Королева мечей

1

Стража, конечно же, не успела, да и не мудрено. Никто не знал, когда и откуда может прийти опасность. Да откуда было взяться опасности? Шут защищен слишком хорошо. Он лежал в своей постели и словно улыбался во сне. Рыжие волосы разметались по подушке и не сразу видно, что эта голова с благородными чертами отсечена от тела.

Цвет крови сливается с цветом алых простынь. Он был оригинал, предпочитал алое и пурпур в одежде и вообще везде, где только можно. Кто-то нанес один удар, удар нечеловеческой силы, а он не успел его почувствовать. Он вообще ничего не успел почувствовать. И уже больше ничего не почувствует. Во всяком случае, в этом воплощении – точно.

Простыни, пропитанные кровью, счастливая улыбка, застывшая на тонких губах навечно, квадратный кусочек картона на груди. На нем – изображение женщины в черном тяжелом платье и алом плаще. Женщина сидела на троне из черного камня, и ее узкий меч упирался в пол. Ее любимое оружие, меч, приносящий лишь смерть.

Под изображением мелким кокетливым почерком было написано: «Он выбрал смерть и получил ее». Завтра тело кремируют, а прах развеют по ветру, потому что умерший может быть опасным покойником и (не факт, но вдруг…) вдруг в его отрубленную голову придет идея стать гнусным подобием живого человека, убивать и мучить живых людей…

В момент удара семьдесят шесть других почувствовали, что место одного из них, причем одного из сильнейших, теперь свободно. Это не было ни смешно, ни грустно, это не было даже неожиданно. Потому что люди время от времени умирают. И даже те, из семидесяти восьми, умирали, время от времени. Правда, не так страшно, не от руки одного из своих, как умер последний.

Через два дня четверо соратников собрались в темном убежище самого сильного из них. Вследствие убийства Шута они лишились одного из союзников и чувствовали себя как армия, обреченная на поражение. Однако все четверо были сильны и собрались, чтобы решить вопрос: как найти себе нового союзника, взамен ушедшего в небытие.

Итак, их было четверо. Двое очаровательных мужчин и две безумно прекрасные женщины. Черный дворец принадлежал одному из заговорщиков, которого в обществе посвященных называли Дьяволом. Самый сильный из семидесяти восьми, плюс один, который может, единственный из всех, действовать не так, как ляжет карта, а так, как заблагорассудится. Но Вопрошающий пока молчал, и все дела приходилось решать без него.

Хозяин дворца поднялся со своего удобного кресла. Он был высок, подтянут, одет, как большинство, верующее в конец света и по-своему приближающее его, в красное и черное. Самое яркое в нем – лицо бога или демона. Таким его делала изменчивая улыбка на тонких губах. Как случается с облеченными властью, он был переполнен пороками, и хороших черт у него было крайне мало. Впрочем, может они и были, но никто их не видел.

Дьявол был жесток, самовлюблен, самоуверен, похотлив, алчен, зол и тем самым представлял собой адепта зла на земле. Величайший апостол зла или просто шут? Но нет, именно Шута они потеряли два дня назад. И теперь следовало что-то делать, как-то компенсировать возникшую вдруг недостачу союзника.

– Мадам и месье, сегодня мы собрались у меня, чтобы решить, как восполнить нашу потерю. Потеря серьезная и отнестись к ней придется с юмором.

Красивый мужчина в черном, с тонкими, но мрачными чертами аристократа, сидящий напротив Дьявола, едва заметно поморщился. Насмешливость и нелепый оптимизм Дьявола раздражали его, но свое раздражение черноглазый красавец предпочитал держать при себе. Хоть его называли Смертью, но и над Смертью Дьявол вполне может быть властен.

– Прекрати хохмить, Дьявол. Мы много потеряли, когда умер Шут! – поднялась с кресла женщина в зеленом. У нее были ярко-рыжие волосы и зеленые глаза.

Дьявол посмотрел на рыжеволосую даму с благожелательной улыбкой:

– Не нервничай по пустякам, Сила. Еще ничего не потеряно. Все еще будет, не так ли?

– Мы бьемся за власть и до сих пор не выиграли! – недовольно проворчала Сила, грациозно опускаясь в свое кресло. Дьявол пожал плечами и улыбнулся одними губами (как бы растянул губы в улыбке):

– Мы бьемся за власть в меньшинстве и до сих пор не проиграли, вот о чем нужно думать, мадам.

Он медленно оглядел троих собеседников. Вторая женщина казалась совершенно спокойной, Смерть, как всегда, сдерживал свое недовольство, только Сила осмеливалась порой возражать Дьяволу. Сила и Шут. А что, тот был специалистом по неожиданным трюкам и розыгрышам. Его смерть тоже можно было принять за розыгрыш, если бы она не была такой до жути реальной.

Вторая женщина, одетая в белое и серебряное, с ясными серыми глазами, волосами цвета платины тихо спросила:

– Почему умер Шут?

Дьявол посмотрел на нее долгим пронизывающим взглядом и снова улыбнулся. Из всех соратников Луна была ему гораздо ближе, чем остальные. Если учесть, что она – женщина, а вздорную и самоуверенную Силу даже Дьявол переносил с трудом, Дьявол решил, что Луна, когда они победят, станет его половиной.

На вопрос Луны ответил Смерть, он обладал знанием об этом… Конечно, остальные тоже догадывались о причинах смерти Шута. Там, где убийца оставляет карту – истину утаить невозможно.

– Его убил один из нас, мадам. И этот убийца, сдается мне, не только случайно ловок, но и по-настоящему опасен.

Дьявол кивнул. Он понимал, что такой удар мог нанести только кто-то из масти мечей. Низшая из мастей, иногда она становилась самой опасной. Но кто точно этот убийца – Дьявол не знал. Это знали только слуги Шута, те, что нашли карту. Но где теперь этот кусочек картона? И сумели ли слуги разобраться в причинах и следствиях?

Первой нетерпение проявила Сила. Она спросила, тщетно стараясь хотя бы казаться спокойной и сдержанной:

– Кто же это совершил?

Смерть едва заметно улыбнулся и назвал имя. Это имя прозвучало, словно гром, настолько неожиданной и странно-зловещей оказалась версия:

– Королева Мечей.

