. Правда. Я могла бы помочь. Снять боль...

Она сцепила руки в замок и отвела взгляд. Последние слова прошептала едва слышно:

- Прости.

Еще секунду висело молчание, а в ней зрело разочарование и страшная досада на себя, что так глупо все испортила. Настя уже хотела встать и уйти, и тут он сказал:

- Спасибо.

И как будто порыв ветра между ними пронесся, заставляя ее поднять глаза. Предвестник бури.

- Что мне сделать? - спросил он, неловко двинув плечом.

И снова это молчание и взгляд. Казалось, воздух сейчас заискрит. А у нее вдруг в горле пересохло и ладони взмокли.

- Ничего, просто повернись так, чтобы можно было подойти, - проговорила Настя и отвернулась к раковине, спрятала глаза.

***

Что-что, а руки у нее были хорошие, преподша всегда ее хвалила. И массаж Настя делать умела. Настоящий, лечебный. Собственно, облегченный вариант лечебного массажа она и делала в том спа-салоне. И у нее была своя клиентура. А сегодня ей просто не повезло, подменяла девушку, и вот... Встряла по полной.

Но сейчас Настя не хотела думать об этом. Об этом потом.

Она действительно хотела помочь. Сделать для него хоть что-то хорошее.

Руки мыла долго. За спиной слышался звук, мужчина передвигал стул. Усаживался. Ей казалось, она улавливала его малейшие движения, дыхание. Все так остро. Надо было отрешиться и успокоиться, иначе... Иначе она просто растечется перед ним, как подтаявший кусок сахара.

Наконец Настя обернулась. Андрей сидел, обняв спинку стула и смотрел на нее. Однако сразу же отвел взгляд.

Шагнуть к нему, приблизиться, не смотреть в глаза.

- Майку надо снять, - сказала она и зашла ему за спину.  

***

Когда она сказала про массаж, у него искры в крови побежали. Дыхание сбилось, казалось, что-то сладкое и раскаленное затекает в легкие, дурманит голову. Ответить сразу не смог, пришлось овладеть собой.

Андрей плохо представлял, как все это выдержит. Его вело от одной мысли. Решил, что стиснет зубы, и будет думать о чем-то отвлеченном. В конце концов, он же не мальчишка, чтобы так...

С первого осторожного прикосновения крышу снесло. Он выдохнул и слегка прогнулся под ее пальцами.

- Больно? - прошептала она.

Смог только что-то невнятное промычать в ответ и покачал головой. Продолжила, чуть усиливая нажим.

А у него глаза закрываются. Ведеееет. Чуть болезненно от нажатия...

Но это только добавляет остроты.

Как на медленном огне. В крови гудит жар, заставляя открывать рот в немом крике, выгибаться. Ее дыхание, он ощущает его кожей, все тело горит, чувствительно адски. Кажется, еще немного, и он кончит. Прямо так, в штаны.

Еще немного...

Возбуждение тягучее, от него разрывается налитый кровью член. Кажется, уже не может быть больше. Но оно все растет, растет. Поглощает его всего.

Еще немного...

Несколько последних прикосновений. Ласковое поглаживание. Она убрала руки.

Все.

- Ну как, не болит? - тихий вопрос.

Приходится вернуться.

Болит? Он забыл обо всем. В крови еще бущует огонь, лижет его сполохами.

- Нет, не болит. Все хорошо. Спасибо.

Повернулся к ней лицом, ощущая, что его притягивает. Приковывает к ней, как ...

- Тогда я пойду? - тихо. Опустив глаза. И напоследок:

- Спокойной ночи.

Ушла.

- Спокойной, - проговорил он и как зомби пошел следом.

Потом наконец сообразил, он же не постелил ей на ночь. Догнал.

- Подожди, Настя. Куда ты?

Больше всего сейчас ему хотелось продолжить, уложить ее в свою постель, стянуть одежду и потом делать ВСЕ. Все, что мелькало сейчас картинками в его голове. Поставить ее на колени, заставить смотреть ему в глаза и скользить между губами. Наполнить собой, трахать ее руками, членом, языком. Не останавливаясь. Пока он от изнеможения не сдохнет.

Девушка остановилась. Оглянулась.

- Я? На диван.

И опустила глаза, виновато поведя плечом. А он видел только одно, как поднимаются у нее соски, сжимаясь тугими острыми горошинками. Натягивают ткань его футболки.

Как по голове обухом. Он сам не понял, как оказался рядом с ней. Вплотную подошел. Сердце колотится так, что кажется, сейчас грудную клетку разорвет. А его несет на волне того огня. Не погас них***, лавой клокочет, раздирает, лижет всего.

глава 8

Потом Настя плакала, тихо бежали слезы дорожками по лицу. Не надо, чтобы он услышал и проснулся. Противно было себя самой. Она же сделала ровно то, о чем этот старый мерзавец Фомин, ее «дядя» говорил. И что дальше? Настя посмотрела на спящего Андрея.

Предать его? Подставить? Никогда. Она просто не сможет после этого жить.

Слезы стали душить. Девушка тихо встала и ушла в ванную.

Закрыла ладонью рот, чтобы Андрея не разбудить. Закрыла глаза и уперлась лбом в стену.

- Настя. - Теплые руки на плечах.

Нет. Она зажмурилась еще сильнее.

- Что с тобой? Тебе больно? Плохо? Я был груб?

Неееет!

- Нет, - обернулась она. - Что ты. Со мной все хорошо. Правда.

- Тогда почему ты плачешь? - Андрей нахмурился, поднимая ее лицо за подбородок.

- Это не обращай внимания. Все нормально.

- Них*** не нормально! - вспылил он. - Почему ты плачешь?

И несильно сжал ее плечи. А ей хотелось согнуться пополам и рыдать в голос. Покачала головой. Отвернулась, пряча лицо. Нет.

- Настя. Что с тобой, почему ты плачешь? Объясни.

Теперь он держал ее крепко и спрашивал строго. А как ей ему ответить?! Как вынести на свет всю эту грязь и позор?!

- Настя?!

Он держал ее еще несколько секунд, потом вдруг резко отпустил. И ушел. От него пахнуло холодом, а ей вдруг показалось, что она сейчас умрет.

-Андрей! - позвала его всхлипывая. - Андрей...

- Да, - обернулся он.

Отчужденный, собранный.

- Я...

Господи, как тяжело было переступить через себя! Как тяжело было ей сейчас признаться! Он же после этого возненавидит ее...

- Ничего, - пробормотала она.

- Хорошо. Спокойной ночи.

Отвернулся и ушел.

Так сухо и холодно. Лучше бы она умерла.

***

Это оказалось больно и обидно. Он как будто на стену наткнулся. И самое тошное, Андрей чувствовал за этой стеной ложь.

Он просто ушел к себе и не спал до утра.

Она еще плакала в ванной, а потом прошла в комнату племянника и затихла. Спала или нет, этого он не знал. Во всяком случае, слышно ничего не было.

Он очень ждал утра. Хотел видеть ее глаза.

Но утром она вела себя так, будто не было ничего между ними.

И черт бы его побрал, если он не чувствовал за всем этим гребаную ЛОЖЬ.

Чашка кофе, выпитая в звенящем вакууме молчания. Потом она поблагодарила его, за то что приютил на ночь, и попросила подвезти до ближайшего гипермаркета. Андрей только молча кивнул в ответ. Подвез.

Но черта с два он просто так оставил ее там!

Не после того, как она прощалась с ним, пряча слезы в глазах. Андрей проследил за ней дальше. Слишком много подозрительного и странного было вчера, много несоответствий, он хотел разобраться. Чтобы забыть о ней потом.

Раз и навсегда.  

***

Господи... Как страшно ей было видеть холод в его глазах. Как больно было резать по живому. Но так нужно. Она не должна, не имела права втягивать его.

Хотелось кинуться ему в объятия, укрыться от всего мира и рассказать все! И плакать. Настя сидела рядом с ним в машине, он больше не смотрел в ее сторону, был отчужден и сосредоточен. Ну да. Конечно. У него дела. А она... Так, время отнимает.

Сколько последних минут ей осталось рядом с ним? Совсем мало. Они утекали, как песок сквозь пальцы. Наконец машина остановилась на парковке у гипермаркета. Надо выходить. Прощаться.

- Спасибо тебе за все, - она даже сумела выдавить улыбку. - И прощай.

Он только сухо кивнул в ответ. Как будто с облегчением, что избавился.

Это хорошо, правильно. Это так больно!

Все правильно.

Анастасия зашла в магазин и затерялась в толпе. Надо было купить новую одежду и привести себя в порядок. А после этого она собиралась навестить Фомина. Потому что по телефону такие дела не решаются.

У «дяди» имелся офис в городе, там он обычно и торчал. Хотя, ничем конкретно, насколько Настя понимала, он не занимался. Какие-то теневые дела, отмывание денег. Когда-то раньше у него был крупный бизнес, да, Фомин часто говорил об этом. И вспоминал какого-то подлеца Серова. И его суку Ларису. В последнее время все чаще.

Но это ее сейчас не касалось, у нее было к нему свое дело.

Увидев Настю, старик сально ухмыльнулся:

- Ну что, как ночка пошла?

Ей эта его ухмылка резанула по живому. Так неприятно стало.

глава 9

Такой холодный, далекий, отчужденный.

Он все понял... Понял с самого начала. А теперь хотел услышать от нее? Это был приговор.

- Как ты меня нашел? - с трудом смогла выговорить Настя.

Мужчина мрачно усмехнулся и покачал головой.

- Если мне что-то нужно, поверь, я могу из-под земли достать.

Это прозвучало так жестко, что Настя невольно покосилась на него, понимая, что тот вчерашний рыцарь может быть не только идеально добрым. Но и идеально жестоким.

- Я... понимаю, - она опустила голову и сцепила руки на коленях.

Еще несколько секунд гнетущего молчания, каждая из которых только усугубляла ее состояние. Он сосредоточенно вел машину, а сила расходилась по салону волнами. Обжигающими, гневными, как расплавленный свинец.

- Ну? Я жду.

Она невольно вздрогнула. И закрыла глаза. Ну вот и все.

- Я... Мой дядя. Родственник по матери. Он...

- Кто он? - холодно спросил Андрей.

- Фомин. Николай Ефимович. Это он устроил меня в тот спа-салон...

***

Андрея всего выкручивало от гнева, от ее лжи, оттого что приходилось слова из нее клещами тянуть. От страха ее, бл***! Лжет. Боится и лжет! Ему хотелось остановить машину, сжать ее щеки двумя пальцами, чтобы открыла рот и сказала наконец правду своими дрожащими губами. Он еще помнил, какими они казались ему сладкими. Он помнил все.

Потому и был твердо уверен, что правда ему не понравится.

И все равно хотел услышать ВСЕ. От начала и до конца. Потому что непонятное болезненное чувство, которое она в нем вызывала, уже держало его под ребрами как крюк, как якорь. Разрывало, причиняло боль. От этого надо было избавиться.

Однако имя, которое она назвала, заставило его насторожиться. А когда он понял, кто это...

Андрей хлопнул ладонью по рулю.

- Дальше. Какой спа-салон?

Он не смотрел на нее. Боковым зрением видел, даже скорее улавливал. Как она замерла, открыв рот, как поползли от нее волны страха. Ненавижу! Андрею хотелось выкрикнуть это на весь салон, но он только крепче сжал руль.

- «Босс», - тихо проговорила она. - Это... за городом.  

Ему вдруг показалось, что его душит. Схватил смартфон, быстро забил название. И как увидел картинки красивые... Стало так тошно. 

Но он выслушал ее.

Нет ничего такого, чего бы он не мог пережить. Просто обидно, что он как лох купился на ее чистоту и искренность. Какая искренность? ЛООООЖЬ. Фальшь во всем. А он-то думал, что... Нах*** все. На х***!!!

А она молодец. Четко отыграла. Как по нотам.

Эротический массаж, профессионалка. То-то он с полпинка завелся.

Девушка говорила, а его еще больше заливало холодом от осознания, что она его просто развела. Использовала. И все же, как бы он сейчас ни был зол, даже сквозь эту броню холода, Андрей ощущал это - потребность ее защищать. Даже сейчас, мать его! Даже сейчас.

Но дело касалось его брата, и он заставил себя вслушаться.

Если бы не это, он может быть просто высадил бы девицу где-нибудь у метро и постарался навсегда о ней забыть. Но про семейку Фоминых Андрей знал не понаслышке. Не так давно они проворачивали аферу, касалось доли бизнеса, и Марк крупно наступил им всем на хвост. Косвенно еще с ними был связан сводный брат жены Марка Роман. Они и его подставили.

Никак не угомонятся?

Андрей уже знал, как будет действовать.    

***

Ей казалось, он ее не слышит. Просто говорила и говорила, потому что не могла остановиться. Потому что если она остановится, ей сдавит горло от боли, и все. Больше ни слова не выйдет, один только вой.

А от него веяло веяло холодом, и от этого становилось так тоскливо. Настя видела, как он набирал что-то в своем смартфоне. Смотрел несколько секунд, потом шумно выдохнул и отбросил смартфон в сторону.

Молча. За все это время он ни разу на нее не взглянул.

В конце концов она замолчала, и уже просто сидела, глотая слезы. Полумертвая от безнадежности. И вдруг он обернулся к ней и жестко проговорил:

- Успокойся. И послушай меня.

глава 10

Настя замерла, парализованная взглядом его светлых глаз, и... Так глупо... она залюбовалась, настолько он был красив. Но в его глазах больше не было тепла.

- Да, - проговорила она, невольным жестом прижимая руку к горлу. - Прости, я не хотела.

- Конечно.

Он кивнул

- Конечно, ты не хотела получить труп на столе. Никто бы на твоем месте не захотел.

- Я.... - вскинулась Настя.

- Я верю, что ты его не убивала. Чтобы убивать надо больше смелости.

А... Какой болезненный укол...

- И в то, что ты рассказала про шантаж, я тоже могу поверить. Тебе было страшно в тот момент, ты бы согласилась на что угодно, правда?

И замер, глядя на нее, как будто препарировал взглядом. Ей было больно под этим взглядом, уничтожавшим ее, стиравшим личность. Как будто голая в грязи.

- Не на что угодно, - тихо сказала она, отворачиваясь.

- Всего лишь переспать со мной.

Все и до того было хреново. А когда он об этом заговорил вот так, открыто и цинично, звучало убийственно. Ведь просто слова, а так больно, будто внутри отмирает что-то.

- Я не хотела, - единственное, что она смогла сказать.

Странная судорога прошла по его лицу. Рука на руле дернулась.

- Я понимаю, - сказал он и отвернулся.

***

Чего стоило ему это деланое спокойствие, мать его...

Она же только что клещами вырвала у него кусок души. Кислота разлилась там теперь, кислота...

Не хотела. Вот она - правда. Сейчас он судорожно припоминал все фрагменты вчерашнего вечера и ночи. Она же все время старалась его оттолкнуть.

Просто не хотела его, но переспала, потому что так было нужно. А эротический массаж - это чтобы он не сорвался с крючка. Молодец. Очень профессионально. Ну а то, что он поверил, принял за чистую монету? Так сколько лохов размякало под ее руками и велось на что угодно?

Андрея выкручивало от осознания, что его чувства профанировали, втоптали в грязь. Но больше всего - оттого что он не мог от них избавиться. Хотелось хохотать в голос, выть, согнувшись от боли, колотить в бешенстве кулаками по рулю.

Но смысл? Смысл, нах***?! Он сам виноват.

Повелся. Съел. Хорошо.

Он провел ладонью по лицу, стирая эмоции, и начал уже другим тоном:

- Сценарий с изнасилованием отменяется. Мы отыграем все по первоначальному плану.

- Что? - пробормотала она, уставившись на него испуганными темными глазами.

Ну да, ей же страшно, он мог это понять.  

- Можешь не беспокоиться за свою маму.

Девушка тихо завыла, прижав кулак ко рту и отвернулась.

- Подавать на изнасилование я бы не советовал. У меня хватит ресурсов и связей, чтобы дело замять.

***

Она же знала, что это будет приговор.

- Я не хотела, я бы не стала, - одними губами прошептала Настя.

- Мне все равно, - сухо проговорил мужчина. - Но я хочу, чтобы четко понимала. Дело касается моей семьи. Семьи моего брата. И ради их благополучия я сделаю все.

Колючее молчание повисло. Как-то совсем холодно стало, хотелось съежиться.   

А мужчина выдержал паузу и проговорил:

- Даже женюсь на тебе.

Как будто гром прогремел в салоне.

- Что? - Настя задохнулась от неожиданности.

- Да. Ты не ослышалась. Фомин хочет, чтобы ты пролезла в мою семью, втерлась доверие к моему брату и его жене, чтобы шпионить и подстраивать гадости? Ты войдешь в мою семью. С одной лишь разницей, ситуацию будем контролировать мы.

Это было сказано негромко, но с такой холодной злостью, что Насте стало жутко.

- Когда все будет закончено, мы разведемся, - продолжал мужчина. - Ты получишь хорошие отступные.

- Зачем ты это делаешь? - только и смогла она выговорить.

- Так ты будешь у меня на глазах и не сможешь навредить моим близким.

Ведь знала же, что это будет приговор...

А он продолжал:

- От тебя потребуется только одно, правдоподобно сыграть, чтобы твой Фомин поверил.

Теперь он смотрел прямо ей в глаза. Смотрел и произносил это страшное:

- Сможешь сыграть правдоподобно? Тебе же не впервой.

Хотела знать меру его жестокости? Узнала.

- Сможешь? - с нажимом повторил он.

Настя молча кивнула.

- Вот и отлично. Позже заедем к моему брату, обговорим все. А пока...

глава 11

Они зашли в кафе как пара, Андрей придержал ей дверь, стул подставил, помог сесть. Один только раз бросил на нее суровый взгляд. напоминая, что надо вести себя естественнее, а в остальном - сама любезность. И аппетит у него был отменный. А у нее кусок в горло не лез.

В конце концов он спросил:

- Почему ты не ешь?

Настя заставила себя улыбнуться.

- Нет аппетита.

Опять тот суровый взгляд. И вдруг прищурился.

- Ты часом не беременная?

Столько холодного презрения. Наступил предел, она встала, отодвигая тарелку.

- Если вы уже поели, я хотела бы уйти. А если нет, можете запереть меня в машине, я никуда не денусь.

Он нехорошо усмехнулся:

- Ты, Настя. Говори мне ты, когда мы на людях.

Однако же встал, хотя у него еще много оставалось в тарелке. И процедура повторилась, опять он вежлив и предупредителен. Хорошо, хоть делал это молча. Потому что если бы он еще и говорил что, она бы точно не выдержала.

***

Внутренний раздрай, мучительный, рвущий душу.

Глаза видели девушку, которую надо беречь и защищать. Такую чистенькую, светлую, несчастную, что он готов был голыми руками удавить всех, кто ее обидит. А разум знал, что все это ложь, и перед ним опасная профессионалка.

Но самое неприятное - тело на нее реагировало. Телу было плевать, оно хотело повторения. Унизительно. Но с этим он мог бороться.

Из кафе он повез ее к Марку в офис, но прежде основательно покружил по городу. Из того, что девушка рассказала, Андрей сделал вывод, что у Фомина есть свои прикормленные люди в полиции. И тут он склонен был ей поверить, потому что видел сам, как задержался на ней острым пристальным взглядом тот полицейский. А в ее глазах в этот момент читался самый настоящий животный ужас.

И да, она действительно попала в аховый переплет. А ему что-то мешало послать ее лесом и наплевать на все. Андрей не признавался себе, но это была одна из причин, почему он вообще в это дело ввязался. Если не главная.

Брата он предупредил о своем приезде заранее. Тот был занят, предложил перенести на вечер, но когда Андрей сказал:

- Дело касается Лизы и твоего бизнеса.

Марк выругался.

- Какого ты там возишься? Дуй сюда быстро!

Андрей невольно усмехнулся, когда дело касалось Лизы Серовой, Марк Савельев превращался в разъяренного льва. Повезло с женой брату. Мысль принесла горечь.

- Я не один, - сказал он. - Понадобится адвокат.

Секунду Марк в рубке молчал, а потом спросил:

- Даже так? Ну подходи, брат

- Хорошо, буду через пятнадцать минут.

До офиса Маркса Савельева Андрей добрался меньше, чем за двенадцать минут. Быстро пройти холл и подняться на верх, как раз хватило трех минут. Настю он оставил в приемной и велел ждать. А сам вошел к брату один.

Это был слишком сложный разговор. Не для посторонних ушей.

- Ты вовремя, - сказал Марк, вставая ему навстречу.

Братья обнялись.

- Садись, рассказывай, - Марк показал ему на кресло, а сам вернулся за стол.

Сцепил пальцы в замок и замер.

Андрею трудно было начать этот разговор. Стыдно признаться, что его развели как лоха. Но Марк большой брат, он вырастил его когда-то. Марк выслушает и не станет осуждать. Он и Сашка - это его семья, а теперь еще Лиза и мелкий бандит Федька. Ради них Андрей готов был вытерпеть и сделать что угодно.

Рассказал. Хотя в иные моменты судорогой сводило горло.

А брат с самого начала нахмурился, и потом только мрачнел. Наконец он сказал:

- Ты молодец, спасибо, что это все раскопал.

И усмехнулся, качая головой.

- Значит, не угомонился, старый упырь, теперь до Лизы ручонки тянет! Надо было все-таки добить всю эту бл*дскую Фоминскую семейку, еще когда они Романа подставили.

Потом хлопнул по столу ладонью.

- Ладно! Разберемся.

Марк встал, прошел к стене из панорамного стекла и замер внимательно глядя на него своими пронзительными синими глазами, а потом сложил руки на груди.

- Брат? Зачем тебе на ней жениться? Мы все устроим, она и так будет на глазах каждую секунду. Зачем портить себе жизнь? Дал бы просто ей отступные.

Зачем?!

Андрей опустил голову, потому что брат видел его насквозь. От него не утаишь. Это трудно было это сформулировать вслух, потому что слишком по-идиотски звучало.

- Брат. Я спал с ней, - начал он и вскинул руку, видя, что тот собирается возразить. - Подожди, дай я закончу.

