Контракт по ошибке

1

Магическая империя Аурелион жила в редком для великих держав согласии. Под сводами её городов свободно ходили люди, величаво прохаживались драконы в человеческом облике, пели над речными гаванями наяды, а в лесах, не скрываясь, торговали эльфы. Всё держится, на одном, на системе договоров, старой, как первые звёзды над континентом. Бумага и печати здесь были лишь формальностью: слова, однажды произнесённые и закреплённые магией, становились нерушимыми. По ним решались войны, устраивались браки между расами, строились города и даже определялось, кто будет варить утренний кофе в трактирах.

В Аурелионе никто не боялся перемен, потому что правила были ясны каждому — от крестьян до драконьих принцев. И пока договоры стояли, империя процветала, как ухоженный сад, где даже бурьян цветёт по уставу.

В нашем городе главные события года — это весенний ярмарочный день и то, что дядя Мортен наконец-то снял свой зимний свитер (обычно к середине лета).

Весенний ярмарочный день в Лисборне наступал так, словно сама магия решила устроить праздник.
С первыми лучами солнца на центральной площади распахивались пёстрые шатры, и ветер носил по улицам запахи свежей выпечки, жареных пряных орешков и терпких цветов из окрестных садов. По мостовой щёлкали каблуками дамы в новых шляпках, а дети бегали между лавками, пытаясь уговорить родителей купить хоть что-нибудь блестящее, сладкое или шумное — желательно всё сразу.

Торговцы из дальних земель выкладывали свои сокровища: эльфийские вина, что меняют вкус в зависимости от настроения, драконьи безделушки, в которых будто слышалось далёкое рычание, и наядские флаконы с водой, в которой плавали крошечные светлячки. На сцене, у фонтана, уже готовились музыканты — лютни настраивали сами себя, а барабаны глухо откликались, если по ним стучал солнечный луч.

Город гудел, переливался, жил в ритме праздника. И даже те, кто обычно относился к веселью с осторожностью, в этот день улыбались чуть чаще. Ведь ярмарка случалась всего раз в году, а значит — сегодня можно было забыть о делах, договорах и обязательствах… хотя бы до вечера.

Кайден прибыл в Лисборн не ради прогулок по провинциальным улочкам и точно не ради местной кухни, хотя слухи о пирогах уже успели его заинтересовать. Его визит был частью плана, куда большего и тоньше продуманного, чем казалось со стороны.

Ривален Дракмор наследный принц Драконов, которому Кайден служил советником, готовился к редкому событию — переговорам между расами, способным укрепить или разрушить вековой мир в Аурелионе. За одним столом должны были встретиться люди, драконы, эльфы и наяды. Там, где слова важны, а молчание опасно, принцу был нужен человек особого склада: не связанный ни с одной придворной фракцией, лишённый привычки лгать из вежливости и способный одним-двумя прямыми фразами встряхнуть зал, когда все засыпают в облаках дипломатических любезностей. Нужно было найти человека особого сорта — того, кто не увяз в дворцовых интригах, не пляшет под дудку магических кланов и, главное, способен говорить то, на что прочие вежливо молчат.

Принц поручил магу-советнику задачу, от которой зависела не только дипломатия, но и несколько весьма хрупких договоров между расами.

Лисборн, казалось бы, был тихой провинцией, где самые бурные события — это спор между пекарями о рецепте булочек. Но именно здесь, в подземном хранилище магистрата, находился древний артефакт — Печать Равновесия. Она была сердцем всей системы магических договоров империи, и по слухам, её сияние в последнее время потускнело. А там, где магия слабеет, всегда находятся те, кто мечтает воспользоваться этим.

Официальная причина визита Кайдена звучала куда скромнее: проверка работы магических гильдий, исполнение пары обрядов для городской управы и «приведение в порядок» архивов заклинаний. Никто не должен был догадываться, что на самом деле он ищет не записи, а человека — того самого, кто сможет стать личным спутником принца на переговорах и сыграть в этой партии роль, от которой будет зависеть будущее всей империи.

Первый визит был к мэру этого городка. Кабинет мэра Лисборна выглядел так, будто в нём никогда не выносили ничего лишнего — и это лишнее теперь громоздилось в углах. На стенах висели карты города, датированные, кажется, эпохой, когда эльфы ещё писали на бересте, а на столе лежала стопка пергаментов, подпертая чайником.