2

Было ясное солнечное утро. А, впрочем, пока она жила здесь – другого начала дня не видела. Королева Мечей прогуливалась по дорожкам сада, время от времени наклоняясь к тому или иному цветку, чтобы вдохнуть его аромат или поближе рассмотреть причудливые узоры на тоненьких лепестках.

Она была одета в легкое шелковое платье, хотя обычно предпочитала более тяжелые наряды. Однако для такой погоды подходил именно черный шелк. С погодой спорить бессмысленно, хотя бы потому, что погоду хозяин сада делает по своему вкусу. И он любит, чтобы было тепло. Пусть не чрезмерно, но все же…

Сад представлял собой своеобразный магический лабиринт. Его дорожки каждый раз приводили в разные места. Весь сад был наполнен прекрасными экзотическими цветами, а фруктовые деревья и кусты, лучшие из тех, что растут во всем мире, собирались веками. При всем том хозяин сада вовсе не был фанатом садоводства. Сад для него – просто отдохновение от других дел, зачастую – сложных и неприятных.

Дама прогуливалась по саду, наудачу сворачивая на разные дорожки, совершенно не боясь заблудиться. Прогулки по этому волшебному саду стала ее каждодневной привычкой. Приятный моцион перед завтраком. Она сорвала с дерева светящийся розоватый плод и вонзила белоснежные зубки в сочную мякоть. Хозяин сада действительно собрал здесь лучшие фруктовые деревья.

Очередная дорога привела Королеву Мечей назад к белоснежному дворцу. Это говорило только о том, что пора завтракать, ее друг и покровитель ждет. С тех пор, как она встретила его, ее жизнь стала гораздо приятнее и легче. Одна мысль о том, что она находится под покровительством сильнейшего из светлых в колоде, растекалась по телу сладостным теплом.

Завтракали обычно вдвоем, и сегодняшний день тоже не был исключением. Проворные слуги в белых одеждах уже заканчивали сервировку, когда она вошла в трапезную. Маг возник, как всегда, неожиданно, не воспользовавшись дверью, а просто появившись в кресле у камина. Женщина улыбнулась ему и уселась в кресло напротив.

Они были полной противоположностью друг другу. Она – черноглазая, с темно-каштановыми волосами, он – мужчина со светлыми волосами и очень синими глазами, одетый в белую тунику и алый плащ. Самый сильный в колоде после Дьявола. Посвященные называли этого мужчину Магом. И он, как мог, старался соответствовать своей карточной сущности.

Сегодня у Мага не было жезла, его неотъемлемого атрибута. Он и не нуждался в нем у себя дома. Лицо Мага было тревожно, что не делало его менее привлекательным. Маг был красив всегда, в каждый краткий миг своего бытия, потому что это была часть его карточного образа – быть прекрасным. А против образа пойти не мог никто.

Голос Мага был одновременно мужественен и мелодично-звонок:

– Доброе утро, мадемуазель.

– Доброе утро, мессир.

Женщина взглянула на Мага и вздрогнула. Она неплохо научилась угадывать настроение своего господина. Сегодня под его маской не было ничего доброго. Он был встревожен и, пожалуй, даже зол. И причиной такого его настроения была она.

Маг поймал ее страх и улыбнулся. Его улыбка показалась женщине какой-то ненастоящей, жестокой, обманчивой. Она и была обманчивой. Сегодня Маг был очень зол на нее, и она даже знала, почему.

– Ты сделала очень большую глупость, королева. Ты принесла смерть одному из посвященных.

– Да, мессир, но если я просто защищала свою жизнь? Если вопрос стоял так: он или я?

Маг кивнул. Эта девочка могла переспорить кого угодно. Он тоже знал ту грязную историю. Но на самом деле она убила Шута во сне. И, конечно, никто ее жизни не угрожал.

– Ты красиво говоришь, мадемуазель. Но я хочу узнать истинную причину убийства. Только зная ее, я смогу защитить тебя от мести тех, кого ты лишила союзника. А в том, что они будут мстить, можешь не сомневаться.

Лицо Королевы Мечей вспыхнуло. Вряд ли какая-то женщина ненавидела какого-то мужчину так, как она ненавидела Шута. А теперь Маг спрашивает, почему она убила его! Да, вопрос действительно шел о ее жизни. Если бы она его не убила, – ненависть спалила бы дотла ее своим черным огнем. Пусть уж лучше умирает Шут, чем умрет она, Королева Мечей.

Однако Маг ждал ответа, и Королеве Мечей пришлось передать в его руки откорректированную версию своей бешеной ненависти. Она старалась, очень старалась, чтобы ее голос не дрожал и звучал твердо, но у нее ничего не получилось:

– Шесть лет назад Шут оскорбил меня. А теперь я отомстила, наконец-то. Вот и все, мессир.

Если мессир не дурак, он не станет расспрашивать Королеву Мечей о причинах оскорбления. Считалось, что об этом никто не знает. Но это было не так. О том, как была разбужена мощь в Королеве Мечей, знали все старшие арканы. Маг только пожал плечами. Он понимал, что Королева Мечей ответит именно так. Месть. Она носила ее в своей душе и использовала первый же случай, чтобы осуществить задуманное.

И злило Мага вовсе не то, что Королева Мечей дерзейшим образом убила Шута. Да на здоровье, одним из приспешников темных меньше. Магу это только на руку. Может быть, следующий Шут будет умнее и присоединится к светоносному большинству. Этика тут не при чем. У Мага были личные причины злиться.

Королева Мечей оказалась не такой уж невинной и безобидной, как ему думалось. Да, она была сильнее, чем того требовала атрибутика ее карты. Мало того, что она научилась наносить свой образ на карты-визитки так похоже, так живо, что нельзя было не заподозрить магию в этих рисунках, так она еще и разбрасывает эти карты, где не попадя.

Вообще-то с Королевой Мечей так впервые. Стоя на высокой ступени, все дамы до нее упивались властью, любовью, охотой или придумывала другие невинные развлечения. У каждой были свои увлечения. Увлечением новой Королевы Мечей были убийства. Она была лучшим убийцей на этой земле. Ее ненавидели, боялись, но в то же время порой молились ей и звали на помощь. Она понемногу становилась символом справедливого возмездия.