Глубоко вдохнул и все-таки выдал:

глава 12

Андрей посторонился, пропуская Настю внутрь, но сам не вошел. Дверь за ней закрылась, и она внезапно осталась одна.  

А кабинет был огромный, очень дорогой, как и все здесь. За столом сидел мужчина в деловом костюме. Про таких еще говорят, успешный бизнесмен. Черные волосы, синие глаза, весь какой-то неприступный и твердый.

Это и есть брат Андрея Марк? Они не похожи...

Настя замерла на пороге и невольно приложила руку к груди. Он вдруг напомнил ей крупного хищника в своем логове. Особенно, когда взглянул на нее грозно.

- Проходите, - проговорил он, указывая ей на кресло перед директорским столом.

Она сглотнула и осторожно приблизилась.

- Садитесь, девушка. Как вас зовут? Представьтесь.

Мужчина хмурился, пронзительные синие глаза как будто видели ее насквозь. Все тайные страхи, мысли. Всю эту грязь и позор.

- Я... - она прокашлялась. - Михнева Анастасия Игоревна.

Повисло гнетущее молчание.

Она просто кожей чувствовала, что категорически не нравится этому человеку. А мужчина чуть прищурился, брови сошлись на переносице. Сложил руки над столом и подался вперед. Блеснули дорогие запонки, дополняя образ.

На фоне этого строгого великолепия она была неуместной до неприличия. Ни в каком виде. Настя стиснула кулаки, чтобы не разреветься. Хотела уже извиниться и уйти, и будь, что будет. Но тут мужчина произнес:

- А теперь, Анастасия Игоревна, повторите мне все, что вы сказали моему брату.

Настя невольно вздрогнула. Голос у него был низкий. Чем-то напоминал рычание льва. Наверное, тем, что внушал ей страх. Но она уже настолько вымоталась, что просто устала бояться. Остался один стыд и тоска.

Рассказала.

Мужчина слушал, приложив кулак к губам. Хмурился, иногда его лицо искажала гримаса. В такие моменты Насте хотелось сжаться и стать невидимой.

Наконец он проговорил:

- Это все?

И тут она внезапно призналась:

- Нет. Он мне только что звонил и угрожал. Если захочу обмануть его и переметнусь к вам, он даст делу ход. У него свои люди в полиции. Он меня уничтожит... Понимаете?  

Сказала и внезапно задохнулась, как будто отдала все силы. Мужчина по-прежнему молчал и хмурился.

- Вот, - вытащила телефон и показала. - Вот, смотрите, последний вызов.

Как будто она могла его этим убедить.

Не могла, конечно. Он же ни одному ее слову не верит. Стена перед ней, непреодолимая стена. Тупик.

- Извините, - сказала она и убрала телефон в сумку.

Опять тягостная пауза.

Холодно, как у него в кабинете холодно. Главное, не расплакаться.  

Наконец мужчина сказал:

- Успокойтесь. Теперь это не ваша проблема. Мы найдем способ решить дела с полицией.

- Что? - прошептала она едва слышно, не веря своим ушам.

Он встал из-за стола, отошел к окну. И замер там, глядя на нее. Смотрел так еще с минуту, потом проговорил:

- Все, что вы здесь сказали будет тщательно проверено. А потом, если вы не солгали, - он прищурился, глядя в правый угол, как будто что-то вспоминал. - Будет составлен договор, который вы подпишете. Вы также получите некую сумму денег за сотрудничество.

- А можно без?

- Что без? - строго спросил он.

Настя болезненно поморщилась.

- Без денег. Мне ничего не нужно. Только выпутаться. Я...

Потекли все-таки слезы.

- Таково условие, - холодно добавил мужчина и вернулся за стол. - И еще, Анастасия. С работой в салоне должно быть покончено. Это обязательное условие.

- Да, конечно. Я понимаю.

Она сама теперь на пушечный выстрел не подойдет к тому салону!

- Хорошо, - кивнул он.

И добавил, показывая рукой на дверь:

- А сейчас выйдите и подождите в приемной.

Что? Вот так, все?

Настя до последнего не верила.

- Спасибо вам, - пробормотала и пошла на подгибающихся ногах к выходу.

Чувствовала себя измученной вконец. Но в данный момент это было спасение.

***

Девушка вышла из кабинета.

Какое-то время Марк Савельев сидел за столом, приложив кулак ко рту. Смотрел в пространство и хмурился. Потом набрал номер брата.

глава 13

Во время разговора Марк Савельев внимательно наблюдал за девушкой.

Опыт в женщинах, живущих продажной любовью, у него был пошире и побогаче, чем у брата. Так уж вышло. Это теперь, женившись в сорок лет на девушке почти вдвое младше него, бизнесмен Марк Савельев стал примерным и любящим мужем. А до того был престижным холостяком, на которого женщины гроздьями вешались. В общем, были у него любовницы.

Все-таки профессионалки ведут себя не так. Даже самые самолюбивые. Хотя, конечно, он мог ошибаться. С другой стороны, эта девица сама все подтвердила.

Он не стал спешить с выводами. Дождался, пока брат возьмет трубку, и проговорил:

- Зайди.

Спустя пару минут в дверь кабинета вошел Андрей. Остраненный какой-то, бледный. Не понравилась Марку эта холодная решимость и странная затаенная боль во взгляде. Похоже, маленький братка сам не осознает, насколько влип.

Злость шевельнулась в душе у Марка на девчонку, что попалась его брату на пути и портит ему жизнь. Но был в этом и положительный момент. То, что она рассказала, важно. Все, что касалось его жены Лизы, было архиважно для Марка.

И потому он готов был дать этой Анастасии Михневой защиту. Однако всерьез брать ее в семью? Марк снобом не был, но его беспокоило все, что могло представлять для его жены хоть малейшую опасность. Вопрос с браком следовало прояснить.

Андрей уселся напротив и молча на него уставился. Марк долго тянуть паузу не стал, спросил прямо:

- Ты точно уверен, что хочешь довести дело до логического абсурда? - поерзал в кресле, удобнее устраиваясь, и сложил руки вместе.

- Уверен.

Быстро, твердо, без сомнений. Но Марк все-таки попытался:

- Нах*** тебе надо так все усложнять? Достаточно было бы пожить гражданским браком. Сейчас так полмира живет. Если ты хотел кого-то убедить, то это давно уже считается практически узаконенной формой отношений. А потом, когда все закончится, ты бы тихо отпустил ее и дал отступных?

Упрямое выражение застыло у брата на лице. Остался последний козырь.

- Я так понял, девица не горит желанием выйти за тебя замуж, - проговорил Марк. - Да и от денег она отказалась.

А сам очень внимательно следил за реакцией.  

- Я в курсе, - жестко усмехнулся Андрей. - Но так убедительнее. И так мне будет легче ее контролировать. А потом я все равно с ней разведусь.

Но Марк заметил скользнувшую по его лицу болезненную гримасу. С минуту молчал, поглаживая пальцами лоб, потом выдал:

- Ладно, как скажешь. Занимайся по своему плану. Как все будет готово, я сообщу, привезешь ее сюда.

Брат вышел, Марк еще какое-то время сидел сосредоточенно что-то обдумывая. Потом потянулся к гаджету, надо было сделать несколько звонков.  

***

Для Андрея это был поединок, который он рассчитывал выиграть. И выиграл. Просто это отняло немерено душевных сил.

А сейчас внутри поселилась пожиравшая его пустота.  

Когда он вышел из кабинета брата, девушка сидела сгорбившись и смотрела в одну точку. Андрей подумал - плевать, что он давится болью. Плевать, что на нее смотреть жалко, и не такое может сыграть. Позвал:

- Настя, нам пора. Уходим.

Она вскинулась, бросила на него быстрый испуганный взгляд. Андрей разозлился. Уже выходя из здания, сказал негромко:

- Больше позитива. Не на казнь идешь.

Девушка промолчала. И только потом, когда они отъехали, спросила, глядя перед собой:

- Что теперь будет?

- Ничего. Переедешь ко мне. Пока все не закончится, будешь жить у меня.

Она только тихо кивнула и отвернулась.

И нах*** у него у него душа должна была болеть из-за этого, как будто он ее обидел?! Нах***?!

***

Оказывается, это очень страшно. Страшнее, чем когда ее запугивал дядька, страшнее, чем когда били менты. Потому что тогда Настя знала, что ее ни за что наказывают. И надеялась, что справедливость восторжествует.

Ее удастся вывернуться. Обязательно. Даже, когда то паскудное признание подписывала, она на это надеялась, что найдет способ. В конце концов, может случится чудо, и ее спасут. Потому что она не виновата.

И вот чудо случилось. Ее спасли. А теперь Настю наказывал тот, кто ее спас. И получить наказание от него было страшно. Потому что за дело все. И просить прощения у Насти язык не поворачивался.

Ведь даже жаловаться грех!

Он вещей ей накупил, съездил вместе с ней, познакомился с матерью. В дом свой забрал. И запер. Как в тюрьме.

Вечер прошел ужасно, она даже не выходила из комнаты. Как будто незримая стена отгородила ту часть пространства, которую он ей отвел. Только перед сном она неслышно прошла на кухню, чтобы попить воды.

И в это время в кухне появился Андрей. В одних шортах, майка-алкашка в обтяжку на крепкой груди, густые блестящие волосы свободно откинуты назад. Замер, увидев ее. И Настя замерла со стаканом в руке.

глава 14

После того как проводил брата, бизнесмен Марк Савельев сделал несколько звонков нужным людям. Звонок тестю он оставил на потом.

Потому что колебался. Отец его жены, Феликс Серов, был, мягко говоря, человек неординарный и непредсказуемый. Умел наносить справедливость и причинять добро так, что счастливую жертву его вмешательства еще долго трясло и плющило. Но, что удивительно, обычно все заканчивалось хорошо, правда, до этого "хорошо" надо было суметь дожить.

Поэтому неизвестно еще, чем могла обернуться помощь тестя в данной ситуации.

И для кого.

***

Когда уснули и Лиза, и мелкий агрессор Федька, Марк встал. Вышел на террасу, какое-то время смотрел на ночной город, и только после этого собрался с силами и набрал номер.

Пошел вызов, гудки. До последнего он колебался, может, прервать все, и ну его. Своих ресурсов хватит...

 Однако на том конце ответили. Все, время вышло. Марк проговорил:

- Здравствуй, Феликс Альбертович.

Оттуда послышалось насмешливое:

- Здравствуй, сынок. Что это ты звонишь посреди ночи? Соскучился?

- Дело есть одно.

- Да? Ну слушаю.

Старик явно веселился. Можно было конечно, долго бродить вокруг да около, но Марк спросил прямо:

- Ты Фомина помнишь?

Мгновенное ощущение, что в трубке порыв ледяного ветра пронесся.

- Слушаю тебя, говори.

Конечно, Марк опустил кое-какие подробности, но рассказ все-равно вышел длинный. Тот слушал не перебивая. Наконец, когда тот закончил, сказал:

- Спасибо, что позвонил, сынок.

И отключился. Марк еще какое-то время стоял у парапета, смотрел на огни. Был от этого всего осадок какой-то. Странное ощущение, что старый черт, его тесть, знал куда больше, чем хотел показать. Это был повод насторожиться.

Однако надо было возвращаться в постель, Лиза могла проснуться или сын. Марк уже собирался уходить, но тут на его плечи легли теплые ладони.

- Почему не спишь?

Лиза. А он даже не успел спрятать гаджет в карман. Увидела смартфон в его ладони, нахмурилась. И пошла обратно.

- Лиза! - окликнул.

- Не хочу тебе мешать.

Только этого не хватало, бл****! Не хотел он раньше времени выкладывать, но...

- Лиза, Андрюха женится.

Она остановилась, аж засветилась улыбкой вся.

- Да?! Так это же хорошо.

- Них***, все плохо, - мрачно проговорил Марк.

Она оглянулась на дверь спальни, где спал их маленький сын, потом посмотрела на него пристально и сказала:

- А вот теперь давай все сначала и по порядку.

И тут уж Марк общими фразами не отделался. Лизе пришлось выложить все как есть.

***

Далеко от это места высокий сухой старик тоже стоял у окна. Звонок не разбудил его, он все равно не спал. 

Все это было ожидаемо для него. И, вместе с тем, неожиданно. 

Потому что мир тесен, а бумеранги судьбы нередко ходят кружными путями, но всегда возвращаются.

Когда-то Феликса Серова и Николая Фомина объединял общий бизнес и неплохие отношения.До тех пор, пока Феликс не узнал, что Фомин спит с его женой Ларисой. А сын Роман, его долгожданный сын, тоже на самом деле не от него. Приятель Коля потоптался. Удар был тяжелый. Но Феликс тогда ничего не сказал никому, он просто тщательно все проверил и еще тщательнее зачистил хвосты. А Колю Фомина он вышиб из бизнеса. Разошлись дорожки-пути.

Но на Ромке это не отразилось. Его вместе с пасынком Олегом Феликс вырастил как родного. Со временем оба должны были унаследовать его немалое состояние и семейный бизнес.

Однако три года назад Феликс неожиданно выяснил, что у него есть внебрачная дочь Лиза. По сути, единственный его родной ребенок. Феликс был рад и счастлив, выдал ее замуж за Марка Савельева и оставил ей небольшую, но значимую часть бизнеса.

Пасынок Олег поддержал его, а вот Роман был тогда категорически против. И вместе с матерью Ларисой объявил ему войну. Дошло до того, что они пытались упечь Феликса в психушку.

Кончилось это ожидаемо. С женой Ларисой Феликс развелся, а Романа посадил на голодный паек. Тот какое-то время вообще ни с кем не общался, а потом стал искать своего биологического отца, Фомина Николая Ефимовича.

Нашел целую семью алчных родственников, одержимых местью. И на свою голову влез в их авантюру. Там была грязная история, шантажировали жену Олега Серова, пытались похитить ребенка. В итоге новые родственники, пользуясь его именем, его же крупно и подставили. Роман оказался должен большие деньги и вынужден был скрываться. И тут приятель Коля потоптался.

глава 15

После тяжелой ночи утро настало. И было оно ничуть не лучше, чем вчерашнее. Только вчера было чувство, что душу отморозило, а сегодня эта заморозка оттаивала.

Счастье, однако, что при комнате, в которую ее Андрей поместил, отдельная ванная. Настя как заглянула в зеркало с утра, глаза красные, нос опухший. Видок что надо, конечно, сначала плакала полночи, потом заснула вообще под утро. Надо было как-то убрать это, а то Андрей подумает еще, что она специально, чтобы его разжалобить.

И она мылась сначала горячей водой, потом холодной, потом снова горячей. И опять холодной. Кремом мазалась, смывала, мазалась. При этом чувствовала себя ужасно, потому что расходует чужую воду. И вообще, оттого что все здесь было чужое, Андрею принадлежало.

Ей казалось, что он давно уже не спит, ходит по дому. И ненавидит ее, ненавидит.

Наконец она закончила, убрала за собой все и тихонько выскользнула из ванной. Оделась, застелила постель. Села с краю, сложив руки на коленях. Настя вообще старалась, чтобы ее присутствие в этом доме ощущалось минимально.

И тут услышала:

- Иди завтракать.

Дернулась от неожиданности. Не показалось, значит, что он по дому ходит. Бросила на него быстрый взгляд. Андрей опять был в шортах, только футболка теперь на нем была с рукавами. Серо-голубая, под цвет глаз. И волосы такие блестящие, видимо он их мыл. Красивое лицо казалось застывшим и сумрачным, и взгляд словно сквозь нее.

- Доброе утро, - пробормотала Настя, стараясь не смотреть на него. - Спасибо. Я сейчас.

Он, не меняя выражения лица, развернулся и ушел обратно. А ей так тоскливо стало.

Поднялась, провела рукой по влажным волосам, пригладила ладонями майку и джинсы. В кухню шла как по минному полю. Ступала с опаской, а у входа замерла, опасаясь столкнуться с ним взглядом.

Зря опасалась. Андрей только безразлично мазнул по ней глазами и отвернулся.  

***

Если он прогрешил в чем-то, то он сам же себя и наказал. Наказал страшно, мучительно. Этой девушкой.

Андрей смотрел на нее и понимал, что его ведет. Проклятое тело своего требует.

И ненавидел за это себя. Ночь прошла ужасно, он почти не спал. Лежал без света с открытыми глазами. Потому что стоило глаза закрыть, он ее ВИДЕЛ. Стоны ее слышал, хоть уши затыкай. Собственные ощущения возвращались, стирая его личность в ноль. Потому что он был над этим не властен.

Потом сел на кровати и сидел. Пока не отрубился.

Утром встал как зомби. Мыться пошел еле теплой водой, чтобы хоть как-то взбодриться. А потом стал готовить завтрак. Потому что надо было чем-то себя занять.

Он слышал, как девушка встала и прошмыгнула в ванную. Тихо как мышь. И потом мылась там в душе. Слышал. Как вода бежала. А проклятое воображение подбрасывало тысячи картин.

Он был зол как черт и измучен.

И скорее бы уже начался день. За дневными делами можно было отвлечься и не ЧУВСТВОВАТЬ ее так остро. И вообще, ему надо научиться абстрагироваться от нее. Потому что им придется какое-то, возможно, довольное долгое время жить рядом.

Представить это как очередную экспедицию. Бывало же, что в составе группы попадались конфликтные люди. Он прекрасно мог абстрагироваться. Вот и сейчас.

Она вошла в кухню, и ему почти удалось.

Почти.

Потому что она села напротив, тихо выдохнула. Шевельнулась. А его вдруг обдало запахом ее вымытых волос и тела. Шампунь, гель для душа и ее собственный запах - запах чистоты. У Андрея в глазах потемнело, беззвучно застонал, стискивая зубы. Бросил тарелку в раковину и ушел.

***

Звук. Такой... скрежещущий.

Настя осталась в кухне одна. В первый момент было ощущение, как будто кипятка по позвоночнику тонкой струйкой налили, а потом стало холодно. Как больная.

Замерла перед своей тарелкой, сжав кулаки над столом. Потом взяла в руки вилку и попыталась доесть. А кусок в горло не лезет. Кое-как доела и понесла и понесла в мойку. Глянула на его грязную тарелку, глубоко вдохнула. И вымыла все, прибрала за собой.

Это было недолго.

Потом решила налить себе чаю. Пока можно наслаждаться одиночеством.

Разных шкафчиков тут было много. Она осторожно открыла один из верхних наугад. Угадала. Там была кое-какая посуда. Впереди стояла большая синяя кружка, Настя сразу поняла, что это кружка его. Нет, к ней даже прикасаться было нельзя. А вот сзади, в глубине обнаружились обычные белые чашки. Одну из них она достала.

Чашка была безликая, и Настя решила отделить ее себе. Подумала, что надо бы и тарелку и прибор, чтобы оно все не путалось. Раз уж теперь какое-то время придется жить здесь, ей понадобится посуда.

Коробка с чаем стояла у него прямо на столешнице. Настя вскипятила чайник, взяла себе пакетик и присела за стол. Только отпила глоток, как случились две вещи. Зазвонил ее телефон и сразу вслед за этим в кухню вошел Андрей.

глава 16

Настя сжала повлажневшие ладони, заставила себя провести пальцем по экрану, принимая вызов, и пробормотала:

- Да.

Оттуда послышался скрипучий смешок.

- Здравствуй, племянница.

- Здравствуйте, Николай Ефимович, - тихо проговорила она.

- Напомни-ка мне куколка, что ты дяде обещала?

- Я...? - Настя испуганно сглотнула.

- Ты обещала не на*бывать дядю. Потому что иначе дядя рассердится.

Настя похолодела, ее стало колотить нервной дрожью. Застыла, прижимая руку к горлу, и ни слова не вымолвить. Ей казалось, старый мерзавец видит ее насквозь. И этот голос - как шипение змеи, завораживал ее до ужаса, рождая панику.

Андрей нахмурился и резко подался ближе, давая знаком понять, чтобы не боялась. Сейчас его сильное тело рядом давало чувство безопасности. Она смогла справиться.

- Что вы, Николай Ефимович? Я и не думала вас обманывать.  

- Да? А с каких х*ев ты вдруг переехала? Я был вчера у твоей матери, она мне все рассказала.

- Дядя, я... - и тут она испуганно оглянулась на Андрея.

Он по-прежнему внимательно прислушивался. к разговору. И был так близко от нее, что она ощущала его дыхание. А ей было дико неловко перед ним! 

Из телефона неожиданно послышался отвратительный смешок.

- Что, говорить не можешь? - снова этот смех гиены. - Твой красавчик там рядом?

- Да, - Настя покраснела как рак и понизила голос до шепота. - Он... Он в душе моется.

Соврала. И тут же испуганно покосилась на Андрея, заметив, как по его губам скользнула горькая усмешка. Но у нее же не было другого выхода!

- А ты та еще штучка, - посмеивался Фомин. - Так и знал, что он на тебя западет. Чем взяла его, сознайся?

Все это слышал Андрей. и это было ужасно.

- Я перезвоню, - выдохнула она в трубку и резко сбросила вызов.

Чувствовала себя ужасно. Он и без того обвинял ее во лжи, а теперь только получил тому лишнее доказательство. Повисло гнетущее молчание.

Мужчина медленно отодвинулся и отошел, повернувшись спиной.

- Мне пришлось так сказать, - тихо проговорила Настя, глядя на его спину. - У меня не было другого выхода.

- Я знаю, - глухо проговорил тот. - Одевайся, мы выезжаем через двадцать минут.

И вышел.

***

Андрей видел ее ужас и беспомощность. И в тот момент он готов был голыми руками задушить мерзавца, стереть его в порошок. И тысячу раз правильно он поступил, забрав девчонку из этого поганого кубла. Нах*** все!

Но, бл***, ее вымученная ложь... Его это просто вымораживало. Да, у нее не было другого выхода, потому что ее приперла ситуация. А он просто идиот со своими чувствами. Хотелось ржать. Запрокинуть голову и ржать, мать его!

Но это ничего не меняло. Он должен дать ей защиту, потому что это просто сильнее его. А что потом?  Что будет потом? Андрей резко передернул плечами. Не время сейчас думать об этом. Решит потом как-нибудь. Он вообще в будущее не хотел заглядывать.

***

Оделась она быстро. Стоило ей появиться, Андрей не гладя вышел, она за ним. Разглядеть ее смог уже в машине. Когда она сидела рядом с ним в замкнутом пространстве.

