Контракт на соблазнение

Глава 1

Ледяная Королева

Йону никогда еще не приходилось танцевать с настолько холодной женщиной. Его партнерша по танцу напоминала деревяшку: такая же жесткая, с ровной спиной и неподвижным лицом, выражающим смертную скуку. Эта скука оскорбляла Йона хуже самых пренебрежительных слов!

Йон совершенно справедливо считал себя опытным соблазнителем. Перед ним не смогла устоять ни одна женщина, на которую он когда-либо обращал свое благосклонное внимание! Ни одна ― кроме Ванессы.

Эта ледяная статуя, в глазах которой было не больше жизни, чем в дешевых зрачках-стекляшках игрушечных пупсов, проявляла хоть какие-то эмоции только в разговорах о многомиллиардных прибылях ― и при виде своего жениха. Причем если мысли о прибылях вызывали в ней эйфорию, близкую к оргазму, то при малейшем упоминании о женихе Ванесса морщила свой породистый носик так, будто его коснулось невыносимое амбре.

Тем не менее, вынудить ее хотя бы на миг задуматься о том, чтобы расторгнуть ненавистную помолвку, Йону так и не удалось. Брак, задуманный родителями Ванессы, сулил ее семейству новые контракты на миллионы кьятов, и она готова была идти к этим кьятам по головам, по растоптанным сердцам и сломанным жизням.

Поймав себя на излишне пафосных мыслях, Йон иронично усмехнулся: сам он был ничуть не лучше Ванессы, а может, даже и хуже, хотя не мог похвастаться такой же эмоциональной скупостью. Зато его работа иногда требовала от своего исполнителя предельного цинизма, и Йон без колебаний проявлял его. Не столько ради кьятов ― их у него было вдосталь ― сколько ради друга и напарницы.

Друг, бест Лейф Лундберг, на правах старшего партнера Йона владел агентством исполнения желаний «Волшебная палочка», а напарница, бест Реджина Райль, была для Йона не просто сотрудницей и верной помощницей, но еще и любимой ученицей, которой он когда-то на заре становления агентства преподавал в том числе науку страсти.

Вспомнив о Реджине, Йон мягко улыбнулся, отчего его красивое лицо сразу приобрело то магнетическое очарование, на которое велись все женщины. Вот и теперь, пока он ждал возвращения Ванессы из женской уборной и попивал ледяной крюшон, возле него остановились сразу три красотки.

― Скучаете, молодой человек? ― обратилась к нему самая смелая из них.

Она была одета в алое обтягивающее платье, практически не оставлявшее простора для фантазии, а на ее ногах красовались золотые модельные туфли на высоченных прозрачных шпильках, отчего казалось, что девушка постоянно ходит на носочках.

― Жду свою спутницу. К сожалению, ― с извиняющейся улыбкой развел руками Йон.

Хотя на самом деле ничуть не сожалел.

Вечер с Ванессой утомил его, выжал из него все соки. В таком состоянии ему хотелось не флирта, а тихого вечера с теплой понимающей партнершей, которой не нужно ничего доказывать, от которой можно не ждать подвоха, намеков на продолжение знакомства и прочих женских уловок.

― Если вдруг передумаешь, набери меня, красавчик! ― Смелая блондинка в алом ткнула в экран своего визофона, посылая Йону контакт.

Йон принял его и, чтобы скрасить впечатление от отказа, пошутил:

― Запишу вас, как прекрасную незнакомку в красном.

Блондинка польщенно улыбнулась, махнула ему ладошкой:

― Не скучай, красавчик! ― и пошла догонять подруг.

Йон вздохнул, отставил в сторону бокал с недопитым крюшоном, поправил ненавистный галстук-бабочку: в заведении, куда он пригласил Ванессу, надеясь впечатлить своими финансовыми возможностями, был принят самый консервативный и классический дресс-код из всех возможных.

Ванесса не впечатлилась. Она привыкла к такому стилю жизни и к окружению, которое вполне могло себе позволить ужинать в ресторанах на четвертом уровне. Вообще, с ней Йон потерпел поражение по всем направлениям. Если Джина так же опростоволосилась с женихом Ванессы, Густавам Варгом, то задание рискует оказаться проваленным.

― Йон. ― Ванесса возникла перед ним, словно из ниоткуда. Стряхнула с рукава невидимую пылинку. Поправила ремешок висящей на плече сумочки. Холодная. высокомерная. Пресыщенная стерва. ― Я бы хотела уйти. Вызовешь для меня левикапсулу?

― Разумеется, милая! ― Йон решил сделать последнюю попытку. ― Но вечер еще далек от завершения! Если тебе тут надоело, можем продолжить его где-нибудь в другом месте.

― Где, например? ― Ванесса задала этот вопрос настолько равнодушно, что было понятно: спрашивает она только для поддержания разговора, как того требуют правила хорошего тона.

И Йон, уже открывший было рот, чтобы спросить: «К тебе или ко мне?» вдруг понял: ни к нему, ни к ней. Он все равно не сможет. Его двадцать первый палец скукоживается от одного взгляда этой ледяной суки! А от прикосновения, скорее всего, впадет в кому.

― Живой театр? ― предложил Йон.

Ванесса сделала вид, что не услышала.

― Дендрарий? ― Она едва заметно повела головой.

― Кальян бар? ― уже ни на что, кроме скорого прощания, не надеясь, произнес Йон.

За неделю ухаживаний он перепробовал все самые труднодоступные и дорогие развлечения для высших каст и исчерпал свою фантазию до самого донышка.