И вот, как выясняется, в обучение к Магу ласковая кошечка в черном (с Магом она действительно была кошечкой, правда, черной, но Маг не был суеверен) поступила только для того, чтобы добраться до Шута. Да, девочка не теряла времени, она великолепно усвоила уроки Мага. И то, что он ей не преподавал, она тоже неплохо усвоила. А что мог он, формально – ее господин, тот, кого она, единственного во всем мире, называет «мессир»? Только тяжело вздохнуть, проворчать под нос: «О, женщины! Вам имя – вероломство!», и внимательнее следить за своими магическими фолиантами.

3

Дьявол с утра снова сидел в своей мастерской. Стены помещения были увешаны всякой погребальной мишурой – черепами и костями людей и животных, разной дребеденью, у которой цель одна – напугать обывателей до полусмерти, а если получится – то и до смерти. Сам же Дьявол некрофилией не страдал и ко всему этому праху, развешенному по стенам, относился равнодушно. Висят кости – ну и пусть себе висят. Главное – чтобы не мешали.

Перед Дьяволом стоял круглый столик из черного мрамора. Дьявол раскладывал пасьянс. Конечно, он понимал, что на него, как на одного из карт, удача вряд ли обратит свой взор. Играть с картами мог только Игрок. А для Дьявола каждый пасьянс – решение задачи, и задачи нелегкой. Карты могут сказать многое, только нужно уметь их услышать.

Иногда у Дьявола получалось это. Иногда нет. Но неудачи могут быть у каждого, не так ли? Особенно Дьявол и не старался, но сейчас ошибка будет провалом всех его дьявольских амбиций. Так просто и все-таки сложно. Дьявол еще никогда не проигрывал никому, кроме самого себя, при этом играя в поддавки. Но они все-таки потеряли одного союзника, и это немного осложнило дальнейшую жизнь. Перспективы были далеко не блестящими.

Лишь наедине с собой Дьявол переставал скрывать истинные чувства. И особенно – эмоции. Сейчас сильнейший в колоде нервничал. Нервничал, потому что пасьянс не сходился. Алая рубашка расстегнута на груди, на лбу едва заметные капельки пота. Тонкие, изящные руки в который раз тасует колоду, да без толку. Сегодняшний день мало годится для серьезных дел. Сегодня даже Дьяволу не везет.

Карты шептали что-то, чего ему сегодня совсем не хотелось услышать. Собственная карта заносчиво молчала, да и карта Шута была бледной и холодной. Все шло к тому, чтобы уверить Дьявола не лезть в это сложное дело. Как найти нужного человека, когда не возникает никаких идей об этом поиске? Дьявол морщится, собирает со стола карты, и его изящные руки снова тасуют колоду. Еще раз. А не получится – ну и черт с ними.

Внезапно вспыхнувшее воспоминание заставляет спешить. Совсем не к месту Дьявол вспомнил, что сегодня его ждет новая наложница, совсем юная и свеженькая, как букет только что сорванных цветов. Впрочем, Дьявол никогда не брал женщин силой. Женщины всегда сами выбирали свою судьбу. Как та юная цыпочка, что окажется в его постели сегодня.

Дьявол с вожделением представлял себе возможности будущей ночи, а руки его в который раз раскладывали карты. В этот раз пасьянс сошелся наполовину. Все испортила появившаяся карта Королевы Мечей. Настроение у Дьявола начало медленно портиться. Королева Мечей не заслуживала его внимания, и все-таки он думал о ней, потому что он не мог о ней не думать.

Впрочем, не о чем беспокоиться, скоро она умрет. Соратники Дьявола прекрасно знают, как это сделать. Ему же даже вмешиваться не придется. Зачем? Сами справятся. Правда, Дьявол по-прежнему считал, что смерть – слишком мало для Королевы Мечей. Но он мог сказать то же самое и о любой другой женщине. Потому что женщина создана не для смерти, а для любви.

* * *

Кстати, о любви: Дьявол провел великолепную ночь в обществе своей юной наложницы. Но все равно, для Дьявола, скрытого, а порой и явного садиста, такого развлечения было мало. Он и хотел и не хотел проявлять свою силу. Будучи умным мужчиной, он понимал, что воля женщины священна, но иногда ему хотелось забыть об этом и никогда больше не вспоминать.

Обычно в таком состоянии Дьявол мог думать только о развлечениях, а нынче нужно было серьезно заняться делами. Если не получится найти Шута раньше, чем его найдет Маг, то новый Шут может выбрать для себя другой путь. А этого Дьявол допустить не мог. И он понимал, что сегодня опять весь день просидит в мастерской, будет искать ниточки к Шуту. Ниточки, идущие через колоду карт.

Правда, протянуть ниточки – это одно дело. Главное потом – найти и отметить нужную нить. Так сказать: завязать узелок. А пасьянс снова не сходится. Это был уже не вчерашний пасьянс, сегодняшний был сложнее и требовал от любопытного гадателя много энергии. Больше, чем вчера. Но все-таки достаточно мало, чтобы Дьявол мог себе позволить это гадание. Но какой смысл так напрягаться, если пасьянс все равно не сходится?!

Карты разлетелись по комнате, словно стая голубей. Это означало, что Дьявол начал нервничать. А когда он начинал нервничать – он вытворял всякие непредсказуемые вещи. Удивительно ли, что даже близкие соратники старались не раздражать Дьявола? Сейчас он был изрядно зол. Все было бы хорошо, только вот ему нужно торопиться. Кто бы мог подумать, что какая-то карта из младших арканов серьезно смешает все его планы.

Ведь, чтобы творить зло, – нужна мощь. А без Шута мощи не хватало. Дьявол, раздраженный сверх всякой меры, раздумывал о том, чем бы развлечься. И на чем при этом сорвать свой гнев. Может быть, он превратил бы в прах свою мастерскую, а то и весь замок. Ничего страшного, потом он бы просто воздвиг все заново. Творческий потенциал у Дьявола огромен. Несмотря на то, что больше всего он любит разрушать, созидание ему тоже не чуждо. Но пока Дьявол думал, что бы такое вытворить пооригинальнее, чтобы заставить раздражение улечься, его планы неожиданно изменились.

Серебристый, нежнейшего тона звон заставил Дьявола взмахом руки сложить карты на столе и усесться в кресло с высокомерной улыбкой на губах. Он еще не знал, кто добровольно пожаловал в его темное логово, но показывать взрыв своих эмоций он не собирался никому.