Обычная одежда, скромно, ничего вызывающего, минимум косметики. Он заметил только блеск для губ. До него донесло этот сладкий запах вперемежку с ее дыханием, и сразу в горле пересохло, а его накрыло волной. Нервно сглотнул и открыл окно, чуть не высовывая наружу голову. Отустило. А стояк, мать его, все равно.

Но ничего, они к этому времени уже приехали.

Он привез ее в какой-то торгово-развлекательный центр. Потому что надо мелькать, их должны видеть вместе. Они опять что-то покупали, целую кучу. Как настоящая парочка молодоженов, которые вьют свое гнездышко. 

Потом сидели в кафе, потому что надо было как заесть тошное послевкусие.

И все это время у нее было на лице такое трагическое выражение, как будто он ей иголки загонял под ногти. Чтоб он сдох, как его достало! В конце концов не выдержал, сказал:

- Улыбайся, Настя. Это не так трудно, улыбаться.

Она на секунду сжалась, потом спросила тихо:

- Зачем это все, Андрей?

От этого ее «Андрей» у него все завибрировало внутри, потянулось к ней. Обрубил без жалости.

- Для достоверности. А теперь давай, звони своему дяде.

Девушка нахмурилась и понимающе кивнула, вытаскивая гаджет. Говорила что-то шепотом, Андрей слушал с пятого на десятое, улавливая общий смысл, и чувствовал себя каким-то гестаповцем.

Потом позвонил Марк. Андрей поднялся из-за столика, отошел на пару шагов и ответил:

глава 17

Андрей в этот момент как раз смотрел на девушку. Как она отвечает что-то по телефону. Голова опущена, и такое нервный испуганный жест, которым она теребит штанину джинсов.

Вечером приведешь... Придется знакомить ее с Лизой.

Он не хотел, какая-то болезненная тяга скрывать ее, прятать, поднималась в душе. Пришлось подавить внутренний протест, в конце концов, он не сможет прятать ее вечно.  

- Хорошо, - сказал Андрей. - Сейчас подъедем.

Отключился и подошел к Насте. Она подняла на него затравленный взгляд и провела пальцем по экрану, сбрасывая вызов.

***

Так неуютно было сидеть в этом кафе, выслушивать все эти мерзкие наставления от Фомина, и знать, что Андрей все видит и знает о чем они там говорят. Как будто голая посреди улицы. Хорошо, хоть он отошел в сторонку, а то бы она вообще со стыда сгорела.

А сейчас Андрей стоял прямо над ней. Такой красивый, правильный. Его холодное благородство просто размазывало ее как личность.   

- Настя, нам пора. Там болванка договора готова.

Неприятный холодок, Настя невольно сжалась. С некоторых пор слово «договор» вызывало у нее страх.

- Какой договор? - спросила она.

- Брачный, - сухо проговорил Андрей и добавил: - Если ты доела, собирайся.

Насте кусок в горло не лез.

- Да, спасибо. Я готова, - и тут же подскочила.

Он кивнул и пошел вперед. Настя замешкалась, совсем недолго, ремешок сумки зацепился за перекладину на спинке стула. Андрей успел отойти на несколько шагов. А она уставилась на его спину. Такой красивый, высокий. Весь четкий, широкие плечи, развитый торс, тонкая талия и стройные крепкие ноги. И волосы, густые, блестящие. Ей вдруг опять показалось, что он светится силой и здоровьем.

Если бы они встретились в другой жизни, без этой грязи, обмана и предательства, она могла бы быть безумно счастливой с ним. Если бы они были равны. От этой мысли полезли на глаза слезы. Андрей как назло, в этот момент обернулся, нахмурился и пошел к ней.

- Что случилось?

- Ничего, - поспешила она ответить. - Ничего.

Он ни слова не сказал, но больше не отходил от нее. Шел рядом. Предупредительно открывал двери. Теперь они были на людях как два вежливых незнакомца.

***

Оттуда поехали в офис к его брату, Марку Савельеву. Андрей снова кружил по городу. Все это молча, он был хмур, да и у Насти настроение было подавленное. Она сидела отвернувшись к окну, боясь лишний раз на него посмотреть.

Как раз потому, что ей хотелось смотреть на него, не отрываясь.

Так глупо в жизни все.

Потом они поднимались вдвоем в пустом лифте. И воздух между ними невозможно густел, с трудом проходил в легкие. Ей казалось, зазвенит сейчас все. Действительно зазвенело. Это с тихим звуком лифт на нужный этаж приехал.

Пока они шли по коридору. Андрей успел набрать брата. Настя слышала, как он сказал:

- Мы на месте.

А она снова оглядывалась, казалось, что все происходящее какая-то ошибка. Шутка чья-то. Потому что ей здесь не место.

Но в кабинете их уже ждали. Кроме самого Марка Савельева, там был еще какой-то человек, как Настя поняла, адвокат. А у него папка довольно объемная, в ней оказался договор. Андрей его долго читал, внимательно каждый пункт, сделал несколько пометок. В конце проговорил:

- С остальным согласен.

Настала ее очередь. Этот человек, адвокат, поднес ей папку и сказал:

- Анастасия Игоревна, ознакомьтесь.

Было в этом что-то... Как похороны. Такое же мрачное и торжественно-безвозвратное. Руки повлажнели и слегка тряслись. Надо ознакомиться, а у нее перед глазами сливаются буквы. Да и зачем. Она посмотрела на адвоката и проговорила:

- Какая разница, я все равно все подпишу.

- Нет, Анастасия Игоревна, вы должны ознакомиться, чтобы потом не было претензий.

- Пусть она просто ознакомится с суммой компенсации, причитающейся ей, - негромко проговорил Марк Савельев.

Он все это время сидел, подперев лицо ладонью, черные брови сведены вместе, глаза пронзительные синие. Адвокат кивнул:

- Хорошо, как скажете Марк Александрович.

И открыл папку на нужной странице. Андрей все это время сидел молча и безучастно смотрел в сторону панорамного остекления.

- Ознакомьтесь, и если вы согласны, поставьте подпись против суммы.

У Насти в горле вдруг пересохло, провела рукой по лбу. Потом заставила себя взглянуть и ужаснулась.

- Нет, нет, я не могу это подписать, - пробормотала испуганно. - Я не подпишу.

Андрей наконец отреагировал. Повернул к ней голову.

- Если вас не устраивает сумма, озвучьте свою, - проговорил адвокат. - Мы попробуем согласовать.

глава 18

Так значит, это и есть Лиза Серова, жена Марка Савельева?

Настя замерла на пороге этого дома, чувствуя себя преступницей. А драгоценный родственник Николай Ефимович был в ее глазах теперь не просто неприятным стариком с сальными глазами. Он был чудовищем. Жестоким, злобным. Беспринципным.

Потому что какие бы ни были дела и счеты у него с Феликсом Серовым или Марком Савельевым, замышлять зло против беременной женщины, это было за гранью. И она оказалась втянута в это дело. Кошмарный сон, хотелось открыть глаза и проснуться.

Размышления прервал Андрей, он отодвинул ее в сторону, прошел вперед, обнял и поцеловал молодую женщину.

- Лиза! Как ты? А где Федор Маркович?

Женщина засмеялась и махнула рукой, делая большие глаза.

- Он добрался до пылесоса, так что несколько минут тишины нам обеспечено!

- Да?! Ну-ка, где он, дядька сейчас им займется!

- Эй! Не порти мне пацана, - вмешался молчавший до этого Марк.

В этот момент Настя была как за стеклом. Для нее все как будто замерло, она смотрела на Андрея. Как он улыбался, тепло и искренне, как мягко и заботливо обнимал жену брата. Это его близкие и любимые люди, а она представляет для них угрозу.

Как же он должен был ее возненавидеть. Да и кто бы на его месте не возненавидел?

- Андрей, ну что же ты? - воскликнула Лиза и тут же переключилась на нее. - Оставил девушку в дверях! Вы проходите, Настя. Вы же Настя?

- Да, это я, - она постаралась улыбнуться, но понимала, что сейчас ее улыбка выглядит жалко.

Облачко пробежало по лицу молодой женщины, она на мгновение нахмурилась, потом перевела взгляд на мужа, и между ними произошел немой разговор.

Настя старалась не разглядывать их, но пара была интересная. Он мужчина лет сорока - сорока пяти. Жесткий, уверенный в себе хищник. Взрослый, матерый, но не потерявший форму. Бывают такие мужчины, что с возрастом становятся все более привлекательными. А она, на удивление, рядом с таким мужчиной, довольно обычная. Но это только на первый взгляд. Молодая, примерно Настина ровесница. Волевое лицо, в стальных серых глазах мужской ум и внутренняя сила. А поверх всего этого ореол юности и счастья.

Другая, наверное, не удержалась бы рядом с этим мужчиной на равных, подумала Настя.

Тем временем Лиза обвела взглядом всех и сказала:

- Марк, займи ребят, а я на минуту к Федьке, - и ушла куда-то в глубину холла.

- Подожди, я с тобой! - Андрей пошел за ней.

А Насте ничего не оставалось, как отводить глаза и неловко топтаться на месте. И тут к ней обратился хозяин дома:

- Проходите, Анастасия.

- Да, я... - встрепенулась Настя.

Однако он уже прошел вперед, и ей пришлось идти следом, разглядывая со спины его атлетическую фигуру. Они с братом были совершенно непохожи внешне. Марк черноволосый и синеглазый, Андрей блондин с голубыми глазами. И лица разные, и характеры, и повадка. Однако же кое-что их все же объединяло. На обоих как бы стоял знак качества. Такие, крепкие и добротные, красивые, элитные.

Насте невольно подумалось, что Лизе можно только позавидовать, и стало так тоскливо.

Хозяин дома провел ее в гостиную и указал на один из диванов:

- Посидите минуту. Сейчас спустится Лиза, - а сам отошел.

Она и сидела, заложив ладони между коленями и боясь шевельнуться. И от делать нечего разглядывала Савельевский пентхаус. Жилье, конечно, было умопомрачительное. Настя думала, что такое бывает только в журналах. Минималистическая обстановка, но все так стильно, типично мужской интерьер. И цветы кругом.

Минута прошла, однако никто не появился, но может, оно и к лучшему.

Настя уставилась в большое панорамное окно.

***

Пылесосу, кажется, пришел конец. Во всяком случае, Федор Маркович с зверски сосредоточенным видом пытался вскрыть пластиковую обшивку и отдирал от нее лишние детали.

- Федя, ну ты что?! - всплеснула руками Лида и кинулась отнимать у него пылесос.

Крепенький малыш затопал ножками, отгоняя мать, Андрей понял, что пора вмешаться. И рассмеялся, поднимая малыша на руки:

- Федька! Ну-ка иди сюда, дядька на тебя посмотрит. Ух, какие ты мускулы накачал!

Пока он отвлекал ребенка, Лиза успела спрятать многострадальный бытовой прибор.

- Это сейчас его любимая игрушка, - пожала плечами и почему-то хихикнула, прикрывая рот ладонью.

А потом сказала:

- Ну что, пошли?

Андрей кивнул.

***

Все это время он чувствовал себя предателем. Видит Бог, он за них умереть был готов, а вместо этого притащил в дом брата опасность. Ему Марку в глаза неудобно было смотреть.

Они спускались на нижний уровень необъятного Маркова жилища, в гостиную. Андрей держал на руках маленького племянника, Лиза рядом. А в дальнем углу на диване сидела девушка. Увидел ее, и сердце забилось. Так по-дурацки все. Андрей отвел взгляд.

глава 19

Вечер прошел тяжело.

Хотя Лиза Серова оказалась очень демократичной, несмотря на все богатство и статус. Она даже как-то под шумок шепнула Насте:

- Я ведь сама из глубинки. Да и это, - она сделала неопределенный жест, обводя рукой пространство пентхауса. - Все это у меня совсем недавно. А до того мы с мамой... В общем, в каждой семье свои скелеты в шкафу. Я тебе как-нибудь потом расскажу. Так что не тушуйся. И если что, я рада, что мы с тобой познакомились. И спасибо.

Ее слова немного приободрили Настю, дали силы выдержать семейный ужин .

В общем-то и бизнесмен Марк Савельев при ближайшем рассмотрении оказался вовсе не таким неприступным и грозным. Строгий, консервативный - это да. Но справедливый. Настя наблюдала, как он без всяких нянь управляется с маленьким сыном, даже лучше, чем его жена Лиза. Странно было, честно говоря, она не ожидала.

Еще Настя понимала, что все они присматриваются к ней и делают свои выводы. Она же под колпаком. Страшно было допустить малейший промах, чтобы эти люди не подумали, что она действительно ведет двойную игру. Они ведь допустили ее в святая святых - в свою семью. А ей грустно было смотреть на чужое счастье. Потому что своего не предвиделось.

Андрей, он... Настя даже не могла понять зачем он это делает. Контракт этот брачный... У нее от этого всего мороз по коже.

Ведь ей действительно ничего от него ничего не было нужно. Только доброе слово. Немного доверия, всего лишь.

Увы, так легко потерять доверие, и так трудно его потом вернуть. С таким человеком как Андрей Савельев, это казалось практически невозможно. Может быть, признайся она ему с самого начала, еще когда они ехали в машине, все бы сложилось по-другому. Но тогда она испугалась, а сейчас поздно, он уже выстроил бастионы в душе. Ей не пробиться.

К нему домой они опять ехали молча.

Предстояла еще одна тяжелая, полная молчаливого отчуждения ночь.

***

Однако не только для Насти эта ночь оказалась неприятной до предела.

Последние три года Роман Серов провел так, будто его подсекли и сбили в полете. Семейная война, тяжелое откровение, что он неродной сын. Но наверное, все же тяжелее всего было принять, что мать его предала, когда сама возглавила перешедшую ей после развода с Феликсом Серовым часть семейного бизнеса.

Все это повлияло на него так, что некогда блестящий бизнесмен Роман Серов превратился в озлобленного волка одиночку. Скрывался, жил с женщиной в частном доме где-то на отшибе. Вернее, гробил свою жизнь. И так оно и продолжалось. Роман предпринимал какие-то попытки раздобыть денег, которые одна за другой терпели фиаско. Как будто кто-то начисто срезал ему всю удачу. Естественно, это не делало его характер лучше, а жизнь хоть сколько-нибудь приятной.

Но даже такая жизнь может стать привычной, если в ней есть какая-то стабильность.

А этой ночью к нему в дом вломились и вытряхнули его из постели теплого.

Трое, остальные маячили во дворе, он видел через окно. Серьезные жлобы, лица не обезображены интеллектом и проблесками человеколюбия. И так паскудно стало на душе, что дальше некуда. Уставился исподлобья на них, стараясь не показывать, что на самом деле ему страшно до ус*ра :

- Какого х***? Что вам нужно?

- Ты денег людям должен.

- Должен, значит верну.

- Конечно вернешь. Только сейчас ты пойдешь с нами, - ухмыльнулся один из жлобов, поигрывая оружием.

- Хорошо, - сказал Роман,

Обернулся к плачущей сожительнице и прошипел:

- Заткнись. Ты знаешь.

Женщина кивнула, вытирая слезы. И да, она знала, что делать и кому звонить. У него еще оставались какие-то мизерные деньги, которые он когда-то давал в рост. Сейчас этот долг надо было стрясти, ей на какое-то время хватит. И надо было все-таки наступить на горло своей гордости и позвонить мамаше, если она, конечно, захочет покрыть его долги.

А дальше его вытащили из дома, запихнули в машину и повезли. Куда? Он понятия не имел. Надеялся только на их жабу, раз сразу не прибили, значит, все еще ждут, что он сможет достать нужную сумму.

Пока ехали, чего только не передумал. Иглы под ногти и паяльник в одно место уже не казались чем-то нереальным. А мысль о побеге, если и мелькала, то она испарялась, стоило взглянуть на каменные рожи рядом.

Наконец машина встала у какого-то неприметного старого дома.

- Выходи, приехали, - бросил ему один из жлобов.

Вышел, держался только на остатках самолюбия. Обостренное восприятие заставляло улавливать все. Звуки, запахи. И то, что дом нежилой, и пустынный район кругом.

- Пошел. - толчок в спину.

Скрип двери. Полумрак коридора. Шаги. Его втолкнули в комнату и по глазам ударил яркий свет.

И голос.

- Здравствуй, Ромочка. Давно не виделись.

П*здец! Чтоб он сдох, если ожидал увидеть здесь своего недопапашу-недоотчима Феликса Серова.

глава 20

Хоть Роман и не понимал, что происходит, но страх при виде Феликса немного улегся. Правда, громилы с каменными мордами по-прежнему торчали рядом. А это настораживало.

- Здравствуй, - нехотя выдавил он, гадая, что все это значит.

- Давно не виделись, - проговорил Феликс, откинув набок голову и прищуривая глаза. - Как у тебя дела?

Это было утонченное издевательство. Спрашивать, как дела, когда его притащили сюда по конвоем? Роману хотелось послать его в грубой форме, однако он сделал это культурно:

- А тебе какая разница? Мы ведь все равно посторонние люди. И ты мне никто.

- Да, - протянул Феликс со смешком. - И тем не менее. Ты все еще носишь мою фамилию.

- Это... Это не имеет значения!

Роман смутился и взбесился одновременно. Действительно, за эти три года он мог бы уже десять раз поменять фамилию. И все же он не сделал этого. Почему? Ведь поначалу ему очень хотелось доказать жестокому и изворотливому старику, что он никто для него. А не получалось, стопор какой-то в душе вставал. Странный внутренний запрет.

Феликс смотрел на него пристально, потом покачал головой и засмеялся. И это взбесило окончательно, Роман просто не выдержал:

- Какого х*** ты пристал ко мне? Налюбовался?! А теперь отпусти меня, или сам уходи! У меня дела здесь.

Не зря же тут отираются эти жлобы с каменными мордами, значит, скоро и хозяин появится, бабло свое с него требовать. И пусть недопапаша уже убирается нах***. Поиздевался и хватит.

- Фуууу, как невежливо, Ромочка, Разве мама тебя этому учила?

Старый черт сейчас веселился. Потому что его бывшая жена Лариса конечно, любила Рому куда больше, чем старшего сына Олега, но научить его чему-то хорошему? Научить ненавидеть - это могла. И говорить такое, прекрасно зная, что Роман вдрызг разругался с матерью из-за доли семейного бизнеса, отошедшего им после того эпичного развода, было таким лицемерием, что у Романа скулы сводило. И уж точно он не мог простить матери, что та когда-то нагуляла его от говнюка Фомина.

- Оставь в покое мою мать.

- Ладно, как скажешь, - миролюбиво вскинул руки Феликс. - Она, кстати, сейчас в Каннах отдыхает.

Нах*** ему надо было все это выслушивать? Чхать он хотел, где она бабки прожигает.

- Слушай, чего ты при*бался ко мне? Говори, что за дело у тебя ко мне, или...

- А дело у мена простое, Ромочка. Я выкупил все твои долги. Теперь ты должен мне.

Странная смесь чувств клубком прокатилась в душе. Внезапное облегчение, как будто от петли, сдавливавшей его столько времени, избавился, и тут же за его шее захлестнулась новая петля. Он волком уставился на Феликса и ощерил зубы.

А тот усмехнулся, желтоватые глаза блеснули, становясь похожими на на глаза тигра.

- Александр, - обратился к жлобу, стоявшему рядом. - Спасибо. Теперь постойте снаружи. Мне переговорить надо.

Тот кивнул, сделал знак остальным, все трое вышли.

- Не боишься оставаться со мной один на один? - спросил Роман.

- Нет, - ответил высокий сухой старик и спокойно повернулся к нему спиной.

У Романа кулаки сжались, однако он даже не шелохнулся. Не посмел. А Феликс проговорил:

- У меня к тебе предложение.

- Какое, - прорычал Роман.

- Сделаешь, - проговорил Феликс стоя к нему спиной. - Получишь мою часть бизнеса. Это примерно такая же доля, как у Олега. Не сделаешь, - он пожал плечами. - Будешь работать на меня всю оставшуюся жизнь. 

Предложение было ошеломительным. Роман не сразу нашелся, что ответить. Потом спросил, сглотнув:

- Что... я должен сделать?

Феликс обернулся лицом, одна рука в кармане брюк, другой поманил его. Когда Роман подошел ближе, он проговорил:

- Надо будет вплотную заняться одной девушкой. И еще...

Остальное было сказано на ухо. Роман потрясенно воззрился на своего не то отца, не то отчима и пробормотал:

- Ну ты и чудовище.

Феликс только усмехнулся:

- Надеюсь, это был комплимент? Ну что, Ромочка, согласен? Если согласен, придется подписать кое-какие документы, а если нет, то...

- Давай, я подпишу.

***

Этой ночью Насте снился кошмар. Как будто ее снова заставляют подписать какие-то бумаги. Бьют и снова заставляют, а она не хочет, потому что если подпишет, потеряет Андрея навсегда. А когда тот полицейский стал цедить ей в лицо:

- Подписывай, или он умрет, - она с криком проснулась.

Андрей был у ее постели.

глава 21

День для Андрея прошел тяжело. Все время на нервах. Начиная с того самого момента, как он утром продрал глаза с мыслью, что надо перестать о ней думать, и заканчивая этим ужином у брата.

И это, мать его, было не легко, постоянно держать себя в руках, одергивать, чтобы не сорваться. Как дрессированного пса. Цепного дрессированного пса, который зациклен на маленькой нежной сучке, которую ему повезло охранять.

Он же мгновенно возбуждался на ее запах. На голос ее откликался чем-то вибрирующим изнутри. Реагировал на эмоции. Особенно, на ее страх и душевную подавленность. Когда этот старый мерзавец Фомин звонил ей, его выкручивало от желания пойти просто набить ему морду. Но он опять-таки держался и терпел.

Потому что все это шло по сценарию.

Когда они вернулись домой, Настя сразу забилась в свою комнату. И в душ. И мылась там. Вода бежала, он слышал шум. А перед глазами картины, как по ее голому телу струится вода и скатываются капли. У него от этих картин, рисовавшихся в мозгу, потихоньку сносило крышу. И надо бы успокоиться, а не получалось.

Наконец вода течь перестала, шум утих. Стало совсем-совсем тихо.