Глава 2

Стриптиз-бар "Шпилька"

Джина сидела в ВИП-кабинке, одна из стен которой была прозрачна лишь изнутри: чтобы посетители могли видеть сцену с девицами, отплясывающими канискан ― танец взбрыкивающих лошадок. Девушка водила пальчиком с наманикюренным и покрытым темно-вишневым лаком ноготком по краешку бокала и периодически бросала томные многообещающие взгляды на сидящего напротив нее толстячка.

А сидел напротив нее Густав Варг ― двадцатичетырехлетний наследник крупной IT-компании. Юный гений, разработавший инновационные алгоритмы для верификации подлинности генерируемых рандомайзерами криптоключей, богатый жених и, по совместительству, ― тихий псих с очень своеобразными сексуальными пристрастиями.

― Я хотел бы стать твоим верным псом, ― облизнув и без того влажные лоснящиеся губы, произнес Густав, раздевая девушку взглядом.

― Место хорошего пса ― у ног хозяйки, ― низким, чарующе-бархатистым голосом проворковала Джина и качнула красной лаковой туфелькой, которая только чудом удерживалась на пальчиках ее стройной ножки.

― А ты… не против?.. ― Густав соскользнул с обтянутого натуральной кожей диванчика на пол, встал на четвереньки и двинулся вокруг столика к стулу, на котором сидела Джина.

Джи внутренне вздрогнула: подыгрывая парню, она не ожидала, что он тут же решит воплотить в жизнь свои темные фантазии. Но внешне ее изумление никак не проявилось. Она лишь немного изменила позу: развернулась на вращающемся стуле боком к столу, выпрямила перекрещенные до этого ноги ― так, чтобы Густав мог добраться до ее ступней.

Парень не заставил себя долго ждать. Подполз, улегся на живот, уткнулся носом в красный глянец новых туфелек, лизнул носок одной, потом ― второй.

― Песик хороший? ― просительно глянул вверх, вывалил язык и задышал, запыхтел, изображая частое собачье дыхание.

― Хороший, ― согласилась Джина.

Подумала, наклонилась и принялась почесывать Густава за ухом и по затылку.

Твердые наращённые ноготки оставляли на чуть потной шее молодого человека бледно-розовые полоски.

Юный гений издал тихое довольное поскуливание и завалился на бок, не выпуская, впрочем, из пухлой ладони изящную женскую ступню. Заработал языком ― быстро, словно лакал воду, оставляя на глянце влажные следы слюны, которой, похоже, было так же много, как у бордоского дога.

Джина не мешала парню: это было не в ее интересах. Она продолжала почесывать его затылок, периодически повторяя:

― Хороший песик, хороший.

Густав сопел все громче ― теперь уже не пытаясь что-то там изобразить. Парень просто возбудился. Сам того не замечая, одной ладонью потянулся вниз, к ширинке свободных брюк. Проследив взглядом за его рукой, Джи обнаружила там, ниже выпирающего из-под брючного ремня животика, выпуклость внушительных размеров.

«А достоинство-то у нашего толстяка вполне достойное!» ― мысленно отметила она. Густав со стоном сжал это самое достоинство, принялся наглаживать его прямо через ткань. Глаза его закатились, осоловели, лицо стало бессмысленным.

Парень быстро и целеустремленно приближался к разрядке. Но этого допускать не стоило: желание объекта должно оставаться неудовлетворенным до тех пор, пока он не сделает решительный шаг и не разорвет предыдущие отношения.

Джина чуть слышно вздохнула: Густава ей было немного жаль. Он ведь неплохой ― талантливый, безобидный ― и совсем не виноват, что удовольствие от секса способен получить только вот таким странным образом. Вздохнула, но ногу все же убрала. И почесывать «песика» перестала.

Густав тут же остановился, открыл подернутые поволокой сладострастия глаза:

― Хозяйка бросает своего песика?

― Джина песику не хозяйка, ― делая вид, что ей очень грустно от этого факта, покачала головой Джи. ― Песик собирается жениться на другой...

Густав вновь улегся на живот, хотя ему явно мешал и кругленький живот, и возбужденный пенис. С несчастным видом потянулся снова к обмусоленным туфелькам ― у него было лицо ребенка, у которого отобрали любимую игрушку и поставили так, чтобы он эту игрушку видел, но не мог достать.

― Густав будет хорошим песиком, он скажет, что не хочет жениться, что он уже нашел себе настоящую хозяйку, ― залепетал он.

— Вот когда Джина станет песику настоящей хозяйкой ― она позволит ему лизать себя везде, где он захочет, ― пообещала она. ― А сейчас Джина пойдет домой и будет ждать новостей. Хороший песик не будет расстраивать Джину и все сделает быстро, да?

― Да, да, да… Густав поцелует ножку Джины еще один разочек?

Джина решила, что парня не помешает поощрить, и позволила ему еще пару раз лизнуть свои туфли. Потом встала и решительно направилась к выходу.

― Я буду ждать новостей, Густав, ― напомнила она строго и вышла из ВИП-кабинки.

Официант, дежуривший неподалеку, тут же бросился к дверям, но Джина задержала его:

― Дайте клиенту пару минут. Ему нужно привести себя в порядок.

Официант понятливо кивнул и отступил. Джи, закинув на плечо ремешок сумочки ― красной, лаковой ― в цвет испорченным туфелькам, с независимым видом зашагала прочь.