Она появилась посреди комнаты, сияя серебром и золотом переливающихся одежд. Сегодня она была в полумаске из темно-синего бархата, расшитой золотой нитью и украшенной крупными сапфирами и алмазами. В ее одежде было синее и красное, чуть темноты и много блеска. Дьявол вздохнул. С ней бесполезно лукавить, ей дана власть всегда узнавать правду. Потому что она – Звезда.

Серебряный звон сопровождал появление любого из посвященных, специальное предупреждение для других посвященных. Вопрошающий появлялся без всякого сигнала, а Маг и Дьявол умели блокировать предупредительный звон. Судя по всему, тому же научилась Королева Мечей. Иначе как бы она могла прикончить Шута во сне. У больших арканов сон на редкость чуткий. Его размышления прервал смех Звезды. Эта леди много и весело смеялась. Настроение у нее всегда было великолепное.

4

Время от времени на разных концах мира находили убитых людей. Они были убиты мечом. И, чаще всего, рядом с ними находили карту, изображавшую очаровательную брюнетку в черном. Эти карты, оставленные рядом с телом, говорили о том, что таким странным образом развлекается Королева Мечей.

Конечно, она убивала не просто ради самого убийства. Конечно, у нее были какие-то, только ей понятные принципы. И она очень долго разбиралась в ситуации, прежде чем взяться за ту или иную «работу». Но если уж бралась, – объект ее интереса автоматически переходил в категорию смертников. Его не спасали ни молитвы, ни просьбы о пощаде. Королева Мечей никогда не меняла своих решений. Впрочем, это было так просто – судить людей мерою своего гнева. Слишком просто, чтобы суд был безупречен.

Вот и Шут, были ли он так уж виноват в происшедшем шесть лет назад? В поисках приключений он оказался в небольшом окраинном городке и, зайдя в трактир, случайно встретился взглядом с дочерью хозяина. Он почувствовал в ней силу. Но кто бы мог сказать тогда, как все обернется? Тринадцатилетняя дочь хозяина трактира силы своей не чувствовала, ни о чем не беспокоилась и жила не лучше, но и не хуже всех других девочек окраинного городка.

И должно же было случиться так, что Шуту в последнее время нравились именно девочки ее возраста, да еще эта очаровательная брюнеточка заинтересованно разглядывала странного гостя. На нем был довольно-таки пестрый костюм из дорогой материи. А еще – шутовской колпак с бубенцами. И еще он был очень хорош собой. Огненные волосы, светлые глаза, фигура атлета, которую нисколько не скрывал алый плащ. Все произошло очень быстро и так странно…

Она украдкой, но с большим любопытством рассматривала Шута. При каждом его шаге нежно-нежно звенели колокольчики. Сначала в их звоне не было и намека на гармонию, а потом, постепенно, звон начал сплетаться в какую-то мелодию. И чем дальше, тем звонче и яснее становилась эта мелодия.

Дальнейшее девочка вспоминала с трудом. Нежная рука Шута на ее плече, краткое приказание, короткое, с реверансом, ответное: «Да, мессир!». Она поднималась наверх, в комнату, где остановился необычный постоялец, и не понимала, зачем туда идет. Пожалуй, только потому, что он приказал. Она не помнила, как звучал приказ, знала только, что он был. Она была в трансе – покорная, ничего не понимающая, даже не думающая сопротивляться.

Потом она поняла, что происходит. Боль ее разбудила. Вырвалась из нежного плена очарования Шута, но это уже ничего не дало ей. Да, у нее была какая-то сила, потому что она была из избранных, но что сделает слабая девочка с атлетом-мужчиной, погрузившимся в пучины сладострастия, и пожелавшего во что бы то ни стало закончить начатое? Он получил то, что хотел. Это сладкое развлечение потом стоило ему жизни.

Сначала она просто плакала. Плакала от стыда, от страха, от боли. Плакала, когда ушел Шут. Казалось, жизнь безнадежно поломана, ничего исправить уже нельзя. Она плакала, пока не поняла, что у нее есть сила. И эта сила позволяет ей не только плакать. Ах, если бы она почувствовала эту восхитительную силу чуть раньше, пока Шут не исчез еще, удовлетворенный и довольный всем проделанным. Но ненависть можно выместить на ком-нибудь другом. Не важно, на ком. Важно, что у нее есть сила. Она может это сделать.

Она ненавидела трактир, где произошло это грязное дело. Она ненавидела весь этот город. Люди, которые живут здесь, не смогли защитить ее от боли и страха. Так разве они достойны жить теперь? Она вышла из трактира, и пошла прочь, не оборачиваясь. А он горел, горел за ее спиной. Но это было только начало. Сейчас так будет полыхать весь город.

Служители культа Оживших Карт среагировали быстро. Весь город девочке уничтожить не дали. Они не знали об ее силе, но были так перепуганы, что рекомендовали послать на перехват самого сильного. Более или менее свободен в этот момент оказался Маг. И ему пришлось отправляться, чтобы остановить разбушевавшуюся фурию. Игрок в тот день интересно бросил карты.

Девочка онемела от изумления, когда перед ней появился Маг. В развевающемся алом плаще, с жезлом в руке. Он смотрел на нее, и лицо у него было такое спокойное, даже добродушное… К подобному зрелищу девочка была еще не готова, и, поскольку потрясение было слишком сильным, дело закончилось обмороком.

Маг несколькими быстрыми пассами успокоил начинающийся ураган, сделал так, чтобы пылающие дома внезапно подверглись атакам бешеного ливня, и, тяжело вздохнув, в плаще и тунике, мокрых и черных от копоти, с отключившейся девчонкой на руках вернулся в свой дворец. Не мог же он оставить это дикое создание там. Мало ли что еще она могла натворить!

Еще одно совпадение окончательно решило судьбу взбесившейся кошки. Прежняя Королева Мечей, страстная поклонница охоты, обожающая горячих лошадей и быструю скачку, на всем скаку вылетела из седла, ударившись о торчащую ветку, и сломала себе шею. Стали подыскивать новую Королеву Мечей. Тут-то Маг и влез со своим предложением. Он уже успел убедиться, что девочка много может, и, конечно же, ее обязательно нужно было держать под контролем.