Андрей сходил в душ, когда вернулся, каким-то шестым чувством он понял, что девушка заснула. Потому что вчера, когда она не спала, оттуда, из ее спальни, как будто доносился какой-то звенящий напряжением ультразвук, а сейчас это была просто тишина. Пустая, без эмоций. Как он это чувствовал? Андрей сам не знал, но он реагировал на ее состояние.

В тишине легче было спать.

Хотя он все время прислушивался, ощущая странный дискомфорт, оттого что больше не слышит ее. В конце концов, приказал себе погрузиться в сон. Не сразу, но сработало. Он не помнил, что снилось. Потом как будто какая-то давящая темнота навалилась, и он через эту толщу пробивался куда-то. Ему обязательно надо было вынырнуть, потому что...

Проснулся. И понял, что она кричит. Плачет во сне, стонет и кричит.

Первой реакцией было заткнуть уши. Чтобы не слышать, не знать, не видеть. Но он уже вставал, нашаривая рукой майку и шорты. Сел на постели, прислушиваясь. Вроде тишина. Прошло, почудилось? Шумно выдохнул, опуская голову на руки. Волосы чуть взмокли, он прочесал их пальцами. Сомкнул глаза, потом открыл и побрел в кухню. Воды напиться. Раз уж он встал.

Андрей не успел дойти до кухонной зоны, как она снова снова застонала во сне, а потом закричала:

- Нет! Нет!

Он сам не помнил, как у ее постели оказался. И тут она открыла глаза.

Растерянное выражение, еще туман со сна. Испуг.

Он сам растерялся, чувствовал себя как идиот. Надо было что-то говорить. Он спросил:

- Как ты себя чувствуешь? Тебе плохо, Настя?

Странная смесь чувств промелькнула в ее глазах. Она кивнула и прошептала:

- Нет. Это... Страшный сон. Кошмар.

И села на кровати, пряча ноги. Дрожит, дышит рвано. А у него глаз мгновенно прилип к ее груди, прикрытой футболкой. Под тонкой тканью обозначались соски. Это было как удар поддых.

Слишком! Андрей хотел встать и уйти. Но она неожиданно бросилась к нему, обхватила руками и прижалась, дрожа всем телом.

Он честно хотел уйти. Запретить себе. Потому что это бессмысленно.

Не смог.

Потому что она бросилась к нему за помощью.

Чтобы он защитил от чего-то страшного, что терзало ее во сне. И вдруг в один момент рухнули все стены, которые он себе возвел. Андрей как будто снова очутился в том лесу под дождем. Несчастная испуганная девушка. И он.

Руки сами обвились вокруг ее тонкого тела. Осторожно гладил ее по спине, а она всхлипывала и сотрясалась от беззвучных рыданий. Молчание между ними сейчас не стояло стеной, оно было как темное густеющее желе, грозившее затянуть их обоих, растворить в себе, поглотить.

Сколько прошло? Секунды, часы? Девушка все еще всхлипывала, его руки легко касались, успокивающе поглаживая, а в мыслях было другое. В мыслях он снова целовал ее дрожащий рот. Пил рваное дыхание и всхлипы. Захлебывался накатывавшими на него ощущениями того раза.

Настя... Настяяяя... Плевать, что потом это все обернется ядом, золой. Плевать. Сейчас было можно.  

Руки сами стали сминать тонкую ткань футболки, чтобы добраться до голой кожи. Но медленно, медленно. Молча. Как будто тянется нить. Нельзя спешить, порвется нить. А в мозгу пульсирует мысль:

«Нет презерватива. Презерватива нет!»

Крышу сносит, а прерваться нельзя, смерти подобно. Мыслей больше нет. И она уже не плачет, дышит рвано и выгибается под его рукой...

Телефон завибрировал.

Так отвратительно громко завибрировал и засветился ее телефон на тумбочке. WhatsApp, Входящий видеозвонок. Девушка в его объятиях испуганно замерла.

Андрей увидел номер. Фомин. Будь оно все проклято. Все вернулось. Отвратительная сделка, двойная игра, ложь. Разом рухнуло то, что между ними было. Андрей встал, сказал:

- Ответь. - и вышел.

глава 22

Разговор прервался. Девчонка юлила, но Николай Фомин уловил главное. Посмеиваясь отложил в сторону гаджет и откинулся на спинку стула. Время заполночь, он сидел в кабинете своего загородного клуба "Босс". Нужных гостей обслуживали девочки, веселье там, скорее всего, продлится до утра. А боссу можно пока немного расслабиться.

Николай Ефимович потянулся за бутылкой налить себе коньяка. Отпил глоток и причмокнул.

- Дело сделано. Будешь?

Предложил коньяк сыну. Тот мотнул головой:

- Не хочу, мне еще ехать.

- Ну как знаешь.

- Не пойму я, что ты затеял? Что думаешь, он не просечет? Мужик, да не просечет, что его подстилке кто-то по ночам названивает?

- Во-первых, не кто-то Алешенька, а дядя. - Он поднял вверх палец. - Дядя, который заботится о девочке. Мы же все-таки родственники.

И противно захихикал. Сын брезгливо поморщился.

- Только бл*дей мне в родственниках не хватало.

- Зря ты так. У Анастасии, между прочим, руки волшебные. Даже жалко было отпускать, - притворно вздохнул он.

И добавил уже совершенно другим тоном:

- А во-вторых, мне и надо, чтобы он просек.

Потянувшись к бутылке, плеснул еще себе в стакан и проговорил:

- Чтобы они забегали. Засуетились. Мне нужно выманить Феликса. А ради любимой дочурки он притащит сюда свою старую задницу.

Столько злости было в этот момент в его глазах, в ощеренных зубах. Безумной, фанатичной злости.  

- Отец, - сын сложил руки на столе и подался вперед. - Ты помешался на нем. Ну его нах***.  Забудь о нем вообще, давай нормально займемся делами, видишь, что-то наклевывается. Если все удастся, мы будем в шоколаде.

- Молчи! - зло выкрикнул старик и стукнул по столу стаканом.

Коньяк расплескался. Очень дорогой коньяк. Он наклонился и слизнул языком лужу.

- Ты ничего не понимаешь, - проговорил наконец. - Я жрать спокойно не могу, зная, что эта сволочь там процветает. Я все равно из него душу выну, будет у меня вертеться, как вошь на гребешке. Он у меня еще поползает, помяни мое слово, поползает!

Сжал кулак и захохотал. Сын его смотрел на это какое-то время, потом сказал:

- Я пас. Мне это нах*** не надо, снова с ними связываться.  

- Это потому что ты дурак. Поверил бабе. Думал, она тебе на блюдечке все принесет? - И снова погано рассмеялся. - А она раздвинула перед этим ублюдком Олегом* ноги. Бабы, они секут, где лучше, Алешенька. И против своей выгоды никогда не пойдут. Хотел, чтобы вышло как надо, надо было сначала щенка ее выкрасть, а потом уже условия ставить. Но ты ж благородный. Робин Гуд, бл***.

Он смеялся и отхлебывал из стакана. И поперхнулся, стал кашлять, давясь коньяком. Его сын Алексей смотрел на все это, скривив губы, потом сказал:

- Ладно. Я дурак. А ты? Что, не на девку эту надеешься? Он ж наверняка давно просекла, что ей выгоднее, окрутить этого мудака. И сейчас она перед ним ноги развигает. И тебя, между прочим, продает.

- За меня не волнуйся, - прокашлялся-таки Николай Ефимович. - Я обо всем позаботился заранее. У меня все схвачено. Анастасия хорошая девочка, не посмеет продать дядю. А посмеет, пожалеет, что на свет родилась.

Алексей скосился.

- Что? Ее признание, что ли? Хорошего адвоката наймет, и все.

- Нееет. У меня кое-что получше есть. - проговорил старик прищелкивая языком. - И за это она мне что хочешь в клювике принесет.

- Что?

- Меньше знаешь, крепче будешь спать.

Сын смотрел на него, смотрел, наконец выдал:

- Отец, ты рехнулся. Короче. Меня в это дело не впутывай, я зарекся с ними связываться. Хорошо, тогда Ромка удачно подвернулся, а то посадили бы меня на бабки, платил бы потом до гроба.

- Ромку не трогай. Он мой мальчик, - проговорил старик.

- Что?! - возмутился сын. - Нет, ты точно рехнулся.

В конце концов, сын уехал, а Фомин остался сидеть один на один с коньяком. А за окном ночь. Налил себе еще, выпил. Потом взял гаджет, покрутил в руке и стал набирать номер.

***

Так не вовремя случился тот звонок.

Был момент... Насте казалось, что треснет лед. Хорошо было.

Но звонок все испортил. Она думала умрет от стыда и страха, а Андрей ушел к себе, даже не обернувшись. Лежала потом в постели, смотрела невидящим взглядом в темный потолок и понимала, что теперь они, наверное, еще дальше стали.

Как он будет презирать ее теперь... В глаза ему завтра как смотреть?

Хотелось встать, пойти к нему и объяснить, что все не так. Но вместо этого она уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала.

глава 23

Он уже ушел из ванной и забрался в постель, а ярость вперемешку с неутоленным желанием еще кипела, не давая спать. Требовала выхода. Отвратительное чувство использованности и досада. Его поимели, просто поимели. Но то, что Андрей Савельев был человеком мирным, вовсе не означало, что он мог все это проглотить.

До этого момента Андрей думал держаться в стороне, как этого и хотел Марк. План созрел именно сейчас, когда он слушал это самое:

...Дядя, я в другой комнате. Да, конечно. Он спит.

Он должен сделать все сам. Андрей резко встал и пошел в кухню.

Звук. Она плакала.

А у него мгновенная реакция. Разом вернулись все ощущения и чувства. И злость, и досада. Проклятие. Он запрокинул голову и закрыл глаза, а потом развернулся и пошел к ней.

Девушка всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку. Услышав шаги, подскочила, села на постели, вытирая глаза и попыталась что-то сказать. Но он не хотел слов. Не надо лжи. НЕ НАДО.

- Перестань плакать. Он ничего тебе не сделает. Успокойся.

Может быть, следовало сказать что-то еще, потому что она смотрела как-то странно, жалобно и одновременно жадно. Но у него просто не было слов. Порыв прошел, оставив после себя выжженную кислотой дыру в душе.

- Прости меня, пожалуйста... Я не хотела.

Простить?

Он сам приковал себя к ней. Андрей кивнул.

- Конечно.

И ушел от нее, потому что не мог выносить этот напряженный ультразвук, которым было пропитано пространство.

***

Ночь. В кухне пусто. И сна ни в одном глазу.

Андрей никогда не имел привычки пить в одиночку. Но эту выжженную кислотой дыру надо было чем-то залить. Вытащил бутылку виски, налил себе на дно широкого бокала, отхлебнул глоток и откинулся на спинку стула. Закрыл глаза.

Дышать глубоко. Должно подействовать, отпустить хоть немного.

И засмеялся. Горько, издевательски.

Потому что, закрыв глаза, снова увидел ее. Мокрую, дрожащую под дождем, испуганные темные глаза. Дурак он. Дурак.

- Андрей... - тихий голос, робкий.

- Что? - не открывая глаз, отхлебнул еще глоток.

Они прикованы здесь оба. Узники.

- Давай я тебе успокаивающий массаж сделаю.

Массаж?

- Отработать хочешь?

- Что? - пробормотала она.

Ультразвук буквально зазвенел в воздухе. Андрей открыл глаза и уставился на нее. Взглянуть в глаза, увидеть в них правду. Глаза девушки обиженно блеснули, она прижала руки к груди.

- Извини.

И повернулась, чтобы уйти. А его проклятое сердце сделало кульбит и рванулось за ней.

- Стой.

Резко встал, поставив бокал на стол. Девушка замерла, напряженное молчание зазвенело еще громче.

- Хочу. Сделай, - проговорил он, стягивая майку.

Зачем??? Неужели мало яда в крови?! Он хотел больше.

***

Как же он мог быть жесток.

Так потребительски жесток. Настю его словами наотмашь ударило. И все же она подошла, коснулась его спины кончиками пальцев. Сначала осторожно, постаралась выдохнуть обиду, отрешиться от эмоций. Просто успокаивающий, расслабляющий массаж, чтобы он мог спать, ничего больше.

Но когда мужчина вздрогнул под ее пальцами и тихо застонал, не удержалась, не замечая сама, стала гладить, чтобы усилить остроту ощущений, чтобы ему было хорошо. Возбуждаясь сама и возбуждая его. Это как наркотик, начало действовать - не перешибить ничем, все. Увязли.

Он медленно развернулся, усаживая ее себе на колени, а ее руки положил себе на грудь.

- Давай.

Голос подрагивает, низкий, хрипловатый, а руки на ее бедрах. Чуть сжимают, поглаживают, задирают майку. Ощущения стали накатываться волнами, она не выдержала, закрыла глаза.

Это уже был не массаж, это был секс.

Медленный, тягучий, бесконтактный и оттого более острый и мучительно сладкий. Насилие над собой. Зависимость. Яд.

Когда все закончилось они снова были холодными незнакомцами, но что-то изменилось безвозвратно. Осталась между ними связь.

***

Андрей ушел к себе и еще долго мучился от дурацкой мысли, сверлившей мозг: она так со всеми своими клиентами, или это только для него. И сам же понимал, что мысль гадкая.

Откуда в нем это ханжеское? Откуда, бл****!!!

А это ревность шипела в нем, заставляя стискивать зубы. Просто ревность и яд досады, что все вот так. Но ведь могло быть по-другому.

глава 24

Утром оба встали поздно, не разговаривали и избегали смотреть друг другу в глаза. Андрей вчера сказал кое-что, что Настя сгоряча проглотила. Бывает так, порежешься или обожжешься, сразу не чувствуется, но постепенно боль начинает накапливаться и достигает критической точки. До слез.

Он здорово ее обидел, этим своим высокомерным и циничным:

- Отработать хочешь?

Настя всего лишь хотела помочь. Видела, что он нервничает, переживает за своих близких. На его месте она бы тоже переживала. Все это проклятое чувство вины. Хотела как лучше.

До сих пор в ушах звенело. Потому что у этого всего была грязная подоплека. Она ведь не проститутка, и никогда не продавала свое тело.

Но работала в сомнительном месте. Это да. Увы. И вот теперь оно ей аукалось, ох как аукалось. Потому что ничего ведь не докажешь, да и унизительно это, доказывать, что ты не верблюд.

Андрей тоже держался странно, близко не подходил и не заговаривал, кроме разве что необходимых фраз. Но все время держался рядом, хоть и не смотрел в ее сторону. А ей больно было на него смотреть.

Позавтракали молча. Тем, что приготовил он. Настя жевала омлет и думала, что надо бы ей как-то начать самой оплачивать свои расходы. Хотя бы питание. Кое-какие деньги у нее были, хватит, пока не найдет новую работу. Она же не содержанка, в конце концов.

Какое ужасно слово - содержанка. Подумала и передернулась. Он резко вскинул на нее взгляд и сразу снова уставился в тарелку. А через некоторое время спросил:

- Тебе холодно?

- Нет, мне не холодно, - тихо проговорила она. - Все в порядке.

Ей было холодно в душе, но какое это имело значение.

Андрей кивнул и все-таки выключил кондиционер.

***

Они уже заканчивали завтрак, когда позвонил Марк Савельев. Настя не слышала самого разговора, только то, что Андрей отвечал брату, и насторожилась. А тот прервал вызов, потер переносицу и сказал:

- Контракт готов. Нам надо подъехать и подписать.

Настю от этих слов холодом обдало. Еще один контракт?

Опять ложь...

Она как будто скатывалась куда-то, увязала в этом все глубже. Казалось. если подпишет, ей уже не вынырнуть. А он, хлопнул себя по бедрам, отбросил салфетку и решительно встал. Настя тоже поднялась из-за стола, хотела помыть посуду, но он сказал жестко:

- Оставь, это все потом. Одевайся, а то опоздаем.

И вышел. Не оставил ей времени на размышление, путей отступления не оставил. Одевалась у себя в комнате, а состояние такое, как будто внутри все трясется. Холодное желе под ложечкой.

Потом они ехали, и это состояние только усиливалось. Снова офис, скоростные лифты. Дорогой дизайн, все это, в котором ей нет места. Но по какой-то жестокой прихоти судьбы ее сюда занесло.

В кабинете Марка Савельева их ждали. Тот давешний адвокат и сам Марк. Оба молчаливые, серьезные, на столе заранее разложены экземпляры брачного договора. Все чопорно и торжественно. Как на похоронах.

Марк сидел за столом, сцепив руки в замок, и нисколько не походил на того вчерашнего восхитительно-небрежного мужчину в джинсах, ловко управлявшегося с маленьким ребенком. Сейчас это был бизнесмен.

Он указал ей на кресло у стола и произнес:

- Анастасия, ознакомься и подпиши.

Она от волнения как оглохла. Как будто в ушах вата, только сердце где-то бухает и переливается под ложечкой то холодное желе. Напротив нее сел за стол Андрей. Быстро пробежался сосредоточенным взглядом по некоторым пунктам контракта и начал подписывать экземпляр. А ей хотелось крикнуть:

- Подождите! Я не готова.

Не готова. Это... Как гвозди в крышку гроба. Но в кабинете стояла тишина. Только поскрипывание ручки по бумаге. Она заставила себя собраться. Начала через силу читать, а буквы скачут, расползаются. Потом все-таки втянулась. Но медленно. Андрей уже успел подписать и теперь с отсутствующим видом ждал ее.

Все решено. Куплено и продано без нее? Как на аукционе.

Наверное, это и заставило ее найти в себе силы воспротивиться.

- Я прочитала, - проговорила она.

- Очень хорошо, теперь подпиши.

Она сложила вместе руки и уставилась на свои пальцы, а потом глубоко вдохнула и начала:

- Исключите пункт о компенсации.

- В чем дело? - нахмурил брови Марк. - Все же было обговорено. Это необходимое условие.

Давлению его воли было трудно сопротивляться, оно казалось осязаемым. Кроме того на нее уставились и адвокат, и Андрей.

- Я настаиваю, - повторила она. - Если этот пункт не будет исключен, я не подпишу.

Повисло тяжелое молчание. Андрей пристально смотрел на нее, на лице застыло нечитаемое выражение, а пальцы его руки, лежавшей на столе, медленно собрались в кулак.

- Но... - начал адвокат.

глава 25

Кругом были люди. Немного нервные, но в большинстве своем улыбающиеся. Они устраивали личную жизнь, обсуждали какие-то важные моменты. Пары.

И среди них они.

Из ЗАГСа Настя выходила совершенно измочаленная, Андрей молчаливый и мрачный.

- Теперь куда? - спросила, когда они оказались на улице.

- Домой, - проговорил он, глядя в сторону.

Она молча кивнула, домой так домой. Села в машину, отвернулась к окну и затихла. Потом все-таки задала вопрос, который ее мучил:

- Зачем было ездить по пробкам, в очереди стоять, если все онлайн можно?

Да и вообще, для них все это как два пальца об асфальт. Она ведь давно уже поняла, что Андрей Савельев не простой смертный. Он молчал долго, Настя думала, что уже не дождется ответа, и тут Андрей заговорил:

- За мной следят, за тобой следят. Твой дядя должен видеть, что я клюнул, и у нас все серьезно.

Как кувалдой огрел. Так просто, цинично, убийственно. То-то он на людях всегда был любезен и предупредителен.

- А ему не покажется, что все слишком быстро? - спросила Настя.

- Нет, если ты не будешь отступать от сценария и хорошо сыграешь свою роль.

Она какое-то время смотрела на него, не в силах понять, откуда столько жестокости. За что? Потом проговорила:

- Я постараюсь, - и снова отвернулась.

Молчание в машине стало плотным, хоть ножом режь. Они уже почти подъехали, когда ему пришло сообщение. В тишине так громко. Андрей поднял гаджет, быстро прочитал и сказал, не глядя на нее:

- Дом твоей мамы взят под охрану. Можешь не переживать за ее безопасность.

Слабо шелохнулась в душе благодарность, на большую реакцию просто сил не было.

- Спасибо, - сказала она едва слышно и села ровно.

И больше до самого дома не было сказано ни одного слова.

***

Андрей много думал вчера, когда ушел к себе. Понимал, что такое поведение ему несвойственно, и мысли такие тоже. Откуда они вообще? Но, бл***... Но, бл***! НО!

Он продолжал говорить такое, за что сам себе язык бы оторвал.

Потому что она обидела его. Выбила почву из-под ног. Внутренний голос стебался, подъ*бывал его:

- Хочешь быть матерью Терезой в своих глазах? Явить свою щедрость и благородство? А вот хрен тебе по всей морде, выкуси!

Он же был уверен, что делает благое дело, заботится о ней, обеспечить ее на будущее хотел, а она одним росчерком все его старания свела на нет, уничтожила. Отказалась. Лишила его превосходства. И теперь они как бы просто игроки?

А них***. Не просто!

Он всеми силами боролся с собой, понимая, что недостойно, но душевное дерьмо из него неконтролируемо перло. И в какой-то момент понял, что перегнул палку. Потому что она как будто заледенела изнутри и перестала реагировать.

Отказалась ужинать, тихо ушла к себе, и... И все. Он даже ультразвука ее обиды больше не ощущал, словно своими словами убил в ней что-то. Это было еще ужаснее, чем все, что было до того.

Андрей какое-то время ходил кругами. Ее пространство было как будто отгорожено невидимой чертой, которую не переступить. В конце концов, плюнул на все и решительно вошел.

Потому что должен был убедиться.

Вчера они были вместе. Язык не поворачивался сказать так, но он ощущал это всем своим естеством. Она уже забралась ему под кожу, и пусть это была рана, покрытая коркой, он просто не мог сейчас этого лишиться. Что угодно, но пусть оно остается.

Увидев его, девушка вскинулась и села на постели. Глаза блестят, вид настороженный. На ней была широкая футболка, такая же как и вчера. Сразу всплыло в памяти все. Стоял и молча смотрел на нее.

- Что? - пробормотала девушка, подбираясь на кровати. - Тебе что-то нужно?

Нужно. Ему нужно было видеть простую честную реакцию тела. Ничего больше. Тело не врет.

В одно медленное слитное движение он оказался рядом и знаком велел ей молчать. А сам взялся за край ее футболки потянул вверх. Она замерла как кролик перед удавом.