Глава 3

В объятиях идеального мужчины

Сосредоточив взгляд на экране визофона, Реджина не смотрела, куда идет, и не успела затормозить, когда у нее на пути возникло препятствие. Прямо перед Джиной стояла живая двухметровая стена, состоящая из каменных мышц. Джи не сумела остановиться вовремя и всем телом врезалась в эту стену.

Стена чуть шевельнулась, обхватила потерявшую равновесие девушку руками, не давая ей упасть. Визофону повезло меньше: он выскользнул из пальцев Джины, с негромким стуком упал на мягкую ковровую дорожку.

― Простите… ― Джи начала поднимать взгляд на мужчину, в чьи плечи, обтянутые плотной тканью дорогого костюма, вцепилась непроизвольно.

Увидела его лицо ― и онемела. Сердце подскочило к горлу и запульсировало там, мешая говорить и даже дышать. Джину держал в объятиях красс. Идеальный мужчина. Один из Высшей Касты. Видно было, что он еще довольно молод. Совершенные черты его лица чуть смягчились тенью улыбки:

― Куда же вы так спешите? Работаете здесь?

Джи не смогла ответить, только просипела что-то неразборчивое, отдаленно похожее на согласие. Незнакомцу этого оказалось достаточно. Он наверняка знал, какое впечатление производит на женщин ― любых женщин ― от двенадцати и до двухсот лет. То, что Джина впала в прострацию, оказавшись так близко к нему, его не удивило.

― Раз вы тут работаете, значит, умеете танцевать канискан? ― Красс улыбнулся еще немножко шире. С лукавством, словно заигрывая.

Глупое тело Реджины отозвалось на эту улыбку так, словно кто-то прошелся легкой щекоткой по всем его эрогенным точкам. Она едва не застонала. Непроизвольно прильнула еще плотнее к широкой груди, одновременно упиваясь исходящим от мужчины пряным ароматом. Желание, которое лишь слегка тело в ней после встречи с Густавом, превратилось в ревущий огненный смерч.

Джи снова что-то промычала и тряхнула головой в утвердительном кивке. Танцевать канискан она и правда умела, пусть никогда и не работала здесь, в этом кабаре на четвертом уровне.

― В таком случае, я надеюсь, что вы дадите мне пару уроков. Понимаю, что это женский танец, но некоторые элементы могли бы украсить собой… ― Красс продолжал что-то говорить, но его слова доходили до Джины словно через слой ваты. — Вот, если надумаете дать мне пару уроков ― звоните.

Джи и сама не поняла, как в ее руках оказалась и черная визитка с тиснеными золотыми буквами, и ее собственный визофон, который незнакомец успел поднять и вернуть хозяйке.

Только когда красс, прислонив свою немногословную собеседницу к стене, скрылся за одной из дверей, Джина сумела перевести дыхание и осознать, что произошло. А когда осознала ― бросилась к выходу почти бегом: становиться жертвой красса, его покорной игрушкой, девушке совершенно не хотелось.

«Позвонить? Крассу? Никогда!» ― поклялась Джина мысленно. Любая другая на ее месте позвонила бы уже завтра: крассы всегда были щедры к женщинам, с которыми расставались. Но Джина знала, что за свою щедрость крассы назначают слишком высокую цену, отнимая у случайных партнерш способность любить и получать удовольствие от секса с мужчинами всех остальных каст.

― Йон! ― Уже стоя на станции и дожидаясь левикапсулы, Джи снова набрала номер напарника.

― Детка? Ты где? ― голос мужчины вибрировал незнакомым Джине напряжением, которое она легко считала, даже не видя напарника. ― Ты уже освободилась?

― Да, я на сегодня закончила. И, знаешь, не прочь провести с тобой не только вечер, но и ночь.

― Правда? Я хотел предложить тебе то же самое! ― Йон не скрывал охвативших его радости и облегчения. ― Едем на служебную квартиру? Или сначала посидим где-нибудь?

― Только если тебе это необходимо. Я уже насиделась, ― устало отозвалась Джина.

Ей хотелось поскорее скинуть с ног утратившие блеск глянцевые туфли на высокой тонкой шпильке, избавиться от стягивающей голову завивки, закрепленной силиконовым лаком, и от яркого макияжа, который делал ее похожей на знаменитую кинодиву прошлого, которую сейчас помнили только благодаря ее песенке «Пу-пи-ду» и взлетевшему подолу платья.

Сама Джина любила короткое темное каре, неброский дневной мейкап и брючные костюмы в стиле кежуал. Такой имидж делал ее совсем юной и невинной настолько, что никому бы и в голову не пришло, что за этой милой внешностью скрывается профессиональная соблазнительница и разлучница.

― Нет, я тоже хочу уединения, текилы и ― тебя, ― вернул девушку в реальность Йон.

― Еду, ― коротко сообщила она.

― Жду, ― тоже не тратя лишних слов, отозвался напарник.

Джина ткнула в сенсорный экран плоского визофона, вызывая транспорт, закинула визофон в не менее плоский клатч, извлекла из клатча пачку влажных салфеток для снятия макияжа, и нырнула в теплое темное нутро двухместной левикапсулы.

Благодаря щедрости заказчика, пожелавшего расстроить свадьбу Густава Варга и Ванессы Ферреры, Джи могла позволить себе такую поездку: не спускаясь на второй-третий уровни и не пытаясь втиснуться в переполненные многоместные левикапсулы, которые останавливались у каждой второй башни Города-15.