Королева Мечей долгое время совершенствовала свою силу, а когда стала прощупывать подходы к Шуту, поняла, что он неуязвим. Или почти неуязвим. Вот тогда-то, ища покровителя, который помог бы ей, пусть и сам того не желая, добраться до Шута, Королева Мечей выбрала Мага. Во всяком случае он – сильнейший из светлых, а это уже кое-что.

* * *

Сейчас Королева Мечей оказалась в трущобах портового города. Конечно, красивая, хорошо одетая женщина производит странное впечатление в месте, где главный бог – порок, а главный закон – сила. Но острый меч в ее руке держал в отдалении даже самых отчаянных людей. Словно ангел возмездия спустился с неба на землю.

Забегаловка, в которой обычно прохлаждалась ее жертва, находилась почти у самого порта. Королева Мечей могла бы устроить эффектное появление прямо там, но решила, что, показав свою силу, как карты, может насторожить человека, приговоренного ею к смерти. Поэтому она добровольно проделала путь по трущобам и вошла в забегаловку, как простая смертная. Правда, ее жертва была пьяна настолько, что, появись даже она посреди кабака, это напугало бы кого угодно, только не его.

5

«Игроку было грустно в одиночестве. У него были только любимые карты в руках и пустота вокруг. И вот, из пустоты создал Игрок планету, и сделал на ней все в соответствии со своей мудростью. Он оживил колоду карт и сказал, что карты будут вершить его волю на этой земле. С тех пор обычными людьми стали править избранные, ожившие карты. И люди любили и уважали своих старших братьев, потому что семьдесят восемь избранников происходили из того же людского рода».

Седовласый старец в переливающихся одеждах, ни на миг не становящихся одноцветными, прошел к узенькому зарешеченному окну башни. Солнце заходило, и он хотел полюбоваться закатом. Конечно же, он мог выйти на крышу, или найти какую-нибудь другую поверхность для обзора, но он не хотел покидать свой рабочий кабинет. На сегодня работа еще не закончена.

Это был человек – карта-вне-колоды. Посвященные звали его Вопрошающим. Он был ближе всех к Игроку, и именно через него Игрок передавал свои желания. В том, что Игрок существует на самом деле, Вопрошающий нисколько не сомневался, ибо вот уже третье столетие день за днем испытывал на себе силу контакта с существом мощным, гигантским, и, без всякого сомнения, высшим.

Никто лучше Вопрошающего не знал характера и силы Игрока. И Игрок, несмотря на то, что был богом религии Оживших Карт, не был добрым или злым. Он поступал так, как выпадут карты. Он относился ко всем картам одинаково. У него все карты были всего лишь инструментом для игры.

Вопрошающий тяжело вздохнул, в который раз перечитывая Книгу Игр для непосвященных. Там было на редкость много лжи. Люди всегда боялись и ненавидели тех, кто оказывался не таким, как они. Они боялись карт, своих повелителей и исполнителей воли Игрока, но кроме карт не было защитников человеческих интересов. Потому что карты были людьми, до того, как стать частью колоды игрока.

Каждые несколько десятков лет правила колоды и игры требовали небольшой переделки писания Игрока. И эта переделка вынуждала Вопрошающего сидеть в башне, в своей мастерской, с утра до ночи. И сила, называемая Игроком, контролировала каждое слово в этой новой Книге. Религия? Игра? И то и другое? Все вместе? Даже Вопрошающий не знал этого.

Но солнце медленно заходило, и пора было оставлять работу. Вопрошающий снова постоял у окна, проводил взглядом солнечный диск и медленно направился к выходу из башни. При каждом шаге его одеяние искрилось и шуршало. Седой старец с душой юноши отправился отдыхать. Он прошел многочисленными ступенями вверх и вниз, пока, наконец, не оказался в своей опочивальне. Ему следовало о многом подумать. Все эти годы он держал нейтралитет. А теперь наконец-то понял, на чью сторону ведут его помыслы, и ужаснулся.

Их было пятеро, и они умело держали в страхе весь мир. Теперь их осталось четверо. Но весь мир по-прежнему оставался в страхе. А Маг, убивший Шута чужими руками, вряд ли заслуживал уважения. Игрок молчит. Он знает – карты решат этот конфликт между собой. Карты давно научились разбирать свои проблемы без милосердного вмешательства Игрока.

* * *

Итак, Вопрошающий ждал, чем закончится история с убийством Шута, временно закрывшись в своем замке и никого не принимая, а между тем так называемые приверженцы света находились под жесточайшим прессингом Мага, которому не хотелось терять красивую любовницу, тем более что она – неожиданный талант. Совершенно неожиданный, и потому – самый приятный.

Они собрались вчетвером. Четверо сильных и светлых. Стильные мужчины и обворожительные женщины. Будет борьба, и эта борьба будет невероятной. А потому три карты должны быть готовы к борьбе. Маг понимал, что дамы будут не в восторге, но он неплохо знал женские характеры. И поладить с ними он мог вполне, если очень старался.

Справедливость была идеально красивой женщиной, просто великолепной. Золотые волосы, золотые одежды, небольшая золотая корона и вуаль из тонкого черного газа. Это – своеобразный эквивалент повязки на глаза. Оригинально и изящно. Она посмотрела на Мага и задумчиво промолвила:

– По-моему, ты перегибаешь палку, месье.

– А, по-моему, мадам, нет смысла в еще одной смерти.

Смысла действительно не было, но вот только нарушать равновесие ради низших арканов – смешно. Впрочем, Справедливости было все равно. Если Маг требует ее участия в стычке – хорошо, она согласна.

– Ладно, я встану на защиту твоей красавицы. Хоть она и перебивает у меня работу. Сам знаешь, роль этакой черной справедливости.

– Знаю. Но она – наша. И справедливость ее – сродни молнии. Разит, куда дотянется.

Женщина, сидящая поодаль, и развлекавшаяся тем, что выразительно обмахивалась веточкой мирта, вечнозеленым символом мира и благополучия, глухо рассмеялась:

– Да ты поэт, Маг. Почему-то мне не хочется помогать этой истеричке.

Мир была одна из тех, кто не хотел, чтобы юная девочка заняла место Королевы Мечей. Возись теперь с этой дурочкой! А все почему? Магу она, видите ли, приглянулась!

Маг пожал плечами. Именно этого он ожидал. Спокойствие и нежная улыбка в сторону Мира:

– Ты знаешь, мадам, я не могу тебя ни к чему принуждать. Но разве ты сама не хотела бы развлечься?