— Господин Риан, мэр поднялся, раскрыв объятия так, словно собирался встретить старого друга, а не столичного мага. — Какая честь! Мы редко видим у себя кого-то с печатью Совета.

— И я рад побывать в Лисборне, — вежливо ответил Кайден, оглядывая кабинет с тем самым видом, каким смотрят на витрину, где за блеском может скрываться что угодно. — У вас здесь… уютно.

— Уютно, — усмехнулся староста. — И тихо. И пусть так и будет.

Кайден кивнул, не споря. — Мне понадобится доступ к гильдиям, архивам и, возможно, к храму Печати Равновесия.

— О… — мэр чуть прищурился. — Что-то с печатью?

— Пока нет, — мягко ответил Кайден, делая глоток из предложенной кружки. — Но я предпочитаю проверять хрупкие механизмы до того, как они сломаются.

— Мудро, — кивнул мэр. — Это касается и людей?

— Иногда — в первую очередь, — сказал Кайден, не меняя интонации. — Кстати, если в вашем городе есть… скажем, яркие, неординарные личности, мне бы хотелось с ними встретиться.

Мэр широко улыбнулся. — У нас все неподкупные. Просто у одних цена выше, чем у других.

— Тогда мне нужен тот, кто вообще не торгуется, — уточнил я. — И не боится говорить, что думает. Даже если это неудобно.

— Удобство — вещь относительная, господин Риан, — мэр откинулся на спинку кресла. — Но, возможно, я знаю, с кем вам стоит… случайно пересечься.

Кайден сделал вид, что не заметил хитрого прищура. — Случайность — лучший союзник.

— Кстати, господин Риан, — мэр словно невзначай поправил стопку бумаг, подперев её тем же чайником. — Раз уж вы у нас впервые, неплохо было бы попробовать местную кухню.

2

Отец так и не женился и растил дочку, как мог, после смерти жены. Она была травницей и знала о растениях больше, чем любая книга в лавке. Её звали Мирена Фэй умела готовить отвары, что лечили простуду быстрее, чем лекарь, и печь пироги так, что даже хмурые гномы становились мягкими, как тесто.

Она умерла, когда Лиане было пятнадцать, оставив в доме не только рецепты и засушенные травы, но и привычку смотреть людям в глаза, говорить прямо и смеяться, даже когда день идёт наперекосяк. Лиана всегда вспоминала, как мама говорила: «Торгуй честно, но смейся хитрее всех».

После смерти Мирены лавка полностью перешла к отцу, а Лиана стала помогать ему — сначала по мелочам, а потом всерьёз, внося в торговлю свой острый язык и умение видеть чужие слабости так же точно, как мать видела, где сорняк, а где лекарственная трава.

Лавка отца Лианы была настоящим сердцем квартала — местом, куда приходили не только за покупками, но и за новостями, советами и кружкой крепкого чая.

Томас Фэй торговал всем, что можно было добыть в Лисборне и привезти издалека:

пряности — от знакомой корицы и перца до редкой эльфийской ванили и сушёных лепестков, что меняли цвет в настое;

чай и кофе — обычные и магические сорта, которые могли бодрить, успокаивать или даже слегка менять вкус в зависимости от настроения;

сухофрукты и орехи — от наядских фиников до карамелизированных грецких орехов;

травы и лечебные сборы — часть он выращивал сам в саду за домом, а часть покупал у местных знахарей;

мелкие товары в дорогу — свечи, бечёвка, мыло, щётки, керамические кружки и котелки.

Лавка всегда пахла смесью свежего хлеба из соседней пекарни, пряной корицы и сухих трав. На полках — аккуратные ряды банок и ящиков с товаром, на стойке — весы и резная шкатулка с мелочью. Томас знал своих покупателей по именам и часто клал в пакет «что-то на пробу» — кусочек сушёного манго или пригоршню орехов.

Главной гордостью лавки была полка с «диковинами» — небольшими, но редкими вещами: флакон с наядской морской солью, камешек с острова драконьего побережья, перо лесного филина. Эти вещи покупали не столько из пользы, сколько «для души».