Здесь, на четвертом уровне, движения почти не было, а редкие частные либо общественные левикапсулы на два или четыре места развивали огромную скорость. Благодаря этому у нужной башни Джина оказалась меньше, чем через полчаса. Спустилась на внешнем пневмолифте на третий уровень, прошла в здание, встала на ленту закольцованной бегущей дорожки, которая быстро донесла ее до нужных дверей.

Глава 4

Джакузи

Скинув кимоно, Джина скользнула в теплую воду, от которой шел слабый аромат хвои: Йон отлично знал, что именно нравится его напарнице, и заранее позаботился о том, чтобы растворить небольшую бомбочку из ароматизированной морской соли.

Девушка отрегулировала компрессор так, чтобы из отверстий в дне и стенках джакузи вырывались воздушные пузырьки величиной с фасолину, улеглась, опираясь головой на скругленный край мини-бассейна.

― Помассировать тебе шею и плечи? ― предложил Йон.

― Да, спасибо. ― Джи подтянулась повыше.

Воспользовавшись разрешением, мужчина уселся на широкий бортик, опустил ноги в воду ― по обе стороны от плеч девушки, навис над ее головой всем телом и принялся растирать и разминать её мышцы.

Джи некоторое время просто наслаждалась его сильными и уверенными движениями, чувствуя, как расслабляется каждая жилка в ее теле. А когда напряжение окончательно покинуло ее, она обхватила ладошками свои собственные груди и начала ласкать их ― медленно, чувственно ― то покачивая белые полушария круговыми движениями, то слегка сжимая их и сладко постанывая, то играя с мгновенно напрягшимися сосками.

Руки Йона продолжали массировать ее шею и плечи, но движения мужчины становились все более неровными, пальцы начинали подрагивать. Джи знала, что Йон, как почти любой мужчина, мгновенно возбуждается, наблюдая за ласкающей себя девушкой. Так что, поглаживая свою грудь, она доставляла удовольствие и себе, и напарнику. Он держался из последних сил, напряженно сопел, но, когда Джи медленно развела ноги и скользнула одной рукой вниз ― он сорвался:

― Все! Ты своего добилась, детка. Думал, дотерплю до спальни, но ты явно решила поторопить меня!

Он чуть отодвинулся, чтобы перекинуть через голову Джины одну ногу, а потом спрыгнул в воду, вытянулся, пристроился поверх ее тела, опираясь на руки, и поймал губы подруги своим ртом.

Реджина поощрительно хмыкнула и с удовольствием ответила на поцелуй, одновременно чувствуя, как уже готовый к боевым действиям, твердый и горячий двадцать первый палец Йона раздвигает ее нежную плоть между бедер, устраивается в ложбинке промежности и начинает плавно скользить в ней, разжигая в лоне огонь, который сам же должен будет и погасить.

― Мм… твой пожарный, как всегда, горяч… ― заметила Джи мимоходом, едва губы Йона покинули ее уста и заскользили вниз ― тронули подбородок, пробежались по выгнутой шее, обожгли ямочку между ключиц и, наконец, впились в более чувствительный левый сосок.

Йон Ривер знал сотни ласк и виртуозно владел всеми. Фактически, не считая первого безрадостного опыта, он был первым и пока единственным мужчиной Реджины, ее секс-инструктором.

***

Когда Джи только пришла в агентство исполнения желаний «Волшебная палочка» на должность младшего менеджера, бест* Ривер сразу же взял молодую неопытную сотрудницу под опеку, очаровал дружелюбием и харизмой. Реджина и не заметила, как Йон стал ее близким другом ― настолько близким, что доверить ему можно было абсолютно все!

А затем в один прекрасный день в агентство явился клиент и заявил, что желает, чтобы его дочь разлучили с парнем, который ей не подходит и ее обманывает. И тогда хозяин агентства, бест Лейф Лундберг, позвал их двоих к себе в кабинет.

― Я заметил, что вы спелись, сработались и, похоже, понимаете друг друга с полуслова, ― начал он издалека.

— Это плохо? ― приподнял тогда красивую, прямую, как стрела, бровь Йон.

Джина предпочла промолчать: работой она дорожила, босса знала мало и рисковать местом, вступая в пререкания с начальством, не желала.

— Это может оказаться полезно ― при условии, что мы возьмемся за один… необычный заказ, ― неожиданно покладисто принялся объяснять сотрудникам задачу бест Лундберг.

― А вот с этого места поподробней, ― заинтересовался Йон.

И они с Джиной узнали подробности.

― Мы должны взяться за заказ! ― С горячностью заявила Реджина, узнав, что парень обманывает девчонку, дочку клиента, и изменяет ей с каждой, кто позовет в койку.

Джи слишком хорошо помнила, какую она пережила боль, столкнувшись с предательством парня, ставшего ее первой любовью. Ей, Джине, можно сказать, повезло: она потеряла только девственность. А могла бы оказаться замужем за неподходящим человеком, да еще и с ребенком на руках!..

― Мы беремся, ― увидев блеск в глазах подруги, согласился Йон. ― Я готов вписаться в эту авантюру. Ради тебя, Джи!

В тот же вечер они впервые сняли служебную квартиру и приступили к разработке плана.

― Твоя задача, Джи, сделать так, чтобы жених нашей подопечной потерял от тебя голову и ради возможности быть с тобой бросил ее. А я постараюсь поддержать и утешить девчонку. Стану ее другом и поклонником.

― Но как я смогу?.. ― засомневалась Джина.

― Я научу тебя, детка. Доверься мне: я сделаю тебя настоящей соблазнительницей! ― пообещал Йон, и свое обещание сдержал.