Мир наклонила голову, и веточка мирта упала ей на колени. Да, ей хочется попробовать свои силы, Маг угадал. Она кивнула:

– Хорошо, я выполню твою просьбу, Маг. Но это в последний раз, учти.

– Благодарю тебя, мадам! – серьезно, стараясь не улыбаться, ответил Маг.

Мужчина со светлыми волосами, сидящий рядом с белокурой и одетой во все белое Миром, был одет в платье со всеми оттенками алого, желтого и оранжевого. У него были золотистые глаза хищника, и этими глазами он умел испепелять. Его глаза были подобны маленькому жаркому солнцу. И этот мужчина сейчас задумчиво рассматривал орнамент на обоях, решая, не выжечь ли на них сверху что-нибудь поинтереснее. Но нет, уважение к дому Мага победило.

Маг выжидающе молчал, и Солнце, наконец, соизволил высказаться:

6

Мальчику было лет десять-двенадцать. Он строил что-то из палок и ила на берегу ручья. Образ перед его глазами появился раньше, чем появился носитель этого образа. Дьявол умел блокировать предупреждающий своих звон, а уж обычные люди никогда не могли чувствовать его появление. Но этот мальчик всегда чувствовал, когда появится Дьявол.

Дьявол минуту или две смотрел на русоволосого мальчишку, а потом сделал шаг вперед:

– Здравствуй.

– Я ждал тебя сегодня. – Улыбнулся мальчик. Дьявол кивнул. Да, этот мальчик заранее знал о его приходе. Это в генах.

– Надеюсь, никто не знает, что я прихожу к тебе? – Вопрос в устах Дьявола прозвучал наивно. Конечно, нет. Каждый ребенок любит тайны. Этот ребенок необычный, и тайна у него тоже необычная.

Мальчик взглянул на своего взрослого друга с некоторой долей осуждения:

– Мне некому рассказывать о нашей тайне, Дьявол. Пусть это хранится в моем сердце.

– Где ты набрался столько возвышенного слога, малыш?

– Мама любит, чтобы компаньонки читали ей вслух романы. Примерно так все они и звучат. Тут хочешь, не хочешь, а заговоришь так же.

– Да, у твоей мамы всегда было пристрастие к романтическому чтиву.

Он помнил ее. Одна из прекраснейших женщин планеты. Впрочем, что теперь? Ему интереснее приходить сюда, к ручью, чтобы поговорить с юным светленьким ангелочком.

– Как живешь, дитя?

– Как дитя. Если бы у меня было больше свободы, я чувствовал бы себя счастливее. А здесь все твердят, что титулованному ребенку нечего делать в лесу.

– Почему?

– Я могу потеряться, меня могут съесть волки, а еще меня могут похитить.

– Вот бы не позавидовал я твоим похитителям.

– Я тоже.

Эти двое понимали друг друга так, словно прожили вместе долгую-долгую жизнь. Это вовсе не было удивительно, потому что именно детский ум более всего восприимчив ко всяким чудесам. А Дьявол сам был чудом из чудес. С мальчиком он позволял себе становиться добрым, беспечным, не выкидывать гнусных фокусов, положенных Дьяволу, карте непредсказуемой и явно со многими психическими отклонениями.

* * *

«Игрок через колоду правил жизнью мудро и по собственному усмотрению, ибо был разумен по природе своей и умел отличать добро от зла. Но однажды, когда Игрок был отвлечен, пришел шулер и стал продолжать Игру, и не все из колоды заметили различие в игре, а на землю Игрока посыпались беды и зло, выдаваемое за добро».

Собственно, ничего нового здесь сказано не было. Зло всегда выдает себя за добро. Потому, хотя бы, что так легче проникнуть в сердца и души людей. Во имя добра они готовы убивать, грабить, насиловать, совершать еще тысячу различных грехов. И все это – с маской праведников на лицах. Главное – чтобы было чем прикрыться, а что ты делаешь там, под покровами – это уже никого не интересует.

Вопрошающий знал об этом. И о шулере он тоже знал. Вернее, шулеров было множество. Только Игрок был единственным и неповторимым. Он был создателем. Он был разумной великой силой. А шулеры несли в мир хаос. У них, наверное, с серым веществом в голове было не все в порядке, или просто все они задержались на стадии развития, когда из любопытства ребенок ломает свои игрушки.

Игрок неплохо отстаивал свои позиции, и Вопрошающий иногда думал о том, что, порою, Игрок сам дает свою колоду поиграть, чтобы люди и карты заметили разницу между ним и каким-нибудь шулером, чтобы поняли, как велик Игрок. Но люди не различали истинных поступков карт. Для них все поступки карт были непонятны. Да и собственные поступки карт благочестием и добротой не отличались.

Но не Вопрошающему было осуждать их. Он – всего лишь связующее звено между Игроком и картами. В том, что ему известно больше, чем всем остальным картам – воля Игрока. Он все-таки по-своему любит эти создания, хоть они очень далеки от совершенства. Они развращены и жестоки, они забывают, что сила и власть дается им Игроком.

Впрочем, Вопрошающий хоть и понимал все, но, тем не менее, не мог доводить эти сведенья до обычных людей. Люди узнают только то, что делает карты относительно ближе к ним. Люди должны видеть в картах своих повелителей и защитников, проводников воли Игрока. В задачу Вопрошающего входило в том числе и не давать людям знать слишком многое. Этого допускать не следует.

Иногда Вопрошающему хотелось сбросить с себя окружающую его сеть благодати, или еще чего-то. Он не может не выполнить волю Игрока. Не смеет, или просто не хочет? Однако его устраивала такая жизнь. Или он просто не готов к переменам в жизни? Вопрошающий никогда не занимался самокопанием. Он знал, что ему нужно, и что от него требуется. Так было долгое время. Века.

Усмешка на добром лице старца – чужая. Радужное одеяние меняется с каждым его шагом. Он может так же спокойно изменить свое тело, свой голос, свое жилище. Такая власть ему дана. Но он никак не мог понять, – зачем все это. Ему нравился постоянный облик, ему нравилось быть чем-то постоянным и нерушимым. Это – призрачная надежда на вечность.