Боится. Глаза огромные, губы дрожат.

Выдохнула рвано, тихо вслипнула. Ждет. Даааа!

Добрался до ее груди под майкой. Стал гладить сминать, стискивать вершинки, пока они не вытянулись острыми пиками. Подтянул ее к себе, держа одной рукой под спину. Прижал тесно, ощущая, как ее тело дрожит и выгибается. Потянулась к нему руками - нет, он не собирался отдавать контроль. Прижал теснее, а другой рукой стал гладить ее между ног.

Гладить, пока она не потечет. Прижать теснее, не отпускать грудь, держать в напряжении. Пусть поднимется выше. Еще, пока не захнычет, и только потом раздвинуть скользкие складочки, проникая внутрь. И одновременно сильно прижать сосок.

Она закричала почти сразу, забилась в его руках.

глава 26

Дикая обида и ненависть к себе душили ее. Надо было прогнать его. Они ведь...

Это не входит ни в какой договор!

Она подписывала контракт всего лишь на то, что будет изображать невесту на свадьбе, а потом его жену. Ровно столько времени, сколько будет надо, пока господа Савельевы не расправятся со своим врагом номер один и другими мелкими сошками. А потом - ни секундой больше она не останется с ним рядом. Ни одной!

Со временем успокоилась немного обида, в голову полезли мысли.

Что Настя должна была думать, после того как он ушел? Непонятный, напряженный, молчаливый. Ледяной. Она ведь чувствовала его голод, какой-то дикий, алчный.

Брезгует ею, но хочет?! 

Ах-ха-ха... Молчаливые слезы медленно потекли из уголков глаз. Лежала на спине, поджав вбок ноги, слезы скатывались по щекам, а брови хмурились. Вот зачем ей было копаться, восстанавливать все по секундам?

Вспоминать, как дрожали его руки, как горели безумием глаза.

Это ведь не подделаешь, в страсти он ей не лгал.

Но ведь и она не могла лгать ему. Хотела бы не чувствовать, но даже спустя часы ощущения были такими горячими, что у нее сбивалось дыхание и закрывались глаза, а внизу все набухало влагой.

В конце концов, Настя уснула.

***

Проснулась с мыслью, что ей надо как-то из этого выбираться, иначе молот по имени Андрей Савельев ее расплющит. С утра долго мылась в душе, потом приводила себя в порядок, сто раз расчесывалась. Все, что угодно, чтобы не выходить из комнаты.

Пока в конце концов он не пришел за ней, звать к завтраку. Большой соблазн был объявить голодовку. Но смысл?

Однако есть она не стала. Выпила чашку кофе.

Андрей молча сидел напротив, смотрел в тарелку и ел свою порцию.

Никаких дел на сегодня не предвиделось, это значило, что весь день она проведут дома. Один на один?! Адская перспектива.

- Я бы хотела сегодня выйти в город. - негромко проговорила Настя.

Он отложил вилку и, не глядя на нее, спросил:

- Зачем?

- Мне нужно купить еду.

- Скажи, что тебе нужно, я куплю.

- Нет. Я хочу сама купить, - тихо, но твердо проговорила Настя.

Немой вопрос какое-то время звенел в воздухе. Желваки гуляли по его скулам. Наконец он сказал:

- Хорошо.

Резко встал, взял свою тарелку и выбросил остатки в мусорку.

- Я бы хотела еще навестить маму.

***

На это Андрей уже ничего не ответил. Бросил на ходу:

- Одевайся, - и ушел к себе.

Потому что его разрывал молчаливый взрыв. Вымыл руки и лицо холодной водой. И долго смотрел на свое отражение. Почему-то это отторжение с ее стороны воспринималось как удар. Болезненно ранило его самолюбие.

Потом они выехали в город.

Она купила какой-то еды, одноразовую посуду, какие-то шампуни, моющие средства. Платила сама. Андрей стоял рядом и чувствовал себя выхолощенным. Когда грузил все это в машину, еле сдерживался, чтобы не выбросить ее пакеты нахер.

Потому что это была самая настоящая молчаливая война.

После они еще съездили к ее матери, И там уж он взял реванш. Был разговорчив, любезен, даже ласков, а под конец на глазах у пожилой женщины обнял ее и поцеловал. Она сначала дернулась оттолкнуть его, а потом неожиданно обмякла в его объятиях и прижалась сама.

И кто на самом деле проиграл это поединок?! Кто, бл***? Если потом он еще долго мучился со стояком. Но это было еще не самое страшное.

Андрея всю обратную дорогу терзали мысли. Что это была игра, или она действительно хотела его. От этих мыслей его разъедало словно кислотой и сносило крышу.

А дома молчаливая война продолжилась.

Она выбрала маленькое местечко в его кухне и компактно сложила там свои покупки. Молочку отдельно с краешку в холодильнике. Андрей смотрел на это и доходил от злости. Хотелось встряхнуть ее и заорать:

- Настя! Что ты нахер делаешь?!

А потом вышвырнуть к чертовой матери все ее покупки.

Нахер. Вышвырнуть.

В конце концов, он ушел к себе и сел за компьютер. У него была работа, работа отвлечет. А них***. В мозгу одни и те же мысли ездят по кольцевой. И все о ней.

И наконец наступила проклятая ночь.

Если днем он как-то мог владеть собой, то ночью эту способность как будто вырубило. Поднял голову член, а члену было пох*** на все обиды и доводы рассудка.

Андрей крепился как мог, когда стало невмоготу, начал бродить по дому. Прислушиваться, жадно ловить этот настороженный ультразвук ее обиды. А круги все сокращаются, ноги несут все ближе. Ближе к запретной черте.

глава 27

Это были непростые несколько дней. Насте по нескольку раз в день названивал Фомин. Ей иногда казалось, что ему делать нечего, вот он и издевается как может. И приходилось отвечать, юлить, хитрить, чтобы не выбиться из сценария и не вызвать у старого мерзавца подозрений.

Фомина жадно интересовало все, что касалось семьи Марка Савельева. Он выспрашивал подробности по нескольку раз. Злился, что Настя пока не узнала ничего нового, а ей приходилось изворачиваться и лгать. И так по кругу.

Каждый раз потом ее натурально тошнило и руки тряслись.  

Андрей велел ей записывать все эти разговоры и слушал внимательно как коршун. И выражение лица у него было такое, что Насте становилось страшно.

В остальное время - без перемен. Холодные незнакомцы, точнее, узники, запертые в одной тюрьме. Но были ночи. Настя отказывалась обсуждать с самой собой, то, что между ними по ночам происходило. Это было табу, запретная тема. Некая территория, где иная гравитация и действуют иные законы. А за пределами... За пределами была война.

Она уже начала привыкать к этому состоянию, потому что ко всему можно привыкнуть.

***

Была пятница. С утра они практически не виделись. Андрей большую часть дня провел, не выходя из своей комнаты, а Настя из своей. С тех пор, как она завела себе отдельную посуду и продукты, они даже не ели вместе. Как две кометы в космосе, просто ощущение присутствия, и все.

Было уже около пяти, Настя сидела в кухне, перед ней тарелка с творогом. Она специально выбирала время, когда точно была уверена, что Андрей не зайдет. Это тоже было одной из негласных договоренностей.

А он вошел, остановился на пороге. Девушка замерла, опустив ложку, и уставилась в тарелку.

- Сегодня вечером нас ждут Марк и Лиза.

- Хорошо, - ответила она.

Он продолжал смотреть на нее и не уходил. Молчание становилось каким-то тягостным. Наконец Андрей произнес:

- Будут еще гости. Я бы просил тебя держаться естественно. Выходим через час, постарайся не тянуть. Пробки.

И только после этого ушел.

А она смогла выдохнуть и откинулась на спинку стула.

Не тянуть. Когда это она тянула?

То, как Андрей сказал про гостей, напрягло девушку. Потому что она хорошо представляла себе, какие могут быть гости у бизнесмена Савельева. И собственную неуместность там. Потом Настя решила, что все это временно, и как-нибудь Савельевских гостей она переживет.

Быстро вымылась и высушила волосы.

Долго выбирала одежду. Хотелось выглядеть нейтрально, и все-таки понимала, что ей придется соответствовать. В конце концов, остановилась на светлом платье очень бледного бананового оттенка. Платье было простое, скроенное по фигуре. Чуть выше колена, прямой вырез под горло и без рукавов. Оно хорошо смотрелось и, несмотря на простоту, казалось нарядным.

К платью были такого же оттенка босоножки и сумочка. Андрей почти все покупал вместе с аксессуарами, комплектом. Оно и понятно. Надо же соответствовать.

Отложила его и закрыла шкаф с одеждой. Настя очень осторожно относилась ко всем этим вещам, воспринимала как прокатное. И после развода собиралась все это вернуть. Но пока приходилось пользоваться. Хотя, конечно, ей нравилась дорогая одежда. И белье. Особенно белье. Сама она не могла бы себе такое позволить.

Через час, когда Андрей заглянул к ней напомнить, Настя была полностью готова.

Увидел ее и застыл, а потом сглотнул и отвел взгляд. Она сама покраснела, не зная, куда глаза девать. Потому что он в светлой рубашке поло и светлых джинсах показался ей безумно красивым. Но смотреть на него ей не надо.

- Готова? - спросил он.

Настя только кивнула.

Потом они ехали в его машине, в замкнутом пространстве вдвоем. И тягучее молчание обволакивало киселем. Каждый избегал лишнего взгляда или движения. В лифте, конечно, было тяжелее всего. Душно становилось и нечем дышать.

Потому, когда они наконец добрались до пентхауса Савельевых, Настя испытала облегчение. Временное, потому что незвестные гости по-прежнему продолжали напрягать. Однако, нервничала она зря.

На этот раз их встретили по-простому, а в гостях у Марка был сводный брат Лизы Олег Серов с женой Татьяной. Олег Серов понравился Насте. Красивый мужчина, немного старше Андрея. Приятный в общении, улыбчивый, без закидонов. Но тоже видно было в нем деловую хватку.

Готовили и сервировали стол в этот раз мужчины. Все происходило на огромной террасе пентхауса, а женщины, пока шла подготовка, устроились в гостиной. Сначала Настя чувствовала себя скованно, но постепенно они разговорились, потом Лиза ушла укладывать ребенка, а они остались там вдвоем с Татьяной.

И разговор уже был немного иной.

Конечно, в первый момент Настя чуть не сгорела от стыда, когда выяснилось, что они, оказывается, все знают. Сразу напряглась и подобралась. Хотелось оказаться где-нибудь за тридевять земель, только подальше оттуда. Но та постаралась разъяснить, что они семья. И все, что касается Марка с Лизой, касается и их. А потом спросила:

глава 28

Пока женщины сидели в гостиной, у мужчин тоже состоялся разговор. Марк специально вызвал их к себе, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей. И барбекю устроил на террасе стой же целью. Хотя, конечно, был теплый летний вечер, в кой веки раз без дождя за это лето. И посидеть на свежем воздухе было приятно.   

С полицией все оказалось даже серьезнее, чем Андрей мог предполагать. Там целая мафиозная сеть, начиная с нижних чинов, и уходящая наверх. Но Марк сказал:

- Так даже лучше. Надо обрубить ветви, идущие наверх. Тогда достаточно будет прижать всего одного человека, и все посыплется само собой.

- Максим Максимыча подключать надо, - проговорил Олег Серов, обращаясь к Марку. - Твое имя, и вообще, наши имена не должны всплывать в связи с этим делом.

- Кто это? - спросил Андрей. - О ком ты?

- Это Деменьев, мой зам по общим вопросам. Непревзойденный спец.

Марк только хмыкнул, поворачивая мясо.

Откровенно напрягло, что посторонний человек будет посвящен в такие подробности. Осведомленность Олега тоже не слишком радовала. Слушая все это, Андрей только укрепился в мысли, что должен делать дело сам. И все же спросил:

- Зачем его подключать?

- Он решил для меня вопросы в подобной ситуации.

- Не понял, - нахмурился Андрей.

А Олег Серов ответил просто:

- Семейка Фоминых и меня достала. Они хотели оттяпать у меня часть бизнеса и для этого планировали похищение нашего с Таней ребенка.

- Что? - пораженно застыл Андрей.

Мужчина оглянулся на двери гостиной и тихо проговорил.

- Шантажировали Таньку. Угрожали по телефону. Дементьев мне тогда здорово помог.

- Понятно, - спустя минуту ответил Андрей.

Его передергивало от отвращения и холодной ярости, требовавшей выхода. Значит, шантаж у старого мерзавца излюбленный метод? Очень хорошо. Его личный план только оброс деталями.

Однако завершить мысль не удалось.

- Ты уже продумал, где будешь делать свадьбу? - спросил Олег.

Вопрос был Андрею неприятен, потому что вторгался в глубоко личное. Он не планировал устраивать свадьбу. Уж точно у него в мыслях не было никаких пышных застолий и дурацких белых платьев. На мгновение даже голова закружилась.

- Нет, - проговорил он мрачнея.

- Я тоже не планировал, - со вздохом проговорил Олег. - Но Феликс как подсуетился, так нам пришлось с выпученными глазами... А, - махнул он рукой. - На самом деле, все было здорово.

- У вас были другие обстоятельства, - отрезал Андрей.

Но тут вмешался Марк.

- Олег прав. Ты мой брат. И ты не можешь жениться тайно где-то в углу. Это только привлечет ненужное внимание.

В словах брата был резон, Андрей умом понимал, что Марк прав. Но это раздражало.

- Нах*** мне это надо, брат?! - вспылил он.

Марк поморщился:

- Мы публичные люди. Придется. Иначе поползут сплетни. Мы обязаны дать им эту пищу. Жрать. Понимаешь, о чем я?

- Понимаю, - зло бросил Андрей.

Это не входило в его планы и создавало проблемы.

- К тому же, Сашка приезжает через две недели, - продолжал гнуть свое Марк. - Он просто не простит, если дядькина свадьба будет него.

Повисло молчание.

- П*здец, бл***, - тяжело выдохнул Андрей.

Он был искренне рад видеть племянника, но выворачивать перед парнем всю эту грязь... Стоило представить, и в глубине души зашевелилось что-то темное.

- Брат, не переживай, я все возьму на себя.  

- Прекрати! - рыкнул Андрей.

Потом конечно, смешался.

- Прости.

- Да ладно, - Марк саркастически усмехнулся. - Я свою свадьбу тоже вспоминаю с содроганием.  

Олег хохотнул, прикрывая рот ладонью. Брови Марка сошлись на переносице, мгновенное делая его похожим на грозного черного льва с синими глазами.

- Прекрати ржать. Я ничего не забыл, между прочим.

- Угу. Круто было, когда Роман заявился к тебе на свадьбу с твоей любовницей. Такое невозможно забыть. И кстати, Ромка приезжает на днях, какое-то дело собирается начать, он мне звонил.

Марк тихо выругался сквозь зубы.

- Роман, Феликс, Фомин. Хорошая компания собирается, бл***. Кого еще ждать? Твою маман или нашу?

***

Однако разговоры пора было сворачивать, потому что женщины заждались. Олег пошел их звать, а Андрей не находил себе места.

Идея с публичной свадьбой выводила все на несколько иной уровень. Плевать он хотел на предстоящие расходы. Нервотрепка! Нервотрепка и хаос, бл***. Это вызывало в нем бешенство и внутреннее сопротивление. Он не хотел ничего выносить на обозрение. Потому что среди тех богатых у*бков, которые притащатся на его свадьбу, вполне могли оказаться Настины клиенты. Один грязный намек, и он за себя не ручался.

глава 29

За столом шел общий разговор, шутки, а у Андрея было такое чувство, что слова как крючки, цепляют нервы. Диссонанс. Настя сидела рядом, молчаливая, какая-то подозрительно задумчивая. Андрей видел, что до того они довольно долго общалась с женой Олега Серова. Хотелось бы знать, что она наговорила, и что наговорили ей. Почему она похожа на затаившуюся мышь.   

И без того не было настроения кому-то улыбаться, а теперь раздражало все. Он ощущал ее тело рядом, и ее напряжение только раскачивало его собственный диссонанс. Но он кое-как поддерживал разговор и даже в нужных местах смеялся. И вдруг Лиза сказала:  

- Мама с папой приедут через три недели. Получается, как раз к вашей свадьбе.

Все эти улыбки, которыми стали обмениваться драгоценные родственники.

Ему как будто корку с гнойника сорвало.

***

Пикник на террасе своего пентхауса, улыбающиеся люди, довольные жизнью. Тот случай, когда знаешь, что тебе не выпадет этот счастливый билет.

Сказанное женой Олега Серова Татьяной тяжело легло Насте на душу. Она уже поняла, что обе эти женщины, и Таня, и Лиза, никакие не небожительницы. Несмотря на то, что у них такие мужья, путь к счастью не был усыпан розами. А возможно, именно поэтому, как знать.

Но у них это счастье было!

А у нее просто нет шансов. Единственное, что ей дано, это проскользнуть случайной тенью где-то с краю и исчезнуть. И все же немного отвлечься от той тягостной атмоферы, что царила у Андрея дома, просто посидеть за чужим столом, не думать о плохом. Было хорошо.

И вдруг этот разговор о свадьбе.

Да еще и оказалось, сам Феликс Серов приедет. Насте стало страшно. Сразу вспомнились, как ее ненавистный дядька говорил, что мечтает до него добраться. Угрозы эти... Так страшно, как будто она снова оказалась в раздевалке «Босса», а ее сторожили те ублюдки в погонах. И так тоскливо.

Надеть свадебное платье, зная, что все это фальшивка, фарс? Устроить полномасштабный маразм, улыбаться в камеру, а гости им будут кричать:

- Горько! Горько!

Это было слишком. Перебор. К такому Настя оказалась не готова. Одно дело просто подписать пару бумажек. Но это...

Да, она совершила глупость в своей жизни, умудрилась оказаться не в то время и не в том месте. Но у нее, как и у каждой девушки, где-то в глубине души была глупая мечта, что когда-нибудь она наденет свадебное платье для себя. И пусть это будет не платье даже, а просто стираные-перестираные джинсы, но это будет по-настоящему. С человеком, который будет ей дорог и будет любить ее. А не пользовать цинично по ночам, презирая днем и ненавидя.

Самое неприятное, что теперь у нее и практически голоса своего не было. Все решалось без нее, потому что она кругом обязана этим людям. Еще и чувство вины.

Просто это было слишком тяжело, выполнить, то, чего они от нее хотели. Как будто убивало что-то внутри.

- А можно обойтись без свадьбы? - спросила она твердо.    

Все на нее уставились. Лиза только открыла рот, что-то сказать, и вдруг вмешался Андрей. Он до того даже не смотрел в ее сторону, а тут как будто хлыстом ударил.

- Нет нельзя! Об этом не может быть и речи.

Настя невольно сжалась и вздрогнула. И кажется, этим еще больше вывела его из себя. Потому что Андрей резко встал, кивнув всем разом:

- Марк, Лиза. Ребята, был рад всех вас видеть. Спасибо.

А ей бросил сквозь зубы:

- Мы уходим!

И не дожидаясь, пока она встанет, пошел к выходу.

За столом воцарилось недоуменное молчание.

- Подожди! - из-за стола поднялся Марк и быстро пошел вслед за братом.

- Извините. Всего доброго. Очень приятно, - пробормотала Настя, чувствуя себя, как пришибленная, и постаралась поскорее исчезнуть.

Когда она добралась до дверей, оба стояли в холле и о чем-то разговаривали. Увидев ее, тут же замолчали. Марк Савельев смерил Настю странным тяжелым взглядом и кивнул на прощание. Потом положил Андрею руку на плечо.

- Позвонишь.

И ей:

- До свидания, девушка.

- До свидания, - тихо проговорила Настя, не зная, куда деваться от неловкости.

Андрей как будто только этого и ждал, немедленно пошел к выходу, так, что ей пришлось чуть ли бежать за ним.

***

Назад ехали в полном молчании.

Она как мышь забилась на сидение и уткнулась в стекло. А он еле сдерживался, его распирало просто. Сначала накрыло, когда заговорили о свадьбе, а потом, когда она заявила, что не хочет. Бешенство. Неконтролируемое, иррациональное, темное.

И сейчас он хотел только одного, добраться до дома и выяснить, ПОЧЕМУ?

глава 30

Когда Андрей с Настей ушли, за столом воцарилось молчание. Лиза хмурилась, в ожидании, когда вернется Марк. Олег отвернулся и зачем-то взял за руку Таню. потому что она вдруг задумалась и уставилась куда-то вбок.

Общая неловкость и понимание.

Наконец Марк вернулся. Вид у него был непроницаемый, сел за стол, взглянул на гостей, вскинув брови. Мол, что особенного произошло?

Олег Серов прокашлялся и проговорил уклончиво:

- Надо помочь парню.

Марк скользнул по нему взглядом и только шеей дернул. И тут столкнулся взглядом с женой. Лиза пристально смотрела на него, слегка наклонив вбок голову. Руки скрещены над столом. Ни дать ни взять, папа Феликс. Он не выдержал, сдался, вскидывая вверх ладони.

- Да понял я, понял!

Не только он понял, все поняли, что с Андреем творится. Марк вообще с самого начала заподозрил, что здесь все непросто. Ну и навел, конечно же, справки о девушке, даже медкарту ее поднял. А как иначе он пустил бы ее в дом? И держался он с ней с строго, чтобы понять, что она собой представляет изнутри. Нормальная девчонка. Просто попала в аховые обстоятельства.

Если раньше у Марка еще были сомнения о характере их отношений, после сегодняшнего сомнений просто не осталось. Брат крупно влип, это было видно сразу. И как она на него смотрит, и что происходит, понятно тоже.

Но может, оно и к лучшему.

Он пожал плечами, подцепляя вилкой кусок мяса, и проговорил:

- Будем готовиться к свадьбе. А что нам еще остается?

Потом разговор перешел на другие темы. Под конец вспомнили про Феликса и невольно вздрогнули, потому что еще неизвестно, что он выкинет, когда приедет.

***

На обратном пути они угодили в пробку.

Сидеть один на один в замкнутом пространстве, когда буквально кожей ощущаешь эмоции другого, тяжело. И в первый раз Насте было страшно рядом с ним по-настоящему. Таким она Андрея еще не видела.