Правда, в процессе обучения из друга и коллеги бест Ривер как-то незаметно превратился не только в напарника, но и в любовника Реджины ― а как иначе смог бы он преподать наивной и неопытной девчонке науку страсти?..

Спальня

Теперь, спустя пять лет, Джина была уверена в своих силах, и время от времени из озорства проверяла и оттачивала их на напарнике. Она как никто другой знала все его пристрастия и чувствительные местечки, а эмпатический дар помогал ей улавливать малейшие изменения в настроении друга и его невысказанные желания.

Вот и сейчас, засмеявшись в ответ на слова Йона, девушка быстро промыла шампунем волосы, просушила их полотенцем и выбралась из джакузи:

― В спальню ― так в спальню. Мне уже не терпится подержаться за твой брандспойт!

Джи игриво пробежалась пальцами по дорожке темных волосков, начинающейся от пупка мужчины и спускающейся вниз, приласкала на миг головку его «дружка», заставив мужчину в очередной раз застонать. Потом взяла Йона за руку и уверенно повела за собой.

Глава 5

Ночные откровения

Ночь ― самое подходящее время для откровений. Особенно когда лежишь в полумраке, в теплых объятиях человека, с которым только что занимался сексом ― расслабленный, удовлетворенный. В такие моменты многих мужчин тянет поговорить по душам.

Этому Реджину тоже научил Йон.

И сейчас она, пользуясь моментом, задала, словно невзначай, вопрос, ответ на который хотела узнать с того момента, как услышала вечером голос напарника по визофону.

― Ты сегодня словно не в себе, Йон, ― заметила она. ― И никогда раньше не задавал мне таких странных вопросов. Что с тобой происходит?

Ривер то ли сам попался в ловушку, ставить которую научил напарницу, то ли понимал, что делает, но все равно решил поделиться.

― Эта Ванесса ― настоящая ледяная сука, ― скривился он, как от зубной боли. ― Она способна кастрировать мужчину одним только взглядом. Когда она смотрит сквозь тебя свои бесцветным холодным взглядом ― чувствуешь себя пустым местом.

― Она на всех мужчин так смотрит?

― Пожалуй, да, ― Йон немного воспрянул духом. ― Я ни разу не замечал, чтобы кто-то из тех парней, с кем она при мне общалась, вызвал у нее хотя бы тень улыбки или какие-то другие признаки симпатии. А уж когда она открывает рот…

― ...То обливает собеседника тонной презрения и высокомерия? ― попыталась подсказать другу Джи, когда пауза затянулась.

― Хуже. Она просто начинает говорить совсем на другую тему ― так, словно не слышала ничего из того, что ты ей сказал. И ты стоишь и чувствуешь себя идиотом, который зачем-то распинался перед снежной бабой.

― И уж конечно, она не замечала всех тех безмолвных сигналов, которые ты посылал ей, чтобы вызвать в ней интерес к себе, как к мужчине.

― Она наверняка фригидная, ― еще больше скривился Йон. ― Допустим, я не в ее вкусе. Но ведь были и другие! И я видел, как они старались привлечь ее внимание. Все напрасно! Ей никто не нужен!

― Теперь я понимаю, почему ты выглядел таким озадаченным, когда мы встретились.

― Я и сейчас озадачен. Она заморозила меня, Джи, до самых костей! За неделю, которую я провел с ней, я вообще начал сомневаться в том, что способен нравиться девушкам и вызывать в них эротические переживания!

― Ну, теперь-то уже не сомневаешься? ― Реджина привстала на локте, дотянулась до лица Йона и чмокнула его в губы, еще раз напоминая другу о том, что между ними произошло всего несколько минут назад.

― Теперь я точно знаю, ― Йон улыбнулся чуть грустно, ― что по крайней мере одна женщина в этом мире видит во мне привлекательного мужчину.

― Ладно тебе скромничать. Я подозреваю, что список твоих побед не поместится даже в ежедневнике нашего босса!

― И ты совершенно однозначно уверена, что я ничуть не изменился? Что со мной по-прежнему все в порядке? ― продолжил допрашивать напарницу Йон.

― Ты в порядке, Ривер! И ничуть не утратил ни форму, ни навыки. Как был лучшим любовником и соблазнителем полиса-15, так им и остался! А представь, что было бы с бедным фетишистом Густавом, если бы он женился на Ванессе, как хотел его отец?

― Думаю, она быстро довела бы парня до беды…

― И вместо того, чтобы разрабатывать новые крутые программы, он надолго поселился бы в клинике для душевнобольных, ― договорила за друга Джина.

― Ладно. Я понял, что моя жертва была не напрасной. Давай спать, ― мужчина, наконец, заулыбался и завозился, укладываясь поудобнее, но так, чтобы по-прежнему не отпустить от себя подругу. ― И утром напомни мне эти слова еще раз.

― Про любовника? ― вытаращив в притворном удивлении глаза, уточнила Джи.

― Да. И не делай вид, будто ты не поняла, о чем я тебя просил.

Йон закрыл глаза, делая вид, что уже спит. Через пару минут он притворяться перестал ― уснул по-настоящему. Джина закинула руку за голову, нащупала на стене выключатель ночника, щелкнула им и, когда комната погрузилась во тьму, тоже уснула.

Глава 6

Утренние новости

Около семи утра дремлющих после бурной и страстной ночи голубков разбудило то, что часто будит людей в книгах, и куда реже ― в реальной жизни: переливчатая трель визофона. Звонил их босс.