7

Это был легкий заказ. Конечно, не стоило бы убивать такого красавчика. Принц был очень красив. Просто нечеловечески красив. Если бы он был не человеком, а картой, ему поклонялись бы все. Но он, к огромной беде своей, картой не был. Он имел титул, но не имел понятия об этике. Он был воспитан в лучших традициях тиранов – получать все, что хочет, невзирая на затраты и чувства окружающих.

Убийства принца просил человек достаточно знатный, и ему можно было верить. Он просто не был достаточно смел, чтобы покарать преступника самостоятельно. И он буквально на коленях умолил Королеву Мечей взяться за это дело. Королева Мечей порой убивала лишь потому, что считала, что мужчины, причинившие женщинам боль, жить недостойны.

Как и в этот раз. Принц, можно сказать, был обречен. Королева Мечей никогда не меняла своих решений, и, следовательно, согласившись кого-то убить, доводила дело до конца. И какая разница, красив принц или нет? Главное, что он умрет от ее руки, вот и все.

Она появилась внезапно, как в большинстве подобных случаев. Прекрасная, сияющая, нежная, словно в самом приятном сне, и одновременно – опасная. Опаснее, чем все хищное и ядовитое на этой планете. От хищника можно убежать, от яда можно найти противоядие. От нее никак не спастись. Она – лучший из всех возможных убийц. Просто потому что ей нравится убивать.

Принц казался испуганным. Он отдыхал в своем будуаре и никого не ждал. И тут – эта женщина. Черное платье, черный жемчуг в прическе и разящая сталь в руке. А как нежна улыбка на ее губах! С такой улыбкой можно приходить к любовнику, но не к человеку, которого собираешься убить. Хотя, если вспомнить, как окончил свою жизнь ее первый любовник…

Она нежно улыбалась, и голос ее был слащаво-ласковый:

– Вы слишком зажились на этом свете, Ваше Высочество. Готовьтесь к смерти. Не хотите воззвать к Игроку? Я не тороплюсь. От моего меча Вам не уйти.

Принц ничего не ответил. Он буквально онемел от ужаса. Ответ пришел из другого угла комнаты. Но ведь там никого не было! Голос был женский, интонации – ласково-насмешливые. Кто бы ни была эта женщина, она копировала тон Королевы Мечей:

– Не факт, что ты убьешь его, девочка. А о воззвании к Игроку, знаешь ли, и тебе подумать не вредно. Потому что, сдается мне, против меня твой чудный меч будет бессилен.

Она появилась, как появляются все карты. Рыжеволосая. Очаровательная. От нее веяло силой. Она и была Силой.

Но Королеву Мечей было трудно испугать одними словами. Ее меч блеснул, сверкающей полосой задрожал у ее груди. Почему это Сила решила, что оружие Королевы Мечей ничего не сможет с ней сделать? Она хоть и карта, но тоже человек, и человек смертный. Шут тоже был картой. Последнее она произнесла вслух.

Сила усмехнулась и кивнула – не то восхищаясь понятливостью юной соперницы, не то изумляясь ее наивности:

– Да, о Шуте и идет разговор. Между прочим, он был нам нужен. Зря ты убила одну из сильнейших карт.

– Я отомстила. Только и всего.

– Ты мстила, да. Но из-за тебя мы потеряли союзника. Поэтому нам, ты знаешь, тоже придется мстить, да еще как!

– Уж не ты ли орудие этой мести, Сила? – поинтересовалась Королева Мечей насмешливо. Сила жеманно поклонилась. Все это время она наращивала мощь своего атрибута. Невидимого, но от этого он не становился менее опасным. Она проворковала, продемонстрировав Королеве Мечей ну просто ослепительную улыбку:

– Сейчас ты умрешь, моя маленькая дурочка. Я заберу твою силу, твою энергию. Все это станет моим. А ты станешь прахом!

Королева Мечей не была бы собой, если бы боялась слов. Даже слов одного из больших арканов. Она делано расхохоталась:

– С чего ты взяла, что я отдам свою силу? Я совсем не хочу умирать.

Меч Королевы Мечей взлетел и снова вернулся в прежнее положение. Почему она не может поднять меча? Почему она не может шевельнуться? Словно холодные сети окружили ее и не отпускают.

Не хотелось сопротивляться. Не хотелось думать, не хотелось жить. Зачем? И слышен только издевательский смех Силы. Смех и слова:

– Бедная дурочка, как же мало ты еще знаешь! Разве можно противостоять тому, чего не понимаешь? Ведь ты не знаешь, какова Сила! Прощай. Я – Сила. И на моем пути лучше не стоять.

Королева Мечей не могла ответить. Голос Силы становился все тише, как будто Королева Мечей уходила куда-то, откуда уже никогда не выбраться. Но за ее спиной внезапно раздался мелодичный смех другой женщины. Ее нежная рука схватила Королеву Мечей за тонкое запястье и повлекла за собой, подальше от роковой черты. Этот смех, эта нежность и одновременно – твердый хват. Кто это? И почему она пришла?

Королева Мечей медленно открыла глаза. Ее заслонила собой прекраснейшая леди в золотом. Это она смеялась. Это она не дала Королеве Мечей перейти грань между жизнью и смертью.

– Сила – это конечно, хорошо. Но есть еще Справедливость. Этой девочке было за что мстить, и она отомстила. У тебя была одна попытка убить Королеву Мечей, – она провалилась. Впрочем, если хочешь, можешь сразиться со мной. Ну?

Расчет Справедливости был верным. Сковать волю Королевы Мечей было делом не легким, и Сила была не в лучшей форме, так что именно теперь биться со Справедливостью – увольте. Воля Справедливости требовала особого подхода, и сейчас Сила почла за благо не связываться с золотистой красавицей. Она поморщилась и с мелодичным звоном исчезла. Справедливость расхохоталась:

– Один ноль, наши победили!

Справедливость перенесла Королеву Мечей в резиденцию Мага, так как девушка слишком ослабела, чтобы телепортироваться самостоятельно. Но как бы она ни была слаба, Королева Мечей успела прикончить обалдевшего от всего увиденного, а потому не успевшего удрать из будуара принца. Не может же она, в самом деле, оставить в живых свидетеля своей слабости?

Потом Королева Мечей tet-a-tet поблагодарит Справедливость за своевременное вмешательство, а Маг вежливо (с командирской сталью в голосе) потребует у Королевы Мечей временно прекратить подобные убийственные акции. Она с улыбкой пообещает ему это. Заботливость Мага была приятна.