Она просто не могла понять, что такого сказала или сделала, что он так отреагировал? С другой стороны, это было просто обидно. Пусть он ее не уважает. Но элементарная вежливость за столом. Там же были люди, родственники, Насте перед ними было просто неудобно.

Пока они доехали до его дома, кажется, вечность прошла, заряженная напряжением. Обострившимся слухом она улавливала его тяжелое дыхание. Присутствие рядом. Насте не надо было смотреть на Андрея, чтобы ощущать гнев, расходившийся от него волнами. Ей казалось, что у него даже запах стал ярче, усилился. Поняла это, и поймала себя на мысли, что несмотря на иррациональный страх, она млеет от его запаха.

Глупость какая, она совсем спятила!

Закрыла глаза, зажмурилась, а потом постаралась вжаться в сидение и отодвинуться от него еще дальше. В этот момент он шумно втянул воздух и скользнул по ней каким-то обжигающим взглядом. Как будто клеймо оставил.   

***

В конце концов поганая пробка рассосалась, и они все-таки добрались.

В квартиру Андрей поднимался уже на последних остатках терпения. А она... Она, бл***, так его шугалась, как будто он какой-то зверь. Это вымораживало и становилось обидно. Безумный коктейль.

Однако дверь за ними наконец закрылась, отрезая их от внешнего мира.

Она уже хотела прошмыгнуть к себе, но Андрей не позволил. Не теперь! Не теперь, когда он дошел до точки.

- Настя! - окликнул он ее.

Замерла на месте, быстрый взгляд на него и сразу голову опустила, заправила рефлекторным жестом прядь волос за ухо. А из него буквально перло. И вместе с тем, ему крайне трудно начать. Сказать это.

- У тебя кто-то есть?

глава 31

Она не ожидала.

Ложь. Чего-то подобного и можно было ждать, ведь он был слишком зол. Голос - как удар хлыстом. Негромкий, но какие-то глубоко запрятанные интонации. Эмоции.

Вопрос заставил Настю вздрогнуть и замереть на месте. А он обошел ее, так медленно, медленно, как хищник жертву. Сорвешься, побежишь - конец тебе. Встал перед ней:

- Я спросил, у тебя есть кто-то?

Насте показалось, она ослышалась.

- Что?

Потом опомнилась.

- К чему этот вопрос?

***

Он вглядывался в нее и пытался понять, в чем же она врет.

- И все же? - повторил прищурившись.

Все напряжение этого дня ничто по сравнению с тем, что сконцентрировалось для Андрея в этом моменте. Почему он так ждал ответа? Кто б ему сказал, почему это вопрос жизни и смерти?!

А она застыла, вся наливаясь изнутри каким-то непонятным для него чувством. И этот проклятый ультразвук, в котором теперь звенело отторжение. В позе читался страх, настороженность. Как будто она что-то скрывала от него.

Наконец она подняла на него взгляд, нервно поправила волосы и проговорила:

- Какое это имеет значение?

Ааааааа...

Как будто тонкий длинный щуп вонзился ему в сердце и начал там шевелиться, причиняя физическую боль. Значит, все-таки есть кто-то.

Кто-то. О ком она думает ночами, отдаваясь ему.

Самопроизвольно сжались кулаки. 

А с языка слетело:

- То есть, свадьбу ты не хочешь, потому что у тебя кто-то есть? Я правильно понял?

Андрей даже был внешне спокоен. Непонятное чувство, что выжигало его изнутри, он сдерживал его, не давал выплеснуться.

Но ему хотелось правды, бл***! Хотелось правды, наконец!

***

Такой странный огонь в его глазах.

Нехорошее зарево внутреннего пожара.

Мужчина как-то неуловимо надвинулся, вдруг оказавшись почти вплотную. Его рубашка натянулась на плечах, обрисовывая тугие мышцы. Какой же он все-таки красивый... Такой напряженный, дышащий гневом и до умопомрачения красивый.

Она невольно залипла взглядом, но тут же одернула себя. Отвела глаза. Идиотка! Пялиться на него нельзя! Совсем рехнулась.

А вопрос был нелепым и оскорбительным. Он не имел морального права его задавать. Он... Невозможный, непробиваемый, жестокий! Неужели он ничего не видит?! Нет, поняла она, он просто НЕ ХОЧЕТ видеть в ней человека. Ему так удобнее, считать ее подстилкой.

Настя взглянула на него и проговорила:

- А если даже и так? Разве это важно? Это всего лишь временная договоренность.

Ей показалось, или Андрей действительно дернулся, как будто ему вдруг стало больно? Плевать, ей уже было все равно. Он подался еще ближе и зло усмехнулся ей в лицо:

- Ну наконец-то! Хоть одно слово истины!

Кажется, это был предел. Она залепила ему звонкую пощечину.

***

А потом вдруг случилось что-то.

Потому что в следующее мгновение он уже целовал ее жадно, исступленно. Стискивал в объятиях, сжимал, вдавливал в себя. Ей казалось, ее ураганом несет, ломает, крушит. Но вместо боли какая-то безумная нега, как будто в нее вливается сама жизнь.

Мыслей не стало, ничего не стало!

А хаотичные, слепые передвижения по квартире были такими четкими и правильными. И вели они куда надо - в постель. Где всему и место. Потому что это начало всех начал. И бешено врывающийся в нее член, и руки, и губы его на ней - все это единственно правильно. И остановиться нельзя!

Иначе смерть.

Как взрыв сверхновой. Брызги звезд перед глазами. Под опущенными веками целая вселенная...

Медленно потом возвращалось осознание.

Она беспросветная дура.

А это всего лишь временная договоренность.

***

Он просто сошел с ума, слетел с катушек. Сгорели все предохранители нах***!

Ему надо было вытрахать из нее всех. Изнутри пометить собой. Выжечь клеймо. Чтобы знала, никаких других быть не может.

- ЗАЧЕМ??? - кричал разум. - Ты же планировал с ней расстаться в тот же день, как это все закончится?!

Но тот главный, кто управлял им изнутри, знал одно: надо. Надо. НАДО!!!

***

Это был первый секс без презерватива. И только кончив в нее, заполнив ее собой до краев, он смог успокоиться. Но и потом стискивал хрупкое тело, держал у своей груди, вслушивался в ее дыхание, пока она не уснула.

глава 32

Той ночью происходили и другие немаловажные события.

Машина была запущена, и постепенно, неспешно и незаметно работала. Однако происходило все быстро. Потому что время не ждет.

Подбирались к господину Фомину Николаю Ефимовичу издалека. Для начала в его загородном клубе «Босс» засорилась канализация. Ничего удивительного, ничего особенного, дело житейское. Все прочистили, заменили, отремонтировали в кратчайшие сроки. Правда, потом каким-то образом произошло короткое замыкание и выгорела проводка. Но и это ликвидировали быстро.

А после совершенно естественным образом в «Босс» пожаловала санэпидемстанция и пожнадзор. Ну эти-то товарищи были у Николая Ефимовича прикормлены, с ними тоже прошло все четко.

Странно было, что при пожаре каким-то образом пострадала часть административных помещений. И впору было бы ему усомниться и заподозрить злой умысел, но именно он сам оставил включенным электроприбор, закоротивший проводку. Было неприятно.

Еще неприятнее оказалось обнаружить, что после пожара исчезла из его кабинета не слишком большая, но заметная сумма денег, кое-какие документы, а некоторые вещи оказались безвозвратно испорчены. К сожалению, обнаружил он это не сразу, а только на следующий день. А за прошедшие сутки там успело потолкаться слишком много народа.

Разумеется, он задействовал по этому делу свои ресурсы в полиции. Но все это требовало времени и секретности действий. А у тех на службе неожиданно начались проверки и другие странные кадровые передвижения. Пришлось пока что свернуть все.

Плохо было и другое. Фактически оказалось, что у него теперь нет ничего, чем бы он мог держать в узде Анастасию. Однако Николай Ефимович, глядя на ситуацию, решил, что сработает и так. В конце концов, если заартачится, он всегда мог намекнуть, что расскажет кому надо о ее прошлом. Или прижать матерью.

Но она работала четко. Фомин даже не ожидал, что ей удастся так быстро окрутить того барчука. Подумать только, свадьба меньше чем через месяц! Он потирал руки от удовольствия, потому что собирался доить незадачливого лоха через Анастасию. И он теперь был в курсе всех событий в доме Марка Савельева.

А самым главным было то, что на свадьбу приедет старый друг Феликс вместе с этой своей раковой женой. К ней Фомин испытывал брезгливое пренебрежение. Бросить ради нее Ларису? Но Феликс тащился от этой дешевки и всячески ее берег. Столько бабла просаживал в эту больную суку, Николаю Ефимовичу дурно становилось.

Счастливый миг, когда он сможет отыграться за все, приближался, и ради этого Фомин готов был перетерпеть многое. Ибо месть стоила того. Сын и даже дочь, которая раньше поддерживала его, прямым текстом говорили, чтобы он не впадал в маразм и не занимался ерундой. Но люди иногда настолько увлекаются какими-то бредовыми идеями, что им напрочь отшибает все мозги.

А время потихоньку тикало, круг сужался, и происходили странные события.

***

Время.

Самый дешевый в мире и самый дорогой товар.

У него его было безумно мало, и оно тикало.

Время отделяло ночь от утра. Первую ночь, когда он не ушел из ее постели.

Новые договоренности, негласные, крепкие. Между двумя враждующими незнакомцами. Все было так же, как и прежде, но все изменилось.

Теперь она не хотела смотреть в его сторону, а он готов был караулить ее как цербер. Собственно, что он и делал, когда она ушла в душ и забрала с собой телефон. Андрей все это время простоял под дверью. Когда Настя вышла, она взглянула на него исподлобья и прошла мимо. А он еле сдержался, чтобы не перехватить ее. Тот проклятый ультразвук обиды, он отталкивал, отторгал его.

Да, он хотел извиниться.

Ложь!!! Он не собирался извиняться. Но пощечину он заслужил, Андрей понимал это. Как и то, что теперь она ни шагу без него не ступит. Она должна была понять это без слов. Потому что не выходило у них со словами.

У них вообще только ночью что-то выходило. А днем...

Она опять прошла мимо него в кухню, так, словно он пустое место. И стала что-то себе готовить. Андрей пришел, ему надо было ее видеть. Заметила его, отвернулась. Его вдруг резануло это по сердцу, хотел подойти, сделал шаг, она резко повернула голову вполоборота, как бы говоря:

- Не подходи! Стой!

Андрей замер на месте, она тоже. Замерла, напряглась.

- Настя, - проговорил он.

И тут зазвонил лежавший на столе ее телефон.

глава 33

Утро было тягостное, Настя не хотела с ним говорить, видеть его не хотела. Себя, глупости своей беспросветной стыдилась. А он как назло, везде ходил за ней мрачной тенью, как будто ему доставляло удовольствие ее нервировать. Напоминать, что она не может противиться ему, что течет от него как последняя сука.

Ну вот опять пришел! Начал:

- Настя.

Она НЕ хотела разговоров. И тут зазвонил ее телефон.

От неожиданности вздрогнули оба. Андрей оступил на шаг, а Настя быстро подняла со стола гаджет. Внутренний страх и неприятие заставили ее сжаться, вдруг это опять Фомин начнет свои поганые разговоры. Но она готова была сейчас вытерпеть все что угодно, только заслониться от него. Номер незнакомый, отвечала она осторожно:

- Да.

- Настя, привет, это Таня. Не узнала?

- Ах, - у нее от сердца отлегло. - Да, прости, не посмотрела сразу на номер.

Они действительно вчера обменялись телефонами, она просто забыла. Хорошо, что она голову свою в той суматохе не забыла. Впрочем, голову она как раз-таки и забыла.

- Мы сейчас заедем за тобой.

- А... Что? - растерялась Настя.

- Сегодня суббота, - загадочно проговорила она, а потом пропела: - Свадебное платье! - и уже серьезно добавила: - Мы с Лизой хотим чтобы ты посмотрела один салон.

- Нет, я...

Но та словно не слышала, продолжала:

- Марк сейчас занят, с нами Олег, но Марк прямо туда подъедет.

- В чем дело! - рявкнул Андрей и чуть не силой забрал у нее трубку.

Дальнейший разговор уже происходил с ним. Под конец он сказал:

- Мы с Настей подъедем туда.

И прервал разговор.

Повисло молчание, тяжелое, как будто сгустился воздух.

- Это было невежливо, - сказала Настя, забрала телефон и ушла к себе в комнату.

Потому что ей есть расхотелось, все расхотелось. Села на кровати, обхватив руками голову, телефон рядом положила и так затихла.

Опять звонок. На этот раз это все-таки был Фомин, опять завел свои поганые разговоры. Настя вдруг вспомнила про салон и ей показалось, идея с поездкой будет кстати.

- Извините дядя, мне свадебное платье надо смотреть, так что я... - начала она.

- Да что ты? Ай молодца! - залился мерзким смехом дядька.

Настю аж передернуло. А он отсмеялся и стал цедить дальше:

- Быстро ты его, быстро. Далеко пойдешь, девочка, - и снова мерзко захохотал. - Про дядю-то помнишь? Мы с тобой как договаривались, поделишься в знак благодарности? По-родственному? М? Я тебе вон какого *баря подогнал. Ты теперь мне должна.

И надо же было, чтобы именно в этот момент туда зашел Андрей. Он все слышал, потому что у нее микрофон на максимум выставлен. Сам же и выставлял. Это было так стыдно и отвратительно, что она готова была сквозь землю провалиться.

Настя быстро проговорила:

- Я перезвоню, - и сбросила вызов.

Андрей смотрел на нее некоторое время, невозможно было понять, что скрывалось за непроницаемым маской, в которую сейчас превратилось его лицо, потом выдал сухо:

- Одевайся, если ты не хочешь опоздать.

Ей показалось, Андрей хотел сказать что-то еще, но он развернулся и вышел.

***

У него было такое чувство, как будто в дерьме вывалялся. А старого ублюдка Андрей готов был удавить собственноручно. Настя и так с утра избегала его, а после этой тошной сцены, вовсе замкнулась.

Они сейчас ехали в какой-то салон, или куда-то еще, где им назначили встречу. Андрей несколько раз порывался повернуть обратно и как-то решить все это дерьмо. Единственное решение, которое в голову приходило - это затащить ее в постель. Но у нее был такой вид, что о сексе сейчас точно не будет речи.

Она ему еще вчерашнее не простила.

Плевать! Нах*** все. На х***! Сжал крепче руки на руле.

Не вовремя, бл***, все происходит.

Наконец они приехали. Марк уже тоже был там, опять полный состав. Ну да, у Серовых и Савельевых жены же никуда одни не ходят! Опять разговоры, смех, и надо было держать лицо. Это трудно, когда внутри все кипит, и ты себе места не находишь. Весь этот поход по каким-то бутикам и местам тусовок был для Андрея мучительным.

К тому же, Олег с женой были ему все-таки не так близки, но кто бы сказал Андрею, что он не рад будет видеть Марка и Лизу?! Он чувствовал себя замороженным, а в груди как рой шершней, ворочалось и гудело раздражение. Но Марк несколько раз выразительно поглядывал на него, Андрей сделал усилие над собой и взял себя в руки.

В конце концов, они вшестером отправились поесть. Все уже почти расселись за столик, когда к ним подошел темноволосый мужчина и окликнул:

- Олег!

глава 34

Настя инстинктивно отреагировала на голос и оглянулась. К ним через зал приближался молодой мужчина. Красивый, черноволосый такой. Жгучий. Олег тряхнул головой, сказал, обращаясь ко всем сразу:

- Я сейчас.

И пошел к нему навстречу.

Настя впервые в жизни видела этого мужчину, но почему-то взволновалась. Какое-то странное чувство. Да, его можно было назвать красивым и интересным, но она задержалась на нем ненадолго взглядом, не более того. Когда обернулась, увидела что Андрей смотрит на этого мужчину холодным пристальным взглядом. А потом он скользнул глазами по ней, как будто ледяным клинком коснулся.

Но он тут же отвел взгляд и выпрямился, поведя плечами.

- Нах*** его принесло? - недовольно пробормотал Марк.

- Марк, не надо так, - одернула его Лиза.   

На этого человека все смотрели без особого удовольствия, отметила про себя Настя. И очевидно, все они его знали.  

- Кто это? - тихонько спросила она Лизу.

Та поморщилась, глядя на Олега, и сказала:  

- Это Роман Серов, мой сводный брат. Мой и Олега. Сын моей бывшей мачехи и... - странная улыбка обозначилась на ее лице, саркастическая. - Николая Фомина.

Это был шок.

- Что? - выпалила Настя.

Она не совладала с собой, это вышло громче, чем хотелось бы. В ее сторону немедленно повернулись головы. А тот мужчина, он вдруг заметил ее и прищурился. Настя тут же смешалась и опустила глаза, меньше всего ей сейчас хотелось привлекать к себе ненужное внимание.

Невольно перевела взгляд на Андрея, он был бледен, просто побелел. Поза напряженная, взгляд направлен куда-то в сторону, но Насте казалось, что следит сейчас за каждым ее движением. Как хищник.  

- Чего он хочет, зачем пожаловал? Не в курсе, Таня? - спросила Лиза, протягивая Марку стакан, чтобы он налил ей сок.  

Та ответила, поерзав на стуле:

- Я точно не знаю. Но Олег говорил, что Роман расплатился с долгами, и приезжает, чтобы развернуть тут бизнес.

- Да? И какой?

- Кажется, собирается заняться инвестициями, - пожала плечами Татьяна. - Одно знаю точно, Олег говорил, что он не будет претендовать на материнскую часть бизнеса.

- Да уж, у Ларисы Серовой хрен что выцарапаешь, - саркастически усмехнулся Марк. - Впрочем, у Олежки, как выяснилось, тоже.

- Школа Феликса, - загадочно проговорила Татьяна, вскидывая руки в извиняющемся жесте.

Ничего Настя не поняла, а они переглянулись между собой, хмыкнули и закатили глаза. Странно было все это слышать, как будто что-то из инопланетной жизни. Хотя, для нее так оно и было. Если бы не обстоятельства, в которые она влипла, ее бы близко рядом с ними не было. И за этим столом она бы точно не сидела.

А Лиза вдруг перевела взгляд на Андрея попросила его передать меню. Он молча передал и снова замер, положив локти на стол. Насте показалось, что по коже холодный ветер прошелся. От Андрея так и фонило напряжением. И главное, он не отрываясь смотрел на того мужчину, на Серова Романа. Невольно проследила его взгляд и сразу отвела глаза.

Потому что Роман Серов сейчас смотрел в их сторону.

Точнее, смотрел он на нее. Так пристально, изучающе, потом обернулся к Олегу и они стали говорить о чем-то. Рядом шевельнулся Андрей, а ей сразу стало не по себе.

Наверное, ей не надо бы так остро реагировать, потому что ничего особенного не происходило. Захотелось вдруг домой и забиться в постель. Просто устала и нервы расходились. Дурацкое положение.

А разговор за столом продолжался.

- Они же вроде были в ссоре, нет?

- Были, да. Но с некоторых пор Олег снова стал поддерживать с ним отношения. Они созваниваются, - Таня провела рукой по шее и повела плечом.

- Ничего удивительного, - проговорил Марк. - Роман его брат.

И бросил косой взгляд на Андрея. А тот к разговору внешне оставался спокоен, но Настя уже научилась различать его эмоции. Спокойствием там не пахло. Андрей был зол.  

- Надеюсь, в этот раз его не понесет в объятия к биологическим родственникам? - вдруг резко спросил он.

Это было так неожиданно, Настя вздрогнула. А Татьяна проговорила, покосившись на мужа:

- Трудно сказать, Олег говорил, они его сильно подставили. Речь шла о больших деньгах.

- Ой, ладно вам, - отставила стакан с соком Лиза. - Можно подумать, говорить больше не о чем. У нас есть куда более важные темы для обсуждения, - и улыбнулась, бросив лукавый взгляд на Настю. - Например, ваша свадьба.

Андрей медленно выдохнул, кулаки чуть заметно дернулись.     

В этот момент Олег обернулся и махнул им рукой. А потом они вдвоем с тем мужчиной направились прямо к их столу.

- Настя, тут кое-кто хочет с тобой познакомиться, - сказал Олег со странной улыбкой.

глава 35

Когда Феликс поручил ему заняться девушкой, Роман согласился, просто потому что хотел наконец выгрести из того дерьма, в котором по собственной глупости оказался. Хотел нормальной человеческой жизни.

Он бы и не такое согласился. Когда громилы вытащили его из постели и поволокли среди ночи неизвестно куда, он не знал, зароют его или изувечат. Потому что убивают за меньшие деньги. Тогда Роман и поклялся себе, что если сумеет выкарабкаться и с долгами рассчитается, тварям родственничкам душу вынет.

А Феликсу был благодарен, что не бросил. Честно?! Роман ненавидел старого черта, был момент, когда ему хотелось удавить его собственными руками. Но все равно в глубине души он никогда не переставал считать его отцом. И наверное, даже по-своему любил. Потому и злился, и обижался, и на говно исходился от жабы и ревности.

Но три года барахтания в вонючей субстанции его многому научили.

Что хотел от него папа Феликс? В тот момент, когда соглашался, Роману было насрать. Что угодно! Он был даже готов дружить с Марком Савельевым и со сводной сестрой Лизой, которую раньше терпеть не мог. Если это даст возможность подняться - готов.

Однако от него пока что требовалось дело совсем иного толка.

Девушка, которая, оказывается, его дальняя родственница через Николая Фомина. Разумеется, прежде чем соваться, получил возможность ознакомиться со всем, что Анастасии Михневой касалось. Волкодавы Феликса собрали на нее подробное досье.

Не мог не признать, что Коля Фомин, его биологический папаша, редкостный г*ндон. В какой-то момент ему даже жалко ее стало. Повесить на девчонку труп, шантажировать матерью?

Он только одного не понимал, нах***? Неужели Коля Фомин думал, что девчонка *барю своему ничего не расскажет?! Значит, он просто не знал женщин.

Впрочем, когда Роман догадался, что у Фомина за план, понял, зачем он это сделал. Но его это не должно было волновать. Он до последнего момента, даже идя на эту встречу в ресторан, был уверен, что просто отработает свою часть, и все. Ничего личного.