― Реджина, быстро включай новости, ― приказал бест Лундберг.

― Включила, ― Джи схватила пульт и нажала зеленую кнопку. Могла бы и голосом, но не стала перебивать босса.

Тот продолжал говорить:

― Давайте собирайтесь и дуйте в офис. Чтобы к десяти были на месте. Йон же рядом с тобой?

Это любопытство было немного лишним: Джи не любила, когда кто-то, пусть даже любимый начальник, вторгался в ее личную жизнь. Но, учитывая, что они с Йоном вроде как числились на задании, босс имел право на такой вопрос.

― Да, ― не вдаваясь в подробности, подтвердила Джи.

Тем временем кадр на экране галапроектора сменился, и из динамиков зазвучала профессиональная скороговорка диктора:

― Вчера вечером Густав Варг, младший партнер и совладелец IT-компании SWM, разорвал помолвку с Ванессой Феррера, дочерью владельца концерна SIT, который занимается разработкой космических информационных технологий. Два гиганта отрасли отменили свое слияние. Это может привести...

Дальнейшие слова Джи не услышала: босс заорал ей прямо в ухо из динамика визофона:

― Ты поняла, Джи?! Это сделали вы! Голубки мои! Мы озолотимся! Я и вы! Это же новый уровень!

― Я поняла, босс. Нам с Йоном пора собираться, если вы хотите, чтобы мы успели к десяти, ― после пяти лет успешной работы на благо агентства Реджина разговаривала с боссом очень смело. Знала, что кого-кого, а ее он не уволит. Кто ж отпустит одного из лучших агентов, способных понять самого чудаковатого заказчика?

― Ладно, жду у себя в кабинете сразу, как появитесь. Хочу отметить наш с вами успех.

Надо отдать Лейфу должное: присваивать себе заслуги своих агентов он никогда не пытался. Полностью доверив напарникам самостоятельно разрабатывать план операции, он обеспечивал им информационную, материальную и техническую поддержку. Добывал все, что бы они ни запросили ― подробные досье на нужных людей, засекреченные номера визофонов. Однажды даже батискаф арендовал, чтобы Йон смог осуществить мечту своей подопечной и побывать вместе с ней на дне Риминской впадины. После этого девчонка бросила своего жениха, который не то, что батискаф ― катер для прогулок по центральному озеру полиса организовать не сумел.

― Йон, ты слышал? ― прервав связь, принялась теребить друга Реджина. ― Босс жаждет с нами выпить!

― По какому поводу? ― приоткрыл один глаз мужчина.

― Густав разорвал помолвку с Ванессой. Тебе больше не придется встречаться с этой ледышкой.

― Мм… какая восхитительная новость! ― Йон открыл второй глаз, лукаво улыбнулся. ― Ты помнишь, что обещала мне перед сном?

― А как же! Кто-то просил напомнить, что он ― самый потрясающий мужчина и самый классный любовник во всем нашем полисе*! Напоминаю, Йон: ты ― супер!

― И могу это доказать прямо сейчас, ― Ривер с намеком указал взглядом на шелковую простыню, которая весьма заметно приподнялась, очерчивая контуры его члена, который Джи в эту ночь окрестила брандспойтом. ― К пожаротушению готов! ― отчитался он.

Джина не стала отказывать в утреннем удовольствии ни себе, ни напарнику. В конце концов, Йон нужен был ей спокойным, уверенным в себе, харизматичным. Неудовлетворенный мужчина ― злой мужчина…

Однако в офис к десяти утра они все же успели.

Бест Лундберг, завидев героев на пороге своего кабинета, поднялся из кресла, пошел им навстречу. Пожал руку и похлопал по плечу Йона. Чмокнул Реджину в щечку.

― Ну, садитесь, говорите, чего вам налить, и рассказывайте, как вам удалось провернуть это дельце.

Джи заказала себе кофе с ликером, мужчины предпочли абсент. Как только напитки были доставлены, а за спиной личной дроид-помощницы Лейфа закрылась дверь, напарники приступили к рассказу. Это была еще одна традиция: о своих особых заказах Йон и Реджина отчитывались в устной форме.

«Если важная информация хранится где-то, кроме твоей головы ― рано или поздно до нее доберется кто-то еще», ― вполне справедливо утверждал бест Лундберг. Поэтому никаких записей ни он сам, ни его спецагенты-разлучники не вели. Даже их контракты с заказчиками были составлены так обтекаемо, что по ним невозможно было понять, какую именно услугу оплатил клиент.

Мало того! Эту особенную услугу агентство «Волшебная палочка» никогда не отображало в прайсах и никак не рекламировало. Казалось бы, при таком подходе новым заказчикам взяться было неоткуда, однако они появлялись ― по два, по три в год. Сарафанное радио работало вполне успешно, но узнавали об агентах-разлучниках только те люди, которым такая услуга была по карману.

― Ваши счета пополнены на полмиллиона кьятов каждому, ― сообщил бест Лундберг, выслушав рассказы агентов. ― Возвращайтесь к текучке. У группы мидла* Солвера трудности, людей не хватает. Присоединяйтесь к ним, постарайтесь ускорить подготовку. Заказчик ждет и нервничает...

Договорить Лейф не успел: кто-то разок, явно исключительно для проформы, стукнул в дверь и потянул ее на себя. Все трое собеседников обернулись ко входу. Босс ― с недовольством: он не любил, когда его прерывали. Йон ― с ленивым любопытством, Джина ― с надеждой. Мидла Солвера она недолюбливала, работать с ним не хотела, а такое беспардонное вторжение могло означать новое необычное дело.