8

Сила металась по комнате, словно разъяренная львица по клетке. Дьявол сидел в любимом высоком кресле и наблюдал за ней из-под полуопущенных ресниц. Со стороны могло даже показаться, что он задремал, но на самом деле он просто обдумывал проблему. Первая осечка. Что ж, бывает и так тоже. Ничего страшного. Прочь сомнения. Не хватало ему еще волноваться из-за какой-то девчонки с волшебным мечом!

Самое смешное, что на самом деле эта фигура очень беспокоила Дьявола. Повода для беспокойства почти не было, и на любого другого такого же уровня Дьявол совсем не обратил бы внимания. Может быть, все дело в том, что Королева Мечей была еще и красивой. Но это было уже смешно.

Сила, которой надоело, что Дьявол сидит, удобно устроившись в кресле, и никак не реагирует на ее слова, поинтересовалась ехидно:

– Ты вообще-то меня слушаешь?

– Да, мадам, хоть и не вижу в этом особого смысла. Так только ты появилась у меня, злая, как шулер, я уже понял, что тебе ничего не удалось сделать с Королевой Мечей.

Сила одарила Дьявола взглядом, настолько полным презрения, что всякий, кроме Дьявола, упал бы замертво. Он же только растянул свои тонкие губы в дружелюбной улыбочке и поинтересовался:

– Так что же произошло?

Дальше ему пришлось слушать, не перебивая, дабы не вызывать излишних отступлений от темы. Дьявол и без того знал, что Сила великолепно ругается. Уже за этот короткий отрезок времени она помянула столько шулеров, сколько и в огромной вселенной найти затруднительно.

В конце концов, Дьявол устал от высказываний Силы и медленно поднялся с кресла. Сила показалось, что он вырос перед ней из ничего. Как это у него получается? Подобный трюк Дьявол проделывает не первый раз, и всегда он действует безотказно.

– Послушай, Сила, возьми себя в руки! Не твоя беда в том, что Маг хочет защитить эту девочку от нашей мести.

Несколько мгновений Сила молчала, с любопытством разглядывая Дьявола (одет он был весьма откровенно, и при первом же взгляде на него любой женщине становилось ясно: вот он, мужчина твоей мечты). Потом поинтересовалась со смешком:

– Почему ты думаешь, что это Маг?

Дьявол расхохотался. Только Сила могла задавать такие наивные вопросы. А ведь не глупая, вроде, женщина:

– А кто, кроме Мага, мадам, мог уговорить Справедливость выступить против Силы и заступиться за женщину из малых арканов?

Сила кивнула. Как всегда, Дьявол был логичен. В том и сила игры – найти логику в хаосе. А то, что Дьявол порой (и чаще, чем можно было представить себе) устраивал всяческие трюки, превращающие в хаос добрые дела многих других карт, ни о чем не говорило. Каждый имеет право развлекаться, как хочет. И если Дьявол избрал для себя зло, следовательно, зло и должно его развлекать.

Ошибка Силы обошлась четверке, возглавляемой Дьяволом, много дороже, чем Дьявол пытался изобразить. То была вовсе не ерунда. Во-первых, подтвержден факт возможности возмездия с их стороны. Во-вторых, теперь Маг и его приспешники будут настороже, да и сама Королева Мечей, если женщина неглупая, скорее всего, беспечной не останется. Следовательно, остальным уже придется сложнее.

И еще, проигрыш Силы… Дьявол был не суеверен, но в его пасьянсы этот факт не вписывался. Снова Королева Мечей смешала ему все карты. Ну, хорошо, нечего после драки мечом махать! В следующий раз убийца наверняка будет удачливее. А как же иначе? И Дьяволу еще стоит подумать обо всем происшедшем. Только сначала Силу куда подальше убрать.

Наконец, Дьявол не выдержал:

– Сила, я понимаю, что ты зла из-за проигрыша. Но я прошу тебя, это не повод, чтобы надоедать мне. Я не в чем тебя не виню, нет, но мне нужно побыть в одиночестве и немного позаниматься своими делами. Поэтому я прошу тебя, вежливо прошу, заметь, покинуть меня. Не заставляй меня повторять несколько раз, потому что я могу рассвирепеть!

Сила поняла намек и дважды просить себя удалиться не заставила. Правда, потом она будет говорить, что Дьявол был с ней непозволительно груб, и вообще, он не в ее вкусе (а ведь все понимают, что Дьявол представляет собой идеал мужчины-самца). Но сейчас Сила убралась, и Дьявол был благодарен ей за это. У него действительно были дела, но все они, кроме одного, могли подождать. Кроме одного. Где сейчас Маг?

Снова пришлось раскладывать пасьянс, чтобы найти Мага. Собственно говоря, нельзя сказать, что его интерес был чисто эстетический. Ему нужно было знать о действиях соперника. И сейчас как раз – время. Пасьянс говорил ясно – Маг у себя в замке. Возможно, именно эта кошечка с мечом держит там Мага. Интересно, почему? Маг никогда не был особенно жалостливым, следовательно, зачем-то она ему нужна? Значит… Королева Мечей нужна не ему одному! И почему он согласился на смертную казнь строптивицы?

Впрочем, в этот раз Дьяволу довольно быстро удалось настроить себя на деловой лад. Ну-ка, где там у нас слишком много счастья, кому нужно испортить настроение или просто жизнь? Он готов. Слишком довольные люди – это плохо. То ли дело – люди, обиженные на судьбу. Они ищут заступничества Игрока, а Игрок заступится или нет, – как карта ляжет. А Дьявол, между тем, уже в другом месте творит зло. Трудяга, ничего не скажешь.

Сегодня был особо интересный, своеобразный и веселый случай. Свадьба у сына какого-то захудалого князька. Конечно, с одной стороны, пусть женится, надо же людям продолжать свой род. Но, с другой стороны, больно уж невеста красива. И чиста, как ангелочек. Не пора ли вспомнить о праве первой ночи? Кто посмеет перечить Дьяволу?

Чем больше Дьявол думал об этом, тем желаннее ему казалось это развлечение. Мгновение – и вот он исчез из своей мастерской. Отправился туда, где его ждет красивая девушка, и, как он надеялся – великолепное развлечение. Кто посмеет ослушаться Дьявола? Ну-ка, смертнички, кто?