Однако сейчас, когда он вживую увидел эту Анастасию Михневу, что-то странное шевельнулось в душе. Она перестала быть какой-то безликой абстрактной девушкой, досье которой он изучал, а обрела личность, характер, имя. Потому Роман и назвал Настю сестрой.

И еще. Он видел, что девушке некомфортно, душно в этой компании, что она выглядит  несчастной и уставшей. Но больше всего ему не понравился братец Марка Савельева, этот чудак замороженный рядом с ней. Он не мог понять, бьет ее этот мудак, что ли? Почему она так его боится?

Роман сам не заметил, как включился в это все по-настоящему. И странно, ведь десятая вода на киселе, а он вдруг ощутил ее... родной, что ли? Своей.

Наверное именно поэтому, уже уходя, (не стал задерживаться у их столика, чувствовал же негатив  от Марка и его братца), Роман передал ей визитку и сказал:

- Если тебе что-то нужно или кто-то обидит, обращайся ко мне.

Надо было видеть, как Андрея Савельева перекосило. Но Роману было плевать нравится тому это или нет, теперь это было его дело.

***

У Андрея просто вскипало бешенство внутри. Так и хотелось высказать Ромику в его лощеную рожу:

- Не суйся. Это НЕ ТВОЕ ДЕЛО.

Сжимались кулаки при мысли, что этот тип вообще к Насте приблизится. Пусть в зад запихнет свою фальшивую заботу. Спрашивается, где он нах*** был, когда девчонке пришлось устраиваться на работу в гадский притон его папаши?! Или потом, когда старый мерзавец повесил на нее труп и позволил ментам издеваться, бить ее?! В постель к мужику, бл***, подложил! А сейчас он весь такой в плюсах, появляется, сраный хлыщ, и заявляет:

«Сестра, Обращайся ко мне?»

Роман Серов и без того Андрею был несимпатичен, заносчивая, высокомерная сволочь. Он еще не забыл, как Роман заявился к Марку с Лизой на свадьбу под ручку с Ириной Дягилевой, бывшей любовницей Марка. Тогда тоже доброе дело хотел кому-то сделать?!

В порыве злости Андрей забывал о многом. Он понимал одно.

Защищать Настю - его забота. Ему сейчас было безумно, дико от всего этого обидно. Как в Гамлете*.

«Я любил
Офелию, и сорок тысяч братьев
И вся любовь их – не чета моей.
Скажи, на что ты в честь ее способен?»

П*здец...

Пусть этот сраный мачо катится в ту клоаку, из которой вылез. К папаше своему пусть катится! Если бы не сидел тут Олег, послал бы этого типа прямым тектом нах***.

Смотрел, и кулаки чесались съездить Ромочке по его улыбающейся физиономии. Но Настя была рядом. Пугать ее лишний раз Андрей не хотел. В конце концов, это мужской разговор, и он должен пройти без свидетелей.

Наконец Роман ушел. Андрей смотрел ему вслед и едва сдерживался.

Так подмывало встать, догнать его и...

глава 36

Все это казалось чудовищным, по сути, одно сплошное недоразумение. У Насти в голове не укладывалось. Как тесен оказывается мир.

Ведь когда Лиза сказала, что этот человек, Роман Серов, сын Николая Фомина, Настя даже не подумала сопоставить простых вещей, и понять, что он, вообще-то, является ее родственником. Конечно, не близким. Но если она Фомина называла дядей, логично было назвать (она по-прежнему не могла проговорить это про себя) этого человека братом? Наверное. Пусть каким-то там пятиюдным, но все же.

И если идти по этой цепочке дальше, получалось, что и сидевший напротив нее за столом Олег Серов, тоже в какой-то степени приходился ей очень дальним, но родственником. Это было неожиданно. Шок.

Настя судорожно принялась вычислять, не является ли ей родственником и Андрей? Мысль, что он может быть ей братом, была ужасна. Это означало, что они никак... Что им нельзя. Но ведь нет же?!

И тут поняла, что Андрей на нее смотрит. Смотрит КАК...

Она все еще держала в руке эту визитку. Очнулась и быстро спрятала.

А он проследил ее жест взглядом и нехорошо улыбнулся.

Пусть это его разозлило, но Настя не подумала от этой маленькой бумажки избавиться. По многим причинам. И ни одна из них не имела отношения к тому, что она чувствовала сейчас.

Просто...

Жизнь сделала ее недоверчивой. Внезапное появление такого крутого богатого брата было невероятным, и могло показаться ей только подозрительным. Сразу полезли в голову сигнальные мысли, почему сейчас, что ему от нее может быть нужно? И раз он сын Фомина, то не от него ли самого ли исходит эта странная инициатива, чтобы иметь за ней дополнительные глаза и рычаги давления? Сразу прошибло холодом от этой мысли.

И все же, что бы ни говорил ей разум, как бы ни искал подвох, она не могла справиться с собой. Странная волна не тепла, нет, просто скромной надежды, что в крайнем случае, если ей станет совсем плохо, ей будет, кому пожаловаться. Потому что маме она заикнуться не могла. Андрей...

Андрей. Вот где была боль главная.

Она ведь перед ним виновата. Но, черт побери, она же не хотела! Она сама жертва обстоятельств. И если бы он хоть чуточку ее понимал, даже не любил, а просто немного тепла. Настя была бы счастлива. Потому что любить его, зная, что она для него ничто, больно. У нее нет шансов.

Его холодное благородство и непонятная, жадная, неутолимая страсть - тупик, из которого она не могла выбраться. И эта двойная жизнь, дневная и ночная, она уже не знала, которая из них ее настоящая.

И предстоящая фальшивая свадьба.

Она зависла в этом во всем, как муха в паутине.

Как ей пережить эту свадьбу?

Что будет потом? Настя не загадывала. Зачем загадывать, если и так известно, что ждет ее потом.

***

Она задумалась и чуть не пропустила момент, когда все начали прощаться. Таня и Лиза по дружески с ней, поцеловали в щечку. Лиза шепнула:

- Каталоги пришлю тебе завтра с утра. А во второй половине дня встречаемся.

Настя вымученно улыбнулась. Не слезут они с нее с этой свадьбой. Но она же понимала, хотят как лучше. Для дела и для нее.

- Хорошо, - пробормотала она.

- Созвонимся, - проговорил Андрей и взял ее за руку.

И Настя невольно дернулась, потому что от его прикосновения ее прошил электрический разряд. Он и сам вздрогнул и сильнее сжал ее пальцы.

- А давайте к нам? - предложила Таня, взглянув на них как-то странно.

Настя только хотела ответить, но Андрей глухо проговорил:

- Нет, спасибо, ребята. Мы домой.

И что там уже говорили дальше, что-то же говорили они им вслед, она не слышала. Потому что он сжимал ее руку в своей и быстро шел вперед. Ей даже казалось, он даже ее не замечал, но нет.

У самой машины Андрей остановился, бросил на нее обжигающий взгляд. Настя замерла.

***

Ему безумно хотелось сказать ей:

- Выбрось нахер эту визитку! Выбрось ее нахер. Она тебе не нужна.

Но вместо этого он коротко сказал:

- Садись.

глава 37

С каждым разом это было все труднее. Сдерживать себя. Сдерживать все, что рвется из души. Иначе он рассыплется, упадет мелким бисером к ее ногам.

Опять всю дорогу молча. Настя уставилась в стекло, а его мучило, выжигало изнутри, снова и снова прокручивалось в мозгу, как она спрятала в сумочку эту проклятую визитку. Как затихла потом.

Что у нее в голове творится? Просчитывает? А может, уже просчитала выгоду? Раздумывает, когда его бросить? Потом или прямо сейчас?!

Это были необъяснимо токсичные мысли. Необъяснимо бессмысленные. И неистребимые.

Так просто было выставить ее корыстной и успокоить этим свою совесть. Но, бл***! Но, бл***! НО!!!

Она не была корыстной! Он жил с ней, он видел это. Она даже отказалась принять от него компенсацию. Это был отдельный удар. Пощечина ему.

Не приняла от него ничего, потому что ненавидит. А то, что между ними по ночам...

Бл****! Мужчина сжал руль, так что побелели костяшки, и зажмурился. От этих мыслей горело в груди. Боль, самая настоящая. Физическая.

***

Машину Андрей поставил, но надо было еще поднять наверх кое-какие покупки. Настя стояла рядом, смотрела в сторону, ждала, пока он выгрузит пакеты из багажника. А напряжение между ними росло. Ей почему-то страшно было посмотреть в его сторону. Страшно самой себя, того неумолимого и беспощадного воздействия, которое он на нее оказывал.

Наконец Андрей выгрузил все пакеты, собрал их в одну руку, хотя пакетов реально было много, они торчали во все стороны и топорщились. Но он умудрился сделать эт быстроо и ловко. Он даже в этой простой мелочи был красивым. Позвал:

- Настя.

И протянул другую руку ей. Голос глуховатый, низко вибрирующий. У нее внутри все задрожало, начиная плавиться. Нельзя!

Тихонько выдохнула и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.

Они снова шли вместе, он держал ее за руку и вел за собой. Порывисто вел, быстро. Как будто что-то для себя решил и теперь торопился исполнить. Несколько раз Насте казалось, что они с этими пакетами застрянут в дверях, в лифт не пролезут. Но ведь он двигался так легко и изящно, и она от его красоты и этой неуловимой мощной энергетики просто слепла.

В лифте ехали, пакеты все-таки занимали слишком много места, и Андрей стоял к ней почти вплотную. Его грудь перед ее глазами, широкая, сильная. Тяжелое дыхание поднимало пластины мышц, а ей казалось из него вытекает какая-то сладость и вливается прямо в нее. Нельзя смотреть, нельзя вдыхать.

Подняла глаза чуть выше. Крепкая шея, гладкая, пульсирует жилка. Невыносимо захотелось прижаться к ней губами. Она тихо выдохнула, и...

В этот момент лифт открылся.

А его словно сорвало, толкнуло к ней. В глазах какое-то безумие, шторм.

Настя забыла дышать, ее как будто подхватило волной и потащило куда-то. Безвольную, податливую, слабую. Потому что, когда за ними захлопнулась дверь, у нее уже колени подкашивались. Пакеты полетели на пол. Он зажал ее лицо в ладонях:

- Настя... Настя-я-яя.

А голос срывается низким рокотом. Дрожит.

Закрылись глаза. У них никогда еще не было, чтобы вот так, прямо в прихожей, среди одежды, пакетов, не помня себя. Раньше всегда был какой-то регламент. Какой-то смысл, порядок.

Сейчас было не так. Он словно сломал что-то такое в себе, прорвалась какая-то плотина, и теперь его нес поток. Подхватил ее под бедра, легко, как пушинку. Прижал к себе, и ласкать. Гладить, исступленно. Юбка задралась к талии, трусики порванные куда-то улетели к чертям, она даже не успела подумать, потому что мыслей не стало, один только жар. От него к ней. Безумный. Горячечный, горячий. Как... Солнце перед глазами.

Его руки везде, губы на ней, гладкая плоть скользит внутри, уносит ее, стирает грани реальности. Вместе. Они были вместе сейчас. Разделить нельзя!  

Ослепительное солнце разлетается миллионами солнц перед глазами!!!

***

Потом только шумное рваное дыхание, одно на двоих. Она висела у него на руках совсем обессиленная. Он и сам с трудом оторвался от стенки, дал ей соскользнуть, но не выпустил из объятий. Повел шеей. Заправил ей за ухо влажную прядку. А Настя невольно сглотнула, видя, что его брови начинают хмуриться. Но тот ураган, что принес их сюда, все еще шумел в легких, все еще держал ее дыхание.

И вдруг он сказал:

- Настя. Обещай. Если тебе что-нибудь будет нужно. Или кто-то захочет... - пауза, он еще больше нахмурился. - Тебя обидеть. Ты обратишься ко мне.

Слова. Звенящее молчание повисло.

Он вглядывался в ее лицо, ждал ответных слов.

- Хорошо, - тихо проговорила Настя, отстраняясь от него и отводя взгляд.

глава 38

Пока Савельевы и Серовы сидели в ресторане, за ними велось тайное наблюдение со стороны. Николай Фомин нанял людей. Конечно, никто и близко подойти не посмел, и о том, что за ними хвост, Марку с самого начала было известно. Но это было частью игры.

Феликс ему сразу волкодавов из своей охраны прислал. Высокопрофессиональных и невидимых. И пусть Марк не привык, чтобы кто-то лишний присутствовал в его жизни, тут пришлось смириться, потому что дело касалось Лизы. А в этом случае Марк превращался в еще большего маньяка, чем папа Феликс.

Олег тоже мог позаботиться о себе сам, в крайнем случае, у него был Мак Мак.

Значительно, несоизмеримо хуже приходилось Андрею. Он вынужден был терпеть, как щупальца дотягиваются до него и постоянно залезают в его жизнь. И даже в постель. Это вызывало в нем ответную реакцию, копилось, вызревало.

Но, все ведь это было не просто так затеяно.

***

В последнее время дела как-то пошли наперекосяк, да и слежка стала обходиться Николаю Ефимовичу дороговато. Если раньше он мог рассчитывать на свой ресурс в полиции, то сейчас с этим стало туго.

Кого-то срочно перевели с понижением, кого-то так прижали, поймав на нарушении, что головы не поднять. Кого-то отправили вахтой куда Макар телят не гонял. В общем, там было над чем подумать. И совершенно не было времени на него. А те, кто немного был в курсе его дел, вообще советовали ему бросить все и угомониться. Но где там, Фомин считал, куш, который он оторвет, покроет все.

Вечером он сидел в кабинете своего клуба и ждал новостей. Потому что новости должны были быть интересными, он рассчитывал услышать кое-что про заклятого друга Феликса Серова. И тут неожиданно прозвучало совсем другое имя.

- Что?! - изумился он, подаваясь вперед так, что даже кресло поехало.

Роман Серов? В городе?

Откровенно говоря, Фомин был удивлен, потому что ему было прекрасно известно, что его детишки малость пошалили, а в итоге на Романе повис гигантский долг. Некоторые отцовские чувства боролись в нем с вполне понятным опасением, как бы Роман не начал по возвращении мстить. Они его посадили на бабки, а, как говорится, убивают за меньшие деньги.

Слушал доклад дальше и проникался странным ощущением, что его дурят.  

- Повтори, - вдруг резко прервал.

Тот повторил. Да, действительно контактировал с Анастасией Михневой.

- Визитку, говоришшшь, передал? - свистяще протянул он.

- Так.

- Ладно. Давай, свободен. Что-то новое появится, немедленно дай мне знать.

Человек ушел. А он остался сидеть в крутящемся кресле. Раздумывал. Даже коньяк любимый не казался Николаю Ефимовичу таким вкусным. Все это было непонятно, а потому не нравилось. В конце концов, проскрипев невнятное ругательство потянулся за гаджетом. Номер внебрачного сына набирал, руки подрагивали.

Пошли гудки, а он замер напряженно. Ответит, не ответит...

Роман вызов принял.

- Здравствуй сынок, - растекся в трубку Николай Ефимович.

- Здравствуй папа, - в тон ему ответил Роман.

- Давно не виделись, не хочешь встретиться, сынок? - Фомин решил закинуть удочку.

- Отчего же, давай встретимся, папа.

Тон у Романа был благодушный, однако в нем читалась издевка. И х*** с ним, подумал Фомин, главное, что тот вроде бы не был мстительно настроен.

- Да? Вот и отлично! Давай подъезжай ко мне, встретимся, поговорим.

- К тебе, - спросил тот. - Это куда?

- Клуб «Босс», знаешь? Это за городом.

- Знаю я, что это за место, - без особого энтузиазма протянул Роман. - Далековато.

- Да ну, мой мальчик, зато обслужим тебя по высшему разряду. Останешься ночевать. Ну... что?

Какое-то время на том конце царило молчание, потом послышалось:

- Ладно.

- Отлично, сынок! Я тебя буду ждать.

Разговор прервался, а Николай Ефимович с удовлетворением сжал кулак и потряс им.

- Ессссс!

Налил себе коллекционного коньяка, со вкусом отпил и откинулся на спинку кресла. Теперь можно было и подождать.

***

Роман отбился и, отвращением покосившись на гаджет, пробормотал:

- Иди на х***, папа. И не просто иди.

Он был здорово зол на свою новую родню, однако на встречу с драгоценным папашей поехал. Интересно было посмотреть ему в глаза, послушать, что тот будет брехать и изворачиваться. Но главным образом, потому что настало время начать отрабатывать данный Феликсом заказ.

глава 39

Ехать до загородного клуба папаши было долго. И не будь у Романа Серова там «политического» интереса, черта с два поехал бы он на ночь глядя в эту дыру. Да и само общение у него ассоциировалось с нырянием в затхлую выгребную яму. Однако дело есть дело.

Мужчина приспустил стекло, как будто кондиционированного воздуха не хватало, надо было провентилировать легкие. Потом снова поднял и притопил газ. Ехать далеко, времени много. Мысли полезли в голову.

Как кардинально, однако, может меняться взгляд на жизнь и на людей.

Когда рухнула семья, он думал, что у него проблемы в жизни. Возненавидел Феликса всеми фибрами души, презирал его, старался досадить, чем мог. Ему казалось, мать, переспав в свое время с Фоминым, поступила правильно и достойно, потому что Феликсу, г*ндону конченному, так и надо.

Них***. Оказалось, проблемы в жизни начались потом.

Стоило остаться один на один в бизнесе, сразу выяснилось, что матушка его, госпожа Лариса Серова, редкостная сука. А познакомившись с семейкой билогического отца, Роман влетел так крупно, что потом пришлось скрываться почти три года.

Три года на дне, на подсосе. В дерьме и страхе, что в любой момент могут прийти и выпустить кишки. Это чего-то стоит.

И вытащил его из дерьма Феликс.

Кто же после этого г*ндон?

Можно сказать, Роман получил неплохую школу жизни и сделал выводы.

***

Когда он добрался до места, было еще не очень поздно, начало одиннадцатого. Показалось само заведение, вывеска с бегающими огоньками. Подумать только, мужской спа-салон «Босс». Название-то какое говорящее. Не босс, а сутенер.

Роман презрительно поморщился и хмыкнул. Потом вытащил гаджет и набрал номер. Как только вызов приняли, проговорил:

- Я подъехал.

Из трубки понеслось:

- А, хорошо, сынок! Машину оставляй, ее припаркуют. И заходи, я тебе уже и девочек приготовил. Самых лучших.

Покоробило его от этого «широкого» гостеприимства.

- Да нет, спасибо. Я не задержусь.

- А что так? - искусно сыгранное недоумение в голосе. - Ну ладно, заходи.

Ну-ну, папа, подумал Роман, решил парой девок его подкупить? 

Внутри оказалось примерно так, как он и ожидал. Дешевый шик и пошлость. А папенька его в кабинете ждал.

- Сынок! - поднялся из кресла, раскрывая объятия, улыбочка сладенькая.

Нет. Вот этого не надо.

- Здравствуй, папа, - проговорил Роман и сел в кресло напротив. Николай Фомин. Похоже, ожидал несколько иной реакции, потому что во возгляде проскочила на миг неуверенность. Однако он уселся в свое кресло и скрестил над столом руки.

- Ну что, по коньячку? И может, передумаешь, сынок?

Роман скосился на початую бутылку с коньяком. Это было достойное пойло, но пить тут он тоже не собирался.

- Нет, спасибо. Я за рулем, - уселся удобнее и спросил: - Ты о чем хотел говорить, папа?

Вот тут в глазах Николая Фомина проскочил алчный блеск.

- Э... кхммм, - крякнул тот. - Я смотрю, э...

Он замялся и потянулся к бутылке с коньяком. Плеснул себе в бокал, отпил глоток, выпячивая губы. Потом спросил:

- Я смотрю, с долгами ты рассчитался?  

- Как видишь, - ответил он ровным тоном.

- И... - вкрадчиво так, осторожно. - Как тебе это удалось, сынок?

Роман усмехнулся.

- Повезло, выгодное дело подвернулось. Навар такой пришел, что я долги покрыл, и вот, как видишь.

- Кхмммм... И что за дело? - поинтересовался Фомин. - Может, если что, взял бы в долю?

Твою ж мать. Роман смотрел на него и думал, что с ним не так? У него что, на лбу написано, что его можно бесконечно объ*бывать? А вслух сказал:

- Посмотрим. 

Сухо, коротко, по-хорошему, это означало - нет.

Папаша слегка скривился, понял, что тема исчерпана. Но у него были и другие вопросы.

- Ты, говорят, сынок, теперь с Олегом Серовым в одной лодке?

- А что бы не быть мне с Олегом в одной лодке, он мой брат? И он меня на бабки не кидал.

- А, - захихикал Фомин. - Это я так, ты не бери в голову.

- Я и не беру. Я вот что хотел сказать.

И взял паузу.

Фомин аж пятнами пошел. Не выдержал, спросил напряженно:

- Что?

- Да так. Приятно был удивлен, что у меня, оказывается, есть сестра. Жаль, что я раньше ничего об Анастасии не слышал. И здорово, что ты ее придумал Андрею Савельеву подсунуть.

Судя по тому, как забегали папашины глазки, попал он в точку.

глава 40

В «Боссе» сынок Роман действительно не задержался. Немного посидел и ушел. Жаль, Николай Ефимович предпочел бы поближе к своему незаконному отпрыску приглядеться. Раньше, когда тот только в их семействе появился, они восприняли его примерно так же, как стая волков воспринимает случайно приблудившегося домашнего щенка. Откормленного, сытенького, жирного. Ну, и поступили с ним соответственно. Съели.

Разумеется, Николай Фомин открыто команду не давал, его сын и дочь там действовали на свой страх и риск. Он мог бы пресечь, теоретически. Но не вмешался, решил, пусть все идет как идет.

А сейчас Роман против ожидания вернулся на коне. И это озадачивало. Большой вопрос, как ему удалось рассчитаться с долгами, душу, что ли черту продал? Но даже не это было главным. Фомин не узнавал больше в нем того озлобленного щенка. Роман сильно изменился и, похоже, не забыл ничего. Значит, будет мстить.