Глава 7

Тайны соблазнительницы

Появление красса Роя Фанкони в кабинете владельца агентства исполнения желаний было менее вероятным, чем столкновение Ноа* с какой-нибудь блуждающей кометой. Это было почти то же самое, как если бы с боссом и двумя его особыми агентами заговорил сам Вселенский Разум.

― Ясного разума, красс, ― залпом осушив до дна четвертую по счету рюмку абсента и откашлявшись, заговорил бест Лундберг. ― Могу я узнать, откуда вы узнали о разлучниках?

― Ответ на этот вопрос является обязательным? ― осадил Лейфа красс Фанкони.

― Нет, но…

― В таком случае, я предпочту не выдавать свои источники.

― Хорошо. Это ваше право. ― Бест Лундберг справился с шоком и тут же вспомнил о том, что он прежде всего делец. ― Тогда расскажите подробнее: для чего вам понадобились агенты-разлучники?

― Я могу говорить при ваших сотрудниках? ― Красс смерил цепким, но ничего не выражающим взглядом Йона и выглядывающую из-за его плеча Джину.

― Если учесть, что бест Йон и бест Реджина и есть те самые агенты ― думаю, будет весьма кстати, что они сами услышат ваш рассказ. ― Лейф скрестил руки на груди, давая понять, что свои позиции хозяина кабинета сдавать не намерен.

― Даже так? ― Интереса в вопросе не прозвучало. Просто красс дал понять, что принял к сведению полученную информацию.

Он ненадолго замолчал, сосредоточенно глядя в пол ― в точку, расположенную приблизительно на полпути от стола, возле которого сидел, к зоне отдыха, где находились его собеседники. Реджина попыталась было встать, чтобы тоже пересесть за стол, но Йон удержал ее, незаметно пристроив свою ладонь на бедре подруги.

Бест Лундберг тоже вставать и пересаживаться не спешил.

Красса Роя Фанкони ситуация, похоже, не смутила.

― У меня есть племянник. ― Заговорил он глубоким рокочущим басом. ― Около полугода тому назад с ним познакомилась (он так и сказал ― она познакомилась, а не племянник) девушка. Она ему не подходит, но вмешиваться напрямую в их отношения я не считаю возможным. К сожалению, некоторые особенности нашей касты делают такое вмешательство бесполезным.

Реджина навострила ушки. О крассах представители остальных каст не знали почти ничего. Светские сплетни, короткие скупые заметки в таблоидах, масса слухов и домыслов, в которых, скорее всего, не было и следа правды — вот и все, чем приходилось довольствоваться общественности.

― Что вы знаете о моей касте? ― Рой Фанкони перевел взор на напарников, и Джине тут же показалось, что воздух вокруг нее и Йона сгустился, а на ее плечи опустилась каменная глыба размером с пьедестал памятника Первому крассу.

― То же, что и все, ― сохраняя удивительное самообладание, непринужденно произнес Йон.

― Я вас понял, бест…

― Бест Ривер. Йон Ривер.

― Хм… вот как. А вы?.. ― он переключился на Джину.

― Я ― Реджина Райль. О крассах знаю не больше, чем все в этом кабинете, не считая вас, красс Фанкони. ― Глядя на Лейфа и Йона, Джи настолько осмелела, что сумела произнести все это без дрожи в голосе.

И ― солгала. Совсем немного, но все же…

***

Бест Реджина Райль по материнской линии происходила из рода Стренгтонов, все мужчины которого были крассами. В том числе дед и родной дядя Джины. Поэтому Джина знала, что у крассов первыми всегда рождаются сыновья ― один или два. А вот все последующие дети от той же женщины обязательно будут девочками.

Складывалось впечатление, что женский организм после первой беременности вырабатывал к сперматозоидам крассов, несущим Y-хромосому, иммунитет. Пожалуй, это было даже неплохо, ведь иначе через три-пять поколений обычных мужчин на Ноа просто не осталось бы.

Джина была дочерью дочери красса. Ее мать, обладавшая не менее сильным, чем у самой Джи, эмпатическим даром, в свое время отказалась выходить замуж за жениха из касты крассов, которого выбрали для нее родители, и сбежала из дома ради арта Райля ― талантливого композитора и виртуозного скрипача.

Когда-то, еще будучи ребенком, Джина поинтересовалась у матери:

― Мам, а кто такие крассы?

― Крассы ― расчетливые бездушные твари, в которых нет ничего человеческого. Держись от них подальше, Джи, если хочешь быть счастлива, ― ответила ей мать.

Позднее, когда Реджина подросла, мама поделилась с ней своей историей и рассказала, что дед Джины, красс Стренгтон, заявил во всеуслышание, что у него нет дочери, и никогда не будет внуков от той, которая презрела интересы семьи ради каких-то эфемерных чувств.

― Он никогда не признает тебя, Джи, ― предупредила мать.

Джина не огорчилась. Зачем ей дед, способный навсегда вычеркнуть из жизни собственного ребенка? Родители Джины до сих пор были живы и влюблены в друг друга до беспамятства. Джи иногда немного завидовала им. Ей тоже хотелось бы встретить настоящую любовь и пронести ее через всю жизнь. В душе соблазнительница и разлучница Реджина была настоящим романтиком.