Я влетела в лавку, как будто за мной гнались все кредиторы Лисборна, и захлопнула дверь.
Отец, присевший на табурет у прилавка и перебирающий записи в толстой книге заказов, поднял голову:

— Лиана? Ты чего такая… блестящая?

— Это не я, — показала я запястье. — Это оно!

На коже сверкала золотая нить с тремя узелками. Она переливалась так, будто сама была очень довольна жизнью.

— Это что? — нахмурился отец, уже потянувшись рассмотреть поближе.

— Магический контракт. С ма-а-агом. Случайно.

— Случайно?! — у него даже усы дёрнулись. — Как можно случайно заключить магический контракт?

— Пирогом, — честно ответила я.

Отец замер, потом шумно вздохнул:
— Ладно, покажи.

Он вытащил из-под прилавка огромные ножницы, которыми обычно резал бечёвку.
— Держи руку ровно, сейчас перережем.

Я послушно вытянула руку. Он щёлкнул лезвиями — и ножницы отлетели в сторону, едва не зацепив банку с засахаренными сливами.

— Так, — сказал отец, и в голосе уже звучала решимость. — Значит, силой не пойдёт. Придётся по-умному.

Он достал из ящика старую книгу «Практическая магия для торговцев» и начал листать.
— Вот! «Как разорвать нежелательную магическую связь». Нужно соль, свеча и… кхм… куриное перо.

Через пять минут мы стояли за лавкой. Свеча дымилась, соль была насыпана кругом, я держала перо.

— Готова? — спросил отец.

— Не уверена, — честно призналась я.

Он произнёс заклинание — простое, как утренний чай. Нить дрогнула… и стала светиться ещё ярче, словно мы её только что похвалили.

— Отлично, — мрачно сказал отец. — Теперь она довольна.

— И что теперь? — спросила я.

— Теперь… — он захлопнул книгу, — мы сходим к этому магу и узнаем, что он там задумал. Но учти, Лиана: если он решил использовать тебя в своих делах, я… я…

— Что? — спросила я, не удержавшись.

— Я предложу ему купить лавку. За втрое дороже.

Мы с отцом пришли в таверну, где Кайден уже сидел за столиком у окна и пил свой неизменный чай. Он поднял глаза, когда мы подошли, и вежливо улыбнулся.

Кайден разглядывал вошедшего мучжину. Отец Лианы, Томас Фэй, выглядел так, как и должен выглядеть уважаемый владелец лавки в Лисборне: крепкий, сухоплечий мужчина лет пятидесяти, с руками, обветренными от постоянной работы и глаза́ми цвета тёмного чая — тёплыми, но проницательными. Его густые каштановые волосы уже начали серебриться на висках, а ус и аккуратная бородка были подстрижены так, будто он каждый день проверял себя в зеркале перед выходом к клиенту.

Одежда у Томаса всегда была чистой и практичной: тёмный жилет с глубокими карманами (в которых можно было найти всё, от пергамента с заказами до конфеты для ребёнка покупателя), простая рубашка и неизменный кожаный пояс с увесистыми ключами. Он держался прямо, говорил чётко, и в его движениях чувствовалась неторопливая уверенность человека, который умеет торговаться и при этом не теряет достоинства.

Взгляд у него был особенный — тот самый, от которого клиенты невольно начинали чесать затылок и говорить: «Ладно, давайте ещё два фунта чая». А улыбка… редкая, но настоящая, когда он видел, что Лиана делает что-то по-своему и у неё это получается.

Когда отец подошел к магу, так же оценил столичного франта, втянувшего его девочку в эту авантюру. Маг Кайден Риан был из тех людей, на которых смотришь и понимаешь: он никогда не теряется, даже если потолок рушится прямо над головой.

Высокий, под метр девяносто, с осанкой, будто он всю жизнь тренировался нести корону, а не сумку с книгами. Его тёмно-каштановые волосы, чуть длиннее, чем принято в столичных кругах, были собраны в небрежный хвост, но как-то так, что это выглядело не растрёпанно, а намеренно. Лицо — резкое, с чётко очерченными скулами и лёгкой тенью вечной усмешки у уголков губ.