Николай Ефимович поморщился и потянулся к бутылке с коньяком. Налил себе немного и застыл, глядя в пространство. Хорошо, что он не знает, что папа к тем делам впрямую причастен. А так - с него гладки взятки. Дорогой сыночек Алексей пусть разбирается с ним сам.

И хохотнул цинично. Чай, братья. Как-нибудь поладят, не вмешивая в свои разборки папу. Зацепило его другое.

В разговоре Роман упомянул, что хотел бы поквитаться с братьями Савельевыми и Феликсом. И говорил он серьезно. Не врал, во всяком случае, так ему показалось.

Заманчиво...

Он отпил глоток и снова задумался.

Заманчиво, вот только Николай Фомин не доверял сыну. И внезапный интерес Романа к Анастасии тоже вызывал у него повышенное внимание и некоторое беспокойство. Так же, как и его неожиданная осведомленность.

Тот упомянул, что свадьба там на носу и это дело решенное. Да, Николай Ефимович получал от девчонки сведения по нескольку раз ежедневно, но девушки вообще склонны к преувеличениям, и часто выдают желаемое за действительность. Она могла ошибаться или привирать, могла выставлять свою работу в более выгодном свете, чтобы лишний раз доказать свою полезность.

Ага. Чтобы потом с него попытаться бабок стрясти!

Старик развеселился своему предположению и захохотал. И поперхнулся, кашляя и давясь коньяком. Потом наконец отдышался и выругался.

- Ишь, сучка хитрая! Ни копейки я тебе не дам.

Однако, то, что сказал Роман, было уже практически официальной информацией. Значит, задачу свою выполнила. Хотя он это видел и так. Они и по гостям, и за одним столом с Серовой Лизой. Теперь главное выждать, когда старый черт Феликс свое мурло покажет. И вот тогда...

Николай Ефимович откинулся в кресле и прикрыл глаза. А потом шумно вдохнул воздух, облизывая губы. Тогда. Недолго уже ждать.

Потом вдруг сально усмехнулся.

А Андрей-то Савельев на девчонку все-таки запал. Он с ним не ошибся. Теперь его можно доить и доить. Потому что у Фомина на Анастасию Михневу было столько рычагов давления, по гроб жизни хватит. Она выродка Савельевского ему на блюдечке поднесет и с потрохами сдаст.

И это было хорошо.

Все шло хорошо и четко, но что-то мешало обрадоваться. Что-то мешало расслабиться, чуйка какая-то. И Роман покоя не давал. Жаба душила хотелось содрать с сыночка бабок, ведь он теперь явно при деньгах, но беспокоил его возникший у Романа интерес к Анастасии.

Как бы не взлез, игру не поломал. А с другой стороны, опять же, бл***, интересная могла бы выйти комбинация. Раздумывал, раздумывал...

Хотел даже девчонке позвонить, но потом отложил гаджет.

Поинтереснее мысль пришла.

***

Ни о чем этом Настя не подозревала. Она спала в своей постели. И даже во сне все пыталась понять, что между ними было, и ЧТО именно сказал ей Андрей. А подсознание во сне моделировало ситуации, все непонятные да с вывертом.

Андрей был рядом. После того, что произошло, они опять замкнулись каждый в себе. Как будто испугались или обожглись. Молчали весь вечер, как посторонние друг другу люди. Однако лег он в ее постель.

И прижимал он ее к себе тоже молча, но очень крепко.

Особенно, когда она тревожно вздрагивала во сне.

***

Утром водитель Марка завез Насте обещанные каталоги. И это было так странно, сидеть и выбирать себе платье и аксессуары, как будто у нее будет настоящая свадьба.

А после обеда Андрей должен был отвезти ее к Лизе. И все пошло бы по накатанной, но возникли неожиданные обстоятельства.

глава 41

Это было странное утро. Первое настороженное перемирие после долгого периода холодной войны. И нет, они не стали больше разговаривать. Все было по прежнему. Едва заметная оттепель ощущалась в коротких, как бы случайных жестах.

Настя не знала, чему верить, и на всякий случай не верила, но каждое прикосновение, будь оно даже случайное, заставляло ее замирать внутренне. Вслушиваться в это ощущение, запоминать. А он, кажется, стал еще более властным. Это читалось во взгляде. Тяжелом, как будто он ей что-то приказывал.

Но вместо того чтобы испытывать возмущение, протест, ей хотелось просто раствориться в нем, расплавиться. Глупо так млеть. Ей ведь быть с ним совсем недолго, только до свадьбы, а потом развод. Но пусть. Сколько бы ни было ей отведено, пусть будет так.

***

Андрей сам не понимал, что чувствует. Как будто завис и боялся спугнуть это шаткое состояние. Вчера был какой-то прорыв, пароксизм чувств. Ему казалось, он кричал ей всем своим существом:

- Ты МОЯ! Запомни, ты моя!

Хотел втереть это ей в кожу, заполнить ее собой. Чтобы знала.

Но зачем все это? У него не было ответа, не было каких-то внятных мыслей.

И говорить не мог. Как немой, как бессловесный. Ему казалось, она поняла.

Водитель брата привез каталоги от Лизы, и она сидела на кровати в своей комнате, просматривала, а он подсматривал за ней. Как она поворачивает голову, как касается кончиками пальцев шеи, губ. Это... были сильные впечатления. Очень.

Девушка, выбирающая подвенечный наряд.

У холостяка, каким Андрей по сути являлся, такая картина должна была бы вызывать ужас. Но нет. Никакого отторжения не было. Это почему-то воспринималось до странности правильно. И Андрей уже не пытался разгадать, что с ним творится, он принял все как есть, ничего на будущее не загадывая.

А время однако шло. Приближался обед.

В очередной раз как бы случайно проходя мимо, он собирался сказать, что скоро им выходить, и если она хочет успеть поесть и помыться, то надо делать это сейчас. На самом деле, он просто искал повод. У него с утра бродила в голове безумная идея принять душ вместе с ней.

Звонок на ее телефон оборвал все его мысли.

Он взглянула на экран и на секунду застыла, а потом бросила быстрый взгляд на него. Явно смутилась. И выглядела растерянно и странно. К звонкам Фомина она уже привыкла и перестала каждый раз сжиматься и вздрагивать.

Кто?! Какая-то новая опасность?!

Андрей мгновенно напрягся и шагнул к ней. Хотел сказать, чтобы не отвечала.

Но Настя уже приняла вызов.

Он замер, вслушиваясь. И сразу как будто включилось тоннельное зрение, сейчас расплывчатым было все, кроме ее лица. Ее губ, которые сказали:

- Да.

Не включила громкую связь.

- Здравствуй, Роман.

У него стиснулись кулаки. Подошел ближе. А Настя вдруг как-то сжалась и подалась от него в сторону. Это было все. Предел! Андрей вышел оттуда, и если бы в комнате была дверь, он бы хлопнул дверью.

Она еще что-то там говорила, доносились звуки. Он стоял в кухне, опираясь руками на столешницу у краев мойки. Потом не выдержал, просто открыл кран на полную мощность. Звук бешено текущей воду заглушил все. Кроме бешенства, бурлившего в груди.

***

Это был немного страшный момент. Не слишком, но достаточно для того, чтобы рухнуло зыбкое равновесие между ними. Звонок от Романа Серова вдруг поставил на грань все, она себе в уме понастроила. И все же Настя не могла отказаться от разговора с ним.

Ответила. А потом смотрела, как поворачивается спиной Андрей. Как он уходит. От него волны гнева, словно ветер холодный.

Сама толком не помнила, что на вопрос Романа ответила. Да она и не помнила сам вопрос. Голос в трубке заставил ее очнуться.

- У тебя все в порядке? - спросил он.

- А? Да, да, конечно. У меня все хорошо, - спохватилась Настя.

Потому что не знала, что это на самом деле, очередная проверка от «дядьки» Фомина, решившего подключить дополнительные силы, или Роман по своей инициативе проявляет к ней интерес. Отвечала осторожно.

А он вдруг сказал:

- Если у тебя будут проблемы. Если этот твой, - в трубке возникла пауза. - Станет тебя обижать, дай мне знать. Поняла?

- Да, я... Я поняла, - поспешила она ответить, потому что разговор принимал странный оборот.

Потом было еще несколько общих фраз. И все. Вызов прервался.

Звенящая тишина вокруг нее повисла.

Настя после этого еще несколько долгих секунд сжимала гаджет в ладони и хмурилась. На кухне почему-то шумел кран, вода лилась. Такой раздражающий звук. А у нее неприятный холодок разливался в груди.

Снова и снова прокручивала в голове разговор. Да, жизнь научила Настю не доверять людям и предполагать худшее. Но если был хоть один процент, что Роман Серов искренне хочет ей помочь, ведь может же быть и такое? Брови упрямо сошлись на переносице. Она не собиралась отказываться ни от него, ни от его помощи, нравится это Андрею или нет.

глава 42

Было непросто решиться. Но смысл прятаться в комнате как мышь? Тем более, что она не сделала ничего плохого. Настя все-таки вышла.

Андрей стоял спиной. Неизвестно, как он услышал ее шаги, она старалась идти тихо, и вода, хлеставшая из крана мощной струей, казалось, перекрывала все звуки. Но Андрей как-то услышал. Спина напряглась. Резко перекрыл воду, обернулся, бросил на нее непонятный взгляд и стремительно вышел.

А ее как будто шлейфом ледяных игл обдало. Ну вот опять. Как будто не было ни сегодняшнего утра, ни их ночи, ничего не было. Ее словно отбросило в то, первое утро. Настя поежилась, проводя рукой по шее. Оглянулась на мойку, вся столешница в брызгах. Шумно вздохнула, взяла салфетку и стала вытирать.

И тут он вернулся. Замкнутый, холодный. Ей хотелось крикнуть ему:

- Почему?! Ну почему ты так злишься на меня?! За что?! Я же ничего не сделала! И я имею право разговаривать с кем угодно!

Но Настя смотрела на него, смотрела и молчала.

А он вдруг взглянул ей в глаза, как будто понял ее мысли. Странную борьбу увидела она в нем. Наконец Андрей заговорил:

- Я... - он прокашлялся, как будто испытывал боль в горле. - Хотел пообедать в городе. Ты не против?

Насте вдруг стало стыдно.

- Не против, - пролепетала она, опуская глаза.

- Тогда собирайся, - бросил Андрей хрипло и ушел.

А она осталась там наедине со своими мыслями. Почему-то не по себе стало, как будто она его обидела. Нахмурилась, глянула на салфетку, которую все еще держала в руке. Черт... Теперь ей хотелось пойти за ним следом и сказать, что...

Что сказать? Настя не знала. Так глупо, она же не хотела ссориться.

Потом все-таки пошла одеваться.

***

Для Андрея это было тяжко. Каждая секунда ее разговора с Романом Серовым - как разъедающей кислотой по нервам. В какой-то момент он хотел просто пойти к ней и вырвать трубку. А этому ублюдку сказать, чтобы он больше никогда не смел ей звонить. И каким чудом Андрей удержал себя в руках, неизвестно.

Просто он представил на миг ужас в ее глазах, если он это сделает, и беззвучно взревел. Нельзя. Нельзяяяя.

А в душе рвалось это самое - МОЕ. МОЯ. Закрыл глаза и дышал медленно, шумно.

Потом пришло осознание, что это могла быть очередная проверка от Фомина. И тогда он просто обязан держать себя в руках. Но были мысли и похуже. Брат. С каких это пор Роман Серов ей брат?! Уж не подбивает ли он под девчонку клинья?

От этих мыслей снова потемнело в глазах. Кран шумел адски, но даже сквозь этот шум он слышал ее тихий голос. Вернее, уже не слышал. Шаги. Она пришла. К нему пришла. С чем?! Взглянуть ей в глаза и спросить...

И тут он увидел это отчаяние. Крик какой-то немой во взгляде. Как сжатая до предела пружина. Понял, что ей плохо. Предел. И вдруг схлынуло бешенство. Он просто ушел. Надо было остаться наедине с собой. Понять, как вести себя дальше.

Хорошо. Хорошо. Сдержался. Сдержал своего внутреннего зверя.

Сделать что-нибудь.

Что-нибудь.

Отвести ее в кафе. Отвлечь.

Отвлечь.

Когда услышал это ее робкое:

...Не против...  

Понял, что не дышал. А сердце теперь колотится как бешеное.

Удалось. Что именно, Андрей не знал.

Но сейчас она сидела рядом с ним в машине, и он больше не ощущал того отчаяния, а какое-то движение ее души к нему. Хотелось выдохнуть и закрыть глаза. Как после шторма.

Отвезти бы ее сейчас домой, занести на руках в спальню и...

Андрей с сожалением взглянул на часы.

Время. Их уже ждут у Лизы.

глава 43

Они сегодня обедали в одном кафе, Андрей не водил ее туда раньше. Такое, по-домашнему уютное. Но дорогое! У Насти глаза на лоб полезли.

Впрочем, она уже привыкла к тому, что его мире иные порядки цифр. А зря, привыкать не стоит. Ни к дорогим вещам, ни к автомобилям, ни к ресторанам. Ей еще возвращаться обратно в свою жизнь.

Но главным было совсем не это.

Настя могла сколько угодно пытаться заставить мысли течь в другом направлении, но возвращалась все время к одному и тому же. Андрей.

Она тихонько вздохнула и повернулась к окну, и тут же краем глаза заметила, как он повернул голову за ней. Стало вдруг так сладко в груди. Так глупо. Ну можно же хоть ненадолго понарошку поверить что они вместе?

Настя уже мысленно поделила свою жизнь на до и после, привычка экономить и растягивать «вкусное» сработала. Ей ведь ничего от него не нужно было. Кроме него самого. А раз уж все понарошку, то...

Наверное, единственное, о чем Настя стала бы жалеть потом, когда они с Андреем расстанутся и она исчезнет из его мира, это теплые отношения с Лизой Серовой и Таней, женой Олега.  

Но это будет потом.

Домой к Марку Андрей подвез ее к двум и оставил, а сам уехал.

И Настя так и сидела там до вечера. А вскорости туда подъехала и Таньяна Серова. Было здорово, Лиза устроила самый настоящий девичник с мороженым и безалкогольными коктейлями.

Федора Марковича они на время изолировали, оказалось, что приходящая няня у Савельевых все-таки есть. Но только для экстренных случаев. Потому что Марк категорически против того, чтобы ему «портили пацана». Лиза с такой гримасой скопировала мужа, что хохотали над шуткой все втроем.

Потом смотрели, выбирали, обсуждали детали. Увлеклись.

***

А у Андрея был свой план на сегодняшний день.

Во-первых, надо было переговорить с глазу на глаз с братом, у того появились кое-какие сведения, а у Андрея мысли. А во-вторых, он собирался встретиться с еще кое с кем. Границы обозначить и расставить точки над «и».

Номер Романа Серова ему дал Марк. А вот звонил ему и назначал встречу Андрей сам, уже после того как от брата вышел. Честно говоря, Андрей подозревал, что Роман станет уклоняться, говоря по-простому, свалит. Но нет, тот сам назначил время и место. Говорил через губу, сухо и с превосходством. Андрея распирало от желания обложить его матом, однако он сдержался, сказал нейтральным тоном:

- Договорились. Не опаздывай.

Потом долго сидел в машине, приложив кулак ко рту, дыхание успокаивал.

Так уж вышло, что встреча у них произошла в парке. У того самого вонявшего тиной пруда, у которого Лиза когда-то кормила уток. Андрей пришел раньше и невольно вспоминал тот момент. У брата тогда не ладилось с Лизой, и Марк рычал на всех, как подраненый медведь. Андрей мрачно усмехнулся, совсем как он теперь.

Оглянулся, поднял глаза на небо.

В отличие от того солнечного и ветреного осеннего дня, сейчас было пасмурно и сыро. Хотя и лето. Дождь начинал накрапывать. Погодка так себе, а настроение...

Оглянулся еще раз, ну, где он, этот гусь лапчатый?

Романа Серова Андрей всегда терпеть не мог, тем более, теперь. Сплюнул под ноги и хотел уже выругаться, но тут в конце аллеи появился Роман. Высокая фигура, ладный, хищная повалка, жгучий какой-то, опасный как змей. Хренов мачо.

Андрей молча впился взглядом в его приближавшуюся фигуру.

Тот дошел до него и кивнул надменно:

- Здравствуй.

Руки ему Андрей подавать не стал, Роман тоже засунул руки в карманы брюк. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Андрей сказал:

- Держись от нее подальше.

А тот скривил физиономию и насмешливо бросил:

- Да что ты?

Он явно провоцировал его, но Андрей сдержался. Ответил спокойно, даже криво улыбнулся в ответ.

- Что слышал. Держись подальше от Анастасии, понял? Она...

И тут Роман его неожиданно перебил.

- Кто? - спросил он жестко. - Кто она тебе?

Андрей резко подался вперед:

- Она моя будущая жена!

И вдруг сам понял, как это прозвучало. А Роман Серов смотрел на него с язвительной усмешкой, как будто знал всю его подноготную.

- Пох***, - рыкнул Андрей, сжимая кулаки. - Она МОЯ. Не суйся к ней и не звони ей больше.

- Да мне насрать. Звонил и буду звонить. Потому что она моя сестра.

Бешенство подкатило к горлу, Андрей думал, размажет его. Но тот просто смерил его взглядом, развернулся и ушел.

Андрея потом долго трясло. Горло сдавливало от злости и судорожно сжимались кулаки. Повел себя как идиот. Чуть не сломал всю игру нах***. По идее не должен, Но если Романа подослал Фомин, ревность в его глазах должна была выглядеть органично... Андрея перекореживало. Да, мать его, да. ревность!

глава 44

Марк показался Насте усталым, а вот Андрей... Она даже не знала, что и думать. Какой-то гневный, дерганый, напряженный. И это не только она одна заметила. Лиза с Таней переглянулись и сделали вид, что ничего не произошло. Но Настя себе места не находила.

Мысли разные полезли в голову. Что могло случиться, пока он отсутствовал? Может, у него возникли какие-то проблемы? А спросить не получалось, не те у них были отношения.

К моменту появления хозяина, высококвалифицированная и суперпроверенная приходящая няня. отобранная самим папой Феликсом, уже успела уйти. Никого посторонних в доме не было. В огромном двухуровневом пентхаусе только они втроем и малыш. 

Такой уж он человек был бизнесмен Марк Савельев, никого постороннего в своем жизненном пространстве не терпел. У него вся прислуга была приходящая, причем появлялась строго по часам и в такое время, когда гарантированно не могла встретиться с хозяином. Если у него как-то менялось расписание, он всегда оповещал. Характер, ничего не поделаешь.

Надо сказать, что и Лиза была в этом плане мужу под стать. Не любила, чтобы дома толклись лишние люди. Она сама сидела с малышом и готовила для них с Марком, и только если случались гости, заказывала еду.

У Насти никак не укладывалось в голове, что при их доходах они сами занимаются ребенком. Хотя, если посмотреть на Андрея, тот тоже в быту был достаточно прост, чтобы не сказать, аскетичен. Она тихонько наблюдала за ними всеми со стороны, и это было удивительно для нее, что богатые люди, оказывается, тоже просто люди.

Не надо к ним привыкать, одергивала она себя. Но смысл? Ведь незаметно для себя она отогрелась тут и привыкла. Просто не позволяла себе об этом думать.

Потому что стоило задуматься, сразу всплывали отвратительные мысли о той роли, которую заставил ее играть Фомин. Если бы она могла, она бы все это вычеркнула. Если бы можно было начать с чистого листа. Если бы... 

Стоило появиться отцу и дяде, Федор Маркович, который до того неплохо устроился у мамы на коленях, немедленно слез и потопал маленькими ножками к мужчинам.

- Надо же! - всплеснула руками Таня, - Такой маленький, а уже Савельев.

Малыш действительно был удивительно похож на отца, несмотря на то, что краски у него были мамины. И вообще, они втроем, эти мужчины, двое больших и один маленький, были как с обложки журнала про идеальную жизнь. Словно со знаком качества, элитные.

- Да, - пробормотала Настя, глядя, как малыш сначала поздоровался за руку с отцом, как взрослый, а потом взобрался к дядьке на закорки.

- Савельевы, да, и не говори! - засмеялась Лиза, закатывая глаза. - Ты еще старшего, нашего Сашку не видела, Марк их как под копирку делал.

И добавила, когда Настя оглянулась на нее:

- Посидишь тут немного, присмотришь за малышом?

- А... да, я...

- А Таня мне поможет в кухне. Ага?

И они вдвоем как-то сразу исчезли, Марк следом. А Настя так и осталась сидеть на диване в гостиной. Но малышом ей заниматься не пришлось, с ним все время был Андрей.

Смотрела, как Андрей играет с малышом и вдруг холодок пробежал по спине. Мысль жутковатая - они же не предохранялись...

Настя невольно застыла, приложив ладонь ко рту, и беззвучно охнула. Андрей был довольно далеко от нее, но вскинул голову мгновенно, отреагировал так, как будто ждал. Оба замерли, уставившись друг на друга, и Насте казалось, что они думают об одном и том же. Совсем не по себе стало.

Она первой отвела взгляд.  

Потом уже появилась Лиза, их позвали за стол, но она так и не могла расслабиться. Все из головы не шло. Мысль возвращалась, заставляя ее ежиться.

К тому же, за столом опять разговор коснулся Романа Серова, Андрей отреагировал резко и сразу помрачнел. А потом и вовсе забрал ее домой.

***

У них снова был секс. Какой-то исступленный, жадный, нервный. Как будто он доказывал что-то, снова и снова заставляя испытывать горько-сладкое блаженство.

Ночью начались месячные. Раньше срока. Она сама не знала, почему плакала в ванной, а он потом лежал с ней молча, без слов, и прижимал к себе.

Настя давно уже перестала понимать, что с ними происходит.

***

А Роман Серов мог бы быть доволен сегодняшним днем. Встреча с Андреем Савельевым прошла в нужном ему ключе. Он даже не ожидал, что все так...

Быстро будет. И просто.

Ему было жаль этих двоих. Дурные оба.

Но Феликс дал по ним четкую установку, в ее пределах Роман и действовал .

Однако некоторые вещи делать тяжело, даже если ты законченный мерзавец. У него самого были чувства, да и девушка ему понравилась по-человечески. В конце концов, у него осталось не так уж много родственников. И он не врал Анастасии, когда обещал ей поддержку.