Своими знаниями, унаследованными от матери, делиться с крассом Фанкони она не намеревалась. Поэтому, прямо глядя в его темные глаза, твердо заявила:

Глава 8

Контракт на соблазнение

Красс Фанкони принял их ответы, никак не показав, что он думает по поводу услышанного. Помолчав и что-то обдумав, он заявил:

― Прежде чем я открою вам некоторые сведения о представителях нашей касты, вы все должны подписать документ, гарантирующий мне полную конфиденциальность. Я хочу быть уверен, что даже в случае, если мы не сумеем договориться о сотрудничестве, озвученная мной информация не покинет стен этого кабинета.

— Это не проблема. ― Лейф встал, неторопливо, сохраняя чувство собственного достоинства, прошел к своему столу, извлек из верхнего выдвижного ящика несколько скрепленных между собой листов. — Вот, ознакомьтесь: типовое соглашение о неразглашении данных клиента, которое мои сотрудники подписывают каждый раз, когда в этом возникает необходимость.

Красс дождался, когда владелец агентства дотянется через стол и положит документ прямо перед его носом, и лишь после этого соблаговолил шевельнуться: взял бумаги, просмотрел их словно бы мельком, потом на пару мгновений прикрыл глаза.

Джина наблюдала за крассом Фанкони с неугасающим любопытством: пусть она росла с убеждением, что все идеальные ― опасные существа, хищники в человеческом обличье, но вместе с настороженностью в ней горел и азарт: а можно ли укротить и приручить хищника?

Джи заметила, что Рой Фанкони не просто взглянул на поданные документы, а пробежал по тексту глазами ― сверху вниз. Быстро, словно сканируя. И вот эти несколько мгновений, в течение которых мужчина сидел с закрытыми глазами, явно прошли не впустую: мощный интеллект проанализировал юридический документ, вник во все хитросплетения обязательств, оговорок, ссылок на законы…

В результате Рой Фанкони вынес вердикт:

― Годится. Подписывайте.

Бест Лундберг кивнул агентам, чтобы они тоже подошли. Он первым подписал свой экземпляр, потом выдал по экземпляру Йону и Джине, и они тоже оставили свои автографы ― не читая, лишь мельком убедившись, что держат в руках именно тот документ, о котором шла речь.

― С формальностями покончено, ― обратился Лейф к крассу. ― Теперь мы готовы услышать подробности. Йон, Джина, придвиньте себе стулья и присаживайтесь поближе.

Дождавшись, когда агенты усядутся, красс Фанкони положил руки на стол перед собой, сцепил пальцы и с недовольным видом уставился на устроившихся напротив него Йона и Джину.

― От вас пахнет друг другом и сексом, ― заметил он, слегка морщась.

— Это только наше дело, ― тут уже Йон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, явно готовясь отстаивать свое право иметь отношения с кем считает нужным.

― Бесспорно, бест Ривер. Однако в случае, если мы договоримся, вам и вашей напарнице придется некоторое время воздерживаться от… постельных утех.

― В самом деле? ― Йон продолжал хмуриться и подпустил в голос стальных ноток.

― У всех крассов усилено обоняние, ― неохотно принялся разъяснять свои слова красс Фанкони. ― Так что племянник мгновенно почует на вас, бест Райль, ― он полоснул Джину взглядом, ― запах другого мужчины, и это будет означать для него, что вы заняты.

― И как долго я должна воздерживаться от секса, чтобы ваш племянник решил, что я свободна?

― Не меньше двух недель. Было бы хорошо, если бы вы сумели заинтересоваться парнем настолько, чтобы у вас появилось сексуальное влечение к нему.

― Что?! ― в один голос воскликнули напарники, и трудно было понять, кто из них возмутился больше.

Красс Фанкони разозлился. Он не привык, чтобы ему возражали, тем более представители более низкой касты. Сам того не замечая, набрал в грудь воздуха и одновременно схватил, сжал пальцами одной руки, как тисками, стоявший на столе беста Лундберга металлический диск ― астролябию, и согнул его пополам. Длинно выдохнул через нос.

― Если бы не обстоятельства, на этом бы я и закончил наше знакомство, ― прогрохотал своим звучным басом. ― Но вы мне нужны. К сожалению. Будете слушать дальше, или пара недель воздержания для вас ― слишком утомительное условие?

― Скорее, неожиданное. ― Неохотно отозвалась Джи: она видела, что напарник зол не меньше красса, и не рискует открывать рот, чтобы не наговорить лишнего.

― Не торопитесь с выводами, красс Фанкони, ― вступился за своих спецагентов бест Лундберг. ― Йон и Джина просто не привыкли, чтобы в их личную жизнь кто-то вмешивался. Но они очень толковые специалисты и наверняка со всем справятся.

― Тогда я продолжу. ― Рой Фанкони побарабанил пальцами по лежащей перед ним стопке подписанных документов, то ли требуя от слушателей тишины и внимания, то ли напоминая о том, что они принесли обет молчания, и вернулся к рассказу. ― Я не буду вдаваться в историю возникновения нашей касты. Она известна всем, кто имеет начальное образование. Перейду сразу к деталям. Когда попытки ученых улучшить человеческую природу путем получения детей от мужчин и женщин с нужными признаками потерпели относительную неудачу, в геном человека решили внести изменения, встроив в него несколько десятков генных цепочек, полученных от некоторых животных.

― О-о… ― тихо, почти неслышно выдохнула Джи. Этой информации в свободном доступе не было никогда.

Красс заставил ее замолчать одним коротким недовольным взглядом. Джи проглотила вздох и сделала внимательное лицо.